Читать книгу Книга IV. Дар светоходца. Враг Четвёртой Ступени - Елена Гарда - Страница 1

Ещё недавно многие, очень многие заявляли об уходе из Академии из-за охвативших поток страхов и опасений за своё будущее. Но мартовские каникулы вдруг незаметно закончились, и все ощутили, что больше не могут выносить этой вынужденной самоизоляции. Даже те, кто заготовил про запас несколько вариантов заявлений об уходе (от резко-скандального до скромного «прошу отчислить по личным обстоятельствам»), всё же чувствовали неумолимый зов сурово-красных стен – символа их неспокойного тайного мира – и потихоньку сдавались. В итоге на встречу с Посвящёнными первокурсники факультета «Фотоника» явились почти полным составом.

Сегодня в девять утра у входа в Университет их встречал администратор Степан Блаженко. Он перенаправил основную массу фотоников к актовому залу, для опоздавших наклеил объявление, после чего, покурив в кустах за колонной, вернулся за свою конторку.

Кай с дедом Егором, Музой и Карной вошли в зал, когда он был почти полон. Неофиты, негромко переговариваясь, рассаживались по рядам. Друзья уселись, заняв место для Руслана, тот пока не появился, и Кай почувствовал, как в душе потеплело.

Он поискал глазами друзей, врагов, Розмаринова, на худой конец, и, никого не высмотрев, умиротворённо вытянул ноги. Он постарался не дать мыслям затянуть его в страшные и унизительные воспоминания о последних месяцах учёбы. Вместо этого представил, что сам он и все вокруг начинают жизнь в этих стенах с нового листа. И на чистой странице будет как можно меньше прежнего злобного и нетерпимого Савонаролы, больше понимающей и мудрой Соломеи Медвяны, и не будет совсем Магистра Лиходеда. С учётом этих его стараний и надежд вернуться в Академию было всё же приятно.

Несколько раз он поймал взгляд Дарки Олефир. Её глаза приветливо щурились, она помахала ему и даже улыбнулась. Внимание этого человека никогда не было праздным проявлением симпатии, этот знак стоило оценить. Но рассматривала его не одна лишь Дарка, и он постарался не обращать внимания на нарастающий внутри знакомый холодок, вытесняющий поселившееся там минуту назад тепло.

До начала встречи оставалось ещё минут десять, и Кай, потянувшись и зевнув, погрузился в размышления.

…

Всю последнюю неделю, чутко улавливая смену настроений, студенты созванивались, обменивались сводками новостей из деканата и шёпотом передавали друг другу сплетни, подхваченные от методистов. Среди них – в какую сторону менялись оттенки мрачности их сурового Магистра Савонаролы.

В действительности последние месяцы принесли много необычных событий, среди которых не последними были собственные его «подвиги». Положим, о некоторых широкой общественности не сообщалось, но какие-то до сих пор были на слуху. Народ глазел на него уже по привычке. Больше того, ещё до поездки в Хернинг ему снова встретилась черноволосая красавица из Загории, любительница жёсткого тактильного обмена ласками. Взгляд её звал и обещал с не меньшим жаром. При виде неё, едва кивнув, Кай храбро сбежал, нырнув в соседний переход.

Явление Серафимы и показательная попытка убийства Мастера Афиногенова, конечно, затмевала любые новости из Академии. Но и уход Магистра Лиходеда в купе с исчезновением Мастера Фарбы добавляли тревог. Все сочувствовали Карпу Ришаровичу, но, созваниваясь, студенты обсуждали главным образом эту проблему: факультет остался без части преподавателей и, что важнее, Посвящённых.

Кай тоже чувствовал, это важно… в его Пути указаны трое Посвящённых, но без Лиходеда всё сыпется.

Кай снова окинул взглядом зал.

Да, он предпочёл бы, чтобы на него перестали глазеть, но на что он, в сущности, рассчитывал? У людей возникают вопросы. Например, почему вдруг оба Острожских явились на встречу в чёрных очках и дурацких шляпах? И с чего им пришло в головы отрастить длиннющие бороды?

Здесь как раз всё просто – в очки со шляпами их нарядил дед Егор, нарастив самому себе (не без участия князя В.Ф. Одоевского) весьма натуралистичную белую бороду под стать бороде Кая. Но всем же этого не расскажешь… Просто сидишь и оправданно чувствуешь себя придурком.

Дед, всегда железно уверенный в собственной неотразимости, совсем не переживал.

«Пусть смотрят и думают, чудим на пару. Я видел по телевизору, с такими бородами и очками рокеры заморские ходят. И ничего», – обосновал решение дед, привычно щёлкнув резинками от подтяжек.

Муза Павловна встретила идею с сомнением. Но дед Егор не сдался.

– Гуроны, вон, с хвостами на макушке ходят, виски выбривают, и ничего, народ привык. У Ромолки Романтий из головы ветки торчат. Розмарин вообще в зелёных очках на балу форсил. А мы с тобой под рокеров оденемся.

– Егор Георгиевич, а может на первое время иллюзию применить? Спрятать его бороду?

– Нарастить бороду легко. Спрятать – нет. Он ведь меняется каждый час, стареет, обрастает, морщины лезут, ногти сохнут. А якорь для иллюзии держится за стабильную базу. Лучше пусть думают, что бездарно сделанная Магна Кварта не контролирует его рост бороды. Это мы переживём.

Кай сколько мог отнекивался, но увидев, с каким воодушевлением дед Егор все выходные кроил и выстрачивал из старой портупеи кожаные рокерские напульсники, скрепя сердце согласился. Он находил в этом единственный плюс: его собственная борода, отрастающая за день до колен, вызывала теперь вдвое меньше вопросов. На половину из них отныне отвечал дед Егор.

Вопросы к его внешности, в принципе, начались гораздо раньше, прям на утро после возвращения из Небесной Тверди. Отдышавшись и не давая себе поддаться отчаянию от мысли, что Велес отменить проклятие Марика не в силах, Кай устало побрёл вниз к почтовым ящикам, за газетой, и на обратном пути буквально лоб в лоб столкнулся на лестничной площадке с Виталиной Карловной. Бдительная соседка Кикимориха, играющая в их доме роль схожую с той, что на факультете взяла на себя Дарка Олефир, окинула его совершенно недоброжелательным взглядом.

Он опустил глаза и быстро юркнул за дверь, впрочем, зная, что это могло сработать с кем угодно, но не с Кикиморихой. Не успев скинуть тапки, он прильнул к глазку, после чего приложил ухо к двери. Кикимориха не уходила. Она стояла лицом к их двери и, гневно качая указательным пальцем перед невидимым носом невидимого обвиняемого, продолжала выговаривать: «Сначала татуировки как у уголовника. Стыд один. Теперь бородищи эти отрастили. Вот дозвонюсь до Егоргеоргича, всё ему доложу. Нет на вас ремня родительского. Видать, мало пороли… Попрыгаете у меня, обалдуи двухметровые…»

…

Кай внутренне рассмеялся, прогоняя воспоминание. Всё же без Кикиморихи жизнь была бы гораздо скучнее. Он расслабился и вновь прислушался к затихающим и вспыхивающим то здесь, то там разговорам.

Нет.

Кай вытер испарину, проступившую на лбу, и расправил плечи.

Обострённое чутьё подсказало, что смех и весёлая перепалка студентов временами сменялись глухими провалами звуков, особенно, когда он кивал кому-то из однокашников. В этом всё же и без их бород со шляпами был какой-то неприятный сигнал…

Это не похоже. Ничего общего с реакцией фотоников на то его появление в кальдере.

В памяти вспыхнуло пятно света, в центре которого сидела истерзанная Гелевейка. Он не видел лиц вокруг, но все они в тот момент его ненавидели.

Нет. Ничего похожего. И всё же в воздух будто просачивалось усиленное внимание к его особе, и это, связанное непосредственно с ним, кружило от ряда к ряду.

Человек десять девушек взволнованно склонились головами друг к другу, одна из них прошептала какую-то новость, и часть кумушек отшатнулась, изображая острое удивление. Некоторые, опять же, тайком покосились в его сторону.

Муза с Карной, проследив за его взглядом, тоже прислушались.

Кажется, он не ошибается. Девочки тоже чувствуют.

Смирись, нет ничего тайного, чего не было бы в подборке свежих Даркиных новостей… Может быть дело и вовсе не в тебе. Может слишком уж ты носишься с собственной избранностью. В конце концов, в детстве ты этого жаждал.

Анюта Семенюта, староста факультета, покачав головой, воскликнула: «О, Боже! И что же она будет делать?»

Это уже что-то, выдохнул Кай. В центре внимания какая-то «она», а не «он».

Семенюта была обычной студенткой из тех, от которых ждёшь именно таких вопросов: она была доброй, понимающей, но совершенно не готовой принимать неприятную правду или вообще решения. Она обладала завидным даром не угадывать последствий до конца и послушно ужасаться в нужном месте. Совершенно незаменимая пара к Дарке Олефир.

Наконец появился Хорунжий. Его широкая улыбка, упругий шаг и ядовито-оранжевые кроссовки на несколько секунд переключили внимание студентов. Ему приветственно отсалютовала почти вся мужская часть факультета. Руслан лениво кивал в ответ, затем обнял друзей и, слегка склонившись, поцеловал Карну в щёку.

– Есть новость, брат, – бросил он негромко, падая в кресло, и его ярко-синие глаза сосредоточенно просканировали ближайшие ряды на предмет отсечения нездорового соседского любопытства.

Кай с дедом и девушками склонились к нему поближе.

– Пока ехали, отец набрал водителя. Соломея… – начал было Руслан, но договорить ему не удалось.

Кругом зашикали, по залу захлопали сиденья, и фотоники кинулись по своим местам – со стороны сцены раздались шаги.

– Потом, – тряхнул головой Руслан и повернулся к Карне, незаметно взяв её за руку.

На сцену, ко всеобщему удивлению, поднялся хорошо запомнившийся всем Арбитр Состояний, Иван Иванович Вусатый. И если кто-то всё же забыл этого человека и его фамилию, то ярко рыжие горьковские усы шансов на ошибку не оставляли.

Арбитр помахал руками, и в центре сцены, как и в прошлый раз, выросла кафедра.

Он занял место за тумбой и, сложив руки под подбородком, поздоровался с залом.

– Добрый день, молодые люди.

Фотоники нестройно ответили.

С софитной установки под потолком на кафедру упал луч света, лицо Арбитра осветилось, а усы просто воспламенились.

Кай с друзьями переглянулись. Хорунжий сдвинул брови.

– Сегодня вам предстоит услышать несколько важных новостей, плохих и хороших. Среди них те, что согласно Устава не приемлют никакой оценки, потому что любая оценка – измена. План вашего обучения подлежит пересмотру, а Академию ждут серьёзные перемены. Причиной тому – извечные наши враги, но в деталях об этом чуть позже.

В зале начали переговариваться. Вид у Ивана Ивановича был отрешённый, сегодня он не следил за реакцией аудитории. Тон его был практически лишён эмоций, и это добавляло его речам неприятной многозначительности. Девушки занервничали, услышав слово «измена», парни напряжённо переглянулись при упоминании «извечных врагов».

– Состояние Мастера Афиногенова оставляет нам надежду на его выздоровление. И это новость хорошая.

В зале раздались одобрительные восклицания, кто-то захлопал. Карфагена все любили, и тот факт, что он был почти что убит на глазах у всего потока, тронул каждого. Видеть смертоносное действие магии собственными глазами было не тем же самым, что услышать об этом чей-то красочный рассказ.

– Когда он вернётся в строй, Прамедерия сказать нам не может. Потому Арбитраж принял решение о временной замене Мастера.

Кай взглянул на Музу и нашёл в её взгляде искреннее страдание. Она очень хорошо помнила, что Карп Ришарович спас её, приняв на себя удар Серафимы.

– Оперативная замена Мастера в условиях вашей страны является крайне неприятным испытанием для всех сторон, но и это всё же новость хорошая. Мы осознаём угрозы внутренние и готовы им противостоять. Но перед лицом угрозы внешней…

Зал вопросительно загудел. О каких внешних угрозах речь? О каких врагах? Кай встретился глазами с Карной.

Вусатый продолжил.

– Сегодня мы, Арбитраж и Магистерий, уполномочены говорить о мобилизации всех сил. В соответствии с протоколами Басенджи все Академии Золотой Лестницы приведены в боевую готовность. Такой активности кристаллимного мусора мы не помним за весь период наблюдения за материнской кометой. Как следствие, учебная программа наших Академий будет перестроена и подчинена нуждам Корпусов Стражей этих земель. Программа вашего обучения не была рассчитана на столь скорый переход к практической боевой и защитной магии. Это Протомагезис уровня Хауберк. И вам придётся удесятерить усилия, чтобы постичь его.

Студенты загалдели в полный голос.

«Хорошая новость?», «Мобилизованы?», «И мы?», «Нам придётся сражаться?», «С кем?», «Басенджи эти кто вообще?», «Гранчаки вообще-то убивают…», «Мы почти не работали на Дуге», «Дегистеризацию аж на четвёртом курсе учат», «Я не собиралась идти в Стражи», «Да меня мать убьёт раньше»…

Вусатый окинул зал недовольным взглядом, на его лице наконец появилось выражение. Дед Егор шепнул: «Сейчас начнётся», и Муза сердито вжалась в кресло. Но на этот раз Арбитр обошёлся без эффектных зоологических инсталляций. Вусатый поймал затухание гомона и продолжил.

– Да, я вас понимаю. У неофитов вашей каденции нет выбора.

– Совсем?.. – раздался чей-то тонкий голос.

Арбитр состояний поморщился.

– Эм-м… не совсем. Есть один. Забвение. Желающие могут поднять руки.

Он снова переждал чуткий взволнованный студенческий ропот. Как ни странно, несмотря на совсем недавнюю решимость к демаршу из Академии, расстаться со своими травмирующими воспоминаниями добровольцев не нашлось.

Установилась тишина.

– Ну что ж… Я перехожу к последней новости, – Вусатый, кажется, был искренне подавлен обязанностью сообщить им последнее и самое неприятное. – Как вам известно, Гардарининская Академия осталась без третьего Магистра. Это совершенно неприемлемо. Это невозможное положение дел и в обычное время повод запустить Протокол Зеро, дабы вернуть вас миру с чистой памятью. По правилам мы должны вас распустить.

Кай совсем запутался. За это утро Арбитр уже несколько раз упоминал об угрозах роспуска их потока, которые всё же удавалось решить. И это воспринималось как новость хорошая. И вот, после очередного «за здравие», он перешёл к очередному «за упокой».

Арбитр Состояний со вздохом продолжил.

– Обстоятельства ухода Магистра требуют отдельного расследования, нам предстоит во многом разобраться. Отсутствие Мастера Фарбы пока так же не имеет логичных объяснений. Об атаке на Мастера Афиногенова я уже сказал. Тем не менее Магистерий нашёл… лазейку в Уставе, – он задумчиво подёргал себя за кончик рыжего уса. По лицу его было видно, что он до сих пор не уверен в правильности этого решения. – Для Арбитража важным был и остаётся вопрос обеспечения безопасности студентов. Но Академия Золотой лестницы создавалась ради более высоких задач. Корпусу Света остро нужен ваш выпуск. И вы остаётесь только ради этого обстоятельства. Потому, вы получаете ещё одну замену в преподавательском составе и нового третьего Магистра. Поприветствуем…