Оглавление
Елена Ишутина. День ангела
Пролог
Глава 1. Рита Троицкая. Лучшая из лучших
Глава 2. Алик Мохов. Золотая рыбка
Глава 3. Таня Ратник. Раба любви
Глава 4. Игорь Гордиевский. Нарцисс
Глава 5. Лена Костина. Нательный крестик
Глава 6. Саша Фролов. Презумпция невиновности
Глава 7. Ольга Савченко. В тихом омуте…
Глава 8. Виталик Шабанов. Рыцарь печального образа
Глава 9. Марина Отаришвили. Громадная печать
Эпилог
Отрывок из книги
– Ах, какое блаженство! Ах, какое блаженство, знать, что ты совершенство, знать, что ты идеал! – фальшивым колоратурным сопрано пела раскрасневшаяся после душа Ритуля, удовлетворенно поглядывая на себя в зеркало. Все-таки сороковник уже с хвостиком, а она еще может ровно, как струна пройтись по подиуму, рекламируя нижнее белье. Да, ни жиринки на теле, ни морщинки на лице. Правда, последнее время уход за собой требовал все больше времени и денег. Но последнего у нее, слава тебе Господи, было навалом, да и времени теперь, – хоть отбавляй. Сама себе хозяйка. Ей не надо было, как раньше, задерганной и уставшей нестись утром на какой-нибудь дурацкий кастинг, простаивать там длинные очереди до посинения. А вечером в прокуренном клубе нудно топтаться до трех часов ночи с какими-нибудь сигарами неизвестной табачной компании на подносе.
Самое противное, что предлагать что-то кому-то для Маргариты Троицкой было просто противоестественно. Тем более, этим разъевшимся, хорошо, если только пьяным, а не обдолбанным наркотой скотам в дорогих костюмах и их ехидным, размалеванным телкам. Даже, несмотря на наличие подруг, эти оплывшие морды, все, как один, желали переспать с ней. И уж совсем в редких случаях, что-то покупали. Хорошо, если не посылали далеко и надолго. Но в ее обязанности входило подойти к одному и тому же клиенту не менее трех раз! А вдруг он передумал, а ты находишься далеко от него? Уже на второй раз, каждый из этих гладкошерстных жмотов готов был разбить подносом ее улыбающуюся физиономию. Она это просто физически чувствовала. Эти люди привыкли сами выбирать и брать то, что им нравится. Навязывание какой-либо покупки всегда вызывает стойкое отторжение и к товару, и к продавцу, – пришла к неутешительному в то время выводу Троицкая.
.....
Нет, друзьями они никогда не были, не было даже какой-то определенной компании. Так… разброд и шатание. Общались, сходились, расходились. Броуновское движение, в общем. Учителя признавали в них личностей ярких и самобытных, но сплочению их всячески препятствовали. Так легче было управлять. В противном случае, они могли бы стать бандой невменяемых подростков и неизвестно что по молодости могли бы натворить. Их классная руководительница, Алевтина Яковлевна, выделяла из всех тридцати шести человек только их: Гарика, Альку, эту сучку Таньку, жадную Ленку, Фрола, верней, Сашку Фролова, Маку, Виталика и Савву, то есть Ольгу Савченко. И еще Нину…Нину Кугушеву. Настоящего ангела во плоти. Ее так все и называли – ангел…
Ей до сих пор стыдно, что она еще раздумывала, а идти ли ей на похороны Нины, и как она там будет выглядеть. Но никто из их класса ни на кого не смотрел, просто плакали навзрыд и все. Считается, что боль притупляется с годами. Рита даже периодически забывала о том, что произошло с Ниной, да и о бывших одноклассниках тоже. Но уж когда вспоминала, то чувствовала себя, как ответчик в зале суда, когда присяжные выносят свой вердикт: «Виновна!». Забывать о Нине не позволял и Вадик, вернее, его дикая любовь к художникам и живописи, а ведь Кугушева рисовала, и не просто рисовала, а была прекрасным графиком и писала картины маслом. Как– то быстро так, самобытно, словно знала, что отпущено ей совсем немного. Может быть, она стала бы большой художницей, если бы не Ритино равнодушие и эгоизм.
.....
