Читать книгу Курьер Иных миров - Елена Кароль, Елена . Кароль - Страница 1

– Здравствуйте, Женя. – Проверив результаты тестирования, доктор недовольно прикрыла глаза. Не плохо, но и не хорошо. А это удручает. Значит, эксперимент идет не так, как положено, значит, что-то ему мешает. – Жалобы есть?

– Нет.

– Зачем утаиваете? – Подняв на пациента усталые глаза, Алиса Дмитриевна понимающе и немного ободряюще улыбнулась. – От того, что я узнаю, что вас мучают головные боли, вы не перестанете быть мужчиной.

Отведя взгляд, Женя некоторое время сверлил им стену.

– Ладно. Есть. Плохо засыпаю. Просыпаюсь разбитым. Постоянно болит голова. – Говоря рублеными, рваными фразами парень не смотрел на доктора, предпочитая рассказывать стене о своих проблемах. Почему-то ему казалось, что если он расскажет это ЕЙ, то…

– Голоса? Галлюцинации? Жажда, отсутствие аппетита?

– Нет. – Снова чуть резче, и сразу понятно, что он лжет.

– Женя? – Ее внимательные серые глаза нашли бы его, даже если бы он отвернулся совсем. А такой понимающий, такой… ласковый голос заставлял его нервничать и надеяться. Надеяться. – Женя, почему вы не хотите сказать правду? Вы боитесь? Почему? Вас кто-то запугивает?

– Да. Нет.

– Да?

– Да.

– Кто?

– Его зовут Митр.

– Он говорит с вами?

– Да. Каждую ночь. Он показывает мне… сны.

– Сны. – Записав себе в блокнот, кивнула. – Что вам снится?

– Миры. Разные. Много…

– Технологические, магические, техномагические?

– Разные. – Вскинув голову, подопытный удивленно посмотрел на доктора. – Откуда вы знаете?

– Я не знаю. – Мягкая улыбка и ему кажется, что он видел ее там… видел. Эту улыбку… Это она была… Она была!

– Это вы… вы… богиня!

– Что? – Чуть отпрянув, когда глаза парня заблестели нездоровым блеском, Алиса Дмитриевна поняла, что снова произошел сбой, и видения подменились галлюцинациями. – Женя, успокойтесь. Вы меня видели? Когда? Где? Богиня чего?

– Богиня. Богиня. Богиня… – Глядя в одну точку, парень бубнил и не останавливался, словно заело пленку. – Богиня…

Черт.

Поморщившись, женщина отошла к своему кофру и, быстро набрав в шприц препарат, задумалась лишь на секунду, но мотнув головой, не передумала. Она обязана. Это ее работа. Они все знали, на что шли. Они все знали, что пути назад не будет.

И она тоже это знала.

Подойдя к парню, до сих пор бубнившему о богине, доктор прислонила автошприц к шее и нажала кнопку. Секунда и препарат уже распространяется по крови, успокаивая и усыпляя пациента. Он должен видеть сны. Он обязан видеть сны.

Жаль, но, кажется, Женя видит только галлюцинации. Жаль.

Бросив использованный шприц внутрь сумки, женщина вернулась к парню и, проверив зрачки, удовлетворенно кивнула. Уже спит. Жаль, нет возможности контролировать переход. Пока только Сергей и Дина успешно путешествуют по мирам, собирая информацию, остальные восемнадцать подопытных вместо настоящих миров видят галлюцинации. И сколько бы они ни бились, но так и не смогли понять, почему только двоим из двадцатки подопытных так везет. У Сергея и Дины не было точек соприкосновения. Разные генотипы, разные социальные слои, разные увлечения, разные группы крови – все разное.

А утром Женя умер. Просто не проснулся. Они провели на вскрытии несколько часов, но так и не определили причину. Просто остановилось сердце. Абсолютно здоровое двадцатилетнее сердце. Она знала это как никто, она лично отбирала каждого кандидата и была уверена в здоровье каждого на сто процентов.

Единственное, что смущало – за несколько минут до смерти аппаратура зафиксировала вспышку активности на тех участках мозга, которые отвечали за паранормальные способности. Но если бы произошел прорыв, то он умер бы не от остановки сердца, а от разрыва сосудов мозга!

Да, именно так произошло с Даниилом три недели назад. Сначала он стал "видящим", а через несколько часов умер от кровоизлияния в мозг.

Сравнивая результаты вскрытия и пытаясь найти хоть какие-то зацепки, Алиса понимала, что у нее нет ничего. Абсолютно ничего!

Промучившись до вечера, едва не пропустила вечерний обход. Вот только обойдя всех подопытных одного за другим, поняла, что лучше бы этого не делала. Уже пятеро твердили о мужчине, по имени Митр, причем ни один из них не мог описать его внешность. Он просто был. Жуткий, страшный, безликий. Перечитывая записи перед сном, Алиса не могла объяснить этот феномен с точки зрения логики и здравого смысла. Ни один из подопытных не общался друг с другом, но, тем не менее, они все называли одно и то же имя и одни и те же слова. "Митр" и "Уймитесь".

Именно "уймитесь", при этом зрачки подопытных расширялись от ужаса, а Таня даже заплакала.

Возможно ли, что это были не галлюцинации, а проникновение на запретную территорию? Куда они все попали? Какие границы нарушили?

Увы, на этот вопрос ответа не было.

В итоге написав отчет, отправила файл доктору Саронову и, приняв две таблетки "донормила", легла спать. Да, в последнее время она очень плохо спала…

– Итак, Алиса Дмитриевна, с прибытием.

Подняв голову, женщина поняла, что сидит на стуле с подлокотниками. На стуле, очень похожем на электрический. Руки и ноги были зафиксированы ремнями, а перед ней стоял мужчина. Увы, из-за тени не было видно лица, а свет лампы, находящейся за ним, больно бил по глазам.

– Вы кто?

– Митр.

– О… так это вы Митр?

– Я. Именно я. Что же вы, Алиса Дмитриевна, себе позволяете? – Голос был бы приятным, если бы не стальные нотки, из-за которых становилось страшно.

– Я? Но… я не знаю. – Растерянно рассматривая силуэт, доктор не понимала ничего.

– Значит, это не вы каждый вечер вкалываете восемнадцати молодым парням и девушкам препарат под названием "вещий сон"?

– Я. – Кивнув, Алиса удивилась еще больше. – А вы откуда знаете?

– Еще бы не знать. – Хмыкнув, незнакомец недовольно пояснил. – Мне уже осточертело выкидывать их из всевозможных запрещенных мест каждую ночь. Скажите, кто разрабатывал препарат?

– Мы. Нас четверо.

– Имена.

Не понимая, почему рассказывает абсолютно секретную информацию незнакомцу, женщина не могла остановиться. Словно неведомая сила заставляла ее открывать рот снова и снова, произнося имена, фамилии, адреса…

– И я. Я живу на улице Гоголя, тридцать семь, квартира пять.

– Прекрасно. Что ж, ждите гостей, Алиса Дмитриевна. Ждите гостей…

Резко открыв глаза, женщина поняла, что сердце стучит как сумасшедшее. Невозможно. Это сон. Это всего лишь сон. Она сама никогда не колола себе ничего сильнее аскорбинки.

Мельком глянув на часы, вздохнула. Шесть утра. Суббота. Вот так всегда… пролежав еще десять минут, поняла, что больше не может заснуть. Не в силах перестать думать о странном и чего уж греха таить страшном сне, записала его на отдельный файл в ноутбук. Если будет продолжение, то необходимо отследить динамику. Необходимо отследить каждый нюанс, каждое ощущение…

Накинув халат, Алиса покормила Буча и поставила вариться кофе, попутно нарезав пару маленьких бутербродов. Сегодня суббота, ей нет необходимости торопиться в клинику. По субботам дежурит Алексей…

Звонок в дверь удивил.

Семь утра. Суббота. Кому не спится?

Не торопясь открывать, сначала посмотрела в глазок. Молодая девушка…

– Кто?

– Соседи. Простите, но вы нас заливаете.

– Нет. У меня все сухо.

– А у нас нет. – Нервничая, девушка кусала губы и странно дергалась, словно ей не терпелось. – Откройте, я проверю и пойду дальше искать, кто нас топит.

Открыв, Алиса посторонилась, но стоило ей поймать взгляд девушки, до этого смотрящей в пол, как она тут же попятилась, а споткнувшись о край ковра, упала, больно ударившись бедром об угол дивана.

Черные. Абсолютно черные белки глаз.

– Алиса Дмитриевна? – Странно, по-птичьи наклонив голову, жуткая незнакомка, одетая в самую обычную одежду: джинсы, голубую толстовку и кроссовки, облизнула губы. – Митр обещал вам гостей? Я пришла.

– Что вам надо?! – Голос сорвался и вместо крика получился хрип. – Кто ты такая??!

– Я ликвидатор. – Улыбка стала шире, показав острые неровные зубы и обезобразив довольно милое девичье лицо. – А вот вы залезли не туда… Вы не нервничайте так. Я вас быстро убью. И все. И все…

Пообещав смерть жутким ласковым тоном, девица шагнула ближе и не успела Алиса заорать, привлекая внимание через открытую дверь, как захрипела, когда ее горло начали рвать острые акульи зубы.

– Ш-ш-ша-а-А! Дрянь! – Взвизгнув, ликвидатор скинула с лица мерзкое отродье, посмевшее вцепиться в нее когтями.

Кот, обыкновенный дворовый серополосатый кот шипел и намеревался повторить прыжок, чтобы в клочья разорвать пришелицу. Убийцу.

– Мр-р-ряу-у-у!!! – Хвост бил по полу, пасть устрашающе щерилась, а когти царапали ковер.

– Ну, поду-у-умаешь. – Презрительно фыркнув, ликвидатор вытерла кровь с расцарапанной щеки и, бросив взгляд на хрипящую Алису, усмехнулась. – Значит, будешь подыхать медленно, раз быстро не получается. Адью, котяра.

Мазнув взглядом по вещам и презрительно сморщив нос на небогатую обстановку, убийца снова фыркнула и ушла. Да, первый заказ выполнен, задерживаться не стоит. У нее еще три адреса.

– Пульс… давление… дыхание… посветите ей в зрачки. Пульс! Стимуляция! В реанимацию, срочно!

Словно в тумане слушая, как кто-то незнакомый уверенно отдает команды по реанимационным мероприятиям, Алиса мысленно кивала. Верно… да, все верно.

– Группа крови?

– Четвертая отрицательная.

Рядом кто-то чертыхнулся, а потом все резко замолчали и сознание снова затуманилось.

А еще очень болела шея…

– Алиса? Алиса, вы меня слышите? – В зрачок посветили, и если бы могла, то отвернулась бы. А так просто моргнула. Недовольно моргнула. – Алиса Дмитриевна? Вы Алиса Дмитриевна?

Снова моргнула. Говорить не могла. Все тело было онемевшим… неприятно онемевшим.

– Хорошо. Вы меня понимаете?

Снова моргнула. А он ее понимает? Не видя лица, женщина видела только мутный образ.

– Хорошо. Вы в реанимационной палате первой городской больницы. Несколько часов назад вас нашла соседка. У вас было разорвано горло и повреждены голосовые связки. Большая потеря крови. Операция прошла успешно, но восстановление может быть длительным. Подумайте, у вас есть родные или близкие, которых стоит оповестить?

Подумать-то можно. Можно даже придумать. А как сказать? Попыталась нахмуриться, но не почувствовала ничего. Странно. Совсем не похоже на наркоз. Удивленный взгляд на пожилого врача и попытаться выражением глаз донести до него проблему.

– Алиса Дмитриевна, вы не переживайте. Вашего кота забрала соседка, которая вас нашла. За квартирой присмотрит она же. Насколько я знаю, вы сама медик, так что, надеюсь, понимаете, что вам ни в коем случае нельзя напрягать горло. К вечеру вы должны отойти от обезболивающих и наркоза настолько, что сможете держать ручку. Если что-то надумаете, напишете. Договорились? – Слова долетали сквозь странный туман апатии и она снова моргнула, словно говоря – да, договорились. – Вот и замечательно (он понял это по морганию?), отдыхайте, я навещу вас вечером.

Вечером. Врач ушел, а она, с трудом скосив глаза на окно, поняла, что день. А потом попыталась вспомнить. И тут же перед глазами встала жуткая гостья с черными глазами. Ликвидатор. Ликвидатор от Митра.

Этого просто не могло быть!

Если бы могла, схватилась бы за голову, но рук Алиса не чувствовала. Создавалось ощущение, что в живых остались лишь мозг и глаза. А остальное? Врач сказал, что порвано лишь горло. Почему тогда такое ощущение, что целиком оторвана голова???

В следующий раз Алиса пришла в себя вечером. Смогла пошевелить пальцами, а скосив глаза, поняла, что в вену воткнута игла капельницы, доставляющая дискомфорт. Поморщилась.

– Алиса Дмитриевна? Проснулись? – Тот же доктор что и утром, улыбаясь, подошел ближе и, склонившись, проверил реакцию зрачков. – Как самочувствие, как настроение?

Скривив губы, поморщила нос, и этого оказалось достаточно, чтобы доктор понимающе усмехнулся.

– Ничего-ничего голубушка, вам еще повезло. Десятью минутами позже и вас бы не спасло даже чудо. Благодарите своего кота, это он истерику под соседскими дверьми устроил, что ей пришлось выйти. – Странная словоохотливость доктора нервировала, но приходилось слушать. Открывать рот Алиса даже не собиралась, прекрасно понимая, что это станет ошибкой. Если повреждения настолько велики, как она думает, то ей стоит молчать до последнего. – А меня зовут Константин Владимирович.

Неожиданно представившись, хотя она уже давно прочитала его имя на бейджике, доктор сменил раствор в капельнице и еще некоторое время болтал о том, каковы его догадки о напавшем.

Собака. Бешеная собака, натасканная на убийство.

Что ж, спорить она не собирается. Собака так собака, все равно никто не поверит в правду. Она-то уж понимала это как никто. Значит Митр не галлюцинация. Кто же он? Ни один из подопытных этого не знал. И даже она сама не знала. Интересно, эта девица вернется, чтобы ее добить? Почему-то мысль не пугала. Возможно из-за действия обезболивающих, а может других лекарств…

Мысли текли довольно вяло, и Алиса не заметила, как уснула снова…

Проснувшись от резкого толчка и дикого биения сердца. В палате было темно, но Алиса была УВЕРЕНА, что рядом с ней кто-то есть. Кто-то. Кто хочет ее убить.

Распахнув глаза, женщина повернула голову налево и тут же столкнулась взглядом с ней. С ликвидатором.

– Ну и зачем же ты выжила, дорогуша? Неужели ты не понимаешь, что зря? – Странно улыбаясь и тихо шепча, девушка разглядывала Алису, словно любуясь. – А вот остальные не были так настырны. Николай Петрович умер сразу… – Сердце Алисы пропустило стук, когда она поняла, О КОМ говорит ликвидатор. – Лидия Геннадьевна еще пыталась подергаться, но ей тоже всего минуты хватило. А вот Алексей Иванович сопротивлялся… о, как он сопротивлялся!

Тихо рассмеявшись, девица склонилась к лицу Алисы, но неожиданно отшатнулась от взгляда, полного ненависти, при этом достаточно нелепо открыв рот, полный некрасивых, неровных, но очень острых зубов.

– Аватар???

Где?

– Ты аватар?! Дерьмо! – Засуетившись, ликвидатор выудила из кармана мобильник и, сделав вызов, что-то быстро и резко затараторила, причем Алиса не разобрала ни одного знакомого слова. То ли арабский, то ли китайский… резкий выброс адреналина обострил все чувства, но даже этого было недостаточно, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление – тело попросту не желало двигаться.

Тем временем девица закончила общение на повышенных тонах и, снова подойдя к Алисе, недовольно заявила.

– Так, дорогуша, смерть отменяется. Идешь со мной.

Идешь? Она издевается? Да Алиса даже кулак сжать не может, какой "идешь"? Чувствуя, как в груди поднимается глухое, но злобное раздражение, сжала зубы и попыталась взглядом убить ту, что меньше суток назад без сомнений почти убила ее.

Ненависть. Яркая и незамутненная ненависть.

Наверное, столь яркая эмоция была противопоказана организму, находящемуся в реанимационном блоке, потому что в глазах помутилось и, уже теряя сознание, она расслышала жуткий вопль боли.

Странно, в боксе она одна. Кто кричал?

И снова она пришла в себя не потому, что выспалась, а потому что почувствовала опасность. Буквально все кричало об опасности. Да что за черт?! Виски раскалывались от боли, глаза неожиданно слезились, зато в теле чувствовалась такая легкость, словно она только что пришла с массажа.

Сжав руку в кулак, женщина дернулась от неожиданности. Кулак сжался с такой легкостью, что Алиса тут же подумала, что спит до сих пор. Подняв руку, поднесла ладонь к лицу, чтобы увидеть. Увидела. Рука. Просто рука. Её рука.

Согнув ноги в коленях, нахмурилась. Этого не могло быть. Мимолетный взгляд в окно и, прикинув по серости, поняла, что около пяти утра. Странно.

Стоп.

А где ликвидатор?

Поймав себя на том, что мозг работает в каком-то странном компьютерном безэмоциональном режиме, Алиса решила, что разберется с этим после. Сначала ликвидатор. Почему она ушла?

Вытерев простыней слезящиеся глаза, поняла, что ей не нравится тяжелый запах, стоящий в комнате. Странно, до этого она его не чувствовала. Да, до этого запах был стандартным – антисептики, антибиотики и все остальные запахи, присущие больнице. Но этот…

Тяжелый, металлический… густой запах крови.

Крови?

Напрягшийся мозг тут же посоветовал посмотреть на пол. Почему на пол?

А потому, что пахло с пола.

Резко сев и попутно удивившись полному отсутствию боли, женщина закрыла рот рукой, чтобы не закричать. На полу лежала она, ночная гостья. Мертвая. Словно сломанная кукла, девушка лежала в странной позе, скукожившись и зажимая руками окровавленное лицо.

Лицо, полностью залитое кровью.

Отстраненно отметив, что, судя по подтекам, у ликвидатора повреждены глаза, уши и довольно много крови натекло из носа, некоторое время просто разглядывала труп. Да, судя по всему, она умерла.

Как?

Почему???

И тут мозг выдал новую гениальную мысль – бежать!

Но…

Нет времени! Бежать!

Да, надо бежать. Меньше чем через час состоится утренний обход, и она вряд ли сможет объяснить появление трупа в боксе, а еще могут появиться те, кому звонила девица. И непонятно, что страшнее – Митр, без сожаления ликвидировавший всю их исследовательскую группу, или родная полиция.

Осторожно встав, некоторое время просто постояла. Удивительно, но тело не болело абсолютно. Ни тело, ни шея… только глаза щипало, да периодически покалывало, словно в них полопались сосуды.

Быстрый осмотр бокса удручил – одежды не было. А так как в реанимации на пациентов не принято надевать даже ночнушки, не говоря уж о нижнем белье, то Алиса до сих пор стояла, кутаясь в простыню, которой была накрыта.

Побег отменяется?

Черта с два!

Взгляд на ликвидатора и решение, от которого не возмутился даже внутренний голос. А что? Фигуры у них похожи…

Отстраненно удивляясь тому, как просто у нее получается раздеть девицу, попутно отметила, что трупное окоченение еще в процессе, а значит прошло меньше двух часов с момента, как девушка умерла. Не оставлял вопрос "почему", но об этом можно будет подумать и позже.

Уже завязывая шнурки на кроссовках, беглянка подумала, что неплохо бы переложить тело, оставшееся в одном нижнем белье, на кушетку, но потом решила, что ей это не под силу. Да и время утекало так быстро, что Алиса уже начала сомневаться, что успешно выберется из больницы.

Хотя говорят, дуракам везет, а о ней по-другому не скажешь. С момента, как ей приснился Митр, Алису не оставляло ощущение, что реальность превратилась в бред. Ликвидатор, убивающая зубами, а затем умирающая от разрыва сосудов, она сама, чувствующая себя так, словно перепила энергетиков… Да сам факт того, что она идет по коридору больницы в одежде, снятой с трупа, наводил на невеселые размышления.

– Девушка! Девушка, что вы тут ходите? Кто вас пропустил?! – Когда ее уже на выходе окликнула сонная постовая медсестра, вышедшая из кабинета на приглушенный звук шагов, Алиса лишь поморщилась и ускорила шаг, не став оборачиваться и отвечать. Больницы… нет, не любит она больницы. Заходи, кто хочешь, убивай, сколько хочешь…

Стараясь не вынимать руки из карманов и не светить окровавленными рукавами, женщина спустилась вниз и, лишь пройдя квартал по еще спящему городу, нашла целую лавочку и присела, чтобы подумать, как действовать дальше. Времени минимум. Документы-деньги. Смена внешности. Появляться в клинике или у друзей-знакомых нельзя – если не очередной ликвидатор, то доблестная полиция найдет и допросит с таким пристрастием, что лучше было бы умереть.

Ладно, значит, документы-деньги.

Еще тогда, когда она раздевала мертвую убийцу, Алиса выудила из ее карманов бумажник с деньгами и мобильник. Оставлять эти вещи в больнице было верхом глупости, поэтому она взяла их с собой, решив избавиться от лишнего по дороге. Мобилка, после просмотра контактов, которые ни о чем не сказали, отправилась в мусорку, бумажник, после того, как банкноты перекочевали в задний карман джинсов, отправился следом. Ни документов, ни зацепок. Черт с ними, сейчас главное выжить самой.

Порадовавшись, что живет всего в десяти минутах ходьбы от больницы, Алиса ускорила шаг. Время обхода. После этого и врачи, и полиция встанут на уши.

Взлетев на второй этаж, беглянка прикинула, что хоть и воскресенье, но баба Тома наверняка уже не спит спозаранку, выдохнула и позвонила. И действительно, не прошло и минуты, как с той стороны двери раздались шаркающие шаги и старушечий, но достаточно бодрый голос поинтересовался:

– Кто?

– А… – Попытка ответить, но из горла вырываются лишь хрипы. Мысленно чертыхнувшись, Алиса сдернула капюшон и попыталась как можно приятней улыбнуться, чтобы соседка рассмотрела ее в глазок.

– Алиса? Алисонька! – Дверь распахнулась и на нее с ужасом уставилась соседка, баба Тома. Старушка семидесяти лет, периодически зазывающая ее на чай с ватрушками, которые до сих пор пекла сама, не признавая магазинную стряпню. – Ох, деточка! Что с тобой?

Что-что…

Жестом показав на до сих пор перебинтованное горло, пострадавшая приложила ладонь ко рту и отрицательно покачала головой. Затем указала рукой на свою дверь и протянула руку, пытаясь взглядом донести мысль, что неплохо было бы поделиться запасными ключами. Старушка же почему-то все это время с каким-то потусторонним ужасом рассматривала Алисины глаза. Неужели и правда все сосуды полопались?

– Ох, деточка. Да что ж ты в дверях-то стоишь? Да ты проходи, проходи уже! А что с глазами-то твоими, а? – Запричитав, баба Тома всплеснула руками и, взяв Алису за рукав, потянула на себя, словно без этого она бы так и не решилась зайти и тут же увидела кровавые разводы на манжетах. – Ох, боже ты мой! А с руками-то что у тебя?

Поморщившись, Алиса поджала губы. Ну как объяснить, что у нее нет времени не то, что на зайти, а даже на поговорить?!

С тоской шаря глазами по прихожей, бросила взгляд на крючок, где обычно висели ключи, и с радостью рванула к ним. Родненькие! Схватив связку, жестом попыталась объяснить, что сейчас вернется и, не слушая причитаний и многочисленных вопросов, поторопилась к себе. Сначала дело.

Ураганом пройдясь по квартире, Алиса мельком отметила, что в комнатах все на своих местах и иронично хмыкнула. Жаль. Жаль, что приходится все бросать в такой спешке. Она бы захватила не только сменную одежду, а еще и безделушки. Те немногочисленные мелочи, без которых прошлое становится безликим.

Но жить хочется больше.

Торопливо скинув чужую одежду, женщина запихала ее в несколько мусорных пакетов, чтобы выбросить на помойку и переоделась в свое, родное, но по возможности такое же спортивное. Джинсы, футболка, ветровка. Документы, деньги, часы, пластиковые карточки. Расческа, помада, запасные плавки, футболки, носки, аптечка и блокнот с ручкой. Радуясь, что не так давно купила спортивную сумку, Алиса покидала в нее вещи, закинула сумку на плечо, взяв в другую руку кейс с ноутбоуком и уже собираясь закрыть дверь, глянула напоследок в зеркало.

И застыла.

Распущенные каштановые волосы, бледное лицо, перебинтованная шея… и черные глаза без белков. Застыв, первые мгновения не могла поверить. Не может быть… ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!

Неверяще прикоснувшись пальцами к поверхности зеркала, простояла так еще несколько мгновений. Единственная мысль, бившаяся в голове – плохо. Очень плохо.

Черт, это отвратительно!

Тут же взгляд скользнул чуть выше и, содрав солнцезащитные очки с зеркала, Алиса торопливо их надела. Нет, она не хочет это видеть. Она не желает в это верить! Это не она, это не с ней!!!

Время!

Выскочив в коридор, закрыла дверь и снова позвонила соседке.

– Алисочка?

Нет, ликвидатор! Тут же передернувшись от страшной мысли, вымученно улыбнулась, когда соседка снова открыла дверь.

– Алисочка, ты хоть объясни мне старой, что вообще происходит? – Судя по взвинченности тона, старушка неслабо нервничала и, поморщившись, Алиса вынула из сумки блокнот, чтобы быстро написать и показать.

"Меня хотят убить. Говорить не могу, повреждены связки. Из больницы сбежала. Уезжаю из города"

Немного подумав, пока баба Тома читала, добавила еще.

"Вы можете оставить Буча себе?"

– Алиса… – Сдавленно охнув, когда информация дошла до нее полностью, баба Тома нашарила за спиной стул и тяжело села. – Ох, что ж такое творится-то, а?

И тут из спальни вышел Буч… Почему он не выходил до этого? Наверное, просто не хотел. Настороженно смерив хозяйку взглядом, кот неожиданно нервно распушил хвост и зашипел, да с таким рычанием, что Алиса с трудом осталась на месте.

Хотела позвать, но из горла снова вырвалось лишь хриплое бульканье, испугавшее ее саму, да вызвавшее судорожный "ойк" у бабы Томы. А вот на Буча бульканье оказало довольно странное воздействие. Он успокоился!

Сев на пол, сначала наклонил голову в одну сторону, затем во вторую и словно приняв какое-то важное решение, встал и подошел к Алисе, чтобы уже с радостью потереться о ее ногу. Присев и погладив, женщина вымученно улыбнулась. Как бы она хотела взять его с собой… вот только она и сама-то до сих пор не знала, где будет вечером.

С сожалением встав, Алиса снова привлекла внимание бабы Томы, постучав пальцем по последней строчке.

– Да, конечно! О чем разговор! – Всплеснув руками, баба Тома попыталась взять Буча на руки, но тот снова решил взбрыкнуть, яростно зашипев и оскалив клыки уже на старушку. – Ой!

Так. Проблема.

Снова присев на корточки, Алиса попыталась мысленно воззвать к кошачьему разуму и донести до строптивца, что это не дело – шипеть на будущую хозяйку. А этот поганец, вместо того, чтобы образумиться, залез ей на руки и лизнул в щеку. Так. Проблема решаться не хочет.

Что ж, ты сам это решил, Бучик. Вряд ли в ближайшем будущем тебя ждет мягкая постель и вкусная еда. Вздохнув, и поудобнее перехватив кота, Алиса написала еще:

"Я заберу Буча. Присмотрите за квартирой? Там из холодильника надо будет все забрать"

– Да, конечно… – Находясь в полушоковом состоянии, старушка кивнула несколько раз, а затем, словно пугаясь своих слов, шепотом спросила. – А что с глазами у тебя, Алиса?

"Это из-за лекарств"

Наверное. Будем надеяться. Хотя себе-то уж зачем врать…

Забрав листок, чтобы не оставлять после себя ничего, беглянка вернула соседке запасные ключи и, поудобнее распределив по рукам сумки и кота, кивнула на прощание.

Будем надеяться, что у них хватит благоразумия не трогать старушку. У них, у всех них.