Отрывок из книги
Лика нервно следила за движениями одноглазого сапожника. Она опаздывала. Дядя Федя, которого все соседи по-простецки звали Федька Косой, был мастером своего дела. Глаз он потерял пятьдесят лет назад по неосторожности. Протыкал шилом сапог, одно неверное движение, и шило вонзилось в правый глаз тогда ещё молодого человека, навсегда оставив инвалидом. Возможно, именно этот факт поспособствовал его профессиональному росту. С тех пор сапожник ни разу не промахнулся, все его движения были чётко выверенными, а оставшийся без партнёра глаз приобрёл небывалую остроту зрения, и в свои семьдесят пять дядя Фёдя прекрасно обходился без очков.
Лика молчала, но всё её естество кипело. Сапожнику спешить было некуда, он действовал так, как ему и было положено – семь раз отмерил, наметил, смазал поверхности клеем, прижал каблук и поднял свой единственный глаз на Лику. – Ждать надо. – Сколько? – умоляюще глядя на старика, спросила девушка. – По-хорошему часа четыре. Чтоб эпоксидка схватилась. – Как четыре?! Я не могу. Я и так уже опаздываю. Дядечка Федя, сделайте что-нибудь, я очень тороплюсь, меня люди ждут. – Лика представила недовольное лицо подруги. Вика Огневушкина – страшная педантка, в отличие от Лики ни при каких условиях не опаздывала, а сегодня день был особенным, в семь часов они встречались с очень нужным человеком. С Викой они дружили с первого класса, про них говорили «шерочка с машерочкой». Сидели за одной партой и после окончания школы решили вместе поступать в театральный. Готовились с утра до вечера, репетировали, учили басни, стихи, читали вслух прозу, пели и танцевали. Но таких, как они, мечтающих стать великими актёрами, было немало. Возле училища тусовалась толпа ребят, записывающихся на предварительное прослушивание. Лика и Вика в этом списке замыкали вторую сотню. Всего к концу дня набралось 569 человек. Подруги расстроено прохаживались около училища, и тут к ним подошёл высокий молодой человек приятной наружности. С улыбкой спросил: – На актёрский? – Да. А что? – с вызовом отреагировала Вика. – Сложно будет. В прошлом году конкурс был 900 человек на место. – А вам-то что? – Вика дерзко вскинула голову, и старинные серёжки в ушах сверкнули всеми своими каратами. – Конкурент? – Я не конкурент. Я режиссёр, преподаю в этом храме Мельпомены. Подруги переглянулись. Глаза Вики заискрились интересом, тогда как Лику одолевали сомнения. – И что посоветуете? Как пробиться? – не отступала Виктория. – Есть два способа. Первый – это талант, а второй – протекция. Что у вас из этого имеется в наличии? – Талант! – уверенно выпалила девушка. – Кто бы сомневался. – Парень посмотрел на часы. – Ну ладно, раз у вас есть талант, значит, моя протекция вам не понадобится. – Он развернулся и уверенным шагом направился к воротам. Подруги снова переглянулись. – Постойте, – крикнула Виктория вслед удаляющейся фигуре и припустила за молодым человеком. Мужчина остановился, снова посмотрел на часы. – Мне сейчас некогда. Завтра в семь в кафе «Театральное». Приходите, поговорим. Это была удача. Упускать подвернувшийся шанс было глупо… – Может, пока другое чего-нибудь наденешь? Ну как объяснить старику, что это невозможно, что она полдня провела перед зеркалом, перебирая наряды, так, чтобы блузка подходила к юбке. И босоножки именно эти – золотистые, с большими сверкающими стеклянными камешками, её единственный шанс выглядеть рядом с подругой хотя бы «не хуже». Ведь Вика наверняка наденет что-нибудь из бабушкиной коллекции, и тут уж соперничать с ней нет смысла. Лика замотала головой. – Нет. Нет у меня других. Мне нужны эти… сейчас. Дядя Федя моргнул одиноким глазом, тяжело вздохнул, поковырял пальцем в жестяной коробочке, извлёк из неё горсть гвоздей, взял со столика молоток и стал прибивать каблук.
.....
– «Это птица Гамаюн надежду подаёт…», – улыбнулась Лена.
– Я хотела тебе рассказать, теперь не стану.
.....
