Читать книгу Алмаз. Книга первая - Елена Макарова - Страница 1

Я долго смотрела на записку, на которой размашистым почерком были сделаны для меня пометки.

– Дэн, это верный адрес? Не уверена, но, по-моему, это гостиница.

Он вынырнул из-за двери с кислой миной на лице. Мне кажется, или такое выражение у него появляется, только когда он видит именно меня? Да не зануда я, которая по пять раз уточняет адрес, прежде чем выехать! Просто не хочется зря тратить время из-за чужой ошибки. А такое случалось, и чаще, чем бы хотелось. Сегодня на телефоне была Ксюша, а она на редкость рассеянная девица, вечно витает в облаках.

– Все верно, – Дэн начинал заводиться. Так случалось всегда, когда пиццерия была переполнена. – Какая тебе разница?

– Я просто не хочу зря мотаться по городу, если тут ошибка.

– Нет там ошибки, – еще больше злясь, произнес он. – Иди уже и не доставай меня!

Я подняла руки ладонями вверх, покоряясь боссу. Нервишки у него были ни к черту.

– Меня уже нет.

Я прошла через кухню и взяла сумку с прикрепленной к ней запиской, где красовалось мое имя – «Маргарита». Ноша оказалась увесистой – сегодня меня ждала большая и голодная компания любителей пиццы.

По дороге к машине в кармане зазвонил телефон, заставив меня виртуозно изловчиться, чтобы открыть дверь и не выронить сумку. Звонок был от мамы, и я не собиралась его игнорировать.

– Мам, привет, – радостно воскликнула, услышав ее голос, и грузно ввалилась в салон автомобиля, чуть не плюхнувшись на стопку пицц.

– Милая, я точно тебя не отвлекаю? – заподозрила она неладное по странным звукам.

Я так давно не слышала мамин голос, что соврала, лишь бы она не отключалась.

– Нет, нисколько, – бодро уверяла, закинув сумку на заднее сидение. Меня мало беспокоило состояние пиццы. Заказавшие ее в таком большом количестве вряд ли будут придираться к внешнему виду, голод сильнее чувства прекрасного. – Ты как? Макс тебя навещает?

– Да, твой брат ходит ко мне, как на работу. Но это уже слишком, у него жена и дети.

– Не говори так, словно ты лишняя в нашей жизни. Мы все одна большая семья, не надо нас разделять.

– Я хочу сказать, что вы уже выросли и стали самостоятельными.

– Тем более, теперь мы с Максом должны заботиться о тебе.

– Родная, я довольна своей жизнью. У меня есть друзья. Я лишь хочу, чтобы ты наслаждалась своей. Мне не нравится, что ты так много работаешь.

– Я отдохну, когда мы поедем этим летом на море, как я и обещала.

Какой-то кретин подрезал меня и я едва удержалась, чтобы не обложить его ругательствами, но вовремя спохватилась – мама могла все услышать – и ограничилась лишь неприличным жестом, высунув руку в окно.

– Ты что, в машине? – мама все-таки раскусила меня.

Пришлось признаться, хотя это грозило неприятными последствиями:

– Я на работе. Знаю, ты не любишь, когда я, по твоему мнению, рискую жизнью, разговаривая за рулем по телефону.

– Тебе привести статистику? – ее тон звучал не хуже заправского полицейского.

Она не всегда была такой мнительной и помешанной на моей безопасности. Я прекрасно понимала, почему она себя так ведет и снисходительно относилась к ее приступам паники, лишь надеялась, что это явление временное и скоро пройдет.

В такие моменты я имела на нее только один рычаг воздействия:

– Я люблю тебя.

– И я тебя, – вернулась прежняя мама. – Поговорим позже. И, пожалуйста, будь осторожна.

– Как всегда, мам. Пока, – отключилась, и сосредоточила все внимание на дороге. Я дала маме обещание и не могла его нарушить. Правда, у меня никогда не было проблем за рулем. Отец уже в пятнадцать лет научил меня водить и требовал безукоризненного знания правил ПДД. Он не давал мне в руки права, пока я не сдала его личный экзамен.

Водительский опыт стал большим подспорьем при устройстве на работу, но жирным таким минусом оказалось полное незнание мной города. Когда четыре года назад я пришла к Дэну в поисках подработки, он отказывался меня нанимать. Какой из меня курьер, если я не ориентируюсь на местности? Только приехала из родного городка, чтобы учиться в институте, жила в общаге и едва сводила концы с концами, и мне жизненно необходима была работа. Смотрела на Дэна голодными глазами бедного студента, и он просто не смог отказать: для начала взял официанткой в свою пиццерию. И как говорил сам начальник, я не давала ему повода жалеть об этом. Никто не скажет, что я была плохим работником.

Периодически я подменяла заболевших или уволенных в кафе, а потом, когда уровень доверия ко мне возрос, Дэн позволил взяться и за доставку. Ближе к последним курсам нам строго-настрого запрещали работать, отвлекаясь от учебы, поэтому все свое материальное обеспечение на будущий год я старалась заработать за лето. В общем, я хваталась за любую возможность заработать, поэтому сейчас колесила по городу в поисках указанного на записке адреса. Меня продолжала тревожить его верность. На всякий случай я сверилась с навигатором: Мира, 2в – отель «Кристалл». Кто заказывает пиццу в гостиницу, причем одну из самых дорогих в городе? Боюсь, меня ждет встреча с неприятной компанией. Но делать нечего, это моя работа: пришла, оставила заказ, забрала деньги, и на выход.

По дороге пришлось немного постоять в пробке, и чтобы не скучать, включила радио. Звучала заводная музыка и с большим количеством ударных, как я люблю. Такая не давала заснуть на рабочем месте после целого дня беготни.

После красивого гитарного соло вступил вокалист. Я закачала головой в такт музыки и после второго куплет пела вместе с глубоким чистым голосом солиста:

Моя жажда неодолима…

Я желаю тебя познать…

В этом танце из вечной долины

заставляешь меня страдать!

Заведешь меня в мрака сердце,

Словно жертву на все согласную,

Приоткроешь невинно дверцу

И покажешь: «Смотри, я прекрасная!»

Я с ума по тебе схожу

В предвкушении жаркой ночи…

И на правила все соглашусь

Той игры, что ты так хочешь.

Но улыбка с лица сойдет,

Словно ядом твоим пропитанного:

«Гони денежки наперед!

Каждый платит мне за увиденное!»1

Вместо сопереживания герою песни я глупо хихикнула. Да, я бессердечная! Сожгите меня на костре! Но парни такие наивные: каждый неосторожный жест девушки они воспринимают, как согласие переспать. Даже в блеске глаз они умудряются разглядеть приглашение.

К концу песни навигатор сигнализировал, что я достигла пункта назначения. Все-таки это оказалась та сама гостиница.

Я вошла в огромных размеров отель, продолжая напевать навязчивый мотив: «Каждый платит мне за увиденное!» В просторном и кричащем о богатстве холле я почувствовала себя серой мышкой. Уверена, что постояльцы этого отеля носят одежду, на которой непременно красуется этикетка дорогущего бренда. На моей красной униформе была лишь одна надпись: «Пицца от Дэна», но меня это не смущало: что мои хлопковые брюки, что самые дорогие наряды здешних постояльцев с логотипом «DG» шили в одном цеху в Китае. Я, наверное, должна бы этим гордиться, но меня не волновала вся эта мишура красивой жизни.

Чтобы не заблудиться в этом дворце из стекла и света, подошла к выглаженной девушке за стойкой администратора с официозной надписью на табличке «Reception».

– Не могли бы вы мне помочь, – любезно обратилась, но как только увидела надменный взгляд из разряда «кто ее сюда впустил?», пропустила часть с вежливыми манерами. – У меня тут заказ в триста пятый номер, где это?

– Пятый этаж, – произнесла девушка таким тоном, словно ненавидя меня за то, что заставляю делать ее же собственную работу.

– Спасибо, – все-таки нашла в себе силы остаться воспитанным человеком, что прививали мне с детства родители.

Лифт стрелой домчал меня на нужный этаж, и теперь я брела по однообразным коридорам: двери были похожа одна на другую, различия были лишь в блестящем золотого цвета номерах на них.

Наконец, я нашла триста пятый номер и остановилась перед дверью, еще раз сверяясь с бумагами. Из-за нее доносились оживленные голоса и какой-то грохот, лишь отдаленно напоминающий музыку. Ну точно, какая-нибудь пьяная компания. Но мне не привыкать, я знала, как вести себя с подобного рода людьми. Их, как диких собак, надо держать на расстоянии, чтобы они не почуяли твой страх.

Я постучала:

– Доставка пиццы!

Последовали радостные возгласы и громкие приближающиеся шаги.

Дверь распахнул молодой парень лет двадцати пяти. Выглядел он потрепанным, как будто только проснулся. Это-то в четыре часа дня? Наплевать на его образ жизни, интересовало только, в состоянии ли он оплатить заказ, с которым я уже успела намучиться.

Парень потянул руки к коробкам, но я тут же отдернула их, прижимая ближе к себе.

– Сначала деньги, – заявила. Не хотелось обижать человека, но выглядел он непрезентабельно для постояльца такой шикарной гостиницы.

Он рассмеялся и начал копаться в карманах брюк.

– Пусто, – вынес вердикт, когда так ничего и не нашел.

Как будто я сама не видела. Так и знала, что не будет с ним все просто и гладко.

Боже, сонный мозг парня работал со скрипом. Он продолжал таращиться на меня, как будто я обязана решить его проблемы. Из комнаты прилетел чей-то смех, и я тут же нашла выход из ситуации.

– Может, у твоих веселых дружков найдутся наличные? – предположила.

– Точно, – вскинул руку вверх и шлепнул себя по лбу. – Пойдем, узнаем.

Я шла за ним по коридору, не скрывая брезгливости. Выглядело все, как после шумной вечеринки с погромом. Жуть. Не переплачивают ли они за номер с таким сервисом? Все, что мне хотелось, поскорей получить свои деньги и убраться отсюда. Оставалось надеяться, что здесь есть кто-нибудь, соображавший живее первого парня.

Перед телевизором собрались последние гости тусовки: трое парней распластались на диване, один из них лениво переключал каналы.

– Эй, парни, у какого есть нал? – всколыхнул мой провожатый все это сонное царство. – А то пицца стынет.

Они повскакивали со своих мест и с возгласами «еда» набросились ко мне, как стервятники. Я увернулась и забралась на журнальный столик, защищая сумку.

– Никто и крошки не получит, пока я не увижу свои деньги! – грозным тоном выставила условие.

Те в момент превратились в стадо зомби и стали шарить по карманам.

– Ну малышка, мы правда заплатим, – начал канючить самый высокий. Он взлохматил руками свои светлые, почти пепельные, волосы и так торчавшие во все стороны. – Умираю от голода.

– Это не мои проблемы, – безразлично пожала плечами. Если я буду бесплатно раздавать всем пиццу, то никогда ничего не заработаю, потому что потом оплачивать эти жесты доброй воли придется мне из собственной зарплаты.

– Надо было спуститься в ресторан отеля, – обреченно произнес рыжий парень, уже не надеясь полакомиться пиццей.

– Только не это, – запротестовал третий с копной взлохмаченных волос. – Меня уже тошнит от этих мраморных говядин, соусов бешамель. Хочу человеческой еды!

Рыжий оживился, посмотрев на меня с блеском в глазах.

– Хочешь автограф? – предложил с игривой улыбкой.

Всё! Не видать мне сегодня денег как своих ушей.

– На кой черт мне твой автограф? – разозлилась. – Еще душу мне свою предложи! Ты знал, что в мире товарно-денежные отношения?

– Отцепитесь от девушки, – в комнату вошел еще один страждущий, хотя он и выглядел поприличней других присутствующих. Его мокрые волосы говорили о том, что в отличие от остальных, он успел привести себя в порядок, приняв душ. Он подал мне руку и помог спуститься. Хоть один адекватный человек в этом балагане. – Простите парней, у них порой бывает звездная болезнь, – страдальцы подали недовольные возгласы, отрицая слова брюнета. – Сколько? – кивнул он на коробки в моих руках.

– Полторы.

Он достал из кошелька две купюры и протянул мне. Голодных парней больше ничего не сдерживало, и они чуть ли не вырвали у меня из рук долгожданную пиццу. Пока они были заняты поеданием итальянского блюда, я спрятала деньги в карман и собиралась уйти по-английски.

– Ты серьезно не знаешь, кто мы? – остановил меня высокий блондин, аппетитно смакуя кусочек пиццы.

Оглядела всю компанию в надежде всколыхнуть в памяти какие-нибудь воспоминания, но безрезультатно. Никто из них не был мне знаком.

– Нет, – отрезала.

– Да ладно? – удивился длинноволосый парень.

Видимо, они ожидали от меня восторженной реакции, но я на самом деле понятия не имела, кто они такие.

– Не обижайтесь, но вы похожи на бродяг в дорогом номере, – доходчиво объяснила, как именно они выглядят в моих глазах. Перевела взгляд на рыжего, который ел так жадно и неаккуратно, будто голодал до этого неделю. Когда он понял, что все смотрят на него, вытер лицо и выпрямился. – Вы точно никого не убили и не ограбили, чтобы жить в таком месте? – усомнилась в порядочности этой «банды».

– Ты что, телевизор не смотришь? – не унимался волосатый.

– Нет, – равнодушно призналась.

– Да ладно? – заладил он, как попугай. – Ты с какой планеты?

Не хотелось вдаваться в подробности своей жизни перед незнакомцами, но смолчать не смогла. Все мне твердят, что это моя главная проблема – неумение держать язык за зубами.

– Телевизор смотрят только домохозяйки и пенсионеры. Сегодня вся жизнь людей сконцентрирована здесь, – помахала в воздухе своим «андроидом». – Ты не знал? С какой ты планеты? – изобразила его манеру говорить.

Он повел себя еще более бесцеремонно и выхватил у меня из рук телефон.

– Ну а музыку ты слушаешь?

– Эй! – возмутилась, но наглец не реагировал и начал рыться в моем телефоне. С надеждой посмотрела на брюнета, похоже, он один знал, как усмирить этих недорослей. Но тот будто не обращал внимания на проделки друзей и пристально рассматривал меня. Мы что в музее?

– Ты работаешь курьером? – начал вдруг задавать странные вопросы. – Не боишься заходить в дом к незнакомым людям? Мало ли что? Ты же слабая девушка.

Слабая? Шовинист!

Постаралась не грубить и быть максимально дружелюбной – чаевые я так и не увидела, но надежду не оставляла.

– Думаю, маньяки-убийцы и психопаты не заказывают пиццу в надежде, что им ее привезет кто-то, как раз подходящий под типаж их жертвы.

Мне надоело вести светские беседы, и я попыталась вернуть свой телефон.

– Ты знаешь, что такое неприкосновенность личной собственности? – Парень продолжал спокойно копаться в нем и дальше. – Что ты там делаешь? – как любому человеку, мне не чуждо было любопытство.

– Выхожу в Интернет, – спокойно ответил тот, а когда поднял голову и увидел мои возмущенные глаза, добавил: – Не парься, здесь бесплатный вай-фай.

Он что, серьезно не понимает, в чем проблема?

Из динамика зазвучала та самая песня, что играла сегодня по радио в машине.

– Слышала ее? – заулыбался парень.

– Слышала, и что из этого? – не видела никакой связи между музыкой и этими … субъектами.

– Так это наша песня, – воскликнул парень, – мы и есть «Адамас».

– «Адамас»? – на этот раз уже устало пожала плечами. Долго они будут меня пытать? – Что это? – решила подыграть их унылой «угадайке».

В номере повисла тишина, и все взгляды устремились на меня.

Нет, я все-таки точно в музее, причем сама главный экспонат!

Рыжий отложил очередной кусок пиццы и, порывшись в куче хлама на письменном столе у окна, вытащил тонкий рулон. Он взмахнул рукой, позволяя ему свободно разворачиваться. На глянцевом постере была изображена вся компания, только выглядели они лучше: в стильной одежде и с модными прическами. Как ни странно, даже волосатый выглядел на фотографии привлекательным. Фотошоп и ретушь способны и не на то: из мартышки сделать человека.

– Видишь, – рыжий затыкал в постер измазанным в соусе пальцем, отчего на идеальной картинке проступили жирные темные пятна. – Это мы, – смотрел на меня с таким выражением лица, будто я должна запрыгать от радости, что они изображены на глянце.

«Мы» – это неприятные и неопрятные типы?

Скептически оглядела присутствующих и снова обратила свой взор на плакат.

– Сходство есть, – подтвердила.

– Ну ты даешь! – блондин даже перестал жевать. – Вообще-то, мы звезды!

– Супер? – спросила. Он не понял и с бессмысленным лицом продолжал пялиться на меня. – Суперзвезды? – уточнила.

– Да, – довольно заулыбался и явно гордился собой.

– Понятно, – громко вздохнула, осознав, что мы разговариваем на разных языках и никогда друг друга не поймем. – Если это все, верните телефон, а то мне работать надо.

– Что значит это «понятно»? – брюнет был уязвлен.

– А у этого слова есть и другое значение? – все больше сомневалась в умственных способностях этой компании.

– Я имел в виду твой тон, – он вышел вперед, чтобы мы могли говорить лицом к лицу. – Мне кажется, или я услышал в нем пренебрежение? Добиться всемирного признания, это не достижение, по-твоему?

Ну вот, теперь мне начнут промывать мозги!

– А если я соглашусь на автограф, вы отпустите меня? – с надеждой спросила, предчувствуя долгую и нудную лекцию на тему достижений.

Брюнет отступил назад, осознав, что нарушает мою зону комфорта.

– Прости, не хотел тебя пугать. Просто шокирован.

Меня тронуло его раскаяние, и я без сарказма призналась:

– В моей жизни полно забот, и у меня нет ни сил, ни желания следить за светскими новостями. Как все нормальные люди я слушаю музыку, но не зацикливаюсь на ее исполнителях. Меня дрожь берет от одержимых фанатов. Все это выглядит, как идолопоклонничество. Чем не банальная секта?

– Ты это несерьезно? – нервно улыбнулся брюнет, не веря мне.

Не понимала, чему он удивляется, мне казалось все очевидным.

– Концерты – сборище неуправляемой толпы, – начала объяснять. – Так и ждешь, что сейчас кого-нибудь поднимут на руки и принесут в жертву прямо на сцене.

Взгляд парня продолжал оставаться ошарашенным, а одна бровь даже приподнялась от удивления.

– Нет, ты шутишь?

Я взглянула на свой «андроид», который мне, наконец, соизволили вернуть, и ужаснулась, взглянув на часы в углу экрана. Не могла себе позволить и дальше тратить время на пустую болтовню, что-то доказывая самоуверенному зазнайке.

– Извини, что покачнула твой идеальный мир, – убрала гаджет в карман и направилась к выходу.

– Как называется пиццерия, где ты работаешь? – крикнул мне вслед брюнет.

– Если хочешь оставить положительный отзыв, не трудись, – бросила, не оборачиваясь. – Лучше накинь чаевых, которых, кстати, я так и не увидела.

Сразу я не стала подавать вида, что разочарована в их отсутствии. В конце концов, парни живут в таком дорогом номере, могли и сами догадаться.

Брюнет догнал меня и протянул еще пару купюр. Я не стала церемониться и строить из себя уязвленную недотрогу и взяла деньги.

– Так как название? – не отступал парень.

– Оно указано на коробке, – пояснила. Как он сам не догадался? Видимо, популярность сушит мозг. – Кстати, песня мне понравилась, – потом решила уточнить и добавила: – и это не из-за чаевых.

Я собиралась открыть дверь, но брюнет снова остановил меня:

– Как тебя зовут?

– Знаешь, я уже начала сомневаться в своей версии про маньяков. Ты собрался меня преследовать?

Он протянул мне руку и представился:

– Я Кит.

– Кит? – удивилась. – Как большое млекопитающее?

– Нет, это прозвище, – и так очаровательно улыбнулся, что мне пришлось одернуть себя, чтобы не заулыбаться в ответ. Что за ерунда? – У всех крутых рокеров есть такие, – тем временем продолжал очаровашка.

Вот блин! Я сказала «очаровашка»?

– Так ты крутой? – призвав всю свою собранность и рассудительность, демонстративно оглядела его с ног до головы. – Извини, что сразу и не заметила.

– Так как твое имя? – пропустил колкость мимо ушей.

– Это конфиденциальная информация, – сделала беспристрастное лицо. – Если проголодаетесь, – постучала пальцем по логотипу кафе на своей униформе, – звоните, доставка в течение получаса.

***

Домой я вернулась только в девять вечера. Все тело ныло от усталости, а голова гудела от череды лиц, что целый день мелькали перед глазами. В прихожей сбросила кеды, облегченно вздохнув, и поплелась в ванную. На ходу стянула с себя форму и бросила на пол. Потом уберу. Сейчас мне больше всего хотелось принять душ.

Теплые струи воды массировали тело, когда соседка Аня без стука ворвалась в ванную:

– Ритка!

– Ты что творишь? – возмутилась, прикрываясь занавеской. – Не видела, что занято? Проваливай! – попыталась выставить девушку.

Во время учебного года я жила в общежитии, но на лето всех студентов вышвыривали на улицу. Кто мог, уезжал домой, а у кого были другие планы на каникулы – снимал квартиру. Для меня это было дорого, поэтому по объявлению я нашла девушку, которая искала себе соседку. Она была из обеспеченной семьи и не нуждалась в деньгах. Сдавала комнату лишь из скуки и нежелания жить одной. Аня производила впечатление приличного человека, и я согласилась, но позже, познакомившись с ней поближе, узнала, что ангел она только с виду, а внутри настоящая дьяволица, но, правда, безобидная и милая. Иногда она могла позволить себе бесцеремонные вещи, например, такие, как сейчас, но в целом жить с ней было комфортно.

– Я провалю, когда ты уберешь из коридора ту кучу мусора, что называешь своей одеждой, – командным голосом заявила. – Ко мне сейчас придет Алекс, – ненадолго смягчилась, а потом снова завелась, – не хочу, чтобы он подумал, что я неряшливая свинота.

– «Свинота»? – показалось, что ослышалась. – Нет такого слова.

– Есть, потому что это ты! – указала на меня пальцев, выпучив глаза.

– И это не куча мусора, а моя униформа, – постояла за свои вещи. – Уберу, когда выйду из душа. Конечно, если ты дашь мне нормально помыться, – зыркнула на дверь, намекая, чтобы она, наконец, ушла.

– Твое барахло уже в комнате, – извиняющимся тоном произнесла Аня, – между прочим, аккуратно сложено на комоде, а ужин в холодильнике. Надеюсь, ты не питаешься этой дрянной пиццей, которой кормишь остальных? Это вредно для здоровья.

Об этом я и говорила. Аня могла поскандалить, но и повиниться, если чувствовала, что неправа. Учила жизни назидательным тоном, но при этом могла позаботиться об уставшей соседке, оставив ей ужин. На самом деле она все заказывала из ресторанов, и за это я тоже была ей благодарна – повар из нее был ужасный. После первого и, надеюсь, последнего ее кулинарного шедевра мы провалялись с отравлением все выходные. С того дня мы заключили пакт о «не отравлении».

– Спасибо, я постараюсь не мешать вам с Алексом. Буду вести себя как мышка.

– Ладно, – и, уходя, закрыла за собой дверь.

Мне удалось спокойно помыться, а потом с разогретым в микроволновке ужином тихонько прошмыгнуть в свою комнату до того, как заявился Анин парень. Тот еще неприятный тип. «Звезды» из отеля ему и в подметки не годились. Но подруге он нравился, и кто я такая, чтобы осуждать ее?

Устроившись на кровати с тарелкой, открыла перед собой ноутбук и погрузилась в социальную жизнь: проверила сообщения от друзей из городка, где выросла, и до сих пор живут мои родственники, посмеялась над забавными фотками из их жизни. От этого только сильней ощутила свое одиночество. В отличие от Ани, я не меняла парней как перчатки, у меня не было времени на свидания. Отношения требуют внимания, а я концентрировала свое только на учебе и работе. Нет, я не жалела себя и прекрасно понимала, что это все временно. Давно расставила для себя приоритеты, и сейчас главным было окончить институт и устроиться на работу, где не придется общаться с такими типами, как сегодня. Было поздно звонить маме, и, печально вздохнув, я закрыла крышку ноутбука. Скучала по семье, хотя уже несколько лет жила самостоятельно.

После того, как опустошила тарелку с едой, меня окончательно разморило и я, так и не найдя в себе сил отнести посуду на кухню, растянулась поперек кровати. Заснула как убитая.

***

Сегодня была моя смена в кафе. Как обычно, первая половина дня оказалась не очень напряженной: любителей с утра пораньше съесть пиццу, видимо, немного. Позже, правда, пришлось изрядно побегать, и вечером я с облегчением приводила столы в порядок, готовясь к закрытию.

Перезвон колокольчика над входной дверью оповестил о новом клиенте и чуть не заставил меня взвыть. Что, никто не знает, есть после шести вредно?

Гнев улетучился, когда я увидела посетителя. Им оказался мой друг и по совместительству одногруппник – Олег.

– Вау! – ахнула от неожиданности, – ты же должен был вернуться только через неделю.

– Вот так, – развел руками парень. – Появляешься после долго отсутствия, а тебя встречают чуть ли не фразой: «Чего приперся?»

Мой рот выдавал все, что приходило на ум. Когда же научусь контролировать себя? Совсем не собиралась обижать своего лучшего друга.

Летние каникулы Олег проводил в Европе, и я не ждала его возвращения так скоро. Кто променяет романтику Италии на пыльный душный город средней полосы? Но я была искренне рада возвращению друга, поэтому без лишних приветствий обняла его:

– Как хорошо, что ты «приперся». Так пойдет?

Олег положил руки мне на талию и приподнял меня, позволив повиснуть у него на шее. Он был парнем немаленьким и с легкостью проделывал подобные трюки.

– Можно бы больше любви и экспрессии, но для такого сухаря, как ты, и этого достаточно.

Когда он отпустил меня, я сделала шаг назад, чтобы получше рассмотреть друга.

– Ненавижу тебя! – заявила и подставила свою бледную руку рядом с его плечом шоколадного цвета. – Какой ты загорелый! А я тут сохраняю аристократическую бледность. Еще немного, и моя кровь действительно станет голубой.

– Если тебе станет легче, мой зад так и остался белым.

Почему-то именно его скабрезности заставляли меня смеяться, а не корчить гримасы от отвращения.

– Ну, привет ему от моего белого зада. У него теперь есть пара.

Засмеявшись, он снова обнял меня.

– Я скучал по твоим шуткам.

– А как я скучала по разговорам о задницах. Никто не в состоянии поддержать такой интеллектуальный разговор, кроме тебя. – Ударила его дружески по плечу: – Мне тоже тебя не хватало.

Несколько секунд мы молча разглядывали друг на друга, пока Олег не ожил:

– Кстати, о задницах, – заговорил в свойственной ему манере, – отрывай свою и пойдем. Сегодня тебя ждет вечер историй из жизни одного зануды в Европе.

– Не верю, что в Европе может быть скучно, – скептически посмотрела на парня.

– Запомни, – назидательно взмахнул указательным пальцем, – в путешествия всегда надо отправляться с кем-нибудь, а лучше со второй половинкой.

Несмотря на позднее время, я была готова провести хоть всю ночь за болтовней с ним. На часах было уже за девять, поэтому Дэн без лишних вопросов отпустил меня домой.

Мы с Олегом еще долго бродили по городу. Он был кладезем нескончаемых историй, которые, одна за одной, сыпались из него, причем следующая забавней предыдущей. Несколько раз мы заходили в круглосуточные забегаловки и брали по порции кофе.

– Перейдем к пикантным историям, – коварно посмотрела на друга, грея руки о чашку с кофе в одной из таких кафе. – Признавайся, соблазнил какую-нибудь европейку?

– Разочарую тебя, но нет, – и тут же переключил разговор на меня, – а ты похитила чье-нибудь сердце?

– А как думаешь? – решила разыграть из себя кокетку.

– Думаю, что тебе надо больше расслабляться и иногда ходить на свидания.

Ну вот приятный вечер закончен, добрый друг окинул меня, и появился нудный учитель жизни.

– Или что? Я умру старой и одинокой? – давно научилась говорить на тему с иронией.

– Я понимаю, – потянулся к моей руке, желаю накрыть ладонью, тебе было нелегко, но у тебя должна быть полноценная жизнь.

– И ты меня тогда поддержал, – увела руку в сторону, и кисть выскользнула из-под его теплых пальцев, – я тебе благодарна, но не хочу об этом говорить сейчас.

– Прошло три года, – мягко произнес, стараясь, что бы я, как обычно, не зарубила этот разговор на корню.

– Спасибо, что напомнил, – как ежик выпустила колючки. – А то я сама не считаю каждый день.

– Об этом я и говорю.

Почему я злюсь, когда близкие люди переживают за меня? Это ненормально, так реагировать, но не любила, когда со мной носились так, словно я сахарная. Я сильная!

– Завтра мне выходить на работу, – поставила чашку на стол и шарила по сумке в поисках кошелька, но Олег опередил меня и расплатился за обоих.

Настроение было испорчено, и продолжать вечер не имело смысла. Олег проводил меня домой, где я заснула, как только голова коснулась подушки. Не было сил о чем-то переживать, слишком устала за сегодняшний день.

Перелив будильника заставил меня поднять голову. Одним открытым глазом, пока другой в это время продолжал спать, искала телефон, чтобы отключить этот чудовищный звук. Так хотелось еще поспать, но прекрасно себя знала – если сейчас опущу голову на подушку, то снова засну и в итоге опоздаю на работу.

Сегодня Дэн был в плохом настроении и ворчал с самого утро, так что я только обрадовалась избавлению от его общества, когда босс вручил мне новый заказ на доставку.

Адрес привел меня в центр города к высотному зданию, набитому офисами. Проникнуть в эту непреступную крепость акул бизнеса оказалось не так-то просто. На входе меня сразу же засыпали вопросами и оценивали придирчивыми взглядами суровые мужчины в форме охранников. Когда ров с крокодилами был пройден, меня ждало следующее испытание – лабиринт. Не работа, а настоящий квест, где главный приз – зарплата!

Сориентироваться в многочисленных однообразных серых коридорах оказалось ничуть не проще, чем в здании того дорого отеля. И спросить направление было не у кого: все люди оказались запертыми в своих офисах, а те, что попадались, были заняты телефонными звонками и лишь махали рукой в разные стороны на мой вопрос: «Где найти студию?»

Спустя три этажа, двух скупых на слова мужчин и одной стервозной женщины я добралась до победного финиша. На двери висела табличка с красной надписью: «Тихо. Идет запись». Последовала требованию и заявила о своем прибытии нескольким легкими ударами, но этого оказалось достаточно, чтобы мне открыли. Передо мной снова появился парень, что в прошлый раз принимал заказ в «Кристалле».

О боже, опять они! Только бы не стали постоянными клиентами! Хотя с другой стороны, если они будут оставлять мне щедрые чаевые, то я готова и потерпеть.

– О, пицца, – радостно произнес парень. – Только не шуми, – отступил в сторону, освобождая проход. – Парни уже заканчивают.

Так я попала в царство звукозаписи.

Пара техников сидела за огромной установкой, похожей на диджейский пульт, и что-то там регулировала, жестами общаясь с музыкантами по ту сторону стекла, что разделяло их. Играющих узнала сразу: рыжий сидел за ударной установкой, длинноволосый – за клавишными, у блондина и брюнета было по гитаре, последний еще и пел в микрофон. Когда последние аккорды стихли, он поднял голову и посмотрел так, будто ждал именно меня.

Я не осталась незамеченной остальными парнями, и из динамиков вместо музыки грянули довольные возгласы:

– Ура, пицца!

– Наконец еда!

Для суперзвезд, эти типы слишком голодные. Может, они стали популярными совсем недавно?

Брюнет продолжал глазеть на меня, пока его друзья устраивались вокруг кофейного столика, рассаживаясь на большой кожаный диван.

– Ты все-таки преследуешь меня, – улыбнулась парню, когда он последним вышел из студии. Сама не знаю, что заставило меня это сделать.

– Я просто проголодался, – бесхитростно улыбнулся. – Это преступление?

– Ну, тогда с тебя снова полторы, – протянула руку за платой.

– И на чай, – добавил он.

– Разумеется, – уже предвкушала свои немалые чаевые.

– Я накину еще, – его рука, с зажатой между пальцев купюрой, зависла в воздухе, – если ты, наконец, назовешь свое имя.

Вот хитрец!

Подумала, что не будет ничего страшного, если парень узнает, как меня зовут: немного подзаработаю и смогу пораньше закончить сезонную работу, позволив себе передышку перед новым учебным годом.

– Маргарита, – произнесла так, будто относилась к особам королевской крови.

Парень выглядел довольным, что получил желаемое. Так он игрок?

– Как королева, – задумчиво произнес он.

– Прости, что? – показалось, что я не расслышала всей фразы, упустив важную часть.

– У Дюма есть роман «Королева Марго», – пояснил, и я почувствовала себя необразованной тупицей. И что я должна на такое ответить? Это был такой комплимент? Мне, наверное, не понять, как устроен мозг творческих людей. – Маргарита, – смаковал парень имя, – не окажете нам честь и не присоединитесь к нашей скромной трапезе? – возомнил себя претенциозным джентльменом.

Приглашение было заманчивым: день уже перевалил за двенадцать, и я так ничего не успела перехватить из-за работы.

– Обычно заказчики не приглашают меня присоединиться к их обеду, – для приличия решила немного поупираться.

– Значит, станем друзьями, – парень повернулся к остальным и одного за другим начал представлять музыкантов, – эта двухметровая дылда – Улерих, – я не удержалась и хихикнула, а он отсалютовал мне. Брюнет продолжал: – Парень с рыжей растительностью – Флин, а копна нестриженных волос – Мартин.

– Боже, у вас есть нормальные имена? – ужаснулась. – Или правда вас мамы так назвали?

Брюнет снова прошелся по ребятам, указывая на каждого рукой, и на этот раз озвучил их человеческие имена:

– Артем, Дима и Иван, – указал на двух незнакомых парней, – а это звуковики – Кирилл и Антон.

Я подняла руку в приветствии и по-детски помахала им ладошкой.

– Привет, марсиане, я обычная землянка с заурядным для нашего вида именем «Маргарита».

– Отстой! – фыркнул Флин/Дима.

– Да, надо придумать тебе другое имя, – согласился Ульрих/Артем.

– Меня вполне устраивает мое отстойное имя, – обиделась за такое пренебрежение. Имя мне дал отец, и я никогда и не мыслила о другом. Более звучном или подходящем под мой характер или внешность. – Сами вы…. – теперь парни со своими нелепыми «рокерскими» прозвищами казались забавными и безобидными, но я не стала договаривать фразу и рискнуть нарваться на неприятности.

А еще я была голодной!

Музыканты расселись, освобождая нам с брюнетом место на диване.

– Слушай, – сообразила, втиснувшись между рыжим и патлатым, – ты так и не сказал, как зовут тебя, – взглянула на парня. – Прости, но я не могу называть тебя «Кит». У меня сразу возникают ассоциации с холодной и скользкой рыбой, хотя я и знаю, что киты не относятся к этому виду.

– Я Костя, – и снова улыбка.

Боже, да что он все время улыбается? Слабоумный?

– Другое дело, Костя, – похвалила как тех самых с ограниченными умственными способностями. – Так и чувствую, как на душе теплеет.

– Это от пиццы, – с набитым ртом заявил Флин, и вся компания разразилась громким смехом.

Некоторое время я ела молча, наблюдая за общением парней и привыкая к обстановке и к ним самим.

– Так почему ты не любишь музыку? – как бы невзначай бросил Костя.

Тщательно пережевала, тянув время, прежде чем ответить.

– Я такого не говорила, – возразила, предвкушая занимательную словесную игу с брюнетом. Надеюсь, он не разочарует меня банальностями.

– Наверное, я что-то неправильно понял, – с задумчивым взглядом потер рукой подбородок, делая вид, что освежает в памяти мои недавние слова. – Или ты не любишь только людей, которые исполняют музыку?

Нет, он думает, я асоциальная личность и человеконенавистница?

– Я всего лишь не люблю культы, – вежливо ответила, а потом перешла в оборону: – А тебе нравится чувствовать себя богом для кучи сопливых девчонок, да, Кит? – специально воспользовалась его «крутым» прозвищем, чтобы сильней задеть засранца.

– А ей палец в рот не клади, – заулюлюкали музыканты, – кому-то надерут его звездную задницу.

Ему бы стоило прислушаться к своим друзьям. Я росла со старшим братом, и в те моменты, когда мы не пытались друг друга убить, вступали в словесные баталии. Не смотря на то, что была младше на пять лет, последнее слово всегда оставалось за мной. Правда, думаю, это из-за того, что он тогда слишком много курил травы со своими дружками. Кто бы мог подумать, что из него выйдет приличный человек?

– Среди наших поклонников не только, как ты выразилась, «сопливые девчонки», – Костино самолюбие было уязвлено.

– Еще легковерные и внушаемые личности, – парировала я, улыбаясь. Почему-то во время спора это раздражает оппонента.

– К которым, я полагаю, ты себя не относишь, но при этом призналась, что тебе понравилась моя песня.

Он решил, что обратит против меня мои собственные слова?

– Так это ты ее написал? – изобразила искреннее удивление, смешанное с восхищением, теша эго музыканта, а в следующую секунду осадила его: – Я думала, ты тут для картинки.

На мгновение он замешкался, соображая, оскорбила я его или же сделала комплимент.

– То есть ты признаешь, что я тебе нравлюсь? – ловко сумел выкрутиться из ситуации, но его стратегия была однотипной. Неужели нельзя придумать ничего оригинального?

– Я просто констатировала факт, – пожала плечами. – Точное наличие золотой пропорции в лице и есть идеал красоты для человеческого взора, – бегло осмотрела брюнета, прикидывая приблизительно соотношения расстояний от установленных точек, – насколько я могу судить, ты близок к нему.

Никто не ожидал от обычной официантки таких познаний. Было приятно видеть восхищенные взоры «суперзвезд».

– Я лишь подрабатываю летом в пиццерии, – пояснила. – В остальное время учусь на архитектора.

В какой-то момент почувствовала себя участницей одного из тех шоу, где люди жалуются на свою трудную жизнь. Именно так смотрели на меня парни.

– Боже, вы бы видели себя со стороны, – рассмеялась от вида их вытянутых лиц. – Понимаю, у вас нет проблем с деньгами, – гадала, что именно привело их в такое замешательство, – но вы что, не работали до того, как стали популярными?

– Я всю жизнь занимался музыкой, – первым отозвался Дима.

– И я, – подхватили остальные музыканты.

– А на что вы жили? – теперь настала моя очередь удивляться.

– На деньги родителей, – хором ответили.

– И как долго? – на вид им всем было давно за двадцать. – Во сколько же лет вы создали свою группу?

– Мы все жили по соседству и с детства дружили, – начал рассказывать Артем.

– Мне было восемнадцать, когда мы собрали свой первый стадион, – поделился Костя, – а потом все завертелось, и теперь мы те, кто мы есть.

– Ух ты! – на этот раз искренне восхитилась. – Ты уже с детства решил, что будешь популярным музыкантом и просто шел к своей цели?

– Я любил музыку, – скромно, без показухи, говорил, – мне нравилось играть на гитаре, писать песни. Все получилось как-то само собой. Я не шел напролом, не сворачивал гор.

– Не верю в судьбу или везение, все зависит от человека, – парень незаслуженно прибеднялся, преуменьшая свои таланты. – Мы меняем мир, а не он нас.

– Хорошие слова для песни, – парень чуть прищурил глаза, а взгляд стал магнетическим. – Я могу их использовать?

– Поэты во всем видят рифмы? – не могла отвести от него глаз, будто находилась под гипнозом.

– Только в прекрасном, – теперь начал очаровывать бархатным голосом.

– А я думала, их вдохновляет любовь, – взяла себя в руки, и скинула с себя его дурман.

Непостижимо, но Костя вызывал у меня неловкость. Он словно забирался мне под кожу, хотел проникнуть в мою душу. И у него это получалось. Возникло дурное предчувствие, и вскочила, начав поспешно собираться.

– Спасибо за угощения и приятную компанию, – тараторила, намереваясь не дать парню вставить хоть слово, чтобы он не уговорил меня остаться еще ненадолго. Он возымел надо мной странную необъяснимую власть, и, подозреваю, был способен уболтать на что угодно. – Мой босс спустит с меня шкуру, если узнает, что я веду светские беседы с клиентами вместо того, чтобы работать, – и шустро засеменила к выходу.

– Приходи на следующей неделе на наш концерт, – догнал Костя, когда я собиралась скрыться за спасительной дверью, и протянул мне две ламинированные карточки на синей ленточке, – убедишься, что никого не принесут в жертву.

За моей спиной раздался жутковатый голос Димы:

– Кроме тебя, буа!

Блондин отвесил тому подзатыльник:

– Идиот!

Проигнорировала их, сконцентрировав все внимание на пригласительных.

– Так и попадают в секту? – улыбнулась.

Костя оставался серьезным:

– Просто хочу, чтобы ты послушала мою музыку.

О таком парни меня еще не просили.

– Я подумаю, – и взяла билеты.

Пока ехала обратно в кафе, прокручивала разговор с брюнетом. Не поспоришь, он интересная личность, раз сумел добиться таких успехов, и симпатичный: высокий, спортивный, с красивыми зелеными глазами. Но явно он не моего поля ягода. Мы слишком разные. Нельзя воспринимать его слова всерьез. Лучше вообще не подпускать его близко. Такие, как он, только играют с девушками.

Нет, Маргарита, не попадай в его ловушку! Не будь очередной простушкой в списке!

Вечером, вернувшись домой, вручила билеты Ане. Соседка была в полном восторге и старалась выпытать, откуда я достала эти дорогие VIP-приглашения. Я брякнула что-то про клиентов и чаевые, а она и не стала вникать, будучи поглощена щебетанием о концерте. Выгоднее было бы их продать, но по причинам, которые назовет только психиатр, я не сделала этого.

Возможно, этот шаг и послужил началом истории, которая перевернула всю мою жизнь, больно пересчитав каждую косточку и жестоко обнажив душу.