Отрывок из книги
Проснувшись раньше, чем обычно, Ник долго валялся в постели. Будильник неприятно звенел, означая зов трудовых будней. Из-за ночных выходок его друга он страшно, просто до невозмутимости, не выспался. Джон снова напился в каком-то дешевом пабе из-за подозрения жены в неверности и вновь завел пластинку о тех смс, что прочитал в ее телефоне, и странных звонках посреди ночи. Джон Малкович – хороший образованный парень, и Нику его действительно жаль. Жаль, потому что он позволяет жене проявлять такое неуважение к себе. А чувства? В них Ник сам давно не верит, поэтому старается не ссылаться на это в разговорах. Особенно с пьяным Джоном. Да и как сказать другу о том, что любимая его ни во что не ставит? Пару лет назад, когда он впервые наведался к Нику, последний так и сказал, а потом всеми силами пытался вынуть из рук Джона нож, когда тот хотел покончить с собой. С того момента Ник выступал лишь в роли слушателя. Каждый раз убеждаясь, какими иногда глупыми бывают женатые люди, прося совета у того, у кого и семьи-то нет. В итоге, они с Джоном просидели у него на кухне почти до трех ночи, выкурив пару пачек сигарет. А после всего Ник немного приободрил его несколькими шаблонными советами, посадил в такси и отправил домой к женушке, которой наверняка тогда не оказалось дома. Ник тогда посмотрел на часы, они показывали 3:42.
Встав с постели, он прошел по узкому коридору, ведущему в кухню, и включил чайник. Первые лучи солнца откидывали тени на стены, обрамляя большие окна. Проходя мимо гостиной, Николас заметил свечение, которое заставило его вспомнить о том, о чем он не хотел даже думать. Квартира, находившаяся в спокойном районе Уинчестера, досталась ему от родителей. Хотя в этом по нынешним меркам небольшом городке Англии безопасным принято считать каждый район. Приняв душ и одевшись в чистое, Ник приступил к самому любимому, что только может быть по утрам, – кофе. Аромат растворимого кофе был приятным, но его не сравнишь с тем, что подают в кафе за углом. Ник сел на стул, который стоял напротив окна, и стал наблюдать за просыпающимся Уинчестером. Зрелище, надо признать, довольно однообразное. Хозяйка с собакой, разносчик газет, школьники и снова хозяйка с собакой. Утро уже взяло бразды правления в свои руки. Солнце поднялось над горизонтом, свежесть его лучей наполнила колоритную улочку, все предвещало новый день. Николас любил это состояние. «Ощущение простого одиночества. Его плюс в том, что оно всегда разное. Нет того гнетущего состояния, что было бы, если б я жил не один. Ведь именно сейчас я свободен. Свободен от людей, принципов, стереотипов. Мне не нужно надевать маску и разноцветный карнавальный костюм. Сейчас я тот, кем являюсь на самом деле». Кофе остывал. Пить его охлажденным уже вошло у Ника в привычку. Иногда, задумавшись, он не замечал, как звонит его телефон, что уж о кофе говорить. Портреты отца и матери Николаса висели на одной стене рядом друг с другом. В детстве он часто был свидетелем их скандалов и после смерти родителей решил, что они больше не будут ругаться. И действительно, теперь Ник не слышал их криков. Сейчас в этой квартире он часто слушал альтернативный рок, который любил включать совсем тихо, чего Макс совсем не понимал…
.....
Этот запах убийственен. Я повторяю это про себя каждый раз, когда нахожусь один на один с мертвецом. Со вторым трупом дело обстоит почти так же, как и с первым. Почти. Как только я открыл глаза, увидел перед собой чудовищное зрелище. Пожалуй, такого в своей практике я еще не видел. Каменно-белый цвет тела, обескровленного тела. Создается впечатление, будто труп высушили. Ампутированы руки и ноги. Соответственно, они помещены на места друг друга и пришиты. Теперь этот парень похож на гибрида. Из плеч растут ноги, а к тазу пришиты руки. Пришиты шерстяными нитями очень старого производства. Все волокна поистрепались и еле держатся, поэтому выяснить, кто их покупал сейчас, не получится. Видимо, убийца делал ставку на силу, нежели на крепость своего сооружения. Это можно считать как за осведомленность, так и за непредусмотрительность с его стороны. На лице убитого страшная гримаса. Даже не представляю, что пришлось пережить парню, когда Комар проделывал все это с ним. Резали, насколько я могу судить, пилой – видны рубцы от лезвия. Да, скорее всего, это именно она. Так, а дальше все по сценарию Комара. От электрических лампочек морга обесцвеченная кожа этого парня излучает божественный свет, такой бархатный ореол вокруг. Очень странное зрелище. «Труп излучает божественный свет». Даже немного пугающе. Вдоль туловища красуется прорезь, на этот раз она не такая открытая. И тем не менее его половые органы перемещены внутрь. Все внутренности не повреждены, если не считать того, что они отделены от сосудов. Они все иссохли.
Я уже вожусь с ним около двух часов. Интересно, где его досье, обычно его оставляет Софи на моем столе. Я снимаю эластичные перчатки и направляюсь в кабинет. Досье нет, но я рад, что отвлекся, этот парнишка начал меня напрягать. Попробую подняться на главный этаж, может, Софи знает что-то.
.....
