Отрывок из книги
Мы отходили из порта семнадцатого числа поздно вечером, часов в десять или одиннадцать. На следующий день в шесть часов вечера мы все собрались в конференц-зале, и капитан сказал, что ночью будет шторм, это значит, будет качать. Вообще я точно не знаю, как описать шторм. Это высокая балльность волнения, у нас было пять-шесть, в какой-то день до восьми, потом опять пять. Высокие волны, осадки. Сложно описать, как это ощущается людьми – суть в том, что укачивает.
Так вот, вечером нас предупредили, и я уже думала, что готова ко всему. Легла спать, мы отчалили и долго шли по Кольскому заливу. Ночью я проснулась оттого, что всё тряслось. Я подумала: «О, классно!» В качку очень хорошо спится, если кто не знал. Потому что тебя укачивает, как в колыбели. Иногда это очень мило, потому что в это время ты чувствуешь, как корабль качает, и все спят, потому что больше ничего делать не могут. Но утром восемнадцатого числа я попыталась встать на завтрак (он у нас достаточно рано, в 7:30). Вернее, я даже встала, съела немножко овсянки и поняла, что больше не могу. Я знала, что так может быть, потому что в предыдущую экспедицию мне было по-настоящему плохо: я вставала и понимала, что у меня абсолютно сухой рот, я не могу жевать, мне приходилось запивать еду водой очень обильно, чтобы проглотить. Отвратительно. Именно в прошлую экспедицию я узнала, что нужно делать, когда шторм: просто лечь и лежать, не пытаясь встать, и пить воду. Несмотря на состояние нужно есть и пить воду, потому что, если не будешь есть, плохо будет абсолютно точно. Нужно заставлять себя есть и пить воду, но воду пить легче, есть – это просто ужас. В общем, я съела чуть-чуть овсянки и взяла с собой хлеб с сыром, который потом у меня долго валялся в холодильнике, пока я его не выкинула. В общем, восемнадцатого сентября, пожалуй, был самый ужасный день. Я знала, что буду лежать, и всё же это было странно. Ты то спишь, то просто лежишь и думаешь о чём-то (или не думаешь, кто как). Я думала о хороших вещах, мне было не так уж и плохо. Самое ужасное, что иногда всё-таки приходится вставать с кровати. Как только ты встаёшь с кровати и идёшь в туалет, тебя начинает тошнить. Поешь – начинает тошнить. Я живу на одну палубу ниже, чем столовая, то есть мне нужно подняться по лестнице, дойти до этого зала, там что-то взять, съесть – и вот в этот момент ты понимаешь, как тебе плохо… И ты абсолютно беспомощен. Каждый раз, когда пытаешься встать, понимаешь, что это, скорее всего, закончится тошнотой. Поэтому я уже смирилась и практически весь день провела в кровати. Было очень тихо, и я понимала, что сейчас у всех то же самое, что они ничего не делают и стараются не шевелиться. Под всеми я имею в виду скорее экспедицию, то есть учёных, а команда, кажется, привыкла к этому. Не понимаю, как к этому можно привыкнуть. Но люди в столовой, например, готовили еду и подавали её абсолютно нормально. Они в этих условиях нормально функционируют. А я не могла выполнять свою работу. Некоторые журналисты, например, вообще впервые были на корабле, и я не представляю, как они это переносили. В этом деле всё зависит от опыта – некоторые мои коллеги функционировали как обычно, ходили на обед, заглядывали ко мне, спрашивали, не нужно ли мне чего, всё ли со мной нормально. Объясняла им, что для меня нормально при качке просто лежать. Надеюсь, меня поняли.
.....
Двадцатое сентября. Это был хороший день, с утра стало понятно, что качает меньше. В 11:30 нам объявили, что волнение около четырёх баллов. А ощущалось это вообще как ноль, как будто никакой качки нет. И не только у меня, в тот день у многих было хорошее настроение, все работали. Можно было заниматься и физическим, и умственным трудом. Я вот физическим не занята, я читала что-то, помогала коллегам разобраться в их штуках. Это очень хорошее чувство, когда ты с утра просыпаешься и понимаешь, что сегодня наконец не качает. Мне кажется, людям, которые живут на суше, было бы полезно покачаться денёк, потом проснуться – и почувствовать разницу. Помню, что в этот день я прекрасно позавтракала, хотя уже и забыла чем. Потом пошла на беговую дорожку и, чтобы поддержать это хорошее настроение, включила новый альбом «Интуриста» «Незнакомка». Я решила прослушать его весь и параллельно ходить со скоростью 5 км/ч, это была имитация моей обычной прогулки в наушниках. Я запланировала делать это на протяжении всего рейса. Прослушала весь альбом, правда, песни перемешались, ну да ладно… А дальше весь день я могла нормально общаться с людьми, и все вокруг тоже были довольные.
И тем страннее и неожиданнее было, что двадцать первого числа утром я опять проснулась к завтраку, но поняла, что не пойду на него, потому что корабль снова качает. Завтрак я пропустила, и обед тоже. И если в первые дни у меня были какие-то запасы еды в холодильнике, я себе что-то приносила из столовой, то теперь, раз ты туда не ходишь, то у тебя ничего и нет… Съела банан и купленный ещё на суше помидор, и этого оказалось мало. Поэтому на полдник пришлось идти в столовую, где подавали набитые чем-то помидоры с майонезом (фу). Но это была более-менее нормальная еда, потому что иногда на полдник дают что-то сладкое, а иногда – сытное. И никогда не угадаешь, когда что получишь. В этот раз подали сытное, и это было очень кстати. Качало сильно, поэтому вокруг было меньше людей, никто не работал, ничего не происходило.
.....
