Читать книгу Гений в пелёнках - Елена Романова - Страница 1

Разбитый фонарь идеально вписался в угрюмую атмосферу ночной улицы. В темноте, едва заметно, виднелась фигура высокого мужчины, которая скрылась в арке между домами. Сделав несколько шагов, человек прислонился к ободранной стене, достал из кармана пачку сигарет и закурил, медленно пуская кольца дыма в пустоту. Он совсем никуда не спешил, а просто стоял и убивал время в ожидании жертвы. Обычная для него работа, за которую платят очень даже неплохие деньги. Опыт имеется, хотя не совсем удачный. За первое убийство пришлось отсидеть в колонии для несовершеннолетних. Он вовсе не собирался становиться убийцей, тем более наёмным. Первый раз всё вышло случайно. Поздний вечер, темная улица и молодой парень, который оказался жертвой уличного грабежа. Кто бы мог подумать, что он рьяно примется сопротивляться сильному и рослому бандиту, и даже вид оголённого ножа не устрашит его. Один неловкий поворот и нож увяз в груди жертвы. А потом понеслось: милиция, суд, колония, новые друзья – преступники и совсем другая жизнь. Тюрьма не исправляет уголовников, она лишь может поменять сферу их деятельности. Из грабителя переквалифицироваться в убийцы не так уж и сложно, главное, как впрочем и в любой профессии, это опыт, который приходит с возрастом. Сначала шло не всё гладко, но теперь заказы поступают регулярно, и с каждым разом их выполнение становится всё более профессиональным. Вот и сегодня надо убрать молодую девушку, которая, как это обычно бывает, слишком много знает. И зачем люди лезут туда, куда не нужно? Сама себе подписала смертный приговор. Такая молодая, стройная, красивая. Нет, он не привык жалеть своих жертв, это было бы просто не выносимо. Конечно, эта работа не доставляла ему удовольствие, просто нужны деньги.

Докурив, ловким щелчком мужчина отправил «бычок» в мусорный контейнер, за которым он стоял всё это время. Он почувствовал, как к горлу подступил горячий ком, который вырывался наружу. Мужчина зажал ладонями рот и приглушенно откашлялся. Болезнь снова давала о себе знать. Ему нельзя курить, и он это прекрасно понимает. Но напряженная работа требует разрядки. И такой разрядкой как раз и служат сигареты. Впрочем, кое-какой прогресс в борьбе с пагубной привычкой имеется. Мужчина уже перешел на легкие сигареты, которые, по его мнению, не так сильно влияют на здоровье. Спустя пару минут, убийца присел на корточки так, что теперь его не было видно. Он взглянул на часы, медленно обхватил голову двумя руками и уперся затылком об стену. Было всего половина одиннадцатого. Ждать оставалось около часа. Он точно знал, где сейчас жертва и с кем. Потому что именно сейчас девушка находилась в обществе с заказчиком. По плану, когда встреча закончится, заказчик отзвонится исполнителю. Поэтому убийца покорно ждал звонка, который поступил совсем скоро. Исполнитель был хорошо осведомлён о планах и намерениях жертвы, следить приходилось днём и ночью, зато достоверная информация, получаемая заказчиком, очень хорошо оплачивалась. И когда девушка в своих действиях зашла слишком далеко, её приказали убрать. А исполнителя особенно радовало, что не нужно будет отвозить её в лес, прятать тело, простое уличное убийство с инсценировкой ограбления. Сегодня, он уже выполнит свою работу и доложит заказчику о результатах.

Заказчик, судя по всему, человек серьёзный и решительный, хотя действует через посредника и с исполнителем лично не знаком. Естественно, кому же захочется светиться в таком деле. Солидный человек платит солидные деньги. Убийцу не интересовало, кто его нанял, и уж тем более что же такое узнала эта несчастная девушка. Он давно усвоил одно простое правило: не лезь не в своё дело, а то окажешься на месте жертвы. Однако, исполнитель успел заметить, что организатор – человек не опытный в этом деле и имеет какую-то личную заинтересованность в смерти девушки.

Ноги затекли и спина уже устала, но убийца не мог даже встать, чтобы хоть немного расправиться. Докурив очередную сигарету, он снова взглянул на часы, глаза за это время уже привыкли к темноте. Без четверти двенадцать, уже скоро, – с облегчением подумал он, и сердце его учащённо забилось.

В полночной тишине послышался глухой звук женских каблучков, который с каждой секундой становился всё более отчетливым. Мужчина осторожно высунул голову из своего укрытия, чтобы убедиться. Вдалеке виднелась довольно стройная женская фигура, которая медленно шла, едва перебирая уставшими ногами. Кудрявые волосы по плечи, пиджак, юбка по колено. Вроде бы она. Девушка подходила все ближе, а убийца с полной готовностью и решимостью уже достал складной нож из кармана. Он с нетерпением ждал, когда жертва подойдет поближе, чтобы у неё не было возможности убежать или позвать на помощь. Девушка уже поравнялась с мужчиной, но не заметила его. Несмотря на затекшие ноги и больную спину, убийца быстро вскочил и обхватил девушку сзади. Одной рукой он крепко зажал ей рот, потом быстро посмотрел в лицо – точно она – и двумя меткими ударами вонзил нож прямо в сердце. Жертва обмякла и повалилась на землю. Мужчина поддержал её и быстро потащил на то место, где он сам просидел больше часа. Усадив девушку на землю, убийца поднес два пальца к шее. Пульса нет. Тогда он схватил её сумку и уже собирался уйти, как вдруг заметил, что что-то блеснуло у неё на пальце. Кольцо. Сами по себе украшения ему были не к чему. Жены и постоянной любовницы нет, а сдавать золото в ломбард – это лишняя трата времени, тем более там платят копейки. Нет, убийца работал лишь за «живые» деньги, но раз инсценировка ограбления, то, придется снять, чтоб натуральнее было. Сняв кольцо с ещё теплой руки, мужчина спокойно удалился, растворяясь в ночи. А жертва так и осталась в полном одиночестве, ожидая наступления утра, когда здесь снова будет царить суета городских будней.

* * *

По белоснежному потолку игриво прыгал солнечный зайчик. Оля лениво потянулась в постели, заложила руки под голову и закрыла глаза, расплываясь в счастливой улыбке. Как хорошо, что сегодня не надо идти на учёбу, – думала она, – и можно часок, другой поваляться в постели. Вообще-то Оля всегда любила учиться и узнавать всё новое. В своём экономическом институте она была отличницей, хотя и не считала занятия в этой сфере своим призванием. Студентка всегда мечтала учиться в школе милиции, ныне академии МВД, но строгий папа не разрешил ей этого сделать. Евгений Фёдорович, был человеком «старой закалки», и при этом, полковником милиции. Поэтому он считал, что такой род деятельности не для женщин, по крайней мере, не для его дочери. Мужчина полагал, что прекрасная половина человечества должна заниматься домом и детьми. Вот и жену он себе выбрал, исходя из собственных убеждений.

Людмила Ивановна закончила медицинский институт и всю жизнь проработала педиатором в местной поликлинике. Со своим будущим мужем она познакомилась на дне рождения у подруги. Скромная и неприметная девушка с тонкой талией, светло-русыми волосами и огромными серыми глазами сразу запала в душу молодому курсанту. Спустя полгода они поженились и живут в счастливом браке уже двадцать лет.

Внешне Оля очень похожа на мать: стройная фигура, русые волосы, глубокие и выразительные глаза, а вот характер унаследовала от отца. Она никогда не боялась трудностей, стойко преодолевала все препятствия, не имела привычки жаловаться на жизнь и твёрдо шла к поставленной цели. Правда, это не всегда удавалось, как, например, поступление в академию МВД. Несмотря на запреты отца, Оля всё-таки подала документы в заветный институт, и даже сдала все вступительные экзамены. Но Евгений Фёдорович, предвидя непослушание дочери, использовал служебные связи, что происходило крайне редко, и заранее договорился с приёмной комиссией, чтобы её ни в коем случае не зачисляли. Он мечтал, чтобы Оля поступила в медицинский или гуманитарный институт, и даже просил жену как-то повлиять на дочь, но всё безуспешно. Оля назло отцу поступила в экономический институт. Но, Самарин быстро смирился с выбором упрямой дочери. Всё-таки цифры считать – это не преступников ловить. Тем более бухгалтера и финансисты всегда были в почете, при хорошей зарплате и с нормированным рабочим днём, – этими словами жена успокаивала полковника, и, кажется, ей это удалось. Однако непокорная дочь, напротив ожиданиям, выбрала непонятную и абсолютно бессмысленную, по мнению отца, специальность – маркетинг. Она сама мало что понимала в экономике и тем более в маркетинге. Но, как ей объяснили – это самая интересная специальность из всех экономических для активных и креативных людей. Это как раз про неё. Теперь надежды Евгения Фёдоровича были только на младшую дочь Ирочку, которой до поступления ещё семь лет и можно успеть наставить хотя бы её на путь истинный.

Несмотря на некоторые разногласия, отношения в семье Самариных были всегда хорошими и доверительными. Глава семьи целыми днями, а иногда и ночами, пропадал на любимой работе. Он возглавлял отдел по борьбе с криминальными преступлениями в Нижегородском ГУВД. Работал упорно и добросовестно, поэтому уже к сорока пяти годам дослужился до полковника. Жизнь его никогда не обижала: материальное состояние было всегда стабильным, жена терпела все издержки такой работы, создавала тепло и уют в их семейном гнёздышке, и дочери, умницы и красавицы, очень любили отца, старались не огорчать его плохими отметками и во всём помогать матери.

Сегодня Оля хотела проваляться в постели до самого обеда. Когда еще будет такая возможность? Но с кухни донёсся запах крепкого, только что сваренного кофе, который так любил Евгений Фёдорович. Потянувшись, Оля нехотя спустила ноги с кровати и полусонными движениями попыталась нащупать тапочки. Дойдя до ванны, девушка снова почувствовала бодрящий запах. Вообще-то она не любила кофе, и за всю жизнь пробовала его всего несколько раз, но почему-то аромат этого тонизирующего напитка действовал на Олю как холодный душ, сон почти сразу пропадал. Девушка умылась, и, накинув лёгкий халатик, побежала на кухню.

– С добрым утром, – пропела Оля и нежно чмокнула родителей в щёчку.

– А, проснулась, давай с нами завтракать, – предложил отец.

– Оленька, что будешь завтракать? – заботливо спросила мама.

– Молоко и хлеб с шоколадной пастой, – зевая протянула девушка и потерла плечи, сгоняя набежавшие мурашки, которые появились от неожиданного перепада температуры между теплым сонным телом и морозным воздухом из холодильника.

Людмила Ивановна глазами шарила по полкам холодильника в поисках синего пакета с Городецким молоком. Но вместо него попадались консервные банки с паштетом для привередливого кота, начатые куски сыра и бесконечные сковородки, кастрюльки и ковшики с домашней едой. Наконец, в памяти женщины всплыла подсказа, Людмила Ивановна выдвинула овощной ящик и обнаружила там литровый пакетик молока.

– Оль, что это за завтрак юного натуралиста? – Удивился Самарин, дожевывая бутерброд с ветчиной и запивая его большой чашкой приторного черного кофе. – Поешь нормальной, человеческой еды.

– А чем ветчина лучше шоколадной пасты?

– Сытнее. – Знающим тоном ответил отец.

– Между прочим, молоко – это очень сытный и калорийный напиток.

Евгений Федорович уткнулся носом в чашку, допивая остаток любимого напитка. Он посмотрел на начатый бутерброд, потом на опустевшую чашку. В сухомятку доедать завтрак не хотелось, поэтому он отодвинул чашку на край стола и посмотрел на жену. Женщина, изучившая привычки мужа, предусмотрительно сварила кофе больше положенного, поэтому она молча вылила из турки настоявшийся кофе. Вторая чашка показалась Самарину еще вкуснее, поэтому он с наслаждением смаковал каждый глоток.

Оля отхлебнула свежее молоко и принялась размазывать шоколад по кусочку батону, но это увлекательное занятие прервал звонок мобильного телефона девушки. Через две минут девушка вернулась к столу, но вид у неё был озадаченный.

– Что-то случилось? – обеспокоено спросила мама.

– Нет, ничего. Ксюша звонила, она устраивает сегодня вечеринку, попросила пораньше приехать, помочь приготовить.

– Пойдешь? – слегка улыбнувшись, поинтересовалась Людмила Ивановна.

– Если честно, не хочется. Ты же знаешь, что я не люблю большие шумные компании. Хотя перспектива поэкспериментировать в кулинарном искусстве меня, конечно, вдохновляет.

– Так, красавицы мои, – вмешался папа, – сейчас за мной Толя подъедет. Так что давайте прощаться.

– Подожди, – неожиданно громко воскликнула девушка, – может ты меня подбросишь, ну хотя бы до Московского вокзала, а то сам знаешь какие с утра пробки.

– Ну ты как всегда, – возмутился отец, – Данилов через три минуты подъедет, у меня оперативка в девять, и что прикажешь, ждать, пока ты соберешься, да ещё и везти тебя. Между прочим, это мой сотрудник, а не твой личный водитель.

– Я уже почти собралась, – сказала Оля, оставив нетронутым завтрак и натягивая на себя джинсы и футболку, – тем более нам по пути, ты же не хочешь, чтобы твоя дочь тряслась в этой душегубке.

Видимо последние слова произвели впечатления на Евгения Фёдоровича, поэтому он смягчился, – ладно поехали, только живо.

– Ага, – весело воскликнула девушка, гордясь, что смогла таки уломать непоколебимого полковника.

У подъезда они простояли меньше минуты, служебка ловко подъехала и остановилась прямо перед ожидающими. Распахнулась передняя дверь, и из неё показалось довольное знакомое лицо.

– Здравствуйте, Евгений Фёдорович.

– Здравствуй, – вздохнул мужчина.

– Привет, Лёль, – весело сказал мужчина, подмигнув правым глазом.

– Привет, дядя Толь, – добродушно ответила девушка.

Все трое сели в машину и тронулись, едва успели захлопнуться двери.

Пару минут царило молчание, и каждый был погружен в свои мысли. На лице у полковника читалось некоторое беспокойство, ведь он очень пунктуален, и ненавидит опозданий, а рабочий день начнётся уже через двадцать минут. По утренним пробкам доехать из нижней части города в верхнюю за двадцать минут – равносильно чуду. Ольга пристроила свой мечтательный взор в лобовое окно машины. И только Анатолий Сергеевич Данилов был весел и беспечен. Хотя такой оптимизм и легкомыслие не свойственны майору. Просто день начался удачно. Толе нужно было ехать на место преступления, поэтому он взял служебку. Данилов обладал природным талантом великолепного вождения. Но своей машины у него нет и никогда не было. Толя всегда смеялся, мол, кому-то Бог дает талант, а кому-то – машину. Он с легкостью левой рукой перебирал руль и с мальчишечьим задором глазел на томящихся в автобусах пассажиров. Сегодня Толя не в их числе, чему он несказанно рад. Первым не выдержал молчания полковник.

– Толь, что нового в деле об убийстве старшеклассницы Маши Мироновой?

– Пока ничего. Работаем, – слегка замешкался мужчина. – А что произошло на Крылова? Опять бытовуха? – с нескрываемым разочарованием спросил Данилов.

– Да я ещё сам толком не понял. Молодая девушка убита наживым ранением в сердце. Там уже ребята подъехали. Надо всех опросить, в общем, как всегда по полной программе. – Сообщил полковник, вглядываясь в масштабы пробки. – Кстати, высади там на Медицинской мою красавицу. Прямо на остановке. Дальше она ножками дойдет. – Отец хитро взглянул на Олю и почувствовал от неё волну благодарности вперемешку с немым укором за «ножки».

Хоть он и строил из себя строгого отца, а всё равно душа-то болит. Уж если есть такая возможность, то нечего на Московском делать, не понаслышке знает, какая там преступность.

– Ну что, Лёлька, едем? – Вскинул брови Данилов, высаживая Самарина из машины у здания ГУВД.

– Дядя Толь, а можно мне с тобой? – жалобно спросила девушка.

– Куда со мной?

– Ну, на выезд.

– Девочка, зачем тебе это? Иди к подружке и развлекайтесь, надо тебе на трупы любоваться, психику портить?

– Психику мою уже ничем не испортишь, а подруга подождёт. Дядя Толь, мне это так интересно, ты же сам знаешь, если бы не отец, я бы всю жизнь посвятила раскрытию преступлений.

– Боюсь, твой папа не одобрит эту затею и мне ещё влетит.

– Не влетит, вы же с ним друзья, и тем более мы ему ничего не расскажем. Пожалуйста, ты же не откажешь девушке в такой маленькой просьбе, – пропела Оля и слегка похлопала длинными ресничками.

– Эх, девушка, пользуетесь вы моим мягким характером, верёвки вьёте. – Засмеялся Толя. – Ладно, только веди там себя тихо и ничего не трогай, – нравоучительно проговорил Данилов.

– О чём речь? Я, как говорится, не первый раз замужем.

– Чего-чего? – Улыбнулся мужчина.

– Поехали. – Кивнула Оля.

Ехали они недолго, но девушка успела задремать, а вот, шофёр был бодр. Душевный человек, никогда не подводит, добрый, общительный, и при этом до сих пор холостяк. Не нашлось ещё той женщины, которая бы сделала меня счастливым, – всегда оправдывался тот, хотя на самом деле, он просто боялся женщин. Нет, не прямом смысле, конечно. Он чувствовал себя неуверенно, смущался в их обществе. Данилов никогда не жаловался на свою холостятскую жизнь, жил один, родители давно погибли в аварии, а другие родственники находились далеко. Нельзя сказать, что он красавец, но своим обаянием может сразить наповал. Толя крепкого телосложения, не без избыточного веса, который, впрочем, придавал мужчине обаяние, с тёмными волосами и любопытнейшими глазами. С Самариным он познакомился в начале своей служебной карьеры. Совместная работа сделала их хорошими друзьями. И вот уже 15 лет они бок о бок сотрудничают, а в неслужебное время часто вместе собираются, естественно с домачатцами Самарина. И до того Данилов проникся душой к полковнику, что воспринимает его детей как своих собственных. И частенько балует их, за что собственно и получает от строгого отца. Правда, всё это, конечно, происходит шутя, любя и по-семейному.

– Лёлька, просыпайся, приехали.

– Уже? – сонным голосом спросила девушка, но тут же взбодрилась при мысли о том, что она будет на настоящем месте преступления.

* * *

Служебная машина плавно припарковалась у серой девятиэтажки. Резкие порывы ветра взъерошивали ещё зелёные деревья, из-за чего этот и без того невесёлый пейзаж казался ещё более унылым. Ольга вышла из машины и стала протискиваться сквозь безликую толпу к эпицентру событий, где, прислонившись к мусорному контейнеру, сидела молодая девушка. Густые каштановые волосы нежно окутали почти всё её лицо, виднелись лишь аккуратный вздёрнутый носик и длинные ресницы, которые застыли на полузакрытых глазах.

Толпа зевак облепила красную ленту, за которой уже работали криминалисты. Анатолий Данилов, схватив задумавшуюся Олю за руку, прорвался через это столпотворение, и спустя миг они уже очутились по ту сторону красной ленты. Теперь картина выглядела значительно хуже. Мертвенно-белая кожа, кровавые пятна, расплывшиеся почти по всему костюму и ужасно противный запах, который доносился из помойки. Но желание поучаствовать в настоящем расследовании было настолько велико, что Ольга старалась не замечать эти издержки профессии. Самарина очень обрадовалась¸ что труп девушки ещё не успели увезти, и что перед ней открывается перспектива лично осмотреть убитую, и обратить внимание на все детали, которые так часто упускают следователи, из-за чего собственно и рождаются очередные висяки.

– Опа, Данилов, ты что ли, Толян? – неуместно радостно воскликнул мужчина, который всё это время работал рядом с телом девушки.

– Санёк Савельев, а я тебя и не узнал, богатым будешь, – слегка замешкался Толя.

– Да будешь тут богатым, ага, жди. До пенсии не дождешься, разве что наследство получу от какого-нибудь дядюшки из Аргентины, – отмахнулся Саша, – ты какими судьбами здесь, считай сколько уже не виделись, лет пятнадцать.

– Двадцать. – Уточнил Данилов. – Как выпустились, так о тебе не слуху не духу. Не на одну встречу одноклассников не пришел, это надо же! – Поучительно заявил тот.

– А я че? Я хотел, просто сразу после школы женился, вот и пришлось переехать в другой город к жене. А там работа, дети, быт, ну сам знаешь, как это бывает.

– Я в отличие от тебя, человек холостой, поэтому понятия не имею как там у тебя это бывает.

– Ошибаешься, я теперь тоже свободен, как мартовский кот, – гордо произнёс мужчина, – а ты, как я погляжу, лукавишь, с какой красавицей пришел, – Савельев выразительно перевел взгляд на Ольгу.

– Это моя…

– Ага, – радостно вскрикнул Саша.

– Не ага, а моя практикантка, – не растерялся Данилов.

– Ага, – немного разочарованно протянул мужчина, – хотя, что это меняет, сегодня практикантка, а завтра…

– Дурак ты Савельев, и шутки у тебя дурацкие. Ну надо же, годы тебя совсем не изменили, я то думал, что ты поумнеешь, но, видимо, этой функции в твоём организме не предусмотрено.

– Да ладно тебе, не обижайся, я ж это так, по-дружески, – смутился Саша.

– По-дружески пивком угощают, а ты.

– Ну всё, намек понял, – многозначно подмигнул Савельев.

– Ладно, что тут случилось?

– Ну что тебе сказать? Два наживых ранения прямо в сердце, нанесены предположительно обычным карманным ножом, время смерти примерно восемь-десять часов назад, точнее после вскрытия.

– Почему карманным?

– Ну во-первых, потому что глубина раны небольшая, а во-вторых, кто же по улице ходит с кухонным ножом, да ещё и ночью.

– Ну, например, маньяк, – предположил Данилов.

– Плохо ты нашу публику знаешь. Если бы у маньяка был нож, неважно какой, он бы вдоволь наигрался с жертвой. Ну, отрезал бы чего-нибудь, ухо или нос. Да вспомни хотя бы Потрошителя, тот кишки вынимал и рядом с телом клал, вот фантазия у человека, а наш, всего два удара, правда очень точных.

– А ты не мог бы при даме не разглагольствовать на тему отрезанных частей тела, – укоризненно сказал Толя переводя взгляд на девушку.

– А че, пусть привыкает, в нашей профессии и не такое насмотришься.

– Ну, насмотреться она всегда сумеет, а пока, нечего мне ценные кадры травмировать.

– Анатолий Сергеевич, – вмешалась Ольга, – мне необходима практика, поэтому я просто обязана осмотреть тело и место преступления.

– Подожди, мы так не договаривались, – не выдержал Данилов.

– Толь, ты че, пусть девка сама лично изучает, так сказать наш преступный мир, точнее его последствия. Жалко что ли? Пусть любуется на эту красотищу, когда ещё такой труп будет? Обычно что? Бомжи, да алкаши, недельной давности. Или вот был у меня случай, женщина – всё лицо серной кислотой обожжено, фильмы ужасов отдыхают, а ты говоришь.

– Нет, ну в твоём богатом опыте я и не сомневался, – недовольно заявил Толя, приглядываясь к трупу.

– Ага, чуешь конкурента. Да ладно, расслабься. Я на место следователя или оперативника не претендую. У меня и так трупов по горло, но по этому случаю есть кое-какие соображения.

– Неужели ты окажешь такую честь, и поделишься ими со мной?

– Окажу, окажу, не сомневайся. Вот ты всё тут на маньяков наговариваешь, ан нет. Я тебе скажу, здесь всё намного банальнее и прозаичнее. Сумочки-то у девушки нет, а это значит что?

– Что простое ограбление, – без эмоционально ответил майор.

– Не простое, а ограбление и убийство.

– Ну, убийство-то налицо, а вот ограбление, – промямлил Данилов.

– Я бы на твоем месте не сомневался. Ну, сам посуди, каждая дама ходит с сумочкой, это у них в крови. А кто её мог украсть, кроме убийцы?

– Да, кто угодно. Сколько тут людей за ночь и утро прошло, увидели сумочку и увели, – нахмурился Толя. Его настроение резко упало от встречи со старым товарищем. И дело вовсе не в неприязни к Савельеву. Просто Данилова всегда выводили из колеи такие вот балагуры и шутники. Он терялся в их обществе. Толя с детства считал себя робким, тихим и не умеющим шутить. Собственно, потом так же про него стали думать и остальные.

– Ну ты даешь, у тебя звание какое лейтенант?

– Майор, – гордо сказал Толя.

– Это они зря, это они погорячились. Вот в лейтенантах тебе самое место.

– Ты чего хамишь? – Обиделся Данилов.

– А я не хамлю, я правду говорю. А кто ещё, кроме друга скажет тебе правду. Ты бамбук свой включи, – постучал по своей голове Саша, – ну какой нормальный человек, увидев окровавленный труп, будет отбирать у него сумку. Или ты опять на маньяка намекаешь?

– Да ни на что я не намекаю, просто нужно рассматривать все варианты.

– Ну ты давай рассматривай, а мне пора в офис, то есть морг. Завтра доложу о результатах вскрытия лично тебе. А ты лучше покорми свою практикантку, а то совсем оголодала девка, видишь, у помойки вертится, того и гляди залезет в неё. – Девушка, что, не кормит вас этот противный Данилов? Поехали со мной, у меня на работе тихо, спокойно, я и покормлю вас, и отдохнете, никто мешать не будет.

– Ты что её, в морг зовешь? – Скривил губы майор.

– Так, я не понял, что за нотки презрения в твоем тоне? Я её зову в гости. А что, у меня такая же работа, как и у всех. Кабинет отдельный имеется, кафелем белым стены выложены, даже рисунки кое-где есть.

– Ага, знаю я твои рисунки, плакаты с голыми бабами.

– А вот не надо трогать мою личную жизнь. У меня хотя бы жена была, а у тебя что?

– А у меня тоже…будет скоро, – соврал Данилов.

– Ну-ну, на свадьбу не забудь пригласить, а то всю жизнь я и моя работа будем сниться тебе в страшных кошмарах.

– Я ещё посмотрю на твое поведение, – крикнул вдогонку Анатолий.

Лысоватая фигура с чемоданчиком в руках удалялась всё дальше, а Данилов стоял и думал над последними словами старого друга. У Сашки хоть какая-никакая а жена, пусть и бывшая. А я, видимо, просто не создан для семейной жизни. Ну, значит, каждому своё, мне и так хорошо. Не нужно ни перед кем отчитываться, тратить, и без того маленькую зарплату на очередные платья и туфли. А пельмени и яичница не такая уж и плохая еда, даже вкусная, когда приходишь домой после тяжелого трудового дня. – Эти утешительные мысли делали выражение лица Данилова несчастным. В эту минуту он был похож на человека, который полностью разочаровался в жизни.

Неожиданно на его лице появились удивление и ужас одновременно. А всё потому, что взгляд Данилова упал на Ольгу, которая почти наполовину перегнулась через бортик мусорки. Толя ринул к девушке и резко выдернул её оттуда.

– Дядя Толь, ну нельзя же так подкрадываться, я чуть с ума не сошла со страху, – зачастила Оля.

– Да это я чуть с ума не сошел, когда увидел тебя буквально по уши в этой помойке, – завопил Данилов, но тут же сбавил тон, потому что заметил излишнее внимание посторонних к их разговору, – как это вообще понимать?

– Я проводила следственный эксперимент, – спокойно ответила Самарина.

– Ах вот это как называется, ну раз так, то у нас все бомжи и алкаши каждый день проводят эти следственные эксперименты, – не унимался майор.

– Ну при чем здесь бомжи, я ведь действительно нашла важную улику, с помощью которой мы сможем напасть на след преступника, – гордо сказала девушка.

– Мы, это кто? Майор Анатолий Данилов и генерал Ольга Самарина? – съязвил мужчина.

– Ну, мы, вы, какая разница? Не в этом дело. Я нашла окурки, – воодушевилась Ольга.

– Ну надо же, какая редкость в наши дни.

– Может и не редкость, но вот двенадцать бычков одной и той же марки в мусорном контейнере и рядом с ним, вот это уже улика.

– Какая улика? Лёль, это просто двенадцать добропорядочных граждан, которые, докурив сигарету, выбросили бычки в мусорку. – Уверенно запротестовал мужчина, хотя прекрасно понимал, что это действительно серьезная улика. Его настроение в конец испортилось. Только что он выслушивал насмешки старого друга, а теперь ещё молодая девчонка будет учить его, как вести расследование. Нет. Её нужно срочно выпроводить.

– Ага, и все они курили Light Dream?

– А что, я хоть и не курильщик, но, на сколько мне известно, это очень популярная марка.

– Может быть. Давайте рассуждать. Мусор вывозят раз в сутки. Допустим, что в течение дня двенадцать человек курили Light Dream, но не могли они все выбросить бычки в контейнер, тем более в один и тот же.

– А что ты хочешь этим сказать? Что убийца пырнул девушку ножом, а потом выкурил двенадцать сигарет, любуясь своей работой? – Продолжал гнуть свою линию майор.

– Ну я не знаю, надо разбираться, – вздохнула Оля.

– Вот именно, так что иди-ка ты домой, зря я тебя взял, нечего тут делать, – строго произнес Данилов.

– Так не честно, мы же договаривались, – протестовала Самарина.

– Мы договаривались, что ты ведешь себя тихо и никуда не суешь свой симпатичный носик, к мусорному контейнеру это тоже относится, – напомнил мужчина.

– Да я просто хотела помочь, заметила улику и решила сообщить, но видимо зря, потому что наши правоохранительные органы в вашем лице брезгуют уликами из помойки, – разозлилась девушка.

– Лёля, ты это всё придумала, возомнила себя великим сыщиком, вот тебе и кажется любая мелочь подозрительной. Ты, наверное, просто сильно впечатлилась от рассказов Савельева, тебе нужно отдохнуть. Давай я тебя отправлю домой на служебной машине, мне так будет спокойнее.

Данилов подошёл к мужчине в синей куртке, минуту о чем-то они разговаривали, а потом Толя похлопал коллегу по плечу и подошел к Оле.

– Ну всё, я договорился, – радостно произнес Данилов, предвкушая перспективу собраться с мыслями в одиночку. – Тебя отвезет мой друг Андрей Колосов, ему в ту же сторону ехать. Давай садись в машину.

Оля, поняв безвыходность своего положения, подчинилась Данилову, но успела незаметно положить пару окурков в пакетик. Всю дорогу домой она думала о словах Данилова. Почему он не обращает внимания на важные вещи? Может быть, действительно, это лишь случайные совпадения. Но, всё-таки интересно, из-за чего он так взорвался. Ничего подобного дядя Толя раньше себе не позволял. Явно причина не в девушке. Однозначно, отсутствие личной жизни в его возрасте пагубно сказывается на его характере. А Данилов очень гордый, и терпеть не может, когда ему что-то подсказывают, тем более такие неопытные малолетки, как Самарина. Даже если он неправ, всё равно будет упорствовать. Но о какой гордости может идти речь, когда от его решения зависят судьбы нескольких людей. Во-первых, убийцы, будет ли он разоблачен или нет. Во-вторых, родных и близких убитой. Они ведь тоже жаждут справедливости и достойного наказания преступнику. И в-третьих, самого Данилова. Раскроется ли дело, или же будет пылиться очередной глухарь. Но здесь уже не только его судьба, но и начальника, то есть папочки Ольги, и статистика раскрываемости всего Уголовного Розыска.

* * *

Из-за захламленного бумагами стола выглядывало крайне сосредоточенное лицо Данилова. Его взгляд застыл на шариковой ручке, а нахмуренные брови создавали впечатление, что он в уме высчитывает квадратный корень из семисот восьмидесяти трёх. Сконцентрироваться было невозможно, потому что страшно гудела голова, отчего майор не слышал даже собственных мыслей. Никаких версий, зацепок, ничего, что могло бы хоть как-то натолкнуть на след убийцы. Сегодня уже нужно доложиться перед Самариным, а докладывать-то собственно и нечего. Мужчина тряхнул головой и облокотился ею на обе руки. – Всё, нужно собраться и начать всё сначала. Что мы имеем… – На этом его мысль оборвалась, потому что в кабинет влетел высокий брюнет с густыми, волнистыми волосами и необыкновенно пронзительными глазами небесно голубого цвета, которые обрамляли длинные пушистые ресницы и черные, слегка удивлённые брови. Михаил Куприянов, элегантно швырнул кожаный дипломат на стол и с сияющей улыбкой на лице направился к Данилову.

– Здорово, Толь, чё такой мрачный? – пожал руку коллеге Куприянов и повесил черную кожаную куртку на крючок.

– В нашем кабинете хватает одного сияющего от счастья майора, – вздохнул Толя, но тут же приободрился, найдя, как ему показалось, остроумный ответ. – А если и я начну сверкать во все тридцать два зуба, то нас заподозрят в получении взяток, потому что от майорской зарплаты хочется скорее плакать, чем смеяться.

– Какой же ты зануда, – покачал головой Миша, – нет в тебе ни капли романтизма, а зря, женщины это любят, – лукаво прищурил глаза тот.

– Они любят красивые шмотки и дорогие машины, – отмахнулся Данилов.

Куприянов сел напротив друга и с видом знающего человека, парировал.

– Здесь ты не совсем прав. Вот я – среднестатистический мент с соответствующей зарплатой. У меня на шее, как тебе известно, жена, дочь, тёща, ну и ещё пара – тройка красивых дам, которые дарят мне незабываемые моменты счастья. Неужели ты думаешь, что я на свою зарплату могу обеспечить весь этот букет.

– А чё тут обеспечивать, – пожал плечами Данилов, – жена все деньги забирает, с дочерью раз в месяц погулял – уже образцовый папаша, а любовницы твои ведутся на внешность неотразимого мачо.

– Спасибо конечно, – улыбнулся Миша, пересев на подоконник возле друга, – но сразу видно отсутствие опыта у тебя в таких делах.

– Это ещё почему? – обиделся Данилов.

– Всё просто, – развел тот руками, – женщины любят не глазами, а ушами. Будь хоть Бред Пит перед ней, но если он двух слов связать не может, то всё, как говорится «кина не будет».

– То есть ты забалтываешь девушку, усыпляешь её бдительность и когда она уже начинает клевать носом, набрасываешься на неё со страстными объятиями, – не смог сдержать смех Толя, представив себе эту картину.

– Почти так, – серьёзно ответил Миша, – можно подарить сто одну розу, но девушка останется равнодушной. А можно одну, но сказать при этом, – Куприянов на секунду задумался и его мечтательные глаза заблестели, – Во всём мире не найдется столько роз, чтобы высказать любовь к тебе. Моё сердце пылает страстным огнём, а взгляд утопает в твоих бездонных, лучезарных, наполненных теплом глазах. Я дарю тебе эту розу, она такая же одинокая, как когда-то было моё сердце до встречи с тобой. Я мечтаю, чтобы ты своей заботой и нежностью согревала эту маленькую частичку моей души.

– Ого, – захлопал в ладоши Данилов, – тебе нужно в Большой театр, ну или на худой конец писать женские романы.

– Нет, – замотал головой Миша, – когда женщина узнает, что я не только чуткий романтик, но и ещё бесстрашный борец с преступностью, дважды раненый при выполнении особо важного задания, то она готова на всё.

– Это когда ж тебя успели ранить, а самое интересное куда? – ехидно улыбнулся Толя.

– Это не важно, главное – они ведутся на такую чушь.

– А показать не просят?

– Что показать, – не понял Куприянов.

– То место, куда ранили, – засмеялся Данилов.

– Между прочим не смешно. Была у меня одна такая переживательная, всё допытывалась покажи, мол, шрам, я люблю смелых мужчин, побывавших в перестрелке.

– А, так тебя подстрелили, как куропатку, – не удержался Толя.

– Остряк. Короче, пришлось сказать, что меня ранили в голову, а шрамы за волосами не видно.

Данилов, чуть не падая от смеха со стула, выдавил, – а вот это похоже на правду. Может ты действительно контуженный.

– Она наверное тоже так подумала, потому что быстренько слиняла, – разочарованно сказал Куприянов.

– Сам виноват, нечего было врать.

– Нет брат, это того стоит, – мечтательно закатил глаза Миша.

Дверь кабинета снова открылась и на пороге показалась женская фигура.

– Ребят, шеф через десять минут всех собирает, просил не опаздывать. Да, Толь, по поводу вчерашнего убийства. Там у дежурного родители погибшей сидят, я сказала, чтобы подождали, а после пятиминутки допросишь. Хорошо?

– Да, отлично, спасибо Надюш, – смущенно улыбнулся Данилов.

– Не за что, – кокетливо ответила девушка, закрывая дверь.

Михаил, коварно и загадочно улыбаясь, перевел взгляд на друга.

– Наконец-то ты созрел.

– Созрел для чего?

– Не для чего, а для кого. Для Тюриной, – протянул Миша, – ты посмотри на себя в зеркало, сияешь как майская роза. И это она только пару фраз сказала. Представляю, какое выражение лица будет у тебя после первого поцелуя.

Данилов покраснел, смущенно опустил глаза, и нахмурив брови, возмутился.

– Ты озабоченный, у тебя все мысли только об одном, и вообще, Надя тут не при чем. Просто у меня появился шанс сдвинуть это дело с мёртвой точки. Родители по любому внесут хоть какую-то ясность, – обнадеживал себя Толя.

– А почему ты их вчера не допросил, глядишь и версия появилась бы.

Данилов вскочил со стула.

– Какой ты умный, и как это я сам вчера не догадался их допросить, – съязвил тот. Мих, ну я же всё-таки не первый год в розыске работаю. Да они были в стельку пьяные оба. Какой тут допрос? С табуретки сваливались.

– Их можно понять, у людей горе, дочь погибла, – сказал Куприянов, пытаясь попасть скомканным клочком бумаги в урну.

Данилов усмехнулся и вздёрнул плечами.

– Во-первых, когда я пришёл, они еще ни о чем не знали, а во-вторых, соседи рассказали, что Кондратьевы каждый день в запое.

– Всё ясно, – вздохнул Миша, – не повезло тебе, с алкашами связываться себе дороже. У них то склероз, то белая горячка.

– Вот-вот, – закивал Данилов, – или вообще паранойя, короче, вариантов много. Чувствую я – влетит мне сегодня от Самарина, почем зря.

– Ну, это мы сейчас и узнаем, – радостно воскликнул Миша, потому что его клочок наконец-то попал в урну.

Самарин ходил по кабинету вдоль стола, держа руки за спиной. Это поведение означало, что случилось что-то очень неприятное, причем неприятное не только для полковника, но и для остальных тоже. Народ потихоньку собирался, и когда за последним человеком захлопнулась дверь, Самарин резко повернулся, и сделав неестественно добродушное лицо, поинтересовался.

– Я вижу все в сборе, прекрасно. Кто меня сегодня чем порадует?

Воцарилась жуткая тишина, и каждый мечтал слиться со стулом, только чтобы его не заметил полковник.

– Раз желающих нет, тогда начну я, – медленно произнес полковник, сделав паузу, и это еще больше пугало, – сегодня с утра меня вызывал генерал чайку попить. А чаёк-то ой несладкий. Смирницкий так деликатно поинтересовался, как у нас обстоит дело с убийством полковника МВД Лютаева и почему это мои ценные сотрудники две недели балду гоняли, – повысил тон Евгений Федорович. А я как мальчишка оправдывался, мол, не виноваты они, работают день и ночь, солнышка ясного не видят, – съязвил Самарин. Только генерал почему-то мне не поверил и полчаса разорялся в не очень лестных выражениях, – сурово произнес полковник, но затем сбавил тон почти на шепот, отчего его слова звучали еще более угрожающе, – так вот извольте ответить мне найден убийца?

Из-за стола послышалось робкое покашливание, и мужской бас монотонно пробубнил.

– Нами была проведена тщательная проверка всех обстоятельств этого дела, но следов убийцы выявить не удалось. Как сообщалось ранее, показания свидетелей очень размыты и поэтому… – голос не успел договорить, потому что Самарин не выдержал этого радио-вещателя и навис над ним как туча.

– А я всё думаю-гадаю, почему у нас дела не раскрываются, а это оказывается свидетели виноваты, такие-сякие дают размытые показания, – протянул Евгений Федорович. – Мне что прикажете, так и докладывать Смирницкому, и куда вы думаете он меня пошлет?

– Евгений Федорович, – вмешался молодой капитан, – это очевидно заказное убийство, а заказчик, скорее всего заместитель Лютаева, который теперь занимает его место. Но улик никаких, всё чисто, видимо работали профессионалы.

– А вы кто, студенты или так, покурить сюда пришли, – возмутился Самарин, – убили вашего коллегу и мне не понятно, почему вы это дело спустили на тормоза. Даю вам две недели, если убийцу не найдете, по увольняю всех к чертовой матери. Всё, свободны, – отрезал полковник, – Данилов, а ты куда? Присаживайся, друг мой, рассказывай что нарыл по новому делу, – неожиданно спокойно и тихо произнес начальник.

Анатолий тяжело вздохнул и, предчувствуя хорошую взбучку, нехотя начал говорить.

– Убита Ирина Кондратьева, 21 год, проживавшая по адресу ул. Крылова дом 6 квартира 41. Пять лет жила в Москве, а в Нижний вернулась две недели назад.

– Зачем вернулась? – удивленно спросил полковник.

– Наверное к родителям приехала, соскучилась, – предположил Данилов, хотя сам понимал, что по таким родителям вряд ли вообще кто-то будет скучать.

– Почему, наверное, ты что, с ними ещё не разговаривал?

– Я-то с ними разговаривал, а вот они со мной… – замялся майор.

– Что ты имеешь ввиду? – нахмурил брови Самарин.

– Запойные оба, – пожал плечами Данилов, – а вчера вообще в стельку пьяные, но я их на утро вызвал, они у дежурного ждут.

– Ну так что ты тут мне голову морочишь? – Возмутился Евгений Федорович, – иди и допрашивай.

– Есть.

Выйдя из кабинета, Толя почувствовал некоторое разочарование. Обычно, когда у Самарина плохое настроение, то страдают все, даже шариковые ручки, которые он ломает с завидным постоянством. А сегодня Данилов отделался лёгким испугом, да и испугом-то это не назовешь. Видимо, стареет полковник, хотя абсолютное большинство подчиненных боится его как огня, а зря. Человек он эмоциональный, но отходчивый, а если и накричит на кого-то напрасно, то не сочтет ниже своего достоинства извиниться.

Данилов, сообщив дежурному об окончании совещания, сел за стол, ожидая Кондратьевых. Спустя пару минут, в кабинет вошел пожилой мужчина бомжеватого вида, а за ним женщина, похожая на путану очень преклонного возраста. За долгие годы службы, майор привык к общению с людьми разного сорта, поэтому научился не обращать внимания на непредставительный внешний вид и зловонный аромат перегара, помойки и дешевого одеколона.

– Проходите, присаживайтесь, – любезно пригласил Данилов, показывая взглядом на свободные стулья. Представьтесь.

– Кондратьев Сергей Александрович, – гордо произнес мужчина.

– А вы, – майор перевел взгляд на женщину.

– Это моя жена, – вмешался лысоватый брюнет.

– Отлично, – усмехнулся Анатолий, – а имя у неё есть?

– Анна Петровна, – осторожно сказала женщина, поглядывая на мужа.

– Где проживаете? – поинтересовался Данилов.

– Как где, начальник, ты ж к нам вчера приходил, – осмелел мужчина.

– Адрес, – повысил тон Анатолий.

– Улица Крылова, дом 6 квартира 41, – замешкался тот.

– Дата рождения, – спокойно продолжал Данилов, не отрывая ручки от бумаги.

– Я родился 18 июня 1963 года, а она, – Кондратьев поднял вверх глаза и задумался, но потом выдал, – 4 апреля 1969 года.

– 1968, – смущаясь аккуратно поправила Анна мужа.

Кондратьев, нахмурив брови, взглянул на жену, пытаясь сосчитать возраст благоверной. Но сопоставив получившуюся цифру с рядом сидящей женщиной, ужаснулся.

– Анна Петровна, где вы работаете? – Продолжал майор.

– Я э-э домохозяйка, – растерялась женщина.

– Какая ты на хрен домохозяйка, – вытаращил глаза Сергей, – развела бомжатник дома. Начальник, мало того, что эта гадюка всю жизнь мне испортила, так она ещё и на моей шее сидит, алкашка, смотреть противно, – плюнул тот.

– А вы сами-то употребляете? – Ехидно спросил Данилов.

– Нет, начальник, ни капли, – покачал головой мужчина.

– А запашок от вас говорит об обратном, – усмехнулся майор.

– Это не от меня, это от неё разит, – отвернул голову Кондратьев.

Женщина сидела, опустив голову, а Данилов ей в душе сочувствовал. Наверняка, муж её стал выпивать, за что его и уволили с работы. А бедная женщина содержала всю семью, ну и как водится, тоже потихоньку стала прикладываться к рюмочке. Интересно, на что же они пьют.

– А вы где работаете, – поинтересовался Данилов у Сергея.

– Я, начальник, свободный художник, – мужчина запрокинул голову вверх, отчего Данилов остро почувствовал запах перегара. Майор незаметно улыбнулся своему чутью, которое предсказало ему безработное положение Кондратьева.

– Ага, а на что живете? – прищурился майор.

– Так доча помогала, каждый месяц, кровиночка моя, денюшку присылала, – неестественно дрожащим голосом заныл мужчина.

– Хорошо. Когда ваша дочь уехала в Москву?

– О, – протянул Кондратьев, – давно, лет 5–6 назад.

– У неё там есть родственники?

– Да ты че, начальник, если бы у нас там были родственники, разве бы мы жили в этой дыре? – скривился Сергей.

– Некоторые в этой дыре не просто живут, а богатеют и процветают, – немного завистливо сказал Данилов.