Читать книгу Избранница Хозяина холмов – 2 - Елена Счастная - Страница 1

Король Каллум умер той же ночью, как Атайр пришёл ко мне за помощью.

Подумать только! Его высочество, который ни во что меня не ставил, считал обузой и неразумной надоедливой девицей, вошёл в мои покои даже без предупреждения, едва не снеся дверь с петель. Невероятно встревоженный и какой-то серый, словно не спал несколько ночей кряду.

Он говорил много – что для него не совсем обычно – и даже, кажется, извинялся. Из-за глухого стука сердца в ушах я не слышала и половины слов.

Король захворал. Этот внушительный мужчина, кажется, в самом расцвете сил, за один только день просто высох, словно отрубленная от ствола ветка. А я даже ничего не успела сделать. Мы не успели сделать, потому что Атайр твёрдо вознамерился пойти в Сид и дальше со мной, чего бы ему это ни стоило.

Но вскоре за ним пришёл слуга, едва отыскал его в огромном Сеохе, не сразу догадавшись, где он может быть. И сообщил, что его величеству резко стало хуже, отчего он стремительно умер. Финли уже ничем не смог ему помочь.

На погребение короля Каллума вновь съехались все. Кто-то даже не успел добраться до дома после нашей с Атайром помолвки, когда их догнали скверные вести. Только теперь повода для веселья, казалось бы, не было.

Но и тут необычные и порой совершенно непостижимые для меня традиции руэльцев смогли удивить. Здесь, оказывается, не принято было скорбеть об ушедших. Напротив, после того, как небольшой корабль унёс тело его величества по реке, в Сеохе вновь начался пир. Кажется, ещё более буйный и разгульный, чем раньше. Так руэльцы провожали в Нижний мир истинных воинов, правителей и самых знатных соратников.

Вархассцам, которые, конечно же, тоже были приглашены, было явно неловко. Мало кто за тот срок, что мы пробыли в Глиннхайне, успел привыкнуть к порядкам здешних жителей. Отец и вовсе весь вечер провёл в тяжкой задумчивости, изредка поглядывая на громогласного Тавиша Мак Набина. Вот кто провожал брата по реке за Грань с таким буйством, что впору задуматься о том, в своём ли он уме. Уален, всегда более сдержанный, просто тихо уничтожал кубок с мёдом за кубком – и оставалось только гадать, как будет вставать после, чтобы добраться до своих покоев.

Атайр сегодня занимал кресло отца – во главе всех столов, что были расставлены в огромном мрачноватом зале. Ему выпала почётная, но оттого не менее скорбная участь – пустить стрелу, что подожгла корабль его отца.

Охотник, конечно, не промахнулся.

И, наверное, только в этот вечер я впервые не думала ни о чём, кроме того, что сейчас мне просто нужно быть рядом с ним. Наверное, даже молча. Несмотря на все обиды, что накопились в сердце. И всё, что тревожило меня саму.

Совершенно уставшая под конец пира, я, кажется, даже начала задрёмывать, сидя в своём кресле с высокой спинкой, по левую руку от Атайра. На правах его признанной невесты.

Наверное, поэтому совершенно пропустила тот миг, когда его высочество ушёл. Не сказав мне ни слова. И без него в пиршественном зале для меня всё стало просто невыносимым.

Я и так едва терпела всё это натужное шумное гуляние после того, как увели спать Ребеку. Она, кажется, ещё не осознавала до конца, что случилось с отцом, хоть и понимала. Сегодня принцесса казалась просто невероятно маленькой и хрупкой. И весь день молчала, как ни пытались её растормошить сначала фрейлины, по очереди, а затем и я. Но ей пришлось смотреть на то, как уходит Каллум, тоже. И она вынесла это с непостижимой для маленькой девочки стойкостью.

Теперь принцесса, наверное, уже спит.

Гости, уже изрядно надравшиеся, почти и не заметили, как и я встала со своего места. Делать здесь мне больше нечего.

Я только распрощалась с теми лэрдами, кто сидел ко мне ближе всего, и ушла, напоследок ощутив на себе испытующий взгляд отца. Затем едва не бегом прошмыгнула по открытой галерее, что соединяла северную и южную части Сеоха. Сегодня было просто невыносимо ветрено и сыро. Осень с каждым днём веяла холодом всё ощутимее.

Смахивая с лица осевшую на коже морось, я добралась-таки до комнаты. И немало удивилась, обнаружив, что внутри меня ждёт Атайр.

– Я хотел просто пойти спать, – пояснил он. – Но потом решил, что хочу ещё раз увидеть вас.

Он поставил на столик рядом с диваном опустошённый кубок. Даже здесь раздобыл мёд. Кажется, он выпил сегодня много, но совершенно не захмелел.

– Вы видели меня сегодня весь день. – Я невольно улыбнулась.

– Нет, не видел. Вокруг слишком много лиц. – Он покосился на меня. – А теперь я вижу вас очень хорошо.

Я прошла дальше, озираясь: где Лелия? Похоже, принц попросту прогнал её. Он теперь вообще может повелевать что угодно. Ведь он будущий король, и ритуал коронации в святилище был назначен уже через несколько дней.

– Может, вам всё же лучше пойти отдыхать? – Я остановилась напротив. – Нам всем стоит просто отдохнуть.

– Присядьте. Обещаю, что кусаться не буду.

Я покачала головой, усмехаясь его неуклюжей шутке. Даже представила на миг, каково оно – быть укушенной его дикарским высочеством.

– Я боюсь, – неожиданно для самой себя выдала, всё же опустившись на диван рядом.

Атайр взглянул на меня, вопросительно приподняв бровь.

– Наверное, я тоже. Может, не поверите, но…

– Я боюсь за Ребеку. Мне кажется… Ей станет сейчас гораздо хуже. Она сегодня была такая странная. Как тень. Очень похожая на себя в Сиде. И потому я думаю, что снова будет приступ.

Атайр покивал, словно я невольно угадала его мысли.

– Без отца ей будет тяжело. Он всегда старался её защитить. Даже если при этом ошибался, – проговорил он негромко. Замолчал, нахмурив тёмные брови, словно решался на что-то. – Я никогда не рассказывал вам, как часть души Ребеки оказалась в Сиде?

– Вы вообще мало что рассказывали мне о себе. И о Ребеке… Мне иногда кажется, что я слепая. Иду куда-то, но не знаю куда. Потому что вы молчите. И рушите любой мост, что начинает выстраиваться между нами.

– А вы хотели бы, чтобы он был построен? – Атайр прищурился, будто сама эта мысль вызывала у него недоверие.

– Я уже не знаю, – ответила я честно. – Но если мы хотим помочь друг другу, наверное, нам придётся это сделать. Так всё же… Как случилось такое, что часть Ребеки оказалась в Сиде? И как вы… Стали Всадником? Почему Охота должна вас забрать?..

Атайр вскинул руку, и его губы дрогнули в усмешке.

– Ну вот… Вам опять шесть лет.

– Перестаньте, – буркнула я, убирая за ухо прядь волос. – Перестаньте относиться ко мне как к вашей второй сестре. К младшей сестре. На сёстрах не женятся.

– Пожалуй, вы правы. Но если я перестану относиться к вам как к сестре, боюсь, для вас всё станет гораздо хуже. Вы можете стать первой жертвой Дикой охоты, когда во главе её окажусь я.

– Как быстро вы забыли тот день, когда я прогнала вашу Дикую охоту, – проговорила я не без гордости в голосе.

И невольно промелькнула мысль о том, что Ингюс обязательно оценил бы то, что я сделала, будь он там. А вот Атайр смотрел на меня так спокойно, словно в этом ничего особенного и нет. Ну подумаешь, Охота. Ну прогнала…

– Отгонять вечно вы их не сможете, – наконец возразил принц, вдоволь изучив моё лицо. – И если вы будете связаны со мной сильнее, чем сейчас, это только потянет вас за мной. Потому что я буду стремиться забрать самую ближнюю душу.

На это мне даже нечего было ответить.

– Но я всё же потомок сидхе… Вряд ли они смогут так просто.

Я вздрогнула, когда Атайр кончиками пальцев коснулся моей щеки, призывая посмотреть на него. Нет, всё же он слегка захмелел. У него сейчас совсем другой взгляд, другой голос. Он так спокоен, словно мы после умиротворённой прогулки по саду просто засиделись за милой беседой. Будто нынешний день не был весь посвящён проводам его отца.

– Я уже давно понял, что сильные привязанности приносят порой одни только беды.

– И потому вы такой?.. – я осеклась, не зная, какое слово подобрать правильнее.

Холодный? Нет, я уже знала, что его высочество бывает обжигающим, словно всплеск горячего источника. Безразличный? И снова нет: кажется, его беспокоило всё, что происходило, но в итоге я получала от него только грубости.

– Может быть. Отчасти, – удивительно добродушно усмехнулся принц. – Нет, до некоторых пор я был обычным ребёнком. Подростком, который уже хорошо знал, что унаследует от отца всё. Но затем стало известно, что тень правящего рода легла именно на меня. И мне предстоит стать предводителем Дикой охоты. Когда – неизвестно. Буду ли я при этом жив – тоже. Именно тогда мне пришлось отказаться от некоторых… планов на жизнь.

– От женитьбы?

– В первую очередь. – Атайр тихо рассмеялся. – От меня девушкам всегда доставалось много бед.

Да уж, это я уже успела ощутить на себе.

– И что же, вы не рассчитывали однажды стать королём?

– Я надеялся, что Ребека успеет вырасти, прежде чем меня настигнет эта обязанность.

А вот это уже неожиданность!

– Но женщины не правят в Глиннхайне, – я сразу припомнила тот не слишком удачный день в святилище на озере. – Так вы мне сказали.

– При моей поддержке Ребека стала бы королевой. Я много думал об этом. Но потом случилось то, что заставило меня вновь разувериться в своих продуманных планах.

– Её высочество попала в Сид?

Атайр покивал. Он потянулся за кувшином, что стоял рядом с ним на столике. Встряхнул его – там, похоже, было пусто.

– Да. Это выяснилось совершенно неожиданно. Отец многое от нас скрывал.

– Это у вас семейное, – не удержалась я от колкости. И тут же почувствовала, как у меня загорелись кончики ушей, когда его высочество посмотрел на меня с лёгким укором.

– Может быть. Но он старался уберечь нас. И считал, что молчать будет правильно, – голос Атайра впервые звякнул раздражением.

И я уже решила, что сейчас он просто прервёт разговор. Но нет, он продолжил:

– И только когда Ребеку забрали, отец рассказал, что именно его решение однажды послужило тому виной. – Принц помолчал, а я даже дыхание затаила, опасаясь, что в любой миг его откровенность иссякнет. – Однажды мать сильно заболела – я был совсем мал и почти ничего не помню. Что была за хворь, никто из лекарей не смог определить сразу.

– Совсем как с его величеством?

– Наверное, и правда чем-то похоже, – на миг задумался Атайр. – Но тогда отец очень боялся потерять жену. Он приносил разные жертвы в разных святилищах. За здоровье своей супруги. Но она всё никак не поправлялась. Тогда-то отец и решил обратиться сам к тем силам, которые могли бы ему помочь.

Я невольно тихо ахнула, вмиг осознав.

– К фоморам?

– Возможно, к самому королю Балору. Отец отказывался признаваться и после. Так вот фоморы попросили плату жизнью за жизнь. Жизнь того человека, что будет ему очень дорог. Того, на кого укажет тот, кто вызвался ему помочь. – Атайр досадливо поморщился. – И он согласился.

– Это было… опрометчиво, – осторожно заметила я. – Они могли попросить кого угодно.

– Они и попросили – только через несколько лет, когда всё почти забылось. Когда Ребека немного подросла. Но отец отказался её отдавать. Он даже спрятал Ребеку, попросил старого друида Блира, который жил в Сеохе до Харелта, окружить её обережными заклинаниями. Но потом Блира нашли мёртвым в святилище. А Ребека всё же пропала.

– А что же тогда было с вашей матерью?

– Она уже умерла. И я не мог потерять и сестру. Потому без ведома отца забрал меч Нуаду и пошёл за ней.

Принц смолк, как будто ожидал от меня новых расспросов. Словно ему нужен был толчок для того, чтобы продолжить рассказывать о том, что он так долго хранил в себе и, наверное, никому не открывал.

– Я видела то место, где хранился меч Нуаду. Разве его можно было забрать просто так?

Атайр криво улыбнулся и потёр бровь, глядя куда-то перед собой. У него сейчас был такой вид, что и мне почему-то становилось неловко.

– Нет, конечно, меч Нуаду нельзя брать просто так. Для этого нужно разрешение Хранительниц. Его раньше охраняли боиреннах. Их было семь. Они служили правящему роду, которому туаты однажды доверили хранение меча. И они же укрывали его завесой от лишних глаз. – Атайр взглянул на меня чуть искоса, как будто ему любопытно было увидеть что-то на моём лице в тот миг, когда он говорит. – Здесь, в Сеохе, был проход к тому месту, где он хранился. Но мне пришлось долго уговаривать боиреннах отдать мне меч. Они не соглашались. Тогда я попытался украсть. Они, конечно, почувствовали. И только одна из них согласилась помочь мне.

– Это она сейчас преследует меня? – от лёгкого возмущения голос невольно стал чуть выше.

– Да, это она, – с некоторой обречённостью подтвердил принц. – Просто так отдать его мне она, конечно, не согласилась. Но хотя бы выслушала. И попыталась понять, насколько это возможно для лесного духа. И мне пришлось в некотором роде… заплатить за её милость.

Атайр возвёл глаза к потолку. А я отчего-то сразу догадалась, какого рода была его плата. И в тот же миг поведение докучливой боиреннах стало мне чуть понятнее, что бы за собой ни влекло.

– Что же вы… – уже хотела я уточнить, но передумала. – Не думала, что духи леса способны быть с мужчиной.

– Если честно, я вообще почти ничего не помню. Их магия бывает очень сильна. И наверное, она не хотела, чтобы я после кому-то рассказал.

– Как мне, – укорила я его.

– Разве вы услышали от меня хоть какие-то подробности? – Его высочество насмешливо приподнял брови. – Да и помни я, что между нами случилось, всё равно не стал бы смущать ими ваш девичий ум.

– Что значит девичий?! – возмутилась я на всякий случай.

– Это значит, что самое откровенное, что случалось в вашей жизни, это поцелуй с мужчиной.

Я фыркнула и отвернулась. Отчего-то мысль о том, что между Атайром и той боиреннах однажды что-то было, отдавалась неприятными жгучими волнами в груди. Да и вообще, чем дольше мы сидели в тишине пустых покоев, тем сильнее я чувствовала нарастающую тяжесть во всём теле. Всё-таки день сегодня был не из лёгких. Наверное, пора бы и отдохнуть. Но я ещё не всё выяснила, а другого такого раза может и не случиться: с его высочества станется вновь замолчать, когда с него сойдёт этот лёгкий хмель и благодушная задумчивость.

– Ниэннах, – окликнул меня Атайр. Похоже, моё молчание затянулось. – С вами всё в порядке?

Я поморгала, приходя в себя. И правда ведь, словно задремала. В голове ощутимо кружило, под рёбрами закручивалась дурнотная спираль.

– Так что же, – решила я всё-таки ещё потерпеть эту усталость, – почему не получилось вывести Ребеку совсем?

Принц оглядел меня с подозрением, но всё же ответил:

– Наверное, у меня просто не хватило знаний и сил. Как бы то ни было, а я просто человек. Только знатность моей крови позволила мне вообще пройти в Сид. И меч Нуаду. Без него вряд ли мне удалось бы даже добраться до Ребеки. Но всё обернулось совсем не так, как я хотел. Часть души сестры всё равно осталась в плену Сида. А след, который я сам оставил там, обрёл форму Всадника. Думаю, это связано с Дикой охотой. Но он хотя бы присматривает за Ребекой, пока я ищу способ добраться до неё вновь.

– Но если боиреннах так рьяно охраняли меч, то как фоморам удалось его выкрасть? – Я сонно хлопнула глазами и неосознанно приложила ладонь к груди. Моё дыхание словно бы стало горячим.

– Наверное, опять же виноват в этом я. Они нашли его по моему следу. И напали. Тогда все хранительницы, кроме одной, погибли.

Я кивнула, размышляя надо всем, что он мне сказал. Но поняла вдруг, что как будто и не думаю ни о чём. Комната постепенно размывалась, всё качалось, пол вздрагивал под ногами.

– Тави? – откуда-то издалека донёсся до меня голос Атайра. – Тави, что случилось?

Если бы я могла ответить… Одно только движение – встать – обернулось тем, что я словно бы закувыркалась в воздухе, а затем резко упала. Кажется, на что-то большое и тёплое – предположительно, на принца. Вокруг меня сомкнулось горячее кольцо его рук. Но вот что он говорил, я уже не слышала. Только видела перед собой его лицо.

– Скорее… – только и удалось разобрать.

Принц подхватил меня на руки и спешно понёс в спальню. Мне только успело подуматься, что я, наверное, очень лёгкая, раз нести меня его высочеству не стоит, кажется, никаких усилий. Потому решила, что это несусветная глупость. А затем ощутила, как становлюсь тяжелее куска свинца.

Чуть позже я видела, как пришёл Финли, как собрались вокруг меня служанки во главе с Лелией, чтобы помогать ему там, где нужно. Но больше я ничего не слышала и не видела. Меня словно бы поглощало вязкое болото, из которого я выныривала лишь выпить какой-нибудь отвар лекаря, а затем снова падала на удушающе мягкие подушки, погружалась в звучащую глухим стуком сердца пустоту.

Порой мне думалось, что лучше было бы просто впасть в забытье, чтобы всего этого не чувствовать, не знать, каково это, когда тело словно не принадлежит тебе. Не ощущать этого жара в каждой мышце и постоянных дурнотных всплесков в животе.

Но в какой-то миг я всё же смогла перевести дух: когда Финли, сделав всё, что было необходимо, наконец оставил меня в покое. Служанки тоже отступили – и стало так просторно кругом. Почти темно, потому что я могла только едва приподнимать веки.

Но даже через размытую пелену заметила, как к моей постели подошёл Атайр. Вернее, это был Всадник, но сейчас он меня не пугал. После всего, что я узнала от принца о том, как он появился и почему именно таков его облик, хотелось взглянуть на него по-другому и, возможно, узнать ещё чуть больше, но сил пока не хватало. И тогда, накрытая этой ясно очерченной тенью, словно одеялом, я всё же погрузилась в сон.

Но скоро перестала понимать, что мне снится, а что нет. Первое, что коснулось разума, – это далёкий женский голос. Казалось бы, я его не слышала никогда, но он всё же был смутно знакомым, словно звучал из самых глубоких закоулков памяти.

Я вздрогнула и подскочила на месте: оказалось, что лежу вовсе не в постели, а на сырой от росы траве. Вокруг зябко и туманно – как, впрочем, часто бывает в Глиннхайне. И пусто – как почти всегда бывает в Сиде.

На мне оказалась всё та же сорочка, в которую меня переодела Лелия, на ногах – ничего. Распущенные волосы, почему-то такие же длинные, какие были у меня до побега от отца в Джинарии, позабытой тяжестью укрывали спину.

Я вгляделась в даль, укутанную в туманный пух, и только через несколько мгновений сумела рассмотреть приближающуюся фигуру в светлом. Потому-то она так долго сливалась с окружающей меня клубящейся мутью.

Показалось сначала, что это снова боиреннах, но, когда женщина приблизилась, я поняла, что всё же не она: эта выше и чуть стройнее. Серебристые волосы убраны от висков, а вокруг головы обхвачены обручем из переплетения тонких серебряных прутьев.

Я невольно попятилась, словно пытаясь убежать от настигающей меня догадки. И тут ясно увидела лицо женщины.

– Тави, – она улыбнулась, – наконец-то мы встретились.

Она слегка развела руки в стороны, словно приглашая меня обняться, но я и с места больше двинуться не могла. Сколько лет я думала о том, что хочу встретиться с матерью и о многом её расспросить. Но вот сейчас она стояла передо мной – а в голове было невероятно пусто. Язык же и вовсе словно к нёбу присох.

– Мама? – всё же пролепетала я.

– Ты такая красивая… – ласково проговорила она. – Ты всегда была такой, но я даже представить не могла, насколько расцветёшь.

– Где ты? – зачем-то спросила я.

Наверное, глупый вопрос – ведь мы в Сиде? Или нет. Может, это всё мне всего лишь снится в дурмане крепких трав Финли.

– Я там, где и должна быть. Там, где все наши прародители, – спокойно произнесла мать, ещё немного приближаясь ко мне. – И я хочу, чтобы ты пошла со мной.

– Ты жива?

Женщина усмехнулась.

– Я теперь всегда буду жива. И хочу, чтобы с тобой тоже всё было хорошо.

– Если бы ты этого хотела, то не оставила бы меня. – Я покачала головой, чувствуя, как волна застарелой обиды и непонимания вновь поднимается в душе.

– Я объясню тебе… Порой что-то бывает сильнее нас. И мы вынуждены пойти другими дорогами. Я хочу, чтобы ты пошла со мной. Мы будем вместе.

И я уже сделала было шаг навстречу. Не для того, чтобы уйти с ней, – просто чтобы увидеть лучше. Может, и правда задать все те вопросы, что мучили меня с тех пор, как я начала хоть что-то понимать. Но когда всего лишь пошевелилась, ощутила, как одеревенели мышцы от холода. Коснулась рассыпанных по плечам волос – они смёрзлись прядями.

– Мы не в Сиде! – выдохнула я вместе с облачком пара. – Как ты оказалась в Нижнем мире?! Тебя похитили? Что ты здесь делаешь?

И мне вдруг стало невероятно страшно. Я отшатнулась, путаясь в длинном подоле сорочки. Покрытая изморозью трава хрустнула под ногами. А из тяжёлого влажного тумана, несущего за собой ледяное дыхание, начали проступать тёмные силуэты уродливых созданий, которые только чудом, кажется, могли передвигаться, имея всего по одной руке и ноге.

– Тави, пойдём! – чужим, гулким голосом повторила мать, протягивая ко мне руку.

Я развернулась и бросилась было прочь, но тут же всем телом налетела на непоколебимого, словно выросший вдруг из земли камень, Всадника. За его плечом, чуть в стороне, стояла Ребека, а из зеленовато-синей дали к нам выезжали соратники моего принца.

– Отойди, Тави, – бросил он, хватая меня за плечи.

Я только и успела поднять руки и сквозь наполняющую его капюшон темноту обнять живое, человеческое лицо ладонями.

– Атайр, – шепнула, прежде чем он оттолкнул меня себе за спину.

Но, похоже, сейчас небольшое воинство, что поддерживало мать, не собиралось ввязываться в схватку. Они замерли в нерешительности чуть поодаль, наблюдая, как всадники приближаются, позвякивая сбруями лошадей и оружием. И один только вопрос сейчас не выходил из головы: как получилось такое, что мать в Нижнем мире чувствует себя так вольготно? У неё даже есть своя стража.

А может, это вовсе не она?

Я торопливо подошла к молчаливой Ребеке, которая так и стояла в траве по пояс, следя за тем, как её брат медленно наступает на противника. Наверное, первый раз за всё время, что я пыталась добраться до неё, мне удалось приблизиться настолько. Можно даже коснуться. А может, и вывести её отсюда, пользуясь лёгким замешательством фоморских пленителей…

– Ваше высочество, – позвала я девочку.

И она медленно повернула ко мне голову, словно только что обнаружила рядом.

– Тебе нужно уходить. Ты нужна там. – Она неопределённо махнула рукой в сторону.

Я невольно проследила за её жестом – что же, мне нужно идти туда, если я хочу выбраться? И могу ли увести принцессу с собой? Ведь она и заговорила со мной в первый раз – до этого только молча убегала, уводила неведомо куда.

– Пойдёмте со мной, ваше высочество, – попытала я счастья.

Но девочка только покачала головой.

– Я связана кровью, – проговорила она так серьёзно, что у меня по спине пополз колючий холодок.

Неужели она и правда старше, чем кажется? Об этом Атайр мне ничего не говорил.

– Как освободить вас? Что я должна сделать? Ваше место там, рядом с братом. Рядом…

Я хотела ещё добавить: «С отцом», – но её отец недавно умер. Наверное, эта часть души тоже знает, что случилось.

– Я не могу уйти. Я связана кровью, – повторила она.

Похоже, ничего толкового от неё добиться так и не удастся.

Я вернулась взглядом к Всадникам, которые отбивались от всё же осмелевших фоморов. Стоял страшный гвалт, лязг и грохот копыт. Но в один миг всё изменилось, и фоморы начали отступать вглубь тумана. Они ещё огрызались, даже изредка пытались напасть, но каждый раз откатывались назад. Мать уже и вовсе исчезла, и где она теперь, кто знает. Может, я больше её не увижу.

Так и продолжалось это отступление и неспешное преследование противника, пока фоморы не пропали за белёсой пеленой, точно растворились.

Тогда всадники остановились, выжидая, а когда убедились, что чудища не появятся вновь, повернули назад.

На этот раз Всадник отделился от них и подъехал ближе. Ни слова не говоря, он протянул мне руку, чуть свесившись с седла. Я невольно посмотрела туда, где ещё миг назад стояла Ребека, но той уже не оказалось рядом, будто она просто растаяла.

– Ты выведешь меня? – на всякий случай спросила у моего сурового защитника, не зная уже, как относиться к нему.

Это ведь Атайр. И всё-таки не совсем. А ещё он когда-то пытался утащить меня неведомо куда. Может, даже в Нижний мир, откуда и сам родом.

– Садись, – коротко велел Всадник.

Я поёжилась, переступив с ноги на ногу: ступни почти совсем онемели от холода. Взглянула не протянутую мне ладонь в перчатке и схватилась за неё. Моргнуть не успела, как Всадник втащил меня в седло – одним рывком. Усадил поудобнее и одной рукой обнял за талию. Я повернулась к нему, раздумывая над тем, что будет, если попытаюсь снять с него капюшон. Я так же наврежу ему, как в тот день, когда отгоняла от постели Атайра? И вообще, почему тогда от моего прикосновения на нём оставались ожоги, а сейчас – нет?

Такие разрозненные и порой сумбурные мысли наполняли мою голову, пока мы ехали вперёд, по той самой тропе, что указала Ребека.

– Это была моя мать, верно? – после недолгого молчания спросила я. – Ребека сказала, что связана кровью, потому не может уйти. Что это значит?

То и дело я принималась сыпать на Всадника вопросы, но он оказался ещё молчаливее, чем Атайр.

Похоже, придётся размышлять над этим самой.

И тут совершенно неожиданно он остановил лошадь и ссадил меня на землю.

– Дальше сама.

Я огляделась: что-то это мне напоминало. Точно! То видение во время побега от отца – там я тоже осталась совершенно одна посреди холмов, не зная, куда идти.

– Но в какую сторону теперь?

Та тропка, что была, тоже пропала.

– Узнаешь. Пробуй…

И я не стала больше задерживаться – обошла лошадь и направилась туда, где, по моим сведениям, можно было отыскать след, по которому следовало выбраться из Сида. Вокруг было пусто, тихо, но, к счастью, гораздо теплее, чем в Нижнем мире.

Всадник остался за спиной, но я чувствовала, как он слегка направляет меня. Брела по каменистой дорожке довольно долго, прежде чем увидела впереди огромную фигуру медведя.

– Ниэннах, – проговорил он голосом Харелта. – Наконец-то вы появились. В Нижнем мире чувствовать вас я не могу.

Я ещё раз оглянулась: Всадника уже нигде не было. Потому я вновь повернулась к медведю, который терпеливо дожидался меня, а затем пошла с ним. Так было гораздо легче, словно с меня сняли тяжёлые цепи.

Кажется, мы прошли совсем немного, и тут из-под ног у меня словно выдернули землю. Я качнулась вперёд и крупно вздрогнула.

А когда открыла глаза, поняла, что лежу в тёплой постели. Так всё же это был сон или нет? Огляделась: Лелия хлопотала чуть в стороне от меня, перекладывая какие-то вещи. Тут же был и Финли – он стоял у высокого столика и что-то записывал на листке бумаги. Никто, кажется, пока не заметил моего пробуждения… Кроме Ингюса, который сидел у окна в высоком кресле, развёрнутом в мою сторону, и смотрел на меня в упор.

– Как вы тут оказались?

– Я вернулся в Гианмор. И люди его высочества быстро о том прознали. Он сам позвал меня, чтобы я помог лечить вас.

Силясь скрыть лёгкое замешательство от решения его высочества, я попыталась приподняться на постели. Но руки сразу задрожали, а тело налилось такой слабостью, что хоть плачь. К тому же под грудью вновь качнулся нехороший всплеск, потому, чтобы избежать неприятных неловкостей, я опустилась обратно на подушку. Всё это время Ингюс наблюдал за мной с выражением острейшего любопытства на лице. Становилось даже немного не по себе от столь явного его желания изучить меня, словно диковинную вещь. А то и разобрать на части, чтобы разглядеть ещё лучше.

Услышав наш разговор, Лелия и Финли тут же встрепенулись, заторопились ко мне: помощница – подать воды и спросить, как я себя чувствую, лекарь – в короткий срок влить в меня как можно больше снадобий. Пришлось успокаивать их, чтобы они поскорее поумерили свой пыл.

Финли всё же удалось напоить меня каким-то совершенно отвратительным отваром, от горечи которого даже язык чуть онемел. Лелия принялась распутывать мои волосы и убирать их в косу, явно смущаясь Ингюса, который даже с места не сдвинулся. Так он вряд ли сумеет меня излечить, зря Атайр его позвал.

Да и вообще – зря… Только представить, каких усилий ему стоило перешагнуть через свои предубеждения и обратиться за помощью к тому, кого он терпеть не мог и к кому относился с глубочайшим подозрением.

Наконец первая волна рьяной заботы схлынула. Лелия убежала докладывать принцу и отцу о том, что я пришла в себя, а Финли отошёл в дальний угол комнаты, чтобы разлить недавно приготовленное снадобье в пустые бутылочки. Похоже, терпеть это премерзкое питьё придётся ещё довольно долго.

– А ты хорошо держишься. Даже не поморщилась, когда пила лекарственный отвар, – наконец снова заговорил Ингюс.

И даже встал, чтобы подойти ближе. Сегодня он выглядел неуловимо иначе, не так, как раньше. Появились в его поведении, движениях и облике явные черты непростого происхождения, которое теперь он не считал нужным скрывать.

– Жалобы и капризы не помогут мне излечиться, ведь так? – Я невольно посмотрела на дверь. – И прошу… Впредь обращаться ко мне соответственно.

Лекарь приподнял брови и неспешно опустился на край моей постели. Пальцами обхватил подбородок, приблизил лицо к моему, внимательно всматриваясь в глаза. Чуть шершавой подушечкой пальца провёл по скуле.

– Да, прошу прощения. Я порой забываю, что вы будущая королева. – Он усмехнулся. – Как резко всё изменилось… Вы выглядите сейчас гораздо лучше, чем утром. Признаться, в какой-то миг я испугался, что спасти вас не удастся.

– Да, вы были бледнее простыни, – вставил Финли из своего угла. – Его высочество почти не отходил от вас. Очень переживал. Но ему нужно готовиться к коронации. Потому только вашему отцу удалось уговорить его оставить вас под нашим надзором.

– Вы были где-то? – не обращая на него внимания, спросил Ингюс, продолжая удерживать меня.

– Мне снилось, что я в Нижнем мире. Я видела мать. Она была с фоморами.

– Я же говорил, что вы узнаете и увидите многое. Если пойдёте другими дорогами. – Лекарь улыбнулся.

– А что знали вы? О моей матери. Обо мне. Вы говорили, что именно в Нижнем мире я смогу что-то выяснить. Откуда вам это было известно?

– Я просто уже многое видел. Но то, что увидели вы, не обязательно правда. Фоморы – изменчивые существа, а вы – та, чья сила сродни драгоценности.

Уж что, а зубы заговаривать и льстить он умеет мастерски.

– Вас не было там. Сегодня. Где были вы?

– Я не сразу понял. Не сразу почувствовал. – Досадливо сжав губы, Ингюс отпустил меня и даже слегка отклонился назад. – Вы были на грани смерти. И вы слишком непредсказуемы. Пока я не знаю, как помочь вам контролировать ваши скачки в Сид или Нижний мир.

– Его высочество почувствовал, – не удалось удержаться от укора. – И предугадал.

Никому нельзя верить. Ни на кого нельзя положиться до конца. Ингюс сейчас смотрел на меня так, что я всё больше сомневалась в его искренности, которой он и подкупил меня раньше.

– Радуйтесь: ваша связь с принцем стала крепче. Что-то случилось между вами, что позволило ему отыскать вас раньше. Верно? – Лекарь прищурился.

И промелькнувший в его голосе острый проблеск того, что можно было бы счесть за ревность, коротко резанул меня изнутри.

– Может быть, он наконец начал меня слышать, – произнести это оказалось неожиданно приятно. – Я разговаривала с принцессой Ребекой.

– О, – удовлетворённо выдал лекарь. – Раньше, кажется, вам не удавалось даже приблизиться к ней?

– Да, это показалось мне странным. Но всё же… Она сказала мне, что связана с Нижним миром кровью и потому не может покинуть его. Вы утверждаете, что знаете очень много. Что это может значить?

Лёгкий укол в моих словах явно попал в цель. Ингюс помрачнел ещё больше. Словно ему и правда было горько осознавать, что он далеко не всесилен. И не так хорошо знает меня, как говорил.

– Кровь… – задумчиво произнёс он, воздев глаза к потолку. – Это многое может значить. Может, некий ритуал, проведённый кем-то. Если его провели на человеческой крови, итог мог быть именно таким. Или это может означать, что в самом Нижнем мире у неё есть сильнейшая связь с кем-то. Скажем, родственная…

– Этого не может быть. – Я покачала головой. – Вы хотите сказать, что Ребека может быть одной крови с кем-то из фоморов? Что за чушь! Она дочь короля самого древнего рода. И знатной женщины самых чистых кровей.

– О чистоте крови никто не спорит, – пожал плечами Ингюс. – Однако не так уж редки случаи, когда мужчины воспитывают не своих детей. И даже любят их. Если посчастливится, до самой смерти оставаясь в неведении. Принцесса может и не быть дочерью короля. И если эта связь с Нижним миром столь сильна, что никому не удавалось её разорвать, то её отцом может быть сам Балор.

– Вы не думали, что за тот мерзостный бред, что вы несёте, я могу вас казнить? – донеслось от двери.

Я едва на месте не подпрыгнула от неожиданности и обернулась. В спальне стоял Атайр, ещё держась за ручку приоткрытой створки. А из-за его плеча испуганно выглядывала Лелия.

– Я прекрасно осознаю всю опасность нахождения здесь, – голос лекаря сразу заледенел, стоило ему только взглянуть на принца.

Тот прошёл дальше и взмахом руки прогнал заинтересованно поглядывающего в нашу сторону Финли, за ним и Лелию, которая, кажется, пыталась слиться со стеной, чтобы её не заметили.

– Только то, что вы способны помочь излечиться моей невесте, удерживает меня от того, чтобы заключить вас под стражу и хорошенько расспросить, как вы связаны с домнитами. А то и с фоморами.

– У вас нет веских оснований.

– Порой и подозрений достаточно. Остальное выясняется в ходе разговора, – улыбнулся Атайр, а затем взглянул на меня. – Как вы себя чувствуете?

– Гораздо лучше.

И меня невыносимо подмывало расспросить принца о том, что видел он. Осознавал ли, что вновь отправился за мной в Нижний мир, чтобы уберечь. Или всё это было только моим невероятно реалистичным сновидением? Если так, то все слова Ребеки в нём просто порождение моих фантазий и переживаний.

– Я очень рад, – улыбнулся Атайр.

Я усмехнулась, сминая пальцами одеяло. Надо же, неужели и правда рад? От внимательного взгляда принца становилось волнительно и даже чуть жарко. Атайр перевёл ожидающе посмотрел на мрачно молчащего Ингюса.

– Все рецепты снадобий, которые помогают скорее избавиться от хвори, я отдал вашему лекарю, – проговорил тот ровно. – Но я хотел бы… с вашего позволения… некоторое время провести рядом с ниэннах, чтобы понаблюдать.

– Думаю, это лишнее, – резко обрубил любые варианты его высочество. – Что же до ваших предположений насчёт происхождения Ребеки, пока ничего не выяснено точно, я посоветую вам придержать язык. Ещё не хватало, чтобы вы начали высказывать их кому ни попадя.

– Вы не выясните ничего, если не продвинетесь дальше, чем сейчас. Можно вечно сражаться с фоморами, искать Балора через них. А можно просто прийти к нему.

– И вы можете провести?

– Я могу указать путь. А проведёт вас ниэнах де ла Исла. Думаю, вы уже убедились в этом.

– В любом случае произойдет это не раньше, чем она поправился окончательно. И раз больше вы ничем не можете помочь, то я прошу вас покинуть Сеох. Награду за лечение вам передаст мой секретарь. И лучше вам оставаться на виду.

– Ничего не могу обещать, ваше высочество. – Ингюс всё же поклонился.

– Тогда я не могу обещать вашу безопасность, – напомнил ему Атайр.

– Ваше высочество, – слегка укорила я его. – Мастер Ингюс всё же помог многим в Гианморе. И мне… Может, стоит относиться к нему с большим доверием?

– К сожалению, пока я не выяснил истоки хвори, что поразила эти земли, я не могу доверять ему.

Ингюс, всё же слегка уязвлённый, откланялся и ушёл. И, только дождавшись, когда за ним закроется дверь, Атайр вновь повернулся ко мне.

– Признайтесь, вы и сами думали о том, что у Ребеки другой отец? – спросила я прямо. – Ведь вы провели с ней в Сиде столько времени. Пусть не вы, а ваша вторая ипостась, но за всё это время вы не могли не понять хоть что-то.

– А что я должен был делать? Рассказать отцу о своих подозрениях? – Его высочество свёл брови. – У меня нет доказательств. Как и опровержения. Я не нахожусь в Сиде так полно, как вы… И мой разум там зачастую ограничен мыслями о том, что мне просто нужно уберечь Ребеку. Для того появился Всадник. А не для выяснений…

– Вам придётся приспособить его для выяснений, – проворчала я. – Иначе мы не сможем понять, как спасти её. Я одна не смогу. Без вас.

Лицо Атайра вдруг разгладилось, хоть и осталось мрачным. И тут только я заметила, что у него очень уставший вид. Не слишком опрятно отросшая щетина, красные, чуть соловые глаза. Похоже, он и правда мало отдыхал в эти дни.

– Странно, что вас настигла именно эта мысль.

– Вовсе не странно, – ещё больше насупилась я. Отчего-то сейчас мне хотелось ёрзать и поправлять волосы. Ещё взглянуть в зеркало было бы не лишним. – После того, как вы вывели меня из Нижнего мира совсем недавно. Или не совсем вы, но это неважно.

– Я не помню, – покачал головой Атайр. – Может, это случилось, когда я спал. После того как Финли выгнал меня, я решил немного передохнуть. Я не всегда полностью един со Всадником.

Я опустила взгляд, стараясь скрыть разочарование. Было бы лучше, если бы он помнил.

– Но я едва мог заставить себя уйти. Потому что такой страшной тревоги не ощущал, кажется, никогда в жизни, – вдруг гораздо мягче добавил принц. Постель промялась, когда он сел рядом. – Знаете, мысль о том, что вас может не стать, показалась мне дикой и страшной.

Я вновь взглянула на его высочество, когда он подхватил кончиками пальцев висящий на моей шее кулон.

– В привычке и правде нет ничего хорошего – Я пожала плечами. – Тем более если вы привыкаете к той, кто вам раньше не была нужна.

– Думаю, дело не в этом. – Принц склонился надо мной. – Я не могу так много, как вы. Я не могу произвольно ходить в Сид. Но, наверное, я и правда чувствовал, что должен вам помочь. Каждая нить делает нашу связь крепче. Я пытался противиться этому, но, похоже, ошибался.

– Если для того, чтобы вы поняли что-то, мне каждый раз придётся подступать к смерти так близко, я долго не протяну. – Какая-то глупая улыбка невольно полезла на губы.

– Думаю, это больше не понадобится.

Атайр склонился ко мне ещё немного и, только миг помедлив, прижался губами к моим губам. Я, кажется, перестала дышать, перестала видеть и слышать что-либо. Зажмурилась, ощущая только то, как его дыхание сплетается с моим, как соприкасается наша кожа.

Принц медленно выдохнул, прерывая поцелуй.

– Я перенёс коронацию до того мига, как вы поправитесь. Отдыхайте.

Он встал и неспешно вышел из моей спальни, а ещё через миг вернулся Финли.