Читать книгу Воин забвения. Отравленный исток - Елена Счастная - Страница 1

Снегопад закончился ещё утром, перед тем, как удалось добраться до конюшен. Сейчас закатное солнце искрами пробегалось по пышным белым шапкам на ветках елей и молодых сосёнок. Ветер, и до того слабый, к вечеру вовсе стих и не торопился скидывать с деревьев сияющее убранство.

Млада срезала ещё одну сухую ветку, сунула в руки идущему следом Зорену. Выгребла из-за шиворота очередной ворох снега, обсыпавшего её с потревоженной ели. На большее, чем просто нести подготовленные для костра ветки, жрец пока не годился. Всё ещё слишком слабый, покачивающийся, как былинка на ветру. Хальвдан в очередной раз поиздевался, отправив его в помощь Младе. И никаких возражений не принял: видно, до сих пор продолжал считать себя главным. Хоть теперь их с верегом вряд ли можно было считать кметем и воеводой. С сегодняшнего утра они снова равны.

Жрец застрял где-то позади в сугробе, задержался. Млада нетерпеливо оглянулась. Невыносимо хотелось воткнуть нож Зорену в висок, но она сдерживалась. Теперь придётся путешествовать вместе ещё пёс знает сколько. Надо терпеть. Но при случае она с живого него не слезет, пока не вытащит всё про Забвение и его так называемого Хозяина.

– Не боишься, жрец, идти туда, где, наверное, уже умер твой сын? И где тебя ласково могут встретить палками и спущенными с цепей собаками? – Млада снова коротко обернулась, Зорен взял из её рук ветку.

– Чему быть, того не миновать, – пожал он плечами. – Мне в княжестве нигде не рады. В самую пору бегать по лесам, как зверь. Прятаться.

Млада хмыкнула.

– А ты и есть зверь. Причём самого поганого пошиба. Навроде крысы. Неужели тебе совсем не жаль Рогла? Он же твоя плоть и кровь.

– Какие бы я сейчас ни завёл оправдания, вы мне всё равно не поверите. Поэтому я не хочу оправдываться. И мне тяжело от того, что я так поступил с Роглом – вот, в чём правда. Но… это был не я. Это был приказ. И не знаю, как это объяснить по-другому, – Зорен остановился и поднял несколько упавших веток. – Я хотел бы снова увидеть его и попросить прощения.

– Боюсь, уже не успеешь, – Млада не удержала вздох и на мгновение опёрлась рукой о ствол ближайшей ели. – Да и гроша ломаного не стоят твои извинения.

Зорен поравнялся с ней и заглянул в лицо. Его светло-голубые глаза в лучах солнца казались почти белыми. Страшные глаза, холодные. У Рогла другие – чёрные, как земля после дождя – видно, в мать уродились. И смотрит мальчишка по-другому. А этот – отрешённо и безразлично. Будто ничего уже в этой жизни его не трогает. Насколько глубоко успело изменить жреца Забвение? И как надолго хватит его сил сопротивляться Корибуту, если всё, что о нём рассказано – правда?

– Я всё же попытаюсь искупить хоть часть вины, – он глянул в ослепительную даль. – Возвращаемся?

– Да.

Солнце садилось стремительно. Его красноватый шар мелькнул в просветах между стволов, мигнул напоследок последней вспышкой лучей и скрылся. Пока Млада и Зорен успели вернуться к разбитому недалеко от дороги лагерю, на лес опустились плотные сумерки.

Хальвдан тоже притащил для костра огромную связку веток и уже развёл огонь. Готовить на нём нечего, но в безветренную погоду можно хотя бы погреться. Лошади, накормленные и напоенные ещё в конюшне, а сейчас накрытые попонами, переминались с ноги на ногу, беспокойно стригли ушами. Ведана сидела на трухлявом промёрзшем пне, прислонившись спиной к сосне и безучастно следила за воеводой. Тот поднял глаза на подошедшую Младу и кивнул на кучу дров в стороне: складывайте, мол, туда.

– Ну что, жрец. Жив? Не схоронила тебя Млада в сугробах, гляжу. Хоть надеялся на это, надо признать.

Ведана рассерженно зашевелилась на своём месте, отодвигаясь. Зорен молча сел рядом с ней. Млада опустилась на бревно к воеводе и, вытряхнув снег из сапог, глянула в его подсвеченный костром профиль. Отвечать ничего не хотелось. Хотелось только разобраться во всём что произошло, в причине, по которой она сейчас держит путь в Ариван, чтобы уничтожить посох, угрожающий Драгомиру.

Она бросилась в эту заварушку без оглядки, чувствуя, что так нужно. Ни на мгновение не усомнилась. А сейчас, когда спешный побег из Кирията сменился более размеренной дорогой, задумалась, зачем это всё? Кто ей Драгомир? Ведь он запросто решил казнить её, даже не попытавшись понять и разобраться. И кто ей все эти люди; почему она решила вдруг отправиться в путь с ними? Зорен, извечный и ненавидимый ею враг. Хальвдан, самовлюблённый грубиян, постоянно задирающий её и глядящий с пренебрежением и насмешкой. Ведана… Сестра или теперь совершенно чужой человек? Млада подняла голову и невольно встретилась с такими же, как у неё, глазами. Сегодня она всё выяснит.

После того, как со скудным ужином из впопыхах прихваченной солонины и хлеба, запитых растопленным на костре снегом, было покончено, воцарилась неловкое, напряжённое молчание. Млада от безделья подкинула в костёр толстую и, кажется, слишком сырую ветку. Дым повалил в лицо. Она закашлялась и отвернулась, вытирая слёзы. Хальвдан отсел чуть подальше, вытянул перед собой ноги и, окинув взглядом остальных, усмехнулся.

– Разговорчивые все, аж жуть. Только тебе, вельдская паскуда, отмолчаться не удастся, – его тон моментально сменился с шутливого на угрожающий. – Мне до колик хочется узнать в подробностях, чего ты наплёл Бажану и Младе такого, что они подскочили и кинулись тащить твой посох аж к бесу на рога. Сейчас нам, вроде, торопиться особо некуда.

Зорен некоторое время спокойно его разглядывал, а потом уставился в пламя.

– Почти всё, что знал, я рассказал им. Но начну снова и по порядку, если того желает княжеский воевода.

Хальвдан удовлетворённо и беззлобно улыбнулся одним уголком рта.

– Вообще-то воевода желает тёплую баньку и не менее тёплую бабу в постель. Но всё равно говори.

Волхв ещё несколько мгновений грел руки, протянув их к костру, а потом вздохнул.

– До каких-то пор я вообще не знал о своём вельдском происхождении. Надо думать, что той крови во мне пара капель, но этого, видно, Корибуту оказалось достаточно. Он появился, когда я хотел покончить с жизнью, – Зорен коротко глянул на воеводу, когда тот удивлённо хмыкнул. – Мне тогда казалось, что другого выхода нет. Мои жена и ребёнок погибли в пожаре, и мне тяжело далась эта потеря. Очень тяжело. Погибли не только они, но и всё дело, которому я хотел посвятить жизнь. Я был лекарем. Но мои знания и умения оказались бесполезны. Помочь им я не успел. Уезжал в город за нужными для снадобий травами. А жена и сын обгорели почти до костей.

– Другой выход всегда есть, – тихо, как будто так, чтобы никто не слышал, произнёс Хальвдан.

– Ты когда-нибудь терял всё, воевода? – Зорен пытливо посмотрел на него. – Всё. Словно тебя срубили под корень?

– Не всё, но многое.

Жрец немного помолчал, разглядывая верега. Ведана мягко тронула его за плечо, как бы утешая.

– У меня вмиг не стало ничего, как мне тогда казалось. А когда я уже задыхался в петле, появился Корибут. Он знал, когда нужно прийти, будто ждал подходящего случая. А может… Может, это он и убил моих жену и сына. Сейчас я уже не уверен. Он пообещал, что вернёт мне всё, чего я лишился, если помогу ему. Я видел его перед собой, как вас сейчас. И слышал его голос.

– И ты согласился… – буркнула Млада, не глядя на жреца. – Поверил голосу в голове. Может, ты просто тронулся умом?

Тот повёл плечом и прикрыл лицо краем капюшона, когда между деревьев проскочил стылый ветерок.

– Мне тоже сначала так казалось. Но я предпочёл поверить, что скоро смогу вернуть потерянную жизнь. Правда, Корибут забрал у меня даже то, что осталось. Первым его приказом было возрождение вельдов из Забвения. Его верных слуг. Для этого понадобилась моя кровь. Я сам провёл ритуал и своими глазами видел, как из темноты появляются воины. Они словно выходили из-за ткани другого мира.

– Так уж прям из темноты, – осклабившись переспросил Хальвдан.

– Я тоже это видела, – подтвердила Ведана. – Потом.

Млада вздрогнула от звука её голоса. Казалось, сестра никогда не заговорит. И её слова: «Зря ты пришла сюда, Байчёта», – будет последним, что придётся от неё услышать.

– Значит, вельды попросту неживые? – воевода чуть наклонился в сторону жреца.

– Можно и так сказать… – согласился тот. – Они принадлежат Забвению. Они попали туда после того, как их прокляли. Вождь древнеров, кажется. Между ними была вражда много лет назад. Сейчас уже точно и не скажешь. Им, как живым, не нужна еда и отдых. Но они умирают, как живые, а после снова возвращаются в Забвение. И могут возродиться вновь. И ваши раненые отравленным оружием воины попадают туда же, если не сжечь тела.

– Долго бы мы с ними боролись, – скривившись, протянул воевода. – А как же вы так быстро появлялись в разных селениях княжества? Тоже дело рук Корибута?

– Через проходы в Забвении. Но это могут только те, кто с ним связан.

– Значит, она не может? – Хальвдан кивнул на Ведану. – Или я. Млада?

– Ведана и ты – нет, а вот Млада может. Но не теперь.

– Постой, а почему я могу? – Млада подняла руку, останавливая следующий вопрос воеводы.

– Потому что ты урождённый Воин Забвения, – глухо проговорила Ведана. – Этакий страж, оберегающий людей от него. Это то, что мне когда-то говорила мать.

Зорен опустил голову, видно, давая возможность ей рассказать то, что она знает. Но Ведана снова замолчала. Хальвдан с растерянностью, которой ещё не приходилось видеть на его лице, перевёл взгляд с неё на жреца.

– Кто-кто она?

– Она – третий приказ Корибута, – вновь отозвался Зорен. – Вторым был Песчаный Ворон, которому мы как раз и едем. Если я правильно всё узнал в своё время, Ворон был арияш. Одним из многих и ничем не выделялся. Но он нёс в себе остатки знаний своих предков – хадымов. Только благодаря своему ремеслу он выжил. Не разделил участь родичей. А Корибуту был нужен особый посох. С тех пор Ворон стал сначала одним из лучших убийц, а затем – Мастером Гильдии. Так ведь, Млада? Он дал тебе этот меч.

Млада кивнула и снова обратилась к Ведане.

– Про Ворона всё понятно, а что же со мной? Что значит Воин Забвения? Я ничего не знаю ни о Забвении, ни о Корибуте. Может, когда-то слышала что… но толком ничего не помню.

– Ты просто не успела ничего узнать, – ответила сестра. – От тебя до поры до времени всё скрывали. Да и проверить хотели, не случилось ли ошибки. А Корибут приказал Зорену похитить тебя. Я не знаю точно, для чего. Наверное, ему нужны были какие-то твои способности. Но прекрасно знаю, для чего была предназначена я, – она обвела всех взглядом. – Я должна была стать твоим щитом, той, кто умрёт за тебя, если понадобится. Так уж совпало – тебе повезло, что ты родилась близнецом. Поэтому я и оказалась у вельдов. А ты в это время улепётывала через лес. Мать должна была тебя уберечь. А когда во время ритуала открылось, что я – это вовсе не ты, то мне было предназначено умереть. Но Зорен не стал убивать меня. Я до сих пор не знаю, почему.

Она посмотрела на жреца, но тот только повёл плечами.

– Наверное, я не смог.

– И ты осталась, – хрипло прошептала Млада, чувствуя, как ноги будто бы врастают в стылую землю. – Забыла всё, что сделали вельды с нашим родом… Осталась с врагами, с убийцей наших родителей. Как? Как ты могла?

– Я хотела жить. Ты не представляешь себе, как сильно я хотела жить, – зло проговорила Ведана, сверля её взглядом. – Потому что, как только я начала понимать речь, меня приучали к мысли о том, что я должна умереть и умру, лишь бы сохранить тебя. Первую из Воинов Забвения, родившихся за многие сотни лет. Но провалиться мне на этом месте, если я понимаю, что в тебе особенного. По-моему, обычная безмозглая бой-баба.

– Я хотя бы не предательница своего рода! – Млада угрожающе приподнялась с места. – И не раздвигала ноги перед кровным врагом все эти лета!

– Да что ты понимаешь! – сверкнула Ведана глазами и подалась ей навстречу. – Мой род бросил меня на гибель! Принёс в жертву! За что я должна его благодарить? Почему должна чтить его память?

Зорен обеспокоенно выпрямился и попытался удержать её за локоть. Лошади в тени деревьев зафыркали, затопали, косясь блестящими глазами в сторону костра.

– Цыц, квочки! – Хальвдан крепко схватил Младу за руку. Она отдёрнула ладонь и снова села на бревно. – Раскудахтались… У меня мурашки по коже, когда вы ссоритесь. Это жуткое зрелище, надо сказать. Как будто Млада горланит на своё же отражение, – воевода помолчал, дожидаясь, когда станет окончательно тихо. – Выцарапать друг другу зенки ещё успеете, а сейчас нам нужно во всём разобраться.

– Ведана правда больше ничего не знает, – негромко отозвался жрец. – Я тоже пытался о многом её расспросить. Думал, что-то ей рассказывали родичи. А я знаю только, что Млада была нужна Корибуту. Кажется, это было как-то связано с тем, что он хочет выбраться из Забвения. Ему нужны были её силы. Когда выяснилось, что Млада пропала, он взялся за Драгомира. Хоть для него это гораздо сложнее. Младу он мог привлечь на свою сторону с помощью ритуала во время первой лунной крови, – Зорен покусал губу очень похоже на то, как это иногда делал Рогл. – А для того, чтобы сразу завладеть Драгомиром ему пришлось набраться сил. Поэтому прошло много лет. Были налёты на деревни княжества, пленники, жертвоприношения.

– Так всё-таки кто он? – Млада снова перевела взгляд со своих рук на Зорена. – И чего хочет?

– Он – один из самых могущественных Воинов Забвения, которые когда-либо существовали. Его силы почти безграничны. И он хочет возродиться. И почему-то Драгомир подходит ему для этого лучше всего. Думаю, между ними есть родство. Он заманил его на эти земли, убив его невесту. Он заманил его в лагерь вельдов, чтобы провести самое большое, последнее жертвоприношение… Да, не смотри на меня так, воевода. Ваши воины все стали жертвой Корибуту. А первыми отдали ему свою кровь воины из Елоги. Поэтому их тела были в лагере. Он дал Драгомиру в руки этот посох. И потому, если удастся уничтожить посох, мы на какое-то время сдержим Корибута. Но, боюсь, ненадолго. Князь уже в его власти. И она пока что слаба, но будет усиливаться.

Хальвдан вздохнул и подбросил в потускневший костёр пару веток.

– Значит, посох – не избавление?

– Нет. Но у нас будет время выяснить, что делать дальше.

– Хотел бы знать, как это сделать… И чем нам грозит появление Корибута?

– Тем, что с вами будет то же, что и с погибшими сотнями. В Забвении таятся такие твари, которые не снятся людям даже в кошмарных снах. А Корибут придёт к власти. Любым способом. Тем более, Драгомир трон ему уже подготовил.

Воевода резко переломил о колено очередную палку и особенно раздражённо швырнул её в огонь. Он молча что-то обдумывал, а Млада не решалась снова влезать в разговор. И своих вопросов в голове было предостаточно.

– Так почему ты решил помогать нам? – наконец снова заговорил Хальвдан.

– Корибут обманул меня. Он не дал мне ничего, только сделал чудовищем, – Зорен вздохнул и необычно тепло посмотрел на Ведану; та слабо улыбнулась ему. – Всё, что у меня сейчас есть: сын, которого я, правда, погубил не по своей воле. Ведана. Они делали меня человеком… пытались делать. Их я обрёл сам. В те моменты, когда находил силы идти против Корибута. Если вам вдруг придётся с ним столкнуться за время этого пути – а так непременно будет, ведь он не оставит нас в покое – я не хочу, чтобы вы обманулись. И не верили ему, что бы он ни предлагал. Он умеет только разрушать.

Маленький лагерь сковала тишина. Каждый размышлял о своём. Тихо потрескивали еловые ветки в костре. Вокруг было темно и неподвижно. Хальвдан поднял голову к небу, огляделся. Млада невольно сделала то же. Вечер уже превратился в глубокую, студёную ночь.

В нутре неприятно ворочалась недавно съеденная солонина, а тело ныло всё от макушки до пят, так и не получив достаточного отдыха со вчерашнего дня. Завтра снова в дорогу, и нынче она обещает быть очень длинной. Сначала до Аривана, а там – к Мастеру через пустыню и солончак. Понадобится благословение всех Богов, чтобы преодолеть этот путь. За себя Млада не волновалась. Да и в воеводе была уверена. А вот остальные… Как бы не стали обузой.

– Укладываемся спать, – громко и резко распорядился Хальвдан. – Завтра вставать спозаранку. До деревни Рысей доберемся к полудню.

Зорен с Веданой зашевелились, подтащили ближе к костру нарубленные раньше еловые лапы, уложили в несколько лежанок. Сверху постелили захваченные из замка войлоки и тёплые шерстяные одеяла. Млада уселась на ещё не остывший пень у сосны и, плотнее завернувшись в плащ, наблюдала за их подготовкой ко сну. Видно, воеводы они побаивались. Вон как, без возражений взялись исполнять приказ. Слова лишнего не пикнули. Хотя боялась, наверное, только Ведана. Зорен же просто осторожничал.

Хальвдан сходил ещё раз проверить лошадей, а вернувшись, бесцеремонно подтолкнул Младу в бок и сел рядом. От близости воеводы стало совсем тепло, запахло чуть сырым мехом его собольего воротника.

– Отдохнуть бы тебе, – тихо сказал он, когда Ведана с Зореном, пододвинувшись ближе друг к другу, перестали ворочаться. – Если я ничего не путаю, то ты не спала уже почти два дня.

– Знаешь, воевода, а мне и не хочется.

Он глянул с любопытством и снова отвернулся.

– Глазищи красные, как у упырихи. Не хочется ей…

Млада только невольно улыбнулась, но не стала ничего отвечать, ожидая, когда Хальвдану надоест к ней цепляться. Помолчали. Отсветы костра плясали по изрубленным трещинами стволам тёмных, мрачных елей и редких сосен. Небо пронзали мелкие пылинки звёзд. По щекам то и дело пробегали обрывки затерявшегося в лесу ветра.

– Шёл бы спать, воевода, – шепнула Млада. – Потом сменишь меня. Я посижу, покараулю. Вдруг князь отправил за нами кого.

– Надеюсь, Бажан объяснил ему всё, а Драгомир прислушался. Хотя всякое может случиться. Кто знает, во что мы ввязались. Всё это так странно, Млада.

– Странно… – эхом отозвалась она.

– Непростая ты, – невпопад брякнул Хальвдан, видно, озвучивая свои мысли. – Сколько ещё загадок в тебе таится? Ты Грюмнёрэ, о которых я слышал только, что они могут перерезать кому угодно глотку. А все вокруг поверят, будто тот сам неудачно поранился, когда брился. Ты – таинственный Воин Забвения. Вообще пёс разберёт, что это значит. Самой-то не страшно от себя? – в его словах послышалась лёгкая насмешка.

Млада повернулась к нему и натолкнулась на пристальный взгляд тёмно-синих в полумраке глаз. Воевода будто бы снова издевался на ней, но в то же время был серьёзен. И на миг в голове вспыхнул вопрос: зачем он пошёл за ней? Вряд ли дело в умении Бажана заговаривать зубы. Уж он-то точно справился бы лучше него.

– Нет, – она дёрнула плечом, отворачиваясь. – Знала бы я, чего бояться. Может, вообще никогда и не узнаю. Тебе-то не страшно? А, воевода?

Хальвдан тихо хмыкнул и прищурился, но ничего не ответил. Они ещё немного посидели так, рядом, пока Млада не почувствовала, что её начинает клонить в сон. В какой-то момент она даже уронила голову на плечо воеводы, но тут же встрепенулась и потёрла глаза, безуспешно делая вид, что ничего не произошло.

– Иди уже спать, – пытаясь сдержать улыбку, подтолкнул её в спину Хальвдан.

– Только разбуди меня потом, чтобы я тебя сменила.

– Хорошо.

Он не разбудил.

* * *

Утром, как только небо на востоке озарилось рассветным пурпуром, они снова двинулись в путь. День обещал быть тёплым и солнечным. Под лёгким ветром искрящейся пылью с ветвей летел снег. Лошади, разогреваясь после прохладной ночи, бежали всё резвее, шурша копытами по подмёрзшей тропе.

Млада ехала за Веданой, которая после вчерашнего разговора так и не пожелала обмолвиться с ней хотя бы словом. Похоже, затаила обиду, хотя в том, что произошло много лет назад, никто из них всё равно виноват не был. Все родичи погибли в бойне, учинённой вельдами, и расспросить, почему они положили свои жизни для того, чтобы уберечь одну только Младу, было не у кого.

Два коротких слова «Воин Забвения» бились в голове, так и не обретая смысла и значения. Кто такие эти Воины, и почему она не чувствует в себе никаких особых сил? Может, это было просто ошибкой. Трагической ошибкой, результатом которой стали сотни смертей. И потерянная близость с сестрой, выжившей только чудом.

– Ведана, – позвала Млада, подъезжая к ней ближе.

Та поначалу сделала вид, что не слышит, а затем повернулась. На её лицо легли резкие тени от ветвей.

– Чего тебе?

Снова кольнула сердце утихшая за ночь злоба.

– Не нужно разговаривать со мной так, будто я виновата перед тобой!

– А разве не виновата? – фыркнула Ведана. – Чтобы спасти тебя, погибли все. А толку от этого нет. Для чего было нужно, чтобы ты выжила? Что ты можешь сделать одна? Корибут завладеет князем так или иначе. А теперь некому даже провести обряд, чтобы проявить в тебе Воина.

– Обряд?

– Да, – нехотя подтвердила Ведана. – Я прошла через него, когда случилась моя первая лунная кровь. Правда, через изменённый, призванный обратить на сторону Хозяина. Но, как можно догадаться, никакого Воина из меня не получилось. Зорен только зря потратил пару лет, чтобы дождаться, когда я «созрею». Корибут был очень зол. Ничем другим я не могу объяснить то, что Зорен несколько дней валялся в лихорадке и его едва не скручивало в узел от боли.

– Значит, Корибут, кто бы он ни был, умеет мстить за неповиновение.

Ведана горько усмехнулась. У Млады похолодело в затылке. Она была уверена, что умеет усмехаться точно так же. До самых мелких складок в уголках глаз.

– А то как же. Зорен и сейчас ждёт мести. Вот только не знает, в чём она отразится. И когда он вопреки приказу Корибута оставил меня в живых, тоже лежал трупом почти седмицу. Именно тогда я начала учиться лекарскому ремеслу. Меня учил Зорен.

– Значит, ты травница и лекарь…

– Кое-что знаю.

– Почему ты не сбежала? Не попыталась убить Зорена? – Млада увидела, как напряглась спина жреца, который ехал впереди. Она нарочно задала этот вопрос. Знала, что он услышит. – Я бы попыталась.

Ведана протяжно посмотрела на Зорена и вздохнула.

– Не сомневаюсь, что ты попыталась бы. Ты всегда была… твёрдой и… жестокой. Да, даже в детстве. А мне тогда казалось, что лучше остаться в лагере. Мне некуда было уйти… и мне было страшно. А Зорен… Почему-то я знала, что его ещё можно вырвать из хватки Корибута. Я пыталась в это верить. К тому же там был Рогл. Совсем маленький ещё. Мне не хотелось его бросать.

– Но Зорен. Он ведь…

– Да, первые несколько раз он… взял меня силой, а потом я… хм… привыкла.

Жрец коротко обернулся и, чуть подогнав лошадь, уехал дальше вперёд. Тяжко, наверное, слушать про свою же жестокость из уст женщины, которая, несмотря ни на что, осталась с ним. Тяжко осознавать свои зверства. Пожалуй, это наказание лучше, чем побои и телесная боль.

– Но как ты могла спокойно сносить?..

– Хватит, Млада, – оборвала её Ведана. – Я не хочу об этом говорить. Мне было трудно и больно. Было страшно, да. Но я сделала свой выбор, как и ты – свой. Ты, погляжу, тоже не стремилась к правильной и спокойной жизни. Наши родичи погибли ради того, чтобы ты стала наёмной убийцей? Вряд ли они хотели этого. Так что не тебе меня учить и упрекать.

Млада сжала зубы, удерживая рвущуюся с губ колкость. Ведана уехала чуть вперёд, прямая и холодная, как стальной клинок. Непоколебимая и гордая. Но её было почему-то жаль.

– Я рада, что ты жива, Ведана, – тихо произнесла Млада ей в спину.

Сестра только чуть повернула голову, но ничего не ответила.

День поднимался к полудню, солнце укоротило тени всадников на снегу. Лес вокруг стал знакомым, светлым, пронизанным близостью людского жилья. Скоро впереди показались дома деревни, потемневшие – старые, и более светлые, ещё не растерявшие тепло живого дерева – построенные не так давно. Селение Рысей разрасталось и это было особенно радостно в преддверии весны.

Они заехали в высокие тёсаные ворота без дверей, устремились по улице, и только через несколько мгновений стало ясно, что в деревне никого нет.

Ни единой живой души.

Млада огляделась вокруг. Дворы, дальние, ближние ли, пустовали; несмотря на самый лучший для работы и ежедневной суеты час, на улице было тихо и безлюдно. Не лаяли собаки, не слышалось голосов постоянно судачащих через заборы соседок. Не гонялись друг за другом дети. Только чуть осмелевший ветер поскрипывал где-то ставнями или калиткой, и шумел кругом лес.

– Хва слагс[1]?.. – пробормотал Хальвдан, когда Млада догнала его.

Высокие тонкие сосны зашелестели вдалеке, закачались как будто растревоженные кем-то. Громко и нагло каркнула на одной из крыш ворона, и ей ответили ещё несколько в округе. Их гомон стих резко, деревня снова погрузилась в прежнюю тишину. И от этого ощутимо шевелились волосы на затылке.

Сзади подтянулись Зорен с Веданой.

– Надеюсь, здесь не всегда так… людно? – обескураженно буркнул жрец.

– Помолчи, – шикнула на него Млада.

Когда встретился первый, припорошенный снегом труп, Ведана ахнула за спиной, а Хальвдан гнусно выругался себе под нос. Это была женщина, она лежала лицом кверху, прижавшись спиной к забору. Её плотный тулуп был разодран вклочья, будто его терзали собаки, и густо пропитан кровью. Млада только сильнее сжала поводья. Её лошадь испуганно шарахнулась в сторону, словно почуяла кого-то, фыркнула и мотнула головой. Но стоило погладить её по шее – успокоилась, пошла ровнее.

Через несколько шагов трупы, растерзанные, лежащие в окроплённом кровью, протаявшем снегу, стали попадаться всё чаще. Взрослые мужчины и дети. А больше всего, кажется – женщин. Млада видела, как при виде их бледнеет лицо Зорена и, несмотря на лёгкий мороз, покрывается испариной лоб. Он перебегал взглядом от одного бездыханного тела к другому, и даже синяки на его скулах теряли цвет.

– Что-то знакомое, да, Зорен? – сверкнув сталью в голосе, спросил Хальвдан, внимательно приглядываясь к нему. – Мне вот оно тоже очень знакомо. Мнится мне, что с Рысями случилось то же, что и с Восточными сотнями.

Жрец сглотнул.

– Твоих рук дело, погань? – Млада подъехала ближе, перегораживая ему дорогу.

– Нет, – он качнул головой. – Я бы не смог. У меня не осталось тех сил. Это… кто-то другой.

– Врёшь, мразь! – Млада медленно, так, чтобы жрец мог насладиться зрелищем, вынула из притороченных к седлу ножен Призрак.

Хальвдан остановил лошадь рядом с Зореном и примиряюще поднял руку.

– Постой, Млада. Голову ему отсечь никогда не поздно. Думаю, он правда не виноват.

– Тогда кто?

– Доедем до старосты. Там поглядим.

Ворота дома Ратибора оказались распахнуты настежь, одна створка сорвана с петель. Недалеко от конуры, так и прявязанный к цепи, лежал сторожевой пёс со вспоротым брюхом. Уже окоченевший. Красные брызги крови темнели на ослепительно белом снегу. Млада спрыгнула на землю и, сунув поводья Ведане, осторожно прошла по двору. Хальвдан шёл следом. Дверь была незаперта, и в сенях гулял сквозняк. Изба выстыла.

Ратибор лежал неподалёку от порога лицом вниз. В руке он сжимал увесистый колун, обагрённый странно чёрной засохшей кровью. Млада на мгновение отвела взгляд и несколько раз глубоко вздохнула. Хальвдан, проходя мимо, легко провёл по её плечу, посмотрел в глаза и от этого стало немного спокойнее.

Воевода перевернул старосту на спину и тихо прорычал что-то сквозь зубы. Наверное, очередную верегскую грубость. Грудь Ратибора была разворочена наискось до костей. Шея впереди разодрана вместе с гортанью. Не задерживаясь, Хальвдан встал и пошёл дальше.

Внутри избы царила разруха. Крепкие лавки были разнесены почти в щепки, стол покосился на сломанной опоре. Повсюду осколки посуды и кровь. Переслава обнаружилась в другой клети, тоже мёртвая, израненная почти до неузнаваемости. Светлые, пепельного оттенка волосы её слиплись от крови, застыли колтунами. На полу под ней растеклась багровая лужа, уже впитавшаяся в доски. Больше в доме никого не было.

Млада судорожно вдохнула свежий воздух, когда они снова вышли на улицу. Она видела много смертей, много крови. Но когда самой страшной смертью погибли люди, которые за несколько дней заботы о ней и Рогле стали почти родными, она не могла оставаться безразличной. В груди тихо и неровно трепыхалось сердце, горечью жгло горло. Они не должны были умереть… Ни зычный, могучий Ратибор, ни ласковая Переслава. Оставалось только непонятно, где маленький Руслав и Ждан. Может, им удалось спастись? Рогл же к тому времени, наверное, уже умер.

– Ты в порядке? – Хальвдан легонько тронул её за подбородок.

Млада вскинула голову и кивнула, выдержав его участливый взгляд. Стараясь не смотреть на Зорена, она запрыгнула в седло, бросила мимоходом:

– Проедем по деревне. Может, тут всё-таки есть кто живой.

Они покинули двор старосты и, кружа между домов, скоро выехали из деревни, так и не обнаружив никого и ничего, кроме трупов, которые встречались во дворах или просто на улице. Даже никакой живой скотины не было в хлевах и сараях. Только кровь и смерть кругом. Тишина и снежное стылое безмолвие.

– Смотрите, тут следы, – крикнула непонятно когда успевшая уехать вперёд Ведана. – Много.

Она махнула рукой, подзывая. Млада ударила коня пятками и догнала её. Огляделась. И правда, дорога была крепко вытоптана, следы множества ног уходили вглубь леса, как будто люди бежали толпой без оглядки. Внутри колыхнулась слабая надежда, что кто-то всё же выжил.

Зорен с Хальвданом через мгновение догнали их и, пустив лошадей бодрой рысью, устремились по чёткой тропе. Но скоро следы свернули в сторону, стали глубже, утопая в сугробах. Пришлось загонять лошадей в снег. От общей вереницы то и дело ответвлялись тонкие цепочки и терялись среди деревьев. Но основная, самая широкая продолжала виться сквозь лес. Скоро со стороны деревни в неё влилась ещё одна свежепротоптанная дорожка. Здесь уже видно было следы копыт скотины.

Солнце уже скатилось ниже к горизонту, когда впереди вспыхнули пятна первых костров. Огромные людские тени скользили по снегу и уходящим ввысь стволам сосен. Тишину всё сильнее нарушал далёкий гомон голосов. Лес поредел. Впереди разворачивалось обширное поле, а на нём – лагерь уцелевших Рысей.

Потянуло дымом и горячей едой. Сквозь сплошной шум можно было уже различить женский плач и редкий визг детей.

Млада спешилась и, ведя лошадь в поводу, пошла к свету костров. Остальные двинулись следом. Она чувствовала, что рядом, среди деревьев кто-то есть. Они прятались плохо, двигались слишком громко. И вот сбоку скользнула тень, за ней ещё одна. Тихо басовито переговариваясь из сумерек показались несколько мужчин, озлобленно зыркающие и вооружённые кто чем. Вилами, топорами, самодельными луками и ножами. Одеты они были плохонько, видно, убегая, не все успели взять с собой тёплые вещи.

– Кто такие? – гаркнул кто-то.

Млада повернулась в сторону голоса и остановилась, отошла к седлу, где был закреплён Призрак.

– Свои это, – ответил ему кто-то, чей голос казался знакомым. – Воевода и кметь из княжеской дружины.

Оттолкнув одного из мужчин, вперёд вышел Ждан. Его карие глаза недобро посверкивали, заострившееся лицо щерилось нехорошей улыбкой. Он неспешно окинул Младу взглядом и заложил большие пальцы рук за пояс.

– Кметь, говоришь? – сплюнул на снег идущий за ним мужик и закинул на плечо солидный топор. – Эта баба, штоль?

– Она самая, – Ждан глянул за спину Млады и нахмурился. – А вот кто те двое – не знаю. Судя по виду, какие-то бродяги.

Сквозь полумрак он не успел разглядеть лица Веданы, иначе сильно удивился бы.

– Кончай трепаться, Ждан, – недовольно оборвал его подошедший Хальвдан. Воевода обогнал Младу, остановился и предупреждающе опустил руку на секиру. – Скажи лучше, что у вас стряслось. Как погибли все те люди в деревне?

Ждан болезненно покривился и снова уставился на Младу.

– А это у неё лучше спроси, – он вальяжно подошёл и ткнул ей в грудь пальцем. – Она ведь притащила в деревню этого паршивого вельдчонка. Он во всём виноват.