Читать книгу Чёрный холм - Елена Семагина - Страница 1

Бледно-красное солнце выкатилось из-за Чёрного холма, окрасив его в розовые тона. Ветер принёс запахи степи, ни с чем не сравнимые ароматы выгоревшей травы, влажной земли да пролитой на неё крови. Зарике, которая напряжённо всматривалась в даль, эти запахи были хорошо знакомы, хотя сама она ещё ни разу не выходила в степь.

В поле пришла ещё до рассвета – собирала травы. Роса драгоценными камнями увлажняла ладони, холодила тело. Сейчас, когда работа окончена, можно чуть постоять, посмотреть, как разбредаются по пастбищам быки, послушать песни далёкого ветра. Но теперь он приносил из степи неясную тревогу.

Прижав к груди охапку душистых, с колючими стебельками трав, девушка поспешила домой. Неприступной громадой возвышался Чёрный холм, с высоченной башни доносились грозные оклики и приглушённое звяканье. За стенами крепости прятались богато украшенные дома, небольшие усадьбы, полуземлянки и юрты. Обычно в это время возле них появлялись расторопные хозяйки, спешащие за водой или молоком, но сейчас, как с удивлением заметила Зарика, большинство столпилось на площади посреди крепости. Поселение гудело, словно улей диких пчёл в далёких пугающих лесах, о которых иногда рассказывала родительница. Мада, мать девушки, в своё время походила по глухим тропам, но вспоминать не любила: участь хозяйки её устраивала. Она не отреклась от неё даже после смерти мужа, хотя обычай предписывал вдове снова встать на защиту крепости. А вот Зарика с малых лет мечтала о битвах и всё время, свободное от хлопот, тренировалась в стрельбе из лука. Успехов она достигла немалых и теперь только о том думала, как бы проскользнуть в отряд, если выдастся очередной поход.

А может, на них напали? Тогда будет возможность показать всю удаль! А потом уже… потом, получив славу, выйти замуж и осесть дома, нарожав детишек. Может быть. Так делали все женщины племени.

Скоро Зарика поняла, что ошиблась: не было нападения. Впрочем, одёрнула она себя, глупо было о таком и подумать. Если бы враги только приблизились к крутым склонам и укреплениям Чёрного холма, их бы тотчас заметили с дозорной башни. Оттуда видны все степи в округе, все дороги, и к Херсонесу, и к Неаполю, и даже видна завораживающая синева моря.

Девушка пронеслась мимо пустого загона для скота, забежала в дом, бросила в углу охапку трав. Предстояло ещё перебрать её, связать в пучки и подвесить под потолок – там уже качались, привязанные к балкам, душистые венички.

Но всё потом. Схватила со столика сыр, отломила порядочный кусок и сунула в рот.

– Торопишься куда? – раздался голос матери.

Мада разжигала огонь в очаге. Рядом высилась стопкой посуда, которую женщина сама и слепила. Потеряв под стенами Херсонеса мужа, Мада не захотела воевать. Но хозяйство вела хорошо, ухаживая за домом и растя детей: кроме Зарики, были ещё сыновья. Младший как раз в поле скотину погнал. А старшие входили в славное воинство крепости.

– Слышала, случилось что-то, – возбуждённо проговорила Зарика.

– Битва?

– Нет. Не знаю. Пойду посмотрю!

Она подхватила прислонённые к стене лук с колчаном и унеслась вихрем. Мада только и успела, что головой покачать да подумать, как великолепна и быстра будет в битве Зарика. Не хотела, ой, не хотела она, чтобы дочь, согласно традициям, стала воительницей. Но в душе, так глубоко, что никому и не показать, безмерно гордилась ею.

Во дворике, недалеко от обтянутой воловьими шкурами юрты уже собралась толпа. Немало стояло воинов как видавших битвы, так и тех, кто ещё не испил крови врага. Был здесь и правитель Ходарз, и ближайший друг его и соратник Орик. Оба немало повидали битв, оба заслужили свои звания не только по родовому праву, но и по доблести, оба носили многочисленные шрамы на широких загорелых лицах.

Страшной громадой нависала башня, рядом ещё дымилось жертвенной бараньей кровью святилище – яма перед высокой кучей камней с мечом, вонзённым в вершину.

На земле лежали трое мужчин, одетых в укороченные хитоны и лёгкие доспехи. И женщина со светлой кожей, чёрными длинными волосами, не скрытыми убором. Не было при ней ни оружия, ни драгоценностей. Только на шее, на длинной верёвке – змеевик.

– Наш оберег-то, – указал на него Ходарз.

Потом взглянул на воинов и пробормотал: «Херсонеситы».

Заволновался народ. Зарика оглянулась: перешёптывались женщины, мелодично позвякивая украшениями, мужчины хмуро и неодобрительно глядели. В стороне стояли эллины – из тех, которым платили за работу, за роспись столбов у храма да неказистой посуды. Сейчас они взирали на порабощённых воинов с ужасом, скрывать который получалось плохо. Пленники за стены крепости попадали нечасто, но попав, не возвращались уже. А женщина? Вроде из их народа, да не совсем. И змеевик ещё.

По знаку правителя пленницу подняли рывком и поставили на ноги. Она слегка пошатнулась, побледнела ещё больше, но гордо вскинула голову. Взор её был не взором пленницы, но хозяйки, которая вернулась в родные пределы и увидала, что в доме распоряжаются чужаки.

– Откуда идёте? – спросил Ходарз.

Женщина не ответила.

– Молчать будешь, когда язык вырежут!

Ни слова.

Ходарз кивнул. Орик слегка пнул носком сапога одного из лежащих воинов.

– Ваша девка?

Тот, еле живой, открыл глаза, мутно взглянул на мучителей и прошептал чуть слышно: