Читать книгу Десять миров холодных глаз - Елена Скидан - Страница 1

«В чем смысл жизни?» – подобный вопрос впервые сформировался у Веры настолько ясно. Мысли в голове вертелись и путались, не давая возможности собрать их воедино или, хотя бы, упорядочить все элементы непростого монолога. Эта женщина никогда не была склонна к приступам самоанализа. Возникший из ниоткуда вопрос такой серьезности и глубокого смысла мгновенно вывел из равновесия спокойный рассудок, заставив каждую клетку мозга натянутся, словно новая, необыгранная струна.

Для человека, не привыкшего думать, подобные рассуждения стали пыткой. Каждая отдельная фраза ранила ленивый, незакалённый мозг подобно ножам, вонзавшимся с каждым разом сильнее и сильнее, тем самым мстя за бесполезные попытки Веры прогнать их за причиненную боль.

Природа появления этих странных мыслей носила естественный характер: это был результат многолетних попыток судьбы внести в безамбициозный характер Веры минимальные стремления и побудить к активному участию в течении собственной жизни. К тому же, постоянные жалобы самой себе на жизнь, проходящей всегда или возле, или мимо Веры, делали этот момент не просто внезапным всплеском эмоций, а началом, возможно нового, сознательного этапа в жизни.

Эта особа имела привычку оправдывать свои одинаковые дни убежденностью, что стремление выбрать для себя постоянный жизненный ориентир – дело банальное и будничное, навязанное принципом стада и подходящим лишь для обывателя. Сама того не понимая, она сделала выбор, став тем самым обывателем, которых так не любила и даже призирала. Вот только выбор жизненного течения Веры не напоминал бурный горный поток, а походил на унылое течение тонкого лесного ручейка.

Последней отчаянной попыткой вернуть себя к привычному рассудку стала холодная вода, вылетая себе на голову из маленькой желтой лейки. Вера прислонилась плечом к стене на балконе. Стена и пол были устланы необычайно красивой плиткой, напоминавшей Вере о ее кратковременном пребывании на юге прошлым летом. Отделка была мелкой, больше похожей на мозаику. Кладка имела приблизительно одинаковое число белых, синих и желтых фрагментов. Роспись на ней была плавной, не имела острых углов, что делало рисунок очень приятным для глаза, особенно, в серые и унылые дни. Этот элемент декора делал съемную квартиру очень конкурентной на рынке арендного жилья, так как, наличие подобного живописного угла, давал возможность арендатору получить место для отдыха и мыслей. Не было ничего удивительного в том, что именно эта часть скромной обители станет, катализатором для человека, не желающего прежде ничего менять.

Светло-рыжие волосы Веры сейчас выглядели намного ярче, благодаря солнечному свету, который появился совершенно нежданно, после многих дней пасмурной и холодной погоды. Она уныло поднесла левую руку к лицу, желая закрыть глаза от слепящего солнца. Сейчас нужно было остаться на балконе. После таких мыслей, рыжая, словно, от возникшего из неоткуда приступа мазохизма, принялась считать кактусы, растущие в старых керамических лотках. Растений было чуть больше двух дюжин. Каждый год, в день своего рождения, она подсаживала в лоток по одному. Вид, размер, форма и оттенок колючих питомцев зависел от настроения накануне праздника. Выбор именно этого вида цветов тоже был не случайным. Бабушка всегда говорила, что Вера закрытая и неприступная, как кактус.

Пересчитав и изучив как следует хорошо знакомую ей рассаду, Вера пришла к выводу, что в ее жизни все же преобладают дни упадка и уныния. И, так как день уже считался безнадежно испорченным, а день рождения и вправду приближался, она, не придумав ничего полезнее, решила отправиться в цветочную лавку, находящуюся довольно далеко от дома. По правде говоря, эта лавка не была единственной в районе. Множество подобных заведений, не отличавшихся друг от друга, находились вблизи от дома. Вера любила посещать самую удаленную, так как дорога к лавке позволяла ей прогуляться. Во время этой прогулки женщина мечтала, и мечты были несбыточными. Пожалуй, это была классика всех самолюбивых лентяев о волшебном совпадении времени и места, в котором они, совершенно случайно встретят своего благодетеля, который чудесным образом откроет в них талант, неслыханного, до этого дня, масштаба. Продолжая верить в эту сказку из года в год, мечтатели, не желая сделать шаг на встречу такому желаемому успеху и счастью, не перестают себя уверять в том, что «этот день настанет, это будет!» Абсолютная масса этих мечтателей так и остаются всего лишь мечтателями, на закате жизни сожалеющих об утраченном времени. Лучшим, для каждого из них, стало бы появления не волшебного покровителя, бесконечно верящего в способности избранного, и желающего помочь именно этому избранному, а жестокого отрезвителя. Этим просветителем не обязательно должен стать человек, а возможно событие или случай, способный ясно вразумить оторванного от жизни мечтателя.

До этого дня с Верой не случалось подобных проблесков раздумий. Она не задумывалась не по собственной воле, не по вине окружающих. Да и появление того самого случая или события рыжей всегда мало угрожали. Она не была общительной, друзей заводила редко, и, как результат неумения поддержать даже самые непринужденные отношения, этих кратковременных друзей теряла постоянно. Всех без исключений.

Единственных всплеском коммуникабельности был периодический визит в дом деда, за обедом у которого собиралась вся немногочисленная семья Веры. Обеды были не частыми, посещение их формальностью. Временами девушка, прибывая в обществе самых близких людей, завидовала своим знакомым, которые гордились и хвастали своими семействами и с которыми они имели не только внешнее, но и душевное родство. Такими настоящими эпитетами, как дружная, близкая и теплая – эту семью наградить было нельзя. Все же, именно благодаря таким встречам молодая женщина не теряла связи с реальностью, входила в курс политической ситуации в стране, новостей в области культуры и быта, и, конечно же, самых дешевых общественных сплетен.

Дорога от балкона до холла показалась короткой. Она почти не заметила, как оказалась у входной двери. Поленившись приодеться покрасивей, она решила оставить на себе простое голубое платье, в котором годилось ходить только дома, когда никто не видит. Накинув легкое драповое пальто, Вера взглянула на себя в зеркало. В первые за многие годы владения этим гардеробом она заметила удивительную сочетаемость цветов ткани, рыжих волос и собственных глаз. Светло-серое пальто создавало отличный фон для апельсинового цвета гривы, очень напоминавшей пух на холке у молодых львов. Но, даже, не смотря на дивные волосы, самой примечательной чертой Вериного худого лица были прозрачные, подобные цвету самого холодного льда, роговицы глаз. Именно ее глаза могли заставить замерзнуть самых пылких и отогреть самых скованных, навсегда утонувших в себе. Она не была красавицей, не обладала врожденной грацией или приобретенным чувством стиля. Все же, нередко притягивала к себе взгляды, так как обладала внешностью, не свойственной ни одной народности. Была просто экзотом для любой местности в которой проживала.

Задерживаться в квартире не было смысла, так как за последние минуты эта обитель способствовала нарушению хрупкого равновесия в жизни молодой женщины. Выйдя на улицу, Вера легко укутала голову черным вязаным платком. Опустив руки в карманы, она спокойно и уверенно зашагала по бетонным пешеходным дорожкам. День был будним. Место обитания Веры находилось недалеко от центральной части города. Большая часть здешнего населения покинули район, уехав на работу. Благодаря этому, на улице было очень просторно и тихо. Звуки касания каблуками бетонных тротуаров звучали отчетливо и звонко. Из-за пустоты дороги создавалось эхо, которое приятно множилось, благодаря отсутствию наставленных вплотную машин.

Рыжая, ощутив все спокойствие и непоколебимость воздуха бульвара, отметила для себя в этом некий символизм, который ей самой не понравился, так как носил характер насмешки над собою. Ведь именно эта обстановка способствовала продолжению мыслей и пробуждению новых, хоть и знакомых, бесполезных мечтаний. По привычке, она стала возвращаться в те полеты воображения, в которых была счастливой и благополучной, благодаря случайным обстоятельствам и свалившемуся из неоткуда успеху.

Проходя мимо магазина сладостей, женщина остановилась, принявшись рассматривать чудесную витрину. Круглые сутки вся вывеска освещалась голубым неоновым светом. За стеклом располагались шоколадные макеты известной архитектуры и причудливый механизм, который был собран из мелких красочных деталей. Этот механизм раскладывал разноцветные конфеты по формам, которые не имели дна, из-за чего нижние леденцы выпадали вниз, где механизм их собирал и раскладывал по новой. Все в этой машине было гармонично, она была сложена не только разумным, но и утонченным мастером, чье простое творение было лаконично и неоспоримо прекрасно. В Вере всегда было что-то детское. Вещи, похожие на эту витрину, неизменно привлекали ее внимание. Они помогали ей оторваться от мечтаний и просто насладится моментом забвения и сказки. Все же, она тайно ревновала эти произведения искусства к их творцам, так как в душе сознавалась, что не в силах создавать подобное.

Задержавшись немного у магазина, она двинулась вперед, оставив нарисованную звездочку в месте, где теплое дыхание соприкасалось с холодным стеклом витрины.

Проходя вдоль бульвара, Вера впервые заметила примыкающий тонкий переулок. Транспортного движения там не было, вдоль густо гнездились маленькие лавки разного предназначения. Удивительно, но именно здесь было всё. Первой в ряду была лавка текстиля и товаров для рукоделья. Она имела угловой вход. Следом за ней располагался бутик вин и коньяков, напротив находился магазин садоводства и бытовых товаров, носившего причудливое название «Угол вверх». Далее следовали заведение по продаже кожи и меха, магазин парфюмерии и косметики, кофейня и многое другое.

Эта кофейня сразу притянула внимание к себе. Снаружи располагался подиум из светлого дерева, сколоченный, по всей видимости, не очень умелыми руками. Не взирая на это, терраса была уютной, обставленной неслыханным количеством растений. Посадка была разной: там были и комнатные цветы, растения с грядки, полевые элементы, окультуренные саженцы-пришельцы с дальних тропических стран. Вазоны для растений были не похожи один на другой, располагались хаотично на полу и стендах.

Комфорт, исходивший от описанного заведения делал безоружным странника, предавшегося серьезным думам. Вера свернула в направлении кофейни. Заказав большую чашку жасминового чая, она села за кованый, окрашенный голубой краской столик. Дело приближалось к вечеру и фонари вдоль улицы только что зажглись. Следом, словно по команде или какой-то договоренности, включили освещение внутри бутиков и магазинов улицы. Последним последовало освящение террасы кофейни.

Получив свой заказ, рыжая продолжила свои мысли. Опыт во всем имеет смысл. На этот раз начать размышлять было уже не так трудно и болезненно. Теперь, охладив голову прогулкой, мысли вращались более плавно. Больше не напоминали стаю разъяренных обезьян, запертых в клетке. Сквозь тьму обрушившихся фраз начали прорастать свежие ростки светлых вопросов, имевших уже наводящий характер.

«Все же, как все просто и рационально в человеческой природе. Стоит только начать думать и разбираться. Действительно, самое трудное – начать», – задумалась рыжая, удивляясь тем простым открытиям, которые для большинства были нормой, в порядке вещей.

Будучи не в силах сразу поставить себе правильные диагнозы и прописать панацею, она решила последовать правильным, более логичным путем, который обещал помочь во всем разобраться. Вера принялась за анализ последних прожитых лет. За это время ей не удалось сделать ни решительных шагов по созданию семьи, ни серьезных поисков по самореализации себя как личности, ни укреплению себя как профессионала. И если с первым попытки были, то со второй и третьей сторонами жизненного вопроса все обстояло еще хуже.

Для более грамотных раздумий молодая женщина принялась делить все три аспекта жизни на отдельные категории, тем самым сделав большую ошибку. Она посчитала их мало связанными между собою и, следовательно, таковыми, которые следует рассматривать по отдельности.

Завести мужчину для рыжей никогда не было проблемой. Она не была легкомысленной, обладала постоянным характером. Причиной безрезультатных отношений оставалась ведущая черта ее характера. Вера не была той, что заводит любовников по собственной выгоде, считала это занятие недостойным и очень гордилась своей честностью. Основой всех ее отношений были теплые чувства, которые Вера так тонко умела лелеять.

Вывод напросился сам собой: романтика не вечна. Отношения, основанные на страсти, не имели будущего, так как с самого начала не подразумевали создание чего-то. Они только давали насладиться мигом здесь и сейчас. Отсутствие общих взглядов или целей не позволяли романам переходить на новый уровень. Развитие было не возможным. Ни с одним человеком не удавалось синтезировать опыт, извлекать полезное для обоих, строить не воздушные планы на будущее.

В этот момент, Вера вспомнила слова одного хорошо знакомого человека, которого считала действительно мудрым и способным к генерированию по-настоящему ценных мыслей. Фраза была простой, но носила необычайно уместный характер: любовь – это общие взгляды и цели. Эта формулировка была из тех, которые большинство людей безоговорочно воспринимали как истину. Хоть Вера и была из числа согласных с этим изречений, подозревала о его несовершенстве. «Ведь, если любовь сделать рациональной, это уже не любовь, а сделка длинною в жизнь. Здесь же сам смысл понятия о любви утерян», – думала она, незаметно возвращая себя к логике, которая и привела ее к этим размышлениям. Девушка была человеком крайностей, который способен примкнуть только к одному мнению полностью, не давая возможности противоположному взгляду повлиять и смягчить радикальный настрой. Виною была безграничная любовь бабушки, которая слишком боготворила маленькую Вера, в то время как следовало сломать ее необузданные черты характера, когда те были еще не окрепшие и находились в состоянии становления. Теперь что-то менять было поздно, нет занятия глупее, чем переделывать взрослую, сформировавшуюся личность.

Наступила некоторая пауза в мыслях, которая позволила собраться с новыми силами и перевести размышления в ранг серьезной философии.

Вернувшись к незаконченному вопросу, она продолжила делать выводы более приземленной манерой. Стало быть, создание как простой традиционной семьи не имеет смысла, так и заключение фиктивного брака – дело не разумное. Оба этих варианта принесут обладателям лишь временный эффект благополучия, реализацию каких-то планов, иллюзию спокойствия о настоящем и будущем. В таком случае, для достижения успехов в поставленном вопросе, не избежать серьезных поисков. Помимо поисков потребуются еще и вложение труда в развитие отношений, которое невозможно без шлифовки собственного характера, что было самым неприемлемым для нее из всех перечисленных требований.

Тема эта оказалась непомерно сложной и не подходящей для коротких размышлений за чашкой чая. Масло в огонь подливало понимание о факторе везения, которое Вере не было свойственно.

Напиток совсем остыл. Погрузившись в развитие мыслей, она вовсе забыла его пить. На улицу уже в полную силу опустилась ночь, которая привела с собой оживленность, связанную с возвращением домой обитателей района.

Было решено продолжить самоанализ во время продвижения к цветочной лавке. Нужно было поторапливаться. Засидевшись в кафе, Вера потеряла счет времени. Возвращаться домой без покупки не хотелось, так как большая часть пути уже была пройдена. Расплатившись, она вышла из кафе и направилась к бульвару. Эта тонкая улица уже не была такой очаровательной как час назад. Теперь это место ассоциировалось с открытием горькой правды, которая шла наперекор с убеждением в собственной удачливости в любви.

Вера шагала быстро. Хотелось скорее уйти от этого места. Быть может, рассуждения во время движения не заведут их обладательницу в такой глухой угол, выйти из которого окажется довольно непросто.

Покинув переулок с кафе, рыжеволосая устремилась вдоль бульвара, который был очень живописным, с дивной разновидностью деревьев, украшенным клумбами и оформленным бесконечным числом лавочек и фонарей. Такой антураж мог бы с легкостью послужить в качестве вдохновителя творческих поисков. Вера вспомнила юность. Это было самое беззаботное время, которое не должно было закончиться, ведь было таким прекрасным и тихим.

Юные годы этой особы прошли спокойно. Она не посещала кружков, ни ходила на танцы и дополнительные школьные занятия. На самом деле, вблизи дома и школы заведений для саморазвития детей было не мало. Вместо них рыжая предпочитала отдаваться безответным мечтаниям, в которых ее жизненный путь должен был решиться сам собой. Однажды, ей тогда было лет 16, Вера всерьез заинтересовалась написанием стихов. Ведь, для натуры романтичной и мечтательной этот процессом не стал бы энергоемким. Тем не менее, столкнувшись с первыми трудностями подбора рифм и сочетания слов Вера быстро попрощалась с занятием, которое на время посчитала своим истинным призванием и для которого, как ей показалось, обладала всеми природными качествами. Больше серьезных попыток по самопознанию не было. Вспомнив это, она расстроилась и разбудила в себе неблагодарное желание винить семью и окружающих за то, что не проявили настойчивости и жесткости, не воспитали усидчивости и силы воли. От этих мыслей самой стало противно и как-то не по себе. Внутри она прекрасно осознавала собственную вину в несостоявшейся попытке на пути к реализации себя как индивидуальность.

Жаль. Вот теперь стало действительно жаль упущенного времени и возможностей. Тогда было уйма шансов начинать. Даже если большинство начинаний закончились ничем, этого б никто не осудил, так как молодому, ищущему себя человеку все прощается. По крайней мере, сейчас бы знала, что ей точно не по вкусу, какое ремесло сносно, а какая деятельность действительно по душе.

И снова неудача. Относительно проявления себя как личности возникли такие же серьезные затруднения, как и с вопросом о любви.

На этой мысли Вера подошла к цветочному магазину. По крайней мере, размышление сделало прогулку не скучной и содержательной. Оформление входа этой лавки имело удивительную способность приподнять даже самое испорченное настроение. Ярко-желтая рама входных дверей имела веселый вид, тем самым располагая посетителя к покупкам. Девушка вздохнула. От головы отхлынула кровь, дышать действительно стало легче.

Войдя в магазин Вера почувствовала удивительный букет ароматов, исходивши от самых разных цветов. Воздух был влажным и прохладным, одинаково подходил для всех растений. У входа стояли только что привезенные голландские хризантемы, которые в этом магазине можно было встретить круглый год. Пройдя вдоль стеллажа с открытками и поздравительными элементами, она направилась между рядами с керамическими вазонами по направлению к настенным полкам, нагруженных тяжелыми лотками с черной почвой. Выбор кактусов на этот раз оставлял желать лучшего. Их было мало, растения одинакового размера. Такой вариант ее не устраивал, так как был значительно хуже ожидаемого. Не поверив своим глазам, ведь такое было впервые, Вера оглянулась по сторонам, желая заметить другие места расположения кактусов. Не обнаружив таковых, она направилась к кассе. За прилавком седел все тот же худощавый дед. Он перебирал увядшие цветы, обрезал и очищал стебли, таким образом пытаясь продлить им жизнь. Девушка подошла быстро, немного испугав своей резкостью пожилого человека, чья жизнь была наполнена благородной тишиной и покоем.

– Добрый вечер. Скажите, нет ли других кактусов, кроме тех, что в лотках у стены?

Старик уныло глянул на посетительницу, всем своим видом демонстрируя отсутствие охоты вести беседу прямо перед закрытием.

– Сейчас нет.

– А когда будут?

– Не знаю. Может на следующей недели, может через неделю. Посмотрим, как товар в кануне выходных раскупят.

– Но, через две недели они будут? Мне важно точно знать. Идти или не идти в другой магазин? – пассивность голоса продавца слегка задела Веру.

– Девочка. Я не знаю наверняка. Иди лучше кричать в другое место и не возвращайся сюда больше.

От такой наглости дар речи Веры куда-то пропал. Даже ответить не нашлось чего. Хозяин лавки прямо смотрел на опешившую покупательницу, наслаждаясь результатом многолетних тренировок по укрощению наглых оппонентов разговора.

Решение больше сюда не возвращаться само собой быстро сложилось. Молодая женщина круто развернулась и уже сделала несколько шагов на пути к выходу, как внезапно перецепилась и рухнула с огромных каблуков на холодный кафель. Вдобавок, еще и задела локтем амфору на столе, которая надбилась, в результате падения на спину упавшей. «Надеюсь, деда, ты счастлив как никогда», – лежа лицом вниз подумала она, оценивая всю нелепость ситуации и вид собственной повержености. Прямо перед глазами зашагали аккуратно начищенные черные туфли. Кто- то нагло переступил Веру и пошел, как ни в чем не бывало, по направлению к прилавку.

– Мог бы и помочь, – злостно вырвалось у Веры – мужчина ж, вроде бы, джентльмен…

– Ага, сейчас или уже – что тебе больше нравится? – не оборачиваясь ответил тот, уже приближаясь к старику, – Привет, пап!

Вопросов у Веры не осталось. Она медленно поднялась с пола. Правое колено хрустело и ныло из-за падения. Точно будет большой синяк. Потихоньку ковыляя к выходу, Вера, точно так же, не оборачиваясь, рявкнула из последних сил, прикладывая массу усилий для того, чтоб в ее голосе не послышался подступающий к горлу плач из-за боли и обиды:

– Все понятно. Какое дерево, такие и плоды из него произрастают.

– Чеши уже от сюда. От таких как ты одни убытки и никакой пользы. Я уверен, – ответил сын продавца, глумясь над человеческой неудачей в самый неподходящий момент.

Рыжая медленно вышла и уже хотела позволить жалости к себе вырваться в виде слез и всхлипываний. Ситуация неожиданно переменилась благодаря возникшей из ниоткуда жажде справедливости и желанию так просто этого не оставить. Сегодня все было не так, как обычно, поэтому и действовать хотелось иначе. Дальше все произошло очень быстро: рука, камень, витрина. Осколки стекла зазвенели о металлический каркас. В искусственном освещении маленькие кусочки мерцали разными цветами, создавая непринужденный эффект витражной композиции. Вера стояла шокированная своим поспешным решением и пыталась быстро подобрать верное решение к своим предстоящим действиям. Лихо обернувшись, она всерьез намерялась бежать, не сообразив ничего получше. Жжение в колене быстро остановило движение, выдавив из своей обладательницы не желаемую слезу.

– А ну, стоять! – послышалось за спиной.

– Черт, – тихо произнесла Вера, уже даже не пытаясь скрыться. – Какой прекрасный день…

– Ты совсем оборзела? Я с кем говорю?

Сын хозяина лавки быстро настиг виновницу погрома. Ничего не оставалось, как просто повернутся и принять предстоящий скандал с выяснением отношений. Обернувшись, Вера увидела своего противника в грядущем споре. Внешность соответствовала характеру. Высокий, не худой мужчина средних лет. В выражении лица не было ни капли сострадания, а тем более желания понять отрешенный поступок. Лишь уверенность в собственной правоте и превосходстве. Взгляд у таких людей тяжелый, кажется, что видят насквозь. От таких не скрыть, кто ты и чего стоишь на самом деле. Способность к чтению людей позволяла этому мужчине с точностью и безошибочно делить людей на свиту, которую он уважал и ценил, и мясо, об которое можно было поточить когти и потренировать свои способности в получении желаемого. Веру он безоговорочно отнес ко второй категории. Предвкушая и, как-бы оттягивая расправу, он замедлил движение, таким образом дав возможность жертве еще больше перепугаться и разнервничаться, чем обеспечил себе блестящую победу.

– Значит так. Ты сейчас сидишь у входа в магазин и ждешь, пока приедет полиция. Сама им все будешь объяснять. Или, ты мне сейчас платишь деньги за ущерб и я, может быть, тебя прощу.

Почувствовав себя совсем безоружной и несчастной Вера не выдержала и начала громко плакать. Вот только напрасно, ведь человека, стоявшего напротив подобным разжалобить было нельзя. Ко всему, вину ее не нужно было доказывать и причина такого поведения, уже не могла ее оправдать. Продемонстрировав свою сломленность, она только подзадорила мужчину. Он схватил Веру за тонкое и хрупкое плечико. Его прикосновение было грубым, такое свойственно людям, не знавшим достаточно ласки или сильно разочарованным в чем-то. Тянув ее за собой, он не позволял видеть своего лица. В этот момент его глаза были переполнены радостью и выражали удовлетворенность, полученную от унижения более слабого, да еще и безоговорочно, виновного.

– Послушай, давай поговорим, – Вера выдавила из себя, осознав всю необходимость срочно начать переговоры, – ведь вы же тоже виноваты. Твой отец мне нахамил ни за что, ты не помог мне, когда это было так нужно. Знаешь, как мне стало обидно?

– Ой, перестань. Ты меня этим только больше раздражаешь. И вообще, это повод бить стекла?

– Нет, это очень поспешное решение. Я не подумала. Уже поздно каяться, хоть мне и жаль. Честно.

Мужчина обернулся к Вере и уставился на нее своими бесчувственными глазами, нисколько не скрывая своего равнодушия.

– Дай угадаю. Ты – постоянно безработная. Вечно взывающая к справедливости, любящая винить всех, кроме себя и не желающая принять действительность в таком виде, как она есть.

На секунду у Веры помутнело сознание. Та точность, хоть и в самой беспощадной форме, с которой этот наглец ее только что описал, поражала. «Откуда он знает?» – только одно крутилось в голове. Ее глаза забегали, выдавая попытки скоро придумать хлесткий ответ для самообороны.

– Из-за таких как ты я не могу удержаться ни на одной работе! Повсюду такие бессовестные засранцы вроде тебя, которые так и ждут, чтоб подставить или использовать. Никому верить нельзя.

– Сейчас же уймись. Эта, переходящая на личности, беседа начинает мне надоедать и я всерьез подумываю о том, чтоб, все же вызвать полицию. Вызывать?

– Нет, – тихо под нос пробормотала Вера. Сейчас ей только срока в тюрьме не хватало.

– Я так и подумал.

Притащив Веру уже к порогу лавки, мужчина жестом указал ей сесть у входа.

– Я должен узнать стоимость разбитого стекла. Сиди здесь и не вздумай бежать. Отец за тобою наблюдает и сразу же меня позовет.

Обернулась, она увидела старика, подметавшего осколки внутри магазина. Он украдкой поглядывал на молодую женщину и улыбался. Причин для улыбки было две. Первая – радость о получении прибыли, ведь сумма, которую выставят хулиганке за ущерб, конечно же, будет завышенной. Вторая – гордость за собственного сына, который был новой, улучшенной версией своего отца, а значит, последний не даром трудился и воспитал еще одно воплощение худших качеств во благо собственной пользы.

Перестав плакать, девушка посмотрела на свое отражение в уцелевшей части витрины. Лицо напухло, нос красный, под глазами мешки. В таком виде вряд ли кого-то разжалуешь. И сбежать не выйдет, и денег, чтобы заплатить, тоже нет. Осознавая необратимость последствий, Вера принялась прокручивать в голове недавний диалог, пытаясь понять причину своей прозрачности. Она не могла осознать, как этому человеку удалось ее так быстро разоблачить. Ведь, он ее в первый раз увидел, а как безошибочно подчеркнул сущность незнакомого человека. Она стремилась разобраться в том, что было ей просто не доступно. Для того, чтобы дать ответ на такой вопрос, нужно было иметь некий жизненный опыт или обладать врожденной рентгеновской проницательностью, а лучше всего, первым и другим в одночасье. Сочетая жесткость, наглость и проникновенность, этот мужчина, сын старика, создал условия диалога, в котором Вера заранее была обречена на промах. Только видеть она этого не могла, так как находилась в ограниченном, скованном и простом облике, считавшем принятие неблагочестивых качеств делом унизительным. Представления Веры о жизни были на столько далекими, что она не подозревала, что пользоваться подлостью осторожно, не злоупотребляя, не демонстрируя привселюдно – и есть основная составная стремительного успеха. Идеалистам не место в мире сильных, они смешны.

Из-за переизбытка эмоций, трезво рассуждать не выходило. Голова устала. Глаза начали закрываться, подперши лоб рукой, Вера начала дремать. Ноги расслабились, и казалось, вот-вот провалятся через асфальт. В этом полусознательном состоянии она вспомнила, как впервые устроилась на работу. Выполняя обязанности ассистента директора одной престижной гимназии, Вера столкнулась с подноготной современного образования. Даже самая необходимая для успеха общества отрасль, детское образование, была насквозь пронизана коррупцией и враньем. Лучшее образование получали не самые умные, талантливые или усидчивые, а дети тех, кто был попросту полезным и представлял серьезную выгоду. Рыжая не была выскочкой, вслух никого не критиковала и не высказывала своего мнения начет окружающих на этой работе. Однако, неумение широко улыбаться полезным людям привело к ее увольнению. Политичность важна всегда и во всем, только рыжая не видела того простого, чего требовала от нее жизнь. Каждая последующая попытка удержаться на работе заканчивалась, как и предыдущая. Вере то не хватало гибкости, то заинтересованности, то усидчивости. Каждая эта причина являлась важным элементом ценной модели поведения, обладая которой продвижения себя как профессионала было бы делом не трудным.

Громкие шаги приближающегося к ней сына хозяина лавки заставили вернуться на землю, чего так не хотелось делать. Последние мысли не были сладкими, однако, точно лучшими, чем реальность. Мужчина подошел к преступнице. Глаза его ликовали пуще прежнего. Услышав сумму, необходимую для возмещения ущерба – Вера побледнела. Таких денег не было. Даже заняв их, отдавать было бы нечем. Ко всем проблемам теперь прибавился и немалый долг.

– Но…но у меня таких денег нет. Я не могу заплатить, – задыхаясь, из последних сил произнесла она, – это был один из тех моментов, когда хочется покинуть собственное тело и очутиться очень далеко, там, где вовсе нет людей.

– Пап, звони в полицию, – раздражено и слегка разочаровано обратился сын к хозяину лавки.

– Роман, позвони с сотового телефона. С рабочим снова что-то не так. Видно опять электростанция издевается, – ответил усталый старик.

«Значит, Роман. Вот как зовут негодяев», – подумала про себя Вера и насильно приподняла уголки губ, стремясь придать своему лицу хоть немного жизни.

Роман направился к собственной машине, дабы достать мобильный телефоном. Рыжей было любопытно посмотреть, владельцем какого авто был этот человек. Она искренне надеялась увидеть какую-то рухлядь, совсем не пригодную для езды и способную только нарушать тишину и разрушать статус человека. К сожалению, автомобиль, к которому подошел этот мужчина был не просто новым, а и невероятно дорогой иномаркой. На сей раз Вера не очень расстроилась неоправданному ожиданию. Этот день вообще перевернул ее жизнь с ног на голову. Чему уж тут удивляться?

Пока Роман вызывал полицию и дожидался ее приезда, девушка уже не пыталась остановить его или, как-либо, переменить ход событий. Апатия, вызванная глубоким потрясением за последние минуты, не позволяла поспособствовать собственному спасению. Она неподвижно сидела у порога цветочного магазина, пассивно ожидая разрешения сложившейся нелепости. Временами, Вере казалось это сном, который вот-вот должен закончится. Она проснется, и ничего этого не было. Встанет с кровати, заварит себе кофе и отправится на любимый балкон, где сможет спокойно мечтать и не догадываться о собственной слепоте по отношению к жизни. И вправду. Лучше бы это был только сон. Лучше бы все эти вопросы не появились в голове у Веры. Ведь они стали причиной не только моральных страданий, но и очень неразумных действий, приведших Веру в затруднительное положение.

Женское сознание – удивительная вещь. Пожалуй, нет ничего более противоречивого. С одной стороны, рыжая проклинала появившийся из ниоткуда интерес к жизни и собственному существованию. Противоположного мнения был тихий голос разума, спрятанный за обидой и досадой о произошедшем недоразумении, который то и дело подавал реплики, призывающие покончить с капризными укорами к судьбе и приняться за пожинание полезных плодов, причиной созревания которых стал только что полученный жизненный опыт. С каждой минутой, этот голос становился все громче и слышался отчетливей. Вера не привыкла к такому поведению подсознания, и в серьез задумалась о своем психологическом здоровье. Ей даже показалось, что голос этот принадлежит не ей самой, а другому человеку, живущему у нее внутри. Не успев как следует перепугаться от этого открытия, Верино внимание отняла подъехавшая полицейская машина. Плавно припарковавшись, из авто вышли двое и направились ко входу в магазин. На пороге их ждал хозяин лавки, чуть живая Вера и очень приободренный Роман, который с нетерпением ожидал восстановления справедливости, сопутствием которой будет еще одно унижение сидящей.

– Добрый вечер! – скоро и живо начал сын хозяина лавки. – Мы вас очень ждали. Все трое!

«Господи, ну и ублюдок. Откуда ж такие берутся?» – про себя промолвила Вера, огорченно вздохнув и приготовившись к неизбежному.

Полицейские представились. Старик предложил всем зайти внутрь лавки, мастерски выставив это за чистую гостеприимность. Хитрый ход. Подобные жесты сразу же располагают правосудие на свою сторону.

Все вошли внутрь. Отец и сын стояли у прилавка, Веру посадили на стульчик без спинки неподалеку от входа. Полицейские расположились напротив пострадавших, таким образом выбрав удобную позицию для проведения разъяснительной беседы, что должна была пролить свет на случившееся событие.

По завершению красочного рассказа хозяев цветочного магазина, которые постоянно друг друга перебивали, пытаясь добавить как можно больше подробностей о произошедшем, служитель закона, старший по званию, дал возможность Вере озвучить свою версию:

– Это правда, я действительно разбила витрину в этом магазине. Но, – переведя дух, продолжила Вера, – причиной моего поведения не были что-то преднамеренное, это был всего лишь ответ на несправедливое отношение ко мне со стороны хозяев…

Девушка замолчала на несколько секунд. И секунды эти не были потеряны напрасно. Ей стало четко и ясно, как следует продолжить объяснение, чтобы уменьшить свою вину и, следовательно, смягчить свое наказание. Противники пользовались позицией пострадавших, безустанно указывая на варварское поведение рыжеволосой. При этом, ни один из них не потрудился упомянуть о размолвке с Верой, которая произошла накануне побития стекла. Значит, вины было поровну, и силы тоже равны. Нужно самой стать жертвой. Перенять их поведение. Конечно, избежать наказания не удастся, однако не быть до конца растоптанной – точно получится.

– Пожалуйста, продолжайте. Поясните, что за несправедливое отношение к Вам последовало от хозяев лавки? – спокойно и с пониманием произнес офицер, явно догадывающийся о неполноценности и неискренности рассказа потерпевших.

Приняв максимально жалостливый вид, совершенным владением которого девушка была обязана долгим тренировкам, связанными с постоянной необходимостью нового трудоустройства.

– Пожилой господин очень хамски ответил мне на простой поставленный вопрос. После этого, случилось несчастье, которое привело к моей травме. Ни хозяин, не его сын не протянули мне руку помощи. Более того, я стала жертвой их насмешек, которые и побудили меня к немедленному восстановлению справедливости.

Далее Вера в подробностях описала диалоги между ней и противоположной стороной. С каждым словом, лица офицеров менялись. Казалось, они действительно прониклись пониманием и начали сочувствовать молодой женщине. Это все больше приободряло Веру. Она понимала, что старания ее не напрасны и нечестная игра приносит неплохие плоды. Новоиспеченная актриса все ярче привлекала к себе сострадание, что категорически не устраивало Романа. Мужчина решительно вмешался в разговор:

– И что, мой ответ на Ваше презрительное поведение с моим почтенным отцом дает право наносить вред нашему предприятию? Бросьте прикидываться. Вы просто невежда с комплексом жертвы, ищущая сострадания даже у случайных встречных. Теперь, в присутствии органов справедливости, стремитесь разрушить истину и исказить факты. Это низость, будьте взрослой и сознайтесь, как это подобает леди.

– Уважаемый, давайте по очереди. У Вас была возможность высказаться, – резко перебил выступающего полицейский.

Далее последовали банальные дебаты двух одинаково виновных сторон. Реплики обоих были схожими. Вера осознавала достойность и умелость противника в словесных перепалках, хотя и гордилась только что открытым красноречием. Даже ничья будет достойным результатом. Этот маленький выигрыш ее бы устроил, в отличии от Романа, который признавал только полную победу. Значит, у Веры было преимущество, так как она могла порадоваться меньшему. Она сделала предположение о повседневном роде занятий Романа. Безусловно, профессия этого человека была связана с умением говорить и убеждать. «Продавец или продюсер. Не удивительно, что не бедный. Бриллиант в своем деле, наверное», – гадала молодая женщина, невольно начиная восхищаться неутомимости и силе сына хозяина лавки.

Выяснения обстоятельств не успели затянутся, так как были вовремя остановлены старшим по званию, не желавшему позволить обычному делу перерасти в настоящую драму.

– Вас, мы имеем право задержать до выяснения обстоятельств и принятия решения, по Вашему наказанию, – полицейский произнес типичную фразу, которой предполагалось положить конец состязанию в красноречии.

Спокойно встав со стула, девушка с жалобным видом направилась к выходу, не на секунду не забывая о том, какая цель была поставлена и для чего весь этот спектакль она разыгрывала. Результат ее, не очень устраивал, но желание как можно быстрее покинуть это заведение предало силы для движения вперед. Хозяин лавки и его сын остались позади. Их реакции рыжая не видела. Хоть в первом раунде они победили и, Вере все же придется провести время в участке, она не теряла надежду, что отнимет все лавры в финале. В этом женщина была права, так как ей действительно предстоял неслыханный триумф, только не в таком виде и месте, в котором она того ждала.

Дорога в машине, по пути в отделение, тянулась очень долго, будто целую вечность. Почему-то, только сейчас Вера заметила всю красоту улиц этого города. В лужах, оставшихся после нескольких дней дождя отражались огни освящающих улицы фонарей, вывесок магазинов и стендов. Света было достаточно чтобы различить цвета фасадов жилых домов и заметить их контрастное отражение в стеклянных офисных зданиях. Во всем есть противоположности. Что-то имеет уют и тепло, а другое силу и власть. Вера начала сравнивать себя с Романом. Ведь он не был на много старше. Обладал такой же уймой недостатков, как и она. Вот только он сумел превратить свои недостатки в достоинства и сделать их самыми ходовыми качествами в достижении личного успеха. Не нужно быть гением, чтобы отметить успешность этого человека и прочувствовать его мощь и непоколебимость. Наличие этих черт характера являются отличительными чертами людей высокого положения. Должно быть, сын хозяина магазина быстро встретил единомышленников и попал в желаемое общество.

Раздражала не мысль о превосходстве бессовестного Романа, а полная непросвещенность в методе достижения желаемого. Она постоянно задавалась вопросами, ответить на которые тщетно пыталась. «Где этому учат? Как узнать эти секреты? Что нужно сделать, чтобы стать успешной и довольной?» – произнося про себя эти вопросы она сталкивалась с осознанием собственной неопытности, которая была вполне логичной для человека Вериного темперамента и уклада жизни.

Машина полицейских остановилась у входа в отделение. Младший по званию вышел и открыл для Веры дверь в авто. Та вышла, выражая при этом не выдуманное смирение и направилась в сопровождении к пункту регистрации задержанных. Здание участка было старым, приемное отделение узким и закрытым. Лампочка над самими дверями не переставала мигать. Веру посадили вдоль холодной стены в окружении таких же ожидающих записи преступников. Однако, рыжая довольно сильно контрастировала на фоне публики, собранной с улиц разных районов города. Почему-то, именно в день дебютного Вериного задержания в месте надзора за порядком собрались самые омерзительные представители нетрадиционных профессий и неправильных жизненных путей. Слева сидела пьяная девица, явно занимающаяся любовью за деньги. Она что-то несвязно напевала себе под нос, то и дело икая между фраз. От нее плохо пахло, что очень раздражало Веру. Напротив сидели два взрослых мужчины. Оба потрепанные и измазанные. Также пьяные и с красными лицами, выдающие большой опыт в употреблении алкоголя. Уверенность одного из них в себе повергло в шок единственную опрятную. Он откровенно начал оказывать знаки внимания Вере, причем делать это самым худшим способом, что еще больше подчеркивало низкий уровень его социального и морального положения. Скривившись от брезгливости, девушка отвернулась в другую сторону, в надежде, что там ее взгляд остановится на чем-то более сносном. С другой стороны, находилось существо полуживого состояния, пребывающее в непонятном самочувствии, вызванное не пойми чем. Самым пристойным соседом по ожиданию оказался спортивный молодой человек в кожаной черной куртке. По крайней мере, он не имел резко отталкивающих внешних эффектов. Мужественный внешний вид, широкая постава ног и уверенность в себе делали его таким же случайным посетителем этого места, как и рыжую. Он без перестану живал жвачку, рассматривая узор штукатурки на стене прям над Вериной головой. Этот парень единственный из всей компании был пристегнутый наручниками к лавке, чем сразу же заслужил почетное положение в глазах рядом находившихся. «Наркоторговец, наверное, или бандит какой-то. На алкаша или наркомана не похож. Еще и это выражение лица», – про себя подумала Вера, пытаясь отвлечься от грусти.

В помещение было душно, должно быть снова собирался дождь. Первого из перечисленных оформили «авторитета» в кожаной куртке, затем уличную девицу, после которой последовала очередь рыжеволосой.

– За что задержаны? – сухим безэмоциональным голосом произнес участковый реплику, которую ему доводилось повторять десятки раз за день. При этом он глаз не оторвал от регистрационного журнала, всем видом показывая своё отношение к рутинной работе. Он был типичным госслужащим, не любившим свою работу, однако считая ее вполне естественной и приемлемой, так как она позволяла ему достойно существовать.

– Разбила витрину в цветочном магазине. Не могу оплатить ущерб. Доставлена до выяснения обстоятельств, – сразу выступила Вера, не дожидаясь традиционного хода вопросов.

– А что, цветочные магазины очень богатые стали, что Вы его ограбить решили. Хм. Обычно, на ювелирные нападают или на банки. Что ж Вы так слабо? – немного приободрился полицейский, не владеющий полностью информацией о заключении молодой хулиганки.

– Да… настроение было не очень. Так случилось, в общем, – ответ женщины не располагал к продолжению разговора, однако ничем не смутил служителя закона, который обладал преимуществом в положении.

– Это что-то новое. Надо запомнить. Следовательно, разбитая витрина стоит приподнятого настроения и заключения, на суток 7-10?

– 7-10 суток? Мне придется тут провести столько времени? А нельзя как-то все упростить? Помогите мне, как-нибудь, пожалуйста, – теперь Вере стало не на шутку горько. Она с треском провалила оборону своей невиновности, сдавшись под натиском неожиданности.

Полицейский принялся читать материалы протокола, только что принесенного ему.

– Как же Вам упростить? Вы совершили хулиганство в присутствии двух свидетелей. Не имеете возможности возместить ущерб. Полностью не признали свою вину. Да Вам еще и исправительные припишут!

Комментарии в этом случае были абсолютно бессмысленными, Вере не нашлось чего ответить. Она не стала возражать поняв, что только усугубит свое положение. Не все можно исправить надавив на жалость, иногда приходиться мериться с тем, что есть.

Полностью измученную и истощенную морально преступницу проводили в камеру. Единственным утешением послужило полное отсутствие сокамерников. В соседней комнате слышался чей-то говор, перебиваемый глухим грубым кашлем. Камера была темной и влажной. Впервые в жизни Вере предстояло ночевать в подобных условиях. Рыжая долго стояла у входа в эту мрачную комнату, не веря своим глазам и проклиная несдержанность, приведшую ее сюда. Немного отойдя от шока, она вытерла слезу с побледневшего лица и направилась осмотреть обитель. Утешительной находкой послужило старое верблюжье одеяло, которое она жадно схватила и постелила на нижнюю железную койку. «Может сразу себе наколку набить? А то подселят кого-то бывалого, придется за место авторитета и старое верблюжье одеяло сражаться,» – словно в насмешку над собой иронизировала Вера. Подобные попытки рассмешить самой себя не позволят сойти с ума даже самому уставшему рассудку.

Сделав несколько кругов прогулочным шагом по камере, девушка решила расположится на приготовленном ложе и постараться заснуть. По закону подлости, именно сейчас ее начали посещать самые умные мысли. Теперь она четко подводила итоги о собственной жизни. За последние часы молодая женщина в деталях проанализировала годы самостоятельности. Все три стороны ее судьбы не были предрасположены к большому успеху. Теперь она уже не отрицала собственную вину в беспрерывных неудачах. Вера твердо стала на путь поисков уже не следствий, а причин такого протекания событий. Она невольно вспомнила Романа. Человек, которого еще сутки назад она бы отнесла к последним негодяям и не пожелала бы знать, теперь стал ей очень симпатичен. Он не привлекал ее как мужчина, однако объединял качества, которых Вере так не хватало. Теперь ему не избежать участи нового кумира. Рыжая жадно перебирала все возможные варианты для сближения с Романом. Каждый не подходил. Все доступные ее воображению способы не позволили бы ей стать для него близкой и получить ценные уроки по борьбе с жизнью. Просто, мышь не может быть другом льву. Нужно было придумать что-то поистине гениальное, чтобы впечатлить этого устойчивого нахала, вызвать его восторг и уважение. Таким образом можно было бы повернуть ситуацию в свою сторону.

Однако. Впечатлить циника – задача не просто из сложных, а планка для воображения личностей с весьма незаурядным умом. Таких, как Вера. Только она об этом еще не знала.

Организм рыжей уже вовсю начал войну с моральным самоистязанием, которое в подобном состоянии не имело не малейшего смысла. Веки становились тяжелее, с каждым разом их труднее удавалось открыть. Вера из последних сил перевернулась на спину, периодически открывая глаза, не давая себе заснуть. Чувство приближения чего-то важного и решающего не давал покоя воспаленному мозгу. Интуиция подсказывала острую необходимость сложить судьбоносную истину здесь и только сейчас. Завтра будет поздно. Все чувства поблекнут, переживания остынут и пробудившиеся вопросы окажутся не такими уж важными.

Сквозь наступающий сон, отрешенная преступница бормотала вслух, сама того не замечая:

– Не знаю, как ему удалось. Увидеть меня насквозь с первого же взгляда. Я хочу такой же дар проницательности. Вот бы на день оказаться в шкуре сильного. Посмотреть на мир такими глазами. Хочу на день стать хищником, а не пищей…

Сон одолел разум. Вера отдалась ночным грезам.