Читать книгу У нее глаза твои - Елена Сотникова - Страница 1

– Сколько? За час? – ужасаюсь, слыша сумму. – Спасибо. Я подумаю и, если что, перезвоню.

Со вздохом скидываю вызов и стеклянным взглядом смотрю на потухший экран телефона.

Рабочий день подходит к концу, клиентов, скорее всего, уже не будет, поэтому можно расслабиться и порешать свои проблемы.

На носу день рождения дочери. Кнопке исполняется пять лет, в честь чего я обещала ей грандиозный праздник. Платье, подарок, аниматоры, аренда кабинки в детском развлекательном центре, угощения.

Я воспитывала дочь одна. Средств катастрофически не хватало, мы перебивались детским пособием и моими нерегулярными заработками. Родители помочь не могли, у них у самих на иждивении двое младших детей – мои братья. Одни расходы на школу, секции, репетиторов чего стоят. Поэтому просить у них помощи было стыдно и баловать Ксюшку до поры до времени я не могла себе позволить.

Пока подруга не пригласила в столицу, на работу в одно из ведущих свадебных агентств. С помощью богатого папика она открыла свой бизнес. Набирала сотрудников. И вспомнила про меня.

Сказать, что мне повезло, – ничего не сказать. Я пищала от радости, прыгая до потолка, когда мне озвучили заработок и перспективы. Вцепилась в эту возможность руками, ногами, зубами, впитывала новую информацию как губка, работала за двоих, старалась ничего не пропустить.

Наше агентство постепенно завоевывало авторитет. Мощная реклама, благодарные отзывы клиентов, толерантные цены. У Риты был внушительный стартовый капитал, и она могла позволить работать первое время себе в убыток.

Но уже через какое-то время наши труды оправдались. Вложенные деньги не только окупили себя, но и стали приносить ощутимую прибыль. Зарплата у сотрудников выросла. Теперь мы могли себе позволить не только хлеб, но и маслице, и икорочку.

И я, наконец, решила устроить любимой крохе такой день рождения, о каком она давно мечтала, смотря ролики на ютубе и бывая на праздниках у своих подруг. И о котором когда-то грезила я.

– Много зарядили? – поднимает голову Ритка, слышавшая разговор.

– Да, в принципе, потяну. Просто… я рассчитывала немного на меньшую сумму. Завтра обзвоню еще несколько агентств. Сравню. И уже буду плясать от имеюще… – договорить не успеваю.

Входная дверь неожиданно распахивается, и на пороге появляется эффектная пара. Высокая длинноногая блондинка в черно-белом суперобтягивающем платье до колена и в брендовых босоножках на пятнадцатисантиметровых каблуках, покачивая бедрами, входит в кабинет под руку с мужчиной. Каскад ее вьющихся волос закрывает лицо спутника. Но мощная фигура, упакованная в стильный строгий костюм, и начищенные до блеска кожаные туфли незнакомца все равно невольно приковывают взгляд.

На мгновение мне чудится что-то знакомое в уверенных движениях, жестах мужчины. Проскальзывает странное дежавю. Хоть и понимаю, что подобное невозможно. Я мало кого знаю в мегаполисе, и если это не бывший клиент, женящийся повторно, то мне просто кажется.

– Добрый вечер! – манерно тянет девушка.

– Добрый! Присаживайтесь! – оживляется Рита.

Блондинка садится на стул напротив Риты, ее жених игнорирует предложение, продолжая стоять.

От нечего делать я разглядываю их спины. Вернее, его. Широкие плечи скрывают недюжинную силу, и даже дорогая ткань пиджака не способна скрыть этот факт. Густые темные волосы в меру коротко подстрижены, на шее за ухом родинка. Снова что-то далекое и знакомое шевелится в памяти. Скребется, не находя выхода.

– У нас скоро свадьба. Большого, пышного торжества мы не планируем. Но у нас есть пожелание. Мы хотим чего-то особенного, такую изюминку, чтобы этот день запомнился на всю жизнь. Бюджет не ограничен, главное – качество.

Ритка тут же включается в процесс, расспрашивая молодых о предпочтениях и делая первые наброски. Она хорошо чувствует клиента, поэтому, не сомневаюсь, справится и в этот раз.

Пока я разглядываю незнакомца, телефон на столе начинает моргать и разливается знакомой мелодией. На экране высвечивается имя Марии Михайловны.

Я бормочу извинения, хватаю девайс и торопливо выхожу из кабинета. Правда, на полпути неуклюже спотыкаюсь, чем привлекаю внимание будущих молодоженов. Блондинка почти сразу же отворачивается, продолжая разговор, а вот мужчина сверлит взглядом.

Поправляю обувь, краем глаза замечая его нездоровый интерес. Почти кожей ощущая, как он рентгеновским зрением прощупывает меня с ног до головы.

Я не оборачиваюсь. Интуиция внутри меня вопит сиреной не делать этого. Не знаю почему, не понимаю, что вообще происходит. Просто верю своему шестому чувству и стойко держусь.

Натягиваю, наконец, слетевшую босоножку и быстро скрываюсь за дверью. Только в просторном холле позволяю себе свободно выдохнуть. Стою, выравнивая дыхание, чувствуя, как кровь шумит в голове.

И что это было? Что на меня вдруг нашло, что я вылетела как ошпаренная, боясь простого любопытного взгляда незнакомого, без пяти минут женатого мужика?

Боже, Киреева, это уже клиника. Так нельзя. Сказывается постоянное нервное напряжение, работа почти без выходных и отсутствие личной жизни. Хорошо хоть, дочь есть. Есть на кого отвлечься. А иначе так реально умом тронуться можно.

Ксюшка! Точно! Я ж за этим вышла сюда. Нужно перезвонить Марии Михайловне, узнать, как дела.

Я включаю экран телефона, набирая знакомый номер, и на автомате бреду к лестничной площадке. В здании много разных офисов, поэтому чужие уши, снующие мимо, раздражают.

Народ в основном пользуется лифтом, так что на лестнице вполне можно уединиться.

– Дианочка! Добрый вечер! – почти тут же отвечает няня.

– Как вы там, Марь Михална? Как Ксюня? Не капризничает? В саду все нормально?

– Из сада я ее забрала, все хорошо, но кушать она отказывается, – отчитываясь, жалуется женщина. – Просит пельменей. Я глянула у тебя в морозилке – не нашла. Что делать-то с ней? Ничего другого, говорит, не хочет. Тише, егоза! Мама звонит.

В трубке слышу голос дочки и невольно улыбаюсь.

– Я скоро буду дома. Передайте, что куплю ей пельмешек. Но молоко пусть выпьет обязательно. В садике она кушала?

– Да, я спрашивала у воспитательницы. Там она обедала и полдник весь съела.

Мария Михайловна – соседка, живущая этажом ниже.

Мы сдружились с ней с первых дней, как только я заехала в съемную квартиру. Я помогла ей снять любимого кота с дерева, чем и заслужила любовь и доверие.

Жила Мария Михайловна одна. Дети – в другой стране, внуков видела только по видеосвязи.

Женщина всю жизнь честно проработала на одной работе, а вот пенсию, несмотря на это, заслужила совсем невысокую. Просить помощи у детей было стыдно, работать как прежде ни здоровье, ни возраст не позволяли.

Вот я и наняла ее приглядывать за Ксюшей в выходные и забирать дочку в будни из детского сада.

Нянчиться с ребенком у нее выходило замечательно, да еще и в радость, по словам самой Марии Михайловны. А уж мне какая помощь – словами не описать!

– Вот и отлично, – подытоживаю разговор. – Я постараюсь не задерживаться. Но если вдруг, – вспоминаю новых клиентов, – попробуйте уговорить ее на макароны с курицей. Их она тоже вроде ест без проблем.

– У тебя тут кефир в холодильнике. Могу блинов напечь, – предлагает няня. – С медом. Ксюшенька любит. Да и сама поешь, когда вернешься. Опять, поди, одними этими вашими бургерами питаешься в своем офисе?! Или хочешь, супчика жиденького сварю? С вермишелькой и укропчиком?

От супчика я бы не отказалась, но напрягать пожилую женщину неудобно.

– За меня не переживайте, у нас тут и первое, и второе, и компот. Главное – Ксюню накормить, – отказываюсь с неохотой.

– Ну как-нибудь попытаюсь договориться. Ладно, Дианочка, пойду на кухню. Там эта егоза чем-то гремит.

Мы прощаемся, и я скидываю вызов. Гляжу еще несколько секунд бесцельным взглядом на лестничный пролет. Нужно идти обратно в офис, но под конец дня никакого желания работать. Попросить, что ли, у Ритки отпуск? Съездить с дочерью на море. Бархатный сезон, народа меньше, цены уже не такие космические. Да и деньги вроде бы есть.

Наверное, так и сделаю.

Я прячу телефон в карман брюк, медлю еще пару секунд и все-таки иду назад.

По дороге встречаю Павла – их фотостудия находится рядом, на нашем же этаже. Мы периодически обращаемся к ним за сотрудничеством.

– Привет, Ди! Весь день тебя не видно, – улыбается он.

– Привет. Да нет, сегодня я как раз целый день в офисе.

– Ага, а как насчет вечера? – Павел давно подбивает ко мне клинья.

Но во-первых, у меня почти нет времени на личную жизнь, а во-вторых, парень не в моем вкусе. Худой, высокий, рыжевато-русый цвет волос. Я сама светлая, и меня все же тянет на шатенов с брюнетами.

А еще у Пашки отталкивающе широкий рот с пухлыми губами, который сильно выделяется на узком овальном лице. Таких в детстве у нас дразнили губошлепами. И куча веснушек на носу.

– Меня ждут дома.

– Брось, Ди. Я же знаю, что у тебя няня с ребенком, – подмигивает хитро. – Давай сходим куда-нибудь? Отдохнем, развеемся? По-дружески, обещаю. Ну?

Знаю я это его "по-дружески". Но обижать парня не хочу.

– Нет, не сегодня, – качаю головой. – У меня куча дел. Еще и день рождения дочери на носу. Надо готовиться.

Пашка профи в своей работе, и ссориться с ним невыгодно. Поэтому отказываться я стараюсь максимально мягко. Рано или поздно ему надоедят постоянные отказы и он найдет себе подходящую пассию.

– Фотографа ты уже нашла, – подсказывает он. – Считай, одно дело сделано.

– Диана? – Открывается дверь кабинета, и оттуда выглядывает Ритка, спасая меня от настойчивого Пашки. – Где тебя носит? Иди сюда! Быстро!

– Спасибо, Паш, – прощаюсь на ходу.

Ритка закрывает за мной дверь и поворачивается ко мне.

– Ты видела его глаза? – выпаливает она с таким видом, как будто речь идет об ожившем динозавре доисторического периода.

Клиенты уже ушли, в офисе, кроме нас, никого. Но совершенно точно, что она имеет в виду мужчину, который приходил со своей невестой.

– Нет. Ты про того мужика с блондинкой? Я его лица вообще не видела, а что? Что с ними не так?

– Да, про него. У него глаза фиолетовые! – выдыхает она потрясенно, заставляя меня оцепенеть. По спине ползет противный холодок. – Представляешь? Фиолетовые! Я даже не поверила, думала – линзы. Еще удивилась: обычно мужики такой ерундой не страдают. Полезла в гугл искать информацию. Ан нет. Бывают. Веришь?

Я-то верю. Вживую такие видела. Общалась и даже…

– Рит, а как… как его зовут? – спрашиваю онемевшими губами.

Все еще надеясь, что это простое совпадение.

– Кирилл Берсенев. Я теперь это имя надолго запомню.

– Не-ет! – шепчу, прикрывая лицо ладонью, и плюхаюсь на стул.

Могут ли в многомиллионном мегаполисе существовать два абсолютно разных человека, но с одинаковыми именем, фамилией и редким цветом глаз? Теоретически да. Наверное.

А какова вероятность встретить среди такого огромного количества народа старого знакомого? Того, с которым вас когда-то развела судьба и с кем вы почти со стопроцентной уверенностью считали, что никогда больше в жизни не увидитесь?

Медленно выдыхаю.

Может быть, я преувеличиваю? Может быть, услышав знакомое имя, я на эмоциях просто накрутила себя?

– Ди? С тобой все в порядке? – замечает Ритка мою реакцию.

Смотрит подозрительно, ожидая дальнейших объяснений. Только я не хочу сейчас поднимать эту тему. И делиться прошлым. И даже удивляться вместе с ней редкому фиолетовому цвету радужки.

Я уже прошла этот этап, и мое восхищение подобным фактом схлынуло шесть лет назад. Ровно тогда же, когда я узнала, кем на самом деле является обладатель столь редких глаз.

– Не поверишь. Устала. – Убираю руки от лица и вымученно улыбаюсь подруге. – Сегодня прям что-то нашло. Накатило.

– Вроде для осенней хандры еще рано?

– Как сказать. Лето уже кончается, вернее, закончилось несколько дней назад, а я так никуда и не выбралась. Работа, работа, работа, – захожу издалека.

Идея взять отпуск перерастает в жгучее желание.

Рита согласно кивает:

– Бывает. Понимаю. Ну ничего, потерпи, сейчас сезон свадеб закончится и…

– Я хотела бы сейчас. Пока море теплое и цены пошли на спад. – Смотрю на нее взглядом преданного хомячка.

Если я смогу выбить положенные мне выходные, то плевать, какой именно Кирилл Берсенев приходил сегодня – мой или не мой. Его свадьба пройдет мимо меня. И наши пути никак не пересекутся.

– В смысле сейчас? Ты смеешься?

– Нет.

– Нет!

– Ри-ит…

– Нет, Диан, нет. Прям такое жирное нет! Ну ты чего? Какой отпуск? – возмущенно жестикулирует подруга. – У нас и так, можно сказать, сезонная работа. Сейчас еще сентябрь-октябрь – и все, считай, приехали. Дальше уже тишина. Так, редкие заказы. Вот тогда и кати на свои моря-океаны. Слова не скажу. А сейчас даже думать забудь. Расслабилась она. Я кому поручу Берсенева? Он, между прочим, в отличие от своей будущей супруги, которую волновал только сценарий, поинтересовался, кто будет координатором на его свадьбе и насколько компетентен этот человек в своем деле. А я кого ему предъявлю? Марусю? Которая без году неделю работает и опыта кот наплакал?!

Я снова замираю, пытаясь понять: Берсенева волновал рабочий момент или он меня узнал? Вспоминаю, как споткнулась на пороге, невольно привлекая внимание клиентов. Как он смотрел, прожигая взглядом. Как в душе всколыхнулось непонятное предостерегающее чувство.

Нет, Ди, проблемы тебе сейчас ни к чему. При другом стечении обстоятельств ты могла бы прямо посмотреть ему в глаза, принять вызов и улыбнуться. Если бы тебе нечего было терять. Но не теперь. Не тогда, когда ты воспитываешь от него дочь.

Мне становится не по себе.

Мы расстались совсем не на хорошей ноте.

– Я не возьму этот заказ! – заявляю безапелляционно.

– Диана? – удивленно моргая, таращится Рита. – Ты в своем уме? Что значит не возьмешь? Они оставили аванс. Договор уже подписан. Да что с тобой сегодня? Не нравишься ты мне. – Она на минуту замолкает, кусая губы и прикидывая что-то в уме. – Собирайся. Поехали.

– Куда? – приходит мой черед изумляться.

– Давай-давай, поторапливайся. Скоро узнаешь.

Я отрицательно качаю головой.

– Не получится. Рабочий день вот-вот подойдет к концу, я обещала Марии Михайловне, что сегодня задерживаться не буду. Еще в супермаркет забежать надо, продукты кое-какие купить.

– Это все? – насмешливо спрашивает она, доставая из шкафчика туфли на высоком каблуке.

В офисе Рита может себе позволить простые балетки или даже тапочки. Когда никто не видит ее прекрасные ножки под столом. На улице же или в любом другом общественном заведении каблуки – часть ее имиджа.

– А этого мало? – вздыхаю, понимая, что вряд ли смогу убедить подругу.

У нее нет детей, живет одна, любовник приходит по расписанию.

Она переобувается, фыркая недоуменно:

– Знаешь, Мартынова, вот вроде давно живешь здесь, а до сих пор не научилась пользоваться плодами цивилизации. Есть такая очень удобная вещь – доставка называется. Скачиваешь приложение, выбираешь нужный магазин, собираешь корзину, указываешь адрес, оплачиваешь – и вуаля, через час-два курьер привозит все прямо к твоей двери. Никакой беготни после работы, никаких сумок в зубах и бесполезной траты времени. Все элементарно и просто. – Она выпрямляется, откидывая с лица прядь волос. – Ну и? Чего ждешь? Заказывай и поехали.

– Что ты задумала? Рабочий день почти закончился. Еще, – я мельком кидаю взгляд на часы, – двадцать минут, и я свободна.

Рита наклоняется над столом, выключая компьютер. Скидывает бумаги и прочую мелочь в выдвижной ящик.

– Нет, моя хорошая. Если ты не забыла, у тебя в договоре прописано, что я имею право задержать тебя сверхурочно. За что, кстати, в конце месяца тебе начисляется неплохая такая премия. Поэтому прекращай спорить, заканчивай свои дела и за мной.

Увы, но тут Рита в своем праве. В нашей работе это обычная практика. Мы действительно часто задерживаемся, возвращаясь домой порой ближе к полуночи. Так как увидеть, договориться с некоторыми профессионалами, посмотреть репетицию можно только в такое время.

– Ты не ответила на вопрос.

– Да ничего я не задумала, все в рамках рабочего процесса. На месте узнаешь. Давай собирайся. Жду тебя в машине. – Рита бросает последний взгляд в зеркало, поправляет волосы и, громко стуча каблуками, уходит из офиса. – Не забудь свет выключить, – добавляет на пороге.

Ну и как это называется?

Я раздраженно выдыхаю сквозь зубы. Снова смотрю на часы.

Нужно позвонить Марии Михайловне, извиниться и предупредить, что планы резко поменялись. И заказать доставку.

Нет, лучше в обратной последовательности. Что я и делаю.

Когда я спускаюсь на парковку, Ритка уже ждет меня у машины, попутно разговаривая с кем-то по телефону.

Окидывает меня критичным взглядом, словно видит впервые за сегодняшний день, и качает головой.

– Что опять не так? – взрываюсь я, теряя терпение.

– Джинсы – футболка, джинсы – рубашка, джинсы – блузка, джинсы, джинсы, джинсы… – заводит старую песню подруга.

Это уже не первый раз, когда она пытается навязать мне свои вкусы и доказать, что таким образом личную жизнь мне никогда не устроить. Не понимая, что я сама не хочу/не готова к каким-либо отношениям.

Нет, я далеко не святой человек, и мужчины у меня были. После Берсенева. Двое. С третьим до главного не дошли. Я пыталась строить отношения, ходила на свидания, вступала в интимную связь. Чтобы опять и снова убедиться, что одной лучше.

Ни первый, ни второй кандидаты не смогли не то что завоевать мое сердце, но даже разбудить во мне женщину. Или плохо старались, или я фригидная, но искать и экспериментировать дальше желание отпало.

А потом и вовсе стало некогда.

– Дресс-код у нас только на мероприятиях, – натягиваю неестественную улыбку.

Ритка, смирившись, машет рукой и заводит машину. К чему она про это вспоминала, я понимаю, только когда мы подъезжаем к двухэтажному зданию ресторана почти в самом центре города. От заведения на расстоянии веет роскошью и большими деньгами.

– Ну и? Зачем мы здесь? – оглядываюсь, априори не желая выходить из авто.

Как никогда чувствуя солидарность с мнением подруги по поводу своей одежды. И хоть понимаю, что все это бред – сейчас даже в театр ходят в том, в чем удобно, – но все равно не хочется заходить в ресторан в обычных джинсах.

Если Рита таким образом решила проветриться и вытащить на люди меня, то зря. Ужинать я туда не пойду.

– Потерпи, скоро все узнаешь, – загадочно улыбается она.

– Рит, последний раз спрашиваю: что мы тут делаем? – Желание развернуться и уйти отсюда нарастает с каждой секундой.

– Самойлова, ты сегодня жутко невыносимая. Выходи давай! – командует она. – Сказала, мы здесь по работе – значит, так и есть! Иди за мной.

Походкой от бедра подруга направляется к дверям ресторана. Вынуждая и меня следовать за ней. Здоровается с встречающей нас на входе хостес.

– Ваш столик у окна. Я вас провожу, – улыбается девушка после короткого диалога с Ритой.

Содержания которого я, к сожалению, не слышу из-за гула голосов и живой музыки в зале.

– Я надеюсь, банкет хоть не за свой счет? – вздыхаю побежденно, когда мы располагаемся на месте.

Верчу головой, пытаясь понять, кого же мы ждем. Имея возможность разглядеть интерьер. Просторный зал, высокие потолки, хрустальные люстры. Современный стиль тонко переплетается с аристократическими нотками девятнадцатого века.

Народа немного, и столики находятся на приличном расстоянии друг от друга, что позволяет чувствовать себя комфортно.

– Не скромничай, – насмешливо бросает Ритка, – твоя зарплата вполне позволяет тебе подобное удовольствие. Зато посмотри, какой контингент вокруг. Бомжи и нищеброды сюда точно не сунутся.

Пробегаю взглядом по посетителям, отмечая про себя, что подруга права. Но мне это зачем? Я не против мужчины в своей жизни, если он появится как-то спонтанно, ненавязчиво. Если мы сойдемся в интересах, если мне будет с ним комфортно и он не станет напрягать в мелочах. Но бегать искать самой, строить глазки и охотиться на мужиков – уж извините, не мое.

Ритка на мгновение отвлекается от чтения меню и заинтересованно спрашивает:

– Ну что? Выбрала?

– В смысле? Кого? А, ты о еде, – закатываю глаза. – Не пугай так. Я ведь и вправду могу поверить, что ты привела меня сюда на смотрины.

– Между прочим, хорошая идея! – не теряется подруга. – Еще б ты это тоже поняла.

Я возмущенно фыркаю, передразнивая ее. Озвучиваю подоспевшему официанту свой заказ. Вода и мороженое.

Рита берет себе полноценный ужин из морепродуктов и овощей.

– Мы кого-то ждем? Кого-то очень-очень важного? У кого нет времени на посещение простого офиса? – озвучиваю вслух свои подозрения.

И почти сразу после этого чувствую, как мои глаза накрывают чьи-то широкие теплые ладони. Замираю на мгновение, дезориентированная подобным поворотом дел. У меня не так много хороших друзей, чтобы пользоваться этим приемом, будучи уверенным, что я обрадуюсь. А если быть честной – вообще никого. Кроме Риты, разумеется. Но она сидит напротив.

– А говорила: не сегодня, куча дел, – певуче тянет над ухом знакомый голос, почти касаясь ушной раковины.

Щекочет дыханием, пуская мурашки по коже. Неприятные, кстати.

Пашка!

Убираю чужие руки со своего лица, продолжая подозрительно наблюдать за его действиями. Он обходит меня и садится рядом, разворачиваясь. По-хозяйски кладет руку на спинку моего кресла.

– Ну что, девочки? Как настроение? – обращаясь преимущественно ко мне.

Я перевожу настороженный взгляд на Риту. Это же не то, о чем я подумала? Подруга прекрасно осведомлена о моем отношении к Павлу и не станет навязывать общение с человеком, который не вызывает у меня симпатии.

– Привет еще раз, Паш. Ты как раз вовремя. Мы только подошли.

– Отлично. Диана, ты что-нибудь уже заказала? Тут замечательно готовят тартар из телятины – это прям советую, – чуть ли не заглядывая мне в рот, нахваливает Паша.

Невольно отодвигаюсь. Пытаюсь увеличить между нами расстояние, надеясь, что мой жест будет списан на скромность. Все-таки с Пашей нам еще работать и посылать его открыто не хочется. Но и дать понять, что его заигрывания не по адресу, просто необходимо.

– Спасибо, я не голодна. Рит, ты говорила, мы здесь исключительно по делам?

Она загадочно улыбается, глядя куда-то поверх моего плеча.

– Расслабься, Ди. Раз говорила, значит, так и есть. – И, привставая с места, внезапно расплывается в очень уж слащавой улыбке: – Кирилл Александрович! Еще раз добрый вечер! Присаживайтесь, мы вас ждем. Полным составом. Знакомьтесь: ваш координатор Диана и ее неизменный боевой товарищ Павел. Профессионалы своего дела. Ручаюсь!

Я чувствую, как спину прожигает чей-то пристальный взгляд. Как покалывают кончики пальцев и живот скручивает спазмом. Мне хочется провалиться сквозь землю. Исчезнуть. Испариться, только бы не сталкиваться нос к носу с этим человеком.

Ритка зараза! Ведь я знала, что она что-то задумала.

– Добрый вечер! – слышу густой приятный мужской голос.

Тот самый, от которого я млела шесть лет назад, от которого теряла голову и испытывала слуховой оргазм. Моя надежда на то, что все это случайное совпадение: имя, фамилия, цвет глаз, – рушится в одно мгновение.

Этот голос я узнаю из тысячи. Из миллиона. С закрытыми глазами. Потому что вначале я влюбилась именно в него.

Кирилл обходит стол и садится напротив меня с Пашей. Тянется к верхней пуговице рубашки, расстегивая и нервно оттягивая воротник, будто пытается избавиться от невидимой удавки. Либо это привычка, связанная с галстуком. Но сейчас его на Берсеневе нет.

Устало выдыхает и окидывает взглядом присутствующих за нашим столиком. Мне кажется, что на мне его взгляд задерживается чуть дольше. Буквально на доли секунды. Но я замечаю это.

– Рад знакомству, – выдает абсолютно безэмоциональным вежливым тоном.

Который без лишних слов дает понять, что ему плевать на исполнителей. На это самое знакомство. Важен лишь конечный результат.

– Кирилл Александрович попросил встретиться для более детального обсуждения предстоящего торжества. У него есть определенные пожелания.

Беру стакан воды и, делая вид, что пью, пытаюсь успокоиться. Получается плохо. Рука дрожит, и приходится обхватить стакан второй. Внутри все сносит ураганом. Щеки горят.

Боже, я так часто представляла себе эту сцену. Репетировала, видела, как высокомерно взгляну на него и… пройду мимо, не поздоровавшись.

Это раньше я была простая студентка, влюбленная дурочка, которая жадно ловила каждый его жест, взгляд. Теперь я повзрослела, встала на ноги. Сейчас у меня другие приоритеты, и мужчины в эту категорию не входят. Только как объяснить это взбунтовавшейся девчонке внутри меня, которая, трусливо поджав хвост, готова сбежать отсюда, не оглядываясь.

Меня действительно штормит. Так, что боюсь, со стороны может быть заметно.

– Прошу прощения, я ненадолго отлучусь. Это срочно, – бросаю, не глядя на присутствующих.

Особенно на Риту.

Выхожу из-за стола и почти бегом направляюсь в уборную. Захожу в кабинку. В зеркале вижу свое ошалелое отражение. Глаза горят неестественным блеском. Как у девицы перед первым свиданием. И страшно, и…

Так, все, стоп, Самойлова! Успокаиваемся! Выдыхаем. Дышим глубоко и равномерно. Ничего не произошло. Небо на землю не рухнуло. Работу ты не потеряла. А такое недоразумение, как появление Берсенева в своей жизни, ты уже переживала. Тогда было сложнее. Острее. Сейчас – тьфу, раз плюнуть!

Я открываю водопроводный кран и, набрав полные ладони холодной воды, умываю лицо. Чувствуя желанную прохладу.

Хорошо-о-о…

Косметики на мне нет. Я слишком ценю свое время, чтобы тратить на подобный ритуал по часу времени с утра. Карандаш для бровей да розовый блеск для губ. Иногда тушь для ресниц. Больше я ничего не признаю.

Но сейчас ощущение, словно на мне полный мейкап. Глаза блестят, на щеках румянец, искусанные губы припухли и без помады выделяются естественным розово-алым цветом.

Если бы еще руки не дрожали.

Так, ладно. Что мы имеем? Берсенев, который женится и который наверняка меня уже не помнит.

Столько лет прошло. Мы больше не виделись. Не общались. Не интересовались друг другом. Да он и имени моего уже не помнит!

С чего я вообще решила, что наша встреча что-то изменит? Даже если он меня узнал?

Какое ему вообще дело до посторонней девушки, когда на носу свадьба?!

Отрываю бумажные полотенца, промакиваю влагу на лице и руках и уверенным шагом иду назад. Цепляю профессиональную улыбку.

– Еще раз прошу прощения. Что я пропустила? – Сажусь на свое место.

– С завтрашнего дня у тебя начинается плотная работа. Свадьба назначена через две недели. Нужно многое успеть, договориться, отрепетировать. И самое главное – почти весь сценарий для невесты должен быть сюрпризом. Она участвует только в свадебном танце. Все остальное вы с Кириллом Александровичем готовите без ее присутствия.

– Рит, подожди, – останавливаю ее жестом.

Но она не дает мне возможности опомниться или возразить.

– Я дала Кириллу все твои координаты, по которым с тобой можно связаться. Работа предстоит нелегкая, нужно многое успеть, а так как Кирилл Александрович человек занятой, основное ваше общение и контакт будут приходиться на нерабочее время. Возможно, позднее. И даже очень позднее. Но оплата компенсирует все неудобства.

Смотрю на подругу, которая прячет довольный взгляд в стакане с соком, понимая, что мне уже не отвертеться. На Пашу, лениво наблюдающего за официанткой, обслуживающей соседний стол. И только после этого решаюсь взглянуть на Кирилла, который, вальяжно развалившись в кресле, задумчиво перекатывает зубочистку между пальцев. Наблюдая за мной сквозь полуопущенные ресницы.

Делаю глоток воды, смачивая горло.

– Диана у нас профессионал своего дела. Уверяю, она не подведет, – обращается Рита к Берсеневу.

– Я не сомневаюсь, – улыбается он уголком рта и внезапно подается вперед, облокачиваясь на стол и сокращая между нами расстояние. – Думаю, мы найдем общий язык. Правда, Дина?

Дина!

Стискиваю зубы до ощутимой боли. Глупая, наивная Динка осталась в прошлом, оставленном далеко за плечами.

Меня никто так не называл.

С детства я требовала звать себя Диана, близкие могли позволить сокращенное Ди. И только Берсенев заявил, что столь милой девушке не идет такое строгое имя. Ему нравится нежное "Дина". А я… я не смогла возразить.

Неужели он меня узнал? Вспомнил события шестилетней давности? Или это простое совпадение?

Может, его раздражает имя Диана? Я знала одного товарища, который принципиально всех Оксан называл Ксюшами. И такое бывает.

– Конечно! – улыбаюсь, глядя прямо в глаза.

В эти чарующие омуты густого аметистового цвета. Настолько редкие, что многие принимают такую расцветку глаз за линзы.

Когда-то и я не устояла перед ними.

– У нас ни одна пара молодоженов не оставалась недовольной проведенной свадьбой. Мы всегда ответственно подходим к делу. А о Диане и вообще речи нет. Она умничка, – подключается Паша, двигаясь ко мне и наклоняясь в попытке приобнять.

Вроде бы по-дружески, но Берсенев стирает улыбку со своего лица, видя этот жест. Где-то в глубине зрачков мелькает хищный блеск.

В следующий момент Рита переводит внимание на нашего фотографа. Павел тут же включается в работу, объясняет, что может предложить клиенту. Показывает портфолио, уточняет нюансы, предлагает варианты.

У Пашки богатый опыт. Он один из лучших фотографов, если не самый лучший из тех, с кем мы работаем.

Но вот по мрачному взгляду Кирилла создается ощущение, что тот ему не нравится. Правда, вслух Берсенев этого не озвучивает.

Дальше ужин проходит без каких-либо казусов, разговор перетекает в спокойное русло, и я позволяю себе расслабиться. Рита знает, как обработать клиента. Как раскрутить, нажимая на то, что свадьба чуть ли не самый главный и важный праздник во всей жизни, особенно если это первый брак. Хотя в случае с Кириллом не нужно даже напрягаться. Он готов выложить любую сумму, не задумываясь.

Только вот влюбленного блеска, того самого огонька, который светится в глазах мужчины, очарованного своей избранницей и горящего идеей сделать ее счастливой, в Берсеневе я не наблюдаю.

Может, мне кажется, может, мне так хочется, а может, он просто не изменился. Но почему-то создается впечатление, что Кирилл откупается. Платит, лишь бы от него отстали.

Постепенно время ужина подходит к концу. Мы прощаемся, договорившись начать работу с завтрашнего дня.

– Диан, я тебя отвезу, – берет меня за локоть Паша, замечая, что я открыла приложение такси.

– Эм, не стоит. Я уже…

– Ты еще не заказала машину, – перебивает он мягко.

Я отвлекаюсь от телефона, чтобы снова вежливо отказаться, но в эту минуту замечаю официанта, который приносит счет. Вспоминаю, что тоже делала заказ, пусть и небольшой. Достаю кошелек, вытаскивая купюры.

Рита, поправляя прическу, королевской походкой направляется к выходу.

Это понятно, она привыкла, что за нее платят. Тем более этот ужин, как я поняла, инициатива Берсенева.

Паша тоже не обращает внимания на такую деталь. А вот мне неловко.

– За меня. – Кладу деньги на стол.

Оба мужчины замирают. Павел нервно передергивает плечами, отворачиваясь, Кирилл хмуро сводит брови к переносице.

– Убери, – режет холодом его тон.

– Извините, но я привыкла платить за себя.

– Диан, – тихо одергивает меня Паша.

– Увидимся завтра. Всего хорошего!

Я прямо чувствую, как жжет между лопаток оскорбленный мужской взгляд, когда иду к входным дверям. Но уверена, что Берсенев за мной не побежит, а мне просто необходимо сейчас, чтобы последнее слово осталось за мной.

Я не хотела этого сотрудничества. И сейчас не хочу. Есть надежда, что Кирилл тоже передумает работать со мной и попросит Риту заменить координатора. Вот тогда все будут довольны и счастливы.

Выхожу на улицу. Уже стемнело, и прохлада ощутимо дает о себе знать. Если днем температура поднимается до плюс двадцати пяти, то вечером вполне может быть плюс десять. А после теплого уютного ресторана по ощущениям все ноль, если не минус.

Зябко кутаюсь в тонкую ткань кардигана, который служит скорее модной деталью гардероба, чем теплой вещью.

– Диан, поехали со мной, – с нажимом повторяет Паша, пока я набираю адрес в приложении такси. – Я отвезу.

А может, и правда – ну его? Чего я мучаюсь и мерзну?! Еще заказанную машину ждать несколько минут, а Павел вроде не кусается. В конце концов, совместная поездка меня ни к чему не обязывает.

Палец застывает над кнопкой "заказать". Еще секунда – и я закрываю приложение, поворачиваясь к коллеге.

– Хорошо. Поехали.

– Не получится, – вздрагиваю от хлесткого тона знакомого голоса. Берсенев быстрым шагом догоняет и вклинивается между нами. – Увы, но вынужден разрушить ваши планы. Диана едет со мной.

Я не знаю, чем провинилась перед судьбой, что она решила на мне так злорадно отыграться.

Когда-то я очень тяжело пережила разрыв с Берсеневым. Чувствовала себя преданной, растоптанной, униженной. Переболела, но нашла в себе силы встать с колен и снова жить дальше. В большей степени благодаря своей крохе, которая сейчас ждет меня дома и ничего, кроме пельменей, есть не желает.

При мыслях о дочери внутри что-то болезненно сжимается. И появляется жгучее желание побыстрее закончить с работой.

– Дело настолько срочное, что не может подождать до завтра? – насмешливо выгибаю бровь.

Кирилл довольно грубо теснит Пашу и ведет меня к автостоянке.

Его наглое поведение раздражает. Он действительно считает, что раз нанял нас, то теперь может распоряжаться нашим временем, как ему заблагорассудится?

К моему возмущению, и Паша не перечит клиенту. Мямлит в ответ что-то вроде: "Ладно, до завтра!" – и послушно уходит.

– Я не давала согласия ехать с вами! – выдергиваю свою руку уже у машины.

Черный порш с хищными фарами приветственно мигает аварийкой, признавая хозяина.

Кирилл открывает переднюю пассажирскую дверь, делая жест рукой.

– А по-моему, ты должна сказать мне спасибо, – жестко парирует он.

– Это еще за что?!

– Я не слепой. И прекрасно вижу, что тебе неприятны ухаживания Павла. А он делает вид, что не понимает.

– Это вообще не ваше дело! – Отступаю в сторону.

Кирилл сейчас находится слишком близко. Его энергетика бьет ударной волной, вышибая из зоны комфорта и лишая прежней уверенности.

Я не могу трезво оценивать ситуацию, когда чувствую Берсенева рядом с собой. Его флюиды, аромат парфюма. И даже его настроение, которое внезапно по каким-то неизвестным причинам испортилось к концу вечера.

– Я так не считаю. Дина, садись в машину, ты вся дрожишь, – мрачно отзывается он, мягко подталкивая к действию.

– Диана! Меня зовут Диана Артемовна! – взрываюсь, плюхаясь на сиденье и громко хлопая дверью.

Тот факт, что Паша не привлекает меня как мужчина, еще не дает права Берсеневу вести себя подобным образом. В конце концов, я взрослый человек. И сама способна разобраться со своими поклонниками.

А подобное рыцарство, особенно от Кирилла, злит еще больше. Как и его издевательское "Дина".

– А я думал, что у меня преимущество, – хмыкает он задумчиво, медленно трогаясь с места. – Называй адрес, куда тебя отвезти.

Машина плавно катится по парковке, пока я пытаюсь сообразить, что он имел в виду, говоря о преимуществе. И очень надеюсь, что это не то самое, о чем я подумала.

– Бульвар Генерала Карбышева, – буркаю себе под нос.

Берсенев согласно кивает в ответ и берет нужный курс. Некоторое время мы едем молча.

Я даже успеваю расслабиться, отпустив напряжение, и мысленно согласиться со словами Кирилла. Паша действительно не желает видеть очевидного. Прет напролом, считая, что девушки любят настойчивых. Не понимая, что настойчивость и навязчивость – разные вещи.

Мы проезжаем уже полпути, когда в сумочке оживает смартфон. На экране высвечивается номер Марии Михайловны.

В груди ёкает, и руки начинают подрагивать.

– Да, слушаю? – осторожно отвечаю на звонок.

– Я прошу прощения, Дианочка. Время позднее, а тебя все нет. Может быть, мне самой уложить спать Ксюшеньку? Она уже капризничает, – чувствую волнение в голосе соседки.

– Я скоро буду. – Развивать тему и оправдываться, а тем более давать понять Берсеневу, с кем я общаюсь, совсем не хочется.

– Она просит поговорить с тобой. Я дам ей трубочку. – Я не успеваю ничего возразить, как слышу плаксивый голос дочери: – Мамочка, а когда ты вернешься? Баба Маша говорит, мне спать пора ложиться. А я не хочу без тебя. И вообще, я соскучилась.

Из-за плавающего графика работы у меня почти не остается времени на общение с дочкой. Только по вечерам и иногда в выходные. И я прекрасно понимаю ее в такие моменты.

– Я тоже. Очень. Потерпи немного, я уже еду домой. – Замечаю, как подозрительно косится Кирилл при этих словах.

– Значит, мне можно пока не спать?

– Да.

– Ура! Тогда я жду тебя. Целую крепко-крепко!

– И я тебя.

Скидываю вызов и отворачиваюсь к окну. Стискиваю зубы, чтобы не выдать своих эмоций. Берсенев не знает, что я родила Ксюшку от него. О своей беременности я узнала после нашего разрыва, когда он уже уехал из города. Искать его, чтобы сообщить весть о том, что он станет отцом, не было смысла. В нашу последнюю встречу он ясно дал понять, что между нами ничего больше быть не может.

И кто знает, как бы я повела себя, встреть его где-нибудь на нейтральной территории. Возможно, в определенной ситуации я бы и призналась, что у него есть дочь. Но не сейчас. Не тогда, когда у него на носу свадьба, а впереди маячит счастливое будущее и новая семья.

Как в подтверждение моих слов, Кирилл тут же отзывается, добивая своим:

– Дочь или сын? Переживают? У нас с Аленой тоже скоро будет ребенок. Поэтому и торжество нарисовалось спонтанно.

Эта новость больно отзывается внутри. Я думала, что уже забыла, была уверена, что пережила, охладела. Что Берсенев мне теперь чужой человек. И даже новость о его свадьбе восприняла почти спокойно. А вот известие о ребенке лезвием проходится по зажившим шрамам.

С силой сжимаю пальцами сумочку. Сердце тарахтит, заглушая звуки извне. Какое-то издевательство, честное слово.

– Поздравляю. Рада за вас, – отвечаю механическим голосом.

Чувствуя себя полной дурой.

– Спасибо. Алена очень любит цветы. На свадьбе их должно быть много. Можно усыпать дорожки лепестками роз, салон машины, территорию, где будет проходить торжество. Украсить все, что возможно, букетами из роз.

В голове рисуется красочная картинка. Невеста в белом платье, с небольшим животиком, жених в строгом костюме, гости, цветочная феерия вокруг. Море счастья, радости, веселья.

И я, скромно стоящая в сторонке на чужом празднике. Организовавшая все это. И вынужденная улыбаться на свадебной церемонии отца своего ребенка.

Это же ужас!

– Кирилл… Александрович, – запинаюсь на его имени. Дрожь в голосе предательски выдает меня. – Остановите у того здания. Я выйду здесь.

Берсенев без слов подъезжает к указанной стоянке. Внимательно оглядывает место.

– Тебя встретит кто-нибудь? Тут довольно темно. И безлюдно.

– Спокойной ночи, – игнорирую его вопрос.

Желая в этот момент только одного – побыстрее сбежать из его машины. От него самого. От своих воспоминаний, обид и несбывшихся ожиданий.

Нет, я не смогу работать с Берсеневым. Это совершенно точно. Я не такая мазохистка, чтобы каждый день проживать все то, что давно похоронила. Смотреть, слушать, узнавать подробности. Вникать во все тонкости и помогать устраивать счастье отцу своей дочери.

Сегодня был мой персональный ад. А что ждет дальше? Как я выдержу чуть ли не ежедневный тесный контакт с Кириллом? Да никак! Не выдержу. Однозначно.

И Ритке, если надо, объясню все. Она поймет. Это первый и единственный форс-мажор в моей практике.

Аккуратно закрываю дверь машины и иду в сторону двора. До моего дома еще метров двести. На улице ощутимо прохладно, но я лучше пройдусь пешком, чем проведу еще пять минут в обществе своего бывшего мужчины. Который, кстати, похоже, так и не вспомнил меня. По крайней мере, не заявил об этом открыто.

Я увеличиваю шаг и ныряю между домами. Сзади слышны мужские голоса. Время еще не слишком позднее, и людей вокруг достаточно.

Голоса за спиной становятся громче. Кто-то спорит на повышенных тонах. Мат, оскорбления, топот. Я не успеваю оглянуться, как мимо меня проносится парень, больно толкает в плечо, спотыкается сам и валит меня. Падаю на четвереньки, выставив руки вперед. Сумка улетает в сторону.

Боже, только вот такого эпичного завершения дня мне не хватало!

Пацан же все же умудряется устоять на ногах. Оглядывается и тут же бросается вперед, даже не извинившись. Следом за ним бегут несколько человек. Свистят, кричат что-то вслед.

В этой суматохе я не успеваю соориентироваться. Кто-то спотыкается об мою сумку, подкидывая ее вверх. Другие бросают что-то вслед.

Я жмусь к дереву, стараясь не попадаться этой своре на пути. И лишь один из них тормозит, вставая у меня прямо перед носом. Задерживаясь на несколько секунд.

Свет фонаря падает сзади него, и я не вижу лица. Он бегло спрашивает, все ли у меня в порядке, нужна ли помощь? Загораживая общую картину рослой фигурой. Но, получив отрицательный ответ, спешит за толпой.

Несколько секунд прихожу в себя. Успокаиваю дыхание, нервы. А после встаю с колен. Поднимаю вывалянную в пыли сумку и медленно ковыляю домой.

Слава богу, все закончилось благополучно. Для меня. Надеюсь, хоть на сегодня сюрпризы закончились?! И дома меня ждет покой и умиротворение.

Ксюшка встречает меня на пороге, из комнаты услышав звук ключа в двери. Бросается на шею с криками: "Моя мама пришла!"

Я ласково обнимаю ее, вдыхая родной любимый запах. Разглядывая каждую черточку, и… как никогда явно вижу черты лица Берсенева. Особенно глаза.

Они у Ксюши такого же редкого цвета, как и у отца. Но если у Кирилла чистый оттенок, то у дочери есть вкрапления серого и желтого. Иногда на фоне синих вещей можно и не заметить, приняв их за серые.

– Дианочка! Наконец-то! Все хорошо? – замечает мои грязные руки и содранную на запястье кожу Мария Михайловна.

– Упала перед домом. Споткнулась в темноте. Все в порядке, – успокаиваю ее.

– Ксюшу я покормила, блинчиков напекла. Теплые еще. Проходи, я чайник поставлю, – суетится женщина.

Я благодарно киваю в ответ. Иду в ванную комнату. Мою с мылом руки, умываюсь, пытаясь хоть немного избавиться от негатива сегодняшнего дня. Смыть с себя остатки плохих воспоминаний.

Ксюша хвостом следует за мной. Она соскучилась, я тоже. А в такой тяжелый момент дочь – единственная отдушина для меня.

– Ты помнишь, что скоро мой день рождения? – залезает она ко мне на колени.

– Конечно! Как я могу забыть о таком событии?! Как и обещала – с меня грандиозное шоу.

– Я уже пригласила Сашу, Аню и Настю.

– Замечательно.

– Дианочка, я пойду тогда? – заглядывает в кухню няня.

– Да, конечно, Марь Михална! Дверь захлопните просто, – улыбаюсь устало.

Не знаю, как бы я справлялась, если бы не эта золотая женщина. Она и за Ксюшей присмотрит, и еды наготовит, и порядок наведет. Как сегодня. Даже не представляю, как бы я сейчас ползала, готовя ужин, если б не было ее. А так – все готово.

– Так, ладно. Время уже позднее, пора спать. Чисти зубки и в кровать, – командую дочери, убирая со стола.

Нужно достать телефон из сумки и завести будильник на завтра. Я быстро ополаскиваю кружку и иду в прихожую, где оставила свою дамскую сумку. Запускаю руку, ворошу мелочи, которых накопилось немало. Проверяю карманы.

Нету.

На секунду зависаю, вспоминая, вытаскивала ли смартфон после того, как пришла домой? Может, положила его куда-нибудь и забыла?

Осматриваю на всякий случай кухню, ванную комнату, спальню. Еще раз прихожую. Нигде нет.

По спине ползет холодок. На телефоне все мои данные. Банковские приложения. Фото. Контакты. Заметки. Адреса и координаты нужных людей. Да там вся моя жизнь! Чего уж скрывать.

Я же не могла его потерять. Телефон был у меня в сумочке. В машине у Берсенева я по нему разговаривала. Выходила из авто – телефон точно был со мной. А потом…

Крики, толкотня, моя сумочка в пыли на дороге, здоровый мужик, спрашивающий, все ли у меня в порядке, и двое других, замешкавшихся у него за спиной.

Это тогда я не обратила на это внимания. А сейчас этот момент ярко вспыхивает в памяти.

Снова лезу в сумку в поисках кошелька. И обмираю, когда понимаю, что и его тоже нет.