Читать книгу Возьми меня на поруки - Елена Трифоненко - Страница 1

Ровно в четыре часа, как и договаривались, я пришла к подруге. Открыл мне ее муж Антон, открыл и сразу уставился на меня как на партизана, вызвавшегося броситься с гранатой под танк.

– Ты прямо как часы, Ксюша. – Антон украдкой смахнул со лба испарину и нервно сглотнул. – Я боялся, ты передумаешь.

– С чего это вдруг? – Я отодвинула его в сторону и протиснулась в квартиру. – Где мои любимые птенчики?

– Подожди! – Антон оббежал меня и преградил путь из прихожей. – Сначала проведем ряд тестов.

– Каких тестов?

Он тотчас же сгреб со столика небольшой фонарик и навис надо мной.

– Открой рот.

– Зачем?

– Так надо!

– Антон, у вас все в порядке?

– Открой рот и высунь язык! – строго приказал Антон.

Я хоть и не поняла, зачем это нужно, подчинилась.

Посветив мне в рот фонариком, Антон обрадовался, похвалил:

– Отлично! Горло не красное.

– А какое же оно? Зеленое?

Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, я сделала смешную рожицу, но муж подруги ее проигнорировал. Он с крайне серьезным видом приложил два пальца к моей шее. Я вздрогнула, но отодвинуться побоялась.

– Пульс в норме! – с энтузиазмом констатировал Антон и выудил откуда-то тонометр. – Теперь померяем давление. Садись на пуф и вытяни руку.

Обреченно вздохнув, я села и вытянула даже две руки.

– Может, объяснишь, что все это значит?

– Разговаривать нельзя! – буркнул Антон, натягивая на мою правую руку манжету. – И постарайся расслабиться.

– Ага, расслабишься тут с вами… – пробормотала я и тут же прикусила язык, встретив рассерженный взгляд.

Тонометр тихо загудел, накачивая в манжету воздух.

– Сто десять на семьдесят, – встревожено отметил Антон, когда на дисплее появились заветные циферки. – Низковато.

– Нормально! – заверила я. – У меня давление всегда такое.

– Может, все же выпьешь кофе?

– От приличного эспрессо я не откажусь. Только объясни сначала, что все это было?

Антон не ответил, убежал на кухню.

В прихожую вплыла Алина – моя лучшая и, чего уж скрывать, самая любимая подруга.

– Привет, Ксю. Отлично выглядишь! – сказала она.

У меня невольно вырвался смешок. Если уж кто и выглядел отлично, то точно не я. К подруге я явилась в растянутой майке и спортивных штанах. Мы с Алиной жили на одной лестничной клетке, – а если идти недалеко, зачем наряжаться? Я торопливо поправила кривой пучок на голове и покосилась на подругу.

Алина, как обычно, напоминала девушку с обложки. Короткое синее платье подчеркивало ее умопомрачительные ноги, а высокая прическа открывала не менее умопомрачительную шею. Мне даже на минутку стало стыдно за себя. Вот есть же девушки! Все успевают: и двойню растить, и за собой ухаживать. А я тут до парикмахерской третий месяц дойти не могу.

Подруга неторопливо оглядела себя в зеркале, после чего с кошачьей грацией впорхнула в туфли на десятисантиметровом каблуке, накинула легкий пиджак. Я, как мать-наседка, заботливо отряхнула с ее подола белую нитку. Алина вдруг заметила лежащую у зеркала инструкцию, с удивлением зачитала ее мне:

– Кашу приготовь рисовую, пюре открой яблочное. Но сразу как проснутся, не корми, дай девчонкам нагулять аппетит. Воду наливай в поильник только из чайника. Не забывай присыпку…

– Вот! – Антон явился из кухни с полулитровой кружкой кофе, протянул ее мне. – Пей.

– Прямо все? – испугалась я.

– Конечно! – Для пущей убедительности он сурово пошевелил бровями.

– Ребят, вы сегодня прям какие-то странные, – пробубнила я, но содержимое кружки в себя таки втиснула.

Чудовищные морщины, залегшие на лбу Антона с моим приходом, медленно разгладились.

– Теперь мои дети в надежных руках, – сказал он, забирая у меня кружку. – Теперь я могу быть спокоен.

– Ну кого ты обманываешь? – ухмыльнулась Алина. – Все равно ты будешь названивать Ксюше каждые двадцать минут.

Подруга поправила цепочку на шее, а потом посмотрела на меня.

– Ксю, не принимай его закидоны близко к сердцу. Дело не в тебе. Дело в том, что кое-кто у нас слишком нервный.

В этот момент из детской донеслось кряхтение. Алина дернулась, чтобы бежать к своим девочкам, но я ее остановила, сказала:

– Все в порядке. Я о них позабочусь. Отправляйтесь уже в кино, пока не опоздали.

На лице Антона отразилась мучительная дилемма. Сегодняшний выход в свет он обещал жене еще три недели назад, но, видимо, так и не подготовился к нему морально.

– Все будет хорошо! – заверила я и быстрей юркнула в детскую, пока кряхтение не переросло в стихийное бедствие.

Сашуля еще спала, а Даша таращилась из кроватки как совенок.

– Привет! – улыбнулась я и взяла девочку на руки. – Как дела?

Малышка доверчиво прижалась ко мне и что-то пролопотала.

– Давай дадим сестренке еще немного поспать, а сами погуляем, – серьезно предложила я, выуживая из кровати крохотного плюшевого зайца.

Неожиданно сзади, прямо как в фильме ужасов, раздался сдавленный шепот:

– Я забыла тебе кое-что сказать!

Я даже слегка подпрыгнула, сантиметров на тридцать. А когда обернулась, автоматически изобразила вредную училку.

– Алина, почему ты все еще здесь?

– Должен заехать Глеб! – прошептала подруга, внимательно изучая мое лицо.

– Куда заехать? – не поняла я.

– Сюда. В половине восьмого. Мы еще не успеем вернуться, так что тебе придется самой напоить его чаем.

Внутри все обмерло. Глеб – двоюродный брат Алины и моя эротическая мечта по совместительству. Мечта, сбыться которой совершенно не грозит.

– Просто он хотел заехать к нам по дороге с работы, – поспешила пояснить подруга. – Чего ему мотаться по пробкам туда-сюда, да? Пусть подождет нас тут. Поиграет с двойняшками.

– Конечно, – кивнула я, изо всех сил стараясь не покраснеть.

– Можете брать все, что найдете в холодильнике: конфеты, пирожные, печенье с вареньем, борщ, – протараторила Алинка и, поцеловав Дашу в висок, быстро вышла.

А я секунд на десять прислонилась к стене, чтобы прийти в себя. Меньше всего на свете я хотела когда-либо еще встретиться с братом Алины.

***

Познакомились мы с Глебом давно, на Алинином дне рождения. Он был с девушкой. С красивой такой блондинкой. Впрочем, на следующий день рожденья сестры Глеб привел уже брюнетку, но тоже красивую. Потом было подряд две рыженьких, после – снова блондинка (новая, даже красивее первой), и лишь в том году на день рожденья сестры Глеб пришел один. И вдруг позвал меня танцевать.

Лучше бы я не ходила! Лучше бы меня накануне сразила какая-нибудь дифтерия со скарлатиной. Как только Глеб обнял меня за талию и притянул к себе, мой организм вдруг чокнулся. Голова закружилась, сердце задергалось в миксе из аритмии и тахикардии, а по спине побежали мурашки.

Тот танец я дотанцевала в полуобмороке, а потом сразу ушла домой, сославшись на мигрень. Я не поняла, что это было, списала все на усталость и волнение.

В следующий раз мы с Глебом пересеклись на рождественских посиделках у Алины. Пока Антон развлекал двойняшек и нескольких друзей, я с подругой делала салат с крабовыми палочками. И бутерброды. И, кажется, жаркое. В прихожей тренькнул звонок, но мы с подругой о чем-то оживленно болтали и не обратили на него внимания. А уже через минуту в кухню ввалился Глеб в костюме Деда Мороза.

– С Новым годом, девочки! Надеюсь, вы хорошо вели себя в прошлом году? Не хулиганили?

Мы с Алинкой синхронно пожали плечами, развели руками. Глеб выудил из мешка два красивых ежедневника.

– В новом году тщательно протоколируйте свои шалости, – посоветовал он, – дабы потом было проще вспомнить.

Он деловито раздал подарки, а еще каждую из нас чмокнул в щеку. Вот на дежурном чмоке на меня и снизошло озарение: Глеб мне нравится. Как мужчина. От мимолетного касания его губ перехватило дыхание, ноги стали ватными. К счастью, Глеб ничего не заметил и тут же убежал поздравлять других гостей.

Потом было тихое неторопливое застолье, лишь изредка перемежаемое сменой подгузников, были всякие разговоры обо всем и не о чем. Алинка, садистка такая, словно назло, усадила Глеба рядом со мной. Время от времени наши колени соприкасались, и перед глазами у меня все плыло, а сердце пропускало удар за ударом.

– Чего это ты так раскраснелась? – вдруг спросила подруга, и все присутствующие уставились на меня как на медицинском консилиуме. – Ты случайно не заболеваешь?

Антон аж подпрыгнул, забормотал:

– Алиночка, быстрей принеси Ксюше маску, пока она нас тут всех не закашляла.

– Чего? Ты не в себе, любимый? – проворковала Алина, подхватывая на руки подползшую к ней Сашулю. – Как Ксюха будет есть в этой твоей маске? Глазами?

Антон еще больше занервничал.

– Не знаю. Пусть как-нибудь аккуратно ложку подсовывает.

– Я не заболеваю! – воскликнула я, ужасно смущаясь, но Антон решительно поднялся из-за стола и с грозным видом убежал на кухню.

– Да уж! Щеки как алое знамя. И глазки как-то странно горят, – продолжила сокрушаться Алина, прикладывая ладонь к моему лбу. – Хотя вроде не горячая…

– Вот! – Антон вбежал обратно в комнату со здоровым тюбиком оксолиновой мази и пакетом ватных палочек. – Немедленно все мажемся, пока не подхватили инфекцию.

Гости одобрительно зашумели, а Антон начал пихать оксолинку в ноздри попавшейся под руку Даши. Малышке это не понравилось, и она попыталась цапнуть папку за палец.

– Ай! – взвизгнул Антон, чуть не выронив дочь на пол.

– Дай мне! – Глеб подхватил племянницу и забрал у Антона мазь.

Каких-то пару секунд – и он уже смазал одну детскую носопырку и деловито перешел к другой. Я невольно залюбовалась его уверенными, заботливыми движениями и в этот момент, кажется, окончательно и бесповоротно в него влюбилась.

Ажиотаж по поводу моего нездоровья медленно сошел на нет, прожорливые гости смолотили салат и жаркое, и Алина решила подавать чай. Сидеть рядом с Глебом было настолько мучительно, что я сразу вызвалась помогать подруге. Я стала собирать посуду и относить на кухню. Надеялась, что это простое занятие поможет мне восстановить душевное равновесие. Но нет, фигушки!

В один из рейдов по маршруту «Мойка-Стол» я неожиданно врезалась в Глеба на пороге гостиной. Он инстинктивно сгреб меня в объятья, не давая упасть. И все! Меня затопило горячим по самую крышечку.

– Извини, – шепнул Глеб, погладив меня по спине. – Совсем не смотрю, куда пру.

– Это ты меня извини, – пробормотала я, обмирая.

Он чуть отодвинулся и вдруг спросил:

– Ксюш, а ты не могла бы дать мне свой телефон?

Я чуть не завизжала от счастья. Оказывается, я ему тоже нравлюсь. Ну надо же! Тем не менее мне удалось взять себя в руки и ответить довольно спокойно.

– Конечно. Записывай: восемь, девятьсот тридцать восемь…

Он расплылся в улыбке.

– Нет-нет, ты не поняла. Мне нужен не номер, а твой мобильник. Мой разрядился, а мне нужно срочно написать одному приятелю по «Вотсапу». Алинка сказала, от тебя можно. У нее самой просто даже мобильного интернета нет.

Ах, как мне стало неловко за свои глупые надежды! Даже вежливой улыбки не удалось выдавить. Я молча сунула Глебу своей телефон и весь оставшийся вечер даже не смотрела в его сторону.

***

Меньше всего на свете мне хотелось бы сохнуть по брату подруги. Вот только вычеркнуть его из мыслей совершенно не получалось. Стоило только вечером лечь в постель и закрыть глаза, как память вытаскивала из сундука портрет Глеба и заботливо протирала тряпочкой. Он был чертовски хорош собой. Его синие, как весеннее небо, глаза в мечтах смотрели на меня призывно и многообещающе. А уж губы и подавно сводили с ума. Иногда фантазия окончательно разыгрывалась, и я представляла, как медленно-медленно расстегиваю на Глебе рубашку, а потом, стянув ее, скольжу губами по его груди.

В феврале я поняла, что так дальше продолжаться не может. Надо было что-то делать. Надо было подыскать себе кого-нибудь для здоровья. В двадцать два года уже глупо фантазировать о парне, с которым ничего не светит. Правда, урвать мужчину для чувственных радостей мне было совершенно негде. Я работала в колледже, социальным педагогом. Коллектив у нас собрался преимущественно семейный, а крутить романы со своими студентами для меня было абсолютно неприемлемо. Шарахаться по ночным клубам в поисках приключений я тоже не могла, в транспорте искать себе любовника – и подавно верх идиотизма.

В общем, просчитав варианты, я собрала в кулак всю свою решимость и зарегистрировалась на сайте знакомств. Получила за неделю четырнадцать фотографий мужских причиндалов. Прямо целая коллекция вышла. Разных цветов и размеров. А на свидание меня так никто и не позвал.

В день Святого Валентина, когда все вокруг целовались и обменивались открытками-сердечками, на меня напала хандра. Но я взяла себя в руки: удалилась с сайта знакомств и решила во что бы то ни стало охмурить кого-нибудь в реале. И случай подвернулся.

Студент нашего колледжа попытался слямзить из чужого подъезда чужой велосипед. А так как парень этот был сиротой, меня вместе с ним вызвали в полицию в качестве его законного представителя.

Следователь нам попался обаятельный. Высокий, плечистый и без обручального кольца. Пока он ответственно заполнял какие-то бумаги, а мой студент пытался слиться с местностью, я изо всех сил строила глазки всем присутствующим в кабинете мужчинам в форме. Их было трое. Один точно пал жертвой моего обаяния и даже догадался угостить меня чаем.

Наконец наш следователь оторвался от компьютера и, оглядев меня с ног до головы, сказал:

– Начнем с тебя. Диктуй свои имя и фамилию.

– Зачем? У вас же есть ксерокопия моего паспорта, – напомнила я.

– Продиктуй, пожалуйста, мне так удобней.

– Хорошо, – я закинула ногу на ногу, стараясь принять позу пообольстительней. – Ксения Елочкина.

– Сколько тебе полных лет?

– Двадцать два.

– Семейное положение?

Я облизнула губы и приосанилась.

– Не замужем.

Мне показалось, это прозвучало кокетливо и многообещающе, но следователь почему-то взглянул на меня с сочувствием, спросил:

– А чего таким грустным голосом отвечаешь? Не берет никто?

– Почему сразу – не берет? – оскорбилась я.

– Да не переживай ты так, – вклинился в нашу беседу тот полицейский, что угощал меня чаем. – Рано или поздно найдешь себе кого-нибудь. Гарантирую!

– Ага, – поддакнули ему двое других. – Ты, главное, не отчаивайся. Мужчины разных женщин любят, и на тебя охотник найдется…

У меня даже в глазах потемнело. На что, блин, они намекают? На то, что я так себе дамочка, на любителя?

В общем, не знаю, как мне удалось высидеть до конца тот допрос. Хотя, впрочем, усидчивости мне не занимать, отличное тому подтверждение – золотая медаль в школе и пятерочный диплом в универе. Мне бы к этой усидчивости еще умения не влюбляться в неподходящих парней, вот бы я зажила! Но вот чего нет, того нет. Я еще в школе умудрялась симпатизировать исключительно тем, кому до меня не было дела, а уж в студенческие годы, похоже, довела способность неудачно влюбляться до совершенства.

***

К марту месяцу нервы у меня были на пределе. Глеб снился мне почти каждую ночь. И вел он себя просто возмутительно нагло и раскованно. Не говоря ни слова, брат подруги вламывался в мою спальню и принимался срывать с меня одежду. Сначала в сторону летела моя пижама (с зайчиками), потом на пол отправлялись мои носки (с лисятами), а после к вороху белья добавлялись трусики (с ромашками). И хоть на эпизоде с трусиками меня обычно будил будильник, все равно было ужасно неудобно. Я даже раскошелилась на дорогое кружевное белье, чтобы по ночам не приходилось за себя краснеть, но мозг все равно продолжал крутить мне версию сна с ромашками и зайчиками.

Когда мы снова встретились с Глебом на посиделках у Алины, я явно была немножко не в себе от весеннего авитаминоза. В ушах бухало, язык заплетался. При взгляде на Глеба меня бросало то в жар, то в холод. В надежде справиться с неловкостью я выпила целых три бокала вина, хотя обычно мне и одного-то хватало за глаза. От красного полусухого все стало только хуже: захотелось нервно хохотать, пошло шутить и пересказывать всем присутствующим случаи с работы. Я с трудом держала себя в руках.

Постепенно скорость поедания гостями вкусняшек снизилась до критической, и Алина поспешила запустить развлекательную программу: включила музыку и достала настолки. И мне вдруг до чертиков захотелось оказаться в объятьях Глеба. Ощутить на талии его руки. Я отчего-то ужасно расхрабрилась, подошла к нему и довольно грубо хлопнула его по плечу.

– Потанцуем? Не?

Он слегка удивился, но отказываться не стал.

– Только на девочек не наступите, – предупредила заботливая мать Алина, показав на дочерей, посасывающих в углу гостиной одну сушку на двоих.

– Хорошо, – кивнула я и повисла на Глебе, будто сорвавшийся альпинист на скале.

– Кажется, кому-то лучше больше не наливать, – сказал он тоном заботливого папочки.

– О нет! – поспешила заверить я. – Я в норме. Могу даже четырехзначные числа перемножать. Вот спроси у меня что-нибудь, спроси!

– Какой город является столицей Австралии?

– Что? – Я даже ногу подвернула от неожиданности.

– Ты просила что-нибудь спросить…

– Нет, ты не понял. Я просила предложить мне два числа, я их перемножу, и ты увидишь, что у меня ни в одном глазу.

– Что-то мне сейчас не до математики, – пробормотал он, поглядывая на меня со странным выражением.

От него так чудесно пахло, что голова у меня окончательно перестала соображать. И почему-то вспомнилось, что сегодня мама уехала с ночевкой к подруге, и квартира у меня совершенно свободна. Вот только как заманить туда Глеба?

Он осторожно убрал с моего лица выбившуюся из прически прядь. Это мимолетное касание принесло невероятное удовольствие, мне отчаянно захотелось продолжения банкета.

– Тебе весело? – спросила я, решив, что терять уже нечего.

Он посмотрел по сторонам и чуть сморщился.

– Да не особо.

– А хочешь, пойдем ко мне?

– Зачем? – Его глаза округлились, словно я предложила ему что-то несусветное.

– Выпьем кофе, – промямлила я, ощущая, как тело деревенеет от волнения. – С печеньками.

– Нет, извини, – поспешно ответил он, отведя взгляд. – Я лучше домой поеду. У меня завтра важная деловая встреча…

Он выпустил меня из объятий и тут же пошел со всеми прощаться. А пьяная дура по имени Ксюша (ну то есть я) еще полчаса делала вид, что все нормально, дабы никто ничего не заподозрил. И только очутившись дома, я разревелась от стыда и разочарования.