Читать книгу Магнетическая гора - Елена Васильевна Анискина - Страница 1

I

Уже не стало видно заходящего солнца и перистые облака растянулись по всей линии бескрайнего синего горизонта, когда Патрик в последний раз окинув взглядом высокую даль, стал медленно спускаться по каменистой тропинке вниз, к подножию Ее Величества горы. Открытая дыханию могучего ветра, она была хозяйкой всего живого вокруг, была магнитным центром потоков, стремящихся к ее нерушимому основанию. Сюда слетались птицы, люди предпочитали покорять ее вершину, выставляя смелые фотографии восхождений, сосны стремились расти ровно, красиво и стройно, как необыкновенные изящные танцовщицы балетного искусства. Но, даже не цельность стойкого характера ощущалась в горном хребте, и не могучее непоколебимое сердце. Да, суть заключалась не в одной лишь высоте и чувстве превосходства: над этой каменной горой-повелительницей витал дух древности, дух времени, здесь в каждом взгляде любопытного путника ощущалось поклонение перед личностью, как будто это было то, что нужно каждому живому существу в данный момент для него, как будто это было всегда – и будет всегда.

Ее камни были теплыми в самые суровые дни, как объятия мягкой одежды, ее мысли были нужными, как мысли великого мудреца для каждого. "Патрик, ничего не бойся…" – слышал путник, спускавшийся с горы.

Оставалось всего несколько километров, и он будет у цели. И он почти забыл скрипучий голос мадам Корф, наслаждаясь хрустальным воздухом, перемешанным с еловым терпким запахом местных лесов, которые росли прямо из камней, ничуть этого не смущаясь.

"Патрик" – пела мадам Элизабет Корф, – "будь добр, очень прошу тебя, навести мою матушку, я щедро оплачу тебе услуги, она там совсем одна."

"Ну, что тут скажешь, " – думал Патрик – "когда-то мадам Софи Корф помогала мне советом, вселяла в меня уверенность и спокойствие, и я бы приехал сюда без всякой оплаты, просто увидеть ее, почувствовать снова это непривычное ощущение истоков, когда вся жизнь может повернуться в неожиданное русло, заиграть совершенно другими гранями. Что может быть поворотным событием для изменения жизни? Почему это становится возможным? Гора – она всему виной – так думал Патрик, так думала и мадам Софи. Слишком большая разность потенциалов между человеком и Горой, это не давит, – это меняет все в жизни.

II

Когда мадам Софи пять лет назад начала писать свое завещание, будучи в весьма плачевном состоянии здоровья, она искала порядочного юриста, способного вникнуть в суть ее желаний, и самое главное – выполнить это побыстрее: "Мсье Толль, не будете ли вы так любезны, мне нужно срочно, поймите, прошу вас, срочно составить завещание, я оплачу все по более высокой ставке, чем обычно", – просила мадам Софи. Да, мадам торопилась, болезни держали ее в стальной удавке и не давали ни дня промедления. Тогда, мсье Толль, ее старинный знакомый и верный друг, посоветовал молодого неопытного, но весьма приличного молодого человека. Вот только, ехать пришлось к нему мадам самой, да ни куда-нибудь, а в небольшой старинный городок.

Городок был укутан горными хребтами и зелеными хвойными лесами, находился словно в низине счастливой подковы. Если рядом с ним был сильный ветер, то в городке ничуть не бывало, или если в населенных пунктах близ него не прекращалась летняя жара и зной, да такая, что и на выцветшее белесое небо не посмотришь – от палящего зноя вся голубизна небосвода становилась прозрачной и какой-то странной, то там все было хорошо. Там не было такой погоды, которая бы доставляла людям столько неприятностей, как это обычно бывает.

Мадам Софи, будучи в совершенно печальном состоянии здоровья, собрав последние силы добралась до этого чудного городка. Она без малейшего промедления посетила молодого юриста и составила надлежащее завещание. И вот, как только дела были почти окончены, а бумаги готовились к решительному подписанию, – полил нестерпимый дождь, да такой, что мадам пришлось подумать о ночлеге здесь. Да, именно здесь. Думать о возвращении в столицу прямо сейчас было бесполезно. Природа решила позабавиться и не отпускать мадам так просто.

Ее устроили на ночь в крошечном домике у той самой Горы. Она была настолько обессилена, что еле добралась до кровати, забыв укрыться одеялом и погасить свет. Утром, мадам проснулась, ощущая странную легкость во всем теле: "Как странно, ничего не болит. Подожди, Софи", – говорила она себе самой, – "подыши, та-ак, встань на ноги, та-аак, а теперь посмотри в окно. Боже!!! Боже, мне видна каждая деталь, даже маленькая птичка или трепет листьев на дереве мне отчетливо видны! Что это? Какая необычная гора!".

Вид из окна дома совершенно захватил мадам Софи своей величественностью, грандиозностью и спокойствием. Она забыла о своем плохом зрении – теперь оно было идеальным, о своих насущных делах – они растворились с лучами солнца, о себе самой – она была вместе с Горой, которая красовалась перед ней как огромный айсберг.

III

Мадам Софи поняла, что боль прошла. Да, ничего не болело. Во всем теле была поразительная легкость и воздушность. Кроме того, в голове не было постоянных назойливых мыслей – одних и тех же каждое утро – про здоровье, про обязательные дела по дому, про семью дочери и … весь этот бесконечный рой. Ее силы от этого назойливого однообразия утекали как песок сквозь пальцы. Эти мысли уже много-много десятков лет катались в ее голове по одним и тем же рельсам, вызывая депрессию, скуку, утомление, и, в итоге – всякие болезни, совершенно ненужные к перечислению в этом славном произведении. А кроме того, ночью ей было ничуть не холодно без одеяла, и даже не жарко, и звезды в небе были прекрасны и совсем не мешали спать, и домик был уютный. Гора торжественно возвышалась над всем и над всеми.

IV

Мадам простояла не менее часа перед окном в прекраснейшем оцепенении, силясь понять, что же происходит. Но, ей вдруг показалось, что здесь самое важное – не понимание, не умозаключение и уж, конечно, – не расчет ситуации. Именно сейчас ей заботливо заскочила точная мысль в голову о том, что Это – надо чувствовать, а не знать. Да, ощущать и наслаждаться, а не просчитывать дальнейшую стратегию в уме.

Когда она выпила чашечку кофе с местной выпечкой, которая заботливо была приготовлена для нее здесь, она вдруг молниеносно ощутила: "Я никуда не хочу уезжать… я не вернусь в свои апартаменты в столице, я останусь здесь, да, здесь, в этом чудесном домике эльфов, здесь мне так хорошо". Домик и вправду был несколько забавен своей травой на крыше, маленькими стульями и вообще, всей своей крошечной философией бытия. Светильники напоминали светлячков и стрекоз, половики как будто приглашали ступить вас своей голой ножкой на них и остаться здесь навсегда. В доме всегда пахло свежесваренным кофе и булочками с корицей, хотя, мадам Софи совсем не умела готовить и даже не думала что-нибудь испечь. Ей казалось, что, возможно, это заботливые соседи не забывают ее.

V

А как же мадам Софи и ее срочное завещание? Да-да, мадам совсем забыла о продолжении работы над ним. Надо сказать, что оно было утеряно неожиданно и безвозвратно в складках пространства и времени. Никто об этой важной юридической бумаге даже и не вспомнил. Да, кануло в бездонный колодец пустых затей.

VI

На следующий день было пасмурное утро, которое повернуло жизнь мадам Софи в совершенно неожиданное русло. Проснувшись, она легко соскользнула с кроватки и направилась к окну поприветствовать Ее Величество Гору. И вдруг ей позвонили. Звонок был полной неожиданностью для мадам. Он исходил от старого дискового телефонного аппарата жемчужно-белого цвета, сверкающего как пульсирующая звезда в небе. Телефон настойчиво трезвонил переливчатыми трелями, призывая гостью пообщаться. Она подумала, что, возможно, звонок не предназначен для нее, но, беспокойные телефонные трели усиливались игривыми переливами, а облака звездной пыли аппарата пульсировали и дышали, как живые барашки. "Боже! Ну так чего ты стоишь, Софи, возьми же трубку, бестолковая", – подумала мадам о своей персоне, не особо церемонясь в выражениях. Она подпрыгнула как кошка резко вверх и схватила трубку: "Алло! Мадам Софи Корф у аппарата", – осторожно, вежливо и вместе с тем немного боязливо, вспоминая свою столичную жизнь промолвила она.