Читать книгу Маракуйя - Елена Васильевна Бухмастова - Страница 1

«Пробудись!» – этот призыв каждый день заставляет мои глаза открыться.

Под зелено-голубым чистым Небом я дрейфую на поверхности Океана. Ничто не нарушает идеальности Небесного пространства, на нем нет ни единого пятнышка. Насколько помню, оно всегда было именно таким: идеальным и прекрасным. Погода тоже балует своим блаженным постоянством – телу и разуму очень комфортно, всегда тепло, никогда не приходилось сталкиваться с какими-то иными условиями. Окружающий мир заботлив. И так каждый день. Но где-то в глубине подсознания сидит мелкая тень неверия, все твердящая, что такого не должно быть, что я, на самом деле, привыкла к иному. Поэтому-то это всего лишь крохотная тень сомнения, не стоящая внимания. Скорее всего на днях я физически перегрузилась, вот разум и выдумал мне это в качестве отмщения за растрату энергетических ресурсов тела.

Вода, обычно имеющая голубоватый оттенок, стала темнее. Значит, пора плыть к берегу. Океан пробудился и требует освобождения от нас. Рядом со мной плывут мои братья и сестры. Нас немного, мы все очень разные как внешне, так и по характеру, хотя по возрасту примерно одинаковы. По поводу нашего родства у меня тоже есть какая-то тень сомнения, но опять же, это всего лишь тень. Никто и никогда не пытался обсудить эту тему, в том числе и я. Просто есть твердая убежденность, что мы все родственные существа. С одной стороны, мы все люди и этого достаточно. Вот и живем как одна Семья. Это удобно и священно для каждого из нас. Не представляю ни дня без них.

На берегу всех ждал Первый. Он самый сильный и быстрый в Семье. Иногда складывается впечатление, что он изо всех сил старается оправдать свое имя. Наверное, когда-нибудь ему из-за этого не повезет. Сзади раздались всплеск, крик и громкий смех. Мне даже не нужно оборачиваться, чтобы посмотреть, что там происходит. Есть вещи, которые практически изо дня в день повторяются. Пятнадцатая и Тринадцатый частенько дразнятся. Вот и сейчас решили поразвлечься перед трудовым днем.

– Пятая, доброе утро! Ты как обычно собираешься быть единственной серой тенью в этот погожий денек?

– Доброе, Второй. Я не думала по этому поводу. Напоминаю, у меня всегда ровное настроение, без скачков от безумной веселости до необъяснимого беспокойства за всех подряд без веской причины. В общем, если будет повод, посмеюсь от души!

На самом деле меня сложно назвать негативным человеком, или, как говорит Второй, «серой тенью». Просто я меньше остальных люблю «семейные увеселения». В свободные минуты от работы бывает забираюсь повыше на дерево или иду погулять, чтобы хоть немного послушать «тишину». Второй у нас кто-то вроде матери большого семейства – беспокоится о каждом, хочет, чтобы вокруг царили бесконечные радость и взаимопонимание. Это хорошо. Он, наверное, единственный, кто серьезно воспринимает слово «семья». Даже чересчур серьезно.

Чувствую, как большие пальцы ног начали окутывать прохладные водоросли. Чем ближе к берегу, тем больше эти склизкие растения обхватывают мое тело. Я достигла «зелёной зоны». Начиная отсюда и до самого берега вода приобретает темно-зеленый цвет из-за густых зарослей водорослей. Вот я уже не плыву, а иду по дну. Склизкие и прохладные, зеленые лоскуты аккуратно обволакивают все тело от самых пяток до шеи. Только голова остается непокрытой ими. К моменту выхода на берег, каждый из нас полностью покрывается водорослевым слоем. Через некоторое время мы высохнем, и зеленый станет почти черным. Мягкие водоросли отвердеют и станут надежной броней, которая защитит нас от любых физических воздействий. Еще одно проявление заботы о нас.

Мир, в котором мы живем, большой. В нем есть несколько очень важных мест для нашей Семьи. Первое – это Океан. Изо дня в день каждый вечер мы погружаемся в него, чтобы умереть, а утром возрождаемся. Можно сказать, он – наша колыбель. Вторым важным местом является Дом. Это вырубленное прямо в горной породе просторное помещение с небольшими отверстиями в стенах, через которые внутрь проникает свет, и большой входной аркой, по краям которой вырисовываются неизвестного происхождения точечные иероглифы. Дом служит нам храмом, мы проводим в нем утренние и вечерние ритуалы, храним орудия труда и проявляем преданность Звезде. А Звезда для нас – центр мира, наш покровитель. Вся наша трудовая деятельность направлена на поддержание Ее сияния. Взамен мы получаем от Нее защиту и откровения о жизни в этом мире. Когда мы особо хорошо потрудимся, Звезда вознаграждает нас дополнительно. Это еще больше мотивирует нас к труду и служению. В Доме Ей предоставлено центральное место. Она небольшой сферой парит над бездонным Колодцем, освещая пространство приятным золотистым светом. Когда смотришь на Нее, в голове будто просыпается тысяча неизвестных голосов, пытающихся что-то донести до тебя. При входе в главный зал Дома мы приветствуем Ее легким кивком головы и мысленно посылаем слова благодарности. Стены и потолок зала почти полностью покрыты цветущими зелеными и голубыми вьющимися растениями. Это место превосходно. Аромат цветов и сияние Звезды умиротворяют. Только тьма бездонного Колодца веет холодом и пугает своей неизвестностью. Для чего он здесь, никто не знает. Видимо, Звезда и Колодец своеобразные символы противоположных составляющих этого мира: света и тьмы, тепла и холода. С Колодцем мы никак не контактируем. Звезда господствует в этом зале. Колодцу остается лишь существовать в бездействии. Надеюсь, так оно будет всегда.

Перед Домом от самого берега до входа раскинулся ковер из зелено-голубой травы. Очень приятной на ощупь. Несмотря на наши брони из водорослей, мы хорошо чувствуем все, до чего дотрагиваемся. Водоросли будто знают, от чего нас нужно оградить и от чего вовсе не обязательно. На днях после завершения трудовых обязанностей мы с Девятнадцатым ходили на прогулку к Горе. Вблизи нее растительный ландшафт уступает место каменному миру. Всякий раз, как мы туда приходим, удивляемся нашей тактильной нечувствительности. Почему-то водоросли считают, что нам не нужно знать, какие камни на ощупь. Хотя в закоулках разума сидит ясное знание того, что на самом деле для нас это знакомое ощущение, только сейчас оно под запретом для нас. Видимо, Девятнадцатый тоже недоумевал по этому поводу. И вот тогда он решил пойти на крайние меры и поэкспериментировать. Вообще, он отличался от всех своей склонностью к проведению экспериментов и проявлял непредсказуемость в поведении. Наверное, по этой причине я всегда рада находиться в его компании. Он привносит разнообразие в мою жизнь. Но в тот день он меня не очень приятно удивил. Кинул прямо в спину довольно тяжелый камень! Не предупреждая! Абсолютно намеренно! Я ничего не почувствовала, но хорошенько пошатнулась и чуть не потеряла равновесие. На моё недовольное восклицание Девятнадцатый просто сказал: «Пятая, это всего лишь эксперимент. Я так и думал, что ничего плохого не произойдет. Ты и сама это знаешь. А так я еще раз доказал прочность костюмов.» Так-то он прав. За всю историю Семьи ни с кем из нас не произошло ничего плохого. Даже слово «плохо» в нашей речи встречается редко и имеет размытое значение.

Тем временем все собрались на поляне у входа в Дом. После исцеляющего сна тяжеловато сразу активно начинать день, нужно пару мгновений, чтобы прийти в себя.

– Семья! Кто пойдет со мной за ягодами? Хочу сегодня больше набрать, чтобы во время отдыха каждому досталось с добавкой. Только Седьмого больше брать с собой не буду. Вчера пока несли ягоды, он по дороге съел больше необходимого, в результате, дневная норма была урезана. Неприемлемо!

– Девятая, с твоими нормами скоро водорослей на наши брони не хватит! Вот отрастим животы и будем сверкать ими перед Звездой! Она тогда подкинет нам работенки, чтобы мы не теряли форму.

– Шутники! Такого точно не случится. Я теперь только за Седьмого боюсь. Он-то растолстеет, если вы будете его часто со мной на сборы отправлять.

– Тринадцатого бери! А-то в последнее время они с Пятнадцатой слишком расшумелись. Пусть отдохнут друг от друга немного.

– Да, пусть Тринадцатый идет! Ему нужно проветриться, вдруг не смешные шуточки где-нибудь потеряет. И мой комедийный талант раскроется в своем истинном масштабе! – Пятнадцатой только дай повод подколоть кого-нибудь. Вот даже язык показала.

– Эй! Я, вообще-то, до сих пор здесь! Без моего комедийного гения ты просто загнешься! – горделиво-вызывающая поза Тринадцатого всегда всем поднимает настроение. Как же здорово у него выходит корчить рожицы и вставать в позы. А эта наигранная речь! Он умеет привлечь к себе внимание. Пятнадцатая, конечно, старается от него не отставать. Ей немного не хватает уверенности и выразительности. Но вместе они просто гремучая смесь. Было бы желание, смогли бы рассмешить даже камень.

– Ладно, посмеялись, а теперь будьте серьезнее. Нужно поприветствовать Звезду как положено – с почтением. – иногда складывается впечатление, что для Двадцатого никого не существует, кроме Звезды. Он пронизан Ее светом насквозь. Возможно, он бы умудрился прожить без питания, если бы постоянно купался в Ее сиянии. Что касается приветствия Звезды – нет никаких предписанных правил поведения, они у нас как-то сами выработались. Мы просто решили быть самими собой перед Ней без каких-либо ярких эмоций. Необходимость в легком поклоне головой и мысленном обращении к Ней будто были заложены в нас с самого рождения.

Пока Семья разбиралась с тем, кто сегодня идет на охоту за ягодами, я делала легкую растяжку. Ощущение натянутости в мышцах придает мне уверенности в моей реальности, так как окружающий мир воспринимается мною как что-то неправдоподобное. Просто глазам не верится, что вокруг творится такая красота! Наш прекрасный Океан раскинулся до самого горизонта. Вода его по береговой линии зеленого цвета, а дальше вглубь зеленая территория резко обрывается и переходит в черный затягивающий омут, поверхность которого покрыта легкими серебристо-зелеными завихрениями. Ближе к вечеру вода посветлеет, будто кем-то подсвечиваемая со дна.

Люблю рассматривать линию горизонта. Всегда воспринимаю ее как нечто необычное – будто что-то огромное и протяженное разделяет водную поверхность от небесной. Иногда точно по линии горизонта моим глазам виднеются какие-то то красные, то голубые искорки. Я рассказывала про них Девятнадцатому. На что он ответил, что из-за долгого пристального рассматривания предметов всегда в глазах появляется какая-то рябь. Не нужно так сильно напрягать зрение. Глаза нужно беречь. И еще много чего назидательного… А горизонт на самом деле ничем не примечательный. И как вообще я умудрилась что-то рассмотреть вдали над черной поверхностью Океана? Возможно, я вправду слишком напрягаюсь. Но все равно эти однажды увиденные искорки меня волнуют… Да нет… Похоже, все-таки с моим зрением что-то не то. И Девятнадцатого это беспокоит. Для него вообще глаза чуть ли не самая важная часть тела. Он это объясняет тем, что «зрение делает нас живыми», без глаз человек превращается в бесполезное растение, которое только принимает помощь, но ничего не отдает взамен. Что же, я не могу с ним по этому поводу спорить, потому что не знаю, так ли оно на самом деле. Человека без глаз я еще никогда не встречала и не встречу. Поэтому продолжаю активно пользоваться этим даром, не смотря на некоторые приобретенные дефекты.

Если стоять спиной к Дому и глядеть вдаль за Океан, по правую сторону можно увидеть багровые рога Горы, основной рог которой намного превышает высоту остальных. Как Тринадцатый говорит про каменный мир, «там царит территория неизвестности». Я уже упоминала особенность наших броней – они не дают нам возможности ощутить Гору, камни. Костюмы вообще будто бы отключают тактильные ощущения, лишь стоит ступить на каменистый путь. По этой самой причине большая часть Семьи не любит это место и не посещает его. Лишь изредка приходят сюда за материалами для орудий труда. И наоборот именно по этой причине мне и Девятнадцатому это место нравится. Забавно ходить среди каменных развалин Горы, видеть это все своими глазами, изменять положение тела в пространстве, проходить под каменными арками, взбираться на возвышенности и ощущать себя в подвешенном состоянии, так как будто совсем ничто не касается твоего тела.

Гора – лишь место для временных уединений и вынужденных посещений. Основная составляющая нашего райского мира – это растительность. Разнообразная. Пышная. Яркая. Она тянется к нам, пытается окутать, будто признает в нас неких хозяев этого мира, посланников Звезды. Зеленая и голубая листва. Красные и фиолетовые цветы. Желтые искры при тактильном контакте с корой деревьев. Каких только явлений, форм и размеров здесь нет! И все это движется, волнуется. Лес шелестит и скрипит без перебоя. Это не просто хаотичные движения и звуки. Это мелодия, песня, музыка. Это хвалебная песнь Звезде – источнику жизни всего вокруг. Не помню, чтобы лесная песня прекращалась и чтобы она полностью совпадала с песней предыдущего дня. То тихие, то громкие звуки пробираются в самое подсознание, создают фоновое настроение. Дарят нам радость и успокоение.

Растения дают нам не только душевное спокойствие. Они также являются источником материалов для наших нехитрых орудий труда и снабжают нас продуктами питания. Что касается еды, нам много не нужно. Того, что собирается под предводительством Девятой, нам хватает на день с лихвой. Если у кого-то возникают потребности свыше базовых, растения и в этом случае идут в дело. Например, кое-кто додумался изготовлять из них своеобразное средство общения. Удивительное применение ветровых стеблей пришло в голову Одиннадцатому. Ветровыми стеблями мы называем высокие заросли голубых коленчатый трубок с редкими треугольными листочками по бокам. Верхушки этих трубок завершаются пушистыми белыми цветами с невероятно сладким запахом. Вокруг этих зарослей временами образуются странные воздушные завихрения. Ветер пронизывает заросли и извлекает из них забавные свистящие звуки. Одиннадцатый как-то заинтересовался этим свойством ветрового стебля. Выломал из зарослей полую трубку длиной не больше руки, вдоль нее сделал одиннадцать отверстий. Со временем с помощью своего дыхания научился извлекать из трубки прекрасную мелодию. С тех пор Одиннадцатый приобрел голос и приумножил свое счастье в этой жизни. По-моему, до появления этого изобретения он ни разу не говорил с нами, не издавал никаких звуков. Он жил в говорящем мире без голоса. Благодаря сильному желанию общаться с окружающим миром он научился с помощью музыки выражать абсолютно все свои эмоции. Семья первое время воспринимала такой способ общения несерьезно, часто совсем не обращая внимания на попытки Одиннадцатого участвовать в беседах с использованием музыки. Прошли дни, и в наши головы пришло осознание важности музыки для Одиннадцатого. Теперь при решении общих вопросов можно услышать такое: «Давайте послушаем музыкальное мнение Одиннадцатого.»

Лес, Океан, Гора и Дом – наши великие чудеса, осязаемые и близкие, полезные для нас. Самым непостижимым чудом, после Звезды, конечно, остается Небо. Всегда зелено-голубое, без примесей. Но иногда на нем проявляются белесые полупрозрачные прямые волокна облаков, необычно перекрещивающиеся в воздушную решетку. Неожиданно возникают и почти тут же пропадают. Мы заметили некоторую связь между этим явлением и другими. При появлении таких облаков, поверхность Океана становится более рябой, и Лес начинает петь четче, отрывисто с резкими перепадами громкости звука. А может это лишь совпадения. Решетка из облаков не балует нас своим появлением.

Все свободное время у нас уходило на исследование окружающего мира. В первую очередь, мы искали себе подобных, но пока так и не нашли никого. Сделали вывод, что этот мир принадлежит только нам, что мы единственные, кто обладает способностью передвигаться с места на место. Может быть когда-нибудь мы наткнемся на другую форму жизни или хотя бы признаки жизни из прошлого. Но пока эта мысль с каждым днем становится все более нереалистичной.

Нас с Девятнадцатым тянет к дальним территориям, сложно доступным уголкам мира. Мы даже делали попытки подняться на верхушку Горы, но так и не смогли воплотить идею в жизнь. Часть высоты все-таки нам поддалась. Чем выше взбираешься, тем круче становится склон, но за неимением необходимого оборудования и тактильной чувствительности преодоление таких участков для нас пока невозможное предприятие.

Лес, в основном, состоит из высоченных деревьев с широкой раскидистой кроной. Горизонт за этим зелено-голубым миром был надежно спрятан. Глядя на обширные лесные пространства, мы понимали, что мир наш огромен, что исследовать его можно бесконечно, но есть вещи, ограничивающую силу которых нам было не дано преодолеть. Это обязанность перед Звездой выполнять работы на плантации. И еще одно очень важное ограничение – это единение с Семьей. Каждому нужно было считаться с мнением большинства. А по мнению большинства, уже исследованных территорий достаточно для жизни, дальше лезть нет смысла, да и жизненная цель у нас всего одна – служить Звезде, трудиться на плантации ради Ее блага. Признаться, все упомянутое ранее бледнеет перед нашей святой связью со Звездой. Светило сдерживает нас, контролирует наше поведение. Иногда при встрече со Звездой, при подъеме в Гору или при пристальном рассмотрении горизонта я настолько сильно начинаю волноваться, что у меня появляются щекочущие ощущения с одной стороны шеи. Рука так и тянется почесать это место. Также заметила, что при сильном нажатии на зудящий участок ощущается небольшое уплотнение чуть дальше за ухом. С противоположной стороны шеи такого уплотнения нет. Этот волнительный зуд будто отвлекает меня от неаккуратных мыслей или необдуманных действий.

– Пятая, Пятая! Идем. Снова ушла в себя с головой? Нет времени! Все уже давно вошли в Дом. – обращение ко мне было неожиданным, я некоторое время непонимающе разглядывала лицо Девятнадцатого. Он легонько тряс меня за плечи. – Пятая! Реальность взывает к тебе!

– Я вернулась. Можешь больше меня не трясти, а-то в потоке мыслей в моей голове наведешь беспорядок. Тогда уж точно в следующий раз я надолго застряну в своем мире, наводя порядок. Ты же не хочешь гулять по каменному миру в полном одиночестве? – еще одной особенностью Девятнадцатого было лютое нежелание делать что-то в одиночестве. Поэтому моя шуточная угроза, приправленная широченной улыбкой, подействовала на него мгновенно. Мое тело перестало сотрясаться.

– Ха-ха, просто иначе мне не в кого будет бросаться камнями. – Девятнадцатый не умеет обижаться, зато умеет заразно смеяться. Это мне в нем нравится. С ним легко и весело. Он знает, как вернуть меня из мира мыслей к реальности. – Ладно, посмеялись, а теперь пора шевелиться! Хохотушка, ты идешь?