Читать книгу Все девушки мечтают выйти замуж - Елена Викторовна Батуева - Страница 1

Пролог

Когда пишешь книгу, самое трудное – это начать. Уже потом, когда напишешь три-четыре главы, разгоняешься, как поезд, бегущий с горы, и нужно только следить, чтобы не сойти с рельс и не пропустить станцию, под названием «Финал».

А в начале пути, сколько угля нужно бросить в топку, чтобы «разогнать» повествование!

Особенно, если это история про любовь. Как ее лучше начать? С описания беспечной жизни героини, в сердце которой любовь закрадывалась постепенно и разрасталась там как опухоль, вызывая боль и страдания?

Или сразу ранить ее любовью, как выстрелом из ружья? Тогда повествование закрутится намного быстрее, и читатель точно уже не сможет оторваться от книги, пока не дочитает до последней строчки.

А бывает еще такая любовь – как кожная болезнь. Днем, за суетой и делами о ней забываешь, зато ночью она зудит и не дает уснуть. Хочется стащить с себя кожу, убежать куда-то окунуться с головой в реку, чтобы избавиться от этого недуга.

Может быть любовь – это и вправду болезнь? И как бы она ни протекала, процесс выздоровления, порой, занимает месяцы или даже годы. Кому-то требуется операция, чтобы прекратить страдания, а у кого-то рана кровоточит всю жизнь… Хотя говорят, что время лечит все, даже несчастную любовь. Но сколько его нужно, чтобы душа исцелилась и раскрылась навстречу новым отношениям?

А любовь счастливая? Чему подобна она? Небесному дару, который дается свыше? Но за что и по какому признаку Бог избирает людей, чтобы наградить их этим бесценным сокровищем?

Как рождается взаимная любовь? Как приходит она в жизнь двух людей? Как они находят друг друга среди миллионов других, как понимают, что именно этот человек предначертан небесами? И есть ли она, эта таинственная «половинка», или именно в браке супруги обтачиваются, как камни, которые шлифует морская волна, и становятся «единым целым» лишь после долгих лет совместной жизни?

Как зарождается потребность в любви и отчего? Происходит ли это от одиночества и страха и дальше идти одному по жизненному пути, или же, наоборот, от полноты жизненных сил и желания разделить с кем-то свои радости и таланты?

В этой повести я постаралась изложить свое понятие любови, ее физиологии и психологии, открыть ее язык и душу показать процесс ее рождения и умирания. И еще дать надежду тому, кто ищет и жаждет любви, что она обязательно придет и утешит каждого одинокого странника, заблудившегося в причудливых лабиринтах земной жизни. Каждого, кто верит в любовь и ждет ее появления.

Глава первая.

Девушка из общежития

Начну я эту повесть, наверное, с того дня, который перевернул жизнь юной девушки из провинциального города, приехавшей в столицу в поисках счастья.

Этот день до сих пор стоит у нее перед глазами – погода была дождливая, абитуриенты и их родители с зонтами разных цветов и форм толпились вокруг вывешенных списков, зачисленных на первый курс.

Лада пыталась протиснуться к крыльцу, но зонты с колючими спицами преграждали дорогу, не давая ей пройти. Пришлось терпеливо ждать, когда в толпе, наконец-то, образовалась брешь, в которую она нырнула, как в реку, и пошла работать локтями, протискиваясь к стене со списками. С чужих зонтов на нее текла вода, она все вымокла, но упорно двигалась вперед. «Да, это Москва, здесь придется всегда так толкаться, чтобы пробиться к цели», – думала она, расталкивая своих будущих однокурсников.

Наконец, Лада оказалась у цели. Вокруг гудела толпа – кто-то радостно кричал, кто-то уже плакал, кто-то спрашивал, когда начнутся занятия. Но в один миг вокруг нее все стихло, она как будто отключилась от мира. Она не верила своим глазам, снова и снова перечитывая фамилию под номером 46: «Самсонова Лада Александровна – 18 баллов». Неужели это правда? Или она спит? Она студентка МГУ? Лучшего вуза страны? Она прошла конкурс, где на каждое место претендовали 25 абитуриентов, и стала одной из лучших, попала в касту избранных?

– Девушка, вы уже 20 минут тут стоите, дайте и другим подойти! – вывел ее из забытья визгливый голос чьей-то мамаши.

Лада еще раз взглянула на список, снова прочитала свою фамилию, и только тогда отступила назад, пропуская к спискам нетерпеливую женщину. Ее мгновенно оттеснили от крыльца, и обратное течение повлекло ее к выходу из университетского дворика.

Первым делом Лада решила бежать на почтамт сообщить радостную новость родителям.

В небольшом провинциальном городке, откуда она приехала поступать в Москву, никто из ее знакомых не верил в удачу этого предприятия, и ей не терпелось объявить на весь свет о своей победе.

Честно говоря, она сама тоже не была уверена в том, что поступит. Шутка ли – филологический факультет МГУ, куда со всего Союза приезжают поступать самые светлые умы страны. Она спорила с родителями, которые считали, что она просто потеряет время и пытались отговорить ее от поездки в столицу. Лада настаивала на своем, но в душе была с ними согласна – шансов почти не было.

На самом деле ей самой просто хотелось хоть ненамного вырваться из приевшейся обстановки, посмотреть Москву, попробовать себя. Но было ли это единственной причиной?

Теперь, когда вопрос уже был решен, Лада могла честно признаться самой себе, что заставило ее уехать из родного города. Она пыталась убежать от себя, от гнетущего ее чувства неразделенной любви, которое со всей тяжестью навалилось на Ладу в тот день, когда она покинула родную школу, навсегда оставив там свои надежды.

С первого класса Лада была влюблена в своего одноклассника Ваню Конакова. Так получилось, что на самой первой школьной линейке их поставили в пару, а в четвертом классе посадили за одну парту. Эти обстоятельства казались Ладе судьбоносными и давали надежду на счастливый финал. Лада мечтала, что когда они окончат школу, Ваня сделает ей предложение, и они станут самой счастливой парой на свете.

Перед глазами Лады был пример благополучной семейной жизни ее родителей, которых все считали образцовой семьей. Ее мама и папа учились в одном классе, потом отец ушел в армию в морфлот на три года, и мама верно ждала его, как любила подчеркнуть бабушка, «даже в кино ни с кем не ходила». Ладе очень хотелось, чтобы в ее жизни тоже было также – школьная любовь, свадьба и мирная супружеская жизнь без измен и метаний. Именно на такой жизненный сценарий она настраивала себя с самого детства.

Надо отдать должное Ладе, выбор она сделала достойный. Ваня отличался от своих одноклассников особой самостоятельностью. С самых первых классов у него на все было свое мнение, он держался независимо, но при этом обладал врожденным чувством такта, никогда не грубил учителям, был спокоен и вежлив с одноклассниками.

Иван был левшой, и это в глазах Лады, являлось отличительным знаком особого благоволения свыше к предмету ее любви. Он отличался хорошими математическими способностями, прекрасно рисовал, лучше всех играл в школьном драмкружке «характерных» героев. С Ладой у них были ровные дружеские отношения, и свои чувства к однокласснику она доверяла только своему девичьему дневнику, который прятала от всех домашних в зале за большими старинными напольными часами с боем.

После девятого класса, когда школьников отправили в колхоз на летнюю трудовую смену, Лада решила, что судьба дает ей шанс открыть, наконец-то свою любовь. Она попросила учительницу, которая догадывалась о ее тайной привязанности, поставить ее работать в паре с Ваней, заполучив прекрасную возможность болтать с ним целыми днями, попутно освобождая от сорняков загадочную культуру под названием цикорий. Ванька с удовольствием поддерживал беседу, смеялся над Ладиными шутками, юморил сам, из чего Лада сделала вывод, что ее чувства взаимны.

После работы одноклассники ходили купаться, вечерами играли в мяч или придумывали какие-то конкурсы, а в дождливую погоду собирались в пустом корпусе, где их не беспокоили учителя – играли в карты или рассказывали разные истории. Лада, любившая читать, была отличной рассказчицей, и с удовольствием поражала одноклассников пересказом французских или английских романов, которые она с шестого класса читала в подлинниках. Их школа была с уклоном в иностранные языки, а у самой Лады с детства обнаружились к ним феноменальные способности. Родители удивлялись этому – им, обычным советским инженерам, всю жизнь просидевшим в лаборатории своего НИИ, странно было, откуда у их дочери появился столь необычный дар.

В классе Ладу, почему-то считали дурнушкой, поэтому, она делала ставку на свой интеллект, пытаясь при помощи его завоевать сердце избранника.

По счастливой случайности, в деревне, где у родителей Ивана был дачный дом, находилась дача родного дяди Лады, и узнав, что предмет ее обожания отправился с родителями на «фазенду», она уговаривала родителей отпустить ее погостить к дяде на пару недель, получая возможность быть рядом с Ванькой и во время школьных каникул.

По мере перехода из класса в класс, их отношения продолжали оставаться дружескими и теплыми, в старших классах зимой они каждый выходной вместе ездили на лыжные прогулки в лес, во время которых Лада умудрялась продолжать свои интеллектуальные атаки на Ивана. Она видела, что ему с ней интересно, и считала, что ее продвижение к финальному выходу в белом платье под руку с любимым, идет по намеченному плану.

Последнее объяснение Лада оставила на выпускной балл, к которому готовилась особо тщательно, и даже похудела на несколько килограммов, чтобы ее фигура в белом платье, сшитым мамой из старинного кружева, добытого из бабушкиных сундуков, выглядела безупречной. По семейному преданию, это кружево было изготовлено монахинями из монастыря, затопленного волнами водохранилища в начале тридцатых годов.

И именно в день выпускного бала, о котором она мечтала столько лет, и на который возлагала все свои надежды, произошло их крушение. Когда на рассвете они всем классом прогуливались по набережной, и Лада завела с Иваном разговор об их совместной будущей жизни, он спокойно ответил ей, что женитьба пока не входит в его планы: он собирается поступать в ленинградское военно-морское инженерное училище, и в ближайшие пять лет посвятить себя изучению военных наук, а дальше – куда закинет судьба и отцы-командиры.

Для Лады это было полной неожиданностью. Она никак не ожидала, что Иван с его свободолюбивой натурой, решит стать военным, и уж тем более, уедет из родного города. Он же, как будто не замечал страданий своей школьной подруги, веселился, как и подобает бесшабашному выпускнику, дурил вместе с одноклассниками, и наутро распрощался с Ладой безо всякого видимого сожаления.

Лада проплакала всю ночь, а на следующий день объявила родителям, что поедет поступать в МГУ. Никакие уговоры и призывы к разуму, запугивание тем, что провалившись на экзаменах, она «потеряет год», не привели к желаемому результату – Лада отправилась покорять столицу.

Узнав при подаче документов, что конкурс будет около 25 человек на место, она, конечно, струхнула, но ее природные способности к языкам и врожденная грамотность не подвели. Она единственная из всего потока, получила пятерку за сочинение и пятерку за экзамен по иностранному языку. Преподаватели были поражены ее беглому разговору и точному переводу, а потому закрыли глаза на провинциальный акцент и поставили «отлично». Получив еще две четверки по истории и литературе, она смогла набрать 18 баллов, которые как раз и составляли магический «проходной балл».

Несколько недель, проведенных дома после поступления, были для нее настоящим триумфом – родители встретили ее на вокзале с букетом цветов, и чествовали, как победителя олимпийских игр. Лада в мгновение ока стала «гордостью семьи». Три недели ее, как дрессированного медведя водили по друзьям и знакомым, и везде она должна была рассказывать одну и ту же историю про бешенный конкурс, про свои блестящие ответы, про единственную на весь курс пятерку за сочинение и так далее. Ладе это очень быстро надоело, но она медлила с отъездом, надеясь встретиться с Ванькой, который должен непременно впечатляться ее успехами. Она даже зашла к его родителям, от которых узнала, что Иван поступил в институт и уже находится на казарменном положении, так что вряд ли в ближайшее время сможет приехать.

Потеряв надежду встретиться с любимым, Лада сбежала из дома в столицу в конце августа под предлогом того, что ей нужно проходить медкомиссию.

И вот, наконец, первый день учебы. Все происходит как будто во сне – Лада сидит в просторной аудитории с высокими сводами главного здания МГУ на Ленинских горах вместе с другими студентами – первокурсниками, слушает поздравления декана. Ее эйфорию внезапно прервало сообщение декана, что перед началом занятий весь первый курс традиционно отправляется в колхоз на сельхоз работы. Такова традиция советских вузов, и МГУ, оказывается, не исключение из нее. По рядам пронесся недовольный гул – изнеженные филологини явно не рвались на трудовые подвиги, но выбора у них не было. После первой пары все поплелись в подвальное помещение, где девчонкам выдали колхозную униформу – ватные штаны и фуфайки. Их нужно было взять с собой и явиться на следующее утро к 8 утра к главному корпусу. Погоревав немного, Лада решила, что возможно, колхоз – это не так уж плохо: в экстремальных условиях легче завязываются дружеские контакты и сплачивается студенческий коллектив. С такими благими надеждами она и отправилась на следующее утро с большой хозяйственной сумкой под мышкой, на место сбора.

В подмосковном Серпухове, куда привезли первокурсниц на сбор картофеля, восторженные представления Лады о студенческой дружбе, о романтике стройотрядов и сельхозработ быстро развеялись. Москвички, которых было большинство, сразу же отделились от общежитских, разбились группками и заняли лучшие спальные места в большой комнате привокзального помещения, где поселили студентов. Ладе досталась кровать у самой стены, рядом с ней расположилась девушка из Новосибирска Светлана, которая сразу рассказала ей, что поступила в МГУ с четвертого раза, и до сих пор не верит своему счастью. В отличие от Лады, Светлана не испытывала никаких комплексов по поводу своего провинциального происхождения.

Лада, которая поставила себе цель покорить Москву, придумала историю о том, что она родилась в Москве, но потом отца-военного отправили служить в провинцию, и вот, наконец-то она вернулась « на историческую родину». История была запущена в массы, и спустя некоторое время москвички снисходительно приняли ее в свою компанию, чему Лада была страшно рада. Тем не менее, окончательно «своей» ей стать так и не удалось, и вечерами после работы Лада предпочитала слоняться по Серпухову, так как атмосферу привокзального общежития она переносила с трудом.

Однажды, вернувшись с очередной прогулки, Лада увидела, что в их общаге царило необычное оживление. Девчонки сновали туда-сюда, красились, примеряли наряды, как будто готовились к какому-то важному мероприятию. Соседка Светлана просветила ее, что сегодня в Серпухов приехали первокурсники из МГИМО. Их поселили в городском доме культуры, и девицы решили пойти познакомиться с коллегами.

Новость никого не оставила равнодушной, ее возбужденно обсуждали все без исключения первокурсницы – ведь на филфаке учились одни девушки, а в МГИМО, наоборот, преобладал мужской пол. По крайней мере, «на картошку» прибыли исключительно юноши. Такой необычный десант предвещал возможность скрасить, наконец-то надоевшие унылые будни колхозного бытия.

Лада не пошла на «смотрины», но с любопытством слушала рассказы вернувшихся заполночь однокурсниц. Как и положено представителям столичной элиты, мгимошников расселили с комфортом в городском доме культуры, который на время полевых работ закрыли для посещения. Правда, номеров «люкс» там не было, и ребят разместили по-казарменному – всей гурьбой в спортивном зале. Но все-же это было лучше, чем привокзальное помещение с вонючими туалетами, которое досталось будущим переводчицам и литераторам.

Кавалеры оказались весьма галантными – они пригласили девчонок к себе на чай и даже пообещали в ближайшие дни устроить дискотеку.

Работать мгимошников послали на тоже самое поле, где трудились девчонки. Девушки убирали картошку, а парни таскали наполненные мешки в машину, которая отвозила их на склад. Конечно, во время работы, они перемигивались и переглядывались. Парни – в основном уже прошедшие армию и заматеревшие – подшучивали над изнеженными филологинями, которым физический труд на открытом воздухе был непривычен и давался с трудом.

Студенты МГИМО – в основном дети столичной элиты, отцы многих из которых работали за границей в различных дипмиссиях, поначалу пытались задирать носы и держаться на расстоянии, но однообразная колхозная жизнь и горячая молодая кровь через несколько дней умерили их спесь. Поговорив с руководством Дома культуры, где они квартировались, студенты добились-таки разрешения устроить у себя в ДК дискотеку и пригласили на нее соседок с филфака.

Лада, считавшая себя интеллектуалкой и презиравшая подобные мероприятия, сначала не хотела идти. Она с усмешкой следила за сборами своих однокурсниц, которые подручными средствами пытались навести красоту, чтобы сразить на повал «золотых мальчиков», но оставшись одна в пустом привокзальном помещении, начала скучать, и все-таки решила сходить в ДК, чтобы «просто провести время».

Когда она вошла в зал, танцы были уже в самом разгаре. В середине зала выплясывали самые эффектные девчонки, рядом с ними крутилось несколько парней. В основном, народ сидел на низких скамеечках, наблюдая за происходящим.

Лада тоже присела. Ей не хотелось веселиться, она просто расслаблялась, слушая музыку, стараясь ни о чем не думать.

Внезапно кто- то склонился над ней:

– Скучаешь? – Она подняла глаза и увидела высокого черноволосого парня с несколько восточным разрезом глаз, которые, смеясь, смотрели на нее.

– Нет, отчего же, я просто привыкла больше работать головой, а не ногами, – съязвила Лада.

– Какое совпадение, я тоже предпочитаю этот вид деятельности! – парень подсел к ней. – Меня зовут Тимур, я учусь на восточном отделении, давай с тобой познакомимся!. Лада коротко представилась, и между ними завязалась обычная непринужденная болтовня ни о чем. Внезапно Тимура позвали какие-то парни.

– Погоди минутку, – попросил он и вышел из зала. Лада осталась одна. Вдруг она почувствовала, что кто-то смотрит на нее, подняла голову и увидела нескольких москвичек, которые, кивая в ее сторону, что-то бурно обсуждали. Она встала и пошла к выходу. Вслед ей долетели слова:

– А тихоня-то наша, какова! Уже закадрила парня!

На следующий день Тимур догнал Ладу на поле, когда студенты шагали от автобуса к своим боровкам.

– Ты почему вчера ушла? – спросил Тимур.

– А в чем проблема? – пожала плечами Лада.

– Я хотел продолжить наше приятное общение, – улыбнулся он.

– Разве там было мало о симпатичных девушек, с которыми можно было поболтать? – лукаво улыбнулась Лада.

– Симпатичных девушек много, но ты особенная, – серьезно сказал Тимур.

Лада ничего не ответила, но почувствовала, как неожиданно сжалось сердце. Она отвернулась от Тимура и молча побрела к своей бригаде.

Парни работали на машинах, таскали в кузов тяжелые мешки с картошкой и увозили их на другой конец поля. Каждый раз, когда машина проезжала мимо Лады, Тимур старался поймать ее взгляд и пристально и печально смотрел ей в глаза. Так продолжалось несколько дней. После работы Тимур дожидался Ладу на краю поля, шел вместе с ней до автобуса, и там они расставались – каждый уезжал со своими однокурсниками.

Лада не чувствовала ничего особенного к этому странному парню. По вечерам ее мысли, как обычно занимал одноклассник Иван, она перебирала в уме счастливые эпизоды их школьной дружбы и вздыхала: «Где же ты сейчас, мой милый Ванька, с кем крутишь любовь»? Успокаивало ее только то, что в военном училище, куда поступил Иван, казарменный режим и строгая дисциплина, так что, по крайней мере, до конца учебного года вряд ли он найдет себе подругу сердца. Ну а летом она приедет на каникулы и, как обычно отправиться навестить дядю в деревне. Там-то они и встретятся. «Возможно, после года жизни в столице во мне появится что-то новое, что заставит его по-другому взглянуть на свою бывшую соседку по парте»? – мечтала Лада.

Однажды в холодную дождливую погоду девушек отправили с поля раньше, а парни остались развозить мешки. Внезапно на середине дороги автобус забуксовал, запыхтел и остановился. Водитель полез на дождь копаться в моторе, а девушки дремали на сиденьях. Через сорок минут показался второй автобус. Он остановился, водители о чем-то посовещались, шофер, который вез девчонок, зашел в салон и предложил:

– Девчата, давайте пересаживайтесь в тот автобус!

Недовольно ворча и потягиваясь, девушки выходили из теплого салона. В автобусе, где сидели парни, было душно, пахло потом, мокрой одеждой. Лада вошла и сразу увидела Тимура – он сидел на переднем сиденье и дремал. Сосед толкнул Тимура и кивнул на Ладу. Тимур весело подмигнул ей, она подошла.

– Садись, – он кивнул на свои колени. Парни захихикали.

– Постою,– хмуро ответила Лада.

– Извини, – Тимур виновато посмотрел на нее раскосыми черными глазами и встал. Лада села, он стоял напротив нее и всю дорогу молча смотрел на нее своим печальным взглядом.

После ужина Лада по своему обыкновению хотела погулять по городу, но проливной дождь быстро прогнал ее с улицы. Вернувшись в общежитие, она увидела, что москвички сидят кружком, что-то бурно обсуждают и хихикают. До нее долетели слова самой яркой девушки Алины, которая уже завоевала на курсе репутацию законодательницы мод:

– Ничего, скоро он узнает, что она в общаге живет, и конец роману! – Девчонки одобрительно захихикали.

Лада покраснела и пошла к своей кровати. Действительно, Тимур спрашивал ее из Москвы она или нет, и Лада ему соврала. Теперь она укоряла себя за это малодушие и собственную глупость. Но потом успокоила себя мыслью, что этот странный колхозный роман, скорее всего, закончится вместе с сезоном картошки и привычно обратилась к мыслям о своем Иване.

На следующий день после работы Лада увидела Тимура, ждавшего ее около автобуса.

– Сегодня после ужина выходи к вокзалу, – прошептал он ей, – я приглашаю тебя на свидание! – и он поспешно убежал, не дождавшись ее ответа.

За ужином она ничего не ела, задумчиво смотрела в окно и размышляла, принять или нет предложение Тимура. Но придя в общагу и опять погрузившись в ненавистную ей атмосферу, приняла решение. Накрасив глаза и надев единственные оставшиеся чистыми джинсы, Лада выскользнула из комнаты.

Тимур уже ждал ее под вокзальными часами и приветливо помахал ей рукой.

– Я разузнал, тут есть ресторан! – восторженно сказал он Ладе и взял ее под руку.

Поплутав немного по узеньким улочкам, они подошли к невысокому зданию сталинской постройки, на котором красовалась надпись «Ресторан-Бар. Серпухов»

Официантка сначала не хотела продавать им спиртное, засомневавшись в совершеннолетии Лады, но Тимур смог уговорить ее – она все же принесла бутылку сухого. На закуску Тимур заказал какие-то мясные блюда и горячие бутерброды. За столом рассказывал Ладе о своем отце – дипломате, о том, как они жили много лет в одной из восточных стран, о том, как он потом служил в армии на подводной лодке, о, своем любимом литературном герое Ходже Насреддине, читал ей стихи любимых восточных поэтов. От выпитого вина у Лады закружилась голова.

Они вышли из ресторана, побрели по темным улочкам. Тимур вдруг остановился и начал говорить Ладе о том, что он с первого момента, когда увидел ее, потерял голову, что весь мир для него – прах у ее ног, сравнивал ее глаза с блистающими кометами, без конца говорил какие-то затейливые комплименты. Все это было похоже на сцену из сказки «Тысяча и одна ночь». Лада, не привыкшая к такому обхождению, остолбенела и зачарованно смотрела на Тимура. А он внезапно наклонился и нежно поцеловал ее.

Так начался первый в жизни Лады серьезный роман.

Осенне-полевые работы подходили к концу. Филфак отправляли обратно в Москву. Тимур пришел проводить Ладу. Они стояли у автобуса под взглядами Ладиных однокурсниц, с интересом ожидавших драматического финала. Но Тимуру и Ладе не было дела ни до кого. Из оцепенения их вывел нетерпеливый сигнал водителя автобуса. Тимур поспешно сказал:

– Дай мне твой телефон, я тебе позвоню!

Лада смутилась, покраснела, тихо ответила:

– У меня нет телефона.

– Тогда дай адрес, я тебя разыщу!

Она написала на обороте старого проездного билета, который завалялся у нее в кармане, адрес своего общежития, сложила билет вдвое, сунула Тимуру и вскочила в автобус.

Тимур пришел к ней в общагу на следующий день после того, как вернулся в Москву. Он появился на пороге ее комнаты смущенный, с букетом красных гвоздик. Соседки Лады, выпучив глаза, смотрели на стройного, щегольски одетого парня. От него веяло столичным лоском и нездешней жизнью. Лада смутилась, заварила чай, пригласила Тимура присесть, но он, покосившись на ее соседок, предложил:

– Пойдем, лучше, погуляем!

Он стал приходить к ней почти каждый вечер, всегда приносил цветы. Они гуляли по Москве, он показывал ей свои любимые улочки, лучше любого экскурсовода рассказывал историю столицы. Потом они целовались в какой-нибудь подворотне или в подъезде. Лада чувствовала, как учащается его дыхание, объятия становились все сильнее. В один из таких вечеров Тимур, внезапно отстранился от нее и прошептал:

– Я взял ключи от комнаты своего друга в нашем общежитии. Он живет один, но сегодня ночевать не придет. Поедем туда!

– Как все это понимать? – изумилась Лада, а он, чтобы исправить двусмысленную ситуацию, ляпнул:

– Считай, что я сделал тебе предложение! Выходи за меня замуж!

– Как у тебя все легко, как будто коробку конфет предложил, – обиделась Лада, – не слишком ли рано ты заговорил о таких серьезных вещах?

– Ну вот, теперь ты можешь рассказывать подружкам в общаге, что будущий дипломат сделал тебе предложение, а ты ему отказала! – усмехнулся Тимур, – впрочем, ты правильно сделала, что отказала. – Он помолчал немного и добавил, – потому что, я не гожусь для семейной жизни. Я не хотел говорить тебе об этом, но, наверное, должен сказать правду. Ты видишь перед собой крепкого спортивного парня, но на самом деле я почти труп. Когда я служил в армии на подводной лодке, я получил большую дозу облучения. Втайне от врачей я посмотрел свою медицинскую карту. Там оказался целый букет болезней, которые несовместимы с жизнью.

В сущности, я как этот цветок, – он взял из рук Лады гвоздику, – с виду он живой и красивый, но пройдет пару дней и он умрет. Также и я – просто живой мертвец!

Тимур замолчал и пристально смотрел на Ладу, ожидая ее реакции. Это был запрещенный прием, и он достиг цели. По щекам Лады текли слезы:

– Прости, прости меня! – всхлипывала она, – я ведь не знала! Что же мне сделать, чтобы тебя спасти?

Эту ночь они провели вместе в общежитии МГИМО на проспекте Вернадского на узкой односпальной студенческой кровати. Потом Тимур постоянно умудрялся находить какие-то пустые квартиры, комнаты, куда приводил Ладу на ночь или на несколько часов любви. Так прошло несколько месяцев.

Лада уже жалела, что ответила тогда отказом на предложение Тимура, и как-то раз, когда он провожал ее после очередного любовного свидания, попыталась вернуть его на прежние позиции:

– Скоро зимние каникулы, я хочу пригласить тебя в гости.

– Куда? – не понял Тимур.

– В свой город. Познакомлю тебя со своими родителями.

– Знаешь, мне не очень хочется. Это как-то напоминает смотрины.

– Не понимаю о чем ты, ты же сам недавно предлагал мне выйти замуж! – вскинулась Лада, – И почему мы все время скитаемся по каким-то чужим углам, почему ты никогда не пригласишь меня к себе домой? – начала она атаку.

– Не обижайся крошка, пойми меня правильно, – Тимур говорил тихо, но твердо, – мой отец дипломат. У нас в доме постоянно бывают такие люди…оттуда , – он поднял голову вверх, – и вдруг я заявлю ему, что женюсь на девушке из общежития. Как ты себе это представляешь?

Лада молча смотрела на него. Она просто потеряла дар речи. Поняв ее состояние, Тимур заговорил скороговоркой:

– Знаешь, у меня такое чувство, как будто я нашел картину великого художника – Матисса, нет, Леонардо да Винчи, – картину, о существовании которой никто в мире не догадывается. Я один тайно обладаю ей, но не могу показать ее никому, потому что меня либо засмеют, либо посадят в тюрьму за кражу. Что мне остается делать? Сжечь этот драгоценный холст в огне? – он прикрыл глаза и наблюдал за Ладой.

– Не надо, – сквозь слезы прошептала Лада, – не надо, я сожгу его сама! – она вырвала свою руку из ладони Тимура и побежала к трамвайной остановке. Тимур не пытался ее догнать.

Глава вторая.

Обольстительная старушка

Лада вскочила в трамвай и с надеждой повернулась к окну. Тимур и

не думал преследовать ее. Он неподвижно сидел на лавочке, обхватив голову

руками. Трамвай тронулся. Лада села, стараясь взять себя в руки, успокоиться. Но

слезы непроизвольно текли по щекам, застилая свет. Да, чуда не произошло, и пророчества однокурсниц сбылись – девушка из общежития не пара будущему дипломату из элитной московской семьи. Сказки про Золушку не получилось.

Лада посмотрела на себя в зеркальце. Нос красный, распухший, глаза, как у поросенка. В таком виде нечего было и думать о том, чтобы появиться в общежитии. Соседки непременно догадаются о причине ее горя, а больше всего Ладе не хотелось, чтобы в глаза ее жалели, а за спиной злорадно сплетничали. Куда же податься?

Внезапно Лада вспомнила, что мать давно просила навестить ее двоюродную сестру, Людмилу Никитичну. Тетку Лада помнила смутно, пару раз они останавливались у нее, когда в детстве мать возила ее в Москву, главное – Лада это знала точно – тетка жила одна, и она решила провести предстоящий вечер в обществе родственницы.

Лифт раскрылся, и Лада чуть не столкнулась с парнем лет двадцати пяти, светловолосым и довольно симпатичным. Парень приветливо улыбнулся Ладе и зашагал к дверям подъезда. Лада улыбнулась в ответ. Она начала понемногу успокаиваться и к девятому этажу, на котором жила тетка, подъехала уже с сухими глазами.

– Здравствуйте, Людмила Никитична, я Лада, дочь Александры Федоровны.

– А, Лада! Заходи! – тетка радостно улыбнулась и широко распахнула дверь. – Выросла как, похорошела! Я ведь тебя даже не узнала! Хотя сколько лет прошло! Саша тебя привозила к нам совсем крошкой! Ну как твои дела? Как учеба? Наверное, времени нет совсем, а то бы уж давно забежала проведать тетку! – весело щебетала Людмила Никитична.

Лада разделась в прихожей и прошла за теткой на кухню. Людмила Никитична ставила чай, задавала обычные вопросы про мать, про семью, а Лада передавала скучные подробности провинциальной жизни и исподволь разглядывала хозяйку дома.

Любовь Никитична была старше Ладиной матери, но ей трудно было дать ее годы. Она была невысокого роста, худощавой и подтянутой, одета она была в модные шелковые брюки и свободную блузку. Выглядела так, словно принарядилась перед приходом гостей, хотя Лада ведь не предупреждала ее о своем визите.

– Ну а ты сама как? Нравится тебе в Москве? – тетка, наконец, закончила возню с чаем и поставив на стол конфеты и бутерброды, села к столу напротив племянницы. Лада отвечала на ее вопросы общими фразами, которые, в основном, касались учебного процесса.

Выпив чашку чая, Людмила Никитична закурила:

– Поживешь тут пять лет, привыкнешь. Обратно возвращаться вряд ли тебе захочется, но в Москве без прописки, тебе не остаться. Так что вариант один ищи парня-москвича, выходи замуж!

При этих словах Лада вспыхнула, губы у нее задрожали. Тетка затянулась, внимательно посмотрела на нее:

– Что, уже встретила кого-то?

Лада сжалась в комок, пожала плечами.

– Да рассказывай, не бойся, мне можно, я матери твоей не передам.

Ладе не очень хотелось доверяться тетке. Что-то в ее внешности, несмотря на ухоженность и привлекательность женщины, отталкивало Ладу. Когда Людмила Никитична говорила, в ее взгляде сквозила снисходительность, в манерах чувствовался некий цинизм. Но Лада подумала, что, возможно, это только маска. И решила довериться тетке. «В сущности ведь она просто усталая, одинокая женщина и, наверное, способна понять меня»,– решила Лада и тут же выложила свою незадачливую историю от начала до конца.

Когда Лада закончила, тетка, помолчав, спросила:

– Надеюсь, все обошлось без последствий?

Девушка непонимающе посмотрела на нее.

– Я имею в виду, надеюсь, ты не беременная? – уточнила Людмила Никитична. Лада покачала головой:

– Сейчас мне кажется, лучше бы я была беременна, тогда, возможно, все было бы по-другому!

Людмила Никитична усмехнулась:

– Ну, неужели ты думаешь, что этим можно удержать мужчину? Не заблуждайся на этот счет! Я тебе расскажу свою историю, а выводы ты уж делай сама.

Лада жадно смотрела на тетку, ожидая ее рассказа. Людмила Никитична немного помолчала, собралась с мыслями и начала.

– Я родилась в 1942 году в Москве, – начала она историю своей жизни. Мой отец никогда меня не видел. Он погиб на фронте. Мама воспитывала меня одна, тянула, как могла. Это были тяжелые голодные послевоенные годы. Образования мама не смогла получить, была обычной швеей, работала на фабрике. Чтобы прокормить и одеть меня еще и подрабатывала – шила на дому. Она старалась, чтобы у меня было все лучшее, чтобы я не чувствовала себя ущербной из-за того, что расту без отца. Но видимо, отсутствие мужского воспитания все-же сказалось на моем характере. Я тайно мечтала об отце, и в каждом мужчине видела бога.

Мама всю жизнь внушала мне, что я должна выучиться, получить образование, хорошую профессию. О замужестве, о моей личной судьбе, как женщине, никаких разговоров у нас с ней никогда не было – только об учебе, о работе, о профессиональных планах.

Я выучилась, как и мечтала мама на инженера-химика, поступила работать в НИИ. В это время у мамы открылся рак легкого – профессиональная болезнь швей, вынужденных ежедневно вдыхать пыль и микрочастицы от синтетических тканей. Она знала что умрет, но уходила спокойная, зная, что ее дочь имеет профессию, может себя обеспечить. Другое ее ничего не волновало.

И вот я осталась совсем одна. В большой московской квартире, с хорошей зарплатой при хорошем месте. Я тогда не понимала, что являюсь ценным объектом для охотников из провинции, мечтающих о жизни в столице. Мне было одиноко, хотелось семью, детей. Как раз в это время в нашем НИИ появился молодой специалист – он только что окончил вуз, но мы были ровесниками, так как он перед поступлением в институт успел отслужить в армии. Он жил в Подмосковье, в деревне, каждый день вставал в 5 утра, чтобы добраться на электричке до Москвы, потом на метро до нашего НИИ.

Был они парень видный, красивый, балагур и шутник. Многие девчонки в отделе по нему сохли, но он почему-то сразу стал ухаживать за мной. Мне это было очень лестно, и буквально за полгода он «окрутил меня», мы сыграли свадьбу, и он переехал ко мне в квартиру, началась моя семейная жизнь, которая совсем не принесла мне счастья.

Людмила Никитична вздохнула, потом закурила длинную тонкую сигарету. Поймав удивленный взгляд Лады, которая всю жизнь считала, что ее тетка – старая дева, она продолжила:

– Ты удивлена, что я была замужем? Мы разошлись с мужем задолго до твоего рождения. Через год нашей совместной жизни я забеременела. Но когда сказала об этом мужу, он начал уговаривать меня сделать аборт – дескать, сейчас не время, мы еще молодые, надо пожить для себя, и прочие глупости, которые любят впаривать женщинам мужики-эгоисты…

Из страха потерять его я избавилась от ребенка. Конечно, если бы я знала, какие последствия будут у этого необдуманного поступка, я бы так никогда не сделала, но тогда я больше всего боялась потерять мужа. Если бы я тогда могла понять, с кем имею дело! Увы… Он строил из себя любящего мужа, отчаянного трудягу, а сам шлялся по кабакам и девкам. Понятно, он испугался, что ребенок свяжет ему руки. Позже я узнала о его проделках, но не нашла в себе сил прогнать от себя. Тем более, что каждый раз, возвращаясь домой после всех своих похождений, он неизменно просил прощения и уверял, что любит все равно только меня, а все остальное – это так, проходящее, без чего не может жить ни один мужчина.

Я, конечно, расстраивалась, но верила ему, пока однажды в трамвае не увидела его с одной нашей общей знакомой. Он довольно фамильярно обнимал ее, и у меня не возникло сомнения, что они любовники. Народу было много, и я, спрятавшись за спинами, слушала их разговор. Он жаловался ей на жизнь, на то, что все ему надоело, наскучило, а она в шутку предложила ему завести собаку.

– Нет уж, спасибо, одна у меня уже есть, – рассмеялся мой муж.

– Разве? – удивилась она.

– Моя жена, – пояснил он. – Она, конечно, верная и терпеливая, но я так устал от этой собачьей преданности!

Я выбежала из трамвая, незамеченная ими. У меня словно открылись глаза. Я поняла, что все кончено и подала на развод. Он уговаривал меня, умолял простить. Боже, как он унижался! Ползал на коленях, целовал мои ноги. Но тогда я уже видела его насквозь и понимала, что он делает это лишь из желания остаться жить в Москве, а не возвращаться в свою деревню. Мне было противно смотреть на все его унижения, я понимала, что им движет страх потерять не меня, а тот комфорт, который давала ему жизнь со мной. Я прогнала его без всякой жалости, и чтобы не встречаться с ним больше, сменила работу.

После этого я очень долго не могла общаться с мужчинами. Прошли годы, прежде чем моя рана зажила, и я решилась на какие-то новые отношения. Но и тогда я общалась очень избирательно, шарахалась от иногородних мужиков. К тому же я узнала, что больше не смогу забеременеть. Последствия того необдуманного поступка оказались необратимыми…

Но не зря говорят, что время – лучший лекарь. Мне было, наверное, лет 30, когда я уже четко поняла, что не хочу никаких серьезных отношений. Я привыкла к одиночеству, к свободе от каких-либо обязательств. Я полюбила классическую музыку, театр, и отдавала этим свои увлечениям все свое свободное время. Я научилась следить за собой, модно и красиво одеваться, я много путешествовала. В общем, жила, что называется, в свое удовольствие.

Как-то незаметно научилась управлять мужчинами. На самом деле, это не составляет труда, если оценивать их реально и не влюбляться. Я поняла, что гораздо приятнее, когда тебя любят, а ты просто принимаешь это в дар, особенно не думая о том, что будет завтра. В сущности, мой муж был прав – самое невыносимое для большинства мужчин – это скука, и если женщина хочет сохранить своего возлюбленного подле себя, она должна быть изобретательна. Главное, ее партнер никогда не должен знать, как она к нему на самом деле относится. Если хочешь, чтоб мужчина по уши влюбился, води его за нос. Все просто. Играй, дразни, удивляй, никогда не показывай своих истинных чувств – и успех обеспечен. В этом искусстве, надо сказать, я преуспела. Я много раз могла бы выйти замуж, но мне этого уже не хотелось. Тем более я знала, что не смогу иметь детей – к чему тогда семья?

В общем, я жила своим внутренним миром, воспринимая мужчин как часть внешней жизни – что-то вроде аксессуара для похода в театр или ресторан, легко сходилась, легко расставалась, никого не пускала в свое сердце. Пока…. – Людмила Никитична докурила, наконец-то свою дамскую сигарету и откинулась в кресле, – пока со мной не произошла одна очень странная история…

Тетка закрыла глаза, как будто не желая выпускать наружу воспоминания, потом испытующе посмотрела на Ладу, словно раздумывая, стоит ли доверять ей свои секреты, рассеянно улыбнулась, встала с кресла:

– Давай еще чаю? – предложила она Ладе. Та кивнула, наблюдая, как тетка наливает в ее чашку свежую заварку и нетерпеливо спросила:

– Так что же с Вами произошло?

– Ну, если так хочешь знать, я расскажу, хотя, возможно, моя история тебя шокирует. Ты еще совсем молодая и не знаешь жизни, а в ней, порой, происходят самые невероятные вещи! – она опять закурила и продолжила: – Так вот, однажды, я целый вечер не могла дозвониться до своей портнихи, которая должна была сделать мне срочный заказ. Номер был долго занят, потом не шло соединение. Наконец, когда я дозвонилась, услышала в трубке мужской голос. Я попросила позвать Аллу к телефону, но мужчина на другом конце провода сказал, что я ошиблась номером.

– Да что же это за день такой! – с досадой крикнула я, – весь вечер не могу дозвониться до человека!

– Что-то срочное? – сочувственно спросил он.

Я сказала, что она должна сшить мне платье, в котором в субботу я планирую пойти на важное мероприятие. Он спросил, почему я не хочу купить готовое платье в магазине, я начала объяснять, что люблю эксклюзивные вещи. На что тот ответил, что у него есть знакомый кутюрье, которого он может мне порекомендовать. Сама не знаю, почему я стала поддерживать этот разговор. Под конец он спросил, какой у меня номер телефона и попросил разрешения позвонить как-нибудь еще.

И действительно, парень перезвонил где-то через неделю. Сказал, что завтра будет показ мод его знакомого кутюрье, и он подумал, что мне будет интересно тоже там побывать, поэтому хочет позвать меня на это шоу.

Я ответила, что завтра занята, но в другой раз непременно приму его приглашение. Мой телефонный поклонник поинтересовался, как прошло мероприятие, где я блистала в новом платье, я рассказала ему про вечеринку, на которой была, потом попросила его рассказать о себе. Он сказал, что его зовут Максим, что ему 23 года, он студент консерватории, играет на виолончели. Я неплохо разбираюсь в симфонической музыке, и мы с удовольствием посудачили о некоторых столичных исполнителях.

Так начался наш телефонный роман. Максим не спрашивал, сколько мне лет, но я поняла, что он думает, что я представительница его поколения. Мы перезванивались по нескольку раз в неделю, придумывали разные забавы, например, ходили на один концерт в консерваторию, не говоря, где наши места, в антракте всматривались в лица, стараясь узнать друг друга. Для меня, впрочем, это было совершенно безопасно – он же считал, что я молодая девушка! Максим уговаривал меня встретиться, но я под разными предлогами отказывалась.

И вот наступил день, когда он сказал, что не может больше прятаться и хочет увидеть меня. Мне к тому времени стало надоедать наше телефонное общение, и я решила положить всему конец. Я назвала свой адрес и пригласила его в гости, предвкушая трагикомическую развязку.

Максим пришел раньше назначенного времени. Поднимаясь к себе, я обнаружила у своей двери высокого симпатичного блондина.

– Простите, вы к кому? – стараясь сохранять серьезность, спросила я, открывая дверь ключом.

– Я к Людмиле. Вы ее мама? – спросил он.

– Нет, я и есть Людмила, – ответила я и открыв дверь пригласила его войти.

Надо было видеть его лицо в этот момент! Он казался совершенно подавленным, растерянным. Видно было, что он готов провалиться сквозь землю, но развернуться и уйти у него не хватило смелости.

Ситуация была, конечно, идиотская, но она меня забавляла. Я пригласила его в комнату, сварила кофе, начала беседовать с ним. Он отвечал сначала односложно, все порывался уйти, но я его удержала. Постепенно напряжение спало, я достала бутылку коньяка, мы выпили. После коньяка он как-то успокоился, повеселел, стал подшучивать над собой, к нему вернулось его обычное хорошее настроение. В общем, в тот же вечер он остался у меня.

Наш роман продолжается уже два года, он говорит, что только со мной понял, что такое настоящая женщина, и что теперь не может смотреть на своих ровесниц – они кажутся ему напыщенными куклами. Кстати, сегодня он тоже был у меня – ушел буквально за пару минут до твоего прихода, я думала, что это он опять вернулся!

– И что будет дальше? – спросила Лада, которая и в самом деле пребывала в шоке от этого рассказа. Более того, она поняла, что парень, с которым она столкнулась у лифта, и был, по всей вероятности этот самый Максим.

– А что дальше? Мне приятно с ним общаться, хотя я прекрасно понимаю, что рано или поздно наши отношения завершатся, но просто ловлю моменты, которые приносят мне радость, потому что молодость – это особое состояние, которое не купишь за деньги, которое нельзя сымитировать или продлить. Мне 43 года, ему 25, разница, конечно, огромная, но я просто физически чувствую, как сама молодею рядом с ним.

– Впрочем, – она оборвала себя на полуслове, видя, что племянницу шокируют ее рассуждения, – я это все тебе рассказываю не для того, чтобы похвастать перед тобой своими победами, а чтобы ты поняла – все в руках женщины, и если ты будешь правильно себя вести, то сможешь завоевать любого мужика.

– И смогу вернуть Тимура? – с надеждой спросила Лада.

– Это вряд ли, думаю, что Тимур уже не вернется, слишком много ошибок ты сделала. Но не стоит по нему убиваться, воспринимай это как жизненный урок, и начни все заново, с чистого листа! Если нужен будет мой совет, всегда приходи, не стесняйся, я тебе всегда рада помочь!

Лада уходила от Людмилы Никитичны со смешанными чувствами. С одной стороны ее коробила эта противоестественная связь стареющей родственницы с парнем, который годился ей в сыновья, с другой стороны, она поняла, что тетка открыла ей некие истины, которые были раньше для нее закрыты.

Лада твердо решила для себя, что теперь она изменит свое поведение, не будет больше такой доверчивой дурочкой, какой была до сих пор. И главное – не позволит больше ни одному мужику на свете довести себя до слез!

Сначала Лада думала, что не сможет выполнить поставленные перед собой задачи – слишком слабовольной она казалась сама себе. Но вскоре она поняла, какая великая движущая сила – жажда отомстить за нанесенную обиду. Причем, отомстить она хотела уже не Тимуру, унизившему ее и не Ваньке, разбившему ее надежды, а любому потенциальному «врагу», который в будущем попробует поступить с ней также. Она стала частенько захаживать к Людмиле Никитичне, чтобы получить от нее поддержку и одобрение. Копируя поведение тетки, следуя ее советам, Лада сама не заметила, как стала меняться, и как изменилось к ней отношение окружающих ее мужчин. Она долго проверяла себя «на прочность», ревностно следила за своей реакцией, когда парни пытались уделять ей знаки внимания. И когда убедилась в том, что может принимать их хладнокровно, не тая и не млея, решила, что настало время подумать о новом романе. О таком, где она будет «рулить» ситуацией и извлекать из нее свой интерес.

Глава третья.

Между двух огней

Серебристо-серый «Вольво» затормозил у общежитского подъезда и посигналил. Первым делом из окон выглянула вахтерша Валентина Ивановна, за ней – любопытные студентки. Лада подбежала к окну и бросила взгляд на улицу – да, сигнал был адресован ей.

И хотя она была уже была полностью готова – в облегающем вечернем платье, на лице неброский макияж, завитые крупными кольцами волосы, как бы небрежно разбросаны по плечам, она побежала в ванную, чтобы еще раз придирчиво оглядеть себя в зеркало.

Вадим подождал немного на улице, потом поднялся наверх, тихонько постучал в дверь ее комнаты:

– Можно?

– А, это ты! – Лада выглянула из ванной и сделала вид, что удивлена, – Привет! Подожди, я сейчас. – Она бросила последний взгляд в зеркало, и вышла к Вадиму.

– Очаровательна, как всегда, – он чмокнул ее в щеку.

– Куда мы сегодня едем?

– В Дом архитектора. Сначала там будет презентация проекта нового коттеджного поселка, а потом фуршет.

– Тогда едем к фуршету, а сейчас отвези меня в издательство, мне нужно сдать отредактированную рукопись.

– Идет! – Вадим распахнул дверь, и они спустились к машине.

Однокурсницы завистливо смотрели, как Лада садится в шикарный "вольво". Ее роман не был похож на те, что случались в общежитии. Здесь парни и девчонки разгуливали по коридорам в халатах и трико с вытянутыми коленками, все друг про друга знали, и когда парни заваливались в комнату к девушкам с бутылкой, было уже заранее ясно, чем все закончится.

У Лады было все по-другому. Букеты роз, элегантные туалеты, вечерние выезды на иномарке – есть от чего закружиться девичьей головке! Но только не Ладиной.

Прошло почти два года с того времени, как она рассталась с Тимуром. Прежней Лады уже больше не было. Вдохновленная примером тетки, она решила полностью изменить свою жизнь. Начала она с внешнего облика: Людмила Никитична познакомила Ладу со своей портнихой, которая теперь шила для нее эксклюзивные вещи. Правда, чтобы оплатить ее услуги, ей пришлось значительно экономить на еде, но это принесло двойную пользу: за год Лада полностью обновила свой гардероб и к тому же похудела на восемь килограммов.

Год назад ей удалось устроиться на практику в издательство «Иностранная литература», где она занималась переводами книг французских и английских писателей. Ее переводы очень понравились редактору отдела, и ее пригласили на постоянную работу. Она стала зарабатывать неплохие деньги, могла себе позволить каждый день ездить на такси, так как она терпеть не могла толчею в общественном транспорте.

Она стала настоящей «столичной штучкой», ей нравилось наслаждаться свободой и своим новым статусом переводчика одного из крупнейших московских издательств.

Одно время Лада хотела уйти из общежития на квартиру, но потом решила, что лучше сэкономить деньги на наряды и развлечения. Комплекс провинциалки у нее уже давно прошел, и ее совершенно не смущало то, что она живет в общаге.

К тому же только здесь она могла вечерами вести задушевные разговоры со своими однокурсницами, которые одновременно обожали Ладу и завидовали ей. Обычно все эти разговоры крутились вокруг одной и той же темы – романтических историй, реальных и придуманных.

Лада жила в двухкомнатном блоке. Вместе с ней в комнате квартировалась Ирочка, маленькая тихая девушка из Иванова – «серая мышка», «зубрилка», которая не поднимала головы от учебников и уверенно шла на «красный диплом». По-соседству жили две сибирячки – Илона и Светлана – та самая, с которой Лада подружилась в Серпухове.

Вечерами соседки частенько собирались вместе за чаем. Во время этих посиделок они любили посудачить о своих победах и неудачах на любовном фронте…

…Вечером, когда Лада вернулась с фуршета, чаепитие было уже в разгаре. Кроме ее соседок по комнате, за столом сидела их однокурсница Магда – девушка из Еревана. Магда дружила с красавицей Илоной и частенько баловала подружек восточными сладостями, которые готовила сама на общежитской кухне. От Магды веяло неповторимым кавказским колоритом, она умела прекрасно варить кофе и гадать на кофейной гуще, чем прочно завоевывала сердца подруг.

Светлана, у которой была самая благополучная личная жизнь ( вместе с ней из Новосибирска приехал ее приятель Сергей, он учился в МФТИ и жил в подмосковном Долгопрудном), рассказывала о том, как она провела выходные. Обычно они с Сергеем отправлялись на какой-нибудь турслет или загородный фестиваль клуба самодеятельной песни. У Светланы в комнате хранился целый склад туристического оборудования: палатки, рюкзаки, спальники. Ее друг Сергей увлекался туризмом, любил водные и горные походы, и Света везде следовала за ним. В этот раз они были на соревнованиях по скалолазанию где-то в Подмосковье, и Светка рассказывала, как чуть не свалилась со стены заброшенного пятиэтажного дома, которую штурмовали участники соревнований.

Илона – изнеженная девица, любящая наряды и роскошь, слушала ее рассказы свысока, постоянно вставляя свои комментарии:

– И охота тебе, Светка, таскаться по всем этим лесам, болотам с рюкзаком на спине? Я бы ни за что не согласилась кормить комаров и мерзнуть в палатке!

– Но ведь Сергею это нравится, а я должна разделять с ним все его увлечения, мы должны всегда быть в одной упряжке, смотреть в одну сторону. Это и есть настоящая любовь! – горячилась Светлана.

– Ты просто как чеховская Душечка, – кривилась Илона, – а если твой следующий ухажер будет байкер или рокер, что обзаведешься мотоциклом и будешь балдеть под тяжелый рок? – поддевала она подругу.

– Причем здесь душечка? Я однолюб и надеюсь, что у нас с Сергеем все будет всерьез и надолго. А турпоходы я тоже люблю, и когда у нас будут дети, мы и их будем с собой брать. И всегда и везде вместе – это и есть семейная идиллия! – отстаивала свою позицию Света.

– По мне так семейная идиллия – это когда муж тебя любит, обеспечивает, но не душит своим присутствием постоянно. Я вот, например, приверженец свободных отношений, когда супруги в отпуск ездит раздельно, когда у каждого есть свои собственные интересы, свое жизненное пространство, и вовсе не обязательно сливаться с мужем в экстазе ежечасно. Замужество – это не рабство, это просто новая ступень развития, – парировала Илона.

– Ты так говоришь, потому что не встретила еще человека, которого полюбила бы всем сердцем, без остатка. Ты еще не знаешь просто, что такое настоящая любовь! – не сдавалась Светлана.

– Не знаю, Света, по-моему, ты преувеличиваешь! – внезапно вмешалась в разговор «серая мышка» Ирочка, – не бывает на свете такой идеальной любви, не могут люди растворяться друг в друге без остатка. Ну, вспомни хотя бы Ахматову:

«Есть в близости людей заветная черта,

Ее не перейти влюбленности и страсти, -

Пусть в жуткой тишине сливаются уста,

И сердце рвется от любви на части»…

– «Стремящиеся к ней безумны, а ее

Достигшие – поражены тоскою…

Теперь ты понял, отчего мое

Не бьется сердце под твоей рукою», – продолжила Лада, до этого молча слушавшая их спор, – Любовь это иллюзия. В браке каждый ищет достижения своих целей и только. Самые прочные браки – по расчету, когда каждый знает, что ему нужно от другого. А все остальное – любовь, страсть – очень быстро проходят, и на их обломках семейную жизнь не построишь!

– Не согласна с тобой, – возразила Ирочка, – не расчет должен быть, а взаимоуважение супругов, которое строится на признании достоинств другого человека. Каждый ищет себе ровню, поэтому, если ты хочешь, чтобы твой муж был умным, образованным, воспитанным, то и сама должна соответствовать! Надо, прежде всего, получить образование, найти себе хорошее место в жизни, утвердиться профессионально, тогда уже можно надеяться на хорошую партию!

– Глупая ты, Ирка, жизни не знаешь! – усмехнулась Илона, которая в общаге считалась «секс-символом».– Да наоборот, мужики от умных баб частенько шарахаются! Мужики ведь эгоисты самовлюбленные, им надо, чтобы ими восхищались, смотрели на них с открытым ртом. А тут тебе какая-то фифа показывает, что ты дурак дураком! Ну кому это понравится? Какому мужику? Ум женский, Ирочка, не в образовании и количестве дипломов, а в том, чтобы подход найти к мужчине. Сколько примеров, когда богатый и успешный мужик терял голову от красивой стервы, которая потом разоряла его, даже до тюрьмы доводила. Не зря говорят, что красота – это страшная сила, и кому она дана, тот многого может достичь! А образование, воспитание, дипломы – это так – бантики, утешение для дурнушек!

При этих словах Ирочка густо покраснела и пошла в атаку:

– Кого это ты, интересно, считаешь дурнушкой?

Назревал скандал, и Светлана, всегда исполнявшая роль миротворца, поспешила погасить вспыхнувший огонь:

– Давайте не будем переходить на личности! Ясно одно – все девушки мечтают выйти замуж, даже если и утверждают на людях обратное. Так устроена женская ментальность, и от этого никуда не денешься. И дурнушки, и красавицы, каждая в свое время приходит к этому. Красавице, наверное, сложнее – у нее больше выбор, кажется, жизнь прекрасна, можно порхать и ни о чем не думать – зачем связывать себя узами брака, если и так у ее ног все удовольствия? Но приходит момент, когда ее поклонники, не добившись успеха, находят пару по себе, и тогда красотка остается одна и кусает себе локти!

Ирочка с торжествующей улыбкой посмотрела на Илону.

– Почему-то вы все воспринимаете рационально!? – вдруг вмешалась в разговор дотоле молчавшая Магда, – но ведь есть же мистические вещи, судьба, в конце концов. Вот бывает же так – красивая, умная, и образование, и все, что там Ирочка говорила , при ней, а замуж не может выйти. И парни вроде вокруг нее вьются, а как дойдет до ЗАГСа, пропадают.

– И в чем, по-твоему, причина? – лукаво прищурившись, спросила Илона.

– Это называют венец безбрачия, – объяснила плечами Магда, – то есть по грехам ее предков она не может иметь счастливой семейной жизни, и даже если выйдет замуж, скоро разведется.

– И что это никак невозможно изменить? – с интересом спросила Илона.

Магда пожала плечами:

– Ну, есть разные способы, правда, они не всегда срабатывают, но я сейчас не об этом. Все, конечно, знают миф о двух половинках, которые ходят и ищут друг друга. Но ведь не всем дано встретить свою судьбу. А вдруг твою половинку кто-то уже захомутал, по ошибке приняв за свою? И он там мучается с нелюбимой женой, а ты обречена на пожизненное одиночество, – Магда подняла перевернутую чашку с засохшим кофе:

– Ну вот, опять дорога! Домой поеду на каникулы, в Ереван! – улыбнулась она, разглядывая узоры засохшего кофе, – соскучилась уже по нашему дому с садом. Сейчас там розы цветут!

– Магда, посмотри, что у меня, – Илона протягивала ей свою кофейную чашку.

Магда долго вглядывалась в замысловатые бурые линии в чашке, потом нахмурила брови:

– Разбитое сердце!

– Где? – Илона выхватила свою чашку.

– Ну вот, видишь, сердечко на две половины расколотое?

– Расстанешься, Илонка, со своим футболистом! – усмехнулась Лада.

Илона уже три месяца встречалась с профессиональным игроком московского «Спартака» и страшно гордилась этой связью.

– Чушь все это гадание! – Илона со злостью отшвырнула чашку.

– Конечно чушь, – поддержала Лада, как и судьба, и все эти встречи «половинок». Отношения с мужчинами – это искусство, просто этому надо научиться и все. И тогда можно любого женить на себе! Все в руках женщины, и если ты будешь правильно себя вести, то сможешь завоевать любого мужика! – Лада уверенно цитировала постулаты, которые преподала ей тетка.

– Женить любого? – Магда удивленно подняла глаза на Ладу, – ты уверена, что будешь счастлива с любым, кого сможешь на себе женить? Ведь семейная жизнь – это не спорт и не игра! Отношения должны строиться на любви!

– Кто бы говорил! – засмеялась Лада, – у вас на востоке какая любовь? Невесту сыну выбирают родители, девушку вообще не спрашивают, согласна она или нет выходить замуж. И живут, и браки крепкие, ведь так?

Магда кивнула головой.

– Так значит, дело не в любви! – подытожила Лада, – значит, нет никакой мистики, а только удачно выстроенная комбинация, где все довольны и каждый получает свою выгоду! Главное, внушить мужчине, которого хочешь видеть в качестве будущего мужа, что с тобой он будет доволен и счастлив, и все – он твой!

– Да ну вас! – махнула рукой Светлана, – мелете какую-то чепуху, то венец безбрачия, то удачные комбинации. – Теоретики! На самом деле в жизни все гораздо сложнее, – и помолчав, добавила, – а, может, наоборот, проще! Надо слушать себя, свои чувства и не строить никаких комбинаций! И видя, что Лада собирается ей что-то возразить, добавила: – Вот когда ты, Ладка, выйдешь замуж, тогда и поговорим про любовь и практицизм!

– ОК, приглашу тебя на свадьбу, Светик, непременно!

– Ну, давай посмотрим, скоро ли твоя свадьба! – Магда повернула к себе Ладину чашку, стоявшую вверх дном. Вгляделась в испещренный кофейным остатком фарфор, потом повернулась к Ладе:

– Ты часом не беременная?

– Ты чего? Свихнулась? – обиженно спросила Лада.

– Да вот, смотри, у тебя тут в чашке младенец – видишь, свернулся как в утробе?

– Ой, ну ты Магда сегодня в ударе! Всех обрадовала! – махнула рукой Лада, – какие еще младенцы? Скоро диплом! Пойду я спать, завтра к первой паре!

Лада собрала со стола посуду и пошла мыть чашки. Обиженная Магда отправилась к себе, остальные девчонки тоже разошлись по своим кроватям.

Лада пришла из ванной, разложила на столе чашки, потом приняла душ и вернулась в свою комнату. Ирочка уже спала, сладко посапывая, свет был погашен. Лада ощупью пробралась к своей кровати, юркнула под одеяло, свернулась калачиком, пыталась задремать, но сон никак не приходил, она лежала с открытыми глазами и вспоминала свою первую встречу с Вадимом.

Они познакомились в мае. К тому времени Лада уже полгода работала в издательстве и после занятий в университете сразу же ехала на работу. После работы, уставшая, она обычно возвращалась в общежитие на такси, которое ловила прямо на дороге. В тот вечер она, как обычно, стояла на обочине и голосовала. Перед ней затормозил серебристый «вольво». За рулем сидел молодой мужчина и приветливо улыбался. Она назвала адрес, он ответил: «Замечательно, нам по пути, садитесь»!

По дороге они разговорились. Лада рассказала, что работает в издательстве. Она только что редактировала рассказы вьетнамских писателей и теперь со смехом пересказывала ляпы, которые получились в тексте в результате дословного перевода. Водитель как-то просто, беззастенчиво расспрашивал Ладу, и, пока они ехали, Лада успела выложить ему всю свою биографию.

Машина затормозила у подъезда общежития, и Лада достала из кармана дежурную "пятерку".

– Не надо, – улыбнулся водитель. – Мне было очень приятно с тобой прокатиться, к тому же это по пути, я живу тут неподалеку.

Лада пожала плечами и убрала деньги, хотя ее немного покоробила, что он так сразу перешел на «ты».

– Завтра тоже будешь возвращаться в это же время?

– Какое это имеет значение? – нахмурилась Лада.

– Я тебя подвезу.

– И во что мне это обойдется?

– Оставь эти глупости. Я каждый вечер езжу этой до дорогой, так что мне это ничего не стоит. Кстати, меня зовут Вадим.

– Лада, – машинально ответила она и пожала протянутую руку.

На следующий вечер Лада задержалась на работе намного дольше обычного. Она уже и думать забыла о своем вчерашнем приключении, но выйдя из издательства, замерла на месте, не веря своим глазам: у газона стоял серебристо-серый "вольво”. Ее вчерашний рыцарь прохаживался туда-сюда по дорожке, не спуская глаз с входной двери. Увидев Ладу, он радостно бросился ей навстречу:

– Привет, Лада! А я уже думал, что ты уехала раньше! Садись, скорее, а то я уже замерз, тебя ждавши!

Лада стояла у машины в нерешительности. Однако, раздумывала она лишь несколько секунд, потому что Вадим галантно распахнул перед ней дверцу иномарки. Лада улыбнулась и опустилась на пассажирское сиденье.

Так прошло несколько месяцев, и Лада уже привыкла к своему бесплатному такси. А между тем, Вадим вел себя довольно странно. Он аккуратно подъезжал в одно и то же время, ждал, если Лада задерживалась, потом довозил ее до общаги, целовал в щечку и отправлялся восвояси. Он ничего не требовал от Лады, не приглашал ее в ресторан или в гости, не навязывал ей свое общество.

Однажды, когда Вадим, как обычно, подвозил ее, Лада вдруг сказала:

– Вадим, ты великий провокатор. За время нашего знакомства ты выудил у меня всю информацию и теперь все про меня знаешь. А про себя не рассказываешь ничего. Я даже не знаю, где ты работаешь и вообще чем ты занимаешься, женат ты или нет.

– Вот уж не думал, что моя скромная персона может вас заинтересовать, сударыня, – усмехнулся Вадим. – Ведь я всего-навсего попутчик, которому приятно коротать время в дороге в обществе милой девушки. Но если есть время и желание, могу показать, где я работаю и где живу. Прямо сейчас!

– О’кей! Сегодня вечером я абсолютно свободна. – Лада сладко потянулась, предвкушая приключение.

– Что ж, тогда в путь! – Вадим резко развернулся и помчался в обратном направлении и, повернувшись к Ладе, пошутил: – заметь, ты сама это предложила!

– Мы куда? – немного испугавшись, спросила она.

– Теперь ты моя пленница, и я не отпущу тебя, пока не расскажу всю правду о себе! – пошутил Вадим.

За окном промелькнули московские кварталы, потом автомобиль выехал на окружную дорогу и помчался в сторону Рязанского шоссе. Через некоторое время свернул с «Рязанки» на проселочную дорогу. Ладе стало немного не по себе.

– Вадим, объясни, куда мы едем? – нервно спросила она.

– Не бойся, я не маньяк, сейчас ты все сама увидишь! – отшучивался он.

Они проехали через какой-то поселок, и потом очутились в сосновом бору. Машина проехала через лесок и затормозила у огромного бетонного забора, возвышающегося прямо на опушке бора. Вадим посигналил. В бетонной стене вдруг открылось маленькое окошко, из него высунулась седая голова.

– Семеныч, это я, открывай! – крикнул Вадим.

Заскрипел какой-то механизм, и металлические ворота разъехались в разные стороны. Лада увидела красивый парк, в глубине которого виднелось высокое каменное строение, похожее на готический замок. Но когда машина въехала в ворота, Лада поняла, что это только что построенное стилизованное здание: блестел на солнце новехонький кирпич, вытянутые, причудливой формы окна были еще не застеклены и зияли черными дырами.

– Семеныч, мы тут погуляем часик, – обратился Вадим к сторожу, помогая Ладе выйти из машины. Тот безучастно посмотрел на девушку, кивнул и поплелся к маленькому домику, видимо, служившему сторожкой.

– Что все это значит? спросила Лада, когда Вадим, открыв ключом массивную железную дверь, пригласил девушку в дом.

– Это и есть моя работа. Мы строим вот такие красивые здания, – они продвигались по анфиладе комнат с паркетными полами, с каминами разных форм. – Нравится?

– Чей это дом? – вместо ответа спросила Лада.

– Депутатская дача, – Вадим назвал известную фамилию. – Вот так скромно живут народные избранники.

Потом они шли по аккуратно подстриженным газонам, и Вадим рассказывал, какие дома они строили, сколько миллионов затрачивается только на одну отделку этих строений, какие великолепные интерьеры и мебель украшают дома внутри.

Они повернули к выходу.

– Ну вот, теперь ты знаешь, где я работаю и чем занимаюсь. Приступим ко второй части экскурсии – мой дом и моя личная жизнь.

Они сели в машину и поехали обратно в город. Вадим действительно жил в том же районе, где располагалось университетское общежитие, но только на самой его окраине. Его квартира не поразила Ладино воображение и была далека от того великолепия и роскоши, в котором они только что побывали. Правда, обставлена она была добротной импортной мебелью, но всюду царил какой-то беспорядок, хаос, который бывает у закоренелых холостяков.

"Непохоже, чтобы здесь жила женщина", – с удовлетворением подумала Лада, осматриваясь по сторонам и тщетно разыскивая следы пребывания соперницы. Ни косметики, ни массажной расчески, ни халатика среди брошенного на кресло вороха одежды.

Они расположились на кухне. Вадим сложил грязную посуду в мойку, смахнул крошки со стола, потом достал из холодильника бутылку мартини и большой пакет шоколадного мороженого.

– Угощайся, – Вадим плеснул в одну рюмку мартини и подал ее Ладе.

– А ты? – кивнула она на пустую рюмку.

– А я за рулем. Кто тогда повезет тебя домой? До метро здесь далеко, таксисты в нашу глухомань неохотно едут по ночам. – Он стоял перед ней, в одной руке держа бутылку, другой поигрывая пробкой.

– Но я же не могу пить одна, – запротестовала Лада.

– Хорошо, но тогда тебе придется заночевать у меня, – он испытующе посмотрел на девушку.

– Если у тебя есть отдельная кровать, то я не возражаю! – кивнула Лада.

Они проговорили до утра, а потом их разговор как-то сам собой перешел в страстные поцелуи, и сонная Лада сама не поняла, как очутилась в постели Вадима.

Утром, проснувшись, он нежно обнял ее и сказал:

– Теперь ты все знаешь обо мне, и ты тоже часть моей жизни, ее лучшая половинка!

Лада улыбнулась Вадиму: начинался новый этап в ее жизни, и она была рада этому…

…Лада до утра ворочалась без сна на жесткой общежитской кровати, вспоминая лучшие моменты их отношений с Вадимом, которые произошли за эти полгода.

В октябре Вадим сказал, что едет по делам в Болгарию, и пригласил Ладу поехать вместе с ним. Она была в восторге от этого предложения. Днем Вадим ездил по делам, а она лежала под еще теплым южным солнцем, гуляла по побережью, любовалась морем. По вечерам они путешествовали на машине. Вадим показывал ей страну, в которой он раньше несколько лет год работал по контракту, а потому успел хорошо изучить. Однажды, когда они вернулись в гостиницу после очередной поздней прогулки и ужинали в номере Вадима, Лада сказала:

– Мне кажется, что все это происходит не со мной или что это какой-то волшебный сон, и я страшно боюсь пробуждения.

–Ты бы хотела, чтобы этот сон не кончался? – тихо спросил Вадим.

Лада улыбнулась, кивнула и пытливо посмотрела на Вадима, ждала продолжения.

– Я тоже хочу, чтобы мы были всегда вместе, боюсь тебя потерять!

Лада молчала, пытаясь определить, насколько серьезно сказаны были эти слова, ведь они были знакомы всего полгода. Но Вадим перевел разговор на другую тему, и продолжения не получилось. А у Лады в душе от этой недоговоренности осталось неприятное послевкусие. Впрочем, оно прошло, как только она оказалась ночью объятиях Вадима.

Сказочная неделя пролетела незаметно, и вновь они вернулись в хмурую осеннюю Москву.

В их отношениях пока все оставалось по-старому. Так же по вечерам Вадим заезжал за Ладой на работу или в общежитие, они вместе проводили время где-нибудь в ресторане или в гостях, потом ехали к Вадиму, где Лада уже чувствовала себя как дома. Правда, встречи эти были теперь не каждый день, как первое время. А иногда Вадим пропадал на неделю, объясняя Ладе, что отлучался по делам фирмы. Впрочем, поначалу ее это не беспокоило. И только сегодня почему-то назойливая мысль начала сверлить ей мозг: «Если он хочет быть со мной, почему не предложит переехать к нему насовсем, почему не делает никаких решительных шагов, чтобы узаконить наши отношения?» – думала Лада. Увлекшись романом с Вадимом, она забыла свои намерения «просто поиграть в любовь», не замахиваясь на серьезные отношения. Сейчас она призналась себе, что не хотела бы, чтобы их роман закончился расставанием.

Лада заснула только под утро, и вскоре проснулась разбуженная будильником Ирочки. Она пошла в ванную, зажгла свет, но лампочка щелкнула, сверкнула и погасла. Забравшись на табуретку, Лада вывернула лампочку из плафона:

– Перегорела, – вздохнула она.

– Как не во-время! – возмутилась стоявшая с полотенцем Илона.

– Ладно, схожу к дежурной, поменяю! Я быстро! – Лада спрыгнула с табуретки и побежала в хозкомнату.

В этот день дежурила Валентина Ивановна – грузная женщина лет шестидесяти, из которых половину она проработала в общежитии. Валентина Ивановна не имела своей семьи, поэтому живо интересовалась жизнью студентов и принимала их радости и горе близко к сердцу.

Завидев Ладу, она приветливо кивнула.

– Доброе утро! Что случилось?

– Да вот, лампочка перегорела в ванной, запасной нет, а всем надо на факультет собираться. Вы не поменяете? – они протянула дежурной лампочку.

– Отчего же, поменяю, конечно! – Валентина Ивановна полезла в шкаф, достала новую лампочку и протянула ее Ладе. Та уже собиралась откланяться, но вахтерше, видимо, было скучно в это утро, и она начала донимать Ладу разговорами:

– Смотрю на тебя и удивляюсь! Сколько времени ты со своим встречаешься, что же ты к нему не переедешь, почему тут в общаге ютишься? Мужик вроде серьезный, состоятельный, по всему видать. Или он женатый?

–Да вы что? – возмутилась она. – Я и дома у него бываю, и с друзьями своими он меня познакомил, неужели бы я не знала! – убеждала Лада Валентину Ивановну.

– То-то и оно! Одинокому мужику нужна забота, давно бы тебя позвал к себе! Как-то все это подозрительно, – не унималась вахтерша, – Он тебе паспорт свой показывал?

– Нет, зачем это? – недоуменно пожала плечами Лада.

– А ты все же в паспорт-то его загляни, мой тебе совет, все спокойнее будет.

Лада пожала плечами и ушла. Настроение было испорчено на весь день.

Как ни убеждала себя Лада, что все это глупости, но слова Валентины Ивановны никак не шли у нее из головы. В тот вечер они впервые поссорились с Вадимом.

Потом ссоры из-за пустяков начали вспыхивать все чаще – Лада чувствовала, что их отношения дали трещину. Вадим пытался понять причину такой перемены в ее настроении, но Лада ничего не объясняла, просто молчала и хмурила брови.

Развязка наступила весной. Приближалась годовщина их знакомства, которую Вадим предложил Ладе отметить в ресторане. Она решила, что это самый подходящий момент расставить точки над i в их отношениях.

С утра у Лады было хорошее настроение: она сходила в парикмахерскую, на макияж, потом приготовила платье, которое она купила специально для этого события, достала туфли на высоких каблуках. Хотя на улице было еще прохладно, но она решила надеть именно туфли, чтобы соответствовать моменту. Лада порхала по комнате, предвкушая приятный вечер. Соседок не было, и никто не мешал ее приготовлениям.

Внезапно раздался стук в дверь.

«Кто бы это мог быть?» – подумала Лада и пошла открывать дверь.

На пороге стоял… Иван Конаков, ее одноклассник. Повзрослевший, возмужавший, в форме курсанта военно-морского училища. Она не видела его три года, с того самого школьного выпускного бала, когда поняла, что Ванька не собирается связывать себя узами брака. Все это время Лада гнала от себя его образ, старалась забыть. И вдруг он появился. Она молчала, не зная, что сказать.

– Ладка, привет! Ты что, не узнаешь меня что ли? – Иван шагнул в комнату, заслонив своей плечистой фигурой дверь, – Какая ты стала красивая! Тебя не узнать! Дай я тебя обниму, можно?

Почувствовав его прикосновение, Лада ощутила его до боли знакомый запах. У нее закружилась голова. Все чувства смешались в ее сердце: радость встречи, смятение, потому что сердце ее уже было отдано Вадиму, сомнения в правильности своего выбора, а вдруг именно сейчас ее детская мечта все-таки сбудется и Ванька пришел сказать ей то, что она ждала от него столько лет?