Читать книгу Альтер - Елена Витальевна Стриженова - Страница 1

Часть 1

Яна.

В сердце Сибири.

В сентябре 1991 года произошло немыслимое событие, перевернувшее с ног на голову весь Тасманский город. Начались схватки у единственной женщины, принадлежавшей тасманской империи. Все знали, что женщина принадлежала Альберту, основателю тасманского города и не трудно догадаться, кто отец ребенка. Он держал девушку для личных утех. Несколько дней подряд мужчины обсуждали между собой кто родиться. Все понимали, что в случае рождения девочки, малышка обречена на смерть. Начались продолжительные схватки. Спустя сутки я впервые увидела мир. Мой отец принял мое появление как страшное предзнаменование, и первым его порывом была жестокая месть матери и ее плоду. Я не имела возможности запомнить те события, происходящие в момент моего рождения, но я многое слышала из уст других людей, поскольку мое появление на свет было событием немыслимым и неприятным. Общество "Тасмания" на многие десятки лет отказались от проникновения в их ряды женщин. Исключение представляла собой моя мать Жанна – "падшая" уличная дешёвка, продавшая свое тело моему отцу – наемному убийце и основателю группы "Тасмания". Жанну девять лет держали под замком и кормили отбросами, словно собаку.

Группировка «Тасмания» навечно затерялась в самом сердце Сибири. Три тысячи километров неприступного леса окружили группу, делая ее совершенно неприступной для автомобилей полиции. Вооруженные бойцы на спец. вышках бдительно осматривали серое Сибирское небо в поисках вертолетов. Тасманцы не знали жалости и уничтожали всех посторонних в пределах группы. Каждый, кто переступил порог группы, затерян в ней навечно и именно по этой причине немало пленников хмуро шагали в пределах группы, выполняя свою бесконечную работу. Несчастные невольники мыли посуду, мели улицы и чистили туалеты, мечтая в глубине души вырваться на волю. Но данная мечта невыполнима. Даже если пленники обретали свободу, их жизни навечно принадлежали полиции. Зачастую несчастных отлавливали, отводили в лес и расстреливали словно собак. Свободное общество ненавидело тасманцев.

Но я вернусь к прерванному рассказу…

Известие о беременности Жанны, вывело Альберта из себя. Он держал женщину для собственных сексуальных утех. Он не желал становиться отцом, но мысль о новом наследнике успокоила его нрав. Несмотря на бешенство, он мечтал о сыне, которому он передаст правление группой.

Наступил сентябрь 1991 года. В тесной, пыльной, бетонной коробке находились три человека. Черный омут ночного неба, сочившийся из окон, и отсутствие какого-либо освещения не могли скрыть пыли, вонь потеющих тел, и бахромы бесконечных верениц паутины. Из мебели имелся только шаткий деревянный табурет с отломанной спинкой и небольшой столик, покрытый старым, посеревшим от пыли полотенцем. На этом столе лежала женщина, готовая в любую секунду породить новую жизнь. Рядом с ней стоял мужчина лет сорока. Его лицо олицетворяло безразличие и отвращение к происходящему. Его спутанные, сальные волосы имели рыжеватый оттенок и видимое равнодушие к расческе. Его имя Альберт. Со стороны могло показаться, что кроме этих двоих в комнате никого нет. Но это было не так. В далеком, пыльном углу стоял Юпитер – слуга Альберта.

Юпитер, чьи родители в прямом смысле, слезли с пальмы, имел кожу цвета перезрелой сливы. Это был очень толстый, добродушный тридцати двух летный африканец. Более шести лет Юп неотступно следовал за своим хозяином и выполнял его поручения словно верная собака. Это было не так. Юп безумно боялся Альберта и так же яростно ненавидел его в душе. Теперь он стоял в темном углу, и в его руках было чистое полотенце.

– Будет мальчишка, осыплю золотом. Будет девчонка тебе не жить! – прорычал Альберт. – Мне нужен новый наследник. Я не вынесу позора, если ты подаришь мне дочь. Я убью ее, потом доберусь до тебя!

Женщина хотела заплакать, но резкая схватка прервала обильные слезы.

Подбежал Юпитер. Он не был знаком с азами акушерства, но он желал помочь несчастной. Юп взял женщину за руку и прижал ее к своей груди. Женщина вновь завопила во всю мощь глотки. Нежно поглаживая ее по руке, Юп начал петь песню на неизвестном никому языке.

Прошло несколько часов, прежде чем Жанна породила малыша. Едва малыш пал в руки Юпа, тот осмотрел его и с неожиданной скоростью и проворством закрыл его руками, словно хотел спрятать.

– Кто?

Юп молчал.

– Кто?!

– Девочка, – дрожащим голосом проговорил он. – Не нужно…

– Сучья девка! Зачем мне она нужна?! Отдай ее мне!

Юп хотел возразить, но вопль Жанны прервал ход его мысли.

– Еще один! – вскрикнул он.

Прошло полчаса, прежде чем Жанна породила второго малыша.

Все это время Юп держал первенца, но едва все кончилось, он ловко прижал девочку подмышкой и взял второго малыша.

– Кто? Очередная сучка?

– Близняшка. Это девочка. Они уродились близнецами, – промямлил Юп.

– Путь все равно один!

Альберт быстрее пули выхватил одного малыша из рук Юпитера и поразил ее ножом. Жанна все это время была без сознания. Заметив кровь, Юпитер вскрикнул и поспешно закрыл глаза второй девочке.

– Отдай мне вторую!

– Нет! – неожиданно громко и властно вскрикнул Юп. – Она теперь моя! Не отдам!

Альберт силой отобрал девочку и взглянул на нее. Юп бросился на него с нехарактерной для него силой и свирепостью. Завязалась небольшая потасовка. Альберт быстро усмирил толстяка.

– Она необыкновенно красива! – крикнул Юп. – Отдай ее мне!

Несколько минут Альберт пристально смотрел на девочку, буквально пожирая ее своим взглядом.

– Глаза мои, – проговорил он. – Такие же синие и колючие, словно воды океана. Столь же непредсказуемы. Ярки как пламя. Я дам ей жизнь. Расти ее поодаль от меня. Со временем я передам ей свое дело. Если не оправдает надежд, я убью ее. Я дал ей жизнь, но я не должен ее видеть. НИКОГДА!

Часть 1.

Глава 1.

Быт.

Золотой луч, рожденный ярким светом возрождающегося солнца, осветил крохотное оконце. Луч новой жизни осветил лик Божьей матери, набросанный углем на потолке. Это творение Юпитера. Желая спасти меня, тот написал лик святой девы над моей кроватью. Творение изрядно истерлось, и трудно было догадаться, что изображено на стене, поскольку Юп был скверным художником, но этот лик был для меня нечто большим, чем узор нечетких линий. Это была моя икона, коей я молилась каждую ночь, едва моя голова касалась подушки. Юпитер дал мне имя Яна, но никто этого не знал. Моим именем стал мой позывной «ноль два» или «второй номер». Семнадцать лет я прожила в крохотной комнате пять на четыре метра со своим отцом Юпитером. Я обожаю этого пугливого мужчину. Несмотря на ужас моего положения, он подарил мне детство. Очень часто своими толстыми, короткими пальцами тот сшивал мне новые корявые платьица непременно большие на три размера. Несмотря на это, я обожала, эти наряды и гордилась ими. Каждый раз, когда я увлекалась какой-нибудь игрой и пачкала наряды, Юпитеру приходилось успокаивать меня и утешать. Для меня каждый наряд был подобен святыне кою нельзя пятнать. Все время мы проводили вместе, не расставаясь не на секунду. Мы гуляли, пели, танцевали и резвились. Папа Юп – главный мужчина в моей жизни пусть и не родной по крови.

Едва лучи солнца касались земли, я уже была на ногах. Пританцовывая и напевая, я прыгала к кровати Юпитера и легонько шлепала его ладошками. Юпитер просыпался тяжело, с тяжким стоном тяжелораненого страдальца, насильно возвращаемого к жизни. Я давала ему поспать несколько минут и повторяла попытки разбудить его. Он тяжко пробуждался и еще несколько минут ходил с закрытыми глазами, постанывая на ходу, словно живой мертвец. После завтрака мы отправлялись на прогулку. Мы бегали по зеленой травке. Юпитер любил напевать песенки, и я громко хихикая, кружилась в такт мелодии. Мы пропадали на улице до самого вечера. Обедали и ужинали усевшись в траве в самой заброшенной части Тасмании. В месте в коем никто никогда не был, и место густо заросло деревьями и травой.

Идиллия продолжалась до семи лет. Именно в этом возрасте отец начал свои беспощадные тренировки. Каждый божий день он тренировал меня до первой крови, не щадя и морально насилуя мой природный мягкий характер. Он заставлял меня бегать до изнеможения, отжиматься до упада и растягиваться до боли. Мышцы болели, связки рвались как гнилые нитки. Каждый день я плакалась в плечо Юпитера. Тот говорил, что я должна держаться изо всех сил. Но с какой целью объяснить не смог.

Он, конечно, знал, зачем отец так поступал со мной, но упорно молчал. Альберт проверял мою стойкость и волю. Так продолжалось до семнадцати лет.

Я упорно переносила тренировки и изуверства. Привыкла. Но я не могла поверить в то, что данный человек мой отец. Я разговаривала с ним только в случае крайней необходимости и то сквозь зубы, и, не сдерживая бурлящего в крови гнева.

Альберт же, как не странно, пытался подружиться со мной. Часто я ловило его улыбку, адресованную мне. Эта улыбка пугала меня. Так могут улыбаться только особи дьявольского происхождения или кровожадные изверги. Никто, ничего не знал о нем. Даже я. Только одно я знала о нем точно. Он дьявольски умен и силен. Ему принадлежат все агенты ФБР, ФСБ, полиция, судьи, политики и т.д. и даже Богу не удастся сломить его.

Альберту уже немного за шестьдесят лет. Он уже стар, но очень крепок и вынослив для своего возраста. Его тело по-прежнему бугрилось стальными мышцами, а острый взгляд, казалось, разгорелся еще ярче. Он ничего не имел, но это ему было и не нужно. Единственное, что он желал, это иметь во мне союзника, но эта мечта была несбыточна. Я шарахалась от него в сторону и при возможности пряталась.

Я стала бояться себя, старалась очистить свою гнилую душу от поселившейся в ней ярости и глупого, но беспощадного гнева. Мужчины группы смирились с тем, что в их владениях живет девушка, но мое поведение веселило их. Я не такая как они, но этого им не объяснишь. Мне безумно хотелось крушить и уничтожать все вокруг, и эти чувства отравляли мое сердце. Из-за этого разногласия я замкнулась в себе, и отказывалась говорить с кем бы то ни было, (исключение Иннокентий и Юпитер). Словно улитка, я прятала свои истинные чувства под прочным панцирем. Я не надеялась бежать, но и мне не хотелось жить. Словно лист я вяло кружилась по течению, не предпринимая никаких попыток вернуть себя к жизни. Иногда ледяное безразличие уступало место внезапному и неудержимому гневу.

Больше всего я ненавидела отца. Я знала, с какой целью он тренирует меня, но он не мог знать, что растя преемника, он растит и своего палача.

С самого утра после зарядки и скудного завтрака я ждала отца. Я выбирала самые потаенные и необитаемые места группы, но Альберт неизведанным чутьем находил меня и гнал на тренировку. Мне страшно не хотелось идти и мою голову посещали страшные мысли с пугающей регулярностью «Не убить ли родного отца?».

Мне нравился только бег. Тасмания за годы моего взросления, отстроилась и увеличилась в несколько сотен раз. Появился небольшой парк на окраине моего города. Там никого никогда не было. Каждый день, несколько часов подряд, под бдительным наблюдением я бегала по парку, отрабатывая минимальный километраж в десять километров. Несмотря на мертвую серость бетонных стен, парк процветал и жил. Часто попадались зайки и белочки. Он шумел, пел и шелестел листьями и этот шум напоминал мне биение живого сердца, отстукивающее ритм в неживой плоти. После бега я тяжко вваливалась в душ, с трудом переставляя ноги.

После обеда отец находил меня, и мы направлялись на крышу группы Franklinsystem. Это гигантская, каменная башня принадлежащая Радисту. Взобравшись на крышу гигантской башни, отец давал мне винтовку. Прямо под башней находилось огромное поле, огороженное колючей решеткой и невысоким забором. Там было множество мишеней. Это были соломенные чучела, напоминающие человека. Некоторые чучела фиксировались на передвижной механизм и по команде Альберта, человек в башне Радиста запускал механизм. Тогда мишени приходили в хаотичное движение. Некоторые «люди» стояли или сидели на открытых местах. По ним было не сложно попасть, но некоторые прятались и скрывались в кустах, таились в кронах деревьев или выглядывали из-за стволов деревьев. Расположение мишеней менялось регулярно.

Лишь вечером мне удавалось отдохнуть. Этот час я посвящала Юпитеру. Мы просто сидели у окна или прогуливались по парку.

Каждый новый день дарил мне новые испытания. Я вставала с постели, едва луч солнца касался серых бетонных стен группы. Для чего я это делала? Я хотела остаться одной. Молча пройтись по двору и коридорам группы, насладиться тишиной и уединением, пока отец не нашел меня. Мне хотелось послушать шорохи и звуки просыпающейся природы. Совсем неподалеку находился лес, и громкие трели птиц успокаивали меня. Высокий забор скрывал медленно пробуждающееся солнце. Это расстраивало. Но, несмотря на это, я садилась на траву у самого забора и вслушивалась в звуки жизни. Я любовалась свободой, столь близкой, что можно коснуться ее кончиками пальцев, но и столь недосягаемой.

Была у меня еще одна тайна. Об этой тайне не знал никто, даже дядя Юпитер и Иннокентий – мой лучший друг. В пятнадцать лет у меня диагностировали менингиому. Химик Луи Ия лично диагностировал у меня рак. Неоперабельная опухоль, медленно развивающаяся в мозгу, отмеряла мои последние годы жизни.

Страшно ли было мне? Я не знаю. Я смирилась с мыслью, что только восемнадцать – двадцать лет мне отмерено нечистыми силами, и совсем скоро я не увижу солнца.

Май 2006 года. Мне уже семнадцать лет. Моя жизнь продолжается в крохотной комнатке с божьим ликом, начертанным на потолке черной краской (уголек истерся и побелел). Сама же я круто переменилась и этим немало пугала Юпитера. Я была двойником своего отца. Тот же выразительный, ледяной взгляд кровожадного хищника и то же выражение лица. Мои волосы почернели и из рыжих окрасились в темно-каштановый оттенок. Волосы коротко остригли насильно. Женской одежды в Тасмании не было. Мужские джинсы, темная мужская футболка, кроссовки (тоже мужские) на два размера больше положенного, вот и весь мой гардероб. Я не имела чувств, я не умела просить пощады. Давящие и пульсирующие головные боли неотрывно сопровождали меня повсюду, порой заглушаемые звуками дня. Хотелось кричать от боли и беспомощно плакать. Что еще остается делать?

Тасмания представляла собой город, огороженный колючей проволокой и высокими заборами. В данном городе обитали только мужчины. Данная замкнутая община отказалась от женщин и тысячи мужчин изнывали от тоски по мягкому, округлому телу женщины. Женщина все же была и не трудно догадаться кто именно. Он посягательств мою девичью честь спасало мое звание или статус, как у нас принято говорить.

В этот день, в июле 2006 года, отец обнаружил меня в парке. Еще издали я услышала его шаги. Я немного удивилась, заметив Радиста.

Радист (позывной ноль один ноль) доверенное лицо моего отца и один из самых важных персонажей в данной истории. Его убежищем является высокая, напоминающее копье, башня Franklinsystem.

Едва Радисту исполнилось двадцать шесть – на самом деле ему было всего восемнадцать. Почему, будет понятно позже – его заметил Альберт – основатель группы Тасмания. Внимание Альберта привлек список компьютерных преступлений, совершенных Радистом. За несколько дней Радист увеличил свой капитал с нуля до полутра миллионов рублей. С помощью своего программиста Фрэнка, чье имя и по сей день носит башня, он сумел выйти на Радиста. Получив приглашение в Тасманскую группу, Радист в ту же секунду направился туда. Вертолет Альберта уже ждал его подле двери. Несколько месяцев спустя Альберт узнал, что в теле Леонида живут две души. Леонид Вентьевский по прозвищу Радист болен раздвоением личности.

Едва Радист ступил на вершину огромной башни Franklinsystem, его сердце затрепетало. Сотни тысяч приборов и десятки экранов манили его к себе. Под экранами мигали тысячи различных кнопок и рычагов. Радист попал в свой личный компьютерный Рай, и этот Рай располагался под самыми звездами. Вся Тасманская группа как на ладони. Он один парит в вышине, словно Бог. Не прошло и недели, как несчастный Фрэнк (программист группы Тасмания) упился спиртного и свалился в открытое окно башни Franklinsystem. Тело страдальца пролетело более сорока пяти метров, прежде чем упасть на асфальт. Удивительно то, что башня не имела окон. Кто-то с усилием вынул пуленепробиваемое стекло и вышвырнул в отверстие пьяное тело Фрэнка. Так Радист обрел свою мечту. Компьютерная башня, парящая в облаках, принадлежит только ему. Ему! Самому мудрому и самому могущественному человеку в группе. В его единственной руке самые лучшие компьютеры мира и деньги, а значит, скоро он получит и власть над самой Тасманией.

Благодаря преступным махинациям и шантажам, группа богатела и разрасталась. Радист мечтал заполучить все многочисленные миллиарды группы, но его планам не суждено было сбыться. Тасманская группа имела лаборанта-мальчишку. Испанскому мальчишке по имени Луи Ия было всего тринадцать лет в момент прибытия Радиста в Тасманию, но его интеллект, несмотря на возраст, поражал воображение ученых. Уже в возрасте пятнадцати лет Луи спокойно взламывал все компьютеры Радиста, заставляя его помучиться, исправляя систему. Несмотря на сверхъестественный интеллект Радиста, он был ничтожен по сравнению с интеллектом ребенка. Прошли годы. Радист так и не сумел заполучить Тасманию, и виной тому подросток!

Я люто ненавидела Радиста. Это был высокий, невероятно мощно сложенный мужчина лет тридцати. Имел дикие черные глаза и неряшливые волосы, закрывающие и затылок, и лицо по само адамово яблоко. Так, что невозможно было видеть его жуткие глаза. Одевался исключительно в черную, просторную одежду удачно скрывающие отсутствие одной руки. Никогда не мылся. Из-под черного правого рукава его не по размеру большого плаща можно была заметить протез цвета слоновой кости. Радист имел тайну, о коей мало кто знал. Психика Радиста была крайне нестабильна, и яростный гнев порой заглушал отголоски его разума, превращая Вентьевского в безжалостного убийцу. В минуты обострения «заболевания» Радист частенько терял над собой контроль, и его дальнейшие поступки могли испугать самого дьявола. Это заболевание касалось только самого Радиста. Леонид, хозяин плоти, этим недугом не страдал.

Словно, черный немой призрак, Радист покружил рядом, словно не мог обнаружить. Я следила за ним краем глаза. Скоро меня разозлила эта игра.

– Что тебе нужно?

Радист резко встал, словно услышал голос, зовущий его из преисподней. Немного постоял, лишь потом посмотрел на меня. Его крайняя медлительность паука медленно-медленно подползающего к жертве, погибающей в его сетях, дала Радисту репутацию духа или призрака. Со стороны казалось, что он слегка заторможен, но я отлично знала, что в этом увечном теле скрывается отлично тренированный боец. Его ноги вполне могли пробить стену.

Мне было стыдно признаться даже самой себе – я боюсь Радиста. Это был непредсказуемый, злобный демон, а не человеческое существо.

– Искал тебя долго, – проговорил он. – Иннокентий сказал, что ты тут.

Опять пауза. Долгая и сводящая с ума. Я не выдержала.

– Говори, зачем пришел или проваливай!

Радист повертел головой, словно жалея меня. Вместо ответа тот сел подле меня и медленно повернулся в мою сторону. Его взгляд вперился в мою душу. Мой рот мгновенно пересох. Вылитый паук или нечистый!

– Дело, – говорил Радист всегда очень кратко. – Отец зовет.

– Тренироваться? Что на этот раз?

Радист замолчал и посмотрел на небо.

– Самое время жить. Шесть утра.

Опять взгляд в мою сторону. Я, в ответ, уставилась в его дикие, черные, безумные глаза, укрытые длинной челкой. Радист улыбнулся.

– Стрельба.

– Опять? В манекены?

– В живые…

Радист вновь улыбнулся.

– Как это понимать?!

Вентьевский неспешно вытащил фото, посмотрел на него сам и протянул мне.

На фото был изображен парень лет двадцати шести. Красиво сложен, светловолос. Едва взглянув на фото, я поняла, что парня пасли. Парень просто шел по своим делам, не замечая преследователя, стоявшего в нескольких шагах от него.

"Красивый" Подумала я.

– Александр.

Минуту я растерянно рассматривала фото, Радист же внимательно наблюдал за мной из-за своей невероятно длинной челки. Он улыбался, высекая глазами странные ледяные искры.

– Что он сделал? Чем заслужил приговор?

Радист запрокинул голову и глубоко и с наслаждением вздохнул.

– Больно любопытен.

Я всегда отличалась сообразительностью и мгновенно поняла, что имеет в виду Радист. Парень узнал о нашем существовании и глупо «копал» под нас, желая раскрыть нашу тайну общественности.

Александр.

Свидетель преступления.

– Последнее, что я запомнил – рука. Я запомнил тату. Это был паук, я уверен в этом. У всех тату было на правой руке. У него же оно было на кисти левой.

– Сколько ему лет?

– Точно не скажу. Выглядит моложаво. Имел протез на правой руке.

Мужчина в судейской мантии мгновенно сереет лицом. Его губы сжимаются и превращаются в тиски.

– Я вынужден отказать.

– Как!? Вы не смеете отказать мне! Я подал иск на нашу «доблестную» полицию, поскольку те отказались принять заявление! Я планирую его победить! Была похищена девушка. Я видел, как ее насильно волокли к машине!

– Мы тоже вынуждены вам отказать. Мало улик.

– Мало!? Я все видел! Их было трое и у всех было одинаковое тату. Один из них, самый молодой, имел протез вместо правой руки цвета слоновой кости и волосы изрядной длины покрывали его лицо словно маска! Этого мало?

– Судебный процесс подошел к концу!

Судья ударил молоточком, и все встали со своих мест.

– Как так!? Дело рук бандитов! Я уверен. У них был большой, черный джип…

– Заткнитесь, Новиков! Уходите обратно в участок.

Александр озверел. Из его рта полетели капельки слюны.

– Происходит нечто страшное!..

– Будет еще хуже, гражданин Новиков. Еще слово и вы будете пускать слюни в вашем родном обезьяннике. Успокойтесь и идите домой.

Александр большим усилием воли проглотил ругательство.

Все покинули зал заседания. Александр вышел из зала суда и быстрым шагом направился к машине.

Он еще не подошел к машине, как внутренне чутье забило тревогу. Александр встал на месте.

"Что происходит?"

Поколебавшись несколько мгновений, Александр решил оставить старые Жигули и пройтись пешком.

– До участка полтора часа хода. Ничего страшного. В моем возрасте это даже полезно.

Не прошло и часа, как Александр добрался до участка. Едва зайдя на порог, он заметил своего напарника.

– Привет, гы!

Изо рта Степана вырвался фонтан крошек.

– Привет.

– Как пвоцесс? – поинтересовался Степан, набив рок булкой. – Выйгвал дево?

– Нет. Мне отказали. Недостаточно улик.

– Как такое вовмовно? Улик волее чем востаточно!

– Прекрати жевать эту чертову булку! Я не понимаю тебя.

Степан с усилием проглотил булку. Затем запил ее содержимым фляжки.

– Что это за вонючая дрянь?

Степан с гордостью преподнёс свой напиток.

– Только попробуй! Мой новый рецепт. Медицинский спирт разбавляешь водой и добавляешь томатный сок…

– Из ума выжил?!

– Нет! – Улыбнулся Степан. – Уже после первой в голове светлеет!

– Псих! Давай ее сюда.

Степан охотно протянул фляжку.

– Решил взбодриться?

Александр живо опрокинул содержимое фляжки и через секунду его сдавил жуткий кашель и удушье.

– Какая гадость!

– Знаю. Но после второй или третьей это не так заметно. Скажи, бодрит.

– Пошел к черту. Ты меня своей отравой едва не отправил к праотцам!

– Кричи, зануда! – Улыбнулся Степан. – По второй?

– У меня к тебе дело. Проходил ли по делу мужчина лет тридцати? Вместо правой руки – протез. На левой руке тату с изображением паука.

– Не припоминаю такого.

– Может он есть в наших сводках?

– Может.

– Поищешь?

– С чего это?

– Степан. Я тут слышал, ты злоупотребляешь спиртным на службе…

– Злыдень! Ладно.

Степан уселся за компьютер. Александр подошел к телефону.

– Эвакуатор? Пожалуйста, перегоните белое жигули с центральной улицы подле здания суда к полицейскому участку. Спасибо.

Степан уставился на него с интересом.

– Так ты не на машине?

– Решил пройтись.

– Можно ли взять у тебя машину послезавтра?

– Бери. Взамен найди мне информацию о человеке с изувеченной рукой.

– Будет сделано!

Александр сел на диван и закрыл глаза. Степан оживленно набирал на клавиатуре какой-то длинный текст, напевая себе под нос.

– Есть такой!

Не прошло и мгновения, как Александр уже стоял подле него.

– Кто он?

– Не имени, ни адреса. Ничего. В одной из сводок я узнал, что некий однорукий мужчина с татуировкой паука на руке бросился на охранника ресторана и сломал ему челюсть. Внимание! Ногой! Очень профессионально. Его хотели арестовать, но парень скрылся.

– Что за заведение?

– Маргарита. Это кафе…

– Я знаю, где оно. Жди меня.

Тасмания.

Межличностный диалог различных душ в одной плоти.

Альберт неспешно вышел из главного центра управления и спокойно направился в неизвестность. Головная боль слегка сдавила его виски, и тот решил развеяться на свежем воздухе. Взяв в руку сигарету, тот лениво затянулся. Вечернее небо уже угасило яркие языки пламенного заката и вот-вот наступит ночь. Луны еще не было, но появилась одинокая звезда. Во дворе Тасмании никто не появился, поскольку все были заняты делом.

– Тихо. Как хорошо дома.

– Мать твою! Ублюдок! Убью! Убью! – закричал голос и из надвигающейся тьмы вылетел человек. Тот, плотно обхватив рукой и протезом голову, вихрем летел по двору. Альберт без труда узнал Радиста. Казалось, что однорукий гладиатор увидел привидение. Его лицо побледнело, по лбу струился пот. Радист резко встал и посмотрел на Альберта черными как Ад глазами. Его черные сальные волосы по-прежнему стекали по его лицу словно потеки ртути. Альберт посмотрел на Радиста и вздрогнул. Губы Радиста неожиданно стали пухлыми, глаза удивленно расширились и приобрели слегка испуганное выражение. Словно тот не мог понять, куда попал. Невероятно тонкий и прямой стан Леонида сгорбился и ссутулился. Меньше чем за секунду Радист изменился до неузнаваемости. Из властного тирана тот превратился в испуганного молодого человека двадцати четырех лет.

Радист посмотрел на Альберта и проговорил чуждым Радисту голосом. Радист имел низкий, бархатный тембр; его речь казалась слегка заторможенной и хорошо продуманной. Голос Леонида был пронзителен и робок.

– Вы меня не видели, – закричал Радист на удивление писклявым голоском. – Оставьте меня! Оставьте!

– Не собираюсь я тебя трогать, – проговорил Альберт закуривая. – Добро пожаловать, Леонид. Уже более двух лет как я тебя не видел.

– Чертов Радист. Как я его ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! – пропищал Леня и яростно стиснул зубы. Альберт усмехнулся. Своей яростной гримасой Радист напоминал дьявола. Ярость Леонида больше походила на отчаяние.

– Отдай мое тело, ублюдок! – Заорал Леонид в пустоту громоподобным голосом, и тем самым напугал Альберта. – Отдай!

– Нет! Нет! – закричал он же писклявым и тонким голосом.

– Что нет? – не понял Альберт. – Ты с кем разговариваешь?

Леонид не смотрел на него. Его глаза остекленели. Через секунду брови Леонида сдвинулись, и грозный мужской вопль вновь заставил Альберта содрогнуться.

– Как ты вырвался?! Я не давал тебе воли!

Леонид вновь обрел сознание и, стиснув на груди руки, стал пятиться назад.

– Я устал воевать с тобой! Я убью тебя!

– Что я тебе сделал?! – взвыл Альберт. – Отвечай, Леонид! Радист! Что происходит?

– Я вижу, твоя воля крепчает, – усмехнулся Радист. – Ты научился подавлять мою волю. Знай, твоя воля всего лишь паразитный орган в моих мозгах! Я удалю тебя из своего мозга!

– Это ты паразитный орган! Ты всего лишь болезнь. Тебя нет!

Альберт осмотрелся. Он начал привыкать к странному зрелищу. Человек по имени Леонид Вентьевский ходил по двору и разговаривал сам с собой различными голосами. Его движения и манеры постоянно менялись. Временами он казался испуганным подростком, временами властным и разъяренным мужчиной средних лет.

– Я есть, и я буду всегда! Ты ничтожество! Ущербное чмо. Я возвышу наше тело над людской общественностью. В моей власти будет все, а ты заставишь наше имя погрузнуть в пучине неизвестности! – Альберт узнал своего программиста.

– Зато я останусь человеком! Оставь меня, Радист!

– Радист! Приятель! Ты тут? – крикнул Альберт. Поникшие плечи Леонида распрямились, а черные глаза засверкали от радости и восхищения. Радист был счастлив знать, что его узнали.

– Да, сэр! Я в этой чертовой дыре! Освободите меня, сэр!

– Я отомщу тебе! – Плечи Радиста поникли, и Альберт узнал Леню.

– Ха! И что ты мне сделаешь? Заплачешь?

Леонид ясно расслышал смех своего второго я.

– Я придумаю!

– Одно ты позабыл, мой друг! Мы делим одно тело! В случае моей гибели, погибнешь и ты. Ты готов встретить смерть?

Леонид промолчал.

– Готов пожертвовать своей жалкой жизнью и спустить меня в глубины Ада? Куда мы отправимся вместе. Как одно целое!

Леонид закрыл глаза.

– Ты плачешь? Жалкое зрелище.

– Отстань от меня, Радист. Ты же болезнь! Дай мне жить как все!

– Э, нет! Это ты моя болезнь. Твоя воля настырнее паразита вгрызается в мою плоть, и я не упущу случая избавиться от тебя!

– Что он тебе говорит? Радист, ты слышишь меня? Ты забыл, что сегодня должны привезти новое оборудование, которое ты обязан лично принять? Меня не интересует, что ты сидишь неизвестно где. У тебя есть обязанности.

– Да, сэр! – Альтер вновь занял тело Леонида, оттеснив хозяина куда-то вглубь.

– Радист! Радист! Немедленно вылезай! Я должен поговорить с тобой!

– О нет! Нет! Не зовите его! – закричал Леонид, в отчаянии закрывая руками лицо.

– Радист! Хватит спать!

– Умоляю. Не зовите его!

Леонид схватился рукой и протезом за голову и закричал, чувствуя, как чуждое ему сознание скребется изнутри, просясь наружу.

– Я иду к вам, сэр! – крикнул Радист.

– Радист! Ты меня слышишь? – крикнул Альберт и вздрогнул от неожиданной перемены. Лицо Леонида мгновенно исказила яростная гримаса. Его губы сузились и стали напоминать открытую рану, а глаза заполыхали всеми огнями Ада. Распрямив плечи, тот, казалось, увеличил свой рост. Вскрикивая от отчаяния и страха, Леонид мгновенно растворился в недрах их общего мозга, уступив место Радисту. Посмотрев в сторону Альберта, Радист улыбнулся.

– Я скучал по вас, сэр.

Кафе «Маргарита»

– Вам известен тот мужчина?

– Я немного знал его, – ответил хозяин заведения, потягивая пиво из трубочки.

Александр заерзал на стуле.

– По второй? За мой счет.

Александр отодвинул кружку и покачал головой.

– Знал?

– Его звали Леонид. Леонид Вентьевский. Погиб три года назад. Летом 2003. Авиакатастрофа.

– Вентьевский погиб в 2003 году, я вас правильно понял?

– Все верно.

"Однако весной 2005 я видел его своими глазами! Что за дух этот Вентьевский?"

– Вы уверены, что он мертв?

– Сам не видел, но слышал.

– Каков Вентьевский?

– Холоден, расчетлив, дьявольски умен. Невозможно понять, что кроется за его безобразными волосами.

– Волосы парня покрывали все его лицо, подобно черной вуали?

– Вы знали его!

– Как вы познакомились?

– Несколько лет назад – год не вспомню, простите старого дурака – Вентьевский зашел в мое кафе. Я был сражен необыкновенной внешностью клиента и сам того не желая, украдкой за ним следил. Скоро в кафе зашел еще один мужчина. Тот был рыжим. Вот и все, что я запомнил. Какое-то время они разговаривали. Рыжий мужчина часто говорил о том, что, несмотря на гениальность Вентьевского, тот остался тупее осла. Какое-то время Вентьевский оправдывал себя. Из его гневной, властной речи я заключил, что лучше держаться от него подальше. Скоро терпению Вентьевского пришел конец. Вскочив с места, тот нагнулся к уху собеседника и что-то прошептал ему. Рыжий мужчина тоже вскочил с места, опрокинув стул. Я не знаю, о чем они говорили; видел только выражение их лиц. Из глаз человека по имени Вентьевский сыпались молнии; его лицо перекосилось от едва сдерживаемого бешенства. Лицо рыжего мужчины было непробиваемо, словно лицо мраморной статуи, но я заметил, как яростно вздувались его ноздри. Вентьевский слегка пихнул собеседника, тем самым привлекая внимание охраны. Подошел Георгий, наш охранник, и попросил Вентьевского успокоиться. Рыжий мужчина осмотрел Вентьевского, словно взглядом желал срезать с него плоть, затем ушел. Охранник попросил его приятеля сесть. Взбешенный Вентьевский ударил охранника. Георгий вскрикнул и кинулся на него с кулаками. Началась драка, в результате которой Вентьевский сломал челюсть охранника ногой. Я вызвал полицию, но она опоздала. Парень сбежал. Все, что я вам рассказал, я подслушал, когда Вентьевский и его рыжий товарищ вели беседу за столиком. Прошло около двух лет, и я вновь встретил рыжего мужчину. Он занял тот же столик и приказал официанту удалиться подальше. Все это время он говорил по телефону. Я прислушался и ясно расслышал фразу мужчины. Тот обсуждал смерть человека по имени Вентьевский. Подозреваю того самого бойца, изувечившего нашего охранника.

– Спасибо за помощь, Руслан. Приятно было поговорить с вами.

– И мне с вами. Заходите еще, поговорим.

Александр направился в сторону входной двери, как вопль остановил его.

– Вентьевский!

– Что простите?

– Один их моих постоянных клиентов сказал мне, что в одной из бойцовских школ пять лет назад обучался парень. Его имени он не помнил, но у парня не было руки. С самого рождения.

Посетив бойцовскую школу, Александр узнал многое о жизни Вентьевского. Едва Лене исполнилось двенадцать, мать отдала крошку в интернат-больницу для ограниченных детей. Каждый день мальчик подвергался гонениям и пыткам со стороны жестоких детей-инвалидов, но Вентьевский имел характер и очень скоро из побитого мальчугана превратился в палача. Он не жалел мучителей; пытал их, запирал в темных чуланах и морил голодом. Тем самым он добивался уважения и подчинения. Это привело к тому, что мальчика вышвырнули на улицу, не желая дожидаться его выпуска. В шестнадцать лет мальчик остался один. Что было дальше, тайна для всех. Одно было ясно. Вентьевский жив и процветает. Где бы он ни был, Новиков желал найти его и приговорить к поселению в тесной камере, пропитанной запахом фекалия и мочи.

«Скверный тип этот Вентьевский»

Через двое суток Александр заявился в участок, неся под мышкой пухлую папку – досье на Вентьевского. Стажер Степан уже был в участке.

– Здравствуйте, гражданин начальник! – Степан эффектно отдал честь, приставив руку к виску.

– Привет, Степан.

– Гы! Я вам уже приготовил кофе и булочку. Может того…. Отметим?

Со скоростью аса фокусника Степан вытащил свою знаменитую фляжку. Поймав недоумевающий взгляд Александра, Степан поспешил объясниться.

– Лёлька-то моя беременная! Надеюсь, будет девочка! Налегайте на пирожки. Свое, домашнее! Лёлька постаралась!

Неожиданно воздух взорвался. Напряженный Александр вздрогнул от неожиданности. Через мгновение тот поднял ожившую так внезапно трубку.

– Вы позвонили в полицейский участок. Лейтенант…

– Глубоко копать, могилку вырыть, – ответил голос по ту сторону связи.

– Что вы сказали?

– Поражен! Ты жив, Новиков. – Глубокий вздох. – Не суй свой нос. Совет добрый.

– Кто вы?! – Закричал Новиков, уже не сдерживая бешенства.

– Эй, старина лейтенант! Дай мне ключи! Обещал же! Мы с Лёлькой поедем кататься.

Из-за спины материализовался Степан, улыбающийся от уха до уха.

Новиков, по-прежнему удерживая трубку у уха, поспешно бросил ключи в воздух. Степан поймал их и довольно гыкнул.

– Благодарствую!

– Не стоило на нас в суд. Боком обернется.

Со стороны казалось, что собеседник слегка заторможен. Он недоговаривал целые предложения, но излагался предельно ясно.

– Какого черта! – заорал Новиков в трубку. – Вентьевский?

По ту сторону связи надолго воцарилось молчание. Казалось, мужчина собирается с мыслями.

– Слишком все, лейтенант. Твоя душа пропащая. Я слышал диалог. Кто-то забрал ключи от твоей консервной банки. Не советую. Мы модернизировали у суда. Снабдили плохой деталью…

– Что?! Нет, Степан! Не садись за руль!

Громкий взрыв прервал крик лейтенанта. Мощная взрывная волна с огромной силой влетела в стекла и превратила стеклянные осколки в сотни тысяч смертельных снарядом, уже летевших в сторону Александра. Новикова отбросило к стене. Мебель грозилась раздробить кости лейтенанта. Взлетев в воздух и переворачиваясь на лету, она стукнулась о противоположную стену и рассыпалась.

Завизжала женщина и где-то вдали завыла сирена.

– Степан!

Не ощущая под собой ног, Новиков бросился в сторону парковки. На том месте, где ранее стояли белые жигули, теперь находилась неглубокая воронка. Остатки асфальта разлетелись в радиусе мили. Сдвинутые с места взрывной волной автомобили стояли в хаотичном порядке. Красный Пежо въехал задом в ларек.

Новиков остался стоять на месте. Страх сковал его.

– Степан! Ты только что стал отцом! Как такое может…

Взгляд лейтенанта упал под ноги. Что-то блеснуло в свете солнца. Новиков поднял находку. Это были часы Степана чудом уцелевшие в момент взрыва. Они по-прежнему мирно тикали, отстукивая время.

– Степан…

Надев часы Степана, Новиков вернулся в участок. Негромкий, механический голос привлек его внимание. Понадобилось двадцать секунд, прежде чем Новиков понял, в чем дело. Голос исходил из трубки, лежавшей на полу среди обломков. Вентьевский по-прежнему оставался по ту сторону связи. Новиков прислонил трубку к уху.

– Лейтенант! Лейтенант! Слышно меня?! Лейтенант!

Новиков вздохнул, и голос в трубке тут же умолк.

– Судьба не его. По ту сторону двери ТВОЯ судьба.

– Иди в задницу, ублюдок!

– Прошло время! Поздно исправлять. И ты скоро будешь с Богом.

– Я найду тебя, Вентьевский!

– С Богом.

Вентьевский бросил трубку. Послышались гудки. Новиков вытер с мокрого лба пыль, тяжко вздохнул и повесил трубку.

Новиков вышел во двор, осматривать последствия взрыва. Прошла пара минут, и полицейские заполнили разрушенную парковку. Оставшиеся часы лейтенант Новиков провел, вступая в разговоры с нахальными журналистами и бдительными полицейскими.

Солнце медленно, но стремительно отмеряло последние минуты жизни дня. Взглянув на часы Степана, Новиков громко и крепко выругался.

– Конец рабочего дня только через три часа…. Ну и черт с ним. С порядком!

Набросив на плечи куртку из кожзаменителя, тот вышел на улицу.

– Нужно прийти домой. К родной маме. Она даст добрый совет и согреет душу.

Новиков совершенно не стыдился того, что в свои двадцать шесть предпочитает жить с мамой. Его душа пела, едва она входила в его комнату. Пухлая, румяная и веселая, словно русская матрешка. Каждую секунду она что-то стряпала на кухне, напевая куплеты. Каждое утро она провожает его до двери перед уходом, и каждый вечер встречала с работы, неизменно держа в руках тарелку с чем-нибудь вкусненьким. Господи Боже! Дай же ей больше лет жизни. Жизни счастливой и беззаботной.

Еще утром он добирался до места работы, используя свой автомобиль. Старая консервная банка служила исправно и редко подводила лейтенанта. Теперь придется искать такси или ждать автобус. Такси не было нигде. Попутки не останавливались. Завидев голосующего на дороге, те прибавляли газ.

Явно дело рук нечистого по имени Вентьевский.

Начало одиннадцатого. Тревожное чувство охватило лейтенанта, поскольку на его пути не попадались прохожие. Словно их прибрали к рукам слуги нечистого, либо те боялись выходить из дома, скованные смертельным ужасом.

– Уф! Я не один! А то я уже подумал, не вымер ли наш чертов городок, – улыбнулся лейтенант.

Позади него шел прохожий. Тот мирно шагал, засучив руки в карманы. Черный, городской призрак был одет в мужскую одежду темных оттенков. На носу громоздились огромные, солнцезащитные очки. Голову незнакомец прятал за капюшоном. Несмотря на ночную тьму и палящий зной июльского вечера, лейтенант почувствовал холодок под сердцем. Он хорошо рассмотрел незнакомца.

«Какого черта он носит черные солнцезащитные очки в ночное время суток? Неужто хвост?»

Новиков ускорил шаг. Незнакомец, следовавший за ним, тоже слегка прибавил скорость.

«Соберись, лейтенант! Это чучело не достанет тебя. Думай, лейтенант! ДУМАЙ!

Тут его взгляд упал на поле. Широкая, перепаханная лента земли простиралась от горизонта до горизонта. Не думая, Новиков вступил на рыхлую почву. Мягкая почва поглощала ступни по самые щиколотки.

«Слишком открытое место. Хвост явно желает остаться незамеченным. В данном случае он обязан отступить. Если же он пойдет за мной, будет обнаружен»

Незнакомец остановился подле перепаханной сибирской земли, постоял несколько мгновений, затем ступил на мягкую почву.

«Теперь это больше напоминает погоню»

Новиков бросился бежать, подворачивая лодыжки и утопая в мягкой почве. Незнакомец на мгновение остановился, затем бросился бежать следом с кошачьей легкостью, словно бежал по твердой почве. Уже через минуту он оказался в десяти шагах от вечно спотыкающегося лейтенанта.

– СТООЙ! – закричал лейтенант, понимая, что его вот-вот схватят. – Что вам нужно?

Незнакомец остановился.

– Вентьевский?

Очки, темнота и капюшон на голове незнакомца не смогли скрыть изумления, отразившегося на его лице. Через секунду тот отрицательно покачал головой.

– Беги из города, – сказал преследователь благородным, чуть низким голосом созвучным с нотой ре. Это был голос женщины.

– Ты женщина?

Незнакомец неопределённо пожал плечами.

– Я не желала пускать тебя в дом, поскольку там у тебя гости.

– Кто?

– Ребята Вентьевского.

– Мама?!

– Жива. В церкви. Не возвращайся домой. Забери мать и покинь город.

– Ты кто?

Незнакомка вытащила что-то и бросила под ноги лейтенанта. Это было фото с изображением Новикова.

– С завтрашнего дня, твой убийца.

Что-то показалось из-за рукава куртки незнакомки. Новиков склонил голову и побледнел. Он узрел всего лишь крохотную часть тату, но он уже видел такое тату прежде. На руке Вентьевского.

– Меня заказал твой хозяин?

– Если ты о Вентьевском, забудь его. Он всего лишь жалкая пешка. Не трать на него время и не трать время на меня. Заботься о себе.

Незнакомка стала уходить и темное, безлунное небо скоро поглотило ее темный образ.

По следу зверя.

Прошла неделя. Александр так и не обнаружил следов Вентьевского. Едва Леню изгнали из приюта, как его след канул в неизвестность. Никто ничего не знал о молодом человеке с одной рукой и татуировкой паука на кисти руки. Александр обошел все магазины, кафе и бары, надеясь, что кто-нибудь прояснит ситуацию. Куда попал однорукий мальчик, выйдя из стен интерната? Поиски ни к чему не привели. Несмотря на запоминающуюся внешность Леонида, никто не опознал Вентьевского. Вывод прост. Он не из местных.

Усевшись на скамью, Александр закрыл глаза и представил себя в облике Вентьевского. Что бы он предпринял на месте однорукого калеки? Мысль о протезе закралась неожиданно.

– Если Вентьевский имеет протез, его же кто-то делает!

Александр зашел в пустой участок. Каждый закуток напоминал покойного Степана. Вздохнув, тот включил компьютер, отыскал телефоны и адреса частных клиник, занимавшихся протезированием больных. Затем обзвонил их все. Прошло несколько часов, прежде чем Александр услышал взволнованный голос по ту сторону связи. «Да. Я знал его» Александр сверился с адресом больницы и через сутки уже входил в кабинет.

Как и ожидал Александр, путь привел его в роскошный госпиталь, предназначенный для тугих кошельков. На стенах репродукции дорогих картин, а не пугающие плакаты о вреде курения и беспорядочных половых связях. Плитка блестела, порождая сотни солнечных бликов. Медсестры в нескромных халатиках порхали вокруг, словно свора розовых мотыльков. Все как одна красивы и длинноноги. В коридорах на роскошных диванах сидят больные. У всех отсутствовала, какая либо конечность. Подле стены стоял слепец, а рядом с ним лежала одноухая собака.

Сверившись в часами Степана, Александр вошел в кабинет главного врача. Напротив него сидел мужчина лет сорока пяти. Тот был опрятен, тучен и лыс. Его лысую голову обрамляли капли пота.

– Лейтенант Новиков? Проходите.

– Сергей Невьенко? Главврач?

– Садитесь сюда. Что вас интересует?

Александр достал фоторобот Вентьевского.

– По телефону вы сказали, что знаете данного гражданина. Его фамилия Вентьевский. Вы можете что-либо сказать о данном человеке? Важна любая мелочь.

Доктор достал очки и осмотрел фоторобот, кивнул своим мыслям и обратился к Новикову.

– У данного гражданина отсутствует правая рука. Я прав?

– Это так. Вижу, вы знаете его.

– Именно он заказал у меня протез два года назад. Мне он запомнился тем, что я так и не встретился с ним, поэтому не знаю его лица. Но я вспомнил его фамилию. Однажды в мою клинику пришел курьер и попросил заказать новый протез. Сразу после этого тот вручил мне бумажку с физическими данными владельца. Я принял заказ и выполнил работу. Тот же курьер унес заказ и принес деньги. Разговорившись с курьером, я сумел выудить из него информацию о загадочном заказчике. Все, что я о нем узнал; тот высок ростом, невероятно крепок, длинноволос и однорук. На руке тату с изображением странных цифр и изображение паука без паутины. Этот портрет подходит под описание курьера.

– Вы знаете, где он прячется?

– Он на кого-то работает. Это все, что я о нем знаю.

– Дайте мне хоть одну зацепку, чтобы я смог продолжить поиски? Место, физическое лицо! – взмолился Александр.

– Я не знаю ничего о нем. Извините.

Новиков огорченно опустил к коленям нос.

– Хотя нет! Вспомнил!

– Что! – оживился Александр. – Не молчите!

– У Вентьевского была невеста или даже жена! Сам Леонид из детского дома или вроде того. Жена погибла много лет назад, но может быть ее родные или друзья что-либо знают.

Александр кубарем слетел с лестницы и устремился в участок. Обзвонив все Загсы, тот вышел на покойную жену Вентьевского.

Несчастная погибла беременной под колесами грузовика в двадцать один год. Александр нашел и фото Зои Вентьевской в просторах интернета. Зоя была непривлекательная, зеленоглазая блондинка. Во время страшной трагедии она носила под сердцем дитя Вентьевского.

Новиков запрыгнул в такси и помчался к дому, в коем ранее жила семья Вентьевских.

Присев к окну, Александр задумался о том, что еще следует предпринять. Какие шаги сделать в недалеком будущем?

– Привет, лейтенант! – раздался голос. Александр посмотрел на водителя. Черт лица он не разглядел, зато сразу заметил отливающий влажной сталью ствол пистолета. Александр вздрогнул и вжался спиной в сидение.

– Что это за…

– Не волнуйся, лейтенант. Мое дело не устранять тебя до поры до времени. Нужно поговорить о цели твоих поисков.

– О Вентьевском?

– О нем самом. – Улыбнулся человек и убрал оружие. Лишь сейчас лейтенант разглядел мужчину. Это был юный парень лет шестнадцати-восемнадцати. Темные волосы спадали на плечи и, несмотря на то, что парень сидел спиной, Александр узнал в нем итальянца или испанца.

– Я абсолютно уверен, что твои поиски ничего не дадут. Но я могу тебе помочь. На! – Тот протянул скромную визитку. Пока испанец или итальянец протягивал визитку, правый рукав его полосатой рубашки оголился, демонстрируя цифры «четыре восемь один».

Александр отпрянул.

– И ты тоже…

– Да я тоже…, – проговорил тот хмуро. – Это ничего не меняет. Бери визитку и решай сам.

Недолгое молчание.

– Кто ты? – спросил Александр.

– Не важно. Важно, что ты намерен делать.

– Я выйду. Тормози!

– Как знаешь.

Незнакомец резко нажал на тормоз и остановился посреди проезжей части.

– До новой встречи. – Помахал он рукой и, взвизгнув шинами, умчался прочь.

– Что произошло, черт тебя дери! Чертов итальянец! – закричал он вслед удаляющемуся автомобилю.

Александр вздохнул, собираясь с мыслями, и осмотрелся. Он был за городом, на проселочной дороге. До дома жены Вентьевского совсем недалеко. Час ходьбы.

Через полтора часа тот неспешно подошел к дому. Александр был изумлен. Вентьевский и его жена обитали в крохотном одноэтажном доме, давно нуждающемся в ремонте. Как и ожидал Александр, тот был необитаем. Опросив всех жильцов в радиусе нескольких километров, Александр узнал, что Зоя имела только мать. Несчастная умерла несколько дней назад от инфаркта. Подруг у Зои не было и никто, ничто не знал о Вентьевском. Единственная ниточка оборвана.

Вернувшись в участок, Александр задумался. Какого дьявола дух по имени Вентьевский так прочно занял его мысли. Может дело не в Вентьевском, а в справедливости. Этот тип похитил девушку, и слепая ярость ослепила лейтенанта. Как не странно ярость не распространялась на самого Вентьевского. Александр ненавидел полицию, разорвавшее его заявление. Нет! Он должен выяснить, какой дух стоит за всем этим! Он должен отомстить за смерть Степана.

Прошло несколько дней. Ярость уступила место меланхолии. Как и предсказывал странный иностранец, Вентьевского не найти.

Только сейчас Александр вспомнил о визитке. Он был в своем родном полицейском участке. Визитку иностранца тот спрятал за книгу «хроника преступлений конца 70-х годов». Взяв в руки лист картона, тот нахмурился, прочитав номер телефона.

Позвонив по нему, тот ожидал что угодно, но не этого.

– Вентьевский; Сибирь; Тасмания, – проговорил голос странного испанца. – Забудь о нем, лейтенант. Если желаешь знать подробнее …, через два часа…, любое безлюдное кафе на окраине. Кафе должно быть покрыто крышей или навесом! Выбери место и жди меня там! Никаких телефонов, пейджеров и ноутбуков с собой не иметь!

Брови Александра взлетели вверх от удивления и неожиданности. Несмотря на страх, холодивший его конечности и сердце, через полтора часа тот уже сидел в забытом всеми кафе «Альбатрос». Кафе было покрыто большим красным навесом. Официант, заметив посетителя, вихрем подлетел к нему и принял заказ. Скоро тот явился с пивом и легкой закуской. Иностранец появился через полчаса. Заметив Александра, тот направился к нему. Александр хмыкнул. Иностранец был невысок и чудовищно худ, однако его глаза горели всеми огнями Ада.

– Ты желаешь знать о Тасмании? – спросил он.

– Меня интересует Леонид Вентьевский! Где он!?

Иностранец сел подле Александра.

– По центру Сибирского леса. Он играет важную роль в жизни всей группы, и он защищен от внешних посягательств силой данных цифр. Ты не поймешь сейчас, но поймешь со временем, что я имею в виду. Лучше оставь его. Целее будешь.

– Не бывать такому. Как попасть к Вентьевскому?!

– В Тасманию каждую пятницу приносит провизию вертолет. Площадка на северо-востоке отсюда. Там, – указал он в сторону. – Взлет в полдень. Но попав внутрь, ты поймешь, что попал в капкан, окруженный тысячами ядовитых змей! Ты погибнешь! В Тасмании закон – избавляться от любого постороннего в пределах группы!

– Я призову наряд…

– Ничего из этого не выйдет. Все куплено.

– И полиция?

– Она тоже.

– Суды?

Итальянец кивнул.

– Мой тебе совет. Забудь обо всем этом и иди домой, пока есть возможность.

Яна.

Тасманская пленница.

Прошло около двух недель с того момента, как я предупредила лейтенанта Александра Новикова. Парень показался мне неглупым, и он наверняка воспользовался моим советом и сбежал из города вместе с матерью.

Стоило немало усилий, чтобы покинуть группу и остаться незамеченной. Дело было так. Едва на землю сел частный вертолет, привозивший провизию, в него тут же влез Иннокентий Иванов. Пилот слегка опешил от подобной дерзости. Некоторое время парень тараторил без умолку, усыпляя бдительность пилота, затем ударил пилота по голове булыжником. Все это время тот прятал его за спиной. Застонав, пилот рухнул на руки Иннокентия. Погрузив тело назад, Иннокентий выскочил из вертолета и дал кому-то знак. Из кустов выскочил Дмитрий – местный дурачок. Аккуратно развесив лапшу на ушах отставного военного, тот приказал, ссылаясь на имя Вентьевского, перевести вертолет в указанную точку и вернуться. Дмитрий не стал спорить и перевез меня в указанную точку и вернул обратно в группу. Никто ничего не заметил.

Как положено, я приняла приказ уничтожить Новикова. За день до задания я прилежно почистила винтовку, оделась как подобает и вышла в дело. Через трое суток я призналась, что не обнаружила Новикова. Разумеется, я не искала его, а только делала вид.

Именно в этот день произошло событие разом перевернувшее всю мою жизнь.

В этот день гул в голове оглушал меня. Выпив сразу несколько таблеток обезболивающего, от коих было мало проку, я направилась вглубь группы. Хотелось немного вздремнуть. Возможно, тогда мне станет лучше?

Это было вечером августа 2007 года. Я шла по коридорам Тасмании, направляясь в одну из заброшенных спален группы. Я была ненормально бледна и мое сознание постоянно двоилось. Дядя сразу бы осознал, какой червь гложет мой несчастный мозг. Я силилась спрятаться от всего мира. Внезапно гул в голове заглушил другой шум, и я стала пятиться назад, желая скрыться. Множество голосов оглашали воздух длинного коридора. Скоро метнулись черные призрачные тени, и послышался топот многочисленных ног. Слабый писк привлек мое внимание, и я вышла в коридор. Несколько крупных мужчин толкали вперед связанную девушку лет двадцати-двадцати трех. Та упиралась. Она не могла кричать, только слабо попискивала в кляп. Неожиданно девочка посмотрела в мою сторону и утихла. В ее глазах отражался ужас, но помимо, ужаса в ее глазах я прочла еще и сильное недоумение. Словно она удивилась, обнаружив тут юную девочку. Меня сразил ее взгляд, и я направилась к Юпитеру.

Толстый африканец сидел на подоконнике, но смотреть предпочитал в коридор. Едва его взгляд пал в мою сторону, тот встревожился.

– Что происходит?

– Блондинка. Одета в брюки. Та самая, что только что привели сюда…

– Опять…, – только и сказал Юп.

– Опять выкуп?

– Десять миллионов евро.

– Господи Боже! – ужаснулась я.

Вот уже несколько десятилетий группа Тасмания занимается похищениями известных людей с целью выкупа. Если бандиты не получали требуемой суммы от несчастных жертв, они отправляли родным страшную посылку с головой несчастной жертвы. Помимо похищения людей, Тасманская империя занималась устранением известных личностей за деньги. Именно для этих целей у нас существовал особый отряд сверх меры тренированных личностей. Весь мир боялся нашей группы, и мы могли процветать за стенами Тасманского города, но стоит кому-нибудь из нас покинуть секту-группу, нас ждет смертный приговор. Не важно, совершала ли душа грех или нет. Если ты носитель особого тату на руке, ты приговорен к смертной казни.

Тату для нас все. Это наши пожизненные погоны. Цифры на руке говорили о статусе его носителя. Его невозможно было свести, поскольку краска въедалась до самой кости. Чем короче цифра изображена на руке, тем выше статус ее владельца. Впереди стоящий ноль, говорил о том, что данный носитель принадлежит к самым «верхам». Их было всего три человека. 01 носил мой отец, цифру 02 носила я, цифру 010 носил Радист. Остальные находились в пожизненном подчинении. Обыкновенные цифры на руке могли сотворить все на свете: убить, подчинить, помиловать. В случае нападения «низших» на «высших» «низшего» приговаривали к смерти. Это был закон. Именно этот закон спасал мою девичью честь. Я росла взаперти с восемью тысячами оголодавших мужчин. Некоторые десятилетиями не изведывали женской плоти. Каждый из них был готов растерзать меня, но мой статус оберегал меня от их нападок. Если со мной что случиться, виновного казнят.

Несмотря на весь ужас моего положения, я имела лучшего друга. Его звали Иннокентий Иванов, и именно сегодня Иванову предстояло дежурство. Я решила воспользоваться шансом и сбежать из группы. За день до побега я поделилась планом с Юпитером. Тот пришел в ужас. Несколько часов он слезно умолял меня передумать и остаться в стенах группы. На мою просьбу бежать вместе со мной Юпитер дал категоричный отказ. Он не боялся за свою жизнь. Его волновала моя судьба. Ведь любой Тасманец с приставкой ноль на правой руке Бог в пределах группы, а за ее пределами гонимый всеми смертник. Едва я ступлю на свободную землю, на меня начнет охотиться весь свободный мир. Хотя, что я теряю? Менингиома все равно убьет меня.

Юпитер быстро понял, что я не отступлюсь.

Я решилась на побег.

Ночью августа 2007 в башню Franklinsystem пробрался Кеша. Уверенными шагами тот направился к пульту управления и включил все камеры. Хозяин башни – Радист находился в третьей тасманской группе Spider. Камера показывала изображение несчастного лаборанта. Радист явно отчитывал лаборанта за какое-то мелкое правонарушение. Внимательно изучив камеры, Кеша включил камеру №347. Камера показала мое изображение. Я стояла у окна и, казалось, смотрела на звезды. На самом же деле меня интересовала парящая в небе башня Franklinsystem. Кеша повернулся к выключателю и мигнул светом, давая знать, что все чисто. Я бросилась по коридорам группы, но едва я оказывалась у крутого поворота, я резко тормозила. Кеша отслеживал мой путь по камерам, и едва на моем пути оказывался крутой поворот, давал мне знак. Он тер ногтем микрофон, и негромкий треск заглушал динамик группы. Это был знак – все чисто. В случае опасности тот давал мне иной сигнал – легко щёлкал по динамику. Эти помехи можно было списать на вечные проблемы с динамиком, чей надоедливый треск и шипение донимал нас годами. На этот раз все было чисто.

Я оказалась у камеры девочки. Остановившись у камеры, я вслушалась в сигнал динамика. Послышался еле различимый треск. Значит все чисто. Поспешно взломав отмычкой дверь, я вошла в комнату и неслышно затворила за спиной дверь. Несчастная, казалось, спала на полу, свернувшись калачиком, на самом же деле она тихонько плакала.

– Эй! – едва слышно сказала я. – Я пришла помочь.

Девушка вскочила и оглушительно завизжала.

Только не это…

Несколько секунд девушка визжала, не обращая внимания на мои попытки образумить ее. Прошло еще несколько секунд, и послышались слабые щелчки в динамике. Кеша давал сигнал – приближается опасность.

Первым вошел Радист, за ним Альберт. Замыкал шествие Юпитер

– Что у нас тут происходит? – спросил Радист, плотоядно облизываясь.

Я отступила от Радиста в сторону, поскользнулась, но так и осталась сидеть на полу, смертельно побледнев. Заложница осмотрела меня с любопытством и страхом. В данный момент на заложницу походила я.

– Это…, я решила познакомиться с девушкой. Хотелось просто поговорить с ней. Прежде я никогда не видела женщин…

Я понимала, что говорю чепуху, но иного не пришло в голову. Что я делаю в камере заложницы одна еще и темной ночью? Объяснение найти трудно.

Юпитер завыл, словно раненый зверь. По его пухлым щекам потекли слезы.

– Я тебе не верю. Что будем с ней делать? Поговорим как с тем парнем с участка?

Мне стало плохо. Закружилась голова, и подкосились ноги. Если бы я не сидела на полу, непременно рухнула бы. У «парня с участка» несколько дней выпытывали показания. Получив ответы, Тасманцы забили его до смерти голыми руками и ногами.

– Нет. Посидит пускай тут. Я обдумаю ее участь, – задумчиво проговорил Альберт, поглаживая указательным пальцем губы. Радист плотоядно облизывался и осматривал меня, словно я еще живая дичь, но придет время и он, подобно животному падальщику, вцепиться в мое горло и выпьет мою кровь.

В клетке.

Я не ожидала подобного и не могла понять, что мне делать. Все это время я смотрела на Юпитера, моля его спасти меня. Каждый раз, как мой тревожный взгляд пересекался с его взглядом, из его глаз выливался поток новых слез. Он хотел мне помочь. Он был готов отдать за меня свою жизнь, но Альберт следил за испуганным толстяком, не давая тому что-либо сделать.

Скоро я осталась только в кампании с заложницей. Иногда из динамика раздавались странные сигналы Кеши, но я не знала, что же желает сказать мой друг, сидевший в данный момент в башне Franklinsystem. Он видел меня и что происходит в комнате. В данной комнате находилась камера. Иногда я бросала на нее тревожный взгляд.

Девушка-заложница перестала вопить. Теперь та смотрела на меня с интересом. Какое-то время мы молчали. Наконец, девушка заговорила.

– Ты тоже невольница?

Я отрицательно замотала головой.

– Ты одна из них?

Я пожала плечами, не зная, что ответить.

– Меня зовут Роза Соломахина. А твое имя?

– Яна…, – очень глухо и неохотно проговорила я. Роза прочла ответ по губам.

– Яна? Почему тебя заперли? Давно ты тут? И ты, правда, не видела женщин? Никогда? Даже родную мать?

– Даже ее. Я родилась здесь и всю жизнь я провела тут.

– Сколько тут девушек?

– Тасмания не имеет женщин. Это закрытая группа принадлежащая мужчинам. Только мужчинам. Я тут одна. Мне сохранили жизнь, поскольку я дочь важного человека.

Я подняла взгляд в сторону микрофона. Оттуда доносился странный шорох.

Это помехи динамика или сигнал Кеши «все чисто»?

Я встала и направилась к двери. Приставив глаз к замочной скважине, я затихла, высматривая опасность в недрах коридора. Вновь раздался шорох. Я по-прежнему не понимала, что означает данный шум.

Мои опасения развеялись как дым, едва из динамика послышался голос Кеши. Он не обращался лично ко мне. Стал слышен легкий стук, словно Кеша вскочил с места, не отключив динамик. Через мгновение раздался его голос. Он начал что-то говорить, но динамик отключился.

Казалось, кто-то обнаружил присутствия Иннокентия в башне. Кого он так испугался. Радист? Вполне возможно. Эта башня – его крепость.

Нужно действовать. Эти странные шумы – сигнал Кеши означающие «коридор пуст». Я вновь прильнула к замочной скважине и вскрикнула от ужаса. С ее недр на меня взирал глаз. Через мгновение я разглядела белые зубы, скалившиеся в довольной улыбке. Именно довольной, а не коварной. Казалось, он хотел сказать «А вот и я!». Я узнала этот глаз и улыбку. Лаборант группы Spider. Я не знала данного юношу, знала только его очень забавную фамилию Ия.

Луи Ия (ударение на вторую гласную) – испанец по происхождению. Лаборант-программист группы Spider. Имел очень толковую голову и за пару минут мог изготовить смертельный яд, одновременно взломать все компьютеры в радиусе километра или изобрести бомбу с огромным радиусом поражения. Невзирая на внешний вид дохлого таракана, Ия был хитер как черт и дьявольски коварен.

Я отворила дверь и с удивлением обнаружила пустынный коридор. Ия отпер дверь и тут же смылся с глаз, словно призрак доброго гения. Девушка подошла ко мне и положила руку мне на спину.

– Кто ее отворил?

– Мой друг. Уходим.

– Куда?

– Через запасной выход? – почему-то спросила я Розу.

Из динамика вновь послышался шум. Это были щелчки.

– Нет! – вскрикнула я. – Нужен иной план. Главный выход? – Я посмотрела в сторону динамика.

Вновь послышались едва различимые щелчки.

– Что же тогда? Окна? – я бросила быстрый взгляд в сторону динамика.

Щелчки стали более активными.

– Тогда что же?

– С кем ты ведешь диалог? – Девушка посмотрела на меня с недоумением.

Послышалась громкая песня и через мгновение появился Луи Ия. От неожиданности я вздрогнула, но Луи только улыбнулся мне и помахал свеж засолённой таранью. В другой руке он нес пиво. Продолжая смотреть на меня и улыбаться, тот указал таранью на динамик, затем подошел к решетке вентиляции и стал демонстративно вытирать с нее пыль. Причем той самой таранью. Вычистив до блеска решетку вентиляции рыбой, тот ушел с довольным видом.

– Есть идея!

Я подошла к решетке вентиляции. От нее разило рыбой Луи. Бесшумно сняв решетку, я втиснулась в вентиляцию.

Послышались встревоженные щелчки. Кеша стучал по динамику. Я быстро втиснула внутрь Розу, затем поставила решетку на место. Через несколько секунд я заметила мужские ноги. Это был Радист. Едва Радист подошел к двери нашей с Розой камеры, появился встревоженный Луи. На нем был медицинский халат.

– Радист! Сеньор! Лаборант разбил вещество H10, а оно распространяется воздушно-капельным путем! Что делать?! Что делать?!

Не прошло и секунды, как Радист уже летел по направлению группы Spider и послышался успокаивающий сигнал Кеши. Проползая над оружейным складом, я остановилась и, отодвинув решетку, поспешно спустилась вниз. Послышался мирный треск динамика.

– Все чисто! – крикнула я Розе. – Вооружайся.

Девушка вылезла из вентиляции и осмотрела комнату. Я привыкла к виду многочисленного оружия группы и меня не пугали виды сотни тысяч огнестрельных и холодных орудий. Я взяла один пистолет и нож. Набив карманы патронами, я приставила ухо к двери. Роза не стала вооружаться. Та внимательно наблюдала за моими действиями.

– А ты странная.

Послышался треск. Все чисто.

– Пора.

Я выскользнула в коридор группы. Пробежав несколько коридоров, я резко встала на месте, словно приросла ногами к полу. Роза не ожидала такого и врезалась в мою спину, едва не опрокинув оземь.

Я ясно расслышала щелчки. Кеша давал сигнал «Впереди кто-то есть!»

– Не дышать! – прошипела я.

Роза забавно проглотила воздух и закрыла руками рот, словно собралась куда-то нырять.

Через несколько секунд послышался треск, и я дала знак, все в порядке. Роза, наконец, выдохнула.

– Franklinsystem. Где Радист? – Задала я вопрос пустующему коридору.

– Я не знаю, – ответила Роза. – А кто такой…

Я жестом заставила ее замолчать. Я не знала, что ожидать от Кеши. Как он мог сказать мне местоположение Радиста, не сказав и слова в динамик? Послышался треск. Возможно, Иннокентий хотел сказать, что в башне Радиста нет.

– Мы идем в башню Fsi. (Так мы, Тасманцы, называли между собой башню Franklinsystem). Там решим, что делать, – проговорила я, вжавшись спиной в угол и аккуратно выглянув в коридор. Свой пистолет я держала на уровне пояса дулом вниз. Роза тоже выглянула из-за угла и сморщилась, попробовав название башни на вкус.

– Fsi? Fsi? Что это…

Я не ответила. Та постучала мне пальчиками по спине.

– Выход где? Что будешь делать?

– Внимание! Внимание! – послышался голос Кеши. – Всем группам ВНИМАНИЕ! Сбежала пленница Соломахина. Немедленно доставить ее живой. 02 вытащила ее из плена, будучи сама пленена группой №1! Доставить обоих. Соломахину брать живой. 02 не обязательно! Внимание…. – Тут раздался смешок. Это был Луи. «ПШ» едва слышно шикнули в динамик и смех пропал. – Внимание! Внимание! Ее видели в группе Spider. Обыскать группу и прилегающую к ней территорию!

Я рассмеялась. Роза посмотрела на меня как на сумасшедшую.

– Что смешного?

– Путь чист.

Хитрые Кеша и Луи спровадили всю охрану в другую часть группы.

Тут я услышала его. Это были глухие удары и сдерживаемый мужской крик, доносившиеся из соседней комнаты. Я посмотрела в сторону динамика, ожидая ответа от Кеши, но динамик молчал. Роза побледнела.

– Что это? Кого избивают?

Скоро показался коридор, ведущий в башню Fsi. Погрузившись в лифт, я нажала кнопку и застыла на месте, продолжая держать палец на кнопке.

– Мне знаком этот голос!

Лифт привез нас в FSI. Кеша и Луи исчезли. Я выбежала из лифта и бросилась к пульту управления. Совершенно не охранялся выход номер 2. Туда и следовало идти, но плохое предчувствие не давало мне тронуться с места. Я застыла на месте, всматриваясь в экран. Голос не выходил из моей головы.

– Я точно знаю этот голос!

Я поспешно включила изображение камеры 18 и отпрянула.

– Александр Новиков! Что он,… что он тут забыл?!

Трое крупных мужчин зверски избивали Новикова. Несчастный парень катался по полу, закрывая руками лицо. Пытка прекратилась, едва камера показала Радиста. Тот неспешно вошел в комнату, затем посмотрел в сторону камеры. Я вновь отпрянула от монитора. Радист подходил все ближе и ближе, пока изображение комнаты не сменилось изображением лица Радиста. Он улыбнулся, продолжая смотреть в камеру.

– Поймать лаборанта Луи! – обратился он ко мне, но через мгновение рявкнул, кинув взгляд через плечо, – быстро приведите лгуна ко мне!

Трое мужчин поспешно скрылись из комнаты.

– Привет! – Улыбнулся Радист. – Я знаю, что ты меня видишь. И я знаю, что Луи помог тебе бежать, и он будет жестоко наказан за свой проступок! Он мне сказал, где тебя искать!

– Вентьевский! – закричал Новиков, взирая в сторону Радиста гневным взглядом.

«Он не знает о Кеше! А Луи уже, наверняка, скрылся и нечего беспокоиться понапрасну»

– Идеи есть?

Я не знала, что ответить. Идей у меня не было. Побег из Тасмании, безумная затея. Десятки километров высокого забора и колючей проволоки опоясали весь периметр группы.

Все это время Роза внимательно смотрела в экран, транслирующий изображение Радиста, разговаривавшего по телефону. Мы слышали каждое его слово.

– Заприте парня в номере 31. У дверей поставьте охрану в количестве двух человек. Исполнять!

Через секунду показались двое крепких мужчин. Схватив полуживого парня под руки, те увели его прочь. Едва мужчины скрылись, в комнату ввалились несколько мужчин.

– Franklinsystem! Схватите ее! Немедленно!

Радист указал в сторону камеры. Последнее явно адресовалось мне.

Не успел Радист договорить, я уже волокла Розу в лифт башни FSI. Внезапно я резко встала, и Роза столкнулась со мной.

– Что такое?

– Почему Радист сказал мне номер камеры, в коей он держит пленника?

Я бросилась к мониторам башни FSI и поспешно включила все камеры. Камера комнаты 31 была включена и транслировала пустую, серую тюремную камеру. Никого нет.

Роза заметила Александра первой и завопила.

– Так вот он!

Я успела бросить короткий взгляд в сторону камеры, прежде чем ее вырубили.

– Это кухонный склад. Транслирует камера 1034. – Бубнила я себе под нос, бодро постукивая по клавиатуре и едва смотря в экран, транслирующий загадочные буквы и графики. – Выключили вручную. Что?

Я прекратила стучать по клавиатуре, уставившись в экран. Камера 1 показывала изображение довольного Луи и озабоченного Дмитрия – охранника. Камера висела прямо над их головой.

– Это единственный выход отсюда. Но что там делает Луи?

«Промывает мозги дураку охраннику» родилась в моей голове мысль. «Неужто Луи подготавливает мне почву для побега?»

Через секунду мы уже были в лифте башни FSI.

– А тот парень! Мы спасем его?

Потрясающая наивность.

– Это невозможно.

– Но… – Девушка едва не заплакала.

Я уперлась головой в стенку лифта и застыла на месте. Внезапно сильным ударом кулака по кнопке я остановила лифт. Девочка вскрикнула от неожиданности.

– Совсем из ума выжила!

Я выскочила из лифта быстрее, чем она успела что-либо договорить.

– Эй! Не оставляй меня тут!

Девушка побежала за мной следом.

Через несколько минут я застыла на месте. Запыхавшаяся Роза настигла меня и внимательно оглядела коридор.

– Он тут.

Я указала на дверь.

– А где охрана?

– Данное обстоятельство меня тревожит. Радист не мог просто забыть поставить охрану. Это ловушка группы Spider.

– Ловушка паука?

Вместо ответа я пала на колени и уперлась носом в пол.

– Плиты пола статичны. С ними ничего не делали. Это либо стены, либо потолок. Есть способ проверить. Роза. Меня с самого начала раздражали твои шпильки. Давай их сюда.

Девушка прожгла меня гневным взглядом. Пока она снимала ботинки, я принесла ей пару резиновых калош и тряпку.

– Это портянки. Обмотай вокруг ноги, чтобы не мерзли. Ночи лютые. Какой твой размер?

– Тридцать шесть.

– Это тридцать девятый, но уж лучше, чем высокие шпильки.

– Ха, Ха, – проговорила Роза издевательским тоном, покорно одевая калоши. – По мне уж лучше шпильки.

Забив тряпку в галоши и обмотав ее вокруг ноги, та полюбовалась результатом.

– Почти впору!

– Теперь вон!

Мы отошли на безопасное расстояние. Замахнувшись сапогами Розы, я бросила их на пол, желая выявить возможные датчики движения. Ничего не произошло. Из динамика я ясно расслышала едва различимые щелчки. Кеша в башне Franklinsystem!

– Тут что-то не так!

Пока я глупо созерцала дверь и прилежащую к ней стену, Роза отошла на незначительное расстояние и сейчас любовалась на противоположную от дверей стенку.

– А что это?

Я подошла к ней и повалила ее на пол. Из стены на нас взирали несколько трубок.

– Лежи тут! Дай шарф!

Роза поспешно сняла шарф и протянула мне.

– Что такое?

Привязав шарф к ручке двери, я рванула шарф на себя. Дверь чуть отворилась и автоматная очередь с оглушительным шумом расстреляла всю противоположную стену и затронула дверь Александра.

Из динамика послышался шорох.

Я недоверчиво провернула ручку двери.

– Все слишком просто.

Взирая на нас с высоты башни FSI, Кеша следил за похождениями Луи. Временами его взгляд касался и меня, но именно сейчас я и Роза совершенно не заботили Иванова. Тот следил за Луи. Пробежав по коридору, словно за ним гналась стая разъяренных псов, Луи домчался до камеры Александра, и, пробегая мимо, «случайно» упал на брюхо, вспахав носом плитку прямо перед носом у стражи, бдительно охраняющей Александра. На земле была выведена красная полоса, ограничивающая ловушку группы Spider. На Луи была моя одежда. Заметив «меня», охрана прошла несколько шагов вперед и сцапала «беглянку», нелепо валявшуюся на полу. Луи заманил охрану за дверь, кою тут же затворил Кеша. Именно этим объясняется отсутствие стражи.

Через несколько секунд после исчезновения охраны, камера номер 1003 показала мое изображение. С недоуменным и тревожным видом я смотрела на красную, разделяющую коридор полосу. Через несколько секунд показалась и запыхавшаяся пленница.

Его совсем не заботило, что будет с ним. Казалось, он совсем не заметил, что в его камере кто-то есть. Александр сидел на полу пустынной комнаты, и, казалось, не дышал вовсе.

Я шикнула в сторону Розы «Времени нет!»

– ПРИВЕТ! – завопила Роза.

Словно лунатик, насильно возвращаемый к жизни, Александр уставился на Розу.

– Уходим! – сказала я, указывая на дверь дулом пистолета. Александр перевел взгляд на меня, на пистолет и вздрогнул.

– Тасманка! Убийца!

Я тихо выругалась.

– Почему на меня всегда такая реакция! Я же тебе говорила, что не желаю тебе вредить!

Парень вжался спиной в угол.

– Уходи!

Я поспешно спрятала пистолет за спину, не желая травмировать юношу еще больше.

– Роза! – Я кинула в сторону Розы умоляющий взгляд, а сама поспешно отошла подальше.

Сев подле парня на колени, Роза начала молить Александра. Временами она указывала рукой в моем направлении.

Через несколько секунд Александр встал, и мой слух уловил часть их разговора.

– А ей точно можно верить?

– Она ненавидит группу яростнее нас с тобой. Я в нее верю, поскольку мечтаю попасть домой. У нас есть иной выбор?

Парень тяжко вздохнул. Я опустила глаза. Со мной всегда обращались как с вещью, поскольку со мной никогда не делились мечтами и мыслями. Я компас, лестница, ведущая беглецов на свет солнца, поскольку я не имею души и сердца. Нужно прекратить распускать сопли на пустом месте и думать, думать!

– Каков план? – спросил Александр.

Я подняла на него тревожный взгляд и почувствовала легкий укол в самое сердце. Это болезненное ощущение я приписала ненависти, поскольку передо мной источник всех моих страданий. Мужчинам нельзя верить, кем-бы они не были:

Ясные голубые глаза, приятный слуху голос, красивая фигура.

«Он особенный» Говорил мне мой разум, но я поспешно отогнала его.

Он мужчина! Он способен на подлость! Но я должна спасти его.

Почему?

«Он особенный» – вновь услышала я голос разума и рассвирепела.

Он смотрел на меня недоверчиво. В его ясных глазах плескался страх.

Я для него монстр.

– За мной, – кратко приказала я и направилась вглубь коридора. Треск динамика ласкал мою душу как голос хранившего меня ангела. Кеша сопровождал меня, отслеживая путь по камерам.

В глубине одного из многочисленных коридоров группы я встретила главного охранника контрольно-пропускного пункта Тасмании – Дмитрия. Перед моими глазами ясно предстала странная картина – лаборант группы Spider Луи, что-то нашептывает в ухо Дмитрию. Я резко остановилась, и мое сердце участило свой ритм.

С самых первых дней в группе Тасмания Дмитрий обрел репутацию изгоя. Он был прямо противоположен Альберту, поскольку имел мягкое, слегка легкомысленное сердце, несмотря на внушительный комок мышц, спрятанных под кожей. Передо мной стоял очень высокий, накачанный, мощный и непобедимый воин с черными, как смоль волосами, и слегка дурашливыми глазами. Из его быстрой и непонятной речи я уловила, что Луи покинул группу и ждет нас за периметром. Как он это сделал, осталось для меня загадкой, поскольку КПП, помимо Дмитрия, охраняли еще шестеро снайперов.

Охота за светлячками.

Вдруг меня осенило, и я громко выругалась. Как я раньше не заметила этого! Камера с 1 по 25 показывали изображение Контрольно-пропускного пункта Тасмании, однако солдат не было видно. Куда они исчезли, недолго оставалось для меня тайной.

Уже несколько минут я числюсь сбежавшей из Тасманской общины. Я даже имею свой собственный сигнал, транслирующий мое местоположение на экраны башни FSI и на компьютер главного охранника. Три красные точки (я, Александр и Роза) постоянно перемещались в пространстве и на мои поиски были возложены все имеющиеся в Тасмании силы.

Каждый Тасманец или заложник Тасманской группы имел датчик, внедренный прямо в плоть. Избавиться от него можно только при помощи небольшой операции.

Сегодняшним вечером не прошло и часа после отбоя, как в сети группы уже витал страшный вирус, уничтоживший почти все данные, а через несколько минут исчез и преступник.

Луи Ия – одна из самых сложных и непредсказуемых персон во всей этой истории. Его гениальность не раз спасала мне жизнь. Это был юный, семнадцатилетний испанец невысокого роста и хилого телосложения напоминавшее гитарную струну. Его изобретательность и лукавство уже в тринадцать возвысило Луи из ранга «стажер» в самый высокий разряд Тасманской империи. В возрасте одиннадцати лет юный гений уже искал высокооплачиваемую работу, поскольку желал оплатить лечение больной матери. Купившись на лестное предложение работать «химиком» (это была мечта Луи), тот с радостью согласился и уже в возрасте шестнадцати лет изобрел препарат подавлявший, а то и уничтожавший любой вирус, какой хранила старушка земля. Его он желал отдать больной матери, но так и не сумел выбраться из стен группы. Его мать умерла от СПИДа в 2005 году. С этих самых пор Луи постоянно вел скрытую войну с империей.

Через несколько минут мы оказались у КПП Тасмании. Как я и думала, охранников не было. Однако это не так. В самом темном углу, слегка подсвеченный экраном работающего компьютера, сидел охранник и громко матерился, стараясь исправить систему, зараженную вирусом ДД («для дураков», как нарек его Луи).

Уже наступила ночь, и сияние уличных фонарей отбрасывало на улицу причудливые тени и промозглый ночной воздух, казалось, ожил оживленный ветвистыми движениями теней. Я прислонилась спиной к промерзшей стене и закрыла глаза. Роза присела на колени и теперь встревоженно смотрела на меня снизу вверх. Александр был неподалеку, но старался держаться как можно дальше от меня. Тот стоял в пяти шагах от меня, упершись обеими руками в стену, словно боялся рухнуть. Я вздохнула и плотнее зажмурила глаза. Роза встревожилась.

– Двадцать один, двадцать два, двадцать три…

Считала я вполголоса, не открывая глаз.

Дмитрий ушел к охраннику и скоро мой слух уловил звук битвы. Прошла минута. Роза стояла на коленях, смотря снизу-вверх в мое лицо. Александр тоже заволновался. Тот подошел ближе и теперь внимательно наблюдал за мной. Я считала вполголоса:

– Пятьдесят один, пятьдесят два, пятьдесят три…

Александр выразительно посмотрел в сторону Розы и показал интернациональный жест, покрутив пальцем у виска. Роза пожала плечами.

Внезапно мой голос стал более тяжелым, словно я говорила, превозмогая боль. Глаза зажмурились так плотно, что у моего свежего лба образовались складки морщин. Через секунду я схватилась за голову и застонала. Александр побледнел, расслышав едва слышимый вопль «Не время!»

Все забыли о Дмитрии, сосредоточив внимание на мне, а я была слишком занята, что бы осознавать хоть что-либо. Дмитрий не покинул пост, хотя звуки борьбы уже стихли. Упав на колени и схватившись за голову, я стала извиваться в агонии, плотно обхватив голову руками. Мне было тяжко; очень тяжко, но я всеми силами сдерживала крик боли и тошноту. Меня волновала не боль. К чему так рьяно стремилась моя душа, так это встретить свою смерть на свободе, в райском городке под любым названием. Где угодно, лишь бы ДОМА. Перед смертью я желаю найти маму, уронить голову к ней на грудь, расплакаться, и гордо удалиться, встречать свою несчастную судьбу. Столь ужасную, но и столь короткую.

Но нет! Я не желаю умирать тут, у порога вшивой Тасмании, когда впереди маячит призрак свободы!

Я не замечала, что лежу на коленях у Александра, чье лицо стало еще более серым, чем стена, у которой мы сидели. Роза стояла, прислонившись спиной к стене, и смотрела совсем в другую сторону.

– Что с тобой? – заботливо поинтересовался Александр, взирая в мое бледно-серое лицо. Несколько секунд я не могла говорить, поскольку страшная боль не отпускала меня.

– Давление… упало, – проговорила я, задыхаясь. Я не могла знать, что мой голос был настолько слаб, что его едва расслышали. Александр вытер ледяной пот с моего лба и покачал головой.

– Ничего себе давленице! В следующий раз так не шути, пожалуйста.

Я постаралась выдавить улыбку. Заметив ее, Александр побледнел еще больше. Негромко выругавшись, тот отвернулся. Горькая улыбка умирающего, находившегося на грани с преисподней, обещает, что все будет хорошо, несмотря на то, что адские твари уже наточили когти и отворили пасти, ожидая в немом предвкушении пира.

Я приподнялась и скоро оказалась на ногах. Александр посмотрел на меня с изумлением и ужасом, словно я восставший из могилы свежий труп.

– Я в порядке, – ответила я на встревоженный взгляд Розы, избавляя ее от необходимости задавать вопрос. Оттеснив ее, я выглянула за угол. Александр вздрогнул, заметив в моей руке пистолет.

Громкие голоса вывели меня из транса. Кротко отдав приказ, я легла на землю в самом темном углу двора. Белые брюки Розы светились в темноте словно маяк и я предварительно вываляла несчастную в густой Тасманской грязи. Полная прошлых впечатлений, Роза не воспротивилась моей выходке и добровольно покувыркалась в луже.

Шаги стали совсем близко и я уже слышала тяжелое дыхание. Я и Роза лежали на земле, и наш кругозор был ограничен скамьей, за спинкой которой мы спрятались. Александр спрятался за углом, в шаге от нас. Выглянув за угол, тот зашипел сдавленным голосом.

– Вентьевский! – проговорил он. – И еще кто-то.

Радист не заметил нас. Его взгляд был направлен в сторону КПП. Проникнув на территорию КПП и кротко отдав приказ, тот вихрем вылетел во двор и внимательно огляделся. Я не понимала что происходит. Словно помешанный, Радист повторял странные слова:

– Собаки! Чертовы собаки!

Загадка разрешилась через минуту. Застыв под фонарем, и закрыв глаза и лицо рукой и протезом, Радист повторял:

– Собаки…. Собаки…

С его жидких волос падали капли дождя, закатываясь под одежду и охлаждая плоть, но тот не замечал этого. Дождь усилился, как к Радисту подбежал парень. Переминаясь с ноги на ногу от нетерпения вернуться под крышу, тот выпалил на бегу:

– Все маяки выявлены. Это не беглецы. Луи связал трех наших псов одной веревкой и внедрил каждой из них датчик, запрограммированный на строго определенную волну. Псов поймали. Луи не удалось найти.

– Найдите их. Немедленно!

Парень стал нервничать. Тот промерз до костей и намок, но грозный взгляд Радиста не позволял ему покинуть двор. Послышался удар грома и вспышка молнии, и фонари неожиданно потухли.

– Проклятье! – выругался Радист. – Проверь проводку!

– Куда труп Дмитрия?

Радист неопределенно взмахнул рукой.

– Зароете позже за периметром. Выполнять!

Парень вздохнул с облегчением и поспешно покинул двор, скрывшись в сухом здании. Несколько минут Радист стоял в пяти шагах от меня и смотрел в пустоту. Через пару минут вернулся парень. Теперь тот выглядел испуганным и растерянным.

– Радист, сэр, это вовсе не сбой электросети…

– Что же это? – вскрикнул Радист неестественно высоким голосом.

– Сэр, кто-то перерезал почти все провода в группе.

Я открыла рот от изумления. Кто мог перерезать сотни километров проводов? Кеша? Определенно нет. Тот все время находился в башне Franklinsystem и отдавал короткие приказы Луи. Луи также не мог, поскольку был занят внедрением нового вируса в сеть, промыванием мозгов Дмитрия, отвлечением внимания Радиста от башни FSI, а чтобы перерезать такое количество проводов нужно время. Тогда кто?

Внезапно мне стало ясно, и я улыбнулась.

Юпитер.

Сосредоточив взгляд на контрольно-пропускном пункте, я стала следить за дальнейшими событиями. Радист и Альберт переговаривались между собой, отдавая временами краткие приказания. Они заслонили собой выход. Очень скоро все солдаты покинули пределы группы, оставив в немом изумлении и черной зависти своих «братьев» меньшего статуса – дворников, поваров, машинистов и так далее.

Атмосфера накалилась, поскольку я не могла бежать. Оставалось только молиться.

– Что случилось. С чего вдруг такое столпотворение? – услышала я приятный слуху голос. Подле Радиста стоял Кеша.

– Побег. Иди куда шел.

– Это вы про девчонку? Я видел, она выходила отсюда. Сразу после того, как вы бросились искать сигналы загадочных маяков.

Загадочно пожав плечами, Кеша удалился, но Радист остановил его.

– Когда это произошло?

– По-моему около получаса назад, – задумался на секунду Кеша. – Я не придал этому значения. Все-таки начальство!

Тот выразительно поднял вверх указательный палец.

– Рассредоточиться, идиоты. Это вам не парад! – закричал Альберт и толпа мигом рассосалась.

Кеша уже уходил, как его остановили.

– Она была одна?

– Не придал значения. Не знаю, уж извините.

– И ты не сообщил сразу!

Кеша стал отступать внутрь группы. Я насторожилась. Со стороны могло показаться, что испуганный Кеша пытается улизнуть от разгневанного начальства, но я сразу распознала ложь в его глазах. Тот уводил врага с моего пути. Отбежав на несколько шагов, тот заскулил.

– Я хотел! Клянусь!

Радист и Альберт поперли на него как два танка. Кеша взвизгнул и отошел подальше. Что они говорили не долетало до моего слуха, но меня это не интересовало вовсе.

– Тихо! За мной.

Черными, бесплотными тенями мы выскользнули из полуоткрытых ворот группы, устремившись в неизвестность.

Свобода?

Бежать, бежать, бежать! Крутилось в моей разгоряченной голове. Не помня себя от тревоги и не щадя своих спутников, я бежала через лес судорожно хватая ртом воздух. Мою голову не посещали никакие мысли, только жгучее чувство страха подгоняло меня. Мне мерещились шаги позади меня, протянутые руки и исказившиеся от ярости лица преследователей. Это продолжалось бесконечно долго и мне казалось, что прошло несколько часов. Я часто смотрела наверх, не веря в то, что свободна как птица. Я чувствовала себя беглецом покинувшим тюрьму. Голос вернул меня к жизни, и я остановилась. Только сейчас я вспомнила о своих спутниках. На Александра было тяжко смотреть, поскольку тот с трудом переводил дух, хватая ртом воздух. Несчастная Роза лежала ничком, тяжко кряхтя и постанывая.

– Ничего… себе… пробежечка! – усмехнулся Александр, с трудом переводя дыхание. – Можно чуток помедленнее, … поскольку мои ножки не приспособлены… к спринту по грязи и кустам…. Да еще и темнота как …

Заслышав конец фразы, Роза начала подавать признаки жизни. Та пошевелилась и перебила его.

– А куда мы идем?

– Что скажет поводырь? А ничего он не скажет! Мы тут как пасхальные крендельки на блюде. Иди и возьми. Нюхом чую тут медведей и волков. И они, ой, как близко! Если нас не съедят, мы замерзнем и…

– Помолчи, Александр!

– Он прав, нужно согреться, – подала я голос.

– Есть ли у кого спички? – улыбнулся Александр. – Устроим славный пикник. Наш Терминатор тем временем подстрелит какого-нибудь зайца. Заодно и перекусим.

– Нельзя. Костер в полной тьме виден за несколько миль. Нужно идти дальше. Движение согреет нас.

– Я лучше умру от холода.

– Ты-то не помрешь. Славная куртка, – съехидничала Роза.

Александр осмотрел куртку, словно видел ее впервые. Через секунду тот снял ее и протянул Розе.

– Укутайся. Ты совсем замерзла. А сколько до ближайшей цивилизации?

«Четыре сотни километров. Нам не выжить в лесу. Нас убьет холод»

Я не решилась произнести это вслух.

– Много. Ты в порядке, Роза?

Роза немного повозилась в высокой траве.

– Я почти согрелась и могу уснуть. А много это сколько?

– У нас единственный способ согреться. Нужно прижаться друг к другу.

– Еще чего! Я охраняю закон, а ты убийца!

– Лучше околеть?

Я сняла куртку и продемонстрировала ее Александру. Несколько секунд Александр демонстративно отворачивался от меня, но холод заставил его нырнуть под мою куртку и прижаться к моему телу.

Розу разбудил невыносимый холод. Плотнее запахнувшись в куртку Александра, та встала и направилась в сторону кустов, в коем задремали ее спутники. То, что она увидела, заставило ее улыбнуться. Посреди свежей листвы и укрытые неяркими лучами солнца, дремали двое. Плотно охватив Александра за талию и уронив голову на его грудь, дремала я. Наши объятия были настолько плотные, что Роза заулыбалась.

– Вставать, голубки! Враг идет!

Не прошло и секунды, как я уже стояла на ногах. В не соображающей голове стоял слабый гул, а в нетвердых руках уже дрожал пистолет. Я быстро осмотрелась, не отнимая взора от прицела.

Лицо Розы приобрело озабоченный вид.

– Успокойся! Шутка.

Я перевела дух, но оружие так и не спрятала.

– Ну и что будем делать?

Я кинула взгляд через плечо и заметила Александра. Тот стоял у дерева, скрестив на груди руки. Его взгляд пронзил мне душу.

– Идем.

Мы тронулись в путь. Несколько часов мы преодолели в полном безмолвии, не смотря друг на друга.

Я не могла понять, зачем бежала и куда приведет меня эта глупая выходка. Несмотря на яркий свет солнца, невыносимый холод медленно выкачивал из нас жизнь. Самое страшное, что мои спутники тоже погибнут. Это было самое болезненное.

Не прошло и нескольких минут, как я вскрикнула и упала на землю, словно собака вынюхивавшая след. Роза и Александр переглянулись.

– Что там?

– Тропинка! Она куда-нибудь выведет нас! – расхохоталась я.

Эти дебри обитаемы!

– Слава богу! Я уже готов съесть волка от голода!

– Как думаешь, сколько до ближайшего селения?

– Не думаю, что далеко. В худшем случае к вечеру достигнем цели. Тропинка плотно утоптана. По ней ходили не одну сотню раз. Жилище близко.

– Или это звериная тропа…

– Исключено. Это человеческие следы. Мужские.

Я остановилась подле Розы и указала на землю. На сырой почве отпечатался мужской ботинок.

– Даже могу назвать размер обуви.

– Ничего себе! – вскрикнул Александр, поставив ногу прямо в след. – Это ноги великана!

– Да. С размером ноги не менее 52 размера, – подтвердила я. – Тем не менее, мы вынуждены пойти туда. Иначе замерзнем.

– А это что за парень? – воскликнула Роза, указывая в сторону леса.

Я и Александр испуганно обернулись и уставились в пустоту.

– Парень?!

– В тех кустах кто-то есть!

– Пойду, проверю, – проговорил Александр. – Стойте тут.

– Нет, стой! Возьми это.

Я протянула ему свой пистолет. Александр взял его и взвесил в ладони.

– Солидная штука. Ждите тут.

Направив оружие в пустоту бескрайнего леса, тот двинулся в сторону кустов. Я и Роза проворно юркнули в сторону высоких кустов.

– Это за нами?!

– Ошибиться бы мне! Ошибиться! – простонала я.

– Ты о чем? – проговорила Роза.

Я догадывалась, кто наблюдает за нами из кустов. Не раз я слышала страшную байку о шерифе здешних мест. Страуба имеет звание отставного полицейского, за что получил прозвище шериф. Он знает весь Сибирский лес. В его владении миллионы долларов, и он всецело принадлежит тирану Альберту. Его хижина находиться недалеко от Тасманской группы и именно его жилище, единственное пристанище, в коем мы могли бы обогреться. Шериф имел пятьдесят второй размер ноги, что подтверждает мою догадку.

– Нам нельзя идти в тот дом.

– Почему?

– Мы погибнем.

– А если мы обойдем дом и продолжим путь?

– Мы тоже погибнем, только от холода. Боюсь, до ближайшего дома четыре сотни километров.

– Господи!

Александр пропал из виду. Я заволновалась.

– Очень надеюсь, что с ним все будет в порядке. Он храбрый человек.

Раздался слабый шум, и я заметила бледного Александра.

– Никого там нет. – Александр вытер со лба пот и отдышался. – Возьми.

Тот протянул мне пистолет.

Несколько часов меня не отпускали страшные мысли. Холод сводил с ума и я, как глупо с моей стороны, повела замерзших ребят в сторону дома шерифа.Александр и Роза переговаривались за моей спиной. Иногда они делали робкие попытки привлечь меня в разговор. Я только улыбалась и вежливо отказывалась от приглашения.

Закатное солнце осветило кроны высотных деревьев алым цветом уходящего дня и на землю, и без того лишённую света, пали длинные черные тени. Мои спутники невероятно устали и их вечные мольбы раздражали мои непрочные нервы. Я замерзла и, несмотря на возможную опасность, желала попасть в теплый дом. Александр заметил его первым.

– Забор! Смотрите! Впереди жуткий, обветшалый и сгнивший забор! Как я рад его видеть!

Тот подбежал к забору, словно желал заключить его в объятья.

– Цивилизация! Постель! – завопила Роза. – Ужин!

– Да! Да! Да! – Засмеялся Александр и подбежал к Розе. Оба расхохотались, давясь от смеха.

Я улыбнулась, заметив двухэтажный особняк, окруженный несколькими обветшалыми пристройками непонятного назначения, поскольку там отсутствовали полы и одна стена с западной стороны. Дом представлял собой мрачный, каменный особняк, осыпающийся от времени. Все окна здания, за исключением одного окна на втором этаже, были прочно забиты решетками. Несмотря на ужасающий вид строения, мы рвались внутрь с улыбками на губах, не замечая погребальной атмосферы здания.

Мне он напоминал заброшенную, психиатрическую больницу, нуждающуюся в ремонте.

– Скорее внутрь! Я промерз до костей.

Оставшиеся сотню метров мы преодолели бегом, поскольку не было больше сил справляться с морозом. Погрузившись одновременно на крыльцо, мы по очереди постучали в дверь.

– Никого.

– И как мы попадем внутрь? Дверь заперта.

Несколько секунд я копалась в небольшой сумочке, прикрепленной к брюкам, и с улыбкой киногероя, демонстрирующего трофей, продемонстрировала отмычку.

– Сколько тебе нужно времени? Я долго не протяну, – заскулила Роза. Александр поспешно обнял ее за плечи, желая согреть.

– Пару минут.

Замок щелкнул, и дверь поддалась натиску. Я приоткрыла дверь на несколько сантиметров и застыла. Александр завыл от нетерпения:

– Быстро внутрь! Я уже не могу терпеть!

– Жди!

– Но…

Я вытащила пистолет и просунула дуло в щель, лишь затем отворила дверь. Пройдя в комнату, я нашла выключатель и ударила по нему кулаком. Комнату осветил свет. Мой взгляд упал на изысканную мебель и изящно драпированные стены комнаты. Справа виднелась лестница. По-прежнему удерживая пистолет, я высунула из-за угла кончик носа. Убедившись в том, что все чисто, я вбежала вверх по лестнице и застыла. Коридор и две комнаты, по правое и левое плечо. Только внимательно осмотрев весь дом, я вернулась на крыльцо. Роза и Александр подпрыгивали от нетерпения, стоя на улице.

– Чисто…

Не успела я договорить, Александр уже влетел в комнату, едва не опрокинув меня. Вбежав внутрь, тот завернулся в плед и задрожал изнутри. Роза в куртке Александра гордо вошла в дом, внимательно осмотрелась, и удовлетворенно кивнула:

– Миленько.

– Ага. Как в склепе, – воспротивился Александр.

Я вышла из комнаты и скоро вернулась с канистрой.

– Что ты делаешь?

– Разжигаю камин.

Я вылила содержимое канистры в камин. Запахло керосином.

Мои зубы стучали от холода, и никак не удавалось справиться со спичками. Наконец мне это удалось, и камин вспыхнул. Веселые языки пламени согревали мою душу и тело. Я села на крохотный диванчик и откинула голову назад, вдыхая тепло. Хотелось петь.

Не снимая пледа, Александр доковылял до камина, сел на мой диванчик, и протянул обе руки к пламени. Его зубы стучали от холода, и плед с камином не могли его согреть. Не думая, что делаю, я обняла его стан, желая отдать немого своего тепла. Парень дернулся и с легким недоумением посмотрел на меня, но не отсел и не воспротивился моей выходке. Мы закрыли глаза, отдаваясь во власть яркому пламени. Через несколько минут наши дыхания стали ровнее. Александр укрыл меня своим пледом.

Яркая вспышка вернула нас с небес на землю. Перед моим взором вспыхнул фейерверк разноцветных огней.

– Смотрите, что я нашла!

Та что-то протянула в нашу сторону. Взглянув туда, я узрела саму себя.

– Полароид. Сто лет его не видел!

Отодвинувшись от меня, Александр встал и направился вглубь дома, оставив мне свой плед.

– Я тут кое-что вспомнил. Я ведь голоден как волк! Пойду, поищу чего-нибудь съестного.

Тепло камина разнежило меня, и я закрыла глаза, отдавшись во власть сна. Спустя некоторое время я ощутила мягкие прикосновения. Некто укрыл меня одеялом, спасая от холода. Я расслышала мужской голос, доносившийся из моего сна.

– Ты не такая…

После этих слов он поправил мое одеяло, вздохнул и удалился.

В башне Franklinsystem.

– Так точно, сэр. Данные верны. Каковы будут дальнейшие приказы? Собрать отряд?

Вентьевский печатал на клавиатуре компьютера, бодро отстукивая одной рукой по клавишам. Протез второй руки тот держал на кнопке, словно ожидая приказа нажать на нее.

– Расстояние?

– Двадцать шесть километров к востоку отсюда. В шести километрах от деревни, ныне временно заброшенной. Название деревни, секунду, сэр… Выпь.

– Выпь?

– Так точно сэр, деревня Выпь. К западу от нее в шести километрах расположился особняк. В него недавно перебрался сэр Страуба. Он был шерифом поселка, до тех пор, пока жильцы не покинули поселок. Здание жилое, но в ремонте.

– Что с отрядом?

– Готовы, сэр.

– Повремени с приказом, Вентьевский. Я сам наведаюсь туда.

Радист убрал протезированную руку с кнопки и нахмурился.

– На каком транспорте желаете добраться? Вертолет?

– Исключено. Вертолет слышно издали, а я не желаю привлекать излишнее внимание. Хочу напасть неожиданно.

– Тогда что?

– Пешком.

– Двадцать шесть километров?

– Так точно. Дай приказ, приготовить мне снаряжение.

– Так точно, сэр.

Радист вновь заработал на клавиатуре, почти не внимая тому, что происходит на экране. Изображение экрана транслировало крышу дома невзрачного типа. Над крышей дома раскинулись ветви могучих дубов. Транслировал изображение личный спутник Радиста IR-71.

– Страуба можно доверять?

Вентьевский ответил, не прерывая работы на компьютере. Удивительно, набирал текст Радист уже двумя руками. Светлый протез бойко порхал над клавиатурой, поражая воображение.

– Так точно, сэр. Его слову можно верить. Если он сказал, что беглецы у него, значит нужно готовить штурм. Вы уверены, что справитесь в одиночку? Ваша дочь не стоит недооценивать.

– Интересно, о чем она думала, собирая тех двоих в доме Страуба?

Радист пожал плечами не переставая работать.

– Я нашел иной маршрут, сэр. Это сэкономит ваше время. Смотрите на экран. Вам следует идти вдоль этой красной полосы. Там почти нет растительности и ям. Вы можете большую часть пути проехать на автомобиле. Вам придется сделать крюк в двенадцать километров, но скорость авто компенсирует все и вы останетесь в плюсе. Самое большее время путешествия – три часа.

– Ты молодец. Я воспользуюсь этим советом. Готовьте автомобиль.

Никто не обращал внимания на третьего человека, притаившегося подальше от них. Это был слуга Альберта. Тот внимал в каждое слово и с каждой секундой слова ранили его сердце. Юпитер был бледен, а крупные слезы катились по его темным щекам как ночной дождь.

– Авто готово, сэр. Оно у входа. Отправляйтесь в путь. Возьмите оружие и прикончите эту своенравную стерву.

Радист и Альберт обернулись и посмотрели в сторону несчастного африканца. Встав на колени, тот вполголоса молил Богов спасти меня от страшной участи. Из его глаз струились потоки слез, заливавших его смуглое лицо.

Жирные потоки дождя заливали толстые стекла башни FSI. Солнце давно погибло, погасив свои яркие лучи о темный, холодный небесный свод.

Дом шерифа.

Проснувшись среди ночи, я встала и огляделась. Камин еще не потух, только слабо тлел в темноте, освещая комнату. Никого не было, и я встревожилась. Тут я заметила, что приснившиеся мне прикосновения мужчины, укрывавшие меня теплым одеялом, реальны. Я была укутана в теплый плед. Встав с дивана, я пошла на второй этаж. Пройдя по коридору, я свернула в дверь по правое плечо и слегка приоткрыла ее. В комнате кто-то спал, укутавшись в серое одеяло. Я присмотрелась и заметила выбившуюся из-под одеяла светлую прядь волос Александра. Успокоившись, я направилась в другую сторону и приоткрыла дверь по левое плечо. Комнату наполняло слабое, монотонное жужжание ночника, освещавшего спящую Розу. Я закрыла дверь и встала ровно посередине, между Александром и Розой. В конце коридора находилось окно, не укрытое никакими занавесками. Сев на подоконник я устремила взгляд в окно. Я была полна уверенности в том, что сон покинул меня, но спокойное, равномерное течение времени и тишина за окном усыпили меня.