Читать книгу Новогодний аукцион - Елена Юрьевна Демченко - Страница 1

Низко над полом струился густой белый дым. Он бурлил, из него выплескивались вверх тонкие струйки, подобные крошечным звёздным протуберанцам, и тут же рассеивались в тонкую пыль. Холодный поток или горячий, – ноги в тяжелых сапогах с кевларовым кордом не чувствовали, но звук шагов он всё-таки приглушал.

Я толкнул высокую резную дверь. Створки её распахнулись, и поток хлынул в небольшой круглый зал, растекся над мозаичным полом. Опираясь обеими руками на край круглого полированного стола, старик исподлобья метнул на меня взгляд, полный презрения и ненависти.

– Вам…всё равно…ничего не получить. – Он закашлялся и злорадно добавил, – Я… всё сжёг. Всё…до последнего листка!

– Не бойся, – негромко сказал я. – Я пришёл освободить тебя.

* * *

Дорога была тиха и пустынна. Высоченные заснеженные ели по обоим краям делали её похожей на туннель. Впечатление усиливалось низко висящими лохматыми тучами, да неясной туманной дымкой впереди. В салоне моего «Фольксвагена», однако же, было тепло и уютно. Негромко играло радио. Заграничная певица надрывно пела о несчастной любви. Начало смеркаться, и я включил фары. До особняка Грега ехать ещё километров тридцать. Далековато забрался.

Впрочем, это по моим меркам, а для человека, успевающего за неделю объехать половину мира, какие-то сто километров – это так, тьфу, рядом с домом.

Грег. Раньше, помнится, его звали по-другому. Но он всегда хотел именно так, звучно и коротко. И ни с кем не спутаешь. Может где-то Грегов, как донов Педро, а здесь.… У вас есть знакомый с таким именем? То-то.

«Другу детства Алексу…», – так начиналось приглашение на новогодний банкет, отпечатанное на изящной открытке. Насчёт «друга», по-моему, здесь перебор. Мы жили когда-то по соседству, играли в одном дворе, но разница в возрасте в пятнадцать лет не позволила стать настоящими друзьями. Да и некоторая доля высокомерия и амбициозности не нравилась мне в Греге. Словом, назвать его другом я бы не решился, но на приглашение откликнулся. Может, человеку просто одиноко? Или хочется вспомнить что-то дорогое, о чем никто не знает и не вспомнит кроме соседа по двору?

* * *

…сделал осторожный легчайший мазок самой тонкой кистью, подчеркнув густоту ресниц над зелёными глазами.

Дама устала. Она обмахивалась массивным веером из перьев, обмякнув в кресле и развернувшись, как удобно ей, но не мне. Резкие тени на её лице прибавили и без того солидному возрасту ещё лет двадцать. Менее всего она походила на юную красавицу на полотне парадного портрета. Меня, впрочем, это не волновало. Один женский образ, навсегда оставшийся в памяти, так или иначе, смотрел со всех моих картин.

* * *

Сто километров в час – скорость приличная для зимней дороги. Я не лихач и лихачей не уважаю, но, когда серебристый «мерс» обогнал меня, лихачом он не выглядел. Более того, сделал это с ленивой грацией, непринуждённо. Так молодой спортсмен, не замечая, обгоняет плетущегося старика.

За рулём сидела дама. Я не успел разглядеть её лица в вихре тонкой снежной пыли, окутавшей серебристую, в тон машины, шубку, тёмные волосы в гладкой тугой прическе… Экстравагантность, граничащая с безумием – в разгар зимы ехать в машине с откинутым верхом!

Габаритные огни «Мерседеса» кокетливо мелькнули среди сосен. Снежная Королева бесшумно умчалась в ночную мглу.

Площадка для парковки была плотно заставлена машинами самых разнообразных моделей и стилей. Присутствовал даже микроавтобус. О! А вот и знакомый «Мерседес» с по-прежнему беззащитно открытым снегу и ветру роскошным салоном.

Охранник внимательно изучил моё приглашение, что-то проверил по компьютеру и лишь затем кивнул в сторону ворот. Я прошел под высокой кирпичной аркой и по дорожке, освещенной стилизованными под старину фонарями, поднялся к многоуровневому особняку. Островерхие башенки, галереи и эркеры делали его похожим на старинный замок. Впечатление усиливалось ночным полумраком и густым заснеженным лесом вокруг.

– Рад тебя видеть, Алекс! – Грег радушно и так искренне улыбнулся, что я смутился.

– Здравствуй, – пожал его сильную узкую ладонь. – А ты сильно изменился.

Действительно, я с трудом узнал в спортивном, подтянутом, импозантном мужчине долговязого подростка, с которым когда-то играл в футбол. Волосы с благородной проседью, аккуратная бородка, внимательный цепкий взгляд, – уверенный в себе, удачливый бизнесмен.

– Пойдем, я угощу тебя отличным виски.

Мы прошли в зал, заполненный танцующими парами. Посреди зала высилась огромная роскошная живая ёлка без игрушек, но в искусственном снегу и длинных вереницах «живых» огней, синими и голубыми струями сбегающих с верхушки. Громко играла ритмичная музыка.

– У нас, как видишь, праздник в разгаре!

Грег подвел меня к зеркальному столику, уставленному разноцветными бутылками. – Ты тоже чувствуй себя, как дома, веселись.

– Да я вообще-то ненадолго. Заехал поздравить и…

– Нет-нет, я тебя никуда не отпущу! Нам надо о многом поговорить, много вспомнить! Ведь мы не виделись сколько? Лет двадцать?

– Честно говоря, я и не думал, что ты помнишь обо мне. У преуспевающих людей обычно свой круг знакомых, преимущественно деловых и нужных.

– Ну, уж! – он усмехнулся. – Я не такой. Держи! Твое здоровье!

– Благодарю, но я за рулём.

Тут музыка смолкла, и Грег обратился к гостям.

– Господа, позвольте вам представить моего друга детства. Прошу любить и жаловать. Алекс. Художник. Ловец душ! Если кто-то хочет заказать портрет, рискните, но берегитесь: Алекс может отобразить на нем самые сокровенные уголки вашей натуры!

– Смотри, не перехвали, – пробормотал я.

– Ничуть! – он широко и добродушно улыбнулся. – А теперь – музыка! Новый год на дворе! Всем танцевать! Белый танец! Дамы, прошу!

* * *

Земля под ногами гудела и вздрагивала. Камни катились по склону и, срываясь с крутого обрыва, шумно падали в озеро, вздымая огромные фонтаны. Уворачиваясь от огромных валунов, мы бежали по склону вулкана к приметной щели в скале под широким козырьком. Вернее, бежал я, а спутник мой скакал на одной ноге, приволакивая вторую, раненую острыми зубами ихтиозавра. С мокрых зелёных волос парня всё ещё стекала вода, оставляя на мускулистых плечах и груди светлые дорожки. Зачем он полез купаться в озеро, кишащее хищниками, непонятно. Может это ритуал какой-нибудь? Инициация, например?

Индеец упал. Я перебросил через свое плечо его руку, поднял.

А вот и спасительная пещера…

* * *

– Вы танцуете? – низкий приятный голос, загадочный взгляд темно-зеленых глаз, тонкий аромат дорогих духов… Снежная Королева улыбалась приветливо, но с истинно королевским достоинством. Она была очень хороша, легка, стройна в изящном вечернем платье, отороченном полоской серебристого меха.

– Для вас, госпожа моя, хоть до утра.

Ее легкие руки легли мне на плечи.

– Могу я узнать ваше имя? Или нет, подождите, попробую угадать… Вас зовут Тайна?

Она рассмеялась.

– Вы, наверное, не только художник, но и поэт? Талант – он ведь многогранен… А зовут меня Алина.

– Вы подруга Грега?

– Нет. Я тут, можно сказать, случайно. А вы давно знакомы с нашим радушным хозяином?

– Д-да. Хотя сегодняшний вечер – неожиданность и для меня. Приятная неожиданность!

– Может, Грег хочет заказать портрет? В полный рост! Сейчас это модно.

– Вообще-то я не портретист. Иллюстрирую книги, журналы иногда, когда приглашают.

– А веб-дизайном вы тоже занимаетесь? Я слышала, сейчас всё делают на компьютере, даже картины рисуют.

– Нет. Я по старинке работаю, кистью. Компьютерный дизайн – есть в нем что-то неживое. Вернее, вообще нет ничего живого. Души нет. Внешний лоск и совершенство – да, а вот души?.. Простите, может, я вас обидел? У людей разное отношение к современной электронике, особенно, если с ней непосредственно имеют дело.

– Не обидели. Но вокруг сейчас так мало осталось истинно живого, что ваши сетования звучат несколько архаично. Меня, например, совсем не угнетает стиль современной жизни, хотя и люблю, и ценю искусство. Сегодня тоже можно создавать настоящие шедевры с помощью той же компьютерной графики. Может, в них и нет привычной для вас «души», но есть особый шарм и нечто, выделяющее из серийности.

– Не стану спорить. Скорее всего, дело во мне. Я или старомоден, или вообще немножко из другого времени.

– Наверное, все творческие люди такие?

– Не знаю, – честно признался я. – Кажется, где-то здесь видел знакомого журналиста. Он по-настоящему творческий человек, пишет стихи… Если хотите, можем спросить его мнение.

– Как интересно! Настоящий поэт?

– Поэзия, скорее, хобби, хотя он имеет публикации в нескольких сборниках.

* * *

Конь шумно дышит. Из широких ноздрей вырываются струи дыма, проблескивающие искрами. Толстый драконий хвост извивается кольцами, мощные когтистые лапы нетерпеливо скребут камень, оставляя глубокие бороздки. Конь! Только морда похожа на лошадиную (если забыть о клыкастой пасти), а в остальном ничего общего у грейма с мирным домашним животным не наблюдается. Однако он вполне послушен моей воле и, хотя давно готов бесстрашно ринуться через огромную пропасть, ждет команды. А я крепко сжимаю повод руками в толстых перчатках с железными клёпками и никак не могу решить, какую выбрать дорогу из тысяч, простирающихся над бездной.

Рядом на таком же чудовище сидит юная Царица.

Крошечный островок наш парит среди звезд. Время истекает, пора ехать, но я еще не решил, куда.

– Доверься коню! – говорит Белый Всадник и направляет своего грейма вниз. Следом со скалы на черно-красном звере слетает Царица.

– Доверься! – долетает эхо…

* * *

Музыка смолкла, и снова возник Грег.

– Господа! – возвестил торжественно, – А сейчас сюрприз!

Театральным жестом он стянул длинное покрывало с некоего сооружения установленного рядом с елкой. Это оказалась картина на массивной подставке. Простая, без изысков и вычурностей рама обрамляла полотно с изображением ночного парка. Лунный свет меж высоченных стволов, причудливые тени, одинокая женская фигурка, бредущая куда-то по призрачно освещенной дорожке…

– Ренуар. «Ясная ночь». За эту картину на аукционе Сотби мне предлагали триста тысяч долларов. Но деньги в данном случае меня не интересуют. Я хочу провести свой аукцион между вами, моими гостями. В течение сегодняшнего вечера желающие принять участие могут назначить свою цену. Но не в деньгах! – тут он сделал небольшую паузу и слегка и загадочно улыбнулся. – Попробуйте у б е д и т ь меня, что картина должна принадлежать именно вам, и станете её полновластным владельцем! Проигравших заранее прошу не огорчаться. В конце концов, в любой лотерее кто-то выигрывает, а кто-то… Но никто сегодня не уйдёт без подарка! А сейчас с Новым годом, друзья! – Он с шумом открыл бутылку шампанского, и пенистое вино полилось с подставленные фужеры.

– Тюльку гонит: деньги ему не нужны! – буркнул стриженый «ёжиком» белобрысый паренёк возле меня.

– Вы как будто недовольны его предложением.

– Да несолидно это. Ну, повешу этого Ленуара у себя в офисе. Пацаны спросят, почём брал? А я чё скажу? Так отдали? Значит, дешёвка!

– А вы уверены, что картина достанется именно вам?

– А кому ещё? – удивился паренёк. – Греги – родной братан моей матушки. Только даром мне все равно не надо. Я, типа, бизнес купил, а там серьёзных пацанов уважают.

– Ну, удачи вам, – пожелал я племяннику мецената и пробрался поближе к елке. Прекрасная Тайна – Алина уже, опередив меня, стояла возле картины, окружённой для удобства обозрения оградкой из бархатных канатов. Нижний левый угол картины, чего я не заметил раньше, был повреждён: краски стёрты, а самая кромка чуть обуглена, словно полотно чудом избежало гибели от огня.

– Любите импрессионистов? – прошептал я в маленькое прекрасное ушко.

– Я вообще живопись люблю.

– И примете участие в аукционе?

– Обязательно!

– А кое-кто, вот, считает, что шансов у вас, да и вообще ни у кого нет против него.

– Кто? – неожиданно резко Алина повернулась ко мне.

– Грегов племянник. Вон он, беленький такой.

– Ах, этот, – облегчённо улыбнулась она, – пусть считает.

– Вы так уверены в успехе?

– У меня есть довольно весомые аргументы для Грега.

– А может, у меня они окажутся весомее.

– Вы же не любите лотерей.

– Откуда вы знаете? А вдруг я хороший игрок и ничем не выдаю своей заинтересованности?

Секунду, не больше, зелёные глаза вглядывались в меня.

– Начнём с того, что вы не считаете картину подлинной. Это не Ренуар. В лучшем случае кто-то из его учеников. В худшем – просто мастер подделки или подражатель, очень талантливый, но отдельные элементы выполнены явно не в манере мэтра. Неспециалисту они не заметны, но вы сразу обратили на них внимание, и, если вначале ещё сомневались, то сейчас окончательно решили, что картина вам не нужна… Извините, я вас покину.

Уходя, она обернулась и добавила:

– А игрок вы плохой. Да и вообще не умеете играть в карты.

Потом упорхнула, оставив меня в ошеломлении своей поразительной проницательностью.

Наступление нового года встретили шумно, весело. Шампанское лилось рекой. Фейерверки вонзались в ночное небо фонтанами разноцветных огней, музыка наполняла весь окрестный лес. Но постепенно веселье пошло на убыль, гости начали разъезжаться, толпа танцующих и угощающихся яствами шведского стола редела.

Картина по-прежнему стояла под ёлкой. Все на неё насмотрелись. Но право владения пока что не получил никто.

Алины нигде не было видно, и я остро пожалел, что не догадался спросить её телефон. И красивые девушки, и умные, и талантливые есть среди моих знакомых, но не окружает их аура тайны, ощущение прикосновения к чему-то запредельному…

Серебристый «Мерседес», однако, всё ещё стоял на опустевшей площадке перед воротами. На всякий случай я записал его номер. Не телефон, конечно, но хоть какая-то зацепка.

– Собрался уехать, не попрощавшись?

То ли Грег подошёл так тихо, то ли я задумался и не услышал шагов, но от его голоса вздрогнул.

– Я.… нет, но мне, пожалуй, пора. Вечер был замечательный…

– Никуда я тебя не отпущу! В холле есть телефон, позвони домой и скажи, что задержишься.

– Меня никто не ждёт.

– Тем более, куда спешить? А начнётся сейчас самое интересное. Это могу обещать!

– Ну, раз так…

– И девушка твоя ещё здесь, – он заговорщически подмигнул.

Мы вернулись в дом. Танцевальный зал был пуст и, что удивительно, стерильно чист. Ни малейших следов присутствия каких-то тридцать минут назад веселящейся толпы. Чистота и идеальный порядок, приправленный лёгким ароматом хвойного дезодоранта.

Небольшая комната, в которую мы прошли, была оформлена в колониальном стиле Англии конца девятнадцатого века. Массивная антикварная мебель, пушистый ковёр на полу, многослойные складчатые портьеры, огромные ветвистые рога над камином и висящее на них старинное ружьё, украшенное чернеными серебряными накладками со старинной вязью. Видеомагнитофон, правда, не вписывался в интерьер, нарушая его целостность суперсовременным видом, как и телевизор с огромным жидкокристаллическим экраном. Двое охранников сидели около него: один на корточках, другой на маленьком пуфике, рядом стоял с бокалом вина Грегов племянник. Они созерцали эротическую мелодраму с элементами боевика. Как такое вообще может сочетаться, не представляю, однако, герои между многочисленными лихими разбрасываниями толп ниндзя, то целовались, то успевали заняться любовью. Парочка незнакомых мне субъектов и дама, которую Грег представил, как свою жену, играли в карты за изящным черным столиком, инкрустированным перламутром. А в кресле у камина сидела, задумчиво глядя в огонь, Алина, моя прекрасная Снежная Королева…

– Я не помешаю, если разделю ваше одиночество? – Громкий смех группы телезрителей заглушил мой полушепот, но она услышала. Улыбнулась.