Читать книгу Настенька. Книга вторая. Кровавая княжна - Элина Лунева - Страница 1

Передо мной стоял молодой княжич и напряженно всматривался в моё лицо. Он ждал ответ, давать который мне совершенно не хотелось.

Я окинула тоскливым взглядом ясное небо, затем перевела его на лес, где шумели березки, и ждала.

Ну же, только позови. Скажи, что нужна и любима. И я брошу всё. Пошлю к чертям этого заносчивого князька.

Я ждала, но ответа не было. Ни слова, ни знака, ни намёка. Как не было и самого ветра.

Что ж, видимо судьба моя в этот момент делала новый поворот. И поскольку здесь я больше была никому не нужна, то…

– Гляди, княжич, ты слово дал, – произнесла я тихо и протянула ему свою руку.

На мгновение пресветлый даже дар речи потерял, видимо до последнего сомневался, что я сдержу своё слово, но уже через несколько секунд он пришёл в себя.

– Мой плащ! – крикнул он своему ближнику, и я тут же оказалась завёрнута в тонкую шелковую накидку.

Видимо мой скромный сарафан совсем не вязался с обликом княжеской невесты. Всё-таки стесняется пресветлый чумазой простолюдинки.

– Ты хочешь что-нибудь забрать из своего дома? – спросил он, крепко держа меня за руку, как будто бы боялся, что я всё-таки сбегу.

– Да, – коротко ответила я, и бесцеремонно выдернула свою ладонь из его хвата.

Если я думала, что смогу спокойно пройти в избу и не торопясь собрать свои вещи, то ошиблась. Княжич тут же прошел следом, а в следующее мгновение уже крепко сжимал меня в своих объятиях.

– Могу я, перед тем как покину свой дом, побыть немного одна? Мне нужно собрать свои вещи, – выдавила я с раздражением.

Парень нехотя выпустил меня и вышел, бросив мне напоследок:

– Одежду можешь не брать.

Значит, всё-таки стеснялся. Можно подумать, меня интересовало его мнение, что мне брать, а что нет.

Завернув в несколько слоёв льняного полотна книгу бабки Ядвиги, и добавив к ней несколько баночек с моими зельями и настоями, я аккуратно затянула узелок скатерки, скрепляя свою нехитрую поклажу.

Помимо этого тюка, была ещё небольшая котомочка с личными вещами, среди которых одежды практически не было, а в основном бельё и средства гигиены, лично мною изготовленные, ну и конечно гребешок, подаренный Данилой.

Я долго крутила его в руках, размышляя, стоит ли брать его с собой, ведь я начинала новую жизнь, и эту пройденную страницу уже давно пора было перевернуть. Но отчего-то не спешила расставаться с этой такой незатейливой вещицей, но настолько дорогой моему сердцу.

А вот от Ветра у меня ничего не осталось, ни одного предмета или вещи. Нечего мне было взять с собой, что изредка напоминало бы мне о нем, о наших несбывшихся чувствах, о той печали и радости, что была между нами. И пусть он не смог почувствовать того же, что ощущала я. Пусть для него это всё было лишь кратким мгновением в череде бесконечных веков и тысячелетий. Пусть я была одной из многих. И если спустя время он даже и не вспомнит моего лица, то я никогда не забуду эту волшебную ночь, тот пьянящий запах леса и папоротника, а ещё его потемневшие от страсти глаза.

– Уходишь от нас, – мои размышления прервал чей-то всхлип.

Я обернулась, и передо мной оказалось трое неразлучных представителей домовой нечисти: Казимир, Лукьян и Ведогор.

Банник и домовой семьи Радовых стояли повесив головы, а вот на Казимира было больно смотреть. Он то и дело смахивал скупые мужские слёзы и поджимал дрожащие губы.

– Ну же, прекратите! – не выдержала я и, упав на коленки, подгребла всех троих мужичков в свои объятия, – Чего так расстроились?

– Уходишь от нас, – снова всхлипнул мой домовой.

– Так я ж замуж выхожу, – попыталась оправдаться я, а потом добавила, – И ещё не факт, что я там надолго задержусь. Вот придусь я не по нраву молодому княжичу, выгонит он меня, вот я и ворочусь в отчий дом. Так что ты, Казимир, пока не расстраивайся, всякое может случиться.

– Это вряд ли, – покачал головой Ведогор, – Вон он как на тебя смотрит.

– Эх, чует моё сердце, не вернёшься ты, – махнул рукой Казимир, – Пропаду я тут один, и дом в упадок придёт.

Я нахмурилась. А вот об этом-то я совсем не подумала. Не могут домовые находиться в доме, где никто не проживает, зачахнуть могут и погибнуть в конце концов.

– Не печалься, Казимир, – приободрила я домовика, – Может у меня с князьком этим и не сложится. Но если у меня с княжичем заладится, что вряд ли конечно, то я дом свой Елизавете Морозовой оставлю. Вон за ней какой приятный парень ухаживает, рыженький такой, конопатый весь, улыбчивый, как звать не помню. Поспорить готова, что уговорит он подружку к венчанию. На покрова и поженятся.

– Дай-то бог, – удрученно выдохнул нечисть.

Присев на дорожку, я ещё раз окинула взглядом своё небольшое, но уже такое родное и уютное жилище, и почувствовала, как у меня кольнуло в области сердца. Прав Казимир, я сюда больше не вернусь, я и сама это чувствовала.

Остановившись на пороге и поклонившись дому в пол, я подобрала котомки со своими нехитрыми пожитками и тихо прикрыла за собой дверь. А в это время на улице уже набежала толпа зевак.

– Настя, Настенька! – услышала я крик и обернулась.

Матрёна порывисто притянула меня в свои объятия.

– Прощай, подруга, – прошептала я ей, сдерживая слёзы, – Не поминай лихом.

– Храни тебя Господь! – трижды перекрестила она меня и отпустила.

Остальные же односельчане подойти или что-то сказать не решились, и просто смотрели, как молодой князь подвёл своего коня, а затем усадил меня на него.