Читать книгу Я заберу тебя в свой мертвый мир - Елизавета Симонова - Страница 1

ЭПИЗОД 1

Мартин Оз был человеком, который совершенно точно стоял обеими ногами на земле. Еще с юности он не мечтал ни о чем большем, кроме как о крепкой семье и возможности ее обеспечить.

С раннего детства к нему прицепилась неуклюжая кличка «Медведь», которую раньше он искренне ненавидел, потому что, казалось, в этом слове умещались все его недостатки: от патологической неловкости до огромных ладоней, что и в самом деле напоминали лапы медведя. Но чем старше он становился, тем и он сам больше ассоциировал себя с этим животным: большим и грозным, только ужасно неповоротливым, тем, кого уж точно сложно было раскачать на новую идею и повести за собой. Он был упертым и замкнутым.

Еще тогда он увлекся столярным делом, и, хоть стругал практически на протяжении всей жизни, даже потом, после студенчества, не мог сделать ничего лучше простой табуретки, по той обычной причине, что ему было это незачем, для него было главное то, что эту табуретку можно было использовать и за сим он ставил точку.

Учеником он был изрядно плохим, но лишь потому, что часто недостаточно усердствовал, упершись рогом в тему, которую не понимает, а разбирать и углубляться было всегда не для него. Он оставлял это для тех умников, что считали себя всезнайками, а сам довольствовался средним баллом, хотя отлично знал, что может повысить его.

Но в университете стало вовсе не до учебы. Первая любовь накрыла его весной в середине зимы. Это был поток и вихрь, что не способен контролировать ни один человек, даже он. Все закружилось слишком быстро, и тут же его мечта о семье стала сбываться наяву: жена, дочь, несколько подработок, жизнь в общаге, первая маленькая квартирка. Все это пахло для него счастьем.

И с этого началось его вступление во взрослую жизнь. С первых подработок он набрался опыта и стал делать ремонт всем, кто в этом нуждался. Через время к нему присоединились его друзья, затем и наемные рабочие. Так он, не подозревая, сколотил бригаду, чьим главным слоганом стало: «Работаем на совесть». Позднее этот же слоган он взял для компании, в которую выросло все это предприятие. Рабочих становилось все больше, а звонки все не давали покоя, теперь это скромное заведение действительно можно было назвать бизнесом, к которому мистер Оз не стремился никогда, но которое стало для него вторым ребенком, сразу после дражайшей дочки.

И вот он сломлен, ведь не бывает счастливой жизни и постоянного успеха. В его жизни появился партнер по бизнесу, и вся прибыль тут же пошла на спад, жена отвернулась и – пока еще было что забирать – оттяпала половину имущества, уехав куда-то, даже не оставив адреса.

Он один. Он потерян. А компания на грани. Ходят слухи, что ее должны выставить на аукцион, пока там было что продавать. У него же не было ничего.

– Вы не можете это сделать! – кричал он вслед своему бывшему советнику, который был ответственен за этот самый аукцион.

Мужчина остановился, подошел почти вплотную и, вцепившись руками в плечи Мартина, заговорил, как говорят обыкновенно с умалишенными и с детьми:

– Пойми же, это все уже решено! – сказал он, взглядом буквально вдавливая весь смысл фразы.

– Ты же можешь повлиять! – не унимался Мартин.

Собеседник окончательно покачал головой, он не мог повлиять или же не хотел.

– Предатель, предатель ты, Фриман!

– Торги в среду, в десять, приходи, друг.

Мужчина, названный Фриманом, сделал отчужденное лицо, взял портфель и с видом, будто его совершенно ничего не волнует, и ушёл. Про себя Мартин послал его к чёрту и свято надеялся именно на то, что он попадет именно к нему.

– Предатель! – еще раз крикнул Мартин вслед.

Теперь все точно решено.

На душе было противно, будто в действительности там жили без присмотра коты, что непременно гадили в самый центр, на самые больные места, раздирали, словно обои, еще живые струны души и, не обращая внимания на боль Мартина, делали это почти ежесекундно. В его жизни настали, наверное, самые тяжелые времена.

Он так и стоял в пустом кабинете, не имея физической возможности сделать шаг, как к нему подбежал парень. Мартин отчетливо помнил его: он пришел в первую бригаду, когда ему было около пятнадцати. Его матери нужны были деньги на лечение, отец ушел из семьи, а больше никого у них не было. Колин.

– Господин Оз! – воскликнул он радостно, увидев старое лицо, что было ему до безумства приятно. – Вы плачете? – он вгляделся в лицо мужчины.

– Нет, радуюсь! – саркастично заметил он, все так же отчужденно вглядываясь в утопающий вдалеке коридор.

– Очень печально, что так все выходит!

Мартин впервые посмотрел на него прямо. Это был уже не тот парень, которым он помнил его, но еще не обросший, не осевший мужчина. В его глазах еще горел огонь с ясным и четким запалом к жизни. На работе мужчина всегда считал его своим сыном, часто осекал других парней, когда те пытались его задеть, даже вспомнил, как единожды пришел в школу разбираться с директором.

– Не хотите пойти кофе попить, обсудить все? – лепетал парень.

– Как мама? – проигнорировав предложение, спросил Мартин.

Парень немного стушевался, но тут же воодушевился и с особой благодарностью посмотрел на мужчину:

– Поправилась, теперь быстрее меня бегает, хоть ограничители ставь! – он улыбнулся искренне и очень открыто. – Спасибо вам за то, что дали тогда деньги!

– Я тебе ничего не давал, ты сам все заработал! – пусть Мартин и говорил отчужденно, но он понимал, что это единственный способ не сойти сейчас с ума и не пойти вслед за Фриманом к черту.

– Вы поняли, о чем я! – заметно погрустнев, но с той же живостью сказал Колин.

– Я ведь и сам из простых!

– Да! Вы рассказывали! Я все помню! – он шумно выдохнул, вглядываясь в глубь коридора, вслед за первым взглядом Мартина, точно он понимал, что в конце этого коридора – конец этой компании. – Тогда вы помогли мне, всем нам помогали, когда было сложно, а мы теперь не можем ответим этим же!

– Мы?

– Да, я с парнями старыми периодически вижу, как-никак, в одной сфере работаем, все так же строители, недавно вот обсуждали, они грустят, всем жалко то время.

– А кому всем?

И они принялись обсуждать каждого работника, что мог вспомнить Мартин по фамилии, вспомнили свои рабочие приключения, будто настоящие фронтовые товарищи, что встретились спустя десятки лет, после пройденной вместе войны.

– Господин Оз! – на прощание произнес Колин. – Мы же еще повоюем?

– Еще повоюем! – Воскликнул Мартин.

Теперь в душе не было той пустоты, ее заменило воодушевление и вмиг исчезли коты, изгадившие все, мигом исчезли все плохие мысли, преследовавшие его в течение нескольких последних дней. И это «Еще повоюем» стало именно тем, что нужно было сейчас, недостающей частью, чтобы вставить в механизм и снова заставить работать, разгребая старые шестеренки.

В тот же день Мартин посчитал все свое оставшееся имущество, он еще может взять в банке, и принял решение совершенно точно учувствовать в предстоящих торгах.

ЭПИЗОД 2

Несколько дней, до среды, Мартин жил, будто на иголках. Сон его был беспокойный, а нервы вовсе сдавали свои позиции чуть ли не поминутно. Он заложил практически всю недвижимость, продал движимость, соскреб деньги со всех счетов и абсолютно точно уверил себя в том, что будет участвовать в торгах и выкупит назад дело всей своей жизни.

Как и ко всему в своей жизни, к этому дню он готовился основательно: изучил все списки, как говорится, пароли и явки. Практически все участники были так или иначе знакомы ему, некоторых он мог назвать друзьями, некоторых не постеснялся бы вспомнить последними словами, но, по крайней мере, он точно мог знать, чего от них ждать. И, если все было так просто, то уже к вечеру среды он снова бы являлся владельцем своей строительной компании, но было в этом списке и пару темных лошадок, представителей компании и людей, которых он не знал совершенно.

После некоторых манипуляций в сети он выяснил, что все эти компании и их представители – новоприбывшие на рынке строительства, и в них не было ничего особенного. Только вот была в этом списке фамилия, что смущала его.

Единственным нормальным сайтом, что выдавался по запросу «Эраст Скотт», был профиль в известной социальной сети, где парень – а именно так мог назвать его Мартин – постил красивые фотографии с отдыха в обществе элитных девушке и дорогих машин. Не было даже никакого намека на его серьезность, тем более на его серьезное занятие бизнесом. Скорее он выглядел, как очередной мажор, тем более тот, что обладал действительно античной красотой. Даже через фото проглядывалась маска озорного огонька, что играл не только в глазах, но и в рыжих, цвета закатного солнца, волосах.

«Скорее всего какой-нибудь сынок, которого папа посылает посмотреть на всякие серьезные мероприятия», – успокоил себя Оз и забыл даже думать о мальчишке, пока не наступил тот самый день.

Мартин хорошо понимал, почему продажа его компании, даже в таком разоренном состоянии, вызывала настоящий фурор. Все дело было в нем самом и главном правиле его работы: все делать на совесть, как себе самому; по итогу, дома, что строились им, были прочней и надежней, выдерживая то, что ни за что бы не выдержали дома конкурентов. Показательным было торнадо семилетней давности, когда сотня людей осталась без своих домой, побывавших в эпицентре, но не те, что строил мужчина со своими ребятами. С тех пор слух о вековых домах Мартина не замолкал ни на минуту. И теперь каждый хотел воспользоваться этой репутацией и слухом, ставшим у простых людей уже непреложной истиной.

Он знал, что именно из-за этого слуха его будут пытаться купить все, кому не лень, но, что это привлечет внимание стольких людей, уж явно не ожидал.

Утром, пробираясь сквозь толпу в офис, он еле успел выхватить своего давнего друга, адвоката Элиота Стапера, что пришел сюда явно со своими корыстными целями, но ни за что не отказал бы Мартину в компании, объясняя, что к чему.

Несмотря на то, что мужчина «выпадал» на пару лет из сферы, он верно угадал кто и какие будет делать ставки, Элиот подтверждал практически каждое его слово, но, когда дело дошло до Эраста Скотта, адвокат значительно помялся, указывая на дальние кресла холла.

Там в дорогом костюме, с иголочки, как на показе мод, сидел мужчина (Оз уже не мог назвать его тем мальчишкой, которого видел в интернете). Это был явный франт античной красоты, с наглым, надменным видом. Он сидел в обществе, знакомом Мартину, многие из них были стариками, практически родоначальниками бизнеса, чудом сохранившимися еще с Рокфеллеровских времен. Эти львы экономики могли бы с легкостью переписать и поделить вообще весь мир, собравшись той компанией, которой они сидели сейчас. Но они просто разговаривали, и центром их разговора являлся этот мальчишка.

А он, хотя и прекрасно знал (судя по его виду), кто перед ним, но отвлеченно слушал их, как тех стариков, кому совершенно не с кем говорить настолько, что они рассказывают свою жизнь первому встречному.

Обрывками Оз услышал, как они рекомендуют вводить и выводить деньги, открывать и закрывать компании, наставляли его на жизнь и так далее. Но он, хотя все прекрасно слышал, совершенно не слушал их. Скорее ему даже было не интересно и не от глупости, а попросту от того, что все это он уже давным-давно знал. Парень не переставал бродить глазами по каждому из присутствующих в холле, кажется, вместо глаз у него был точный сканер, который в одну секунду выдавал ему всю подноготную о человеке.

Когда пришел Мартин, его взгляд медленно переполз на него, и под давлением этих глаз мужчина почувствовал одновременн и стыд, и воодушевление, и страх, и жажду победы, и ненависть к этому человеку, и глубочайшее уважение.

– Говорят! – Элиот склонился над самым ухом мужчины, – что этот парень либо гений, либо безумец.

Мартин наконец смог отвести свой взгляд от этой компании и стал внимательно слушать адвоката:

– Помнишь обвал рынка пару лет назад? Так вот, он предсказал его и смог нехило на этом заработать, потом и вовсе казалось, что этот самый рынок подчиняется ему: как только он покупал акции, они вырастали до небес, продавал – падали недвижимым грузом, многие стали следовать за ним, тогда он делал обманки и через свое лицо продавал, а через открытые наспех фирмы скупал у тех же глупцов, они росли, и за секунду до падения он сбывал все. Потом ему надоело, или он просто заработал денег. Он стал разорять и скупать компании…

– Ага, вот у кого Вайко всему научился. – перебил его Мартин.

– Прекрати обвинять во всем Вайко, он человек, он хочет денег, это нормально, ты сам, между прочим, отдал ему бразды правления, пока разбирался со своей жизнью, а он не полный дурак, чтобы не воспользоваться.

– То есть, ты еще и на его стороне? – саркастически подметил Оз.

– Я на твоей стороне, просто надо было меня слушать еще тогда! – гневно начал мужчина, переводя шепот в очень громкий шепот.

– Ладно-ладно, – смягчился Мартин, – что там дальше про Скотта?

– Начал скупать все, что ему хотелось. Разорял, покупал по дешевке, восстанавливал опять своими шаманскими никому не ведомыми способами и играл с ними, как хотел: дарил, продавал, сливал в тресты, снова разорял и выставлял на рынок, но, что удивительно, никогда не уходил в минус! – последние слова он говорил с такой мистической подоплекой, будто в этом действительно могло быть что-то эдакое.

– Мне стоит его опасаться? – Искренне поинтересовался Мартин, обращаясь прямо к адвокату.

– На самом деле, даже я не могу дать точный ответ: с одной стороны, он никогда прежде не лез в стройку, да и ты ему никак дорогу не переходил, а с другой, за чем-то же он пришел сюда? По крайней мере, он не договаривался насчет скупки заранее, но денег у него хватит, чтобы тридцать раз перебить твою самую высокую ставку, за это я тебе точно ручаюсь.

После последних слов невротическое состояние Мартина только усилилось. «Мальчишки мне еще не хватало», – выругался он про себя, потирая виски, в которые мгновенно отдала боль бессонных ночей и общей усталости.

– Ладно, прорвемся! – наконец, констатировал мужчина с грустной, но отчего-то уверенной улыбкой, а затем тише добавил: – Еще повоюем!

Сами торги начинались скучно, все было слишком предсказуемо и для самого Мартина, и вообще для всех, кто находился в аудитории. Его знакомые перебивали друг друга, спорили, цеплялись. Сам мужчина пока не вступал: он наблюдал, как далеко они зайдут.

Не раз его взгляд падал на Эраста. Но мальчишка был несерьезен. Казалось, что это действительно был ребенок, в одну секунду он смотрел на каждого умного взрослого заинтересованным взглядом, а в другую отпускал этот образ далеко из сознания, смотря сквозь, поверх, незаинтересованно. Было видно, что чем дольше он сидел, тем скучнее ему становилось. Его взгляд блуждал по лицам, стенам, окнам, обращая внимание на всё, кроме разговоров.

Аукционист замялся. И в этот самый момент Мартин понял, что давно не слышал голос из зала. Громко и четко он вступил в игру, аккуратно повышая текущую цену.

Ему в оппозицию выступила пара тех самых людей, что он ни за что бы не назвал друзьями. В ряду состязательности Мартин понял, как сильно загорелись его глаза: во-первых, от ощущения контроля ситуации, а во-вторых, от осознания, что к вечеру компания будет его. Но тут же он увидел огоньки в других глазах. Шоколадно-медных, больших, переставших скучать глазах.

Эраст Скотт оживился, как только мужчина сделал первый ход, будто ждал этого весь день, будто пришел сюда только ради этого.

Хотя может Мартину это все показалось. Он был впечатлен юношей, а теперь еще и торгами, что складывались в его сторону, и две эти стези могли соединиться в его голове, хотя на деле все было иначе.

_______________________________________________________________________

Мартин Оз был человеком, который совершенно точно стоял обеими ногами на земле. И сейчас он был человеком, который снова выкупил свою компанию, нынешний смысл жизни.

Компания была для него больше, чем просто предприятие или заработок. Эта была его семья, особенно после ухода жены. И в ней, в каждом ее сотруднике, он видел отца, брата и сына. И вот, он снова возвращается в семью. И вот он снова на коне.

– Удваиваю! – С зала отозвался сухой, трескучий баритон.

В последнюю секунду ставки Мартина. И это слово было чем-то вроде камня, полетевшего в его иллюзорную картину светлого будущего. Несколько секунд он не мог говорить, но тут же обернулся на говорившего.

Это был этот наглый юнец. Он посмотрел с вызовом на мужчину, словно приглашая в игру под названием «спорим, Оз, у меня больше денег».

Оппозиция заткнулась. Теперь говорили только Мартин и Скотт. Первый продолжал так же аккуратно повышать, тонко и ловко, а второй просто удваивал раз за разом.

Суммы, которые звучали в аудитории, в несколько десятков раз превышали реальную стоимость компании и в пару раз средств, которыми располагал Мартин, но он, мужчина, делец, не мог уступить юнцу.

А юнец видел все это, может быть, даже понимал важность компании для Мартина, возможн, даже понимал это нежелание уступать тому, у которого молоко на губах не обсохло, что, кажется, и разжигало в нем эту искру.

В воздухе пахло порохом, если не реально, то аллегорично точно. Несколько раз Оз просил перерыв и личные переговоры, но юнец наотрез отказывался от них и удваивал, удваивал, удваивал…

– Продано! – вскрикнул аукционист, когда сумма перевалила за десять раз того, что мог дать Мартин. И мужчина бы нашел эти деньги, в лепешку бы разбился, но нашел, но это чертово слово прозвучало после огненного голоса Скотта, когда он замешкался.

«Твою мать», – выругался про себя Мартин Оз. Он был готов расплакаться. Все, что он делал было бесполезно, теперь у него не было действительной причины для жизни…

Его. Мир. Рухнул.

Снова.

Слезы болью подкатывали к горлу. Он смотрел на свое отражение в зеркале туалета, куда сбежал от лишних глаз.

Он смотрел на медведя, стоявшего напротив. Неуклюжего, страшного, обросшего шерстью, с огромными лапами, бесчеловечной, искаженной мордой, но искренне живыми глазами, полными боли в ее первозданном виде.

На пышном мехе медведя красовалась страшная, противная рана, из которой сочилась кровь, что нелепо впитывалась и комкала прекрасную шерсть, и запах крови, этот соленый, тягучий аромат, наполнял комнату.

Умыв свое лицо ледяной водой, он нащупал свои самые человеческие губы, грубый, но совершенно не медвежий нос, впалые веки и понял, что он не тот медведь в зеркале, но легче от этого не стало.

Тут же в туалет влетел Элиот. Он сиял, как начищенный олимпийский доллар. С видом, будто заключил сделку века, хотя, скорее всего, это так и было.

– Ну что, ты занимаешься сопровождением компании в руки мальчишки? – чуть ли не жалобным рыком, с попыткой смеха спросил Оз.

– О, да! Могу звонить жене, чтобы паковала чемоданы куда-нибудь на Карибы! – радостно отозвался он.

– Поздравляю! – со скрываемым раздражением выпалил Мартин, как в туалет забежал еще один человек.

Судя по всему, он был либо организатором, либо чьим-то сопровождающим. Во всяком случае, Мартин не знал его.

– Господин Оз! – задыхаясь, скорее всего от бега, начал он. – Господин Скотт ищет вас.

Оба мужчины обернулись от услышанного.

– Хочет, чтобы я лично его поздравил? – пережевывая мысль, гневно спросил он. – Может, еще ботинки ему начистить? – уже не сдерживаясь, с той самой, известно, медвежьей яростью произнес мужчина, заставляя адвоката улыбнуться.

– Ну, с ботинками вы погорячились! – Прозвучал тот самый трескучий, успевший стать противным, баритон. – Господин Оз!

Это был вызов. Вызов в его взгляде, в его речи, в его единственном шаге в поле видимости Мартина.

– Что ты хочешь? – обессиленно, почти страдальчески спросил мужчина.

– Джентльмены, – с игровой улыбкой обратился Скотт, – не могли бы вы оставить нас тет-а-тет.

Он был рысью, огромной рыжей рысью с огоньком в глазах, с постоянно болтающимся из стороны в сторону глупым хвостом. Лежащий на солнце, то ли расслабленно, то ли готовясь к рывку и к тому, чтобы впиться в горло очередной жертве. Он был страшен.

Они остались вдвоем, и Мартин готов был кинуться на него с кулаками. И со злости, и со страха, потому что не было понятно, что скрывалось за этой маской чеширского кота.

– Я знаю, вам дорога эта компания!

– Поэтому-то вы ее и выкупили!? – огрызнулся Мартин.

– Поэтому!

– Нижайше благодарю! И зачем я вам? Сказать, какой вы молодец? Вы молодец!

– Ну зачем же вы так! – еще шире улыбнулся Скотт. – Вы умеете играть в покер?

Мартин сразу понял, к чему клонит юноша.

– Каждую вторую субботу я играю в покер со своими друзьями, мы собираемся в Люксе, я буду рад видеть вас там!

Он сказал и тут же ушел, испарился будто его и не было.

Наглый, надменный мальчишка!

ЭПИЗОД 3

Чуть больше недели потребовалось Мартину, чтобы подготовиться к покеру. Немногим раньше, чтобы соответствовать своему статусу, он был завсегдатаем различных игорных домов и, конечно, прекрасно играл, так, по крайней мере, он считал, идя на очередную встречу, но там он чаще всего проигрывал с горьким осадком того, что ему пришлось расстаться с деньгами. Сегодня же он был готов потратить все, ведь на кону снова была его компания.

Пока он шел по казино вслед за привлекательной хостес, голова его была будто в тумане, время остановилось. Остановилась капля, падающая из бокала, замерли фишки, и великосветские господа замерли в напряженном ожидании. Из живых был только он и тень, за которой он следовал.

Его отвели в довольно большой зал, где под стать стоял огромный стол с дилером в одной части и компанией ребят в другой. Эраст сидел в правой части стола, откинувшись на кресло, в этой игре он уже победил, и в маленьком промежутке ребята сцепились обсуждать какую-то злободневную тему, но с приходом мужчины утихли.

Хостес учтиво улыбнулась и ушла прочь. С появлением Мартина Эраст мгновенно оживился, снова в его глазах заиграли искорки, и он тут же обратился к своим друзьям:

– Разрешите представить, Мартин Оз – человек, которого сегодня я оставлю без гроша! – он говорил спокойно, но с тем самым вызовом, который хочется принять, чтобы победить в этой схватке и утереть ему нос.

– Господин Скот, умерьте свой пыл, – монотонно ответил мужчина, занимая указанное место.

Тем временем парень стал представлять своих друзей. В центре стола сидел Сэм, его родители были владельцами этого казино и вообще это был тот самый человек, что может организовать мероприятия на все случаи жизни: от дня рождения до похорон. Сам парень при всей своей внешней красоте и невероятной рослости на вид был слишком домашним тихим молодым человеком.

Между Эрастом и Сэмом сидела единственная девушка за этим столом. Ее звали Кларой, и она была чертовки красивой, можно даже сказать, хищной, но ничего более не было понятно по ее лицу. Эраст же сказал о ней, что эта девушка –единственная, с кем он боится играть, потому как в своих ставках она безумна.

По левую руку от Мартина сидел еще один парень – Эд. Кудрявый и очень уставший. Он был программистом, и в это самое время в команде они работали над каким-то серьезным проектом, поэтому он вырвался всего на пару часиков и скоро снова погрузится в свою рутину букв и цифр.

После представления началась их игра. В первой раздаче Мартину попались разномастные три и девять, но он надеялся хотя бы на пару, поэтому, как и все, сделал ставку. Ребята начали осторожно, и он ждал флоп, который быстро изменяет положение всех вещей и выдает будущих победителей и проигравших. Но выпали карты, что ему не подходили совершенно, был вариант собрать пару, но шанс близился к нулю, и он пасанул. Делал он это с оглядкой на ребят, которые начинали разыгрываться.

Первой из всех была Клара, которая делала большие ставки с беспокойным лицом и вечно мечущимися глазами. Эд поддержал, но с особым непонятным и грустным выражением, Сэм пасанул, а Эраст, все в своей манере, поддержал ставку.

Но после следующей карты первый пасанул. Остались Клара и Эд. Первая играла слишком агрессивно, так, будто она уже победила и знает это, но выдавали ее вечно мечущиеся глаза. Как понял Мартин позже, она была актрисой, что ребята отлично знали. Поэтому никогда, даже по тонким чертам, по доли секунды ее лица нельзя было понять: искренне она делает это или же сейчас она играла, а в следующее мгновение нет.

В конце Эд пасанул, и девушка залилась смехом, открывая две карты, которые и вовсе не составляли даже пары.

– Ваше здоровье, господа! – сказала она, немного отпивая вина из своего бокала.

– О чем я и говорил, – с улыбкой заметил Эраст.

И снова начался какой-то разговор. Ребята много и часто говорили и во время игры, поэтому, в сравнении с тем же турнирным покером, она длилась дольше. Все, кажется, смаковали этот момент. И им, как истинным друзьям, хотелось не просто поиграть, выиграть деньги, а насладиться обществом друг друга и посвятить в последние подробности своей насыщенной жизни. Мартин старался не вникать, лишь иногда односложно отвечал, когда кто-то пытался вывести его на разговор, ведь он был здесь не за этим.

Перед самым началом второй игры в зал зашла та же девушка с щеголеватым, но слишком уверенным парнем позади. Он быстро поздоровался со всеми и сел на свое место, по правую руку от Мартина, представили его, как Алекса.

Наконец, началась вторая игра. Теперь мужчина получил средние карты и надеялся на что-то. Первой пасанула Клара, которой кто-то позвонил, и она очень быстро удалилась. После флопа ушел Эд, причем ушел уже с концами, попрощавшись и направившись на выход. Эраст сидел, как кот,и это его спокойствие начинало раздражать, потому что было непонятно, какие у него карты. Один раз казалось, что у него в руках флеш рояль, в следующую секунду, что только старшая карта, а все это чистый блеф. Но того самого первого испугался Мартин и сбросил карты почти у самого конца, следом за ним и Сэм.

Все это время Алекс говорил, не закрывая рот. Он рассказывал буквально каждую минуту жизни. Он был юристом и в компании друзей часто рассказывал о своих делах, давая им оценку, часто слишком ироническую. К концу игры вернулась и Клара, наблюдая за развязкой.

Алекс и Эраст вскрыли свои карты. И все это время казалось, что Эраст жестоко блефовал, от чего по итогу и проигрался Алексу с трипсом тузов. Не жалея ни минуты, он продолжил скучающе слушать очередную юридическую историю.

Пока не началась следующая игра. Мартину выпали разномастные девять и десять, и все же это было неплохо. Алекс пасанул сразу, а вот Клара странно сцепилась с Эрастом. Было видно, что оба шутят, но всем остальным за столом не было смешно от этих шуток. Тогда, уже на флопе, Сэм внезапно вспомнил что-то и обратился к Алексу, разбавляя всю ситуацию:

– Помнишь, ты как-то рассказывал о женщине из комы, эта история имеет продолжение?

– Ах да, – оживился парень, перебивая бранящихся и их новую порцию колкостей, – в общем, как-то ко мне на консультацию приходит девушка, говорит, что её отец избивает долгое время мать, сейчас в результате всего она в коме, что с этим можно сделать. Дело выеденного яйца не стоит, но женщина никогда прежде даже родственникам не рассказывала, мол, не хочу выносить сор из избы. Такие дела обычно не жалуют… А по итогу, вышла из комы, и что-то в ее голове встало на место. Все побои сложила в папочку и принесла прокурору, ну, тот ее бывшему муженьку такую бамболейлу устроил, что он от жизни офигел. Женщина же эта сейчас, по-моему, улетела на моря и живет счастливо. Это все к чему, – начал подводить итог молодой человек, – она жила с ним тридцать лет и терпела все это. Всеми ее аргументами было, что человек меняется, и она поменяет его, и сам он изменится ради их любви. Причем она свято верила в эту ахинею, а я сидел, слушал это все и тихо охреневал.

Во время его речи и Сэм, и Клара успели пасануть.

– А вы же считаете, что поменяться человеку невозможно? – внезапно влез в разговор Мартин.

– Конечно нет! Хотя бы посмотрите на историю этой женщины!

– С этим же успехом можно посмотреть на историю Красавицы и Чудовища, заметив обратно, – мужчина постепенно углублялся в разговор.

– То сказки, а это реальная жизнь!

– А настоящая, всепоглощающая любовь разве не сказка? Не она ли толкала древних рыцарей на подвиги и завоевания? Я думаю, что человек, который искренне хочет, может изменить себя как в худшую, так и лучшую сторону.

– Постойте, да те же древние рыцари… – начал парень, но Мартин перебил его игрой.

Только Мартин и Эраст оставались с картами и для самого мужчины это было слишком страшно. Тем более его деньги закончились.

– Мне нечего больше ставить! – с вызовом выплюнул Мартин, показывая пустой стол около себя.

Тогда парень привстал, наклоняя к столу все свое тело. Его глаза уже поглотили азарт и любовь к победам:

– В этом случае, ставьте свою жизнь, господин Оз!

– Согласен! – даже не задумываясь, вероятно, тоже в азарте, который раньше был ему нипочем, ответил он. – Но моя жизнь – моя компания.

– Уже моя! – радостно протянул Эраст.

У Мартина был трипс десяток и, если тот снова блефовал, то мужчина выиграл.

Они начали вскрывать карты, и только сейчас мужчина понял, что на столе были три пики, а парень с особым наслаждением показывал сначала пикового туза, затем девятку.

– Флеш! – громко прозвучал его голос. Он наслаждался этим вечером и этим последним словом.

Мартин снова проиграл. Уже дважды – свою жизнь.

ЭПИЗОД 4

Эраст назначил встречу в самом дорогом заведении самого дорогого района, даже этим подчеркивая непреодолимую разницу между ними. Еще пару лет назад это было место, где Мартин шагал, как говорится, широкими шагами, соря деньгами направо и налево, сейчас он жался по обочине на своем дешевом стареньком форде, не желая задеть какой-либо из новых, начищенных автомобилей, принадлежащий очередному сытому обитателю этой вычиненной до блеска и облитой коллекционными парфюмами помойки.

Мартин ехал наугад, пытаясь отыскать по памяти то самое заведение, в котором раньше он бывал и не раз, но память, как всякая женщина, изменяла ему, и поэтому он отчаянно кружил по кишащему богачами району, а потом столько же искал приличное парковочное место.

Скотт прибыл значительно раньше. Он уже сидел в ресторане, как всегда, на самом лучшем месте, одетый с иголочки, с таким видом, будто над ним двадцать четыре часа в сутки, не отрываясь, работали стилисты всех мастей. Когда Мартин зашел, тот мило беседовал с официанткой, которая, вероятно всего, знала его по постоянным визитам и отвечала, как всякому давно знакомому, но высокопоставленному человеку: искренне, но без лишней вольности. А Скотт, кажется, даже покровительствовал ей в каком-то смысле этого слова. И даже в этой обычной беседе, было что-то милое, что-то большое и великодушное, чего раньше не замечал Мартин.