Читать книгу Неисправимая колония Анарам. Часть первая - Эль ` Рау - Страница 1

«Как глупо верить, что свободен, когда зависишь от других. Их мнение тебя тревожит, а ты твердишь: «Не победишь!»

За панорамным окном радужными самоцветами сверкали огни ночного города. Захватывающая дух красота давно перестала радовать глаз По́льги. Впрочем, её мало что могло увлечь, удивить, очаровать. С тех пор, как она намертво вцепилась в кресло члена учредительского совета корпорации «Рудани́д», жизнь, вместо полосы препятствий, превратилась в изнуряющую осаду.

– Вы уверены в своём решении? – заискивающе заглядывал в глаза По́льги второй советник.

«Перезрелый» мужчина, отдавший корпорации всего себя без остатка и получившись в итоге лишь одинокую старость на горизонте. Ни семьи, ни родни, ни друзей – никого. Лишь бесконечная череда коллег, сослуживцев, руководителей разного сорта и прочих сотрудников.

Первый советник По́льги молчал, просматривая в который раз файлы на экране личного планшета. Незначительно моложе второго, он умудрился сохранить толику природного шарма. И сейчас всем своим видом внушал спокойную уверенность в том, что проблема решена. Остался лишь финальный штрих.

– Может, ещё раз всё проверить? – теперь второй советник обращался к первому. – Хорошо бы понять, что мы упустили. Где оплошали?

– Нигде, – сухо ответил тот. – Госпожа По́льга моментально сориентировалась, едва мальчишка влез не в своё дело. Помните, как в рудага́ндском центре подготовки все големо́рфы внезапно спятили? Сколько человек погибло? А сколько раненых?

– Согласен-согласен, – второй советник прямо-таки воодушевился. – Было весьма хорошей идеей устроить скоротечное расследование, выставив несчастный случай в качестве саботажа. А там уж вопрос денег. Отправить мальчишку в Анара́мскую или другую колонию, из которой нет возврата, не составило труда.

– Чисто сработано! – причмокнув, высказался первый.

– Раз вы всем довольны, то может объясните мне кое-что, – По́льга ткнула в застывшее изображение на галлостенде. Там, за спиной репортёра, бушевала толпа протестующих. Внизу белым по-чёрному шёл текст: «акт самосожжения убитой горем матери…медики борются за её жизнь… пересмотр дела…»

Безумная женщина не раз приходила к зданию «Руданид», твердила о подмене и постоянно что-то требовала. Она жаловалась на суровость вынесенного её сыну приговора. Намекала, что всё подстроено и даже грозилась докопаться до истины. В итоге – живой факел.

«И в кого ты такой? Чего тебе не хватало? – мысленно обратилась Польга к сыну, которого сама же устроила в «Руданид». – Я так много для тебя сделала, а ты… Ты разрушил мои труды своей бестолковой, никому не нужной аферой. Сколько денег ушло, чтобы восполнить запасы украденных препаратов? Одна только замена партии эванима обошлась в целое состояние. Боже, за что мне всё это?»

Ей хотелось проснуться от всего этого кошмара и посмеяться. Мол, приснилась же такая чушь. Но нет, все происходящее – неумолимая, жуткая реальность.

«Пришлось искать козла отпущения, чтобы подставить под удар. Хотя он свою участь сам заслужил. Зачем было выносить что-то за стены «Руданида»? – она не могла понять мотивы молодого специалиста, который узнав о махинациях в компании, сразу помчался к законникам. – Поставив жизнь и свободу моего сына под удар, он себя же и подставил. Если бы не скоты, что подсиживают меня здесь, а бы на том и успокоилась. А так пришлось хорошенько заплатить за подмену узника при транспортировке. И теперь глупый правдолюбец отправился на Анарам вместо маньяка-психопата, которому там самое место. Кто же знал, что появится чья-то мать и всё испортит».

По́льга прекрасно запомнила момент, как несчастная женщина бросилась на неё перед центральным входом в главный офис. Какое чудовищное упущение со стороны службы безопасности!

«Верните мне сына!», – кричала несчастная. Те же слова стали последними, обернувшись в проклятие, посланное за миг до огненной вспышки. Пламя жадно охватило тело женщины. Зеваки ликовали, снимая на память самоподжог. На По́льгу и её команду посыпались проверки.

– Помнится, вы в один голос убеждали меня, что парнишка не общается со своей матерью, а других родственников и даже друзей у него нет. Так какого чёрта, я вас спрашиваю, здесь творится?! – гнев овладел По́льгой, а следом за ним и страх. Страх перед расплатой за содеянное.

– Мы приложим усилия… – начал было второй советник.

– Замолкни! – она одёрнула полы своего пиджака и жёстко отряхнула рукав. Эмоции пошли на убыль. – Узнайте, выжила ли эта, как её там, Эбенга. Если да, то позаботьтесь о лечении. А как поправится, постарайтесь отправить вслед за сыном на Анарам.

– Сделаем, – мгновенно отозвались оба советника.

– В качестве работника-колониста, а не поселенца! – уточнила По́льга, опасаясь новых проколов. – И постарайтесь, чтобы информация просачивалась в СМИ дозированно. Направляйте слухи, а не потворствуйте им. Покажите нашу лучшую сторону. Сочувствие, понимание, сострадание, и главное, правоту.

– Похоже, нам предстоит хорошенько потрудиться, чтобы толпа всё-таки нас поддержала, – вздохнул первый советник, вставая с кресла. Экран его планшета погас, а сам мужчина, наоборот, неожиданного просиял.

– Надеюсь вы понимаете, нельзя допустить, чтобы народ из обгоревшей женщины взрастил мученицу, – с толикой угрозы проговорила По́льга. Ей совсем не по нраву пришлось несерьёзное отношение первого советника к её тревогам. – Надеюсь, я… ясно выразилась?

Советник, что постарше, согласно кивнул. Второй же бросил на По́льгу настороженный взгляд, после чего сдержанно улыбнулся. Нечто в его манерах вызвало смутную тревогу. Вот только объективных причин для беспокойства пока не нашлось.

– Тогда вперёд! Я вас более не задерживаю.

Оставшись в одиночестве, По́льга достала из ящика замызганный буклет. На полоске жёлтого цвета легко читалась надпись кодированного послания. Пальчики пробежались по корявым символам.

«Вот и всё», – По́льга открыла в планшете окно личного кабинета и активировала приватное соединение с абонентом. После непродолжительного ожидание загорелось окно ввода пароля. Вот здесь и понадобились закорючки с буклет. Они стройно сложились в симметричный рисунок.

Код принят!

Доступ открыт!

Просьба подтвердить заявку!

Ожидайте…

***

«Узник, уверовавший, будто за стенами темницы для него нет жизни, не станет мыслить о побеге…»

Массивные двери с гулом поползли в стороны. Не дожидаясь полного раскрытия, в образовавшийся зазор вошли два офицера службы исполнения наказаний. Скрипя шестерёнками, за ними следовал вяло потащились механопортер. На его платформе сверкал хромированными боками продолговатый ящик, размером метр на два с небольшим. Замыкали процессию четверо младших исполнителей с нашивками чуть меньшего ранга.

Вошедшие люди в молчании подождали, пока двери за ними сомкнутся. Следом включилось голосовое оповещение, подтвердившее срабатывание запирающего механизма.

– Для приведения приговора в исполнение, заключённый номер… – монотонно принялся рапортовать один из офицеров. Его напарник с непроницаемым лицом слушал короткую речь, после чего, молча, кивнул младшим исполнителям. Ребята среагировали как один. Подогнав платформу механопортера к центральной части зала для казни, они подхватили хромированный ящик за крепежи и потащили.

Тут же раздался писк, а следом размеренный шум гравитационной системы. Её часто использовали в погрузочных работах. Всего-то надо прикрепить к контейнеру специальный механизм, а дальше лишь направлять груз. Легко и удобно.

Теперь осталось аккуратно разместить ящик в пазах установки, возле которой со скучающим видом топтались двое: мужчина и женщина. Оба носили синюю униформу медиков. Вот только ворот у неё зелёного цвета, а на лацкане стилизованная под вензель надпись на одном из древних языков. Её переводили по-разному. Кто «правосудие», а кто «справедливость».

Для людей, носивших форму, смысл значка не имел особого значения. Они трудились в поте лица, карая преступников, существование которых оскорбляло само понятие человечности.

– Благодарю, – сдержанно проговорил мужчина в синей форме. Он протянул руку, забирая пластину с необходимой информацией о преступнике. Передавший её офицер не проронил ни слова. А вот его напарник, воспользовавшись ситуацией, попытался завязать разговор с единственной в зале женщиной.

– Ребят, вы свободны, – не обращая внимания на действия молодого офицера, дама с улыбкой махнула исполнителям. – Чао!

– Свободны! – поддержал её напарник, показывая всем видом, что нахождение посторонних в зале нежелательно.

Сопровождавшие преступника офицеры вместе с младшими исполнителями заспешили к выходу. Дверь за ними закрылась, и служба безопасности во второй раз оповестила о срабатывание замков. Медики синхронно выдохнули.

– Дук, только взгляни на параметры, – женщина с воодушевлением рассматривала многочисленные окна, только-только появившиеся над хромированным ящиком.

– Не увлекайся там и вообще, подвинься. Платформа уже активирована. Сейчас тебе что-нибудь прищемит, крику не оберёшься, – Дук подошёл ближе к контейнеру, и отодвинув едва заметную панель в сторону, принялся набирать коды запуска алгоритмов. Раздался щелчок, и сегментированная крышка медленно сложилась в специальное углубление в ногах преступника. Гелеобразная субстанция заполняла ящик до половины объёма. Создавалось ощущение будто человек внутри просто лежит на упругой поверхности воды и не тонет.

– Вау! Дук ты только посмотри на это тело, – женщина нагнулась над краем контейнера. – Само совершенство.

– Не преувеличивай. И осторожней там, не нырни, – буркнул напарник. – Не забывай, он опасный преступник. Психопат, маньяк и убийца.

– Да плевать мне на это, – женщина отмахнулась от него, но всё-таки выпрямилась и разглядывала приговорённого уже издалека. – Здесь, со мной, он сама невинность. Ты только взгляни на эти руки, плечи, бёдра, грудь. Кожа гладкая, ровная без излишеств.

– Тата, я уже замешал «коктейль». Так что скоро начнётся дозированная подача препаратов. Поэтому… – Дук с хитрой улыбкой глянул на напарницу. – Запускай своего прекрасного принца в сказочный мир!

Женщина широко улыбнулась в ответ. Было в этих двоих нечто подозрительное. Если бы только кто-то посторонний увидел бы их сейчас, то непременно посчитал бы их странными. Настолько пугающими казались их лица, искажённые радостным азартом предвкушения.

– Итак, как тебя зовут? Гудвин? – обратилась Тата к лежащему в ящике телу. – Милое имечко. Готовься, Гудвин, тебя ждёт удивительное приключение в мир, где грёзы становится явью, а реальность обращается в сон. Пока-пока, красавчик!

– Красавчик? Ха! У него лицо под маской. В ней даже глаз не видно, – возразил Дук, изображая руками немой вопрос.

– С лица воду не пить. Слышал такое выражение? – парировала Тата. Она подхватила спустившуюся сверху конструкцию и направила её в грудь приговорённого. Механические щупы, едва коснувшись тела, мгновенно вцепились в него, зафиксировавшись в одной позиции. Следом прямо по ним спустились полупрозрачные трубки с металлическими наконечниками. Мгновение, и они вошли под кожу своими хоботками. Уровень гелеобразной субстанции в ящике стал заметно подниматься, всё больше скрывая тело Гудвина.

– Вот и всё! – Дук довольно хмыкнул. – Может, расскажешь сценарий? А то у меня бессонница.

– Это комплимент или оскорбление? – сердито уставилась на него Тата.

– Понимай как хочешь, – напарник клацнул по одной из боковых панелей. Через минуту на платформе появилась лестница-транформер. Дук без труда сложил из неё лавку и разлёгся, как на кушетке.

– И что рассказывать? Скука смертная, – Тата уставилась в голографический экран. – Единственный ребёнок. Мать растила одна. Души в сыночке не чаяла. Баловала.

– Поэтому он такой холёный, – хохотнул Дук. – Правильно, больше балуйте своих деток, не оставляйте нас без работы.

– Система закончила синхронизацию, считанных у заключённого воспоминаний с подобранным материалом для создания новой памяти. Сейчас она заполнит пробелы и начнётся реконструкция. Отзеркалит историю его жизни через реалии Анарама. Думаю, сделает его отпрыском одного из средних кланов. Отец погиб или пропал без вести. А мать… – Тата задумалась, а после выдала с азартом. – Мать решила воспитать из сына вундеркинда, мстящего за отца и грезящего о тёплом местечке главы всех кланов.

– Серьёзно? А чего-то посвежей нет? Я не знаю, скажем, он просто слабак, у которого есть одна редчайшая мега-способность. И Гудвин может её использовать лишь раз или два в бою, потом падает без сил и спит несколько дней, – Дук прикрыл глаза и зевнул.

– Без разницы! Главное, чтобы всё гладко наложилось на реальную историю жизни. Иначе вместо идеального замещения мы получим диссоциативное расстройство идентичности.

– Печально, конечно. Но если такое случится, просто спалим ему мозги. В конце концов, это же смертная казнь, – промямлил Дук и засопел.

Тата бросила на него лукавый взгляд. Подождав ещё немного, она уселась на край контейнера и замурлыкала под нос популярную песенку. Если не считать несколько сообщений о возможном конфликте, то замена личности прошла удачно.

Вскоре ящик отправят в Анарамскую колонию, где Гудвин проживёт до самой смерти. Бедняга даже и не вспомнит, что у него была другая жизнь. Он проведёт остаток дней в бесконечных сражениях, пока не сдохнет.

Тата провела рукой по светлой панели, и над контейнером открылось поле с базовыми показателями. Сразу стало видно, как гелеобразная субстанция проникает в тело, точно впитываясь в него. Как проходит захват организма инопланетной дрянью. Тата всегда хотела узнать, каково это, когда в тебя подселяют безмозглого слизняка, без которого невозможно выжить на другой планете.

Установленный в колонии психоконтроллер полностью управляется искусственным разумом. Его задачей являлся поддержка инфополя Анарама. Он вёл историю колонизации планеты, а также легенды «вольных поселенцев», созданные службой исполнения наказаний.

Дук и Тата за свою работу много раз видели, как меняется история жизни отдельно взятого человека. Всё то, что привело преступника к столь жалкому финалу, устраняется и отступает в тень. Упущенные некогда возможности учтены и выставлены системой в приоритет, задавая новый алгоритм развития личности…

***

«Пленник, не ведающий, что заперт в клетке, не видит оков на своих ногах»

– Вы не обманываете меня? – прохрипела пациентка, замотанная с ног до головы, точно куколка шелкопряда.

– Как можно? – возмутился плутоватый на вид мужичок.

Его привёл рыжий курчавый медик и представил, как Джеро. После чего в двух словах объяснил род занятий так называемого гостя. Получилось неубедительно и совсем непонятно.

– Хорошо. Я подумаю об этом после, – с трудом проговорила пациентка и прикрыв веки, попыталась вздремнуть. В последние дни лишь во сне она могла чувствовать себя хорошо.

– Госпожа Э́бенга, признаться честно, у меня не так много времени, чтобы ждать. Как я уже говорил ранее, колония на Анара́ме открывает свободный доступ лишь раз в несколько лет. Если сейчас не отправитесь туда, то после всё сложится куда сложнее. Я не настаиваю на немедленном решении и стараюсь не торопить вас. Просто говорю, как есть, – Джеро развёл руками, словно показывая, что на этом всё.

– Вы же видите моё состояние, – только и смогла ответить госпожа Э́бенга.

– Вижу. Но не считаю проблемой. Медики на Анара́ме ничуть не хуже здешних, – Джеро кивнул в сторону рыжего парня в синей форме. – Так же в меру честны, благородны, алчны и бессовестны.

Мужичок даже прихрюкнул в усмешке. Но тут же успокоился, став самой серьёзностью во плоти.

– Проблема в другом. Ваша личность стала слишком известной сейчас. Я не думаю, что легко удастся получить разрешение вам работать в Анара́мской колонии. А без него вас и близко к вратам не подпустят, – цыкнув сквозь зубы, Джеро молча уставился на несчастную женщину.

В её голове роем завертелись мысли. И самая гадкая из них о том, что жуликоватый мужичок пришёл сюда, чтобы посмеяться над ней. Поглумиться над её отчаянием. Женщина заплакала. Собственное бессилие разрывало ей сердце.

Джеро подошёл ближе к госпоже Эбенге и склонившись к лицу тихо проговорил:

– Кто знает, может, у вас есть другое имя, о котором никто не знает. Скажем: А́да Бу́кар, Луи́за Каммэ́, По́льга Рётенга́н, Э́йя Эберга́с. М-м-м… не узнаёте себя. Ну же смелей, поторопитесь и выберите себе имя.

Перед самым носом Эбенги замелькали рабочие карточки. На них были изображены женщины совершенно разных возрастов и внешности. Джеро постарался плечом закрыть обзор рыжем медику, точно происходило что-то незаконное. Но тот похоже заподозрил неладное и двинулся к постели пациентки. Эбенга запаниковала и ткнула в первую попавшуюся картинку. Джеро лукаво прищурился и едва заметно кивнул.

– Что ж, жаль конечно, что вы так непреклонны. Очень жаль, – он состроил грустную рожицу и досадливо покачал головой. – Надеюсь, мне больше повезёт с госпожой Рётенган. А вы поправляйтесь. Всего хорошего!

Рыжий медик проводил гостя до двери, после чего Джеро в палате уже не появлялся. Эбенга пошла на поправку. Она почти забыла о странном визите и вспомнила о нём лишь дождливой ночью. Молния ударила в защитный купол госпиталя, тот заискрил точно фейерверк. Его было видно всем пациентам, сквозь окна больничных палат. Красиво и жутко. Следом во всех корпусах включилось аварийное освещение. По коридорам засновали яйцеголовые дроиды, издалека напоминавшие земных осьминогов или кальмаров. Эбенга не сильно разбиралась в морской фауне, да и видела тех же моллюсков только на учебных слайд-показах.

Двое из них как-то резво кинулись к постели Эбенги. Один шустро шмыгнул за голову и уже в следующую секунду под скулу вошёл холодный метал инъектора. Женщина даже пискнуть не успела, как больничный бокс поплыл перед глазами. Взявшийся неизвестно откуда ветер растрепал ей волосы. Чья-то горячая ладонь скользнула по спине, остановившись на талии. Ещё одна оказалась на шее.

В лицо пахнуло какими-то растениями. Каких именно, Эбенга не смогла понять. Когда же открыла глаза, то увидела себя лежащей в обычном медбоксе. Куда-то испарилась вся аппаратура, поддерживающая её все дни после самосожжения.

– Наконец-то вы пришли в себя. Меня зовут И́фа, я лечащий врач Анарамской колонии, – над Эбенгой склонилась совсем юная девушка, почти ребёнок. – При переходе сквозь портационные кольца случаются разные ситуации. В основном всё проходит гладко. Но вам не повезло столкнуться с блуждающей аномалией. Не переживайте. Наши стражи вовремя вас спасли. Теперь вы на Анараме, в колыбели новой жизни. Добро пожаловать!

Девица жизнерадостно улыбнулась и принялась тыкать в голографический экран. Тут же со всех сторон подскочили медицинские дроиды. Эбенга невольно отстранилась.

– Полученные ожоги скоро затянутся, и следов от них почти не останется. Разве что немного нарушится пигментация, – не глядя на пациентку, радостно прощебетала Ифа. – Вы у нас кто? Ага, госпожа Рётенган, кухарка, направлена в западный район. Нет-нет, там сейчас неспокойно.

Задумчивость придала лицу девушки толику серьёзности. Вот только Эбенга, вернее уже Польга, никак не могла отделаться от чувства, что перед ней играющий в доктора ребёнок.

– Когда я смогу… – обратилась она к Ифе и замолчала. Голос звучал странно. Слишком тонко. Он совсем не походила на недавние хрипы.

– Мой голос… Ой…

– Не переживайте. Это всё здешний воздух. Скоро привыкните, – Ифа свернула голографический экран и присвистнула. Тут же дроиды, как домашние зверюшки, кинулись к ней ластиться. Она пробежалась пальчиками по их яйцеподобным корпусам. Синие полосы на них сменились зелёными. Дроиды поджали лапки и шустро убрались в открывшийся в стене зазор.

– Отдыхайте. Хотя, – девчушка почесала подбородок, а после выудила из скрытого отсека в стене продолговатую коробочку с выпуклым «сосочком» в центре. – Вот вам пульт для воспроизведения учебного слайд-шоу. Рекомендую ознакомиться хоть с чем-то. Так вам будет легче вникнуть в Анарамскую социальную структуру общества. Когда сформируется иммунитет от только что сделанных прививок. Не пугайтесь. Всё необходимое здесь.

Ифа ткнула пальчиком в «сосочек» пульта, и над больничной койкой появился панорамный экран. Он застрекотал, взяв в полукольцо Эбенгу, нет, уже госпожу Рётенган. Польгу Рётенган. Когда шум стих. На зелёном фоне стали появляться сине-чёрные символы.

«И почему именно «Польга»? Ненавижу!» – Эбенга вспомнила надменную женщину, равнодушно глядевшую на её слёзы. Глухая к чужим мольбам, она даже бровью не повела при их встрече. Сопровождающий мужчина назвал её госпожой Польгой. Тогда Эбенга решила, что это фамилия, а оказалось имя, презираемое ей до омерзения.

«Она ведь тоже мать и должна понимать мои чувства, но нет…» – Эбенга с горечью заметила, что на Анараме ей теперь придётся откликаться на столь ненавистное имя. Откликаться и помнить. Помнить лицо той, что была столь безжалостна к ней и её сыну.

Оставшись в одиночестве, женщина завертела головой, пытаясь понять, насколько реально происходящее вокруг. Мучавшая её боль исчезла. Однако на смену ей пришло нечто иное. Лёгкие будто наполнились водой. Вздохнуть полной грудью никак не получалось. Из-за появившегося чувства удушья закружилась голова. Перед глазами поскакали таблицы и картинки. В ушах запищали голоса, словно в какой-то детской игре. Эбенга вдруг вспомнила, как покупала игрушки с такими голосами для Гудвина, когда тот был маленьким.

Мысли о сыне пронзили сердце, и на глаза навернулись слёзы…