Читать книгу Под маской капуцина - Эль ` Рау - Страница 1

Двенадцатилетний Даня попал в интернат после выписки из больницы и почти сразу получил кличку «Капуцин». Виной тому обожжённое лицо, больше напоминавшее маску обезьяны, и созвучная фамилия – «Скацупин».

Ему ещё повезло. Ведь благодаря хрипловатому голосу, звучащему, как у волка из мультфильма «Жил был пёс», все отнеслись к новичку с насторожённостью. В прочем, обезображенная внешность и бирюковатый характер и так сделали его изгоем, с которым другие воспитанники интерната особо не связывались и вообще держались в стороне.

Между тем, из года в год, новогодняя ночь приносила «Капуцину» в подарок лишь кошмарные сновидения и мольбы о пробуждении. Сезоны сменялись, годы множились, и вот уже выпуск, а за ним первый год новой жизни. Детское желание исправить прошлое продолжило стучать в подсознании, отбивая морзянкой слова надежды на спасение.

Не понятно почему, ноги привели повзрослевшего Даню к месту, где стояла хрущёвка, в которой давным-давно тот жил с родителями. По закону, юному воспитаннику интерната принадлежала двушка, переданная взамен утраченного жилья. Только не в этом районе, а где-то в незнакомом месте. Впрочем, парню не было нужды привередничать. Бери что дают, пока последнее не отняли. Вот только памятная хрущёвка, которой давно нет, словно манила его, звала во двор, оживляя детские воспоминания, новогодние кошмары и боль утраты.

Папа Дани работал участковым. Как назло, в канун Нового Года пропала Алиса, пятилетняя дочь соседки с верхнего этажа. Женщина воспитывала её сама. Отец малышки лишь изредка заглядывал к ним. Хотя отец ли он был? Никто точно не знал. Люди сплетничали, скручивая тугой клубок из домыслов и лжи.

Впрочем, уже не важно.

Маленькую Алису искали всем домом. Даже ребятня, вроде Дани, азартно участвовала в розыске пропавшей. Позже, в Новогоднюю Ночь многие в доме слышали нечеловеческий вой соседки. С её балкона раздавалась смесь рыданий, стонов и причитаний, переходящий в отчаянный крик. Вот только никто из жильцов так и не решился зайти к несчастной женщине, проведать её, успокоить…

Между тем, неделя пролетела в один миг и наступило Рождество. Однако, пропавшая девочка так и не нашлась. В первый учебный день нового года, у Дани поднялась температура. Взяв отгул на работе, мать повела его к врачу. Обыкновенная простуда обещала школьнику неделю безделья на зависть одноклассникам.

Но…

По возвращении домой, при входе в подъезд, Даня услышал оглушительный раскат грома. Мир окутало неистовое, жгучее пламя, а пыль забила нос, глаза и рот мальчика.

Вот так, взрыв бытового газа навсегда перечеркнул Данино будущее. В том пожаре он потерял маму, а чуть позже лишился отца. Папе, как участковому, пришлось досыта хлебнуть на месте трагедии. Он сам пытался расследовать случившееся. Все его наработки, не попавшие в официальный отчёт, хранились в новой квартире, отошедшей осиротевшему сыну. Позже Даня с интересом изучил их.

Из отчётов пожарных следовало, что взрыв случился из-за утечки газа в верхней квартире, той самой, где жила мать Алисы. Предположительно, несчастная женщина сама открыла вентили, в попытке суицида, а случайный звонок на городской телефон выдал роковую искру. Если бы это случилось не на верхнем этаже и не утром рабочего дня, то последствия оказались бы намного масштабней. Но и того, что случилось хватило участковому с головой.

Весь подъезд едва не сложился башней из доминошек. К счастью, в основном обвалились лестничные пролёты. Разрушенными оказались всего несколько квартир на верхних этажах и крыша вместе со всем, что хранилось на чердаке. Именно там, разбирая завал, спасатели нашли тело Алисы.

В записях отца, Даня прочёл копию экспертного заключения. Получалось, девочка погибла ещё в день исчезновения. Её труп, присыпанный землёй, несколько дней пролежал в чердачном коробе с проросшим картофелем. Анализ крови указал на вероятную причину смерти в виде смертельной дозы антидепрессантов.

Под подозрение участкового попал некий Родион Игнатьев. Его труп нашли там же под завалом, недалеко от тела девочки. Следы разложение покойных во многом совпали, а значит, смерть настигла обоих в один день. Игнатьев, как и мать Алисы, жил на верхнем этаже хрущёвки. Мужчина пережил тяжёлый развод, после которого никуда не выходил и принимал успокоительные. Эксперты нашли на одежде Игнатьева следы земли, состав которой совпал с той, что была на трупе девочки.

Версия участкового свелась к тому, что, находясь под препаратами, Игнатьев потерял связь с реальностью. Встретив Алису на лестничной клетке, он, скорее всего, принял её за свою дочь. После чего, случайно или намеренно, отравил антидепрессантами. Когда же пришёл в себя и понял, что случилось, спрятал труп в чердачном ящике с прошлогодним картофелем, присыпав землёй, наспех вываленной из горшков с комнатными растениями. Затем, не справившись с угрызениями совести, покончил с собой.

Эх…

Даня снова и снова перечитал записи отца, натыкаясь на разносторонние интерпретации слухов, расплодившихся после взрыва. Из-за них картинка в голове юноши никак не складывалась. Сплетни вертелись перед глазами, точно в калейдоскопе, собираясь в причудливые конструкции. И чем сильнее парень вникал в них, тем больше нестыковок вылезало наружу. А всё потому, что среди жильцов хрущёвки ходила другая версия событий.

Бывшие соседи приписывали «разведенцу» опасное психическое расстройство и другие случаи исчезновения людей. Поговаривали, будто жена его бросила, потому считала маньяком. После раздела имущества Игнатьеву пришлось съехать в тёткину квартиру, доставшуюся по наследству. Здесь, его якобы принудительно лечили сильными препаратами. Вот только они не помогли, сделав маленькую соседку новой жертвой «Рождественского Маньяка». Что же до матери Алисы, то тут народ оказался единодушен. Все, как один считали, что мать—одиночка зачем-то полезла в чердачный короб и нашла в нём пропавшую дочь. Потрясённая увиденным, несчастная свела счёты с жизнью.

Отчего-то, более жуткая версия, оказалась куда притягательней для праздной публики. Именно она разрослась слухами и довела отца Дани до обострения панкреатита. Родители пропавших детей, донимали участкового расспросами, просьбами, угрозами, желая проверить причастность Игнатьева к их случаям. Затем руководство стало давить, дабы пресечь разрастающуюся панику. Здоровье мужчины, подорванное смертью жены, не вынесло нагрузки. Замученный вдовец, чей сын всё ещё лежал в больнице, болтаясь между жизнью и смертью, рухнул замертво на рабочем месте.

Вот так, к свежей материнской могиле прибавилась вторая – отцовская.