Читать книгу Страшно прекрасен - Эльза Спринг - Страница 1

Глава 1

Я всегда боялся красивых людей. Не важно, женщина это или мужчина. Для меня пол не имел значения. Все признаки страха были на лицо: паническая атака, обильное потоотделение, заикание. Комфортнее чувствовал себя только в кругу людей с непривлекательной внешностью. Только так было возможно моё существование без нервных тиков и истерик.

Общественный транспорт вызывал у меня особые чувства. Далеко не тёплые. Я ненавидел его. Каждый второй человек был довольно хорош собой. Нет, не подумайте, что я совсем того. Быть просто привлекательным недостаточно для наступления панической атаки. Но достаточно для того, чтобы глаз начинал нервно дёргаться, а дышать становилось тяжелее.

Чтобы вы понимали, для меня красивый человек – это намного более симпатичный, чем я. А я, мягко говоря, далёк от совершенства. Если быть откровенным, то на меня без слёз не взглянешь. Один мой вид вызывал недоумение. Как такое создание могло существовать? Так, к чему я это… Всё началось в средней школе, когда перевёлся в новый класс. До этого я и не подозревал, насколько был страшен для окружающих. А тут мне глаза прямо открыли! Ну, как открыли. Швырнули этим фактом прямо мне в лицо. Были избиения, оскорбления и искренние пожелания о скоропостижной моей кончине. Милые были ребятки, ничего не скажешь. Оказывается, я не имел право поднимать свою грешную голову и смотреть на своих горячо любимых одноклассников. По-хорошему, вообще не должен был показываться в классе. Но родителям и учителям было всё равно (особенно когда я упрямо молчал на вопросы о том, откуда синяки и кровоточащие раны). Да, меня чморили не один год. И давали разнообразные клички. Богатая фантазия была у моих ребят. Пердун, Вонючка, Патлатый, Лябудка, Дырка, Педрила и т.д. и т.п. Причем звали меня Авель (да-да, тот самый, которого убил старший брат из зависти). Фамилия же, внимание, – Винтерхальтер (отец немец). Как вы догадались, клички мои произошли не от имени.

После пережитого, каждый красивый человек внушал мне страх. Если бы мне было плохо только в психологическом плане, я бы не жаловался. Молчал бы в тряпочку и не рассказывал бы сейчас историю своей жизни. Но не всё так просто. Помимо сильного страха бывали приступы тошноты, тело отказывалось подчиняться, голова начинала кружиться. И, как будто всего этого было мало, для полного завершения моего позора – обмороки.

В первый день в университете я переполошил всю мою группу. Произошел мой первый обморок в «новой жизни», когда настала моя очередь выходить и представляться. Я не успел даже назвать своё имя. Огромная аудитория была наполнена красивыми людьми. Утреннее переживание и панические атаки сделали своё дело. Дышать было нечем, и я позорно свалился в обморок. Не только из-за страха. Я тупо переволновался.

Очнулся, как я понял, в лазарете. К моему несчастью, девушка-медсестра была очень привлекательной. Не успела она обрадоваться, что я пришёл в себя, как на меня вновь накатила волна панической атаки. Она, ничего не понимая, пыталась помочь мне, в разы ухудшая ситуацию. Я смог выговорить только «Отойдите от меня! Не подходите! Не надо меня трогать!».

Несчастная девушка испуганно отошла от меня как можно дальше. Еле встав, я выбежал из небольшого кабинета. Бежал по коридору, наполненному юными студентами. Они беззаботно общались, не обращая на меня никакого внимания. Этого мне и надо было. Не хотелось, чтобы они заметили мою странность.

Столкнулся я с кем-то у уборной. В этот момент открылась дверь, и из неё вышел какой-то парень. Я врезался в него и отскочил назад. Естественно, не удержался на ногах и плюхнулся на ягодицы. Едва посмотрев в лицо парню, я поторопился опустить взгляд. Он был просто немыслимо прекрасен! Вот несчастье на мою голову! Мне хватило пары секунд, чтобы понять масштаб своей неудачи.

– Эй, а полегче нельзя?.. А, это же ты… Который свалился в обморок.

В его голосе я услышал усмешку. Вдруг учуял запах одеколона. Этот же запах был на мне. Точно, меня же кто-то дотащил до лазарета. Возможно, передо мной стоял мой спаситель.

– Всё хотел поинтересоваться, – продолжал тот, – твои патлы не мешают тебе видеть мир? Или твоё лицо настолько стрёмное, что прячешь его?

В точку! Парень, да ты гений! Готов вручить тебе награду за догадливость! А теперь, будь добр, отвернись и уйди от меня. А то, боюсь, не выдержу и блевану прямо на твоё красивое личико. Пофиг, что с утра я предусмотрительно ничего не съел. Как знал, что со мной произойдёт очередное несчастье!

– Тебе не надоело сидеть? Давай, поднимайся.

Он протянул свою руку. Руку, пахнувшую лавандовым мылом. И её надо было коснуться ради приличия. Кто ж знал, что это станет для меня непосильной задачей. Ведь если поднимусь сам, это будет значить, что я грубо оттолкнул его, тем самым нажив себе нового врага. А этого мне с лихвой хватило в школе. С другой стороны, если приму его руку, то будет либо очередной обморок, либо паническая атака. Из двух зол я выбрал меньшее. Да, не принял помощь и поднялся сам. Какое лицо было у красавчика осталось для меня загадкой.

– Понятно, значит, мы, типа, гордые, – голос явно был обиженный.

Я понял, что надо валить, что и поторопился сделать. Отвернулся и поплёлся прочь.

– Хоть бы поблагодарил! – возмутился мой спаситель.

К сожалению, даже этого сделать я не мог. Просто начал бы глупо заикаться, и это вызвало бы у него только раздражение. Поэтому, парень, будь благодарен, что мы мало будем пересекаться. Даже с учетом того, что мы в одной группе.

Всё было не так ужасно, как мне казалось. Скрывая лицо под своими длинными чёрными волосами, я был как невидимка. Про мой обморок быстро позабыли. А я даже завёл себе друга – очкастого и зубастого парня по имени Костя. Как оказалось, он тоже был изгоем в школе. Мы быстро нашли общий язык и стали неразлучными друзьями.

Что же до красавчика – он быстро стал популярен в нашем университете. Звали его Оскар, золотоволосый принц. Да, именно так его и прозвали. Его окружали исключительно привлекательные люди. Четыре года меня дрессировали не смотреть на красивых двуногих особей. Оказалось, что не зря. Мне это понадобилось. Я научился не обращать на них внимания. Костя же сообщал мне, что принц часто посматривал на нас. Особенно буравил взглядом меня. Нехорошим таким взглядом. От такого обычно бросало в дрожь. Да, мой новый друг любил всё преувеличивать. Ему просто не было известно, что я обидел сие Величество. Было за что меня ненавидеть.

Группа моя была огромной. Она делилась на свои подгруппы. И в каждой подгруппе был свой лидер. Отличились только мы с Костей. Наша подгруппа состояла из двух человек и не имела никакого лидера. Мы были как бельмо на глазу. Удивительно, что нас ещё не начали чморить. Костя предположил, что «мы уже не дети». Я же был уверен, что всё ещё впереди. За что меня обозвали грёбанным пессимистом.

Итак, неделя подошла к концу. Я всё ещё не был избит. После пар в пятницу ребята собрались пойти выпить. Я был в глубочайшем шоке, когда и нас с Костей позвали. Мой друг-идиот с радостью согласился. Я же, заикаясь, отказался.

– Интересно, мы что, не стоим твоего внимания? Ты ни с кем кроме Кости не общаешься.

– Н-нет, п-просто у меня дела…

– Значит так! – тут вмешалась одна из девушек из группы Оскара. – Оскар сказал, что он пойдет пить с нами, только если и этот патлатый согласится. Поэтому у тебя попросту нет выбора!

Несмотря на то, что я не имел права перечить красивым людям, я возмутился. Возмутился! А как тут было оставаться спокойным? Меня вынуждали идти туда, куда я не хотел. Даже в школе такого не было. Там меня просто никто никуда не звал.

– Я никуда не пойду, – ответил я уже более твёрдым голосом.

Кажется, перестарался. Девушка дёрнулась и молча отошла.

– Это было стрёмно, – проговорил Костя.

– В смысле?

– Ну, представь себе: мрачный, тёмный тип с могильным голосом вдруг так грубо заговорил. Девушке ночной кошмар обеспечен.

Я вздохнул. Как же я устал от людского недопонимания. Почему пристают к тем, кто никого не трогает?

– О боже!

– Чего?

– Готовься.

– К чему?

– Оскар идёт к нам.

Ну, все. Пять дней жил себе, не зная беды. А теперь самый красивый парень унизит меня перед всеми. В голове подбирал варианты кличек, чтобы любезно предложить принцу. Надо вспомнить самое обидное погоняло.

Костя решил меня покинуть. Или же Оскар велел ему уйти. Принц сел напротив меня. Я чувствовал его пристальный взгляд. Почувствовал, как он протянул ко мне руку, и даже догадался, с какой целью. Но я так просто не сдаюсь! Я качнулся назад на своём стуле. Рука юноши провела по воздуху. Так тебе и надо! Не дам увидеть свое стрёмное лицо. Поберегу твою хрупкую психику. Принц рассердился.

– Да что я тебе сделал?!

Я покачал головой. Главное, не смотреть ему в лицо и не дать себя коснуться.

– Ты говорить умеешь?

Я закивал головой как китайский болванчик.

– Тогда ответь мне: почему отказываешься идти с нами в бар? При том, что я тебя любезно пригласил. Как ты смеешь мне отказывать?

Я усиленно пытался вспомнить, когда этот принц звал меня выпить. Нет, девчонка что-то такое упоминала, но прозвучало это немного иначе. А потом, что значит, «как я смею отказывать»?! Устроили из-за моего отказа целую драму!

– Авель! Ты меня слышишь? Авель!

Оскар прикоснулся к моей руке. Совершенно этого не ожидав, я на нервах незамедлительно врезал принцу. Тот с грохотом упал на пол. Повисла гробовая тишина. Меня затрясло. Теперь надо было всем предложить кличку для себя. А ещё лучше, упасть в обморок и очнуться в больнице с сотрясением мозга. Самый лучший вариант!

Но произошло то, чего я никак не ожидал. Пока все в молчании наблюдали эту мини-сценку, лидер одной из подгрупп расхохотался. Рассмеялась и его компания. Кажется, этого парня звали Богданом. Он тоже был привлекательным, но не настолько, чтобы я не мог на него смотреть. У него была специфичная внешность: он весь был покрыт татухами, носил байкерскую одежду, а губы и брови были проколоты. Девушки считали его самым сексуальным парнем. Он поднялся по ступенькам и сел рядом со мной.

– Молодца. Давно хотел врезать в это идеальное лицо.

Оскара окружили девчонки и хотели помочь ему подняться. Но самолюбие принца было задето. Он оттолкнул их и вскочил на ноги. Кажется, от него повеяло гневом.

– А ты не влезай в наш разговор!

– В ваш мордобой, ты хотел сказать?

Оскар от злости сжал кулаки. Пора было подставлять своё лицо для ответного удара. Но принц не торопился дать сдачи. К моему удивлению, он отвернулся и гордо вышел из аудитории. Его ребята пошли следом, бросая на меня уничижительные взгляды.

Богдан, прекращая хихикать, повернулся ко мне.

– Так как тебя там звали?

Я прочистил горло. Ужасно пересохло.

– Авель.

– Фига се имя. Ну что, давай знакомиться. Я Богдан.

Я пожал ему руку. Нет, он явно недостаточно красив, чтобы падать в обморок от его прикосновения.

– Так чем тебя разозлил наш юный прынц?

Я пожал плечами. Как ему ответишь? «Знаешь, когда красивые люди меня касаются, я становлюсь неадекватным»? За такой ответ по головке не погладят.

– А почему ты лицо скрываешь?

Еще один идиот, который тянется убирать мои волосы. Как же это надоело! Ничего удивительного, что я шлёпнул по его рукам. Богдану это не понравилось, судя по нахмурившимся бровям.

– Да расслабься! Неужели настолько всё плохо?

Так, пары закончились. Значит, можно было встать и свалить. Игнорируя вопрос парня, я собрал свои вещи и вышел из аудитории. Спиной чувствовал, как Богдан провожал меня взглядом. Кажется, я нажил ещё одного врага. И всё в один день!

Буквально бегом покинул здание университета. Но меня резко и грубо остановили. А именно схватили сзади за волосы и притянули к себе. С ужасом я осознал, что это был Оскар. И был он зол как чёрт.

Глава 2

В этой ситуации я испугался не самого Оскара. Разве он мог придумать что-то ужаснее того, что я пережил в школе? Испугался даже не остаться лысым, хотя этот придурок сильно вцепился в мои любовно выращенные волосы. И не медленно приближающейся волны панической атаки. Испугался того, что мои усилия пошли насмарку. Удачно скрывая свое личико я мог жить без проблем. Но теперь всё пошло наперекосяк. Принц увидел моё уродство. Возможно, впервые в жизни он увидел то, чего видеть ему не полагалось. И я стану причиной его психологической травмы. Про себя усмехнулся: я боюсь красивых людей, а Оскар теперь будет бояться уродливых.

Озлобленное лицо золотоволосого стало удивлённым. Как же я любил вот такую смену выражения лиц людей. Такие чудные. Вот так разбиваются иллюзии относительно моей внешности. Оскар отпустил мои патлы. Я не осмеливался поднимать голову, чтобы оценить, какое на этот раз выражение приняло его лицо. Привычно прикрыл своё волосами. Мы стояли у здания университета, друг напротив друга. Стояли молча. Я сам не понимал, почему до сих пор не убрался прочь. В голове моей играла трагическая музыка, будто умер кто, а мы с Оскаром отдавали ему дань уважения. Ещё больший эффект трагизма придавал мелкий противный дождь.

Когда уже начала играть скрипка (всё ещё в моей голове), студенты начали активно покидать университет. Некоторые даже задевали меня, разрушая похоронную атмосферу. Я будто очнулся и понял, что мы оба выглядим как идиоты. Это мне подсказали взгляды студентов. Я отвернулся и поспешил свалил восвояси. Я мечтал уйти, но Оскар решил мои мечты разбить. Он вновь схватил меня за волосы (будто хватать больше нечего), однако, быстро отпустил. Мне даже любопытно стало, остались ли на его руках мои лохмы.

– Матерь божья.

Нет, это не прозвучало благоговейно. И даже нотки восторга отсутствовали. Скорее, юный принц был шокирован, увидев нечто самое страшное в его жизни. Ему вообще не положено было видеть то, что рискуешь потом увидеть в кошмарах.

– Теперь понятно, почему ты скрываешься. На твоём месте я вообще бы из дома, наверное, не выходил. Может, даже подумал бы покончить с собой.

Покончить с собой? Нет, такая мысль лично меня не посещала. До этого додумывалась лишь моя мать. Она отчего то была уверена, что у меня есть склонность к суициду. Как же меня бесили эти походы к психоаналитику. Хотя одно было хорошо: было с кем обсудить фильмы и книги. Не так сильно чувствовал себя дерьмом.

– Можно еще раз взглянуть? – Быстро, однако, Оскар оправился от шока. Теперь им двигало любопытство.

Я подумал, что надо бы тогда брать плату за просмотр моего лица. Но об этом можно было и потом поразмыслить. Моё молчание меня до добра не доведет. Пусть Оскар и прекрасен как попка младенца, но я не позволю ему делать всё, что вздумается. Естественно, я начну заикаться, если открою рот. Но надо как-то донести до него свои высокоинтеллектуальные мысли.

– Иди на хуй!

И постарался гордо уйти. Впрочем, дважды споткнулся и один раз удачно поцеловал лицом землю.

Некоторые могут подумать, что слова моего одногруппника могли страшно меня обидеть. Отнюдь. Это далеко не худшее, что я слышал за последние четыре года своей жизни. Вы что? Я же получил от принца сострадание. Он меня не обозвал, не ударил. Чего я еще мог желать? Оставалось надеяться, что Оскар не разболтает о том, что видел. А то ведь всерьёз начну требовать плату! Не помешает ещё повесить на шею табличку с предупреждением: «Осторожно! Увиденное может нанести вам психологическую травму». Я усмехнулся. Неплохой из меня маркетолог выйдет. Только с внешностью малость не везёт.

Автобус привёз меня прямиком к моему дому. Точнее, как приезжий в этом небольшом городке, я снимал квартиру вместе с другими ребятами. Платить помогали мои родители. Сам же я решил, что долго на их шее сидеть не могу, потому неплохо бы устроиться на работку.

С соседями я не общался. Нет, они не были красавцами, чтобы каждый день испытывать весь этот ужас. Так сложилось, что они меня особо невзлюбили. Я отличался от них не только внешне, но и тем, что приехал из мегаполиса, а они из деревушки. Я специально приехал туда, где численность населения была значительно меньше, чем в огромных городах. За глаза они считали меня мажором. Парни не учли того, что мой слух идеален.

Тем не менее, я не страдал от нехватки общения. Мать каждый день названивала и общалась со мной часами. Точнее, болтала она. Я лишь устало кивал и соглашался, когда было нужно. Конечно, она интересовалась, появились ли у меня друзья. Вспоминая Костю, отвечал положительно. Хоть и вне университетских стен мы с ним не общались.

Квартира была трёхкомнатная с кухней. На стенах висели отсыревшие куски штукатурки, полы были покрыты лаком, а потолки были сделаны из гипсокартона. Мебели было предостаточно, спать было где. Никто из нас, как оказалось, не был привередлив.

Парадоксально, но с ними я не скрывал своего лица. Парни не испугались моей внешности. Кажется, они привыкшие. К плите меня подпускали с условием, что волосы буду собирать. Никому из них не хотелось каждый раз вытаскивать их изо рта. А я что? Я соглашался. Они меня не трогали, и я в их дела не вмешивался.

Сейчас в квартире никого не было. Двое работали, один был такой же студент, как и я. Я вдохнул этот воздух, полный свободы. Любил оставаться один. Привычно собрал волосы в нечто похожее на пучок. Отрезал бы их к чертям, а то как баба. Останавливало лишь то, что они охраняли мое личико от ненужных взглядов. Потому только вздыхал и пытался за ними ухаживать. Единственной, кому они нравились, была моя матушка. Вот она была просто в восторге и покупала всякие маски и шампуни для ухода за ними. Это вошло в привычку, и теперь я уже сам покупал всё то, что покупала она.

Я включил музыку и пошёл готовить себе ужин. Сегодня пятница, а значит, соседи мои поздно вернутся. Желательно, чтобы вообще не возвращались, конечно… Мечты, мечты. Готовить для них я не был обязан. У нас вообще не было никаких правил относительно трапез. Только жаркие споры по части уборки. Пришлось даже составить график дежурства. И установить жёсткое правило, что каждый сам убирает за собой. Марк, самый старший из нас, иногда приводил свою девушку чисто для того, чтобы она убиралась за нас. Звали её Светой, и она оказалась жутким перфекционистом. При виде нашего срача она выгоняла нас на улицу и наводила идеальный порядок. Правда, сохранялся он недолго, чаще всего по вине её бойфренда.

Пожарил себе картошку. Не пожалел для себя, любимого, наготовил целую сковородку. Любовно добавил яйца, перемешал, и через минуту было все готово. Не стал даже в тарелку перекладывать. Я был слишком голоден. Вытерев слюни, я поставил сковородку на стол, взял вилку и целый батон хлеба, сел на табуретку. Приятного мне аппетита!

После сытного ужина было грех не покурить. Да, я курил. А как от такой жизни не закурить? Как не прискорбно, сигареты спасали меня от стресса. Даже панические атаки отступали, когда я вдыхал в себя никотин.

Время было за полночь, а мои соседи всё не торопились домой. Я пожал плечами и начал готовиться ко сну. Спал я в одной комнате с соседом-студентом. Кажется, он, как и все обычные студенты, пошел напиваться в клубе или баре со своими друзьями. А потом наверняка подцепит девчонку и поедет к ней. Нет, я не завидовал ему. Напротив, блаженно улыбнулся, ведь ночью спать буду в полной тишине.

Видел я, наверное, третий сон, когда меня разбудил чей-то шёпот. Я обеспокоенно заёрзал на месте, затем открыл глаза и чуть не закричал от ужаса. Не закричал, зато издал сдавленный стон. Надо мной стояли Богдан с его друзьями и мой сосед. Я забился в угол и поторопился прикрыть лицо волосами. Но глупо было скрыть то, что и так увидели.

– Действительно кадр, – фыркнул Богдан. – Хотя спящее лицо нравилось мне больше.

Я устремил укоризненный взгляд на соседа. Он, разумеется, не заметил, так что пришлось использовать голос.

– Стёпа! Что, к чёртовой матери, тут происходит?

Он глупо захихикал. Господи, да они все уже оборжались! Надеюсь, к утру эти кретины всё забудут. В том числе и мою внешность.

– Да мы познакомились в баре, и оказалось, что они твои одногруппники. Хотели приятно тебя удивить!

– О да, я прям визжу от восторга, – скривился я, в частности от того, какая вонь от них исходила.

Богдан сел на краешек моей кровати и полез обниматься.

– Дружище! Мне было страшно любопытно, что же ты скрываешь под этими патлами. Кто ж знал, что ты такой стрём! Но, знаешь, – этот пьянчуга вдруг посерьёзнел, – в этом и есть твоя изюминка. Тебе надо в фильмах ужасов сниматься. Такой талант пропадает!

Его дружки расхохотались. Я обреченно вздохнул. Кажется, вероятность того, что они забудут об этой ночи, стремительно близилась к нулю. Ещё раз укоризненно посмотрел на Стёпу, который уже не держался на своих двоих и полз на кровать. Мне пришлось самому каждого по отдельности спровадить из нашей квартиры. Удивительно, но никто не сопротивлялся.

Заперев дверь, я прислонился к ней спиной и ещё раз вздохнул. Меня вдруг окликнули из кухни. Судя по голосу, это был Марк. Я зашёл на кухню и действительно увидел его. Он выглядел ужасно. Под глазом темнел синяк, а губа кровоточила. Я поспешил ему на помощь. Вытащил из морозильника кусочки льда, завернул их в тряпочку и приложил к его синяку.

– Спасибо, – поблагодарил он.

– Что случилось?

– Да подрался. Так, фигня.

Я уставился на него, мол, не сойдет это твоё «фигня», рассказывай давай. Потом дошло, что до сих пор не убрал волосы. Собрал их и повторил своё выражение лица.

– Меня пытались ограбить. Наш район далеко не безопасный. Так что и тебе советую быть осторожным.

Я фыркнул. Уж что-что, а это мне не грозило. Как ранее выразился Богдан, мне только в фильмах ужасов сниматься. К тому же, по ночам я сижу дома.

– А что за идиоты были тут?

– Мои одногруппники. Пришли посмотреть на моё лицо. Чёрт, забыл деньги взять у них.

Марк вздохнул.

– Слушай, ты на нас не обижайся. То, что мы тогда говорили о тебе… Это было ошибочное мнение. На самом деле, ты замечательный человек. И уверен, что скоро у тебя появятся самые преданные друзья.

Я постарался не фыркнуть снова, уж очень это было сомнительно. Особенно одноклассники мне доказали, насколько важно для них было то, что я «замечательный» человек. Каждый день доказывали, словами и поступками.

– Не делай лицо а-ля «да-да, как же». Поверь, одиноким ты не останешься.

На этот раз моё лицо перекосило.

– Как это не останусь?

– Да брось ты это. Никто не захочет оставаться один.

Снова вспомнил свои школьные годы. Кажется, я только и мечтал о тихом одиночестве. Но ребята не давали мне такой поблажки. Не могли они не обращать на меня внимания. Мне хотелось лишь одного: жить в покое. Был бы у меня один друг, с которым можно было периодически общаться о наших интересах. Этого мне было бы вполне достаточно. О многом я просить не смел.

– Что я хотел сказать, – продолжал Марк. – Если захочешь с кем-нибудь поговорить, то я к твоим услугам.

Я покосился на него с подозрением.

– Света попросила?

Он усмехнулся.

– Ну и она тоже.

Я улыбнулся.

– Ладно, так и быть. Если что, приду плакаться тебе.

– Эй-эй, что значит плакаться? Знай, слёз не терплю.

– Тогда и не надейся, что я заговорю с тобой о чем-то.

Марк рассмеялся. Затем встал.

– Ладно, спать надо. Ты помни о моих словах. Избегай тёмных переулков.

В ответ я кивнул. Он ушел, а я остался сидеть на кухне. Итак, что мы имеем? Как минимум, пять моих одногруппников увидели то, что я тщательно скрывал. Моё уродство. Осталось лишь гадать, к каким последствиям это приведёт.

Глава 3

Только я расслабился, что никто, как и раньше, не обращает на меня внимания, как вдруг…

– Пойдём вместе в столовку.

Я окинул взглядом Оскара, посчитав его сумасшедшим. Но опустил глаза как можно скорее, чтобы поберечь своё психическое здоровье. К сожалению, он не смог оценить этот взгляд. Сидевший рядом Костя заёрзал на стуле. Кажется, ему стало неловко.

– Ну? – настаивал принц.

Поняв, что нормальных слов из моих уст не выйдет, я нашёл новый способ коммуникации. Я наклонился к уху Кости и прошептал ему свой ответ. Тот покосился на меня, затем вздохнул и сказал:

– Он отказывается.

– Почему? – незамедлительно прозвучал новый вопрос.

Я повторил сие действие. Костя закатил глаза.

– Потому что не хочет.

– Почему ты прямо мне не скажешь? Что за ребячество?

Я задумался над ответом. Не подозревал, что говорить через кого-то так просто. Можно высказать все, что думаешь, ведь не тебе потом это произносить. И вот собрался снова передать ответ через своего драгоценнейшего друга, как тот оттолкнул меня и вскочил.

– Так, знаете что? Разбирайтесь сами!

И ушёл, оставив меня наедине с принцем университета. Смотря вслед Косте, я поставил крест на нашей дружбе. Как он мог так со мной поступить? Ведь я знал, что сейчас будет. А будет очень и очень плохо. Не потому, что теперь придётся напрямую говорить Оскару о своих далеко не льстивых мыслях. Медленно подступала паническая атака. Пульс учащался, дышать становилось тяжелее. Оставались считанные секунды до того, как я забуду, как вдыхать и выдыхать кислород. Я встал на ноги, чтобы выйти на свежий воздух. К тому же, не хотелось привлекать к своей персоне внимание. Если люди меня окружат, так и помереть недолго.

И вот оставалось всего чуть-чуть до заветной двери из душной аудитории, как меня схватили за руку и потянули назад. Такую оплошность совершил сам виновник моих страхов. Паника усугубилась. Всё. Позор мне на всю оставшуюся жизнь. Можно забирать документы и возвращаться в родной город.

Я не мог дышать. Начал задыхаться, махал руками, но это, конечно же, не помогало. Требовался пакет, желательно бумажный, который лежал у меня в рюкзаке. Для этого надо было вернуться на свое место, а я сильно сомневался, что был способен что-либо сделать. Голова кружилась, руки тряслись, и я ничего не мог сообразить.

Судя по тому, что меня никто не трогал, Оскар, скорее всего, остолбенел. Раз уж всё равно всё пошло к чертям, я посмотрел ему в лицо. О да. Синие глаза округлились, губы приоткрылись. Он был, мягко говоря, растерян. Одногруппники подбежали к нам. Они мигом окружили меня, но никто ничего не делал. Ни один из них не понимал, что со мной происходило. Если бы мог, усмехнулся бы. Мое лицо они не видели, зато хорошо было слышно мои попытки сделать вдох.

– Вызовите скорую! – закричал кто-то.

Ребята засуетились. Глупцы. О гипервентиляции, я так полагал, они не слышали. Решили, что я сейчас откину тут коньки. Я попытался попросить пакет. Уже неважно, какой они отыщут. Только из моих уст ничего не выходило.

– Отошли все! Да дайте пройти!

Толпа расступилась, и ко мне подошел самый строгий юноша из моей группы – Дима. Кстати, на мой взгляд, он был не просто утонченный, а прекрасный. Восхититься я не мог в силу своей фобии, потому страх мой усилился, когда я сообразил, что он подошел помочь. В руке у него был бумажный пакет. Юноша протянул руку, чтобы убрать мои волосы, однако остатки разума у меня ещё сохранялись. Без тени благодарности я вырвал у него пакет и скрыл его под своими волосами. Жадно начал дышать, зная, что это затянется как минимум минут на пятнадцать. Поэтому, не убирая от лица пакет, я вышел из аудитории.

В коридоре меня сопровождали взгляды студентов. Некоторые подходили и предлагали помощь, но я проявлял грубость и отталкивал их. Хотелось одного – выйти на свежий воздух. И через несколько грёбаных минут, показавшихся мне адом, я оказался на крыльце. На улице мне стало значительно лучше. Сердцебиение нормализировалось, самостоятельно дышать тоже начало получаться. Вскоре я убрал пакет. Зажмурил глаза и вновь открыл их. И чуть не подскочил от испуга. Передо мной стоял Костя.

– Эй, дружище, – встревожено произнес он, – ты в порядке?

Я кивнул.

– Что это было?

– Гипервентиляция, – мрачно ответил я.

– Ну, да, Дима тоже так сказал. Он говорит, возможно, ты социофоб. Хотя сам я тоже об этом догадывался.

– Социофоб?

– Ну, знаешь, те, кто боятся людей…

– Святые угодники, я знаю, кто такой социофоб! – раздраженно воскликнул я. – Но дело в том, что я не боюсь людей. Почти.

– В смысле?

Я окинул взглядом Костю. Наверное, он имел право знать о моей фобии. А не то так и будет неправильно меня понимать.

– Я боюсь красивых людей.

– А?

Да, я никогда не сомневался в интеллектуальных способностях моего друга. Особенно убедился в этом сейчас, когда он изобразил такое дурацкое лицо. Ему, кстати, шло. Злиться после этого на него не хотелось. Поэтому, сдерживая смех, я повторил ранее сказанное.

– Боишься красивых? Это вообще как?

– То, что ты сейчас видел – один из симптомов.

Костя почесал голову. Затем поправил очки и, нахмурившись, уставился на меня.

– Оскара, что ли, испугался?

Мне не понравилась такая формулировка. Но, по сути, он был прав. Принц пугал меня своей красотой.

– И… – продолжал Костя, – получается, я урод?

Ой, неловко вышло. Хотя, я знал, как выкрутиться. Лица же моего он до сих пор не видел. По сравнению со мной он мог бы выиграть конкурс красоты. Поэтому, тяжко вздохнув, я убрал волосы с лица. Как и ожидалось, Костя уставился на меня огромными выпученными глазами.

– Кажется, я всё понял, – произнес он.

– Вот-вот, – вздохнул я и обратно опустил волосы, чтобы не пугать его ещё сильнее.

– Покажи ещё раз.

– Нет, хватит с тебя. Не хочу разрушать твою психику.

– Да брось!

Я вздохнул ещё раз и убрал патлы. Стало некомфортно, когда Костя внимательно начал изучать моё лицо.

– У тебя глаза интересные, – задумчиво произнес он. – Такие огромные и чёрные. Жутковато, конечно, особенно если увидеть такое ночью. Ты больше походишь на труп, чем на человека. Тебе бы призраком в фильмах сниматься.

Второй человек предлагает мне в ужастик податься. Как же это мило! Надо бы выслать фото в различные кастинги на подбор актёров в ужастик, авось повезёт. Хоть где-то использую свое лицо, а то так и останется под волосами.

– Посмотрели и хватит, – вновь скрыл свою рожу.

– Не повезло тебе с внешностью.

– Я привык.

– Вернемся к твоей фобии. Как давно?..

– Не знаю, возможно, пару лет назад она проявилась. Точно не помню. Как вижу, так всё. Хорошо, что сейчас хоть не блеванул.

– А лечиться не пробовал?

– Ну нахуй. Пойдём, свернём, курить хочу. Сигареты взял?

– Ага.

Мы обошли университет, и пошли к курилке. Там я встретил нежеланную личность – Богдана. Он стоял один и тоже курил. Пара, скорее всего, уже началась, а он не торопился грызть гранит науки. Увидев его, я почти что передумал курить, но, к моему несчастью, он уже заметил нас. На его лице появилась довольная лыба. Он помахал нам. Костя направился к нему. У меня не оставалось выбора. Надеялся лишь, что он за выходные забыл о том, как выглядит моя морда. Ведь тогда он ещё и был пьян.

– О, Авелюшка, сколько лет, сколько зим, – приветствовал он меня.

Я не стал ему отвечать. Взял сигарету у Кости, а прикурить дал Богдан. Хотя я его об этом не просил.

– Я видел тебя во снах. В кошмарных снах.

Костя удивленно посмотрел на меня. Я вздохнул, сам уже не зная, в который раз. Богдан помнил. К великому сожалению. Я убрал свои волосы. Парни с непривычки вздрогнули. Но быстро взяли себя в руки.

– Жуть, – хихикнул Богдан. – Знаешь, тебе бы пакет на голову надеть. Волосы твои тоже пугают.

Я знал, что в этой ситуации лучше промолчать. Физически я не был силен, хотя с Богданом мы были одного роста. Только вот он был шире и крупнее меня. С одного его удара я могу впасть в кому. Поэтому лучше не провоцировать конфликт. Я попытался быстрее докурить. Понятия не имел, как вернусь обратно в аудиторию. В первый день свалился в обморок, а сейчас, с их точки зрения, чуть не умер. Все сложат одно с другим и придут к выводу, что я смертельно болен. От этого они окружат меня своим вниманием. И тогда я точно свалю отсюда. Желательно, в другую Галактику.

– А вы почему сейчас вышли курить? Пара то уже началась.

– Да Авелю плохо стало. Вот и вышли подышать воздухом.

– Что это с тобой?

– Голова закружилась, – бросил я, надеясь, что ему не расскажут о случившемся.

Чую, что после этого он начнет активно стебаться надо мной. А если, упаси Господь, узнает о моей фобии, то пиши пропало. Тут уже другая Галактика не спасет. Лучше пусть бьют и оскорбляют, чем ежедневно стебут мою внешность и страх.

– Могу дать таблетку, – любезно предложил он.

– О, нет, спасибо. Мне уже намного лучше.

– Вот вы где!

Мы втроём подскочили от неожиданности. Тяжело дыша, к нам подходил Оскар. Я хотел скрыть своё лицо, но мои руки перехватил Богдан. На его лице сияла улыбка. Нехорошая такая улыбка. Он явно задумал напугать принца, только вот не знал, что с моим лицом Оскар уже был знаком. Тут уже не получится того эффекта неожиданности, который был в первый раз. К моему лицу можно и привыкнуть, между прочим. Соседи же мои как-то до сих пор живут со мной.

Однако Оскар все равно отреагировал также, как в первый раз. Он замер и во все глаза смотрел на моё лицо. Я же пытался не смотреть на него, а то и так уже становилось хреново. Пульс, к примеру, участился. Богдан, всё ещё державший мои руки, удивленно посмотрел на них. Кажется, он понял, что мое спокойствие рушилось.

– Т-ты как? – спросил меня Оскар.

Я умоляюще посмотрел на Костю. Мой безмолвный зов он понял. Значит, не такой уж и тупой, как я думал ранее.

– Он в порядке.

Оскар посмотрел на Богдана и его лапища, которыми тот держал мои руки.

– Что тут у вас происходит?

Богдан внимательно смотрел в лицо Оскара. Кажется, он не увидел то, чего хотел. Парень отпустил меня и разочарованно вздохнул.

– Пойду-ка я на пару. А ты, Авель, подумай над моим предложением. Ну, насчет пакетика.

Хихикнув, он ушел. Костя встал рядом со мной. Видимо, боялся, что сцена в аудитории повторится.

– О каком предложении говорил Богдан? – полюбопытствовал принц.

Я посмотрел на Костю, мол, объясняй.

– А, он сказал, что Авелю лучше ходить с пакетом на голове.

Оскар принял задумчивую позу.

– Хоть я его и недолюбливаю, но мысль неплохая.

Злость часто помогала мне справляться с фобией. Вот и сейчас я смог смело сказать то, что хотел.

– Да идите вы к чёрту!

Скрыл свое лицо под патлами и собрался уйти восвояси. Костя собрался идти следом, но меня уже перехватила рука Оскара. Костя надолго рядом не задержался. Он прошептал мне: «Буду ждать на паре», и был таков. Мы с Оскаром остались одни в курилке. В принципе, было бы неплохо, если бы я его облевал. С ног до головы. А потом вспомнил, что не завтракал, и на голодный желудок вряд ли что-то подобное выйдет. Опечалился.

– Хочу поговорить с тобой.

Принц отпустил меня. Я стоял с опущенной головой. Всё, что мне нужно делать – это не смотреть на него. И хоть я старался, сердце всё равно бешено билось, а дыхание снова участилось. Чёрт подери!

– Ты социофоб?

Может признать этот диагноз? Кивнуть головой, и пусть считают меня социофобом. Там, глядишь, и приставать не будут. Это они уж точно легче воспримут, чем информацию о том, чего я боюсь на самом деле. Боязнь людей – достаточно распространенная фобия. А вот боязнь красивых людей будет восприниматься скорее как какое-то извращение.

Но, неожиданно для самого себя, я отрицательно помотал головой.

– А что тогда?

Действительно, что? Как сказать ему, что он чертовски прекрасен, и это пагубно влияет на мою психику?

– Авель?

Дьявол, он всерьёз ждал от меня ответа. Но сказать что-либо я так и не смог. Мысли путались, я начинал потеть. Я больше не мог так долго стоять возле этого красавца. Надо было бежать. Так, принц больше не держал меня за руку. Значит, надо оттолкнуть его и сваливать. Далеко и надолго.

– Тебе опять плохо? – Оскар схватил меня за плечи и встряхнул.

– Пусти! – в ужасе воскликнул я.

– Нет уж! Пока не дашь мне ответа, не пущу!

А затем он сделал кое-что похуже. Обнял меня, при этом сказав:

– Бог ты мой, обнимаю страхолюдину.

Не выдержав всего этого, мой мозг отключился. Очередной проклятый обморок.

Глава 4

Я был не на Земле. Не в этой Вселенной, не в этом мире. Я будто плыл на чём-то, напоминающем облако. Пахло мятой, сыростью, дождём. Ощущалось полное умиротворение. Я улёгся поудобнее на это нечто, похожее на облако. Масса изогнулась под тяжестью моего тела, но выдержала. Она укутала меня, как бы обняла и дала ощущение безопасности. Просыпаться не хотелось. Я знал, что ждало меня в реальности.

Плывя на массе (возможно, это всё же было облако), я видел излучающие мягкий свет звёзды. Они мигали мне, улыбались, касались моих волос. В этом мире я чувствовал нечто прекрасное, радостное. Мимо меня пробежали лучики солнца. Они торопились, толкались и счастливо подпрыгивали, махая мне. Кажется, я нанюхался какого-то дерьма, или же в реальности меня пытались разбудить чем-то непонятным. Но я не сдавался. Я всё глубже уходил в этот прекрасный мир.

Итак, на чём я остановился? Ах да, мимо пробежали счастливые лучики. Я не пытался их поймать, ведь они бы всё равно прошли сквозь пальцы. Облако начало опускаться. Я испугался, что просыпаюсь, но рано было делать выводы. Я оказался на лужайке. В нескольких шагах от меня было небольшое озеро, в котором отражалось чистое голубое небо. А облако, что меня сюда привело, одиноко плыло в стороне, всё отдаляясь и отдаляясь, пока окончательно не скрылось за горизонтом.

Я оглянулся. Лужайка не была сплошь из травы – она была усеяна различными цветами. Я не знал все их виды, но некоторые познания были. К примеру, я узнал те всевозможные оттенки лепестков, соцветия-корзинки которых названы в честь звезд. Астры. Узнал и фиолетовые цветы – фиалки. Печально покачивались ландыши, и играючи подпрыгивали тюльпаны. С удивлением я понял, что сам стоял уже среди гордых нарциссов. По своей неосторожности я наступил на один из цветков. Вдруг подул сильный ветер. Нарциссы под напором воздуха закачались, но даже после того, как ветер стих, они не успокоились. Кажется, я был в бреду, иначе с чего мне начинало казаться, что они гневно шипели на меня?

Они не просто шипели. Бело-жёлтые нарциссы вплотную окружили меня, у них появился рот, а в нём – я мог поклясться! – острые зубки. Они надвигались на меня, а те, кто уже был у моих ног, начали кусать ткань джинсов. Я вскрикнул и попытался отбиться ногами. Это решение было ошибкой. Они разозлились ещё сильнее и стали быстрее приближаться. В ужасе я понял, что их было далеко не мало. И я бы узнал, чем всё это закончилось, если бы с воплем не очнулся. Хотя лучше бы меня сожрали те цветки.

Я увидел встревоженное лицо принца. Он издал облегчённый вздох. Я немедленно сел и забился к изголовью кровати. Привычным жестом опустил лохмотья на лицо.

– Да не бойся, это же я!

Вот именно поэтому я и боюсь! Это же ты, проклятье моё несчастное!

– Как самочувствие? Ты сначала улыбался, а потом кричал во сне.

Судя по всему, я опять был в медицинском кабинете. Пахло, на удивление, не лекарствами, как было в первый день. Весь лазарет был пропитан женской парфюмерией. В одинокое окошко слабо пробивался солнечный свет. Дверь была в противоположной от меня стороне. То есть убежать и рассчитывать на то, что меня не поймают, было глупо. Но валить от Оскара надо было. В противном случае я рисковал оказаться в психушке с обостренной фобией.

Я вновь обратил внимание на окно. Оно печально смотрело на меня. Солнечные лучи оставили его в покое, и холодный ветер заставлял створку изредка ударяться о стену. Очередной удар получился громким, и это заставило Оскара подскочить. Надолго он не стал заострять внимание на окне. Всё ещё смотрел на меня. Полагаю, ждал ответа. Но я не придумал ничего лучше, как сказать, указывая на окошко:

– Ого, какая огромная птица!

Оскар незамедлительно повернулся. Я за долю секунды вскочил и побежал к выходу. Но меня ожидал жестокий облом. Кто-то с той стороны открыл дверь. Вошла высокая девушка в белом халате. Предположил, что она второй медицинский работник. В первый мой день была совершенно иная девушка. Красивее. Намного.

– О, очнулось наше спящее чудовище, – весело сказала она. – И самочувствие отличное, такой бодренький.

Отчего-то я её невзлюбил. И что-то подсказывало, что из-за прозвища. Оскар не смог сдержать хихиканье. Я оскорблённо вышел из лазарета. За мной следом вылетел принц. Он пристроился рядом и пытался сквозь завесу волос разглядеть мою морду. Надо отметить, что эти жалкие попытки завершились провалом.

– Ты точно в порядке? – не отставал он со своим беспокойством.

Безусловно, в порядке я не был. Присутствие Оскара причиняло мне вред. Я шёл быстрее, чтобы избавиться от его общества. Печально, но не всё в этой дерьмовой жизни так просто. Я понял простую истину: чем сильнее отталкивал от себя золотоволосого, тем сильнее он лип ко мне. Как бумерангом возвращался.

– Думаю, сейчас ты не в состоянии сидеть на парах. Лучше пойти домой и отдохнуть. А то с обмороками не шутят. Это, между прочим, уже второй раз. И опять я тебя отнёс в лазарет. А благодарности так и не услышал.

Его слова ударили по моей совести. Фобия фобией, но человек действительно помогал мне, пусть и сам был причиной моей потери сознания. Надо было выдавить из себя слова благодарности.

– С-спасибо.

Оскар от удивления замер. Я воспользовался этим и хотел было скрыться за углом, но парень быстро пришёл в себя и опять зашагал рядом.

– Ого! Неожиданно. Значит, не такой уж и чёрствый.

Я мог бы сейчас задохнуться от возмущения. Меня, самого чувствительного человека в мире, назвали чёрствым! Но задумался. В последнее время, точнее, в последние годы я действительно стал меньше обращать внимания на задир. Возможно, Оскар не был далёк от истины.

– Я могу проводить тебя до дома, – любезно предложил принц.

Нет уж! Спасибо, но не хочется сегодня свалиться с инфарктом. Если столь красивый человек переступит порог моего дома, придётся переехать. Ибо такой красоте не положено быть в моей затхлой комнате. Пока эти мысли пробегали в моей голове, Оскар уже сам всё решил.

– Пойдём, пойдём. Неплохая возможность прогулять нудные пары. Заодно узнаем друг друга получше. Хоть ты и жутковатый на лицо, но, думаю, ты хороший человек.

Я замотал головой в знак отказа, но Оскар будто и не заметил. Результат: через несколько минут мы шли от остановки к моему дому. Прошёл всего лишь миг, и мы уже были на месте. Как это произошло, я и не заметил. Я не смотрел в лицо принца, но понять, что ему здесь было некомфортно, не составило труда. Вспомнил, что ещё ночью в пятницу пытались ограбить моего соседа.

Мой район был небезопасный. Практически для всех. Я был исключением. Однажды вышел ночью, чисто из любопытства. Волосы собрал, лицо выставил напоказ. Тёмные типы действительно ошивались во дворе. Но никто из них не решился подойти ко мне. Они смотрели на меня пристально, шептались между собой о чём-то. Я встал чуть ли не возле них. Курил, достал телефон (между прочим, не из дешевых). Вытащил из кармана купюры, начал считать. Местные гопники так и не попытали счастья отжать у меня деньги или телефон.

Оскара бы они не просто окружили и ограбили. Думаю, они бы к нему ещё и поприставали. Такому человеку грех гулять по городу без охраны. А еще грешнее общаться с таким уродом как я.

– Почему ты живёшь здесь? – поёжился Оскар.

Я пожал плечами. Не мог же ему сказать, что где бы я ни был, я оставался в полной безопасности? Что меня боялись сами гопники?

– Лучше тебе не выходить по вечерам на улицу. А то ещё начнут издеваться над тобой. Ты же как не от мира сего. Так, какой подъезд?

Он пошёл вперед, а я сзади смерил его убийственным взглядом. На принца проще смотреть, когда не видно его лица. Неужели он всерьёз считает, что я так просто открою дверь подъезда и поднимусь с ним в свою квартиру? Сделаю нам горячий чай, и мы мирно будем вести беседы? Показал ему средний палец. Поднял и вторую руку. Принц остановился и обернулся. Я быстро опустил руки.

– Ты идёшь?

Ага, бегу и спотыкаюсь. Прям щас открою дверь и любезно приглашу тебя. Но люди останавливались и смотрели на нас. Я своими волосами сильно привлекал внимание. Вздохнув, направился ко второму подъезду. Золотоволосый не отставал и чуть ли не прыгал от радости.

Мы поднялись на второй этаж. Я искал ключи в рюкзаке, а Оскар переминался с ноги на ногу. Он явно был не из терпеливых. Едва я открыл дверь, как парень прошёлся по холлу, словно выискивая что-то. Я не мог не возмутиться его невоспитанному поступку. Совершенно от себя этого не ожидая, я рявкнул:

– Куда пошёл? Обувь сними сначала!

Оскар повернулся ко мне. На его лице отразилось удивление.

– А, прости. Ща.

Он развязал шнурки на кедах и бросил их в мою сторону. Сам я тоже был в немалом удивлении. Я поднял голос на красивого человека! В школе меня за такую наглость забили бы до полусмерти. А тут меня послушались.

Оскар зашёл на кухню и плюхнулся на стул.

– Я голоден. Есть чего пожевать?

Нет, ну разве это не наглость? Ладно, ты родился с красивой рожей. Но это не даёт тебе права вести себя так развязно! Как жаль, что я не мог всего этого высказать вслух.

– А, – выпрямился принц. – Ты же, вроде как, плохо себя чувствуешь. Ладно, давай я что-нибудь приготовлю.

Я вытянул руку, мол, сиди. Только этого не хватало. Я и так еле выносил тот факт, что столь идеальное создание сидит на моей территории. А тут ещё и заставлять его руки марать? Нет уж. Я приоткрыл окошко, чтобы было чем дышать. Фобия опять стала проявляться. Долго присутствие принца я не выдержу.

Я вытащил из холодильника вчерашний остаток борща. Соседи по комнате признали мою готовку наилучшей, так что решили это нелёгкое дело взвалить на меня. Долго я не сопротивлялся, особенно после их клятвы о том, что посуду мыть они будут сами. Сдержать клятву, правда, им не удалось.

Я поставил перед Оскаром тарелку с горячим борщом. За считанные минуты он съел всё без остатка. На его лице застыла блаженная улыбка. Я старался долго не смотреть, а то сердце начинало подводить.

– Спасибо большое! Офигенно вкусный.

Похвала разогрела мою продрогшую душу. Я всегда был не прочь льстивых словечек в свой адрес.

– Ты со всеми такой? Ну, холодный и необщительный, – внезапно спросил он.

Я покачал головой. Зря. Ох зря. Надо было кивнуть. Ибо Оскар очень бурно отреагировал.

– Как это нет? То есть, это со мной что-то не так? Ты так холоден со мной, потому что у тебя на меня зуб имеется? Или ты настолько у нас охрененно крутой, что я до твоего уровня не дотягиваю?

Он вскочил на ноги и подошёл ко мне. Я инстинктивно шагнул назад. Оскар был в гневе. Я разнервничался, вспотел и почти впал в панику.

– Ты не в том положении, – продолжал принц, – чтобы игнорировать таких людей, как я.

Я в ужасе попятился назад. Спиной наткнулся на стену. Почему я не падаю в обморок? Он сейчас ох как пригодился!

– Почему опять молчишь? – выпытывал Оскар. – И хватит дрожать, будто испугался!

Вскоре я перестал его слышать. В ушах звенело, перед глазами все помутнело. Оскар не переставал что-то говорить. Так и хотел крикнуть ему, чтобы разул глаза. Он же имел дело с психически нездоровым человеком! Я завалился ему на плечо. Стало тихо. Наконец, принц замолчал. Он положил руки мне на плечи и отстранил от себя. Затем убрал мои волосы с лица.

– Ты бледнее обычного, – произнёс он. А ко мне вернулась способность понимать речь. – Опять плохо?

Глядя ему в лицо, я понимал, что да, опять плохо. Опять я не мог дышать. Я открыл рот и жадно втягивал воздух.

– Тебе… лучше… уйти…

– Как же я уйду и оставлю тебя в таком состоянии? – Оскар тоже побледнел. Он явно не знал, что делать. – Нужен пакет?

– Это… не… гипер… вен… тиляция…

– А что?

– Просто… уйди…

– Опять ты за своё! – рассердился Оскар.

Я вцепился в него, и, смело глядя ему в лицо, выпалил на одном дыхании:

– Я боюсь красивых людей. А тебя в особенности.

– Что?

– Из-за тебя… мне плохо!

Настала тишина. Оскар вдруг нервно захихикал.

– Ты издеваешься?

– Нет! – отчаянно воскликнул я. Будда, Аллах, Господи или кто там ещё, дайте мне сил и терпения!

– Да как так-то? – всё недоумевал юноша.

Дать бы ему пинка под зад! Только вот не смел. Вместо этого указал на входную дверь.

– Пожалуйста.

Оскар посмотрел на меня, затем на дверь.

– То есть, выгоняешь меня?

Я кивнул. Он склонился надо мной. От того, что его глаза были слишком близко ко мне, я разнервничался еще сильнее. Вашу мать, где мой обморок?!

– Я отказы не принимаю, – процедил он. – Сегодня я уйду. Но это последний раз.

Глава 5

– Авель. Эй, Авель! Проснись.

– Ммм…

– Вставай немедленно, а то проспишь всё к чёртовой матери!

– Отстань.

– Сам же просил разбудить, если будильник не поможет. А на сегодня ты вообще его не поставил!

Громкий голос моего соседа по комнате заставил меня спрятать голову под подушку. Но Стёпа не растерялся. Он стал вырывать из моей крепкой хватки мою спасительную подругу – подушку. Пришлось открыть глаза, и я чуть ли не завопил, когда увидел сонную рожу соседа перед собой. Испуг не мог скрыться от его глаз. Стёпа отошёл и обиженно сказал:

– Сам ты тоже далеко не красавчик.

Я присел и протёр глаза. Ночь оказалась ужасной. Я, человек тьмы, который может только в это время открыто показать своё лицо на улице, ужасался только от мыслей об этом. Заботливо укутывая мир лунной тьмой, на этот раз ночь обделила меня своей благосклонностью. Я так и не смог заснуть. Всё потому, что как только закрывал глаза, передо мной мигом представало перекошенное красивое лицо Оскара. Это как насмотреться перед сном ужастиков и бояться после сомкнуть глаза. Чтобы вы понимали, ужастики я любил. И никогда после не боялся ночью сходить в туалет. А в этот раз вздремнуть мне удалось, кажется, только под утро.

Из-под тёмно-синих задёрнутых штор сочился утренний свет. На ободранных обоях появился слабый солнечный зайчик. «М-м-м», – мысленно протянул я. Снова солнечно. Хотелось сильного и холодного ливня. Такого, чтобы прямо почувствовать, как душа очищается. Хотелось, подобно луже после дождя, испариться без следа. Но вредный сосед напомнил мне, что, какова не была бы моя внешность, я всё же человек. Обычный, смертный человек. Так просто не смогу исчезнуть из этого мира, не говоря уже о безболезненности этого процесса. Не прилетит огромный дракон из мира фэнтези и не увезёт меня в другую вселенную.

– Харэ сидеть, опаздываешь!

Я вздохнул. Не хотел я сегодня (да и не только сегодня) ехать в университет. В голове возникла идея прогулять. А что? Я ещё не гулял по городу, не посмотрел, чем он славится, какие у него достопримечательности. Сейчас появилась великолепная возможность. Я с улыбкой на своей харе лег обратно. Никакой учебы сегодня! Долой стрессовые атаки на мой организм!

– Твою мать, опять? Потом не еби мне мозги, что не разбудил!

Полностью игнорируя бормотание Стёпы, я провалился в сон. Погулять смогу и после обеда. А лучше, ближе к ночи.

Казалось, что прошло всего каких-то пять минут. Я даже сон не успел увидеть. Но вот именно, что казалось. Потому что, посмотрев на настенные часы, я мигом вскочил с кровати. Был четвёртый час дня. За окном медленно спускались сумерки. А разбудил меня настойчивый звонок в дверь. Кажется, в квартире я был один. И точно был уверен, что даже если бы страдал лунатизмом, не стал бы звать гостей. Так кого же могла занести сюда нелёгкая?

Я не счёл нужным накинуть на себя какую-нибудь одежду, просто обмотал свое дрыщавое тело в тёплое шерстяное одеяло и поплёлся сонно открывать дверь. Зря не посмотрел в глазок. Ибо передо мной стоял мой ночной кошмар. Сам принц, собственной персоной. Я в ужасе собрался захлопнуть дверь, однако парень управился со мной в два счета. И вот результат: мы оба стояли в прихожей. Звенела тишина. Так звенела, что даже в ушах начало гудеть. Я стоял, похожий на дрожащий кокон, а Оскар – на величайшего правителя, гордого, с чувством оскорблённого достоинства. Я на секунду бросил взгляд на его лицо. Он не отрывал от меня глаз. Брови его были вздернуты верх, как бы в удивлении. Скорее всего, тут дело в моей внешности. Вполне неподобающе так выглядеть перед принцем.

– Какого чёрта ты все еще в постели? Почему в универе не показывался?

И замолчал. Он что, всерьёз ожидал от меня ответа? После вчерашнего происшествия? Трижды начал жалеть, что показал врагу свое логово. Кажется, теперь избавиться от его общества будет не так просто.

Оскар цокнул языком. Он снял обувь (хоть я был в оцепенении от ужаса, но обрадовался, что хоть одно правило он освоил) и нагло прошёл к моей комнате. Как он так быстро понял, что именно там моя территория, оставалось для меня загадкой. Может, у него развита интуиция. Или же он пра-пра-правнук Ванги. А может, и то, и другое. Я заставил своё парализованное тело двинуться следом.

Золотоволосый критично осматривал моё логово. Казалось, он искал, к чему придраться. У меня было бурное воображение, частенько выручавшее в критичных ситуациях. И в этот раз я тоже поспешил прибегнуть к нему, чтобы легче справиться с этим положением. Итак, начнём.

Оскар – следователь, а я – подозреваемый в убийстве бабки Ани с верхнего этажа. Кстати, она в самом деле существовала, и убить её действительно хотелось. Причины были. Взять хотя бы то, что музыку через колонки нельзя было послушать даже в час дня. Молчу уж о том, что курить спокойно на балконе и на лестничной площадке было невозможно. Эта ведьма будто чуяла, когда кто-то из наших собирался покурить. Только выйдешь на балкон, как она тут как тут со своим костылём. И ведь, сука, силы ей не занимать! Бьёт так, что несколько дней синяки не сходят!

Меня же она по-особому «любит». Твёрдо уверена, что я сатанист. «Бог покинул тебя, сын мой. Ты сам отвернулся от него. Нехорошо людей в жертву приносить! Побойся того мира!» Ёпть, бабка Аня, я этого то мира боюсь, о каком другом идет речь? Однажды к ней приехал внук, лет так четырнадцати, типичный прыщавый подросток. Стоило нам пересечься на улице, как бабка бросилась на его защиту. Мальчишка же явно заинтересовался моей внешностью. В этом возрасте их тянет к чему-то опасному, и они оценивают всё по внешности. В их глазах я чуть ли не авторитет. Чувак с длинными патлами, облачённый во все чёрное. Авторитет, пока лицо надёжно спрятано.

Вернёмся к событиям нынешнего дня. Я убийца, к которому пришли с обыском. Наш детектив пошёл открывать створки окон. Затем начал заправлять мою постель. Точнее, в своих мыслях я по-другому назвал этот процесс. Он обыскивал мою постель в надежде найти улику. Закончив сие действие, он подошел ко мне и протянул руку. Я непонимающе уставился на неё. Опечатки хочет снять?

– Одеяло давай сюда.

Ах, да. Наверное, это тоже часть процесса обыска. Я пожал плечами и раскутался. Сообразил, что не лучшая идея – стоять перед следователем в одних трусах. Это можно истолковать как нанесение оскорбления действующему сотруднику правоохранительных органов. Пока Оскар обыскивал (то бишь, заправлял) мою койку, я напялил на себя джинсы и футболку. Как вы догадались, опять всё чёрное. Как-то этот цвет больше выражал мое меланхоличное существование в этом бренном мире. Оскар повернулся ко мне и удовлетворённо кивнул.

– Полагаю, сегодня ты ничего не ел?

Ловушка? Хочет втереться ко мне в доверие, чтобы разузнать обо всём? Эти копы новые методы разработали? Умно, умно. Я фыркнул.

– Значит, не ел, – сделал вывод Оскар. – Пойдём, посмотрим, что у тебя на кухне.

В комнате, значит, чисто. Конечно, орудия убийства могут быть на кухне. Я убил ту ведьму кухонным ножом? А им вообще возможно убить? Я им еле хлеб разрезал. Ну, допустим, чисто гипотетически, убил я её этим бесполезным предметом. А как бы я это сделал? Вонзил в живот? Или прямое попадание в сердце? Нет, она не должна умереть так легко. Эта вредная старуха должна была страдать. За. Каждую. Невыкуренную. Сигарету. За каждый грёбанный синяк на моем теле! За предвзятое отношение ко мне, за осуждения лишь за внешность. Так как же я её убил?

Вероятно, я решил сделать вид, что захотел хороших отношений с соседкой. Испёк яблочный пирог и поднялся этажом выше. Женщина не торопилась открывать мне дверь, будто чуяла опасность. Когда щёлкнул замок, она робко выглянула из квартиры. Я пытался улыбаться как можно добродушнее. Хотя она бы не оценила мои старания, лицо же под патлами. Но у меня был голос, и он не должен был меня выдать. От всей души пожелал ей доброго здравия. Засыпал ее комплиментами и сказал, что хотел бы с ней поговорить. Бдительность её удалось усыпить. Она впустила меня в свой дом.

Мы были в маленькой душной кухне. Окно плотно закрыто, оно и к лучшему. Женщина заваривала чай. Мой свежеиспеченный пирог стоял в центре стола. Бабка Аня о чём-то радостно рассуждала, а я в это время доставал кухонный нож из-за пазухи. Женщина не поворачивалась ко мне, а стоило. Я встал и медленно подходил к ней, как можно бесшумнее. Не успела она повернуться ко мне, как я быстро приставил нож к её толстой шее и…

– Авель!

Я подпрыгнул на месте. Передо мной было взволнованное лицо Оскара. В ужасе я осознал, что потерял связь с реальностью. Я сидел на табуретке, а лицо моё было выставлено напоказ.

– Ты побледнел и весь в поту. Что с тобой?

Нет, я никому не должен раскрывать свой секрет. И этот следователь ничего не добьётся от меня.

– Опять эта твоя странная фобия? Кстати, я пришёл сказать кое-что. Ты должен перебороть свой страх.

Он отошёл от меня на несколько шагов и взял ТОТ САМЫЙ ЗЛОПОЛУЧНЫЙ НОЖ. Я в ужасе смотрел, как принц нарезал им колбасу. Затем он внимательно осмотрел его лезвие.

– Ужас. Как вы им пользуетесь?

Мне показалось, что я увидел на нём кровь той старухи. Представил, как колбаса будет отдавать вкусом убитой женщины. Пришлось подавить в себе приступ тошноты. Со вчерашнего дня ничего не ел, и, хоть желудок крутило от голода, сейчас есть я не смог бы. Оскар любезно протянул мне бутерброд. Я не мог его принять. Это, наверное, уловка следователя. Он наверняка уже обо всем догадался и играл на моих нервах. Я вот-вот не выдержу и сдамся.

– Поверь, я не отравил его. Он вполне съедобный.

Он тыкал им мне в рот. Это новый вид пытки? Я оттолкнул его руку. Должно быть, я сделал это слишком сильно, так как злополучная колбаса упала на пол. Я даже облегченно вздохнул.

– Да что с тобой? – рассердился Оскар. – Я, вообще-то, пытаюсь с тобой подружиться. Пойди мне навстречу, в конце концов!

Подружиться с подозреваемым? Я не выдержал и рассмеялся.

– Вот уж нифига подобного.

– Что?

– Вы не имеете право врываться в мой дом без значка ордена и без специального разрешения проводить расследование. А уж тем более меня допрашивать. Говорить буду только при своем адвокате.

– Ты в своем уме?

Но я был так горд, потеряв всякую грань между реальностью и фантазией. Я не сразу сообразил, что включил эту игру в жизнь. И только когда ладонь юноши оказалась на моем лбу, я очнулся.

– Температуры вроде нет.

Я шлепнул по его руке. Неужели он забыл, что было вчера? Мои приступы ему ни о чём не говорят? Он сидел передо мной на корточках и не отводил взгляд. А я не вовремя пришёл в себя. Уж лучше бы углубился в свою фантазию и перерезал шею бабки Ани. А перед смертью она увидела бы моё лицо. Представил, какое у неё было бы предсмертное выражение лица. О да.

– Знаешь, – произнёс тихо Оскар, – я всю ночь думал о том, что ты мне сказал. Про твой страх перед красивыми людьми. Я пытался представить, каково это. Есть же различные фобии. Боязнь насекомых, высоты, тесных помещений. И я бы понял, если бы ты боялся красивых предметов, к примеру. Но красивых людей… Ума не приложу. То есть, есть же названия страхов. Клаустрофобия, арахнофобия, акрафобия. Название твоего же страха я не нашел. Есть что-то похожее – боязнь красивых женщин. Но у тебя всё совершенно по-другому. Симптомы там. Вроде, у тебя клинический случай.

Ага, теперь по мне клиника плачет. Пора надевать белую рубаху и смиренно отдаться в руки санитаров. Очень мило со стороны Оскара. Будто я сам об этих вещах не знал! Тоже мне, Капитан Очевидность!

– Я подумал ещё о том, как решить твою проблему.

Принцам нельзя думать, это очень пагубно на них влияет. Что, кстати, не очень полезно и для окружающих.

– И понял, что можно попробовать!

Может, всё-таки, отдаться добровольно санитарам? Так хоть безопаснее. Для моей психики.

– Пить таблетки не хороший вариант. – Оскар начал мерить кухню широкими шагами. Она у нас небольшая, так что пришлось ходить взад-вперёд. – Они могут подпортить твоё здоровье. Можно попробовать другой вариант. Ты просто должен привыкнуть ко мне. Я вычитал, что человек привыкает ко всему и ко всем условиям. Для этого достаточно двадцати одного дня. И если мы будем тесно общаться, проводить много времени вместе в течение двадцати одного дня, ты перестанешь меня бояться и привыкнешь! А как привыкнешь ко мне, страх и перед остальными красивыми людьми убавиться, ведь я получше многих.

Я нерешительно покосился на него. Не для того, чтобы взглянуть на его красивое личико и восхититься. А для того, чтобы убедиться, что этот человек в своём уме. Какие, к чёрту, двадцать один день? Я четыре года терпел нападки своих привлекательных одноклассников. За эти годы я так и не привык к ним, только к их оскорблениям и побоям. Вот к этому да, это прямо моё.

Оскар же настолько ослепительно улыбался, что пришлось опустить взгляд. Сердце опять тревожно сильно забилось.

– Ну?

Что «ну»? Чего он постоянно нукает? Он верит, что я соглашусь на эту бредовую и бесполезную затею?

– Ты согласен?

Ой, да прям. Согласен я, видите ли. Так, теперь надо открыть рот и высказать свои мысли вслух.

– Молчание твое приму как согласие. Значит, решили. Нам надо номерами обменяться. А то тебя сегодня не было, и я всё гадал, что с тобой произошло. К тому же через сеть со мной тебе будет проще общаться.

Минуточку! Ничего, что я не хочу с вами, о, величайший принц всех времён, общаться? Не хочу я давать свой номер телефона и уж тем более писать тебе там что-то! Постойте, откуда в его граблях мой телефон? Ах да, он же валялся на моей кровати. Оскар, видимо, подобрал его. И почему я не поставил пароль? Ответ нашёлся сразу: потому что не подозревал, что кто-то в моей жизни так нагло начнет копаться в моём телефоне. Даже гопники не посмели бы! Они срутся от одной моей внешности.

– Отлично.

Закончив все свои махинации, наглый парень вернул мой телефон. Дрожащими руками я взял его и посмотрел список контактов. Оскар. Так просто. Даже не ожидал. Теперь осталось дождаться, когда он уйдет, и я смело удалю его номер.

– Мне пора идти. А ты питайся хорошенько, а то на голого тебя ещё страшнее смотреть. С завтрашнего дня начнем реабилитацию.

Помахав мне на прощание, принц удалился. А я так и остался стоять в проходе, осмысливая, что только что произошло.

Глава 6

Утром следующего дня я сидел на кухне и пытался проснуться. Старался разбудить себя чашечкой кофе. Дверь в ванную была приоткрыта, так что с кухни было прекрасно видно, как мой сосед, Марк, брил свою трёхдневную щетину. Точнее, эта щетина перерастала в полноценную бороду. Я завидовал ему. У меня на лице не было никакой растительности. Даже элементарного пушка не было, чтобы я сбрил его и надеялся, что дальше отрастут густые волосы. Всё, что оставалось мне, это смотреть на своего соседа, отпивать кофе и тяжко вздыхать.

После ухода Оскара, я не сразу пришёл в себя. А когда очнулся, первое, что я сделал – удалил его номер телефона. Испытав гордость за свой смелый поступок, я захлопнул входную дверь (а то подъездная гопота неприлично уставилась на меня во все глаза). Но это ровным счетом ничего не изменило в моей жизни. Я получал тучу сообщений в мессенджере. Угадайте, от кого? Я предполагал, что слал их Оскар, ибо писать мне больше было некому. Можно было его, конечно же, заблокировать. Но рука не поднималась сделать это. Я не настолько невзлюбил этого парня, к тому же, насколько я понял после вчерашнего, видеться с ним я буду часто. По крайней мере, двадцать один день точно.

На его сообщения я не отвечал. Даже больше – я их не читал. Почему я с ним так обходился? Сам толком не понимал. Возможно, проявлялось одно из моих качеств – вредность. В моём положении я, вообще-то, должен был быть благодарен за проявленное внимание со стороны столь красивого и популярного человека. Но что-то чувство благодарности я отнюдь не испытывал. А вот страх был, просто бил через край.

Вернёмся к событиям сегодняшнего дня. Сидел я, значит, на нашей небольшой кухне и пялился рассеянным взглядом на Марка. Телефон мой всё вибрировал и вибрировал. Нет, это был не звонок. Это был поток сообщений от сами знаете кого. Откуда только у этого человека такая активность с утра? Учитывая, что и ночью он не переставал атаковать меня сообщениями. Я лично утром был способен только смотреть в одну точку и тяжко вздыхать. В этом я был просто мастер.

Марк вышел из ванной, на ходу вытирая лицо полотенцем. Он прошёл в свою комнату и через секунду вышел оттуда с лосьоном после бритья в руках. Я наблюдал, как он им протёр лицо (вновь испытал зависть), пока он не заметил мой пристальный взгляд. Бедный парень поёжился. Еще бы, зрелище было не для слабонервных. Когда такие жуткие глаза смотрят на тебя, не мигая, мало кто смог бы сохранить спокойствие.

– Опять следил за мной?

Это было несправедливое обвинение. Слежка – это когда наблюдают, скрываясь. Я же не скрывался, а дверь в ванную Марк сам оставил открытой. Так какая же это слежка? Потому я помотал головой. Выглядело это неубедительно, так как я не сразу ответил ему. А всему виной мой внутренний монолог. Пора научиться говорить вслух.

– Ну-ну, – бросил мой сосед.

На душе заскребла обида. Но окончательно расстроиться я не успел. Резко завибрировал мой телефон, громче обычного. Мы с Марком подпрыгнули от испуга. Судя по всему, на этот раз мне звонили. А кроме матери мне никто не названивал. Никогда. Моя мать же в это время спала. Там у них вообще ночь ещё. Только если что-то случилось…

– Отвечать будешь или как?

Марк тоже занервничал. Наверное, подумал о том же, что и я. Мои руки затряслись, пока я поднимал телефон. Взглянув на дисплей, я облегчённо вздохнул. Это не мама. И даже никто из родственников, хотя с ними я в принципе не общался. Это был всего лишь Оскар, номер телефона которого я, к сожалению, запомнил наизусть. Марк начал нервно постукивать пальцами по столу. Пришлось ответить, а то его нервозность начала передаваться мне. Гораздо проще говорить по телефону, когда не видишь лицо собеседника.

– Алло?

– Ну наконец-то, – услышал я ворчливый голос одногруппника. – Какого хрена ты мне не отвечаешь? Я уж думал, ты там помер. В общем, я стою на твоей остановке и жду тебя. Давай быстрее, а то на улице дубак!

– Что? Ты приехал в мой район?! – Я ужаснулся. Оскар не человек. Он… Бог. Да, он просто божественен. Другого объяснения его суперактивности у меня не было.

– Да, приехал. Давай уже. Я жду.

Парень сбросил звонок. Я в шоке отстранил телефон от уха. По своей природе я медленный. Я не знаю ни суеты, ни шустрости. Когда меня торопят, я, конечно же, не по своей воле, начинаю действовать ещё медленнее. Даже Паша, третий мой сосед, тоже по природе своей меланхолик, не вытерпел моей медлительности и сам собрал мой рюкзак. Затем они вместе с Марком выпроводили меня из квартиры. И почему-то гневно хлопнули дверью перед моим носом. Чего они такие сегодня нервные?

Я медленно шёл к остановке. Надеялся, что Оскару надоело меня ждать, и он уехал в университет. Однако ещё издали я увидел его серое пальто. Он выделялся даже среди обыкновенно-симпатичных людей. Он чуть ли не светился своей красотой. Золотоволосый, высокий, статный юноша. Любой проходящий мимо не мог не бросить на него взгляд. Сам объект всеобщего восхищения не обращал внимания ни на кого. Он уткнулся в свой телефон и кому-то что-то писал. Через пару секунд стало ясно, кому именно. Мой телефон вновь начал активно вибрировать. Я остановился и ещё раз тяжко вздохнул. Так, Авель. Это просто испытание, которое выпало на твою долю. Это надо пережить.

Тут очень некстати обернулся Оскар. Заметил меня. Я, в свою очередь, ради безопасности своей психики, опустил взгляд. И вот так, с опущенной головой потопал к нему. А что мне оставалось ещё сделать? Человек ради меня приехал в этот далеко не безопасный район. Не спал ночью, выехал в рань. Да, он просто Бог. Бог с большой буквы. Так что засунем пока свою гордость и вредность куда подальше. Только вот как и куда засунуть свой страх – непонятно. С ним не всё так просто.

– Ох, кто пришел! – Сколько же недовольства было в голосе парня. – И чего ты так долго? Тебе пять минуть до остановки, а я ждал ровно сорок! Точнее, час. Целый проклятый час! Какого дьявола ты мне не отвечал? Я заеб… То есть, заколебался писать тебе сообщения!

Я молча выслушивал гневные тирады принца. Его можно было понять, ведь я и вправду был виноват в своем игнорировании.

– Ладно, – наконец вздохнул он. – Отвечать ты мне, ясное дело, не собираешься. Но хотя бы читай то, что я пишу! А то ощущение, что сам с собой общаюсь. Я, конечно, считаю себя шикарным собеседником, но был бы благодарен, если бы и ты поучаствовал.

Я нервно закусил губу. Когда он прекратит меня упрекать? Но вскоре я увидел подъезжающий к остановке автобус. Хорошо, что волосы скрывали моё личико. А не то его радостное выражение точно бы взбесило Оскара. К тому же, парень не мог более продолжать меня ругать. В автобусе было слишком тесно. Не так, как это бывало в крупных городах, но достаточно для того, чтобы чувствовать дискомфорт. Меня в этой ситуации радовало лишь огромное количество бабок. Они далеки от моего понятия красоты. И если я их не боялся, то от меня они просто шарахались и крестились. За этим всегда было забавно наблюдать. Оскар же видел это впервые. Я покосился на него. Он был мрачен. Вскоре я набрался храбрости и сказал, тихо-тихо:

– Прости.

– Что?

Я прочистил горло и попытался сказать громче, насколько позволял мой голос в этой ситуации:

– Прости.

Оскар вздохнул, а затем слабо улыбнулся.

– Так и быть, ты прощён. Но больше так не делай!

Я кивнул. Но меньше нервничать не стал. Меня слегка мутило, а мы стояли очень близко друг к другу. Только когда я сосредотачивал свой взгляд на испуганных лицах старух, мне становилось легче. Они наверняка считали, что золотоволосому принцу грозила опасность, явно исходившая от меня. Вскоре началась моя любимая часть: обсуждение моей персоны.

– Ох уж эти сектанты, совсем страх потеряли! И это при свете дня!

– Может, лучше милицию позвать?

– Да пока они приедут, бедного мальчика на тот свет отправят.

– Это они про тебя? – шепнул мне на ухо Оскар.

Ясное дело, что я нервно дёрнулся и случайно головой ударил парню в челюсть. Бабы закопошились. Одна достала телефон и начала набирать «02». Принц, потирая свою пострадавшую челюсть, ярко улыбнулся.

– Всё хорошо! Всё в порядке! Мы друзья!

– Запугали бедного мальчика! – зашептали те.

– Избивают средь бела дня.

Вообще-то, моя голова тоже пострадала! Но, естественно, жалеть все будут принца, а во мне видеть зло. Страшно представить, что будет, если покажу им ещё и лицо. А так как я был очень зол, решил напугать их ещё сильнее. Вытащил из рюкзака резинку и собрал волосы.

– Матерь божья! – схватилась одна за сердце.

Остальные перекрестились и теперь старались не смотреть на моё лицо. Оскар же был просто в шоке от их реакции.

– Ты, конечно, жутковатый, но не настолько же! Чего они так к тебе относятся?

Я пожал плечами. Просто не повезло с лицом, вот и всё. Поэтому так и относятся. На остановке выходила одна из этих напуганных баб. Когда эта женщина проходила мимо меня, то настолько сильно толкнула, что я отлетел к окну через толпу пассажиров. Пока я пытался встать прямо, люди брезгливо отталкивали меня. Когда я выпрямился, Оскара уже рядом не было. Оглянувшись, я понял, что принц пошёл разбираться с той бабкой. Это просто кошмар! Мне и так тяжко от такого пристального внимания к своей персоне, так этот юноша ещё сильнее ухудшал ситуацию!

– Вы нарочно толкнули его! – кричал на весь автобус Оскар. Даже водитель повернулся к нам, чтобы понаблюдать за этой сценой. – Извинитесь!

– Да чтобы я извинялась перед этим сатанистом? Молодой человек, вы в своем уме? Вы же его жертва!

– Какая еще жертва? Мы с ним учимся вместе!

– Почему вы его защищаете? Он же явно хулиган! Наверняка поубивал столько таких красивых мальчиков как вы!

Я устал наблюдать за этим безумием. Вышел из автобуса и решил пешком дойти до университета. Тем более оставалось немного.

– Авель! Эй, Авель!

Я остановился и повернулся. Оскар, запыхавшись, бежал за мной. Он был просто в гневе.

– Что за женщина! Капец!

Я прочистил горло, чтобы выдавить из себя:

– Лучше бы ты не лез в это.

– В смысле? Она же нагло толкнула тебя и даже не пыталась извиниться!

Я сделал пару шагов назад. Было невозможно так близко стоять к нему, да ещё и так долго. Оскар, кажется, не заметил, что я увеличил расстояние между нами. Он всё ещё мыслями был там, в автобусе, и ругался с той вредной бабкой. Ему не понять, что для меня это нормальная ситуация. Что это ещё цветочки. Кстати, о цветочках. Я же забыл распустить свои патлы! Моя рука потянулась к резинке, но принц резко перехватил её. Думаю, не стоит описывать то, какой ужас я испытал от его прикосновения к себе.

– Не… распускай волосы. Я хочу видеть твоё лицо.

А я этого не хотел! Ради бога, о великодушный принц, отпустите мою руку! Еще не прошел двадцать один день, чтобы я привык к вам! Но принц не торопился услышать мой мысленный призыв. Пришлось самому пытаться выдернуть свою руку из его хватки. К счастью, операция прошла успешно. Но когда я потянулся к резинке, Оскар вновь остановил меня.

– Ну пожалуйста!

Не беда, у меня есть вторая рука. Я распустил волосы, а Оскар, наконец, отпустил мою несчастную конечность. Его настроение вновь испортилось.

– Ладно, – вздохнул он. – Думаю, тебе просто нужно время. Ну что, пошли?

Я облегчённо перевёл дух, когда Оскар пошёл вперёд. Это просто невероятно тяжкое испытание для моей психики! Реально ли выдержать эти дни и не скончаться? Ибо уже сейчас мои нервны были напряжены как натянутая тетива. А с этим жить далеко не просто.

***

– Прошло всего пять минут, а ты уже выкуриваешь третью сигарету, – заметил Костя.

– У меня нервы не выдерживают просто! – раздражённо воскликнул я. – Он везде, повсюду! Даже поссать спокойно без его внимания нельзя! Еле сбежал от него!

– Не пойму, чего он к тебе пристал?

– Да просто скучно юному принцу! Ему нужно какое-то развлечение! И вот появился я, как раз вовремя, чтобы позабавиться со мной. Я таких уёбков вижу насквозь!

Костя заржал. Да, ещё вчера я убеждал его, что Оскар хороший парень, что он делает всё для моего блага. Но за сутки он меня так достал своим вниманием, что хотелось выть от безысходности. Он действительно был везде. Его было слишком много. Я испытывал постоянный стресс. К тому же, красивые девочки успели меня возненавидеть. Ведь прекрасный принц всё своё время уделял мне. Он поставил себе цель и упорно двигался к ней, не заботясь о том, что подумают и почувствуют другие.

Мы стояли в курилке, в которой никого кроме нас больше не было. Костя курил только первую сигарету, а я, как ранее заметил мой друг, третью.

– Ну так пошли его. Далеко и надолго.

Я мрачно посмотрел на Костю.

– Я не могу! Как я могу послать столь красивого человека? Это он должен меня посылать!

– Так сделай так, чтобы он тебя послал.

– И как же?

Парень пожал плечами.

– Да легко. Просто игнорируй его. Сделай вид, что его не существует. Или подстрой подлянку какую-нибудь. Распусти о нём слух.

– Нет уж. Это низко.

– Тогда я не знаю! Попроси помочь Богдана, он тоже особо не любит Оскара. Может, он тебе поможет.

Откуда-то сверху спрыгнул как раз тот, о ком говорил Костя. Богдан. На лице его гуляла хитрая ухмылка.

– Страхолюдина и Зубастый. О чём вы тут сплетничаете? Судя по всему, у нашего сатаниста какие-то проблемы?

– Я не сатанист.

– Прекращай звать меня Зубастым!

Богдан полностью проигнорировал наши реплики. Парень подошёл ко мне и приобнял за плечи.

– Я тут узнал слабость нашего принца. Мы можем запросто уничтожить его морально. Он же достал тебя?

Я сбросил его руки со своих плеч и поморщился.

– Не хочу я его уничтожать. Просто хочу, чтобы он отстал от меня.

– Это возможно только если он впадет в депрессию.

– И как ты это добьёшься? – полюбопытствовал Костя.

– У нашего принца есть прекрасная принцесса. Она из другого города, но на выходные приезжает к своему любимому. Если сделать так, чтобы она бросила его, то принц впадет в глубокую депрессию. Они вместе с самого детства.

Я посмотрел на Богдана презрительным взглядом. Человеку явно делать было нечего.

– Откуда у тебя эта информация? И зачем тебе это?

Парень пожал плечами.

– Он меня бесит. Такой высокомерный, думает, что лучше всех. А тех, кто меня раздражает одним своим существованием, я изучаю досконально. Не сложно было узнать эту часть его жизни.

Тут уж я не мог поспорить. Оскар и меня раздражал этими своими качествами. И всё же, это не означало, что надо человеку жизнь ломать.

– Уж не знаю, как ты собираешься там разорвать такие крепкие узы, но я не собираюсь в этом участвовать.

Богдан ухмыльнулся.

– Я слышал, что говорил о тебе Оскар. Он принимает тебя за дикого зверя, которого пытается приручить. Понимаешь? Ты для него – забавная зверушка. И он не отстанет, пока не приручит тебя. Хоть сто лет игнорируй его. Это не поможет тебе избавиться от его назойливого внимания.

Для меня не было новостью, что я для Оскара всего лишь зверушка. Но слышать это вот так из уст Богдана было противно. Невольно почувствовал себя главным клоуном в этом спектакле.

– Конечно, ты можешь и дальше позволять из себя вить веревки. Некоторым нравиться чувствовать себя жертвой. О том, чтобы быть сильными, такие люди и не задумываются. Или ты их, или они тебя. Вот по какому принципу жить надо.

– И… что ты предлагаешь? Морально уничтожить Оскара?

– По крайней мере, эту его самоуверенность надо поубавить. Пока у него есть поддержка в лице его прекрасной принцессы, он так и будет носом воротить. Ну так что? Согласен помочь мне?

Я покосился на Костю. Тому явно не нравилась затея Богдана, собственно, как и мне. Оскар не был плохим сам по себе. Он просто не принимал во внимание мнение других людей. И из-за этого портить ему жизнь? Я вздохнул.

– Знаешь, твоё предложение очень заманчиво, но я лучше вытерплю… Сколько там мне осталось? Двадцать дней. Я перетерплю эти дни и притворюсь, что Оскар добился своего. После этого он потеряет ко мне интерес. Поэтому пардон. Я отказываюсь помогать тебе в этом бесполезном деле.

Богдан ещё шире улыбнулся.

– Я знал, что ты откажешься. Что ж, я попытался. Зубастик, очки свои протри, а то они заляпаны грязью. Авелюшка, так держать, станешь полноценным виктимом. Адьёс!

Мы с Костей посмотрели Богдану вслед. Затем переглянулись.

– Неприятный он тип, – сказал Костя.

– Надо бы за ним присмотреть. А то он и впрямь может навредить Оскару.

– Всего пару мгновений назад ты его проклинал.

– Ну не настолько же, чтобы ломать ему жизнь!

На душе у меня кошки скребли. Я действительно начал беспокоиться о безопасности Оскара. Кто знает, что задумал этот Богдан. Для меня он был тёмным типом.

Глава 7

Третий день. Ещё одно число было вычеркнуто из моего самодельного календаря. Я считал дни, которые мне ещё оставалось выстрадать. Я сидел на кровати и смотрел через открытое окно на небо, затянутое утренней дымкой. Ещё вчера светило солнце, а сегодня голубое небо спряталось за плотными серыми тучами. В такой день всё казалось серым. Деревья, дома, птицы, даже чёртовы люди – все имели приглушённый цвет, а звуки словно через вату проходили. Казалось, этот цвет наполнил весь мир. И я не стал исключением.

Со вчерашнего дня слова Богдана не выходили у меня из головы и вызывали чувство тревоги. Ладно, если бы Оскар наигрался в эту игру и отстал от меня. Ужас заключался в том, что принц мог сломаться в процессе этой игры и, что ещё хуже, начать искать какую-либо поддержку в моём лице… По телу пробежал табун мурашек от этой перспективы.

Каждое утро мне приходили сообщения. Я не имел право игнорировать их и, тем более, не отвечать. Если, конечно, не хотел вновь столкнуться с гневом Его Высочества. Вот и сейчас он желал мне доброго утра и требовал, чтобы я не опаздывал. Третий день подряд он встречал меня на остановке, чтобы вместе поехать в универ. Слабо верилось, что когда-нибудь я привыкну к этому.

Оскар уже ждал меня. Когда я подошёл к остановке, на его лице засияла улыбка. Одна из тех, от которых у меня дыхание прерывалось, а пульс подозрительно учащался. Естественно, это у меня симптомы фобии обострялись. Потому я привычно опустил голову. Холод не позволял долго думать о лице Оскара. Погодные условия заставляли людей поторопиться. Пальто моё меня более не согревало. Я мечтал о скором приезде автобуса и чувствовал, что вот-вот закоченею от ледяного ветра.

– Привет!

Оскара, походу, погода особо не беспокоила, что было удивительно. Он был одет в кожаную куртку и в рваные джинсы. На руках у него были кожаные перчатки без пальцев. И ни одного признака, что ему хоть сколько-то холодно. Напротив, куртка была распахнута, а под ней виднелась тоненькая футболка. Глядя на него, я, кажется, замёрз ещё сильнее. В знак приветствия я только кивнул. Мне всё ещё трудно было совладать со своим голосом при нём. Так или иначе, всё равно заикался от нервов.

– Ты замёрз? – в голосе у парня слышалось удивление.

Я покачал головой.

– Я же вижу, что ты трясёшься! Ну-ка.

Оскар убрал волосы с моего лица (конечно же, я ужаснулся) и внимательно осмотрел меня. Недовольно цокнул языком.

– У тебя нос покраснел. Теплее одеваться надо, если из мерзлявых!

Про себя я возмутился. Одеваться теплее надо? Он сам видел, во что одет? Я обратно скинул свои патлы на лицо. Волосы хоть и немного, но согревали.

– В общем, я подумал, – плохой знак, он снова начал думать, – что мы мало проводим времени вместе. Этого недостаточно. Поэтому нам надо куда-нибудь поехать погулять. Что думаешь?

Что я думаю? О, я скажу тебе, что я думаю. Что это просто самая отвратная идея, что только могла прийти тебе в голову! Я и так вынужден каждое утро и после пар ездить в автобусе с тобой, так ещё и куда-то поехать гулять?! Тогда я буду, наверное, первым человеком, который умер от своей фобии. А когда люди прознают, из-за какой именно, даже сочувствия можно не ждать. Посчитают, что в мире стало на одного извращенца меньше.

Оскар вздохнул.

– Я понимаю, что тебе тяжело со мной говорить. – Самомнения у этого парня хоть отбавляй. Ему льстило, что я считал его наикрасивейшем человеком в мире. – Но если ты будешь так молчать, то не пойму, что у тебя в голове. Давай, попробуй высказать своё мнение.

И уставился на меня. Молчание затянулось, а спасительного автобуса всё не было и не было. Оскар начал нервно постукивать пальцами по своему бедру. Надо собраться и сказать, что я против этой затеи. Ещё как против! И обосновать свой отказ. Я вдохнул в себя холодный воздух и при выдохе выпалил:

– Я согласен.

Тьфу!

– То есть…

– Отлично! – обрадовался принц.

– Я хотел сказ…

– Сейчас холодно, можем поехать ко мне. Порубимся в приставку или, может, выпьем что-нибудь. Точно, надо выпить!

– Б-бухать? – ужаснулся я.

– Выпить, – укоризненно произнёс юноша. – Мы же не алкаши какие то, чтобы так высказываться, правда?

До его укора мне не было никакого дела. Мне нельзя пить. Категорически запрещено. Я тогда превращался в жуткую размазню. Плюсом в этом было только то, что моя фобия отступала. Она уходила в тень, зато вперёд вступала чертова жалость к себе, и тело моё требовало физического утешения. Это было всего раз, когда я познакомился в критический момент своей жизни с одной компанией (все люди там были жутко стрёмные), и они пригласили меня на свою вписку. Я выпил не так уж и много, и помнил всё, что было после. Я плакал и жаловался на своих одноклассников. Всё, что было накоплено в моей душе, вырвалось наружу. Там были такие сопли… Вспоминать до сих пор стыдно. Вот тогда я и пристал к одной девушке. Ну, как пристал… Обнимал ее и плакал. Много плакал. Девушка была вся в моих слезах и соплях. Удивительно, что она меня не ударила, не оттолкнула. Напротив, взяла за руку, и мы уединились в одной из спален. Там всё и произошло. Из мальчишки меня превратили в мужчину. Правда, делала всё сама девушка, я же не мог остановить поток своих слез. Одним словом – стыдоба.

– Тогда всё решено!

Решил Оскар, а страдать в последствие мне. Страшно представить, что будет на этот раз. Может, увидев меня заплаканным, Оскар испугается и прекратит со мной общаться. От этой мысли мне полегчало. Вот если еще и блевану в его доме… На лице у меня даже появилась ухмылка.

– Х-хорошо.

Оскар остался доволен моим ответом. Он, наверное, думал, что достиг хоть какого-то результата. Он и не подозревал, на что подписался.

***

После пар мы с Оскаром первыми покинули здание университета. Одногруппники и прочие студенты удивленно смотрели нам вслед. Я нервно вцепился в лямку рюкзака. Мне было дурно от такого внимания, да ещё и Оскар шёл с таким важным видом, будто он горы только что свернул. Я же шёл неуверенно, спотыкаясь, готовый вот-вот провалиться под землю. Мысли, что я скоро окажусь в доме принца, наводили на меня панику. Поскорее бы выпить, чтобы хоть немного успокоиться.

– Всё хорошо?

Кажется, Оскар почувствовал моё душевное состояние. Или же меня выдали мои дрожащие руки. Я медленно помотал головой.

– В обморок не упадёшь?

Я прислушался к своим ощущениям. Сознание, скорее всего, не потеряю. Я снова помотал головой. Оскар с облегчением кивнул.

Мы вышли за ворота и направились в противоположную от них сторону. Оказалось, что парень жил в пешей доступности от универа. Нам хватило буквально десяти минут, чтобы дойти до его дома. Рядом обнаружился круглосуточный магазин. Мы зашли туда, и Оскар накупил различных продуктов, а самое главное – взял выпивки как на целую компанию. Я ужаснулся от мысли, что мы собираемся столько пить. Я, скорее всего, тупо отключусь. Оно, может, и к лучшему. Хоть не опозорюсь.

Затем зашли в подъезд многоэтажки (кажется, это был единственный дом с тринадцатью этажами в этом городе) и поднялись на лифте на десятый этаж. В этом тесном помещении моя фобия опять проявилась во всей своей красе. Я забился в угол и пытался дышать. Вдох-выдох, вдох-выдох. Это же так легко, просто дышать! Так какого чёрта я снова разучился? Оскар не заметил моего состояния. Он что-то напевал под нос, явно был возбужден. Когда двери лифта открылись, я не торопился выйти. Мне захотелось убежать. Принц в недоумении смотрел на меня.

– Ну, ты чего?

Моя рука потянулась к кнопкам. Не успел я нажать цифру «1», как Оскар схватил меня за рукав и вытащил из кабинки лифта. Побег не удался.

– Я тебе уже сто раз говорил: перебори свой страх! Я же тебя не сожру, ну в самом деле!

Открывая дверь, юноша не прекращал ругаться. Все бубнил и бубнил. Затем опять силой затащил меня внутрь квартиры. Он включил свет в коридоре, и я огляделся. Кажется, жил он тут один. По крайней мере, в гардеробной было пусто. Оскар повесил свою куртку на вешалку и, не снимая обувь, прошел на кухню с пакетами. Опять во мне проснулось возмущение. Как он может в квартире шляться в уличной обуви?

– Чего там застыл? Проходи, давай.

Я не смог последовать его примеру. Снял обувь и нерешительно повесил свое пальто на вешалку. Затем маленькими шажками направился в кухню. Оскар уже делал закуски, а на столе гордо стояла бутылка выпивки. Юноша бросил на меня взгляд.

– Не жарко тебе? Будь добр, убери свои шикарные волосы с лица. Там, в комнате где-то лежали резинки моей девушки. Можешь взять одну из них.

И выставить своё личико напоказ? Я и так на грани нервного срыва! Тем не менее, послушно направился в комнату. Она у него была одна. Ну, точно живёт один! Сама квартира была приятной на вид. Современная такая, опрятная. Мебель высшего качества, на потолке развешаны хрустальные люстры; но особо тут выделялось зеркало в полный рост. Явно для того, чтобы принц мог полюбоваться собой в полной мере. Я усмехнулся. У зеркала стояла тумбочка. Подумал, что наверняка, резинки были там. И не прогадал! Рядом с резинками обнаружилась рамка с фотографией. В ней было фото симпатичной девчонки. Не настолько она была прекрасна, чтобы при виде её мне хотелось упасть в обморок от страха. Её русые волосы были распущены, улыбалась она ярко. Это и делало её прекрасной. Нетрудно было догадаться, что она являлась девушкой Оскара. Я вздохнул. Мне не светило завести себе девушку. Я подумывал обрести пса и состариться вместе с ним. Если только он сам не против.

– Нашёл? – Оскар засунул свою голову в комнату.

Я взял резинку и собрал волосы в хвост. Юноша кивнул.

– Другое дело. Пойдём, посидим на кухне.

И вот мы сидели за столом. Выпили первую рюмку, закусили. Оскар о чём-то мне рассказывал, а я наливал себе и пил. Я хотел, чтобы фобия скорее отошла на второй план. Наблюдал, как принц эмоционально размахивал руками, хохотал как безумный, но сам всё не включался в процесс. Я становился лишь угрюмее и угрюмее. От каждой выпитой рюмки настроение моё ухудшалось. Я уже мог смотреть в лицо Оскара. От моего взгляда парень прекращал ржать и ёрзал на месте.

– Тебе не весело? – спросил он.

Прежде чем дать ответ, я выпил ещё рюмку. Затем, вконец став самым угрюмым человеком в мире, еле выдал:

– Как мне может быть весело?

– Просто обычно от выпивки люди расслабляются…

– Ты себя слышишь?

– В смысле?

– Ну, кроме себя ты больше никого и не слышишь.

Я выпил ещё. Когда наливал следующую, Оскар отнял у меня уже почти опустевшую бутылку.

– Так, тебе уже хватит.

Было заметно, что ему стало за меня тревожно. Я захихикал. Это было не веселое хихиканье. Скорее, жуткое. Зловещее.

– Мало того, что ты за меня решил, будто мне приятна твоя компания, так еще и решаешь, что мне хватит пить? А не охуел ли ты там часом? Да кто ты такой, чтобы влезать в мою жизнь и делать ее в разы хуже, чем она есть?

– Да что я сделал-то? Всего лишь хотел помочь!

– От твоей помощи мне только хуже. Поэтому, почему бы тебе… – внезапно я всхлипнул. – Как меня всё достало! Куда бы я ни пошел, не было такого, чтобы меня просто оставили в покое! Везде найдётся такой умник, чтобы испортить мою жизнь…

Началось. Слёзы потекли из моих глаз, а я руками пытался их остановить. Оскар при виде моего позора запаниковал.

– Эй, дружище, что с тобой? Возьми, – он протянул мне салфетку.

Я взял ее. Слёзы, может, и мог остановить, но словесный поток – отнюдь.

– Почему нельзя игнорировать моё существование? – Я высморкался в салфетку. – Просто не замечать меня. Это так сложно? Конечно, сейчас не так тяжко, как в школе, но всё же…Я же специально приехал в этот маленький городок, так какого хуя…

– Тсс! – Оскар приложил ладонь к моему рту. – Прошу тебя, давай без мата! Что там у тебя в школе произошло?

Захлёбываясь слезами, я что-то там рассказывал о своей жалкой жизни. В процессе я пил, а когда взял следующую бутылку, парень отнял её и заставлял говорить и говорить. И я всё говорил и говорил. Наверное, никогда в жизни столько не чесал языком. Даже в горле пересохло. По завершению я замолк. Я глотал слёзы вместо воды. Оскар несколько раз тяжело вздохнул.

– Жесть, – выдал он.

– Я и без тебя знаю!

– То есть, поэтому у тебя эта фобия?

– Нет, это, блять, само появилось! Я же ебанутый на голову извращенец!

Лицо принца поморщилось.

– Я же просил без мата…

– Тяжело без мата! – Я взял ещё салфетку. – Мне надо покурить.

Я встал и понял, что падаю. Потолок и пол поменялись местами, меня замутило. Я упал на пол. Оскар вскочил со своего места.

– Господи, вот же пьянь! Ты как?

– Меня тошнит…

– Так, только давай не на пол! Прошу тебя, Авель, потерпи до сортира!

Я зажал рот рукой. Сам я не дойду до унитаза, это однозначно. Пополз по полу. Оскар нагнулся надо мной и взял меня под руку. Когда я поднялся, мы поползли в уборную. Хорошо, что волосы были собраны, и не пришлось их держать, пока я выпускал содержимое своего желудка. Оскар стоял рядом и смотрел на эту отвратительную сцену. Но мне было так хреново, что не было дела до его мнения. Когда я закончил и спустил воду, парень помог мне дойти до ванной. Я помыл лицо и прополоскал рот. И всё это под внимательным наблюдением Оскара. Будь я трезв, покончил бы собой.

– Полегчало?

Я посмотрел на этого парня ненавидящим взглядом. Он вынудил меня выпить, пролить слёзы и рассказать историю, которую я даже мозгоправу не рассказывал. И он спрашивает меня, не полегчало ли мне?

– Я тебя ненавижу.

Глаза у Оскара округлились.

– Почему? За что?

– Я домой.

Шатаясь, я взял свой рюкзак и направился к выходу. Но путь мне преградили.

– Как ты домой поедешь в таком состоянии? Останься переночевать.

– Хватит мне на сегодня унижения. Уйди. Пожалуйста.

Парень сделал шаг вперёд, а через секунду я оказался в его объятиях.

– Я просто хочу, чтобы ты знал, – шептал он. – Я не желаю тебе зла и не считаю монстром, как твои одноклассники. Да, у тебя специфическая внешность… – я дёрнулся в его руках, – но это не значит, что за это тебя надо ненавидеть! Поэтому, пожалуйста, не говори, что ты меня ненавидишь… И останься тут. Ладно?

Мне было так хорошо в его объятиях, что я не стал сопротивляться и вредничать. Я лишь сильнее прижался к нему, чувствуя тепло и уют. Меня клонило в сон. Я обнял его за шею и закрыл глаза. И, стоя вот так в прихожей, уснул.

Глава 8

Мной овладела глубокая дремота. Я спал на достаточно комфортном месте. Под головой была мягкая подушка, а одеяло приятно согревало. Моё бренное тело перевернулось, и нога задела нечто мягкое и тёплое. Беспокойно поёрзав, я откинул руку в сторону. Наткнулась она на что-то влажное, обдавшее её теплым дыханием. Я окончательно очнулся. Открыл глаза и увидел нечто ужасное. Рядом со мной лежал Оскар. Его лицо было на минимальном расстоянии от моего лица. Он безмятежно спал. Мы были на одном раскладном диване.

В голове зазвенела тревожная музыка, типичная для фильмов ужасов. Я слез с дивана на пол и пополз к выходу из комнаты. Мой рюкзак с вещами был в холле. Приткнувшись к стене, я заставил свою далеко не трезвую тушу подняться на ноги. Надев кеды и пальто, я как можно тише вышел из квартиры парня. Старался выйти незаметно, но моё ужасное состояние не давало выполнить эту практически невозможную миссию. Дверь всё-таки с грохотом захлопнулась за мной. Пришлось бежать вниз по лестнице, хотя у меня кружилась и болела голова, и в придачу ещё и мутило.

Наконец, я очутился на улице. Свежий воздух помог мне собраться с мыслями. В голове был один вопрос. КАК? Как это произошло? Наряду с этим возникли и другие вопросы. Как я мог позволить этому случиться? Особенно позволить увидеть кому-то мои отвратные качества. Внешность моя и так не ахти, а тут показал и своё внутреннее уродство. Я сказал Оскару, что ненавижу его. Вы когда-нибудь видели такое нахальство по отношению к чему-то прекрасному? Это ж какую уверенность в себе надо иметь, чтобы такое ляпнуть? Короче, мне теперь было стыдно показываться на глаза принцу.

Я не помню, как добрался до своего дома. Помнил только, что меня встретили соседи. Они были встревожены моим состоянием, ведь я до утра не мог оторваться от своего белого друга. Меня заставили выпить практически литр воды. Когда наступило утро, я смог уснуть. И вот так наступил четвёртый день моего кошмара.

Проснулся я в пятом часу вечера. В ужасе взял свой телефон, ожидая увидеть кучу пропущенных вызовов и сообщений от Оскара. Но каково же было моё удивление, когда я не обнаружил никаких уведомлений. Я сел прямо и ещё раз проверил телефон. Наверняка ведь хоть одно сообщение он мне написал. Но, даже тщательно всё проверив, я ничего не нашел. Это меня встревожило. Что-то было не так. С Оскаром явно произошла беда. Я вспомнил слова Богдана. Этот парень мог ему навредить.

Впервые я сделал то, чего, как раньше думал, никогда в своей жизни не сделал бы. Я набрал номер телефона Оскара. Молил, чтобы он ответил мне своим жизнерадостным голосом. Надо убедиться, что с ним всё в порядке. Облегченно вздохнул, когда мне всё же ответили. Только голос был женский.

– Алло?

Я растерялся. Ничего не понимая, спросил:

– А где Оскар?

– Он в душе, а ты кто? Его друг?

– Типа того. Он в порядке? – почему-то решил уточнить я.

– Да, а что, не должен быть в порядке? – голос у девушки стал встревоженный. – Авель, тебя ведь так зовут? По крайней мере, Оскар тебя под таким именем записал.

– Да, это мое имя.

– Так вот, Авель, я его девушка, меня зовут Полина. Я имею право знать, если что-то случилось!

Я выдохнул с облегчением. С Оскаром всё в порядке. Естественно, что ему не до меня, когда рядом с ним его любимая.

– Всё хорошо. Тебе не о чем беспокоиться.

– Точно?

– Да. И… Моя просьба может прозвучать странно, но не могла бы ты ему не говорить о моем звонке?

– М? Эээ… Ну, ладно.

– Спасибо.

Я прервал звонок. Сегодня я был спасен от компании Оскара. Интересно, надолго ли приехала к нему девушка? Сегодня пятница, а значит, возможно, на все выходные. Моя психика временно спасена. Несмотря на это, я испытывал нечто странное. Была некая… подавленность, что ли? По крайней мере, радости, которую я должен был испытать, не было.

И вот в таком состоянии я пробыл все выходные. Я не выходил никуда, сидел дома, слушал музыку и смотрел в потолок. Если говорить о мыслях, то их практически не было. Я отдался ощущениям. Самое странное, что за всё это время я не получил ни одного сообщения от Оскара. Я был забыт. Хотя сам же и просил забыть о моём существовании. Так почему же нет счастья? Почему нет чувства облегчения, что меня никто не мучает своей прекрасной внешностью?

Наступила новая неделя. Привычным образом скинул свои патлы на лицо. Немного подумав, всё же собрал волосы. Да, это было рискованно. Не всем понравится моё лицо. Начнут шушукаться за моей спиной, возможно, дадут мне новую кличку. Вновь начну переживать то же, что было в школе. Только, в отличие от того, что было раньше, сейчас мне было безразлично. Было тяжело на душе, и я вздыхал каждые пять минут. Мои соседи по сто раз переглядывались при каждом моём вздохе. Когда это произошло в очередной раз, Марк не выдержал.

– Да что с тобой в последние дни?

Я пожал плечами.

– Ну правда, – подал голос Паша. – Ты и так тип далеко не весёлый, а сейчас на тебя вдвойне страшно смотреть. Умер кто?

– Паша!

– Ну а что? Достал уже со своей кислой миной ходить.

– И всё же, – вновь обратился ко мне Марк. – Что случилось?

– Ничего, – мрачно ответил я.

– Обидел кто?

– Нет.

– Да кто его обидит, с его-то страшной рожей.

– Паша, заткнись. А вы, молодой человек, либо выкладываете, что произошло, либо больше в этот дом не пустим, пока не разберётесь со своим состоянием.

– Да я сам не знаю, что случилось! – воскликнул я. – Просто… Какая-то подавленность. Кусок в горло не лезет из-за этого состояния. Может, депрессия, симптомы схожи.

– Или влюблён в кого, там тоже всё схоже, – хихикнул Стёпа.

Полагалось, что сказал он это в шутку. Однако мы втроём уставились на него. От наших взглядов парень чуть не подавился бутербродом. Меня от этих слов будто током ударило. Моё лицо побледнело ещё больше. Ребята уставились на меня. Я не знаю, что они увидели на моем лице, но их хитрые взгляды друг на друга не говорили ни о чём хорошем. Парни окружили меня.

– Колись, кто она?

– Вы дружите? Или пока не решился познакомиться с ней?

– Из твоего универа? Она красотка?

Не говоря ни слова, я взял свой рюкзак и поторопился выйти из дома. Мальчишки шли следом за мной и говорили, чтобы я не стыдился своей внешности, ведь главное, что внутри у человека. Все их причитания я пропускал мимо ушей. Занимало мои мысли кое-что другое. Такого варианта я и близко не допускал, потому что это было нереально. Этого не могло произойти. Это невозможно. Точно, я ни в коем разе не влюблён. Да и что это за чувство отвратное такое? В книгах описывали как нечто прекрасное. А у меня, вне сомнения, самая настоящая депрессия. Точно, это просто депрессия. Мой мозгоправ говорила, что у меня огромный риск заболеть этой страшной психологической болезнью. Ничего удивительного, что это произошло. Я болен.

Но окончательно убедить себя я не смог. Особенно после испытанного мной разочарования, когда на остановке не оказалось Оскара. И ещё сильнее я был подавлен, когда не увидел его на паре. Я спросил у Кости, был ли принц в пятницу, но тот ответил отрицательно. Неужели его девушка до сих пор у него? Как-то она загостилась…

– А ты чего волосы собрал?

Я настолько глубоко задумался об Оскаре, что и забыл, что лицо моё теперь напоказ. Я огляделся. Многие, не скрывая, пялились на меня. Даже препод, читавший лекцию. Я вздохнул. Начался мой новый кошмар. И чего я добивался? Я встретился взглядом с Богданом. Парень довольно улыбался. Я сощурил глаза. Не нравилось мне это его весёлое настроение. Явно что-то натворил.

Уже после пар, когда мы вышли на улицу, Богдан приобнял меня и шепнул:

– Пойдём в курилку, есть новость.

Мне ничего не оставалось, как пойти за ним. Мы стояли вдвоём и курили. Богдан внимательно разглядывал мое лицо. Он фыркнул.

– В принципе, если присмотреться, не такой уж ты и страшный.

– Давай к делу.

– Ладно-ладно. Речь пойдет про нашего принца.

Сердце забилось тревожнее. Я прекратил курить и уставился на парня.

– В чём дело? Ты так в лице изменился.

– Что с Оскаром?

Богдан заулыбался.

– Не поверишь, но он расстался со своей бабой.

Я сделал шаг вперёд к нему. Выглядел я явно угрожающе, ибо улыбка у юноши сползла с лица.

– Твоих рук дело?

– Н-нет. – Я его явно испугал. От такой реакции я даже улыбнулся. Это напугало Богдана еще больше. – Честное слово, я тут не при чём! Тут, скорее, в тебе причина.

– Во мне? – растерялся я.

– Ага. По крайней мере, мои мальчики так поняли их ссору. Она громко орала на улице, что он больше времени проводит с тобой и совсем забыл о ней. А тот даже не стал оправдываться. Вот она и сказала, что между ними теперь всё кончено.

Я часто задышал. Теперь Оскар меня возненавидит. Моя голова закружилась, и я сел на корточки. Опять не хватало кислорода.

– Эй, ты в порядке?

Я махал руками, но это опять не помогало. Какого чёрта происходило? Обычно такое состояние у меня было из-за фобии. Богдан симпатичный, но далёк от моего понятия красоты. Явно не в нём было дело.

– Да что с тобой?

– Пакет… нужен пакет…

– Эй, в чём дело?

Мы оглянулись. К нам бежал Оскар. Только его для полного счастья мне не хватало. Теперь я окончательно не смог дышать. Через пару мгновений до того, как Оскар добежал до нас, я погрузился в темноту и рухнул на землю. Здравствуй, очередной обморок.

Глава 9

Та ночь, когда мы спали вместе с Авелем, стала для меня роковой. Ранее никто из моих друзей не делил со мной кровать, так как считалось, что моё место принадлежало только мне. Исключением была моя девушка, и это было в порядке вещей. Почему Авель эту ночь провёл со мной, лёжа рядышком – я не знал. Он был таким пьяным, таким беззащитным, таким ранимым, когда раскрывал свою душу. Я не мог заставить его спать на полу. Дотащив его тушу, я уложил его на диван. Он так сладко спал, что я мог смотреть на него до утра. Но к сожалению, я уснул. А проснувшись, понял, что его больше не было рядом.

Разбудил меня звонок в дверь. Я, всё ещё размышляя, куда же подевался мой пьяный плаксивый друг, пошёл смотреть, кого нелёгкая принесла. Каково же было мое удивление, когда я увидел Полину, свою возлюбленную. Заставлять её долго ждать было опасно. Я посмотрел в зеркало, чтобы привести себя в порядок, но лучше было мне этого не делать. Зрелище то ещё. По моему лицу сразу становилось ясно, что я бухал. Конкретно так бухал, а не просто пил. Оставалось надеяться, что Полина не заметит моего опухшего лица.

– Милая, какая неожиданность!

«Милая» с лёгкой улыбкой зашла в квартиру. Она обняла меня, и собралась было поцеловать в губы, как нос её сморщился, и она отошла от меня на несколько шагов назад. Затем внимательно оглядела меня с ног до головы.

– Оскар, – её голос был до безобразия спокойным, – а что за повод был, что ты так хорошо его отметил?

Запоздало я вспомнил, что на кухне было не убрано. Катастрофа. Она меня убьёт.

– Да мы с другом решили выпить, расслабиться…

– С каким ещё другом?

– С Авелем, ну тот…

– С тем парнем со странной фобией? Разве он тебя не боялся до усрачки, чтобы еще и бухать тут с тобой?

Интонация девушки с каждым словом всё повышалась и повышалась. Сообразив, что входную дверь я так и не закрыл, поторопился это сделать. Затем обнял Полину за плечи и повёл в комнату. Она не сопротивлялась, но её угрюмое личико не говорило ни о чём хорошем.

– В последнее время с этим Авелем ты проводишь слишком много времени, и когда мы с тобой общаемся, всё, о чём ты говоришь – это о нём. Надоело, что об этом парне ты думаешь куда больше, чем обо мне.