Отрывок из книги
Эта книга никогда бы не появилась на свет, если бы не помощь многих людей, – их так много, что, выражая им свою благодарность, я даже не знаю, с кого начать. Прежде всего, я благодарен самим художникам: их способность проникать в самую суть вещей и их искренность побудили меня заняться этой книгой, их теплота и энтузиазм размыли для меня черту между работой и удовольствием, а их дружба принесла мне много счастливых минут. Я также должен поблагодарить Лизу Шмитц за ее неизменное великодушие, какого я никогда прежде не встречал, и думаю, никогда больше не встречу. Без нее я никогда бы не стал заниматься советским искусством. Галина Мейн пристально следила за тем, чтобы работа мне не надоела, и с необычайной легкостью разрешала все мои трудности. Виктория Ивлева с большим умением вела переговоры по самым разнообразным поводам и оказалась прекрасным курьером – гораздо более надежным, чем лучшие сотрудники «Федэкса». Немецкие художники Андреа Зундер-Плассман, Дези Баумайстер, Вернер Цайн, Марио Радина, Габи Ретц и Энцо Энцель дарили мне свою дружбу, свое время и свои познания, когда я в этом нуждался, они вместе с Мари Манншарц помогли мне пережить много тяжелых часов, о которых мне не хочется вспоминать.
Я провел бесконечное множество переговоров с арт-дилерами, некоторые из них оказались приятными, некоторые – неприятными, но я должен поблагодарить Филлис и Рейчел Кайнд, Роналда Фельдмана, Пола Алана Джадельсона и Томаса Крингс-Эрнста за их неизменную любезность. Все без исключения критики, которые пишут о советском искусстве, были доброжелательны и терпеливы, и я невероятно много почерпнул из бесед с ними и из их работ. Сейчас невозможно говорить на эту тему без ссылок на работы Маргариты Тупицыной, и я должен поблагодарить ее и ее мужа Виктора за то, что они регулярно предоставляли мне доступ к своему бесценному архиву. Нельзя обойти вниманием публикации Джейми Гембрелл, так же как и великолепные работы Бориса Гройса. Виктору Мизиано, автору прекрасных статей и эссе, я благодарен за то, что он поощрял меня, когда я впервые приехал в Москву, заняться исследованием этой темы и специализироваться на ней.
.....
Я сдержался, отчасти из уважения к актерам, но больше – из уважения к достоинству сестер. Ведь даже раздражаясь на них, вы не перестаете восхищаться ими, даже любить их. Хотя сочетание идеализма и праздности порождает раздражающую неспособность к действию, случается, что результатом является восхитительное душевное благородство. Вам действительно не жалко купить для сестер билеты на поезд, потому что они такие хорошие, так горячо верят в свои идеалы, которые наверняка развеялись бы, если бы сестры проверили их практикой. Они способны на такую великую радость, даже в своем городке, где никогда ничего не происходит, на такие взрывы эмоций, что, несмотря на все раздражение, сердце рвется им навстречу. Каждая из них как будто открыла собственный ящик Пандоры, но в процессе нескончаемой агонии жить им помогает такая огромная, непропорционально огромная, надежда, такой оптимизм, что на глаза наворачиваются слезы.
Как могут они надеяться, и надеяться, и надеяться перед лицом столь многочисленных свидетельств того, что все будет только хуже?
.....
