Отрывок из книги
Мэгги и Айре Моран нужно было поехать на похороны в Дир-Лик, штат Пенсильвания. Умер муж школьной подруги Мэгги. Дир-Лик стоял на узком провинциальном шоссе милях в девяноста от Балтимора, похороны были назначены на десять тридцать субботнего утра; значит, выехать следовало, решил Айра, около восьми. Настроение из-за этого было у него сварливым – Айра был не из ранних пташек. К тому же суббота – самый бойкий в его работе день, а замену себе не найти. Да еще и машина находилась на станции техобслуживания. Машина нуждалась в серьезном ремонте, и получить ее назад раньше восьми часов субботнего утра (время, когда открывалась станция) было никак нельзя. Айра сказал, что, может, им лучше просто-напросто никуда не ехать, но Мэгги ответила: надо. Она и Серина дружили с младенчества. Или почти с младенчества – сорок два года, начиная с первого класса школы мисс Киммель.
Подняться они собирались в семь, однако Мэгги неправильно поставила будильник, и оба проспали. Одеваться пришлось второпях, а на завтрак обойтись наспех заваренным кофе и хлопьями. Проглотив их, Айра пешком отправился в свою мастерскую, чтобы прилепить к двери записку для клиентов, а Мэгги пошла за машиной. Она надела лучшее свое платье, синее с белым рисунком и рукавами наподобие пелерины, и новенькие черные туфли-лодочки – похороны все-таки. Каблуки у туфель были не очень высокие, тем не менее быстро идти не позволяли: Мэгги больше привыкла к каучуковым подошвам. А тут еще колготки как-то перекосились в промежности, отчего шажки ей приходилось делать мелкие, неестественно ровные, и по тротуару она продвигалась, точно какая-нибудь коренастая заводная игрушка.
.....
Ох, какой это был до ужаса грустный день – из тех, когда понимаешь, что со временем все от всех отдаляются; вот и она сообразила, что уже больше года не писала Серине и даже голоса ее не слышала, пока та не позвонила ночью, рыдая так, что половины слов было не разобрать. И сейчас (ветерок протекал между пальцами Мэгги, как теплая вода) она почувствовала, что ей невмочь сносить пресловутое течение времени. «Серина, – захотелось ей сказать, – ты только подумай, как редко мы вспоминаем все те обещания, какие давали себе насчет того, чего никогда, никогда не станем делать, повзрослев. Мы обещали, что не будем семенить, ходя босиком. Обещали, что не будем валяться на пляже и загорать, вместо того чтобы плавать, и не будем плавать, задирая подбородки повыше, чтобы вода не испортила нам прически. Обещали, что не станем мыть тарелки сразу после ужина, потому что это занятие отвлечет нас от наших мужей, ты помнишь? Давно ты в последний раз оставляла тарелки до утра, чтобы побыть с Максом? И давно ли Макс перестал замечать, что ты не делаешь этого?»
Айра уже шел к ней, разворачивая карту. Мэгги сняла очки, промокнула глаза рукавом. «Нашел, что хотел?» – спросила она, и он ответил: «Ну…» – и, еще шагая, скрылся за картой. Наружную сторону ее украшали фото живописных видов. Айра подошел к машине, сложил карту, уселся за руль.
.....
