Читать книгу Скандальная связь короля - Энни Уэст - Страница 1

Принц Тахир аль-Рамис оглядел игорный стол и глазеющую на него толпу, нетерпеливо ждущую его следующего шага.

– Делайте ваши ставки, дамы и господа!

После этих слов крупье принц задержался взглядом на большой горке фишек, выигранных за прошедший час. Официант подал очередную бутылку шампанского. Кивнув, Тахир повернулся к женщине, столь страстно прижимавшейся к нему. Белокурая, красивая, податливая… Она привлекла всеобщее внимание сразу, как только они вошли в роскошное старинное казино в Монте-Карло.

Вот женщина пошевелилась, и ее бриллиантовое колье стоимостью в целое состояние, ниспадающее на великолепную грудь, сверкнуло в мягком отблеске приглушенного света. А это ошеломляющее вечернее платье, расшитое серебряными нитями, – демонстрация роскоши и мастерства высококлассных кутюрье!

Женщина одарила его чувственной, страстной улыбкой, которой Тахир привык удостаиваться с юности.

Он вручил ей бокал с самым изысканным французским шампанским и откинулся на спинку стула, наконец поняв, что именно его терзает весь вечер.

Ему было скучно.

В прошлый раз Монте-Карло наскучил Тахиру через два дня. На этот раз – он только приехал сюда…

– Последняя ставка, дамы и господа!

Сдержав вздох, Тахир посмотрел в глаза крупье.

– На четырнадцатое, – сказал он по-французски.

Крупье кивнул и поставил фишки Тахира на указанное число. Толпа наблюдателей дружно ахнула. Игроки в конце стола поспешили поставить на то же число, что и Тахир.

– Четырнадцатое? – Блондинка округлила глаза. – Ты все поставил на одно число?

Пожав плечами, Тахир поднял бокал, увидев мельком, как едва заметно вздрогнула его рука, взбудоражив содержимое бокала.

Когда он в последний раз ложился спать: два дня назад или три? В Нью-Йорке Тахир наконец заключил сделку с медиакомпанией и остался на вечеринку. Потом был Тунис и участие в гонках на вездеходах, затем последовали деловые переговоры в Осло и Москве, далее – путешествие на круизном лайнере.

Тахир старался найти хоть какой-нибудь интерес в жизни, но тщетно.

Претенциозным жестом крупье запустил колесо рулетки.

Изящные пальцы блондинки впились в колено Тахира. Дыхание его спутницы участилось, ее рука поползла по его ляжке. Неужели игра для нее столь возбуждающее занятие?

Он почти завидовал ей. Тахир знал, что, даже если она разденется догола и отдастся ему здесь и сейчас, в присутствии игроков, он не испытает ни желания, ни волнения.

Ничего.

Она одарила его жеманно-угодливой улыбкой и прильнула к нему, прижавшись грудью к предплечью.

Как ее зовут: Эльза или Эрика? Совсем вылетело из головы. То ли женщина не слишком ему интересна, то ли память начинает его подводить.

Тахир усмехнулся. К сожалению, память у него по-прежнему отменная. Кое-что ему никогда не забыть, хотя он и очень старается.

Элизабет. Вот как ее зовут! Элизабет Каролин Росвита, графиня фон Маркбург.

Настойчивые аплодисменты оторвали Тахира от размышлений. Он ощутил мягкие объятия, когда графиня фон Маркбург от возбуждения почти залезла ему на колени. Мягкие губы коснулись его щеки и рта.

– Ты снова выиграл, Тахир! – Она отодвинулась назад, ее глаза блестели от волнения. – Разве не изумительно?

Он изогнул губы в подобии улыбки и поднял бокал.

Как давно он перестал радоваться простым событиям? Его больше не прельщают азартные игры. Деловые сделки? Иногда. Экстремальные виды спорта? По меньшей мере, он ощущает прилив адреналина в кровь, когда занимается ими.

Секс?

Тахир наблюдал за подошедшей к нему темноволосой соблазнительницей. Она носила длинные рубиновые серьги, касающиеся ее обнаженных плеч. Ее платье отличается чрезмерной откровенностью.

Но при виде ее Тахир не почувствовал ровным счетом ни-че-го.

Она остановилась рядом с ним и наклонилась, представляя его взору обнаженную грудь, живот.

– Тахир, дорогой, я жду тебя вечность.

Она разомкнула губы у его рта и обвела языком контур его губ. Однако Тахир был не в настроении…

Да, он устал от жизни.

Внезапно на него нахлынула усталость.

Тахир резко отпрянул от женщины, прерывая ее жадный поцелуй. Всего несколько месяцев назад он был с ней в Буэнос-Айресе, но казалось, с тех пор прошла вечность…

– Элизабет? – Он повернулся к блондинке: – Позволь познакомить тебя с Наташей Люн. Наташа, это Элизабет фон Маркбург.

Он кивнул официанту, который принес еще один бокал для шампанского.

– Ах, это моя любимая марка шампанского! – промурлыкала Наташа, подходя ближе к Тахиру, ногой касаясь его ляжки. – Спасибо.

Поверх ее плеча Тахир увидел бесстрастный взгляд крупье.

– Господа, делайте ваши ставки, пожалуйста!

– На четырнадцатое, – тихо сказал Тахир по-французски.

– Четырнадцатое? – изумился крупье.

– Да, месье.

– Снова на четырнадцатое? – взвизгнула Элизабет. – Но ты все проиграешь! Невозможно, чтобы дважды выпало на одно и то же число.

Тахир пожал плечами и вытащил из кармана тихо звонящий мобильный телефон.

– Тогда я проиграю.

Увидев выражение ужаса на ее лице, он едва сдержал улыбку. Посмотрев на дисплей телефона, он не узнал номер звонящего и нахмурился. Личный номер мобильного телефона Тахира был известен только адвокату и пользующимся его максимальным доверием брокерам.

– Алло?

– Тахир?

Даже спустя много лет он узнал голос. Тахир поднялся, освобождаясь от словно прилипших к нему женщин:

– Кариф…

Только очень важное событие заставило бы старшего брата позвонить ему. Отвернувшись от игорного стола, Тахир жестом приказал своим спутницам оставаться на своих местах. Толпа расступилась, когда он направился из зала в укромный уголок.

– Вот так сюрприз, – пробормотал Тахир. – Чему я обязан такой радостью?

Молчание было таким долгим, что у Тахира стало покалывать затылок.

– Я хочу, чтобы ты вернулся домой. – Голос Карифа звучал, как обычно, спокойно.

– У меня больше нет дома. Забыл?

В глубине души Тахир пожалел, что напомнил Карифу о старой обиде. Кариф не повинен в его прошлых несчастьях.

– Теперь есть, – возразил тот.

Что-то в тоне брата насторожило Тахира.

– Наш досточтимый отец имеет иное мнение.

– Наш отец умер.

Новость прогрохотала в мозгу Тахира, как раскат грома.

Жестокий человек, тиранивший не только свою семью, но и страну, он ушел навсегда. Лицемер, изменявший своей жене с шлюхами и любовницами, наконец-то больше не будет причинять боль Ришане.

Он изгнал из страны своего младшего сына Тахира, который никогда не мог ему угодить. В детстве Тахир задавался вопросом: за что отец так ненавидит его? И вот уже долгие годы ему было наплевать на отношение отца к нему.

Тахир повернулся и посмотрел на толпу любителей ночных развлечений. Перед его мысленным взором появились налитые кровью глаза Ясана аль-Рамиса, его ощетинившиеся усы, покрытые слюной, когда он напыщенно разглагольствовал, его сжатые от ярости кулаки…

Несомненно, Тахир должен был что-то почувствовать, узнав о смерти отца-негодяя. Неужели даже спустя одиннадцать лет после изгнания эта новость не вызовет в его душе отклика?

Вероятно, ему следует задать брату вопросы.

Когда умер? Как? Разве не такие вопросы задает сын об умершем отце?

– И все же я не горю желанием возвращаться в Кьюзи, – равнодушно сказал Тахир. На родине ему нечего было делать.

– Черт побери, Тахир! Перестань хоть на минуту изображать из себя надменного, бесчувственного типа! Сложилась непростая ситуация. – Кариф помолчал. – Я хочу тебя видеть.

От непривычного чувства у Тахира екнуло в животе.

– И что тебе нужно от меня?

Кариф был по-прежнему его любимым братом, которому он до сих пор старался подражать.

– В чем проблема?

– Проблем нет, – натянуто ответил Кариф, – но наш кузен обнаружил, что не имеет законного права управлять Кьюзи. Место на троне займу я. – Он помедлил. – Я хочу, чтобы ты приехал на мою коронацию.

* * *

Тахир медленно шел к игорному столу.

Новости от Карифа оказались важными. Невероятно, что кузен Завиан не может стать наследником трона. Он не приходился родным сыном старому королю и королеве, но был тайно усыновлен после смерти их настоящего сына. Если бы ему об этом сообщил кто-то другой, а не Кариф, Тахир не поверил бы в столь непростую историю.

Однако Кариф никогда не ошибается. Он слишком внимателен и чрезвычайно ответствен. И он станет отличным королем Кьюзи. Таким же королем может стать и другой брат Тахира.

Слава милосердной судьбе, что их отец умер и уже не сможет унаследовать трон! Будучи братом старого короля и лидером солидного клана, он обладал слишком большой властью. Позволить ему управлять нацией – все равно что пустить волка в стадо ягнят!

Кариф сказал, что отец умер от инфаркта. Ничего удивительного. Их отец ни в чем себе не отказывал…

Тахир подошел к игровому столу. Он обратил внимание на свой бокал шампанского, к которому едва притронулся, и двух ожидающих его женщин. Обе явно настроены исполнить сегодня ночью все его прихоти.

Он усмехнулся. Вероятно, в душе он уже старик…

– Тахир! – восторженно взвизгнула Элизабет. – Ты не поверишь! Ты снова выиграл! Невозможно поверить.

Все присутствующие уставились на него. Перед ним на столе высилась куча выигранных фишек. Крупье был бледен.

Женщины с двух сторон прильнули к Тахиру, их глаза сверкали алчностью и волнением.

Тахир передал крупье несколько самых дорогих фишек:

– Это вам.

– Благодарю, месье. – Тот улыбнулся и зажал в руке нежданное богатство.

Подняв бокал, Тахир неторопливо отпил шампанского, ощущая, как игристое вино стекает с языка в горло. Он почувствовал себя расслабленным и почти счастливым. Наконец-то судьба распорядилась по справедливости. Кариф будет лучшим королем Кьюзи из тех претендентов на престол, кого знал Тахир.

Со стуком поставив бокал на стол, он отвернулся:

– Доброй ночи, Элизабет, Наташа. Боюсь, у меня много дел.

Он сделал несколько шагов, но гул голосов остановил его:

– Погодите! Ваш выигрыш! Вы забыли его.

Тахир повернулся к пристально смотрящим на него людям:

– Оставьте фишки себе. Разделите между собой.

И, не оглядываясь, Тахир направился к выходу, не обращая внимания на рев голосов позади.

Тахир управлял вертолетом на низкой высоте, летя над пустыней Кьюзи, ощущая свободу и полное уединение. Возможно, его воодушевляет бесплодная красота пустыни. На миг он даже забыл о том, что произошло в Кьюзи.

О своей семье. О своем прошлом.

За прошедшие одиннадцать лет Тахир побывал во многих пустынях, начиная с Северной Африки и заканчивая Австралией и Северной Америкой, где участвовал в автомобильных гонках, занимался дельтапланеризмом и бейсджампингом[1], – пытаясь найти наиболее экстремальное занятие. Но нигде не испытывал подобного. И вот сейчас он понял причину своего настроения. Он летел над родными местами, которые считал своим домом первые восемнадцать лет жизни, не надеясь когда-либо вернуться сюда…

Внезапно вертолет накренился от сильного порыва ветра. Тахир поднял вертолет выше над дюнами. Он знал, что надвигающаяся на небосклон темнота отнюдь не сумерки. Надвигалась сильнейшая песчаная буря, губящая скот, иссушающая и так скудные в этой части земли водные потоки, уничтожающая дороги. В такую бурю вертолет могло швырять из стороны в сторону, как игрушку, могло унести вихрем и разбить…

Бури не избежать. Приземлиться не удастся. А это значит…

Однако Тахир упорно старался удержать вертолет в равновесии. Машинально он переключил двигатель в экстренный режим работы, хотя понимал, что уже поздно.

Тахир приготовился умирать.

Но он выжил.

Похоже, у судьбы еще остались к нему какие-то претензии. Простая, легкая смерть не для него. Либо он умрет от обезвоживания, либо от мучительной боли, либо от ран…

Тахир раздумывал, открыть ему глаза или по-прежнему лежать в темноте. Однако пульсирующая боль в голове и груди становилась невыносимой. Больно было даже открыть глаза. Проникая через запорошенные песком ресницы, свет ослепил его. Тахир тихо простонал, ощущая жар, песок и металлический привкус крови.

Он смутно припоминал, как сидел в вертолете, пристегнутый к сиденью. Вокруг все заволокло пылью, раздалось жуткое завывание ветра, и по вертолету начал хлестать песок. Потом он почувствовал запах керосина, настолько сильный, что стал выбираться из обломков вертолета и уползать от него как можно дальше.

А затем он впал в забытье…

Итак, он выжил, но остался в пустыне один.

С третьего раза Тахиру все-таки удалось присесть, опершись спиной о песчаную дюну и вытянув ноги. Он потел и дрожал, чувствуя себя больше мертвецом, чем живым человеком. Вот только бы не обращать внимания на отупляющую боль в затылке…

Тахир уже начал терять сознание, когда что-то привело его в чувство. Кто-то коснулся его руки. Он осторожно поднял голову.

– Ты мираж, – прошептал Тахир, но слова застряли в воспаленном горле.

Существо почувствовало, что он жив, и уставилось на него золотисто-карими глазами с темными, горизонтальными зрачками. Тряхнув головой, оно стряхнуло облако пыли с косматой шкуры:

– М-м-мах!

– Миражи не разговаривают, – пробормотал Тахир. И не лижутся. Но этот мираж облизывает его. Тахир закрыл глаза, а когда открыл, маленький козленок еще был перед ним.

Черт побери, ему даже умереть не дадут спокойно!

Козленок боднул его в бедро, и Тахир понял, что в кармане его куртки что-то есть. Медленно, превозмогая боль, он запустил руку в карман и нащупал там бутылку воды, которую машинально схватил, когда вертолет начал падать.

Целую вечность он откупоривал бутылку, потом поднес ее к губам. Самым сложным было сделать всего один глоток. Пить больше было опасно. Сделав второй глоток, Тахир опустил руку, которая казалась неподъемной.

Почувствовав толчок, он открыл глаза и увидел пристроившегося рядом козленка. Во всей необъятной пустыне это существо выбрало местечко рядом с ним.

Заскрежетав зубами, Тахир перенес левую руку направо и налил в ладонь воды:

– Пей!

Козленок спокойно выпил воду.

Тахиру не хватило сил закрыть бутылку с водой, которая выскользнула из его дрожащих рук. От маленького тельца шло тепло – напоминание, что он не одинок. Осознание этого заставило Тахира бороться за жизнь.

Аннализа плеснула в лицо водой из старого металлического ковша. Блаженство…

Сильная буря задержала ее поездку в пустыню. Кузены, выражая неодобрение, в один голос заявили, что эта поездка опасна, ведь она может погибнуть. Ну как они не могут понять?!

Всего через шесть месяцев после смерти дедушки, а вскоре и смерти отца у Аннализы были все причины отправиться в пустыню.

Она должна исполнить последнюю просьбу отца.

Приехав сюда утром, Аннализа весь день приводила в порядок фотокамеру и телескоп. Не выдержав жары, она вылила на голову еще один ковшик воды, вся задрожав от приятного ощущения, когда вода потекла по ее волосам, плечам и спине… Еще один ковшик, и вода заструилась по ее груди. Аннализа улыбнулась, наслаждаясь ощущением чистоты. Она подогнула пальцы ног на песчаном дне небольшого бассейна.

Солнце садится, и ей следует поторопиться, чтобы развести костер до наступления темноты.

Она уже собиралась вылезти из воды, когда что-то привлекло ее внимание.

Тень. Нет, это не тень, а человек! Он широкоплеч, в темной одежде. Он шагнул по дюне и позволил песку протащить его на несколько метров вперед. Аннализа машинально взяла полотенце и быстро завернулась в него. Но ее движения замедлились, когда она обратила внимание на странность в его поведении. Мужчина не балансировал при помощи рук, чтобы сохранить равновесие на крутом склоне, его движения были странно нескоординированными.

Несколько мгновений спустя она неслась к незнакомцу. Ее шаги стали медленнее, когда она приблизилась.

У Аннализы перехватило дыхание.

Высокий мужчина, темноволосый, в смокинге и черных кожаных ботинках, медленно скользил к ней по дюне. Его рубашка была разорвана и испачкана, открывая грудь бронзового цвета. У ключицы болтался развязанный галстук-бабочка.

Худое лицо было настолько запорошено песком, что она едва различила его черты. И все же решительный подбородок и высокие скулы говорили о выдающейся мужской красоте. Но больше всего ее зачаровали его глаза – темно-голубые, почти синие. Неожиданный цвет глаз для жителя пустыни.

На виске у него запеклась кровь.

Заметив, как мужчина обхватил сам себя руками, она испугалась. Ранение в грудь? Аннализа знала, как лечить порезы и ссадины. В конце концов, она истинная дочь своего отца. Но до больницы несколько дней пути, а ее медицинские познания не так велики…

Аннализа неуклюже побежала по дюне, крепче прижимая к себе полотенце. Она приблизилась к незнакомцу, когда он покачнулся и упал на колени, шатаясь, словно одурманенный. Протянув руки, он посмотрел на небо сквозь спутанные темные волосы.

– Вот, милый, – прошептал он хрипло и нечленораздельно, будто язык отказывался слушаться его.

Аннализа наклонилась к нему, чтобы расслышать.

– Осторожно.

Он резко уронил руки. Какое-то маленькое лохматое существо выкатилось вперед, когда незнакомец качнулся в сторону и безжизненно упал к ногам Аннализы.