Оглавление
Эрик Хоффер. Человек убежденный: Личность, власть и массовые движения
Предисловие научного редактора
Несколько слов об авторе
Предисловие
Часть первая
Соблазн массовых движений. Глава I. Жажда перемен
Глава II. Стремление к перевоплощению
Глава III. Сменяемость массовых движений
Часть вторая. Потенциальный человек убежденный
Глава IV. Роль отщепенцев в делах человеческих
Глава V. Бедняки
Новые бедняки
Отверженные
Свободные бедняки
Творческие бедняки
Объединенные бедняки
Глава VI. Не на месте
Глава VII. Крайние эгоисты
Глава VIII. Честолюбцы перед неограниченными возможностями
Глава IX. Меньшинства
Глава X. Скучающие
Глава XI. Грешники
Часть третья. Объединенная акция и самопожертвование
Глава XII. Вступление
Глава XIII. Факторы, способствующие самопожертвованию
Отождествление с коллективным целым
Притворство
Недооценка существующего
«Вещи, которых нет»
Доктрина
Фанатизм
Массовые движения и армии
Глава XIV. Объединяющие элементы
Ненависть
Подражание
Убеждение и принуждение
Руководство
Действие
Подозрительность
Результаты объединения
Часть четвертая. Начало и конец
Глава XV. Люди слова
Глава XVI. Фанатики
Глава XVII. Практичные «люди действия»
Глава XVIII. Хорошие и плохие массовые движения
Непривлекательность и бесплодность активной фазы
Некоторые факторы, определяющие продолжительность активной фазы
Полезные массовые движения
Отрывок из книги
Имя американского мыслителя Эрика Хоффера (1902–1983) все еще остается недостаточно известным нашему читателю. Его первая и, по-видимому, самая значительная из опубликованных им девяти книг – The True Believer, – представляет собой размышления о природе массовых движений.
Работа, ставшая в США классической, до сих пор не имеет должного резонанса на европейском континенте. Действительно, что, казалось бы, нового можно сказать в этой области после Г. Ле Бона, Г. Тарда, 3. Фрейда, М. Вебера, X. Ортеги-и-Гассета, К. Юнга, Э. Канетти и многих других, которые сделали предметом своего анализа природу массового сознания и массового поведения?
.....
Люди, испытывающие страх перед окружающим миром, как бы плохо они ни жили, о переменах не думают. Если форма нашей жизни настолько неустойчива и ясно, что контролировать условия нашего существования мы не можем, – мы стремимся придерживаться привычного и понятного. Люди часто превращают свою жизнь в постоянную рутину и с ее помощью противостоят чувству неуверенности и ощущению опасности. Этим достигается иллюзия, что непредвиденное приручено. Рыбаки, кочевники, крестьяне, т. е. те, кто зависит от неподвластных им элементов, или творческий работник, зависящий от вдохновения, или дикарь, испытывающий благоговейный страх перед внешними силами, – все они боятся перемен. Они стоят перед миром, как перед всемогущим судьей. Обездоленные тоже стоят в благоговейном страхе перед окружающим миром, боясь перемен. Суровые испытания голода и холода делают жизнь тяжелой, но тем не менее консерватизм бедных так же глубок, как и консерватизм привилегированных. Консерватизм бедных – такой же фактор сохранения существующего общественного строя, как и консерватизм богатых.
Люди, которые торопятся с проведением больших перемен, обычно чувствуют себя носителями какой-то непреодолимой силы. Поколение, совершившее Французскую революцию, имело преувеличенное представление о всемогуществе и безграничных возможностях человеческого разума. «Никогда, – говорит де Токвиль, – человечество так не гордилось самим собой, так твердо не верило в свое всемогущество. Наряду с этой непомерной самоуверенностью возникла всеобщая жажда перемен, охватившая все умы»{4}. Большевики с Лениным во главе, опрометчиво бросившиеся в хаос создания нового мира, слепо верили во всемогущество марксизма. У нацистов такой сильной доктрины не было, но у них была вера в непогрешимость своего вождя и вера в новые методы. Весьма сомнительно, чтобы национал-социализм добился такого большого успеха, не будь у него горячего убеждения, что его новые методы – «блицкриг» и тотальная пропаганда – сделают Германию непобедимой.
.....
