Читать книгу Ненужная Династия - Эрвин Альтермитт - Страница 1

П

ролог

После дождливой Праги вернуться в родные комнаты Дорожного Дозора было райской мечтой. Никакой тебе холодной комнаты в бургомистрской резиденции. Королю не пристало холодать в мрачных комнатах.

Любимая жена встретила Рудольфа с обнаженной грудью, кормя маленькую принцессу Тэйну. Недаром в Империи твердят, что богемский народ способен выделять семя достаточно рано и достаточно поздно. Сейчас великому королю Богемии Рудольфу Второму Дорнвуду пятьдесят, но красив тот на все тридцать. Рианна, королева Богемии, начинала стареть, но только в лице. Все остальное у нее только молодело.

–Ты как никогда красив, -приветствовала королева. -Холодная ратуша никак не сломила тебя!

–В следующий раз буду спать в гостинице. Гостей тут встречают лучше местных.

–Руди, иди уже, ужин готов, -Рианна в последнее время стала больше следить за мужем, у которого дел было выше крыши. Надо проследить за хмельными полями, ведь соседние южане, митты, больше любят богемское, нежели тарландское пиво. За ангальтчан можно вообще не волноваться, ибо их страсть к вину превысила амбиции Эрбенгов накануне Второй Междоусобицы. Также скоро закончится весна, а к лету надо было посадить урожай всех благ, растущих только летом. Особое внимание стоит обратить на пивоваров, ведь от них зависит весь престиж богемского королевства.

Диди, любимый гвардеец королевы, сегодня особенно радовал любимую Рианну. Тот показывал постоянно фокусы принцу Алексису, вытаскивая яблоко из-под уха. Маленький принц смеялся громко, на весь замок. Рудольф в это время чувствовал себя таким же счастливым, как любимый и единственный сын, родившийся так поздно.

Семя Дорнвудов всегда славилось своей неторопливостью и капризом. Наследники Богемии рождались, когда их отцы и матери были уже в преклонных возрастах. Сейчас Рудольфу Второму Дорнвуду почти пятьдесят, а королеве Рианне Дорнвуд, урождённой Эрбенг – сорок. Несмотря на возраст при родах юные Дорнвуды всегда рождаются сильными и здоровыми. Может пострадать лишь характер во взрослой жизни, что и случилось с Рудольфом.

Он родился в далеком 1443 году, на 15 лет раньше брата, принца Максимилиана. Тогдашний король Альбрехт Третий очень любил старшего сына, несмотря на его заинтересованность темой нашествий. Максимилиан был воином, нежели мудрецом, за что и поплатился изгнанием в 1474-ом году от СЭМ, как раз за год до Третьей Междоусобицы. Рудольф сожалел, что любимый и единственный брат был изгнан только за мастерство владения мечом и стратегией. Альбрехт Третий в то время был уже при смерти, что навлекло принца Рудольфа на решительные действия и вынужденное убийство отца. Он умер от удушения простой водой спустя месяц после гонения младшего сына. Юный Рудольф Второй взялся за управление маленьким и слабым королевством, но столкнулся с проблемой народа, который любил прошлого миролюбивого короля. Чтобы доказать свою миролюбивость, король объявил Богемии, что женится на сестре короля соседнего Миттланда, принцессе Рианна Эрбенг. Народ вполне оценил такой выбор, но были и те, кто боялся за свой дом в преддверии новой Междоусобицы. Самый трудный выбор нового короля был важен в начале рокового 1476 года, когда ни королева Рианна, ни король Рудольф не могли выбрать: стать мятежниками или лоялистами. Сюрпризом для обоих сторон был личный вариант Дорнвудов. Молодожёны впервые в своей жизни пришли к общему мнению, что в войну вступать вообще не надо, но и за это королевство поплатилось.

Под предлогом защиты мирного королевства сначала Гогенцеры с севера, а затем Габурги с юга вторглись в Богемию, подавив сопротивление, которого фактически и не было. Дорнвуд и Эрбенг были в лёгком бешенстве, но боялись поднять руку на имперскую корону и ее многочисленных сообщников. Рудольф сам себя винил в этой ошибке. Рианна всеми силами пыталась успокоить любимого Руди, ведь она бы тоже ошиблась, если бы пошла за братом Эрвином в Дружелюбный Тракт и Карлштейн. После войны хоть королевство не потеряло своей репутации, нахождение внутри нее воинов двух самых могущественных королевств Немецкой Империи подпортило настроение народа и хозяйство Богемии. Тем более долг Бранденбургу до сих пор не выплачен.

Рудольф сейчас все это осознавал и волновался пуще прежнего. Скоро сажать яровой урожай, его четверть которого сотнями телег поедет на север, в Темноу Крепость, твердыню Гогенцеров. Рианна пыталась как зимой семьдесят шестого утешить любимого мужа, что удалось, когда пять лет назад родился долгожданный наследник, которого назвали в честь короля Сербии Алексиса Третьего Дуншана. А недавно, зимой, родилась на радость королеве принцесса Тэйна. Коричневый дракон был красивым уже во младенчестве. Каштановые волосы Дорнвуда и бледная кожа Эрбенга должна в будущем стать конкуренткой некой «рожденной вовремя». Рианна теперь сидит с девочкой чаще, нежели с любимым мужем, поверив в его недельную радость.

–Ваше Величество, -кто-то за спиной Рудольфа разбудил его. Король ужинал в собственной комнате, случайно заснув с куриной кожей во рту.

–Что? Кто это? -король успел выпил пару бокалов вина и кружку пива.

–Да это я, Ваше Величество, -за стол сел человек с брошью в виде денежного мешка.

–Опять ты, Дунберг. Что тебе надо от меня?

–А чего Вы хотите, Ваше Величество…?

–Знаешь, Фридрих, твои желания такие же безумные, как и моя жена, когда случайно оказывается выше меня в постели.

–До сих пор жадные в детях? -Дунберг взял теплые куски бараньего мяса и стал чавкать.

–Она всегда радуется, когда Тэйна наконец засыпает и не просыпается до первых петухов.

–Жаль, что взрослых детей у Вас нет.

–А будет, когда он подрастет. Алексис растет не по дням, а по часам. Ему только пять недавно исполнилось, а уже читает «Письмена Матери».

–Мой в пять уже пересказывал все ее строчки, о чем вы.

–А зачем тебе принц? Неужто для своих грязных дел?

–А с чего Вы взяли, что мои дела – грязные? Чем плох собственный флот Богемии?

–Огромными затратами. Вот сейчас ты опять пришел ко мне клянчить золотых марок для парусов.

–Поймите, благодаря всего лишь одной сотне деревянных посудин Богемия перестанет быть захолустьем Империи. Перестанем наконец зависеть от жадных слюноедов Вены и Берлина. Могу с ними сам договориться. Вы же меня знаете, я талантливейший мастер слова в восточной части Империи.

–Твое мастерство беречь надо, Фридрих. Поедешь со мной в Рейхстаг. Слышишь?

–Святая Матерь, зачем? Рейхстаг – сборище говорливых королишек. Они ни о чем, кроме своих историй о вечных походах в бордель не говорят.

–Тебя там просто не было, Фридрих. Так что ты поедешь. Через три дня я жду готовый к отправке эскорт и Вас в его числе.

–Как пожелаете, -Фридрих неожиданно согласился, встал со стола, чавкая тем же куском мяса, и сказал напоследок. -Знаете, Ваше Величество, если бы не мои корабли, мы бы уже никогда не услышали о… надвигающемся нашествии.

–Кого? -смог сказать Рудольф, полный удивления и шока, но Дунберг не ответил, а всего лишь удалился. Из окна королевских покоев было слышно, как он поднял коня на дыбы и на всех порах поспешил в свой замок, Золотое Течение.

Рудольф этим вечером не хотел веселиться с любимой королевой. Она забеспокоилась пуще прежнего, лаская Рудольфа в приятных местах.

–Эй, Руди, что случилось? -она смотрела на широко раскрытые глаза короля.

–Тебе все равно не понять, -взгляд Рудольфа не менялся. -Хоть твоя семья и вытерпела это.

–Что, Руди, что? Ты вот так за неделю и постарел, просидев в Праге.

–Скорее за мгновение, Ри. От этих Дунбергов можно многого ожидать.

–А ты просто не слушай его, -королева легла на своего короля. -Я вот не слушаю зазнаек Дербенов. Ты же знаешь, как они соперничают с Дунбергами. Не слушай никого, Руди. Между прочим, ты король.

–Ты права! -ответил Рудольф и мигом уснул крепким сном.

В день отъезда король сидел на самой высокой башне Дорожного Дозора, замка Дорнвудов. Внизу уже был готов эскорт к отъезду в Карлштейн. Дирхи тепло отнеслись к древней династии, предложив помощь золотом и серебром. Дорнвуды поначалу согласились, но спустя пару лет пожалели новых соседей, видя недовольство соседнего народа.

На кого сейчас надеяться? Митты Австрии все больше просят за след на их земле. Венценосные тарландцы до сих пор не усомнились в себе, прося все больше зерна в качестве «выплаты долга». Митты в собственном королевстве уже не помогут как тогда, а ганноверцы. Тьфу, они и глазом не моргнут, чтобы помочь далёкому соседу. На кого же положиться, думал Рудольф?

–Чтоб тебя, поганый бес… Надежда только на «мир и скромность», -сказал король себе вслух, достал из бардачка бумагу, перо и чернила и стал начертывать послания. Первое он адресовал сразу двум лицам: императору и королю голубю. Второе он писал быстрее, успел напечатать на нем коричневого орла и привязать к ворону. -Лети, родимый, ты должен прилететь вовремя. Надеюсь, он согласится на это.

Ворон нервно каркнул и улетел, устремясь в голубое небо. Рудольф глубоко вздохнул и поставил печать на второе письмо, оставив слишком много места. Подписи рядом с пустотой все объяснили. «Император Густав Шестой Габург» и «Кристоф Второй фон Лакур» – они тоже должны были поставить свои печати на письме. Рудольф привязал и это письмо к ворону, бросив его затем также как и прошлого.

–Лететь тебе в Карлштейн вровень с Его Величеством, -ответил король, выбросив со стола всё. -А я посмотрю на свое королевство, может, напоследок.

Вид на замок был прекрасный. Золотые поля, зеленые луга и леса. Красота! Увидеть самую высокую башню, конечно, сейчас не получится посмотреть, ибо король сидел у окна именно этой башни. Было хорошо слышно, как развевается знамя Дорнвудов, коричневый орёл. Ветер дул славный, холодный. В этом году апрель выдался жарким, даже слишком. Листья на деревьях распустились раньше обычного, вот Рудольф и приказал сажать яровой урожай на месяц раньше. Грозы начались уже в марте, и это было ужасно. Одна из молний случайно попала по шпилю самой высокой башни Дорожного Дозора.

Король снял свой ремень с пояса, положил фамильный меч на стол и встал на него. Прохладой стало веять ещё больше. Рудольф посмотрел вниз и удивился, какие все маленькие с такой высоты. Будто игрушки малолетнего принца или фигурки на военном столе. Эту красоту испортил прибывший гвардеец Румпель.

–Ваше Величество… -он поклонился.

–И что тебе от меня нужно? -возмутился король, что его одиночество прерывают не вовремя.

–Э, эскорт готов к поезде!

–Славно, я скоро к вам присоединюсь, дай напоследок взглянуть на этот прекрасный вид.

–Как пожелаете, Ваше Величество, -ответил гвардеец и удалился, вежливо попрощавшись в конце.

–Скорее это вы присоединитесь ко мне, когда осознаете, что нас всех ждёт, -ответил богемский король и шагнул к своей судьбе. Правда, не на той стороне был выход.

Эрика

Опять принцесса прогуливала урок вышивания. Стража тщательно искала «вредняшку». Эрика была где угодно, ибо ей надоело сидеть на уроках слабеньких франкиек и бельгиек. Принцессе нравилось учиться уму-разуму, политике, даже военному делу. Наглые родственники в лице де Лакуров придумали ей даже другое имя. Эрике не очень нравилось это имя, тем более оно было слишком элегантным и менее немецкого духа. Она ощущала себя немкой из Ангальта, нежели франкийской немкой. Такой вот расклад её жизни уже проходит лет десять. Если бы не смерть матери, то принцесса бы давно превосходила своих ровесниц.

Стража до сих пор не могла найти её. Мишель(дядя Эрики, король Лакурланда от запада) был в ярости, ибо у него итак было очень много дел, а тут принцесса как всегда разбушевалась и капризничала. Ангальтчане, которые являются свитой Эрики, ничего про неё не знали, и на этот раз все без притворства. Эрика уже никому не доверяла, кроме её друга, герра Рона Риттманна. Он просто пожалел принцессу, несмотря на свои взгляды и веру в Троицу, тогда как Эрика являлась верующей в Люцию, являясь также её посланницей(в простонародье белые пряди означают отпечаток Святой Люции). Герр(рыцарь) учил её всему: счёту, чтению, манерам, военному делу, вере и языкам. Принцесса уже знала язык русичей, который она сочла красивым и главным на востоке, а недавно начала учить язык своих ненавистников франкийцев. Такие уж у неё печальные этапы жизни.

Где же она все время пряталась от франкийских подонков? Все просто. В палатах Альфреда Шестого, короля Лакурланда от востока. Эти палаты хорошо спрятаны в одной из башен Плаца. Там принцесса уже три года училась у Риттманна. До него учителем был герр Эльмунд, престарелый рыцарь, но лучший друг фон Лакуров, который теперь руководит охраной принцессы. Остальная свита просто пыталась защитить принцессу, боясь гнева золотого голубя. Главным во всей этой свите был герцог Эвальд Брамс, хранитель Каменного Пера и хозяин замка Горный Дозор.

Эрика уже знала много, и скоро ей предстоит пройти трудную практику. Свой титул она учила долго, но он был ничтожным по размеру, но великим по значению: «Принцесса Лакурланда, хранительница мирного воздуха и семейного очага»,– такое вот маленькое предложение. Эрика знала политику, выучила карту Империи, которая была большой и пестрой, судя по герцогствам и королевствам. Риттманн хвалил принцессу, когда она все сдала на отлично, но ему пришлось отправить бедняшку к дяде, связав её руки. Тут он решил объясниться:

–Простите, принцесса. Такова уж воля короля. Но ничего. Как говорит Святая Троица: «Все беды и невзгоды вскоре терпят отмщение».

–Герр, мне страшно! Вдруг дядя начнёт пытать меня? -боялась принцесса гнева.

–Не бойтесь, Люция и Троица всегда будут с Вами, -Рон поцеловал и обнял принцессу, надеясь, что та успокоится. Это помогло, но Эрика продолжала испускать слёзы.

Риттманн вошёл в тронный зал, где уже сидела вся свита: де и фон Лакуров. Эрика перепугалась, что все в зале рассмеятся при её виде, но стойко держались ангальтчане и голубиная гвардия(вот только у принцессы в гвардии высшего строя было только четверо. Вскоре пришёл дядя Мишель, который был похож на золотую статуэтку. Золотые пряди, переданные де Лакурам после воссоединения с франкийскими королями, золотые голуби на одежде – не похоже ли это на человека, сделанного из чистого золота.

–Ну что, здравие, мои любимые вассалы! -приветствовал всех Мишель. -Все готовы к поездке? -свита короля ехала в родное гнездо правителей соседнего Миттланда, Карлштейн, где состоится очередной Рейхстаг(собрание правителей 6 королевств и 1 империи).

Эрика всегда думала, что ее дядя – мужеложец, ибо у него яркие выраженные волосы, как у девочки. Однако все было как раз наоборот. Мишель был ярым противником этого греха и все из-за обычной истории с братом, которая произошла в его юности.

В возрасте 15 лет он заметил, что у его брата Паскаля странные наклонности к гвардейцам и что он постоянно лежит в постели и общается только с мужчинами, опасаясь женщин. Он остановил его за обедом без отца и стал расспрашивать. Его заметки оказались правильными: Паскаль – мужеложец. Мишель попросил не втягивать его в эту передрягу, а взамен он ничего не расскажет отцу. Первые месяцы все было хорошо, но когда к де Лакурам приехали гостить Вердинги(родственники франкийского короля). Тогда отец сказал, что его сыновья потеснятся для принца Людовика. Паскаль согласился, а Мишель был устрашен. Во время сна будущий король старался отворачиваться от брата, но тот стал раздеваться и ползти к брату. Когда тот языком коснулся живота Мишеля, у принца лопнуло терпение. Тот яростно оттолкнул брата и накричал на него. Весь замок проснулся, а король первым прибежал узнать все. Он заметил странный выступ под одеялом. Это было роковое предательство тела Паскаля. У него встал, а у Мишеля было яростное лицо. Король Генрих был в бешенстве. Он мигом выхватил старшего сына и отвел к большому голубю Бернгарду. Тот быстро заклевал до смерти бедного наследника. Генрих опасался за младшего сына. Тот хитрый предложил ходить в бордель, чтобы не стать как брат. Король странно, но согласился.

Мишель продолжил свои планы после приветствия:

–Через четыре дня будет Рейхстаг, а мы до сих пор не выехали. Все готово? -король любил торопиться.

–Да, мой король, -сказал сир Артур де Грети, капитан золотой гвардии. -Мы выезжаем уже сегодня. Скорее всего император задержит начало, ибо он сам сейчас сидит в Вене, -придворные любили лгать Мишелю, чтобы тот меньше испускал гнева. На самом деле Габурги уже на полпути приблизились к столице Миттланда.

–Отлично! Как-будто все идёт в нашу сторону. Фон Лакуры с нами не поедут, сейчас исключением Флёр(несчастное имя Эрики).

Эрика возбушевалась, но гвардейцы в золотом мигом заставили успокоиться.

–Нет, племянница, они не заслужили, а если поедут – заплатят за все, -лицемерно высказался король. Ему не понравилось действие Кристофа фон Лакура, когда тот 10 лет назад устроил Рейхстаг не в Плаце, где обычно он проходит, а у себя, в Истоке.

–Господин, -обратился герцог Брамс. -Ваши вассалы Вас возненавидят, если не пустите сюзеренов востока, -герцог мыслил правильно, но это все равно злило короля.

–Я все посмотрю, а пока готовьтесь. Все свободны! Нам предстоит долгие 2 недели пути, -ответил Мишель и громкими шагами ушел к себе.

Свита стала расходиться. Герр Эльмунд со злостным лицом стал уходить в покои немцев. Ему пришлось служить в кругу франкийцев ради защиты принцессы, как и другим ангальтчанам. Король от востока даровал его семье за это богатство и небольшое владение в Преффербурге, где жила его бедная семья. Престарелого рыцаря поймал и остановил юный рыцарь Риттманн:

–Стой, Эльмунд! -он взял его за плечо. -Ты не забыл?

–Риттманн, чтоб тебя! -ругнулся старик от испуга. -Хватит уже пугать безобидных стариков.

–Даже маркиза Кришне? -пошутил рыцарь.

–Нет, -со смешным лицом ответил Эльмунд, -вот этого подонка пугай сколько тебе в душе угодно.

–Переживаю за принцессу, -загрустил Риттманн. -Как бы она встретила своего отца в Карлштейне.

–Встретит, -с серьёзным лицом ответил Эльмунд. -Встретит и никто этому не воспрепятсвует.

–Даже де Лакур?

–Даже де Лакур! Эрике уже пора домой к семье. Она взрослая. Его Величество не имеет права ее задерживать.

Прилетел чёрный ворон с бумажкой на лапе. Герр Риттманн ястребом спрятал ворона и вынул послание. Увидев знак объединения Люции и Троицы, Риттманн воскликнул:

–Пора! Герр. Ты принёс то, что нужно?

–Я? -тот достал из кармана мелкий флакончик и повертел им рукой. -Уже. Будь аккуратнее с этой штукой, -сказал герр перед тем как отдать флакон Риттманну. -Ты понял, как отправить?

–Уже! -герр свистнул близкого золотого гвардейца. -Эй! Мартин! Иди сюда.

Мартин прибежал по воле герра, показав спрятанный крест Святой Троицы.

–Мартин, -продолжил герр, -помнишь, что надо делать?

Тот молча кивнул.

–Тогда, на! -отдал флакон, кинув наверх. -Залей его в кружку сока. Сейчас пить хочется постоянно. Весна же.

Мартин показал знак веры (приложил три пальца к носу) и ушёл.

–Пожалуй, я пойду! -воскликнул Риттманн. -Надо новеньким показать город, а то те заблудятся во франкийских кварталах. Мир да покой Вам, герр.

Риттманн ускоренным шагом покинул замок и направился к воротам. Эльмунд, ничего не понимая, направился в гости к герцогу Брамсу обсудить пару вопросов. Франкийцы продолжали готовиться к отъезду. А где же принцесса?

Эрику Мишель приказал запереть у себя перед отъездом. Золотой гвардеец, а именно Мартин, повёл бедняшку в её покои и посадил на кровать, сняв затем шлем и показав крест с тремя линиями. Тем временем тот внезапно вытащил флакон и перелил все содержимое в бокал с вишнёвым соком. Эрика спряталась под кровать, но гвардеец продолжал показывать испуганной

девочке, что он не враг:

–Не бойтесь, принцесса, -сказал гвардеец. -Я от герра Риттманна. Выпейте это, -Он указал на мелкий бокал с вишневым соком. -Сейчас весна. Пить хочется постоянно.

–Я боюсь! -закричала Эрика. -Дядя поедет без отца.

–Нет, принцесса, -тихим голосом ответил грозный Мартин. -Мы, кальвинисты, не враги вам, лютеранам. Наше дело – помогать бедным, а не воевать против других верующих, -Тот продолжал давать сок, на что Эрика чуть ли не отвечала криком и толканием.

–Ой, -рассмеялась Эрика, -Я настолько испугалась, что приняла сок за яд! Ха ха аххах! -послышался девичий смех на весь замок.

–Вам следует выпить. Напиток успокоит душу и наполнит её гармонией. Мейстер Плаца очень умный, -сказал Мартин и начал уходить, сказав напоследок: «Все беды и невзгоды вскоре терпят отмщение».

Гвардеец прикрыл дверь, но не запер. Повторив последнюю его фразу, Эрика заплакала и выпила все за один глоток. Она мечтала увидеть своих настоящих родственников и показаться им красивой, умной и привлекательной принцессой, а не быть игрушкой иностранцев. Её достала эта суета иностранных свиней, думающих только о себе, думая задницей и достоинством. Лишь присутствие немецкой свиты, а главное – двух рыцарей, даровало ей ту немыслимую надежду, которую она так долго искала.

Эрике внезапно стало плохо и у неё закружилась голова. Она сразу подумала, что это её дядя решил усыпить наглым образом, но это было не действие снотворного. Мишель де Лакур много раз подкладывал снотворное в бокал принцессы, чтобы неугомонная поскорее уснула, однако в этот раз это было не то, что обычно чувствовала бедняжка. Она меньше слышала и почуяла внешнюю тряску. Вскоре эта тряска стала сильнее и принцесса упала на мягкую постель, перестав дышать и двигаться.

Эрих

Принц заканчивал писать работу. Мейстер Дихард уже заснул и Эрих сунул свиток ему в свободные руки. Дихард сильно постарел и все чаще хотел спать. Эрих старался быть к нему очень мягок и добр, чтобы не навредить его старой душе. Митты более ценили умных мейстеров, а не добрых священников, которые учили людей только вере и служении Всевышнему. После изгнания Эрбенгов, казалось, что жизнь заиграет новыми красками. Так оно и происходит. Дирхи по новому построили государство, которое теперь превосходит тарландские курфюршества и некогда сильный Лакурланд.

Выйдя на балкон, чтобы быстро дойти до тронного зала, принц увлекся рабочими, которые готовили замок для предстоящего Рейхстага. Работали и женщины, и дети, и старики. Даже знать вовсю готовила бумагу и внутренние комнаты для великого события. Уместить каким-то образом шесть династий – непростая задача, но Дирхам по плечу всё. Вообще митты умеют все, кроме умения выбирать. Долго они думали, кто же станет новым правителем, пока другие народы не вмешались. Ангальтчане подсобили сильнее, посадив на престол Дирхов. Вот так Эрих стал наследником центра, а его отец – правителем.

Принц засмотрелся на одну девочку, которая поправляет знамя сюзерена. Вечно у него на уме были девочки, к которым он даже не прикасался. Смотрел он на девочек, а трогал книги, перо, бумаги. Умный наследник хотел завести роман пораньше, но что-то было не так. Или в нем, или в других. Иногда принц был странным, любившим подслушать, но в народе его в первую очередь любили за добрый характер и готовность помочь. Были и те, кто постоянно пользовался добром юного принца, но Эрих не показывал, что заметил это. Просто на следующий день приходят воины и тихо бьют обидчиков.

Внезапно к задумчивому принцу подошла Корнелия, 18-летняя принцесса Миттланда и сестра Эриха. Та удивилась брату и стала напоминать одно и тоже:

–Все смотришь на девочек своего возраста?

–Ты о чем? Я просто книгу читал, -указал Эрих на «Крылья Золотого Голубя», которая внезапно оказалась в его руках.

Корнелия рассмеялась:

–Очень интересно, но ты более интересуешься за белыми голубями.

–Как и отец, -напомнил Эрих про примирение с ангальтчанами. -Что ты здесь делаешь?

–Тебя вот как раз ищу, братец. Отец зовет на семейный совет, -каждыц божий день Карл Дирх вызывает свое семейство на эти советы, где он говорит об одном и том же.

–Я просто занимался с мейстером военному делу, -напомнил принц

Дирхи направились в тронный зал, где уже сидел курфюрст Карл и принцесса Лина, которой было 16 лет. Мать Мария Дирх куда-то пропадала. Возможно, находилась в долгой переписке с отцом Герхардом Габургом. Семья Дирхов всегда была дружной, но имела мало родственников. Даже два мальчика в поколении было много. Поэтому главная семейная забота – это защита законнорождённого мальчика. Курфюрст Карл, к сожалению, потерял во время «Восстания Монетки», надеясь дать династии расцвет, но Всевышний будто идёт против Дирхов. От рук приближенного рыцаря короля Эрвина Третьего погиб брат Эрих во время турнира.

Отец встал, когда Корнелия с Эрихом вошли в зал, повсюду увешанный чёрно-бело-красным триколором. Над троном высился орёл, смахивающий на ворону. Одним словом Дирхов называют «Монетами», ибо от их имени пошла канарийская валюта дирхам. Эрих начал разговор семейный первым с привычной фразы:

–Что случилось?

–Семейный совет, -ответила Лина.

–Я знаю, но по какой она причине? -спрашивал Эрих, зная ответ на вопрос.

–Сын, ты знаешь, что у нас через считанные дни произойдёт? -спросил отец.

–Знаю, -ответил Эрих, -Рейхстаг через неделю с лишним, ибо император опаздает.

–Хоть что-то ты знаешь, -ответил отец, немного обидев сына

–Так мейстер во время занятий прочитал письмо вслух. У него это привычка та ещё, -напомнил Эрих.

–Отец, а зачем тогда совет. Что-то не готово к встрече? -спросила Корнелия. -Мы уже два месяца готовимся к этому

–Надо как-нибудь решить одну проблему, но она должна решаться вместе с императором, -сказал отец.

–Неужели опять нам доверили дело особой важности? -спросила Лина.

Тут в зал вошла мать, курфюрстина Мария, которая шла с письмом.

–Что там? -спросил Карл.

–Подтверждение происшествия, -мать оторвала часть письма с этой информацией и отдала мужу. -Дорнвуд действительно сам выпал из окна самой высокой башни Дорожного Дозора.

–Вот чёрт! -удивилась Корнелия. -А почему он так с собой?

–Пока ничего неизвестно, но есть предположения, что он сумасшедший. Возможно, он узнал будущее, -ответила Мария.

–И что теперь делать? -спросил Эрих. -Кто будет представлять Богемию на Рейхстаге?

–Вот император предлагает нам, но мы вообще не готовились. Так что это надо передать Габургам, а может даже и Гогенцерам, -пал отец в замешательство.

–Это пусть Густав Шестой решает, -ответила Лина. -Задача Дирхов: обеспечить комфортные условия для королевских задниц и представить обновленный Миттланд спустя 14 лет после восстания.

–Полностью согласна с Линой! -ответили Мария и Корнелия.

Эрих немного посмеялся с ответом, но он был действительным.

–Отец, -обратилась Корнелия, -когда можно поднять вопрос о моем замужестве?

–Я пока не знаю, но мне интересно, как там у твоих младших брата с сестрой.

–Я решила, что выйду за красавчика 15-летнего Ганса Файрманна. Хочу с ними породниться, чтобы они перестали нас презирать.

–Я пока не подумал, -притворился Эрих, скрывая настоящие взгляды.

–Не стесняйся, Эрих. Отцы не ругают сыновей за скромность, -подбадривал Карл.

Корнелия устала держать его секрет и стала болтать с принцем через руки. Тот согласился на выговор секрета и принял спокойное лицо.

–Отец, -начала Корнелия, -боюсь, но я знаю, с кем он имеет якобы дело. Лакуры, отец, фон Лакуры.

–Интересно. И как же ты полюбил «рожденную вовремя».

–Её мечтает трахнуть пол-Империи! -дразнила Лина.

Мать промолчала и просто отвернулась. Эрих подумал, что его затея оказалась провальной. Он никогда не женится на знаменитой девочке. Его повсюду будут преследовать неудачи. Принц побежал на самый верх и дошагал до высокого этажа замка. Там было окно, которое показывало хорошо двор. Оттуда можно было шмякнуться, но принц воздерживался. Он думал спрыгнуть отсюда, когда все действительно пойдёт против него. Но он верил в себя и никогда не прыгнет оттуда.

Принц оставался на этом этаже до заката. Он оправился только тогда, когда на крыльцо окна сел белый голубь, который то и дело просил зерна у Эриха. Принц, находил здесь зерна(последний этаж в Карлштейне являлся складом еды в случае осады). «Голубь, -начал обращаться Эрих к голубю, -а может расскажешь об Эрике все, что знаешь?». Голубь улетел, оставив принца в разачаровании, но привёл в удивление, когда вернулся со странной книжкой(голубь настолько сильный, что смог поднять большую книгу) мгновений через три (одно мгновение – 4 минуты). Эрих начал читать эту книжку и вскоре понял всё, а также стал горячо верить в себя. Его пробудила идея ярко приветствовать именно фон Лакуров, которые стали поводом устраивания здесь Рейхстага. Отец принял идею отрицательно, но принц не сдался и напомнил своему отцу о Кристофе, одному из родителей восстания. Принц проявил свою инициативу, подготовив народ, дом, страну для Рейхстага.

Густав

Слышать одни и те команды было уже трудно. Лакеи, гвардейцы, свита – все толкали кареты, никак не выпуская короля и императора помочь. Часто слышались эти команды: «Раз, два, три, толкаем!», «Левее кати, а то грязь захватит!», «Какого мостовая такая грязная?». Из-за этого придётся немного перенести дату Рейхстага. Самый долгий путь в Карлштейн предстоял именно Габургам. Гогенцеры могли свободно проехать через Прагу и уехать вместе с Дорнвудами. Проблема была в том, что Дорнвуды не смогли найти себе представителя и теперь будут споры, кто же будет представителем самого мелкого королевства.

Рейхстаг впервые проводится не в замке Эрбенгов, а у Дирхов, которые по национальности – митты. Бытуют легенды, что миттам сложно найти себе лидера, поэтому много лет были подвластны немцам из Ангальта, тарландцам и словенским немцам. Габурги тоже кстати являются миттами, но некоторые относят их к словенским немцам. Это все от Ганса Габы – поляка, который по легендам основал этот великий дом.

Карета остановилась. Густав прекратил свои размышления и вылез головой из кареты. Стояли все. Пришлось звать гвардейца.

–Почему остановились? -спросил Густав.

–Король приказал остановиться, Ваше Императорское Величество, -в страхе ответил гвардеец

–Почему, достоинство ваше, меня не предупреждаете? Я вам простой дядя что ли? -ворчал император

Гвардеец заикался, ибо итак уже разозлил императора. Тут его прогнал один человек и у Густава вообще лопнуло терпение:

–Что ты делаешь?

–Тебя предупреждаю, -сказал человек, который оказался королём Австрии.

–Брат, почему мы остановились? -успкоил император свой нрав.

–Прости, но дочки захотели поесть, -напомнил Карл Четвёртый о своих дочерях

–Ааа, так вот кто у нас перечит императору, -Густав рассмеялся. -А что ты тогда ко мне пришёл?

–Хотел извиниться за то, что остановил.

–Да ладно. Все равно уже возле Дрэсбурга. До Карлштейна дней 4 с лишним.

–Ну так-то да. Только будем аккуратнее, ибо мы сейчас в сотне миль от Дрэсбурга. Ещё могут проводить нас невзначай.

–Хорошо, хорошо. Только когда поедем, лидером эскорта буду я.

–Ладно, ладно. Ты только слезай с кареты да спроси, будут ли твои есть.

Густав вытащил свою физиономию из кареты и принялся поправлять одежду. С виду он выглядел тучным, но это не так. Император просто мускулистый, но для зашиты на улице иногда надевает толстую одежду(ему при всем этом даже не жарко). В 43 года быть тучным – нормально. Короткие каштановые волосы делали Густава немного похожим на Кристофа фон Лакура. Однако его прическа была немного изменена и походила на миттскую. Волосы были убраны для открытия лба, но не в один бок, как принято у ангальтчан, а в два бока сразу, оставляя посередине белую полоску. У 34-летнего короля Карла волосы были длинные, но и они оставляли белую серединную полоску. Его пряди были небольшие(всего-то до плеч), но зато их можно было собрать сзади. По виду Карл точно походил на свой возраст и титул. У обоих Габургов были нашиты двукоронный орёл, а почти вся одежда была жёлтая. Как уж тут быть незаметным?

Густав пошагал к карете, которая ездила сзади всех и открыл дверцу. Там сидела няня и три имперских ребёнка: 10-летний Адольф, 8-летний Кент и 6-летняя Джерия. Это были младшие Габурги. У Карла были с собой только две дочери: 11-летняя Мила и 13-летняя Лиза. Старшие дети сидели в Вене и следили за Австрией и Империей. Мелкие дети слушали чтение книжки Адольфа. Когда отец показался, няня поклонилась:

–Ваше Императорское Величество, дети проголодались.

–Я вижу, госпожа, ступайте.

Няня поклонилась и ушла. Дети по очереди повылезали с кареты и побежали к королевским Габургам. Густав улыбнулся и тоже пошагал туда. Все уже были в сборе.

Они зашли в трактир, который ненадолго захватили и уставили жёлтыми знаменами. Гвардия окружила здание со всех сторон. Владыка трактира даже грозил вызвать стражу, но свита Густава показала, с кем он и его стража будет иметь дело. Густав и его семья ненадолго захватили маленький домик только чтобы пропитаться. На обед давали много вкусностей: куча мяса, рыбы, овощей. Император только запретил пить вино, пиво и эль. Разрешалось только пить соки. Карл взял кружку и начал тост:

–Мы проделали этот долгий путь только ради Империи. Мы и наши товарищи приехали сюда защищать выбор Австрии и Империи. Давайте все выпьем уж соку за это событие. За Рейхстаг, за Габургов, сейчас Империю!

Все находящиеся в трактире люди подняли свои кружки и хором произнесли: «За Рейхстаг, за Габургов, за Империю!». Все пировали, празднуя скорое прибытие в Карлштейн. На фоне празднеств в трактир ворвались гвардейцы и стража Миттланда.

–Вот чёрт! -ругался Густав.

–Это был не я! Честно! -сказал владыка трактира.

Глава стражи подошёл к императору со свитком и словами: «Простите, Ваше Императорское Величество, но даже вам не удастся проехать без нашего эскорта». Густав засмеялся и принял предложение положительно. Теперь они будут ехать вместе со стражей Дирхов в полной безопасности, чего по горькой иронии не хотел император Густав Шестой.

Рангрен

–Мой принц, -обращался герр Ротман к Рангрену, -вижу землю. Юноша с белыми прядями взял подзорную трубу и пригляделся.

–Какая же это земля? -смеялся он. -Это чистый южный песок, -напоминал принц о бескрайней пустыне Альгейма.

Флагман драконьего флота тихо подплывал к берегу. Из-за мелководья корабль мог застрять, поэтому решено было перевезти 30000 воинов на лодках. Рангрен долго собирал эти верные войска. Целых три года понадобилось, чтобы собрать обученных воинов с доспехами и знаками отличия прошлой армии. Это была подготовка к мести за всё: за потерянный дом, за отобранное владение в Империи(Миттланд для Эрбенгов как родной дом, которым они правили более 7 веков), за потерянную семью. Герр Ротман не зря пошёл спасать принца, ибо его тоже настигает опала в Империи, и он хочет отмстить за унижения.

Рангрену совсем недавно исполнилось 23 года, а он до сих пор неженатый ходит. Он всю свою жизнь только и делал, что вынашивал планы мести. Сначала месть отцу, который не любил его из-за признания лютеранства и белые длинные кудри, потом Дирхам, которые украли у мальчика дом и будущее. Сам мальчик родился 2 мая 1467 года. У него была рядом только мама и лютеранские святоши. Принц был нелюбимым отцу и надеждой для Миттланда. Тогда они часто ненавидели ангальтчан только за то, что миттами правит немец из Ангальта, которого они выбрали сами(в древности митты никак не могли выдвинуть своих, поэтому их просто подчинили обещаниями Эрбенги). Рангрен уехал с мамой после жестокого поражения под Дрэсбургом осенью 1475. Тогда матушка, Неймия, объяснила все своему сыну, почему беременна и от кого. Тогда принц проклял отца, а мать стал любить ещё сильнее, но родной дом ему было жалко, как и младшую сестрёнку, которая осталась дома. После рождения Эрики фон Лакур 13 мая 1476 года, принц уже привык к мирной обстановке, но во время Рейхстага его мать умерла при всех, родив долгожданного наследника Лакурланда, Неймана. Эрика плакала вместе с 13-летним Рангреном, который стал сиротой. Дабы искупить свою вину, король Кристоф приказал лучшим гвардейцам Империи явиться в Исток и воссоздать гвардию Эрбенгов. Принца окружили родные люди, но он хотел учиться и путешествовать. Кристоф Второй отправил 14-летнего принца в Англию, где тот учился языкам и другим нужным наукам. Однако после некоторых случаев юного бунтовщика отправили в ссылку на север, откуда тот вскоре вернулся победителем. Так Рангрен прожил жизнь в скитаниях, когда он в Коламбии нашёл древние сокровища, спрятанные во время нашествия викингов. После обогащения, Рангрен получил странное письмо, где некто приглашал его в Тулон, чтобы увидеть нечто. Этим нечто оказалось 30000 войско, флот, состоящий из 600 кораблей, верный товарищ герр Ротман. Рангрена только нужно было оплатить половиной найденных сокровищей кому-то, но это того стоило.

Сейчас он вместе со всем этим нечто находится в нескольких десятках милях от Манаганды, где сидит его сестра Рейния Эрбенг. Мягкий песок становился твердым после нескольких шагов. Рангрен приказал встать войску, а флоту наоборот плыть в сторону Манаганды. Ротман к этому времени успел и помочиться, и выпустить пар. Ему был дан приказ прикатить жуткую клетку, где сидело нечто. Когда клетку открыли, Ротман приказал всем находящимся рядом убежать как можно подальше. Люди убежали и перепугались, когда принц без стражи подходил к клетке. Все удивились, когда из клетки вылез… дракон. Это чудовище размером примерно с огромную змею рычало и ласколо своего хозяина. Все воины и Ротман подняли мечи и стали ликовать. Это был триумф принца, который длился до самого тронного зала дворца Эль-Эрбен, где сидит его сестра. Почти неделя потребовалась, чтобы дойти до самого большого города Вольного по-ва.

По дороге в замок, некоторые стражи города нападали на воинов Эрбенгов, но проигрывали превосходящим в силе и опыте воинам из Западного Скиланда. Рангрен увидел маленькое создание на балконе замка и немедленно побежал в замок. Он вновь застал её за широкой спинкой трона. На троне сидел ещё один признак Эрбенга: дракон размером с собаку. Вот они и воссоединились. Дракон с драконом, родственник с родственником.

Кристоф

Король Лакурланда от востока уже посылает пятого голубя королю Лакурланда от запада. Мишель так и не ответил на письмо с просьбой явиться в Карлштейн пораньше. Это скоротило бы время, но де Лакуры неповоротливы и тормозят все время. Это напоминает ситуацию, когда король Генрих Четвёртый де Лакур долго стоял с выбором отправления своих войск на помощь к Дирхам. Теперь король долго думает, как ему и его семье приехать на Рейхстаг, представляя обеих за одного. Почему бы не потребовать отречения от короны полностью? Де Лакуры уже полностью стали похожи на франкийцев и бельгийцев.

Кристоф Второй фон Лакур устал решать чужие проблемы. Сначала старшая дочь Анна думает о практике, нежели о замужестве, потом наследник Нейман начал заниматься военным делом и тренировать руку владеть мечом, копьем и луком. Простые люди тоже немного докучают Белому Голубю, ибо скоро пора собрать первый урожай.

Пятое письмо улетело, когда послышился стук. Вошёл герр Шварцман, капитан голубой гвардии. Он стал докладывать о происходящем:

–Мой король, эскорт готов к отправке в Карлштейн. Он ждёт Вас.

–Отлично, герр! -благодарил король своего рыцаря. -От Мишеля никаких вестей. Похоже придётся ехать без него.

–А как же его гнев? -напомнил герр.

–Плевал я на его гнев. Гнев Эрвина Третьего был куда серьёзнее, -смеялся король и вспоминал суровые времена Третьей Междоусобицы.

–Ой, я помню, как опустошал их замок. Куча трупов в чёрных доспехах, -тоже начала ностальгировать Шварцман.

–А чёрного дракона у них никак не видно, -вспоминал Кристоф падение большого дракона под Ангальтом.

–Да, жалко только, что короля убили заранее.

–И Рейнию мы не успели увидеть.

–Так ведь предатели короля увели девочку куда глаза глядят, -напомнил герр.

–Вообще-то девочке устроили прекрасное будущее в Манаганде. Там ей будет неинтересно думать о реставрации.

–А как же её брат? -испугался герр.

–Брат не должен её найти, хотя, скорее всего, уже нашёл.

–Я слышал, что он собрал нехилый флот из 600 кораблей и войско в 30000.

–Нас он не тронет. Опасаться стоит только Дирхам, но до них надо пройти не одну сотню миль от побережья. Рангрен не дурак. Он знает, как поступить в такой ситуации.

Шварцман ударил себя по голове и вспомнил, что ещё хотел сказать:

–Мы заболтались, мой король. За дверью уже полмгновения стоит герцог Риттманн. Я пойду.

Кристоф рассмеялся:

–Идите, герр, и не забудьте впустить герцога, ахахаха.

Герр с улыбкой вышел из кабинета и впустил герцога. Герцог поправил накидку с конем и начал доклад:

–Пока Вы шутили с герром, я успел сочинить доклад.

Кристоф улыбнулся:

–К моей дочери подход нужен тот ещё. Тебе будет очень трудно. Берегись!

–Да ну всех! Мой брат же как-то справился с принцессой Эрикой.

–Эрика особенная, она родилась спасительницей. Да и Рон был просто её наставником. Анна уже взрослая и сама может за себя постоять. У Эрики на западе не было никого из друзей, настоящих родственников. Рон сделался ей не просто наставником, а единственным другом.

–Все понятно. Насчёт Анны поговорили. Насчёт моего владения есть кое-что. Мы уже собрали первый урожай. Завтра будут сажать новый.

–Отлично, герцог. Походу, Ваш дом всегда вовремя, но пока ещё рано.

–Да, мой король. Вам сказали поторопиться.

–Кто же смеет говорить такое мне? -шутя воспринимал «серьёзную» ситуацию Кристоф.

–Ваша волевая дочь, -смеялся герцог.

–Понятно. Ступайте. Я скоро буду.

Герцог поклонился и ушёл. Кристоф поднял своё 44-летнее тело и спустился во двор замка. У его коня стоял оруженосец и семья. Анна красовалась своей красотой, но все старались не обращать внимания, дабы не разозлить короля. Она выглядела очень привлекательной, но могла постоять за себя морально и физически. Нейман, наследник престола, рассказывал перед мейстером Герхардом историю каждого дома кратко. Наследник сдавал свои умения, чтобы потом начать учиться сражаться. В этой атмосфере не хватало только Эрики и любимых жён Кристофа. Первая, Лиза Унгерман, была обаятельной рыжухой, но к несчастью погибла во время страшной лавины в Пере в 1475 году. Тогда Анне, их дочери, было всего 4 года. Вторая жена известна всем. Неймия Крафтен ещё во время женитьбы изменяла мужу, Эрвину Эрбенгу, ибо он тоже любил делить постель со служанками. В конце концов Неймия родила спасительницу и наследника, но ценой своей жизни. Молитвы Святая Люция услышала, но она забрала плату за наследника. Таким образом Анна и Кристоф стараются защищать именно наследника.

Анна подошла к отцу и стала получать инструкции:

–Так я только востоком правлю или дядя оставит жену в Плаце?

–Я ничего пока не знаю, ибо «любимый» кузен не хочет отвечать. Знаю только одно: править ты будешь.

–Ну хотя бы, а то боюсь за брата и сестру. Надеюсь, что дядя повезёт и её. Отбери наконец её. Она нам нужна как фон Лакур, а не как де.

–Все будет хорошо, -король обнял дочь. -Семья, мир и скромность!

–Семья, мир и скромность! Отец.

Анна отошла от отца, на прощанье показав, какая она теперь большая. Кристоф улыбнулся, но остался вежлив и без извращений на любой вкус подошёл к сыну. Тот уже все рассказал и растирал голубя на своей накидке.

–Сын, будь хорошим герцогом, а я взамен буду хорошим отцом.

–Ты итак хороший отец. Просто привези сестру. Тогда заживем.

–Обязательно, принц мирной страны. Семья, мир и скромность!

–Семья, мир и скромность!

Мальчик крепко обнял отца, забыв о том, что он якобы опозорит себя. Обычные мальчики не обидят его, ибо он герцог и у него сильная и дружная семья.

Кристоф сел верхом и смотрел, как ему машет семья и подданные. Ему предстоит решить судьбу Лакурланда, а если быть точным, Восточного Лакурланда. Ему предстоит справиться с вопросом о смерти Дорнвуда.

Эрика

Принцесса крепко спала после выпитого бокала виноградного сока с ядом «Голубиный поцелуй». Долгий сон жертве обеспечен. Принцессу усыпили не по враждебным намерениям. Принцессу пришли спасать. Но кто?

Сразу после яда Эрика почуяла сильную тряска и воздушный удар, а потом уснула. Этой тряской был взрыв смоляной чаши, который спровоцировали нехорошие люди. Сразу после взрыва в городе умолкли все колокола, празднующие пятнадцатилетие правления короля Мишеля Первого. Жители замка долго думали, почему молчание. Через мгновение все стало немного проясняться. Из церквей, святилищ и кирх стали выходить будто монахи, будто нищие. У них в руках были кальвинисткие кресты, топоры, мечи. Лично Мишель видел все это зрелище, а потом к нему срочно мейстера с пером и чернилами. Он сразу почуял что-то неладное в городе. Он удалился к себе и стал узнавать все через доклады.

Тем временем сир Артур де Грети готовил Золотую Гвардию к обороне замка. Он первым понял, что эти чёрные плащи означают кальвинистов, а он боялся, что они начнут сеять хаос везде. Вместе с ним рядом была свита франкийцев и бельгийцев, которые были ярыми католиками. Немцы сразу подыскали надёжное место рядом с принцессой. Мишель спрятал свою семью в святилище замка, дабы все сразу защитили его семью. Королева Мари и принцесса Диана стали молиться кому угодно, лишь бы сохранить свои жизни. Мари было особенно страшно за свою 6-летнюю дочь, которая мало чего успела повидать. Сам Мишель вернулся к смотровым площадкам и стал следить за городом.

А там уже началась резня. Это и взаправду были кальвинисты. Они стали рубить франкийцев(это примерно полгорода) и бельгийцев. Немцы испугались последователей Троицы, но те их не трогали, несмотря га их веру в Святую Люцию. Это и есть чудо, в которое они верят. За городскими воротами стояло ещё три сотни кальвинистов. Предстояло перебить всю охрану ворот, а это около полутысячи человек. В этом и стали помогать обычные горожане немцы. Ворота отбили быстро и пустили ещё чернятины.

Мишель, видевший все это, сильно пепепугался и в отчаянии сам написал два письма: королю Людовику Девятому в Парвиль и королю Кристофу Второму в Исток. Затем он куда-то бесследно исчез. Возможно, покончил с собой. Однако он думал, что замок хорошо укреплён и его семья в безопасности, но все не так.

Оказывается, всем этим хаосом управлял не некто, а герр Риттманн. Он затеял все это, дабы выполнить главное обещание Святой Троице и Святой Люции: спасти принцессу Эрику от рук де Лакуров. Он подговорил своих товарищей устроить бунт и поднять город на ноги. Бедой для замка было то, что четверть Золотой Гвардии была кальвинистами и товарищами Риттманна. Так они стали перебивать охрану и свиту из-за спины. К этому времени стало известно, что Мишель покинул замок вместе с сиром Артуром де Грети.

Вся гвардия и стража сейчас делала главное задание: защищала принцессу Диану и королеву Мари, а также искала «вредняшку». Эрику им найти так и не удалось. Она все ещё спала крепким сном, пропуская такое ужасное зрелище.

Герр Эльмунд, престарелый рыцарь, все это время искал немцев и гнал их в палаты фон Лакуров в Плаце. Он собрал всех и стал ожидать конца всего, взяв все силы в свой меч, отданный ему лично королём Альфредом Шестым. Когда дверь стали ломать, кроме Эльмунда мечи обнажили все мужчины, идя в последний бой. Когда дверь открылась, кальвинисты быстрыми маневрами окружили немцев. Вперёд вышел главный и герр стал угрожать:

–Давай, главарь. Ты и я, один на один. Если я выиграю, то ты отпустишь всех нас, а если я проиграю, то будет по-твоему.

Главарь засмеялся:

–Ты выиграл, герр, -он снял капюшон и это оказалась краса герра Риттманна.

–Риттманн, чтоб ты сдох, -проворчал Эльмунд, не оценив шутку.

–Да брось, герр. Пришлось это сделать, ибо смотрят франкийцы часто.

–Давайте выбираться отсюда.

–Я не могу, ибо у меня важная миссия Троицы. Эльмунд, ты со мной?

–Лучше да, ибо не хочется портить репутацию лучшего друга фон Лакуров, -герр весело обнажил меч. -Герцог Эвальд Брамс. Не окажете ли честь пойти с кальвинистами на выход и укрепиться в Горном Дозоре?

–Герр, я рад, что мы под защитой. Сохраните принцессу. Если не сохраните, то я сначала убью вас обоих, а потом себя.

–Хорошо, герцог, ступайте.

Все стали уходить, а герры стали очищать себе путь к принцессе, который был нелёгким. По дороге пришлось убить 11 гвардейцев, которые итак перепугались всего. Дверь Эрики была заперта изнутри. Риттманн проверил это без толкания двери. На самом верху двери блестел Белый Голубь, а замок был лёгким, поэтому Риттманн быстро отпер дверь и ногой распахнул. В комнате лежало на кровати тихое тело Эрики, а возле Эрики сидел ни кто-либо иной как капитан Золотой Гвардии сир Крестье Прен. Он устрашал одним своим видом.

–Ну что, немчура, подерёмся?

Драка была недолгой. Риттманн и Эльмунд получили пару ударов эфесом, но никак не лезвиями. Тогда сир взял меч Эрики, который был выкован лично её отцом и стал кряхтить своим телом:

–Этот меч убил половину Империи, не успев родиться.

Тело сира было мускулистым, рост – высоким, а лицо – ужасное. Слишком много щетины и волос делали его похожим на пирата. Смешно было то, что сильный человек сражается женским мечом, ибо у немцев мечи делились на два типа. Мужской меч был тяжёлым и предназначенным для сильных ударов. Таким мечом можно было разрубить врага на части. Женские мечи были лёгкими. Даже женщины могли держать из одной рукой и лихо размахивать, но рубить этим мечом було трудно. Он оставлял только сильную царапину, но колоть было больно. Некоторые лихие силачи кидали женские мечи как копьё или как топор, что было модно у наездников тарландцев

Риттманн взял топорик принцессы, которым она ломала свою дверь, пытавшись сбежать однажды, но все было ненужно. Под сиром Крестье показалась лужа крови, которая испачкала принцессу. Это было необъяснимо, но вот как все это произошло.

Дело в том, что яд, выпитый Эрикой, кончался, когда почуял резкий запах. Крестье испустил газы, издеваясь над принцессой, и та незаметно проснулась и отобрала кинжал с ноги. Она долго притворялась спящей, но вовремя пронзила сира. Тот упал, а яд снова подействовал. Вот как все бывает.

Герры спустились во двор, где к этому времени уже все заканчивалось. Было куча трупов и их вонь была невыносимой. На всем этом фоне Эрика опять очнулась и увидела перед собой ужасающую картину: головы бельгийцев прибиты к кольям, а среди них были головы Мари и Дианы. Эрика не успела расплакаться, ибо снова подействовал яд. Герры подошли к странной повозке, которая была большая. Оттуда вылез странный мужик из далёких краев и полный знатный мальчик. Они тихонько поругались на русском и немецком языках и умчали Эрику прочь из города домой.

Резня и побоище закончилось только на закате. Было много трупов. Очень. Город затих до середины июня. И все это ради спасения одной девочки.

Рихард

Эрцгерцог сидел на отцовском троне и читал все записи королей Богемии. Отец уехал в Карлштейн, оставив сына впервые следить за огромной Империей. Его кузен Вильгельм Габург также получил непростое владение. Австрия была большой и уследить за ней также непросто, как за Империей.

Что же делал Рихард? Недавно король Богемии Рудольф Второй Дорнвуд выпал из окна собственного замка. Жизнерадостный король и счастливый отец взял и ступил к Всевышнему. Это предстояло решить 20-летнему Рихарду. В Рейхстаге отцы решали судьбу Империи, а в замках и столицах – дети. Рихард как раз относился к детям, но рядом с ним была его мать, которая решила остаться. Габурги – самые плодовитые люди в Империи. В их династии шесть ветвей, но правят лишь две и сидят в Венском дворце, а остальные четыре – в Очаге.

Рихарда отвлёк дверной скрип. В большой тронный зал вошла Аликс, сестра-близнец Рихарда. Им обоим было по 20 лет, только Аликс была младше на мгновение. Девушка пришла и стала играться с братом. Ей это нравилось, ибо она попросту чувствовала любовную недостаточность. Рихард уже не раз был в борделе, но блудницы тамошние были болезненны и он завязал с этим ненадолго, увлекшись будущим владением. Для Аликс не существовало никаких борделей, ибо она была девушкой. Такая вот несправедливость. Аликс стала ласкать братца, отвлекая его от работы:

–Ты бы лучше отдыхал, ибо отца нет, -улыбалась эрцгеоцогиня.

–Ну и что? Меня назначили временным императором. Лучше мне не мешать, -Рихард отталкивал свою сестру подальше.

–Да ну тебя! -она стала лезть в штаны эрцгерцога. -У тебя обычная тоска по любви. Лучше бы поискал будущую жену.

–Займусь после Рейхстага, а пока слезь с меня, пожалуйста. Не дай Бог ещё мать увидит, -эрцгерцог боялся мать, когда она была в гневе. Однажды она сломала руку Рихарда, когда тот разбил любимый сосуд императрицы.

Аликс послушалась и слезла с колен эрцгерцога. Эрцгерцогиня приняла странное обиженное лицо маленькой девочки.

–Ты никогда не любил меня как любовь!

–Ибо инцест – страшный грех и нам не стоит этим заниматься. Никто в этом мире не наживался на инцесте. Прости, Аликс.

–Эх, а ведь твой занудный рот прав. Инцест – преступление .

–Подожди ещё два мгновения. Мы с тобой покатаемся верхом по улицам Вены. Не сделаю тебе скучно.

Аликс сразу перестала обижаться и обрадовалась:

–Можешь даже задержаться. Все равно мне ещё надо переодеться, а ты пока подумай насчёт Дорнвуда. Может твоя голова что-то вспомнит.

–Все, ступай, если хочешь успеть!

Аликс улыбнулась и быстрыми шагами ушла. Перед ней внезапно распахнулась дверь. Вошла матушка, Луиза Габург, урождённая Дирх. Аликс не отступила и поприветствовала: «Здравствуй, мама, мы едем с братом кататься верхом!». Матушка ответила: «Привет, моя вторая корона, конечно покатайтесь, а то скоро пойдёт дождь. Я только поговорю с ним». Аликс согласилась на разговор и ушла прочь переодеваться. Матушка села на свой трон и стала общаться с сыном:

–Как там идут дела с Дорнвудом?

–Пока никак, матушка. Вот не было причин самоубиться жизнерадостному и полному надежд человеку. Насчёт выталкивания я сомневаюсь. Дорнвуды не любят никого подпускать к себе близко. Даже гвардия охраняет только их замок, а Дорнвуды защищают лично себя.

–Все плохо. Королева Рианна не собирается ехать в Карлштейн ради безопасности.

–Возможно, она ищет якобы убийцу короля. А может она тайно выехала куда-нибудь. У неё всё-таки есть пятилетний сын Алексис от Рудольфа.

–Алексис, говорят, пропал куда-то. Император успокоил всех, написав в указах, что малолетний Дорнвуд на попечении Кристофа фон Лакура.

–Эх, опять доверяют им такое дело. Я бы лучше передал Дирхам. Будущему королю не помешали бы уроки войны и мира, ибо Богемия итак вечно трещит. Во время «Восстания Монеты» их страну мигом захватили Гогенцеры, а потом туда подоспели силы мятежных герцогств Миттланда и Бранденбурга.

–Гогенцеры только собирались защищать своих соседей.

–А как же их владение? Три сильных герцога шли на Берлин.

–Так ведь эти мятежные герцоги жили на западе. Вильгельм отступил на восток, чтобы создать с Дорнвудом ровную линию войны, а потом резко нанести удар.

–Мама, мне бы тебя в свои наставники. Я бы согласился.

–Поверь. Это все байки твоего отца. Он любит историю и стратегию. Хочешь расскажу один секрет?

–Рассказывай.

–Твой отец ни разу в жизни не был в борделе. Он был девственником до брака со мной. Да и брак оказался удачным по политике и плодовитости. Я же Дирх. Мой брат, Карл давно служит Империи, ненавидит драконью семью и помогает нам в сохранении мира.

–Я не похож на отца, но я постараюсь.

–Ты немного лучше него!

–Это как это?

–Ты не любишь юмор и шутки. Ты серьёзный, но это тебе может навредить.

–Хорошо, я буду на золотой середине.

–Просто будь собой и все получится.

Мать и сын обняли друг друга. Рихард всегда любил свою матушку, которая умела его поддерживать и доставлять удовольствие. Она также неплохо владела мечом и луком, что характерно для женщины-немки. Вот так Рихард искал решения проблем.

Дверь была распахнута твёрдой ногой. В зал ворвался принц Вильгельм Габург, сын короля Карла Четвертого. Он бежал с унылым лицом и свитком в руке.

–Что случилось, племянник? -спросила императрица, имеющая привычку часто пугаться, когда в зал вбегают внезапно.

–Вот. Все здесь! -он указал пальцем на свиток.

Рихард взял письмо и стал читать. Мать тоже стала читать, но сначала заметила голубую печать с голубем. Фон Лакуры прислали «пламенный привет». Когда оба прочитали письмо, то впали в состояние «что-то между радостью и отчаянием». Де Лакуры пали под ударом кальвинистов. Это может быть новая война за один престол. Дальше следует ждать признаний на Рейхстаге.

Эрих

Принц долго шагал сквозь толпу, дабы пробраться к своей семье. Митты естественно мешали пройти юноше. Тогда кузнец Оттон лично поднял принца и провёл сквозь толпу к семье, а взамен ничего не попросил. Он просто встал возле господина и показал язык стоящим сзади. Лина засмеялась и обняла веселого и мускулистого кузнеца. Тот улыбнулся и обнял принцессу в ответ. Эрих улыбнулся, но ему не терпелось приветствовать первых гостей.

А первым оказался Кристоф фон Лакур и его небольшая свита. Никаких карет не было. Они просто сели верхом, взяв с собой только четырёх знаменосцев, четырёх гвардейцев и герра Шварцмана, капитана Белой гвардии. Золотых Голубей почему-то не было. Возможно, они запаздывали. Мишель вечно чем-то недоволен и по дороге успел обмыть ругательствами какого-нибудь бедолагу. Король Лакур никого не брал из семьи, ибо она очень маленькая. Возможно, принцесса Эрика приедет с де Лакурами, а остальные следят за королевством. Кристофу все аплодировали, ибо некоторые старики вспоминали, как его мирные подданные спасли разрушительную страну от разгрома. Голубые знамёна тогда, 14 лет назад, просто красовались в Карлштейне и Дрэсбурге. Вот было время.

Фон Лакур спешился и поздоровался со всей семьёй Дирхов. Сначала объятия со старым другом Карлом, потом поцелуй Марии, Корнелии и Лины, а наследник был последним, но неожиданно король стал говорить Эриху: «Такой принц нужен моей голубке. Надеюсь, что Вы станете прекрасным человеком чести и доброты!». Затем он закончил здороваться и встал рядом с семьей Дирхов, ожидая следующего гостя.

А на следующий день приехали Габурги и их жёлтые знамена. Две короны ехали в каретах, поэтому никого из обоих не было видно. Когда вышел грозный император, все жители замка и гости из Лакурланда сели на колени, преклонившись перед императором. Эрих немного повернул голову, чтобы посмотреть, как император будет встречать отца и Лакура. Густав Шестой просто жестом руки поднял короля и курфюрста на ноги, а затем стал говорить: «Курфюрст, вас, миттов здесь слишком много и от вас всех жутко воняет. Ангальтчане и то помылись перед прошлым Рейхстагом!». Все мигом замолчали. Это было прямое оскорбление, но все продолжали молчать. Молчание прервалось, когда император неожиданно стал хохотать на весь замок. Все улыбнулись и поняли, что император просто шутит.

–А вы думали, что я буду небрежно отзываться о себе? Все немцы хороши! Нету плохих. Есть только ненемцы!

Курфюрст стал провожать всех Габургов и Лакура на торжественный обед в кругу семей без подданных. Стол был накрыт в тронном зале, который 14 лет назад был чертогом герцога. Слуги уже накрыли богатый стол и пригласили гвардейцев отдохнуть. Они не хотели покидать своих правителей, но те лишь высказались в пользу слуг.

–Герр Шварцман, Вы и ваши люди здесь – гости. Вам следует отдохнуть, -говорил Кристоф фон Лакур. -Доверьте мою охрану людям Дирхов.

Шварцман всё-таки согласился и отвел ребят в другое помещение, где кормят исключительно свиту.

–Так, мои золотые. Я с братом надёжно защищен Дирхами, но и вы неплохи, -высказался об имперской гвардии король Карл Четвёртый. -Вам тоже следует отдохнуть.

И Габургская гвардия покинула своих и пошла обедать с Белой Гвардией.

Все ели очень хорошо. Мария Дирх надёжно выбирала еду, исключая все, что было против закона. Например, там не было голубиного мяса, которое так востребовано севернее Дуная. Император все же ел, что подавали и даже начал хвалить за сытный обед. Густав начал разговор:

–Дирхи, вам спасибо за сытный обед! Мои олухи в Вене готовят плохо.

–Нет, Ваше Величество. Мы просто все делали ради Вас и всех гостей, -сознавался курфюрст. -В Миттланде готовят ужасно. Лично проверял, объезжая страну в 1486 году.

–Понятно, молодец, Дирх. Мне вот лень объезжать 10 замков моих вассалов и 7 городов. С вами все легко, а вот Лакуру и не надо столько объезжать. Так ведь?

–Да, Ваше Величество, -ответил Кристоф. -На мне только восток. Запад забрали себе де Лакуры, которые запаздывают как всегда.

–Всегда мечтал увидеть Мишеля ещё раз и облить ругательствами.

–Ой, я пожалуй не буду видеть это зрелище, -пошутил фон Лакур.

–Может, поговорим о проблемах? -предложил Карл Габург.

–Карл, для этого есть Рейхстаг, а сейчас мы тянем простые байки, -ответил Густав.

–Эх. Скучно без Эрбенгов, -пошутил Дирх.

–Да ты что? -ответил Кристоф. -На этот раз я перебью всех, нежели опять пожалею Рангрена и приглашу Рейнию.

–Вы ее боитесь? -спросил Габург.

–Бояться маленькой девочки смогут только толстые глупцы. Я могу собрать всех вассалов и разбить жалкую банду Рангрена.

–У него есть армия? -спросил Дирх.

–30000 оборванцев в старых или новых доспехах и 600 посудин.

–Тогда легко. Судна можно пустить в Архипелаг. Спровоцировать только это надо.

–Потом всем этим займёмся! -остановил император. -Фон Лакур, к Вам, кажется, пришли.

У двери стоял герр Шварцман с расстроенным лицом. Кристоф немедленно встал, сказав: "Ваше Величество. Извините, но у меня походу личные вести". Император согласился оставить его наедине с герром. Кристоф вышел из чертога и спросил:

–Насколько все серьёзно?

–На лбу Люции, господин, -герр протянул ему письмо и тот начал читать.

К этому времени в зал решил зайти принц Эрих, но он застал лакурчан у входа и спрятался, чтобы подслушать всё. Он чётко видел письмо, но глаза, которые видят плохо, не видели очертаний. Зато он прекрасно слышал, что король читает шёпотом и стал прислушиваться. «Принцесса увезена Риттманном из города, а Мишель бесследно исчез. Сир Артур де Грети уже собрал 12 тысяч и добивает тех кальвинистов, кто остались в городе. Все неладно. Рассказывать пока рано. Принцесса в знак безопасности приедет к Вам числа 23-ого утром. Держите все в тайне до 26-ого. Ваш верный вассал, герр Эльмунд». Эрих поскорее отступил назад, чтобы притвориться, что ничего не слышал. Кристоф и герр его не услышали, и принц прошёл спокойно.

–Доброго дня, фон Лакур! -познакомился принц с Кристофом. Тот просто кивнул в ответ, чтобы годом не открыл опасения.

Вечером этого же дня по очереди в Карлштейн приехали Арнольд Корнелиус с женой и Вильгельм Гогенцер с семьёй. Тарландцы приехали последними, но де Лакуров ждали до сих пор, когда тайну о низ знали всего три человека в замке: герр Шварцман, Кристоф Второй и принц Эрих Дирх.

Ганс

Вспышка Молнии получала удары от волн. Ранная ночь выдалась суровой и штормовой. Из-за этого корабль «Корнелиус Марин» пришлось подогнать поближе к гавани. Главное, чтобы дочери Арнольда Корнелиуса не заметили его. Все пытались спать, но Дрогское море и молнии мешали это делать. Первые дни мая испортили берег, что помешало рыбакам заниматься рыболовством спокойно.

Ганс Корнелиус старался заснуть перед побегом. Сейчас дяди Арнольда и тёти Айрин нету в замке. Они уехали в Карлштейн представлять Ганновер. В замке из Корнелиусов Ганновера остались только три дочери курфюрста: Элла(18 лет), Лиана(16 лет) и Гертруда(12 лет). Лишь младшая была безобразна на вид и некрасива. Старшая и средняя дочери были худыми и красивыми принцессами, а младшая – как поросенок толстая и её щеки были как у хомячка большие. Гансу очень приглянулась Лиана, но он не мог ей признаться, ибо это было бы инцестом(даже браки между ветвями строго караются) и Арнольду это не понравилось бы. Гансу 16. 5 июля будет 17. Пора искать невесту, чтобы продолжить род Корнелиусов Дрогских. Таковой он пока не нашёл. Надо, чтобы она оказалась рядом с ним случайно, а не он её или она его искали долго.

Ганс решил не вставать посреди ночи и опять уснул в своей каморке. Ему снилось, что он с отцом тогда, в 1476 году плавает по Дрогскому морю в поисках сокровищ Архипелага. Он жизнерадостный, отец весёлый, рассказывает байки о своей жизни, описывает маму во всей красе, иногда луком метко попадает по чайкам. Все бы ничего, но вот штурман, следящий на носу, кричит, что корабль впереди. Это плывёт судно Бранденбурга. Тогда западная часть страны была мятежной. Вообще так половина Империи была мятежной. Корабль был герцога Хостмана, ибо на корабле помимо знамени Гогенцеров и Эрбенгов было знамя с двумя скрещенными лопатами на зелёном фоне. Корабль плыл в сторону флагмана. Экипаж перепугался, а отец обняд Ганса, дабы защитить его. Когда большой болт пробил кормовые каюты, произошёл взрыв. Болт был заряжен горючей смесью, которую трудно изготовить. Взрывная волна оттолкнула Ганса и отца друг о друга и они упали в воду. Все бы ничего, но носовая мачта упала прямо на Людвига Корнелиуса Дрогского. Ганс этого не видел, ибо он быстро потерял сознание после взрыва, но остался жив и плавал без сознания возле обломков затонувшего корабля.

На этом моменте малолетнего Ганса откидывает на своё рождение, когда у него не было рассудка. Он видел смерть матери после сильного удара по животу. Этот удар разнес все её органы и она умерла с соском во рту Ганса. Далее он видел этот же самый момент, когда он был с отцом и удостоверился, что очевидцы этого зрелища не врали. Отца действительно погубила мачта. Потом он вновь очнулся в своём 2-летнем теле, где его подбирают матросы, плывущие от корабля с синими знаменами и двумя скрещенными молниями. Это был родственник Корнелиус Ганноверский. Так он попал в эту семейку, где он стал таким же заложником, как и Эрика фон Лакур. Однако все умеют сбегать, даже Эрика, даже Ганс.

Он родился 5 июля 1473 года. Его мать в девичестве была Крайсером. Так отец смог обеспечить вечный союз Корнелиусов с Крайсерами.

Ганса кто-то разбудил. Мягкая и нежная рука трясла его плечо. Принц открыл глаза и увидел перед собой висящие женские красоты и золотые волосы, которые эти красоты прикрывают. Это была Лиана. Она походу из-за любви решила помочь Гансу. Вот это есть настоящая любовь. Принцесса была одета в лёгкий ночной мешок, который свисал, когда наклоняешься. Принцесса залезла на его кровать, поэтому её красоты были немного видны через шейное отверстие. Не будем обращать на это внимание.

Ганс проснулся до конца и стал расспрашивать принцессу, захватив любопытную девочку:

–Что тебе нужно? Ты держишь меня по приказу своей сестры?

–Нет, Ганс, нет! Я люблю тебя! -она заплакала, но не кричала. -Я хочу помочь тебе. Если хочешь, я могу сбежать с тобой.

–Зачем тебе это? У тебя весёлая жизнь. Родители живы, есть семья, а у меня никого.

–Мне просто жалко тебя, Ганс. Я хочу помочь тебе.

–Очень мило с твоей стороны. Иди!

–Куда?

–Одеваться. Мы сейчас отплываем.

Она слезла с кровати и побежала к себе.

–Стой! -остановил её Ганс и она встала. -Спасибо за все, что ты мне сделала. Я у тебя вечно в долгу.

–Подожди, Дрогский, это ещё не все! -она улыбнулась ответу и быстро убежала.

Ганс встал и стал одеваться как богатый герцог на континенте. Он надел нагрудник, на котором красовался орёл с двумя скрещенными молниями. Серая рубаха, штаны, длинные сапоги. Все в стиле Корнелиусов Дрогских. Он наконец сбегает из замка, о чем мечтал 7 лет. Он оделся, накинул на ремень короткий морской меч, топорь и собирался выходить, но дверь распахнулась. Ганс испугался и принялся прятаться, но это была Лиана. Она уже оделась и была во всей красе. На ней были такие же атрибуты как у Ганса, но отличия были в формах нагрудника и цвету одежды(она была темно-синей). Однако на её нагруднике красовался орёл с двумя скрещенными молниями. Принцесса показала бумажку, на которой написала следующие строки: «Сёстры, если вы читаете это, то я уехала в Бранденбург с Гансом. Он собирается мстить за смерть своего отца, а я в него влюбилась, поэтому уехала с ним. Возможно, я не вернусь к вам. Простите. Отец будет в бешенстве, но я постараюсь исправиться. Ваша ненавистная сестра Лиана».

–Весело им будет, когда найдут записку.

–Отцу ещё веселее. Он ведь боялся, что ты будешь в Морской Молнии.

Пара выбежала по специальному проходу, который нашёл Ганс давно. По нему они спустились вниз скалы и оказались возле одинокой лодки. На ней Ганс и Лиана добрались до причала, а там красовался «Корнелиус Марин». Команда уже была готова уплыть и помогла паре взобраться на палубу. Лодку решили оставить и уплыть прочь как можно быстрее.

Так пропажу обнаружили только во время завтрака. Ганс и Лиана не пришли на завтрак. Элла стала обыскивать комнату каждого, но в комнате принца остались только его последние испражнения, а у сестры остались только пепел от любовных писем и записка возле зеркала. Когда она его прочитала, то сначала поверила, но мгновений через 7 поняла, что это все обман. Также это был обман, ибо заметили, что корабль Ганса пропал. Или просто они решили поплыть на корабле вверх по Везеру до Хостберга. А может и нет.

Рангрен

Принц стоял у трона, ожидая принцессу и её свиту. Он за какие-то четыре мгновения захватил весь город и принимает капитуляцию у своей сестры. Герр Ротман стоял рядом со знаменосцем и двумя воинами, которые охраняли принца.

Наконец он дошёл до города. Не только из-за сестры, но и из-за снабжения. Три месяца с лишним флот Рангрена плыл в сторону Манаганды. Надо было пересечь три моря: Дрогское, Дарманское и Канарийское. Соответственно плавать возле берегов было опасно, ибо Империя официально изгнала Эрбенгов и они вне закона. Воины хотели есть, пить, а достать все по дороге было трудно. Даже принц делил все эти мучения, пока не прибыл в Манаганду.

–Приведите её! -приказал принц.

Воины Рангрена и стража Рейнии пошла искать принцессу. Через мгновение они пришли с испуганной душою и озябшим от страха телом. Воины бросили её на пол, но принц пригрозил им мечом, ибо они калечат её сестру. Затем он поднял принцессу и осмотрел её со всех сторон. Вроде красивая, все подходит по Эрбенгам: волосы сильно чёрные, кожа сильно бледная, есть рубцы на висках. Это точно она. Рангрен досмотрел её, а затем обнял 16-летний осколочек её семьи. Рейния не поняла, что случилось, и воздержалась от каких-либо действий. Рангрен перестал объятия и попросил сесть её на трон, начав разговор о жизни:

–Наконец мы вместе. Все Эрбенги в сборе!

–Не все, братец, Рианна, королева Богемии, урождённая Эрбенг.

–Она не считается. Тогда бы считались Эрика и Нейман фон Лакуры.

–Как же я ненавижу Лакуров. Они отняли у меня всё и всех.

–А я ненавижу Дирхов. Они тоже отняли у меня всё и всех.

–Следует ненавидеть кого-то одного и едино.

–Тогда я ненавижу Империю.

–Это слишком чересчур, но я соглашусь.

–Чем ты тут занималась до моего прихода.

–Правила. Очень хорошо. Манаганда возвысилась, но так и не стала вершить над другими городами.

–Из тебя получится отличный правитель нашего владения.

–Ах если бы, но мы далеко и не можем быть там.

–Скоро все случится! Нам нужно только большое войско.

–Откуда я его возьму? Нам никто не поможет. Сил всех Вольных Городов недостаточно. Надо что-то большее и сильное.

–Я поищу, а пока не удостоишь ли ты честь присоединиться к нам и стать принцессой Эрбенг? -спрашивал Рангрен, преклонив колени.

–С радостью, братик. Теперь я твоя сестра вновь. Теперь все в сборе.

Внезапно открылись ворота. Это прибыли герр Мальрих и Гроухман, советники Рейнии. Они обнажили мечи и подошли к принцу.

–Стойте! Он мой брат. Он не причинил мне какого-либо вреда.

–Он и его солдаты прикончили пару стражников улиц! -ответил герр Гроухман.

–Он это в целях защиты! -ответила Рейния, обнимая брата. -Он нам не враг.

–Как скажете, госпожа! -ответил герр Мальрих и оба рыцаря убрали мечи.

–Представьтесь, господа, -попросил герр Ротман.

–Я герр Рональд Мальрих, а это герр Михель Гроухман.

–Приятно познакомиться, герры, а я герр Эвальд Ротман. Служил герцогу Фридриху Дунбергу.

–Я и Михель служили Эрвину Эрбенгу, а затем убили его, -ответил герр Мальрих.

–Весело, весело!

–Вот и познакомились все.

–Госпожа, -обратился Гроухман к Рейнии, -там народ и воины требуют вашего выхода.

Рейния встала с трона и взяла брата за руки.

–Ну что, Рангрен, пойдём встречать твоих новых подданных.

Принц кивнул головой и они все вышли на площадь, где два войска готовы были резать друг друга. Народ встал сзади обоих армий и ждал зрелищ, но Эрбенги все остановили. Рейния начала свою речь на канарийском:

–Добрые граждане, дорогая городская стража! Я очень рада, что вы все защищаете мои интересы. Но этот человек, -она указала на брата, – и всё его войско пришло с сюда с добрыми намерениями. Они не пришли нас грабить, убивать, насиловать, а защитить нас от всех врагов, а затем вернуть меня домой. Если вы не прекратите сопротивление, то вы обидите не только гостя, но и меня. Тогда мой дракон, хоть и размером с собаку, сожгет всех вас, а затем это сделает драке моего брата, который больше моего в 6 раз. Вы хотите этого?

–Нет!!! -воскликнули все граждане и стражники.

–Тогда отпустите, но не бросайте оружия. Вы не в плену. Вы в союзе.

–Да здравствуют драконы! -крикнули горожане на немецком. Эту фразу они знали, когда Рейнию привели в город впервые.

–Да здравствуют драконы! -крикнули герры и войско Рангрена, ознаменовав начало их долгой реставрации.

Вечером шел долгий праздник, где всюду красовались серые знамена с синим драконом. Граждане и воины праздновали начало реставрации. Принц и принцесса сидели у трона и обсуждали жизнь.

–Так ты до сих пор девственник? -спрашивала Рейния.

–Да! Все ещё. Ласкал только книги. Добывал знания, чтобы стать хорошим правителем.

–Я тоже девственница. В мои 16 это нормально.

–Сохраню свою невинность для жены. Женюсь по любви и для выгоды.

–Хорошо. А как ты будешь увеличивать войско.

–Я подумаю. Возможно, что на это уйдёт год.

–Ааа, а то у меня тут одна нехорошая проблема есть.

–Какая ещё проблема?

Принцесса так и не ответила, ибо она встала и пошла спать. Рангрен долго гадал, о чем она.

Густав

Зазвенели все колокола. Кальвинисты, лютеране и католики вместе вышли на общее шествие. Народ поднимал знамена всех королевств и праздновал ещё одно прожитое десятилетие, которое было одним из мирных в истории.

Карлштейн запомнился разными знаменами. Все то и дело путали свои комнаты с другими. Ярким примером является, когда курфюрст Корнелиус случайно зашёл в комнату принцесс Австрии. Это было неловко, но сегодня день, когда все друг другу как братья и сестры. Позднее Мила и Лиза просили прощения за резкую реакцию, но Корнелиус угомонил обоих, сказав, что привык к таким внезапностям из-за дочерей.

Главный чертог Карлштейна был отлично убран. Там уже стояли все гвардейцы. Их должно быть по 4 минимум у каждого. Здесь были и с крыльями сзади, и с венком на шее, и с двумя коронами в золоте, и с молниями, покрывшие весь нагрудник, а также к этой компании присоединились четыре гвардейца Дирхов, которые просто одели черные доспехи с орлом и налепили через правую лопатку и сердце черно-бело-красную ленту. Вот так. Эта гвардия стояла позади правителей, дабы никто их не убил.

В зал стали заходить послы, дорогие гости, а также туда пришёл принц Эрих, который начал проходить практику. Вскоре в чертог стали заходить монархи. К ним стали подходить послы и другие люди. Первым зашёл курфюрст Вильгельм Гогенцер. Он выглядел немного устрашаюм, носившим все чёрное. Однако его шею украшал золотой венок, а курфюрсткая корона была похожа на венок. Поэтому всех Гогенцеров да и вообще всех бранденбуржцев называют «венценосными». Вторым в чертог вошли короли Габург и фон Лакур. Они сначала просто побеседовать, а потом обменялись подписями на одной официальной бумажке. Принц стал много подозревать. Лакур сделал такое лицо будто у него нет никаких проблем. Следущим на очереди были курфюрсты Корнелиус и Дирх. Они также обсуждали что-то, но принцу в такой дали не услышать, а тем более в такой голосящей обстановке.

Наконец через мгновение в чертог вошёл Густав и все встали перед своим сюзереном. Когда он сел, все сделали также. Вместо официальных докладов он начал шутить

–Ну что, Дирх? Рад? Все увидели твою башенку.

–Да нет, мой император. Я просто…

–Дирх! Молчать, -сказал Густав низким тоном и с юмором. -Так. Все замолчали? Теперь слушайте. Обращаемся друг к другу на фамильное имя, а ко мне – Ваше Величество.

–Да, Ваше Величество! -Воскликнули все.

–Ну вот и компромисс, а теперь продолжим. Сегодня какое число эээм, Корнелиус?

–20, Ваше Величество. Сегодня довольно тепло.

–Мне хватило только первого предложения. Теперь хорошо подумайте, что вы все забыли, наверно, сделать неделю назад, -Тот стал молча смотреть на короля Кристофа.

Все стали махать головами и почесывать затылок. Наконец Густав ударом кулака остановил гул.

–Ну вы и ужасные, а после этого дня вам дали хорошее будущее и вы им воспользовались. Всевышний, Троица, а в особенности Люция предадут вас проклятиям и страданиям за этот ужасный грех.

Все долго стали думать, о чем же речь, когда Дирх не выдержал и спросил

–Может раскроете тайну того дня, Ваше Величество?

–Даже ты не знаешь. Позор! Ладно, скажу, -Густав налил в свой бокал виноградного сока и приказал.

–Лакур! Встаньте, а остальные возьмите бокалы в свои руки и ждите моей речи. -Все приготовились пить, а к Густаву прибежал слуга со свитком, где было мало написано.

–Кристоф Второй фон Лакур, король Лакурланда с востока, защитник великой истории и великий семьянин. От всей души благодарной Вам Империи мы хотим поздравить Вашу дочь, Эрику фон Лакур, с прошедшим 14-летием и частичным взрослением. Надеюсь, что её практика и будущее будет добрым и великим, -император поднял голову и взял бокал в руки. -За фон Лакуров, за «рожденную вовремя»! Семья, мир и скромность!

Все повторили этот тост и выпили сок за принцессу. Кто второй бокал выливал на себя, забыв о такой великой дате.

Через мгновение Густав продолжил Рейхстаг:

–Теперь перейдём к серьёзным делам. Я распределил порядок докладов, -император достал много заполненных бумаг, что потом сделали другие. -Сначала поговорим о проблемах простого народа: о дорогах, хозяйстве, ремёслах и торговле. Затем начнём говорить о проблемах политики вну и вне.

–Да, Ваше Величество.

–Насчёт Богемии. Насчёт простого народа ничего. Я все проверил по просьбе королевы Рианны. Насчёт политики мы ещё поговорим.

–С кого начнём, Ваше Величество? -спросил Дирх.

–А давайте с Миттланда, раз уж в этом десятилетии он пустил нас к себе.

–Да, Ваше Величество. Сейчас.

–Надеюсь, что вам удалось построить государство миттскими руками.

–О да, Ваше Величество. Мы продаём куча ресурсов не только в другие части Империи, но и в другие части мира.

–Себе оставьте немного. Вашу 85000 армию нужно чем-нибудь снабжать.

–Конечно, об этом мы заботимся. Не остаётся в стороне и земледелие. Вокруг Центральных хребтов есть плодородные земли, которые при Эрбенгах не воспринимались всерьёз. Теперь же мы спокойно выращиваем злаки и кормим всех миттов.

–Вот, видите? Митты умеют править. Нас не считаем, ибо мы не совсем такие.

–Ой, у меня всё. Кто дальше?

–Давайте следующим будет… Брат, а давай-ка похвастайся?

–А чем тут хвастаться? Мы наживаемся на земледелии. Вон южнее Дуная какие плодородные, а также там живут люди, которые любят земледелие больше любого немца.

–Хорошая шутка про немцев из Ангальта! -саркастично ответил Лакур.

–А не закончил. Ремесло у нас процветает только на востоке, где Словенские хребты хранят тайну длинных тоннелей.

–Ой, брат постой. Я хотел напомнить, что к нам приехал принц Венгрии, но этого никто и не заметил.

Принц Венгрии встал и покрасовался перед немцами и не только.

–У меня всё!

–Садись, брат. Начали на миттах. Продолжим на тарландцах. Гогенцер!

–Ваше Величество, позвольте. У меня все хозяйство – это рыболовство, а иногда нам мешают тарландцы с Архипелага.

–Их никак не убедить остановиться. Тем более они нам помогли в "Восстании Монеты", а долг мы им так и не оплатили.

–Так давайте я заплачу! -предложил Дирх.

–Правильно лезешь вперёд. Ведь это из-за тебя половина моих владений против меня ополчилась! -ворчал Гогенцер.

–Хватит спорить, во имя Святой Люции. Продолжайте, Гогенцер.

–Мой флот растёт, а леса Познани стали гореть. Мы не знаем, какая тут причина.

–Возможно, что это потепление, -ответил Лакур. -У меня тоже такое ощущалось под Вельтдорфом.

–У меня всё! Ремеслом мы не занимаемся. Покупаем четверть снаряжения в Дании и Дармании.

–Корнелиус! -громко крикнул император, разлегшись на кресле.

–Ничего нового. Вот только болота начали засыхать. Скоро начнём составлять места, где можно выращивать злаки, а так все хорошо.

–Отмазываетесь, Корнелиус, но поверю Вам. Многолетней династии верить можно. Теперь ангальтчанин.

–Спасибо, Ваше Величество. Так вот. Наша казна начала стремительно расти. Вскоре это может привести к инфляции. Куда нам девать столько денег?

–Откуда у вас эти деньги? -спросил Корнелиус.

–Два урожая в год. Мы особо не тратимся на воинов. Флота у нас тоже нет.

–Вам нужно построить флот! -сказал Густав.

–Я подумаю. При моём географическом положении это невыгодно. Удалённость от стран. Мы деньги даже на обустройство простых граждан тратим. Все равно денег много.

–Это Люция благодарит вас за помощь "Монете"! -шутил Габург.

–А де Лакуры тратят деньги? -спросил Дирх.

–Не тратить они не могут. Да и вообще они что-то не приехали. Как-то странно все это. И никаких вестей.

Принц Эрих тут увидел, как Лакур лжет, ибо он и принц уже все знают.

–У меня всё!

–Ну вот и узнали о наших местах. Теперь ужасное! Готовьтесь!

Короли и курфюрсты убрали прочь все бумаги. Густав достал много других бумаг и начал доклад:

–Ну что? Серьёзное есть? Видимо да. Начнём пожалуй с проблем изгнанников.

–Рейния сидит в Манаганде, -ответил Габург.

–Ну вот и хорошо, пусть сидит. Братца то её опасаться надо.

–Флот из 600 кораблей никак не сравнится с тарландским! -ответил Корнелиус.

–Войско если надо, то разгромим мы! -ответил Лакур.

–Все решили. Опасаться не надо. Войско им не найти. Их приезирают.

–Что дальше?

–Дальше Архипелаг.

–Там все хорошо. Мы только им заплатим долг.

–Хорошо. Осталось самое то. То, ради чего вы все поднимали свои задницы, чтобы приехать сюда. Богемия.

–Что будем делать? Кого назначить?

–Я не знаю. Возможно, придётся кому-нибудь аннексировать страну.

–Что? -хором все удивились.

–Да, вы не ослышались. В последнее время королевство серьёзное пришло в упадок. Возможно поэтому Дорнвуд покончил с собой. Это мои догадки конечно, но обстановка не сладкая.

–Вы же знаете, что лучше просто посадить наместника, -напомнил Вильгельм Гогенцер

–И кого же?

–Давайте моего племянника! -предложил курфюрст Бранденбурга. -Тем более он женат на дочери герцога Фридриха Дунберга.

–Почему сразу Гогенцеры? -спросил Габург. -Я бы отдал Богемию ненадолго в миттские руки Карла Дирха. Вы же видите, как они мигом подняли с руин самый мятежный клочок земли.

–Я бы тоже, брат, но лучше отдать Габургам. У нас столица ближе, -остановил император. -Тем более у нас много родственников.

–У нас тоже! -кричал Гогенцер. -Самый быстрый наездник способен за ночь доехать до Праги, а у вас что.

–Я, к сожалению, откажусь от Богемии. Для меня это уже много, -смеялся Карл Дирх.

–Слава Люции, что на одного спорящего меньше! -воскликнул Гогенцер. -Вы собираетесь взять себе очередную проблему. У вас итак проблемы с ангальтчанами, а богемцы вам не задолжали. После восстания Богемия сильно заняла у нас пару десятков тысяч марок для восстановления хозяйства. До сих пор не вернула. А еще у вас и так владение многонациональное! Не дай Люция восстание очередное.

–И что? Если мы войдем страну, то мигом поможем Дорнвудам оплатить все долги. А то, что мы не можем до сих пор нормально подружиться с ангальтчанами ничего не говорит, -ответил император. -И вообще, Гогенцер. Что за манера такая общаться с императором так?

–Уже поздно это решать. Отдайте Богемию! Наша самая стойкая часть Империи сможет все исправить! -встал Гогенцер.

–Так вот ты как с императором! Убирайся, раз перечишь императору!

Курфюрст встал со стула и поспешил к выходу. У него было бешеное лицо. Он не смог защитить интересы своей семьи. Перед уходом он воскликнул возле дверей императору:

–Это подстава. Венценосные вспомнят это, когда обнажат свои мечи!

Густав устал уже слушать всех. Богемия была последним пунктом в Рейхстаге. Он объявил об окончании собрания и без каких-либо прощаний просто ушел, не подождав даже брата. Вот так Габурги и Гогенцеры не любят друг друга на протяжении всей истории. Из-за обычной мелочи они готовы перерезать друг другу глотки. Теперь актуальным стало противостояние не миттов и ангальтчан, а миттов и тарландцев. Богемия всегда была полем сражений этих двух великих домов и народов. Грядет что-то тёмное. В святилищах жрецы называют такое время эпохой господства «Тёмного Притока» над миром, когда жажда делать страдания и беды достигают пика и становятся обычным в обществе явлениями.

Эрика

Одинокая повозка ехала вдоль Майнца. Её кучерам пришлось проехать по лесам Голдбурга, чтобы не обратить внимание на глаза прохожих.

Эта повозка стала последней, которая сумела уехать невредимой из мятежного города. Она перевозила самого важного пассажира страны. Два герра, сын герцога и простой человек перевозили творение Святой Люции. Эрика фон Лакур все ещё не оправилась от яда. Её сон был крепким на протяжении четырёх дней. Лишь утром в день своих именин она очнулась в деревянной полоске под храпом герра Риттманна. Герр Эльмунд руками шлепал рыцаря по щеке, но тот не просыпался. После этого Эрика предложила свою тактику. Она стала снимать его поножи и развязывать узел в промежной части. Затем она раздвинула ноги и стала немного садиться на герра. Тот мигом открыл глаза и испугался, увидев принцессу:

–Принцесса! Я же так опозорю себя перед Троицей и Вашим отцом. Я так жизни лишусь.

–Простите, герр, но Вы не отзывались, когда герр Эльмунд будил Вас. Вот так вот мне пришлось.

–Наедюсь, Вы ещё девственница.

–Да, герр. Я такая. Мне рано.

–Герр Риттманн. План сработал. Мы уже в мгновении от Истока.

–Стоп! Мы едем в Исток?

–Да, принцесса. План по Вашему спасению выполнен, -отвечал герр Эльмунд. -По приказу Вашего отца, -а отец не ожидал, что спасение поведет за собой противостояние ветвей и бунт.

–Он и восстание сам придумал?

–Нет! Это мое решение и моя ноша, -отвечал герр Риттманн.

–Понятно, но вы все наделали шуму. Теперь из-за вас будет война.

–Он сказал делать это любой ценой.

–Но твои люди нацепили головы на пики! Они убили королеву Мари и невинную принцессу Диану, которой было всего 6.

–Я за них в ответе. Я все объясню отцу.

–Риттманн, ты разгневал принцессу, которая любит жалеть невинных. Ты разозлил принцессу.

–Принцесса? -послышался голос снаружи.

Эрика успокоилась и повернула голову в сторону двери. Внутрь повозки вошёл тот самый "полный мальчик". Это был Дарнли Брамс, сын герцога Брамса. Он тоже решился помочь принцессе.

–А кто там ещё?

–Неважно! -ответил герр Эльмунд. -Потом узнаешь.

–Не-а! -ответил мужик, который сам сунул голову внутрь. -Сейчас приду.

–Вот крикеты! -ответил герр Риттманн. -Вайнманн-Копский, я заменю тебя!

Мужик мигом пришёл к принцессе, уступив место герру Риттманну, который сам решился пойти, чтобы дать отдохнуть тем смльчакам, что не спали всю ночь.

–Михаил, -представился мужик, -фамилию Вы уже слышали.

–Зачем Вы здесь?

–Я приехал Вас спасать, а потом заняться вместе одним делом.

–Это не то, о чем Вы думаете, принцесса, -сказал герр Эльмунд.

–Я собираюсь установить мир в одной обширной стране.

–Руси что ли?

–Как Вы догадались?

–Австрию обширной не назовешь, а Империя Вас не волнует, ибо, во-первых, Вы русич, а во-вторых, в Империи итак спокойно.

Михаил засмеялся и согласился с принцессой.

–А почему я спала так долго и посыпалась именно на неприятных моментах?

–Риттманн! -позвал Эльмунд. -Объясни принцессе всё.

–Тогда смените меня кто-нибудь.

Брамс вызвался помогать, ибо тот тоже спал, но не больше Риттманна. Рыцарь уселся рядом с принцессой и стал рассказывать о всем, что произошло:

–Мне самому трудно объяснить всю суть восстания, поэтому оно останется тайной для Вас, а про сны расскажу. Вас кто пронес в комнату?

–Гвардеец де Лакуров, оказавшийся кальвинистом. Он налил мне сока в бокал и ушел.

–Так вот. Он вместе с соком налил одурманивающий и усыпляющий яд. «Голубиный поцелуй» – вот название этому яду.

–А почему такое?

–Это долгая история, но она без боли усыпила Вас.

–У меня кружилась голова. Это разве не боль?

–Это было одурманивание. Все снотворные так действуют.

–Теперь все ясно. А почему я тогда просыпалась?

–Так, Вы проснулись возле герра Прена и кучи трупов. Трупы пахнут резко, а герр жуть какую вонь издаёт.

Принцесса тихонько хихикнула.

–Яд прекращает своё действие, когда рядом веет чем-то противным и резким. Вот Вы и смогли помочь всем нам, но увидеть невинные жертвы. Мы помолимся за невинных.

–Славно.

–Господа, принцесса! -вылез Брамс. -Мы приехали.

Эрика встала и увидела замок. Из него вытекала река, которая была уже, когда замок становился ближе. Принцесса не увидела ни одного белого знамени. Это было для неё полной неожиданностью для принцессы, повидавшей в жизни много белых знамён. В Плаце никто не вывешивал голубые знамёна. В отличии от замка на западе Исток не был таким уж и высоким. Четыре высоких башенки украшали квадратный замок.

Эрика готовилась выйти, ибо повозка внезапно въехала внутрь замка. Никто не встречал её, но принцесса не жаловалась. Всю жизнь с дядей и де Лакурами её встречали везде, даже в мелких хижинках так было. Теперь она наконец перестала быть такой особенной, которая спасла весь мир.

Повозка резко остановилась и герр Риттманн первым слезь с коробки. Далее он помог принцессе спуститься, а затем вышел Эльмунд. Дарнли и Михаил остались на местах лакеев. Почти никто не обращал на неё внимание. Лишь старые люди заметили в принцессе спасительницу, ибо те помнили те времена, когда король нес принцессу на руках, показывая дочку.

Эрика прошлась до чертога замка, где просто впала в глубокое удивление, слитое с радостью. Трон не высился. Он был покрыт белыми перьями голубей. На трон для сидения была поставлена голубая подушка. На ней был изображён тот самый белый голубь. Сверху было много свечей и все также голубых знамен. Эрика радовалась уже улыбкой.

Тут в чертог вошли следующие люди: девушка лет около 20, мальчик годов так 10-ти, какой-то рыцарь, очень похожий на герра Риттманна. Все эти люди были для принцессы неузнаваемы. Однако чуть позже это прояснилось. Люди так просмотрели Эрику, будто долго её ждали. Затем девушка сказала геррам:

–Герры Риттманн и Эльмунд, выражаю вам от лица короля Кристофа Второго фон Лакура, моего отца, глубокую благодарность за спасение моей сестры, принцессы Эрики фон Лакур.

–Мы тоже благодарны верному и доброму королю и Вам, принцесса Анна.

–Свободны, герры. Герцог Риттманн, проводите рыцарей и других их сопровождающих в таверну. Они сильно устали в дороге.

Тот рыцарь быстро встал, а он оказался герцогом, и проводил настоящих рыцарей отдохнуть. Принцесса Анна закрыла двери и подошла к Эрике. Эрика перепугалась, но как оказалось, что Анна стала обнимать девочку и шепнула:

–Теперь ты с нами. Все будет хорошо. Обещаю.

Анна пустила слезу, а мальчик просто сделал грустное лицо. Эрика поняла, что это и есть не настоящая семья, настоящий дом, настоящая история.

Эрику пригласили на обед. Она туда пошла уже переодетой. Вместо широких закрытых платьев с большими рукавами и золотыми голубями принцесса надела лёгкое платье с белым голубем. Все члены семьи были одеты как подобает фон Лакурам. Обед на был таким себе элегантным в стиле де Лакуров, а простой обед знати в Империи. Стол тоже не был никак не украшен. Еда была необычная: жареный ворон, овощи (в основном картофель и морковь), фрукты (яблоки, виноград), напитки всякие (вина не было, ибо ангальтчане старались соблюдать надлежащие правила еды). Обед в общем был сытным.

Принцесса переоделась в своей старой комнате, в которой она жила 10 лет назад. Она также была украшена всем голубиным.

На обед пришли вся семья, включая Анну и Неймана, того самого мальчика и герцог Риттманн. Все спокойно сели за стол и стали есть. Герцог много читал присылаемых ему писем. Они все летели из его родного гнезда в Лошадином Скаче. Анна тоже спокойно ела, невзирая на то, что она временно управляет всем королевством. Нейман тоже только ел, хотя иногда доставал книжку с картинками и листал её, дабы убить скуку. Эрика просто ела, думая, что её будут расспрашивать о жизни. Однако все молчали. Никто не обращал на неё внимание. Эрика пустила маленькую слезу, но никто этого не заметил. Тогда принцесса просто вздохнула и продолжила есть.

Тут в чертог вошёл герр Риттманн. Он сел между герцогом братом и Эрикой и сам открыл рот:

–Проявите немного уважения и спрашивайте её о жизни.

Брат отложил свитки и ответил на зов:

–Брат, походу тебя заразили де Лакуры вниманием.

–Нет, брат, я серьёзно. Она 10 лет практически никуда не уезжала. Даже не покидала замок сама, а лишь с охраной.

–Успокойтесь! -воскликнула Эрика. -Вы все спорите из-за меня. Может займётесь собой уже?

–Простите, принцесса, -ответил герр Риттманн.

–Просто на Вас никто внимания не обращает, -ответил герцог.

Анна решила встать и успокоить всех:

–Ой, ладно, Риттманны. Можете идти. Я с Нейманом уяюсню ситуацию.

Риттманны вышли, а тем временем в чертог вошёл мейстер Герхард. Он принёс свиток принцессе Анне и собирался уходить.

–Мейстер, сядьте, -предлагает Эрика. -Вы постоянно на ногах. Отдохните и разделите с нами обед.

–У меня и вправду много работы, но если это пожелала принцесса, то я выполню приказ.

–Это не приказ, мейстер, а предложение и добросердие.

Мейстер присел рядом с Эрикой, а Анна продолжила говорить:

–Прости, сестра, что такие страсти. Нам неловко сидеть перед тобой и боимся задеть тебя. Мы всё готовили для тебя.

–Спасибо большое, Анна! Я тоже немного запнулась без де Лакуров. У вас манеры не такие уж и строгие.

–Ты волнуешься. Не бойся. Теперь ты снова фон Лакур. Теперь тебе можно снова носить белого голубя.

Эрика встала и сказала, что наелась. Ей хотелось передохнуть от всех и погрузиться в свои мысли, но этому мешал один человек, который якобы испортил её будущие 10 лет. Она никак не могла подойти к своему брату Нейману, который во время обеда читал и читал, не обращая ни на кого-либо внимания. Принцесса всё-таки решилась пойти к брату и поговорить.

Войдя в комнату, принцесса была любопытна. Везде были сплошные карты Известного Мира, Империи, Западного Скиланда. Где-то были всякого рода рисунки и подделки. Принц увлекался чем попало. Сам Нейман сидел за столом и что-то писал. Эрика хотела тихонько подкрасться и взглянуть, но отказалась и решила поговорить с братом:

–Эм, привет. Я всегда хотела тебя увидеть. Тогда я не успела.

–Ну и ладно. Отец сказал, что я был безобразным в рождении. Поэтому мама и умерла.

Эрика пустила маленькую слезу, а Нейман показал испуганное лицо, ибо обидел свою сестру. Принц мигом придумал утешение в виде сладости, спрятанной под подушкой. Он дал Эрике сладость, обнял и извинился:

–Прости, Эрика, что погубил твои 10 лет. Мне очень жаль тебя. Я даже не думал, что могу вершить такое.

–А я не думала, что спасла всю Империю. Но твоё рождение все равно важно меня. Ты наследие нашей династии. Ты должен жить, несмотря ни на что. С этого момента я буду ответственна за твою жизнь.

Брат и сестра обменялись объятиями. Принцесса затем ушла по приглашению одного из гвардейцев, который повел её на необычное место. Это место было усеяно зернышками и травой. Спустя мгновение показались два чёрных гороха, а потом Эрика впала в удивление и страх. Показался большой монстр в виде голубя. Не просто беззащитное животное, а большой голубь. Он ходил как настоящий и подвел голову поближе к принцессе. Та испугалась, но гвардеец успокоил её и провёл её руку по макушке птицы. Та стала весело ворковать, а Эрика рассмеялась. Потом принцесса попробовала сесть на голубя как сказал гвардеец. Большая птица раскрыла крылья и побежала к выходу. Эрика впала в радость и не чувствовала страха. Исток стал таким маленьким, но Эрика не хотела видеть замок. Она быстро научилась у гвардейца полёту на голубе, но практика пришла только через месяц. Принцесса полетала над Майнцбургом, столицей востока, и устремилась домой.

Вечерком она быстро собрала свои вещи. С ней ехал Михаил Вайнманн-Копский, который должен её провести в Карлштейн. Анна перед отъездом сестры сказала:

–С 14-ами именинами тебя!

–Спасибо, сестра. Я не подведу нас.

Брат и сестра помахали ей руками. Некоторые прохожие тоже это сделали, помахав "рождённой вовремя". Эрика мигом уехала в Карлштейн, оставив кучу воспоминаний за один день.

Ганс

Корабль окутал туман. Осталось пару миль до Морской Молнии, а туман все испортил. Этот день был невезучим для моряков Архипелага. Туманы правда не такие уж и опасные в отличии от штормов и ураганов в море. Страшен туман только тогда, когда ты плывешь на запад, ибо большинство запада покрыто морем. Восток же где-то заканчивался сушей, но надо быть аккуратненько и там, ибо восток гораздо опаснее.

Ганс ещё несколько дней назад предал дядю ради свободы и лучшей своей жизни. Как ни странно, но за Гансом пошла только Лиана, которая на самом деле оказалась внебрачной дочью Арнольда Корнелиуса. Айрин Аберг родила девочку, которая недолго прожила, но Арнольду настолько повезло, что у одной из его служанок, с которыми он иногда спал, родилась похожая дочь в то же время. Так Лиана попала к Айрин в руки и стала дочерью, теперь узаконенной. Так что не страшно, что она решила уплыть с ним. Мать к тому времени беременела уже 6-ой месяц. Айрин и её отец Герхард были в страхе, ибо если опять родится девочка, то Абергов больше не станет. Ганса тревожила только проблема насчёт его преследований.

Лиана подошла к Гансу, который долго сидел в своей каюте и чертил на карте. Лиана выглядела красавицей моря. Серое платье, увешанное молниями, нагрудник, украшенный в центре орлом – все атрибуты Дрогских Корнелиусов на месте. Лиана до сих пор считала себя Корнелиусом из Ганновера, но любила Ганса всем сердцем. Принцесса подошла к капитану и обняля со спины. Тот взял её правую руку в ответ, а второй свободной продолжал чертить. Лиана тоже смотрела на карту, шагая иногда пальцами по Дрогскому морю. Ганс улыбался и продолжал ходить инструментом по карте. Ганс закончил шаги, когда его инструмент дошёл до тёплой руки Лианы. Он положил инструмент на место и сказал:

–Дыра Крикета! Мы должны быть уже у берегов нашего острова. Этот туман все портит!

–Твой замок вообще никто не посещал?

–Кастелян замка, возможно, ещё жив. Он обещал сохранить замок в целости.

–Прошло 14 лет. Он вряд ли сдержал обещание.

–Скоро увидем, а пока выйдем на палубу и посмотрим, как там дела.

Ганс проводил Лиану на палубу. Сама принцесса осталась стоять у борта, а капитан пошёл к штурману, которых несколько десятков пытается найти сушу.

–Получается? Птица возвращалась?

–Она пока даже не улетела.

–Так пускай её! Ты чего ждал?

Штурман немедленно отпустил ворона и тот улетел далеко.

–Вот чёрт! До берега ещё далече.

–Запасы ещё есть. Хватит на три дня.

–Учти, что нам нельзя где-либо швартоваться. За нами охотится каждый третий корабль.

–Я понял, капитан. Мы уже в Архипелаге.

–Ой, я вспомнил, где мы. Это есть Забывчивое море. Тут затеряться легко.

–Нет, капитан. Мы плыли почти что вдоль берегов Франкии и плыли возле острова Зидорфов. Скорее всего это просто северные туманы.

–Понятно. Значит, мы недалеко. Ну подождем уж птицу. Погода все равно непрохладная.

Ганс уселся на перегородку и стал ждать. Штурман вытащил бутылку эля и предложил капитану. Тот согласился и вместо бокала взял сразу бутылку и выпил из горла. Ганс всегда старался угодить простым людям в надежде признания его со стороны.

Штурман выпил эля и посмотрел в сторону, куда улетел ворон. Он так и не вернулся. Вместо этого он спокойно летал возле корабля, иногда усаживаясь на скалы.

–Капитан, птица не улетела от нас.

–Что же она делает?

–Летает рядом да садится на скалы.

–Скалы? Неужели? Срочно трубите в горн. Мы приплыли.

Ганс мигом спустился со штурманского мостика и пошёл к капитанскому. Лиана что-то трогала руками и гладила. Это была скала. Она сильно выделилась в этой области. Внезапно корабль пошатнулся и мигом остановился. Он задел одну из скал и получил сильные повреждения в области носа. Корабль, Слава Богу, остался на плаву и просто застрял. Ганс приказал трубить в рог сигнал о помощи. Спустя 5 мгновений к кораблю пристало несколько шлюпок, а через мгновение и корабль с серыми парусами. Он соединил флагман Ганса и аккуратно поплыл с ним к верфи Морской Молнии. Шлюпки же увели весь командующим экипаж, включая Лиану, с собой. На суше их уже ждали кони и сопровождение. Лиана впервые увидела пестреющий замок родственников, который высится на самой высокой скале острова. Замок окружали заросли ив, замок снизу сильно зарос травами, но это не так уж и плохо. Ганс рад был увидеть свой родной дом, в котором должен был жить все это время. Вместо синих плащей их ожидали серые. Наконец-то! Ганс ждал этого все это время.

В чертоге замка уже готов обед. Чертог вообще выглядел потрясающим. Повсюду нарисованы морские истории, главный стул украшен был орлами и молниями. Все как у Корнелиусов.

Во время обеда Ганс все писал и писал письма близким капитанам Архипелага. Лиана то ела, то осматривала чертог, то общалась с капитаном. Тот был немного на нервах. Принцесса долго молчала, а затем не выдержала и спросила:

–Ты почему такой неспокойный?

–Я дома. К нам может приплыть много врагов. Нас недолюбливают.

–Да не бойся ты! Все будет хорошо. Просто слегка задели скалы. Его мигом починят, а потом ты будешь сделать весь Архипелаг ради свободы и лучшей жизни.

–Спасибо за поддержку, мне этого никогда не хватало.

–А теперь поешь этого замечательного быка и вспомни что-то с детства.

–Уже вспомнил. Первую поддержку в своей жизни.

–Рассказывай. Мне интересно. Хотя я там была, но твои истории гораздо интереснее.

–Хорошо. Слушай.

Подсознание мигом переносится на 1488 год, когда бедняге Гансу было 13 лет. Он тогда мог расхаживаться только на территории замка. Никуда ему нельзя было выходить. Тогда он был немного смешным, умным, даже чуть-чуть привлекательным. Однако при всех этих достоинствах он был робок к противоположному полу. Некоторые девочки иногда смеялись над его робкостью. Были и девочки, которые просто пользовались добротой юного принца. Всем было плевать на то, что они обязаны ему, говоря следующее: «Ты итак сам все можешь делать, поэтому зачем тебе добро?». Ганс всегда расстраивался по этому поводу.

Была лишь одна девочка, которая никак не смеялась над принцем сиротой. Лиана, средняя дочь Арнольда Корнелиуса, всегда смотрела на принца и иногда жалела его, но не при его присутствии. Лиана иногда пыталась писать письма, но это тоже было для скромной Лианы трудным делом. Она боялась признаться в каких-либо чувствах, а в итоге призналась только через 2 с лишним года.

Однажды, когда начался 1488 год, январской зимой, убирал снег весь замок. Никакие девочки не хотели работать, однако приходилось работать, ибо даже курфюрстина с дочерьми работали наповал. В такой обстановке Ганс чувствовал себя немного уравненным с остальными, но девочки продолжали смеяться. Мальчик отошёл подальше, где наткнулся на кучу снега, сложенную в целый островок со скалами. В этом всем он вспомнил картинки своего родного замка. Он стал быстренько лепить очертания своего дома и за мгновение построил все своё владение. Никто этого не заметил, ибо место было очень укромным. Сюда люди очень редко ходили, ибо это была летняя стоянка для лошадей. Сюда почти никто не приходил зимой.

Весь остров для него получился очень красивым. Ганс вытащил из кармана самодельный кораблик и стал якобы дрейфовать вдоль острова. Иногда принц имитировал волны и ветры звуками. Эти звуки заметил человек, ставший подходить к стоянке. Ганс нашёл укромное место и спрятался там. Найдя место для слежки глазами, принц устремил свой взор на построенный остров.

Человек приближался долго. Ганс уже мерз, ибо в этом месте было много снега. Когда человек приблизился, Ганс впал в удивление. Это была девочка Лиана, его кузина. Она решила прогуляться по замку после кровопотливой работы и набрела на следы Ганса. Эти следы привели её к стоянке, в центре которой выстроен остров её кузенов. Она стала сначала молча удивляться, а потом восхищаться вслух. Ганс чувствовал счастье на сердце и решил выйти и показаться, но сделал это только через мгновение. Лиана заметила на снегу что-то деревянное, а это был кораблик самодельный. Лиана и без него заподозрила, что это делал Ганс. Тот всё-таки вышел к ней и она ему улыбнулась. «Это так красиво! Я теперь понимаю, как ты скучаешь по родному дому, -хвалила его Лиана. -Как тебе помочь? Я хочу тебе помочь». Ганс ничего не сказал, а просто обнял, а уж затем сказал: «Спасибо тебе за все сочувствия, которые ты делала для меня. Я как-нибудь уеду отсюда и возьму тебя с собой!». Гансу стало легче на душе и в нем проснулась очередная идея побега, которую он совершил спустя 2 с лишним года.

Ганс закончил рассказывать эту историю и есть. Он почувствовал сытность и радость в голове, пролетевшую два года назад. Лиана вроде как заснула на плечах капитана. Ганс лично поднял принцессу и отнёс в палаты своей матери. Там было красиво. Никто не тронул её постель, которую вот уже со дня её смерти не меняли, кровать, которая была украшена орлами и молниями. В комнате убралась лично Лиана, которая выразила желание пощеголять трудолюбием своим. Теперь это комната принцессы Лианы. Ганс не просто начал свободу своей души. Принц начал соединение всех Корнелиусов, а также воссоединение всего Архипелага.

Ибо вечером прилетел ворон с Крайспорта. Капитан Крайсер согласился помочь юному Корнелиуса в возвышении и коронации. Скоро Тёмный Приток настигнет Архипелаг и все Дрогское море.

Кристоф

Кристоф читал очередное послание со своего владения. Стараясь держать тайну и спокойствие, король боялся насчёт своей дочери и страны в целом. Восстание настолько ошеломило фон Лакура, что он будто постарел за пару дней. Руки тряслись, иногда пальцы не держали мелкие вещи. Стала выделяться седина. Кристоф на время превратился из сильного и мускулистого 44-летнего мужчины в старика, которого преследовали одни неудачи.

Герр Шварцман тоже как-то пытался спать. Его также терзали мысли, что принцесса не выжила. Он считал, что поцелуй принцессы да и сама принцесса дарует силу и удачу всем рыцарям ангальтчанам.

Почти никто из гостей из Лакурланда не спали, надеясь на спасение своего символа и своей души. Дирхи почти все спали. Не спал лишь Эрих, который случайно узнал все за углом. Габурги тоже почти не спали, пытаясь успокоиться после 20 числа и не винить себя в расколе. Густав делил веселье и горечь один, а Карл проводил все время с гвардейцами и байками о жизни. Корнелиус немного сожалел о расколе, но его более волновал сбежавший Ганс, который к тому же украл его среднюю дочь Лиану. Письмо, которые написала Лиана, ещё делало ситуацию получше, но это может быть все подстроено. В общем, никто на спал и ждал только худшего.

Утром дело шло как обычно. Гости собирались ехать в Дрэсбург, где их ждал праздник в честь 14-ой годовщины окончания Третьей Междоусобицы. Всем на время пришлось забыть старые обиды и поехать на Драконий Плац, где комендант города ровно 14 лет назад сдал столицу Миттланда. Однако в Карлштейне император приказал всем остаться на местах, ибо праздник будет проводиться тут. Здесь скоро будет турнир, в котором возродится традиция боёв женщин и отроков. После турнира Рейхстаг официально объявят закрытым и это станет началом нового десятилетия.

Кристоф проснулся по крику петуха. Сонный старик на время забыл о проблемах, ибо пришло письмо от Анны ночью, что Эрика жива, невридима и едет в Карлштейн. Ради этого король Лакурланда уговорил императора, герольдов и других важных людей, чтобы праздник проводился здесь и Эрику встретили все, кто есть.

В полдень послышался сигнал о прибытии гостя. Все мигом стали подходить к воротам и становиться вдоль главного двора. Император встал там, где гость должен будет выйти. Остальные четверо правителей встали сзади императора вместе с семьями. Кстати, семья Гогенцера решила остаться, невзирая на гнев главы семейства. Диана Гогенцер и её дети-близнецы Оливер и Вилма остались в замке и уедут со всеми. Это отходит за пределы логики, но матушка семейства просто не любит усобицы. Семья спокойно уселась на балконе замка и решила смотреть издалека.

Спустя мгновение после сигнала открылись высокие ворота. В замок стали въезжать старые знакомые голубиные гвардейцы, затем внутрь заехала карета с фон Лакуровыми символами. Карета мигом остановилась возле императора и лакей открыл узкую дверцу. Из кареты вышел странный мужчина, одетый покрасивее, который спрыгнул с кареты и протянул руку. Его безобразная рука взяла нежную молодую руку и помогла выйти девочке. Когда девочка вышла из кареты, все люди во дворе улыбнулись. Эта девочка развела свои белые кудри и поправила голубя на голубом платье. Этой девочкой была принцесса Эрика фон Лакур. Она подошла медленными шагами к императору, оглядываясь по сторонам. Когда принцесса подошла к императору, чтобы поцеловать его руку, он отверг это предложение и просто обнял принцессу со словами: «Девочка, успокойся ты снова дома. Просто поклонись по-женски». Эрика так и сделала. Народ потом стал ликовать и расходиться. Эрика стала знакомиться с остальными королями и гостями. Кристоф радовался, что Эрика находит новых знакомых, что она выросла и стала намного краше, чем предсказывали священники в Кирхе. Принцесса четверть мгновения болтала с Дирхами о жизни, получила их пожелания на будущее. Диана Гогенцер помахала "рождённой вовремя», а дети не очень полюбили принцессу, слушая только отца. Корнелиус всегда мечтал увидеть посланника Святой Люции. Айрин поцеловала принцессу, а та в свою очередь поцеловала её живот, тратя свою невиданную силу на развитие жизни чужих. С Габургами она побщалась немножко, поиграв чуть-чуть с младшими их детьми. Кристоф думал, что она вообще забыла об отце, но в душе все ещё верил, что Эрика помнила его и будет помнить. Принцесса уже познакомилась со всеми королями, не считая Гогенцеров и стала оглядываться, не понимая, зачем. Из её глаз пошли слёзы, которые говорили за неё, что она кое-кого так и не встретила. Поцеловав своё левое запястье, она опять стала оглядываться. Кристоф не стал мешать ей искать и собирался уходить на обед. Но тут сзади послышался голос: «Семья, мир и скромность!». Этот голос был совмещён с плачем и был похож на высокий женский. Кристоф обернулся и увидел перед собой грустное тело, плачущую душу. Эрика стояла возле него со слезами на глазах. Кристоф стал медленно подходить к дочери и протянул руки. Та, не медля, стала бежать и в прыжке обняла отца. Он не забыт. Он всегда в её сердце. Он всегда будет для неё отцом.

Во время обеда все сидели на этот раз с улыбчивыми лицами. Даже Кристоф, недавно чувствовавший только страх и горе, радовался ради своей дочери. Та сидела рядом с ним и собиралась есть. Оливер хулиганил столовыми приборами и смотрел куда попало. Он на вид выглядел гадким извращенцем, смотревшим сверху дам. На Эрику он пялился незаметно для неё, но заметно для Эриха Дирха, который был просто одержим принцессой, но не показывающим вид влюбленности. Младшим Габургам было лишь бы хны. Они были настолько малы, что играли за столом постоянно. Все эти игры остановил император, который постучал кулаком по столу.

–Друзья мои. Мы уже закатывали такую пирушку, но сегодня день просто волшебный. Вот она! -Габург указал на Эрику. -Мы все её ждали и она вернулась сюда живой и невредимой. Я видел её плачущее лицо, когда её мать, Неймия, умерла, да благословит её Всевышний и Святая Люция. Это конечно ужасно было для всех фон Лакуров, но она родила того, кто хотел бы стоять выше «рождённой вовремя». Наследник мужского пола наконец вышел на свет. Ему сейчас 10 лет и он спокойно прохлаждается в Истоке!

Кристоф немного смутился после речи, а Эрика ненадолго сменила улыбку.

–Да не унывайте, мои дорогие голубята! Это все в шутку. У вас ведь почитается каждый одинаково, но иногда бывают и исключения?

Кристоф кивнул и ответил:

–Правильно говорите. Мой старший брат хоть и был старшим, но почитал папа Альфред более меня, нежели брата. В итоге я король с 20 лет.

–Так что стало с братом?

–Исчез и никто его больше не видел.

–Про него почему-то постоянно говорят рыбаки моих берегов, -сказал Корнелиус. -Возможно, что он нашёл то, чего Лакуры не могли добиться за всю историю существования династии.

–Неужели он создал флот? -спросила Диана Гогенцер.

–Возможно и сейчас вершит над Архипелагом под чужим именем.

–Маловероятно! Брат всегда любил только сушу и все.

–Мы заболтались! -напомнил император. -Сегодня наше внимание приковано к другому голубю. Принцесса, расскажите нам о своей жизни за последние 10 лет.

–Если уж это просит император, то конечно. Мне преувеличивать?

–Говори так, как ты все это видела по-настоящему.

–Ну хорошо! Начнём с первой глупости. Я всегда думала, что мой дядя – мужеложец.

Прокатился смех по столу.

–Продолжу. Дядя пытался меня ласкать как подобает любовникам, а не отцам. Тогда королева Мари всю ночь кричала на него, но получала в ответ удары. Тогда я полюбила королеву и принцессу, иногда гуляя с ними.

–То есть у Вас были дружеские отношения с некоторыми де Лакурами?

–Да, были, а вот дядю и кузена терпеть не могла. Кузен тем ещё был извращенцем. Самое ужасное, что младше меня на несколько месяцев.

–Походу у Вас было «весёлое» прошлое.

–Да, весёлое.

–А почему они не приехали?

–Тут все я объясню, -вылез вперёд Кристоф. -Это неприятная история, которую как-то сохранили в тайне.

–Так! Что там стряслось? -проворчал император.

–Неприятная вещь для нас всех. Восстание… в Дроухбурге. Кальвинисты разгромили город, убили, к сожалению, Мари и Диану, да защитит их Святая Люция. Это все затеяли Риттманны, которые снарядили кальвинистов, а герр спас мою дочь, выдав ей яд «Голубиный поцелуй».

–Молодцы конечно, что все это затеяли, но могли бы и рассказать верху. Теперь на нас зол Вердинг и западная часть Лакурланда. Ещё не стоит и о Богемии забывать

–Просто это восстание было тайным планом, ибо оно носило в себе скорее личный и религиозный характер, нежели политический.

–Не знаете, что теперь будет?

–По словам герцога Унгермана, Мишель не погиб, а спрятался у побережья и ждёт войско франкийских маркизов. Артур де Грети уже собрал все силы де Лакуров в лице 18 тысяч человек. Он пытается воззвать к себе всех герцогов, но, судя по последним письмам, это не удалось пока что.

–Вам нужна будет помощь?

–Это решает сам император: вторгаться или нет.

–Я думаю, что мои 5 тысяч помогут! -ответил император. -Кто хочет помочь Лакуру?

Все молчали, но Карл Дирх стал произносить речь, встав:

–Я помню 15 лет назад, когда мне помогли забрать себе центр. Теперь же мы в долгу и отправим 8 тысяч на подмогу.

Кристоф похлопал ему, а затем все остальные стали хлопать. Это была маленькая победа для Кристофа, но впереди предстояла ещё одна победа ради мира. Тёмный Приток пришёл в ещё одни двери.

Рангрен

Манаганда уже перестала быть прежней. Теперь он более напоминает оккупированный город Империи, где восседают Эрбенги. Рангрен сидел в библиотеке и пытался практиковать свой канарийский. Вроде его язык нормально двигался при чтении, но он стеснялся говорить перед всеми, поэтому говорил через Рейнию. Сама принцесса гуляла по городу, наконец получив отдых и разрешение прогуляться. С ней шёл герр Мальрих, который защищал принцесса в течение всей её жизни. Тут принц вспоминает историю этого старого рыцаря.

Родился Рон в обычной семье садовника в Дрэсбурге. Сам мальчик не любит огородничать и предпочитал играть с мальчишками двора в рыцарей и воинов. Друзья выезжали на повозке одного из отцов мальчика за город и там делали себе доспехи, мечи и щиты из дерева. Домой возвращалась все как на войну. Родители нередко били и ругали тех, кто долго пропадал и не предупреждал. Рону тоже нередко за такое попадало. Садовник-отец не желал, чтобы его сын воевал и портил занятие, передающиеся из поколения в поколение. Рона стали запирать в каморке, грязной и изолированной. Он выпускался только чтобы испражняться и работать для отца. Рону не нравилось такое рабство и он решил бороться с этим. Юноша стал бунтовать против отца, не работать в поле. По ночам Рон сбегал куда подальше, где учился драться с сыном кузнеца и грамоте у сына кальвинистского просветителя. Отец нередко бил за это, но сын продолжал хулиганить и зарабатывать на собственную жизнь. Отец стал угрожать чем угодно, но всё это не помогало в воспитании. Рон взрослел и уже сам добывал себе всё пропитание. Отец не выдержал и пригрозил острием мальчишке. Тогда тот выхватил при матери и младших сестрах кухонный нож и воткнул отцу в руку, которой он опирался о стол. Громкие и долгие крики были карой для Рона, но тот ничуть не испугался гнева Всевышнего. После удара юноша собрал все свои вещи и пустился в хождение по Миттланду.

Работая и останавливаясь на различных поселениях. Сначала было весело знакомиться с новыми людьми, но с каждым разом они становились все строже и строже. У Регенсбургского кузнеца 17-летний юнец потерял мизинец и безымянный пальцы. Этот отпечаток от жизни напомнил ему, что хорошая жизнь не может быть без жертв. Несмотря на все трудности, Рон продолжал учиться драться и уму-разуму. Читать и писать становилось все легче и легче. Таким образом он нашёл работу легче, прибыльнее и идущее на пользу.

Юный рыцарь останавливался в кирхах, святилищах и монастырях, надеясь неплохо помочь и избавить себя от тяжёлого греха.

Так Рон прожил до 19 лет. Его 19-ые именины он встретил в родовом гнезде Файрманнов, Огненном Треугольнике, где хорошо показал себя впервые как гвардеец при герцоге Эрихе. Он хотел воспитать своего старшего сына Эрвина как рыцаря. Тот уже получил звание герра, но 25-летний юноша не хотел вести себя как подобает. Рон согласился и стал оруженосцем недорыцаря. Именно в это время Рон получил фамильное имя Мальрих, которым именовали одного из первых рыцарей герцогства Файрманнов. В 20 лет мальчик стал сражаться настоящим мечом, забыв о кинжалах, любимом виде его оружия. Мечом было гораздо легче управлять, ибо он сдерживал удары другого меча. Также Рон пробовал орудовать топором, но это не получалось. Топор вылетал из его рук и стал только метательным. Лук был лёгким в орудовании, поэтому оруженосец стал и охотником. Эрвин даже стал завидовать Рону, что тот быстро учится и ему помогают, нежели сыну герцога.

17 августа 1472 года, когда Рону Мальриху исполнилось 29 лет, в треугольнике прошёл рыцарский турнир, посвящённый празднику объединения Миттланда. Туда съехались все герцоги Миттланда, были некоторые гости из ближних территорий. Из соседей сюда приехали король Лакурланда от востока, король Австрии, герцоги миттского происхождения. Все решили отпраздновать объединение самого бунтующего народа с Империей. Рон в этом состязании выступал в качестве оруженосца и просто накидывал доспехов на своего господина. Герцог Эрих к тому времени был не при себе и умирал. Сначала все поминали его, а затем только начался турнир. Все противники были в крови. Были и жертвы, например, герр Каперманн(его младший брат сейчас служит в гвардии Дирхов и имеет семью, которая следит за делами его герцогства). Остальные просто получили раны или текли потом, а не кровью.

Когда настала очередь герра Файрманна, тот немедленно приготовился и быстро оседлал своего скакуна. Все бы ничего, но 35-летнему рыцарю угрожает более молодой даже не рыцарь. Сын герцога Альфреда Дирха, Карл, был в расцвете сил и был силён. Во время захода Карл попал серьёзно по правой ноге Файрманна. Тот упал и потерял возможность ходить на своих ногах навсегда, а также получил желание отомстить Дирхам. Файрманна отнесли к монахиням лечиться, но тот желал остаться и сказал: «Пусть мой оруженосец отомстит за меня! Я хочу увидеть это!». Рон испугался, ибо никогда не умел бороться в турнирах, а тем более он не был рыцарем. Всё-таки ему пришлось взять оружие, щит с огнём треугольным и сесть на коня. Навстречу ему шёл старший брат Карла Эрих, который также был неплох в сражениях. Рон опять испугался и принялся молиться Всевышнему. Митты посмеялись над своим соотечественником и принялись поддерживать Дирха. Терпение Мальриха лопнуло.

Все это время король Эрвин Третий Эрбенг следил за всеми страстями и молча то возмущался, то радовался, то удивлялся. Увидев, как все поддерживают Дирха, он впал в ярость и поднял знамя Файрманнов, дабы поболеть за оруженосца, который должен выиграть. Крафтены, которые являются родственниками Эрбенгам, перевели свою сторону на Файрманнов. Тогда силы стали чуть поровнее, но это ничего не решает. Мальрих увидел, что с ним король, а это значит, что с ним ещё Всевышний. Рон собрался своими силами и поднял копье. Не надев шлема, тот мигом помчался навстречу врагу. Эрих мигом приготовился и полетел навстречу оруженосцу. Спустя пару секунд послышался жуткий звук удара. Оба человека упали с коней, но каково было удивление народа, когда простой оруженосец и сын садовника победил сына герцога, закаленного в тренировках и практике. Эрих не встал вообще, ибо ему насквозь пробило в области шеи и затыльника. Мальрих применил тайный манёвр, выученный у Файрманна.

Король Эрвин попросил всех замолчать, а Рону подойти поближе. Тот подошёл, немного испугавшись, и поклонился. Король Эрбенг начал речь:

–Я, Эрвин, из дома Эрбенгов, Третий своего имени, король Миттланда и всех миттов, посвящаю тебя, Рональд Мальрих, в рыцари Империи и благословляю на подвиги во имя Всевышнего!

–Во имя Всевышнего! -крикнул остальной народ.

Рон поверить своим глазам не мог, что его мечта исполнилась и дал клятву:

–Я даю клятву никогда не портить своё рыцарское имя и защищать своего сюзерена, во что бы то ни стало!

Эрвин взял свой меч и посвятил Рона в рыцаря Империи.

–Отныне тебя смеют величать только герр Рональд Мальрих и никак больше.

Герр настолько был рад, что к радости короля сменил свой щит и поднял вместо треугольного огня Черного Дракона, объявив себя вассалом Эрбенгов. Вот так Рон стал рыцарем, но жизнь на этом не закончилась.

Теперь тот служит в Драконьей Гвардии, оставив жену(за время оруженосца он успел жениться на дочери кузнеца замка) и сына, которые с радостью помогают калеке Эрвину Файрманну, а младший брат тем временем успел стать герцогом Адольфом. В столице дела шли вообще трудно. Сплетни вокруг правительства, хитрые политики, королевская семья. До 1475 года все было хорошо, но потом наступило то, что перевернуло его жизнь с ног на голову ещё раз. Вместо гвардии герр выбрал войско, которое он вел на западе против Корнелиуса.

Во время восстания Дирхов герр сначала защищал подход к столице от герцога Крайцера, а затем прошёлся по равнинам и подчинил Эрбенгам Регенсбург с Тэлбургом. Рейнберг ещё долго оставался в осаде, которую вели Крафтены, но это и стало роковой ошибкой восстания. Герр Рональд после пополнения свернул к Ганноверу, где начал третью немецкую междоусобицу. Сначала Дирхов поддержали Корнелиусы, которые не могли терпеть потери полей от драконьего пламени. Тут в войну вмешались Хостманы, Миманы и Фолкманы из Бранденбурга, подняв бунт у себя и став наступать с двух сторон.

К лету 1475 года а войну ввязались почти все, исключением был лишь Лакурланд с востока, который не желал воевать. Де Лакуры вели борьбу против юго-западных герцогов Ганновера: Просперов и Урманнов. В этой схватке погиб герцог Герхард Риттманн, а его старший сын был мал. Это подтолкнуло Кристофа фон Лакура немедленно действовать и тот мигом промчался до Щита и разгромил мятежный юг Ганновера. Корнелиусы объявили священный союз с фон Лакурами. Фон Лакур сосредоточился на востоке, а Корнелиус призвал в союз Гогенцера, дабы вместе покончить с мятежом Бранденбургского запада. В этой ситуации герра Мальриха приставили командующим армией всего запада, а восток взял на себя герр Гроухман, который тоже кстати был гвардейцем. Гроухман вел борьбу против Каперманна и против короля Габурга. Все это означало, что война достигла своего пика и решилась судьба Миттланда. Оказывается, что Крафтены потеряли всё за время осады Рейнберга. Рейнвуды все это время защищали этот город и посылали припасы и снаряжение по Рейну. Крафтены остановили осаду и пошли навстречу уже Императору с королём Богемии. Крафтены устремились партизанить в богемских лесах, а Гроухман отправил остаток войск, испытавших силу императора, в Дрезденские леса, где он и застрял вместе с Габургами.

Тем временем на западе дела шли вообще ужасно. Хостманы сдались. Архипелаг объявил, что будет сражаться за Империю, победив Миманов и Фолкманов небольшими отрядами. Тем более Дирхи получили большую поддержку и ведут бои возле Ангальта. Лакуры приняли жестокий бой под Карлштейном, где потеряли своего друга и брата по крови, голубя Бернгарда. Тогда ситуация точно упала от Эрбенгов. Гроухман смылся прочь с Империи в Вольные города, когда Эрвин Третий назвал того «трусом» после побега из Дрезденских лесов. Октябрьское Перемирие с Дирхами, фон Лакурами и Корнелиусами ничего не даст. Пошли слухи о рождении спасительницы весной, которая своим рождением прогонит тучи Тёмного Притока. На востоке уже все пошло наперекосяк. Новые командующие решили уйти на восток и всё-таки захватили Рейнберг, но уже на следующий день, отец императора отбил город и пошёл по течению Рейна освобождать города.

Настроение замка и Дрэсбурга было плохое. Все сомневались в Эрбенгах, но были люди, кто до конца верил в них. Мальрих узнал, что готовит Гроухман, поэтому перестал слушать короля и стал внимательно приглядывать за маленькой Рейнией, которой было около двух лет. Подчинив её сознание себе, герр спровоцировал ненависть дочери к отцу. В роковое 13 мая король никого не пускал к себе, обвиняя себя во всем. Лакуры уже шли быстрым маршом на столицу как и Габурги с Дорнвудом. Герр уже вышел из себя и повёл дочь к отцу. Тот старался успокоить девочку, но она сказала детским голосом: «Папочка, ты подлец!».

Затем она подняла кинжал, но никак не могла убить отца. Мальрих дал девочке сладость, в которой запечатан «Голубиный Поцелуй» и сам покончил с королём. Около месяца скитался герр до Канберга, откуда и уплыл в Манаганду и начал новую жизнь.

Рангрен окончил читать книгу о рыцарях и вышел на улицу. Уже настал полдень. Народ что-то затрезвонился и попрятался в домах. Гвардия выстроилась вдоль улиц и приготовилась ко встрече. Рангрен мигом подбежал к Рейнии и спросил:

–Что это? Зачем вы так выстроились?

–Это и есть проблема, о которой я тебе так и не сказала.

В город стали въезжать конные наездники, непохожие на мамлюков. Они выглядели довольно противно по лицу, но они прекрасно орудовали своими конями. Таких наездников Рангрен ни разу в жизни не встречал. Главный из них подъехал поближе к принцессе и стал выговариваться противно:

–Принцесса, где мои пустынные овцы? Вы нам их обещали в том году!

–Прости, Чинг, но мы заключили договор с Монсом и меняем овц на пропитание.

–Вы их мне обещали!

–Теперь нет! Мы уже не те, кого ты обкрадывал в том году. Все кончено. Убирайся!

Чинг спрыгнул с седла и навёл саблю на живот принцессы:

–Даже не думай мне перечить. Никто тебя не спасёт.

Тут сзади Чинг почуял острие меча. Лезвие вот вот прокатится по глотке бербера.

–Если ещё раз тронешь мою сестру, лезвие проскользнет по твоей шее как корабль по морской глади.

Чинг оттолкнул принца и опустил свое лезвие от Рейнии. Берберы стали уезжать из города. Пока Чинг угрожал Эрбенгам, Ротман и его люди предприняли сопротивление и убили двоих наездников. Чинг стал немедленно наступать, но перед отъездом сказал:

–Ждите большую орду сначала у Элиса, потом у вас, а уж затем у Монса. Мы готовимся мстить. Ждите нас под Дихером.

С этими словами берберы мигом слились из города. Рангрен повёл Рейнию и остальных срочно во дворец на собрание. Ротман уже устал за сегодня перестраивать отряд за отрядом, поэтому пришёл на совет сонный. Герры Рейнии знали, что придёт, поэтому все правильно расставили и не устали как Ротман. Рейния заперла все двери, прикрыла шторы, несмотря на закатный диск солнца. Рангрен достал большую карту Вольного полуострова и стал расставлять фишки, придумывая план. Герр Мальрих начал рассматривать план:

–Принц, орда Чинга – это 100 с лишним тысяч человек. Как нам противостоять такой орде?

–Все правда трудно. Я и не предполагал, что орда такая большая.

–Брат. Тут нужна только хитрость. Силой ничего не решить.

–Да, Рейния. Тут нужна хорошая голова, а также прекрасное тело.

–Намёк?

–Да. У Чинга есть 17-летняя сестра. А Чингу 18. Вот такой вот намёк.

–Вы хотите, чтобы Ваша сестра стала женой этого мерзавца? -спросил герр Ротман.

–Да, а я стану мужем мерзавки сестры.

–Всмысле? Рангрен? Как так можно?

–Мы не насовсем, а на время. Возможно, даже церемонию проводить не надо.

–Хмм. План хороший, но лучше договориться с остальными городами полуострова, -подчеркул Гроухман.

–Герр, так пишите скорее, чтобы привели свои задницы во дворец Манаганды. Ждать будем.

Гроухман немедленно удалился, Ротман тоже отошёл с отмазкой на сон. Мальрих остался один.

–Герр, у Вас есть план собственный?

–Вроде как да. Но лучше я его объясню при всех.

–Идите отдыхайте! Вы устали.

Герр поклонился и ушёл. Сестра и брат остались одни.

–Рангрен, почему ты такой волнительный?

–Колоссальный план проснулся во мне. Орду надо заполучить, а не победить. 150 тысяч человек хватит на войну с Империей.

–Думаешь?

–Естественно. Драконы уже вырастут к этому времени.

–Одерн вылупился только месяц назад.

–А он уже размером с собаку. В июне будет как Аннелия. Аннелия тоже быстро растёт. В июле уже можно будет лететь верхом.

–Рада за тебя.

–Да что уж там. Это все ради мести, которую ожидают все.

–Уже нет.

–Почему? А точно, -Рангрен повертел свитком с неприятными вестями.

–Да. Четвёртая междоусобица будет.

–Габурги уже отвлеклись. Лакуры тоже. Наши противники в центре ещё нет.

–Лакуры слабы. Их можно быстро победить.

–Ты не устала?

–Нет. Чувства мести и радости наполнили меня энергией. Мне прекрасно!

–Иди спать! -принц обнял свою принцессу, боясь за неё, ибо она опять стала объектом Тёмного Притока.

Рихард

–Хватит ходить туда-сюда! -просил принц Вильгельм своего кузена.

Рихард волновался насчёт единства Империи. Частые приходы нервных писем из Богемии вынудили эрцгерцога подсесть на снотворные и противоядия от волнений. Мать пыталась успокоить его, но это иногда не получалось. 20-летний наследник престола старался заменить отца достойно, пока тот не приехал.

За мгновение до обеда Рихард все же успокоился и посидел на троне, позвав к себе родную матушку, которая ничего плохого не скажет и стал болтать о жизни:

–Матушка, я правда случайно приказал убить кого-то?

–О да. Это был бедный пастух, который никак не мог распределить хозяйство между ним и герцогом Лейпцингом. Бедный мужик. Мы потом так расстратились насчёт любви вдовы и троих детей.

–Чем вы их увлекли?

–Выдали участок, а люди Лейпцинга построили большую лачугу, в которой можно было жить. Старшего сына, который умел продавать, отправили учиться в Вену фермерскому искусству хозяйства.

–Вот чёрт! Забыл, что это за искусство.

–Это когда умеешь распределять хозяйство в деревне между другими земледельцами.

–Понятно. Он очень хорошо устроился.

–Прошло 15 лет. Он, возможно, уже отец. Давно не виделись. Его зовут Леон. Ему уже около 28 лет. Лет 5 назад произвели в маркграфы(владельцы хозяйственных участков, вассалы герцогов и герров).

–Когда отец вернётся, я отправлюсь в ту деревушку и извинюсь перед Леоном.

–Правильное решение, сынок. Обязательно. Я поеду с тобой. Сына я успокаивала тогда.

Рихард уже собирался готовиться к отъезду на юг, нн внезапно заметил, что кое-кого в замке не оказалось. Это не было неожиданностью. Габургам вообще можно все, что дозволено в Империи. Аликс куда-то подевалась. Она исчезла внезапно. После двух дней отсутствия отца она внезапно пропала из виду. Зачем она уехала и где она сейчас – Всевышний только знает. Ведь уже более недели прошло со дня отъезда отца. В Австрии все хорошо, а вот в Империи страсти накаляются. Отец не смог сдержать мир. Но и не он виноват в этом. Это все немецкий народ.

Это есть настоящий позор. Первая немецкая междоусобица произошла в 1018 году, когда Корнелиус и Гогенцер не поделили Архипелаг вместе. В итоге в войну ввязались все государства, но причина спора, Архипелаг, вообще была отодвинута на второй план. В войне только фон Лакуры не участвовали, но все равно воевали. Де Лакуры выступили на стороне лоялистов, поддерживающих Корнелиуса и императора. В итоге Архипелаг стал независимым, а королём избрали боковую линию Корнелиусов. Вторая междоусобица произошла век спустя. В 1388 году Дорнвуд и Эрбенг не поделили землю вольного Дрездена и владения вольного герцога Крафтена. Тогда лоялистом стал Эрбенг, ибо Дорнвуд успел сотворить плохое для Империи. На этот раз все шло как обычно: Ганновер лоялен, а Бранденбург ожидает перемен. Де Лакур вообще боялся идти против имперской короны, поэтому был вечным лоялистом. Фон Лакуры опять были в нейтралитете. В итоге Эрбенг воссоединил Миттланд в нынешнем виде, испортив будущее Богемии. Третья междоусобица стала самой поворотной и кровавой. Здесь уже стало больше лоялистов. Впервые в междоусобице участвовали независимый Архипелаг и фон Лакуры. Началась междоусобица в 1475 году. Заметно, что междоусобицы происходили столетие спустя. Теперь же не прошло и полувека, как начался новый хаос, который начался из-за смерти одного из движителей междоусобицы. Прошло только 15 лет, а мир был угнан куда подальше. Настоящий позор всего великого немецкого народа.

Рихард не знал, что делать. Спустя день после дня рождения спасительницы, когда весть о расколе только пришла, эрцгерцог не появлялся нигде. Даже на троне было пусто, что вообще невозможно. Матушка старалась подбодрить мальчика, рассказывая истории о своей жизни и детстве Рихарда. Никто не мог помочь Рихарду. К брату решил наведаться принц Вильгельм, сын короля Карла. Тот стал болтать о жизни:

–Кузен, понимаешь, мне тоже плохо. Ангальтчане опять спорят о своей религии. В нашей с отцом вотчине эта проблема постоянная, так что я также делю с тобой котёл проблем.

–Ты такой жизнерадостный. Вроде как ничего для тебя страшного, но проблем много.

–Слушай! Не ной и лучше навести Очаг. Поболтай с интересными и мудрыми для тебя Габургами и попробуй расслабиться.

–Кто твой Габург?

–Дядюшка Альфред. Двоюродный брат деда. Командовал войском, действующим в Богемии.

–И что он тебе сказал тогда?

–Что у него также начались проблемы с религиозным единством, но человек – глава своего выбора. Ему решать.

–Понятно. Тогда ты останешься за старшего здесь.

–Как щедро!

Рихард приготовился в путь и отъехал вечером. Дорога была недолгой. Одна ночь верхом, но тогда слишком опасно, поэтому пришлось взять 15 человек гвардии. Вся дорога была мостовая, дождей тем более не было за последнюю неделю. Очаг был недалеко. Рихард приехал туда и сразу отошёл ко сну.

Утром первым делом надо было съездить на охоту с кузенами, а уж потом заняться своими делами. Дядя Ганс и кузен Рон оказались неплохой компанией для эрцгерцога. Рихард заодно узнал, чем занимаются остальные Габурги.

Жизнь их протекала хорошо и плохо. Для них даже специально выделен замок Очаг, чтобы те не мешались императорам и королям властвовать над Империей и Австрией. Габурги были такими плодовитыми, что в семье рождалось по пять, а то и по семь детей. В семье Густава Габурга 5 детей, а в семье Карла – 4. Герцогом Очага назначался старший Габург в семье, не являющийся императором или королём. В данном случае это Герхард Габург, бывший император, отец Густава и Карла, позволивший второму стать королём, отправив в отречение своего кузена Альфреда. Габурги из Очага были членами имперского совета, могли командовать войском Габургов и практически имели свободу действий. Такие уж весёлые у них времена.

Рихард пошёл к чертогу и стал ожидать прибытия своего дядюшки. Он сильно волновался перед своим родственником, который вот просто так отрёкся от трона. По словам отца, Герхард был мудрым человеком и Густав не раз спрашивал мудрый совет у своего отца. Дверь отворилась и старик вошёл в чертог в сопровождении трёх гвардейцев. Герхард прогнал трёх юнцов, напомнив им о том, что не так стар для своих родственников. Рихард не улыбнулся, но помог дядюшке.

–Позволь спросить, кто ты у нас?

–Рихард, сын Густава, императора великой Немецкой Империи.

–Ааа, эрцгерцог наш. Вырос же ты! С чем пришёл?

–Не хотелось бы, но с проблемой. Не могу успокоить свой нрав, ибо волнуюсь, что проблем много.

–В данной проблеме решение таково. Вот, сядь, пожалуйста.

Рихард сед на стул, куда попросил дядюшка и стал ждать как малыш, что же произойдёт. А дядюшка достал какую-то палку, которая свиду была палкой. На самом деле это было много маленьких палочек.

Герхард стал вершить круги мудрости:

–Вот, смотри! Одна палочка, -он сломал её, -её сломать легко. Попробуй тоже.

Рихард удивился, но тоже сломал.

–А теперь, -дядюшка достал много палочек и попробовал сломать. Затем сломать пробовал эрцгерцог, что тоже показалось трудно. -Вооот. Видишь? Все сразу не сломать.

–Так, а теперь я побуду мелким болваном, который ничего не понял.

–Ну ладно. Палки -то твои проблемы. Решить все проблемы сразу невозможно даже мне. Решай проблемы по очереди и все будет прекрасно.

–Спасибо, теперь понял. Спасибо тебе за мудрый совет. Это очень помогло. В голове уже много решений есть.

–Молодец, эрцгерцог. Приходи ещё, а пока вот тебе ещё совет. Придумай что-нибудь своё. План какой-нибудь. Я тебе помогу, а ты пока проверишь обстановку в ситуации. Богемия – заноза Империи.

–А я думал, что Лакурланд, -пошутил Рихард и дядюшка ответил смехом.

–Не совсем, но правильно.

Рихард проводил своего деда к себе и попрощался, сказав, что встретится в Вене. Он получил достаточно мудрых советов от самого мудрого человека Империи.

Густав

Сегодняшний турнир обещал ждать большего. Рейхстаг должен был закончиться грандиозным турниром, где помимо простых воинов и королей должны были выступить юные принцы и пройти давно забытый Турнир Двух Дев. Последние два состязания были отменены императором Адольфом Первым после войны с Карлом Вторым Гогенцером, где погибло много женских особей династии Габургов и будущего поколения (принцов) династии Гогенцеров в 1033 году. Спустя 450 с лишним лет император Густав Шестой дал указ о возвращении этих состязаний и разрешении женским особям брать меч в руки. Принцам тоже разрешалось ехать в военный поход с отцами, обучаясь военному делу. Империя стала державой женских рук и юношеских сердец.

Император проснулся очень рано, прямо на заре утреннего солнца. Всегда императоры встают так рано, чтобы почитать послания, присланные от советников. Сев за стол, император начал перебирать эти бумажки с судьбами тысяч немцев. Первым письмом было послание от герцога Зигмарингена, который докладывал о состоянии своего герцогства и присланном в столицу груще пушнины и железа. Это было не очень интересное письмо и император отправил его куда подальше. Второе письмо было от герцога Катцера. В письме просто было написано, что герцогу хорошо, но император принял это письмо и принялся мигом писать ответ. Герцог Кристиан Катцер был уже старым и находился при смерти. Густав помнил, как этот человек вместе с сыном долго стояли и сражались в лесах Дрездена. «Уважаемый герцог. Да благословит Вас Святая Люция. Желаю Вам здоровья и счастья с любимыми внуками!». Письмо он завернул в свиток, опечатал и положил на место для отправки.

Следующим письмом было послание от таможенника, который доложил, где находится курфюрст Вильгельм. Он не стал проводить насилие в землях соседа и просто уехал к себе. Это письмо тоже пошло в ненужность. Далее пошли неинтересные письма, которые он перестал читать после того, когда вошёл Карл Дирх просто поговорить. Густав встал во весь рост и познакомился рукопожатием с курфюрстом. Спрятав бумаги куда подальше, император сказал с зевком

–Доброе утро, господин. Что же Вы так рано?

–Ваше Величество, -он привстал на цыпочки, как это обычно делает рядовой воин, -я герцог замка. Мне подобает встать рано и проверить хозяйство.

–Святой Всевышний! -удивился Густав и перекрестился. -Все время забываю, что не у себя дома. Хотя… я и свой замок не проверяю. Это обычно делает король Австрии.

–Кстати, -вспомнил Карл и положил руку на имперскую печать(у Габургов было два вида печати: имперская, где красовался просто орёл на желтом, королевская, где красовались две короны), -Ваш брат, король Карл, уже пробудился и прогулялся по замку.

–Ах он ранний орёл! -удивился Густав. -Скоро выйду на открытое небо. Тоже надо выйти и подышать чистым миттским воздухом.

–Обязательно, Ваше Величество! -ответил курфюрст. -Но перед этим нас всех ждёт грандиозное представление.

–Думаешь, я стану смотреть, как шуты в доспехах обнимаются? -засмеялся император тихим голосом. -Вообще-то буду. Не хочу одного человека подвести.

–Если не секрет, то ради кого? -залюбопытничал курфюрст.

–Это имперский секрет! -шуточно ответил император.

–Тогда неважно! -успокоился Дирх и напомнил. -Собирайтесь поскорее, Ваше Величество! Приготовления почти завершены.

–Да, одно мгновение. Надо одну бумагу подписать.

Курфюрст поклонился и ушёл, а Густав стал глазеть на эту самую бумагу. На ней гордо красовались сразу две печати: одна коричневая, другая – голубая. Императору всего-то надо было поставить свою печать. Читатель чуть позже узнает, что это за бумага государственной важности.

Поставив злополучную печать, Густав наконец-то встал со стола и направился к выходу. Ожидая встретить своего брата, он встретил одну из дочерей курфюрста Дирха, Лину. Та тянула за собой тележку нужных вещей(там в основном были мечи и щиты гвардии). Густав заинтересовался и спросил:

–Девочка, почему ты выполняешь грязную работу? А как же твоё хрупкое тело?

–У меня оно не хрупкое! -с улыбкой ответила Лина. -Мы немки, рождены для силы, а ею не пользуемся.

Та продолжила тянуть тележку, но Густав не стал перечить 16-летней девочке. Скорее наоборот, хотелось бы приучить Аликс к этому же. Густав вспомнил такую же картину в Дрездене, когда тот был в осаде до перехода в леса. Женщины работали, сражались и умирали на одном поле с мужчинами.

Карл пил из бокала какой-то напиток, стоя у ворот. Ворота были очень высокими, высотой с двухэтажный городской дом. Густав свистнул, чтобы позвать брата. Карл же плюнул на землю и поздоровался с братом:

–Доброе утро, Густи, -умилительно высказался король. -Уже выглядишь каким-то уставшим.

–Ну ты же не встаешь ни свет ни заря только чтобы перебрать бумаги, -ответил Густав. -Император – это тебе не устроить бордель прямо у себя дома. Это есть посланная Всевышним обязанность.

–Хорошо, поверю! -с улыбкой ответил Карл. -Мы поедем уже? Через считанные мгновения начало.

–А как же дети? -спросил Густав, собравшись бежать за ними.

–Они уже там! -остановил словами Карл. -Уже они все успели сделать.

Густав развернулся и сел верхом. Брат сделал это же самое и Габурги направились к трибунам, где все ждали начала грандиозного закрытия ежедесятилетнего Рейхстага.

На трибунах уже сидели Корнелиусы и Лакуры, а также курфюрстина Диана и её дочь Вилма, Гогенцеры. Несмотря на гнев отца, они, а ещё принц Оливер решили остаться до победного конца. Корнелиусы общались с интересом с принцессой Эрикой фон Лакур, которая рассказывала о том, как изучала владение Арнольда. Отец Эрики восхищался, разговаривая с ней наедине:

–Дочь, ты прекрасно рассказываешь людям о знаниях своих!

–Потому что не хочу подвести такого отца как ты! -отняла крепко она отца. -Я никогда не подведу нашу семью. Мало мне родиться. Я должна показать себя с прекрасной стороны.

Айрин Корнелиус, курфюрстина Ганновера, интересовалась, как принцесса-голубь смогла обрести такую красоту в таком раннем возрасте:

–Она способна увести любого мужа и отца одним своим взглядом! По виду она невинная, но на внешние черты она красавица из райских уголков.

–Не стану спорить! -ответил Арнольд. -Она краше всех трёх моих дочерей. Не считая Гертруду конечно, но она все равно превосходит трёх.

Тут Айрин вспомнила, что от Эллы пришло письмо о пропаже одной из дочерей, но курфюрст не стал слушать.

Спустя мгновение прибыли Дирхи, но состязания до сих пор не начинались. Все шла суета у рыцарей, но и трибуны были не готовы. Без императора никто и зевнуть не смел. Курфюрст Карл присел поближе к Лакурам, но сев рядом с Эрикой, король Кристоф предупредил:

–Это место займёт Его Величество с братом. Вон дети уже сидят! -Он указал пальцем на 5-ых маленьких Габургов.

–Ясно, извините! -обиделся видимо Карл. -Тогда сяду рядом с Вами, король Кристоф.

Он сел рядом с Кристофом, на что тот никак не отреагировал. Эрика посмотрела на организатора Рейхстага подозрительно, а затем продолжила глазеть на молоденьких рыцарей.

Спустя полмгновения наконец приехали император с братом. Никакой церемонии не было. Густав старался незаметно пробраться к своему месту, но высокое тело Корнелиуса остановило его.

–Я Вам не мешаю, Ваше Величество? -спросил занудным голосом курфюрст.

–Арнольд, хотите портить нам всем настроение сейчас? -спросил с улыбкой император. -Дввайте просто разойдемся.

Корнелиус отошёл, куда ему надо было, Габурги заняли свои места. Лакуры поклонились императору(Карл Дирх совсем забыл, что он должен сидеть рядом с женой, чтобы начинать и заканчивать турнир).

–Да сядьте, сядьте! -ответил Густав и присел вполсилы. -Мы все на одном уровне. Никто не сравнится с силой «рождённой вовремя» так ведь?

–Нууууу… я не знаю! -пошла Эрика в заблуждения.

–Да бросьте. Давайте же смотреть, вроде начинают! -отвлёк от всего король Карл, указывая на прибывшего мейстера Дихарда.

Мейстер отчётливо выговорил торжественную речь, от которой некоторые засыпали: «Жители Империи: богатые и бедные, немцы и ненемцы, девы и мужья. Сегодня, уже на трибунах возле Карлштейна, состоится важнейший турнир, который поставит точку этому Рейхстагу. Хоть он и не закончился хорошо, все равно мы все должны его закончить. А закончит его турнир двух дев, которые были разрешены с повеления Его Величества, императора Густава Шестого Габурга. Спасибо ему и возвращения юношеского поединка. Желаю всем состязающимся удачи, а болельщикам – эмоций!». Он удалился, но очень медленно(он всё-таки старик, ему можно). Густав чуть не уснул от этого.

Народ радостно аплодировал началу состязаний. Богатые люли сначала заскучали, ибо первыми в бой шли простые рыцари из дальних окраин Империи. Густав погрузился в мечты, лишь бы не уснуть там. Первыми на бой вышли простой рыцарь из Архипелага и венгерский гость. По традиции, состязание начиналось женским хлопком, а там дело было за курфюрстиной Марией. Эрика общалась с отцом о собственных умениях и жизни в кругу франкийском. Кристоф интересовался, пока император не позвал его к себе.

За углом император достал ту самую бумажку с тремя печатями уже. Кристоф прокомментировал:

–И где сейчас малец? -поинтересовался король

–Он пока у мамы, но посол обещал увести его в Вену. Спустя месяц Алексис будет сидеть в вашем голубином кругу, -пошутил Густав.

–Тогда ждём с нетерпением. -улыбнулся король.

–Учти, торопыжка! Ему нужна свита из православных, так что придётся тебе нанять народу из Алании и Сербии.

–Без проблем, Ваше Величество! -махнул рукой король.

Когда они вернулись на трибуну, наступал решающий и самый интересный момент. На противоположные концы поля надвигались две противоположности. С одной стороны был герр Шварцман, командующий гвардии и гросс-командующий обычно армией фон Лакуров. На другом месте стоял Льюис, один из подручных Вильгельма Гогенцера, решивший отмстить за честь сюзерена. Дело шло к зрелищу, ибо герр сделал следующее. Престарелый герр, имеющий внуков, известный во всем владении, поцеловал мягкую и молодую руку принцессы Эрики. Народ впал в удивление, а король Кристоф и некоторые знали, что поцелуй святыни у лютеран значит удачу.

Спустя полмгновения после подготовки, прозвучал горн и лошади на дыбах кинулись друг против друга. Две противоположности вот-вот столкнутся друг с другом. Когда осталось меньше метра, копья были отодвинуты и удара не произошло, но в неожиданный момент произошёл сложный и невозможный к исполнению трюк. Герр, будучи старым, смог выставить све копье назад и сбить Льюиса с лошади. Тот упал, но к счастью, физически не пострадал. Эрика первая стоя начала аплодировать своему герою, выражая благодарность за победу. Все диковади, все были счастливы.

Спустя мгновение объявили о премьере этот состязания. Герольд объявил турнир двух юношей. Те вышли уже одетыми в доспехи, но не одевшими шлемов. Первым был Оливер, сын Гогенцера, а вторым не кто иной, а сам Эрих Дирх, сын Карла. Первый, решив использовать лютеранский дар, подарил принцессе бутон розы, что смутило не только Эриха, но и принцессу. Та незаметно для обоих принцев выбросила розу куда подальше и продолжила смотреть на принцев. Эрих чувствовал себя слабым, ибо не мог нормально держать копье, но верил в себя и готовился. Оливер был слишком авантюрен и надеялся, что та роза откроет ему не только путь к победе, но и ноги принцессы(с детства Оливер был тем ещё извращенцем). Состязание должно было начаться, но прошло пару секунд. Все чего-то ждали, пока король Кристоф не вспомнил: «Дева, ради которой идёт состязание, должна его начинать». Он сказал это Эрике, и она хлопнула в ладоши. Народ заликовал.

Рог прозвучал. Началось месиво. Кони двигались очень быстро. Эрих думал буквально пять секунд перед тем, как вспомнить трюк прошлого победителя. Он набрался сил и пытался поднять копье, но придумал что-то своё прямо у коня. Подставив щит и сдержав чужое копье, принц быстро направил своё копье в сторону бедра соперника и вытолкнул Оливера прямо в лужу грязи. Эрика громко закричала и долго аплодировала победителю. Сам принц улыбался и не мог поверить, что смог это сделать. Не только народ, но и птицы начали петь победные мелодии. Принц получил воздушный поцелуй, но никак не настоящий, но надежда была.

Все это время Густаву было скучно. Он даже не вставал во время ликований, а просто смотрел на все вокруг происходящее. Он в голове размышлял о семейных ценностях, думая больше о старшем сыне, чем дочери, которая нравилась отцу больше. Он всегда не мог выбрать между Аликс и Рихардом, поэтому почтение отдавал миттскими традициями сыну. Однако после разговора с главными немцами из Ангальта в Империи его идеи начади меняться.

Герольд объявил о последнем состязании этого турнира и что сейчас выйдут две девы, которые не станут открывать свои личности до конца состязания. Герольд объявил сначала деву из Ганновера, которая была в шлеме и одета в доспехи Корнелиусов-Ганноверских, а также её волосы собраны в длинную русскую косу. Густаву стало мигом интересно, когда герольд объявил вторую деву, которая была из Австрии. Каким-то образом на ней оказались богатые доспехи семьи Габургов. Тут императору стало более любопытно о личности за шлемом и доспехами.

Горн прозвучал быстро, ибо девы отказались от коней и принялись сражаться на турнирных мечах. Поначалу ганноверка делала быстрые удары и атаковала австриячку с двух сторон, но та не сдавалась. Начав атаку, дева в жёлтом установила баланс сил между друг другом. Это могло происходить долго, но тут дело смекалки. Австриячка поставила руку и меч не повредил ей руки, ибо был турнирным. Двукоронная начала бить молниеносную, пока та не упала окончательно. Австриячка подняла побежденную и сняла её шлем. Гости были в шоке. Побеждённой оказалась Элла Корнелиус. Отец был сильнее в шоке не от её поражения, а от побега из дому. Австриячка преклонила колени перед императором, на что тот ответил:

–Встань, храбрая дева. Ты сегодня победила во славу Австрии и Империи, а также не подвела честь двух корон на твоей груди. А теперь, все хотят, чтобы ты открылась и показала себя, кто ты есть, победительница.

Австриячка начала медленно снимать шлем, ибо там были все собранные волосы. Император впал в глубочайший шок, после того, как героиня до конца сняла свой шлем. Этой самой девой оказалась 20-летняя старшая дочь императора. Та самая Аликс Габург, о которой недавно отец говорил не очень хорошие вещи. Теперь его голова полностью должна пересмотреть все свои взгляды, которые поменялись за три мгновения турнира, который окончил этот злополучный Рейхстаг и породивший истоки ещё одного Тёмного Притока.

Ганс

Летнее утро началось рано. Солнце уже к полудню высоко поднялось над холодными чертами Дрогского моря. Морские волны рвали дно и фундамент Морской Молнии, гордо возвышающиеся над холодным морем. Чайки весело напевали песню долгого полёта над бескрайней морской пустыней, где острова являлись сухими оазисами, а континенты и крупные острова – океанами и морями. Редкие птицы пикировали подводных жителей моря, схватывая их прямо под водой. Имея такую способность человек, давно бы на море не осталось бы и водорослей.

Утром причал у Морской Молнии и прибрежного земледельческого городка заняла свита господина этого острова, герцога Ганса Корнелиуса-Дрогского. Наконец серые знамёна Корнелиусов покрыли пустые флагштоки. На скалах, что возле причала, стояли гордо знаменосцы, которые исполняли роль самих флагштоков. А повод был. Капитан Крайсер плывёт на официальный визит в честь возвращения наследника престола. Ганс за день успел приготовить весь остров к встрече и даже возобновить торговлю и земледелие на своём острове. Сам принц стоял у конца причала вместе с Лианой, дочкой Арнольда Корнелиуса, которая постоянно поставляла свои волосы, развевающиеся на ветру. Иногда приходилось поправлять и рубаху, которая не скрывала прозрачные красоты принцессы. Некоторые воины то и дело смотрели на юное очарование, но боялись капитанского гнева, поэтому воздерживались от комплиментов. Ганс был одет уже в капитанскую повседневную одежду: тонкая рубаха, сапоги до колен, мешковатые штаны.

Ганс устал смотреть на горизонт и решил завести беседу со своей возлюбленной:

–Как ты думаешь, а капитан будет в хорошем состоянии? -поинтересовался принц, почесав Лианину спину.

–Не знаю, Ганс, -ответила Лиана, повертев волосами. -Возможно, он будет уже старый, а значит, что и тучный тоже.

–С чего ты это берёшь? -Ганс посмотрел в подзорную трубу.

–С того! -заумничала принцесса и отобрала трубу у Ганса, став смотреть на неприличные места тела у Ганса, а также на его лицо. -Ты что ли не помнишь герцога Аберга?

–Это который вождь всея бельгийского народа? -интересовался Ганс, играя языком у трубы.

–Он самый. Уже который раз выживает, благодаря своей сильной дочке, -ворчала Лиана.

–Чем тебе тётя Айрин не нравится? Вроде хорошая и добрая мамочка. Просто обо мне она меньше думала.

–Она для меня останется ужасной! -переводила Лиана стрелки назад.

–Это уж тебе решать! -ответил Ганс, начав щекотать свою возлюбленную.

–Капитан! Корабль прямо по курсу! -прервал их игры воин.

Ганс мигом взял трубу и посмотрел туда. Это был корабль Крайсеров. Он приближался быстро.

–Все по местам! -скомандовал Ганс и ловким движением рук сложил подзорную трубу.

Корабль доплыл до места назначения спустя полмгновения. Воины Корнелиусов помогали воинам Крайсеров в швартовке корабля. Лиана удивилась красоте доспехов воинов Крайсера. Ганс же с серьёзным лицом ждал, когда покажется тело капитана. Воины поставили длинную доску между палубой и причалом, и по ней зашагали важные лица. Первым был довольно хороший собой, но выглядевший тучным, мужчина, которому было лет так 50. Вторым шёл уже высокий юноша, которому на вид было 20 с лишним, но он носил отличную от обычных воинов одежду. Ганс долго гадал, кто из них капитан. Думать пришлось, пока люди не стали здороваться.

–Приветствую! -поздоровался старик, подав руку Гансу. -Капитан Клаус Крайсер к Вашим услугам!

–Рад Вас видеть, капитан! -поздоровался в ответ Ганс. -Ну что ж. Знакомьтесь! -он указал на Лиану. -Лиана, моя возлюбленная, из дома Корнелиусов-Ганноверских.

–Очень приятно, принцесса! -Капитан поцеловал руку Лианы. -Вы как и описывал Ваш отец: скромная, красивая, добрая. А это мой наследник! -он указал на того юнца.

–Добрый день, капитан, -пожал руку с силой, -принцесса, -поцеловал руку Лианы мягким поцелуем. -Я Лорен Крайсер, сын капитана Крайсера и наследник Крайспорта.

–Приятно вас всех видеть! -ответил Ганс и указал рукой до замка. -Пройдёмте все туда на тёплый приём. Обед уже готов.

Народ дружненько зашагал по тропе, которая вела в замок. По дороге Лорен рассказывал об устройстве своего корабля Гансу, который с детства увлекался кораблестроением. Лиана слушала историю капитана Крайсера о его лихих приключениях во время Третьей Междоусобицы. Лиана замечала, что тот крайне странно смотрит на неё, но продолжала слушать историю за историей.

В феврале 1476 года речной флот герцога Хостмана громил остров за островом Архипелага. Надежды после смерти короля Людвига из дома Корнелиусов-Дрогских не оставалось ни у кого. Ни у кого, кроме Крайсеров. Капитан Генрих Крайсер вместе с братом стали по новому собирать тарландцев Архипелага вместе. Прибывшие в Крайспорт капитаны избрали королем Генриха, а младший брат отправился в приключения, уничтожая флот Хостмана новым объединённым флотом.

Спустя мгновение пути до замка свита и гости наконец дошли до чертога замка, где было все хорошо убрано и отделено. Орлы, натертые до блеска, ярко красовались над теиынм потолком. Огонь из печей и костров делал помещения очень тёплыми для такого климата. Ганс даже разрешал воинам рассаживаться у костра и справлять досуг в интересном. Столы были не только богаты франко-дарманской едой, но и украшены не съедобными украшннями. Новый кастелян замка потрудился на славу.

Все уже сидят за столом и поедают пищу. Ганс сел первый и уже предложил тост.

–Давайте для начала выпьем за то, что встретились, ну, ради традиций, -повертел он пальцем.

–Я бы выпил за возвращение старой династии! -гордо выразил желание капитан Крайсер. -За Ганса Корнелиуса;

–За Ганса Корнелиуса! -хором ответили все и выпили первый бокал вина.

Ганс сел за стол, положил руки друг на друга и начал вести как бы переговоры:

–Капитан, я рад, что вы первыми изъявили желание восстановить древний Союз Трёх Капитанов.

–Оооо, это приятно с вашей стороны! -ответил капитан на согласие. -Главное, чтр вы, наследник Архипелага, вернулись сюда, чтобы вернуть трон.

–Ну, можно и так сказать! -засомневался Ганс. -А у нас есть план?

–Ну ты смотри: у тебя есть первый по мощи флот в Архипелаге. Если бы не сир Гротманье, то власть можно было захватить силой, -рассуждал капитан.

–Но, отец! -перебил его Лорен. -Таким образом здесь окажется задница императора, которая почуяла конфликтность в данном регионе.

–Ты прав! Но это не нас решать!

–Если попросить власть у императора… -рассуждала Лиана.

–Серьёзно? -удивился капитан. -Легче трахнуть франкийскую королеву в церкви, чем попросить власть у императора.

–Вы меня не так поняли, капитан! -успокоилась Лиана. -Можно хитростью обвинить нынешнего правителя в измене и вернуть трон Гансу.

–Идея хорошая, -дал оценку капитан, почесав щетину, -но вряд ли это пройдёт гладко. Да и у Зидорфов власть отнять трудно. У них крепкие связи с континентом.

–Тогда у меня есть выбор? -спросил Ганс.

–Так оно и есть! -ответил капитан. -Или насильственно, или хитростью.

–Мой отец – самый умный человек в Архипелаге, -рассуждал Ганс, -поэтому я выберу второе, потому что мой отец всегда любил воевать.

–Начитался его дневников, молодец! -похвалил капитан. -Кстати, давайте помолчим и поговорим о хозяйстве.

–Я смог восстановить хозяйство за неделю, а плыли мы месяц с лишним. Уже активно народ занимается земледелием, -докладывал Ганс.

Все засыпали от скучных историй Крайсера и от умных высказываний Ганса. Лорен вечно смотрел на Лиану, а та сначала шуточно скромничала, а спустя шестнадцатый подкол уже серьёзно отворачивалась от заядлого любовника. Ещё три мгновения они посидели сейчас столом, пока Лорен не спросил про одну вещь:

–Вы любовники, но одной крови?

–Нет! -рассемялась Лиана и обняла Ганса. -Мы разных ветвей и нам разрешено заключать брак.

После беседы они вышли на прогулку по уже вечерним просторам, смотря на море, изучая городок, поинтересовались хозяйством крестьян и даже милостыню выдали некоторым нищим.

На ужине происходила такая же беседная суета, что и во время обеда. Однако сейчас можно прибегнуть и к кратким рассказам. Люли просто общались о политике и происходящем вокруг. Крайсер интересовался бытом континентальных немцев и как они там выживают. Лорен все так же глазел на юную особь в виде Лианы, которая не на шутку стала широко раскрывать глаза в качестве удивления от происходящего. Все это наконец закончил колокол, объявивший о ночи, когда все разошлись по своим местам.

Ночью была яркая луна. Полнолуние не требовало иметь свечи в комнатах, поэтому можно было все убрать. Ганс впервые спал в одной кровати с Лианой. Это было настоящим для него праздником и достижением, когда девушка сама приходит к тебе в постель. Принцесса пришла в лёгком ночном платье, которое можно было снять лёгким движением рук. Ганс же уже снял свои штаны и был в одной рубахе. Лиана подошла поближе к принцу, руками коснулась головы и промежной части и поцеловала в губы:

–Ганс, я тебя люблю! Нас никто не разлучит! -началась любовная игра.

–Корнелиусов никогда не разъединить! Мы всегда вместе! -лёгким движением рук он снял то самое платье и толкнул Лтану на кровать.

–Крайсеры что-то замышляют! -начала она стонать от соприкосновения её и гениталий Ганса.

–С чего ты взяла? -потел Ганс. -Они наши единственные верные союзники. Больше у нас никого нету!

–Ну они все равно подозрительные! -ещё громче стонала Лиана. -Что делать?

–Если тебе это кажется, то сама следи за ними, а мне рассказывай только самое важное!

Ганс наклонился и поцеловал Лиану, чуть позже выпустив свои семена, но не попав в Лианы, что было хорошо. Они решили лечь спать после тяжёлого дня. Лиана начала одевать своё платье, но увидела жест Ганса на обратное и уснула на животе Ганса голышом, дав ему шанс полапать свои ёмкости для молока, но и тот вскоре быстро уснул, погрузившись в мир, где никогда не было Тёмного Притока. Ведь именно он надвигался на существующий мир, угрожая уничтожением очередного народа.

Мишель

Зазвучал франкийский дозорный вместе с рожком. Король Мишель впервые проснулся под пение франкийских песен. Вот только поменялась обстановка. Уже утро наступило на побережье Южного Моря, в замке Морской Тракт, родовом гнезде дома Унгерманов. Этот замок был взят без боя ещё 4 дня назад. Герцог Унгерман увел все войско в Исток, оставив мелкий гарнизон и укреплённую крепость, но замок все равно был сдан. Дело было в хитрости одного маркиза, который придумал провести якобы восставший гарнизон Преффербурга. Воины обезоружили гарнизон и сир Артур спокойно провёл 20000 воинов в замок.

4 дня главное командование ожидало пополнения в лице наемников некого сира Гротманье. Вместе с наемниками он приводил с собой крупный флот, составляющий в себе 23 корабля. Сир писал, что уговорит хитро правителя Ганновера провести весь флот до истока Майнца, где находился замок. Сир был личностью тайной и никогда не показывал своё лицо, поэтому главный страх моряков северных морей той эпохи был устрашающей личностью. Были догадки, что капитан был родом из Лакурланда, а сумасшедшие даже подтверждают, что его кровь принадлежит дому фон Лакуров.

Мишель естественно всем этим сказкам не верил. Не верил он и в любовь, которая в итоге свела его с Просперами. Мари Проспер была далёким предком матери Людвига Первого Золотого. Королева Линда была великий воительницой, с которой не могли сравниться даже принцессы белой ветви. Вообще любовь для короля – чувство отчужденности, когда ты не можешь ни с кем более не говорить, кроме своей суженной(суженного). Любовь – это хитрый отвлекающий маневр, когда даже самый мудрый теряет свой разум и поклоняется существу, давшему ему это противное чувство. Любовь всегда рушила крупные амбиции великих полководцев. Вспомнить последнего короля Дрогланда из династии Гогенцеров, который продал страну ради женитьбы на русской царице. В истории Лакуров такой случай был с ван Лакурами, когда в могущественный тогда император древней Дармании продал за промежную часть госпожи Зидорф. Сделав вывод, можно понять короля, обманутого любовью и войной.

В замке Унгерманов, который лежал на отдельном от континента острове, была и кирха, и церковь, и чистилище. По легенде, немцы из Ангальта долго ждали нашествия с Южного моря, чтобы сразу показать им три главных религии Империи. Эту хитрость лично придумал один из Унгерманов, осознав опасность после нашествия викингов в начале 1000-ых годов от СЭМ. С тех самых пор и стоят три священных построения всей религиозной семьи. В одну из них, католическую, вошёл над король.

Церковь была полупустой. Там был лишь священник. Одетый в лохмотья, крест на груди, седина, борода, прикрывающая крест, изуродованное старостью лицо – таким был служитель Всевышнего и перекрёсток в иной мир. Он чистил священные изображения Всевышнего, изображения святых, оставивших после себя целую историю, на которых учатся и в эти дни. Священник заметил Мишеля только тогда, когда тот помолился перед изображением Всевышнего. Тот убрал метлу и длинное перо белого голубя и подошёл к Его Величеству. Мишель повернулся к нему, и старик преклонил колено.

–Не надобно отдавать честь здесь, -ответил король, помогая старику встать. -Здесь я никто. Все мы равны перед Всевышним.

–Ваше Величество, это честь для меня. Я здесь благодаря Вашему отцу, -в слезах ответил священник. -Именно он проявил власть и оставил меня здесь. Ещё король Альфред хотел разрушить церковь с чистилищем, а обломки золота и других богатых обломков отдать простолюдинам. Ваш отец сохранил верность Всевышнему.

–Теперь я понял, господин, -грустным голосом ответил Мишель. -Мой отец не был подонком. Я в шоке.

–Ваш отец был добрейшим человеком, -подбадривал старик короля. -После его смерти мы долго скорбили и проводили траур целый месяц.

–А сейчас практически никого не осталось, -вздохнул Мишель. -Золотыми крыльями гордо возвышаюсь только я. Всех остальных поубивали твои соседи! -Он указал пальцем на чистилище, где почти никого не было.

–Я долго молился, чтобы их Высочества спокойно прожили под защитой Всевышнего, -перекрестился он сейчас. -Ваша жена была прекрасна. Мне довелось её увидеть.

–Знаете, -перебил Мишель, -а из-за кого тут все эти происходит? Вы никогда такой вопрос не задавали себе?

–Нет, Ваше Величество, -ответил тихим голосом священник. -Одно я знаю точно.

–Что? -поинтересовался Мишель, упершись о священные мощи.

–Франкийцам нельзя доверять, -резко ответил священник, будто боялся королевской кары.

Мишель даже не смутился. Он просто подошёл медленными шагами к священнику, продолжая держаться за мощи и вытирать пыль. Затем приблизился к старому уху и шепнул тихим, как у змеи, шипящим голосом.

–Вам надо быть аккуратнее со своими словами. Здесь они повсюду. Я Вам верю, но это смешно, -он громкими шагами вышел из церкви и рассмеялся на весь замок.

На этот громкий редкий смех прибежал сир Артур де Грети. Он поднимал упавшего от смеха короля, который чуть ли не задыхался. Сир три мгновения придумывал, как успокоить короля, пока Его Величество лично не успокоилось.

–Ваше Величество, -обратился уже потерявший рассудок сир Артур после раздумывания плана, -с Вами все хорошо?

–Да, сир! -все ещё до конца не оправился Мишель. -Просто тот священник творил всякую чушь! -и опять начал умирать со смеху де Лакур.

–Мисье, походу, Вы пьяны, -подумал сир Артур.

Мишель мигом сделал грозное лицо. Ему не нравилось, когда его обвиняли в пьянстве или в чем-то похуже. Его Величество привёл себя в порядок, но в его лице до сих пор был тот смех. Сир Артур поправил корону короля и спросил о случившемся:

–Ваше Величество, давно Вы так не заражались проливным для Вас чувством. Что случилось?

–Я зашёл в церковь, -шатался Мишель, -увидел священника. Сначала я оплакивал смерть родных и старик сказал мне…

–Что? Ваше Величество? -перебил сир.

–Что франкийцам нельзя доверять! -Опять чуть не засмеялся король.

–Ваше Величество! -остановил сир своим презрительным жестом короля. -С такими высказываниями надо быть аккуратнее. Не дай Бог это услышат шпионы Генриха.

–Я понял сир, -убрал руку сира от лица своего король, -но Вы так сильно беспокоитесь о франкийцах, будто бы мы и без них не справимся.

–Эээ, так оно и есть! -ответил сир. Дело в том, что франкийцы готовят…

Внезапно послышался пронзительный крик на франкийском: «Берегись!!!». Спустя секунду пошёл толчок. Сир Артур чуть не упал. Твёрдая королевская рука спасла его от падения.

–Благодарю, Ваше Величество! -поблагодарил сир и толкнул короля. -Бегите! Найдите укрытие! Мы справимся.

–Но… -сомневался король.

–Да защитим родную кровь! -крикнул сир девиз де Лакуров.

Мишель собрал все силы и стал искать подходящее для укрытия место. Он не осознавал, что вообще происходит и откуда все эти толчки. Не осознавал, пока не увидел корабли у берега. Время вокруг него будто остановилось, когда паруса оказались голубыми. Это были корабли сира Гротманье, но почему они носили на себе родовой герб противника Мишеля? Ответа на вопрос не было. Король ловко подумал головой и решил: надо бежать на север как можно дальше от берега. Все равно партизан в этих краях нет. Ангальтчане покинули свои дома, чтобы защищать родную землю, но делают ли они это на самом деле?

Пока Его Величество бежало как трус в сторону севера, дела в замке были похуже. Воины были в панике. Огненные шары попали по высокому маяку и тот рухнул как лопата. Падали и воины, которые держали гордый пост перед внезапным нападением. Один из несчастных упал прямо на торчащее в земле копьё(правда жуткое зрелище). Многим повезло было выжить, упав в воду, но каменные обломки не жалели никого. У этого маяка даже история была. Она была связана с историей трёх святынь. Маяк собирался первым встретить чужеземцев из далёких чуждых южных краёв, но так и никто не приплыл. Теперь этого маяка больше нет. Он был похоронен предателями в голубом и гордыми жертвами в белом золоте.

Сир Артур не мог найти маркизов, чтобы понять, что делать. Его пугало постоянное отсутствие помощи и команды с самого детства. Бегая с помещения на помещение, рыцарь то и дело натыкался на паникующих воинов с тревожными и пронзенными страхом лицами. Кто-то падал, кто-то летел, кто-то цеплялся – все ощущали страх внезапного нападения. Сам сир, так долго договарившийся с сиром Гротманье, не ожидал такого надувательства, да ещё и на наглом уровне. Дойдя до чертога, сир опять не нашел маркизов и вышел во двор, где творился самый страшный спектакль военной истории. Огненные шары летели со стороны юга, разрушая все на своем пути. Все как описывал великий прорицатель Франкии Лион д'Жерон: «Да поднимутся капли огненного дождя на небо да упадут на народ франкийский, истребив многих». Сейчас все это как раз происходило на глазах бельгийского рыцаря. Обломки летели куда ударная волна их направляла, люди падали или также летели по направлению взрывной волны, лошади перепугивались и бежали куда глаза глядят, часто поднимаясь на дыбы. Выжившие люди кричали, но не приличный крик страданий, а слова, приказы. Например, франкийские воины постоянно кричали: «Это д'Жерон!!!». Малочисленные немцы и бельгийцы на родном языке кричали: «Это всё из-за чужаков на нашей земле! Сир – предатель!!!». Сир Артур уже не стал искать командующих и помчался куда глаза глядят, чтобы спрятаться куда подальше от огненных шаров. По дороге он видел, как разлетались франкийские воины и их части. В рыцаря чуть не попала рука одного из воинов, на которую итак была надета кольчуга. Именно так пробирался сир Артур к подземелью, где, оказывается, прятались командиры. В испуганном лице сир узнал маркиза Торнуэля. Именно его армия сейчас гибла под огнями кораблей. Сир ничего не хотел говорить, а просто замолчал, взявшись двумя руками за голову, и обвинял себя в ошибке.

Король сбежал за стены замка. Дальше было опасно бежать одному, ибо партизаны были постоянной проблемой. Мишелю все равно не повезло. Партизаны(а их аж 7 человек) топтали землю и осматривались вокруг. Они слышали эти крики ужаса, но не собирались наступать, ибо выдохлись почти неделю совершать смертельные вылазки. Мишель старался не вылезать из кустов, но его раскрыла стрела, полетевшая в голову одного из деревенских. Гордое франкийское "ура" прозвучало недалеко и партизаны обнажили оружие. Внезапно Мишель испугался франкийского возгласа и приподнялся. Старший партизан ответил на это: «Это шпион!». Мишелю ничего не оставалось, кроме как сражаться. Обнажив свой меч, тот стал подпускать партизан по одному, но они все шли толпой. Оставшиеся 6 человек грозились решить исход войны за полмгновения, но не тут-то было. Два франкийских воина мигом подоспели и встали впереди короля. Завязалась схватка, в коих Мишель не участвовал уже лет так 5. Неравный бой оказался для партизан неудачным. Отлично обученные воины Франкии мигом положили на землю шестерых крестьян.

Мишель собирался порадоваться и поблагодарить за честную службу обоих, но что-то пошло не так. Воины резко развернулись и как петухи встали ровно нал королем. «Ты имеешь гордо стоять перед королем? Ах ты бесстыдник!», -ответил на то король, вспомнив свои мирные года. Но воин не стал его слушать и оттолкнул подальше короля. Сердце на миг остановилось. Королевский меч далеко отлетел, а защищаться было нечем. Мишель стал говорить предателям с дрожью: «Как вы смеете? Вы же понимаете, что благодаря мне стоите на этой земле?». Воины рассмеялись и направили мечи в сердце государя. Мишель стал медленно отходить назад. Пот тек по лицу, зная, что он течет в последний раз. На лице короля заиграл страх: губы дрожали, глаза быстро моргали, дыхание заиграло очень быстро. Было громкое отчаяние, но даже для католиков есть надежда. Время замедлилось, с над Мишелем заиграл звон меча, который пронзил шею и даже сломал кость воина. Кто был этот воин? Мишель не успел рассмотреть, ибо мигом выхватил спрятанный кинжал у второго воина и стал им тыкать по животу. Тот мигом упал и жизнь снова покатилась по обычной дороге. Мишель попробовал сам встать, но не получилось (это, кстати, было даже не симулирование). Король был настолько напуган, что не было сил встать, но спаситель помог в этом. Это был герр Торманн, гросс-командующий немецкой армией де Лакуров. Мишель стал обнимать рыцаря и благодарить за спасение:

–Дай Всевышний тебе здоровья и твоей семье.

–Защитить Вас – великая честь для простого человека! -ответил герр и ответил на просьбу короля отпустить его.

Мишель встал и потянулся до неба. Придя в себя, он уставил свой взгляд на кучу трупов. 9 человек полегли на этой земле. Герр Торманн сразу обратил внимание на это.

–Сир, -с недоумеванием обратился к Торманну Мишель. -Это все между нами. Больше никто не должен знать. Иметь право знать это могут только мы с вами и Ваш оруженосец. Более никто.

–Даже немцы?

–Даже немцы, -ответил Мишель и прошёлся по трупам.

–Ваше Величество, -обратился сир, -А как мы объясним это, если заметят?

Мишель сам не знал, что делать. Ни кого в живых тут не осталось. Надо было найти одного живого из этих. Тут внезапно послышался скрип уставшего голоса. «Воды! Воды!», -говорил выживший, почти умерший. Мишель дал ему весь свой сосуд. Тот довольно быстро его опустошил и ему стало лучше.

–Спасибо, Ваше Величество, -пробормотал он. Вы великодушно поступили! Я никогда это не забуду.

Но король поднял его с необычайной силой. Вы все подумаете, что это жестоко, но на самом торопиться надо было срочно. Затем прозвучал его привычный капризный голос, который звучал теперь из-за страха:

–Беги на восток! Если тебя поймают и приведут сюда, скажи, что воины были опытные, а у вас было слабое оружие. Хотя это и без выдумки видно.

Выживший сел на колени и ответил:

–Я сделаю все, чтобы сохранить Вашу честь, Ваше Величество.

Король погладил его голову:

–Нет. Ты защитишь себя. Я не нуждаюсь в твоей помощи. Твой король – не я. Просто уходи скорее!

Выживший не стал возражать и убежал в правильном направлении. Мишель перекрестился и устремился к замку вместе с сиром Торманном. Нужно было вернуться в замок, ибо уже несколько мгновений нету громкого шума.

Вернувшись в замок, оба были глубоко потрясены жуткой картиной. Куча мертвецов висели на разрушенной стене, некоторые были полностью изуродованы огнем и взрывной волной. На самой высокой башне Морского Тракта, которая еле стояла на остатках стен, развевался ничуть не испорченный герб де Лакуров. Мишель помогал встать испуганным и раненым воинам. Когда тот подошёл к своему гвардейцу Вильгельму и спросил его, где командование:

–Где ушлёпки, которые обещали сохранить армию?

–Ссут в портки! -ответил Вильгельм, по прозвищу Одноусый. -А если честно, то они ссут в подземелье. Давайте я Вас отведу.

–Хорошо, Вилли. -ответил Мишель и устремил свой взгляд на Торманна. -Сир. Соберите всех выживших воинов, но по-особенному.

–Это как? -спросил рыцарь, потеряв на время былой ум, на что Мишель покачал головой, положив три пальца на переносицу.

–Соберите немцев! Франкийцев соберут маркизы, а родными бельгийцами займется Артур де Грети.

Торманн поклонился и ушел. Мишель быстрым шагом пошел в подземелье, но вмиг передумал и пошел в сторону главного чертога, где толпами лежали раненые воины и уставшие лечебницы. Одна из них даже решила раздеться, ибо помимо усталости бушевала и жуткая прибрежная жара. Мишель мигом остановил ее мягким приказанием к шее:

–Не стоит этого делать. Возможно, воины из-за волнений и отчаяния захотят женской ласк и тела.

–Ваше Величество, а Вам не жарко? -спросила лечебница, остановив раздевание.

–Нет, госпожа. Ничуть, -он снял с себя королевскую накидку и прикрыл ею девушку. Она не стала снимать ее и ушла дальше помогать раненым. Мишель заодно тоже вспомнил, для чего он здесь. «Проклятые еретики! Надо проведать командование, пока не выпили все оставшееся вино без меня!». Он громко, как всегда любил делать, раскрыл двери и удивился. Никто не пил и не веселился, что было привычно для такой обстановки. Все командование сидело под крышей самой крепкой и неприступной башни гнезда Унгерманов. Мишель сразу возмутился, ибо пока немецкие командующие помогают пострадавшим, иноземцы спокойно прохлаждаются, пробуя на вкус чудесный морской воздух.

–Я не понял, сир Артур, -начал свои возмущения с ближайшего приближенного рыцаря. -Вы себе позволяете прохлаждаться вместо того, чтобы помочь раненым?

–Ваше Величество? -стал он перечить, встав со стола, громко подвинув стул. -Я искал все высшее командование, чтобы продумать план отступления.

–Чего? -опять возмутился король. -Какого отступления? А силы нам когда ждать?

–Ваше Величество, -обратился спокойно на франкийское маркиз Торнуэль, который еле мог даже голову повернуть, вследствие своей тучности, -Мы с королем Генрихом заранее обдумали дополнительный план, ибо никогда не верили силам наемников. Армией руководит маркиз Пианьо. Он ведёт почти 10000 франкийцев на кораблях по реке Голубиной.

–А где он остановится? -спросил потерявший ум после атаки маркиз Кришне.

–В столице, -ответил маркиз Торнуэль. Будем действовать на сильном севере.

–Маркиз, -сомневался Мишель, -там сконцентрированы основные силы наших врагов. Тем более помощь оттуда приходит лоялистам быстро.

–Нам оно и нужно, -ответил Торнуэль, доказав свой ум среди всех маркизов. -Тактическими маневрами и хитростями избавимся от армий Империи, заимев поддержку у нацменьшинств. Да, сир Артур, возможно, бельгийцы поднимутся на борьбу.

–Мы хотели этого? -все ещё сомневался Мишель. -Я думал, что мы просто возьмем столицу восточную и на том остановимся, сокрушив лоялисткие силы.

–Ууу, это мы потом обсудим. Перед будущим надо хорошо обдумать настоящее.

–Маркиз, -обратился маркиз Линье, -А что делать с югом, т.е. со всем, что лежит южнее Горного Пера?

–Маркиз, хороший вопрос, -ответил Торнуэль. -Я его оставлю себе. Тактика мародерства ещё не исчерпала себя. С тремя тысячами воинов я удержу власть де Лакуров на юге, а затем мы общими силами вторгнемся в столицу с юга и северо-запада.

Командование стало аплодировать маркизу Торнуэлю за великолепный передел плана и за яркие решения. Чуть позже маркиз будет награждён королем Генрихом. А пока идет жестокая война, которая решит судьбу многиз наподов и династий.

Вечером следующего дня все войско де Лакуров и большинство франкийцев покинули Морской Тракт, направившись в Дроухбург, главную ставку Мишеля, откуда уже будут идти основные силы, чтобы отмстить за кальвинисткую резню в Дроухбурге и навсегда определить, кто в этой стране является вторым лишним.

Эрика

Спустя две недели после дня рождения принцессы Рейхстаг официально объявили закрытым. Гости потихоньку начали разъежаться по домам готовиться к сбору урожая, а кто и похуже. Неизвестно, чего готовит курфюрст Бранденбурга, но император настаивал на созыве знамен, дабы не были междоусобицы, но даже сильную имперскую руку невозможно остановить. Семья курфюрста, оставшаяся на турнире, сразу после него быстро уехала, стремясь подальше от позора Оливера Гогенцера. Курфюрст Ганновера, Арнольд Корнелиус, отправил старшую дочь Эллу мигом обратно в Молнию, чтобы побольше узнать о пропавшей Лиане, а сам остался в качестве гостя вместе с женой Айрин.

Фон Лакур тоже спешил вернуться домой, ибо с дипломатии придётся перейти в клинки и решить, кто лишний в стране. Он уже дал клятву, что сразу после подавления бунта де Лакура соберёт силы своих и австрийских немцев из Ангальта, дабы расправиться с мятежными Венценосными(Гогенцерами). Эрика думала ,что войны – это плохо. Будь она рядом с Гогенцером в тот день, он бы остался лоялен к выбору ради священной силы посланницы Божьей. Но, что поделать? Не принцесса была виновата в расколе. Не она тут виновница.

Эрика встала рано, чтобы проводить своего отца домой. Тот все ещё не был готов, убивая драгоценное время в беседах с Карлом Дирхом и официальных заявлениях императору. Принцесса даже решила пойти спать, дочитав книгу, которую начала читать ещё вчера, а она большая. Лишь вторжение герра Шварцмана остановило её стремление к тёплым объятиям сна.

–Принцесса! -командным голосом обратился герр. -Ваш отец уезжает. Вы уже готовы?

–А… да? -растерялась испуганная Эрика. -Сейчас герр, одну секунду.

Тот поклонился и ушёл. Принцесса надела на свои мягкие ребячьи ножки красивые туфли, позволяющие ещё и бегать, и выбежала во двор.

Король Кристоф читал поочерёдно свитки, прибывающие внезапно. Будто королю пишут его любовницы, хотя тот не ходил в бордель после смерти первой жены. Но эти свитки приходили совершенно по другим причинам. То послание вассала, то поздравления, то просто шутки и комплименты, то что-то подобное. Кристоф решил убрать куда подальше этот мусор и уже уехать, но ему что-то не давало это сделать. Он вспоминал свою первую жену Айрин Унгерман, рыжую бестию, храбрую воительницу, которая погибла от сильного течения. Кристоф пустил мелкую слезу и посмотрел на высокие башни Карлштейна. Эти башни напоминали ему мельницы, возле которых и познакомились молодые муж и жена.

Эрика все быстрее бежала к выходу. Это было настолько быстро, что принцесса не заметила приходящего мимо курфюрста Ганновера и врезалась в мужчину. Тот поправил свою корону и ворчливо посмотрел на Эрику.

–Вам, ангальтчанкам, следует быть аккуратнее. Не первая такая мешает Корнелиусам.

–Господин Арнольд, вы смахиваете на моего дядю! -улыбнулась принцесса. -Только Вы гораздо привлекательнее.

–Хм, а что? -посмотрел на себя курфюрст. -А может ты и права. Не все немцы из Ангальта такие глупые. Хоть кто-то заметил мою красоту.

–А что Вы тут собственно делаете, господин? -поинтересовалась Эрика, спрятав руки сзади. -Не может же такой прекрасный тарландец сидеть и ходить без дела.

–Хоть Рейхстаг и кончился, -начал свою торжественную речь Корнелиус, -мы ещё никуда не уедем.

–А как же междоусобица?

–Междоусобица? Ха! Ганновер останется верен тому принципу, которого вы, Лакуры, сейчас никак не соблюдаете.

–Очень смешно, Корнелиус, -заворчала Эрика. -И вообще! Меня уже давно вызывали. Вы меня отвлекаете. Мира Вам да покоя, курфюрст.

С этими словами принцесса продолжила короткий путь к отцу, чтобы услышать от него нужного. Ей казался заносчивым и лицемерным поведение Корнелиуса. Вместо постоянно упоминаемого гордого нрава, который не подлежит варварским тарландцам, принцесса получила заносчивого и эгоистичного нарцисса.

К королю Кристофу прибежал герр Шварцман. Тот доложил, что Эрика уже торопится навстречу. Кристоф приказал седлать коней и потихоньку начинать уход. Тут прибежал Вайнманн-Копский. Король мигом остановил русича:

–Внимательно слушай, укр, -стал угрожать миролюбивый король, -если с моей дочкой что-то случится, ты будешь за это в ответе! Понял?

–Да-да, Ваше Величество, -ответил Михаил, чувствуя некий страх с улыбкой. -Ваша дочь – самый удивительный человек, которого мне подослал Всевышний. Я обещаю, что и пальцем не трону её!

–То-то! -ответил Кристоф на поклон русича. -Ладно, иди отдохни, Миша. Тебе после моего отъезда и глаз спускать нельзя от моей дочери.

–Да, Ваше Величество! -ответил Миша, встав в полный рост.

–Теперь я тебе король? -заметил Кристоф обращение к себе.

–Нет, Ваше Величество. Даже такие варвары как мы держим в себе вежливость.

–А кто же Ваш король тогда?

–Никто, Ваше Величество, никто, -тихо ответил русич. -Я бунтовщик, а у бунтовщиков нет ни королей, ни посадников. Только вожди и мы сами.

С этими словами здоровый мужчина как калека ушел в харчевню, немного хромая на правую ногу. Кристоф засунул руки в карманы и стал месить грязь во дворе, убивая время. Ему чудилось, что далекие русичи убили его любимую девочку и изнасиловали ранее. Однако появление Эрики мигом выхватило все эти видения, и король помахал своей любимице. Да впрыприжку пришла к отцу и заговорила голосом милого птенчика:

–Корнелиус слишком упрям и наивен! Кто он вообще такой?

–Нарцисс, дочка, нарцисс, -спокойным голосом ответил король.

–Он похож на дядю Мишеля, -улыбчиво ответила Эрика.

–Возможно! -рассмеялся Кристоф. -Они очень похожи! Только вот я не вижу, в чем их отличия.

–Мишель топает сильно во время ходьбы! -подчеркнула Эрика. -Топает, будто на параде или в походе. Вечно думает о том, как напугать двор. Вот и придумал шагать громко. С тех пор я всегда знаю, когда идет дядя, а когда – кто-то другой.

–Очень интересно, -заметил Кристоф. -Жалко, что он сюда не приехал. Посмотрел бы, как он общался с одними немцами.

–Так он, несмотря на связи с франкийцами, продолжает оставаться немцем, -возразила Эрика.

–Ухты, ты защищаешь своего мучителя? -пошутил король.

–Это долг каждого немца -защищать честь другого немца, даже если он оскверняет что-либо! -аргументировала Эрика.

–Но что-то же в нем есть плохое? -стал шантажировать отец, пытаясь показать, что со взрослыми даже посланницам спорить не стоит. -Давай, защитница угнетателей, молви свой ответ.

Эрика смутилась незаметной грубостью отца и ответила:

–Ты лучше радуйся, что вообще приехал в гнездо Дирхов, ибо по замыслу дяди вы вообще должны были сидеть и пердеть в Истоке. Я породила в тебе идею подговорить герра Риттманна к восстанию кальвинистов в Дроухбурге. Благодаря мне вы тут здесь. Я опять спасла всех, как всегда!

Под конец она высказалась громко, чем привлекла простолюдинов. Эрика говорила чётким тоном. Она ответила на грубость отца грубостью своей же. У принцессы потекли капли счастья и горечи, и она бегом обняла отца, мысленно извиняясь. После секунды объятий, Кристоф ответил голосом уверенным:

–Я обязательно принесу тебе его голову. Он за все ответит!

–Уже не надо. Просто победите, -ответила Эрика.

Объятия кончились. Отец уже должен был сесть на коня, но он опять остановил Эрику, сев на колени, будто прощается навсегда:

–Стой! Перед тем, как я уеду, запомни. Русичи – не франкийцы, не бельгийцы и тем более не немцы. Это суровый народ, который порабощал и порабощает ныне соседние народы, которые сейчас страдают от русского ига.

–Я знаю, что русичи – воинственный народ, -доказывала свою разумность Эрика. -Я учила не только язык этих варваров, но и их быт, культуру, поведение. Я почти стала русичкой, осталось только внешне измениться!

–Я это понимаю, -ответил Кристоф, подбадривая девочку. -Вместо унылого и элегантного франкийского ты учила гордый и грозный русский. Я побаиваюсь, что Михаил что-то не то замышляет.

–Я его убью! -уверенно ответила Эрика. -Я уже махала мечом. Рубила на куски платья, подушки, чучел.

–Но он человек, а не чучело, -пояснил Кристоф. -Чучело может только ударить, а человек способен на многое. Например, насиловать и бить морально.

–То есть, меня могут изнасиловать?

–Естественно! -ответил Кристоф резким как у нетрезвого голосом. -Что же ещё делать с маленькой, но дерзко красивой девочкой?

–И что мне тогда делать? -загрустила Эрика.

–Просто принеси мне его червя, если он начнет, -ответил Кристоф, положив руки на плечи девочки.

–Хорошо!

Она обняла своего отца и в это же время сзади раздался горн и командный голос герра Шварцмана: "По коням!". Кристоф гордо запрыгнул на своего резвого коня, поправил седло и посмотрел на дочь. Эрика удивлялась и гордилась своим отцом, который скачет за победой, оставляя ее спасать чужую страну на Востоке.

–Семья, мир и скромность! -попрощался Кристоф, приложив два пальца ко лбу.

–Семья мир и скромность! -ответила Эрика, помахав рукой.

–Семья, мир и скромность! -ответила свита короля, готовая в путь к Истоку.

Эрика помахала всему ангальтскому сборищу, которое ехало наконец домой. Принцесса осталась одна в миттском замке миттской страны. Прощание с отцом она еле переживала. Ее сердце стало сильно давить на грудь, девочке стало больно. Она чувствовала, будто ее душа начинает падать и тянуть ее тело к земле. Губы сжимались сами собой, слезы текли своим руслом по щекам. Вмиг принцессе стало плохо. Это было почти что то чувство, испытанное тогда, в Дроухбурге. Девочка направилась в свои покои, чтобы успокоиться к обеду, ибо никто не воспринимал не будет грустной.

По дороге к принцессе начала приставать служанка с блюдцем, где лежали какие-то орехи. Дама просто ходила рядом, держа блюдце рядом с Эрикой, а та даже не обращала внимание. Потом у принцессы не выдержало терпение притворяться миттянкой и забрала блюдце с арахисами и вымолвила: «У нас, немцев из Ангальта, не принято делать чужую мелочную работу. Вот именно по этому причине я иду по зову народа и отбираю это блюдце». Служанка поклонилась и мигом исчезла. Эрика подумала, что миттянка не хочет гнева божия, а точнее ее всемилостивой дочери, чья посланница сейчас напомнила про традиции и обычаи ангальтчан.

Эрика продолжила свой маленький путь к покоям, где собиралась попрактиковать русский, но этому помешал, а точнее даже помог Михаил. Тот страшными руками остановил принцессу, а девочка уже готовила левую руку, чтобы вонзить кинжал, но слова мужика помешали этому:

–Девочка, -начал русич на ломанном немецком, -тихо, тихо. Все хорошо. Больше трогать не буду, если послушаешь меня.

–Давай, говори! -возмутилась принцесса, чуть ли не крикнув. -Запомни, меня уже пытались трахнуть. Правда червь был франкийский, -сказала далее на русском.

–Какой ещё трах? -возмутился Миша. -У меня жёнушка ругаться будет. Плетью бить да на углях жарить. Ещё этого сын названный никак не простит.

–Так, -остановила Эрика. -Так ты, получается, и борделей не посещал?

–Деточка, я даже не знаю, что это за диво дивное такое, бордель? -не без притворства спрашивал русич.

–Хорошо. Теперь я тебе верю! -пришла к ответу Эрика. -Только давай сделаем одолжение?

–Русич никогда не отказывается от выгодных для него сделок, -ответил Миша поговоркой на просьбу.

–Просто не называй меня деточкой, а я тебе сделаю сделаю все чего тебе душа не стоит, кроме телесного желания.

–У меня есть одно дело, но оно временное.

–Нууу, давай! Если тебе это выгодно, то я соглашусь! -поднялось у Эрики настроение, и она как обычно встала на носки.

–Это делишко касается вашего Всецаря…

–Императора? -поправила Эрика.

–Мы обсуждаем русский диалект или мою часть сделки? -прервал Миша.

–Ну хорошо, хорошо! -ответила Эрика, жалобно, но с весельем обидевшись губами.

–То-то, слушай. Мне нужна доверенность к амператору. Я боюсь, что он недолюбливает меня. Надо бы что-то такое придумать, чтобы амператор ваш не считал меня врагом.

–Хорошо! -ответила Эрика на русский манер. -Дай мне время до обеда. Я все сделаю!

–Жду, а за это послушаешь сказку перед сном…

–Ахах, обязательно послушаю, если не усну…

Михаил поспешил к себе доделать пару дел, касающихся «великих традиций русского народа». Эрике надо было ввязаться в доверие русичиа и у нее это неплохо получалось. Миша уже заключил первую сделку с ней. Осталось найти императора, который может быть где угодно, но не сегодня. На закате этого дня уезжают все Габурги решать много накопившихся проблем. Это в первую очередь касается бунтующего против короны Бранденбурга, который готовится оккупировать соседнюю Богемию. Уже стало слышно узким кругам, мол, королева Рианна собрала крупное войско в 25 тысяч и отлично его прячет в лесах Богемии. Словенские немцы всегда удивляли соседей своей любовью к лесам, переняв это у сербов и поляк.

Густав Шестой проверял конец к вечерней дороге в конюшне. Пока никто не видел, император тихонько целовал лошадей, чувствуя их тепло после холодного дождя. Эрика решила немного подглядывать за ним, но желтогвардеец Габургов поймал ее и привел к императору. Тот рассмеялся:

–Немцы из Ангальта – те ещё шпионы. Оставь её. Пусть девочка повеселится.

Гвардеец возмутился и удалился прямиком. Император сразу обратился к Эрике:

–Ладно, я тебя пожалел, но, может, ты ответишь, чем тут занимаешься?

–У меня тут одно дело… -занервничала Эрика, рисуя полукруг на грязи. -В общем, нужно согласие.

–Официальное, вердикт, личное, родительское? -начал перечислять император, видимо показывая, кто тут самый умный.

–Нет, это скорее всего просьба, -ответила Эрика, а затем на ухо. -Я не хочу, чтобы Михаила отгораживали от нас. Он будет спокойным, за него отвечаю лично я.

Густав немного подумал, пошурша щетиной, и ответил:

–Я ему ничего не запрещал. Видимо он меня перепутал с братом моим, который не только его недолюбливает.

–Ну… тогда уговорить брата, -вытягивала положение Эрика.

–Хорошо! -ответил император. -И да, поедешь в одной карете с моей старшей дочерью и племянницами.

–Я никогда не испорчу им никакой репутации, не буду полной дурой! -сказала Эрика, поклонившись и добавив в конце. -Семья, мир и скромность!

–Эм… -не понял император.

–Вы должны повторить девиз… -шептала Эрика.

–А! Семья, мир и скромность!

Эрика встала и отряхнула платье. Густав заметил на ее щеках ещё не засохшие слезы и спросил:

–С тобой все хорошо? А то такое чувство, будто у тебя убили родителей.

–Все хорошо, Ваше Величество, -ответила Эрика. -Просто испытываю чувства как все девочки и женщины.

–Но ты пережила прощание с отцом, -стал возвращать к теме император.

–Эх, да, -ответила с чувством вины и позора Эрика.-Я его так мало видела. А в день приезда вообще поздоровались с ним только напоследок.

–Но я честно скажу, что эти самое милое соединение за все предыдущие Рейхстаги.

–Этому просто способствовало мое рождение! -начала опускать планку Эрика. -Меня же не зря называют "рождённой вовремя".

–Не только! -стал мотивировать император. -Твой приезд стал для нас настоящим подарком судьбы и ознаменовал удасный съезд властителей немецкого народа.

–Удачный? -ухмыльнулась Эрика. -Да вы и Гогенцеры не сдержали своих амбиций и втянули народы в ещё одну междоусобицу.

–Эй-эй-эй! -пригрозил император. -Не забывай, благодаря кому ты здесь и что случилось из-за этого.

–Но это локальный конфликт…

–Который затронет ангальтчан других владений.

Эрика остановилась и перевела дух. Густав Гамбург ненадолго убрал хмурое лицо и также сделал передышку. Затем Эрика стала извиняться за такую грубость:

–Простите, Ваше Величество. Я дурно себя повела. Мне надо знать, перед кем я стою.

–Не надо винить себя, -крепко обнял император принцессу. -Все мы во всем виноваты.

–Я больше никогда не буду перечить людям высшего звания и предназначения.

–А я просто удивлялся вашими крепкими семейными связями с отцом. За это я люблю немцев из Ангальта.

–За чувствительность?

–За большое влияние семьи, -поправил Густав. -Ангальтчане ценят семью больше, чем власть или деньги.

–Не всегда, -исключила Эрика.

Густав продолжил смотреть коней, а Эрика посмотрела на небо, ожидая увидеть там своих родных голубей, но летали одни вороны.

–Ваше Величество, а почему над Карлштейном летают только вороны? -интересовалась принцесса.

–Я не знаю, -ответил император, поглаживая конскую гриву.

–А кто знает?

–А ты у хозяев замка спроси. Они же все знают про замок, -предложил император. -Войди в крипту покойных Дирхов. Там один из них часто гуляет по темным холодным помещениям.

Эрика молча кивнула головой и вприпрыжку побежала в крипту, но возле крипты остановилась, чтобы сделать важное лицо, дабы не показаться глупышкой, которая идёт в погребальную просто так, для веселья.

Крипта была сложная, несмотря на молодость династии. Даже в годы герцогства у Дирхов была одна из самых популярных крипт в Империи. Даже загадочная крипта фон Лакуров не сравнится с великим миттским домом. В отличие от Лакурской крипты здесь все было освещено свечами, факелами. Под изваянием каждого писали, кто это, годы жизни, краткую историю и гибель. Эрика стала обходить каждого читать его историю. «Герцог Альфред Дирх, 1420-1467, был храбрым и умным герцогом, но потерявший влияние на Эрбенгов, умер от мучительной простуды», -прочитала Эрика надпись об отце нынешнего герцога. Пройдя далее, она уткнулась на следующего родственника нынешнего поколения: «Герр Эрих Дирх, 1442-1472, благородный рыцарь, не терявший своей чести ради любимицы, но погибший девственником от руки приближенного рыцаря Эрвина Третьего в турнире в честь годовщины объединения миттского народа».

–Хмм, а не в честь этого рыцаря был назван единственный сын курфюрста? -подумала Эрика в своей голове и продолжила ходить по крипте, выискивая все новых великих представителей.

Далее шли обычные Дирхи, о которых особо больше никто, кроме их потомков, не слышал. Герцог Конрад Дирх, живший ещё в XI веке. Так потихоньку начинались далёкие предки дома Дирхов. Эрика остановилась лишь на одном, чей текст оказался довольно подробным. Принцесса стала медленно читать, чтобы внять, о чём там написано: «Герцог и Герр Герхард Дирх, 967-1012, благодаря своим хитрым на намерениям и ловким дипломатическим способностям, смог переселить свою семью в обширную и полупустую Империю немцев. Основал родное гнездо, где ныне покоится, на месте развалин древней ангальтской твердыни, охранявшей Ангальтскую Империю от набегов миттов и тарландцев. Знаменитый основатель Дрэсбурга. Умер в своей постели после непродолжительного господства «Драконьей лихорадки». Его меч ныне является главной святыней династии, ибо сделан редкими искусными кузнецами Ирийна».

Принцесса настолько увлеклась чтением, что не заметила, откуда пришла. Эрика даже не заметила, что во время прогулки по крипте заблудилась. Теперь выход было трудно искать, ибо плохое освещение и отсутствие лишнего факела мешали найти ее следы, которые хорошо напечетались на земле. Эрика хотела сесть на покойного Герхарда Дирха и заплакать со всех сил, дабы Люция услышала её. Спустя полмгновения она даже заговорила с ним:

–Герцог, сколько для Вас копали эту крипту? Года? Десятилетия? Вам не везёт. Я говорю, кстати, про всех миттов. Вам никогда не везёт, только если на помощь не придут соседи. Пока Вам, герцог, помогли тарландцы, потомкам помогли мы, ангальтчане, а уплаты так и не дождались. Вы, кстати, знаете моих предков? Ну эти, как там их? А, вспомнила. Король Кристоф Первый и его дочь, Эрикой вроде звали как меня. Она, кстати, вышла замуж за Вашего то внука, а та умерла после родов. Эхх, чуть династия не прервалась молодая.

Эрика так сильно увлеклась монологом со статуей, что не заметила приближающиеся шаги и свет с закоулка. Принцесса сначала перепугалась и боясалсь спросить, кто это. Рядом из оружий у нее ничего не было, поэтому ей пришлось лишь спрятаться до того момента, когда появился вроде как знакомый силуэт. Это была юношеская и миттской натуры тень. Когда этот силуэт показался телом, принцессу охватила радость, ведь это был не тот самый спаситель. «Принц Эрих!», -крикнула она громко. «Тсс!», -ответил принц, указательным пальцем сделав нужный жест.

–А почему «тсс»? -спросила Эрика, начав испытывать мудрость юного мейстера.

–Предков разбудите. У миттов нельзя громко кричать, ибо предки могут разозлиться и навести проклятья да ужасы.

–Тогда извиняюсь, -поклонилась Эрика, взяв затем попавшийся факел. -Ну что? Давай выйдем?

–Я как раз за этим. Пора уже обедать. Скоро позовут.

–А почему бегаешь ты, а не слуги?

–Потому что они необразованные дураки, которые впервые в нашем замке, -ответил Эрих, почувствовавший в себе силу и доминацию над бедными.

–Это было грубо с твоей стороны! -обиделась на него принцесса. -Я думала, что у тебя тягость к ангальтской культуре, но мыслишь ты как митт после пьяной драки в трактире.

Эрих сначала смутился, потом загрустил. Он не хотел обижать Эрику. У него ещё не получалось совмещать в себе митта и ангальтчанина. Это доказывает, что одной прочитанной книгой многому не научишься. Эрих слегка поторопился и решил как-то исправиться, но не знал, как это сделать. Потом Эрика сама стала просить у него извинений:

–Извини, я просто сошла с ума, ибо слишком долго общалась с каменным Герхардом.

–Бывает, -улыбнулся Эрих. -Сам часто общаюсь с птицами: воронами, орлами, голубями.

–Кстаааати, -вспомнила Эрика. -Ты же хозяин замка, который знает о нём лучше всех?

–Я, конечно, ещё не хозяин замка, но о нём знаю прекрасно.

–Тогда ответь, -начала Эрика показывать свою любознательность, -какую хитрость применил Герхард Дирх, основатель династии?

–Хмм, вопрос лёгкий, -зазнайничал Эрих, -особенно для меня. Эта история началась в 999 году от СЭМ. Тогда богатая и большая семья Дирхов узнала, что они имеют немецкие корни, но их представитель уплыл в Канарию, когда спасался от нашествия канарийцев. Смешно… да? Какой-то круговорот людей в мире. Так вот. Мы являемся предками высших миттов, имеющих такие, ну… мелкие связи с вами, ангальтчанами. Вот и Герхард решил поселиться в своей исторической родине. Однако, тогдашний король миттов, Люциус Эрбенг, не желал поселять чужеземцев и «глупцов» в свои края. Герхард долго ломал голову, как поселиться в одном королевстве с драконами, пока сам король не придумал «трудное» испытание, с которым не справятся бравые глупцы и чужеземные варвары. Я до сих пор смеюсь с этого. Ну, Герхард не терял времени и «одолжил» девиз у своего предшественника. Я имел в виду, что место, где мы сейчас, раньше принадлежало некогда великому дому Фростмайерам, но они погибли от драгоньего огня во время Первого Великого Миттского Бунта. Руины замка как раз стали новым пристанищем нового дома. А девиз «копьё во тьме», изъятого у погибшего дома, сделал нашу династию одну из самых сильных. Но мы так и не возглавляли Великие Бунты, кроме Пятого, последнего на данный момент.

Эрика старалась не заснуть от заумной истории Эриха Дирха. Он рассказывал скучно, но история и вправду была интересной. К этому времени дети уже дошли до статуи Киры Дирх, героини Третьего Бунта 1256-1260. Дело шло к предкам прошлого столетия, среди которых были, в основном, гении науки. Альфред Дирх – изобретатель подзорной трубы, Генрих Дирх-младший – основатель «Популярной истории Миттского народа», Грегори Дирх – изобретатель катапульты, способной метать «Огонь Берты». Эрика не спрашивала про них ничего, ибо ей было неинтересно заниматься естественными науками, противоречащими лютеранским канонам. Вольнолюбивые митты, несмотря на католичество, которое предусматривало прямое поклонение Всевышнему, любили выходить за рамки, поглощаясь миром науки и вольного искусства, но даже это не интересовало принцессу. Долго она вспоминала вопрос, о котором ей напомнил император Густав Шестой на надписи возле покойного герра Эриха Дирха. Она ответила:

–Слушай! Раз ты будущий хозяин замка, то можешь ответить на один вопрос?

–Я всегда к Вашим услугам, госпожа! -ответил Эрих, слегка поклонившись, будто будущий мейстер.

–Вот мой вопрос, -начала также заигрывать Эрика. -Почему над Карлштейном вокруг часто летают вороны? С чем это связано?

Эрих почесал свою гладкую, инфатильную щетину и ответил спустя пару секунд:

–Это история возникла ещё во времена Фростмайеров. Тогда их замок представлял из себя просто башню с крепкими стенами и прочными воротами. Тогда, а именно с правления герцога Пауля Фростмайера, вороны стали часто появляться над замком. Кто-то говорит, что он их кормил часто, вот они и летали. Кто-то вообще говорил, что это были священные животные, которые были на гербе погибшего дома, поэтому они летали над замком, дабы сберечь священной силой замок, но даже драконье пламя сокрушило эту магию.

–Так это получается, что и у вас, миттов, была магия?

–Да, но потом Вильгельм Дирх, талантливый знаток природы, понял, что это они все по закону ожидания действуют.

–А что это? -начала наконец Эрика интересоваться наукой.

–Это когда вороны да и другие птицы ждут своего хозяина или кормильца. Эти вороны ждут уже почти тысячелетие, а за это время и башни не стало, и династии, и убийц династии, и драконов.

–Дирхи всегда противоречили религии, -ответила Эрика.

–Бывало такое, но что поделать? Мы всерьез её воспринимаем только в конце своей грешной жизни.

Эрика вздохнула и почувствовала, что какая-то сила давила на ее глаза, пока вдали не показался маленькое отверстие, через которое проходил свет, будто Всевышний направляет тем самым путь к избранному. Эрика стала благодарить принца за помощь, а потом сказала:

–Спасибо! Я точно тебе обещаю, как посланница Святой Люции. Жена твоя будет самая красивейшая девушка всего существующего мира!

Эрих внешне поблагодарил и глазами проводил Эрику до выхода, но изнутри он вновь чувствовал ту самую башню Фростмайера, которая разрушалась под силой драконьего пламени. Теперь же рушатся все надежды Эриха на любовь к принцессе голубей и «рождённой вовремя». Он не хотел быть для нее другом. Ему хотелось любви, ведь ранее он никогда не встречался с девушками. Даже сами миттянки казались ему какими-то ведьмами (кроме родственников естественно, а ещё не стоит забывать про миттов Австрии). Эрих после ухода принцессы хотел было начать крушить все вокруг, но спокойствие и глубокий вдох мигом выкинули эти желания из головы и он просто молча побежал в свою комнату.

Эрика быстренько переодевалась к обеду, чтобы не опоздать, но вошла служанка. На этот раз не та, которая вечно ходила с миской арахиса. Карл Дирх велел прислать Эрике служанку ангальтского происхождения, дабы не разбудить в Эрике конкретного лютеранского гнева. Принцесса спросила, как ее зовут. Служанка ответила, что ее зовут Анна. «Ухты! Выходит, ты мне сестра!», -заметила Эрика в имени что-то знакомое.

Анна поклонилась и протянула длинный свиток со списком. Потом служанка спросила, помочь ли Эрике одеть платье. Та на этот раз согласилась, ибо завязать сзади не могла даже великая «рождённая вовремя». Служанка быстро завязала и принялась прибраться в покоях, а Эрика стала глазами читать, что же за рапорт такой был выдан лично Эрике.

–Докладываю, что числа 20 месяца августа этого года имперский посол будет сидеть за столом переговоров великой русской столицы… -читала про себя Эрика. -За это время бунтовщики должны дойти до Мосвия и обосноваться там, не причиняя вред народу мирскому. От мятежников будут приняты два представителя, которые будут отстаивать права свободного и уставшего от войн люда.

Эрика, дочитав рапорт, случайно обронила какую-то часть другого письма. Оно оказалось вовсе не для Эрики, но и не было официальным. В нем содержались строки, связанные с фон Лакурами, а вообще письмо было дано для короля Кристофа Второго. Эрика быстро стала его читать, пока не опомнилась служанка:

–Уважаемый король Кристоф Второй, сын Альфредов. Заявляем, что наследник Богемского престола, то бишь Алексис Дорнвуд, будучи в пятилетнем возрасте, не может быть коронован как король Богемии и всех словен Империи. Поэтому мы тайно выводим его, а ещё шестимесячную дочь Тэйну из Богемии и привозим в Майнцбург, где те будут воспитываться в сочетании словенской и ангальто-лютеранской натур. Желаем дальнейших успехов и да благословит Вас Святая Люция.

Подписи не было. Видимо, письмо было тайным, но принцесса мигом бросила его в огонь и стала гадать, что за наследники престола и почему их увозят в ее дом.

Спустя мгновение гвардеец позвал принцессу на обед, коий не стоит описывать, ибо он взаправду был скучен. Император что-то там говорил о политике, Карл Дирх и Арнольд Корнелиус все спорили о финансах и торговле. Даже Эрих мигом забыл об Эрике и вместо «Крыльев Золотого Голубя» стал читать «Великие Тактики Империи с древнейших времён до XV века от СЭМ». Видимо, его ожидала практика, а вся жара была ещё впереди.

Вечером все вещи и багаж принцессы были собраны мигом. Принцесса собиралась на неофициальный визит в Австрию, после чего ей надо было отбывать в Восточный Скиланд. Михаила она также встретила по пути, который успел кому-то понравиться из служанок, но Эрика мигом отпустила все его ожидания. Все горячо прощались друг с другом. Корнелиусы мигом прощались с Дирхами, чтобы поскорее уехать домой и начать поиски пропавшей Лианы и сбежавшего Ганса. Император крепко обнимаю всех Дирхов, включая хрупких и не очень дочек курфюрста. Густав кое-что на прощанье сказал принцу Эриху: «Любая любовь сильнее, когда первая половинка находится в серьезной опасности, а вторая половинка не перестает волноваться о нём». Эрих быстро понял, о чём он, но отвергать мнение самого могущественного человека Империи не собирался. Эрика прощалась со всеми, уже сев в карету, где также будут сидеть король Австрии, сам император и эрцгерцогиня Аликс. Михаил прилично устроился, по своему желанию, у лакея этой же кареты.

Прозвучал священный горн и кареты тронулись в путь. Это означало, что началось новое десятилетие, но, судя по последним событиям, произошедшим аж почти за неделю, оно будет не из приятных. Главное, чтобы ангальтчане и митты вновь не раскололи свой союз, но, сломать можно абсолютно все. Просто до этого надо додуматься.

Кристоф

Утром, спустя почти неделю после отъезда из Карлштейна, небольшая свита, которая сопровождала важное лицо этой страны, наконец добралась до Истока. Ворота открыли быстро, но наездники въезжали медленно, ибо сильно устали. Продолжавшиеся дожди Миттланда наконец-то закончились, но у наездников было такое чувство, будто эти ливни висели над их светлыми головами и что теперь туча – постоянный спутник в дороге. Однако, теплый климат Лакурланда оправдал все ожидания и встретил тепло вернувшихся на родину людей.

Среди этих людей был тот, из-за и образовалась эта свитв. Круг единомышленнников защищавших этого человека был полон искусных дипломатов и воинов, зотя всего было 4 человека. Можно даже запомнить их имена очень хорошо, но все почему-то вспоминают только герра Антональда Шварцмана, который руководит всей этой свитой, и короля Лакурланда и хранителя ангальтчан Кристофа Второго фон Лакура, из-за которого и образовался этот круг.

После открытия ворот замка, его жители и гости сначала поклонились своему королю, а затем громко заликовали, ибо патриотизм сыграл с ними небольшую шутку. Ведь во время войны всегда кажется, что если король рядом, то умирать вообще не стыдно, а если этот король ещё и является священным лицом с ангельскими крыльями, то народ вообще готов ответить на зов своего короля радостным кличом и бегством на врага даже голым.

Кристоф спешился и пошел в сторону своих вассалов, которые встречали своего сюзерена с великими почестями и нерадостными вестями. Первым свою шумиху начал герцог Брамс: «Ваше Величество, горные жители поднялись на защиту родных вершин и устроили партизанскую войну, ноих отесняют к морю, не давая им проникнуть на родные каменные холмы». «Да бросьте, скоро все обдумаем!», -ответил улыбчиво король, надеясь на скорую победу. Его в этой войне вообще репутация вассалов не волновала. Его обьектом страха и отчаяния находилась семья, ибо, ну, вы понимаете, чего я хочу сказать вам. Кристоф боялся, что его семья пострадает из-за междоусобицы и прочего. Особенно стоило бояться за наследника престола, единственного мужского пола, принца Неймана, которому недавно только пошел первый десяток. Герр Шварцман обещал королю, что вычерпнет все свои имеющиеся знания в военном деле, чтобы подготовить принца к правлению в жестоком мире междоусобиц и раздоров. Кристоф доверял главному своему полопечному, ибо рыцарь уже доказал свои хорошие навыки обучения, продемонстрировав их на принцессе Анне. Сейчас принцесса славится своей гордостью и волевым духом. Это нужно великому правителю, но принцессу не собирались готовить в наследницы престола. Но даже в таком человеке как Анна есть определенные плохие черты. В принцессе это были занудство и капризность, ибо ей иногда не нравилось, что с ней ведут, как с постоянно обиженной девочкой(хотя, так оно и есть). Все эти минусы прикрывала привлекательная внешность, от которой даже старики падали в обморок. Всё это было свойственно принцессам Империи.

Король наконец вошел в свои покои, где даже не успел переодеться, как его позвали на срочное собрание командующих, а он как раз был убер-гросс-командующиим всего этого. Накинув на себя легкую королевскую одежду, одев корону Лакурланда, Кристоф спустился в главный чертог, где была разложена крупная карта королевства и было очень много людей: от принцессы до простого деревеснкого старосты. Все были разного имущественного состояния, но у всех была одна цель: изгнать чужеземцев и победить де Лакуров. Пока все хотели биться с врагом, король хотел лишь сохранить свою семью, не потеряв никого.

Его Величество собиралось распахнуть двери в чертог, но его остановил несломавшийся мальчишеский голос: «Отец». Это был принц Нейман, наследник престола, которого Кристоф собирался хранить даже больше, чем Эрику, а Анну тем более.

–Сын! -ответил король, кинувшись в объятия. -Я рад, что с тобой ничего не случилось! Извини, но книг из Миттланда не привез. Уж очень надо было торопиться.

–Папа, я еще ничего не сказал, -ответил принц. -Входи уже в чертог! Тебя все ждут.

–Ну и что? -ухмыльнулся Кристоф. -Я не король что ли? Войду, когда мне захочется. А пока я провожу время с тобой.

–Да что там? -перебил сын. -Ничего нового. Увидел только сестру, пробовал залезть на Альбрехта, но герцог Риттманн сказал, что мне пока рано.

–После войны ещё полетаем, -подбодрил отец сына. -Она будет быстрой и победоносной, ибо сил у кузена как разума у пирата.

–Мало? -подумал сын.

–Вообще нету! -ответил Кристоф, потом тихонько посмеявшись старым смехом, а потом успокоился. -Да, мне действительно пора идти. Всё-таки, чтобы война была победоносной, нужен победоносный план и быстрое терпение.

С этими словами Его Величество распахнул двери и перед ним открылся яркий свет утренних лучей солнца, который прикрылся за спинами верноподданных вассалов и королевской свиты. Все они мигом поклонились своему сюзерену, а тот в свою очередь подошел к столу с картой и попросил всех подняться, жестом это сделав(просто поднять правую руку значило, что сюзерен рад всех приветствовать). Изучив карту, которую он видел много раз, Кристоф перешел к делам, начав с прошлых событий:

–Как встретили мою девочку? Надеюсь, она вас не испугалась. Это дело не касается герров Эльмунда и Риттманна, а еще Брамсов. Ну, вы понимаете, почему.

–Ваша младшая дочь прекрасна! -ответил герцог Риттманн, чем вызвал ревность Анны.

–Я с этим соглашусь, -ответил король. -Моя младшая дочь равняется на старшую. Не так ли, Анна?

–Да, отец, -притворилась Анна, что не смеет перечить отцу. -Моя сестра похожа немного на меня, но жуткие франкийские манеры поведения её портят. Слава Люции, она не поддалась всему этому.

–Мы старались сберечь в принцессе ангальтский рассудок и выполнили священную миссию! -ответил герцог Брамс, который руководил немецким двором Плаца.

–Благодарю всех своих верноподданных за успешное спасение и защиту моей дочери, великой «рождённой вовремя»! -поблагодарил Кристоф всех за сохранение Эрики, а потом резко перейдя на актуальную тему. -А теперь нам придется вести войну, начавшееся из-за спасения принцессы. Есть планы?

–Ваше Величество! -ответил герцог Унгерман. -Есть некие известия о Мишеле де Лакуре. Он сейчас обосновался в моем замке и ждет подкрепления!

–Серьезно? -ухмыльнулся Кристоф. -Ждать подкрепления, плавая по Южному морю? Это сейчас опасно. Вы ведь, наверное, уже знаете, кто такой сир Гротманье?

–Я знаю! -ответил герр Эльмунд, молчавший все это время. -Некий пират, внушающий страх всем морским волкам Дрогского и Северного морей.

–Он мог уничтожить флот с подкреплением! -обрадовался Кристоф.

–Это возможно! -ответил герр Унгерман. -Ходят слухи, что его флот покрыт голубым флагом с голубем.

–Что? -тихим голосом удивился Кристоф. -Это выжившие так говорят?

–Да, Ваше Величество, -медленно ответил Унгерман.

-Тогда у них рассудок потерялся, -ответил король.

–Еще одно известно, -добавил сын Адольфа Клипенга, -что у сира Гротманье корни исходят прямо отсюда, -он постучал по полу чертога.

–Что? -опять тихо спросил Кристоф. -Давайте решим, что мы будем делать, а потом уже поговорим о пиратах.

Его Величество достало из небольшого сундука фигурки, которые изображали животных на гербах и прочее творение. Расставив их всех по местам, получилось уже неплохо изобразить карту боевых действий. Однако, только золотые кубки и голуби были расставлены по разным местам, а белые голуби лежали только на одном месте, Истоке. Кристоф начал объяснение происходящего:

–Кубки, что стоят над Дроухбургом – это, скорее всего, маркиз Пианьо.

–Ваше Величество, -при всех обратилась к отцу Анна, -а откуда Вы знаете, что тут находится именно он?

–Я во время последнего визита три года назад попросил мейстера Плаца переписать мне всех подопечных франкийцев и отметить тех, кто сейчас находится при короле, -ответил Кристоф.

–Получается, среди маркизов не было только Пианьо? -спросил герцог Унгерман.

–Нет, -присоединился к разговору герр Риттманн, -не только его. Маркиз Кришне, бургомистр Преффербурга.

–Ааа, точно! -вспомнил Кристоф. -Кришне именно прислал армию, сформированную из франкийцев-переселенцев.

–Они живут тут с начала 11 века, -добавил герцог Брамс. -Поселил Генрих Первый, получивший до этого франкийское призвание.

–Спасибо за историю! -поблагодарил Кристоф. -А теперь вернёмся к плану. Как вы видите, основные силы сконцентрированы почему-то на юге, а именно, в Морском Тракте. Зачем Мишелю это?

–Его Величество думает, что мы маршем пойдем на Дроухбург по главной дороге, -подумал герр Эльмунд.

–Это бы, скорее всего, делал бы он, -смешно поправил товарища герр Риттманн.

–Молодой рыцарь правильнее рассуждает! -засмеялся герцог Унгерман.

–Так каков план? -правильно спросил герцог Брамс.

–Я думаю, что нам стоит идти на столицу, но обороняясь на флангах.

–Тогда маркизы возьмут юг, а де Лакур подчинит Голубиный Лес! -критиковал королевский план герцог Риттманн.

–Нет! -решительно ответил король. -У нас есть главный козырь в рукаве, а точнее в стране.

–Козырь? -переспросил герр Эльмунд.

–Даже два: партизаны и лето.

–Лето сейчас не настолько жаркое, Ваше Величество, -ответил герр Риттманн.

–А припекать на юге уже начало! -порвал сомнение Кристоф. -Читал доклады в Карлштейне и ужаснулся, когда увидел записи про горящие равнины. А сейчас нам это на руку.

–А если войско будет держаться ближе к морю? -спросил герцог Унгерман.

–Не будет, Вы же знаете, почему! -ответил король. -Пираты никогда не спят.

–Не стоит забывать и о том, что основа войска – франкийцы, которые впервые топчут землю немецкую! -добавил герцог Риттманн.

–И это правильно! -подбадривал король.

Все смеялись, словно забыли о войне. Таков был уклад жителей Лакурланда, которые веками не участвовали в войнах. Они ожидают ошибок вражеского командования, хотя сами того не знают, что их простые воины, будучи участвовавшие во всех междоусобицах и подавлении восстаний, будут закалены в боях. А тем временем восточные жители Лакурланда ощутили вкус крови на железе 15 лет назад, а западные ощущали его всегда и верят, что победят, несмотря ни на что.

Командование продолжало шутить даже после небольшого перерыва, когда все отошли на предобеденный перекус. Анна смотрела на мужчин, которые верили в чудо как чудаки, не надеясь на тактическую уловку. Она сказала о сомнении Риттманну, но суженый не отреагировал на это и пошел придумывать лучшую шутку про вражеское командование. Принцесса решила выйти и встретила в коридоре брата, принца Неймана. Тот сказал:

–Им там плохо?

–Нет, -ответила Анна. -Они готовится к этому.

–Им будет плохо?

–Да. Они думают, что война будет победоносной! Я не верю! -ворчала принцесса.

–Я тебе верю. Наши люди 14 лет назад в последний раз участвовали в войне, до этого они только и делали, что били палками траву, лишь бы Люция из услышала, -шутливо, но правдиво ответил Нейман.

–Что мне теперь делать? -потеряла Анна надежду.

–А ты выступи, -предложил Нейман. -Правда, у тебя должен быть план.

–Я боюсь отца! -ответила принцесса. -Я никогда так не говорила при его виде.

–Пора взрослеть! -мудро ответил принц. -Я тоже скоро начну вместо слов резать мечом, а Эрика станет такой же, как и ты.

–Эрика просто родилась такой, -ворчала принцесса. -Ей давно все можно. Она же "рождённая вовремя".

–А ты покажи, что лучше нее. Что ты можешь! -подбадривал брат сестру. Что у тебя не только гордость ниже шеи, но и гордость в сердце и голове.

Анна сначала смутилась, но потом поблагодарила и обняла своего брата, даже не вникая, что он смотрит не туда.

В чертоге продолжались споры и веселье. Мужики уж совсем забыли о том, что сейчас происходит не то что в их стране, а в лагере. Об этом мы поговорим чуть позже, а пока Анна вошла в чертог и её присутствия не заметил даже любимый жених герцог Риттманн. Принцесса молнией пронеслась по помещению и мигом добралась до стола. Поставив все фигурки на место, а затем добавив новые, принцесса собиралась силами, громко вздохнула и изо всех сил вырвалось из ее уст громкое, пронзительное, гордое и женское: «Молчать!!!». Все мужчины испугались очень сильно. Вы бы видели это зрелище. Престарелые мужчины, повидавшие на своем веку многое, впервые пугались пронзительного крика девушки. Герцоги Брамс и Унгерман не выдержали и упали на твёрдый пол. Герр Риттманн испугался настолько, что тронул свое сердце и сжал его в руке, а брат его как раз всё делал наоборот. Он с улыбкой встретил этот крик и молча подбадривал свою суженую. Услышав идеальную тишину, принцесса спокойно попросила подойти к ней, а точнее к столу. Боясь следующего пронзительного крика, командующие быстрыми шагами подошли к столу. Анна уже расставила все как надо и начала: