Чекист Максим Максимович Исаев, он же Всеволод Владимирович Владимиров, он же штандартенфюрер СС Штирлиц – кем на самом деле был этот человек? О трагической судьбе особо ценного агента внешней разведки НКВД – Вильгельма Лемана (А/201, «Брайтенбах»), настоящего, а не придуманного Штирлица рассказывает эта книга.
Оглавление
Эрвин Ставинский. Восемнадцатое мгновение весны. Подлинная история Штирлица
Глава 1. Обманутая баронесса
Глава 2. Первые контакты с советской разведкой
Глава 3. Павел Корнель, оперативный псевдоним Жан
Глава 4. Лубянка ставит на Лемана
Глава 5. Нацисты у власти
Глава 6. Брайтенбах укрепляет авторитет в гестапо
Глава 7. Василий Зарубин, оперативный псевдоним «Бетти»
Глава 8. Ракеты для Кремля
Глава 9. В преддверии Второй мировой
Глава 10. Шпионский тандем
Глава 11. Александр Коротков, оперативный псевдоним «Степанов»
Глава 12. Путь на Голгофу
Эпилог
Отрывок из книги
Шел победный май 1945 года. Берлин лежал в руинах. В развалины были обращены многие здания на Вильгельмштрассе и Принц-Альбрехтштрассе, где еще недавно размещались различные службы Главного управления имперской безопасности – ГУИБ (немецкая аббревиатура РСХА).
На пепелище одного особняка, где находилась тайная государственная полиция, которой руководил группенфюрер СС Генрих Мюллер, группа офицеров советской разведки и контрразведки искала сохранившиеся документы. Эту специальную команду возглавлял резидент внешней разведки НКГБ полковник Александр Коротков.
.....
– Я не хочу уговаривать тебя делать то, что тебе не по нутру, – сказал он. – Но ты пойми, второй такой случай, как эта Грозигк, едва ли представится. Да и на деле ведь никакого бюро не будет.
Вилли не зря раздумывал. Для его отца, скромного учителя, знакомство с именитыми людьми вроде бургомистра или богатого хлеботорговца было пределом желаний. Сам Леман в период войны и Веймарской республики испытывал удовольствие, когда по своим полицейским вопросам имел дело с человеком, которого можно было назвать «барон» или «ваше сиятельство». Конечно, он сознавал, что титулы – одна видимость, главное деньги. Все же это была приятная видимость.
