Читать книгу Условный рефлекс - Ева Мелоди - Страница 1

Первый день на новой работе не обещал ничего хорошего. С самого утра меня преследовало чувство, что я не должна быть здесь, это неправильно. Все существо протестовало против насилия. Над своей гордостью, достоинством. Над личностью.

Эмир Багримов. Этот человек походя разрушил мою жизнь, и даже не знает об этом. А я, вместо ненависти, должна работать на него. Злая, жестокая насмешка судьбы. Теперь я поняла выражение «Москва калечит». Пока училась, да и потом, не раз слышала эти слова. От преподавателей, от случайных знакомых. И вот теперь я, покалеченная, но не сломленная, засунув свои амбиции и эмоции куда подальше, стою в кабинете новой начальницы и слушаю инструктаж.

Глупо говорить – я бы ушла, но… Какие бы ни были причины, факт один: я не ушла. Не отвергла предложение, после того как из-за Багримова развалилась фирма, на которую я работала пять лет.

***

Я пришла к Марфе после окончания института, совсем зеленой девчонкой. Но талант был – это Марфа все время повторяла. Вот только девяносто процентов моего таланта шли не мне на пользу, а фирме и Марфе Зеленцовой лично.

– А чего ты хотела, деточка, ты ведь пока никто. – Прямо заявляла начальница. – Думаешь, пришла и сразу звездой стала? А зачем мне звезда? Мне лошадки рабочие нужны. Таланты. Так что работай и не рыпайся.

И я работала. Рисовала. Создавала модели, которые с руками производители отхватывали. И еще просили. Только Марфа большую часть под своим именем продавала. Мне же доставались крохи – и денег, и внимания. За пять лет я не сделала себе имени. Была, по сути бесправным рабом. Пыталась что-то изменить, узнавала… Без связей и денег в этом бизнесе не пробиться. Собственное ателье? В Москве? Это смешно. Сказки для дурочек, сериал «Просто Мария» из девяностых. Сейчас это не прокатит.

Если бы я была одна… возможно и попробовала бы вырваться из замкнутого круга. Но деньги надо было зарабатывать, кормить семью, которая жила в Волгограде. Мама на инвалидности, сестра в запое, племянник в школу идет – кучу всего купить нужно, а сестре до фени. Кроме меня деньги заработать некому. Вот и терпела. И так бы продолжалось и дальше. Вот только неожиданно фирму Марфы поглотили.

Дела шли отлично, особенно с последней коллекцией, которую я придумала, вдохновившись поездкой в Грецию. Бело-голубые тона, вышивка… Моя первая поездка за границу, впечатлений масса, незабываемых. Марфа взяла меня в качестве поощрения, за хорошую работу. Ей партнеры по бизнесу все оплачивали, так что особо говорить то широте души не приходится. Но все равно я была ей нереально благодарна, чуть ли не руки готова целовать. На таких сильных эмоциях и модели вышли очень яркими, позитивными, актуальными. Фонтан вдохновения бил во мне несколько месяцев…

Все клиенты, партнеры, были в восторге, но видимо крупный успех – равен крупной неудаче. Мы оказались на виду и нас заметили. Крупный концерн «Багримов» – российско-турецкое предприятие. Вроде сам владелец наполовину турок. И вот уже Марфа мне со слезами на глазах объявляет, что ее фирмы больше нет…

– Но можно же что-то сделать! – восклицаю испуганно. – Попытаться! Начать все сначала!

– Я слишком стара для этого, – вздыхает начальница. – Впрочем, грех жаловаться. Денег Багримов отвалил выше крыши. На жизнь хватит, работать не нужно, куплю домик на побережье Крыма… Да и прав он. Я теряю хватку. Еще немного и сошла бы с дистанции. Он мне вовремя подвернулся.

– Он вашу фирму уничтожил, а вы еще и благодарны? – почти кричу от возмущения. – Мы были на пике! Не надо говорить про пенсию и побережье. Это все чушь собачья!

– Тебя только жаль. Талант имеешь, зарывать нельзя. – Переводит тему Марфа. – Знаешь что, я позвоню своей подруге. Жанна тебя пристроит.

Если бы в тот момент Марфа сказала, что ее подруга работает на Багримова, я бы отказалась. Во мне еще не умер юношеский максимализм, и я бы, наверное, скорее в дворники пошла. Наверное, поэтому моя начальница хитро промолчала.

Я встретилась с Жанной Аркадьевной в маленьком кафе на Пролетарской, показала свое портфолио, от новой «Греческой» коллекции та пришла в восторг.

– Будешь моей помощницей. Только имей в виду, это не какой-то там замшелый заводик или фирма. Это огромный международный концерн, текстильные заводы, модные марки одежды, мировое имя.

Я промолчала в ответ, подумав про себя, что об этом понятно по внешнему виду Жанны. Белый брючный костюм из металлизированного льна был просто невероятно изысканным, и явно безумно дорогим. Такие вещи стоят сотни тысяч рублей и по карману только представителям высшего общества. Женщине было явно далеко за сорок, но сказать точную цифру – невозможно. Идеальный макияж, ровный цвет лица, ни морщинки. Ни грамма лишнего жира. Выдавал возраст блеск глаз и аура опыта.

Жанна назвала сумму, которую планировала мне назначить в качестве месячной зарплаты и в тот момент я забыла обо всем. О депрессии, что преследовала меня последний год, от осознания что я лишь рабочая лошадка, и имея дар бесполезно его во благо начальницы трачу… О желании покинуть огромный безжалостный город, в котором мне тяжело и неуютно. И многом другом. Жанна собиралась платить в два раза больше Марфы, и я согласилась почти не раздумывая. Кто знает, может именно в большой международной фирме мне повезет… Сделаю имя, начну собственную карьеру. А может и личную жизнь, с которой тоже преследовало тотальное невезение, налажу.

Мужчины на моем жизненном пути попадались довольно интересные, но почему-то слабые. Маменькины сынки да безработные художники… Не знаю почему я привлекала таких. Последний, Мишка, уехал три месяца назад в отпуск на Гоа, да там и остался. Было ужасно обидно – вместе снимали квартиру, которую я очень любила, но тянуть аренду за двушку одной – мне категорически не по карману. Три месяца я кое-как наскребала, в надежде что Мишка одумается и вернется… но он всерьез увлекся буддизмом, писал мне по вацапу совершенно несуразные вещи, рассуждения о мире, вселенной и категорически игнорировал мои вопросы и жалобы о реальном положении вещей. Неделю назад пришлось съехать, под возмущенные оскорбления хозяйки – когда призналась ей что мне совершенно нечем заплатить коммуналку. Деньги были, но ведь надо еще и новое жилье найти, а в Москве все просят за два месяца вперед минимум!

В общем нехилый стресс я переживала в момент встречи с Жанной, и выглядела наверняка пугалом – перебивалась по друзьям, одевалась в мятые шмотки… Но видимо рекомендации Марфы сделали свое дело… А может мое портфолио.

Я была талантливым дизайнером одежды, этого не отнять, это было всегда, с раннего детства. Кто-то играл в дочки-матери, у меня была соседка, лучшая подруга, ровесница – Катька, так вот та только с пупсами играла. А я с пяти лет шила куклам Барби такие шикарные наряды, что в детском саду была звездой. Даже воспитательницы своим дочкам у меня заказывали одежду для кукол. Эксклюзивную… И готовы были платить. Так что в детском саду я была «блатной» – меня не заставляли спать в тихий час, разрешали шить, и за едой мне доставались лучшие порции, и добавки сколько угодно. Возможно поэтому я росла пампушкой. Хорошенькой была, угощать меня все знакомые, соседи любили… Так и повелось – росла пухлощекой сладкоежкой. Все мое детство и юношество было сладким… Зато потом все это резко закончилось.

Похудела я в десятом классе, впервые влюбившись. Но на меня, толстуху, первый красавец школы Коля Симонов, даже не смотрел. Я страшно переживала. Старалась выглядеть как можно лучше, начала краситься, макияж у меня получался отлично, все подруги просили меня научить, или хотя бы помочь наложить косметику. В старших классах постоянно кого-то «красила» в туалете. Шила себе и подругам стильные вещи – прям по модным заграничным каталогам выбрала модели и рисовала лекала. Ясно было что это мое призвание, талант. Надо было ехать учиться в Москву, что я и сделала.

Дальше идет довольно скучная история о студентке, пытающейся покорить Москву. Училась без продыху, первая на курсе. На свидания не бегала, в компаниях, быстро образовавшихся на курсе, не участвовала. Не поднимала головы от учебников и проектов, сокурсники обходили меня стороной считая заумной ботаничкой. А я просто очень любила то, чем занималась. Мне это приносило невиданное наслаждение. Поэтому не замечала ничего вокруг. Скорее всего поэтому быстро стала профи. Вот только никто не учил что в столице для успеха еще надо курсы стервозности пройти, и навыки расталкивания конкурентов локтями. Я же слишком поздно это поняла. Да и что толку – так и не научилась этому. Попала к Марфе, по сути – в кабалу. Но сначала свою начальницу буквально обожала, считала своим кумиром. Дурой была редкостной. Глаза открылись спустя, наверное, год. Когда на встречу с представителями иностранной фирмы Марфа одна пошла… прихватив мои наброски. И даже не скрывая этого…

С тех пор я поумнела, Марфа не была такой уж негодяйкой. В Москве всегда так, успех не бывает чистым. Чтобы чего-то добиться нужно запачкаться. Другая поступила бы еще жестче – на улицу выкинула.

***

Проблему жилья я решила за день до поступления на новую работу. Мне помогла опять же Марфа – снять комнату у ее знакомой. Пожилая женщина, преподаватель Латыни и французского языка в одном из столичных вузов. Хорошая трехкомнатная квартира была захламленной, ощущение, что тут никто не убирался годами. Хозяйка встретила радушной, велела называть ее Люсьен, быть как дома, и сообщила что первый месяц мне предстоит жить одной, так как отбывает в командировку во Францию. Главное условие – ухаживать за огромным рыжим котом по имени Кузьма. Как я поняла, это и стало главной причиной, по которой одинокая Люсьен решилась допустить кого-то в свое жилище. Чтобы Кузе не пришлось ехать в гостиницу для животных. Что нас обоих (меня и кота) полностью устраивало. Он оказался дружелюбным и очень ласковым. Мне объяснили как кормить, сколько раз в неделю вычесывать и прочие мелочи, и как только за хозяйкой закрылась дверь и она с чемоданом отбыла «до Парижу», я взялась за уборку. Жить в пылище не хотелось.

***

Добираться до места новой работы было неудобно, с двумя пересадками на метро. От которого еще минут семь пешком нужно было идти, и как назло сегодня дул пронизывающий ветер и срывался мелкий дождь. Апрель не радовал ни солнцем, ни температурой. Я с тоской подумала о родном Волгограде, там уже все давно растаяло, и трава зеленая… А тут грязь и серость…

Я ненавидела огромную, холодную, неприветливую Москву и всей душой стремилась в родной город. Но в Волгоградской области с работой совсем туго. А живя в столице я имела возможность помогать семье. И делала это не только из своих личных побуждений. Мать буквально требовала этого от меня. Но я не могла на нее сердится. Маленькая пенсия, после того как всю жизнь на текстильной фабрике отпахала. Еще и сестрица старшая подкинула ей своего сына на воспитание. А сама… пила, вила разгульный образ жизни. Короче, наша семейная боль и трагедия. А племяш – замечательным рос, я его обожала. Вот и глотала московский смог, лишь бы хоть как-то родным помочь…

Для первого рабочего дня я очень старалась нарядиться, выглядеть стильно и профессионально. Хотя Жанна еще не объяснила мне круг моих обязанностей, но я догадывалась, что раз подружка Марфы, значит скорее всего также планирует использовать меня, мои таланты, на свое благо. То есть присваивать идеи и выдавать мои модели за свою работу. Но что я могла сделать? В этот мир не пробиться с улицы.

– Ты совершенно напрасно культивируешь в себе обиды, милочка, – произнесла как-то в момент благодушной откровенности Марфа. – Думаешь я родилась с золотой ложкой во рту? Нет. Начинала точно также, как и ты. И моя начальница была куда жестче и суровее. Тридцать лет у меня ушло на то, чтобы самой стать кем-то…

И я ее понимала, да. После стольких лет в мегаполисе поневоле меняешься, начинаешь по-другому смотреть на жизнь. Хочешь оставаться романтичной дурой в розовых очках? Тогда тебе точно не сюда, дорогуша.

***

Я очень тщательно подошла к выбору одежды для первого рабочего дня. Хотела выглядеть стильно, но в то же время профессионально. Поэтому выбрала костюм – узкие брюки, строгого покроя рубашка – цвета темного шоколада, дополнял образ белый галстук, и ему в тон – белые туфли на шпильке. Сумка в виде папки – люблю необычные аксессуары, в коричнево-белую полоску.

Вот только зайдя в роскошное, девятиэтажное здание, и увидев над стойкой ресепшена на первом этаже огромную надпись с позолотой на мраморной стене: Багримов-company… Меня буквально перетряхнуло! Как могла Марфа так поступить со мной? Я ведь даже обронила в разговоре, что это единственное место, куда ни за что не пойду! На что Марфа лишь усмехнулась. Ну не могла она не знать, где работает ее подружка Жанна!

Я возненавидела это имя сразу. Даже еще до того как он начал разорять нас. Еще до этого я слышала про эту фирму и ее президента – редкостного кобеля, не пропускающего ни одной юбки. Мне было омерзительно смотреть на его бесчисленные фото в интернете, в обнимку с одной, третьей, сотой красоткой. Для него женщины – конвейер. А одежду, на мой вкус, его фирма выпускает довольно посредственную…

Ну и как буду работать с таким настроем? Но ирония заключалась в том, что я как муха в паутине. Подписала уже контракт с Золотовой Жанной Аркадьевной, правда на год всего, на большее не согласилась, потому что условия там жесткие, да и неустойка в случае расторжения – огромная. Для обоих сторон, что меня немного подкупило… Но Багримов! Как я могла попасться так глупо? Ни словечка о нем в контракте, ни намека. Может все-таки зря паникую, и Жанна Аркадьевна тут на вроде вольного художника и имеет к Багримову слабое отношение? Не работает на него, а лишь иногда сотрудничает?

Так, успокаивая себя, протягиваю на ресепшне паспорт и называю фамилию Золотова. Меня провожают на третий этаж.

***

Кабинет у начальницы роскошный, такие не «выдают» вольным художникам и мои надежды начинают таять как дым. Все оформлено в сиренево-бежевых тонах, на стенах картины – копии Пикассо. Очень стильно. Мягкая мебель обита белой кожей, огромное панорамное окно на проспект.

– Я, наверное, неправильно поняла вас… Думала у вас своя фирма… – начинаю с запинкой.

– Марфа мне сразу сказала, что устроишь скандал, – усмехается Жанна. – Ненавидишь Багримова, деточка? Это глупо. Да, у меня была своя фирма, и немаленькая. Год назад концерн Эмира поглотил нас. И знаешь – я не чувствую себя ущемленной. Довольна и счастлива. У меня в этом здании целый этаж. Занимаюсь ведущей линией одежды для среднего класса. Поверь, гораздо интереснее творить, имея за спиной мощную поддержку и сильное мужское плечо.

– Наверное… вам виднее. Я не собираюсь скандалить, не в том положении.

– Вот и отлично. Выкобениваться – дело последнее, как говорила моя бабушка. Гораздо лучше сразу приступить к работе, показать, чего ты стоишь. В конце концов ты тут всего на год. А потом полетишь вольной пташкой.

Но до этого мы выжмем из тебя все соки – говорил ее взгляд.

***

Мой кабинет, как новенькой, располагался в самом дальнем конце коридора, имел площадь около пяти квадратных метров и малюсенькое окошко. Но зато отдельный! Я была счастлива. У Марфы я делила помещение еще с двумя дизайнерами, подружками-болтушками, вечно голова болела от их трепа о мужчинах. Кстати, одна из них, Лора, бредила Багримовым. Бегала по модным показам и вечеринкам, выбивала себе приглашения на светские тусовки, лишь бы увидеть его во плоти. И добилась-таки результата. Дальше слушать подробности интимной жизни Лоры и восточного бога было совсем противно. Описывалось все вплоть до роскошных размеров его «хозяйства». Выражение моего лица во время подобных бесед, бесило соседок, меня назвали ханжой и монашкой. На что я говорила: лучше буду монашкой, чем бегать за кобелем, который ни одну юбку мимо не пропускает… В общем, обстановка в то время была нерабочая, и становилось только хуже. Вскоре, как это обычно и бывает, Багримову наскучила дизайнерша. Может у них и было то всего раз или два. Я не вслушивалась, наоборот, даже беруши иногда вставляла, чтобы на работе сосредоточиться. Но они уже не помогали, когда Лорку послали подальше и пришло время рыданий. Убивалась, волосы на себе рвала, пьяная на работу являлась. Начинался период греческой коллекции, работа была напряженной и в конце концов Марфа уволила несчастную. Завершилось все грандиозным скандалом.

Иногда я думаю – может именно роман Лорки и Багримова стал причиной, по которой он обратил внимание на маленькую фирму Марфы? Несмотря на огромные размеры, Москва город маленький в плане сплетен, а уж мир моды – совсем узкий круг где все друг друга знают.

***

Выбросив из головы воспоминания о несчастной Лорке – где она теперь, кто знает, тоже ведь иногородняя, может вернула домой, пытаюсь настроиться на работу. Но теперь уже мысли о родном доме не дают покоя. Как бы я хотела вернуться, устроиться там на работу, жить с мамой и племянником, может и сестру получилось бы вылечить…

Ладно, отбрасываем мечты и приступаем к работе. Жанна Аркадьевна, не теряя времени дала мне задание, и я рисовала свою первую маленькую коллекцию в восточном стиле для Багримов-компани. Пока не заглянула худенькая мелкая девчонка на вид лет пятнадцати, но это только на первый взгляд.

– Привет. Ты новенькая? Меня Сашка зовут. Идешь на обед?

– Привет. Я – Виола, новенькая, да… Первый день сегодня. Не знаю даже где тут буфет.

– Так я поэтому и зашла. Жанна такие вопросы не решает, тем более она на диете. Хотя в нашем ресторанчике и так сплошь диетическое. Тут нет толстых, заметила? – хихикает Сашка.

– Да я пока и не видела никого… Мне уже дали работу, вот и сижу…

– Не поднимая головы, ясно. Ну они о таких рабах и мечтают.

– Ты тоже дизайнер?

– Ага, я сумки рисую, – весело отвечает девчонка. Точнее, понимаю, что это лишь видимость, потому что маленькая и худенькая. На самом деле ей не меньше тридцати – если судить по взгляду и морщинкам в уголках глаз.

– Очень интересно.

– Да, работу свою обожаю, а уж сюда попасть – мечта всей жизни. Поездки за границу, роскошные корпоративы, – закатывает глаза. – Конкурс был огромный, двадцать человек на место. Я тогда на двадцать килограммов больше весила. – Признается со смущенной улыбкой.

– Ничего себе!

– Ну да… вот такая история. Это было два года назад… Главное заново не набрать вес, ужасно боюсь этого.

– Значит ты уже два года тут работаешь?

– Двух еще нет… почти. Но уже в Париже была, и в Италии. Потрясающе, обожаю эту работу. Но сложно. Подсиживают, сплетничают… Хотя главная конкуренция – за сердце босса. А я на него не претендую. Я – по девочкам. Так что на меня никто не обращает внимания, а некоторые используют как жилетку.

– Ясно… – Мне неловко от признания Саши, хотя конечно в мире моды секс меньшинства – частое явление.

– Да ты не смущайся, я не в поиске. У меня все хорошо, есть любимая. Я к тебе не подкатываю, – смеется Сашка.

Начинаю понимать, что это ее манера – все что думает сразу говорит. И, пожалуй, мне это нравится. Ну и то что не имеет на меня видов – успокаивает.

***

Саша ведет меня в ресторан – действительно, это уютное, светлое местечко не назовешь столовой для работников. Есть и вип-зона, отделенная ширмами в восточном стиле, с приглушенным светом и антикварной мебелью.

– Вот там, – спутница показывает на зону, находящуюся на возвышении, задрапированную плотными портьерами. – Столик хозяина.

– Красивые шторы.

– А то. У него все красивое. Самое лучшее. О, слушай, давай я тебе его этаж покажу. Там офигенный дизайн, из Эмиратов мебель дорогущая, лепнина. Все очень стильно.

– Слушай, мне неловко. Ты и так на меня столько времени потратила… Кстати, за обед сколько я должна?

– Тут не берут денег с работников, – смеется Сашка. – Хоть обожрись. Эмир щедрый, он жратву считает ниже своего достоинства продавать.

– Ничего себе. Первый раз такое слышу.

– Да ладно, не обеднеет, денег и так куры не клюют. Да тут и не ест почти никто, все на диете. Говорю же, толстых тут нету.

– Но это дискриминация! – заявляю возмущенно.

– Как бывшая толстуха – совершенно с тобой согласна, кивает Сашка.

– Знаешь, и я тоже, – улыбаюсь. – Бывшая.

– Да ты что! Не верю. У тебя классная фигура! – окидывает меня оценивающим мужским взглядом, и я краснею. А про себя говорю: Дожили, поздравляю, Ви. Настолько изголодалась по вниманию, что даже взгляд женщины тебя смущает.

– Серьезно. Я до последних классов школы полной была, потом влюбилась и начались комплексы… – лепечу, пытаясь скрыть охватившее меня смущение.

– Ясно. Тут много таких, – хихикает Сашка. – И ни одной, кто бы скучал по прошлому, по старой фигуре. А какой тут спортзал шикарный! Настоящий фитнес центр, с бассейном. Я тебе покажу…

Понимаю, что экскурсия может растянуться на целый день. Но надо ведь и в работе себя показать. Как усмирить неугомонную Сашку, но при этом не обидеть?

– А мужчины? Тоже полных нет? – стараюсь увести тему от спортзала.

– Это же индустрия красоты, детка. Тут все как сошедшие с глянцевого журнала.

***

Сашка все-таки затащила меня на верхний этаж, уверив что Багримова сегодня не будет – его секретарша сказала об этом по секрету. И надо использовать выпавший шанс. Я ненавидела этого человека, да. Заочно. Но любопытство, которого даже не ожидала от себя, оказалось сильнее…

– Мы с Маришкой лучшие подруги, сейчас вас познакомлю. – Щебечет тем временем Саша.

Пока мы шли к лифту, который тоже оказался офигенно красивым, блестящим, с зеркалом во всю стену, и парой стульев, обитых нежно-голубым бархатом, я продолжала размышлять. Такое нарочитое богатство начинало давить на психику. Я поневоле поддавалась эйфории, которую излучала Сашка, и размаху фирмы, в которой оказалась по воле судьбы. Обустройство, внимание к деталям данной фирмы и ее президента, рвал все понятия о суровых и беспощадных работодателях-олигархах. Бесплатное питание в ресторане, спортивный зал для работников, с большим бассейном… Пока видны сплошь положительные стороны… Но в то же время не давала покоя мысль – столь роскошный бесплатный сыр может лежать только в мышеловке.

Личный секретарь Багримова меня удивила. Я уже нарисовала в своем воображении пышногрудую блондинку а-ля Памела Андерсон, которая одной рукой печатает письмо под диктовку, а второй держит поднос с бокалом мартини, пока босс лапает ее за необъятную задницу… Я почувствовала себя неловко за подобные мысли, на деле передо мной стояла невысокая шатенка, симпатичная, но ничем особенно не примечательна в плане внешности, или фигуры. Совсем не Памела. Строгий деловой костюм в полоску, волосы зачесаны в строгий пучок, минимум макияжа. Лицо приятное и приветливое, на вид лет тридцать пять.

– Ох, Сашулик, как хорошо, что ты заскочила! – восклицает она, увидев нас.

Вопреки строгому виду (я имею в виду костюм и прическу), голос у Марины наоборот, очень мягкий и нежный. Первые слова, интонация – и сразу приятное впечатление, женщина сразу вызвала расположение и симпатию. Я начинаю внутренне оттаивать и отвыкать от мысли что вокруг будут одни барракуды да пираньи. Как это обычно бывает… У Марфы ведь было именно так…

– Я тебе новенькую привела, знакомиться. Это Виола. Дизайнер Золотовой.

– Очень приятно, – коротко улыбается секретарша и снова поворачивается к Сашке. – Дорогая, мне очень нужно на часик смыться. В школу вызвали, не знаю, что мой охламон снова натворил… Но дело похоже серьезное. Директор вызывает. А до Эмира дозвониться не могу, как назло. Вне зоны доступа. Не могу я пост бросить, может шейх Юсуф позвонить, это крайне важно.

– Я подменю, не вопрос, хмыкает Сашка. – Но что мне шейху отвечать, я ж не знаю арабский. Да и в английском не сильна, хотя учу, конечно, с ним в поездках гораздо удобнее…

– Милая, он неплохо по-русски говорит. Да и не надо особо с ним рассусоливать, главное, чтобы он был спокоен – все его слова передадут. Ну это на всякий случай, он ближе к вечеру позвонить должен… Я потом с его секретаршей созвонюсь и все выясню. Но вот приспичило ему пообещать, что сам позвонит и дала слово Эмиру, сама понимаешь, не могу подвести…

– Хорошо, беги. С сынулей разбирайся, все будет в лучшем виде.

– Спасибочки дорогая! С меня ланч! Виолочка, ты тоже приглашена! – хватая сумочку, Марина убегает.

– А если сам Багримов нагрянет? – спрашиваю, наблюдая за располагающейся за секретарским столом Сашкой.

– И что? Чай не зверь он. К Маринке хорошо относится. Ценит деловые качества и все такое.

– И не будет ругать за отсутствие?

– Да не будет его сегодня, сказали же тебе. Тьфу, вот только я телефон забыла… Сейчас сбегаю к себе, а ты тут побудь.

–Я?

– Ну а ты еще кого здесь видишь?

– А если кто появится?

– Скажешь замещаешь Климову.

– Я – замена замены секретарши. Отлично!

– Пара минут всего, не паникуй. Климова кстати, это Маринкина фамилия. Я – Ухватова.

– Очень приятно познакомиться! Только вот мне совершенно не нравится…

Вот только Сашка уже в другой конец коридора унеслась и скрылась в лифте…

Остаюсь одна в огромной приемной, обставленной изысканной белой мебелью в стиле арт-деко, с персидскими коврами, даже стоимость их страшно представить… Мне нехорошо, голова кружится от мысли что это логово Багримова, а я подобралась так близко. Не хочу здесь находиться, всю ломает от страха. И тут вижу, ко мне направляется какой-то мужчина. Невысокий, полный. Одно хорошо – это точно не главный босс.

– А где Маринка? – спрашивает довольно недружелюбно.

– Отошла… просила…

– Когда вернется? – обрывает меня мужчина.

– Не знаю…

– Отлично! Просто отлично! А Эмир когда приедет?

– Сегодня его не будет. – отвечаю излишне поспешно.

Мужчина что-то бурчит себе под нос, возмущается, потом уходит. Я снова в одиночестве, дрожу. Сашки не видно, я замучилась считать секунды до ее возращения. Злюсь на нее нереально! Такая жесткая подстава в первый день! А вдруг меня уволят за подобную выходку? Ведь и разбираться не будут, что я не виновата…

Снова звенит лифт в конце коридора, позолоченные двери раскрываются и оттуда выходит большая компания мужчин и женщин. Человек, наверное, десять. Успеваю заметить парочку длинноногих красоток, облепивши с двух сторон высокого бородатого мужчину. На секунду блеск светло голубых глаз на смуглом лице ослепляет меня. Я тут же низко опускаю голову, наверное, даже втягиваю в плечи…

Меня охватывает дичайшая паника, когда понимаю, что в мою сторону направляется Багримов собственной персоной! В страшном сне такая встреча не приснится!

Компания приближается, а я отчаянно молюсь, чтобы появилась Сашка и помогла разрулить это.

– Дорогой, ну пожалуйста, позволь мне остаться. Я не хочу расставаться ни на минуту, – раздается надо мной щебечущий женский голос.

– Мы же договорились, – жестко отвечает хриплый мужской. – Лен, серьезно, мне надо работать. Съезди пока по магазинам.

Голос полон властности, невозможно спорить с такой отрывистой интонацией. Это звучит не как ласка, а как жесткий, хлещущий, словно плетка, приказ. При этом тон ни капли не повышен. Ровный и твердый.

– Хорошо дорогой. – Покорно отвечает женщина.

– Латте с одной ложкой сахара, – произносит тот же голос. Тем же приказным тоном…

Пауза… длинная, тягучая. Я словно погружаюсь в омут, лечу как Алиса в кроличью нору. Задыхаюсь от ощущения полета в пустоту, испуганно делаю глоток воздуха… Дергаю головой, поднимаю взгляд…

Мир будто замер. На меня смотрят светло-голубые пронзительные глаза, я таких прежде не встречала. А потом они суживаются и более хлестким голосом властитель повторяет свой приказ:

– Латте. Ложка сахара. Я не люблю повторять дважды.

Начинаю дрожать. Этот человек принял меня за буфетчицу? Черт, да что такое несу, в обязанности секретаря наверняка входит делать боссу кофе. Но он же должен понимать, что я не его секретарша?

– Милочка, ты оглохла? – вмешивается голос Лены, которая видимо так и не отправилась по магазинам. Поворачиваю голову – красотка, что сказать. Вот это – точно Памела, блондинистая и грудастая. Я не ошиблась в оценке Багримова, всегда догадывалась, что у него примитивный вкус.

– Я… тут случайно, извините. Понятия не имею где тут у вас кофеварка… – И прихожу в ужас от собственных слов. Это ж надо такую дурость нести…

– Где Марина? – резко спрашивает Багримов.

– Отошла. – Все, что могу выдавить из себя. Почему-то близость этого мужчины на меня действует самым ужасным образом. Все дрожит внутри, скулы сводит, и самое паршивое – ни слова не могу произнести!

– И оставила вместо себя полную неумеху, – констатирует Лена. – Дорогой, я сама сделаю тебе латте.

– Окей, – произносит Багримов, и снова бросает на меня взгляд, и я тут же опускаю голову, уставившись на замысловатые узоры ковра. Но видимо он уже успел заметить плещущееся в моем взгляде презрение к своей персоне. Потому что в следующую секунду, когда я почти встала из-за стола, и сделала шаг в сторону лифта, главный босс бросает еще более хриплым тоном:

– Нет. Тебе никто не разрешал уходить. Сделаешь что приказано. А ты Лен, давай по магазинам.

– Но… Эмир, я не понимаю. Зачем? Какая-то неумеха….

– Раз замещает, пусть учится.

И сказав это, скрывается в своем кабинете.