Енисейский север

Оглавление

Evgenii Shan. Енисейский север

Енисейский меридиан

Назимово и Пономарёво

Деревянный мир Енисейской деревни

Дома и лодки

Метта к матери

Братья

Коррида

Новый год новой жизни

Покров

«Эспедицыя называется»

Деревянное крыльцо

Отрывок из книги

В детстве мы знали, что Енисей берёт своё начало где-то далеко в горах, в Монголии, сливается из двух. Я не мог подумать тогда, что эта горная тайга станет моим домом на большую часть жизни. Монголия отодвинется, уступая право быть истоком Енисея, Туве, а всю реку мне придётся не единожды пройти в разных её участках почти до самого океана. Увидеть его, Енисей-батюшку, разного. Серые его волны во время ненастья и пронзительно синие под ярким августовским солнцем, отражающие сочную зелень чёрных тополей Минусинска и чёрные омуты под скалами, где стоит таймень и хариус. Верхнее течение реки быстрое, вода студёная до ломи в зубах. А внизу это уже мощный широкий поток, почти безбрежная река жизни, которая в своих глубинах скрывает что-то таинственное. Река, так всегда называли в деревне, сурова и не прощает ошибок. Но Енисей и кормит, и поит народ, живущий на его берегах. В моём детстве из Енисея можно было смело пить воду, а в невод и на самоловы попадались такие осетры, что занести их с берега могли только двое мужиков на носилках.

Под Минусинском я прожил один летний месяц и успел познакомиться с рекой, когда она ещё не набрала мощи. Здесь Енисей нагрелся на степных просторах котловины и отдыхал после бешеной скачки между хребтами Саян, чуть замедлял свой бег и был ласковым, как уставший конь. Позволял оседлать себя. Мальчишками, мы работали на совхозных полях до обеда, а потом бежали купаться. Забегали повыше и сплавлялись по течению, цепляясь на ветви тополей свесившихся до самой воды, вылазили из воды и делали ещё один заплыв, и ещё, и ещё. Повиснув на тополиных ветках поджидали, когда вода принесёт девчонок, а потом, вместе хохоча и украдкой трогая их тела в намокших купальниках вместе плыли до нижней «станции». Не сразу, но потом кое-кто решался, и мы переплывали неширокую быструю протоку на островок и загорали там. В глазах девчонок мы выглядели героями.

.....

«СвирьГЭС» сделала разворот и бросила якорь. Ранее утро, вахтенный матрос доставил меня на родной берег. Пожав ему руку и оттолкнув шлюпку, я уселся на гальку и закурил. Клочки тумана ещё плавали над рекой, но новый день уже занимался над лесом за речкой, верхушки ёлок уже покраснели. Затащил на угор сумку с гостинцами по знакомой пыльной тропке, перешёл улицу и дернул верёвочку щеколды. Звяк, стук, калитка стукнулась о затвор, не открылась. Затвором служила длинная жердь через все ворота с внутренней стороны, кончиком она и запирала вход. Я просунул руку за столб рядом с избой и потянул жердь в сторону. Тихо скрипнув калиткой, чтоб никого не разбудить, вошёл во двор. Ну, здравствуйте. Север лениво махнул хвостом, потёрся носом и вернулся к рыльцу спать.

Двор услан толстыми сосновыми плахами, может столетней давности. В каждой плахе по два отверстия с обоих концов, как будто это скамейка, а дырки для ножек. Из таких плах делались баржи деревянные, а это следы крепежа. Плахи лежат прямо на земле, плотно друг к другу и по краям чуть позеленели. Более свежие доски уложены тротуарами до летней кухни и в обход двора к воротам. У самих ворот на мелкой травке-муравке мы пацанами играли в машинки. Этот пятачок под солнцем не под крышей самый приятный для ребятишек. Остальной двор закрыт крышей из наката жердей. Родная знакомая темень. Двор уже начал освещаться лучиками солнца, которые пробивались через крышу, но был ещё весь в тени. Только у ворот открытое небу место было светлым. Тётя Галя вышла доить корову, всплеснула руками: «Женька. Не забыл, как запор открывать». Такие запоры больше, чем в половине дворов в деревне, что тут секретного. Но самостоятельно входить нельзя, не прилично, не принято. Вспомнился как-то курьёзный случай. Лет мне было 10—12.

.....