Читать книгу Испытание войной - Евгений Белобородов - Страница 1

        Идёт война.

Идёт открытая война

На искажение России,

Чтоб не исполнилась мессия:

Спасти планету от огня.

Свои сорвавши косяки,

Что много лет стреляли в спину,

Избрав себя судьёй невинным,

На нас бросают висяки.

Связав во круг нас шакальё,

Им дирижируют приказы,

Как обезличить нас проказой,

В сто крат озвучивши враньё.

И в это время в круг страны

Сжимают натовскую петлю,

Чтоб всех послать сигнальной плетью

На разжигание войны.

И нас не слышат, не дают

Нам осветить судьбу планеты…

О’ как на вас навлечь вендетту,

Чтоб лже-царькам пришёл каюк?!!!

Но кто возглавит ход весов?

Где просвистит путь красных линий?

Пора отбросить род крысиный!

И хватит прятаться в песок!!!

     Это мой год!              

                                               (1979 г – год ребенка.)

Захожу я в комнату и вижу:

На полу задумчиво сидит мой сын

И мою разглядывает книжку,

Репродукции рисунков и картин,

Авторучку красную он держит,

Руки перепачканы и в пасте рот…

Слышу я по книжке лёгкий скрежет

И губы его шепчут: «Это мой год!

                                                         Это мой год! »

Сзади подошёл к нему я тихо,

Чтобы труд его над книжкой посмотреть.

Танки, бомбы, самолёты, мины –

На них во всех рисунках он ставит крест.

Здесь его старания я видел,

С какою силой войны не хочет он,

И с каким пыхтит серьёзным видом,

Как губы его шепчут: «Это мой год!

                                                          Это мой год!»

            Баллада о детском концлагере.

Сорок Первый по Сорок Пятый не забудем никогда.

Сколько душ загубила эта война?!

В крематориях сколько и в камерах с газом

Задушили, сожгли, не моргнув даже глазом?!

Зубы у мертвых выбивали враги

А из кожи шили себе сапоги.

Германия. Май. Сорок Пятый.

Освобождён был концлагерь советским отрядом.

В концлагере – дети. Еле живые.

Тощие дети. Дети больные.

В лагере смерти дети Европы!

Фашистские их привезли живоглоты.

Назначенный Гитлером Новый Порядок

В лагере ввёл свой распорядок.

По средам и пятницам было работки

Тем палачам, что стояли у топки.

Детям обещали, что подарят игрушки,

Но, ведя в крематорий, держали на мушке.

Попарно бросали их в горящую топку,

После каждого раза наливали по стопке.

Пепел потом продавали они

Крупным владельцам немецкой земли.

Эти владельцы своё дело знали:

Тот пепел по пашням они рассыпали.

Богато они удобряли землицу

И богатую тоже снимали пшеницу.

Мурашки по коже бегут у солдата,

Как вспомнит, что узнал он в том Сорок Пятом!

Нельзя, чтобы лагерь тот повторился,

Чтоб кто-то еще детской кровью напился.

Недопустим, чтоб опять разразилась война.

Пусть мир сохранится! Мир – навсегда!

      Пошли домой.

Подымайся, друг, –

Окончен бой,

К концу приехала война,

Четвёртый год

Ты шёл со мной,

Четвёртый год в поту страна.

Сквозь дым и кровь! –

Солдату говорит солдат –

Собирайся друг,

Пошли домой,

Дай, подержу твой автомат. –

В пыли траншей

Кормил ты вшей,

В землянке после боя спал.

Ты был смелей

Врагов, страшней,

Когда свинцом их поливал.

Теперь водой

С себя смой кровь –

Говорит солдату солдат –

Собирайся, друг,

Пошли домой,

Дай, подержу твой автомат. –

Ты обещал

Прийти живой –

Тебя давно ждёт дома мать.

Что ей скажу?

Укрыт землёй?

Что просит мать свою всё ждать?

Ты победил!

Сквозь дым и кровь! –

Солдату говорит солдат –

Собирайся друг,

Пошли домой,

Дай, подержу твой автомат. –

            Ко Дню Победы 2014 г.

Столько лет отмечали победу,

Столько лет были в этом уверены,

Восхищались героями дети,

Вспоминали ушедших без времени.

Только вдруг из под самого носа

Ощетинилась падаль нацистская,

А учуявшые прибыль пиндосы

Разжигают фашизм вновь неистово.

И забыты уж фабрики смерти,

И в ракеты пускатели вставлены

Неужели в добро чтоб поверить,

Воскресить нужно будет нам Сталина?!

День Победы забыт по гейропе,

Да и нам в эти дни не до праздника.

Надвигается полная ж**а,

Человек рвётся в мёртвое царствие.

           Родина-мать.

Ты, Мать-Родина наша,

Что молчания краше,

Торжества что минуты

Заменить могут людям,

Этой памяти скорбь

Окровавленных зорь

И пробитых сердец,

Чтоб войне был конец?

Слёзы льются героев

Перед юности строя,

Перед памяти строя,

Перед жизни устоя!

И у ног твоих, Мать,

Вечно будут стоять

Жар святого огня

И твои сыновья!

             Огонек.

Солдат в поход с собой уносит шутки,

Ведь в каждой шутке свой резонный толк;

Ему поможет в трудные минуты

Их боевой, задорный огонёк.

И на войне, теряя друга рядом

И видя смерти жадной ветерок,

Остановить врага помог ребятам

Их боевой, задорный огонёк.

И по пыли израненного тракта,

Когда к победе шёл усталый полк,

Ему светил в ночи из автомата

Тот боевой, задорный огонек.

Солдаты письма на груди носили;

В тех письмах милым где-то между строк

Оставил след любви к родной России

Их боевой, задорный огонек.

       Кузница.

Русская деревня,

Колокольный звон.

И в лесу и в поле

Раздаётся он.

В поле этом тихо

Кузница стоит,

Опустился вечер –

Вся деревня спит.

Что такое? Будто

Встал с земли мертвец,

И привычным делом

Занялся творец?

Осторожно, чтобы

Не вспугнуть его,

Мы пойдём, посмотрим –

Здесь недалеко.

Дым с трубы клубами

И железный стон…

Мы открыли двери,

Смотрим: нет, не он –

У печи подросток,

Дети у мехов,

И в углу белеет

Простыни покров.

Осторожно скинем

Покрывало вниз…

Приподнялись веки

Удивлённых лиц…

Памятник пред нами:

Три винтовки вкруг –

Тем, освободившим

От фашистских рук.

Не вернулись с боя

Многие домой,

И куют им память

Дети под луной.

От заботы милой

У ресниц слеза –

Твёрдые минуты

Позабыть нельзя.

Детские печали

Сердцу дороги.

Родины прелестной

Славные сыны!

А еще я плачу

От того, что в них

Кузнеца немого

Зёрна проросли.

И опять, как раньше,

Кузница гудит,

И теперь стал полон

Деревенский вид.

Русская деревня,

И железа звон

На полях России

Снова возрождён.

            Дед.

За окном распушила ночь косы

И от белого снега мила,

И ещё света яркого россыпь

С новостроек в низину легла.

Над Заречными высится город:

До небес заводские подпоры,

Дымовые глаза над тайгой -

Тихий пригород мнёт под собой…

На дрожащих руках серый ордер,

Как медаль за прожитые дни,

Где луна освещала забор, дверь,

Шифер крыш, ставни низкой стены,

Огород, заливаемый Томью;

Мачты труб и угля в снеге комья;

Игры, плачи соседских детей

И беседы друзей-тополей…

И теперь собирать надо вещи –

Завтра в путь, к городской суете.

Лишь недолгие в сутолоке встречи

Нас вернут к детских лет красоте.

И смешными нам станут обиды –

Иногда только выплывут к виду

На руках и ногах синяки

И в ладошках твоих светлячки…

Чемоданы выносятся в сени,

Будет комната скоро пуста,

Пауки разделяют места.

А пока… Память бабушки милой -

Перебрать раньше некогда было

Этот кованый старый комод,

Вот и твой наступает черёд.

С затаённым дыханьем и чувством

Открываю я крышку его:

Платья, вышиты с древним искусством,

Даже кажется – пахнут травой;

В углу – строгий зелёный подсвечник;

Две шкатулки, резьбы безупречной:

Серебро потускнело в одной,

Фотографии, письма – в другой…

Адресат – моя мама, из Томска;

От подруг – Киселёвск.., Ачинск.., Новосибирск..,

И… вот! вот!..т-треугольничков горстка,

Катер Памяти… нет, только пирс…

Пробегаю в волненьи глазами,

Задрожавшими вторя губами –

Ведь… ведь это… же дедушка мой!..

Не пришёл Ты, родимый, домой…

Пожелтевшие времени слуги,

Запылённые птицы войны!

Сберегли вы тоску по подруге

Из лесов, блиндажей и больниц,

Из полей, из горелых землянок…

Потом вас принимал полустанок

И к любимым с дыханьем своим

Приносили вы трели весны.

«Здравствуй, Анна моя! Я в дороге.

Вот под нами под снегом река.

Чем мы ближе, тем больше тревоги –

Ну, скорей бы увидеть врага…

Переход, остановка, ученья…

А народу!.. глаза их – мученья!

Разве горе глаза утаят?!

Ну, война! где же совесть твоя?..»

С фронта не было писем.... Известье:

«Пропал без вести…» – Ранен ли? Жив?

Может плен – это злое бесчестье?

Может косы над ним русых ив?

… Вот лежит Он под елью в секрете;

За спиной – партизанские дети,

Эти ангелы малой земли;

На заданье ребята прошли…

Нет… Поход от врагов свой скрывая,

К фронту шли они трактом больным.

Но вдруг взрывы переднего края

Их кольцом окружили стальным.

Танки в ряд… В небесах – самолёты…

Кто-то кинул гранату, кого-то…

Вот Он в ярости рвётся вперёд,

А за ним… обезглавленный взвод…

Может проволокою колючей

Его, раненого, давит плен?..

Вот Он с камнем, тяжёлым, на кручу,

На виду чёрных касок у стен…

Может с Карбышевым был он рядом…

Может с польским, с французским солдатом

Много раз был он схвачен, бежал? –

Но и там он за Русь воевал!..

Вдруг… не выдержал… Нет! я не верю!

Он Россией святою вскормлён!

В ней! свободу душою измерил!

Древней жаждою воли крещён!

Он мечтал в ещё спящей Сибири

О безоблачных днях всего мира,

Но мечту оборвала война,

И позвала в бой сына страна.

И ушёл… Опустели деревни,

Покрыл области чёрный платок…

Но ковал, стиснув зубы, край древний

Для родимых победы венок.

И пришла долгожданная всё же,

Со слезами и с песней хорошей

Пронеслась по полям, по лесам

И по дымным еще небесам…

Но не каждый двор полон был счастья.

А иные – стояли пусты…

Собираю помятые части –

Изведённы слезой лоскуты.

Дата поздняя – сорок девятый;

Строчка: «… пал смертью храбрых…» – солдатом

В том, далёком и долгом году,

Заслонив от живущих беду.

Неизвестная вот приоткрылась

Мне страница российской судьбы,

И сильнее, и резче забилось

К ним признанье сыновней любви,

К ним! пришедшим, и к ним! не пришедшим,

К ним! к победе в одном строю шедшим.

Мы для вечности их имена

Выбьем в памяти красных стенах!

Пусть про дедушку все мне молчали –

Горе трудно своё вспоминать;

Вот и бабушка слёзы печали

Не любила на людях казать.

Годы льются в тяжёлых скитаньях:

То страда, то покой – то исканья;

Но и всё ж через тысячу лет

О тебе я узнал бы, мой дед!..

Вещи собраны – скоро в дорогу;

Опустеет дом светлый и двор,

Эта улица. Детства берлогу

Завтра трактор завалит, как сор.

На последок схожу помолиться,

Моей памяти каждой крупицей

Я согрею свечу, и за ней

Встанет прошлое сонмом огней.

          Ястребы.

Врезался лентою длинной

В небо белеющий хвост;

Чуток в нём взгляд ястребиный, -

Брошен на землю, как мост!

Крик опускается твёрдо

Птицы стальной на леса.

Крылья расправлены гордо

Двадцать четыре часа.

Голову ввысь поднимите –

Носится в птице беда:

Чётко плетёт злые нити

В воздухе «Б-52».

Тень затмевает над розой

Радости жизненный цвет,

Тень кружит жадно и грозно –

Ей в мире отдыха нет!

Будущий мир вспомяните! -

Носится в птице беда:

Чётко плетет свои нити

В воздухе «Б-52».

Ждёт лишь мгновенья, приказа:

Когти вцепить в наш рассвет –

Когти ракет, когти газа,

Когти червонных монет.

Крылья над розой сломите,

Крик чтоб затих навсегда –

Пусть не плетёт больше нити

В воздухе «Б-52»!

       Кобальтовые страсти.

Россия грозится вам бомбами?

Так бойтесь же! бойтесь же нас!

Так бойтесь же нового кобольта!

Мы первые в силе сейчас!

И в вашей златой Калифорнии

Устроим меж сильными торг –

Ни доллар, ни Боинга молнии

Не смогут спасти ваш Нью-Йорк.

Европа уж нами запугана

И руку для дружбы даёт,

И к вам обращается с руганью.

За вами остался черёд.

Зелёною веткою с тополя

Грозит вам российский вампир!

Мы в шахтах растим давно голубя

И в бомбы заложили мир.

            Что случилось.

Что случилось? – Да, нет… Ничего…

Просто рядом какая-то птичка

Потеряла случайно крыло,

Просто рядом весёлый мальчишка

Отвернул искажённо лицо,

Просто рядом сержант по привычке

Повалился на землю легко,

Родилась просто яркая вспышка,

Загорелась трава, и ещё –

Просто Там заигрались в картишки

И на карте «согнули копьё»

Что случилось? – такие дела:

У деревни, в реке полноводной

Просто рыба случайно всплыла,

Чей-то конь на земле плодородной

Закусил навсегда удила,

Просто всех из деревни свободной

Разом рвота в могилу свела,

Просто тучка условий погодных

Не дождалась – и в даль проплыла,

Просто Там – самолёты на взлётной,

А на пульте – «сломалась стрела».

Что случилось? – Да, так… говорят,

Что теперь на Земле всё спокойно.

Почему-то леса лишь горят,

Да и горы теперь неупорны:

Они вровень с морями лежат.

Просто зверю здесь стало привольно –

Но не видно в округе зверят.

Просто жить во Вселенной достойно

Теперь можно, летя наугад…

Говорят: это было не больно,

Просто – «Атомной молнии» взгляд.

«Согнутое копьё», «Сломанная стрела», «Атомная молния» «Атомная молния» – кодовые названия мелкой, крупной аварий и войны, разработанные ЦРУ (18.11.81, TV «Новости дня»)

   Прошение солдата королевы.

Я, Bobby Sands,

Капитан королевских войск.

Наш десант, опустившись на Олстер –

Непослушной Ирландии мозг,

Стал хозяином тут, а не гостем.

Мы устроили здесь полигон

Для обстрелки своих новобранцев,

Чтобы Англии женственный трон

Защищать научились бы братцы.

Здесь есть лётчики, есть моряки…

Я и сам службу нёс на подлодке.

Здесь бойцы с моей лёгкой руки

Пристрастились к железной наводке.

Ни пред кем не ударим мы в грязь,

Хоть в винтовках у нас лёгкий пластик,

А в гранатах – пугающий газ

И на наших беретах нет свастик.

А потом молодого стрелка

Отправляют туда, где спокойней,

Где есть джунгли, вино и река,

И за жизнь не боится наш Tommy.

Я готов поручиться за всех,

Кто прошёл мою смелую школу.

Но в Ирландии лёгкий успех

Порой дарит не лучшую долю.

Не всегда может выправить руль

Beel Sogray на избитых дорогах

И усиленный пеший патруль

Не всегда унести может ноги.

Сколько в Karselry бросили мы!

Сколько вывезли за город трупов!

Но они против нас из тюрьмы

Направляют безбожников грубых.

И летят в нас и камни, и брань,

И стреляют в спокойного Tommy…

Королева! прошу: дай от ран

Отдохнуть мне в другом регионе.

Пусть послужит солдата рука

Там, за морем, где всё же спокойней,

Где есть джунгли, вино и река,

И за жизнь не боится наш Tommy.

             Крик.

Крик о помощи слышен, чуть свет занялся.

Чуть успел ты войти в этот мир, в этот свет

Уже тянешь ты ручки и ищешь ответ,

Над планетой свой крик в первый раз вознеся.

          А планета кружится;

          И люди, и птицы

          Зажигают зарницы

          И тушат их вновь,

          В суете забывая

          О нежности края,

          И о том, что чужая

          Разлита там кровь.

Может в этом предчувствии льётся твой крик,

Или в том, что однажды ты встанешь под нож,

Или что не минует тебя наша ложь,

Что тебе не успеть мир исправить за миг?

Я хотел бы услышать тебя на Земле,

Когда будет наш мир и спокоен и свят,

И тебе не достанется взять автомат,

И забудутся сказки о горе и зле.

          А планета кружится;

          И люди, и птицы

          Зажигают зарницы

          И тушат их вновь,

          В суете забывая

          О нежности края,

          И о том, что чужая

Разлита там кровь.