Оглавление
Евгений Костин. Шолохов: эстетика и мировоззрение
От автора
Введение
О понимании Шолохова
О теоретических аспектах исследования
Сущность и содержание эстетического у Шолохова
«Родовой человек» как эстетическая категория
Русская революция и русская литература
О «гуманистическом сиротстве» молодой советской литературы (1918–1940)
Идеал Шолохова как проекция идеала русской жизни
О «невозможности» философии в России. Победа Шолохова
«Жестокий талант» против «свирепого реализма». Шолохов и Достоевский: взгляд первый
Шолохов и Достоевский. К поискам смысловой идентичности русской культуры: взгляд второй
Возможен ли ренессанс в России? Еще раз о гуманизме Шолохова
Русская античность: прекрасное у Шолохова
Любовь и эрос в русской литературе: М. Шолохов (Размышления над «неправильностями» любви в русской литературе)
Жизнь, ставшая эстетикой: трагический модус русской литературы
Есть ли спасение? Что такое русский катарсис?
Русский Рабле: народная смеховая культура у Шолохова
Народность как фундамент русской жизни: этнотрадиции Шолохова
Фольклоризм в эстетике писателя
Изображение человека
«Ни времени, ни пространства» – итоги русской истории ХХ века. Хронотоп Шолохова в «Тихом Доне»
Шолохов и русская цивилизация сегодня. Разговор от «первого» лица
Россия как протоцивилизация: место и значение русской литературы
Эстетика Шолохова как онтологический феномен
Вместо заключения. Заметки о прошлом и будущем русского человека
Отрывок из книги
Данное издание является дальнейшим развитием идей, изложенных в книгах «Философия и эстетика русской литературы» (Вильнюс, 2010) и «Шолохов forever» (Москва–Вильнюс, 2013), во многом посвященных творчеству одного из пяти русских лауреатов Нобелевской премии по литературе Михаилу Шолохову.
На протяжении почти десяти лет после выхода книг автор продолжал, наряду со своими другими изысканиями в области русской литературы, исследовать новые аспекты художественного мира писателя, в том числе и те, какие ранее оставались за скобками традиционного литературоведения (параллели между Шолоховым и Достоевским, к примеру). И каждый раз приходилось убеждаться в уникальности художественного дара донского писателя, его проницательности в области народознания, в непреходящих эстетических ценностях его произведений.
.....
Ведь в определенном смысле «Тихий Дон» может быть осмыслен как своеобразный Ветхий завет, как книга бытия жизни русского народа на перепаде времен – от архаического до в прямом смысле исторического периода своего существования.
Чего ни коснись в этой великой книге, все порождает непростые культурно-художественные ассоциации.
.....
