Письма сыну
Описание книги
При упоминании имени Евгения Леонова перед глазами сразу появляется его доброе, улыбающееся лицо и возникают герои, которых он сыграл в фильмах «Полосатый рейс», «Зигзаг удачи», «Белорусский вокзал», «Старший сын», «Джентльмены удачи», «Обыкновенное чудо», «Осенний марафон», «Кин-дза-дза» и других.
Необычайно веселый, сердечный, жизнерадостный человек, Е. Леонов неизменно поднимает кинозрителям настроение, наполняет их оптимизмом, заряжает творческой энергией. А в жизни он был человеком задумчивым, склонным к размышлениям, самоанализу. И в своей книге он рассказывает о себе, о своей работе в кино и театрах, о друзьях и коллегах по цеху – Е. Урбанском, О. Басилашвили, А. Папанове, А. Гончарове, М. Яншине, М. Захарове, Г. Данелия… Прочитав его «Письма сыну», искрящиеся юмором, добротой и в то же время довольно серьезные, можно понять, как воспитывать детей, чтобы они выросли достойными людьми.
Отрывок из книги
Не знаю, с чего начать. Может, с того, что я с детства стеснялся быть твоим сыном? Стоило нам пойти в магазин или на рынок, как тебя тут же обступали люди, – и от этого становилось ужасно неловко, начинало казаться, что я – не Я, не сам по себе, а приложение к тебе – «сын Леонова».
В школе я учился не бог весть как, до шестого класса играл под партой в машинки или солдатики. А вообще любил болеть, оставаться дома и читать книги… Из-за моих двоек тебя часто вызывали. Конечно, ты ссылался на занятость, нередко перекладывал эту тяжелую обязанность на мамины плечи, но иногда все же приходил. Очень нервничал! Сутулился, краснел, бледнел, виновато вздыхал… А тебя отчитывали, говорили: «Из вашего балбеса ничего не получится. Пусть заканчивает семь классов и идет в шоферы». И мне, подглядывающему из-за двери, было очень плохо. Потом мы молча шли домой, несколько дней ты дулся и со мной не разговаривал. Ты редко кричал, и все как-то театрально, не по-настоящему, без злости. Но однажды за очередную двойку решил-таки меня наказать: «Отведу тебя в лес, в лесной интернат». (Я так никогда и не узнал, что это такое.) Собрал мои вещички, взял за руку и повел. Но характера у тебя хватило только до первого этажа. Мама не раз и подзатыльники мне давала, и в угол ставила, а ты не мог.
.....
Демобилизовавшись, почти сразу я привел в дом будущую жену: «Знакомьтесь, это Алехандра, она будет жить здесь». Конечно, был шок – это теперь я вас с мамой понимаю, а тогда не понял. Алехандра – из Чили, училась в Москве на врача, кое-как говорила по-русски, была худенькая и вроде такая несчастная… Ты никак не мог запомнить ее полного имени – очень-очень длинного, состоявшего из имен чуть не сорока родственников. В конце концов стал звать её просто Сашей. Поскольку Алехандра была иностранкой, на меня сразу решили навесить клеймо невыездного, но у тебя был слишком большой авторитет, и обошлось. Потом у нас с Алехандрой родился сын, Евгений, мы стали жить семьей отдельно от вас, и тут во мне окреп мужской деспотизм: жена должна успевать и обед готовить, и в доме убирать, и за сыном смотреть… Но вы с мамой взяли её сторону и очень нам помогли.
Внука ты боготворил, просто трясся над ним. Но отправляясь с ним на прогулку, каждый раз спрашивал: «А не боитесь, что я его потеряю?» Когда мне было года три, ты катал меня в санках, задумался, и вдруг тебя догоняет прохожий: «Мужик, ничего не потерял, нет?» Ты оглянулся – ба! – в санках никого: я сижу в сугробе, метрах в пятидесяти позади. Вот об этом случае ты и вспоминал. Бывало, выйдешь во двор с коляской, покатаешь немного и зовешь на помощь: «Боюсь, сосулька с крыши свалится или машина из-за угла вынырнет – и не успею я свое золотко защитить». Уже тогда ты неважно себя чувствовал.
.....