Читать книгу Я просто спал - Евгений Матвеев - Страница 1

Я просто спал. Сон, был неимоверно глубок и чист в своей непревзойденности. Такие сны сняться редко. Сон был сказочно красив и блистал разноцветными красками. Все цвета радуги, яркими, насыщенными красками превратившись в окружавший меня мир – двигались в водовороте жизни, той, что я создал для себя во сне. Краски были разными, но преобладала в этом нескончаемом спектре одна – красно-алая. Она постепенно заполняла все больше и больше пространства вокруг меня. В алый цвет превращались дома, стены, улицы и асфальт по которому я шел. Красно-алая краска, сначала просто покрывавшая слоем все вокруг – постепенно превращалась в движение. Она стекала со стен и лужицами, перекатываясь по асфальту превращалась в ручейки. Ручейки объединяясь и сливаясь вместе, становились небольшой речушкой, которая где-то там, внизу за городом – уже была бурлящей, полноводной рекой алого цвета.

Красная краска, закрывшая своим цветом весь мир – была кровь, и она брала начало от остро заточенного клинка, которым я размахивал, идя по липкому асфальту.

Мелкими, алыми брызгами разлетаясь по сторонам – они оседали на стенах домов, откуда и начинали свое движение вниз.

От каждого моего взмаха – который разрезал человеческую плоть – алый цвет, заполнял еще больше окружающего пространства. Я шел, кромсая всех и вся на своем пути. Люди все шли и шли прямо под удары сверкающего как яркая молния, блестящего в моей руке клинка. Они как стадо баранов, безропотно подставляли свои тела под смертоносные взмахи моей руки.

Из рассеченных и упавших тел, лилась кровь. Я шел, распинывая мертвые тела в стороны ногами по колено в крови и испытывал от этого, огромное удовольствие.

Монстр, живший в моей второй половине сознания проснулся и вырвавшись на свободу творил то, для чего и был создан. А создан он был убивать.

Безжалостный убийца – не щадящий никого на своем пути. Ничего светлого. Ни тени сомнения или раскаяния от содеянного. Убить – испытывая при этом эйфорическое чувство восторга.

Какое сладострастное ощущение – всаживать острейший клинок в человеческую плоть.

Алая кровь хлещет из раны. И чем больше ран, тем больше крови.

Разве может что-нибудь быть прекрасней. Ты – Властитель мира. Ты правишь человеческой жизнью и тебе решать, жить существу из рода человека или нет.

Твоей силе не может противостоять ничто и никто. Сила твоя безгранична и дана она тебе никем-то, а самим сатаной. Он, управляет твоими действиями и ты доверяешься ему во всем.

Сам владыка тьмы – твой хозяин. И как же прекрасно пользоваться его всеобъемлющей защитой и могуществом.

То, что он дает тебе взамен – есть самое прекрасное, что может быть в жизни. Это власть над людьми.

Ну разве может что-либо быть изумительней и превосходнее – чем чувство рабовластия над миром.

Я шел и упивался тем, что это я, творю будущую судьбу рода человеческого. Этих людишек – которые ничего не могут и не умеют. Букашки – которые живут только инстинктом пожрать и поспать. Разве могут эти никчемные создания что-то решать.

Нет, это я, могу только знать, что этим тварям делать и вообще, жить им или нет.

Взмах – и еще один валится на землю истекая кровью.

Еще взмах, и еще и еще… И так безгранично.

Кругом смерть… Как же это все прекрасно…

*******

– Просыпайся соня, на работу проспишь, – раздался рядом чей-то знакомый голос.

– Что там во сне такое хорошее видишь, что улыбка на лице до самых ушей.

Не открывая глаз, я плавал в прекрасной дреме остатка сна. Чувство полнейшего счастья, которое я испытывал секунду назад – не покидало меня. Просыпаться не хотелось, чтобы не прогнать то безграничное ощущение очарования, которое я испытывал.

Полетав так еще некоторое время в сладкой эйфории, которую мне подарила ночь, я приоткрыл глаза.

Вроде-бы знакомая комната, но, в тоже время чужая. Люстра, висевшая на белоснежном потолке, мебель и шторы на окне – знакомы. Но вот только где я их видел? Или все это во сне. Граница между явью и сном была расплывчата. Чувство блаженства чудесной жизни, в которой я еще пребывал – с одной стороны. Мрачноватый свет и пугающая неопределенность где я – с другой.

Сон, который никак не хотел меня покидать, своими видениями улетучился, не оставив воспоминаний, только ощущение счастья, что я испытывал в этом чудесном сне – осталось.

– Давай вставай, хватит уже валяться, еще тебе сегодня Вадика в школу нужно завести – забыл?

Голос раздался где-то за дверью. Чей голос… Люда… Жена…

Реальность возвращалась медленно, как-бы не желая закрыть двери, откуда я только-что пришел. Воспоминания того мира, в котором я открыл глаза лежа на кровати – очень нехотя и неторопливо, волнами накатывали на меня.

Жена, сын, работа – все отчетливей проявлялись в серой субстанции мира, где я находился сейчас.

То, что испытывал некоторое время назад – то есть, чувство полнейшего блаженства – все набирая скорость исчезало вдали и вскоре, исчезло совсем.

Я проснулся совсем и реальность возвратилась. Все встало на свои места, где и находилось всю мою сознательную жизнь. Жена – Люда. Сын – Вадим, который учился во втором классе и до смерти не любил манную кашу. Старшая дочь – Настя, которая училась на юрфаке в Универе. Ненавистная работа (у…, чтобы она провалилась), на которою все же надо-было ехать, да еще сегодня сделав большой крюк, завести Вадика в школу. Обычно это делала жена, но сегодня ей предварительно позвонив – зачем-то попросили прийти в соцзащиту. Так-что мне нужно было поторапливаться, чтобы не опоздать в свой проклятый офис.

Свою работу, я не любил только за то, что дебилы, растворившиеся по этажам и спрятавшись за экранами мониторов – ничего не понимали в том, что делали, а только создавали умный вид.

Может по-настоящему они и небыли теми как я их обозвал, но вид у всех был именно такой. Совсем не хочу сказать, что я сам великий умник, просто от тех разговоров которые звучали между столов – последнее время стало просто тошнить.

Проснувшись окончательно, я вылез из-под одеяла и пройдя в ванную комнату – выполнил наскоро все утренние процедуры, которые производили по утрам все нормальные люди. Я по-видимому к их категории не относился. Утреннее бритье, чистка зубов и умывание, для меня были какой-то обязательно-принудительной процедурой, которую я ненавидел также, как и свою работу.

Быстро приведя себя в более-менее подобающий вид, я глянул на себя в зеркало.

Нормальный фэйс сорокалетнего мужика. Почему мужика? К интеллигентам я себя никогда не относил, а жил по правилам – глава семьи, должен эту семью содержать. Любить жену, детей и быть непререкаемым авторитетом как в домашнем кругу, так и за стенами своего жилища.

Дома, все это у меня получалось вполне. Дети меня любили и уважали за то, что я тратил на них уйму свободного времени, не слишком балуя, но и не строго. Говорят, настоящую любовь детей завоевать трудновато, но это у меня получилось сполна, и я был тому рад.

Жена наверное тоже любила меня по настоящему. Много не пил, (только курил), не изменял, денег зарабатывал довольно прилично – что еще женщине надо.

Любил ли жену я…, не знаю, но, наверное, все-же скорее – да. Что детей любил я всей душой и сердцем – это неоспоримый факт. С женой немного сложней, но по крайней мере, я ей ни разу не изменил за всю нашу совместную жизнь, и на сторону меня пока еще ни разу не потянуло.

Хорошо зарабатывал я по двум причинам. Первое – я был очень неплохим программистом. Второе – мог без труда починить компьютер любой сложности.

Мне бы прекрасно (даже с избытком) хватало-бы на жизнь трудись я сам на себя, открыв какое-нибудь ИП или что-нибудь в этом роде. Но я, для поддержания социального статуса – решил все-же устроится на работу официально, а в свободное время заниматься любимым делом. Заключалось это в том, что я разрабатывал программы детских (и не только) компьютерных игр и продавая их, получал прямо сказать ну о-очень неплохие гонорары.

Так-что на жизнь и содержание семьи мне хватало с большим избытком, отчего я чувствовал себя в этом мире вполне устроенным. Только вот работа, которую я откровенно ненавидел – все больше и больше в последнее время, приносила разочарование.

В огромном офисе большой строительной компании, меня уважали и относились ко мне с почтением. Чего нельзя сказать про меня.

За что я их всех так ненавидел…, я и сам иногда не понимаю. Скорее всего за откровенную ложь, в которой все эти людишки жили и просто купались в ней, наслаждаясь мнимым счастьем. Но скрывая презрение к ним, мне приходилось всем улыбаться и подстраиваться по их тупую жизнь, чтобы не выглядеть чужаком.

Поднявшись с кровати и приняв все ванные процедуры, я, переодевшись и все приготовив для трудового дня, зашел на кухню, где Вадик, балуясь уже же сидел за столом, а жена хлопотала у плиты – готовя для всех завтрак.

– Ты сегодня после работы сразу домой? – спросила Лена, накладывая мне яичницу с ветчиной в тарелку.

– Наверное, если никто в течении дня не позвонит с каким-нибудь срочным заказом.

Насти (старшей дочери), сегодня дома не-было. Вчера она отпросилась ночевать к подружке, чтобы с ней протестировать мою новую игру, которую я на днях создал.

– Ты Настюхи звонила? А то в Универ проспит, будет ей потом подружка – спросил я, принимаясь за еду.

– Да, звонила. Встали уже, не переживай не проспали. Игра твоя очень понравилась. До полночи говорит по всей Вселенной носились за монстрами. Ешьте давайте быстрей, а то уже времени много, – взглянув на настенные часы сказала Лена, тоже присаживаясь за стол.

Быстро покончив с завтраком, мы с Вадиком похватав свои приготовленные вещи (кому для работы, кому для учебы) – наперегонки бросились бежать вниз по лестнице подъезда и дальше к машине.

Это была наша стандартная утренняя пробежка в те дни – когда я завозил сына в школу. Как обычно чуть отстав, я брелоком завел машину и прибежав вторым (чему счастью Вадика не было границ) – открыл двери.

Плюхнувшись каждый на свое место, мы с криком – «иго-го», тронулись в путь.

– Хорошо пристегнулся, – бросив взгляд через плечо и посмотрев назад, спросил я сына. Он, иногда усевшись в свое детское кресло, просто забывал пристегнуться.

– Ага, хорошо и даже лучше – прозвучало сзади.

Вадик немного картавил и слово хорошо, звучало «холосо». Я улыбнулся и вывел машину с придомовой территории, на трассу.

Взглянув в зеркало заднего вида чтобы убедится, что сзади нет помех – я обомлел. На меня смотрел Брокко. На фоне мерцающих звезд, добродушное лицо моего компьютерного создания – выделялось ярким пятном, на фоне необъятной Вселенной.

Никогда не унывающий толстяк, с большими, торчащими ушами, приплюснутым широким носом и огромной, кучерявой бородой, улыбаясь до ушей и размахивая короткими руками – звал меня к себе.

От наступившей растерянности, я на время потерял контроль над управлением машины, отчего она завиляла. Выровняв, и придав ей устойчивое положение, я опять глянул в зеркало. Никого. Обычная городская трасса, с двигающимися за мной автомобилями.

Покрутив головой из стороны в сторону, я, отгоняя наваждение – сосредоточился на управление машиной.

– Папа, ты чего, – немного испуганный голос, раздался с детского кресла.

– Все нормально Вадик. Комар наверное в ухо залетел и отвлек меня ненадолго – повернувшись к сыну и улыбнувшись, ответил я, для вида проведя пальцем по уху.

Вадим громко рассмеялся.

– Вот так «комал» – как обычно коверкая слова, весело сказал сын – он «навелное» «холошо» не подумал, когда это делал.

Мы оба от души смеялись, продолжая дальнейший путь. Я, наверное, каждую секунду переводил взгляд на зеркало заднего вида, толи боясь, толи наоборот желая еще увидеть своего любимца Брокко из последней компьютерной игры, которую я разрабатывал больше полугода.

В эту игру я вложил всю душу, корпя над ней по ночам. Добрые существа, жившие на планете Аттай – жили себе не тужили, пока в их спокойное бытие не вторглись злые пришельцы с другой Галактики, для завоевания сказочной планеты.

В принципе, игра как игра, только вот, я наверное немного перестарался создавая красивейший мир планеты до такой степени, что создавалось впечатление во время игры, бут-то все это живое.

Видение Брокко (главного героя игры), скорее всего было от того, что я просто переусердствовал с эффектами, и слишком много времени на это потратил.

Выкинув все из головы, я, доставил Вадика к зданию школы, а потом до самого места моей работы – старался не думать об увиденном зеркале. Маневрируя в городском потоке транспорта, я все же несколько раз поймал себя на мысли, что мне просто через край как хочется увидеть там еще раз Брокко. Ладно просто увидеть, самое курьезное в этом то, что хотел не просто его увидеть, мне просто до ужаса как хотелось с ним поговорить.

«Сумасшествие началось, доработался» – пронеслось в голове. Я с силой отогнал лезшие мысли в голову об этой непростой программе и припарковав машину на стоянке принадлежащей строительной компании в которой работал, поднявшись на лифте на десятый этаж – прошел в свой кабинет.

Почему-то в это утро, мне как никогда не хотелось встречаться ни с кем, кто работал в компании. Офис занимал весь этаж и между его кабинетами постоянно передвигались люди. Но толи благодаря только начинающемуся рабочему дню, толи от того, что моя небольшая лачуга (кабинет) находился недалеко от двери лифта, но мне никто не встретился пока я к нему шел, и этому обстоятельству я был необычайно рад.

Закрыв на замок за собой дверь (чего я раньше никогда не делал), я плюхнулся в рабочее кресло и закрыл глаза.

Работать сегодня, как никогда не хотелось вообще. Такого меланхолического состояния, я еще ни разу не испытывал.

До тошноты не хотелось включать компьютер, чтобы не увидеть там обновленный список того, что я должен сегодня починить, запрограммировать или перенастроить.

Ненавистная работа. Мне просто жуть как захотелось напечатать в компе заявление об уходе, распечатать его на принтере и поставив жирную подпись – отнести к директору.

От совсем уж мрачных мыслей, меня отвлек зазвонивший в кармане пиджака, телефон. Глянув на экран, я увидел, что звонит дочь.

– Слушаю, Настя, – ответил я.

– Па, ну ни фига ты игру соорудил. Мы с Ксюхой до пол ночи не могли от нее оторваться, до того класно! Ну ты даешь! Брокко там совсем как живой, да и вообще, ощущение, что как будто сам там находишься. Смотри не продавай ее, пока сами не наиграемся, она будет только у нас, – на одном выдохе протараторила дочь в трубку.

Прельщенный сказанными словами дочери, я все же немного строго ее пожурил.

– Настя, учишься на юриста, и такие слова. Ну-у…, не стыдно. Хватит болтать, а то на пару опоздаешь. А игру эту, я и вообще продавать не собираюсь. Я ее для вас делал – произнес я в трубку и отключился.

Слова дочери меня немного взбодрили, и подавив в себе одолевшую меня душевную слабость, я, протянув руку включил компьютер. Когда засветился экран, я просто вместе со стулом подпрыгнул на месте.

– Тимур, совсем Эстрафы одолели – печально глядя на меня с экрана монитора, произнес Брокко.

– На всей планете, не нашлось никого кто смог бы нами руководить и командовать. Ведь ты нас создал и наше общее мнение, что ты сам и должен занять это место. Надо спасать Аттай.

Сказать, что я вытаращил глаза – ни сказать ничего. Очумело глядя на собственное творение, я сидел и слушал, что оно мне говорит.