Читать книгу Пыльные записки - Евгений Николаенков - Страница 1

Набравшись сил и, надо сказать, ещё более терпения, решился и я на подобный «опыт» для себя.

Ранее, конечно, уже выходила моя первая книжка, и называлась она «Триста вуалей под розовым зонтиком».

Но то были стихи, и, конечно, дело совершенно другое.

Даже не знаю, как и почему начал я и именно со «стихов». Ведь первой пробой в моей практике была именно Проза. И пишу её даже с большой буквы.

Но я всё же пошёл на некоторую «уловку», выпустив сперва свой поэтический сборник.

Дело в том, что когда я писал прозу, а, надо сказать это было уже очень и очень давно (в промежутке с 19 лет до 21 года; сейчас же мне буквально только-только «стукнуло» 32), то есть в то время, когда ни жизненного опыта, ни практических навыков в «освоении» окружавшего меня мира у меня, собственно, не было и быть не могло никаких. Однако, я страстно любил её, и считал Высшей Ценностью, которая только во мне и есть.

Да и делать для этого приходилось очень немало: я много и беспрерывно читал и мыслил. И если что читал, то непременно лучшее. Моя первая опора – Фёдор Достоевский, и только уже впоследствии и много позже я перешёл на Льва Толстого и пошёл далее.

Однако (возвращаясь к «прозе»), друзья, знакомые на меня то и дело «набрасывались» и буквально вынуждали «распрощаться» с ней!

Правда, они так не выражались, а просто спрашивали: «Как? Ты разве не пишешь стихов? Да этого просто быть не может!» Я же знал про себя, что если я «переключусь» на лирику «рифмованную» (так как считаю свою прозу также, и даже не меньшей лирикой, и в этом, пожалуй, нисколько не уступлю ни одному критику!), то непременно «сойду с рельсов», и как-нибудь, нет-нет, да и не смогу писать так «широко» и «объёмно», а главное, с такой жадностью.

И вот, забыв о своей «возлюбленной», я ринулся в бой и с головой ушёл в поэзию.

Причём надо сознаться, я не только не писал ни разу в жизни стихов, но и когда писал прозу – не только не любил и не хотел слушать и, тем более, писать, но и даже практически ненавидел их! Не мог буквально слышать ни одной строчки! Я бы даже сказал, у меня была ну прямо настоящая на них «аллергия!» Так уж на меня действовала их навязчивая и, главное, не моя ритмическая атмосфера, что ли. Я мог просто заболеть от внезапно сказанной фразы в стихотворной форме и случайно оброненном на неё намёке!

Описывая всё это, я не щажу себя, знаю. Но, однако, это очень важно для меня самого – понять, как и каким образом протекало моё творчество.

Теперь же я понимаю, что это была чрезвычайно тонкая «перестройка» моего организма. Новая Веха. И она, как всякая и у всякого человека, не может протекать безболезненно. А для меня так и целая Революция!

Если раньше мне казалось легче написать сто страниц прозы, чем одно стихотворение, то теперь всё пошло буквально кверху ногами!

Правда, пришлось «расплачиваться» и не менее мне ценным: за эти уже более чем десять лет (даже около двенадцати-тринадцати, если быть точным), я толком практически ничего не написал в прозаическом смысле. Более того, я так разуверился в своей прозе и в способах «воздействия» на читателя, что уж и не думал когда-нибудь снова вернуться в это поприще…

Время, которое вращается среди нас, людей, сбивая тут и там, как какая-то большая и неотвязчивая муха по утрам, не дающая лишнюю минуту понежиться в тёплой и любимой постели своей фантазии, а также та неуклонная тенденция его (времени) к «усреднению» или даже почти к массовой буквально «ликвидации» читателя, как вида, берёт своё и воздействует так сильно и немилостиво, что в конце концов понимаешь: читатель – лишь ты один, ну и ещё пару тех стариков-мудрецов, что изредка посещают наши чудесные, но всё более и более редкие на свете библиотеки, да и то, возможно, по давней привычке своей к «общности» да и вообще от всеобщей нелюбви к одиночеству.

Однако, я сильно отвлёкся, описывая данный период моей жизни. В действительности же я хотел сказать буквально пару слов о своей старой-доброй Книге, которую теперь вы, как и я, мои дорогие, но столь редкие читатели, держите в своих руках!

Этим же своим предисловием я нисколько не хотел умалить значение своей ранней работы. И всё же нахожу должным сказать, что она, как и всякие «ранние» труды, не может не иметь ну хоть малейшего изъяна. И потому прошу к ней (работе) ну хоть каплю снисхождения и терпения, как к тем маленьким и ещё нерадивым наши деткам.

Однако, изъян и очарование могут сосуществовать совсем неподалёку, всё равно как плод и случайно спорхнувшая с той же ветви весенняя птичка!..

Но главное, своим вступлением я лишь хотел объяснить читателю, и именно читателю «со стажем», то есть глубокому и вдумчивому, может быть, даже «профессионалу», что просто попросить его не сильно уж вглядываться в некоторые слова и обороты, а также иные и давно минувшие и слетевшие, как та же птица, слова речи народной, которыми подчас пестрят мои столь ранние произведения, и просто уподобившись ею же, свободно парить над землёй и вместе со мною тихонько взять да и «пофантазировать» немного вместе и на пару!

К тому же если вы образованны, начитанны и учёны, я бы и вовсе вам советовал отбросить все возможные принципы и правила, которыми вы прежде руководствовались в своём прочтении, ценя и любя вместе со мною весь спектр нашего многогранного, изысканного и поистине неповторимого в мире Русского Языка!

Я же со своей стороны не хотел ничего иного, кроме как сказать – просто чуть-чуть будьте проще! И в ощущениях своих, и в прочтении вашем следуйте прежде своему сердцу, нежели всем законам письма и грамматики.

Просто идите вперёд! Просто и смело погружайтесь! И плывите по течению!

Нет и нет! Я также не хочу уверить читателя в том, чтобы он «полюбил» бы мои «ошибки»! И звучит-то как! Или как-нибудь сказать, что я тут вот с вами со всеми ни с кем не считаюсь и пишу, дескать, как хочу! И не желаю иначе! Нет, нет и ещё раз нет!

Я лишь взываю, прошу хотя бы на миг прикрыть глаза, и, как я уже говорил, лететь, парить и отправиться в совместный путь со мною… И, насколько это возможно, «отпустить» действительность! Насколько это возможно, конечно же…

Но, главное, мой совет, «войдите в ткань, растворитесь!..» Впрочем, этот совет я бы дал и на прочтение любой другой «серьёзной книжки».

Однако, и опять-таки, я не считаю свой «опыт» сколько-нибудь заслуживающим такой уж серьёзности. Мне лишь хотелось описать небольшой принцип «действий» и «руководств» по её (книге) применению в жизни. Как некий предмет быта, скажем.

Потому по прошествии долгого срока и не стал вдаваться в мелочи, и делать правки всего и вся. Сколько мог, оставлял в первозданном виде.

Больше даже скажу: я даже уж и не глядел, как там обстоит «дело». Больно много сил и времени было приложено в те довольно-таки одинокие годы моего студенчества, в которые и написаны были данные произведения.

А писал их, кстати, крайне нескоро. Но у меня была цель: и раз или два в неделю я уделял тому дни и даже целые ночи. Так что даже чуть и вовсе не потерял своё довольно-таки поначалу неплохое здоровье.

Замечу лишь про «сейчас». Теперь я люблю как прозу, так и лирику (имею в виду стихи). Но далось мне это с необыкновенным просто усилием и трансформациями.

Могу даже так сказать – одно отвлекает другое, особенно поначалу, когда ты не привык и не можешь отличить что должно делать, а что – нет. Тем более, зная о своей ну просто немыслимой рассеянности, мне тут особо пришлось «туго».

В любом случае – у каждого всё по-разному. И, конечно, как сейчас, так и некоторое время ранее у нас модно было говорить: у каждого свои «таракашки».

И если уж не щадить до конца, то добавлю и ещё тот немаловажный жизни моей факт: я очень тяжело переношу всякую критику! Да, от неё болею частенько почти настоящими болезнями! И что всего страшнее, «сторонюсь» всей жизни и вообще думаю: «как жить дальше?»

Однако тешу себя мыслью: пусть, если и природа от этого ещё не придумала лекарств, это не значит, что мы сами внутри себя как-нибудь не можем с этим нет-нет да справиться. Но ведь со временем точно ведь можем! Я во всяком случае верю в это.

Всё хорошо в меру: и мы, и критика. А главное, человеческое настроение! У меня даже была в юности своя «Теория Настроений!» Правда, уж не описал пока нигде! Да и простите за излишнее тут моё и к месту не идущее хвастовство!..

Быть может, вы замечали, что когда что-то «сотворите», и попадёте вдруг, так сказать «невпопад», со своим творением в чужие (и что даже всего вероятнее, в близкие) руки, то вас действительно могут не понять. Может, вы и шедевр тут принесли, ан нет, не вовремя! И всё тут! И вы перед всеми так глупы! Да и вообще какая-то выходит кутерьма и неловкость одна. Да и сомненья накатывают целыми вулканами! Что всего хуже.

В любом случае мой совет вам и себе: выжидайте момент. Пытайтесь максимально сделать ваше «дело» хорошо и качественно. Не спешите всё и вся сразу показывать людям. Храните Тайну! Примените все силы и усилия, чтобы так уж не было явных нечёткостей, сбивчивостей и ошибок. И тогда смело идите и шагайте вперёд!

Впрочем, не забудьте и ещё одно: что всякое произведение, написанное, быть может, под тяжёлым или даже «страшным чувством», не всегда стоит вообще выводить «в свет».

Но прежде всего, и это не одно моё только мнение: попытайтесь сберечь вокруг себя некий Ореол, какое-то Чистое и, главное, Ваше Пространство, в котором бы вам, невзирая на ваши настроения, принципы, образы мыслей и многое, и многое… Вам одним бы и, главное, с собою наедине было максимально уютно, хорошо и просторно! В котором вы могли раствориться бы целиком и полностью, несясь на своих любимых воздушных и невидимых качелях, и которое бы и вас, в свою очередь, точно свежее и живительное масло, расплавляло и растворяло бы в прежде незримые и невообразимые даже вами доселе формы!

Словом, пусть у вас внутри всегда господствует свежее, светлое и никогда неутомимое Солнце! Свежий ветер! Бриз! И всегда-всегда чистое и хрустальное Небо! Каково бы вам сейчас там тяжко на сердце ни было, – сперва добейтесь, чтобы в вас ОНО БЫЛО! И тогда смело и неустанно неситесь вперёд-вперёд!.. На эти же пусть даже мечтательно-детских качелях!..

Слушайте всех и никого!

Если Вам дано – творите!

Если вы ещё не знаете, дано или нет, – творите вдвое больше человека даровитого!

Будьте голодны и неугомонны! Как говорили мудрые и ещё недавно жившие на нашей земле деятели.

А главное, любите мир, влюбляйтесь! И влюбляйте других в Вас! И многое и всем, как бы ни трудно поначалу вам было, прощайте!

Потому, если есть у вас силы, и желания ваши неутолимы, неугомонны, а главное, идут от всего сердца, прошу, умоляю, НЕ ЛЕНИТЕСЬ!!!

Берите ручку, перо, кисть, карандаш, струны, да что угодно! И ТВОРИТЕ!!! ДЕРЗАЙТЕ!!! Словом, ПОСТИГАЙТЕ МУЗЫКУ!!!

Словом, МУЖЕСТВА всем вам, о Начинающие!

И капельку ТЕРПЕНИЯ и уверенности мне, самому автору, а может, и куда более даже мужества и сил, чем вам, о мои дорогие читатели и те ТВОРЦЫ, которые лишь впервые ВОСХОДЯТ в ЭТИ столь СВЯЩЕННЫЕ ДВЕРИ!..

НОВЫХ ВАМ ОТКРЫТИЙ, ДРУЗЬЯ!

Я же остаюсь всегда вашим, искренне надеясь и только на ЛУЧШЕЕ, Евгением!

15 мая 2019

Великие Луки