Оглавление
Евгений Николаевич Гусляров. Пётр Великий в жизни. Том первый
Книга первая
Глава I. Время русской Атлантиды
Из дневника читателя (вместо предисловия)
Царь остался без жены
Владыка русской Атлантиды
«Гораздо тихий» царь
Царь подвижник
Домашняя жизнь царя Алексея Михайловича
Царь и Бог – едино суть
«На то нас Бог и поставил, чтобы беспомощным помогать…»
В начале века гениев
«У каждого сокола – свой слуга»
Послам царя Алексея нравились красивые женщины
Корабли в России строились и до Петра
Царская застольщина
У царя Алексея были книги из библиотеки Александра Македонского
Конкурс: «Царский лакомый кусок»
«Собинный друг» царя Артамон Матвеев
Сказка о золушке в московском тереме
Царский свадебный чин
Всё смешалось в доме Романовых
Рождение Петра Великого
Что сказали звезды?
Малое дитя, немалые хлопоты
Кормилица, мамки, дядьки и пр
Знамение пререкаемо
Первый год жизни царевича Петра
Трёхлетний полковник Пётр
Смерть царя Алексея Михайловича
«И не ожидали, чтобы Ему должно было когда-нибудь царствовать…»
Софья выходит на сцену
Царь Фёдор Алексеевич
Падение Артамона Матвеева
«Тамо, где нет фортуны, политики не кланяются…»
Первый учитель Петра
Глава II. Тень смертная. Кошмар 1682 года
Звезда с небес пророчит гибель
Новые действующие лица
Главное «припадочное лицо» эпохи Иван Милославский
Москва становится каменной
И был он достойный брат Петру Великому
Хорошие цари долго не живут
Гибельное счастье Артамона Матвеева
Предсказание голландского дипломата
«Куриозная авантура»
Книга вторая. Русская Лукреция Борджиа
Глава III. «Третье зазорное лицо…»
Из дневника читателя
Знамение времени
Смерть царя Фёдора: «Говорят, его отравили»
Государственный младенец
«Но раздались и противные голоса»
Скандал у царского гроба
«Наглый подвиг» царевны Софьи
Софья во главе московских янычар
Буйные ремесленники войны
Макиавелли в юбке
Короткое предгрозовое затишье
Призрак византийский
Брожение. Выход Хованского
«И учинилось на Москве смятение великое»
Первая кровь
Смерть Артамона Матвеева
«Смерть, вседозволенность и жестокость были так необычайны»
Стрелецкий бунт. День второй
Стрелецкий бунт. День третий
Кровавое похмелье
Милославские всея Руси
«Теперь у них два царя – один от народа, другой от знати»
Державный орёл о трёх головах
Хованщина
Последняя попытка спасти русскую Атлантиду
Хованщина. Продолжение
Хованщина. Конец
Казнь Хованского
Решительный человек Шакловитый
Московская Лукреция Борджиа
Книга третья. Птенец расправляет крылья
Глава IV. Взлёт и падение царевны Софьи
Из дневника читателя
Птенец расправляет крылья
Нечто из личной жизни царевны Софьи
Канцлер по ведомству любви
Каин в парчовой юбке
Первоклассник Пётр
Грозные потехи
Первый русский солдат
Жертва грустной привычки – пьянства
Конюхи из будущих фельдмаршалов
Военные гении из Кукуя
Главное дело Софьиного царствования
Война в Крыму, всё в дыму
Фальшивое золото бочками
Амуры думного дьяка Шакловитого
Государские фокусы
Софье становится не смешно
Пётр бежит в в Троицкий монастырь
Монастырское сидение
Переходят на сторону Петра
С Софьей обещано поступить «нечестно»
Иностранцы решают судьбу Петра и России
Падение рода Голицыных
Судьба Софьи решена
Правление Нарышкиных
Потехи продолжаются
Шальное счастье женевца Франца Лефорта
«Презнающий крестьянин» Антип Панов
Приложение к первому тому
Ассамблеи
Вседержавные забавы и потехи
Использованные источники
Коротко об авторах воспоминаний
Отрывок из книги
То, что было прочитано мной перед тем, как появилась эта книга, вся эта масса бесчисленных документов, слов очевидцев и героев того времени побуждала на посильные размышления. Мне представлялось кое что между строк тех документов, слышались голоса, умолкшие три с половиной столетия назад. Воображению чудились картины давно ушедшей жизни. Так является собственный опыт постижения истории. Каков он ни есть, а он дорог мне, поскольку этот опыт личный, мой собственный. По ходу чтения тех документов, которые собраны мной и обработаны для текста книги, у каждого читателя, коль скоро они явятся, будут собственные мысли и соображения, у каждого тоже свои. К сожалению, я о них не узнаю. Тогда и придумал я по ходу чтения этих материалов записывать кое-какие свои мысли. Вот и выходит – то, что написано, является, некоторым образом, дневником читателя. Заметками, сделанными по ходу освоения разного рода документов и первоисточников. Заметки мои, повторюсь, субъективны, всякий заинтересованный человек при чтении тех же самых документов волен сделать свои выводы, и тогда история Петра Великого будет выглядеть совсем иначе. Всякий человек имеет право на собственную истину. И чтением последующего повествования, сделанного в форме систематизированного свода документов, воспоминаний современников и мнений известных историков каждому вдумчивому читателю предоставляется возможность обдумать собственную версию развернувшейся исторической драмы. В том предоставляется ему полная свобода. Жанр подобного изложения жизнеописаний придуман не мной. Первым это сделал В.В. Вересаев в ряде своих книг, лучшей из которых является замечательный по оригинальности биографический роман в документах «Пушкин в жизни». Во всех деталях этой своей работы я следовал названному образцу. Как и в некоторых других моих книгах. В документах о человеческих судьбах есть захватывающее обаяние. Одной из задач моего повествования была опора на это обаяние, и попытка подействовать документом на воображение читателя.
Я бы хотел отнести свои поиски и усилия к несуществующему разделу науки, который можно бы назвать археологией духа. Или исторической реконструкцией человеческой души. Обычную археологию интересуют черепки и кости, разного рода ископаемые материальные свидетельства о живших когда-то людях. Это свидетельства внешних проявлений их жизни. Декорации, в которых они действовали. Можно без труда догадаться, что возможна и та археология, которая даёт возможность отыскать осколки человеческой души, окаменелости духа. Заметили ли вы, как разительно напоминают строчки, написанные рукой человека, порывистую строку кардиограммы. Это может подсказать, откуда является слово… Так вот, драгоценные россыпи окаменелостей духа легко обнаружить в старых рукописях, в старых письмах и дневниках. Тут есть слова, когда-то звучавшие на самом деле. Поступки, подлинность которых засвидетельствована в виде преданий. Можно даже восстановить мысли тех далёких людей. В самом общем виде их можно отыскать в летописях и литературных памятниках, в книжных листах подёрнутых волнующим цветом времени. В том числе даже и в фольклоре. Сказка и песня всегда формировала душу и склад русского человека. А сколько их в тех же допросных актах, которые заполняли сумрачные летописцы вековечного русского застенка.
.....
Полевой М.П. Рождение и детство Петра Великаго до четырехлетняго возраста. Русский архив. 1872. Стлб. 2045–2061
Нарышкины не принадлежали к числу людей родословных и до втораго брака царя Алексея Михайловича не занимали мест почётных. Имя их не встречается до 1670 года в напечатанпых доселе актах государственных, и общественное положение предков царицы Наталии Кирилловны осталось загадкою для нсториков. Единственное указание помещено в Родословной книге, изданной Миллером в 1787 году, где сказано (II. 350): «Нарышкины выехали из Крыма; название приняли от предка, прозывавшагося Нарышко». Это указание заимствовано из родословной, представленной фамилиею Нарышкиных в Розряд. В какой степени оно достоверно, решить трудно; впрочем, дело всё остаётся тёмным. Новейшие писатели ещё более затемнили его. В историческом, географическом и статистическом журнале на 1827 год (месяц июнь, стр. 217), в статье «История и археологическия достопамятности Рязанской губернии» напечатано следующее: «В 25 верстах от города Михайлова (Рязанской губернии) стоит селение Киркино; жители большею частию дворяне (однодворцы?). Там сохранился изустный разсказ, что царица Наталия родилась в Киркине, и что Матвеев, проезжая случайно то селение, увидел плачушую девицу и полюбопытствовал спросить о причине ея слез. Услышав, что причиною печали была насильственная смерть ея девки, самовольно удавившейся, добрый боярин взял её к себе на воспитание. В этом селении и поныне говорят: если бы не удавилась девка в Киркине, не быть бы на свете Петру».
.....
