Читать книгу Остров русских - Евгений Норинов - Страница 1

В Мировом океане до сих пор есть острова, о существовании которых никому не известно. Не известно где они находятся, не известно их происхождение, не известно обитаемы ли они. Таинственные острова то появляются над поверхностью океана, то погружаются в его пучину.

Скрываясь от нашествия басурман Кузьма Петров оказался вдали от города на небольшом клочке земли, со всех сторон окружённом водным пространством, отделяющим его от материковой суши и других островов архипелага. Кузьма не помнил, чтобы представители какой-либо национальности, живущей в нашей огромной стране, да и встречавшихся за рубежом, вызывали в нём неприязнь. Наоборот, он дружил с евреями, корейцами, японцами, его развлекала русско-грузинская речь, а ещё больше смешили рассказы африканцев, нашедших приют в России. Но в этот раз откуда-то взявшиеся пришельцы достали его до такого негодования на грани ярости, что он вдруг оказался в воде и очнулся только на галечном берегу, как оказалось, незнакомого острова. Как не напрягался Кузьма, а окружающий ландшафт не напоминал ему ни один из посещаемых ранее многочисленных островков просторного залива Петра.

Сидя на берегу и постепенно приползая в себя Кузьма почувствовал, что за ним наблюдают, но ощущения опасности не было. Проснулось желание перекусить, как всегда бывало после долгого купания в холодной воде, и конечно же выпить, что тоже естественно после пережитого стресса. Долго ждать не пришлось. Откуда не возьмись появились «аборигены» – двое, как показалось, могучего вида мужичков. Чтобы не вызвать враждебности неизвестного гостя, они приветливо улыбались и с полной уверенностью задали первый вопрос по-русски:

– Не слишком ли сыро, господин потерпевший?

– Так можно и простудиться, – последовала искренняя озабоченность «хозяев» острова.

Кузьма Петров уже с полной уверенностью почувствовал, что живой. Опираясь на протянутую руку одного из местных обитателей, он поднялся и от прилива ощущения радости спасения ещё больше захотел выпить. Не питая особой надежды, на всякий случай Кузьма с первыми, произнесёнными им, словами поинтересовался об инфраструктуре острова. Сообразив, какие проблемы испытывает гость, островитяне с ещё большим стремлением к сближению предложили свои услуги. Их скромное убежище располагалось неподалёку, и даже показалось Кузьме вполне уютным. Гостя усадили поближе к огню, эдакому подобию камина, чтобы быстрее обсохла его совсем не купальная одежда, налили в стакан какой-то жидкости, объяснив, что это можно и нужно выпить. Налили и себе.

– За жизнь! – все разом выпили.

– Закуски маловато, но чем Бог послал.

– Не ждали. – Как будто бы оправдывался один из приятелей, жестом предлагая второму порыться в закромах.

– На горячее что-нибудь придумаем как будто бы сегодня опять рыбный день. Здесь много разнообразной живности, но поймать её нашими примитивными снастями трудно. Чаще приходится довольствоваться малоподвижными гребешками, мидиями, устрицами или трепангами.

Налили по второй. Нужно было поближе познакомиться. Первую Кузьма проглотил так быстро, что не успел распробовать. Что-то крепкое, но с приятным привкусом. Похоже на смородиновую водку, которая раньше ему очень нравилась. К закуске добавились несколько гребешков в собственной посуде и кучка сваренных в морской воде креветок. На огне «камина» закипала уха.

– С тройной ухой канитель разводить не будем, – уточнил «шеф», вооружившись большой деревянной ложкой, – достаточно будет трёх свежих краснопёрок. Она в ухе хороший даёт навар. Камбалу пожарим. Сегодня, как раз кстати, попалась белобрюхая мясистая камбала.

В ожидании горячего Кузьма назвался своим полным именем. За ним последовали и «хозяева», как полагается, с рукопожатиями. Знакомство требовалось закрепить, как у нас водится, в знак доброго расположения друг к другу. На закуску из ухи достали уже готовую рыбу. Выпили по третей, а остаток плеснули в котелок чтобы обострить ушистый аромат.

Вася Сидоров оказался на острове тоже случайно. Он не помнил, как свалился с катера, возвращавшегося с весёлого корпоратива на островах, как плыл в бодрящей воде, как вдруг очнулся уже в прибойной полосе и забарахтался, спасаясь от волны. Сознание окончательно вернулось, когда на него, лежащего на асохших камешках, уселась птица с явным желанием клюнуть «выкидыша» в глаз. Тогда-то он и обнаружил себя на берегу, как потом оказалось, необитаемого острова. Последствия возлияний внутрь и водных процедур снаружи, как ни странно, вызывали жажду, подсознательно толкали на поиск «противоядия» и тёплого убежища. Облегчение наступило только тогда, когда Робинзон наткнулся на струящуюся из-под камней водичку. Прохладная влага оживила, но ощущение неопределённости положения ещё тревожило.

Василий продолжал брести по берегу никуда, с трудом передвигая отяжелевшие ноги. Сначала показалось, что ему от усталости уже мерещится, но сделав еще несколько шагов, он увидел перед собой человека, лежавшего на камнях в зоне отлива. Вася протёр глаза и несколько раз моргнул – это был его старый приятель и сослуживец Колька Иванов, с которым накануне гуляли на Зелёном острове в компании с девицами и мелкими чиновниками из их конторы. В памяти прорезался эпизод обратного пути на катере – ещё добавляли и, наверное, в тесноте какую-то из сотрудниц не поделили… Получается, что в результате потасовки, которая вполне могла возникнуть, они оба оказались за бортом. Теперь уже, приблизившись вплотную к товарищу, Вася с облегчением и радостью ощутил его дыхание. Живой!

Вскоре Николай очнулся, конечно, не без помощи товарища. Осмотрелся, пока ещё не понимая, где он и что происходит. Первое, что вспомнил – лицо Васьки Сидорова, с которым пьянствовали, кажется, совсем недавно. Тот же пытался поднять товарища, конечно уже протрезвевшего, но со стороны нормальный человек воспринял бы эту картину осуждающе. В конце концов, барахтаясь на скользких камнях и пытаясь передвигаться, товарищи вернулись к состоянию человеческого общения, обменялись наивными вопросами, ответов на которые пока не находилось.

Обойти остров по берегу не получалось из-за крутизны уступов, вдававшихся в море. Только со временем, взбираясь на возвышенности, удалось как следует осмотреться и оценить географию острова. К счастью, море выбросило приключенцев на низменный берег небольшой бухточки, где они на первых порах и обосновались. Вдвоём было проще находить выход в складывающихся не простых ситуациях. Кто-то первым вспомнил рассказ как ещё в советские времена проводился эксперимент на выживание попавшего на необитаемый остров моряка или туриста, а «опыт» Робинзона Крузо ободрял и придавал их положению привкус романтики. Как бы там ни было, приходилось выживать, использовать жизненный опыт, приземные достижения цивилизации, собственный интеллект, умноженный на два. Природа тоже помогала. По всей видимости, остров имел собственную экосистему, о чём свидетельствовало обилие живности, доступной для собирательства в прибрежной воде. Кроме того, не было замечено следов всё гадящих и – уничтожающих туристов. Правда, иногда в бухточку заносило, скорей случайно, чем целенаправленно, торговца, снабжавшего многочисленных туристов на близлежащих островах. Это тоже выручало. Торговца интересовали деликатесные моллюски, трепанги и крупная креветка, которую удавалось поймать примитивными ловушками. В обмен он давал что-нибудь съестное, а иногда даже неслабые напитки. Из самых необходимых вещей «островитяне» выпросили ножик и донку с несколькими крючками, а топорик, что греха таить, спёрли под шумок торгов. Самое интересное то, что торговец не видел в Робинзонах людей, терпящих бедствие, не задавал лишних вопросов, а те и не пытались вызвать к себе какое-нибудь сочувствие и не просились вернуть их обратно в город. Что-то привлекало друзей в таком повороте судьбы, что-то даже нравилось в этом диком состоянии. Во всяком случае, это был не простой поход на природу.

С северной стороны острова оказалось несколько гротов и не глубоких пещерок, одну из которых друзья приспособили под жилище. Теперь здесь на правах хозяев они принимали нового, прибившегося к их острову приличного вида, уже не молодого человека, назвавшегося Петровым. В одном ограниченном пространстве волею судьбы, случайно или нет, оказались Иванов, Петров, Сидоров. После знакомства это обстоятельство сразу было замечено Робинзонами и, конечно же, всех развеселило. К сожалению, отметить столь незаурядное совпадение было уже не чем. Товарищи по тому, что их теперь объединяло – счастливое спасение, вполне сносная первобытность и сама собой возникшая человеческая душевная близость – настолько возбудились, что тут же забыли об ограниченности своих запасов и в пику этому обстоятельству стали строить чуть ли не фантастические планы. Во-первых, нужно было тщательно обследовать остров, оценить его потенциальную пригодность для человеческого бытия; во-вторых, поточнее оценить ресурсы; в-третьих, как максимально обезопасить себя от не благоприятных явлений природы и проникновения происков цивилизации. В отличии от сравнительно молодых и поэтому не имущих друзей Кузьма оказался человеком не то чтобы богатым, но вполне обеспеченным. Сохранившаяся при нём банковская карта могла помочь в решении некоторых проблем, а кое-какие планы с её активами становились вполне реальными.

Кузьме появляться в городе совсем не хотелось, поэтому первая вылазка за пределы острова предстояла Василию и Николаю. Сравнительно молодые энергичные они хорошо знали современную обстановку в городе в отличии от своего старшего товарища, давно оградившего себя от суеты цивилизации, жившего в одиночестве, почти не контактируя с обществом. Теперь нужно было дождаться залётного торгаша и на его лодке добраться до ближайшей пристани на материке. Насильственное завладение плав средством островитяне имели в виду только как крайний случай, надеясь, что удастся договориться и так.

На первом плане стояло приобретение небольшого, не броского, но быстроходного катера, необходимых в быту инструментов, рыболовных материалов и, конечно же, разнообразных продуктов, по которым уже успели соскучиться, несмотря на согласие с диковатым образом жизни. Как только оказия случилась, друзья без проблем добрались до городского берега, попутно уточнив у хозяина плав-лавки кое-какие особенности городского рынка. Поскольку игра в Робинзонов и перспектива превращения их маленького общества в интересное, а может быть даже прибыльное предприятие, друзьям продолжали нравиться, они решили пока не возвращаться к прошлой жизни, а действовать согласно намеченным планам. Однако на минутку заглянуть в свои места проживания всё-таки пришлось, чтобы взять документы, без которых городские отношения были бы затруднительны. Побывали и на квартире Кузьмы, выполнив все его поручения. Важно было «не святиться» и по правдоподобнее объяснить своё загадочное исчезновение, оставив записки там, где это было необходимо. Близких родственников у «заговорщиков» не было, поэтому их пропажа первое время никого не побеспокоила.

Все приобретения удалось сделать довольно-таки быстро, даже документы на катер и права его эксплуатации справили оперативно, немного приплатив покладистым чиновникам за скорость. На всякий такой и другой «пожарный» случай с банковской карты сняли определённую сумму наличными, как велел Кузьма. Теперь по мере необходимости предстояло появляться в городе, а в городе денежки могут всё. На обратном пути оценили положение «своего» острова на акватории залива и относительно других островов архипелага. Возвращались как домой, ещё не понимая природы этих волнительных ощущений.

Возбуждение в лагере царило до самого «отбоя». Забыли даже о маскировке, которую необходимо было на всякий случай соблюдать. И всё-таки из осторожности электрогенератор решили пока не запускать, а воспользовались аккумулятором. При свете небольшой лампочки накрыли стол привезёнными яствами. Дружно, почесав затылки, согласились, что жить дикарями интересно, но совсем отказываться от элементов цивилизации не стоит. Потом весь вечер обсуждали обустройство жизни на острове и деятельность, которая могла бы эту не скучную жизнь обеспечить. Кузьма рассказал, что в отсутствии товарищей обследовал ближайшую часть острова, поглубже вникая в его особенности. По его мнению, остров совсем недавно возвысился над поверхностью моря поскольку на нём нет растительности, почвы и мелкого песка. В некоторых местах явно ощущается подогрев каменистой поверхности и, что самое интересное, вода, струящаяся из-под камней, не простая. Её привкус напомнил ему минеральную воду Камчатки. Этого не могли утверждать Василий с Николаем, но они тоже отмечали, что вода здесь вкусная. Достойно отметив начало «новой» жизни и пожелав себе удачи в этих начинаниях, товарищи отошли ко сну.

С утра двое друзей отправились искать убежище для катера. Он не должен был привлекать внимание со стороны моря. По пути собирали плавник, выброшенный волнами на берег, служивший дровами и строительным материалом. Выброшенное на берег всякое разное барахло содержало не мало полезного в хозяйстве, кроме древесины в виде брёвен, отдельных досок, стволов деревьев вместе с корнями попадались целые творения рук человеческих: мебель, поддоны, ящики, бочки, фрагменты рыболовных снастей, полипропиленовые канаты и другие верёвки, отдельные пенопластовые поплавки, кошельковые наплава и траловые кухтыли. Была среди выбросов вполне съедобная морская капуста, попадались живые моллюски и трепанги. Используя ранее собранные полезные материалы и купленные новые сети, прочные шнуры, нитки, крючки, грузила Кузьма взялся за изготовление орудий лова, поскольку рыболовство предполагалось основным источником пропитания и доходов. Китайские сети пришлось дооснастить для морских условий, набрать донные яруса, оборудовать креветочные ловушки. На рыбалке могли пригодиться и обычные донные удочки, и мощные морские спиннинги с искусственными приманками. Всё, что было приобретено в специальных магазинах пошло в ход, а учитывая профессиональный опыт Кузьмы, сомневаться в качестве изготовленных им рыболовных снастей не приходилось. К вечеру несколько готовых стационарных орудий лова были выставлены с помощью достаточно вместительной надувной резиновой шлюпки с небольшой, но надёжной «Ямахой». Благо далеко выходить в море по мнению Кузьмы не стоило. Он считал, что живности должно быть достаточно и в прибрежной зоне, да и на катере мелькать пока не нужно, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания посторонних глаз. Катер решили прятать в одном из просторных гротов. Правда убежище ещё предстояло дооборудовать каменной насыпью чтобы защитить его от волны в свежую погоду. Не стоило откладывать в долгий ящик и благоустройство жилища.

Вечером подвели итоги дня, доели всё вкусное, что могло испортиться, запили красным сухим вином и вполне довольные жизнью разлеглись на надувных матрацах, отдавая дань цивилизации. В головах суетились мысли у каждого о своём, но были и общие заботы.

– Завтра нужно будет проверить поставленные снасти пораньше, – добавил Кузьма к подробному рассказу о процессе лова теми, можно сказать, профессиональными орудиями лова, которые были установлены накануне. – Уловы зафиксировать в журнале, чтобы потом можно было оценить местные ресурсы.

– Если уловы будут приличные, придётся идти в город на рынок, – согласился с ранее намеченными планами Сидоров, ответственный за эксплуатацию катера.

Иванова беспокоило качество продуктов, в том числе и товарных. – Надо попробовать разные технологии, продлевающие срок годности и товарный вид того, что едим и предлагаем. Хорошо бы приобрести рефрижератор на жидком азоте. А в качестве источника электричества, кроме дорогого генератора, можно попробовать солнечную батарею, докопаться до термальной воды…

– Ветряк не пойдёт, – упредил фантазии товарищей Кузьма. – …Будет привлекать внимание. А найти термальный источник хорошо было бы, за одно и старые косточки погреть. Не помешало бы и пещерку подыскать с подогревом – вдруг зимовать придётся. Такая перспектива пока не обсуждалась, но нужно было подумать и об этом.

Лёгкий шорох прибойной волны действовал усыпляюще. Разговоры прекратились, тем более, что они уже носили отвлечённый характер, не касаясь общих проблем и будущих свершений. Что покажет первый «рабочий» день?

Кроме Кузьмы причастность к рыбалке мужики имели лишь любительскую. Стометровый ярус, порядки из трёх сетей и пяти ловушек ассоциировались уже если не с промышленным, то с кустарным промыслом, широко развитым особенно в странах Юго-Восточной Азии, но не в России. Пока отношения «компании» с обществом ещё не были определены признаваться в браконьерстве не хотелось. Все трое были гражданами законопослушными, а потому чувствовать себя «свободными» им позволяло то неординарное, по сути бедственное положение, в котором они оказались. В каком бы статусе они не находились, со стороны их никто не видел, и им хотелось продолжать жить в этой сказке на необитаемом острове. Первым доставали ярус: почти на каждом крючке трепыхалась рыба в основном камбала, но попались и треска с родственником-минтаем, и парочка большеголовых бычков. Из-за тесноты в лодке, не предназначенной для столь масштабного промысла, перебирать снасти решили на берегу. В сети попались те же виды рыб и добавилась дальневосточная краснопёрка, а улов ловушек превзошёл все ожидания – несколько десятков килограмм зелёной травяной креветки – это уже был товар. На берегу втроём быстренько перебрали сети, освободили рыбу от крючков, а отборную креветку перелили в специальные ёмкости-парамушки, как их называют на Камчатке. Оставив для себя небольшую часть улова, остальную Коля с Васей повезли на рынок. Было ещё совсем рано, поэтому к «базарному часу» друзья надеялись успеть. Встречные рыбацкие лодки стали попадаться лишь ближе к большим обитаемым островам и самому городу, поэтому вряд ли кто-то мог обратить на них внимание среди заядлых любителей с раннего утра похмелиться на свежем воздухе. Потом, среди массы всяких разных шикарных катеров, обычно снующих по заливу, их судёнышко выглядело скромно, ничем не приметно.

На рынке царила традиционная суета. На первый раз ассортимент товара островитян был ограничен креветкой, краснопёркой, треской и камбалой, всего понемногу, поэтому и времени на реализацию первого улова затратили совсем мало. Сказалось и отсутствие опыта торгов. Друзья соглашались со всеми закупочными ценами, что им предлагали, не торгуясь. Минтай вообще отдали старикам, на вид бездомным.

Только теперь новоиспечённым коммерсантам предстояло разведать конъюнктуру рынка на будущее. Первые вырученные деньги потратили на кое-какие продукты, предметы быта, всё по списку поручений Кузьмы, с запасом заправились топливом, выпили по кружке пива в местной забегаловке и не обременённые кучей ассигнаций спокойно отправились подальше от дуреющей толпы.

Первую коммерческую вылазку отметили с шиком, прямо как в лучших домах, ещё и с изобилием морских деликатесов, коих редко можно встретить даже на барских столах, совсем ещё живых. Под водочку отведали сасими, получше японских и тут же загорелись мечтой поймать краба и желтохвостую лакедру. Очень понравился горячий бульон из рыбьих голов с креветками, как альтернатива классической ухе. Были и традиционные закуски с материка, появились овощи и фрукты. И всё-таки, диковатость жизни ощущалась, но она не огорчала, а радовала.

На следующий день погода начала портиться. Задул свежий ветер с юга, солнце скрылось за облаками, которые постепенно темнели и скоро превратились в тучи. Ещё до первых капель дождя с берега убрали всё, что могло промокнуть, в пещерку. Катер хоть и был в укрытии, но не от всех ветров, поэтому его решили на всякий случай на время шторма вытянуть повыше на берег. Операция оказалась не из лёгких, кстати пришлись два бревна, найденные накануне в соседней бухточке. Предстояло проверить и надёжность укрытия, куда поспешили Робинзоны, напуганные громом и пахнувшей влагой близкого дождя. Подожгли сухие дрова в «камине» в надежде погреться. Огонь на контрасте с сыростью привлёк к себе поближе. Перебивая потрескивание поленьев, весело зашумел чайник с «минеральной» водой из нового, найденного Кузьмой, источника. Возиться с горячим обедом не хотелось, еды на закуску хватало, ассортимент возбуждал аппетит. Согревшись снаружи, расселись поудобнее. Как долго непогода будет удерживать «отдыхающих» в укрытии не мог предполагать никто. Опыта островной жизни ещё не накопилось. Посидеть можно было подольше. После роскошного обеда с согревающими напитками Кузьму по привычке потянуло ко сну. Товарищи его тоже прилегли на пока ещё не совсем обустроенных спальных местах. Смешанные звуки прибоя и дождя быстро усыпили троицу.

Шторм с дождём продолжался несколько дней – типичная ситуация, когда циклон почти не двигается. Сухие дрова заканчивались, пищу уже приходилось готовить или разогревать на газе, запасённом на крайний случай. Изредка по одиночке выходили из убежища чтобы поразмяться, подышать свежим после грозы воздухом и осмотреться вокруг – нет ли угрозы подтопления пещеры. Штормовыми волнами на берег вынесло очень много плавника, среди которого, как мы уже успели отметить, кроме мусора были и вполне пригодные в хозяйстве предметы в первую очередь разного рода древесина, обрывки рыболовных снастей, ещё живые моллюски и морская капуста, вполне пригодные в пищу. Всё это «добро» нужно было вовремя прибрать, особенно дрова, которые раскладывали рядом с костром, чтобы подсушить. В плохую погоду остров выглядел совсем не привлекательно, даже птицы избегали его каменистые возвышенности и не присаживались на них отдыхать. А трое Робинзонов продолжали наслаждаться своим бытием вдали от мирской суеты, мрачных физиономий, шума и гаджетов.

В конце концов дождь прекратился, как и всё когда-нибудь заканчивается, выглянуло солнышка и жить на свободе стало ещё интереснее. Предстояло заняться ставшим уже любимым делом – ловом рыбы и другой морской живности. Эта, заложенная в генах мужика охотничья страсть, здесь на острове могла быть удовлетворена в полной мере. И воспринималась она не как хобби, развлечение, отдых, а как работа, приносящая удовольствие и пользу.

За время вынужденного сидения в укрытии «компания» не бездействовала. Оборудовали несколько новых ловушек: две пробные на краба, две на трубача и пять штук на креветку. После первой постановки пришлось повозиться с ремонтом сетей. Наживили крючки яруса кусочками оставшейся после первого лова рыбы. Как только море успокоилось за три ходки на шлюпке установили, не спеша, все снасти чуть подальше в море, чем первый раз. Для сбора сидячей живности со дна поглубже решили в следующий поход на рынок приобрести легководолазное снаряжение. При первом посещении рынка удалось кое-что выяснить из ценовой политики, конъюнктуры, в частности оказалось, что возрос спрос на морских ежей, которых скупают японцы и владельцы японских ресторанов в России. Осторожно спустили на воду катер и приготовили всё необходимое для завтрашнего похода на материк. Петров сочинил письмо своему старому приятелю ещё по учёбе в институте, работавшему теперь каким-то большим начальником в Территориальном управлении, с просьбой выписать разрешение на лов на островах с научными, просветительскими и образовательными целями. Кузьма помнил, что такие прецеденты были, и надеялся на возможность легализовать их вклад в обеспечение «продовольственной безопасности страны» пусть даже с какими-то «взаимовыгодными условиями».

Поднялись ещё затемно, выпили по кружке горячего чая из термоса (всё-таки спасибо цивилизации) и быстренько погребли на вместительной резинке к буйкам. Первыми выбирали ловушки чтобы успеть сварить в морской воде партию креветок, для чего у костра уже колдовал Кузьма, пытаясь прикрыть котёл от ветра специально сооружённым щитом. Зелёная креветка ловилась хорошо, за ночь в ловушки наползало вполне товарное количество, часть из которого было решено предложить живой, помещённой в ёмкость с морской водой. Живые моллюски и иглокожие, как товар, были пока только в планах. Живая рыба тоже в ассортименте на реализацию не стояла. Хорошо бы довозить свежую. В уловах яруса и сетей появились несколько новых видов, но определить их никто не смог, поэтому, не имея гарантии съедобности, их оставили на наживку крючков и приманку в ловушки.

В этот раз по ветру и без волны до рыночной гавани дошли быстрее, чем в предыдущий. Успели к самому пику торгов. Свежую рыбу сдали быстро. Особенно хорошо ушла толстая белобрюхая камбала, звёздчатую брали дёшево. Живая креветка интересовала рестораторов, и они не скупились. Видимо их клиенты из Японии и Кореи знали толк в живых ракообразных. В итоге нашу компанию, как начинающих коммерсантов, выручка вполне устроила. Выпили по пиву и с чувством успешно выполненной, как им казалось, миссии отправились в Управление искать высокопоставленного приятеля Кузьмы. Оказалось, что Анатолий Лукьянович Кислов совсем недавно вышел на пенсию, чтобы почаще общаться с внуками, которые тоже последнее время тяготели к рыбалке. К счастью, не теряя надежды, по адресу бывшего чиновника удалось найти. Лукьяныч внимательно прочитал письмо, поинтересовался здоровьем Кузьмы, поблагодарил за гостинец и обещал помочь как скоро будет зарегистрирована компания, на которую выписывать разрешение. По поводу «компании» нужно было принимать решение в полном составе, поэтому, пополнив запасы топлива, продуктов, сделав запланированные покупки не спеша отправились в обратный путь к своему островку мимо островов покрупнее, населённых в основном работниками рыбообрабатывающих заводиков и военными. В летнее время бухты этих островов были заполонены туристами, в основном приезжими с северных районов, где тёплый период короток и морская вода пригодна для купания только «моржам» и подгулявшим любителям предварительно согреваться изнутри.

Петров тем временем навёл порядок в лагере на свой холостяцкий взгляд, приготовил обед, который, судя по высоте Солнца, теперь уже плавно перейдёт в ужин, и, растянувшись на тёплых камешках стал ждать товарищей с результатами очередной вылазки в «свет». Тихо шелестел накат и слышно было как камешки перекатывались увлечённые обратно убегающей в море водой. Кузьма задремал…

Когда «купцы» вернулись старый Робинзон уже видел десятый сон и никак не мог отличить сновидение от реальности. Ему снились катера, моторы, которыми раньше любил заниматься, большие корабли и малые, те же острова, но с большим количеством народа… Настоящая картина и человеческие голоса его окончательно разбудили. Тут же на берегу друзья наперебой стали рассказывать новости. О необходимости узаконить статус «компании» выкладывали уже в самом конце, когда уселись за стол. Больше всего Кузьму удивило то, что его ровесник Кислов вышел на пенсию. Они давно не виделись, поэтому это известие стало неожиданным и озадачило в плане дальнейших отношений с властью. За неимением других вариантов надежда на помощь старого товарища всё равно оставалась. Обычно у людей, в своё время достигших высоких должностей, связи на высоком уровне социальных и деловых отношений остаются на долго.

С утра в порядке эксперимента решили поставить крабовые и трубачёвые ловушки подальше от берега, а потренироваться с аквалангами пока можно было и на мелководье. Главное, что предстояло для начала, это проверить снаряжение и восстановить навыки подводных погружений, которыми все трое когда-то владели. Друзья обучались водолазному делу на военно-морской кафедре ещё в студенческие годы, а Кузьма был профессиональным подводником, и даже опускался на глубину в обитаемом аппарате в качестве гидронавта-исследователя, когда работал в одном из рыбохозяйственных НИИ. Имея минимум водолазного оборудования, баллоны решили пока заправлять в городе. Объектами разведки и небольших сборов оставались гребешки, трепанги и ежи, которых раньше доставали совсем не далеко от прибойной полосы, а после шторма так и в воду не нужно было заходить. В отличие от сухой безжизненной поверхности острова его подножье под водой изобиловало прикреплёнными травами и свободно дрейфующими водорослями, донными животными, представляющими местный бентос, и мелкими рыбёшками. Солидных представителей ихтиофауны кроме камбал и небольших стаек краснопёрки аквалангисты на мелководье не наблюдали. Очень много было различных звёзд, несколько видов ежей, розовенький гребешок Свифта рядом со своими собратьями, крупными приморскими гребешками, как будто бы грелись на камнях трепанги, всевозможные личинки роились в толще воды. Картина завораживала! Даже жалко было кого-то лишать этой жизни. На поверхность ныряльщики вышли с пустыми питомзами – запасов земной еды было ещё предостаточно. Решили промышлять поглубже. Первыми на продажу определили живых ежей, которыми очень интересовались японцы и не только в ресторанах города. Отборных серых ежей, собранных подальше от берега, поместили в специальные ёмкости с морской водой, чтобы утром отправить на рынок вместе с крабами и трубачами. Дюжина крабов и с полсотни трубачей попались в специальные ловушки, наживлённые свежей приманкой. Десяток морских пауков, как их иногда называют, сварили на продажу, а парочку самых крупных оставили на пробу. Этот рейс был как разведка – только с новым товаром. Реализовать его надеялись быстро, чтобы осталось побольше времени для оформления документов.

Действительно, в городе пришлось побегать. Опасаясь, что узнают, сторонились знакомых мест, но все заявки выполнить всё-таки удалось. На остров вернулись только к вечеру уставшие и голодные. Сразу накинулись на крабов, не ожидая тоста, не обращая внимания на Кузьму, с улыбкой наблюдавшего за своими «деловыми» товарищами. Только когда стол существенно поредел приступили к обсуждению новостей. Кузьма в основном слушал, поскольку его вклад в общее дело заключался только наведением порядка на берегу. Друзья же рассказывали всё подробно, как прошли торги, как пришлось соблюдать конспирацию и договариваться с бюрократами, что полезного в этот раз приобрели. Подтвердились опасения на счёт кондиции крабов. Брать их действительно было ещё рановато, хотя на пробу это почти не ощущалось. Ежей отдали подороже благодаря спросу и приличному состоянию. С бумагами пришлось повозиться, потому что обращаться за помощью к знакомым не решались всё из-за той же конспирации. В результате обсуждения, с учётом негативных факторов, пришли к общему мнению, что крабов, трубачей, мидий и гребешков на рынок пока не возить, можно попробовать предложить устриц и трепангов, из рыбы, пока вода ещё тёплая, стоит поохотиться за лакедрой, гипероглифом, может быть даже тунцом и привлекающим их в наши воды, пользующимся спросом японским анчоусом. Возможно удастся поймать и какую-нибудь другую южную рыбу.

С утра взялись за сооружение плота, своеобразного плавучего рифа с гирляндами ламинарии, саргасовых водорослей и ненужных верёвок из выбросов, растрёпанных и обросших мелкими ракушками. Такие сооружения используются рыбаками Юго-Восточной Азии и островных государств. Очевидно они служат убежищем для мелких организмов, а те, в свою очередь, привлекают крупную пелагическую рыбу. Когда всё было готово, искусственный островок или риф спустили на воду и отбуксировали подальше в море, но так, чтобы глубина не превышала длины якорного каната. Теперь предстояло какое-то время ждать пока в искусственных зарослях поселятся всякие разные остракоды и амфиподы. Неподалёку от островка поставили мелкую сетку на анчоусов. На крупную рыбу приготовили спиннинги. Можно было тоже попробовать сетку, но этот способ лова Робинзонам показался не интересным. Если бы не забота о выживании и материальном обеспечении они вообще занимались бы только любительским рыболовством, хотя притупить азарт редко удаётся человеческому разуму.

Залётный торгаш посетовал на то, что на других островах с рыбалкой совсем плохо. На мелководье туристы выдрали всё до последней съедобной букашки. Выходить на лодках подальше от берега боятся – участились случаи, когда незадачливых рыбаков сильным течением и ветром уносило в открытое море с весьма плачевным исходом. Да и оснащены обыкновенные туристы примитивными средствами. Специально на рыбалку на острова давно уже не едут, а едут попить водки, позагорать, подышать свежим воздухом, – это единственное, что осталось среди моря. Купаться взрослые тоже боятся, потому что пьяные часто тонут. Многие просят «в лес дрова везти» – на берегу, на свежем воздухе хочется отведать свежей ушицы и на закуску что-нибудь экзотическое. В следующий раз «рыбаки по неволе» обещали снабдить купца, объяснив, что они проводят эксперименты и могли бы поделиться частью улова после его анализа. Торгаш проникся серьёзностью миссии Робинзонов и даже выразил готовность участвовать в экспедиции, строго соблюдая её секретность. Ушлый предприниматель предвкушал серьёзную выгоду от такого сотрудничества, а островитяне побаивались за его язык, но что было делать, разве что – утопить. Чтобы не прибегать к крайности решили лучше, как можно полезнее, использовать «агента» и не посвящать его в свои тайны сверх того, что он уже знает и видел.

Следующий раз наступил через пару дней. Василий с Колей рано утром отправились в город справлять документы, что-то выручить от продажи части улова, пополнить запасы, а Кузьма, по-прежнему относившийся к городской суете резко отрицательно, остался ждать возможного появления купца. Часть вчерашнего улова, томящаяся в садках, и то, что сняли утром предназначалось к отправке диким туристам на дальние острова.

«Они тоже наш народ, а кормить народ – дело благородное»: – рассуждали Робинзоны. Купец же, главным образом, заботился о прибыли, хотя ни что человеческое и купцу не чуждо. Каждому – своё.

Вместимость плавучей лавки оказалась вполне достаточной чтобы ко всякому другому товару пристроить ёмкости с рыбой, варёной креветкой, мидиями и морской капустой. Устриц и трепангов посчитали слишком дорогим деликатесом для голодных туристов, да и вряд ли среди них нашлись бы истинные гурманы. На всякий случай, на пробу купец взял несколько кукумарий. Кое-что из его товара Кузьма купил за наличные. Выручку «новый участник экспедиции» обещал доставить вечером, тогда же посчитали удобным определиться и с его процентом.

Проводив купца, Кузьма отправился на рабочей шлюпке вокруг острова поискать новые убежища и источники. В следующей западной бухточке, где раньше уже побывали, решил не останавливаться. Дальше берег был обрывистый с большими выступающими из воды камнями, а уже на южной стороне маленькая бухточка глубоко вдавалась внутрь острова, напоминая норвежские фьорды. С левой стороны, если заходить с моря, берег был высокий, а с другой позволял пристать и спокойно высадиться на асыхающие камешки. Это мелководье было похоже на место впадения речки, когда-то здесь вытекавшей в бухточку, а дальше старое русло вело в ущелье. Возможно ещё дальше была пещера, но Кузьма предпочёл оставаться на берегу и как следует осмотреться. Место ему понравилось. На небольшом возвышении пространства было достаточно, чтобы обустроить лагерь, установить большую палатку и разместить подсобные сооружения. Оставалось обследовать дно бухточки и поискать воду.

Вечером собрались ужинать, но услышав мотор, поспешили на берег. Купец вернулся довольный. Сразу выложил результаты сделки, попросив себе всего десять процентов. Островитяне согласились, так как их товар был реализован по ценам значительно выше рыночных. От ужина гость вежливо отказался, потому что было уже поздно и нужно было спешить домой к семье. Хозяева настаивать не стали, понимая, что с морем шутить не стоит, да и опасались немного за рюмкой наговорить лишнего. Их тайна ещё оставалась тайной.

С утра не рыбачили. Загрузили катер водолазным снаряжением и отправились на южную сторону острова. Глубина бухточки по показаниям эхолота оказалась внушительной, поэтому подошли поближе к мелководью, чтобы встать на якорь. Пересели в шлюпку, которую буксировали за кормой. На ней приставать к каменистому берегу было безопасней. Теперь уже вместе оценивали обстановку и условия для возможной стоянки. Привлекала защищённость гавани от ветров. Удалённая пещера для жилья не подходила, разве что на крайний случай как убежище. Решили ставить палатку и оборудовать второй лагерь, куда можно будет перебраться со старой стоянки на случай частых северных ветров, которые задуют ближе к осени. Предстояло много приобретений, а пока пошли под воду осмотреть дно бухты и познакомиться с её обитателями. На страховке в шлюпке оставался Кузьма, готовый прийти на помощь, если понадобится. Вася с Колей в классической водолазной паре ныряли в мокрых гидрокостюмах, потому что на глубине вода значительно холоднее, чем не мелководье северной бухты. А глубина действительно была приличная, поэтому ограничились осмотром склона метров до десяти, не больше. Пологих участков дна почти не было, на редких уступах скалы собирались чёрные и жёлтые ерши, пёстрые терпуги, повсюду лепились к камням звёзды и ежи, в расщелинах ютились небольшие колонии мидий. Ощущать себя в этой среде было жутковато. Подводный ландшафт северной бухты казался приветливее и богаче живностью. Однако одна особенность местного населения, о которой следует сказать отдельно, привлекла внимание дайверов. Это были оболоны или халиотисы, в наших водах встречавшиеся только на острове Монерон в Татарском проливе. В соседних Японии и Кореи этот вид моллюска является деликатесом, а значит, должен пользоваться спросом и на нашем рынке. Друзья-коммерсанты взяли на заметку эту особенность подводной экосистемы острова.

По возвращению в свой обжитый лагерь сразу же поставили разогревать вчерашнюю уху, собрали на стол «цивильную» закуску и, не дожидаясь горячего, выпили по стаканчику согревающего. После купания оно было очень даже кстати. Кузьма не возражал. После обеда с горячим и согревающим решили отдохнуть. Свежий воздух и убаюкивающий шелест прибоя дополняли полезность процедуры.

На вечерний клёв отправились на катере. В резиновой лодке хоть и просторной, но не на столько, орудовать спиннингами было бы неудобно. Подошли к искусственному островку против солнца, чтобы своими тенями не пугать рыбу и встали на два якоря, с носа и кормы. Получилось лагом против островка удобно всем троим рыбакам. Пробовали ловить и на наживку с анчоусом, и на разную искусственную приманку. К сожалению, анчоус уже был не живец, но всё равно пробовали ловить на него. Как вариант наживки приготовили свежие кусочки рыбы. Какое-то время поклёвок не было. Видимо, шум двигателя при подходе катера к островку насторожил рыбу и потребовалось время чтобы усыпить её бдительность. В качестве прикормки набросали мелко порезанные кусочки рыбы поближе к островку. Первым неожиданно попался небольшой полосатый тунец, похожий на скипджека. Приз за первую рыбу заслуженно пригубил Василий. Первую добычу привлёк анчоус, тем не менее, ни Кузьма, ни Николай менять приманку на своих снастях не стали. Нужно было проверить все имеющиеся варианты. Терпение было вознаграждено. Кузьма поймал крупного гипероглифа на сине-зелёного виброхвоста. Тунец остался верен своим предпочтениям и опять попался на анчоуса. Николаю повезло только однажды, но зато это была лакедра, единственная пойманная в этот вечер. Когда солнце зашло за китайскими горами, клёв почти прекратился, да и улов на первый раз вполне удовлетворил Робинзонов. Пора было возвращаться и отметить успешное начинание. Оставшуюся прикормку в сетном мешочке оставили подвешенную к плоту, а сами предвкушали лакомство сырым тунцом и лакедрой, которому могли позавидовать даже японцы. На берегу стол был накрыт исключительно морскими деликатесами, хотя для островитян они уже становились не такими уж необычными блюдами, как для приземлённых материковых жителей. Отдавая дань рыбацким традициям, выпивали исключительно русскую водочку. Праздник удался достойно поводу. Для сасими нашёлся соевый соус, хрен васаби, розовый маринованный имбирь, всё как в японских ресторанах, не было только палочек. По-русски не так эффектно, но тоже вкусно. Кроме свежайших рыбных блюд были гребешки и устрицы в собственных раковинах, сасими из трепанга в соевом соусе, разноцветная икра бычков, живую креветку на этот раз заменяла варёная в морской воде и обжаренная на оливковом масле.

Теперь предстояло сосредоточиться на обустройстве южного лагеря, может быть что-то соорудить посерьёзнее палатки, с печным отоплением, хотя бы на период осени. Уже в следующей вылазке на материк желательно было бы сменить катер, потому что «старый» скорей всего успел примелькаться на рынке, а лишнего внимания к себе островитянам привлекать не хотелось. К завтрашнему походу нужно было подготовиться по максимуму. Новые планы требовали немалых финансовых затрат, а ресурсы карточки должны были, на всякий случай, оставаться на определённом уровне неприкосновенности. Реально можно было рассчитывать только на рыбалку. В течение дня решили выставить весь свой арсенал снастей кроме крабовых ловушек и ловушек на трубача, а к вечеру выйти в море, да ещё разок поохотиться на экзотических рыбёшек. Действительно подготовка и постановка яруса, сетей и креветочных ловушек заняли почти весь день. Дополнительно к ассортименту товара, который предполагали взять утром, водолазы подняли со дна трепангов и ежей, до утра оставив их в ёмкостях с водой. Ближе к вечеру, по пути к рукотворному островку рыбаки проверили мелкоячейную сеть, в которой уже запуталось большое количество японских анчоусов. На наживку взяли десятка три живых рыбок, а всю сеть, чтобы не тратить время, решили снять на обратном пути. Живцов посадили в ведёрко с водой. Хорошая идея использовать в качестве наживки живую креветку пришла поздновато. На подходе к островку определились с позицией. Поскольку день был пасмурный встали на якоря только с учётом ветра и течения. Пока какое-то время выдерживали тишину на двух спиннингах в качестве наживки насадили живцов, а на третьем прикрепили виброхвоста поярче. Прикормку побросали подальше от катера – ближе к островку. Первыми на живца попались крупные гипероглифы. Они и составили основной улов. В этот раз на виброхвоста Кузьма поймал только двух лакедр и одного гипероглифа. Тунцов не было. Закончились живцы, закончилась и рыбалка. Уже в сумерках, на обратном пути забрав сетку с анчоусами, быстро дошли до лагеря. На берегу их поджидал знакомый купец. Тоже припозднившись, он не стал возражать против вечера в компании Робинзонов. Семья была предупреждена о возможной ночёвке на дальнем острове, поэтому гость чувствовал себя спокойно и живо принимал участие в беседах о тяжёлой мирской жизни. Наконец познакомились – звали его Артур как английского короля, но монаршей особой он даже в шутку представить себя не мог. Выбор занятия Артур объяснял нестерпимой тягой к морю, которую испытывают многие бывшие моряки. Работать на «рыбаках» стало тяжко и не безопасно, зарплату за рейс аборзевшие хозяева, бывшие жулики и бандиты, да и сейчас мало чем отличающиеся от них субъекты, могут не выдать или вообще оставить судно где-нибудь в иностранном порту без денег, без еды и без воды. Многие вынуждены бросать этот рабский труд, а пристроиться на берегу ни так-то просто с морскими привычками.

Утром, как обычно в «базарный» день, островитяне занялись каждый своим делом. Купец в ожидании товара с моря помогал Кузьме с костром для варки креветок, отобрал для своей лавки анчоусов и несколько крупных рыб, приготовил тару и, прекрасно чувствуя себя на свежем бодрящем воздухе, что-то мурлыкал себе под нос из репертуара морских разбойников. Кузьма прислушался и тоже запел. Им было хорошо на острове Русских.

В результате торгов всё сложилось удачно. Василий с Колей вернулись с хорошей выручкой на новом катере, покупка которого по случаю оказалась выгодной, то есть за него отдали существенно меньше денег, чем получили от продажи старого. Артур тоже неплохо заработал, да ещё и возвращался домой с подарками от Робинзонов в знак удачного знакомства и приятного общения, убеждавших его новых товарищей в надёжности возникших деловых и человеческих отношений. Да и сам он проникся уважениям к этим людям, ни каким-то беглым бандитам, а просто уставшим от мирской жизни мужикам. Островитянам важно было верить в то, что Артур пообещал ни слова об острове ни молвить ни при каких обстоятельствах, ни с кем и нигде.

Конечно самым важным событием дня было получение документов о регистрации компании с присвоением ей названия «Троица», конечно же без всякого намёка на Святую Троицу. Был вариант аббревиатуры от имён участников, но получалось легкомысленное «КВН», что показалось неприемлемым и действительно несерьёзным. «Троица» – так «Троица». Это название будет фигурировать только в официальных документах, в общении его упоминать повода не будет, поэтому обсуждать его Робинзоны посчитали излишним. Они уже давно называли себя Робинзонами и считали это вполне приемлемым пусть и немного сказочным. Теперь предстояло попробовать получить разрешение на свою деятельность, которая со стороны могла показаться незаконной. Но было ли «законным» их существование вообще? Теперь на бумаге было. Оставалось надеяться на старого товарища Кузьмы и на благосклонность судьбы.

Позаботиться о благоустройстве своего быта тоже стоило. Пока каких-то планов на будущее Робинзоны в своём кругу не озвучивали, а значит и не обсуждали. Но планы относительно южного лагеря принимали все вместе, поэтому и мыслили в этом направлении одинаково. В городе удалось раздобыть всякие разные бумаги, что-то вроде проектов с картинками жилых сооружений с использованием естественного природного ландшафта. Захватив с собой донные удочки на ершей и кое-какую наживку, троица отправилась на новом катере в южную бухту. Новая гавань встретила Робинзонов приветливо, как показалось, даже манила своими могучими скалами, блестящими на солнце, и своеобразным рельефом. На входе как часовые высились из воды кекуры. Манило в свои недра чарующее ущелье, намекавшее на массу секретов в своём «царстве камней». Высаживались на берег с лодки, оставив катер на якоре. Теперь уже предметно осматривали возможные места пристройки домика. Пока временно растянули палатку, купленную накануне в городе. Палатка оказалась вместительной. Можно было даже поставить деревянный стол взамен хилого разборного и скамейки вместо раскладных стульчиков. Хватало места и для удобных лежанок. Но всё равно очень хотелось соорудить что-то особенное своими руками. Рассчитывали при строительстве больше использовать местный дикий камень, а уж остальные материалы везти с материка. Дороговато, но страсть созидания трудно превозмочь. По картинкам подобрали удобное место для типового домика и, посчитав рекогносцировочный этап выполненным, отправились на рыбалку. Ловить решили с катера. С учётом длины якорного каната он стоял как раз над склоном, где водолазы в прошлый раз видели ершей и другую рыбу. Первым попался бычок с огромной пастью, потом пёстрый терпужок. Ерши начали клевать попозже, видимо долго присматривались и принюхивались к приманке, не поспевая за более нахальными и решительными бычками и терпугами. Необходимости в большом улове не было, поэтому, поймав десяток ершей, смотали удочки и пошли назад в северный лагерь. На обратном пути обошли остров с восточной стороны, куда ещё не добирались. Эту часть острова предстояло ещё обследовать.

Ночью островитян разбудили толчки. Василий и Николай вскочили, с прерванного сна не соображая, что происходит. Кузьма же, наученный опытом жизни на Камчатке, сразу понял, что остров трясёт внутренняя сила Земли. Понял он и то, что пещера может в любой момент обрушиться, поэтому не суетясь, не создавая паники вывел товарищей наружу, и уже на берегу объяснил им, что остров «проснулся». Если это было проявление его внутреннего характера, то могло произойти всё, что угодно. Самый плохой сценарий – остров мог опять уйти под воду. Тогда несчастных Робинзонов уже ни что не могло бы спасти. Они бы вместе с островом ушли в пучину в образовавшуюся воронку. Но, к счастью, ничего серьёзного пока не произошло. Однако испуганные реальной угрозой мужички о сне уже не помышляли. Достали коньяк и, сидя на камушках, надеялись с помощью божественного напитка успокоить свою нервную систему, дождаться утра и потом уже принимать решения.

Когда стало совсем светло, Робинзоны осмотрелись вокруг, проверили состояние катера, стоявшего в глубоком гроте. Камнепад пощадил и его. Источник, по общему мнению, стал обильнее извергать влагу. Кому-то показалось, что некоторые крупные камни на склоне сдвинуты, а бутылка коньяка пустая. С рыбалкой решили повременить, потому что рыба наверняка в испуге отошла от острова подальше. А вот южную бухту проверить очень даже стоило. Погрузив на катер стройматериалы, кое-какие инструменты, спальники, газовую плитку, немного еды и часть посуды отправились во второй лагерь. Осматривая остров с моря каких-то существенных изменений в его ландшафте не заметили, разве что, над вершиной появилось облачко, какие бывают над вулканами. Вошли в южную бухту без проблем, но ещё до постановки на якорь с удивлением увидели, что ручей «ожил», а на левом берегу появился водопад. Переживая проделки внутренней силы острова, с одной стороны обрадовались, а с дугой – ощутили жуть. Немного успокоившись, перевезли не хитрое хозяйство на берег и, в первую очередь, поспешили к ручью. Вдоль него дошли до пещеры, фактически до истоков. На пробу вода была такая же вкусная, как и из источника на северном берегу. На вид ущелье заметно изменилось, были заметны следы камнепада.

Вернувшись к палатке, переселенцы решили отдохнуть, чтобы притупить возбуждение ночи и пообвыкнуть на новом месте. Уставшие уснули быстро, но во сне вздрагивали, видимо тревога проникла глубоко в нервную систему и ещё будет напоминать о себе.

Ни что не отвлекает от дурных мыслей, как работа. Эту истину Робинзоны давно усвоили, поэтому, проснувшись и перекусив чем Бог послал, взялись за возведение фундамента домика из местных материалов, коих вокруг было великое множество разных размеров и форм. Пресный песок для цементного раствора удалось наскрести со дна ручейка. Полагали, что бетон на минеральной воде будет очень прочным. Проблема могла возникнуть с древесиной. Нужно было думать откуда проще везти древесные материалы: из города, ближайшего лесистого острова или с западного берега залива. Возможно придётся обратиться за помощью к Артуру с его вместимым баркасом. Формирование каркаса отложили до времени пока не будет подвезён весь необходимый материал для стоек, балок и других элементов конструкции. Стены, на сколько это будет возможно, тоже решили делать из камня. На том и остановились на первом этапе строительства. Нужно было возвращаться в северную бухту и ждать купца.

По пути в разных местах забрасывали донные удочки, чтобы проверить наличие рыбы рядом с островом. Клевали в основном пёстрые терпуги, да два бычка разнообразили улов, оставленный на наживку. В северной бухте никого не было. Сообразили, что Артур если придёт, то утром за рыбой. Нужно было подготовиться, выставив хотя бы часть снастей. Ограничились одним рейсом рабочей шлюпки. За день устали, да ещё на фоне стрессовой ситуации всё ещё продолжали чувствовать себя не спокойно. Решили лечь пораньше, но не в пещере, а на открытом воздухе на надувных матрацах и в спальниках.

Утром Кузьма по-стариковски просыпался раньше всех. В этот раз пробуждение опять показалось тревожным. Ему послышался всхлипывающий не громкий плач ребёнка. Выбравшись из спальника, Кузьма вышел на берег и увидел в десяти шагах небольшую резиновую лодку. Её прибило к берегу и покачивало на прибойной волне. Внутри полулежал маленький мальчик лет шести. Он шмыгал носом и тихонько плакал, но выбраться из шлюпки не пытался, видимо сильно устал или чего-то боялся. Кузьма тихонько приблизился, чтобы не напугать хлопца, и крепкими руками вынул его из шлюпки и, прислонив к плечу понёс к спящим товарищам. Они, снова не доспавшие, сразу не могли понять, что опять случилось. А когда увидели ребёнка, всполошились. Вася бросился в пещеру, где среди вещей были одеяла. Николай приготовил удобное место для мальчика. Его раздели, обтёрли полотенцем и укутали в одеяло. Сырые вещички постирали и повесили сушить. Наконец ребёнок согрелся и перестал дрожать. Ему предложили лёгкую еду и горячий чай. Бедолага ел не спеша, тщательно пережёвывая булочку с сыром и осторожно отхлёбывая чай. Потом сказал первое слово: «Спасибо». Мужики, обрадованные тем, что ребёнок «ожил», осторожно стали расспрашивать: «Как ты оказался один в лодке?». «Где твои родители?». Мальчик, слегка заикаясь, рассказал, что они с отцом пошли на рыбалку подальше от берега, но ещё не дойдя до места, где было не так глубоко, отец нырял за наживкой… Ребёнок не мог понять трагичность случившегося. Он долго кричал: «Папа, папа…», но ветер относил лёгкую лодочку всё дальше и дальше от острова. Он плакал, но на помощь никто не шёл. Когда стало покачивать, Миша, так звали мальчика, лёг на дно лодки и вскоре обессиленный уснул. Пробуждение наступило уже в абсолютной темноте от сырости и холода. Он заплакал то ли испугавшись, то ли не понимая, что делать и что его ждёт дальше. Детскому уму ещё трудно было оценить то положение, в котором он оказался. Усугубляла ужас бесконечная тьма. Маленький Миша не видел приближение острова, но почувствовал его, когда камешки стали перекатываться под резиновым днищем лодки. Он продолжал тихо плакать и шмыгать носом не в силах позвать на помощь. Когда уже начало светать с берега к лодке подошёл большой старый дядька, взял его на руки и куда-то понёс. Миша смерился с судьбой.

Вскоре в берег уткнулась плавучая лавка купца. Артур тоже был потрясён случившейся трагедией с мальчиком. Он пообещал немедленно идти к остовам и разузнать о пропаже ребёнка. В дорогу ему успели собрать последний улов: камбалу, краснопёрку и анчоусов. Креветку варить было некогда, поэтому её отправили в свежем виде.

На первом же острове его маршрута Артур поинтересовался: «Не было ли пропажи людей?». Никто ничего не знал и не слышал о печальном случае, ведь в лодке, которую он якобы нашёл в море могли быть люди. На втором, на третьем и на последующих островах туристы только разводили руками, в расстроенных чувствах причитали, но ничего не знали. С этой совсем не радостной вестью Артур уже поздно вечером вернулся к Робинзонам. Маленький Миша спал, укутанный в тёплое одеяло. Мужики опасались, как бы ребёнок не заболел после переохлаждения. Дали ему на ночь профилактическое лекарство и натёрли ступни ног спиртом. Сами же предпочли принять внутрь что-нибудь помягче, а за одно обсудить с Артуром события последних дней. В первую очередь поручили своему «агенту» в миру осторожно разузнать в полиции и МЧС о пропажах людей на воде. Самому же держать это событие в тайне. Поведали о землетрясении и о проблемах со строительством домика в южном лагере. Артур где-то сокрушался, где-то понимающе кивал. На счёт леса обещал помочь.

Утром в полном составе отправились в южный лагерь. Нужно было показать Артуру начатое строительство и, хотя бы приблизительно, определиться с ассортиментом и количеством необходимых пиломатериалов. На «купеческом» баркасе уткнулись прямо в берег южной бухты. Поднялись к палатке. Стройплощадка была как на ладони. Каждый мог представить себе будущее сооружение. Только маленький Миша, не понимая где он находится и что за проблемы у взрослых мужиков, взирал на всё с любопытством и о будущем доме ничего не знал. Пользуясь экскурсионным характером посещения южной бухты, решили пробраться к водопаду на левобережном склоне. Каково было удивление взрослых, когда обнаружили, что падающая вода тёплая, а для кого-то может быть даже горячая. Стало понятно, откуда над вершиной острова заметно было облачко пара. Видимо, в результате сотрясения в скале образовалась трещина, через которую горячая масса влаги устремилась на поверхность. Не взирая на всё новые природные фокусы, Робинзоны были в восторге, предвкушая горячие ванны с падающей на голову водой как в знаменитых японских банях на открытом воздухе. Кузьма вспоминал, как японские коллеги водили его в такую экзотическую баню где-то на одном из южных островов архипелага.

Вернувшись в северную бухту, вместе пообедали. Потом проводили Артура с подарками для дома, для семьи. Уложили маленького Мишу спать в тени под тентом и взялись за снасти, за наживки чтобы быть готовыми к большой рыбалке. Первыми выставили сети на анчоуса и креветочные ловушки, чтобы по пути на удебный лов взять живцов. Чуть ближе к берегу Вася с Николаем пошли под воду, Кузьма страховал. Набрали питомзы трепангов, ежей, устриц, немного кукумарии, для себя гребешков. Под вечер состоялась главная рыбалка уже с катера. Взяли с собой и маленького Мишу. Для него снарядили поплавочную удочку. Рассказали, что делать, когда поплавок утонет или резко пойдёт в сторону. В этот раз много было живца, поэтому ловили только на живых анчоусов и креветок. Первым, как всегда, отличился Василий, поймав трофейного желтохвоста. Как только сам закусил живой креветкой призовую, подбежал к Мише помочь ему вытащить первого в его жизни гипероглифа. Восторг был неописуемый. Мужики аплодировали. Крещение рыбака состоялось. Мальчишка в ярком оранжевом спасательном жилете, с удочкой в одной руке, с трофеем – в другой выглядел живописно, не меньше, чем для обложки рыболовного журнала. А главное – он был счастлив в компании новых друзей! Попались ещё два тунца, с десяток гипероглифов и несколько желтохвостов. Рыбалка удалась.