Читать книгу Записки будущего - Евгений Сергеевич Филипцов - Страница 1

Под боком защекотало, и я нехотя открыл глаза. "Доброе утро! Вперёд, навстречу к новым знаниям!". Бегущая строка на тонированном стеклянном потолке переливалась разными цветами и не давала покоя моим заспанным глазам. Защекотало сильнее. Я поворочался, протер глаза, провожая взглядом пролетающие над головой флиттеры. Солнце лениво выползало из-за горизонта и его первые лучи едва коснулись верхушек небоскребов. Остатки минувшей ночи окончательно растворились в воздухе, оставив после себя лишь тишину. По одному, по двое – по улицам брели сонные люди, возвращаясь с ночной смены. Они уносили остатки ночи с собой.

Защекотало еще сильнее, было даже немного больно. Это постоянно срабатывал мой постельный будильник. Обычно я спрыгивал с кровати уже со второго раза, но этот раз я решил повременить с подъемом и отдаться размышлениям. Думая о том, как нашу земную половину покидает ночь и куда же она всё-таки отправляется спать? Наверное, она медленно переползает на другое полушарие Земли. Мне стало интересно от этой мысли, и я решил записать её в свой блокнот. Надпись на окне уже перестала мерцать, а значит, и щекотать меня больше не будет. От этой мысли я заулыбался и с довольным видом потянулся. Лучи Солнца уже полностью освещали верхушки высоток. Я ждал, пока линия света пересечет первое окно и тогда, можно было вставать и идти умываться. Это было своего рода моими часами, ориентиром во временном пространстве. Я долго рассчитывал, до какого все же этажа мне можно валяться, что бы не опоздать в Академию, но и не приходить раньше времени, а точно в срок. Завтракать я не стал, выпил лишь чашку, наспех приготовленного, кофе, схватил планшет и направился в Академию. Спустившись на лифте, я вышел из дома и встал на трап. Провел Академической карточкой по регистрационному пульту и принялся разглядывать попадающихся на пути людей и здания проплывающие мимо меня. Обернувшись, я заметил, что позади меня практически никого нет. Только лишь несколько биомехаников в своей ярко-зелёной форме с золотистым отливом и одного паренька, в такой же, как у меня серой форме без каких-либо знаков отличия. Биомехи что-то очень бурно и громко обсуждали, то смеясь, то браня кого-то или что-то. До конца моего пути мне оставалось еще минут 20 (обычно оставшееся время я тратил на доработку домашнего задания) поэтому я решил подойти к ним ближе и подслушать о чем же они так оживленно спорят. Я любил подслушивать чужие разговоры, особенно разговоры курсантов Патрульной службы, либо пилотов Дальней Разведки, как-то раз даже мимо меня прошла компания пилотов и я краем уха услышал, что они только что вернулись из экспедиции. Я, увлеченный их беседой, отправился вслед за ними в противоположную сторону. В итоге оказался совершенно в другом секторе и поздно оказался дома.

– Наше положение усугубляет лишь ионизирующие свойства металла! – громогласно заявил один из биомехаников.

– Да-а-а уж… Тут ты прав. Что-то старатели перемудрили. А я ведь писал письмо на рудники! «Разрядите буры третьим зарядом!». Так и написал. Проблема была бы решена. Эх и продолжил бы я спокойное проживание отпуска в своем загородном домике, – с горечью в голосе заявил второй, устремив вдаль грустный взгляд.

– Ха-ха! Теперь ты продолжишь его на своей орбитальной лаборатории!

Они сошли с трапа раньше меня. По привычки, я было хотел последовать за ними, но потом вспомнил, что у меня еще занятия в Академии.

Я пришел вовремя, как и рассчитывал. Все мои одногруппники уже расселись по своим местам и занимались подключением планшетов к партам.

– Здорова, Паш! Ты как всегда во время: ни минутой раньше, ни минутой позже! По тебе прям, хоть часы сверяй! – это был мой лучший друг Миша. Мы давно были знакомы с ним, а точнее с самого детства. Мы дружили семьями. Наши отцы работали в Дальней разведке, и потому очень часто их не бывало дома. Мама Миши не работала, и меня часто оставляли у нее, присмотреть за мной. Так и дружим с ним до сих пор.

– Привет, дружище! Да-а-а-а, – протянул я, доставая все необходиое для занятий из портфеля. – Это я могу, хех. Я вот чуть не опоздал сейчас.

– Опять заслушался разговор команды пилотов? – Мишка лукаво улыбнулся и приготовился отмочить в мой адрес одну из своих шуточек, наподобие тех, что крутили раньше в старых сериалах, которые он обожал смотреть. Миша представлял из себя чрезвычайно жизнерадостного человека. Я всегда называл его человеком Солнца. Его тонкие губы всегда выражали улыбку, так уж была устроена структура его лица. Светлые вьющиеся волосы постоянно спадали ему на лицо, от чего он смешно дергал головой, чтобы убрать их, а те вновь возвращались на прежнее место. Тогда Мишка брал в одну руку ножницы, а другой хватал непослушную прядь, грозя ей расправой.

– Ну да. Интересно ж, а то ведь…

Мы не успели договорить с ним, так как в аудиторию зашёл преподаватель: «Добрый день друзья! Сегодня мы поговорим с вами об энерговыделении Галактик…»

Занятия пролетели совсем незаметно. Я даже глазом моргнуть не успел, как снова стоял с Мишкой на трапе по пути домой.

– Миш, ты давно бывал на крыше?

– Шутишь!? Я каждую ночь там! Меня эти исследования когда-нибудь доведут! Профессор требует от меня просто невозможного! Ну как я смогу предоставить ему спектральный анализ небесного тела, которого не существует уже несколько миллионов лет – это рас и то, что его луч каждый раз изменяется под воздействием различных факторов – это два. Ты поговорил бы с ним, а!

–Хорошо, поговорю… Только я сейчас о другом. Я последнее время очень сильно хочу… Прыгнуть, – последнюю фразу мне с трудом удалось выдавить из себя. Произнеся ее, я скривил рот в неудобной улыбке и вжал голову в плечи приготовившийся к возмущениям друга.

– Что-о-о-о???Ты спятил?! – принялся неистовствовать мой друг, а же я с трудом сдерживал улыбку, наблюдая, как Мишка пытается выразить возмущение на своем улыбающемся лице.

– Не-е-е-ет, ты меня не правильно понял. Взлететь, понимаешь? Летать над городом, – успел успокоить я друга.

– Друг, ты же знаешь, что АГ-аппараты запретили еще лет 10 тому назад из-за высокой смертности, они опасны и электромагнитное поле абсолютно не предсказуемо. Вечно гадаешь, как оно поведет себя.

– Я видел, как по ночам мимо моего дома часто пролетают целыми компаниями! А порой, в след за ними гонится патрульный флиттер!

***

Я вышел на крышу, нужно было произвести кое-какие замеры. Небо было усыпано Звёздами, лёгкий ветерок нежно касался моего лица и рук. Я безумно радовался каждому дуновению и старался вдохнуть как можно глубже. Город являлся огромным мегаполисом и жизнь в нем не прекращалась даже ночью, любой житель все же имел возможность наблюдать красоту звездного неба взобравшись на крышу высотки. Это было возможно благодаря тому, что по периметру города на определенной были установлены светоулавливатели. И потому, оказавшись выше уровня улавливателей, перед взором вырисовывалась удивительная картина. В черте города было немало обсерваторий и потому было просто необходимым установить световые границы.

Закончив установку своего телескопа, я принялся разглядывать наш космодром. Судя по сводкам, вот-вот должен был стартовать крейсер с ионизированными циклотронами, а это зрелище я не мог себе позволить пропустить. При зажигании из сопел вырывается пламя ослепительно-синего цвета, при этом выхлоп насыщен кристаллизованными ионами, что обволакивают корабль. Потом он стрелой вырывается из ионизированного облака, оставляя за собой все ту же ярко синюю полосу.

Старт что-то задерживался, и я перенастроил телескоп на более дальний диапазон. Неожиданно мною вновь завладело это странное чувство: жутко захотелось оторваться от земли, преодолеть земное притяжение, раствориться в воздухе! Открыв глаза, я с ужасом заметил, что стою на самом краю крыши. В этот момент я услышал отдаленный мелодичный звук. Он показался мне почему-то знакомым, возможно, приходилось слышать раньше, но не обращал внимания. Я замер. Я словно слышал, как разговаривает сама ночь, на мгновенье даже показалось, что время остановилось, существовал лишь голос ночи. Я вновь захотел раствориться в ней. Звук приближался. Я расставил руки в стороны, представил, что у меня сейчас вырастут крылья, и я покину свою крышу и целую ночь буду парить над городом удерживаемый потоками воздуха. В этот момент я почувствовал, как у меня волосы на голове и руках буквально встают дыбом.

–Тогда лети, – раздался за моей спиной незнакомый голос.

И рука незнакомца, слегка коснувшись моего плеча, подтолкнула меня и я камнем полетел вниз…

Я проснулся от яркого солнечного света в моей комнате. «Вот черт, забыл включил тонировку». Прикрывая ладонью глаза, я сполз с кровати и опустил жалюзи. Сегодня у меня был выходной и я, как обычно решил посветить его прогулке по городу. За завтраком в голове стали всплывать пазлы минувшей ночи постепенно складываясь в единую картину. Ночь или все же сон, который мне приснился ночью? Допив молоко, я решил отправиться на крышу и освежить свои воспоминания. Взобравшись на нее я заметил телескоп и вспомнил, как ждал вчерашнего запуска ракеты, так его и не дождавшись я… Мне не верилось в это совсем, неужели это и в правду не было сном? Но почему я тогда не помню, как оказался у себя в постели? Решив занести телескоп в дом, я заметил возле него небольшой информационный носитель и записку, в которой было написано: «Просмотри», подписи не было, вместо нее была незнакомая мне эмблема. Я положил носитель в полку и все же отправился немного проветриться, решив пока не забивать себе голову пережитым несколько часов назад.

– Эклиптическое строение Галактики заметно ухудшилось за последнюю неделю. Это существенно ухудшает качество связи между нами!

– Сообщи техникам. Пускай они решают эту проблему. Мы свое дело сделали: курс проложен, минимум потерь энергетических, максимум информации экзотерической.

– Хех, точно подметил. Экзотерической… А ты видел недавно…Эй! Парень! Подслушиваешь разговоры взрослых?

– Ой, простите! Дурацкая привычка, – я нервно поежился и отступил на два шага, заметив, что стою чуть ли не впритирку к незнакомцам.

– Да ну брось. Здоровый интерес к практической информации куда более полезней пары тройки томов книг, что заставляли прочесть тебя в Академии. Тебя, кстати, как зовут? Меня Саня, а это мой товарищ Геннадий. Мы с ним работаем вместе в лаборатории связи.

– С двумя «Н» прошу заметить, – ответил второй строго погрозив неизвестно кому пальцем. По всей видимости всему человечеству разом.

– Приятно познакомиться. Я Павел – гуляю по городу, – представился я, покачиваясь с носка на пятку.

– И подслушиваю чужие разговоры, – Саша подмигнул мне и мы обменялись рукопожатиями. – Ну ладно парень, мы двинем по своим делам. Работа не ждет. Приятно было познакомиться. До встречи!

– И мне. Всего доброго!

Мои мимолетные знакомые бросили в урны стаканчики с недопитым кофе и скрылись за углом здания. Это было мое первое знакомство при таких вот обстоятельствах. Когда Саша обратился ко мне, мне стало жуть как стыдно и неловко. Ведь это и правда не совсем красиво: подслушивать чужие разговоры, пускай, что и интерес к ним проявлен лишь на научные темы ну или подобное. Но все же.

В кармане завибрировал телефон. Это был Миша, просил забежать к нему. У него возникли какие-то трудности и я отправился к нему. По пути захватил лимонад, было довольно-таки жарко, а освежиться не помешало бы. Я набрал номер его квартиры на домофоне и, дождавшись ответа, вошел в дом.

– Привет Мух! Ой, то есть, Мих! Какие проблемы, выкладывай. А потом я расскажу тебе забавный случай, что произошел со мной сегодня.

– Да какие к черту забавные истории?! Ты меня извини, конечно… – Мишка был явно чем-то недоволен и изо всех сил старался скривить губами в обратную сторону, чтобы придать своему выражению более суровый вид. Но у него это не выходило.

– Да ничего, бывает, – отмахнулся я, оглядываясь по сторонам.

– Но ЭТО чудовище, да простят меня инженеры, создавшие его – меня доконало!

Миша очень любил драматизировать обстановку хотя при этом прекрасно понимал, что в итоге все закончится вполне благополучно. Порой, дело доходило даже до того, что как-то раз, сломав свою ручку, которой он кропотливо составлял один из своих гениальных отчетов, он раздул все настолько глобально, что закончилось все тем, что если он в сей же миг не обзаведется новой – настанет конец света, ну или образуется какой-нибудь катаклизм.

Странность и невероятная реалистичность его выводов по поводу всемирного коллапса, настолько поразила находящегося рядом преподавателя, что он с нервной поспешностью отдал ему свою личную ручку. Она послужила для Миши, словно соска для грудного малыша. Тот в сей же миг замолчал и удовлетворенный ходом своих мыслей, приведших его к вручению пера, продолжил свою бесконечную писанину.

– Я проложил курс в семи возможных направлениях на 73% от Веги1ГП до Капеллы17!!!И энробот вдруг неожиданно включился, видимо по взмаху волшебной палочки некой робофеи, и ожил! Включился вдруг! И оборвал мне провод сетевого питания! Представляешь?! А если бы я был в Глубине? О Небо! Страшно представить даже оплавленные извилины моего мозга. При этом он получил 95Гц тока, разлетелся на кусочки и один из них отлетел мне прямо в глаз. Данные не сохранились, вот в чем вся проблема, друг мой.

– Не переживай старина. Проложим заново. А по поводу своего возможного пребывания в Глубине – это ты конечно загнул. На то есть бесперебойник, да и куча предохранителей на твоем костюме и шлеме. Так что не переживай.

– Эх, постараюсь… – он обреченно вздохнул и отключил голографическую карту из сети.

Я не заметил, как Солнце уже стало заходить за горизонт, что-то мы здорово заболтались, и единогласно решили расходиться по домам.

На следующее утро нас ждал сюрприз: В Академию пришел курсант Патрульной службы и рассказывал нам, как у них протекает учебный процесс, да и жизнь вообще. Было очень интересно послушать человека, который буквально пару часов назад прибыл с орбитальной станции. Потом нас повели в зал невесомости. На нас надели тяжелые скафандры и здоровенные боты с магнитной подошвой. Оглядев своих одногруппников, я вспомнил, что примерно в таких же ходили еще давным-давно по дну морей и океанов. Через пару месяцев обещали провести ученья в открытом Космосе. Эта новость нас всех здорово обрадовала. Побывать в открытом Космосе! Смахивало на сказку или сон…

– Расширение Вселенной началось с сингулярного состояния (когда две точки в наблюдаемой ныне Вселенной были сколь угодно близки друг к другу, а плотность вещества бесконечна) так называемым Большим взрывом, – продолжал тем временем преподаватель по астрофизике. Я безумно любил его лекции. Он интересно рассказывал, но порой, выпадали такие лекции, которые будь ты хоть трижды сказочник, но приукрасить тебе их никак не удалось бы! Вот и попалась сейчас именно такая лекция. Я с трудом боролся со сном, впрочем, как и многие в аудитории. Время от времени я поглядывал на Мишу (было забавным наблюдать, как он клюет носом: как только кончиком его он касался стола, то тут же просыпался и начинал вертеть головой по сторонам, да с таким невозмутимым видом, будто бы хотел выявить спящих и пробудить их). Естественно, время в такие моменты останавливается, и академический час длится неимоверно долго.

– Итак, друзья мои, похоже мы опять угодили с вами в темпоральную петлю, – он засмеялся и попросил всех встать и размять конечности. Хорошо, что он сам понимал скучность и заумность излагаемого им материала и потому шел нам всегда навстречу: то пробуждал разминкой, то рассказывал историю из своей очень интересной жизни.

– В независимых ионнокреогенных полях помимо атомной связки, находится флуоресцентное активно-смещенное поляризованное облако, которое способствует преобразованию вихревого потока в ядре облака, – продолжал учитель тем временем.

Наконец-то занятия закончились. Я встал из-за парты, потянулся, как обычно это делают многие с утра, и отправился к выходу из аудитории. Выйдя из класса, меня догнал Мишка.

– Ну ты и носом клевал, – сказал он озорно подсмеиваясь и подмигивая мне при этом обоими глазами. Меня всегда дико забавляла эта его непонятная, но очень смешная возможность подмигивать не одним, как обычно это делают прочие люди, а двумя глазами, порой очень хаотично и вдвойне смешно.

– Да-да, я еле-еле держался и в какой-то момент, мне показалось даже, что это из-за меня учитель поднял всех размяться.

– Да ну, брось! Там все чуть ли не спали! Как он и сам-то не уснул… Ах да, спросить тебя кое-чего хотел. Помнишь, ты рассказывал мне, как порой видишь пролетающую компанию на АГ аппаратах?

Я пересказал ему свой случай, после чего мы решили пойти ко мне домой и просмотреть запись, что я обнаружил у себя на крыше.

Не успев досмотреть всю запись до конца, Мишка уже катался по полу от смеха, у него даже слезы текли из глаз и он то и дело судорожно бил рукой по полу. А мне же было жутко неудобно и даже стыдно, смотря на экран и наблюдая за тем, что там происходило. Видимо меня снимали с двух камер, потому что первый план был со спины, там было показано, как я стою на краю и меня толкают, потом уже во весь экран была демонстрация моей жутко вопящей физиономии и махание руками и ногами в разные стороны. «Дружище, ты вырубился и потому мы затащили тебя обратно в дом, вероятно, поэтому ты и не помнишь то ничего. Ты уж извини, но это была не моя идея… Да, да! Не его! А наша!!!» на заднем плане показалось много людей все смеялись и махали руками из-за спины того, кто говорил, они очень высоко подпрыгивали и постоянно срывались с места с неимоверной быстротой и точно так же возвращались обратно. На изображении были видны постоянные помехи и слабое синеватое свечение вокруг каждого, которое постоянно моргало, стоило им приблизиться друг к другу. Я отключил запись и дождавшись пока мой друг наконец-таки успокоится, сказал:

– Выходит это был вовсе не сон. Но почему же я тогда ничего не помню? Может, стоит сходить и регенерировать память?

– Ты что! Не вздумай даже! Тебя тут же возьмет на заметку Департамент и если они почуют неладное, то не видать тебе спокойной жизни. Полеты были запрещены давным-давно и, так что это, после принятия закона, считалось вполне серьезным правонарушением.

– Верно, тут с тобой не поспоришь, – задумчиво произнес я, потирая подбородок.

Когда Миша ушел к себе, я вновь распахнул окно в своей комнате и вышел на свежий воздух. Высокие здания, располагавшиеся вдалеке, скрывались своими верхушками в облаках, а те, в свою очередь, совершали неспешное путешествие паря высоко над землей. В преддверии выходного дня, воздушного транспорта было мало и лишь редкий грузовой флиттер, лениво проплывал, скрываясь точкой за горизонтом. Я вновь подошел к самому краю и посмотрел вниз. Сердце забилось чаще и по коже побежали приятные мурашки. Кадрами в моей голове мелькали события того странного случая прошлой ночью. Почему же именно я? Почему не кто-то другой? Может все потому, что я единственный, кто решил прогуляться по крыше дома? Совпадение, а может и нет. Лишь только те веселые и жизнерадостные люди смогут ответить на мой вопрос. Но как мне найти их? Ведь мне не известны ни имена, я даже не смог разглядеть их лица! А на той записи, что они мне оставили, лица казались размытыми и не четкими из-за помех и позднего времени суток. Что ж, похоже, лишь только случай поможет мне вновь свестись с ними.

Закончив свои размышления, я еще раз обратил свой взор в небо, покрытое редкими перьевыми облаками, и отправился в свою комнату. Встав посреди комнаты, мне на глаза попалась моя записная книжка, в которую я записывал свои мысли и идеи. Усевшись за стол, я открыл ее на пустой странице, взял ручку и принялся размышлять. Как в этот момент раздалось мерное пиликание, сообщавшее мне о пришедшем сообщении. Активировав голографический интерфейс, текст сообщения возник передо мной освещенный голубоватым светом. Буквы слегка подрагивали, что говорило о подсевших аккумуляторах голографического движка. В сообщении говорилось о Квазарах. «Квазар – космические объекты чрезвычайно малых угловых размеров, имеющие значительные красные смещения линий в спектрах, что указывает на их большую удаленность от Солнечной системы, достигающую несколько тысяч Мкп (мегапарсеков). Квазары излучают в десятки раз больше энергии, чем самые мощные Галактики. Источник их энергии неизвестен».

Как всегда без подписи. Подобные сообщения рассылаются довольно-таки часто всем учащимся Академии. Так как всегда есть надежда, что кто-нибудь обязательно заинтересуется разгадкой тайны источники энергии Квазаров. Прочитав сообщение еще раз, я закрыл его и вновь вооружившись ручкой, принялся размышлять, дожидаясь прихода интересной мысли, которая, к сожалению, решила со своим приходом не спешить. В итоге я решил прогуляться по городу и, тем самым, провести время в размышлениях. Торопиться мне абсолютно было не куда. Остаток дня был полностью в моем распоряжении.

Оказавшись на улице, я огляделся вокруг и вспомнил, как красиво выглядит наш Сектор ночью. Погода стояла ясная. Солнце то появлялось, то вновь пропадало за красивыми облаками. Те, в свою очередь, лениво бороздили по синеватому полю, на фоне которого бледно поблескивали редкие звезды. К остановке, что располагалась напротив подъезда, плавно подлетел аэробус и из него вышел только лишь один человек. На нем была одета строгая форма серого цвета работника научно-исследовательского центра. В одной руке он нес кейс, а другая его рука упорно поглаживала морщинистый от раздумий лоб. Поравнявшись со мной, он вежливо улыбнулся, слегка наклонив голову и вновь вернулся к своим раздумьям. В ответ я бросил ему короткое «здрасти» и поспешил на, еще не отбывший от остановки, аэробус. Оказавшись внутри салона, я подошел к сенсору и, приложил к прозрачному экрану свой большой палец. Пробежавшая по экрану ярко-зеленая полоска исчезла и я уселся у окна на заднем сиденье. Свой путь я решил окончить на конечной станции и уже оттуда вернуться домой на своих двоих. Обычно на это у меня уходило около трех часов, как раз я успевал к ужину.

Подперев рукой подбородок, по привычки я уставился в окно и разглядывал сменяющийся, по мере нашего продвижения, пейзаж. Покинув Жилой Сектор, мы оказались на Технических территориях. Немалую площадь здешних земель занимали производственные цеха, мастерские, заводы и прочее. Среди всех этих невзрачных, серых и низких зданий, напоминающих по своей конструкции гигантские коробки, выделялось здание НИЦа. Оно имело овальную форму, с пустым пространством в центре сродни бублику. В этой пустоте находился парк с небольшим озерцом и даже некоторыми животными. Это место служило зоной отдыха для штатных сотрудников центра, так как большинство из них работали там вахтенным методом. Овальная конструкция здания была обусловлена тем, что сам НИЦ представлял собой управляемый термоядерный реактор находящийся прямо под фундаментом. Львиная доля всей энергетики, что была необходима Сектору, выделялась именно этим реактором.

Покинув Техническую зону, некоторое время мы преодолевали пустынные территории, служащие как бы границей между секторами. Недалеко впереди замаячили верхушки зданий Космопорта. Сощурившись до боли в глазах, я пытался разглядеть марки кораблей, что стояли на площадке порта, устремив свои острые носы-пики ввысь и в любой момент готовые взмыть в Простор. В этот самый момент я начал представлять себя, сидящим за пультом управления корабля, который отправляется в далекое-далекое путешествие, чтобы подарить Людям новую систему. Глаза мои закрылись и я, расплывшись в блаженной улыбке, незаметно для себя уснул. Разбудило меня то, что кто-то слегка щипал меня в плечо. Разомкнув веки, я смог разглядеть, сквозь туманный остаток сна, сферу, что парила в воздухе в полуметре от меня. Единственный глаз-линза, подсвеченный голубоватым огоньком, вопросительно взирал на меня словно требуя чего та. Отлипнув от смотрового стекла, я, растерев ладонями лицо словно умываясь, с таким же непонимающим выражением изумленно принялся таращиться на сферу. Игра в «гляделки» длилась еще порядка пятнадцати секунд, после чего из глаза-линзы вырвался энергетический пучок и меня вновь ущипнуло в плечо. Придя в конце концов в себя окончательно, я резко встал и отправился к выходу получив напоследок энергетический выстрел в спину. Обернувшись, сферы я не обнаружил.

Аэробус прибыл на конечный пункт. Подойдя к остановке, я зарегистрировался в терминале и отправился в сторону небольшого леса, что располагался неподалеку. С опушки этого леска был виден следующий Сектор, находившийся в низине. По площади он в разы уступал тому, откуда я родом и потому был виден весь как на ладони. Взобравшись на опушку, я уселся на пенек, который мне еще давно довелось заприметить. Это было своего рода моим наблюдательным пунктом. Устроившись на пеньке, я принялся наблюдать за деятельностью соседей, как темечком стал ощущать легкую вибрацию, постепенно перерастающую в содрогания воздуха бьющие в спину. Шум был мне знаком, но непонятны были сопутствующие ему ощущения. В итоге сообразив, что к чему, я резко обернулся и заметил, несущийся промеж деревьев прямо на меня флиттер. Из ярко-оранжевой точки, флиттер в считанные мгновенья преобразился в свои естественные формы, и я упал навзничь. Из кабины раздался радостный визг и флиттер, вылетев из леса, резко взял вверх и пошел на второй заход. Ненормальный пилот кара не стал вновь повторять маневр, а лишь завис в нескольких десятках метрах напротив меня слегка пошатываясь из стороны в сторону, словно корабль на волнах. За затемненным визором, мне было не разобрать того, кто же управлял каром. Неизвестный так и не показался мне, улетев прочь, бешено умчавшись в неизвестном мне направлении. «Безумный старшекурсник совсем обезумел», – подумал я и вспомнил, что твориться в Академии каждый год, когда выпускают учеников. Побыв в этом месте еще около получаса, я решил отправляться в обратный путь.

– М-да, – сказал я в слух, встал и потянулся, привстав на носочках, довольно зажмурившись. Дойдя до остановки, я обнаружил, что транспорт еще не подошел. Запросив маршрутные данные в терминале выяснилось, что следующий рейс должен прибыть с минуты на минуту. Дождавшись аэробус, я добрался на нем до центральной части Сектора, чтобы полностью проникнуться суетой местных его обитателей.

Оказавшись на месте, я решил отправиться на движущийся трап, представляющий из себя нечто вроде механического тротуара. Таких трапов было несколько и каждый двигался по нескольким направлениям. Скорость их перемещения была приближена к средней скорости пешей прогулки, чтобы беспрепятственно можно было перемещаться с одного трапа на другой. Запрыгнув на него, я облокотился на перилла и принялся глазеть по сторонам, пока не заметил вдалеке мост, до которого я и намеревался добраться. Через двадцать минут я оказался перед ним. Это громоздкое сооружение более двух ста метров в высоту было покрыто переплавленным стеклом что покоилось на скелете выполненном из металло-пластика белого цвета. Антилюминесцентная дорога, обеспечивающая надежное сцепление с полем кара, была идеально ровной. Подойдя к краю моста и перевесившись вниз, я рассматривал еще два моста, что расположились аккурат друг под другом. Все это зрелище каждый раз завораживало меня с новой хваткой и было невозможно оторвать свое внимание от всего этого. Величие человеческого достижения, результат деятельности сообща. Белая конструкция светилась, что являлось результатом отражения солнечного света. Потому-то для подобных прогулок я выбирал исключительно солнечную погоду. Мой взгляд остановился на Небе. Редкие облака лениво плыли по голубому морю бесконечности незаметно для глаз меня форму. Межконтинентальное такси рассекло голубое пространство, промчавшись сквозь облака на сверхзвуке оставив позади себя кучерявую полоску белого цвета. Со стороны горизонта была запущена капсула. Через пару минут она зависнет в тропосфере и произведет необходимые замеры и передаст их в центр управления.

Последний раз на сегодняшний день я окинул все это превосходное величие и отправился дальше. Справа от моста находился небольшой пустырь. Он был идеально ровным и на нем не произрастало ни единого кустика. Этот участок земли был «мертвым», что явилось результатом деятельности электромагнитного излучения, что исходило от туннеля. По этим туннелям совершали свои путешествия субпоезда. Благодаря мощным силовым установкам туннели не обрушивались и субпоезд плавно парил движимый векторами электромагнитной индукции. Он мог за считанные часы пройти сквозь Земной шар, сэкономив тем самым уйму времени на длительные перелеты. Данным видом транспорта пользовались в случаях экстренной доставки чего-либо в другую точку планеты. В основном это были точные измерительные приборы и прочее кибернетическое оборудование. Благодаря такой возможности время приобрело иной смысл: теперь, время работает на нас. Квазитральная спираль служит тому доказательством.

Собравшись было разворачиваться и идти обратно, как моего лица коснулся приятный порыв ветра. Он принес с собой удивительной свежести аромат, который вызвал в моей голове массу красивейших образов и ощущений. Улыбнувшись, я отправился туда, откуда дул слабый ветерок. Путь мой лежал в сторону пляжа. Чем ближе я подходил, тем отчетливее до меня доносились радостные крики купающихся, а в груди ощущалась размеренная вибрация басов, что сопровождали мелодичные звуки вылетающие из мощных колонок. Ветер усилился и стал более порывистым, значит есть волны, значит есть серферы, которые никогда не упустят возможности «поймать волну». Решив навестить своего давнего знакомого Диму, я ускорил шаг. Дима занимался обработкой метеосводок и обеспечивал ею все серф-стоянки мира. Сам же Дмитрий и сам являлся отличным сёрфингистом. Порою, мы с ним и его подругой, ловили волны во время прилива, как взойдет Луна.

На берегу его не было, значит он был у себя. По пути мне попалась подружка Димки. Ее глаза, как всегда, горели от восторга.

– Привет, Лайла! А где Димка? – спросил я, заглядывая ей за спину, наблюдая, как в воду побежало несколько человек с серфингами в руках.

– Приветик! А он наверху, Паш, красит свою доску. Как у тебя дела в Академии? – короткие волосы Лили (так ее звали на самом деле, а для друзей Лайла) были взъерошены от влаги и смешно торчали во все стороны. Ее голубые глаза светились юношеским озорством, а белоснежная улыбка заставляла улыбаться ей в ответ. Что я и сделал.

– Да ничего. Я сейчас в досрочном отпуске, – ответил я, так и не сумев скрыть горделивые нотки в своем голосе.

– Ого! И это ты называешь «да ничего»?! Рас так, тогда приходи завтра на соревнования к полудню.

– Хорошо, я обязательно приду, – ответил я вновь обнажив свои тридцать два. Попрощавшись, я отправился в сторону гаража, что располагался метрах в пятидесяти от берега.

– Дим! – крикнул я, так как в гараже было очень шумно. У меня сразу же сложилось впечатление, будто бы он строил яхту, а не красил кусок доски. – Отзовись!

– О! Какие люди! Привет, дружище! Давненько я тебя не видел, – Дима широко улыбнулся и, вытерев испачканную краской ладонь, протянул ее мне в знак приветствия. Он был высокого роста, с красивым и загорелым лицом. Мне он всегда представлялся офицером Космической Разведки: статный, подтянутый, с ярко-выраженными скулами лица, что придавали ему мужественности. Но он выбрал иной путь. По окончании Академии, ссылаясь на его данные, ему посыпались предложения с различных частных и правительственных фирм занимающиеся освоением, как малого, так и большого Космоса. Но что-то заставило его отказать всем.

– Да, вот проходил мимо, почувствовал знакомые вибрации и решил заскочить. Сегодня отличные волны, – подметил я, повернув голову в сторону моря и наполнил легкие чистейшим прибрежным воздухом.

– Это ты верно подметил, брат. Решил раскрасить свою доску в психоделические цвета. Задумался над выбором красок. В результате так ничего и не надумал, потому решил смешать их сразу все, – Дима вставил капсулу с ярко-оранжевой жидкостью в распылительный пистолет и хаотично нанес на свою доску для серфинга несколько незамысловатых линий. Затем он сменил капсулу фиолетовым и повторил действие.

– Послушай, дружище, давно хотел тебя спросить…

– Ну, так спрашивай скорее! – перебил меня друг. – Время оно предмет довольно-таки относительный. Особенно если смотреть на него через свою собственную призму. – Ответил он, продолжая наносить цвета.

– Ты не жалеешь? – вкрадчиво поинтересовался я.

– О чем, брат?

– Ты прекрасно понимаешь о чем я, – продолжал я настаивать на своем, видев то, что меня отлично поняли.

Дима отложил капсулы с краской в сторону и, взяв свою доску в руки, вытянул ее перед собой и принялся любоваться своим творением будто бы и не собирался отвечать на мой вопрос. Он отправился в дальний угол помещения, поставив туда сёрф и молча возвратился обратно.

– Ты когда-нибудь был полностью свободен, брат? – вопросом на вопрос ответил мне Диман. От чего я, слегка оторопев, принялся гадать, в чем же тут подвох.

– Конечно! Я сейчас свободен. Я иду куда хочу и когда захочу. Я всегда делаю лишь то, что мне нравиться и что действительно необходимо обществу или же близким мне людям, – уверенно выпалил я, так и не разгадав замысел собеседника.

– Нет, ты меня не понял, брат. Свободен по-настоящему. Когда есть только твое истинное Я и ничего кроме.

– Я не совсем тебя понимаю, – я действительно не мог его понять.

– Свобода – это когда твоя душа покидает твое тело на считанные мгновенья и ты наблюдаешь за своей оболочкой со стороны понимая, что она тебе совсем не нужна, ты вовсе и не нуждаешься в ней и, соответственно, тебе уже не нужно все то, что связывает тебя с твоим телом: увлечения, обязанности, люди, заботы, учеба. Твое тело – это лишь инструмент, а твоя душа – это ты сам.

– А как мне достигнуть такого состояния? – меня не на шутку заинтересовало такое загадочное настроение моего друга.

– Только лишь расправив крылья и освободившись от притяжения этого мира, ты сможешь покинуть свое тело, освободив свою душу. Умирая, за миг до кончины, человек расстается со своим сосудом, подарив ему вечный покой. Лишь только в состоянии свободного падения ты способен возродиться вновь. Но это лишь мгновенья, за то они полны незабываемых ощущений. Мы возвращаемся к этой жизни лишь только из-за того, что мы не эгоисты, ведь у нас есть родные, близкие и друзья, а не каждый из них поймет и, тем более, примет нашу точку зрения, – Дима, закончив свой монолог, с хитрой улыбкой уставился на меня своими голубыми, как небо, глазами видимо ожидая моей реакции на им сказанное.

–Эм, ну…м-да. Хе-хе. Дим, а кто это «мы»?

– Мы? Это, брат… – он не успел докончить свою фразу, так как прямо между нами возникла голографическая сфера и по мере своего увеличения, она стала приобретать очертания, незнакомого мне, человеческого лица. – Черт! Извини, брат, но, похоже нам придется отложить наш с тобой разговор. Заказчики. – Он виновато улыбнулся, и я отправился к выходу.

Стоя на пляже под палящим Солнцем, я размышлял над сказанными словами своего друга. Либо на него так повлияли молекулы красящих веществ либо что-то другое. Зная Диму, я ничему не удивился бы. Проведя на пляже еще около часа провалявшись в гамаке наблюдая за мастерством сёрфингистов, я решил отправиться в обратный путь. Тутошний ветер, раскачивая мое ложе, убаюкивающее действовал на меня. А проваляться весь остаток свободного дня мне не очень то хотелось, хоть и обстановка было крайне соблазнительной. Спустя около получаса пешей ходьбы, я внезапно ощутил слабость в ногах и зашагал в сторону остановки общественного транспорта (видимо сказалось воздействие морского воздуха). Усевшись на привычное заднее сиденье, я в считанные минуты оказался на месте. Выйдя из аэробуса, я повернул голову и увидел, как из-за угла жилого дома выглядывает Академия, улыбнулся и отправился дальше. А вот и мой дом, неожиданно выросший передо мной, скрываемый до этого моими мыслями. Индикатор у входного подъезда показывал, что в квартире никого нет – горел голубым. Вошел в холл, пройдя немного, переступил порог грави-лифта и через мгновенье уже оказался у себя в квартире.

– С возвращением! – раздался неоткуда приятный женский голос. Это заговорила со мной система нашего дома.

– Ага. Ни кто не приходил?

– Михаил Лонин. Он уже уведомлен о вашем прибытии.

– Передай ему пусть свяжется со мной, – попросил я, надкусывая яблоко, от чего речь моя казалась едва разборчивой. От длительной прогулки у меня разыгрался аппетит.

Ветер… На высоте 120 метров он особенный, пронизывает тебя насквозь, ветер, подгоняемый лучами Солнц. Свободный и быстрый, он окутывает тебя чувством свободы. Я стоял на крыше закрыв глаза слушая его, а он нашептывал мне он тех местах в которых ему довелось побывать. Мимо пролетел серводроид, издавая булькающий и свистящий звук. Так работает миниатюрный атомный мотор. Глубоко вздохнув, я открыл глаза и увидел два заходящих за горизонт Солнца. Одно было ярко-красным и уже не так слепило глаза, второе лишь медленно подкрадывалось к линии горизонта и было еще оранжевым.

– Опять медитируешь? – неожиданно раздался голос за моей спиной, от чего я непроизвольно вздрогнул.

– Ух! Ну и напугала же ты меня! Когда пришла?

– Только что.

Это была моя сестра. Только она может так тихо открыть створку окна.

– Постоишь со мной?

– Не-е-е, я устала. Пошли, ты тут уже с час торчишь, наверное.

– Да нет. Хотя… Пошли, а то я, пожалуй, замерз.

Эксцентрическое взаимодействие галактик

Способствует вынужденному рождению

Сверхновых красных гигантов.

[13.12.2548\\\21:39]

Проложив маршрут от Веги 1 Гп и до Капеллы 17 на 73,14%, один из моих эн-роботов каким-то образом схватил короткое замыкание, тем самым активировав свою центральную систему питания. В результате не спланированного расхода тока на данную единицу времени, эн-робот разлетелся на кусочки один из которых я остановил своим глазом. Во избежание еще больших перегрузок моя лабораторная система энергосбережения автоматически отключилась, забыв при этом сохранить все данные, что мне удалось рассчитать, прокладывая курс.

[17.12.2548\\\21:59]

За ужином у меня с мамой состоялся не совсем приятный разговор. Мы обсуждали с ней мое дальнейшее будущее. Она хотела, что бы я пошел по ее стопам став исследователем, что трудятся на планетарной лаборатории. Постоянно один и тот же маршрут следования в планетарную лабораторию, составление отчетов, проведение каких-то незамысловатых исследований… Все это мне ни сколько не прельщало ввиду переизбытка однообразной и рутинной работы.

– Ты пойми, сын, компания, в которой я работаю, представляет собой очень серьезное звено в цепи всеобщего развития нашей Системы! Как же ты этого не можешь понять? На Орбите ты принесешь гораздо больше пользы, нежели будешь бороздить Простор! – голос ее был спокоен, но было заметно, что ей едва хватает сил сдерживать себя. Я научился определять это по тому, как слегка подрагивала ее левая щека.

– Каждый день одно и тоже: с космо-порта на Орбиту, заполнение технического журнала и обратно в порт… Мама, я уже сотни раз бывал на Орбите вместе с тобой и прекрасно представляю, чем там занимаются люди от лаборанта до заведующего основными лабораториями, как ты вот, к примеру, – голос мой был спокоен и сдержан, хотя еще мгновенье и у меня станут дергаться обе щеки. Сестренка, сидевшая между нами, не обращая внимания на нашу перепалку, за обе щеки уплетала свой ужин и что-то рассматривала в своем наладоннике.

– Ну почему, почему же вы оба пошли в своего отца?! – взмолилась мама, обращаясь непонятно к кому.

Мой отец проходил службу в Дальней Разведке. Благодаря его экспедициям (некоторые из которых длились по нескольку лет) было произведено множество открытий и обнаружено немало систем. Все данные полученные благодаря службам ДР, немедленно пересылались на Орбиту, где они и обрабатывались лаборантами. Так и познакомились мои родители. Отец тогда возглавлял экспедицию, а мама была заместителем заведующего главной лабораторией. Отец каждый день пересылал ей полученные данные. Сначала это были всего лишь цифры и замысловатые алгоритмы, а затем потребовалась видео-связь… Мама говорит, что влюбилась в него с первого взгляда и два раза! Первый раз, когда увидела его на экране своего видеофона. Отец был восьмой месяц в экспедиции и потому его грубое лицо украшала густая растительность. Второй раз экипажу лайнера «Бесконечный» надлежало по возвращению первым делом прибыть на Орбиту. Там его у трапа встречала заместитель заведующего лабораториями – моя будущая мама. Командир лайнера всегда должен сходить с трапа первым, где бы он не приземлился и мама это знала. Отец побрился к тому времени и потому мама его с трудом узнала. Говорит, его выдали глаза и румянец, которым покрылись его щеки стоила их глазам повстречать друг друга.

– Мама, у каждого из нас свой путь в этой славной жизни. И позволь нам сделать этот путь незабываемым, наполненным приключениями, захватывающими дух моментами, что принесут неоценимую пользу нашей Системе. Свобода выбора, мама, свобода выбора, – проговорила, до этого молчавшая сестра, не отрываясь от наладонника. Это была точка нашей беседы. Больше эта тема не обсуждалась. Пока, по крайней мере.

[Сводка на 17.12.2548.]

>>> В созвездии Стрельца, в диффузной туманности типа М8(НГЦ 6523) был обнаружен странный на вид предмет. При ионном сканировании выдано предположение, что это спасательная капсула типа Н8. По подтверждении результатов обследования, лайнер «Звездный пешеход» взял капсулу на буксир. После чего все приборы лайнера были выведены из строя сопровождаемый 10-тичасовым параличом всего личного состава команды. После чего капитаном лайнера был подан сигнал бедствия на корабль-матку и была произведена отбуксировка. Капсула доставлена в Орбитальную лабораторию.

– Мам! – крикнул я из своей комнаты, – мне кажется, что тебя сегодня вызовут на Орбиту! – Вновь выкрикнул я. Не прошло и двух секунд, как она, вся взлохмаченная, уже стояла передо мной, сверля меня своим озабоченным взглядом.

– Да неужели? И с чего бы это? – не дождавшись ответа, она отстранила меня от монитора и принялась изучать сводку. – М-да, это не есть хорошо. Опять источник неизвестен… Сын, ты снова подключился к закрытому серверу? Я же просила тебя больше этого не делать. Эх, ну ладно, в принципе, с этого есть ощутимая польза.

Через двадцать минут мамы уже не было дома. За ней прилетел служебный флиттер и водитель, он же и сотрудник лаборатории, был крайне удивлен тому, что ему не пришлось ждать своего начальника, ведь маму так и не предупредили, что за ней вот-вот прибудут. Теперь она вернется не ранее завтрашнего обеда.

– Ну что ж, братец, можешь ставить АГ-аппарат на подзарядку, – с лукавой улыбкой произнесла Иришка.

– Да, сестренка, грех не воспользоваться таким замечательным случаем.

– Я слышала, что Департамент снабдили новыми ботами. Они быстрее и манёвреннее прежних.

– Да шут с ними. Первый раз что ли? – отмахнулся я, аккуратно извлекая из АГ-аппарата капсулу с жидким током. Жидкость была бледно-голубого цвета, а кристаллы, из которых она состояла лениво перетекали внутри колбы, что свидетельствовало как раз таки о крайне низком уровне заряда.

[01:37]

Погасив в своей комнате свет, я распахнул окно и, первым делом, набрал полную грудь воздуха. Улыбнувшись, я занес правую руку за голову, нащупав реле управления, активировал подачу тока на электромагнитные пластины АГ-аппарата. За спиной привычно завибрировало и я почувствовал, как на затылке волосы встают дыбом. По спине пробежали мурашки. Я слегка оттолкнулся ногами от пола и оторвался метров на пять, плавно приземлившись обратно. Затем я оттолкнулся ногами сильнее и завис над полом несколько выше и затем снова плавно приземлился. Это была стандартная процедура проверки функциональности аппарата. По мере прибавления мощности, мое тело обволакивала голубоватая дымка, чем больше генератор выдавал тока, тем ярче становилось обволакивающее поле. Это основной минус АГ-ов, так как на высоких скоростях ты становишься очень заметен, потому то нам и приходиться, скрываясь от флиттеров Департамента, уходить на большую высоту и теряться от преследователей в свободном падении, что очень опасно, но жутко захватывает дух. Разбежавшись, я прыгнул в пустоту, растопырив свои конечности в разные стороны, тем самым замедлив падение. Перед глазами с бешеной скоростью проскакивали окна жилых ячеек. Перед глазами замигал индикатор высоты, я активировал АГ на половину мощности и устремился ввысь. Набрав высоту в две тысячи метров (на этой высоте отсутствуют транспортные пути), я отправился в сторону границы нашего Сектора. Именно там, в связи с расширением границ располагалось не малое количество высоток, что находились в стадии постройки, соответственно, там никого не могло быть, кроме нас в ночное время. Заприметив впереди себя темные очертания высотных зданий, я сбавил скорость полета. Сфокусировав приборы видения, до моего глаза уже стали долетать фотоны распознавательных огоньков. Не тех, стандартных, что установлены по всей высоте зданий, а наших. Наши огни пульсировали на особой частоте и приборы видения были настроены именно на эту частоту. Я очень обрадовался, что все были на месте и не придется дожидаться всех участников команды. Раньше у меня была привычка прилетать раньше всех и потому мне приходилось по долгу скучать, томившись в ожидании друзей. Теперь же я прибыл на слетку последним.

– Ты чего опаздываешь? – крикнул кто-то над моей головой и пролетел дальше. В воздухе царила праздничная атмосфера: все кругом шумели, пихались, вытворяли невиданные пируэты в воздухе, музыка играла едва-слышно, она делала фон.

– Вот-вот начнется! – вновь донеслось до моего уха, и народ загалдел еще сильнее.

– Пошли, пошли! Подлетим поближе! – кто-то ухватил меня за плечо и, увлекая за собой, потянул в самую гущу толпы.

– Ты кто и куда ты меня тащишь? – крикнул я, надеясь получить ответ.

– Да какая теперь разница! Ха-ха! Гляди! – отозвался незнакомец.

Хм, а голосок ничего, приятный. Подумал я, напрасно пытаясь рассмотреть лицо незнакомки, которое было скрыто за черным визором, закрывавшим полностью ее лицо. Не успел я опомниться, как она скрылась прямо у меня из под носа и появилась вновь, так же внезапно, как и исчезла. На этот раз она притащила с собой еще одного парня, который, так же как и я непонимающе глядел на нее. Так повторилось еще два раза из-за чего я слегка расстроился, потому как во мне взыграли ревностные чувства, которые мне ни как не удавалось в себе перебороть. Музыка, тем временем, набирала обороты. Сопровождающие основную музыкальную тему басы то пропадали, то возникали в воздухе вновь с усиливавшейся вибрацией. Народ по не многу утихал, внимание всех было направлено на пристройку, что располагалась чуть выше уровнем и являлась как бы отдельной составляющей этого небоскреба. В воздухе возникли микрочастицы мерцианита, наполнившие воздух вокруг волшебством. В толпе, словно волной, прокатился довольный рокот. Каждый пытался поймать частицу и потому все принялись возноситься под самый потолок после чего плавно возвращаясь на место. Я смог уловить приятные и мелодичные звуки, что словно эхом, отражаясь от стен и от каждого из присутствующих здесь, касались абсолютно каждого, пронизывая своим звучанием насквозь. Приятные вибрации я ощущал даже спинным мозгом, никогда мне не доводилось испытывать ничего подобного. Это продолжалось несколько минут, после чего, излучающий до этого голубой свет мерцианит, принялся переливаться всем существующим и нет – цветовым спектром. Над нашими головами возникли, словно из воздуха, три фигуры. Они недвижными тенями замерли над нами, замерли и мы. Одна из теней стала плавно двигаться, было ощущение, будто бы ему это удается с трудом и он месит руками и ногами густой кисель. Каждое его движение выдавало бас-линию, что реагировала на микроуровне его телодвижений. Остальные двое по-прежнему зависли не шевелясь. То, что произошло, было столь неожиданным и обалденным, что у меня (не сомневаюсь, что и у всех присутствующих) перехватило дыхание и я принялся глотать ртом воздух. Мне хотелось прыгать, радоваться, кричать во всю от удовольствия, потому что я не знал, как иначе мне выразить, высвободить все свои потрясающие эмоции наружу. Второй из тройки танцоров, сжался в клубок и было видно, что внутри него формируется пучок энергии, который он уже не в силах сдерживать. Резко распрямившись и растопырив конечности в разные стороны, танцор начинает испускать пульсирующие потоки энергии в разные стороны. Поток нескончаем, он создает звуковую вибрацию, которую формирует первый, не забывая при этом контролировать бас-поток. Когда поток энергии становиться максимальным (это становится видно по мощнейшему энергетическому лучу) выходит из спячки третий участник. Скорость его передвижения превосходит все мыслимые и не мыслимые возможности кибернетических, а также нанометрических технологий. Танцор, используя энергетические потоки, словно струны музыкального инструмента, создает позитивные вибрации, которые воздействуют на мозг на нейронном уровне, вызывая в нем удивительные вариации цветовых и механических галлюцинаций. Растворившись в музыкальном потоке, мы становимся единым целым. Схватившись за руки, мы взмываем в объятия черного неба усыпанного маленькими огоньками. Мы единое целое.

На горизонте появились первые намеки на восход Первого Солнца, а я уже был на пути к дому. Плавно приземлившись на крышу своего дома, я огляделся по сторонам: все было спокойно, тишина, город спал. Сквозь запотевшее окно своей спальни я не мог разглядеть обстановку царившую внутри комнаты. Каждый раз по возвращении с очередной слетки меня преследовало ощущение того, что меня сейчас будет встречать на пороге мама. Я даже представлял, как она стоит, скрестив руки на груди, отставив ногу в сторону и закипая от ярости, словно ядерный реактор. Я даже четко представлял ее выражение лица: гневный взгляд, готовый испепелить тебя в любую секунду, раздувающиеся крылья носа, учащенное дыхание. Окажись ты к красной майке перед ней и тебе конец. И постоянно в такие моменты я всеми своими силами старался прогнать подобные ведения и мысли из своей головы, но из этого редко выходило что-то путевое. Это моя паранойя и я не имел ни малейшего понятия, как мне от нее избавиться.

Стараясь вести себя как можно тише, я отворил окно и, заглянув во внутрь, со спокойной душой стал спускать вниз. Как в самый последний момент сработал будильник и по окну, которое я все еще держал приоткрытым, побежал строка призывающая проснуться как можно скорее. Так как я держался за оголенную область контакта бегущей строки, меня здорово тряхануло, и я с грохотом повалился на пол уронив по пути стул. Этого было вполне достаточно, что бы поднять на уши все свое семейство. Зажмурившись, я застыл в той позе в которой грохнулся на пол и в один миг в моей голове пронеслись все последствия мой ночной жизни. Как у меня отнимут мой антигравитационный аппарат, который я практически сам и собрал, как я буду скучать дома теплыми летними ночами, как я лишусь множества тех привилегий, которые имею от своей матери и прочее, прочее, прочее… За дверью послышался шорох, затем шаги, дверь в мою комнату распахнулась и…

– Ну ты и идиотина! – с ехидной ухмылкой произнесла моя сестра. Как же я был рад слышать ее голос. Я был готов расцеловать ее за то, что именно она вошла в мою комнату. Лицо ее было заспанным и щеку украшал след от скомканной простыни. – Пьяный что ли? Алкоголь утилизировали еще семьсот лет назад, но я всегда знала, что ты держишь у себя погребок заставленный бочками со старым французским винцом, да?

– …

– М-да, я с утра болтаю всякую чушь, – она махнула рукой и шаркая по полу отправилась к себе в комнату, не сказав больше ни слова.

– Блин, а я и забыл, что маман на Орбиту вызвали, – на моем лице возникла идиотская улыбка и я распластался на полу.

Поспав пару часов, я проснулся от сигнала оповещения на моем терминале. Оказывается я забыл отключить его и на него пришло сообщение, издав при этом характерный звук. Окончательно проснувшись, я встал и подошел к терминалу и уселся на стул, уставившись безразличным взглядом в экран. В сообщении была видеозапись вчерашней вечеринки. Вновь увиденное мною зрелище заставило меня оживиться, по коже побежали мурашки и я готов был вновь надеть за спину свой АГ и преодолеть земное притяжение. Но, бросив мечтательный взгляд в распахнутое окно, мой пыл слегка поостыл, так как мимо продрейфовал конвой Департамента.

– А ты знал, что в независимых ионно-криогенных полях помимо атомной связки находится флуоресцентное активно-смещенное поляризованное облако, которое способствует преобразованию вихревого потока в ядре этого облака? – раздался голос за моей спиной. Оказывается Иришка тихо вошла ко мне в комнату и ждала момента, что бы озвучить свой вопрос.

– А ты знала, что входить без стука неприлично? – с укором ответил я.

– Всякое понятие об этикете во всех его формах теряет всякий смысл, когда речь заходит о Небесной механике, – механическим голосом произнесла она, так и не оторвавшись от своего наладонника. Похоже все эти выражения она цитировала с экрана. Последнее время я очень часто стал жалеть о том, что согласился помочь ей в сборе этого устройства. Не так давно она попросила меня собрать ей этот самый наладонник и без всякого программного обеспечения, мол, начинкой она займется сама. Я был не силен в установки и создании ПО на электронных устройствах, мой конек это их сборка и выявления механических огрехов.

– Ну ладно. Паш, а когда мама вернется? – она отключила монитор и уставилась на меня в упор.

– Не знаю, она мне не говорила.

Так ничего мне и не ответив, она вышла из моей комнаты. Проводив ее взглядом, я вновь обратил свое внимание на монитор своего терминала.

[С-В-О-Д-К-И на 15.01.2549г.]

Организацией специализирующейся в области радиоволновых излучений занимающейся прослушиванием всех диапазонов частот поступающих из Вселенной был принят сигнал, природа которого ранее не была известна. Служащие «Программы» надеются, что это ответный сигнал с шарообразной туманности. Сигнал был послан семь лет назад. Он содержал в себе всю историю нашей Цивилизации.

Отключив монитор, я, откинувшись на спинке кресла, принялся раздумывать над полученной новостью. Хорошо бы было завалиться в Академию и навестить профессора Яковлева, что имел прямое отношение к изучению инородных радиоизлучений. Уверен, он одним из первых получил это сообщение с озвучкой самого сигнала в придачу. Наверняка, сейчас он занимается разложением сигнала на всевозможные его составляющие и пытается составить грамотный анализ. Как раз он то и рассказал бы мне все более подробно. Но было лень переодеваться и тащить свое уставшее тело в Академию, потому я решил немного вздремнуть.

Поспать мне особо долго не удалось. Я проснулся от того, что в моей комнате кто-то шуршал с явным намерением что-то отыскать. Приоткрыв один глаз, я заметил маму, рыскающую в моих вещах. На ней был одет кипельно-белый комбинезон с ярко-синими полосами, начинающимися от плеч идущими вдоль тела и заканчивающимися у пяток. В воздухе царило напряжение и казалось вот-вот раздастся треск выходящей наружу энергии. Я продолжал наблюдать. Мама подошла к моему столу, глубоко вздохнула и помотала головой из стороны в сторону и вновь продолжила рыться в моих вещах. Когда она отошла от стола, у меня сердце ушло в пятки и пронеслась перед глазами вся моя ночная жизнь. Она обнаружила мой АГ, который я по дурости своей и безалаберности забыл припрятать в свой потайной шкафчик. Я судорожно принялся перебирать всевозможные отговорничиские варианты у себя в голове, но так ничего путного мне придумать не удалось. Продолжать изображать спящего? Встать и все ей объяснить? Но что я ей скажу? «Мам, я люблю летать, мне это нравится. Да, я знаю, что это опасно для жизни. Да, я знаю, что попавшись раз Департаменту, дорога в Космос мне закрывается автоматически. Да, я дурак…» М-да, по всей видимости последний вариант гораздо лучше подходил иначе другие отговорки, потому я решил ничего не предпринимать, предоставив все воле случая, буду импровизировать по ходу развития сюжета.

– Проснись, летун, – сдержанно произнесла мама. Чувствовалось, что ей с большим трудом удается сохранять спокойствие.

Я встал с кровати совершенно не пытаясь изобразить сонный вид и изумление. Глупо бы это смотрелось со стороны. Я молча уставился на нее со спокойным выражением лица. Понимая, что я не собираюсь ей что-либо объяснять первым разговор начала она.

– Что это, Павел? – она указала слега трясущимися руками на мой АГ-аппарат.

– Это, мам, портативный антигравитационный аппарат класса АГП-8, – я решил немного поумничать и не начинать сразу с отговорок. Мне необходимо было потянуть время, пока я придумывал, что же ей соврать, что бы она успокоилась гениальной правдоподобности версии.

– Я отлично это вижу. Но что он делает у тебя? – тон ее голоса явно повысился на последнем слове.

– Мам, это мой новый курсовой проект. На днях я случайным образом наткнулся на запись антигравитационной теории полей и засмотрелся. В итоге, я решил проверить свои познания, собрав этот аппарат. Он экспериментальный и работоспособность его еще не до конца отлажена. Я решил отнести его в Академию и довести до ума с профессором Ткачевым. Если он подтвердит исправность и стабильность работы данного АГ, тогда мне можно будет смело получить очередной значок Знания, – выпалил я на одном дыхании. Мысленно, даже сам себе удивился, будто бы всю жизнь репетировал.

– Павел, не вешай мне на уши лапшу! А костюм? Зачем тебе костюм? – она не сдавалась, но, теме не менее, тон ее голоса стал чуточку вежливее.

– Костюм? Ах, этот костюм… – не молчи, Пашка, только не молчи! – Так это…

– Это мой костюм! – словно гром среди ясного неба раздался голос моей сестренки. Моя спасительница, мой спасательный круг в этом океане разоблачения и лжи. Иришка, как раз вовремя. – Купила недавно на одном ресурсе. Если ты не забыла, мамочка, то ты обещала отпустить меня с одноклассниками в поход в горы. А у этого костюмчика превосходная система обогрева тела. На мне будет меньше одежды, благодаря этой поддевки, а значит, я меньше всех устану и больше впечатлений выручу с похода.

«Какая же Иришка умница!» подумал я, с благодарностью глядя на нее.

– Поход? Какой еще поход… – задумчиво произнесла мама.

– Ма-а-ам! Ты мне обещала! – запела свою песню Иришка готовая вот-вот закатить истерику. Давай, дорогая, переходи в контрнаступление, правильно, иначе она опомнится и спросит тебя по поводу размера. Мы ведь с ней совершенно разного роста.

– Да-да, конечно… Смотри у меня! Я тебе полетаю! – она погрозила мне указательным пальцем и уже спокойнее добавила. – Я безумно уморилась сегодня на Орбите. Эх, кто-нибудь сделал бы матери завтрак. – Она обняла нас двоих и мы все вместе отправились на кухню.

Когда мама перекусила и мы с сестрой остались наедине, она испытующе уставилась на меня, я же, в свою очередь, сделал вид, что ничего не замечаю и преспокойно продолжал попивать свой кофе со сливками листая очередной выпуск научно-исследовательского журнала «Квазар».

– Мне ничего не стоит и пойти выложить маме правду, если ты и дальше продолжишь меня игнорировать, – с явной надменностью произнесла Ирина.

– Ну хорошо, – я сделал еще глоток и отложил «Квазар» в сторону. – Проси у меня все, что хочешь. – В конце концов сдавшись, произнес я.

– Ха-ха-а-а! – смех ее мне показался зловещим, даже дьявольским и я не удивился, если бы у нее сейчас выросли рога и изверглось бы пламя прямо у нее под ногами. – Как же долго я ждала этого момента! Четырнадцать лет я ждала, когда ты произнесешь эти заветные слова! – Она уже стояла во весь рост и смотрела куда-то в даль. На секунду мне показалось даже, что волосы ее развеваются незримыми порывами ветра. К счастью ветру здесь взяться было неоткуда.

– Ну давай, говори уже свое желание, – устало произнес я.

– Ну, я не знаю, – пламя исчезло, рожки тоже, а ее русые волосы кудрями улеглись на ее худых плечах. Выпучив нижнюю губу, Иришка уселась на стул и опустила голову рассматривая пол. – Я право не знаю чего хочу, эх.

– Хорошо, тогда мне остается только предложить тебе! – гордо произнес я глядя ей в глаза. – Как тебе мои ролики, м?

– Шутишь? Ты это серьезно??? – ее глаза прямо заблестели от радостного изумления и такой приятной неожиданности.

– Тебе, сестренка моя, мне ничего не жалко! Я в курсе, как ты справляешься с малым аэробусом и потому полностью спокоен за то, что и ними ты справишься! Только есть одно «но», – я ушел к себе в кладовую, она же моя мастерская. – Я сниму с них ускорители. – Говорил я ей из мастерской. – Ты еще маловата для таких скоростей, а без ускорителей самое то. – Я вышел из кладовой и вручил ей слегка потрепанные роликовые коньки. Краска на пластиковых элементах местами облетела, а сопла ускорителей смотрели на обладателя черным нагаром.

– Вот не ожидала я от тебя такого, Пашка. Я помню, как долго ты копил на них. Ты точно уверен, что хочешь отдать мне их? – спросила она, но прижала подарок плотнее к груди, будто бы опасалась того, что я передумаю и вздумаю отобрать их у нее изменив свое решение в последний момент.

– Да-а-а, достались они мне не так просто. Уверен, Ириш, бери смело, – по-отцовски произнес я и потрепал ее за густые волосы.

– Йоху! – она подпрыгнула на стуле, поцеловала меня в щеку и убежала к себе. «Наверное, будет их сейчас регулировать», подумал я и улыбнулся весьма довольный, что доставил столько радости близкому мне человеку.

Предавшись захватывающим воспоминаниям о том, как мне довелось удирать по главному шоссе от спитхопперов Департамента на этих малышах, я не сразу услышал зуммер телефона.

– Пашка я. Чем могу? – нажав на «прием», ответил я.

– Приветствую, друг! – это был Дима. – Ну что, сегодня с нами?

– Привет, привет! Слушай, как здорово, что ты мне позвонил, я как раз хотел набрать кому-нибудь из наших. Я сегодня задержусь немного.

– Ноу проблемо, сеньерэ! Жди весточки тогда от меня, либо кого из ребят с координатами слета и прочее.

– Договорились, приятель! – я нажал «отбой».

Дождавшись вечера и убедившись в том, что мама крепко спит, я предложил Ирине выйти со мной на крышу и поглазеть на Звезды. Уже достаточно стемнело и мы оба были в предвкушении замечательного зрелища.

– Тише, тише! – шипел я на сестру, которая карабкалась вслед за мной по маленькой лестнице по пути на крышу.

– Сам ты тише! Дроид твой где? – хрипло спросила она и хмыкнула.

– Откуда мне знать? С друзьями моими скорее всего.

– Ух ты! – удивилась она, оказавшись под открытым небом. – Вот это сегодня красотища. Вот сколько не любуйся, а наглядеться невозможно все же. Будто бы впервые видишь, согласен?

– Безусловно! Устами младенца глаголет истина, – получив в бок маленьким кулачком, я потрепал ее за ухом. – Кстати, можно на мамину станцию взглянуть. На, держи ренжектор.

– Не вижу, Паш, – досадно произнесла Иринка и вернула мне прибор.

– От созвездия «Ангела» возьми немного выше, только чуть-чуть. Увидишь неестественно мерцающий объект и можешь тогда приближать на него – это и есть станция.

– Теперь вижу. Не думала, что она такая красивая! – удивленно ответила Иришка, не отрываясь от ренжектора.

– Завтра, а хотя уже сегодня–я поброжу по ней, – мечтательно произнес я.

– Вот везет же тебе, а!

– Да если бы можно было, то мы и тебя бы с собой взяли. Вот поступишь в Академию и будешь каждый месяц около-орбитальные вылеты совершать, а то и чаще. Это уже смотря куда тебя определят.

Она оторвалась от ренжектора, глубоко вздохнула, бросив короткий взгляд в мою сторону и молча уставилась вдаль.

– Я не хочу поступать в Академию, – тихо, но уверенно произнесла она.

– Хм, прямо и не знаю, что ответить на это. Прозвучало это словно гром среди ясного неба. Ну, наверное, ты догадываешься, о чем я хочу поинтересоваться, – также глядя вперед, ответил я.

– Паш, понимаешь, ты пошел в нашего отца. Ты до мозга костей такой же ярый исследователь, каким был он. К сожалению, я плохо его помню, но то, что он не мог усидеть на месте, отпечатком отложилось на моей памяти. Мне же, к сожалению, а может быть и нет, не довелось унаследовать этой его черты. Пойми, хоть мы и брат с сестрой, но мы разные с тобой люди. Я считаю, что не должны мы быть одинаковыми, мы индивидуальны и каждый в этом сам по себе. Будь мы с тобой единомышленниками, то нам нечему бы было учиться друг у друга, – она сделала паузу и зачем-то оглянулась в сторону окна. – В общем, я долго думала, чему же посвятить свою жизнь и практически убеждена в своем выборе. Меня очень интересует устройство нашего существования, в целом, с самых начал, ну ты понял, чего я тебе тут пытаюсь объяснить.

– Хм, – вновь хмыкнул я. – Ты хочешь понять забытый смысл нашего бытия?

– И ничего он не забытый! – обиженно возразила Иришка, но поняв, что произнесла это слишком громко, вжала голову в плечи и бросила короткий взгляд в сторону окна. – На данный момент существует сектор, проводящий исследования на данную тематику. Я решила описать все это на более понятном, человеческом языке. Все это слишком сложно, но тем не менее нужно, чтобы каждый понимал это! – Ирина крепко вцепилась своей маленькой ручкой мне в предплечье.

– Я никогда не понимал их, – она убрала руку. – Вечно ворошат прошлое, пытаются познать тайный смысл, которого я даже не могу представить.

– Вот я буду первая, кто доступным языком донесет до тебя всю эту информацию… Тихо! – она замолчала и резко обернулась. Я притаился, слегка согнув ноги в коленях.

– Та-а-а-к! Опять они тут! – раздался мамин голос из моей комнаты.

– Ой! – единственное, что я смог из себя выдавить.

– А ну марш в дом! Ночь же! А вы, молодой человек, – мама выглядела заспанной и взлохмаченные волосы на ее голове придавали ей комичный вид совершенно не подстать сложившейся ситуации, – весь завтрашний полет будете объясняться мне!

– Но я… – попытался возразить было я.

– Спать! Живо!

– Как она узнала, что мы тут? – спросила Ирина, пролезая через окно.

– Я постель забыл убрать, – виновато произнес я.

– Растяпа! Ты же знал, что наш серв ночует в этом шкафу, у него же там сетевое питание! Само собой эта банка микросхем стала ворошить постельное белье, разбудив тем самым маму!

– Ладно, чего уж теперь… Спокойной.

– До завтра, – она показала мне язык. – Растяпа!

***

[Сообщение]

Источник: Научно-исследовательский центр «Новая жизнь»

Раздел: Пространство.

Нарастание энтропической коллизии около центра галактики Бамберга способствовало образованию семи сверхновых. НИЦ произведет отправку (20.01.2549г.) роботизированного спутника к эпицентру излучения. Запуск будет произведен в 01:43 с 14-го стартового сектора.

Конец.

Дождавшись полнейшей тишины свидетельствовавшей о том, что мои мирно уснули, я скинул с себя одеяло и, закинув руки за голову, с довольной улыбкой на лице наблюдал, как мерцают звезды в небе. Жизнь для меня только начиналась, именно в это время, именно в этот момент. Настала пора открыть створку в своей стеклянной крыше, выйти и расправить крылья, вдохнуть полной грудью запах свободы, почувствовать ветер, понять то, о чем он шепчет тебе и зовет отправиться с ним туда, где нет границ.

Плотно подогнав свой АГ и установив нужную для обогревания температуру, я подошел к краю крыши, бросил короткий взгляд вниз и шагнул в пространство. Свободное падение я прекратил на 70-ом этаже и отправился в сторону главной обсерватории Сектора. Недалеко от обсерватории ведется постройка нового торгового центра, а там очень высоко. Подлетая, я заметил проблески света внутри постройки. Облетев этаж, на котором я заметил слабое мерцание наполнившее пространство, я насторожился. С минуту провисев в воздухе, я все же рискнул залететь в здание. Самое интересное произошло именно тогда, как стоило мне пересечь границы здания. По моим ушам ударила оглушительная музыка, а Дима с такой силой бил по бас-бит доске, что меня сносило буквально от его бешенного ритма. Наполнивший пространство мерцианит ослепил меня, заставив зажмуриться с непривычки. Кое-как адаптировавшись и привыкнув к внезапным вспышкам света, я заприметил этажом выше своего друга Мишу. Тот увлеченно, с сосредоточенным выражением лица, возился с каким-то, непонятным мне, прибором. Я подлетел к нему.

– Что это вокруг твориться? – крикнул я ему в ухо.

– О! Пашка! Привет, друг. Это мое новое изобретение – «Поглощатель». Подавляет источники молекулярной энергии, ну там свет, звук и все такое.

– Ты все-таки его собрал! – я положил ему руку на плечо и слегка потрепал за него. – А питание? Мы же рассчитывали и результаты выглядели весьма удручающими…

– Слышишь звук, видишь свет? Все это и питает поле «поглотителя». Мне потребовался только один контейнер с зарядом, чтобы запустить прибор.

– Ну ты даешь! Ты делаешь успехи, – я подмигнул ему. – Кажется, там что-то происходит. – Я уставился вниз на сгущающуюся толпу АГ-мастеров. Кто-то из них, я не разобрал, кто именно, махал нам рукой приглашая спуститься вниз. «Флип! Флип!» Кричали все хором, вознося руки вверх. Устремив свой взгляд ввысь, я заметил, как к нам, по спирали, спускается Флип, оставляя за собой след в виде полоски зеленоватого свечения. Глаза каждого из нас сверкали отражая мириады огней «Космы», мы улыбались и восторженно возносили руки к приближающемуся Флипу. Флип единственный из нас, кто мастерски владел наисложнейшими приемами «творческого полета». Так мы назвали умения летать, создавая своим телодвижением различные спецэффекты, делающие полет наиболее красивым и захватывающим. Но описывать в воздухе пируэты было недостаточным. Каждый АГ-мастер должен был собрать своими руками то вспомогательное устройство, что и превращает полет в искусство. Очень часто мы помогаем друг другу в этом, стоит только зародиться идеи.

Ночь пролетела незаметно за беседами о новейших разработках наших ученых и собственных идеях под ненавязчивые треки, которые поставил Дима. В эту ночь у всех было особенное настроение: спокойное, предрасположенное к беседе и спорам. За всю ночь ни кто, ни разу не предложил пролетаться над Сектором наперегонки или же разделиться на пары и поиграть в «затяжной прыжок». Это очень опасная и захватывающая дух игра. Хотя игрой это назвать трудно. Суть игры заключалась в том, что ведущий (что выбирается жеребьевкой) должен выбрать любого из участником назвав его акрофобом, а тот, в свою очередь, должен опровергнуть данное заявление. Тогда двое участников, взобравшись на высоту тринадцати тысяч метров, обнимают друг друга и, влекомые силами земного тяготения, камнем устремляются вниз. Все из-за того, что окружающее человека электромагнитное поле АГ-аппарата, теряет свои свойства при контакте с себе подобным. Отключается, проще говоря. Проигрывает тот, кто первым вырывается из объятий, тем самым автоматически вновь активируя поле АГ’а.

Лишь только на границе горизонта показались намеки на рассвет Первого Солнца, мы решили отправиться в круглосуточное кафе, что располагалось на углу улицы Эйнштейна. Пред тем как окончательно разойтись по домам, я пообещал друзьям, что привезу эксклюзивные фото с Орбиты и отправлю каждому личным сообщением. Подлетая к своему дому, я завис в метрах десяти над своей комнатой и меня наполнило чувство невероятного тепла и уюта. В комнате, не спеша, наводил порядок серво-робот, который тут же исчезнет, стоит мне только намекнуть о своем присутствии. Повернув голову в сторону горизонта, я увидел, как пошли на посадку корабли Торгового Флота. В эти самые мгновенья во мне возникло чувство невероятной гордости за нашу Систему… Однако, вспомнив, что меня через каких-то пару часов разбудит мама, мне жутко захотелось спать, чем я и решил заняться.

***

[Сводки на 17.01.2549г.]

Была обнаружена необычная вулканическая активность в поясе астероидов, что расположена близ солнца Галиум. На место была выслана группа ученых Дальней Разведки. Сейсмическая активность наблюдается уже третий период. Подобные явления в большинстве случаев свидетельствуют о зарождении сверхновой большой кометы. Группа выслана для конечного заключения. Данное исследование принесет неоценимую пользу всем ученым астрономам.

На пороге Вселенной.

– Вставай! Вставай ну-ка! Нас уже ждут наверху, а ты даже не завтракал! – мамин голос ворвался в мой сон и тут же заставил мой мозг проснуться. Казалось, я лишь секунду назад закрыл глаза и меня уже будят. Кое-как разлепив покрасневшие глаза, я, сощурившись, поднес к лицу часы и с трудом смог разглядеть время. Оказывается, я проспал уже более двух часов и, судя по маминой беготне, мы здорово запаздывали. «Хех, сама проспала». Подумал я и с трудом смог подняться с теплой постели. Глаза щипали так, будто бы в них насыпали по горсте песка. Я вновь попытался зажмурился. На этот раз это оказалось менее болезненным ощущением. Я жмурился до тех пор, пока перед глазами не замаячили цветные вращающиеся круги и после этого я медленно приоткрыл веки. Щурясь и выставив впереди себя руки, я отправился в ванную комнату. Дверь была заперта и по ту сторону доносилось слабое жужжание: мама сушила волосы. Что ж, придется умываться на кухне. Больно ударившись коленкой о стул, я открыл холодную воду. Та с шипением наполнила мои ладони, и я умылся. Проделав процедуру несколько раз, я более менее проснулся, глаза, по крайней мере, уже так не щипали. На столе стояла чашка горячего крепкого кофе и тарелка с тремя бутербродами с маслом. Усевшись за стол, я принялся уплетать бутерброды за обе щеки. Не успев сделать и глотка, как из ванны буквально вылетела мама и вновь принялась меня торопить.

– Ну? Позавтракал? Все, пошли, нас уже ждут! – скороговоркой произнесла она, пытаясь пристегнуть к ушам сережки. – Помоги мне, Паш. – Я помог ей и она отправилась к прихожую увлекая меня за собой. Сестренка еще спала. Мы оставили ей записку, что вернемся поздним вечером или, скорее всего ночью, но в любом случае свяжемся с ней по видеофону. В этот воскресный день она всегда просыпается поздно и скорее всего, по возвращении, мы застанем ее за телевизором, либо за чтением.

Порт космических кораблей был заметен еще издалека, по причине отражающихся солнечных лучей от покрытых позолотой корпусов кораблей дальних полетов. Оказавшись на территории Порта, мама вытянула шею, пытаясь что-то разглядеть.

– Ах! Вот и наш корабль! – возбужденно воскликнула она, указывая пальцем на корабль. «Пегас» (таково было название космического корабля) гордо возвышался над стартовой платформой устремив свою остроносую вытянутую морду в небо, готовый умчаться ввысь в любой момент. «Пегас» относился к классу межпланетников, потому он казался совсем маленьким среди громад межгалактических тяжелый лайнеров, что находились в Порту. Корпус «Пегаса» был покрыт идеально отполированным отражающим веществом серебристого цвета, потому можно было увидеть свое отражение на корпусе корабля. Я даже не сразу смог выглядеть, где у него смотровые окна, а так же лобовой иллюминатор. Оказалось, что стекла иллюминаторов так же имели отражающую способность. Стоило облаку загородить солнце, как я смог заметить два небольших иллюминатора. Все же очень хотелось поглазеть на землю сверху, да и вообще запечатлеть весь процесс полета, хоть он и будет не долгим. Весь перелет займет не более получаса с учетом старта и стыковки с Орбитальной станцией.

Возле трапа нас уже ожидал пилот. На нем был надет светло-голубой комбинезон с серебряными полосами по бокам. Вид у пилота был бывалый. Чувствовалось, что летает он уже достаточно давно. Бронзовый загар на его мужественном лице говорил о множестве часов, что пришлось провести стоя на капитанском мостике пилотируя свой корабль в ручном режиме. Белокурые вьющиеся волосы были собраны в тугой хвост. Завидев наш флиттер, капитан корабля переступил с ноги на ногу и его голубые глаза, утомленные ожиданием, загорелись оживлением. Стоило нашему флиттеру остановиться возле траппа, как капитан «Пегаса», в одно мгновенье очутившись возле кара любезно подал маме руку помогая ей выбраться. Увидев меня, он широко улыбнулся, обнажив свои белые зубы и, в знак приветствия, протянул мне свою раскрытую ладонь.

– День добрый! – воскликнул он уверенным голосом. Затем наклонился и озорно прошептал мне на ухо. – Кто-то не выспался. – Он подмигнул мне, затем повернулся к моей матери и они принялись обсуждать план полета. Я же подошел к кораблю. Очень хотелось внимательнее рассмотреть его поближе. Глазея и восхищаясь про себя удивительными формами, до моего уха донесся звук поднимающегося трапа и щелчок замка. Оббежав «Пегаса» кругом ни мамы, ни флиттера, ни этого странного пилота я не увидел. Мною овладело непонятное чувство тревоги, паники, недоумения. Все смешалось воедино и я стоял совершенно не зная, что мне делать. «Шутка что ли?» подумалось мне и я тут же успокоился. Ну конечно же! Это шутка, не могли же они заметить мое отсутствие. А если бы мама передумала меня брать с собой (что совершенно нелогично) то она бы не отправляла флиттер обратно.

Когда до моего уха донесся басовитый гул запуска малых тяговых двигателей, все мои надежды на то, что это не глупый розыгрыш, рухнули и лицо мое приобрело грустные формы. Мне даже кричать им не хотелось типа там: «Эй! Я здесь! Вы меня забыли! Откройте!». М-да… Гул стал умолкать и замок трапа, щелкнув вновь, принялся медленно опускаться. Капитан корабля был явно доволен проделанным. Но по лицу его явно читалось извинение. Мамка же хохотала от души. Я сразу догадался, что все это представление было ее идеей. Я, с каменным лицом, ступил на трап и молча пошел внутрь. Поравнявшись с ними, я остановился и произнес не оборачиваясь:

– Что ж, друзья мои, я буду мстить! – сказав это, я отправился дальше.

– Ты так говоришь каждый раз! – крикнула мама мне в след.

А на самом деле я был очень рад тому, что у нее сегодня хорошее настроение.

Оказавшись на корабле, я прямиком отправился в капитанскую рубку. Больше всего, в данный момент, меня интересовала главная система управления корабля. Сама по себе рубка занимала довольно-таки маленькое пространство, но это было преимуществом: все было под рукой. Все органы управления кораблем располагались на расстоянии вытянутой руки, даже наклоняться не требовалось. Два противоперегрузочных кресла были слегка откинуты назад. Я был уверен в том, что стоило активировать систему зажигания, как оба кресла займут вертикальное положение.

– Вы уже тут, молодой человек? – раздался голос за моей спиной, от чего я вздрогнул. Это был капитан корабля.

– Э-эм… – я растерялся и потому не сразу нашел, что и ответить. За спиной капитана я заметил маму, сверлящую меня строгим взглядом.

– Что ж, в детстве я и сам был очень непоседливым ребенком. От чего вечно попадал в разного рода передряги. Впрочем, на сегодняшний день ничего не изменилось, – он улыбнулся и принялся усаживаться в кресло главного пилота.

– А можно мне вторым номером? – неожиданно спросил я от чего сам же и удивился.

– Пожалуй, – не раздумывая ответил тот, продолжая колдовать над панелью управления. – Уверен, что ты в состоянии выпустить подпорки и разобраться с тягой.

– Смотри, мам, я лечу с самым щедрым пилотом Системы! – выпалил я маме, свесившись из кресла.

Лицо ее в тот же миг как-то изменилось, глаза покраснели и заблестели от внезапно нахлынувших слез. Маленькая капелька покатилась вниз по щеке, оставляя после себя влажную дорожку и остановилась возле уголка рта. Она улыбалась с трудом сдерживая слезы. У меня сердце сжалось в комок, в горле пересохло. «Эх, вот не вовремя-то я ляпнул», – подумалось мне, и не подойти, стартуем уже. Я вновь обратил внимание на пульт управления корабля. Пока что мое вмешательство не требовалось. Я вновь повернулся, но заметил лишь, исчезнувшую в дверном проеме, мамину спину. Ну вот, сейчас разрыдается. И зачем я вообще полез в кресло пилота! Я в очередной раз напомнил ей отца. Мой отец был одним из немногих пилотов-факельщиков. Как и многие из них он погиб пытаясь достичь, тогда такой далекой, туманности Глориа. Из-за этого мама всегда была против того, чтобы я пошел в пилоты, каким и был мой отец. Но все к этому шло и она это прекрасно понимала. Раньше, когда я был еще совсем ребенком, она всячески остерегала меня от всего того, что связано с освоением Простора, пилотирования и прочего. С возрастом мой интерес проявлял себя с каждым годом все больше и больше. Она ругалась, были ссоры, скандалы… Теперь же она смирилась и теперь только тихо плачет. Частенько, зимними вечерами, мама собирала нас с сестрой у себя в кабинете и рассказывала нам про отца, о том, как много важных и полезных Системе открытий он совершил. Особенно интересны были диафильмы, которые он привозил из очередной экспедиции. После этого мое желание стать пилотом лишь усиливалось и мне нравилось это.

– Пристегнись! Взлетаем! – громко сказал капитан корабля и, спохватившись, я принялся судорожно пристегивать себя ремнями безопасности.

Корабль слегка тряхнуло и он, плавно преодолев земное притяжение, оторвался от стартовой платформы. Я уставился в смотровое окно, вытянув шею, так как оно было предназначено лишь для первого пилота. Линия горизонта на глазах приобретала округлые формы. Капитан корабля бросил на меня строгий взгляд и, заметив это, я резким движением вернул свое внимание к приборной панели. Второму пилоту надлежало следить за панелями управления, а смотреть в иллюминатор, пилотируя корабль – было делом капитана.

– О чем задумался? – не отрываясь, спросил меня капитан. – Кстати, меня зовут Антон.

– Аа… – заикнулся я слегка смущенно.

– Так и обращайся ко мне на моем корабле, – он весело подмигнул мне.

– Да так, вспомнил отца, – ответил я, нахмурив брови, хоть и ненавидел хмуриться.

– Отличный был человек, но еще лучший пилот!

– Вы были знакомы с ним?? – у меня язык не поворачивался обратиться к нему только по имени и тем более на «ты».

– Да, был… И есть, – добавил он после задумчиво помолчав. – Мне довелось помогать ему в одной из экспедиций. Так, Паш, приготовься активировать тормозные циклотроны. Мощность триста! – оказывается, мы были уже близ станции и готовы вот-вот произвести стыковку.

Стыковка была довольно–таки жесткой, учитывая, что оператор поля на станции сработал замечательно. Оказывается я немного переборщил с мощностью.

– Ты молодец, Павел. Довольно-таки уверенно чувствуешь себя за пультом.

– Я часами занимаюсь на тренажере! – будто оправдываясь, ответил я.

– Ну что ж, добро пожаловать на борт станции! – воскликнул Антон, ступая в стыковочный отсек.

– По-моему, это уже моя фраза! – укоризненно произнесла мама. Антон улыбнулся и подмигнул мне, пропуская маму вперед.

«НИС Орбита»

Научно-исследовательская станция поразила меня своими масштабами и удивительными технологиями, что сразу же бросались в глаза. Покинув стыковочный шлюз и оказавшись на мостике мое сердце пропустило удар, а нижняя челюсть отвисла сама по себе. Моему взору предстало огромнейшее многоуровневое помещение с множеством отводов в помещения поменьше. Я сразу определил для себя, что это отдельные лаборатории, где часы на пролет лучшие умы планеты проводят различные исследования и делают полезные нам – людям, открытия. Свободного пространства на Орбите было столько, что по нему сновали малые флиттеры управляемые учеными, каждый из которых спешил попасть в пункт своего назначения. Стоя на краю мостика и держась дрожащими от восхитительного волнения пальцами за поручень, мимо меня, чуть ли не касаясь моего носа, пролетел человек! Моментально среагировав на это, я повернул голову ему в след и ахнул. Такого АГ-аппаратами мне еще видеть не доводилось. Неизвестного мне ученого окутывало поле фиолетового цвета вместо привычного синего. Аппарат пронизывали прозрачные трубки с фиолетовой жидкостью разбавленной кристаллами, что взаимодействовали друг с другом разрядами тока. Этот АГ был заметно меньше моего и имел куда более обтекаемые формы. Дождавшись, пока летун исчез из поля зрения, я удивленно посмотрел на маму.

– Удивлен? Это профессор Данков, – мама скрестила руки на груди, отставила ногу в сторону и бросила в след Данкову восхищенный взгляд. – Редкостный задира и выпендрежник, но удивительно светлый и проницательный ум. Так что будь осторожнее, если мне доведется познакомить тебя с ним. – Она шутливо подмигнула мне и потрепала мои волосы.

«Ура-а-а-а!!!» донеслось до моего уха откуда-то сверху, и в ту же секунду мимо меня вниз полетела кипа исписанных бумаг. Я задрал голову и увидел молодого парня. Он был счастлив и едва ли не светился от радости. Кто-то подошел к нему сзади, хлопнул по плечу и обнял. Я не смог сдержать улыбки, по моему телу приятной волной пробежали мурашки. Моего плеча коснулась рука.

– Сделано очередное открытие, сынок, – мама улыбнулась, склонив голову на бок. – Ну, пошли. Я покажу тебе свое рабочее место.

Кабинет у мамы был небольшой, хотя, мне всегда почему-то думалось, что он у нее огромный и мне там будет чем занять себя, пока ее не будет рядом. По бокам помещения располагались различного рода измерительные приборы, непонятные мне технологии, половина из которых была разобрана, а другая половина прикрыта аурой.

– Так, сынок, надевай халат, хватай свой фотоаппарат и не отставай, – она порылась в своем небольшом столе, что-то положила в карман белого халата и прошла мимо меня, увлекая за собой. Вдруг она резко остановилась в проходе, от чего я врезался в нее.

– Забыла чего, ма? – спросил я ее, отступив при этом в сторону.

– Нет, не забыла, – она вновь улыбнулась, окинув меня любящим взглядом с головы до ног. – Мой маленький ученый. – Произнесла она, поправляя на мне халат. В ее кармане что-то затрещало и сквозь ткань видно было, что загорелся дисплей.

– Ма-а-ам! – запротестовал я, но все же ответил на ее улыбку тем же.

Из ее кармана вновь донеслось ненавязчивое потрескивание и она обернулась через плечо. Позади нее парил, вплотную прижавшись к оградительным поручням, флиттер. За панелью управления сидел мужчина лет пятидесяти. Лицо его показалось мне до боли знакомым и я упорно пытался вспомнить, где же я его видел ранее. Он мне больше напоминал военного, нежели ученого Орбиты. Короткая стрижка с идеальной окантовкой, черные, словно смоль, волосы местами были разбавлены сединой. Строгий взгляд на суровом лице, глубокие морщинки на переносице свидетельствовали о постоянных раздумьях. Я ловко перепрыгнул через огражденье, оказавшись на заднем сиденье флиттера, от чего тот слегка просел вниз, но тут же вернулся на прежний уровень, удерживаемый электромагнитным полем.

– Павел, а матери кто помогать будет? Или ты решил, что она перемахнет через огражденье таким же образом, что и ты? – осознав всю суть сказанного, я в один миг сменил свой обычный цвет лица на куда более яркий.

– Федь, – заступилась за меня мама и, щелкнув незаметным переключателем на ограждении, открыла створку и уселась во Флиттер.

– Извини, мам, что-то я и взаправду не подумал, – виновато осунувшись, произнес я.

– Ой, прекрати, Павел, – отмахнулась она. – Кстати, знакомься. Это Федор Алексеевич…

– Витковский?? – перебил я ее, наконец-то вспомнив. – Федор Алексеевич Витковский, тот самый, что создал искусственную гравитацию?? – Я не мог поверить своим глазам. От удивления у меня перехватило дыхание. Сколько еще сюрпризов приготовила для меня эта орбитальная лаборатория? Меня только что отчитал один из величайших умов планеты. Да и чего там! Как бы не всей Системы! Федор Алексеевич сменил гнев на милость и важно поправил усы.

– Ну, что ж, молодой человек, будем считать, что вы на верном пути, – деловито заявил Федор Алексеевич.

– На пути к чему? – робко поинтересовался я.

– На пути к обретению моего расположения к вам.

– Так, Федя, прекращая настращать моего Пашку.

Федор Алексеевич, проворчав что-то нечленораздельное себе под нос, устремил флиттер ввысь. Перевалившись через низкий край флиттера, я успел сделать всего лишь один снимок, как почувствовал резкое торможение.

– Сделал бы хоть пару витков что ли. Мой мальчик, прибыл сюда на экскурсию, между прочим, – произнесла мама, неотрывно глядя в дисплей своего персонализатора.

– Мой мальчик прибыл на экскурсию, – передразнил ее Витковский, скорчив недовольную гримасу. – Сама же написала, что времени у нас мало. Федор Алексеевич неуклюже перебрался на другой край кара и все еще ворча, оказался рядом с мамой. Не заставив их ждать, я тут же оказался возле них, озираясь по сторонам не переставая поражаться удивительной конструкции станции.

Нехотя сделав небольшой вираж по просторам Орбиты, Витковский , резко накренив кар, направил его ввысь. Аккуратно остановив флиттер возле посадочной платформы, он, нажатием пары клавиш на приборной панели, открыл пассажирские двери.

– Ступайте, Валь, я вас догоню. Только заскочу к Сашке и заберу у него отчеты.

– Угу, – ответила мама, увлекая меня за собой. Миновав небольшой коридор, пол которого состоял из подсвечиваемых плит, мы оказались в помещении именуемым «Центром Орбиты». Это огромная комната выполненная полукругом имела огромный иллюминатор. Этот иллюминатор, как позже выяснилось, являлся линзой мощнейшего телескопа. По обеим сторонам от линзы были расположены многочисленные рабочие места, каждое из которых было занято и все сотрудники станции были с головой погружены в работу. Периодически на малой части линзы проецировалось, увеличенное в тысячи крат, изображение небесного тела или же это было скопление звездной пыли, насыщенное сочными цветами. Тут же рядом с изображением выскакивала информация о наблюдаемом объекте. К нам подошел какой-то человек, отдал маме голографический проектор и тут же скрылся чуть ли не бегом.

– Паш, а на Федора зла не держи. Он хороший и очень добрый человек. Они с твоим отцом были близкими друзьями. Когда он пропал, Федя пытался выйти с ним на связь до тех пор, пока его тело не падало, разимое сном. И так каждый раз, пока я его не попросила прекратить поиски. Мне кажется, что он до сих пор не верит в то, что Олега больше нет с нами. Как-то раз я заметила, как он колдует над пультом управления в координаторской, высматривая Оком что-то в Просторе. Тогда я не стала отвлекать его и вдаваться в подозрения, но некоторое время спустя я все же решила просмотреть историю отчетов. Он обследовал сектор, в котором предположительно произошло кораблекрушение «Бури». – Закончив свой рассказ, мама глубоко и грустно вздохнула и посмотрела мимо меня. Обернувшись, я заметил, что к нам быстрым шагом идет Витковский. Он широко размахивал руками вперед-назад, словно помогая себе, облегчая движения ног. Оказавшись рядом с нами, он набрал полную грудь воздуха и громко выдохнул.

– Ну, что ж, приступим, – с этими словами он достал из кармана знакомый мне прибор и прислонил его к губам. Это был усилитель голоса. Мы с ребятами часто используем его для создания новых звуков, потому усилитель и приходится постоянно модернизировать. – Внимание! – Как только голос Витковского разнесся в помещении, в один миг настала тишина. Все сотрудники, как по команде устремили свои, полные светлым умом, глаза на говорившего. Слышен был лишь шелест работы главного вычислительного модуля. – Произвести точную калибровку линзы. Далее запускай тесты с пятого по семнадцатый в упрощенном порядке. Результаты калибровки вывести на главный проектор!

Спустя мгновенье в центральном кабинете Орбиты вновь воцарилась атмосфера суеты, отовсюду посыпались доклады, разноцветными огнями замигали индикаторы различных вычислительных установок. В воздухе запахло электричеством. Оглянувшись по сторонам, я заметил, что стою один. Мне сразу стало неуютно от того, что я один из всех в этом помещении ничего не делал, только лишь наблюдал, раскрыв рот за слаженной работой сотрудников Орбиты. «Если я так и дальше буду стоять без дела, об меня точно кто-нибудь споткнется».

Помост, на котором я оказался, покинув центральное помещение станции, имел спиралеобразную форму и потому я мог беспрепятственно посетить все, интересующие меня, отделы станции. Глаза разбегались. Хотелось успеть побывать везде и всюду, поговорить с каждым. Но на данный момент это не представлялось возможным. Мамина смена вот-вот окончится и мы покинем Орбиту. «Расположи они в центре область гравитационной сингулярности и урегулировав ее размеры как раз-таки открытием Витковского, можно было бы контролировать течение времени на станции».

– Ага, ага! И махали бы мы ручками друг дружке из-за горизонта событий, а черные дыры мы бы использовали в качестве мусорных ящиков, да, фантазер? – раздался задиристый женский голос за моей спиной.

«Вот черт! Опять что ли мысли вслух свои озвучил? Ох, Пашка, Пашка, когда-нибудь ты здорово вляпаешься из-за этого». Я изобразил невинную улыбку и, набравшись смелости, обернулся. Передо мной стояла удивительной красоты девушка. Ее большие зеленые глаза излучали радость. Да, да! Именно радость! Я буквально тонул в них не в силах отвести своего взгляда. Подобное я всегда испытывал, наблюдая за туманностями или скоплениями Галактик. Бесконечность… Лишь только стоит этому слову пронестись у тебя в голове в момент наблюдений, как тело теряет вес, законы земного притяжения для тебя в эти удивительные моменты перестают существовать и ты становишься частичкой чего большого, великого и до мурашек на спине прекрасным. Время для меня в эти мгновенья остановилось, я парил в красоте этих глаз, не замечая ничего вокруг.

– Эй, парень, ты меня пугаешь, – я и в самом деле расслышал в ее голосе испуганные нотки и в одно мгновенье я спустился с небес на землю, что говорится. – Ну, так мы будем знакомиться или нет?

– Ой, извини меня, а. Не так давно мне довелось наблюдать в свой рефрактор одну туманность и я вот засмотрелся прям так, что аж глаз не оторвать. А сестренка моя, Иришка, меня за рукав стала дергать, мол, ее очередь смотреть была, а я и позабыл, хех, – почувствовав, как потеют мои ладони, я понял, что дела мои совсем плохи.

– А ну ты и трепач! Я Сашка. А тебя как зовут? – она сделал шаг мне навстречу и протянула руку. Слегка оторопев от этого жеста, я едва-заметно попятился, но этого вполне хватило, чтобы я шарахнулся задницей о поручень и тут же воздух сотрясся ее звонким и заразительным смехом.

Ладони вспотели еще сильнее.

– Ах да! Прости. Меня зовут Паша. Я тут впервые. С мамкой прилетел сегодня утром, – она нахмурилась и склонила голову набок. – Ну да, хе-хе, утро не утро. Здесь же не поймешь. Недавно пришвартовались, в общем. – Я опустил взгляд в пол я почесал затылок.

– Пришвартовался он… Пошли, морячок! Сегодня я буду твоим персональным гидом! – громко заявил она. – Потом мамке похвастаешься, Пашка с Земли. – Уже шепотом добавила Сашка.

G=9,8 м\с.

– Паш, не спеши. Переведи малую часть энергии с тяговых двигателей в холостой ход, а ощутимый недостаток компенсируй малым тормозным двигателем, как понял? – спокойно, но достаточно быстро, поправил меня Антон – капитан «Пегаса». – Силу земного тяготения ты знать должен.

– Угу, – коротко буркнул я, полностью сосредоточившись на посадке корабля.

– Это я к чему? Ах да. Побывав на «Орбите» ты обратил внимание на то, насколько энергичны там люди. Они практически не устают, хотя многие из них проводят за своим рабочим местом не одну смену. Прибавь тяги. А в перерывах между исследованиями, они не присаживаются на стулья, чтобы обсудить между собой какой-либо вопрос. Неважно какой. А все благодаря Федору Алексеевичу Витковскому! Сила тяготения на станции на четверть меньше, ну и, соответственно, устаешь меньше. Так, отлично. Выпускай трап. Валь, ваш сын прирожденный пилот!

Высвободившись от ремней противоперегрузочного кресла второго пилота, я медленно встал на ноги и потянулся. Оказавшись на Земле-14 я ощутил всю «прелесть» ее тяготения: передвигаться было ощутимо тяжелее после пребывания на «Орбите». Направившись к выходу из командной рубки, я остановился: Антон остановил меня, схватив за руку.

– Дружище, постой. Теперь лишь одному Простору известно, когда мы повстречаемся вновь, но я чертовски буду рад, если узнаю однажды, что ты стал пилотом. На, держи, это тебе от меня на память. Предъявишь эту голо-карту при сдаче практики. Не потеряй, – Антон сам ухватил мою ладонь и заключил ее в крепком рукопожатии. Мне не нашлось ничего ему ответить Я так и стоял перед ним лишь раскрыв рот от столь приятной неожиданности. – Извини, я бы встал, но пока вы были на станции я… Впрочем, тебе незачем знать, где носило мою задницу. Прощай, Павел! – С этими словами капитан «Пегаса» вновь активировал стартовые двигатели, от чего пол под ногами слегка завибрировал.

Мы стояли с мамой и молча провожали взглядами «Пегас», до тех пор, пока тот не превратился в едва различимую точку на фоне чистого голубого неба. Моего плеча коснулась рука.

– Словно вчера это было, Паш, словно вчера. Все же удивительно, как протекает мимо нас время. Независимо и неумолимо оно движется вперед, невзирая на все наши мольбы немного задержаться возле нашей Системы. Словно вчера, – вновь повторила она, глядя влажными глазами в небо. – Только в тот раз ты был у меня на руках, крохотный, но с такими уже умными глазами, ты не представляешь, Павел. Когда твой отец начал отрываться от стартовой платформы, я увидела, как по твоей бархатной коже побежали мурашки. Я тогда тебя обняла еще крепче, потому что мне показалось, что ты сейчас выскользнешь из моих рук, устремившись за отцом.

Она как-то грустно улыбнулась мне, и мы отправились в сторону флиттера, что уже поджидал нас возле предстартовых платформ космо-порта.

***

«Она так молода, а уже является, хоть и младшим, но все же научным сотрудником «Орбиты»! Сколько ей лет? Двадцать? Точно двадцать, не меньше. Когда мне исполниться столько же, я только лишь буду выпускником Академии, а это еще три года. Так что же нужно сделать, чтобы достичь подобных высот? Что?» – задумчиво рассуждал я, лежа на своей кровати, закинув руки за голову и разглядывая голубое Небо с редкими размашистыми облаками, что лениво плыли, меняя свои формы, сменяя их на более причудливые. «Она так неожиданно возникла на моем пути, словно материализовавшись из фильтрованного воздуха станции и так же внезапно испарилась, оставив после себя лишь лиловую дымку приятных воспоминаний и ощущений. И что теперь? Я не смогу думать ни о чем, кроме как об этой встречи? Не-ет, братец, так дело не пойдет. Не-а. Мне учиться нужно, изобретать и всякое такое. Да, да, да! А здорово было бы повстречать ее на слетке. Да-а-а… Я ведь толком там и не знаю ни кого. А сколько лиц скрыто за тонированными визорами шлемов или же за причудливыми масками, что рождают звуки! Эх, мои мысли подобны вихревым токам – так же неконтролируемы. Привет, Сашка. Да, я вновь наполнил свои мысли тобою. Хм, а что, мне нравится». Расплывшись в мечтательной улыбке, я потянулся всем телом и довольно прикрыл глаза.

Из динамика домового компьютера раздался характерный звук, свидетельствовавший о том, что в дом вошел кто-то из хозяев. Значит это пришла Иришка. Я принял сидячее положение и постарался снизить контраст мыслей о своей новой знакомой. Мне очень хотелось рассказать своей сестренке о полете на станцию и потому я принялся раскладывать все по полочкам у себя в голове. Но необходимость в этом отпала в одно мгновенье.

– Прилетели! – раздался безумно радостный крик Ирины уже с порога. Наверняка весь дом теперь был в курсе о том, что кто-то прилетел. Дверь в мою комнату лишь только чудом успела отскочить в сторону, сохранив тем самым свою целостность. – Ну что, что же ты расселся, что же ты развалился на кроватке-то своей, братец? Скорее, ну! Скорее же!

Она была настолько возбуждена, что воздух вокруг нее чуть ли не искрился. Я непонимающе уставился на нее, затем перевел свое недоумение на маму (я не заметил, как она возникла в проеме).

– Ах да, прости меня, сын, но я совсем забыла сказать тебе одну вещь, – она устало зевнула, прикрыв ладонью рот. – Исследуя излучение одной туманности, прямо возле нашей станции из субпространства вышел Звездный Пастух. Говорят, такого стада у него еще не было. А еще…

Я не дал ей договорить. После ее упоминания о Звездном Пастухе, меня словно подбросило с кровати и, увлекая за собой Иришку, мы в одно мгновенье оказались с ней на крыше нашей высотки. В кристально-чистом голубом Небе, едва заметно, виднелось множество маленьких черных точек. Они были словно рой и плавно двигались в одном направлении. В направлении Земли-14. Это были удивительные существа по своей форме напоминающие скатов. Они бороздили просторы Вселенной будоража Звездное пространство плавными движениями своих могучих крыльев. Они пронзали Простор сквозь пространство и время, появляясь время от времени в различных частях видимой нам Вселенной. Было большой удачей увидеть этих существ на орбите своей планеты. Теперь Звездный Пастух направлял свое стадо могучих и неизведанных существ в атмосферу нашей планеты. Затаив дыхание мы так и простояли с Ириной несколько часов в ожидании Звездного Пастуха. Существа медленно, но неумолимо приближались к нашей планете. Они были прекрасны и величественны, в их движениях чувствовался покой и умиротворение. Проплывая по границе с тропосферой, один лишь только космический путешественник закрывал своим могучим телом половину видимого Неба. Его темно-синяя кожа была покрыта биллионами трещинок, которые излучали из своих недр фиолетовый мерцающий свет. Плавные движения их крыльев завораживали и словно гипнотизировали, заставляя неотрывно наблюдать за этим чудом. Самые голодные существа проплывали особенно близко от границ атмосферы, те, что испытывали голод меньше всех, были хорошо различимы высоко-высоко в Небе у границ безмолвного вакуума. Воздух сотряс протяжный гул, от которого у меня по спине пробежали мурашки. Краем глаза я заметил, что стою на крыше далеко не один. С трудом оторвавшись от созерцания этого самого удивительного во всей Вселенной шествия, я окинул взглядом наш город и поразился количеству людей, что стояли, словно загипнотизированные, наблюдая за Звездным Пастухом. Небольшой рой дроидов, взявшихся невесть откуда, ринулся навстречу к Звездному Пастуху. Сейчас они приземлятся на коже существа и примутся за ее поверхностное сканирование и обязательно соберут множество интереснейших образцов с других Галактик.

– Слышишь, Паш, как они поют? – Иришка имела ввиду их протяжный и басовитый вой. – Это они так поют. Они ведают нам о тех местах, где им довелось побывать. Жаль, мы никогда не научимся понимать их. Эх, как же они величественны. Ты только погляди, как старо выглядит их кожа! Порой, мне кажется, что они были свидетелями Большого Взрыва.

– Я поражаюсь твоему бескрайнему полету мысли, сестра, – не отрываясь от Звездного Пастуха, произнес я, положив ладонь на плечо Ирины, та отозвалась на мой жест, коснувшись моей руки.

Так мы и простояли до тех пор, пока последний из стаи Галактических путешественников вдоволь не насытился кислородом. Теперь они покидали наше планету, удаляясь в глубины Простора, постепенно превращаясь в маленькие точки, и в конце концов совсем исчезли из виду.

– Грустно, – шепотом произнесла Иришка, смешно шмыгнув носом.

– Не переживай, они скоро вернуться, – постарался успокоить сестру, прекрасно понимая, что пройдет не меньше десяти лет, прежде, чем Звездный Пастух вновь пригонит свое величественное и не менее загадочное стадо на околоземную орбиту.

– Хотела бы я отправиться вслед за ними. Знаешь, это было бы здорово: отправиться в далекое, далекое путешествие, познать другие миры, проникнуться Простором. Насколько сильно измениться тогда мое мировоззрение, поменяются ли тогда взгляды на жизненную структуру в целом?

– Ты говоришь, как пилот Дальней Разведки, – я присел, вытянув вперед ноги и оперевшись руками сзади. Она тоже села.

– Возможно, – она нахмурилась. – Да, возможно у нас с тобой гораздо больше общего, чем я могла себе представить. Знаешь, я очень много думала о нашем с тобой разговоре…

Я непонимающе взглянул на нее.

– А-а, понял тебя, – вспомнив, отозвался я.

– Да. А может давно позабытый смысл всего нашего естества кроется не на этой планете. Почему же историки так долго бьются над этим вопросом продолжая упорно отвергать настоящее, почему же они не могут принять все то, что сейчас вокруг них? Нет, это даже не настоящее – это Будущее, – она встала, устремив гордый взгляд навстречу Солнцам. – И я докажу им!

– Докажешь что? – поинтересовался я, жутко заинтересованный стремительным полетом мысли сестры.

– Я пока что еще не решила, – виновато обронила она и вновь пристроилась рядом со мной поджав ноги и обхватив их руками. Положив подборок на колени, ее профиль четко вырисовывался на фоне яркого Неба. Она была удивительной в эти мгновенья.