Читать книгу Стих Кейфа. Познание разума - Евгений Шинкейд - Страница 1

Разум – сила твоя неутолимый голод испытывающая. Коли применяешь его по назначению, доверяешь ему, кормишь и развиваешь, то соберёшь ты плоды с верхушки дерева, солнцем обласканные и соком налитые. Перестанешь разум питать, не будет согласия между вами, а мысли погрязнут в парах беспечной праздности – вкушать тебе плоды ветром сорванные, и об землю битые.

А уж ежели сумеешь мысли и душу в гармонии держать, то не будет тебе равных на свете белом. Двери заветные отворятся, и обретёшь ты силу непревзойдённую.

– Иннокентий Ильич Учтивый! Как это понимать?! Кеша… С каких пор ты прикладываешься к бутылке в одиночестве? Так можно и в страну вечного забытья отправиться.

Старшему на шестьдесят семь минут, и сорок три секунды, брату, с которым я был вынужден проживать с недавних пор, открылось совершенно нетипичное зрелище. Лучшего выражения, описывающего ситуацию, чем «картина маслом» подобрать было сложно. Я восседал в гостиной на полу, скрестив ноги в позе буддистского монаха. И накрыв небольшой дастархан на кофейном столике, придавался наслаждению прекрасным напитком с берегов Ирландии. Закусывал тонко нарезанным сыром с семенами тмина и оливками. Телевизор тихо бубнил в углу «для атмосферы». Шла передача о космосе, и о том, чего добилось человечество за пол века. Одним словом – идиллия. Конечно, если не брать в расчёт, что ещё не было полудня, а на календаре вполне себе рабочая среда.

– Что же, есть на то причина, Тимофей Ильич. – Уже порядком захмелев, ответил я, даже не взглянув на оторопевшего брата. И ведь не слукавил. Повод действительно имел место быть. Даже не один. И я был бы не я, ежели не впал бы в очередной приступ жалости к себе любимому.

Впрочем, я вёл себя как полагается, любому современному человеку, только и ждущему, что манна небесная так сверху и свалится. Но в тот момент, я ощущал себя самым обделённым судьбой бедолагой, и хотелось забыться, укутавшись в пары ароматного напитка.

Справедливости ради замечу, особой удачливостью я не отличался с самого рождения. Появиться на свет недоношенным альбиносом… Так себе везение. О том, насколько было тяжёлым моё детство, и особенно годы учёбы, можно догадаться без лишних слов. Если бы я получал по монетке за каждую шутку, за каждую издёвку, или косой взгляд. Как минимум входил бы в первую десятку самых богатых людей планеты. В сотню уж точно.

Все знают, какими злыми нынче бывают дети. Да и взрослые совсем не лучше. Конечно, что может вырасти из противного мальчугана, если ему не привить с детства хотя бы базовый набор положительных качеств? Именно! Ничего хорошего. Другое дело, если родители были сами порядочными, и с младенческих лет наставляли на верный путь своих детей. Пусть даже один из них был не родным.

Хотя, чего уж греха таить – я жуткий лгун. И опять же, иду и в этом в ногу со временем. В одном, очень важном моменте, мне повезло настолько же сильно, насколько не повезло разжиться приболевшим самомнением. После того, как меня, скривив неприятные рожи от явившегося на свет уродства, бросили кровные родители в первые же часы жизни, другая семья сжалилась над несчастным «юродивым», и уехала домой не с одним сыном, а с двумя. Без лишних стеснений скажу – я готов им кланяться в ноги за столь смелый поступок, и доброту по отношению ко мне (жаль, что зачастую, столь сильное чувство бывает наглухо придавлено распухшей жалостью к себе).

Увы, чудеснейших людей на планете, не стало так неожиданно, что иногда казалось, будто их не было вовсе. Однако, вспомнив чудеса, которые они делали для меня, я понимаю – они достойны умиротворения так, как никто другой.

Но, с их уходом, я не был одинок. Рядом со мной остался не кровный, но, тем не менее, настоящий брат. Он всю жизнь оберегал меня, пытался защитить от нападок одноклассников, и прочих неприятностей. Я в свою очередь подтягивал его по разным предметам – учёба мне давалась удивительно, и даже подозрительно легко. Чего нельзя сказать о семейной жизни, и прочих бытовых вопросах.

К тридцати годам я дважды каким-то чудным чудом успел побывать в гражданском браке. Ничем хорошим это время не запомнилось. Обе мои бывшие возлюбленные были весьма странными особами, и я до сих пор не понимаю, что именно их заставило связать частицу свои судьбы со мной. Может проиграли пари? Возможно. К сожалению, али к счастью, я этого, наверное, никогда не узнаю.

С каждой из них я прожил от полугода до года. Разрывы были для меня весьма болезненными. Особенно учитывая все те эпитеты, которые мне пришлось выслушать в свой адрес.

Ну в самом-то деле, коли не мил я тебе сразу, на кой, простите, затевать все эти игрища с проживанием под одной крышей?! Я дал себе слово больше не ввязываться в любовные авантюры, и сосредоточился на достижении карьерных высот.

Было не сложно. Толковый инженер всегда был в цене. Не всё было, конечно, гладко, и в некоторые моменты создавалось впечатление, что я вернулся в школу к злым детям, но с возрастом стало проще. Я мог запереться в своём кабинете, и до позднего вечера в полном спокойствии быть погружённым в чертежи, схемы, таблицы и прочие «антидепрессанты». К тому же я прекрасно ладил со своим братом, и его семьёй. Где-то в глубине души я даже завидовал тому, что именно он встретил столь потрясающую, добрую девушку. И тому, что у него родились смешные пухлощёкие двойняшки. Я умилялся, глядя на их идиллию, и был безмерно благодарен, что они меня считали частью семьи.

Пожалуй, именно благодаря семье моя душа не прогнила насквозь, и не наполнилась озлобленностью на весь мир. Напротив, я старался оказать кому-то помощь, посильную мне. Досадно, но факт – некоторым людям, по всей видимости, уже ничего не могло помочь в этом мире, и им оставалось ждать лишь смерти, захлёбываясь собственной желчью. Именно такие мысли меня посещали, когда очередная, условная, бабулька, просившая милостыню, одёргивала руку, и яростно перекрещивалась, когда я пытался насыпать ей немного монет. Я научился не обращать внимания на подобные закидоны недалёких людей, и до поры до времени это удавалось весьма успешно. У меня даже начали появляться отдалённо напоминающие дружеские, связи.

Но радоваться было рано: «Охотники на ведьм» существовали всегда и всюду. Современный мир, хоть и пытается показаться цивилизованным, толерантным, и терпимым по отношению к людям каким-то образом, отличающимся от основной массы, но это не так. Балом, как и в средние века правят такие «качества» как страх, презрение, чувство превосходства, и прочие их собратья. С той лишь разницей, что раньше каждый «одарённый» отличием человек знал, чего ждать от окружающих, был готов к поджидающим за углом подвохам, и мог отличить друга от врага. В современном мире, как ни прискорбно это признавать, истина – точно Атлантида. Кругом кукловоды, интриганы, диванные полководцы, и ещё множество разновидностей лицедеев в реальной жизни. Никто не знает, что его ждёт за очередным поворотом, и какая личина скрывается под маской друга, коллеги, жены.

Вот и я не знал. Судя по всему, в моём ближайшем окружении были обладатели золочёных значков почётных лицемеров. Коллеги, соседи, просто знакомые. Явно был кто-то, кто знал меня лично, и одновременно испытывал ненависть необоснованную, но лютую. Иначе я не могу объяснить, как они попали ко мне домой, и превратили квартиру, в которую я вложил всю душу, и средства в руины. Мой бедный крохотный островок безопасности.

Сломали всё, что можно было сломать, разбили всё, что можно было разбить.

С чего я взял, что виной всему моя нестандартная внешность? Данный факт подтверждало обилие «народного творчества», и содержание колоритных текстов на стенах моего некогда комфортного убежища от перипетий жизни. Причём половина рукотворных «произведений искусства» были выполнены краской из баллончика, а другая половина малиновым вареньем, которое я заготовил на холодную зиму.

Кто-то может предположить, что сие событие, не более, чем провокация, или прикрытие корыстных замыслов. Отнюдь. Это не так. Не пропало ничего. Деньги, добротные фирменные часы, и бытовая техника были на месте. Ну как на месте, фактически они были, но с ними уже ничего нельзя было сделать. Только если часы сдать как золотой лом, что я и сделал, чтобы хоть с чего-то начать восстановление своего личного пространства. Вырученных средств, и отложенной заначки едва хватило, чтобы заменить все окна, которые так же были повреждены моими почитателями. Но жить было в целом можно. Без каких-либо удобств, и посещать туалет на работе, но можно.

В дело, не спрашивая разрешения, вмешался мой брат, и занял категоричную позицию: либо я добровольно переезжаю к нему на неопределённый срок, либо он меня усыпит, и перевезёт своими силами. Второй вариант меня совершенно не устраивал, а мой брат был физически гораздо более развит, и я не смог бы ему сопротивляться. Пришлось вынужденно соглашаться на добровольную миграцию. И всё бы ничего. Привёл бы в порядок свой укромный уголок за несколько месяцев, и вернул жизнь в прежнее русло. Однако, судьба-проказница распорядилась иначе, и моя жизнь вошла в новый вираж.      Руководитель проектной организации, в которой я работал, к моему прискорбию, скоропостижно скончался в результате непонятно откуда взявшейся ишемической болезни сердца. Как бы это цинично не прозвучало, но сей факт был лично для меня не самым горестным. Отношения у нас были рабочие, но не более. Пожалуй, он даже не знал, как моя фамилия.

Больший шок я испытал после того, как в ходе собрания учредителей был избран новый глава. Решилось всё истинно «по-нашему», хотя я до последнего момента надеялся, что разум восторжествует. Зря потраченные нервы. Новым руководителем всей компании был избран старший сын покойного основателя.

Нет, он не самый плохой человек. Только нездоровится ему. Приболел ксенофобией в самом запущенном состоянии. О чём говорить про альбиноса, специалистов из центральной Азии, и прочих «иных» в штате компании, если у него даже по поводу обладателей зелёных глаз были какие-то бзики.

Нагло солгу, коли скажу, что меня уволили первого. Я сопротивлялся изо всех сил. Но против системы, да ещё и в одиночку… Судьба моя в компании была предрешена тогда, когда я понял, что не выйдет объединить подвергающихся несправедливым гонениям коллег. Каждый был сам за себя, это и стало ключом к нашему поражению. Оставался лишь вопрос в отведённом времени.

Спустя месяц после своего назначения новый руководитель всё же смог подобраться ко мне, и заставить совершить крохотную ошибку размером в несколько пикселей. Результат ожидаем. Я остался без работы, с полуразрушенной квартирой, и без чёткого видения своего будущего. Только с воспоминаниями о том, насколько было сложно найти работу в первый раз, и сколько надменных «фи» «посчастливилось услышать.

Как тут не захотеть выпить? Вот и я подумал, что никак. Хотя я не был поклонником алкоголя. Напротив, придерживался здорового образа жизни, насколько мог. Но вот уже как минимум месяц меня страшно терзало непреодолимое желание откупорить коллекционную бутылку, подаренную коллегами в честь моего пятилетия работы. Ха, забавно, за пять лет совместной работы они даже не соизволили понять, что я практически не употребляю алкоголь. Особенно крепостью выше, чем нормальная температура тела. Но это не важно. Литр элитного виски было именно тем, что мой организм требовал. Именно требовал, и никак иначе. Я был, как будто зачарован золотисто-янтарными переливами, и приглушённым бульканьем содержимого тары.

Чем закусывать, запивать, или занюхивать заморского змия я не имел ни малейшего представления, поэтому прошёл по лёгкому пути, всё по той же схеме современных людей. Собрал на стол то, что наблюдал на семейных мероприятиях. Я нарезал сыр, колбаску, солёный огурчик. Наморозил побольше льда, ведь по правилам хорошего тона виски всегда пили исключительно с добавлением сверкающего кубика. Чем-я-то хуже?

В общем, я решил культурно утопить все свои невзгоды в ароматном напитке. И надо сказать, выходило недурно. После первых ста граммов жизнь уже перестала казаться беспросветной, расхотелось окончить бренный путь, как Аннушка. Жизнь обрела капельку с булавочную головку, краски. Откуда-то издалека будто бы послышалась чудная, не земная музыка, и мысли сменили траекторию. Такое развитие событий меня полностью устраивало, и я продолжал залечивать душевные раны. Когда вошёл брат, я был уже на полпути к полному умиротворению.

– Ты хоть бы в одиночестве не пил. Точно, как алкоголик… с отменным вкусом правда… – С толикой зависти в голосе сказал мой брат.

– Так в чём проблема Тима? Присоединяйся. – Лениво отмахнулся я, и продолжил жевать ароматный сыр.

– Я бы… нет! Диана не оценит выпивку средь бела дня. Ох, тем более до полудня. Отпуск, конечно, дело приятное, но махануть, можно сказать с утра, виски? Она меня на работу гнать начнёт, чтобы не спился. – Грустно сопроводил взглядом Тимофей запотевший стакан.

– Слушай, ты взрослый, состоявшийся мужик? Что ты голову мне морочишь? Хочешь пить? Пей! Не хочешь – не пей! В чём проблема, я не понимаю. И не надо Диану в чёрных тонах предо мной выставлять! Она знает, как тебе нужна была передышка, и явно не будет против денёчка расслабленности и неспешной беседы по душам с братцем. – Я упёр руки в бока, и попытался осуждающе сфокусировать оба глаза на своём брате. Не вышло.

– Ладно. Скажу ей, что тебя выручал. А то для твоего непривыкшего организма многовато будет. – Махнул рукой Тимофей, и ушёл за стаканом.

Я остался один, и недолго думая опрокинул очередную порцию. На удивление, обычно жгущее чувство в горле, и животе мне в этот раз было даже приятно. Теплота и спокойствие постепенно разливались по напряжённым доселе мышцам. Разум как будто высвобождался от ржавых оков, и на него ниспадал ласкающий тёплый свет. На долю секунды мне показалось, что я услышал пение птиц на опушке майского леса.

– Ещё пару порций, и можно транспортировать. – Неожиданно, откуда-то сверху я услышал перешёптывания. Поднял голову, обернулся за спину. Никого не было.

– Неужто уже галлюцинации меня посетили? Рановато! Может хватит пить? – для меня, как для человека неопытного в подобных вещах, было немного боязно перед неизведанным чувством опьянения. Я понятия не имел как себя буду чувствовать, и тем более как себя поведу.

– Наливай! – сомнения улетучились в тот же миг, как мой брат со стуком поставил стакан передо мной. Я тут же забыл о странных голосах, и наполнил стаканы на четверть.

– Меня уволили. – Поглотив очередную порцию горячительного, и дожёвывая кусок колбасы, грустно выдохнул я.

– Как уволили?! За что?

– А как ты думаешь?

– Это незаконно! Нужно жаловаться!

– Ха-ха-ха! Очень смешно! Жаловаться…. Ты разве не помнишь, к чему приводили жалобы в школе? Я напомню. Ни к чему. Максимум к очередной лицемерной речи директора, и «тёмной» за углом, после школы.

– Кеша….

– Да всё в порядке, Тим. Я уже привык. Не знаю, кому и где я не угодил, но такова видимо моя судьба. Зато нет нужды терпеть назойливых псевдодрузей. – Грустно улыбнулся я, и разлил по стаканам ещё порцию, не забыв обновить лёд.

– Всё наладится. Ты необычный человек, просто не нашедший ещё своё призвание! У меня нет сомнений, братишка, что у тебя большое будущее. – Тима протянул ко мне стакан. Стекло издало характерный звук, мы выпили.

– Да уж, наладится! Держи карман шире.

– Кеша, не будь пессимистом. Нужно верить в лучшее, и оно обязательно нагрянет. Повторюсь, но я целиком и полностью уверен, что у тебя большое будущее. – Мой брат ободряюще похлопал по плечу, и добродушно улыбнулся.

– Не говори слов, в которые сам не веришь, Тима. Не сложно представить, что меня ждёт в будущем, и я бы не хотел сейчас говорить об этом. Лучше просто помолчать.

– Если ты сомневаешься в себе, это ещё не значит, что и я такой же. Ты очень умный, и находчивый человек, Кеша. Мне бы твои мозги, я горы сверну. Главное верить в себя. Мир прогибается только под сильных людей. А ты, брат мой, самый сильный из всех, кого я знаю. Я не силён в вопросах качественных советов, но могу сказать с уверенностью лишь одно – никогда не сдавайся.

Я молча разлил остатки виски по стаканам. Опрокинув завершающую порцию, я так и рухнул на спину. Тут же моментально погрузился в странный сон.

– Наконец! Я думал, что он сейчас за второй отправится. – Я лежал на спине. С того момента как рухнул в алкогольном угаре будто бы прошло всего не больше секунды, но я ощущал себя совершенно трезвым. Разум был чист, слух прозрачен, а привкуса спиртного не чувствовалось во рту.

– Тима?! – позвал своего брата я, и открыл глаза. Я лежал там же, куда упал. Та же комната, тот же светильник на потолке, и кофейный столик. Но что-то всё-таки изменилось. Несколько секунд я не мог понять, что именно произошло. И только потом меня осенило – время будто остановилось. Картинка в телевизоре замерла, часы прекратили монотонное тиканье, а Тима так и застыл со стаканом, поднесённым ко рту.

– Однозначно мне пить нельзя. Уж очень правдоподобный сон. Тима?! Ты меня слышишь? – Я приподнялся на локтях, и сел. Помахал ладонью перед застывшими стеклом глазами своего брата.

– Он тебя не видит, и не слышит. И да, кстати, ты не спишь. – Вновь раздался за спиной уже знакомый голос, принадлежавший непонятно кому. Я относительно быстро встал, и учащённо дыша, испуганно обернулся.

– Я…. Вы…. Кто такие?! – только и смог выдавить из себя я.

Пред моими глазами открылась весьма странная, необъяснимая, и нереальная картина. В стене возле самого окна невесть откуда появилась белая резная дверь. Из щели лился тёплый и манящий, будто бы солнечный свет, и доносилась музыка, напоминающая незамысловатые мотивы из лифтов высотных зданий. Но и это было не самое странное: рядом с дверью стояли двое незнакомцев в забавных одеяньях напоминающих тибетских монахов. С той лишь разницей, что они были европейской внешности, а один из них был женщиной. Причём вполне миловидной. Я хотел было разглядеть их получше, чтобы запомнить необычный сон, но меня сбили с мысли.

– Как же с новенькими сложно. Ни разу не припомню, чтобы всё прошло быстро, и без лишних вопросов! Лила, почему нас отправляют всегда за новенькими? У меня уже нервы не выдерживают! – ворчал себе под нос мужчина.

– Касс, не будь брюзгой. Мы экскурсоводы. Это наша работа. Вспомни себя в первый раз… ага! Вот то-то же. Здравствуйте Иннокентий. Вы должны отправиться с нами. Нужно торопиться, иначе наш транспорт уедет, и придётся ждать новый. – С улыбкой обратилась ко мне девушка, и протянула аккуратную, беленькую ручку.

– Такие сны меня ещё не посещали. Красивые девушки, конечно, снились, но никак не монахини. – Моя реакция была вполне оправдана для среднестатистического обывателя, смирившегося с беспросветной серостью современного мира.

– Он ещё и тугодум…. Вот свезло, так свезло!

– Касс! Прекрати! А вы молодой человек не тратьте напрасно самое ценное, что существует в наших мирах. Идёмте с нами, и мы всё объясним в дороге. – Не смотря на нежную внешность, девушка с именем Лила обладала не дурным командным тоном, и даром убеждения.

– Чую я, что в моих интересах не испытывать ваше терпение. Да и разве можно отказываться от такого красочного сна. – Неловко попытался пофлиртовать я. Чем вызвал строгий взгляд Лилы.

– Нет, ты погляди на него. Он всё ещё думает, что спит. И как создатель выбирает их, я вообще не понимаю.

– Касс, ты замолчишь, или нет?! Не упоминай создателя без надобности.

Вдруг меня словно обухом по голове ударило. До меня дошло, что незваные гости моих сновидений, говорят на другом языке. Причём девушка говорила явно на французском, а мужчина вообще не понятно на каком. Нечто между фламандским, и немецким. Но судя по тому, что дело происходило в моём сне, а из иностранных языков я совсем немного знал только английский, и несколько итальянских фраз, то была вероятность, что мой разум самостоятельно решил создать диалекты.

– Я готов с вами идти. Только у меня всего два вопроса: что с собой брать, и какой волшебный язык я себе придумал в голове? – не пил бы алкоголь перед любопытной встречей, может быть, уже бы и осознал, что действо происходит наяву. А так решил подыграть своему воображению, и попытался состряпать храброго исследователя неизведанных миров. Хотя… если бы не алкоголь, то этой встрече, вероятно, вообще не суждено было состояться. Как минимум в тот день.

– Не обременяй себя лишним скарбом. Создатель предоставит тебе всё, что может понадобиться. Что же касается языков, то я в прошлом француженка, а мой спутник датчанин. Нельзя больше задерживаться, нас ждут в Кейфе. – Лила безапелляционно взяла меня за руку. Я испытал неведомое доселе чувство. Меня словно обдало свежим морским бризом, и окатило горячим ветром пустыни одновременно. Колоссальная энергия исходила от Лилы. Что-то сверкнуло у меня в глазах. Я зажмурился, и прислушался. Музыка зазвучала чуть громче, а место где я находился, куда-то плавно двигалось. Открывать глаза было немного страшно, но остатки надежды на то, что это сон заставили меня оглядеться.

Страх оказался напрасным. Я очутился в небольшой комнатке, примерно три на четыре метра. Она была очень похожа на номер в приличном отеле, только вот размером гораздо меньше. Бордовые стены были покрыты красивым золотистым узором, напоминающим парк осенью. По периметру стояли мягкие, и очень удобные велюровые диваны светлого цвета. У каждого подлокотника диванов красовались резные деревянные тумбы. С потолка свисала витая, похоже, кованная люстра, излучавшая тёплый и не раздражающий свет.

– Ну что, господин Учтивый, задавайте свои вопросы. Создатель даровал всем новым немного бесценного времени до прибытия в пункт назначения. Использовать его должно с пользой, и благодарностью. – Неожиданно меня отвлекла от рассматривания интерьера Лила.

– Где мы?

– То есть тебе уже не интересно кто мы, и зачем явились к тебе? – хмуро пробормотал Касс.

– Почему же? Интересно. Вы можете начать с чего угодно, ведь любая информация станет для меня открытием.

– Что значит с чего угодно? Так дело не пойдёт. Нужна конкретика. Если я что угодно начну рассказывать, у тебя мозг закипит, и превратиться в кашу… если не…

– Касс, прекрати пудрить голову нашему новому другу!

– А я-то что? Он сам не знает, что ему нужно! И я виноват?

– Я знаю, что мне нужно! Я хочу стать таким же как все! – прервал я бурчащего мужчину. Пока они препирались между собой, я мельком успел их рассмотреть. Касс оказался совсем даже не молодым человеком, каким я увидел его изначально. Ему было лет пятьдесят, не меньше, вот только он на удивление неплохо сохранился. Проглядывались скандинавские, точёные черты лица. Однако, рост у него был отнюдь не выдающийся, даже ниже среднего. Лила же… ну истинная француженка. Она выглядела элегантно и утончённо, насколько это возможно в просторных насыщенно персиковых одеяниях. С виду она была довольно молода, красива. От неё буквально веяло свежестью, и жизненной энергией. Но её глаза намекали на непростой жизненный путь, и говорили о своей обладательнице многое. В её манерах прослеживалась учительская строгость к себе, и к окружающим. Однако вся глубина зеркал человеческой души, свидетельствовала о тонкой внутренней организации. Волосы чёрны, как смоль, и переливаются на солнце, будто кусочек качественного угля. По крайне мере мне так показалось, хотя я видел лишь тонкую прядь, выбивающуюся из-под аккуратно скрученного платка на голове.

В целом, я искренне, и где-то не совсем в белую, завидовал людям, которые выглядели не просто не хуже, но даже лучше, многих. Я хотел быть как они.

– Вы серьёзно заблуждаетесь, Иннокентий. Нет ничего более прекрасного, чем быть самим собой. Отличаться от других внешне, и умственно. Даже в колонии, казалось бы, одинаковых мурашей не всё так просто. Можно до бесконечности вести беседу на эту тему, но я вам не советую. Не хочу сомневаться в правильности выбора нашего повелителя.

– Вам легко говорить, Лила. С вашего позволения – у вас прекрасная внешность, которой можно только позавидовать. А я? Вам не кажется, что очень сложно наслаждаться непохожестью, имея вот такие отличия от нормы?

– Нормы? Что есть нормы, Иннокентий? Кто их устанавливает, и почему все должны им следовать? Впрочем, неважно. Если говорить о нормах, то никто из нас не попадает ни в одни рамки. Мы все иные. Каждый по-своему!

– В чём вы иная, Лила? Я не вижу….

– Вы считаете, что это именно тот вопрос, на который вы желаете потратить дарованное время? – её лицо стало ещё более серьёзным, и она с осуждением взглянула на меня. Я виновато опустил глаза.

– Нет. Конечно, нет. Признаться, я даже не знаю с чего начать…. Да и вообще, какой-то странный сон мне снится. – Не успел я договорить, как Лила направила на меня согнутые в непонятном символе пальца, и я почувствовал страшную головную боль.

– А-а-а-а…. Что это?! Что со мной?! – от боли я рухнул на пол, и свернулся в клубок, обхватив голову руками.

– Это лучший способ показать, что вы не спите, господин Учтивый.

– Хватит…. Прошу вас. У меня сейчас треснет череп! – взмолился я.

– Как скажете. Надеюсь у вас больше нет глупых сомнений в реальности происходящего. – Лила опустила руку, и боль мгновенно прошла, как будто её и не было никогда. Я неуверенно поднялся, потирая виски, и вновь занял место на диване.

Некоторое время мы просидели в тишине. Я не решался заговорить, опасаясь того, что мне вновь сделают больно. Я боялся боли. Вопросов же было больше чем звёзд на небосклоне. Я совершенно не представлял, куда я впутался, и чем это всё грозит.

– Нет Лила! Мы точно что-то напутали. Ну не мог повелитель сделать выбор в пользу этого аморфного создания. Сидит тут, глазами хлопает, и молчит.

– Иннокентий, вы так и будете молчать? – Лила пристально взглянула на меня. От её взгляда у меня мурашки пробежали по телу. И это была отнюдь не радость от лицезрения красоты.

– Извините. Я в некотором замешательстве.

– Это-то понятно. Все мы когда-то были в таком же положении. Однако же не кажется ли вам, что так мы далеко не продвинемся! Как можно получить ответы, если не задавать вопросы? Само собой, в нашей жизни очень мало что делается легко, и уж тем более хорошее. Так что будьте любезны, господин Учтивый, задавайте вопросы, пока есть такая возможность.

– Называйте меня просто Кеша.

– Будь по-вашему, Кеша.

– Из великого множества одолевающих меня вопросов, почему-то на авансцене один: вы говорите на других языках, которых я раньше никогда не учил, но при этом я вас отлично понимаю. Как такое возможно?

– Хороший вопрос. Это один из первых даров, который преподносится нашим благодетелем вновь прибывшим. Он считает, что, только поняв своих ближних, есть шанс понять себя, и уже тогда можно начинать путь к истине.

– Кто он?

– Он создатель, и правитель Кейфа.

– Я не совсем это имел в виду.

– Неверные вопросы влекут за собой неверные ответы. Он это всё. Больше я не могу говорить о создателе. Он не любит чрезмерного внимания к себе. Когда прибудем к месту назначения, и если он соизволит, то лично ответит тебе на этот вопрос.

– Кто вы такие?

– Мы те, кому он даровал возможность познать себя, и прикоснуться к уникальному миру!

– Так, понятно. Диалог будет сложно выстроить. Он вас прислал за мной? – долгим обещал быть разговор, учитывая манеру ответов Лилы. Касс в принципе не был настроен на диалог со мной.

– Да, мы прибыли за тобой по его воле.

– Зачем я ему понадобился? Я простой человек, с некоторыми генетическими дефектами.

– Создатель не посылает нас просто так. Каждое его задание имеет глубокий смысл. И если мы направляем тебя к нему, значит, ты не так прост, как думаешь.

– То есть вы сами не знаете, зачем я ему понадобился?

– На всё воля его! И лишь ему решать, станешь ли ты частичкой нового, чудесного мира.

– Хм…. Любопытно. Куда мы направляемся? Нет-нет, не так. Направляемся мы, как я понял, в Кейф. Что такое Кейф?

– Наш дом – новый мир.

– Да ладно, Лила! Я правильно задал вопрос.

– Кейф – это мир, созданный повелителем.

– Не совсем понимаю. Где он находится? Это какой-то суперсовременный город? Я не встречал на карте мест с подобным названием. – С моим разумом, заточенном под чёткие чертежи, трудно было представить что-то более неожиданное, чем новый город, построенный в отдалении от прочих поселений.

– Это не город. Это новый мир. Он находится одновременно и на планете земля, и не на ней. Там, где всё скрыто от посторонних глаз.

– В Антарктиде?

– Нет. В другой реальности. Свободной от грязи старого мира. – С каким-то презрением к моему интеллекту ответила Лила.

– Эм, альтернативная реальность? Что-то шарлатанством попахивает. – Зря я это сказал. Пронзающая боль вновь обрушилась на меня. Правда, уже не только на голову, а на всё тело. Из пальцев Касса в моё тело устремились яркие, голубоватые разряды.

– Не смей сомневаться в повелителе. Никогда! Я повторяю, никогда, не смей говорить так!

– Касс! Прекрати немедленно!

– А как он смеет такое говорить? Называть Дхармараджу шарлатаном?! Не позволю.

– Касс! Создатель не одобрит подобные наказания, тем более в отношении непосвящённых. И уж за что он тебя по головке не погладит, так это за то, что ты его так называешь. Он этого не любит.

– Хорошо. Но пусть думает, прежде чем глупости говорить! – Касс обиделся, отвернулся в сторону, прикрыл глаза, и что-то забормотал себе под нос.

– Не принимай близко к сердцу, Кеша. Касс, на самом деле очень добрый и весёлый человек. Сама не понимаю, что с ним творится сегодня.

– Всё хорошо, Лила. Я не держу обиды. Касс, приношу извинения за невежливые отзывы. Я просто в некой прострации от обилия информации, и от ситуации в целом.

– Это ты меня извини, Кеша. Я был слишком груб. Лила права, я не такой уж и грубый человек. Просто мои мысли одолевают переживания о Ниррити….

– Касс! – Лила суровым тоном прервала своего товарища.

– Ниррити? Кто она?

– Никто!

– Лила?

– Забудь!

– Касс?

– Кеша! – рявкнула на меня Лила, и сжала кулак.

– Понял, не дурак. – Я зажмурился, и замахал руками, ожидая очередную порцию боли.

– Прости, Кеша. Я не вправе обсуждать с тобой подобные темы.

– Я уже догадался. – Осторожно открыл глаза я.

– Неужели у тебя нет других вопросов?

– Есть. Вы не представляете сколько их! Я не знаю с чего начать, и как избежать неверных вопросов.

– Поторопись. Мы скоро прибудем.

– Так…. Эм…. Зелёная лесополоса… что же всё в голове смешалось-то! Я не знаю, что спросить. Сотни вопросов крутятся в голове. Хорошо. Пусть так: что меня ожидает по прибытию в Кейф?

– Да уж, контакт со своим разумом тебе ещё налаживать, и налаживать. – Лила закатила глаза, и разочаровано выдохнула.

– Да брось, Лила. Пойдите мне на встречу. Я ещё пока не знаю ваших правил, да и к тому же мой мозг совершенно не заточен под импровизацию.

– Ладно. Сделаем тебе поблажку, учитывая твою непросвещённость. – вздохнула Лила. – Все новенькие для начала должны пройти регистрацию. Затем их распределяют по городам, и расселяют.

– В смысле я буду жить в …. Кейфе? А если мне не понравиться? Я смогу вернуться домой?

– Кейф должен стать твоим домом. Но всё будет зависеть от тебя, Кеша. Дальнейшую судьбу ты строишь сам.

– Как это понимать?

– Буквально.

– ?

– Ты всё поймёшь со временем… Надеюсь на это.

Голос Лилы совершенно не был преисполнен верой в меня. Я её понимал, и совершенно не осуждал. Несмотря на чувство собственной важности, именно в той ситуации, я бы на себя не поставил.

– В Кейфе всё так же таинственно, и запутанно, как ваши речи?

– Мои речи, как и жизнь в нашем мире проста, как рисовое зёрнышко. Дхармараджа не терпит ненужных усложнений. – сказала Лила, словно забыв, что только недавно отчитывала своего «коллегу» за такое обращение.

– Заметно. – Съязвил я, чем вызвал совсем не добрый взгляд моих спутников.

– Хлебнём мы ещё с тобой забот, думается мне. – Без злобы в голосе, и несколько устало пробормотал Касс.

– Мы почти прибыли. Приготовьтесь. – Касс и Лила встали, я последовал их примеру. Прекрасная спутница протянула руку, и повернула незамеченный ранее мной выключатель на стене. Раздался лёгкий гул. По стенам пробежали сине-зелёные огоньки, и уютная комната превратилась огромный лифт с прозрачными стенами.

– Пресвятая колонизация… – я с трудом сдержался, чтобы не выругаться более изощрённо. Повод для этого у меня был более чем веский. Пред моими очами открылся вид, который я не встречал даже на самой красочной картинке. Ни единый сон, окутывавший мой разум, и на йоту не был столь же красочен, что открывшаяся картина.

Изумрудно зелёные, переливающиеся в свете яркого солнца холмы, тянущиеся за горизонт. Рубиново красные вкрапления маков в самом цвету, и сверкающая миллиардами алмазов широкая река, стремящаяся к линии неба в необозримой дали. Безмятежная, слегка колыхающаяся на лёгком ветру весенняя прелесть возрождения. Тёплое, мягкое солнышко осыпало золотом всё вокруг.

От потрясающего вида у меня закружилась голова, и когда в нос ударил пьянящий, непознанный мной ранее аромат свежести, и чистоты, я окончательно обмяк. К счастью рядом была кристально чистая, практически незаметная стена. Я опёрся о неё, и с блестящими от восторга глазами пытался убедить себя в реальности происходящего. Выходило с трудом.

Подобными видами насытиться практически невозможно, но меня отвлекла неожиданно промелькнувшая в голове мысль «каким образом мы движемся». Я с лёгким испугом огляделся. Первым вариантом, пришедшим на ум, было то, что мы передвигаемся в кабинке наподобие фуникулёра. Нет. Троса не было видно ни сверху ни по бокам. Я аккуратно взглянул вниз. И под нами не было ничего, что могло бы объяснить лёгкий гул, и плавное движение транспортного средства. Мы чудесным образом парили на высоте метров пятидесяти, и двигались на немалой скорости. Мои спутники, видя смятение, поселившееся в глазах, только тихонько хихикали себе под нос.

– Совершенно не смешно!

– Ты так думаешь? По-моему, напротив, очень даже забавно наблюдать за тобой, Кеша. – С трудом сдерживая смех, пролепетала Лила.

– Ничего-ничего. Смейтесь. Я всё равно узнаю, как эта штука работает.

– Мы будем только рады, если ты познаешь замыслы Дхармараджи. Но как я уже говорила ранее – здесь всё работает очень просто, без лишних усложнений. Сила мысли великая вещь!

– Да ладно?! Скажите ещё, что вы мысленно управляете этой псевдоканатной дорогой?

– Нет-нет, что вы?! Наши мысли предназначены для других дел. В нас нет ещё столько сил. Это всё дело мысли создателя.

– Прям уж таки, сам создатель толкает нашу кабинку? Не смеши меня, Лила.

– Кеша, наш повелитель везде. Всё, что ты видишь, исключительно его промысел. Ни одна травинка не шелохнётся без участия Дхармараджи.

– Допустим, но… – я прервался на полуслове. Наш чудесный транспорт преодолел очередной холм, и мы вылетели на необъятных размеров равнину, усыпанную миллионами цветов всевозможных сортов и окрасов. Но заставило меня замолчать совсем не это. Воистину немыслимое в своих размерах, белоснежное здание, в стиле античных храмов, одиноким колосом стояло прямо перед нами. Постройка достойная величайших правителей. Она вселяла благоговейный трепет в сердце, излучала мощь, пронизывающую до самого мозга костей.

– Дхармараджа? Вот это царский размах. Я не думал, что увижу его так скоро… – необъяснимый мандраж зародился в моей груди. До этого момента всё было чудесным, необычным сном, но с приближением встречи со столь мощным, и практически всемогущим созданием, чувство неизбежной реальности овладело мной.

– Ха-ха-ха! Ты такой забавный, Кеша. Это лишь вокзал, на который прибывают все новенькие. Ха-ха-ха! – задорно рассмеялась Лила.

– Вокзал? В каком смысле, вокзал? – только после замечания Лилы я обратил внимание, что мы движемся в довольно плотном потоке однотипных прозрачных кабинок. Они, плавно скользя по воздуху выстраивались постепенно в три линии, и заплывали в открытые ворота с правой стороны здания. Слева же кабинки покидали вокзал, и устремлялись в разные стороны, постепенно тая, и через несколько мгновений растворялись в воздухе, словно желатиновая пластинка в стакане воды.

– Боюсь тогда представить, как выглядит жилище Дхармараджи. – В задумчивости я почесал затылок.

– Можешь не стараться.

– Что ты имеешь в виду, Касс?

– Ты вряд ли побываешь в обители создателя этого мира. Дхармараджа за всю историю существования нового мира всего раз открывал двери для постороннего.

– Выходит, я не увижу его?

– Обязательно увидишь.

– Но он же не принимает посетителей!

– Кеша…. Не заставляй думать о тебе плохо. Создатель сам придёт к тебе. Он лично приветствует новоприбывших. – Касс вздохнул ещё тяжелее обычного. – могущественный создатель, молю тебя, дай мне сил, вынести всё это.

– Сам? Ко мне? Не слишком ли много чести? – я, как и любой другой среднестатистический работник современной компании, совершенно не привык к тому, что власть имущие личности снисходят до каждого новичка. Откровенно говоря, это было для меня слегка дико.

– Ты в очередной раз заблуждаешься в отношении создателя этого мира. Он совершенно иной. Он считает всех нас, и себя в том числе, равными друг другу. В нашем мире не принято разделять на более или менее значимых. Все мы живём под одним небом, и каждый из нас равноценный кирпичик в фундаменте бытия.

– Но вы его называете иногда в разговоре «создатель» «Дхармараджа», что бы это значило… Разве это не говорит об обратном?!

– Вот! Ты уже начал мыслить в верном направлении. Не вздумай назвать его так при встрече. Он этого очень не любит. Мы так называем его лишь из-за большого почтения к трудам, и дарам, преподнесённым нам.

– И как мне его называть?

– Он сам тебе скажет.

– Какой таинственный создатель….

– Всё. Хватит разговоров. Мы прибыли. – Прервала нашу беседу с Кассом Лила.

Я так и застыл с разинутым ртом. Наша кабинка бесшумно вплыла в здание вокзала, и я обомлел. Внешние размеры здания мне показались крошечными, по сравнению с тем, каким огромным помещение выглядело изнутри. Даже самые крупные аэропорты мира не сравняться по масштабу, и богатству интерьера, с одним единственным вокзалом. Внутренне убранство кардинально отличалось от античного фасада. Я будто бы попал в огромный дендропарк. Обилие зелени, летающие тропические птицы под потолком, множество высоких журчащих водопадов. Тропинки, мощённые серо-бордовым плитняком там и тут пересекали веющие освежающей прохладой ручьи, через которые перекинулись аккуратные деревянные мостики. Жизнь здесь била ключом, и одновременно никуда не спешила. Это чувствовалось по энергетике, и выражениям лиц, неторопливо ступающих по тропинкам людей в одинаковых одеяниях. Я восхищённо озирался по сторонам, и несколько секунд не мог двинуться с места.

– Иннокентий! Ты нас задерживаешь. Идём скорей, успеешь ещё всё рассмотреть. – С умилённой улыбкой позвала меня Лила.

– Ой! Прошу прощения. Я под впечатлением. – Поспешил я нагнать новых знакомых, так же неторопливо идущих по одной из тропинок.

– Мой тебе совет – не переполняйся эмоциями на пороге нашего мира. Поверь, будет ещё много новых впечатлений. – Уже гораздо дружелюбней шепнула мне Лила, когда я поравнялся с ней.

– Неужели это всё новоприбывшие?

– Конечно нет. Мы порой тоже путешествуем с их помощью. Когда не слишком спешим, разумеется.

– А если спешите? – вскинул я удивлённо бровь.

– Всему своё время, Кеша. Ты всё скоро увидишь. Но предупреждаю, новоприбывших порой укачивает при ускоренных передвижениях. Именно поэтому сперва мы их привозим более щадящим транспортом.

Я задумался. Что может быть ещё быстрее, чем кабинка, которая в считанные минуты доставляет из одного мира в другой. Но задавать вопросы я не стал – хватит пока новой информации. К тому же, мы к этому моменту сошли с тропинки на огромную мощённую тем же камнем площадь. По размеру она была никак не меньше двадцати-тридцати футбольных полей. Это так, навскидку. На всей её протяжённости стояли сотни небольших кабинок, сродни тем, в которых сидят работники пограничной службы. С той лишь разницей, что не наблюдалось никаких защитных рамок металлоискателей, или других средств безопасности.

Хотя на площади было большое скопление людей, очередей перед кабинками не наблюдалось. Каждый задерживался у работника вокзала не более десяти секунд. И то, если человек в монашеских одеяниях сопровождал новоприбывшего, или передавал в кабинку какой-нибудь свёрток. Мы пристроились к свободному сотруднику. Касс прошёл первым. Лила направилась за ним, и кивнула в мою сторону. Настала моя очередь:

– Добро пожаловать в Кейф. Вашу руку, пожалуйста. – в кабинке сидел молодой, миловидный паренёк, и с его лица ни на секунду не сходила доброжелательная улыбка.

Я улыбнулся в ответ, и молча подал руку. Парень приложил к моей ладони свою. Я почувствовал лёгкую вибрацию, и чуть заметное жжение.

– О! Рады приветствовать вас, Иннокентий Ильич Учтивый. Уверен, что вам здесь понравится. – юноша подмигнул мне, и жестом показал проходить дальше.

– Это вся регистрация? – с удивлением спросил я у Лилы.

– Почти. Сейчас только нужно пройти пункт выдачи.

– Пункт выдачи чего?

– Опять вопросы, Кеша? Какой ты нетерпеливый. Я не могу ответить тебе на этот вопрос, потому что не знаю ответа. Как распорядиться повелитель, так и будет.

Я пожал плечами, и побрёл за Лилой. За первым рядом кабинок, оказался ещё один ряд идентичных. Здесь нас так же поприветствовали, но уже не просили протянуть руку. Каждому из нас такой же позитивный сотрудник выдал по небольшой разноцветной коробке. Мне досталась ярко синяя.

– Кеша, здесь вы уже сами должны пройти. Это стойки только для новоприбывших. – Лила показала мне жестом в сторону третьего, гораздо меньшего ряда кабинок. Как оказалось, новичков приезжало не так много, как могло показаться на первый взгляд.

– Добрый день, Иннокентий. Разрешите вашу руку. Спасибо. Хм, давайте поглядим, куда вас определить. Хм. Очень хорошо. Симпатия взаимна. Проходите.

Я поблагодарил сотрудника, и в недоумении прошёл дальше. Мне не было выдано никакой бумажки, номерка, или ещё чего-то в этом роде. Так же меня очень смутила фраза о симпатии. Я же ещё даже никого не успел узнать здесь. Минуточку…. Нет, не может быть. Я же её совсем не знаю. Я не хочу сказать, что она мне неприятна, но о симпатии говорить очень рано.

– Что тебе сказали, Кеша? Ты почему-то покраснел. – хитро улыбнулась Лила.

– Если честно, я сам не совсем понял, что мне сказали. – ещё больше засмущался я.

– Не томи. Куда тебя определили?

– Понятия не имею, Лила. Мне не дали никакой бумаги. – развёл руками я.

– Позвольте, я взгляну? – Лила взяла меня за руку. Сердце забилось заметно быстрей, что вызвало лёгкий смешок моей спутницы. Она перевернула ладонью вверх мою кисть. Я почувствовал новый прилив вибрации, и на моей коже появились иероглифы.

– Солнечный город, созидание семьсот семь. – с каких пор я научился читать иероглифы непонятно. Но я вспомнил о задумке создателя, и не стал задавать вопросы.

– Как здорово! Кеша, мы теперь с тобой соседи. Мой дом под номером семьсот один. А Касс живёт на соседней улице.

– Удивительно, что создатель выбрал для вас именно этот адрес, Кеша. – с некоторой задумчивостью пробормотал Касс.

– Будет тебе Касс. Обычный дом, в прекрасном районе. Создатель, наверное, намекает, чтобы мы помогли освоиться Кеше. К тому же прошло уже очень много времени с тех пор… – Лила резко осеклась..

– С каких пор?

– Ни с каких. Тебе не о чем переживать. Это просто Касс ещё не до конца избавился от лишних переживаний. Идём скорей, я уже соскучилась по своим питомцам. – Лила взяла нас под руки, и неправдоподобно весело зашагала в сторону монолитной стены, без единой двери, или окна. Я был озадачен многим, и не придал особого значения словам своих новых знакомых.

– Здесь же сплошная стена, Лила. Вы уверены, что нам сюда? – мы подошли вплотную к стене, которой не было видно ни конца, ни края, и я в недоумении обратился к сопровождающим.

– Конечно сюда. Сейчас ты всё увидишь, Кеша. – У Лилы в руках неизвестно откуда появился кусочек совершенно обыкновенного мела. Я саркастично ухмыльнулся. Откуда же я мог знать, что в этом мире у него есть другие функции.

Лила подошла к стене, и лёгкими движениями нарисовала прямоугольник. Не успел я моргнуть глазом, как рисунок принял реалистичные, объёмные очертания, и превратился в настоящую белую дверь с позолоченной ручкой.

– Прошу за мной! – видя мои округлившиеся глаза, Лила улыбнулась, и распахнула дверь. Нас озарил тёплый, желтовато-зелёный свет. Открывшийся проход был больше похож на светящееся яблочное желе. Даже чавкающий звук, с которым исчезла Лила можно было принять за погружение в вязкую жидкость.

– Что прям туда?

– Не бойся, Кеша. Это не больно. Максимум тебя может слегка укачать. – Ободряюще похлопал меня по плечу Касс.

Меня терзали определённые сомнения о безболезненности путешествия. Если уж процесс регистрации вызывает некий дискомфорт, то чего говорить о погружении в странную массу. Тем не менее я попытался выглядеть в глазах Касса максимально мужественно. Если уж Лила без тени сомнений шагнула в открывшийся проход, то мне сомневаться было откровенно стыдно. Вдохнув поглубже, и крепко зажмурившись, я неуверенно шагнул в неизвестность.

Подозрительная субстанция с громким хлюпом мгновенно засосала меня. Опасения были не напрасны. Процесс транспортировки оказался далеко не самым приятным занятием. Я как будто погрузился без специальных средств на большую глубину в водоём с горячим повидлом. Вдобавок к давлению, и жару, который испытало моё тело, пристроилось очень быстрое вращение. Создавалось впечатление, что меня засунули в стиральную машину, насовали туда силикона, и выбрали наименее щадящую программу. К счастью, путешествие не заняло много времени. Как мне показалось секунд через пять, я рухнул на мягкий, зелёный газон.

– Поздравляю с первой телепортацией! Это не совсем классический её вид, но мы с Кассом ещё не овладели нужными навыками. Лишь немногие овладели мастерством перемещаться без мела, и других вспомогательных инстурментов. – раздался надо мной счастливый голос Лилы.

– Спаси… – договорить я не смог. Рвотный позыв был настолько силён, что пришлось прикладывать великие усилия дабы не выставить себя в дурном свете.

– Всё-таки сдержался! Я тебе задолжал, Лила. Мало людей, кто первый раз перемещается подобным образом, и может удержать в себе завтрак. Я тебя недооценивал. – Касс вышел из светящегося проёма словно через обычную дверь, и с уважением меня похвалил. Как только мы все втроём оказались в нужном месте, портал медленно растворился будто и не бывало.

– Судя по вашим лицам, вы уже привыкли так перемещаться? – Я перевернулся на спину, и пытался отдышаться. Лила, и Касс с умилением смотрели на меня. Я даже немного завидовал прекрасному самочувствию спутников.

– Разумеется. Не волнуйся, Кеша, ты тоже очень быстро привыкнешь. Первый раз самый сложный. – Касс протянул мне руку, и помог подняться. Я решил отряхнуться, и только тогда заметил, что моя одежда изменилась. Теперь я был облачён в такой же монашеский наряд, как и мои спутники. Я вопросительно посмотрел на Лилу.

– Нам незачем выделяться в обычной жизни, ведь мы все равны. Земная одежда – это лишь бездумная трата ресурсов и времени на её выбор. Создатель учёл и это. Для каждого места, и времени, нам даруется соответственное облачение.

Я пожал плечами. Слова Лилы, определённо не были лишены смысла – я потратил немало времени, чтобы выбрать в магазине клетчатую рубаху понравившегося оттенка. Хотя у меня их дома в шкафу было уже пять. Да и к тому же, моя новая униформа была очень комфортна, и сидела на мне как литая.

Немного придя в себя, я огляделся. Впечатление было неоднозначным. Мы стояли на тротуаре в окружении излучающих головокружительный аромат цветущих персиковых деревьев. Рядом проходила идеально гладкая бетонная дорога, на которой не наблюдалось ни одного автомобиля, велосипеда, и даже человека. По обоим краям дороги стояли новенькие, милые, и уютные домики, окружённые ухоженными палисадниками. Одним словом, мы находились в счастливом пригороде, только что сошедшем с рекламного проспекта. С другой стороны, увиденные ранее чудеса, никоим образом не рифмовались с размеренной загородной жизнью. Я мог себе представить всё, что угодно: космические корабли, футуристичные дома-сферы, капсулы для сна, и прочие достижения фантазии человечества, но не милые деревянные постройки розовых, голубых, зелёных, и прочих пастельных оттенков. Не сказать, что я был разочарован, напротив, я всегда рисовал в мечтах именно такое место для жизни. Всё просто – я был просто удивлён незамысловатостью фантазии создателя этого мира.

– Кеша, что-то не так? – Лила заметила моё смятение, и поспешила поинтересоваться.

– Я в замешательстве…

– В чём проблема, Кеша? – практически в один голос спросили новые знакомые.

– Побывав в парящей кабинке, и испытав головокружительное перемещение в пространстве, мне казалось, что вы живёте несколько иначе. Более современно, что ли.

– Ах, ты об этом, Кеша. Пусть тебя не вводит в заблуждение оболочка. Дхармараджа создал все поселения Кейфа подобным образом, чтобы никто не чувствовал себя менее значимым. Чтобы, возвращаясь домой после выполнения его просьб душа радовалась. Ведь и нам, в новом мире, совсем не чужды такие вещи, как уют, и теплота. Разве ты не мечтал жить в тихом пригороде?

– Мечтал…. Что значит оболочка? Внутренняя обстановка отличается?

– Отличается? Хах! – хихикнула прищурив хитро глаза, Лила.

– Хм, очень интересно. И что я там увижу?

– Всё, что пожелаешь!

– В каком смысле?

– Ты всё поймёшь сам, Кеша. Не торопи события. Я не должна навязывать тебе своё мнение. Всё должно исходить из твоей души.

– Кругом загадки. – Почёсывая затылок, протянул я.

– Такова задумка создателя. Он верит, что каждый должен собственноручно выбирать ход событий, которые, как минимум относятся к нему самому. Кстати о создателе… Настала пора первого знакомства. – Лила глядела через моё плечо, и расплылась в счастливой улыбке. Я поспешил обернуться, да так и замер с раскрытым ртом. Под сенью цветущих деревьев, в нашу сторону не спеша шёл человек.

– Это ещё что за шутки? – прошептал стоящему рядом Кассу я. Удивляться было чему: я видел самого себя, дружественно помахивающего ручкой, и жующего невесть откуда взявшееся красное яблоко.

– Доброй мысли! – в один голос пропели мои спутники, я же от удивления даже не смог произнести ни слова.

– Доброй мысли, дорогие мои. Рад вашему возвращению, и твоему прибытию, Иннокентий. Дорога тебя не слишком утомила? – чувство реальности окончательно покинуло меня, когда создатель заговорил моим же голосом, да ещё и со мной.

– Н-н-н-е-т…. – у меня пересохло в горле, и я с трудом что-то выдавил из себя.

– Замечательно! Друзья мои, благодарю вас. Отправляйтесь отдыхать в спокойствии. Я навещу вас чуть позже. – Дхармараджа улыбнулся так лучезарно, как у меня не выходило никогда. Лила и Касс улыбнулись в ответ, и весело разговаривая, побрели по тропинке.

– Могу я предложить немного прогуляться? Сегодня прекрасная погода. Если, конечно, ты не устал. – Моя копия раскинула руки, подставив всё тело под лучи ласкового солнца, и глубоко вдохнула ароматный воздух.

– Я…. Не…. Конечно, давайте прогуляемся.

– Кеша! Что за излишняя официальность. Не нужно. Мы все равны, и должны разговаривать исключительно на «ты».

– Хорошо. – Неуверенно ответил я. Мой клон (хотя кто был клоном вопрос спорный) взял меня под руку, и мы неторопливо побрели по улице.

– Как тебе здесь у нас?

– Не знаю. Я ещё не совсем понял, где я вообще.

– Это совершенно не страшно. Никто тебя не торопит. У тебя будет достаточно времени, чтобы понять. Наверное.

– Спасибо. – Я не хотел показаться невежливым, но всё же не мог с собой ничего поделать. Искоса я поглядывал на собеседника, и пытался найти между нами отличия. Их не было. Даже родинка за левым ухом, и крохотный шрам от молнии на шее были на месте.

– Ой! Прости меня, невежу. Тебе, наверное, неловко от моего вида? – видимой мой взгляд не был таким незаметным и скользящим.

– Ну не то чтобы неловко…. Если только самую малость. – Я понятия не имел как вести себя с сами создателем, и был стеснительной юной школьницей на первом свидании.

– Прошу прощения, Кеша! Я бываю таким неловким: сказывается, наверное, объём работы. Но это отнюдь не оправдывает меня. Ты простишь мою грубость?

– Мне не за что прощать ва…. Тебя.

– Спасибо. Ты очень добр, Кеша. Что же касается моего внешнего вида, то здесь всё довольно просто. Все мы частички единого мира. Детали одного пазла, если можно так выразиться. И как ты знаешь, все детали связаны между собой. То есть выходит, что я это я, и немного каждого из вас. Ты – это ты, и немного всех нас. Понимаешь? – после недолгой прогулки мы остановились около милой, белой беседки, и присели на скамейку. Дхармараджа, пока я оглядывался по сторонам, раздобыл где-то кувшин холодного лимонада, и протянул мне полный стакан.

– Не совсем. Почему именно мой образ ты выбрал? М-м-м-м… – я многозначительно покачал головой, и сделал большой глоток. Нектар, спущенный с самого олимпа, привёл меня в восторг, стоило ему коснуться моего языка. Это был не лимонад – жидкий экстаз, и никак иначе.

– Вкусно, правда? Очень освежает в жаркий денёк.

– Из чего он сделан? Я никогда ничего вкусней не пил.

– Из мысли, друг мой. – С серьёзным лицом ответил создатель.

Я вопросительно приподнял бровь.

– Мысли?

– Именно. Ибо мысль – самая мощная энергия, когда-либо существовавшая во вселенной. Ты поймёшь это, со временем. Но мы сейчас не об этом. Ты хочешь узнать, почему я предстал перед тобой в твоём лице?

– Да.

– Это мой маленький секрет. Но так и быть, тебе я его открою!

– Мне? Почему?

– Тебе Лила и Касс разве не говорили, что нужно учиться задавать верные вопросы? – хитро прищурил глаза Дхармараджа.

– Говорили! Я еще не наловчился.

– Не страшно. Всё приходит с опытом. – Неожиданно голос создателя изменился. Я повернул голову, и ахнул. Рядом со мной уже сидела Лила, и с довольной миной жадно пила лимонад. Затем она мило улыбнулась, и взяла меня за руку. Я ощутил тепло её тела, и мгновенно почувствовал, как мои щёки наливаются жаром.

– Вот! Именно это мой крохотный секрет. Всё дело в реакции собеседника! Если ты понимаешь, о чём я. – Лила, вернее создатель в её образе гладил пальцем мою руку, чем очень сильно сбивал с мысли. Но посыл я воспринял именно так, как и должен был.

– Я понял. Каждый человек, который видит тебя, воспринимает твою внешность как свою собственную.

– Именно! Умница, Кеша! А теперь ответь, зачем мне все эти фокусы с перевоплощениями?

– Я не знаю. – Правильный ответ крутился в моей голове, но я не решился его озвучить.

– Все люди, к моему огромному сожалению, склонны ко лжи. В них на генетическом уровне заложено недоверие, лукавство, даже где-то лицемерие по отношению к другим. И есть один единственный вариант, когда они могут быть максимально честны – наедине с собой. Я считаю честность одной из основоположных благодетелей человечества. Только так человек может чувствовать себя комфортно, раскрепощённо, и безопасно. Может быть самим собой. Примерно так, как ты напеваешь в ванне, или кривляешься перед зеркалом. Если человеку комфортно, то в его душе преобладают положительные чувства, которые в свою очередь подавляют отрицательные.

– Интересный ход. Но как по мне, есть просчёт. Не все люди честны даже наедине со своей душой. Не часто, но я наблюдал такие моменты даже за собой. Иногда страх, иногда другие чувства терзают душу, и заставляют обманываться.

– Здесь кроется ещё одна интересная особенность людей. Не только положительные эмоции обладают силой. Я даже скажу больше: иногда негативные чувства несут в себе энергию, в сотни раз превосходящую многие светлые моменты. И если человек сможет их не просто подчинить себе, а пустить их в нужное русло, то…. Много что можно сделать. – Дхармараджа неожиданно осёкся. Блеск в его глазах угас, а лицо несколько потемнело.

Я боялся его потревожить, или того хуже, разозлить. Я сидел совершенно неподвижно, уставившись на струйку муравьёв, бегущих по тротуару, и усиленно пополняющих запасы провианта.

– Дхармараджа, может быть, отложим наш разговор? – неловкий момент я прервал ещё более неловкой фразой. Моя копия с некоторым осуждением взглянула на меня.

– Убедительно прошу тебя, Кеша, никогда меня так не называть! – создатель нового мира замолчал на секунду, а затем снова с добротой в голосе продолжил. – зови меня Стих.

– Хорошо, Стих. Я не хотел показаться невежливым.

– В твоих действиях не было дурного умысла – это самое главное. К тому же это я повинен в сложившейся ситуации. Нам нужно многое обсудить, но всему своё время, дорогой Кеша. – Душевное тепло так и исходило из моего клона. Но и чувствовалось чёткое желание непременно перевести разговор в иное русло. – Идём. Я покажу твоё жилище.

Я согласно кивнул, и мы направились к одному из домов.

О! Что это был за дом! Он как будто материализовался из моих сокровенных мечтаний. Хотя не мудрено, что Стих вполне свободно, и безболезненно мог посещать мои мысли. Даже те, которые располагались в глубинах подсознания.

– Добро пожаловать домой! – праздничным тоном продекламировал Стих, распахивая входную дверь.

Я, не веря своему счастью, заглянул вовнутрь. За небольшим, уютным холлом следовала просторная, светлая гостиная. Удобные кресла, диван, камин в углу. Всё, до самых мелочей было извлечено из моих счастливых снов. Даже коллекция вырезанных из дерева слонов располагалась именно там, где я её расставлял, возвращаясь во сне из далёкой поездки.

– Думаю, что в новом доме ты не заблудишься, Кеша? – хитро проговорил Стих.

– Он прекрасен! Я думал, что мечты так и останутся мечтами… – боюсь представить, как я выглядел в тот момент. Скорее всего, я походил на пятилетнего мальчугана, которому подарили щенка.

– Всегда нужно верить в свои мысли и мечты, Кеша. Сомнения в своих силах – страшное преступление.

– Теперь я это начинаю осознавать! – прошептал я, поглаживая самого большого слона.

– И всё же, Кеша, что-то тебя отвлекает от воплощения мечты! Я чувствую это по исходящей энергии. Скажи мне, что тебя заботит?

– Всё просто прекрасно, Стих!

– Честность, и открытость! Не забывай где ты. – Стих в мгновение ока оказался совсем рядом со мной, и пристально взглянул в глаза. – Не скрывай от меня тревоги, я всегда пойму тебя.

– Это не тревоги. Наверное, удивление. Я не желал тебя обмануть, а лишь не хотел показаться грубым гостем.

– Ты не гость! Это твой дом. Что тебя удивило? – От взгляда Стиха мне становилось немного не по себе. Необъятная мощь, сила, и одновременно благодать бушевала в моих глазах, напротив.

– Лила говорила, что эти дома лишь привычная оболочка, а внутри будет иначе. Что внутренняя обстановка зависит от меня самого. Но я не думал, что это будет интерьер, нарисованный сновидениями.

– Лила не солгала тебе! Ты хозяин этого дома, и только лишь от тебя зависит его наполнение. Вот только она, наверное, забыла, или не успела упомянуть один очень интересный нюанс. Идём за мной, я тебе кое-что покажу. – Стих медленно зашагал в холл.

Я не имел не малейшего представления о том, чего ещё можно ожидать. Откровенно говоря, меня терзали смешанные чувства, ведь в моих мыслях иногда возникали образы, говорить о которых в приличном обществе, было не принято.

– Верно ты подумал, что твои мысли способны лишь воссоздать довольно обычное жилище? Ты недооценил как себя, так и возможности Кейфа. Твои возможности практически безграничны, Кеша. По крайне мере пока в пределах этого дома. – Стих демонстративно указал рукой на стену. – Подойди, проверь себя.

Я подошёл, и присмотрелся. Стих указывал на нечто, очень похожее на термостат.

– Эм…. Что это? И что я должен делать? – я с опаской разглядывал круглый регулятор, и продумывал в голове возможные варианты.

– Не пугайся так, Кеша. Разве ты думаешь, что я задумал что-то недоброе? – Стих посмотрел на меня наполненными обидой глазами, и продолжил, – это обыкновенный релаксатор, или создатель реальности. Кому как больше нравиться его называть. Возьми рукой регулятор. Да, вот так. Закрой глаза, и сосредоточься. Подумай о том, чего ты сейчас хочешь больше всего. О месте, куда бы ты хотел попасть. Только сконцентрируйся как следует. Ты ещё неопытен, и без этого ничего не выйдет. Т-а-а-а-к. Отлично. Теперь поверни колёсико по часовой стрелке.

Регулятор провернулся со звуком похожим на заведение кулинарного таймера. Я почувствовал лёгкий, свежий ветерок. Но глаза я не открывал – было боязно.

– Ха-ха-ха! Ты такой забавный, Кеша. Открывай глаза, не стесняйся. – Мой собственный голос, звучащий со стороны, не добавил мне смелости, но дабы не обидеть создателя, я открыл глаза.

– Ах…. – я медленно сполз на пол, облокотившись на стену спиной.

– Будет тебе, Кеша. Ха-ха-ха! Давай руку, поднимайся. Идём скорее.

Я автоматически протянул руку. Стих поднял меня на ноги. Мы переступили через порог гостиной, и наши босые ноги коснулись тёплого, шелковистого песка.

– Я впечатлён! Далеко не каждый новоприбывший обладает столь сильной мыслью, и способен с первой попытки использовать силу разума. – Похлопал меня по плечу Стих.

– А? Что? – выйдя из состояния остолбенения, обратил я внимание на своего спутника.

– Не смотря на… несколько предсказуемое мышление, у тебя большое будущее. Если ты этого сам захочешь, разумеется.

– Предсказуемое? – я перевёл взгляд на белоснежный пляж, окружённый с одной стороны бескрайней лазурной поверхностью океана, а с другой величественными пальмами, усеянными кокосами. Вдохнул слегка солёный, пряный воздух, вслушался в шелест ветра, шум лёгких волн, и крик чайки. И почувствовал лёгкую обиду в груди. – Стих, может быть, для тебя мои действия предсказуемые…. Может, и для меня. Но я никогда в жизни не был в таком месте. Максимум что я видел: замусоренный, каменистый, усыпанный нетрезвыми отдыхающими, берег озера, более напоминающего болото. Я мечтал почувствовать поглаживание песка, просачивающегося сквозь пальцы, и увидеть вживую величественное зеркало океана.

– Насколько я знаю, ты не был слишком ущемлён в средствах в некоторые годы. Что же тебе мешало уехать в отпуск подальше от суеты городов? Поддаться велению души?

– Мне было страшно….

– Страшно? Ты боялся своей непохожести на других?!

– Да.

– Это очень плохо. Ты ни в коем случае не должен бояться, стесняться, и тем более скрывать свою внешность. Это дар, который ты не выбирал. Именно те люди, которые показывали на тебя пальцами, обходили стороной, и шептались за спиной, должны стыдиться себя, и своей сущности. Подобные люди обречены на прозябание в котле собственной желчной неполноценности, и однажды захлебнутся в нём. А ты…. Ты должен благодарить судьбу за столь ценный дар. – Выражение лица Стиха было весьма суровым, а голос строгим, и непреклонным.

– Дар? Я не понимаю тебя….

– Именно! Ты не ослышался. Большинство людей слепы. Но я не осуждаю тебя – твои глаза были застланы общественным мнением, навязанными стереотипами, и прочей чепухой. Но я помогу тебе прозреть. – Мы медленно брели под тёплым, не обжигающим солнцем. Стих остановился, и жестом пригласил меня присесть. – Ты никогда не задумывался о том, что в твоей жизни совсем не много по-настоящему близких, дорогих, и открытых людей?

– Как же? Конечно, задумывался.

– Вот! Это уже большая победа. – Я удивлённо, и вопросительно уставился на Стиха. Он почесал небритый подбородок, и продолжил. – Подавляющее большинство людей на земле, к сожалению, сталкиваются с такими явлениями как: разочарование, лицемерие, предательство. А всё почему? Потому, что они не видят истинных намерений будущего источника неприятных эмоций. Даже если этот самый источник, лишь потенциальный, и ещё сам не знает, что уготовал ближнему своему, люди не чувствуют угрозы. Чтобы было яснее, я приведу тебе пример: две красивые девушки подруги. Они улыбаются друг другу, проводят много времени вместе, обсуждают планы на будущее. И вот в один не прекрасный день, одна из них уводит мужа у другой. Злободневно? Вот и я так думаю. Ты же, мой родной Кеша, одарён с самого рождения, и большинство людей, которые могли бы тебя обидеть, и причинить боль, отсеиваются фильтром твоей прекрасной внешности. – Стих прервался на мгновение, и глядя мне в глаза прошептал. – Не сочти за сарказм – я действительно считаю всех людей поистине потрясающими, чудесными созданиями. – Очередная пауза для перевода духа, глубокий вдох пьянящего воздуха, и продолжение. – Как ты думаешь, люди, способные бросить свою родную кровь только лишь потому, что есть какие-то ничего незначащие различия, могли бы стать достойными родителями для обычного дитя? Однозначно нет! А что это значит? То, что ты избежал боли, которая поджидала тебя в подобной семье по прошествии нескольких лет. Боли, которую ты к тому моменту уже мог остро ощущать. Боли, которая переносилась бы гораздо тяжелее. А какие у тебя воспоминания о людях, которые стали для тебя семьёй, настоящими родителями? Конечно же, добрые, и самые тёплые. Это лишь один из многих случаев, когда тебе посчастливилось избежать встречи с людьми, несущими страдания. Насмешки, оскорбления, физические, и материальные ущемления – признак глупости, душевной темноты, и обречённости, но отнюдь не превосходства. Они, по сравнению с той болью, от которой тебя уберёг дар, всего-навсего разнообразие, чтобы жизнь не протекала монотонно. Ты видел истинные лица с первого мгновения, и если человек был добр к тебе, то ты подсознательно, сквозь терзающие сомнения, понимал, что перед тобой друг. Не без доли погрешности, ведь во всех мирах, которые существуют, или когда-либо существовали, не бывает ничего абсолютного. Искать нечто подобное, сродни делению на ноль. – Стих глубоко задумался, глядя куда-то вдаль, и наслаждаясь поглаживанием ладонями песка.

– Но как же ты? – слышать подобные вещи от создателя целого мира было, можно даже сказать, возмутительно.

– Я?! Ха-ха-ха! Не будь таким наивным, Кеша. Я не более чем удачливый фокусник-иллюзионист с недурно развитой годами тренировок силой мысли. Этому многие могут научиться. Бесспорно, я обладаю определённым набором качеств, знаний, и умений. Но ещё больше во мне недостатков. – Как бы в подтверждение своих слов, Стих достал из-за пазухи трубку, и с лицом нашедшего бесхозную бочку с мёдом медведя, закурил. В воздухе разнёсся кружащий голову аромат крепкого табака, с нотками шоколада.

– Трубка? Ты шутишь? – как-то с трудом верилось, что создатель, пусть и необычного, но всё же мира, может закурить.

– Ничего не могу с собой поделать. Она помогает мне сосредоточиться. Но ты не волнуйся за моё здоровье. Это курит лишь мысленная частица меня, а моё тело находится очень далеко. Она мне совершенно не вредит. – Я улыбнулся, глядя на себя, и осознавая, что умею делать такое удовлетворённое лицо, и тем более выглядеть так солидно с трубкой.

– Но как же чистота помыслов, нетерпимость к любым слабостям, звучащие повсеместно?

– Разум и мысль – величайшая сила. Каждый человек, нежелающий оказаться заблудшим, и потерянным, должен придерживаться перевеса положительных мыслей. Но это совершенно не значит, что категорически запрещается иногда слегка опустить поводья, и дать себе возможность поозорничать. Здесь главное не заиграться, и не переступить незримую черту. Вернуться будет очень тяжело, если вообще возможно. – На лицо Стиха вновь нашла тень, которую я наблюдал, сидя в беседке.

– Я очень удивлён, что ты такой! – я решил не затягивать паузу, и сменить тему заставляющую создателя Кейфа унывать.

– Какой такой? – как будто бы даже удивился, и одновременно обрадовался сдерживанию вопросов, крутящихся у меня в голове, Стих.

– Ну…. Такой. Как есть.

– А каким я должен быть? Или каким ты меня представлял? – прищурил с любопытством глаза Стих.

В тот момент я задумался: зачем он со мной вообще разговаривает, если может совершенно спокойно прослушать мои мысли. Наверное, это и есть признак истинно мудрого обладателя силы – использовать её не применяя насильно, обдуманно, и по назначению. И тем более не в сторону беззащитных. По крайне мере я себя так успокоил.

– Мне сложно это объяснить. Но точно не таким я представлял себе создателя мира. И я говорю совсем не о внешности, хотя мне она очень по душе. – усмехнулся я, и продолжил. – Находясь рядом с тобой, я не чувствую могущества, в хорошем смысле этой фразы. Нет нужды преклоняться пред тобой, и молить о чём-то. Душу заполняет чувство надобности, тепла, и одиночество уходит. Переполняет искренняя, добровольная жажда делать что-то во благо, думать только о хорошем, и стремиться направить мысли в правильное русло. – Мою грудь спёрло непреодолимое желание открыть душу, и это чувство было приятным, ни с чем несравнимым.

– Кеша! Я уже говорил, что я ничем не отличаюсь от вас. Если только количеством времени, проведённого здесь. Все мы абсолютно равные, и очень важные детали одного огромного механизма. Так вышло, что я стал стартовой деталью пазла, и не более того. Вы же, в самом деле, гораздо важнее. Так как каждый следующий кусочек, каждая новая деталь, делает общую картину более ясной, а двигатель приближает к долгожданному запуску. – С воодушевлённым блеском в глазах вскочил на ноги Стих, и активно жестикулируя, вился вокруг меня.

– Почему я? Что я могу привнести в новый мир? – задал я, наконец, долго терзающие меня вопросы. Именно они были главной причиной того, что я не мог прочувствовать всё волшебство случившегося. Заставляли чувствовать близость осознания создателем ошибочности выбора, и возвращения туда, куда меня совершенно не тянуло.

– Почему? На этот вопрос даже я не дам тебе ответ. Он хранится в твоей душе, и откроется исключительно тебе, когда придёт час. Одно я знаю точно – ошибки не произошло. Откуда я это знаю? Лучше я тебе покажу ответ на этот вопрос. Закрой глаза, Кеша. – Я зажмурился, и услышал звук похожий на щелчок пальцев. – Открывай глаза.

– Ночь?! – неподдельно удивился я. Время суток сменилось в созданном мной тропическом уголке в одно мгновение. Но нас окружала не кромешная тьма. Помимо россыпи огранённых бриллиантовых звёзд по небу плыли многочисленные светящиеся пятна, напоминающие по форме, и манере движения, дым тлеющей сигареты. Можно было подумать, что мы наблюдали северное сияние, но нельзя не заметить слишком много различий. Отсутствие снега. Задуманное местоположение. Широта цветового спектра: зелёный, оранжевый, красный, жёлтый, синий, фиолетовый, голубой. И каждый цвет в десятках оттенков. Медленно, безмолвно плыли туда, где только что светило ласковое солнце.

– Ответ в тебе. Одёрни слегка тивару, и ты увидишь. – Стих жестом на себе показал, что мне нужно сделать. – Смелее! Ты будешь приятно удивлён.

Я последовал совету Стиха, и немного оголил грудную клетку. Моё тело пробрал лёгкий холодок, и внезапно место, где располагается сердце, стало излучать свет. Холодно-голубой, но при этом чрезвычайно яркий дымок покинул моё тело, плавно поднялся ввысь, и присоединился к своим собратьям.

Я не проронил ни слова – был слишком заворожён происходящим. Вдобавок я себя чувствовал лучше, чем когда-либо. Стих в свою очередь тактично отошёл в сторону, и с умилением смотрел на меня. Только когда неведомая субстанция покинула поле зрения, Стих прервал молчание:

– Ты уже привносишь пользу в этот мир! Только тот, кого принял Кейф, способен порождать Эфир. – С гордостью и торжеством в голосе сказал Стих. Я в приятном бессилии опустился на песок, и откинувшись на спину, закрыл глаза. – Потрясающее ощущение, не правда ли? – продолжил шёпотом создатель.

– Что это было? Я никогда прежде не испытывал ничего похожего! – с наслаждением протянул я.

– Ты внёс свою лепту в существование Кейфа, и он принял её. Признаюсь, я несколько удивлён цвету твоего Эфира.

Ответы Стиха были довольно размытыми, и я, отбросив окутавшую негу, поднялся, и взглянул вопросительно на него.

– Не совсем понимаю. Это была часть моей души? Для чего она Кейфу?

– Не совсем так, Кеша. Кто-то, забравший хотя бы часть чужой души без согласия обладателя – страшный преступник. Душа это неприкосновенное, незримое, и чудесное воплощение того, кто создал всё, в том числе и меня. И только владелец души может добровольно преподнести частичку души другому человеку, месту, животному. Именно это называется любовью. Искренняя любовь является кристально чистым, и бесценным даром, которым ни в коем случае нельзя пренебрегать или пользоваться в своих интересах. – Стих задумчиво поглядел на небо, и продолжил: – Как ты понимаешь, для существования чего либо, нужна прочная основа, бесперебойный поток энергии, и слаженные действия, направленные во благо. Если с основой нам повезло, то с двумя другими пунктами были определённые вопросы. Идти проторенной дорожкой, и позволить Кейфу погрузиться в удушающий смог? Нет уж, этот вариант, как показывает практика, далеко не самый подходящий. Я долго думал. Но как оказалось, ответ лежал на самой поверхности, и возвращал меня к истокам деятельности. Сила мысли, и чувств – мощнейшая, и практически неисчерпаемая энергия, способная поддерживать существование Кейфа. Каждый день, мы испытываем чувства, и в нашем сознании происходит активный мыслительный процесс. Они копятся, и образуют сгусток энергии, который в определённый момент покидает тело. Необдуманная расточительность, отпускать бесценные источники энергии в пустоту. В этом и кроется ключевое решение, давшее ответ на самые важные вопросы. Каждый житель Кейфа, получает всё благо, которое его душа возжелает, и при этом он сам является аккумулятором, питающим его чудесный мир. Сгусток энергии, покидающий тело, отправляется вслед за собратьями, и попадает в хранилище, которое мне более по нраву называть сердце. Подобно нашему непрерывно работающему насосу, хранилище пульсирует, и отдаёт Кейфу именно столько энергии, сколько требуется в тот момент. – Стих снова замолчал, и неторопливо набивал трубку.

– Я даже не знаю, что и сказать… Это чудо на яву.

– Нет, дорогой Кеша. В этом нет совершенно ничего чудесного. Ты видишь в действии симбиоз, между людьми, и целым миром, в котором они живут. Чудо не должно иметь погрешности. К сожалению, взаимовыгодное сотрудничество иногда даёт сбои. – Грустно вдохнул дым Стих, и выпустил цепочку колец, плавно уходящих в небеса.

– Но ты же создатель этого мира. Почему ты не можешь убрать из расчётов погрешность? – неподдельно удивился я. Было странно видеть строителя целого мира, который не способен решить задачу, кажущуюся мне мелочью.

– Я не более чем случайный автор идеи, внёсший определённый вклад в создание. Есть вещи, которые я не в силах изменить. К тому же, ты как инженер должен понимать, что ошибка в расчётах не всегда всплывает, и исправляется в момент разработки плана, и строительства. Иногда она обнаруживается во время эксплуатации здания, и полное исправление невозможно.

– Но можно попытаться что-то исправить! Всегда есть план «Б». – Не унимался я.

– Ты молод, и горяч, Кеша. Возможно, со временем ты поймёшь меня. А пока, с твоего позволения, оставим эту тему до лучших времён. – По моему собеседнику было видно, что внутри него происходит борьба. Наконец, её выиграл позитивный Стих, улыбнулся, и предложил: – не желаешь перекусить?

Только после заданного создателем вопроса, до меня дошло, что я очень голоден.

– Конечно! Я только за! – испытывать терпение создателя докучающими вопросами было не разумно, тем более я итак получил очень большой объём информации, требующей обработки.

– Замечательно! – воскликнул Стих. Я только успел моргнуть, как вновь засветило солнце, а метрах в двух от нас расположился пляжный столик, уставленный яствами.

– У-у-у! А я так научусь делать?

– При должном подходе, самоотдаче, и вере в себя, ты сможешь делать много больше, и не в искусственной реальности. Идём за стол!

Трапеза была роскошная. Множество потрясающих своим вкусом морепродуктов, чудные фрукты, которые я ранее не видел. Всего было в достатке.

– Я никогда прежде не вкушал столь вкусного обеда! Конечно, мне доводилось бывать в хороших ресторанах, но они даже на толику не могут сравниться. – Между блюдами только и успевал причитать я, сдабривая речь яркими эпитетами.

– Я очень рад, что тебе понравилось. – С умилением смотрел на меня Стих, и неторопливо расправлялся с огромным лобстером.

– Не могу поверить, что все эти дары моря обитают в Кейфе. Потрясающе!

– Ты заблуждаешься, Кеша. Я, наверное, забыл тебе сказать…. Кейф – свободный мир. Но несмотря на это в нём есть некоторые правила, и ограничения. С полным списком ты ознакомишься позже. Я скажу лишь то, что убийство здесь является непростительным преступлением. И совсем неважно кто пал жертвой, человек ли, моллюск ли… или крохотная букашка. Все части одного мира должны сосуществовать в гармонии.

– Кх-кх-кх… – от неожиданности я подавился салатом из осьминога, и вопросительно уставился на Стиха.

– Что случилось, Кеша? Ты с чем-то не согласен?

– Я в замешательстве. Если в Кейфе нельзя употреблять в пищу убиенных созданий, но что мы сейчас делаем? Только не говори, что у высокопоставленных лиц есть привилегии, иначе я испытаю крайнюю степень разочарования, от погружения в атмосферу прошлой жизни. – Я с надеждой взглянул в глаза Стиха, и на всякий случай отставил подальше тарелку с запретной едой.

– Ты невнимателен к деталям, Кеша. Я не говорил, что запрещается употреблять в пищу то, что тебе хочется. Я сказал лишь, что запрещено умерщвление кого-либо.

– Я не понимаю. Как можно есть, не умерщвляя….

– На тебя рухнуло слишком много информации, и сознание не справляется. Прошу меня простить за подобное неудобство. Буду более открыто говорить. – Стих снисходительно похлопал меня по руке, и добродушно улыбнулся. Я же в свою очередь ожесточённо перебирал мысли, пытаясь понять, что я упустил.

– Тьфу…. Как я мог не понять о чём идёт речь. Если я могу создать силой разума океан, пляж, и пальмы, то ещё проще мне будет создать желаемую еду. Я прав?

– Именно так, Кеша. Всё, что душе будет угодно. – Стих посмотрел на меня полным родительского одобрения взглядом, и со смаком отпил свежий сок из ананаса и манго.

– Шикарно! Мне всегда было жаль обитателей ферм, и прочих объектов охоты. Но и отказаться от мяса, если честно, не было внутренней силы. А здесь выходит, и овцы целы, и волки сыты. Кстати о них…. А как же питаются хищники?

– Справедливый вопрос. И ответ на него довольно прост. Ум животных несколько более примитивен, чем наш, и это натолкнуло меня на самое верное разрешение проблемы: им гораздо проще сосредоточить сознание на одной мысли, одном чувстве. Особенно если это голод. Далее всё происходит точно так же, как в нашем случае. Хищник получает необходимую, и желаемую добычу, и ему незачем охотиться. Таким образом, все в выигрыше. – После плотного обеда, Стих с деловым видом обратился к бессменной трубке, и наслаждался видом. Меня же одолевала куча вопросов, которые я не в силах был сдержать.

– Но как же регулирование популяции? То есть, я когда-то видел в одной передаче, что при нарушении баланса страдает экосистема. Как быть с таким явлением?

– Зачем регулировать неизменную величину? – выпустил густой клуб ароматного дыма Стих.

– В каком смысле неизменную? – я удивлённо поднял бровь вверх, и почесал подбородок.

– Видишь ли, Кеша, в Кейфе нет возможности размножения. К моему великому сожалению. Популяция всех видов остаётся неизменной. Плюс минус несколько погибших по несчастному стечению обстоятельств особей, но и их число всегда выравнивается. Никто не отменял фактор качели судеб, от которого невозможно застраховаться.

– Я окончательно запутался…. Никто не рождается, погибают от несчастного случая, или от старости, и при этом количество остаётся прежним. По-моему, я что-то упускаю….

– Очень важную деталь ты упустил, Кеша. В Кейфе нет старости, и от неё никто не умирает. А в остальном ты прав. – Стих однозначно водил меня за нос, хитро ухмыляясь в сторону.

– Как это нет старости? На вокзале я видел пожилых людей…. И подростков тоже.

– Тебе многое предстоит узнать о Кейфе, и как всё в нём устроено, дорогой Кеша. Если, конечно, ты захочешь остаться с нами. – С многозначительным видом, вопросительным тоном сказал Стих.

– Как ты думаешь, Стих, могу ли я не захотеть остаться там, где меня с самого первого мгновения приняли так, как принимала только семья? Могу ли отказаться от места, где могу босыми ногами ходить по тёплому песку, и вкушать свежие плоды персикового дерева, окончательно позабыв об опасности быть оскорблённым, или того хуже? – я обращался к создателю, сам же в этот момент повернулся к океану, раскинул руки в стороны, и радовался обдувающему меня ветерку.

– На этот вопрос у меня нет ответа, Кеша. С каждым новым днём, ты будешь получать огромный поток информации, и я не могу даже представить, как она повлияет на тебя, и твои мысли. Кейф прекрасное место, наш дом. Но…. В каждом доме есть свои секреты. Хочется верить, что судьба не просто указала на тебя, но и пожелала избавить от испытания воли не зря. – Речь Стиха была туманной, и я не совсем понял, к чему он клонил. Наводящие вопросы должны были мне помочь открыть истину.

– Расскажи мне, пожалуйста, о каких подводных… – договорить я не успел. Раздался оглушительный гром с безоблачного неба. Мне даже на мгновение показалось, что гром раскатился каким-то словом. Только разобрать я его не смог. На пляж обрушился ледяной, пронизывающий ветер с океана.

– Что происходит? Стих?! Стих, где ты?! – я в страхе обернулся, но за моей спиной больше не было ни стола, ни сидящего за ним создателя. Всё испарилось, не оставив даже следов на песке. На какое-то мгновение я растерялся, и просто стоял обдуваемый морозным ветром. Что я сказал, или сделал не так? Почему создатель покинул мой дом, не сказав ни слова? И самое главное, что мне теперь делать? Ответы на эти вопросы я не находил, и не придумал ничего лучше, чем выбежать из сотворённого мира, и выйти из моего нового дома.

– Стих! – не теряя надежды, позвал я, выбежав на крыльцо. Но его не было видно. Впрочем, не только его: на протяжение всей улицы, покуда доставал взор, не были видно ни единой души. Откуда-то издалека доносились раскаты грома, которые каким-то образом навевали чувство страха. В остальном же всё было в точности так, как после моего появления. Светило солнце, шелестела листва, доносился аромат скошенной травы, и цветущих растений.

Вдруг пронзил порыв леденящего ветра, и я вспомнил, что оставил созданный мир. По возвращении в дом, меня ждала ещё более странная картина: общее спокойствие в райском уголке было сохранено, но к оглушительным раскатам грома добавились далёкие, но очень яркие зигзаги белых молний. Удивляло больше не это. Порывам налетающего шквального ветра сопротивлялась невидимая сила. Очередной лоскут непогоды пытался поднять волны, и заставить океан бушевать, но гигантский невидимый утюг, тут же сглаживал все шероховатости. Оставляя за собой лишь лёгкую рябь.

Я совершенно озяб. И причина этому была не только в холодном ветре. Неведомый, первобытный страх, чувство опасности и одиночества пробирали меня насквозь. Я подошёл к выключателю, и закрыв глаза сосредоточился. Лёгкий щелчок, и гостиная вновь приобрела прежний вид.

– Уф, так-то лучше. Нужно немного передохнуть от этих чудес. – с облегчением выдохнул я, и в попытке согреться, накинул на плечи сангати. В эту же секунду сбоку раздался характерный треск. Я обернулся, и увидел, что в камине бегают весёлые огоньки жаркого пламени.

– Очень любопытно. Либо я делаю успехи в управлении мыслью, либо это ты пытаешься со мной подружиться. – обратился к своему новому жилищу я. Выглядело это весьма странно, но кто сказал, что, перемещаться среди миров можно, а разговаривать со своим домом нет.

Несколько минут я слушал успокаивающий треск поленьев, и пытался выстроить мысли в единую логическую цепочку. Не выходило.

Сумбур овладел разумом, и новые впечатления смешались в один большой, жирный гоголь-моголь. Я даже не мог сделать хотя бы какой-то определённый вывод касательно самого создателя. Кто он, и что думает обо мне? Не говоря уже о множестве других волнений, одолевающих меня изнутри. По каким законам, и правилам здесь всё действует, и что будет если я по незнанию допущу промашку? Почему, не смотря на все факторы, популяция остаётся прежней? И что, чёрт подери за буря в моём собственном мирке налетела? Я не ведал ответа ни на один этот вопрос, как и на сотни тысяч других.

Клубы томительной неизвестности кружили голову. Рядом не было ни часов, ни другого прибора, при помощи которого можно было сориентироваться.

Много часов, быть может и дней, я слонялся по своей новой обители. Изучал каждый уголок, желая обнаружить ответы, хотя бы на один маломальский вопрос. Увы, не было ничего, что могло внести ясности. Совершенно обычный дом, сошедший с рекламного постера. Хотя… не совсем так. В моём доме раньше никогда не появлялась самая разнообразная снедь, как по мановению волшебной палочки. Стоило мне отвернуться, как на столе в гостиной пополнялись запасы ароматной, аппетитной еды. И они никогда не повторялись. Стоило съесть запечённую ножку, как на её месте появлялся стейк из красной рыбы. Возьмёшь булку с маком и глазурью сверху, отвернулся, и раз, на столе стоит парящий пирог с ягодами. Чудеса! И никак иначе.

В режиме изучения дома, с длительными перерывами на трапезу, я провёл много времени. По ощущениям, да, дней пять, не меньше, занимался всякой ерундой. Но по логике вещей и дня не прошло – ведь не может быть, что за три дня я ни разу не захотел спать, или, посетить уютную комнату с белыми друзьями. Кроме пополнения припасов, ничего не менялось в остановке.

На улицу выходить не решался, так как не знал, какие открытия могут ждать там. Подзуживало, конечно, проверить, однако я сдерживал любопытство. Уговаривал себя тем, что уйду, и тут придёт Стих.

Сам себе не мог объяснить, что именно в этой мысли меня сдерживало. Возможно, где-то глубоко в душе, просто испытывал самое распространённое чувство современного мира – страх. Да, скорее всего, я страшился неизвестности. Пожалуй – это самая неприятная форма страха. Когда ты знаешь, откуда исходит угроза, ты хотя бы понимаешь, что выход есть, или смиряешься с тем, что его нет. А вот когда впереди лишь пелена неизвестности, щедро сдобренная собственными выдумками, то все внутренности будто кто-то сжимает в кулак, и начинает активно выкручивать. Далеко не самые приятные ощущения, которые с каждым мгновением пребывания в одиночестве и неведении лишь усиливались.

Я подошёл к окну, и посмотрел на милую, тихую улочку озаряемую мягким ласковым солнечным светом. Ничего, совершенно ничего не сулило мне каких-то неприятностей. Страх постепенно перерос в нечто большее. И это крайне негативное чувство было уже направлено никак не на неизвестность. Оно обрушилось на меня самого. Смешалось в кучу презрение, отвращение, и жалость. Я не понимал, когда я стал трусливым, зашуганным мышонком. Даже в старом мире, хоть со мной и происходило много ужасных событий, я не раскисал так, как в новом доме. Пора было с этим что-то делать.

– Нет уж! Так дело не пойдёт. Не хватало в первую неделю прибытия в новый мир в психоз впасть! – накричал я сам на себя, и вскочил с кресла, сбросив сангати. – Не понял, что это?! – вдруг я почувствовал, что вместе с куском ткани на пол упала сложенная вдвое бумажка, всё это время, судя по всему находившаяся при мне. Хотя я её совершенно не ощущал.

Я впал в лёгкий ступор, и замер, уставившись на мирно лежащий на полу белый листок. Пугала неизвестность содержания. Может быть, он был пуст, и я сам не заметил, как где-нибудь его подобрал. С другой стороны, была вероятность того, что я чем-то не угодил Стиху, и он прощается со мной. Покидать захватывающий мир я совершенно не хотел. Как минимум до тех пор, пока не получу ответы на основные терзающие меня вопросы.

Мои раздумья продлились не малое количество времени. Я стоял, и просто сверлил взглядом какой-то несчастный листочек.

Раньше, до знакомства с Кейфом подобной нерешительности я за собой не наблюдал. С другой стороны, она была вполне объяснима – телепортации, управления мыслями, и прочие чудеса, любого заставят хорошенько думать перед следующим шагом. В новом мире, не ровен час, этот шаг может стать последним. Впрочем, и в старом мире никто от подобного не застрахован – кирпичи на крышах не всегда прочно держаться.

Эта мысль развеяла сомнения. Я выдохнул, и уверенно поднял листок. Развернул. На нём было написано всего несколько слов идеальными латинскими буквами, которые мне даже не пришлось переводить, напрягая память. Они были прочитаны словно родная речь. Чудеса в действии.

Послание было от Стиха, и несло следующее содержание «Прости Кеша. Возникли неотложные дела. Мы обязательно ещё побеседуем. Пока наслаждайся новым домом. Стих». Словно громадная гранитная глыба рухнула с оглушительным треском вниз, и освободила мои плечи. Я испытал облегчение, словно атлант, которого великодушно освободили от непосильной ноши.

– Эх, что же я раньше не заметил записку. Сидел, мучил себя зря. – Облегчённо выдохнул я, и принялся размышлять над дальнейшими планами. Теперь, когда я понимал, что вроде ничем не обидел создателя, можно было слегка расслабиться, и чем-то себя занять. Само собой, первым делом я направился к переключателю реальности – не смотреть же телевизор в мире колоссальных возможностей.

Все действия я делал в той же последовательности, как научил Стих. Закрыл глаза, и повернул регулятор. Ничего. Я повторил все действия ещё раз. Снова никакого эффекта. Я всё так же продолжал стоять в обычном, ничем не примечательном доме. Попытался ещё несколько раз. Эффекта ноль.

Меня обуяло волнение – что-то не так. Сломаться переключатель не мог. Вряд ли здесь качество строительства, приборов, и прочих новшеств было таким же, как в родном мире, где за толстый конверт, технадзор готов и матушку родную продать. Значит дело в другом. Но в чём именно у меня не было предположений.

Я внимательно осмотрел механизм, приложил к нему ухо, прислушался. Ничего необычного, а звука так вообще никакого не издавал волшебный переключатель.

– Хм, может быть, Стих подумал, что мне опасно без присмотра мысли воплощать? Может здесь вообще всё делается исключительно в присутствии частицы Стиха? Нет! Точно! Я же не прошёл испытание воли, и теперь Кейф не допускает меня к некоторым благам! Минуточку…. А не в том ли дело, что мои мысли напоминают торнадо, и о какой-либо концентрации речи не идёт? – я нервно бродил кругами в гостиной, ведя беседу с самим собой. – Нужно с этим что-то делать! Какой смысл сидеть в одиночестве, и покрываться плесенью? Никакого. Мне нужно получить ответы на самые горячие вопросы, и тогда, определённо, я смогу успокоиться, и совершенно не напрягаясь отправиться наслаждаться давними мечтами! Осталось понять, каким образом получить ответы! Хороша задачка! Хотя если подумать…. Чего я усложняю себе жизнь? У меня же есть знакомая, способная подсобить с ответами. Тем более обаятельная знакомая. Бинго!

Моя белая, и довольная физиономия расплылась в хитрющей улыбке. Я, недолго думая, направился к соседнему дому.

– Номер семьсот один. Да, именно его Лила указала как своё жилище.

Как это часто бывает, строение довольно много может поведать о своём владельце.      Вот и в этом случае дом совершенно чётко передавал особенности человека, владеющего им. Классический, я бы даже сказал, сдержанный, вид со строгими линиями. Не броский цвет слоновой кости, идеально ровная тропинка к двери, плавно переходящая в столь же безукоризненно изумрудный бархатный газон. Но сквозь плотную изгородь из туй Смарагд проглядывался задний двор. Можно было даже подумать, что его территория относиться к соседнему, ярко салатовому домику. Но нет, водная горка, ведущая в бассейн, трамплин, и множество садовых фигурок животных и гномиков располагалось именно на участке владела которым Лила. И всё это было на небольшом клочке земли, который можно было с трудом разглядеть со стороны. Чего ожидать от спрятанной от посторонних глаз частной собственности оставалось только гадать.

Я далеко не мастак в премудростях людской психологии, однако при первой встрече от Лилы повеяло чем-то тёплым и сладким, будто от свежеиспечённого ванильного кекса. И это, не смотря на, казалось бы, суровый вид, и сдержанность в поведении.

Забавные смеющиеся гномы, и розовые фламинго выступали вполне сносными аргументами для моей теории. Однако, подобное открытие я воспринял без энтузиазма. Будучи в большей степени интровертом, я прекрасно понимал, основываясь на собственном опыте, что получить расположение Лилы задача не из лёгких. Очень сомнительно что я, находясь в её положении сам бы согласился побыть энциклопедией для практически незнакомого человека, а не предпочёл бы остаться в своём мире. Уверен, что за стенами строгого дома скрывается очень много того, ради чего можно захлопнуть дверь перед моим носом.

– Да что ж со мной такое?! Не узнаю себя. Не мужчина, а прячущийся в нору визжащий суслик. Так дело не пойдёт, Иннокентий! Соберись! Это новый мир, и у них вполне могут быть совсем другие порядки, и нравы. – от злости я готов был выдать себе смачную пощёчину, чтобы привести в чувства, но сдержался. Красный след от ладони на белой коже мог вызвать ненужное недоумение у Лилы. Я выдохнул, и уверенно постучал в дверь. В ответ тишина. Я постучал ещё пару раз.

– Наверное, она спит…. Не думаю, что в этом мире ко всему прочему напрочь отсутствует сон. – я уже собирался уходить, как вдруг заметил кнопку звонка, ранее оставленную без внимания. – точно. Лила вряд ли сможет услышать мои хилые постукивания, находясь где-то в чудной реальности.

Я осторожно нажал на кнопку. За дверью раздалась пронзительная, и до того противная, что аж зубы свело, птичья трель. Признаться, я немного испугался, представив, что со мной сделает Лила, если её разбудил столь омерзительный звук. Но я быстро успокоился – сама виновата, что не выдумала ничего более приятного.

Я прождал почти минуту, но Лила так и не открыла дверь. Я свесил нос, и грустно побрёл по тропинке к своему дому.

– Кеша? Не думала, что ты зайдёшь в гости! Что-то случилось? – раздался за спиной приятный, слегка запыхавшийся, голос, от которого на душе стало несколько теплее и спокойней. В чужом мире, даже голос нового знакомого может стать лекарством от хандры.

– Здравствуй Лила. Надеюсь, я тебе не помешал? – постарался максимально мило улыбнуться я.

– Конечно нет, Кеша. Просто…. Я не думала, что ты зайдёшь в гости. У тебя ведь знакомство с создателем. Как правило первая встреча со Стихом длиться никак не меньше трёх недель по меркам старого мира. Это важнейшая часть для всех новоприбывших. Иначе можно… как там говориться… дров наломать, вот! Никогда не видела, чтобы кто-то завершал первый этап познания так быстро. – рада ли была Лила моему приходу сказать сложно. Её лицо отражало удивление появлению моей персоны, вдобавок она была подозрительно запыхавшейся, растрёпанной, и слегка припорошена желтоватой пылью будто бежала спринтерскую дистанцию по пустыне.

– Прошу прощения, если отвлёк тебя. Стих, не сказав ни слова покинул мой дом… Обучение толком и не начиналось. Я надеялся, что ты сможешь дать мне ответы на некоторые вопросы. Но не буду назойливым, как-нибудь в другой раз. Хорошего тебе… даже не знаю, что сейчас… день, утро… вечер… – Я мило улыбнулся Лиле, и готовился уйти. Благодаря прошлой жизни я был настоящим асом в вопросах сокрытия под фальшивой маской истинных чувств, поэтому разочарование, грусть и одиночество, обрушившиеся на меня, не были в состоянии сорвать добродушную улыбку, и открыть правду Лиле. Как мне показалось, её и не заботил этот вопрос, и разум витал совсем в другом месте.

– Не волнуйся, Кеша. Я уверена, Стих вернётся в скором времени. Уверяю тебя, если он не попрощался, и прервал обучение, то он отлучился по очень важной причине. – Скорее из вежливости постаралась успокоить меня Лила, с нетерпением перебирающая пальцами на дверной ручке.

– Нет сомнений. Гром, и ледяной ветер навели меня на мысль, что Стих исчез по серьёзной причине. Это подтверждает и записка, оставленная им.

– Я очень рада, что вы познакомились! Холодный ветер и гром, говоришь? Хм. – озадачено ответила Лила, и в нашем разговоре повисла неловкая пауза.

– Эм…. Я, наверное, пойду. – слегка замялся я.

– Хорошо. До новых встреч, Кеша. Нужно будет обязательно отобедать вместе. Я бы тебя сейчас пригласила, но …. Я не успела прибраться…. Извини. – Лила улыбнулась только самыми уголками губ.

– Будет тебе, Лила! Это я должен извиняться за навязчивость…. Берегись!

Такого поворота событий я никак не ожидал. Плотная шторка из тёмно-синего бархата с вышитыми иероглифами серебряной нитью, которая отделяла холл от гостиной, медленно раздвинулась, и сквозь образовавшуюся щель выплыла огромная голова. Тираннозавр с аппетитом смотрел на нас. Его приоткрытая пасть оголяла умопомрачительных размеров зубы. Двадцать, нет, тридцать сантиметров, не меньше. Такого животного страха я не испытывал никогда в жизни. С трудом удержавшись от накатывающего рвотного порыва, вскрикнув как ребёнок, я схватил Лилу за руку, и увлекая её за собой, бросился наутёк. За спиной раздался угрожающий рёв, который заставил меня практически потерять сознание, и одновременно ускориться.

Так быстро я не бегал, наверное, никогда. Но, видя особенности нового мира, толи ещё будет.

– Что ты себе позволяешь?! – далеко убежать не удалось. Лила остановилась как вкопанная, и оказалась гораздо сильней, чем можно было себе представить, основываясь на довольно хрупком телосложении.

– Кеша! Немедленно отпусти мою руку, ты мне синяки оставишь! – насчёт синяков она явно преувеличила, а вот пальцев я мог лишиться легко.

– Но…. Там…. Надо бежать! – заикаясь и задыхаясь одновременно, от страха, указал дрожащим пальцем на дом Лилы. Доисторического ящера не было видно, однако доносился не добрый рык.

– Вероятно, остаточное явление после первого ускоренного перемещения! – многозначительно посмотрела не меня Лила, и приложила руку ко лбу.

– Там же доисторическая мясорубка! – активно размахивая руками, завопил я. Но мои слова вызвали у Лилы лишь снисходительную улыбку, и выдох облегчения.

– Ах, ты об этом. А я-то переживать за тебя начала. Идём, я вас познакомлю. – Лила, хихикая поманила меня пальцем.

– С кем?! – опешил я.

– Как с кем? С Ящеркой! – Лила была на грани взрыва от смеха, – поверьте, она милашка, и совершенно не желала вас напугать.

– Ящерка?! Ты что издеваешься надо мной? Это машина для убийства весом в несколько тонн…. Я, пожалуй, воздержусь от таких знакомств. – Чуть не заикаясь, отмахивался я. Но бороться с Лилой было весьма проблематично. Невиданная удаль жила в хрупком теле.

Через минуту безрезультативных сопротивлений, меня втащили в дом. Замок за моей спиной щёлкнул, и я понял, что обречён…. На знакомство. Как я уже успел догадаться, с питомцем Лилы. Моя кожа от страха, будто стала ещё белее, чем обычно.

– Кеша не забывай, где ты находишься. Это Кейф, и здесь нет разделения на хищников, или потенциальных жертв. Разве Стих не сказал об этом?

– Сказал… вроде.

– Чего же ты тогда боишься? Вроде взрослый мужчина, а ведёшь себя…. – Лила поняла, что сболтнула лишнего, и тут же поспешила исправиться, – прости, не хотела тебя обидеть. Ко мне редко заходят гости, и правила хорошего тона, не про меня. К тому же ты видел в паре с кем мне доводится работать уже много лет. Только Кассу не говори.

– Ты уверена, что я не стану лёгкой закуской перед основным блюдом, Лила? – мне стало немного стыдно за отсутствие ожидаемого Лилой мужества.

– Идём, Кеша. Неужели тебе не хочется взбодриться? Как там говорится…. О! Перефразирую «тот, кто не рискует, не живёт вовсе». – Лила испытывала плохо скрываемое удовольствие от подтрунивания надо мной.

– Идём. – Сдался я на волю победителя, но первым идти всё же не решился. Лила, как бы говоря «какой трусливый мужчина» хлопнула меня по спине, и смело шагнула за ширму. Я замешкался на секунду, и проследовал за ней.

– О-о-о! – В тот момент я понял смысл фразы «девственный лес». Наверное, тот, кто первым её произнёс, имел удачу наблюдать нечто схожее с картиной, открывшейся мне. Хотя нет, мне повезло всё равно больше: мало того, что лес был впечатляющим, так ещё и, судя по растительности, доисторическим. Подобные растения я видел только на глянцевых страницах научных журналов.

С другой стороны, нельзя было говорить с уверенностью насчёт везения. Существовала вероятность того, что автор крылатого словосочетания побывал в Кейфе.

– Не правда ли прекрасно, Кеша? Ты не только смотри – дыши! Здесь чудесный воздух! – Лила жадно, и шумно вдыхала густой, но при этом удивительно лёгкий, с чудным ароматом прозрачный нектар, будто показывая мне на примере, что нужно делать. Я последовал её примеру, и вдохнул полной грудью. Лила не обманула. Пьянящий аромат, и умопомрачительный вид заставили совершенно забыть о существовании страха, волнения, и опасений быть заживо съеденным.

Мой выдуманный райский уголок белоснежного пляжа безусловно прекрасен, но он даже в подмётки не годился изощрённой фантазии Лилы, сумевшей создать шедевр.

Лила несомненно пробыла в Кейфе намного дольше моего, но стоило отдать ей должное – не зря.

Нельзя сказать с уверенностью, но я бы вряд ли смог представить нечто схожее пробудь я в новом мире хоть сотню лет. На счастье, мне свезло оказаться в потрясающем мире другого человека, и полученные впечатления должны были благотворно сказаться на собственной фантазии.

– Кеша, ты чего застрял?! Приходя в кинотеатр, ты тоже тратишь все эмоции в ожидании фильма? Нет? Вот и здесь не советую. Иначе мозг перегреется, и придётся приводить тебя в чувства. – всё ещё по-доброму издевалась надо мной Лила.

Я с трудом оторвал взгляд от вековых исполинов, непередаваемой величины, и красоты бабочек, парящих вокруг соответствующих эпохе цветов. Лила хихикнула. Могу понять её реакцию – открытый от восторга рот, выпученные глаза, и невольно трясущееся руки, не добавляли шарма моей и так необычной внешности. Я бы подобную картину, честно говоря, не хотел увидеть рядом с собой. Впрочем, незачем портить себе впечатление о чудном мире, и отвлекаться на неаппетитные образы.

– Лила…. Это….

– Да, я знаю, спасибо. Самой нравится. Не зря же я тут уже несколько десятков лет развлекаюсь. И что самое интересное – не наскучивает.

– Почему? – я с трудом мог здраво мыслить, и старался отвечать коротко.

– Как это почему? Неужели ты не чувствуешь энергию, которая заструилась по твоим кровотокам? Этот мир настолько удивителен, многообразен, и прекрасен…. Подумай сам, Кеша, он развивался миллионы, нет, сотни миллионов лет. Представляешь, сколько всего изменилось за это время? Сколько диковинных существ и растений оставило след на земле? Как они выглядели, двигались…. Да как они пахли в конце концов! Ты можешь себе это представить? – Лила с упоением рассказывала о созданном мире, что даже не ждала, когда последует моя заторможенная прелестью реакция, – Вот именно! Я тоже не могла себе представить, пока Кейф каким-то чудесным образом не выбрал меня, проявив тем самым верх благосклонности, и щедрости.

– Чувствую! Вы на славу постарались! – честно признался я, завороженно озираясь по сторонам.

– Кеша, мы в доисторических джунглях, и я сомневаюсь, что тогда кто-то говорил на «вы». Тебе не надоело перепрыгивать? Хотя бы в пределах собственного мира. Тем более Дхармараджа этого не любит. – Неожиданно резко остановилась Лила, и чтобы отвлечь меня, схватила за плечи, и уставилась в глаза, – понимаешь, не очень удобно будет кричать чтобы ты смотрел под ноги, тщательно подбирая слова. А смотреть нужно очень внимательно, поверь. – Лила дождалась моего молчаливого кивка, и предостерегла зловещим шёпотом.

– Хорошо, Лила, как скажешь! Только я не совсем понял, зачем смотреть под ноги? Вроде ровная, протоптанная тропинка.

– Не придирайся к словам. Я сказала «под ноги», а имела в виду быть осторожным в целом. Нет, если ты хочешь провалиться в нору плотоядных насекомых, стать закуской для рапторов, или что-то в этом роде – не смею мешать! – я не совсем понял, что сделал не так, но Лила недовольно фыркнула, и зашагала вперёд.

– Лила! Постой! Ты куда? Что мне делать? Стих же говорил, что никто никого не жрёт… – поспешил я за следом.

– Я иду по своим делам. Выход там – прямо по тропинке, никуда не сворачивая. Постарайся, чтобы тебя не съели, иначе мне может влететь от Стиха. – Сомневаюсь, что Лила сама понимала причину злости на меня, но она определённо должна была показать характер.

– Но…. Лила…. Я же пришёл за ответами!

– Та-а-а-к, я не поняла, – замерла в полушаге Лила, и строго сведя брови, окинула меня взглядом, – я тебе что-то обещала, и в силу возраста забыла? Да вроде нет, я не страдаю склерозом, да и в целом ещё молода. Может, я бесплатный поисковый сервис, энциклопедия, или советник? Хм, если подумать…. Нет! А! Точно, ты принёс что-то очень мне нужное, и просишь взамен ответить на вопросы? Странно, я не вижу в твоих руках, и карманах, ничего, что могло бы меня заинтересовать. Значит, и этот вариант отпадает. Увы, Кеша, я перебрала все возможные варианты, и ни один не подошёл. Всего тебе доброго. Может быть, увидимся на работе, если, конечно, ты доберёшься до выхода.

Характер у моей новой знакомый был… Как бы помягче выразиться – слегка сволочной. Ванильными кексами тут и не пахло. Даже напротив, будто аморфофаллус смердел где-то рядом. Я и не подозревал, что так ошибочно сравнил её со сладкой сдобой, а на деле она окажется настолько склочной особой. Впрочем, я был научен жизнью, и выработал какой-никакой иммунитет. К тому же, меня не покидало чувство, что под толстым каменным слоем, кроется мягкое, и тёплое ядро.

– Лила, постой! Ты ошиблась. У меня есть, что предложить. – Постарался сделать очень важный голос я, и принять позу хозяина положения. «Хочешь выглядеть умным – говори громко и держись уверенно». Несколько не к месту была подобная установка заложена в моём мозгу, но, по всей видимости, сработала.

– Есть? Любопытно узнать, что именно? Ты здесь всего пять дней по меркам старого мира, и очень сомнительно, что у тебя уже есть что-то, чего нет у меня. – Как ни старалась скрыть заинтересованность Лила, у неё это не выходило. По крайне мере я видел правду в загадочном хищном блеске её бездонных глаз.

– Я предлагаю сделку! – скрестил руки на груди я, и попытался вальяжно облокотиться на ствол близлежащего дерева. Зря. – А-а-а! Мать честная! Гадость какая! – только и успел отбежать в сторону я, в панике размахивая руками. Настолько огромных и страшных многоножек я не видел даже в фильмах ужасов. Ещё бы пару сантиметров, и метр ядовитой ненависти, толщиной в мою ногу, впился в мою плоть. Наверное, «красавица» приняла меня за лёгкую добычу, нырнувшую к ней в лапы, или за вредителя, пытающегося напасть. Это неважно. В любом случае могло всё обернуться довольно плачевно для меня.

– А-ха-ха-ха! Ты бы видел своё лицо! А-ха-ха-ха! – Лила практически упала на землю, задыхаясь от смеха, и ожесточённо хлопая ладонью по бедру, – сделку он предлагает! А-ха-ха-ха! – я был оскорблён в лучших чувствах, но всё же подошёл к ней поближе, чтобы в случае чего, оказать помощь. А то неровен час ещё и приступ какой от такого хохота случиться.

– Может хватит? Для меня, как для человека городского, подобная живность в новинку. Самое страшное, что я видел в своей жизни – это фаланга, когда с братом ездили рыбачить. Совсем не обязательно так себя вести! – укоризненно покачал головой я, чем вызвал ещё более громкий хохот, – Лила! Прекрати, я тебя прошу!

– У-ф-ф-ф… ой… Вот это я дала волю лёгким, и животу. Сотню лет так не хохотала. А ты забавный, Кеша! Но лучше не говори больше мне таким тоном, иначе я буду дико смеяться, вспоминая сегодняшний день. – Лила всё ещё, покряхтывая от смеха, вытирала рукавом одеяния глаза, от прыснувших слёз.

– Не смею тебя задерживать! Всего хорошего… – буркнул я, и поплёлся в обратном направлении.

– Кеша, постой! Ты обиделся что ли? Не веди себя как обиженный восьмиклассник! Ты меня рассмешил, спасибо. За это я выслушаю твоё предложение. – В тоне Лилы прослушивались далёкие нотки чувства вины, но она была явно не из той категории, кто готов из-за такой мелочи снисходить до извинений.

– Ой, батюшки! Сердечно благодарю тебя за невиданную милость! Вот только будь добра, прибереги её для кого-то другого. Мне подачки не нужны. – Только набиравшая обороты симпатия к некогда француженке, с одной стороны разгоралась ярким пламенем, а с другой – шипела и тухла под натиском детской обиды.

– Кеша, не будь таким! Ладно, я тоже готова на сделку. Давай будем вести себя как взрослые люди? Чтобы загладить свою вину, я отвечу на любой твой вопрос. Так мы станем квиты. Затем ты вынесешь предложение на рассмотрение, и я обещаю, что подумаю над ним. Согласен? – потопала за мной вслед Лила, и явно не намеревалась «отпустить с миром».

Выбора не было – пришлось сдаться на милость.

– Согласен.

– Отлично. Задавай вопрос! – лицо моей собеседницы немного просветлело, и она в ожидании занялась изучением огромного ярко-красного, но очень странно пахнущего цветка.

Я крепко задумался. Лила поставила меня в тупик разрешив задать любой вопрос. Одно дело, когда разговор двигается в определённом русле, и вопросы возникают вполне логичные. Спонтанностью я же не блистал, тем более в вопросах других миров, телепортаций, и прочей фантастики. В мыслях крутилось невообразимое количество тем, которые требовали обсуждения, но всего один ответ на вопрос только запутал бы меня ещё больше. Я не знал на чём акцентировать внимание, и выдал финт, повергший в ступор даже меня самого. Лучше бы я вообще отказался от вопроса, и постарался убедить в выгодности своей сделки. Нет же, я учудил, и выпалил крайне грубую глупость.

– Сколько тебе лет, Лила? – выражение лица моей обаятельной собеседницы не сулило ничего хорошего, и я прекрасно это понимал, высекая себя мысленно плетями.

– Эм…. Кеша…. Я всё-таки была о тебе несколько иного мнения. Видать ошиблась. – выйдя из лёгкого ступора, начала Лила.

– Лила! Прошу меня простить. Это всё последствия рухнувшего на меня танкера информации. Мозг категорически отказывается нормально функционировать. Не отвечай на вопрос. – безуспешно, и откровенно нелепо, попытался выправить ситуацию я.

– Нет уж, Кеша! Спасибо. Из-за вашей неотёсанности, я не стану нарушать данное слово. Сделка есть сделка. – С осуждением, практически презрением посмотрела на меня Лила. Я всегда знал, что спрашивать возраст у женщин очень бестактно. Особенно у прекрасно выглядящих француженок, находящихся в другом мире не менее нескольких десятков лет

– Мы снова на «вы»? Лила, не нужно так! Я могу задать другой вопрос. – взмолился я, но моя собеседница была непреклонна.

– Как выяснилось, я ещё не готова перейти с вами на «ты»! Да простит меня создатель! И не нужно мне подачек делать. Я отвечу на ваш вопрос…Мне сто четырнадцать лет.

Я буквально потерял дар речи, и словно рыба, выброшенная на берег, жадно хватал воздух ртом. Конечно, я предполагал, что, живя в Кейфе человек меньше подвержен возрастным изменениям. В первую очередь благодаря благоприятному климату, который можно было поддерживать в собственном мире. Так же в Кейфе, как мне казалось, отсутствовала бюрократия, и прочие источники излишнего стресса. Но чтобы девушка, рождённая в позапрошлом веке, выглядела чуть старше студентки…. Такого я представить не мог.

– Вы шутите?

– Что?! Да как вы смеете?! Я что, по-вашему, так плохо выгляжу! А ну проваливайте из моего дома, и не попадайтесь на глаза. Иначе я за себя не ручаюсь! – Лила перешла на крик, и судя по розовеющим щекам была очень раздражена.

– Лила! Погодите… Вы неверно поняли!

– Так я ещё и глупа?! А ну иди сюда! – совсем выйдя из душевного равновесия выкрикнула Лила, и бросилась с неожиданно возникшим в руке мачете.

Не видя варианта лучше, чтобы спасти свою шкуру, я бросился наутёк. Лила не отставала.

– Да погодите же! Я хотел сказать, что вы отлично выглядите…. Нет…. Не отлично, потрясающе! Я в жизни не встречал девушки более прелестной, и милой, чем вы…. В моём мире никто не сравнится с вами ни в красоте, ни в грации. – Безуспешно пытаясь не сбить дыхание, на бегу выкрикивал я. Сработало. Топот за спиной стих.

Пробежав от греха подальше ещё несколько десятков метров, я сбавил скорость, и обернулся. Лила замерла посреди широкой тропы, и застенчиво опустила глаза.

– Ты правда так считаешь? – тонким голосом спросила она, так, что я с трудом расслышал.

– Конечно! Современные барышни и в подмётки тебе не годятся. Накачанные какой-то химией, накрашенные как цирковые артисты, и вульгарные как распутные девки. – Уцепившись за спасительную нить, я постарался вернуть расположение Лилы. Хотя на самом деле это было не сложно. Я говорил истинное мнение, сложившееся ранее. В сравнении с Лилой, большинство знакомых мне девиц, точно подпадали под описание. Внешне – определённо. Не берусь судить о внутреннем мире, так как Лилу я знал совсем недолго, но в вопросах алчности, распущенности, и подлости, она явно уступала. Не думаю, что Кейф совместно со Стихом сделали бы выбор в пользу откровенно подгнивающей души.

– Хочется верить, что это правда! – Лила взмахнула рукой, и мачете исчезло, – не сердись на меня, я могу быть несколько вспыльчивой, и странной. Я уже говорила, что гости приходят редко, и я забываю, как себя стоит вести.

– Что ты! Я совсем не сержусь. Напротив, восхищаюсь твоей способностью постоять за себя.

– Довольно! Ты совсем меня засмущал. Но не думай, что я растаю как эскимо. Я выполнила своё обещание, и на этом всё, – Кокетливо захихикала Лила, явно получающая удовольствие от моих слов, – Но так и быть, уговорил, слушаю твоё предложение! – вновь снизошла до переговоров со мной Лила.

Я мысленно протяжно выдохнул, чтобы не позволить собеседнице почувствовать свою слабость. Ух и озорная, однако, мне попалась знакомая. Я был более чем впечатлён. А её умением управляться с огромным, острым как бритва тесаком, так вообще шокирован. Но нельзя было впечатлениям позволить помешать. Я решил начать несколько издалека, чтобы не спугнуть:

– Спасибо, Лила. Итак, кхм… Как я понял, ты живёшь совершенно одна, и гости наведываются совсем не часто?

– Да, это так. И что?

– Эм…. Я плохой декламатор, мне иногда сложно мысль чётко выразить. В общении с противоположным полом я полный профан, если честно.

– Ну ты уж постарайся, я всё-таки время своё на тебя трачу. – Закатила глаза Лила, что вызвало у меня не самые приятные воспоминания из немногочисленных свиданий, на которых я бывал.

– Не сочти за оскорбление, но ты всё же женщина. Одна в большом мире….

– Я не одна! У меня есть Кейф, а я есть у него. – Лила безжалостно рубила все мои попытки вывести разговор в нужное русло.

– Прошу тебя, не перебивай! Так вот, о чём я? Ах, да. Ты одинокая, хрупкая женщина, а я всё-таки, какой никакой, но мужчина… – Мне однозначно не помешали бы курсы общения с противоположным полом, иначе я рисковал однажды нарваться на неприятности. И чуется мне, что это именно тот случай.

– Что-о-о-о?! – истошно завопила Лила, – как ты смеешь предлагать приличной девушке такое непотребство?! Да я тебя лично скормлю своим любимцам, и с удовольствием на это погляжу! Ящерка-а-а-а! – протяжно закричала Лила, после чего громко свистнула.

Отменно я налаживаю контакт с дамами, однако.

– Ли… – договорить я не успел. Где-то совсем рядом с нами раздался мощнейший рёв, от которого земля под ногами вибрировала словно старая стиральная машина.      Казалось, что древний исполин в нескольких метрах от нас, но деревья принялись колыхаться как при штормовом ветре по меньшей мере в пятистах метрах, или даже больше. С небольшой возвышенности, на которой мы были, открывался «прекрасный» вид на несущуюся ко мне смерть. Огромный хищник бежал, не обращая внимания на деревья, и издавая истошный рёв, спешил на выручку человеку, подарившему ему жизнь.

Бежать было бессмысленно – мы успели пройти приличное расстояние от спасительного выхода в Солнечный город, и со своей скоростью я бы пробежал максимум треть. Забраться повыше на дерево? Какой в этом смысл? Сомнительный многотонный любимец Лилы без труда переломает все относительно мелкие, а те, которые могли бы выдержать натиск ящера, имели нижайшие ветки на высоте метров четырёх-пяти. Оставалось только молить опасную знакомую о пощаде.

– Лила! Это моя вина. Я не научился ещё выражать свои мысли прямо. Я понимаю, что прозвучали мои слова с двояким смыслом, но я не имел в виду ничего дурного. Я просто хотел предложить помощь. – Так быстро, как только может шевелиться речевой аппарат человека, протараторил я, наблюдая мчащуюся на меня неизбежность. Осталось сто метров…. Пятьдесят…. Тридцать….

– Лила-а-а-а-а… – как сумасшедший завопил я зажмурившись.

В какой-то момент у меня отключились абсолютно все чувства. Я ничего не слышал, не видел, и даже не чувствовал ни движения ветра, ни колебания земли от тяжёлых шагов динозавра. Реальность слилась с ночным кошмаром, и поглотила меня, утянув во тьму. Я стоял, не шевеля ни единым мускулом, и не понимал, зачем Лила решила меня мучать ещё и ожиданием смерти от огромных зубов. Время шло, а старуха с косой никак не настигала меня. Постепенно вернулись все чувства. Сначала я прислушался, и до моего слуха донёсся лишь шелест листвы. Через секунду я решился, и приоткрыл один глаз. Осторожно осмотрелся, и с неким подобием облегчения выдохнул. Хотя не понимал, чего ждать дальше.

Лила стояла с каменным лицом, и поднятой рукой. Суровый взгляд буравил меня, и вот-вот должен был просверлить насквозь. За её спиной, угрожающе дыша, и переминаясь с ноги на ногу, стоял она – Ящерка. Первая мысль, которая пронеслась в моей опустошённой страхом голове «фильмы врут». Тираннозавр выглядел больше, и куда страшнее, чем в голливудских блокбастерах, и научных передачах. Может быть, верна фраза «у страха глаза велики», но мне совершенно так не показалось. Каким образом я не потерял сознание, или…. Не опозорился перед дамой, я совершенно не представляю, ведь самочувствие у меня было «отменное».

– Помощь? От тебя? Я что-то не припоминаю, чтобы просила тебя о чём-то! И чем ты можешь мне помочь, Кеша? Ты даже не в состоянии в выдуманном мной мире использовать силу мысли. Если бы не я, хрустеть тебе на её зубах. Иди домой, Кеша. Учись, познавай, развивай свои способности. Возможно, когда ты будешь в состоянии позаботиться о себе, я выслушаю твоё предложение. – Слушая слова Лилы, я снова переместился в учебное время. Именно с такой интонацией, наполненной жалости, и одновременно презрения обращались ко мне сокурсники. Стерпеть обильное посыпание солью только-только зарубцевавшихся ран я не смог:

– Не смей со мной говорить в таком тоне! Тебе кажется, что ты лучше меня? Дудки! Ты злая, склочная и надменная. Тебе ничего не стоит унизить, поиздеваться, или оскорбить кого-то. Теперь я понимаю, почему тебя давно не навещают друзья. У тебя их просто нет! Кто захочет пускать в свою жизнь человека, способного лишь принизить твоё достоинство. Никто! Я совершил непростительную ошибку, придя сюда в надежде завести первого в своей жизни настоящего друга. Мне не нужно было от тебя ничего кроме доброго совета, и ответа на несколько вопросов. А что ты? Ты высмеяла меня, и заставила вернуться в омерзительную юность, пробудив во мне давно уснувшую ненависть ко всем без исключения людям. Спасибо тебе! Оставайся в своём мирке, и наслаждайся псевдомогуществом в одиночестве. – Демонстративно плюнул я на землю, и уже развернулся в сторону выхода, несмотря на страх нападения со спины. Но неожиданно меня озарила ещё одна мысль, – не спорю, ты умеешь управлять мыслью в разы лучше моего, но это не потому, что я неумёха. Всё дело в том, что твой возраст перевалил за сотню лет, а я ещё молод. Поглядим, что будет ещё через сотню! – сжёг, как мне казалось, последний мост в наших отношения с Лилой я, и уверенно зашагал прочь.

Чертыхаясь себе под нос, и виня себя в беспросветной наивности, я продвигался к выходу. В душе боролись несколько чувств сразу: была и обида на Лилу, и чувство вины за грубые слова, и сожаление о неудавшемся познании Кейфа. Наверное, именно так и оставшиеся открытыми вопросы сильнее всего выводили меня из себя. Я не понимал где я, зачем, что будет дальше, почему именно меня выбрал Стих. Одно я без сомнений осознал – даже, в, казалось бы, идеальный мир, не всегда берут исключительно чистых помыслами людей. Лила могла быть весьма своеобразной, жесткой, и не очень приветливой, но если она обрела новый дом в Кейфе, значит на то были веские причины.

Настроение, откровенно говоря, было паршивым, и я скорее хотел оказаться в привычной обстановке – в тихом одиночестве собственного жилища. Ничто для меня не могло стать лучшим антидепрессантом, чем нахождение наедине с собой в месте, куда никто не мог попасть без моего на то разрешения. Естественно я понимал, что есть в мире и способы успокоения получше, и ситуации похуже, в которые попадали люди, но каждый человек вправе делать свой выбор. И для меня нахождение в полной тишине, за закрытыми шторами, и в размышлениях о чём-то далёком, стало настоящим открытием. Несколько часов отрешённости от бренного мира – всё, я как будто становился заново рождённым. Обида уходила, разочарование таяло, дурные мысли отступали, и их место занимала очередная порция жажды жизни.

Сменив старый гнилой мир на Кейф, как оказалось, ничего пока ещё не изменилось. Попав в неприятную ситуацию, моя душа истошно требовала уединения. Отказывать я ей не собирался, и в планах на ближайшие сутки было погружение в себя. Дополнительным стимулом для возвращения домой стала возможность отправиться на необитаемый остров, если конечно забитая голова сможет создать его. Но попробовать однозначно стоило, и цель была близка. Я уже видел вдалеке светящийся дверной проём, и прибавил шаг. Однако, попасть домой было не суждено:

– Кеша, постой! – услышал я за спиной тяжёлые шаги, шум гнущихся деревьев, и надрывный крик Лилы.

Я без особого энтузиазма остановился, и обернулся. В мою сторону с большой скоростью направлялся ночной кошмар всех травоядных. Лилы видно не было.

– Она решила устранить ненужного свидетеля собственного поведения? – спросил я вслух, и слегка занервничал. Стоять на месте, или попытаться добежать к выходу. Я был в смятении, и страхе, но решил, во что бы то ни стало не потерять остатки достоинства. Если умирать, так уж точно не от старости, а как минимум с мощными спецэффектами. Что может быть более эффектно, чем нападение гигантского доисторического ящера? Сложно представить. Разве что, отвести подбитый истребитель от населённого пункта, и рухнуть в жерло действующего вулкана. Но это не для меня – вестибулярный аппарат явно не сродни космонавтам, и я бы потерял сознание при взлёте.

– Ты сможешь выслушать меня, Кеша? – увы, героической смерти не состоялось, отчего я не слишком расстроился. Ящерка остановилась так близко от меня, что я почувствовал её не самое свежее дыхание. Жуть.

– Я весь внимание! – вяло ответил я стараясь сдержать накатившие эмоции, и пытаясь выровнять сердечный ритм.

Мне стало ясно, почему я наблюдал вдалеке только плотоядного хищника. Открытие вызвало у меня желание рассмеяться. Ну правда, нет ничего более забавного, чем хрупкая девица, оседлавшая тираннозавра, и разъезжающая на нём как на пони. Наличие инопланетных форма жизни представлялось мне более вероятным, чем плоды изощрённой фантазии Лилы. Она издала языком щёлкающий звук, и Ящерка послушно наклонилась, не забыв подставить подобие передней лапы. Моя новая знакомая, с видом королевы целого государства, сошла на землю. Нужно отдать ей должное – она умела произвести впечатление знатной особы.

– Я принимаю твоё предложение! – протянула Лила мне руку, чтобы заключить сделку.

– Предложение? Извини, конечно, но оно перестало быть актуальным, минут эдак двадцать назад. Более того, скажу тебе по секрету, над извинениями тебе стоило бы поработать. Очень неубедительны. – Решил показать характер уже я, и не говоря больше ни слова, зашагал к выходу. Несколько секунд за моей спиной была тишина. Видимо Лила приходила в себя не то от наглости гостя, не то от моего истеричного характера.

– Стой! – наконец раздался неуверенный, но с каплей командности голос Лилы.

– Опять будешь запугивать страшной смертью от зубов Ящерки? Неинтересно, и уже не оригинально, если честно. – Презрительно бросил я, но шаг всё же сбавил.

– Нет. Постой. Ящерка, иди погуляй, девочка. – Тяжеловесная рептилия, как мне показалось, с подозрением посмотрела на меня, но осознав серьёзность просьбы создателя, фыркнула и удалилась. Впрочем, она была готова в любой момент броситься на выручку Лиле. Гигантский ящер нервно бродил кругами метрах в пятидесяти, то и дело бросая голодный взгляд в мой адрес.

– Хм, любопытно. Я слушаю.

– Я отвечу на интересующие тебя вопросы. – выдавила Лила.

– Чего ты ждёшь от меня взамен? Я же, по твоим словам, даже о себе позаботиться не могу. – Язвительно подметил я.

– Если будешь воспринимать мои слова в штыки, – Лила укоризненно взглянула на меня, и скрестила руки на груди, – то конструктивного диалога точно не выйдет. Тебе нужны ответы?

– Да.

– Вот и замечательно. А мне нужен спарринг партнёр.

– Спарринг партнёр? Это что-то новенькое! Ты предлагаешь мне схлестнуться в рукопашном бою? – я посмотрел на Ящерку, чешущую спину о массивный ствол, но всё ещё держащую меня на прицеле, – боюсь, не выйдет. Твой питомец мигом пополнит свой рацион не созданным мыслью мясцом. Заманчивое предложение, но я, пожалуй, разумно откажусь.

– Кеша! Какие рукопашные бои? Ха-ха-ха! Это будет неравный бой, – рассмеялась Лила. И почему-то я подозревал, что неравный он будет по отношению не к хозяйке дома, – мне нужен соперник в забегах. У меня, конечно, хватает сил создавать друзей, но они довольно предсказуемы, и спортивный интерес со временем пропадает. Ты новый человек в моей жизни, и сможешь вдохнуть свежесть в соревнование.

Бега? Она серьёзно? Похоже, что Лила от одиночества слегка тронулась умом. Естественно подобные мысли я не стал озвучивать, ибо хотелось пожить ещё.

– Тебе не кажется, что это тоже неравные условия? Мало того, ты неизвестно сколько лет практикуешься, так ещё и на твоей территории? Не очень-то хочется выставить себя на посмешище, хоть и перед искусственными, но всё же людьми. – Авантюра действительно была сомнительная, и несмотря на желание получить ответы, нужно было разузнать побольше, и оценить риски.

– Так, Кеша, давай расставим все точки над «i»! Мы начали наше общение не с той ноты, и я предлагаю обоюдно простить друг друга, и начать с чистого листа. Будем считать, что у нас был тяжёлый день, и мы слегка перегнули палку. Что касается бегов, то у тебя совершенно нет повода волноваться – трасса обновляется каждый день. Мне бы наскучили одни и те же виражи за столько времени. Мы будем в равных условиях, – Лила на секунду задумалась, и таинственно продолжила, – но есть ещё маленькое условие!

– Какое? – недоверчиво сощурил глаза я.

– Ты должен победить! – довольная своей находчивостью, расплылась в улыбке Лила.

– Вообще не интересно. И не честно! Я значит выполняю твоё условие, и участвую не понять в чём, а ты разделываешь новичка под орех, и остаёшься с двойным выигрышем? Очень смешно!

– Да…. У меня в голове это звучало более справедливо! Но как я могу быть уверена в том, что ты выполнишь часть своей сделки после получения ответов?

– Ты издеваешься? Я в твоём мире, в окружении хищных тварей, – не стоило мне этого говорить, Ящерка издала такой рёв протеста, что у меня закружилась голова, – Простите, оговорился, доисторических хищников. Куда я денусь?

– Логично! – расплылась в довольной улыбке Лила, – тогда давай так: я отвечаю на часть вопросов, не полностью удовлетворяю твой интерес, а после соревнования завершаю? По рукам?

– Чувствую, что вылезет мне это ещё боком…. Но выбора нет, по рукам! – я пожал протянутую Лилой руку. Ох, ёлки зелёные! Что это за рука! Хрупкая на первый взгляд, тёплая, невероятно гладкая и бархатистая, но сильная, и неподатливая. От неожиданности я чуть было снова не попал в неловкую ситуацию, забыв отпустить свою спутницу. Благо вовремя опомнился, хотя Лила, судя по порозовевшим щекам, заметила мою реакцию.

– Не пожалеешь, Кеша. Идём. Ящерка вмиг доставит нас куда нужно. – Лила вприпрыжку поспешила к своей питомице. У меня же подобная перспектива совершенно не вызвала восторга.

– Может быть, лучше пешком? – попытался возразить я, но Лила уже не слушала, и смело взбиралась на спину многотонной машины для убийств.

– Смелее, Кеша. Поверь, так будет даже безопасней!

Выбора не было. Я поплёлся к наклонившемуся хищнику. Ящерка угрожающе протянула ко мне морду, но тщательно обнюхав, лишь фыркнула.

Кое-как я взгромоздился на спину рептилии. Сказать, что сидеть было неудобно – ничего не сказать. Возможно, сказывались «конструктивные отличия» у нас с Лилой. В любом случае я ни на йоту не разделял её воодушевления поездками на подобного рода транспорте. Конечно, я имел опыт езды на лошадях – в школьные годы родители пару раз отправляли нас с братом к бабушке в деревню. Но одно дело сидеть в удобном седле, и совсем другое, объезжать тираннозавра.

– Ящерка, деточка, сбавь скорость, нам с другом нужно побеседовать! – ласково погладила по грубой коже Лила. От её слов у меня внутри всё сжалось, и чувство дискомфорта усилилось. Всё-таки я не рассчитывал, что поездка затянется.

– Лила, не хочу показаться грубым, но может, мы ускоримся, и поговорим, когда будем стоять на твёрдой земле? – сдавленным голосом прохрипел я.

– Кеша, что с тобой?! На тебе лица нет! Может…. О-о-ой… я поняла! – Лила обернулась ко мне, и увидела перекошенное лицо. Тут же замялась, когда поняла, в чём именно дело, – не нужно подробностей. Но придётся потерпеть. Нельзя тратить время впустую. Потерпи Кеша. И не затягивай с вопросами, это в твоих интересах. Ха-ха…. Извини!

– Если вдруг не обнаружишь меня по приезду, знай, я скатился на землю где-то по дороге, и теперь лежу на сырой земле, и тихонько плачу.

– Не драматизируй! Не так всё плохо. Скоро привыкнешь.

– Привыкну? Нет уж, оставь себе столь сомнительные удовольствия! Я, пожалуй, буду в дальнейшем пешком ходить. Или велосипед создам.

– Хм, твоё право. – Мои слова задели Лилу, ей стало обидно, что я не оценил её новаторство. Извините, ничего не могу поделать со своей природой.

– Не будем акцентировать на этом внимание, глядишь всё пройдёт.

– Надеюсь! – сдерживая смех, сказала Лила.

– Вопросы…. Хм…. С чего начать…. О! Придумал. Только не сочти за грубость, но я не мог оставить подобный вопрос открытым. Хорошо?

– Обещать не могу, но постараюсь. Всё будет зависеть от того, насколько неприличный вопрос. – Осторожно ответила Лила, ожидая от меня подвоха.

– Как так вышло, что, прожив долгую жизнь, ты не постарела ни на день? В чём секрет? – я замер в тревожном ожидании. Не было никакой уверенности в реакции моей спутницы.

– Теперь могу сказать – злиться не буду. Справедливый вопрос, – я тихонько выдохнул с облегчением, – лучше, конечно, тебе спросить об этом создателя, он сможет дать развёрнутый ответ. Но я постараюсь, как смогу. Понимаешь, в Кейфе время идёт совсем по-другому. Хотя нет, вообще не так. В кейфе время остановилось в один прекрасный, весенний день. Мне кажется, этот день где-то в начале третьей декады мая. Мир уже ожил после долгой зимы, зацвёл, но не пришла ещё изматывающая жара.

– День сурка? С трудом вериться. Ведь сюда прибывают новые люди, и происходят новые события.

– Умей слушать, Кеша! – обернулась Лила, и окинула меня суровым взглядом, – никакого… сурка здесь нет. Раньше здесь менялись времена года. Бывал снег, и холод, дожди. Так давно это было, что осталось в памяти лишь у самых первых жителей. Но когда создатель понял, что прибывающие люди обладают схожими с ним возможностями, то воспользовался этим. Он решил, что незачем тратить энергию Кейфа на смену времён года, если это может сделать любой житель в своём доме. А что касается его выбора в качестве безальтернативной погоды за пределами наших домов, то на этот счёт есть две версии. Первая гласит, что Стих очень любит весну, когда всё оживает, наполняется соками, цветёт, и пахнет. Вторая же утверждает, что именно в этот день, когда Стих был жителем старого мира он был ещё счастливым, и беззаботным человеком, а через сутки, случилось нечто, что кардинально изменило его жизнь. В какую уж сторону, и в чём именно, не знает никто. Я склоняюсь ко второму варианту, хотя это обсуждать в нашем обществе не принято.

– А почему не спросить его самого? – какие же глупые я задаю иногда вопросы. Что самое плохое, осознаю это только когда уже всё свершено. Понятно, что Стих всеми силами пытается создать, и поддерживать мир, в котором все равны, и должна править честность. Но всё же он создатель, первый из всех, хранитель, и наставник. Тем более речь не идёт о нарушении своих же правил – молчание не является ложью.

– Ты действительно не понимаешь? – округлила глаза Лила от уровня моего интеллекта, неприятно его удивившего.

– Понимаю, что вопрос был неверен, и глуп. – Виновато потупил глаза я.

– Уверена, очень непросто создать целый мир. Но ещё сложнее сохранить его от временных изменений. Старость и смерть никогда не спят, и это было большой проблемой для создателя. Естественно он не всемогущ. Да, он в силах создать из ничего дом, город, и даже мир. Но он всего лишь безмерно целеустремлённый человек с невероятно сильным разумом, и не способен создать настоящую жизнь сам. Жизнь, которая начинается буквально с одной клетки, и развивается на протяжении времён. Соответственно он не вправе забирать ни у кого эту жизнь. Выбирать за кого-то время, и место упокоения. Каждый живущий здесь прекрасно знает, что он в любой момент может покинуть Кейф, и вернувшись в старый мир, завершить свой земной путь. Поэтому Стих создал мир в замкнутом временном кольце. Всё, что сюда попадает, и здесь создаётся не подвержено старению, износу, и превращению в тлен. Каждые двадцать три часа пятьдесят семь минут, всё тот же день начинает новый отсчёт. Так написано в истории Кейфа.

– Я бы до такого не додумался…, впрочем, я и не Стих. Но есть у меня кое-какие сопутствующие вопросы. Всё складывается в целом гладко, но…. Некоторые нюансы мне непонятны. Например, почему ты говоришь, что Стих не может создавать жизнь? Ты можешь создавать, а он нет? Нелогично. Почему так же не воспользоваться, как бы сказать тактичнее, натуральным методом размножения? И ещё мне непонятно: если здесь всегда один и тот же день, то как ты помнишь всё, что было вчера? Почему после сна, ты не просыпаешься так, словно сегодня не было вообще? – втянувшись в разговор, я практически забыл о дискомфорте в причинном месте, и лишь изредка, когда Ящерка совершала резкие движения, вспоминал.

– Я создаю жизнь? Ах-ха-ха! Это под силу лишь тому, кто изначально создал все миры. Или эволюции, или ещё кому-то. Но явно не людям. Мы недостойны создавать новые жизни. Это всё называется материализацией мысли, и не более того. Чтобы тебе было понятней, всё, что ты видишь – виртуальная реальность. Я не совсем понимаю, что это значит, и в старом мире даже понятия такого отродясь не слыхивала, но как объяснял Касс, именно такое определение подходит больше всего. Стих дал нам волю, а Кейф дал возможность нам силу использовать мысль. Чем мы успешно занимаемся. Тебе же я советую очень подробно обсудить вопросы касающиеся использования силы с Создателем. Есть вещи, которые я не могу обсуждать, да и не посвящена в их суть так глубоко. Думаю, что и он сам в скором времени навестит тебя для этого разговора. Он всегда так делает, – Лила задумалась. Лица её я не видел, но чувствовалось напряжение в её теле. Через несколько секунд она продолжила, – что же касается естественного способа заведения потомства, то ты, как и многие другие, очень сильно заблуждаешься. Эта жизнь, так или иначе уже создана в наших телах другими силами. Пусть не в привычном для нас виде, а больше похожем на семя. Но жизнь уже есть. Мы являемся для неё лишь сосудами, и своего рода прообразами. Даже если не учитывать этот факт, то на первый план выходит одно из побочных явлений Кейфа – он настолько же чудо, насколько проклятье. Мы можем жить бесконечно долго, но завести потомство… Увы, не в состоянии. В пределах, Кейфа, конечно. Если попасть в старый мир, то вполне возможно обзавестись семьёй. Только сможет ли вся семья попасть в Кейф? Вряд ли кто ответит тебе на этот вопрос. Такова плата за возможность реализовать практически все свои мечты. Ты можешь создать силой мысли детей в своём доме, и материализованном мире, но… Меня опять понесло. Я не могу углубляться в эту тему. Извини. – Лила замолчала, и грустно свесила голову.

– Ничего страшного. Я не вынуждаю тебя, Лила. Ты можешь говорить только то, что считаешь возможным. В любом случае, всё, что ты скажешь, будет для меня откровением. Я ведь впервые здесь. Если будет что-то не ясно, я знаю к кому обращаться. Просто не хочется отрывать его по пустякам от более насущных дел. – Ободряюще похлопал спутницу по плечу я.

– Спасибо Кеша. Не пойми неправильно, в Кейфе нет цензуры, просто есть некоторые темы, которые лучше обсуждать с самим Стихом. Я могу ненароком ввести тебя в заблуждение, а уж он сможет верно преподнести информацию. Что ты ещё спрашивал? Ах, да. Про сон. Здесь невозможно проснуться, и не помнить вчерашний день. Не смотри так на меня, я чувствую твой вопросительный взгляд. Всё просто – в Кейфе нет сна. Да-да, ты не ослышался, мы совершенно не спим. Созданный тобой мир и есть некое подобие сновидения, во время которого ты отдыхаешь, и набираешься сил. Среднестатистический человек в старом мире тратит, по меньшей мере, треть жизни на сон. Создатель считает, что это нерациональное использование времени. Чем нежиться восемь часов в сутки в забытье, все жители Кейфа напитываются эмоциями в собственных мирах. Будь то прыжки с парашютом, или время, проведённое в компании семьи. Так или иначе любые выдуманные сюжеты заставляют нас испытывать радость, волнение, страх, и множество других чувств. Когда невидимая чаша наполняется полученными впечатлениями – выделяется эфир, – Лила повернулась ко мне, и посмотрела с надеждой. Я утвердительно кивнул. Она выдохнула, и продолжила, – отлично! Я бы вряд ли смогла тебе объяснить как-то более понятно, чем просто «сгусток энергии». – Я не стал говорить Лиле, что я представлял себе эфир именно тем словосочетанием, которое она произнесла. Думаю, что мой мозг пока и не готов был воспринять подробное описание этого чудесного вещества.

– Стих рассказывал мне. Я даже смог его… выделить, если так верно говорить. Хотя не совсем понял, как это произошло.

– Скорее всего, тебе помог Стих. Но это не страшно. Я, например, научилась выделять эфир спустя три или четыре месяца. Всё это время создатель посещал меня в самый подходящий момент. Сложно объяснить, как он его угадывал – он создатель, ему видней.

– Логично. Я как раз размышлял о том, что подозрительно быстро научился столь серьёзному процессу.

– Да, в Кейфе много удивительных вещей происходит. С эфиром связана ещё одна особенность, помимо питания им, собственно, всей жизнедеятельности нового мира, конечно. В тот самый миг, когда поток энергии устремляется ввысь, человек должен испытать мощный прилив жизненных сил. Именно в момент собственного вклада в существование Кейфа приходит обновление. Ты разве этого не почувствовал?

– Знаешь, Лила, к тому моменту я был больше занят обработкой всей цепочки произошедших со мной событий, поэтому «обновление» осталось как-то на втором плане. Может быть, в следующий раз почувствую. А пока поверю тебе на слово! – дружески похлопал Лилу я по талии, за которую держался всю дорогу.

– Так! Прошу ручонки не распускать! Я и так молчу, что ты без спросу их разместил где попало, но вот поползновений я не потерплю! – встрепенулась Лила, и резким движением сбросила мои кисти со своей точёной талии. Ещё бы немного, и я рухнул на землю, но успел опереться на мощную спину Ящерки.

– Тише, Лила! Я ничего такого не имел в виду! Было бы за что держаться, я бы не притронулся к тебе. Даже не подумал бы… – не успел я договорить, как сам понял – какую же глупую, и грубую вещь я в очередной раз выдал. Да каким тоном это было вымолвлено. Даже если девушка категоричная недотрога, ни в коем случае нельзя ей говорить подобного. Ведь в глубине её души живёт хрупкая, и ранимая девочка, свято верящая в то, что она желанна, соблазнительна, и вообще чертовски недурна собой. Ни в коем случае нельзя эту девочку обижать, иначе неровен час из неё вырастет нечто гораздо менее приятное. К сожалению, как это часто бывает в нашем мире, слова опередили разум, и кто-то обязан был поплатиться.

Я замер в ожидании неминуемого наказания. Но его не последовало. Лила молча направляла своего питомца в нужную сторону, и не проронила ни слова. Я напрягся. Повод был. Хуже разъярённой женщины, идущей в отрытое нападение, может быть только красавица, затаившая обиду. Как бы ты ни готовился, ни ожидал заслуженной мести, проснувшаяся коварная натура нанесёт сокрушительный удар в тот самый миг, когда будешь ожидать меньше всего. А зная Лилу, и её склонность к содержанию весьма экзотических тварей, мои опасения были совершенно не беспочвенными.

– Лила… Извини меня, если я тебя обидел. Я очень неловок в общении с противоположным полом – опыта маловато. Не держи зла, пожалуйста, а накажи меня сразу. Ожидание меня выбивает из колеи совершенно. – Жалобно поскуливая, подкатился я к спутнице.

– Я тебя умоляю, Кеша! Какая обида, всё в полном порядке. – Даже не смотря на мой более чем скромный опыт близкого контакта с девушками, я успел «зарубить на носу» несколько правил, и одно из них, переливаясь всеми цветами радуги, гласило «всё нормально – я оторву тебе голову, и сварю в чане с кипящим маслом». Пару раз, будучи неопытным юнцом, я наивно верил в этот трюк, о чём чуть позже горько жалел. Нужно было быть максимально осторожным:

– Ещё раз хочу принести свои извинения! И отметить, что ты очень великодушна, Лила! – никогда не любил подлизывания, но ради общего успеха можно было изредка переступить через себя, – Значит, мы можем продолжить разговор?

– Какой разговор?! Мы уже почти добрались. Теперь твоя очередь выполнить условие. – Именно этого я и боялся. Слова Лилы были наполнены предвкушением сладкой мести, и лёгкой насмешкой над моими попытками всё исправить. Хуже всего было абсолютное непонимание того, что же ждёт впереди. Однако выбора у меня не было – избежать выполнения своей части сделки я не мог.

– Хорошо, я готов… Мы же сможем потом продолжить беседу? – с еле теплящейся надеждой в голосе спросил я.

– Эм, даже не знаю, Кеша. Я всегда рада поговорить, тем более обещала. Всё будет зависеть от тебя. Вдруг ты сам не захочешь говорить… Или не сможешь. – Лила повернула в мою сторону голову, и я просчитал в её глазах, и лёгком намёке на улыбку «очень сомневаюсь, что ты доживёшь до следующего разговора». Тусклый огонёк окончательно угас в моей груди, оставив после себя лишь мрак неизбежности, с буйно прорастающими ростками ужаса.

Неожиданно мой слух уловил какой-то странный, посторонний шум. Где-то я уже слышал нечто подобное. Но где именно?

Из-за спины моей спутницы, и колыхающейся впереди головы Ящерки, мне было очень плохо видно, куда мы идём. Оставалось полагаться на слух. Ответ крутился в голове. Да, я не ошибся. В моём мозгу всплыло воспоминание из детства, когда приёмный отец водил нас с братом на футбольный стадион. Именно там я впервые в жизни услышал оглушительную какофонию. Песни, кричалки, барабаны, и прочие атрибуты спортивного фанатского сообщества. Конечно, всё это славно сдобрено огромной порцией отборнейших ругательств, запахом пива, и дыма. Откровенно говоря, мне было не очень комфортно в подобных условиях, и повзрослев, я предпочитал мягкий диван, кружку светлого, и телевизор.

– Ой-о-й-о-й… – непроизвольно завыл я. Дорога сделала крутой поворот, и устремилась к подножию небольшого холмика. Теперь, мне стоило повернуть голову, и пред глазами открывался вид на громадную территорию, окружённую со всех сторон холмами, и напоминавшую продолговатую чашу. Приглядевшись, я понял, что с трёх сторон были не холмы – гигантские трибуны, набитые под завязку волнующимся морем людей. Десятки, нет, сотни тысяч людей с нетерпением ждали начала действа.

– Что это за место? – находиться в центре внимания несметного, пусть выдуманного, числа зрителей, мне не доводилось. Впрочем, я был совсем не против быть в тени – страх перед публичными выступлениями жил всегда внутри меня.

– Это? Место для нашего спарринга, что же ещё!

– Когда ты говорила бега, я представлял себе нечто иное… Менее масштабное. – Лила промолчала. Я не лгал. Я думал, нас ждёт подобие беговой дорожки, и мы будем соревноваться в скорости. Зациклена Лила на лёгкой атлетике, её право. Но чтобы такое… Территория нестандартного стадиона была не меньше двадцати футбольных полей. Оранжево-терракотовая с примесью жёлтого, судя по всему, глиняная почва. В ближней к нам стороне арены постройки, от которых исходили странные, не обещающие ничего хорошего, звуки. Однако совсем не это пугало меня больше всего.

– Лабиринт? Ты серьёзно? – запутанный, жутковатый лабиринт из серовато-жёлтого материала не сулил лёгкой прогулки. В замкнутом пространстве, да на чужой территории? В доисторическом мире? Хорошее же чувство юмора у Лилы. Конечно, я не знал точно, но если бы я помалкивал в дороге, то меня ждало бы что-то менее изощрённое.

– Хм, а что в этом такого? Кто первый пробежит его, и найдёт выход, тот и победил. – Пожала плечами Лила.

– Что такого? Тебе не кажется, что всё-таки мы в неравных условиях?

– Мне? Нет! Он каждый раз меняется, и кстати, непосредственно в процессе тоже.

– Ответь, мы в чьём мире? В твоём. Кто здесь всё создаёт? Верно, ты! И где справедливость? – не дожидаясь Лилу, ответил я за неё. Моему праведному возмущению не было предела.

– Кеша, прекрати ныть! Хватит! Голова от тебя разболелась! – неожиданно резко оборвала меня Лила. Где-то я её даже понимаю. От нытья, меня самого порой начинает подташнивать.

Я замолчал. Моя спутница тоже.

Мы спустились вниз с холма, и оказались перед большим зданием, очень напоминающим по общему виду большой коровник на ферме. Лила щёлкнула языком, и Ящерка позволила нам спуститься.

Кто-то спросит, что такое истинное блаженство? Ха, у меня теперь будет что ответить. Настоящее блаженство испытал я сам, и отдельные части тела в особенности, стоило мне очутиться на твёрдой земле без посторонних доисторических ящеров между ног. Понадобилось не меньше пары минут, чтобы немного прийти в себя. Мне было жаль профессиональных велосипедистов, которые по триста-четыреста километров в день проезжают. Наверное, когда они финишируют, самым востребованным предметом является обычный лёд.

– Идём! – впечатление обо мне у Лилы явно подпортилось. Грех жаловаться, ведь я сам во всём виноват. Хамство и нытьё никто не любит. Дабы не усугублять ситуацию, я покорно поплёлся за Лилой. Мы вошли через дверь, и оказались в подобии приёмной в офисах.

– Лила! Чего же так долго?! Все уже заждались! Негоже заставлять публику ждать! – за стойкой, где обычно сидят миловидные секретари, сидел пожилой, солидный мужчина, с огромными, очень ухоженными усами, плавно перетекающими в бороду. Одет он был с иголочки. Тёмно-зелёный костюм, который я видел в фильмах о Франции девятнадцатого века. Голову его венчала фуражка, не то жандарма, не то машиниста. Одним словом, колоритный мужчина из относительно недалёкого прошлого. Он неодобрительно покачал головой, и зашевелил усами. Однако во взгляде его читалась истинная сущность – бесконечная доброта, и любовь.

– Я не виновата. Меня задержали обстоятельства, – Лила многозначительно кивнула в мою сторону, – не будем больше тянуть. Давай начинать, папа.

Папа?! Вот это была новость для меня. Я не подозревал, что в Кейф забирают целые семьи.

– Замечательно! Пойду, объявлю старт. – Расплылся в располагающей к себе улыбке мужчина, и покинул комнату, не забыв окинуть меня оценивающим взглядом, как будто я товар в антикварном магазине.

– Ну, и что ты застыл, как пень? Идём, нужно ещё подготовиться.

– Папа?!

– Да, папа! Что такого? Шевели ногами, зрители ждут.

– Ничего не хочешь рассказать? – не унимался я, пока Лила вела меня по коридору.

– Нет!

– Это что получается, я тоже могу семью привести сюда?

– Ты умолкнешь, нет?! Я ответила на твои вопросы, теперь притихни, и делай, что я скажу. – Прикрикнула на меня спутница. Спорить я не стал, но в голове поселилось ещё больше различных мыслей. Я был настолько занят планированием встречи с семьёй, что не обратил внимания, куда мы пришли.

– Вот твоя экипировка. Надевай, и седлай Медка. – Лила грубо встряхнув, вывела меня из мира грёз.

– Это что за шутки?! – опешил я. Оглянулся, и понял, что нахожусь в помещении чем-то, напоминающим конюшню при ипподроме. Восемь отдельных загонов, и около каждого из них стояла деревянная скамья с полным набором экипировки более походившей на защиту гонщика «Moto GP». Странно, Лила вряд ли застала рассвет подобного рода спорта.

– Ты можешь, конечно, на своих двоих бежать…. Но не советую!

– Но это же… как их там, репти… нет. Рапторы! – чуть не завопил я.

– Не рапторы, а … Не важно. Ты всё равно не запомнишь. Пусть будут рапторы. Они одни из самых быстрых существ, когда-либо существовавших на земле. Поэтому я их выбрала. Иначе шансы убежать были бы минимальны. – Лила с каменным лицом облачалась защитный костюм. Серьёзная экипировка заставила меня нервничать ещё сильней.

– Убежать?! От кого? – у меня задрожали руки, но я поспешил последовать примеру Лилы. Что бы ни ждало впереди, любая защита не станет лишней. Особенно зная фантазии моей знакомой.

– Ты слишком много задаёшь вопросов! Уже начинает надоедать. Я буду дольше объяснять. Просто несись вперёд на Медке, и смотри по сторонам. – Следом за комбинезоном Лила надела на голову лёгкий шлем. Я последовал её примеру.

– Звучит очень ободряюще! Но я же не умею управлять этим…. Как его…. Медком.

– Научишься. Как только ты займёшь место на его спине – он почувствует связь. Думай, что ему делать, и он сделает. Только не глупи, и не отвлекайся на очередную порцию жалости к себе, иначе влетишь в первую же стену на полной скорости. Медок не переносит слабаков, уже троих сбросил. Только вот они были выдуманные, а ты нет. К сожалению, настоящий. – Злостно хихикнула Лила.

Предвкушение от гонки было неоднозначным. В целом я не был против активных развлечений, соревнований, и адреналина. Мечтал даже когда-нибудь на параплане полетать. Но гонка-преследование на хищных динозаврах – явно перебор. Особенно, если учесть, что нужно будет «убегать».

– Вот и вы друзья! Все готовы? – я упустил момент, когда в помещении возникло ещё шесть персонажей. От этого я был удивлён ещё больше. Я знал этих людей. Не то, чтобы, лично, конечно. Да их, пожалуй, знали миллионы людей во всём мире. Мировые знаменитости с явным удовольствием готовились к «скачкам». Актёры, певицы, и даже один писатель. Само собой, они были выдуманными для большего эффекта. Не совсем, конечно, понятно, откуда Лила знала вполне себе современных с моей точки зрения личностей. Очередная загадка.

– Вот значит, какие у тебя друзья? Мне кажется, что некоторые не совсем твои современники! – ухмыльнулся я.

– Имею полное право! Это мой мир, и с кем хочу, с тем налаживаю контакт. И, к твоему сведению, у меня есть телевизор, и некоторые фильмы и сериалы привнесли в мой мир частичку себя. Так сказать, даровали парочку интересных идей. – Наличие современных технологий распространения информации очень многое объясняло. В любом случае было забавно почувствовать себя частью компании «сливок» общества. Как-то даже настроение поднялось, и захотелось проверить себя на прочность. А ещё больше, показать свою персону в лучшем свете.

– Вот видишь, а ты боялся! – подметила изменение в моём настроении Лила.

– Стыдно в компании милых девушек проявлять слабость. – В очередной раз я сморозил глупость. И понял я это, увы, как и всегда, поздно. Прозвучало так, будто я не считал Лилу представительницей прекрасного пола. Или, как минимум, не мила она была на мой взгляд. Разумеется, подобное оскорбление она никак не могла оставить без внимания.

– Милых девушек значит? – Лила с обидой в глазах оглядела меня, и спрятав лицо за синим платком продолжила, – Ладненько. Тем проще мне. Думала всё оставить в старом виде, и не выпускать дополнительный стимул из загона, но раз ты уже не боишься… – Нас прервал пронзительный и протяжный вой труб, означавший скорое начало соревнования.

– Лила… – попытался было я задобрить оскорблённую барышню, но она уже уселась, легко запрыгнув на тёмно-зелёную спину, готовилась к старту. Эх, ничему меня жизнь не учит. Нет ничего опаснее, чем оскорблённая красавица.

Прозвучал второй сигнал, означавший полную готовность. Я последовал примеру остальных, и попытался оседлать Медка. Это оказалось не таким уж простым занятием. Крупный хищник был весьма своенравным, и долго сопротивлялся – Лила знала куда меня направить. Но ласковое заговаривание зубов, и нежное поглаживание по шее, сделали своё дело. Я водрузился в седло. О! Что это было за седло. Хоть тут Лила не додумалась подготовить для меня подвох. Если сравнивать с поездкой на Ящерке, то на Медке я был словно в дорогущем автомобиле премиальной марки.

– Тише Медок. Мы с тобой отлично поладим. – С некоторой опаской поглаживал я мощную шею нетерпеливо перебирающего ногами раптора.

Раздался третий протяжный сигнал. Трибуны заревели от восторга. Ворота распахнулись, и все рванули к победе…. Кроме меня. Я никак не мог сосредоточиться, и направить мысли в нужное русло. Медок в недоумении мялся на месте, гортанным звуком, как бы спрашивая меня «может хватит тупить?».

– Я бы рад, Медок. Но мне нужна твоя помощь. – Пяти минут знакомства с рапортом оказалось недостаточно для того, чтобы найти общий язык. Особенно когда оглушающий шум со всех сторон не давал, как следует сосредоточиться….

– Минуточку! – до меня, наконец, дошло, что именно не давало мне настроиться. Шум ликующих трибун меня не так сильно пугал – обвыкся уже. Противный металлический лязг за спиной всё время отвлекал. Догадаться же обернуться я смог только спустя секунд десять, после начала гонки.

– Мать моржиха, и весь её святой выводок! Медок беги-и-и-и… – как маленькая испуганная девочка заверещал я.

Медок, не то от страха, не то от желания победить, заревел. Мы рванули с места, и оставляя за собой клубы пыли, направились в лабиринт.

То ли от того, что я от страха смог сосредоточиться на одной мысли, то ли от того, что мой верный ко… раптор тоже повернул голову, и увидел приближение ужаса во плоти. Не знаю. В любом случае, мы неслись подальше от опасности во весь опор. Бояться же определённо было чего. Задняя стенка «конюшни» оказалась не стенкой вовсе, а воротами. Они медленно открывались, и в образовавшуюся щель уже пытались прорваться до жути странные, и одновременно до странности жуткие создания. Я был очень близок к ним, и успел рассмотреть неплохо. Лучше бы, конечно, не видел.

По размеру они были чуть больше самого крупного носорога, да и в целом имели с ним что-то общее. Грязно-серый цвет не то грубой кожи, не то короткой шерсти. Массивное туловище, и огромный острый рог. Вот, пожалуй, и всё сходство с обитателем саванн. В остальном же неведомые существа были воплощением ночного кошмара. Гигантский ревущий рот в три ряда усеян короткими, но судя по форме, острыми как бритва зубами, совершал непрерывные жевательные движения разбрасывая омерзительные жёлтые слюни в разные стороны. В перерывах между пережёвыванием воображаемой добычи, с неимоверной скоростью вылетал в нашу сторону толстый язык, длинной никак не меньше двух метров, и хватая только воздух с щелчком, возвращался в пасть. К одной паре крупных, налитых кровью глаз, сверху добавлялся ещё один, сродни тем, которыми природа наградила улиток. Звери могли в один миг видеть всё, что происходит вокруг них на триста шестьдесят градусов. Массивные лапы страшил были покрыты чёрными блестящими шипами.

Однако, лишь последнее, что я успел увидеть, вселило наибольший ужас. Огромные зазубренные клешни, торчащие из лопаток, способные рвать плоть на части, будто бы это бумажный лист.

– Третья пара конечностей? Весёлая шутка эволюции. Да и Лиле хватило же фантазии… – прошептал я себе под нос.

Мы с Медком добежали до первой развилки, когда за спиной раздался освободительный рёв – ворота открылись. Я мельком глянул назад, и понял, что у нас есть единственное преимущество: скорость. Носороги-мутанты благодаря Лиле модернизировались хорошо, но к моему слабому облегчению, скорость осталась прежней. Раптор мог развивать её раза в два больше. Только чем она поможет, если мы не сможем найти выход, и будем петлять раз за разом. Рано или поздно, обязательно попадём в тупик преследуемые зверьми.

– Так! Кеша! Соберись, тряпка! Никуда мы не попадём! Правда же, Медок? – моему транспортному средству, несмотря на то, что он был выдуман Лилой, также не чуждо было чувство животного страха. Это ощущалось в каждом его движении, и горловом звуке. Поэтому мне нужно было собрать волю в кулак, и думать за двоих.

– Право… лево… ускорься. – Чтобы не вышло недоразумения, какое-то время я дублировал вслух свои мысли. Работало.

Рёв разъярённых преследователей несколько утих. Мы смогли оторваться, но расслабляться было нельзя – тупик мог поджидать за каждым поворотом. К тому же свежи были в памяти слова Лилы о том, что стены иногда двигаются в процессе.

В ускоренном темпе мы пробежали минут пять. Лабиринт оказался гораздо больше, нежели казалось с холма. Хотя была вероятность, что мы двигались по кругу. Дабы избежать подобного, я заставлял Медка периодически останавливаться, и делать острым когтем пометки на стенах. Он оценил, и одобрил урчанием ход моих мыслей.

– Да уж, фантазия у твоей создательницы очень своеобразная. Если выживем, то я обязательно поинтересуюсь, что подтолкнуло её к подобным мыслям. А пока предлагаю работать коллективно. Охотник из меня неважный, поэтому Медок, я полагаюсь на твой слух и чутьё. Подсказывай куда точно не стоит идти. Я же в свою очередь беру на себя разработку плана спасения. – Было откровенно страшно, и чтобы это чувство не стало превалирующим, и не сбило с толку, я отвлекал мысли на разговоры. Помогало, и не только мне. Мой верный живой транспорт тоже почувствовал себя чуть более уверенно, и согласился на взаимовыгодное партнёрство.

В таком, очень странном дуэте, нам удавалось оставаться незамеченными довольно долго. По моим расчётам мы сумели преодолеть около половины пути, не встретив на пути препятствий.

На этом, к сожалению, везение кончилось. Вернее сказать, появилась излишняя уверенность в безопасности. Очень зря. Мы пренебрегли осторожностью, и перестали аккуратно заглядывать за каждый поворот. Первые несколько раз это сошло нам с рук, и мы беспрепятственно двигались дальше. Казалось, что ещё немного, и мы окажемся на финишной прямой.

Однако я очень сильно заблуждался. Сделав ещё один смелый поворот, Медок застыл как вкопанный. В проходе, метрах в пятидесяти спиной к нам, двигался огромный зверь. Он жадно втягивал воздух, и угрожающе щелкал клешнями. Я мысленно приказал Медку медленно отступать назад. Шажок, ещё шажок. Мы были практически у цели, а зверь добрался до развилки, и уже собирался повернуть. Неожиданно его верхний глаз развернулся в нашу сторону. Зверь фыркнул, остановился, и начал медленно разворачиваться в нашу сторону.

– Бежим! – выдавил я. Медок даже не думал переспрашивать, и моментально рванул с места.

За спиной раздался угрожающий рёв. Откуда-то справа послышался ответный сигнал.

Зверь звал своих собратьев на славную охоту. Они хотели нас загнать в тупик, и вкусно перекусить. Мурашки покрыли моё тело вновь. Медок испуганно урчал, и нёсся вперёд. Нам нужно было успеть проскочить перекрёсток, пока до него не добрался второй охотник. Раптор принял позу для максимального сокращения сопротивления воздуха, я последовал примеру, и лёг на его спину. Сработало. Мы развили скорость несущегося автомобиля. Увы, ненадолго.

– А-а-а-а… – крик, вой, рёв Медка. Всё смешалось в единую какофонию.

Я не успел сообразить, что именно произошло. При пересечении с другим проходом, краем глаза я увидел два тёмных силуэта. Затем удар, и вот я уже лечу в воздухе. Падаю, кувыркаюсь в смягчившей падение пыли, и лежу в полубессознательном состоянии.

По собственным ощущениям, пролежал я долго. Но в действительности, к большому счастью, содержимому черепной коробки, которое прилично взболтало, понадобилось несколько секунд, чтобы вернуться в исходное положение. Я с трудом встал, голова немного кружилась, и тело ныло. Но, удалось избежать серьёзных травм. Изучать тело на предмет незначительных повреждений был не самый подходящий момент. Оглядевшись, я вспомнил, где нахожусь, и понял, что стало причиной незапланированного полёта. Мы с Медком столкнулись с двумя рапторами, везущими других участников. Мне повезло больше всего. Медок тоже медленно поднимался. Остальные участники дорожного происшествия корчились в пыли.

– Я и не подозревал, что выдуманные персонажи могут испытывать боль. Очень любопытное строение мира. Вопросы к Стиху лишь множились. Ой, о чём это я? Какие вопросы?! – Судя по приближающемуся рёву, и топоту, звери настигали нас.

– Медок, как ты? Вижу, что не очень… Нужно сжать зубы, и немного потерпеть. Будет жаль терять такого верного соратника… Да и свою жизнь тоже. – Если видеть, и говорить с хищным ящером весом килограммов триста было уже странно, то его попытка потереться об меня мордой… Дело совсем невообразимое. Но вышло именно так. Медок был рад меня видеть, и смог это показать.

– Я тоже рад, что ты жив! Но не время для сентиментальности. Нужно бежать. – Медок слегка наклонился, и я, кряхтя как человек преклонного возраста, забрался ему на спину. Голодный звериный рёв раздавался всё ближе. Я уже собрался отдать команду набрать скорость, как на глаза попали лежащие без чувств соперники. Было их жаль, но в отличие от них, моё существование здесь было невыдуманным.

Однако меня что-то смущало. Я не мог никак понять, что именно. Медок тоже нервно топтался на месте, не понимая моего промедления.

– Лила?! – задал я вопрос сам себе.

Да, ошибки быть не могло. Одной из пострадавших в столкновении была создательница сего «чудесного» аттракциона. Хоть и лежала она ко мне спиной, её потрясающие волосы, слегка запачканные пылью, нельзя было перепутать. Тем более все остальные были либо мужчины с короткой стрижкой, либо совсем блондинки.

– Медок! Придётся ещё немного подождать. – Я забыл весь дискомфорт в теле, и не раздумывая ни секунды, спрыгнул на землю. Лила была так же реальна, как и я. Очень сомневаюсь, что страшные звери признали бы в ней создателя, и пощадили. Поэтому я должен был её спасти.

Подбежав, первым делом я осмотрел её. Каких-то серьёзных травм вроде не наблюдалось. Только Ссадины на лице, и небольшое рассечение на лбу.

– Лила! Лила, ты меня слышишь?! – попытался я её привести в чувства лёгкими похлопываниями по щекам. Тщетно. Она лишь приоткрыла глаза, и застонала. Жива – уже отличная новость.

Первый зверь, которого мы встретили за поворотом, был уже совсем близко. Нам ещё везло, что они были относительно медлительными. Со скоростью Медка мы на приличное расстояние их опередили. Но фора закончилась. Оставались десятки метров от мучительной смерти. Я с трудом справился с приступом паники, подхватил Лилу, которая оказалась даже легче, чем кажется, на руки, и не раздумывая водрузил на спину своего урчащего напарника.

– Беги! Ищи выход, Медок. Я тебе приказываю. Ни на что не отвлекайся! – похлопал я раптора по грубой коже. Медок удивлённо взглянул на меня, проурчал, и бросился прочь. Я не знал, но верил, что он без моей помощи сможет найти спасительный выход.

– Прекрасно… – я остался стоять посреди перекрёстка в окружении двух лежащих динозавров, и одного очень известного актёра, фильмы с которым я был готов пересматривать хоть каждый день. Очень жаль, что я ничем не мог, не успевал помочь.

Почему я не взобрался на Медка, ведь он такой сильный, а я худой? Я видел, в каком состоянии ноги, и брюхо бедного раптора. Они обильно кровоточили, излучая из ран золотистый свет, и лишний вес, минимум замедлил бы нас, и сократил итак невысокие шансы на успех. В худшем случае он просто бы рухнул обессилено через несколько десятков метров, и шансы испарились совсем.

– Простите! – машинально бросил я, и рванул по ближайшему проходу, из которого не было слышно жуткого рёва охотников. Очень вовремя. Не прошло и десяти секунд, как к бедным пострадавшим в нелепой аварии подоспел первый зверь. Дёрнул же меня леший обернуться. Ужасающая картина открылась перед глазами. Кровожадный монстр пронзил ближайшего раптора рогом, и мотнув головой, подбросил его вверх. Ящер взвыл, придя в сознание от боли. Зверь разинул пасть, но его опередили подбежавшие из другого прохода сородичи. Началась невообразимая шумная склока. Каждый пытался оторвать себе кусок побольше. Ящер издал протяжный предсмертный вой, и взорвался…. Вернее, не совсем взорвался. Вспыхнул ослепительным, золотым светом, рассеялся, и оставил после себя облако пыли, медленно оседающее на землю.