Читать книгу Фабрика героев - Евгений Валерьевич Решетов - Страница 1

На улице царил поздний летний вечер, сигналили машины, а в приоткрытое окно вплывали ароматы большого города. Но я ни на что не обращал внимания, так как пытался отвлечься от смерти родителей тем, что в очередной раз окунулся в мир онлайн-игр.  Такие путешествия помогали мне убежать от суровой  реальности. Они хоть на какое-то время заставляли меня забыть о том, что произошло почти два месяца назад, когда в один из ярких весенних дней, рутинная поездка из пункта «А» в пункт «Б» закончилась для моих родителей ужасной автокатастрофой.

Известие об их смерти, застало меня врасплох. Ну а разве могло быть иначе? Я, конечно, знал, что жизнь вредная штука и рано или поздно все от неё умирают, но всё же сначала не поверил в то, что мои родители погибли. Лишь потом до меня стал доходить весь масштаб трагедии. И, несмотря на то, что я никогда не был излишне эмоциональным человеком, меня всё равно обуял приступ неконтролируемой истерики. Такое со мной случилось впервые за все мои восемнадцать лет, а ведь раньше я казался себе настолько суровым, что вызывал дублёра для плача. А вот теперь я со страшной силой хотел исчезнуть из этого несправедливого мира, где так резко прервалась счастливая жизнь моих родителей.

Но всё когда-нибудь проходит… Прошли и слёзы, и похороны, а затем наступило осознание того, что я остался лишь с бабушкой в столь юном возрасте. Естественно, что я был зол на весь мир и мой довольно тяжёлый характер стал ещё более скверным. Поэтому после смерти родителей я творил такую дичь, что частенько ночевал в отделении полиции, откуда меня утром забирала бабушка, благодаря связям, оставшимся от отца военного. Она каждый раз плакала, умоляя меня взяться за ум.

И вот в один из таких дней, когда бабушка в очередной раз увещевала меня на кухне, мне позвонил старый друг, который был прожжённым геймером. Устав от монолога родственницы, я воспользовался ситуацией и торопливо показал ей разрывающийся от звонка телефон. Та недовольно запыхтела, но кивнула головой. Я облегченно выскочил из кухни в коридор, где ответил на вызов, став разговаривать с другом.

Мы поболтали с ним какое-то время, а под конец беседы этот чёрт языкастый сумел уговорить меня нырнуть во вселенную онлайн-игр. Он заверил меня, что они помогут мне отвлечься от смерти родителей. Меня его идея не очень вдохновила, но учитывая настрадавшуюся бабушку, я согласился с доводами друга и окунулся в мир виртуальных приключений, которые и раньше мне были не чужды. Я поигрывал в онлайн-игры ещё задолго до смерти родителей, а в этот раз отдался  им без остатка. И они, действительно, помогли мне.

Игры уносили меня прочь из этого мира, полностью поглощая всё моё внимание. И вскоре дошло до того, что я и вовсе стал по несколько дней подряд зависать в цифровой реальности, где даже заявился на турнир под тупым названием «Утопия». В этом турнире следовало надавать всем по рогам и остаться единственным живым участником. И надо же такому произойти – я его выиграл! Вот тут-то всё и произошло. Я победно вскинул руки, предварительно сорвав с головы наушники, а потом что-то защемило в моей груди, и кто-то выключил свет…

В себя я приходил долго и мучительно. В черепной коробке стучали молоточки, а сердца бухало так, что уши закладывало. Даже веки не сразу решили откликнуться на мои усилия, но всё же мне удалось распахнуть их и увидеть мрак, который разбавлял косой лунный свет, падающий через маленькое окошко, забранное железными прутьями. И вот в этих бледных лучах ночного светила я умудрился оглядеться, не вставая с пола и чувствуя обнажённой кожей камешки и песчинки, которые были подо мной.

Мой взгляд торопливо ощупал каменный мешок, в котором я оказался, и мозг мигом посоветовал глазам отказаться верить в то, что они узрели. Это же бред! Куда я попал? Здесь же нет ни хрена! Только голые кирпичные стены, потолок и пол! Даже мой небольшой гараж в столице мог похвастаться лучшими условиями! Что за ерунда?!

В эти секунды моя растерянность не знала границ, а потом я отчётливо вспомнил боль в груди и последовавшую за ней темноту. Неужели меня хватил какой-нибудь апоплексический удар, отключивший сознание? Или сердец дало сбой? Я не специалист, но, возможно, что так и произошло. Мне ведь в последнее время пришлось изрядно эмоционально помучаться. Вот организм и дал маху.

Но что случилось после того, как моя тушка рухнула без чувств? Меня нашла бабушка, вызвала скорую помощь, и люди в белых халатах увезли меня в больницу? Похоже на правду. Вот только я попал  в какую-то уж очень бюджетную больницу. Прямо в очень-очень-очень бюджетную больницу. Тут даже кровати нет. Да и стены такие, словно их ещё пленные пруссы возводили. Нет, это помещение не может быть частью больницы. Даже если учесть все проблемы, которые есть в медицинской отрасли моей родины. Тогда куда же я попал? И кто скоммуниздил всю мою одежду, включая ношеные трусы?  Это-то вообще перебор!

А может, я в тюрьме? Подобное учреждение больше похоже на то, куда я попал. Но за что? Я, конечно, много всякой херни натворил, особенно в последние месяцы, но до тюрьмы всё же не дорос. Да и кто потащит меня в неё, учитывая, что я находился без сознания? Даже у нас в стране так не делают. Но тогда что же со мной произошло? И где я очутился? Может быть, вид из окошка даст хоть какой-то намёк на вразумительный ответ?

Я поднатужился, едва не вскрикнув от боли, прострелившей грудь, а потом сумел воздеть себя на четыре мосла, после чего выпрямился, добрался до оконца и охренел. Перед моим удивлённым взором предстал вид на деревенский луг, который пересекала просёлочная дорога. Она упиралась в подвесной дощатый мост, перекинутый через спокойную речку, а на том берегу раскинулся частокол из ошкуренных и заострённых брёвен. Он окружал средневековую деревню, находящуюся на возвышенности. Я с изумлением сумел рассмотреть покрытые соломой домики и восьмиугольный храм из белого камня. Привычного креста над куполом не было. Странно. Что же это за поселение такое? А может Саратов? Нет, вряд ли. Куда же меня занесло? В ещё более дикую глушь? Сколько же я пробыл без сознания, что меня так далеко увезли?

В этот миг справа от меня что-то душераздирающе заскрипело. Я бросил туда быстрый взгляд и увидел толстую дверь, которую ранее не приметил. Она широко распахнулась – и в комнату вошли две фигуры в глухих монашеских сутанах. Люди были почти неразличимы в темноте.

Глядя на них, я радостно прохрипел:

– Санитары? Надзиратели? Это у вас новая форма?

Те молча подошли ко мне и начали хреначить ногами, словно я им нассал в любимые тапки. Их удары повалили меня на пол, где я стал истошно выть от боли, свернувшись клубком. Но этих тварей мои крики не остановили. Казалось, что они их лишь раззадорили. Один из них даже выдал что-то восторженно-непонятное, похожее на стрёкот насекомого. Нравится гаду измываться над беззащитным человеком, который едва-едва пришёл в себя.

Что же это за уроды, которые мутузят меня не останавливаясь? Да ещё так сильно бьют, что я вскоре начал харкать кровью и лишился переднего зуба. Это привело к моим новым возгласам. Только теперь я, шепелявя, проклинал их, крыл трёхэтажным матом и яростно обещал отомстить, пытаясь укусить за сапог. И ещё мой поражённый животным гневом разум выдал весьма заковыристое проклятие, основанное на том, что этих двоих будут пялить тысячи гомосеков, превратив их пятые точки в вёдра.

Подобные слова заставили одного из них испустить короткий мягкий смешок, после чего удары продолжились – и их было ровно до хрена, больше чем имён у Будды. А последний удар, который я запомнил, пришёлся подошвой берца прямо в мой лоб. Он-то и отправил меня в забытье.

Какое-то время мой разум блуждал в спасительном мраке, а потом он решил пробудиться от забытья и принёс с собой боль. Я тут же ощутил её каждой клеточкой своего организма. Мне казалось, что она повсюду. Даже малейшее движение заставляло меня страдальчески стонать. Но всё же я сумел разлепить веки. Торопливо убедился, что нахожусь в камере один, а затем поднатужился и привалился спиной к стене, где вытянул длинные худые ноги.

Всё моё тело содрогалось после перенесённых побоев, а из носа обильно сочилась кровь, капая на обнажённую грудь. Указательный палец был сломан – и как вы понимаете, он находился в таком плачевном состоянии не потому что я отчаянный любитель всласть поковыряться в носу, а из-за этих тварей! Я им ещё отомщу!

 Мне в голову мигом стали лезть сладкие видения той мести, которую я преподнесу избившим меня людям, когда освобожусь. Но рациональный голос разума шептал, что я ещё тот фантазёр. Скорее они добьют меня, чем я им хотя бы пятку покарябаю. Ведь эти уроды так люто отделали меня, что мне даже не с чем сравнить такие побои. Я ещё ни разу не был так сильно избит, даже когда хотел без очереди пройти к кассе в магазине полном возмущённых старушек… Шучу. Никогда меня так не били. И вот сейчас, сидя в темноте возле стены, я уверенно заявляю, что перенёс самые запоминающиеся побои в своей жизни. И вы не думайте, что мне не приходилось драться. Я дрался, да ещё как дрался. Ведь батя постоянно отправлял меня в различные лагеря, где я учился сражаться, выходя биться против таких же ребят, но никогда дело не заканчивалось так худо.

И ведь ещё не понятно – за что меня так? Что им надо от меня?  Ну, вряд ли они избили меня из-за того, что я из столицы, а эти двое – местная шпана. Скорее я оказался в плену. Но ради чего? Выкупа? Органов? Что им ещё может быть от меня надо? Сексуальное рабство? Нет, точно не это. Да и выкуп, и изъятие органов, – то же бред какой-то. Если бы этим людям нужны были мои органы, то разве стали бы они меня так бить? Нет, конечно. Ну а какой выкуп они могут получить от моей бабушки? Хрен да маленько. Игра явно не стоит свеч.

Кстати, бабушка… Единственный оставшийся родной человек. Наверное, она сейчас дико волнуется, не понимая, где её внук. Скорее всего, опять обзванивает все отделения полиции. Мне стало жутко жаль её, и я тотчас дал себе зарок, что если выпутаюсь из этой передряги, то больше никогда не расстрою её.

Между тем в пыльном и сухом воздухе раздался какой-то странный звук, похожий на щёлканье зубов. Я повернул голову к окошку и увидел, что в прутья решётки вцепился зверёк, напоминающий очень ушастую летучую мышь с удлинённой пастью, полной острых зубов.

Я удивлённо пробормотал, не вставая с пола:

– Это ещё что за карликовый птеродактиль?

Существо мне не ответило, хотя я бы сейчас мало удивился тому, если бы оно обматерило меня или попросило поцеловать, сказав, что является заколдованной принцессой. Нет, ничего этого не было. Зверёк просто попробовать на зуб ржавую решётку, голодно посмотрел на меня, а затем, поняв бесперспективность своего занятия, куда-то полетел. И почти тут же с верхнего этажа здания раздались хлопки выстрелов.

Любопытство заставило меня, превозмогая боль, подняться на ноги и прильнуть к решётке. Я успел как раз вовремя, чтобы увидеть, как маленькая тварюжка стремительно летит прочь, а ей вслед несутся трассирующие пули.  Но ни одна из них не попала в летуна, и тот избежал смерти, благополучно скрывшись во мраке.

Тогда я насмешливо заорал, двигая потрескавшимися губами:

– Эй! Косой чёрт! Ты меня слышишь?! – в ответ мне была тишина. – Ты меня вообще понимаешь?! – опять стрелок не пожелал говорить со мной. – Добрый человек, скажи хоть слово! – и снова молчание. – Ну и хрен с тобой рукожопый ублюдок!

Я вернулся на своё место подле стены, по пути толкнув дверь. Естественно, она оказалась заперта. Тогда я глянул на дырку в полу, которая, несомненно, служила отхожим местом, ведь из неё несло дерьмом и вокруг летали надоедливые мухи. Одна из них даже стала жужжать перед моим лицом. Я отогнал её ладонью, подумав, что Ной мог бы и прихлопнуть всего одну муху, а то вон теперь расплодились.

Тем временем в дырке в полу кто-то начал отчётливо скрестись. Я насторожился, ведь  вряд ли там сантехник. И оказался прав, когда буквально через пару секунд оттуда показалась серая крыса с голым хвостом. Она испуганно глянула на меня, после чего шустро скрылась в дыре.

Я задумчиво пробормотал, проведя языком по тому месту, где раньше был молодой и крепкий зуб:

– Вот крыса – обычный грызун, а что за тварина была за решёткой? Какая-то местная летучая мышь? А может, я вообще в другой стране? Где-нибудь в Колумбии. У них там и оружия полно. Нет, какой-то бред выходит. Ничего не понимаю.

Я принялся размышлять над ситуацией, постепенно склоняясь к мнению, что вокруг меня какой-то очень правдоподобный кошмар. Возможно, из-за этого умозаключения меня стал одолевать сон. Он довольно быстро победил исстрадавшийся разум и ослабевший организм. И вскоре я вытянулся на полу и закрыл веки.

Ночь промелькнула как одно мгновение, а наутро я торопливо распахнул глаза и разочаровано выдохнул. Кошмар никуда не делся. Я всё там же. Да ещё и тело будто бы болело даже сильнее, чем ночью. Наверное, частично из-за того, что мне до этого момента никогда не доводилось спать на кирпичном полу. У меня вон даже камешки к щеке прилипли, и шею я теперь мог повернуть лишь с огромным трудом, а левая рука так и вовсе – совсем не хотела шевелиться. Пришлось разминаться, скрипя зубами от боли и перманентно охая.

Всё же через какое-то время моё тело пришло в очень относительную норму и смогло кое-как функционировать. Тогда я подошёл к дыре в полу и, стараясь не дышать, справил нужду, обратив внимание, что струя заметно покраснела.

– Вот ведь суки, – зло пробормотал я. – Ну вы у меня ещё попляшете. Дайте только шанс…

Я сплюнул на пол, ощущая, как меня потряхивает от гнева, после чего подошёл к окошку, за которым светило солнце. Оно только-только взошло из-за тех гор, вершины которых скрывала белесая дымка. И как эта гряда называется?  Да хрен её знает. Может, я на Урале? Вон и лес растёт – мощный, высокий.  Он вроде бы в том регионе и должен быть таким. Правда, в мою версию не вписываются те женщины, на которых были надеты лапти, косынки и сарафаны. Я откровенно выпучил глаза, глядя на их архаичные одежды. А женщины, нисколько не смущаясь, сноровисто стирали бельё в водах реки. Неужели у них тут всё так плохо? Не могут купить стиральные машинки? Или нет электричества? Хотя вон стоят столбы линии электропередач. Правда, проводов нет. Мда, странно всё это. А может, тут живут члены секты Амишей? Ну, знаете таких людей, что отказались от множества современных технологий и удобств? Я слышал, что подобные ребята живут где-то в США. А раз мы любим перетягивать оттуда различные идеи, то почему бы на Урале не появиться представителям этой секты? Хм, интересная мысль. Возможно, отчасти я прав. Надо будет поразмыслить над этой теорией, а пока же мне лучше присесть, а то ноги подрагивают от слабости. Да ещё жрать охота, аж  в животе бурчит. А кормить меня что-то не торопятся. Может, хотят уморить голодом? Хреновый был бы расклад. Он и так дерьмовей некуда, а уж если придётся подыхать от голода, то мне и вовсе – проще перегрызть себе вены, чем ждать такого конца.

И тут вдруг до моих ушей стали доноситься звуки шагов. Кто-то приближался к моей камере. Я весь напрягся, совсем не желая нового раунда избиений, и даже перестал дышать, когда шаги оборвались около двери.

Вокруг повисла звенящая тишина, а затем её нарушил грудной женский голос, который был странен тем, что говорившей даме будто бы что-то мешало двигать языком:

– Ты любышь кошык?

– Очень, – мигом заверил я, решив пока не злить пленивших меня людей.

– Тогда на тебе ножку, – всё так же по-русски бросила собеседница и из-под двери показалась кружка с водой и миска, в которой лежали бобы и какое-то мясо на тонкой кости.

– Не в этом плане! Не в гастрономическом! – заорал я, с отвращением глядя на мясо.

Женщина промолчала и потопала обратно, явно и не думая вести со мной светские беседы. Тогда я вскочил на ноги, подбежал к двери и яростно крикнул:

– Что вам от меня надо?! Что?!

Она опять ничего не сказала, разрышая тишину лишь звуками удаляющих шагов. Но вскоре они стихли, и я остался наедине со своим гневом.

Мне срочно нужно было выпустить пар, и я, не отдавая себе отчёта в том, что творю, зло ударил кулаком по двери. Мое лицо мигом скривилось от боли, прострелившей руку, и я процедил:

– Вот ведь тварь. Но хоть еду принесла.

Жрать хотелось неимоверно, но я всё же ещё не настолько опустился, чтобы вкушать «деликатес» в виде кошачьей лапы. Поэтому мясное изделие отправилось за окно, а вот бобы я съел все и даже миску облизал. Потом я отправил в пересохшее горло воду из алюминиевой кружки, обратив внимание, что на донышке с внешней стороны был заводской штамп. Он поведал мне о годе отлива кружки и о том городе, где это было сделано.  Тут уж я сильно призадумался. Хоть город и оказался на территории  Российской Федерации и даже был мне знаком из прогнозов погоды по ТВ, но вот год выпуска кружки, если никто из работников завода не ошибся, прозрачно намекал мне на то, что ёмкость прибыла из будущего. В обычной ситуации я бы мог купить её только через два года, ведь лишь тогда бы она поступила в продажу…