Читать книгу Ялиоль и маска богини Нарсахет - Евгений Вальс - Страница 1

Пролог

О тех временах, когда Архиса почитали как верховное божество, на Алории сложено много легенд. По одной из легенд, на ступенях древнего храма стал появляться нищий старик, который собранные за день монеты жертвовал на строительство святилища в далёком селении, откуда он приходил. Свой путь от селения до храма он проделывал на костылях и неустанно возносил молитвы Архису. Нищий калека благодарил верховного бога за дарованные силы, которые помогли ему дойти туда и вернуться обратно. Однажды о разложенные костыли запнулся богатый молодой вельможа, выходя из храма. Он громко обругал калеку и пригрозил тому жестокой расправой, если он осмелится появиться тут вновь.

– Не гневайтесь, богатый господин, – сказал нищий. – Люди в моём селении также хотят прославлять Архиса, как и в твоём славном городе. Если ты будешь так добр и пожертвуешь на строительство храма Архимсу в моём селении, я больше не стану осквернять своей немощью ступени этой святыни.

– Нет у меня лишних денег, чтобы дарить их каждому попрошайке! – свысока произнёс вельможа и поспешил залезть в повозку.

Старик погрозил пальцем, подобрал костыли и, прежде чем уйти, вошёл в храм. Поднял он глаза к изваянию Архиса и не сдержался от горечи и обиды. Со слезами он обратил свою молитву к верховному божеству. Старик поведал Архису о жадном вельможе и попросил помощи.

Не надеялся старик, что Архис прислушается к словам нищего калеки. Но верховный бог услышал его и разгневался на богатого вельможу. Долго придумывал он наказание для человека и решил проучить его так, чтобы до конца своих дней вельможа сожалел о том дне, когда обругал калеку и не помог строительству храма.

Архис создал две маски, способные переселять душу из одного тела в другое. По желанию верховного божества вновь пересеклись пути того молодого вельможи и нищего старика. Наложил Архис на их лица свои маски и переселил душу богатого жадины в немощное тело, а душу старика – в тело обидчика. Старик внезапно стал не только одним из богатейших людей на Алории, но и помолодел! Собрал он лучших мастеров и построили они величественный храм в честь Архиса.

Со временем возле того храма возник город, а старик в теле молодого вельможи стал им править. А что стало с масками Архиса, легенды умалчивают, лишь поговаривают, что одна разбилась, а вторая где-то затерялась. Искали её многие, но так и не нашли, а если кто и нашёл, то умолчал об этом.

Глава 1. Похищение саркофага

Главная достопримечательность доринфийского королевства – остров Нимфизалия – ещё недавно бороздил заоблачные просторы, вознося над землёй жемчужину архитектурной фантазии – храм любви. Люди верили, что только сила возвышенных чувств подняла из воды остров и удерживает его в небесах. А ещё они верили, что «да», сказанное друг другу на Нимфизалии перед священным алтарём, соединит навечно две души и ничто не сможет разрушить их союз. Но случилось так, что в одночасье парящий в небе остров опустился на прежнее место – в волны Доринфийского залива, и миллионам надежд о полёте в храм любви не суждено было осуществиться.

Распространился слух о двух осквернителях, похитивших святыню храма, однако никто не мог точно сказать, что же они украли. А некоторые местные жители поговаривали о бесчувственном божестве, захватившем храм и наводнившем его древними духами. И пока загадочная история обрастала всё новыми и новыми подробностями, люди не решались близко подойти к острову.

Несмотря на внезапное разрушение, он для многих продолжал оставаться символом надежды на счастье, и влюблённые грустно вздыхали, издалека любуясь остатками красот Нимфизалии. Так, одним из мест для романтических встреч стала раковина моллюска размером с роскошную карету. Её огромной волной выбросило на берег морского залива в момент падения острова с неба. Раковина удобно располагалась на песке, пряча вечерами от любопытных глаз воркующую парочку, но зато открывая уединившимся молодым людям вид на полуразрушенный храм любви и тонущий за горизонтом лик солнца… Однажды излюбленное место свиданий заняли истинные виновники случившегося.

Лёгкий бриз взъерошил тёмные кудри взволнованного юноши, выписывающего возле раковины моллюска уже не первую сотню слов на загадочном языке ступней. В его глазах отражалась беспокойство. Иногда, останавливаясь, он отмахивался рукой от назойливых мыслей, и его долгий взгляд уходил туда, где море соприкасалось с небом.

– Арсений, – наконец позвал его приятный женский голос. – Я вернулась с двумя новостями: хорошей и плохой.

Юноша обернулся и увидел свою спутницу, закутанную в белые одежды. Природа наделила девушку неестественно светлой кожей, заставляя её прятаться от губительных лучей яркого солнца. Даже лицо скрывала вуаль, а руки – белые кружевные перчатки. Девушка неслышно подлетела к нему на диске из синего малахита, когда-то принадлежавшем богине Чарадис.

– Звучит обнадеживающе, – с лёгкой улыбкой произнёс Арсений. – Начни с плохой новости и подсласти хорошей.

Хозяйка диска опустилась чуть ниже и непринуждённым тоном, словно речь шла о пустяке, сообщила:

– Принц Доринфии отказал мне в аудиенции, потому что не может простить падения Нимфизалии.

– Значит… – не разделяя её спокойствия, встревоженно посмотрел на девушку Арсений.– Ты по-прежнему остаёшься его невестой…

– Это значит, что ты сделал правильно, когда похитил меня из-под венца и не позволил стать его женою.

– Ялиоль, – с нежностью сорвалось с уст юноши, когда его щеки коснулась её теплая рука. – Я сделаю это вновь, если он попытается повторить попытку.

Каменный диск пришёл в движение, и девушка, совершив пируэт, сошла с него на мягкий песок.

– Ты ещё не услышал хорошую новость, – улыбнулась Ялиоль. – Хоть меня и не пустили на порог королевского дворца, однако вручили письмо, в котором принц Доринфии расторгает нашу помолвку. Я больше не его невеста! – девушка заглянула в глаза Арсения и, увидев в них свет, произнесла почти шёпотом: – Теперь я свободна…

Дни, проведённые Арсением в тоске и ожиданиях, в мгновение забылись. Развеялись страхи и сомнения, мир как будто ожил: белые облака действительно стали белыми, волны морского залива обрели свой голос, а земля под ногами превратилась в мягкую перину. Мир не просто ожил, он стал огромным и в то же время сосредоточился вокруг двух людей, скрывшихся от других на берегу океанского залива.

Их объятия были лёгкими, осторожными. Слегка коснувшись друг друга кончиком носа, они, наслаждаясь моментом первого поцелуя, остановили свои пылающие губы на расстоянии двух дюймов.

– Я люблю тебя, – прошептал Арсений, не замечая, как магические камни, впаянные в его ладони, слегка засветились изнутри. Он отметил другое – смятение возлюбленной: Ялиоль не повторила в унисон его слова!

– Я призналась тебе в том же и не возьму своих слов обратно, – увидев его тревожный взгляд, поспешила произнести она.

Ялиоль целомудренно не позволяла вольностей в путешествии ни ему, ни себе, но никогда не выглядела настолько скованной, как сейчас. Весь пыл Арсения в мгновение улетучился.

–Ты можешь сказать их вновь? – с надеждой спросил Арсений.

– Слова – всего лишь слова… Важнее то, что ты чувствуешь, – опустив глаза, ответила Ялиоль. – Ты чувствуешь себя любимым мною?

– Чувствовал несколько мгновений назад, пока не увидел, что с тобой происходит что-то странное… Мне кажется, что ты по-прежнему думаешь, будто любовь не самое главное в жизни.

– Я была уверена в этом. Но сейчас, благодаря тебе, я начала сомневаться в собственных убеждениях. Я вдруг ощутила себя уязвимой, слабой.

– Такое бывает, когда ты не уверен во взаимности. Но у тебя больше не должно быть повода для сомнений в моих словах.

– Как и у тебя…

– Тогда позволь мне это почувствовать, и может быть, слова и для меня тоже перестанут иметь значение…

Ялиоль решилась ответить поцелуем, который стал бы для них первым и настоящим. Ведь каждый раз кто-то или что-то нарушало этот момент. Но едва Ялиоль потянулась к Арсению, внезапно послышался приглушённый звон, как будто он исходил из шкатулки. И между влюблёнными возникло сияние, оттолкнувшее их в разные стороны. Придя в себя от падения, они увидели Мать рода, объятую свечением. Женевьева безмятежно смотрела на молодых людей, и только шесть крыльев на её голове, всегда считавшихся украшением, удивительным образом производили ритмические взмахи, удерживая над землёй живую легенду бантолианцев.

– Встаньте и выслушайте меня, – величественным голосом сказала Мать рода. – Недобрые деяния свершились в Бантолии. – Ловя на себе удивлённые взгляды, она опустилась вниз и подошла к Арсению. – Сегодня ночью кто-то выкрал из святилища саркофаг с твоим учителем Катрамом, который погиб, защищая храм Архиса.

– Это невозможно, на святилище наложено заклятие! – растерялся юноша.

– Я знаю, но саркофага там нет, и оставленные следы говорят, что совершённое не является местью погибшему магу.

– А руны говорят, кто и зачем это сделал? – с участием спросила Ялиоль.

Мать рода вздохнула и, присев на согретый солнцем камень, продолжила:

– Мне открылось вот что: похищение саркофага – лишь часть злого умысла зародившегося в королевстве Фалидар у человека, которого Катрам никогда не видел. Там же, неделей раньше, в священной пещере пропал сталактит, созданный богиней Чарадис. Вы знаете, что капля, падающая с него в полночь, способна исцелять, а если растворить её в воде и оросить посевы, они мгновенно взойдут. Но первое похищение произошло в Хильтеране, там из храма богини Шердар исчезла негаснущая лампада.

– Опять богини, – с досадой выдохнул Арсений, помня, как едва не погиб, вызволяя их из ловушек Таласа.

– Кто-то готовит новый заговор против них? – присоединилась к юноше Ялиоль, она не запомнила, где и что похищено, но уловила суть происходящего.

– Руны этого не говорят, – невозмутимо произнесла Мать рода. – Я не могу предположить, для чего совершены три дерзких похищения, однако не сомневаюсь в том, что за ними последуют ещё два – в Доринфии и Саматронии. Так мне сказали руны.

– А что там намеревается похитить неизвестный нам злоумышленник? – уже с интересом спросили молодые люди.

– В пяти государствах нашего материка хранится множество реликвий, и трудно угадать, какая из них понадобится тому человеку, ведь мы не знаем причины, направляющей его. Хотя мне известно, что огонь негаснущей лампады способен растворить исцеляющий сталактит, а чтобы приготовить из него эликсир, нужен алмазный панцирь сцифомедузы, украшающий тронный зал доринфийского принца, – ответила Женевьева и жестом попросила Арсения помочь ей подняться. – А ещё я знаю, что некоторые святыни, собранные вместе, могут стать угрозой нашему миру!

– Ради памяти Катрама я готов разрушить планы похитителя саркофага, – уверенно заявил юноша.

– Ты не один, – взглянула на него Ялиоль. – Вдвоём нам сопутствует удача!

– Я от всего сердца вам её желаю, – сказала Мать рода, и шесть крыльев, завораживая плавными взмахами, оторвали от земли хранительницу древностей. – Оставайтесь здесь и дождитесь известия о следующем похищении, и тогда мы узнаем, была ли я права.

– Не лучше ли предупредить принца? – удивилась неожиданному предложению Ялиоль.

– Руны говорят, что похищение всё равно произойдёт, а значит, не стоит лишний раз напоминать принцу о себе, – не согласилась с ней Мать рода и, проведя рукой по крыльям, растворилась в сверкающей дымке.

Солнце так ласково одаривало своими лучами, а голос моря звучал так мирно, что невозможно было поверить в то ужасное зло, которое должно свершиться на этой земле. Оно затаилось где-то рядом и ждёт подходящего момента, а люди, знающие о его присутствии, почему-то бессильны ему помешать. Для кого-то было бы проще принять это как неизбежность, но только не для Арсения и Ялиоль – тех, кто сумел повергнуть во мрак забвения Архиса – могущественное божество.

– Во всём полагаться на руны неправильно, они показывают лишь один из путей развития событий, и мы в силах изменить их, зная возможный вариант будущего, – первым нарушил напряжённую тишину Арсений. – Надеюсь, Мать рода не убедила себя, что мы действительно не станем ничего предпринимать. Она ведь знает, кем для меня был Катрам, не просто моим учителем, он стал мне и другом, и вторым отцом.

– Ты говоришь так, будто боишься её ослушаться и пытаешься оправдать себя за предстоящее непослушание. Но вряд ли она может отчитывать за своеволие того, кто намного старше её… Кстати, сколько же тебе лет на самом деле?

– Не думаю, что ты захотела бы поцеловать того, чей возраст измеряется столетиями, хотя сущность Элтора не может сравниться с бесконечностью существования человеческой души, – уклончиво ответил Арсений. – Тем не менее, я родился двадцать пять лет назад, и меня больше ничего не связывает с Элтором. Я наконец обрёл гармонию и могу сказать, что по-настоящему счастлив! Мистическая сущность древовидного монстра перестала быть частью меня, и в доказательство тому я даже начал употреблять человеческую пищу.

– С того дня, как Элтор перестал существовать, ты выпил всего лишь бокал вина.

– Я делаю всё возможное, чтобы стать обычным человеком!

Арсений повернулся к ней спиной, и Ялиоль поняла, что правильнее не ворошить воспоминания о его прошлой жизни и, чтобы загладить свою вину за неудачный вопрос, сказала:

– С детства я не знала человека лучше тебя! Если я обнаруживала, что друга нет поблизости, у меня начиналась паника. Только ты мог защитить меня от издевательств и насмешек. Оказавшись в приюте, я лишилась не просто единственного защитника, я лишилась человека, которому была по-настоящему небезразлична, которому могла рассказать о своей боли, о своих страхах, поделиться мечтами, – слова давались легко, потому что юноша не видел её лица, обращённого в прошлое, почти не сохранившее приятных воспоминаний. – Люди, окружавшие меня там, учили защищаться, становиться сильнее от неудач, учили быть счастливой и радоваться счастливым моментам, которые дарит жизнь. Но вместе с тем заставили меня поверить, будто я настолько другая, что не могу рассчитывать на чудо, которое могло бы пробудить в сердце обычного человека любовь ко мне… Когда я увидела тебя спустя пятнадцать лет, я была убеждена, что ты для меня недоступен, ведь для остальных бантолианцев я была уродливым альбиносом! А когда ты вдруг начал оказывать мне знаки внимания…

Арсений услышал, как девушка, сдерживая набежавшие слёзы, зашмыгала носом, и обернулся к ней.

– Ты самый прекрасный альбинос на Алории, и я говорю тебе это не как Элтор, а как человек, открывший твою красоту и осознающий себя в этот момент обычным обитателем нашего мира. А кроме того, не нужно думать, что все жители родной для тебя страны считали уродцем дочь своего вождя! Тебя обижали дети, но, как известно, они редко осознанно совершают зло…

Юноша гладил её белоснежные волосы, а Ялиоль, растворяясь в глубине его глаз, ощущала себя той хрупкой девочкой, которую только что забросали камнями соседские мальчишки, и она прибежала искать утешение у своего друга. Рядом с ним она могла позволить себе быть слабой.

Первый поцелуй мог бы украсить неповторимые мгновения. Однако Арсений, прижимая Ялиоль к своему сердцу, не решился сказать о своём желании, а девушка не смогла отогнать мысль о том, что ей придётся опять встретиться с бывшим женихом, чтобы предупредить о готовящейся краже. Тем не менее, они забрались на диск из синего малахита и полетели в сторону королевского дворца. Возможно, тогда им показалось, что впереди вся жизнь и место для поцелуя в ней обязательно найдётся. А возможно, был упущен тот момент, когда первый поцелуй сохраняется в памяти навсегда, и для того, чтобы пережить его вновь, нужна уже иная обстановка.

Глава 2. Пленники магической паутины

Два силуэта, переплетённые в нежном объятии, парили над колосящимися полями Доринфии, словно мир существовал только для них. Они не замечали направленных на них любопытных взглядов и готовы были улететь в бесконечность Вселенной, если бы их путешествие не имело определённой цели.

– Пора вернуться в реальность, – первой очнулась Ялиоль, увидев смотровые башни дворца, окружённого зелёной рощей.

В архитектуре величественного сооружения просматривалось поклонение покровительнице вод. Стены украшал голубой чешуйчатый рисунок, а вершины башен напоминали причудливые домики улиток. Волнообразные линии окон и дверей имели даже хижины самых бедных жителей страны. На полу и особенно на потолке богатые доринфийцы любили изображать хороводы морских звёзд. Когда-то во дворце Ялиоль приглянулись беседки, похожие на огромных медуз. Но, увы, теперь ей не суждено провести в одной из них несколько приятных минут.

– Жаль, что дворец находится не на другом конце земли… – сказал Арсений, напоследок покрепче обнимая свою спутницу.

– Реальность сурова, и он перед нами, – произнесла хозяйка диска и направила его на снижение. – Аудиенции нам не дождаться, а принца, насколько я знаю, от заклинаний телепортации защищает амулет…

– Значит, у нас остаётся единственный выход – придётся действовать бесцеремонно, как мой учитель.

– Ты произнёс вслух мою мысль, – улыбнулась девушка. – Я знаю, где расположены покои Мшантиса Крустозуса.

– Крустозус?! – брезгливо проговорил молодой маг. – Ужасное имя. Звучит как плесень на луковице.

– Если честно, то и мне оно не казалось удачным для принца.

Ялиоль заметила в голосе Арсения нотки ревности, отчего в душе возникло приятное ощущение.

– К счастью, судьба нас не соединила.

– Ты веришь в судьбу?

– Да, ведь в жизни не бывает случайностей. По велению судьбы я оказалась в приюте, сама того не желая. Мне не было суждено выйти замуж за принца – и этого не случилось! Только судьба вновь свела тебя и меня!

– Книги судеб, где расписана человеческая жизнь, не существует, – убеждённо заявил Арсений. – Кто её мог написать? Архис? Четыре богини? А может, им помогал Элтор? Судьбы нет, а есть лишь наше желание к чему-то стремиться или чего-то избегать!

– Значит, не судьба привела тебя на Нимфизалию, где я могла бы стать женой принца?

– Могла бы, но не стала! – заметил юноша. – В глубине души ты этого не хотела. А я сам уговорил Катрама взять меня с собой, когда он рассказал о плане твоего похищения. Он бы справился без меня.

– Мне приятно думать о том, что не судьба, а ты сам не захотел допустить моего венчания с Мшантисом.

– Судьбы нет, – прошептал Арсений, зарываясь лицом в её развевающиеся на ветру волосы.

Она сдержала улыбку, напомнив о цели их полёта.

– Если мы предложим наследнику Доринфии усилить охрану только алмазного панциря, то предсказание рун наверняка исполнится, вдруг похитителю нужно нечто иное.

– Теперь ты прочитала мои мысли, – довольно сообщил юноша и, применив магический дар, полученный от своего учителя, сделал их невидимыми.

Но мистический синий малахит не поддавался заклинанию. Диск летел в тени пышных крон в тридцати дюймах от земли и, не создавая шума, делал своё передвижение более незаметным.

После беспрепятственного приближения к крепостной стене им предстоял стремительный подъём и вторжение в покои принца. И вот диск взмыл вверх на глазах у изумлённой охраны дворца и, на пару секунд задержавшись в одной точке, молниеносно рванулся в сторону просторного балкона, увитого белыми цветами.

Никакое оружие не способно было остановить незваных гостей, но, вспомнив о магическом амулете, защищающем принца, они не подумали о том, что окна и двери могут находиться под заклятием. На пути Ялиоль и Арсения внезапно возникли мерцающие круги, словно на воде от брошенного камня, и, попавшись в них, как в паутину, нарушители чужих границ зависли в воздухе, а диск с грохотом вонзился в стену.

Барахтаясь в ловушке подобно двум беспечным бабочкам, став видимыми, они только рассмешили подбежавших стражников.

– Так нелепо я никогда себя не чувствовал, – сказал Арсений, безуспешно применив пару заклинаний, которые, по его мнению, должны были их освободить. – Вероятнее всего, я могу лишь не позволить нас отсюда снять.

– Разве в этом есть какой-то смысл? Как долго ты способен сопротивляться магу, создавшему нам ловушку?

Девушка попыталась дотянуться до спрятанного под одеждой меча, но руки крепко удерживала невидимая паутина.

– Я никогда не мерился силами с другим магом лицом к лицу, – задумался юноша. – Но если мы просто сдадимся, нужно постараться извлечь в том пользу для себя.

– У тебя есть предложение?

– Да. Скажи, глядя на меня, ведь нелегко догадаться, что я маг?

– Если только не брать во внимание твои ладони, они тебя выдают.

Арсений произнёс заклинание, перемещающее в пространстве предметы, и на его запястья наделись треугольные бойцовские манжеты, такие же, как у стражей дворцовой стены. Имея режущие края и острый шип, они служили оружием и вместе с тем надёжно скрывали три магических камня на тыльной стороне ладони молодого мага.

– Так гораздо лучше, – согласилась девушка, разгадав его план.

Тем временем посмеяться над пленниками ловушки собралось около дюжины вооруженных охранников дворца. Они ждали мага, который вскоре эффектно появился, в виде грациозной пантеры спрыгнув с вершины смотровой башни. Издав угрожающий рёв, он обернулся чернокожим человеком. Голова его была наголо обрита, кроме макушки – оставшиеся там волосы свисали несколькими косами до пояса. В ушах с заострёнными кончиками сверкали тяжёлые округлые серьги. Тело скрывал синий, расшитый золотыми галунами халат. Доринфийцы предпочитали носить чрезмерно широкие штаны, собранные у щиколоток тесьмой или перевязанные шнуровкой, идущей от обуви с вытянутыми и загнутыми вверх носками. Маг был не исключением: носки его туфель, подчёркивая высокий статус хозяина, вытягивались настолько, что их приходилось поддерживать цепочкой, тянущейся от колен.

– Это Фелискатус, – шепнул Арсений. – По словам Катрама, он единственный способен превращаться в большого кота.

– У него есть хвост! – успела заметить девушка.

– Побочный эффект, – усмехнулся молодой маг. – Он слишком часто перевоплощается и стал пантероидом. Ты ещё не видела его зубы!

Фелискатус обладал не только длинным чёрным хвостом, но и втяжными когтями, а когда заговорил, то пленники разглядели и острые клыки.

– Госпожа Ялиоль, вы больше не являетесь невестой Их Величества и не можете рассчитывать на снисхождение, – сказал он, хищно блеснув кошачьими глазами.

– Однако принц выслушает меня, – гордо заявила девушка.

Чёрный маг взмахнул посохом, и пленники, не оказав ни малейшего сопротивления, очутились перед ним на коленях.

– У меня для принца есть важное сообщение, – хотела продолжить Ялиоль, но маг не позволил.

– И для этого вы ворвались как преступники?! – нервно дёргая хвостом, проговорил он. – Их Величеству вредны плохие новости за обедом, придётся вам подождать.

Фелискатус приказал стражам отвести непрошеных гостей в подземелье и посадить под замок. Но в планы Ялиоль и Арсения такой поворот событий не входил. Из-под бойцовских манжет молодого мага вырвалось красное свечение и рассыпалось рубиновой пыльцой, создав невидимый щит вокруг пленников. В тот же момент бывшая невеста наследника престола извлекла из-под одежды несколько металлических деталей и за считанные секунды собрала из них лёгкий меч.

– Вооружённое сопротивление?! – прорычал пантероид, и его хвост начал извиваться подобно змее. – Неудачная идея…

– Это ты скажешь себе и очень скоро, – бросила в ответ Ялиоль.

Фелискатус ощерился и со свистом кнута ударил хвостом в невидимый щит. Арсений даже не шелохнулся, уверенный в силе своего заклинания, отчего противник пришёл в ярость. Чёрный маг подпрыгнул и, обернувшись вокруг себя, с ещё большей ожесточённостью ударил хвостом о преграду, защищающую его врагов. Однако грозное оружие отскочило от щита и едва не утянуло за собой своего рычащего хозяина.

– Была бы у него шерсть, она бы сейчас встала дыбом, – шёпотом прокомментировал юноша.

– Дай ему понять, что продолжать бой бессмысленно, – сосредоточенно глядя на стражников, произнесла девушка.

– Надеюсь, моя сила возросла с тех пор, как я использовал это заклинание против махрапсов, – с беспокойством подумал Арсений и сказал, глядя на готовящегося к новой атаке пантероида. – Я ученик величайшего мага, который никогда не был в числе побеждённых! Уверяю, мы с тобой можем долго выяснять, передалось ли мне мастерство Катрама!

– Ты всего лишь мальчишка! – выкрикнул Фелискатус и взмахнул посохом, направив на противника огненный поток.

Ялиоль и Арсений оказались заключёнными в пылающий шар.

– Эффектно, но бессмысленно, – поделился с девушкой своей оценкой молодой маг. – Я использовал бы заклинание вакуума.

– Пока он до этого не додумался, надели моё оружие магией, как в покоях префекта Нимфизалии, – попросила она, не разделяя его шутливого настроя.

Пока действовала магическая защита, созданная с помощью красных камней, в распоряжении молодого мага были ещё белые и голубые. Вызываемые ими заклинания не зависели от силы их обладателя, что позволило ему исполнить просьбу возлюбленной.

– Подумай, как помешать магу превратить нас в жаркое за те секунды, пока твои камни будут отдыхать, – сдержанно сказала Ялиоль, перебросив заколдованный меч из руки в руку.

– Нашего хвостатого приятеля защищают амулеты, и я не смогу…

Арсений не договорил. Огонь рассеялся, и пленники увидели второго противника. Им оказалась высокая женщина в бело-голубых одеждах. Ничем примечательным, кроме роста и глубоких старческих морщин, она не отличалась и, не имея ни хвоста, ни когтей, угрожающе занесла над головой свой посох.

– Ты как будто предвидела, – довольно прошептал Арсений. – Её зовут Кантра, она единственная женщина, обладающая магическим даром.

– Оксанерум! – произнесла заклинание вакуума Кантра, и светящийся круг иероглифов, появившийся на вершине её посоха, устремился к невидимому щиту.

– Она умнее пантероида, – успел сказать Арсений, и созданная им защита исчезла.

В тот же миг Фелискатус направил на него второй поток огня. Стоя спина к спине, нарушители чужих границ оказались между двух нападавших. Ялиоль приняла на себя удар Кантры, а её спутник – заклинание чёрного мага. Меч девушки, вовремя наделённый отражающей силой, отвёл в сторону вакуумную ловушку, а юноша с помощью голубых камней поднял вазон с цветами и бросил его навстречу летящему в него напалму. Пантероид отреагировал молниеносно и с помощью хвоста сделал несколько кувырков назад, но Арсений в то же мгновение использовал трансформирующее заклинание и превратил часть крепостной стены в обычную воду. Фелискатус не мог предугадать этого и окунулся в неё, вместо того чтобы оказаться на твёрдом камне. Ялиоль в это время успела отразить разрушительные заклинания, выпущенные Кантрой.

– Чего вы добиваетесь? – крикнула магья, раздосадованная неудавшейся атакой.

Её головной убор сбился набок, и ветер принялся трепать пряди седых волос.

– Мы всего лишь просим аудиенции, – сохраняя спокойствие, ответила бывшая невеста принца.

– Просьбой ваши действия сложно назвать…

– Но ведь нас не пожелали выслушать, а заставили защищаться, – объяснил Арсений, вновь окружив себя и возлюбленную магическим щитом.

Магья задумалась, а когда на крепостную стену взобрался её мокрый союзник, изрекла:

– Ну что ж, я считаю бессмысленным продолжать наше противостояние.

– Ты хочешь пропустить двух преступников к Их Величеству?! – возмутился Фелискатус. – Это немыслимо!

– У них наверняка есть веские аргументы, – не согласилась с ним Кантра.

– Не сомневайтесь, они у нас есть.

Решение было принято, и несостоявшуюся принцессу вместе с её спутником провели в покои наследника престола. Несмотря на то, что королевский балкон, где потерпел крушение каменный диск богини, находился рядом, путь к нему шёл через извилистые коридоры и переходные мосты.

Богатое убранство дворца давило на гостей своими излишествами, а драгоценная мозаика на стенах создавала неприятную глазу пестроту. Всюду сиял перламутр, жемчуг, потаённой теплотой святился янтарь, а колонны, одетые в коралловое кружево, поддерживали огромный аквариум, заполняющий плафон тронного зала. Над головою плавали диковинные рыбы, и во всём угадывались морские мотивы.

– А где же принц и подданные? – удивилась Ялиоль, проходя в тронный зал. – Что происходит?

– Это иллюзия, мои доверчивые пленники, – рассмеялась в ответ Кантра.

И действительно, после её слов богатое убранство словно смыло гигантской волной, а на его месте обрисовались голые каменные стены.

– Вы делаете большую глупость! – закричал Арсений, пытаясь применить заклинание оцепенения, хотя камни на его ладонях почему-то погасли.

Ялиоль рванулась к выходу, но перед лицом девушки захлопнулась зарешёченная дверь темницы. Так незваные гости действительно оказались пленниками доринфийского принца.

Глава 3. Алмазный панцирь сцифомедузы

Запах плесени, выползающие из-под сырых циновок мокрицы были естественными спутниками доринфийской тюрьмы. Молодые люди едва могли сохранять спокойствие, очутившись там. Кантра рассчитывала, что пленники поддадутся панике от собственного бессилия и безысходности, которая начнёт вгрызается в сознание, а со временем приведёт их к безумию. Новых пленников могло бы ожидать подобное будущее, ведь магические силы молодого мага сдерживались заклятием, наложенным на темницу, а меч Ялиоль не мог стать орудием спасения. Тем не менее они не бросались на решётки и стены, не разразились рыданиями.

– Как тебе удаётся сохранять самообладание? – восторженно глядя на свою спутницу, произнёс Арсений.

– Я научилась хладнокровию в приюте. К нам в комнату запускали ядовитых хелицертов, реагирующих на человеческий страх, и тот, кому удавалось его побороть, оставался невредим, – окунулась в свои воспоминания пленница и показала шрамы на ноге. – Трижды в меня проникал их яд.

– Я не мог и предположить, что над вами так издевались! – юноша бросился на колени, увидев её шрамам.

– Мы лишь поначалу думали так, – сказала Ялиоль и смущённо замолчала, когда пальцы юноши притронулись к её ноге. Никто и никогда не касался Ялиоль с таким обожанием и нежностью!

Сердце девушки затрепетало в груди от легкого поцелуя, запечатлённого там, где в её тело впивались челюсти хелицертов.

–А кроме того… – прошептала она и, осторожно взяв его за ухо, приблизила к себе, – мы ведь выберемся отсюда?

Их уста устремились навстречу друг другу, и казалось, теперь ничто не в силах нарушить это мгновение. Но влюблённые услышали знакомый звон, а за ним последовало сияние, отбросившее их в разные стороны.

– Я была вынуждена вмешаться и в этот раз, чтобы не допустить трагедии! – слегка взволнованно произнесла Мать рода. Она, подобно невесомому фантому, не касалась пола и едва заметно светилась.

Ловя на себе непонимающие взгляды, как и в момент своего первого внезапного появления, она обратилась к Ялиоль.

– Дитя моё, то, что я хочу сказать, причинит вам боль, но молчание может обернуться трагедией! Ты должна знать… – женщина, которой минуло пять веков, тяжело вздохнула, а затем изрекла: – Если Арсений поцелует тебя, он в то же мгновение тебя потеряет!

– Что это значит? – со свойственной ей сдержанностью спросила девушка.

– Наша любовь невозможна?! – воскликнул юноша, с трудом сохраняя самообладание.

Мать рода с добротой и пониманием взглянула на них и продолжила:

– Для вас не секрет, что любовь, вложенная в поцелуй, наделяет его силой магического заклинания. Я молчала, пока не почувствовала, как Она пробудилась в ваших сердцах… Но я не могу допустить поцелуя, потому что он высвободит заключённое в тебе воплощение живого света! Покинув тело, оно в него не вернётся.

– Я погибну от первого поцелуя?! – до боли сжимая ладонь Арсения, спросила девушка. – Меня много раз называли воплощением живого света, и никто не рассказал, что означают эти слова. Я требую объяснений!

– Дитя моё, ты услышала то, что тебе необходимо знать, – доброжелательно произнесла Мать рода. – Я хранительница древнейшего знания, которое для тебя не благо. Прими на веру сказанное и живи как прежде.

– Я уже приняла на веру слова отца, когда он сказал, что для меня лучше не видеться с матерью, лучше, если она будет как можно дальше от меня.

– Ты сомневаешься в словах мудрейшего из нас?

– Нет… Но я даже не помню, как выглядит моя мать.

– Вопрос лишь в том, веришь ты или нет.

Взгляд Матери рода был настолько пронизывающим, а голос звучал настолько располагающе, что Ялиоль не могла ответить иначе, она сказала: «Верю».

– Тогда прими на веру и мои слова, – произнесла хранительница. – А если в твоей душе возникнет возмущение при воспоминании об услышанном, – игнорируй его и не корми эллолианов собой…

Она привычным жестом провела ладонью по крыльям на голове и растворилась лёгкой дымкой.

– Как обычно, туманно и непонятно, а главное – «никогда ни о чём не спрашивайте!», – ворчливо проговорил Арсений, нарушив напряжённую тишину.

– Наверно, мы будем вести себя так же, если проживём пятьсот лет, – отвлеклась от потока мыслей Ялиоль. – Ты помнишь последнюю фразу? Она упомянула о существах, которых я не должна кормить собой. Как её понимать?

– Ты хочешь говорить о них?

– Я не могу рассуждать о других её словах! – повысила голос Ялиоль и тут же сдержала себя. – Расскажешь про странных существ, которых я не должна кормить собою?

– Я о них никогда не слышал, но раз об эллолианах говорит сама Мать рода, значит, и это следует принять на веру.

Ответ тяжестью повис в воздухе, а Ялиоль закрыла лицо руками, прошептав:

– Обними меня…

Сдержанные слёзы покатились по их щекам, и только холодные стены были молчаливыми свидетелями тому, как молодые люди приняли испытание, уготованное им судьбой. Маленькое зарешёченное окно пропускало тусклый свет вечернего неба, и вскоре в нём засветились звёзды. О двух пленниках как будто забыли. Видимо, принцу не были полезны плохие новости до ужина, за ужином и после него.

– Как символично: мы в темнице, и нам только что вынесли приговор! – вдруг прошептал Арсений, нарушив тишину.

– Я знаю, как тебе больно и понимаю, что сейчас ты не сможешь относиться к услышанному иначе. Но Мать рода хотела нас защитить.

– Защитить?! От кого? Друг от друга? Может, ты не расслышала? Она сказала, что мы никогда не обретём счастья друг с другом! Наша любовь невозможна…

– О чём ты говоришь, Арсений? Она не запретила нам любить… нам всего лишь нельзя целоваться…

– Ты так отстранённо это произносишь…

– А тебе больно только потому, что…

– Потому что я не освободился от привязанностей? Я уже слышал это… Я пытался. Не получается! Не представляю, как тебе удалось? Ты такая спокойная, невозмутимая… Произошедшее тебя совсем не трогает? Как будто ты совсем… не любишь меня …

– Не обижай меня такими словами.

Ялиоль отошла в сторону и напряжённо начала разглядывать обшарпанные стены. Опустив взгляд, она заметила, как по её ноге поползла мокрица, однако девушка не испугалась. Она просто слегка топнула ногой, и мокрица соскользнула на пол.

– Прости, – послышалось за спиной голос Арсения. – Но если бы сейчас мне попался тот, кто вбил тебе в голову мысли о любви без привязанности… Я бы не стал сдерживаться! Кому могут принадлежать идеи о любви без привязанностей? Кто способен так любить?! Боги? Конечно, только они! А мы с тобой люди, и нам должно быть больно! Потому что мы способны чувствовать…

– Именно о такой боли я и говорила. Я не хотела испытывать боль и поэтому старалась освободиться от привязанностей. А тебе это удалось лишь на пару минут.

– Да, потому что я испытываю не привязанность, а зависимость! Сейчас моя жизнь превращается в кошмар! Я рядом с тобой, но не могу к тебе прикоснуться! Я самый несчастный человек на свете!

Ялиоль не оборачивалась, ей внезапно стало холодно, и девушка невольно обхватила себя руками и принялась растирать продрогшие плечи.

– Наверно, нет смысла говорить тебе о том, что ты можешь быть счастливым здесь и сейчас, если захочешь?

– Хочу, но это станет возможным, только если плесень сползёт со стены и съест часть моего мозга, где хранятся воспоминания о тебе!

Горячие руки Арсения крепко сжали плечи Ялиоль. Девушка не пыталась их сбросить, она полуобернулась к нему и сказала:

– Вовсе нет. Ты просто не знаешь, чего хочешь на самом деле.

– Знаю.

Ялиоль с силой высвободилась из объятий Арсения и заглянула ему в глаза:

– Тогда скажи мне.

– Зачем? Для тебя это не секрет.

– Озвучь это, – настаивала Ялиоль. – Прошу тебя…

– Я хочу быть с тобой! Жить под одной крышей, засыпать и просыпаться. Вместе состариться… Это простое человеческое желание. Эти слова равносильны словам «обрести счастье»! Они звучат в голове всех влюблённых.

– Тебе важно любить меня или просто любить? Важно быть рядом со мной или важно иметь возможность целовать меня?

– К чему такие вопросы?

– Это важные вопросы. Ничто не мешает тебе быть со мной и любить меня. А стать счастливым за счёт другого человека – просто невозможно! Ты ведь был божеством, неужели эта истина оказалась недоступной сознанию Элтора?

Арсений не отвечал. Слова Ялиоль вонзились в сердце, словно это говорила не любимая девушка, а строгий родитель. Если бы она рыдала у него на груди, Арсений смог бы её утешить и успокоить себя. Но было наоборот. И всё-таки он полюбил Ялиоль именно такой. Поборов жгучее возмущение, Арсений сдержанно произнёс:

– Ты запамятовала. Элтора больше нет. От него остались только обрывочные воспоминания в моей голове. Но среди них нет рецепта обретения счастья в одиночестве. Он вообще не думал об этом…

– Я делилась с тобой рецептом, а ты не захотел его понять, не смог проникнуться идеей обретения гармонии внутри себя. Боюсь, что сейчас только этот рецепт может спасти нас… от самих себя. Ведь только мы сами делаем себя счастливыми или несчастными!

– Твой рецепт не содержит ингредиентов, которые надлежит смешать, выпить и затихнуть, а потом ждать волшебства!

– Конечно, так было бы проще. Но кому как не тебе знать, что нет рецепта подобного эликсира и нет спасительного заклинания.

Мрак и сырость в напряжённой тишине словно обрели тяжёлые щупальца и протянули их к заключённым темницы. Они сдавливали грудь, ложились на плечи, лишая сил и светлых мыслей.

– Помоги мне, – прошептал Арсений. – Я помню, как ты сказала, что сможешь жить без меня… Но я не представляю свою жизнь без тебя с тех пор как вновь увидел и понял, что люблю…

Ялиоль грустно улыбнулась, вспомнив продолжение своих слов, которые он уже не услышал. В тот момент она осознала, что сама не свободна от единственной привязанности, которая обрела силу, едва девушка увидела своего друга детства. Увидела и ощутила, что в её сердце образ друга преобразился, он стал мужчиной, при мысли о котором Ялиоль охватывает приятное волнение, а видеть и слышать его, прикасаться к нему – это единственное, с чем она не в силах расстаться. А раз так – впору самой вспомнить рецепт счастья внутри себя.

– Я понимаю, почему запрет на поцелуи превратил нас в двух плаксивых детей, для которых все желания одинаково сильны. Но в отличие от них, мы знаем, что важнее, – сказала Ялиоль. – Я ведь не зря спросила тебя о том, что важнее?

– Любить тебя или просто любить? – подхватил Арсений. – Для меня одно неотделимо от другого.

– Но если поразмыслить, то можно прийти к интересным выводам.

– Ты их уже сделала?– безрадостно спросил юноша.

– До встречи с тобой в моей голове всё было разложено по полочкам, имелись ответы на все волнующие меня вопросы. Но теперь…

– И всё же…

– Сейчас я в растерянности.

Ялиоль вновь отошла от Арсения, пряча от него взволнованный взгляд. Но юноша приблизился к ней, а его горячие ладони вновь коснулись холодных плеч Ялиоль. Девушка закрыла глаза, ощущая, как по телу разливается приятное тепло.

– На какие вопросы потерялись ответы? – с участием спросил он. – Может, найдём их вместе, сейчас?

– Наверняка ты не спрашивал себя, что важнее – обрести любовь как дар или обязательно быть рядом с объектом любви. Я спрашивала себя и была уверена, что смогу просто наслаждаться ощущениями, которые принесёт с собой любовь. Но внезапно для меня стала важнее причина их возникновения. Это – ты! Но я не нахожу ответа на вопрос, что для меня значит быть с тобой.

– Попробуй ответить на него сейчас…

Горячие объятия Арсения кружили Ялиоль голову, путали мысли, она совершенно забыла об их миссии, о том, что они пленники доринфийской темницы.

– Ответ не так прост, – произнесла Ялиоль. – Рядом с тобой я не только чувствую себя защищённой, красивой, желанной… Я знаю, что чувство защищённости я могу получить иначе… Я увидела себя красивой и желанной, став невестой доринфийского принца… Но только ты дал мне ощутить себя целостной! Ты как будто недостающее звено меня самой, моего мира, тот самый важный компонент в моём эликсире счастья, без которого не ощутить его настоящий вкус!

– Но если ты почувствовала это только рядом со мной, тогда тебя можно поздравить с обретением зависимости! Не так ли? – оживился Арсений.

– Согласна. Это стало контролировать мою жизнь, вызывать боль, я перестала быть себе хозяйкой…

– Позволь, теперь я спрошу – так ли это важно для тебя?

– От подобных рассуждений может взорваться мозг, – уже без грусти улыбнулась Ялиоль.

– Но, как ни странно, мне стало легче. Приговор, вынесенный нам, теперь не кажется невыносимым.

– Да, если подумать, то мы оказались в более выгодном положении, чем те влюблённые, которым запрещено даже видеться и которых родители насильно венчают с ненавистными избранниками, – произнесла Ялиоль.

– Ты права, – согласился Арсений, как только ему удалось успокоить бушующее море в своей душе. – Может, повторим попытку, чтобы Мать рода появилась и хотя бы открыла засов нашей клетки?

– Тут появится её бестелесный образ, который и соломинку поднять не может. Но я, как и ты, не намерена засиживаться здесь и медленно покрываться плесенью.

– У тебя есть идея, как нам выбраться?

– Пока нет, но для начала нужно хотя бы вытереть слёзы.

Ялиоль сказала это не случайно: лицо Арсения попало в луч слабого света, отчего на его щеках заблестели невысохшие дорожки.

– Я не плачу, – сразу смутился молодой маг, но девушка остановила его руки, поспешившие стереть следы мужской слабости, как считал Катрам.

– Тебе хотелось тогда оказаться на месте Суграфана, когда мне пришлось слизывать его слёзы?

– Ещё бы!

Ялиоль хитро посмотрела на довольного и в то же время слегка растерянного юношу и с не свойственными ей интонациями произнесла:

– Нам всего лишь запретили целоваться…

– Ялиоль?!

Девушка игриво лизнула его щёку, затем вторую, и вдруг воскликнула:

– А ты знал, что твои слёзы… тоже сладкие?

– Я никогда не пробовал их на вкус… или просто забыл…

– Твои слёзы сладкие! – обрадовалась она внезапно промелькнувшей идее. – У людей таких не бывает…

– Я – человек!

Но Ялиоль будто не услышала его возмущения, она начала рассуждать вслух:

– Ты был частью сущности Архиса многие тысячи лет и всего лишь двадцать пять лет обитаешь в теле человека… У тебя сохранились некоторые качества, которыми обладал Элтор, взять хотя бы питание солнечным светом. А что если у тебя есть и свойства Суграфана?

– Ты хочешь сказать… – наконец уловил её мысль Арсений.

Ялиоль поправила магический пояс, подаренный Матерью рода, и на всякий случай ещё раз лизнула щёку юноши. С пояса на подвязках свисали миниатюрные изваяния слуг Архиса. Эти божества исчезли вместе со своим хозяином, однако магические свойства пояса могли на некоторое время превратить его обладателя в любого их них.

– Если ничего не получится, то мы придумаем что-то иное, – успокоила себя она и передвинула пряжку на один из узелков, где была подвешена маленькая каменная фигурка слуги Архиса.

Девушка в ожидании превращения зажмурилась, но ничего не произошло.

– Мне очень жаль, что я не имею свойств Суграфана, – искренне сожалел Арсений. – Мои слёзы просто сладкие.

– Нет, – улыбнулась Ялиоль, – кажется, они действуют, хоть и с опозданием.

Превращение началось: голова девушки расплылась подобно шляпке огромного гриба и обросла кружевной бахромой, а тело скрылось за длинными ветвистыми щупальцами и стало полупрозрачным. Юноша даже увидел сердце, наполнившееся голубой кровью. Оно пульсировало и волнами испускало от себя свет.

– Изома всегда завораживала своей красотой, – любуясь её плавными движениями, вспомнил Арсений.

Невесомая медуза светящимся призраком облетела их тесную клетку и, просунув гибкие щупальца в решётку, быстро нашла засов и открыла дверь.

– Ты свободен, мой милый спутник, – протяжным голосом произнесла Ялиоль и с удовольствием пошевелила щупальцами.

Арсений последовал за ней, и вскоре они выбрались из подземелья.

– Знаешь, о чём я думаю? – спросила она и тут же сама ответила: – У нас гораздо больше общего, чем казалось, когда мы были детьми. Теперь мы оба некие сущности, заключённые в тело человека. Может, поэтому с первой минуты нас тянуло друг к другу?

– Мне известно лишь одно: я человек и полюбил человека.

Арсений сурово сдвинул брови, но Ялиоль в полумраке этого не заметила.

Залы и коридоры королевского дворца не были пусты, и вооружённые стражники встречались беглецам почти на каждом шагу. Они могли остановить любого, кто попытался бы ночью проникнуть в тронный зал, а именно туда направлялись сбежавшие пленники.

При виде голубого сияния и струящихся из него щупальцев ночная охрана дворца цепенела в то самое время, как молодой маг умело насылал на них заклинание покорности. Подобным образом им удалось остановить охрану Нимфизалии – без лишнего шума и кровопролития. Арсений не любил, когда Катрам применял смертельные заклинания, и в этом отличался от своего учителя.

Вскоре они очутились в просторном зале, который несколько часов назад представила их завороженному взору Кантра. Сейчас он был темнее, но всё равно выглядел впечатляюще.

– Если бы я знал, что тайное заклинание Кантры создаёт иллюзии, мы не оказались бы в ловушке, – прошептал Арсений.

– Зачем об этом думать, если в итоге получилось лучше, чем планировалось, – ободряюще произнесла Ялиоль. – Принц не захотел нас впустить, но мы оставим ему письмо с объяснениями.

Девушка попросила своего спутника воспользоваться магией и сделать так, чтобы здесь появились чернила с пером и бумага. Арсений легко исполнил поручение, а когда они вдвоём составили текст послания, то положили свёрнутый лист прямо на королевский трон.

– Взгляни, – указала щупальцем на стену Ялиоль.

Молодой маг поднял голову и увидел овальной формы блестящий панцирь, состоящий не из отдельных пластин, а из алмазных пирамидок.

– Вот о чём говорила Мать рода, – подплывая ближе к святыне доринфийцев, сказала девушка в образе Изомы. – Он всё равно будет похищен.

– Ты действительно собираешься это сделать? Она не говорила, что похитителями станем ты и я.

– Ты ведь хотел нарушить планы таинственного злоумышленника? У нас появилась такая возможность.

Арсений проверил, не наложено ли заклятие на королевскую реликвию, и, к удивлению, не обнаружил магической защиты.

– Очевидно, принц весьма уверен во внешней защите дворца, – решал молодой маг и позволил Ялиоль снять со стены святыню.

Девушка пожелала сделать это непременно сама и осталась очень довольна, когда тяжёлый алмазный панцирь показался ей пушинкой.

Покинув тронный зал, они вышли на балкон, откуда хорошо просматривалась стена с торчащим из неё куском синего малахита. За время их пребывания в темнице никому из магов не удалось извлечь его. Ученик Катрама воспользовался заклинанием перемещения и убедился в его бесполезности в отношении диска богини.

– Если не можешь повлиять на объект – меняй окружающие его предметы, – изрёк, словно правило, Арсений и предложил Ялиоль вернуть себе человеческий облик.

Светящаяся медуза передвинула пряжку на прежнее место, и началось обратное превращение.

– В теле Изомы я была гораздо сильнее, – заметила она, едва успев подхватить внезапно отяжелевший панцирь.

Молодой маг решил воздержаться от комментариев и с помощью заклинания переместил девушку на диск из синего малахита. Почувствовав хозяйку, тот как будто ожил, цветные разводы на его поверхности пришли в движение, и диск легко отделился от стены. Ялиоль подобрала Арсения, и они под покровом ночи покинули пределы королевского дворца.

Глава 4. Похитители и свидетели

Пламя костра согревало двух путников, остановившихся в горах королевства Фалидар. После многочасового стремительного полёта границы Доринфии остались далеко позади, и похитители священного панциря могли не опасаться погони. Однако радости на их лицах не было.

– Тебя по-прежнему беспокоят и расстраивают слова Матери рода? – заглянула Ялиоль в глаза Арсения.

– Да, и теперь не только они, – задумчиво ответил юноша. – Тебе нравятся твои превращения в слуг Архиса. Но ты не понимаешь, как призрачна сила, которую они дают. Божества, изображённые на подвесках, – его рабы, они не властны выбирать, чему посвятить своё существование…

Скудная растительность Фалидара отнюдь не лишала здешние места особого очарования, хотя молодые люди, казалось, не замечали его.

– Я ведь не стала буквально одним из них, я как будто на время надела чужую одежду.

– Опасность в том, что ты начинаешь получать от этого удовольствие.

– О чём ты говоришь? Как мне может понравиться быть чудовищем?

– Прости, я говорю глупости, – ретировался Арсений.

Ялиоль обняла его и сказала:

– Я не допущу, чтобы у меня появились щупальца или хвост, как у пантероида.

– Это утешает…

Их окружали холодные зазубрины голых скал, навевая невесёлые мысли, а над ними простиралось тяжёлое звёздное небо.

– Мы словно поменялись местами – угрюмой всегда была я, – вдруг сказала Ялиоль. – Гони прочь плохие мысли, как советовала Мать рода, иначе эллолианы умрут от переедания, если обитают где-то рядом.

Арсений искренне улыбнулся и взял в руки алмазный панцирь.

– Как ты думаешь, чем для похитителей может быть интересен этот предмет? Неужели они хотят использовать его как сковороду с целью растопить исцеляющий сталактит?

– Надеюсь, у него есть и другое предназначение. Я знаю легенду о черепахе –прародительнице доринфийцев.

– Черепаха-прародительница? – удивился юноша. – Доринфийцы решили забыть, что были с бантолианцами, хильтеранцами и саматронцами единым народом, который, насколько мне известно, не порождала на свет древняя рептилия.

– Эту забавную легенду я расскажу тебе позже, а сейчас давай подумаем, что делать с добытой святыней.

Они начали внимательно рассматривать панцирь и обнаружили дугообразные крепления.

– Наверняка его использовали в древних ритуалах, – предположила Ялиоль, пытаясь надеть на себя алмазную реликвию.

– А если превратишься в черепаху? – остановил её Арсений. – Я не знаю, можно ли будет его потом снять.

Ялиоль испугалась собственной беспечности, а кроме того, девушка поймала себя на мысли, что ей действительно понравилось превращаться в кого-то, кто сильнее человека. Она отставила панцирь и задумалась.

– Я пошутил, – с интересом наблюдая за реакцией спутницы, сказал Арсений и продемонстрировал лист, вырванный из книги.

Юноша объяснил, что намеревался с помощью магии переместить из доринфийской библиотеки фолиант, где говорится о панцире сцифомедузы, но ему удалось вырвать только лист.

– Когда ты успел это сделать?

– Пока мы бродили по тёмным коридорам в поисках тронного зала, я решил извлечь хоть какую-то пользу…

– Ты полон сюрпризов! Что здесь написано? – оживилась девушка.

Молодой маг начал читать текст, описывающий свойства алмазного панциря. Оказалось, что этот предмет давал человеку абсолютную защиту, а не превращал в черепаху.

– Для чего такой ценной вещью украшать стену? – изумилась девушка. – Почему принц не надевал его?

– Наверняка он боялся проверить на себе достоверность написанного в книге, а испытать свойства на ком-то – большой риск подарить ему неуязвимость.

– Думаю, ты прав. Но я готова рискнуть.

Ялиоль старалась никак не выказать своего желания надеть панцирь, но Арсений всё-таки заметил это и сам предложил ей помочь.

Арсений поднял тяжёлый панцирь и приложил его к спине девушки, а она зацепила застежки у себя на плечах. Едва Ялиоль опустила руки, в ту же секунду алмазные пирамиды обернулись горстками драгоценных камней, разбежавшихся по её телу, словно муравьи. Они покрыли кожу от ступней до темени, и сквозь корочку сверкающих алмазов на юношу уставились испуганные вишнёвые глаза.

– В книге об этом не написано, – пожал плечами маг. – Но мы ведь можем снять несокрушимую броню.

Он ещё не прикоснулся к дугообразным креплениям, как алмазы погрузились в кожу девушки, будто ягоды в сметану.

– Тебе не больно?! – успел спросить Арсений, вспомнив, как на его ладони перемещались камни со слабеющих рук учителя.

– Нет, – в свою очередь пожала плечами Ялиоль. – Я их не чувствую, и тяжести панциря тоже.

– Тогда предлагаю, его не снимать, ведь иначе нам придётся искать место, где его можно спрятать.

Девушка согласилась и, затушив костёр, они продолжили своё путешествие. Привал в горах был сделан только для вечерней трапезы, которую Ялиоль пропустила, став заключённой доринфийской тюрьмы. Голод, скорей всего, был единственным чувством, которое она с трудом могла сдерживать. Отобрав с помощью заклинания часть добычи у крылатого хищника, Арсений смог для возлюбленной запечь на костре рыбу. Девушка была тронута такой заботой и едва его не поцеловала, но вовремя остановилась. Губы Ялиоль коснулись только щеки юноши, словно он её брат.

Арсений грустно улыбнулся и подумал о том, что теперь они начнут отдаляться друг от друга. Внезапно подступило чувство беспомощности и одиночества. Он вновь ощутил, насколько сильна зависимость, бывшая когда-то привязанностью.

Ученику Катрама действительно не удалось освободиться от всех привязанностей. Хотя в Колыбели Архиса он и сказал, что сможет жить без Ялиоль. Тогда он почти поверил в это, но лишь на мгновение, которое не только спасло ему жизнь, но и помогло уничтожить коварное божество. Возможно, Арсений впал бы в меланхолию, однако свойственное ему упрямство пересилило нахлынувшие ощущения, и он твёрдо решил, что не позволит обстоятельствам разрушить чувство, связывающее его с Ялиоль.

Ночные передвижения стали привычными, ведь яркого солнца Ялиоль предпочитала избегать.

Оказавшись в позднее время в Фалидаре, они намеревались проведать родных Арсения. Дело в том, что здесь жили его брат и матушка. Спутник Ялиоль с гордостью рассказывал о них, ведь они – прямое доказательство того, что он человек, появившийся на свет самым естественным образом. В последнем девушка сильно сомневалась, но не сказала ни слова, чтобы не огорчить его.

О похищении целебного сталактита наверняка знал каждый обитатель страны, но приятнее было спросить подробности у людей, которых помнишь с детства и которым доверяешь.

– Невежливо будить людей среди ночи, даже если они твои родственники, – произнесла Ялиоль, останавливая диск перед крыльцом небольшой хижины, на которую указал Арсений.

– Нет правил без исключений. А кроме того, мне приятно было бы вдруг увидеть любого из них, даже в такой час.

Юноша окинул взглядом ограду, по одну сторону которой располагался хлев, по другую – сад. Щемящее чувство возникло в его груди. Арсений отсутствовал несколько лет, а здесь время как будто не двигалось вперёд и остановилось в тот момент, когда он ушёл. Судьба обычного землекопа его не устраивала, он чувствовал, что создан для чего-то большего.

– Я бросил их, как и мой отец, – вдруг сказал Арсений и в нерешительности замер у двери. – Что может меня оправдать?

– Ты был божеством, и память об этом сохранилась в глубине твоего сознания. Оставшись здесь, ты жил бы чужой жизнью. В семье жреца не все рождаются жрецами, а в семье землекопа – землекопами.

Рука юноши потянулась к шнурку колокольчика, и в этот момент открылась дверь. Арсению на грудь бросилась женщина с его именем на устах. Волосы её были наспех собраны в узел, а бледное лицо осветилось внезапной радостью. Слёзы и поцелуи смешались в лунном свете.

Проведя сына и гостью в дом, Дарина с непередаваемой тоской рассказала о том, что его брат Евсей тоже покинул свою мать.

– Он ушёл несколько дней назад и завербовался в армию, – краем шали вытирая слёзы, сказала она.

– Разве Фалидар собирается на кого-то идти войной?!

Арсения удивила эта новость, он помнил брата как слабого и тихого паренька, который ни с кем никогда не ссорился, не говоря уж о драке.

– Нет, слава богине Чарадис, мы ни с кем не враждуем, – молитвенно сложила руки мать. – Твой брат ушёл с теми, кто похитил из священной пещеры исцеляющий сталактит!

– Он присоединился к шайке грабителей?!

– Нет! Их нельзя назвать просто шайкой грабителей, – вновь заплакала несчастная женщина. – Они появились рано утром. Евсей был в пещере, когда вооружённый отряд под предводительством рыжеволосой воительницы ворвался в пещеру… Я не знаю, чем они его завлекли, но, вернувшись домой, твой брат вёл себя как одержимый. Он говорил о том, что у него появился шанс изменить свою жизнь. Евсей был ими околдован!

– А что говорят очевидцы? – спросила Ялиоль, внимательно выслушав рассказ Дарины. – В пещере, кроме Евсея, была ещё охрана?

– Очевидцы? Их нет, вернее, они ушли вместе с похитителями! Так же, как наш Евсей, никому ничего не объясняя!

Женщина была сломлена произошедшим и едва держалась на ногах. Арсений взял мать на руки и отнёс на кровать. Дарина поймала запястье сына и не отпускала, пока её измождённые пальцы не расслабил сон.

– Как ты намерен поступить? – прошептала Ялиоль, когда он вернулся к ней.

Но Арсений словно не слышал, он был погружён в свои мысли.

– Я будто забыл, что у меня есть дом… И я плохой сын.

– Не говори так! Я помню, как ты помогал своему отцу, когда император Бантолии назначил его руководить работами в шахтах.