Читать книгу Огненная сова - Евгений Василиненко, Евгений Витальевич Василиненко - Страница 1

      Имя моё Алиса и сегодня мне исполнилось шестнадцать лет. Обычные люди радуются тому, что появились на свет и прожили ещё один год, стали взрослее. К сожалению, мне не довелось отпраздновать своё рождение. Для меня это самый ужасный день в моей и так тленной жизни. Вы спросите: «Почему моя жизнь была без просвета на радость в мои шестнадцать лет?», – я вам отвечу.

      Первые годы моего детства были, действительно, счастливыми. Полноценная семья, которая любит тебя так сильно, как никто в этом мире никого не любил. Мои детские синие глаза сияли от радости, когда я видела объятия родителей. Папа старался проводить всё своё свободное время вместе с нами, но мне было всё равно недостаточно. Он работал полицейскими. Папочка для меня был героем, который наказывал и ловил плохих ребят. Я подражала ему и хотела стать тоже полицейским, такой же смелой и храброй, как и мой отец. Когда я надевала его фуражку и разыгрывала сценку, где мама была самой опасной преступницей в мире, а папа её помощником, то они по-доброму смеялись и умилялись надо мной, и подыгрывали мне. Каждый вечер за ужином, мы слушали удивительные истории отца о том, что у него произошло на работе. Он зачастую выдумывал некоторые истории специально для меня, например, когда он самостоятельно поймал целую вооруженную банду преступников без всяких проблем, даже не вызвал себе подкрепление, и так как я была всего лишь ребенком, то не понимала, что это выдумка. Я всегда с воодушевлением вслушивалась в эти рассказы. Мама в свою очередь улыбалась и смотрела на него таким взглядом, мол, я знаю, что ты это всё придумал, обманщик! Но также этот взор её сияющих глаз показывал всю её любовь к отцу. До сих пор вспоминаю те теплые времена.

      Моя мама была беременна и поэтому сидела дома, занималась домашними делами. Каждый день я трогала её живот и говорила, что хочу сестричку, чтобы быть с ней лучшими подругами, которые будут всегда вместе. А если родится брат, то обижусь на неё очень сильно. Она лишь мило смеялась надо мной, а я глупышка дулась над ней из-за этого. Мама была очень красивой женщиной, даже беременность не изменила её изящную красоту. Её длинные черные волосы подчёркивали черты её лица и прекрасные голубые глаза. Волосы мамы были настолько мягкими, что мне хотелось их постоянно трогать и утопать в их аромате. Папа наоборот был со светло-русыми волосами и с карими глазами. Мы были по-настоящему любящей семьей.

      Теперь Вы спросите, если у меня так всё было замечательно, то, что могло случиться, раз я говорю, что моя жизнь превратилась во мрак? Случилось самое страшное, что могло произойти в любой семье – мой отец погиб.

      В тот день папа поехал на вызов, где сообщили, что неизвестная группировка вооруженных людей захватили банк, также взяли заложников. Не было известно, сколько их было. Моего отца отправили туда со специальной группой, чтобы окружить здание. Они пытались договориться с бандитами на протяжении часа. Эти переговоры ни к чему не привели. Преступники не собирались сдаваться, они были настроены серьёзно и готовы были убить всех людей, что находились внутри. Обстановка накалялась. Сотрудники полиции решили брать их штурмом, хоть и понимали, что это приведет к гибели невинных жертв. Они не видели другого выбора, ведь они кричали, что начнут стрелять по заложникам через пять минут, если им не дадут без препятствий уехать. Этого полиция явно не могла себе позволить, поэтому было решено отправить вперед спецназ, а обычных полицейских выставить вокруг здания и охранять все возможные выходы. Так вышло, что мой отец стоял у черного выхода. Оттуда и выбежало пару грабителей. Папа открыл огонь, но слишком поздно. Он оцепенел от страха, пока его товарищи перестреливались, папа просто смотрел. И только потом пришёл в себя и открыл огонь. К сожалению, к тому времени уже ранили его друзей. Он помчался к ним, чтобы помочь – это и была его ошибка. Возможно, если папочка не побежал к другой машине, то в него бы не попали, и он смог бы выжить. Этого не случилось… Проклятая пуля попала ему в шею, отец свалился на землю. Одной рукой он упирался об асфальт, а другой закрывал рану. Кровь с бешеной скоростью хлестала из его раны и вырывалась изо рта. Мой отец в этот момент задыхался собственной кровью. Из последних сил пытался доползти до своих соратников, чтобы они оказали первую помощь. К сожалению, мы живем не в сказке, где главный герой любой ценной смог бы выжить. Мой отец упал лицом на асфальт, отключился и больше не проснулся. Он умер моим героем.

      После этой новости в нашей семье был настоящий траур. Я всё ещё помню, как моя мама рыдала всё время. Этот плачь порой у меня проигрывается в голове. Наступили темные времена. Из-за этого огромного стресса, у матери случился выкидыш. После этого она полностью изменилась. Стала вечно хмурой и злобной. Ласка и любовь заменились на крики и ненависть. Больше не было ни одного хорошего дня, лишь страх перед матерью и боль о смерти отца, что преследует меня всю жизнь. Мать стала выпивать и с каждым разом всё чаще и чаще. Мне пришлось смириться с этим, хоть год за годом умоляла её завязать с этим, но в ответ слышал только оскорбления. Моя мать под действием алкоголя начала поднимать на меня руку.

      Я стала полностью закрытой от окружающих. Это ещё одна причина, по которой моя жизнь превратилась в ад. Из-за того, что я в школе ни с кем общалась, игнорировала все попытки подружиться со мной и завести диалог. Надо мной начали издеваться и унижать. Когда мы перешли в восьмой класс, то начались избиения. Крутые девчонки били меня, чтобы показать свою власть и значимость. Им это явно нравилось. Никто не останавливал их, наоборот, все в классе поддерживали эти стерв и громко смеялись. Никакого покоя в школе не было ни в школе, ни дома. Периодически меня посещали мысли, чтобы покончить с этой жизнью и отправиться к своему любящему отцу. Мне не хватало духа на это. На самом деле я была не готова вот так вот закончить жизнь.

      В середине восьмого класса мне пришлось очень коротко подстричься, чтобы меня не хватали и не таскали за волосы. Это привело ещё к новым насмешкам надо мной, но мне не привыкать. Главное, что мне теперь не вырывали волосы и мне не приходилось снова чувствовать эту боль. Вот так и превратилась моя прекрасная жизнь в кошмар наяву.

      Давайте начнем самого начала, с нашего знакомства. Мне зовут Алиса, и сегодня мне исполнилось шестнадцать лет. В этот день я умерла. Думаю, что Вам интересно, как я могу быть мертвой, если прямо сейчас разговариваю с Вами? Ну что ж, присаживайтесь поудобнее и слушайте внимательно мою историю. Сразу же скажу Вам, что в неё будет трудно поверить, но Вам придется.

      Не смотря на все издевательства от сверстников, у меня появилась подруга. Её звали Таня. Она была очень позитивной девушкой. Она настаивала на дружбе со мной. Она знала частично судьбу моей семьи. Думаю, что поэтому она не хотела оставлять меня. Таня понимала, что мне тяжело и без друга мне будешь ещё труднее. С одной стороны, я была ей благодарна, а с другой мне не хотелось с ней общаться. Бывали такие дни, когда меня переполняло отличное настроение, тогда я тянулась к ней и не замечала этого, оно само как-то получалось. Как-то раз с моего языка вылетел комплимент: я назвала её солнышком. Таня вся покраснела. Это выглядело очень мило, но я её больше так не называла, однако сильно хотелось. Она, действительно, выглядела, как солнышко: она имела очень яркий рыжий цвет волос, они так хорошо сочетались с её зелеными глазами. На свету казалось, что у неё на голове правда находилось маленькое солнышко, что грело меня и всех окружающих рядом. Она была настоящей красавицей, в отличие от меня. Тане нравилась моя короткая прическа с моими голубыми глазами. Я практически полностью внешне похожа на маму. Одним теплым вечером, когда мы наблюдали за алым закатом, Таня сказала, что я ей напоминаю ночное небо над океаном. Эти слова мне запали в душу. В начале нашей необычной дружбы, Таня всегда была в шоке, откуда у меня синяки и всегда пыталась выяснить откуда они. Однако через долгое время она прекратила спрашивать, лишь поглаживала меня по голове и вздыхала. Только при ней я могу проронить свои горькие слёзы. При других я никогда не ревела, старалась терпеть до конца, чтобы никто не увидел мою слабость. Особенно при тех самых одноклассниц, что унижали меня. Мне не хотелось давать им особое удовольствие от этого и новый повод для издевательств.

      Таня заходила за мной каждое утро, чтобы вместе пойти в школу. Раз за разом, она шла за мной на другой конец города. Мне было неловко, и я просила не заходить за мной. Ей было на это все равно, и когда я выходила из подъезда, то постоянно видела её улыбающееся лицо. Изо дня в день я возмущалась из-за этого на неё, она просто мило смотрела на меня.

      В тот самый роковой день она тоже пришла за мной. Это утро отличалось от остальных обычных. Мама меня выгнала с матами на улицу. Она снова была пьяная и опять начала срываться на меня. Было удивительно, что это случилось утром, ведь она обычно спит в это время, я бы сказала, что она лежит, словно в коме, а не спит. Её сложно разбудить в алкогольном опьянении. А пьет, моя любимая мамочка, не переставая каждый день. Я честно не знала, из-за чего она кричала на меня, и била по лицу. Она на ходу придумывала причину, чтобы испоганить мне настроение. Кричала, мол, ненавидит меня, лучше бы меня не было на этом свете, но мне было непонятно почему, ведь ничего я не сделала ей. А когда она меня винила в смерти отца, то мне сносило голову, и я срывалась на неё из-за этого. Я просто не могла терпеть её речи о папочке, ведь я любила его не меньше, чем она. Смерть отца тоже повлияла на меня также сильно, как и на неё. Я просто не могу понять, почему она меня в этом винит… Моё настроение было испорчено с самого утра, и я понимала, что не хочу ранить Таню. Я не хочу, чтобы она терпела меня.

      Я выбежала на улицу и увидела её мило улыбающаяся мне лицо. У меня было жуткое желание сорвать эту улыбку с её лица, но и хотелось обнять. Через секунду у моей одноклассницы улыбка сама исчезла, на место её пришло непонимание и небольшой шок. Она подбежала ко мне сразу же, понимая, что у меня вновь случилось дома. Таня заключила меня в свои объятия. Внутри меня, словно что-то загорелось, всё тело полыхало. Мне казалось, я нахожусь под самой надеждой защитой. От этой мысли мне так стало тепло, я забыла обо всем, мне хотелось, чтобы это не заканчивалось. Только это длилось совсем недолго, все негативные чувства вернулись назад, складывалось ощущение, что они мне дали насладиться этими чувствами, чтобы поиздеваться надо мной.

– Алиса, ты снова поругалась с мамой!? – её глаза всё говорили за неё. Было ясно, что она очень сильно обеспокоена. Таня отодвинула меня и посмотрела мне в глаза: «Что у вас снова случилось, Алиса? Я надеюсь, что она не причинила тебе боль…» Я ничего не хотела ей отвечать, ведь она всё сама прекрасно знает. Знает, что все эти скандалы одинаковые и прекрасно понимает, что я ощущаю внутри себя. Но мне нужно было ей ответить, чтобы не испортить ей настроение, я этого себе не могла позволить.

– Всё также, всё по тому же сценарию… она впервые перед школой накричала на меня и теперь мне ужасно плохо, мне не хочется никуда идти, и нет особого желания с тобой общаться, – я не хотела её расстраивать и поэтому соврала, что не хочу с ней общаться, – может, ты не пойдешь со мной? Я хочу побыть одна, Таня.

– Нет, мы пойдем вместе, это не обсуждается, Алиса! – На её лице снова появилась эта очаровательная белоснежная улыбка. Честно говоря, я была этому не удивлена, можно сказать, знала, что именно это она и скажет. У меня не было выбора, молча кинув ей, направилась в сторону в школы.

      Мы зашли в школу и сразу же направились в кабинет, где будет, проходить урок. Иногда я засматриваюсь в одну точку и не замечаю, что происходит вокруг меня и перестаю обращать внимания на её слова. В этот момент мне кажется, будто я покидаю этот мир душой, а оболочка моя остается на своём месте. Таня не сразу же понимает моё состояние, легонько толкает меня в плечо, чтобы я пришла в сознание. Всё время извиняюсь перед ней за это, она лишь смеется в ответ. Такие разговоры происходят по разному, иногда пару раз в неделю, а иногда больше.

      Войдя в класс, мы заметили, что ещё никого нет, похоже, мы пришли раньше всех, даже учителя не было за привычным столом, где он постоянно сидел. Это было на самом деле удивительно, ведь он всегда сидел за ним, даже на перемене, он не покидал своё рабочее место. Мы двинулись за свою парту, благодаря Тане мы сидим вместе, она долго упрашивала всех учителей, чтобы она сидела со мной. Наша парта была третьей на втором ряду, мне не нравилось сидеть в центре класса. Не хотелось, быть во внимание всего класса. Раньше моё место было в конце ряда и мне было очень комфортно там сидеть, ведь на тебя никто не смотрит и не обращает внимания.

      Спустя минут десять в класс зашёл наш учитель. Ему было около тридцати лет, казалось, его глаза были пусты, словно ему не хотелось ничего в этой жизни и всё надоело, но всё же он постоянно приходил на работу и не помню, чтобы он опоздал хоть один раз. Его мрачный вид нагонял на меня большую тоску. Может у него тоже не всё в порядке в личной жизни, а может он всегда так выглядел.

      Постепенно лениво одноклассники начинали приходить. Кабинет начал заполняться. Не хватало лишь тех одноклассниц, что унижали меня все школьные годы. До конца надеялась на их сегодняшнее отсутствие. Для меня это было бы настоящее счастье. Я бы смогла немного отдохнуть от их насмешек. Радость длилась недолго, пару минут спустя, они всё-таки явились в класс. Проходя мимо моего места, одна из них столкнула мои вещи на пол, – Безотцовщина, ты обронила свои мерзкие вещи, подбери их, свинья! – злобно прошипела одна из них. Её звали Света, она была самой главное в этой троице. Света, Оля и Катя – три настоящих стерв, которых я ненавидела всей своей душой.

– Поторапливайся, давай, а то урок скоро начнется, наша любимая Алиса! – она засмеялась во всё горло, а её подружки начали вместе с ней смеяться надо мной и попутно по-всякому обзывать меня.

      Я еле как сдерживала свои слезы, пока поднимала учебник, тетрадку и ручку с пола. Таня пыталась вступиться за меня, но её просто затыкали и не давали вставить слово. Мне казалось, она вот-вот сорвется на них, мне не хотелось, чтобы у неё были проблемы из-за меня.

– Не нужно, Тань… – я очень тихо прошептала ей. Таня в свою очередь погладила меня по голове, чтобы облегчить мою боль, а я лишь также сказала спасибо ей.

      Звонко прозвенел звонок на всю школу – это означало, что урок начался. Честно говоря, я не особо любила и понимала алгебру, но пыталась вникнуть в неё, поэтому старательно слушала каждое слово нашего учителя, только вот у него была очень монотонная речь, можно было заснуть под неё. Это был первый урок, и все ученики были сонные и из-за этого плохо осваивали материал. Кто-то, действительно, умудрился заснуть прямо на уроке. Только нашего учителя это не волновало, он всё также продолжал рассказывать материал. По ощущениям урок длился не обычные сорок минут, а целую вечность и поэтому мне казалось, что я уже исписала всю свою тетрадь, а на самом деле заполнила, лишь две полных страницы. Хулиганки посматривали на меня, тыкая на меня пальцем, всякими жестами показывали, что, после урока меня ждут новые проблемы. Снова ощущать все эти оскорбления, снова терпеть горячую боль от новых ударов мне не хотелось. Я молилась всем, кому можно, в надежде на потустороннюю помощь. Однако мне оставалось лишь отсчитывать минуты до окончания урока.

      Посмотрев на свои маленькие наручные часы, которые мне остались от отца, я очень дорожила ими. Папа всегда их носил. В тот день, когда он погиб, они также были на нём. Я никогда не снимаю эти часы. Это моя память о нём. Увидела, что до окончания урока осталось всего лишь десять минут, отсчет до очередных пощечин начался.

      Одна минута прошла слишком быстро, меня всю трясло и мне стало плевать на алгебру. Мне хотелось спрятаться от мира сего навсегда. В какой-нибудь темный уголок.       Прошло уже пять минут. Каждый раз я нервно смотрела на стрелку на часах, надеясь, что время встало вспять и не возобновиться никогда. Я почувствовала, как холодные капли пота стекали по моему дрожащему телу. Я ощущала себя, как тварь дрожащая, что не имеет право на существования в этом мире. Посетила мысль о самоубийстве… Всё равно хуже никому не станет, если меня не станет на белом свете, но для меня он давно темен, как глубина океана. Каждый вечер скребет кошка своими острыми когтями меня изнутри, мне слишком больно жить. Только самоубийство удел слабых людей. Мой отец не одобрил бы этот выбор, не простил бы меня ни за что. Я не хочу упасть в его глазах, если он, действительно, наблюдает за мной с небес, если и правда есть не только земная жизнь.

      Вот и осталась последняя минута. Как же всё-таки быстро летит время, когда ты ожидаешь чего-то. Например, смерти своей. Ты пытаешься насладиться последними минутами, растянуть последние свои вдохи, но злодейка, которая правит временем, ускоряет его для тебя. Кажется, что ты сделал всего лишь один вдох, а на самом деле прошло уже полчаса, но для тебя словно одна секунда. Ты кричишь, что не хочешь уходить из этой жизни, но уже поздно. Последний вдох для тебя и тебя не станет. Также и для меня. Отнюдь не думаю, что я умру сейчас, но казалось, будто это именно так Сердце моё ныло до невозможности, мне было настолько плохо, что хотелось просто отключиться, чтобы не чувствовать эту ноющую боль в области груди. Прошу, впустите, меня в мой вымышленный город, где меня нет и никого нет, где правит тьма, что пронзается светом со стороны моря.

      Снова прозвенел очень громкий звонкий звонок. Для меня это было, словно приглашение на казнь. Изо всех сил я попыталась очень быстро и ловко собрать все свои принадлежности, которые нелепо валялись на моей стороне парты. Я надеялась быстренько выбежать из этого пропахшего плесенью класса и спрятаться где-то на всю перемену. Вот он мой идеальный и единственный план. Таня лишь наблюдала за моей спешкой и осознавала свою бесполезность в этой ситуации. Её просто держали и угрожали, что она может оказаться на моем месте, если будет лезть к ним и мешать наказанию для меня. Не должна была я рождаться в этом мире. Если бы отец остался жив, то, возможно, моя судьба была другой. Нет, я в этом точно уверена. Я была бы обычной среднестатической девочкой.

      Необычно быстро я оказалась в коридоре. Быстро мотнув головой во все стороны, чтобы в один миг решить, куда мне бежать дальше. Сердце подсказывало просто сбежать со школы и шататься, как отшельник по городу. Разум в свою же очередь говорил о необходимости спрятаться в школьной уборной, ведь нельзя прогуливать школу так часто, как я. Слишком часто мне приходилось уходить изучать город, я уже знала каждый его уголок. У меня были такие подозрения, что я с закрытыми глазами смогу дойти до нужной точки в нашем чудо-городке. Я практиковала уже такое, только дома и лежа на чёрствой кровати: Закрывала глаза и рисовала в своем воображение наши дороги, гуляла по ним, в каждый двор заходила. Картинка была настолько отчётливая, мне действительно казалось, что я гуляю по-настоящему.

      Всё же я послушала своё сознание и побежала в сторону уборной. Словно быстрый ветер меня нёс за собой. Даже не успев моргнуть, я уже стояла в туалете и смотрела на своё отражение в грязном от пепельной пыли зеркале. Некоторые волосы стояли дыбом, а другие были мокрыми от пота и облегали мою кожу, особенно мой бледный лоб. От ярких синих глаз осталась тонкая синяя обводка. Только сейчас поняла насколько сильно у меня сбито дыхание, я еле дышала. Каждый вдох был громким и тяжелым. Даже тощие щёки дрожали от страха перед встречей с одноклассницами. Я прекрасно, понимала – они найдут меня. Зайдут в эту чертову уборную и зададут мне такую взбучку, что мне, даже, не снилось в самых страшных кошмарах. Только сейчас поняла, что Таня не поздравила меня с днем рожденья, хотя это не так важно, возможно, она просто забыла. Собственно, на что я надеюсь, ведь никому не нужна бедная Алиса. Только почему-то от этой мысли мне стало скверно на душе, ещё один удар прилетел в меня, но уже в сердце. Нужно забыть про это, сейчас важно другое. Важно, чтобы меня не нашли и не избили до полусмерти. Ноги прекратили меня слушаться, и я упала на колени, слезы сами по себе полились по щекам. Горько-солёные слёзы попадали в рот, они были такими невкусными и противными. Я обняла свои колени и уперлась спиной об стенку, которая находилась под умывальником. Мне хотелось просто исчезнуть хотя бы на один день. Мне оставалось всем сердцем надеяться, что они не станут меня искать и никому из них не приспичит зайти сюда. Мне было правда страшно, кровь стыла в жилах, а волосы словно теряли свой настоящий цвет и перекрашивались в самый белоснежный снег, как первый снег зимой.