Читать книгу Инженер. Часть 1. Набросок - Евгений Южин - Страница 1

Лучший способ погрузить город во тьму – это обильно полить его дождем. Когда дождь закончится и до того момента, пока почерневшие дороги не подсохнут, асфальт глотает свет как настоящая черная дыра, и ни фонари города, ни фары машин ничего не могут с этим поделать. Хотя дождь, кажется, утих, дворники машины суетились за стеклом, смахивая липкую водяную пыль, висящую над дорогой. Термометр, светящий маленьким белым глазом под панелью приборов, напоминал, что за бортом начинался московский ноябрь – лучшее время, чтобы насладиться теплом и уютом, царящим в салоне. Выходить из машины из расцвеченного созвездием светодиодов полумрака не было никакого желания, даже для того чтобы добежать до подъезда.

Впрочем, до дома еще надо было доехать. Знакомый изгиб промокшего бульвара упирался в светофор, за которым прятался незаметный поворот на безымянный переулок, носящий среди местных жителей вполне ожидаемое имя – Бродвей. Светофор светил красным, и я не сразу заметил стоящую на дороге машину, мигающую аварийным сигналом. Из темноты улицы, мерцающей желтыми и красными огнями, отделилась такая же темная фигура, плоть от плоти черной дыры, угадываемая лишь по движению гаснущих фонарей, – полицейский. Я остановился.

Пробормотав привычную скороговорку, из которой я уловил только «…тальон… тенант… ов», ДПСник неожиданно смущенно спросил:

– Не сильно торопитесь?

– Не сильно. А что случилось? – полюбопытствовал я.

– Да вот, мужик какую-то бабку сбил, выскочила из кустов прямо под машину, а она удрала. У него вроде и повреждений никаких, а уехать боится. Знаете, как эти бабки? Домой прибежит, успокоится, спать ляжет, а утром голова заболит, она заявление и накатает.

– А я зачем?

– Понятым будете. Осмотрите, так сказать, место и телефон оставите. Вы же не против?

Мне стало даже жаль и мужика, и мента этого мокрого.

– Нет, не против.

Запарковавшись рядом с полицейской машиной, я выбрался в промозглую темноту. Водитель, потенциальный убийца, мялся рядом с темным кроссовером «БМВ». Мент подошел к бамперу машины и показал на невнятную полосу чистой краски на бампере.

– Права ваши, пожалуйста, и номер телефона.

Я отдал права и, пока он переписывал что-то с них в протокол, осмотрелся. В свете фар БМВшки валялась прямо на асфальте пара картофелин и чуть в стороне белел какой-то камешек треугольной формы. Я наклонился и поднял его, водитель и гаишник тут же нависли надо мной, но, увидев, что именно я нашел, отвернулись. Камень как камень. Непонятно только, откуда здесь хороший окатыш белесого полупрозрачного кварца? Найди я его на галечном пляже, повертел бы в руках да и выбросил.

– Ваши права. Спасибо, – вернул мне документы полицейский. Я машинально сунул камешек в карман и поспешил в машину. Пяти минут не простоял, а успел замерзнуть, хотя морозом еще и не пахло.

Десять минут спустя я запарковался на удачно подвернувшееся свободное место прямо напротив подъезда. Толком еще не отогревшись я выключил двигатель и на какое-то время завис в подобии транса, наслаждаясь темнотой и тишиной. Надо было идти, и я сунул руку в карман куртки за связкой ключей. Пальцы нащупали гладкий прохладный камешек. Надо было выкинуть его прямо там, где я его нашел, но теперь он стал моим имуществом, собственностью, и просто так выбросить его уже было нельзя. Надо было принести его домой, дать вылежаться года три-четыре и только потом выбросить в ведро во время очередной уборки. Я вертел его в руке, удивляясь почти идеальной форме равностороннего треугольника, когда неожиданно заметил крохотную голубоватую искорку, мелькнувшую на его поверхности. Повертев головой, я не нашел ни одного фонаря или лампы в округе, свет которых мог бы отразиться на нем. Да и камень был не настолько гладким, чтобы отражать предметы. Я попытался опять поймать этот отблеск, медленно водя камушком там, где я заметил искру первый раз. Ну, вот же она! Наверное, я вытаращил глаза! Искорка вовсе не отражалась от его поверхности. Больше всего это было похоже на то, как если бы камень пересекал луч лазерной указки. Самого луча не было видно, но на поверхности камня плясало пятнышко света, неподвижное относительно земли. Оно было слабое, тусклое, и только темнота за окном и в салоне машины позволяла отчетливо его видеть. Я попытался прикрыть «луч» ладонью, но это ничего не изменило. Такое ощущение, что если смотреть через этот камень куда-то в сторону педали газа, то ты видишь сквозь него, как на экране, крохотную далекую голубовато-зеленую звездочку.

Наигравшись с обретенным сокровищем, я очнулся и выскочил из машины – пора идти домой. В багажнике томились продукты, купленные под чутким руководством супруги еще в обед. В холодильнике все равно теплее, чем на улице, поэтому я нисколько не волновался об их сохранности, но вот последний пакетик кошачьего корма был открыт еще утром, и представляю, что творилось сейчас дома. Не удержавшись, опять проверил камень. По-прежнему где-то в направлении канализационного люка мерцала звездочка. Да что же это такое?! В моей вполне устоявшейся картине мироздания зияла огромная дыра! Я чувствовал сильнейшее возбуждение, как если бы мне довелось прикоснуться к чему-то фантастическому, как если бы я стоял на пороге открытия! Ну да ладно. Мироздание подождет, а любимая животина – нет.

Я открыл багажник и, не удержавшись, вновь посмотрел сквозь камень. Мне показалось, или звездочка стала шире, как бы расплющилась, превратившись в тусклое пятнышко? Приблизив камень к лицу, я напряженно рассматривал пятно. Нет, не показалось. У меня на глазах пятнышко стремительно расширялось, бледнея, пока не покрыло весь камень. Лишь память о виденном подсказывала, что камень слегка, еле заметно светился. Внезапно машина скрипнула, покачнувшись, по глазам ударил какой-то серый яркий свет, и я рухнул в воду. В лицо ткнулся пакет с продуктами, я заполошно оттолкнул его и рванулся наверх.

Мозг отказывался принимать то, что меня окружало. Я плавал довольно далеко от берега большого озера. Вода была теплая и темная – такая бывает на подмосковных торфяных озерах. Вблизи – буро-коричневая, издали она выглядит почти черной. Пресная. Над головой светло-серое небо со сплошной пеленой облаков. День. До ближайшего берега метров триста, не меньше. Берег слегка холмистый, поросший, кажется, лесом. Камень из рук, естественно, исчез, как и ключи от машины, которые я держал в другой руке. В куртке, свитере, кроссовках и джинсах я барахтался как потерпевший крушение турист посреди неизвестного тропического курорта. Телефон и документы остались в сумке, которую я бросил на пакет с продуктами, пока возился с камнем. Первая мысль, которую выдал мой мозг, провернув сломавшийся механизм, – нырять. Похоже, и сумка с документами, и продукты, и ключи от машины, и камень, будь он неладен, попали в озеро вместе со мной. Слава богу, и плаваю, и ныряю я очень даже прилично. Детство прошло у моря, и вода меня не пугает. Хорошенько провентилировав легкие, нырнул – бесполезно. Очень глубоко и совершенно ничего не видно, вода черная как гудрон. На пределе выносливости я даже не коснулся дна, не говоря уже о поисках вещей. На упрямом отчаянии нырнул еще пару раз. Ужасно мешала куртка, и я ее сбросил. Через какое-то время мозг выдал вторую мысль – надо выбираться на берег. Даже если вещи дожидаются меня на дне, неизвестно, куда и как далеко меня относит течением, а оно здесь очень даже может быть. Да и так ли нужен мне пакет с продуктами или сумка с документами и телефоном?

Отловив плавающую неподалеку куртку, я направился к берегу. Мозг опять заскрипел и остановился. Хорошо был виден рыжеватый грунт обрыва, покрытый по кромке серо-голубым пухом, как если бы постаревший берег устал бриться и зарос трехдневной щетиной. Это было настолько не похоже на все, что я видел, что сознание просто не могло найти привычных ориентиров.

Наконец выбравшись на такой знакомый и такой привычный берег – глинистый обрыв и узенькая песчаная подошва под ним, – я готов был расцеловать его. Взгляд притягивала незнакомая растительность наверху, и я, не останавливаясь, начал забираться туда. Добравшись, присел на краю, пытаясь отдышаться и сообразить, что же я вижу. Пахло йодом, как если бы рядом было море. Озеро было довольно большое, наверное, километра полтора в ширину и неизвестной длины, так как с одной стороны вода изгибалась и пряталась за большим островом. Поверхность воды больше напоминала черное зеркало, расчерченное паутиной мелкой ряби, гоняющейся за очень слабым ветром. Было тепло, градусов 20. Я не только не замерз, но даже согрелся под слоем осенней одежды. Вода текла из куртки, которую я набросил на себя, но мне было не до того. За моей спиной тянулся довольно широкий луг, который, похоже, не прерывался и под сенью очень высоких деревьев, растущих далеко друг от друга, без малейшего следа подлеска между ними. На первый взгляд, на лугу росло только одно растение – чем-то напоминающие наш папоротник пушистые кустики серо-голубого цвета с почвой между ними, засыпанной черно-серым, похожим на засохшие иголки субстратом.

Совершенно потерянный, я делал то, что требовал организм. Как безмозглое животное, которому все равно, где оно и что его окружает, я оправился, снял с себя одежду, тщательно выжал ее и надел все, кроме куртки и свитера, обратно. Проверил карманы, но ничего полезного, кроме чека из магазина, не обнаружил. Скрутив куртку и свитер в подобие мешка, повесил свои вещи за плечи и направился в лес.

Мне нужна была информация, любая информация, анализируя которую, я мог бы разобраться, что происходит. Внезапно нахлынуло чувство сильнейшего стыда и отчаянья. Я подвел семью, они ждут меня, волнуются, кот орет. А я не понимаю, что я сделал, что делаю, что я должен сделать! Я вообще ничего не понимаю!

Вдруг захотелось есть, и все переживания как рукой сняло. Я ничего не ел уже полдня, и избалованный организм требовал регулярного питания, которого не было и не предвиделось. Все сложные эмоции и переживания стали неважными и спрятались где-то на дне сознания. Шагалось легко, и через несколько минут я стоял рядом с ближайшим деревом, если это вообще было дерево. Было видно, что оно гораздо ниже своих собратьев, растущих глубже в лесу, но во всем остальном выглядело оно совершенно так же. Высокий гладкий ствол кремового цвета, покрытый неглубоким сетчатым рисунком, был лишен каких-либо ветвей до самого верха, раскрываясь на макушке геометрически правильным зонтиком неровных очень длинных и извилистых отростков, на которых гнездились пучки длинных темных иголок или листьев. Было похоже, что растение перевернули с ног на голову и его корни оказались его вершиной.

Никакого движения – ни насекомых, ни птиц, ни мелкой живности. Я осмотрелся. Ландшафт по берегу озера выглядел совершенно одинаково во все стороны. Плотные облака не позволяли определить направление на местное светило. Да, да, именно светило, не солнце. Чтобы понять это, достаточно было просто попасть туда. Все окружающее казалось неправильным, неземным. Хотелось есть, и это чувство как якорь удерживало сознание от безумия. Подумалось, что надо бы найти текущую воду – реку или ручей. Идя вниз по течению, можно было бы рассчитывать найти более крупный водоем или более разнообразный ландшафт.

Оцепенение, которое в очередной раз охватило меня, мгновенно слетело, как только сквозь негромкий шорох ветра в стволах деревьев пробился далекий стук, ритмичный и размеренно медлительный. Стучало что-то большое, далекое и тяжелое. Это сразу же решило вопрос с выбором направления движения. Звук приходил с далеких холмов в стороне от озера, и я тут же направился туда.