Читать книгу Волчья тропа - Евгения Ляшко - Страница 1

Глава 1

Степан бежал быстро, насколько это позволяла лесистая местность. Он постоянно сверялся с картой, которой тут же отбивался от назойливых насекомых, заполонивших всё в округе. Солнце припекало, но тени деревьев было достаточно, чтобы не перегреться, двигаясь в таком бешеном темпе. Дождливый июнь ещё позволял дышать свободно. До обжигающей легкие Кубанской жары оставалось совсем немного.

«Это где-то здесь. Я уже рядом. Я буду первый» – радовался Степан, не обращая внимание на то, как стали побаливать натёртые ноги, которые совсем недавно обзавелись обновкой в виде солдатских сапог.

Но когда Степан вывернул из-за небольшого валуна, обросшего густым ельником, понял, что первым всё-таки оказался не он. Плечистая фигура уже прохаживалась в контрольной точке. Сплюнув с досады, он медленно поплёлся к замаскированной мобильной пусковой установке. Замысел учений ракетчиков состоит в том, чтобы вывести ракетные полки на маршруты боевого патрулирования. Это единственный из родов войск, который не жаждет испытать своё оружие в деле. Военнослужащие отрабатывают навыки, запуская электронные ракеты, под инспектирование организации марша. Смена позиций происходит одна за другой. Параллельно проходят антидиверсионные учения. Степан, как и уже ожидавший его напарник, относились к подразделению охраны и разведки.

Тарас заметил высокий силуэт рослого человека и помахал рукой.

«Это свои. Только Степан обладает такой богатырской мускулатурой и высоченным ростом» – подумал он.

Наблюдение прошло без обнаружения каких-либо подозрительных объектов. С одной стороны это было хорошо, значит, удалось обойти расставленные ловушки, но с другой стороны, нужно было усилить бдительность. Условный враг мог напасть в любой момент. До конца учений оставались считанные часы.

Боевой расчёт кабины не покидал. Разведчики передвигались автономно. Степан и Тарас устроились на небольшой возвышенности, в кустах можжевельника установив наблюдение за окружающей обстановкой. Вскоре ноги окончательно отекли и в надежде, что до них уже никому нет дела, парни вышли из укрытия.

– С минуты на минуты дадут команду окончания учений, – сказал Тарас, посмотрев на ручные часы.

– Скорее бы уже. Пора завязывать, наскакались за сегодня, – ответил Степан.

– А что так? Тебе ли быть в печали? Посмотри на себя! На тебе пахать и пахать! – с лёгкой завистью сказал Тарас, который хоть и был обладателем мощного торса, но на голову был ниже напарника.

– Я не так представлял себе армию. Играл в танки и мечтал быть танкистом. Танкистам бегать никуда не надо. А тут раз и судьба оказался в ракетчиках, да ещё и в тех, которые бегают, – кисло сказал Степан.

Тарас рассмеялся: – А кто-то из родственников был ракетчиком?

– Да. Дед, – гордо вскинул голову Степан.

– Значит, он лучше тебя мечтал, чтобы ты по его стопам пошёл, – сказал Тарас.

– Что ты имеешь в виду? – потёр затылок Степан.

– Учёные давно доказали, что мысли материальны. И если правильно фокусироваться на них, то сбывается, то о чём думаешь, – пояснил Тарас.

– Это как Богу помолиться звучит. Только сколько человек не молится, но что-то не всех богатство не сваливается! – ответил Степан.

– К Богу за другим обращаться надо. Те же силы на правильные мысли просить, – буркнул Тарас и отвернулся, не желая продолжать разговор.

И трёх месяцев не прошло от весеннего призыва, но он уже чувствовал себя одиноко. Не каждый разделял его мысли и далеко не все успели получить образование. Общаться было сложно. Как он не старался увлечь беседой или поделиться знаниями, заканчивалось одинаково. Его либо стопорили вопросом «Чего ты умничаешь?», либо называли занудой.

«Только год, только год и я снова вернусь к своим друзьям» – подумал Тарас, вспоминая какие дискуссии они устраивали на факультете кибернетики.

Тем временем Степан решил не сдаваться.

«Он что воображает, что умнее всех?» – вскипел он, стараясь ответить на высказывания напарника.

Немного покумекав, Степан, смеясь, спросил: – Получается, что если я смотрю фильм про Спартака и фантазирую о его подвигах, то, по-твоему, я вдруг стану носить набедренную повязку и сражаться как гладиатор?

– Посмотрел бы я на это, – растянулся в улыбке Тарас и сказал: – Если уж мечтать о прошлом, то почему бы представить себя вместо фракийца Спартака в юбке, кем-то из предков земли Кубанской. Они голышом не бегали, если судить по тому, что раскапывают в курганах.

– Скифы, – мечтательно протянул Степан.

Поняв, что Степан готов продолжить разговор Тарас поделился своими знаниями из последних новостей, взорвавших научный мир.

– Ого! Ты явно этим увлечён. Дайка я повторю, что понял. Значит, есть учёные-физики, которые даже умудрились взвесить человеческую мысль. Каждая мыслеформа имеет свой заряд положительный или отрицательный и влияет на того в чей адрес идёт сообщение. Вот это да! Можно смело бывшую подружку запрограммировать так, что она в жизни другого парня не найдёт! – восхитился Степан.

– Эй, я этого не говорил и не предлагал! – замахал руками Тарас.

Но было поздно, Степану понравилось представлять, как и где он может применить то, что только что услышал.

– Ты не забывай, что своими негативными мыслями ты и себе всякой заразы нацепляешь, – нашёл подходящий аргумент Тарас, чтобы остановить бурную фантазию напарника.

И тут из леса на них выбежал волк. Оба парня замерли. Совсем недавно они прошли инструктаж о том, как себя вести, если встретили в лесу этого опасного хищника. Но одно дело инструкция, а другое дело реальность, в которой надо было действовать.

Степан стоял как громом поражённый, а мозг Тараса постепенно начал выдавать полученную от инструктора информацию – «Волки на людей не нападают. Но поворачиваться спиной к нему нельзя. Так же как и отводить взгляд. Не делать резких движений, чтобы у волка не сработал хищнический инстинкт. Когда он приблизится, надо устроить шум. Кричать, стучать, и медленно отступая уходить, но не отводить взгляд! Стоп! У нас учения! Мы не можем покинуть свои боевые позиции! Инструктор говорил, что волки, как и собаки, чувствуют человеческий страх. Нужно показать ему, что мы опасные противники!».

Тарас схватил палку, и стал что есть силы колотить ей по дереву, крича и рыча, словно зверь и при этом, продолжая смотреть в глаза волка. Серый чуть отошёл в сторону от такого выпада. Его янтарные глаза смотрели разумно. В них не было желания нападать. Волк, постояв пару секунд, стал медленно разворачиваться, а затем убежал.

Степан всё ещё стоял в оцепенении.

Тарас аккуратно тронул его за плечо: – Эй, волк убежал.

– Да, д-да. Я вижу, – проговорил Степан, быстро заморгав, как будто очнулся ото сна.

– Помнишь, как нам капитан сказал. Те, кто замирают во время приближающейся опасности, потом становятся героями, потому что убежать не успели, – сказал Тарас.

Степан нервно засмеялся: – Там условие было, что что-то должно разморозить от столбняка!

– Какой уж там столбняк! Мы на боевой позиции, куда нам бежать? В Роту?! – улыбнулся Тарас.

Оба парня расхохотались, красочно представив картину, как они выбирают из лесу к расположению их воинской части с криком «Волк! Волк!».

– Да это были бы самые знаменитые учения в округе, – хохоча, выдавил из себя Тарас.

– Так все хватит ржать, мысль материальна, ещё накаркаем себе чего-нибудь, – сказал Степан, погрозив пальцем, чем рассмешил ещё больше.

Неожиданный крик оборвал смех ребят. Девица лет шестнадцати в цветастом сарафане с лукошком пронеслась мимо. Посмотрев в сторону, откуда она появилась, парни увидели стаю волков. Через миллисекунду они поддались коллективному страху и помчались за девушкой. Хоть и прекрасно понимали, что в лесу волки передвигаются значительно быстрее человека. Деревья мелькали перед глазами, слившись в единое зелёное пятно. Силы были на исходе. Дыхание волчьей пасти нагоняющей добычу неумолимо приближалось всё ближе. Неожиданно на бегущих выскочило нечто. Тарас ухватил за собой девушку и отпрянул в сторону. Степан попытался повторить их манёвр, но зацепился за корягу и упал. Раздавшийся хруст не позволил усомниться в том, что это перелом. Лицо Степана исказила гримаса боли и ужаса от надвигающейся неминуемой расправы. Он оглянулся. Тропа была пуста. Лишь мохнатая спина какого-то исполина маячила между деревьями. Когда это чудище приблизилось, стало понятно, что волков остановил покрытый шкурами животных бородач.

Глава 2

Бородач поспешил к сидящему на тропе Степану. Он осмотрел его ногу и, сдвинув брови, закачал головой. Неожиданно он пронзительно свистнул. Через мгновение из изумрудного пространства леса вынырнул тонконогий конь тёмной масти со своеобразным седлом, которое больше походило на пару кожаных подушек с какими-то ремнями и подпругой. К седлу был прикреплён деревянный прямоугольный колчан со стрелами и лук. Бородач скинул свою меховую накидку и оказался худощавым моложавым мужчиной чуть выше среднего роста. Его чёрные волосы, как и борода, были красиво завиты и сплетены в какие-то мудреные косички с вплетенными кожаными повязками. Одежда состояла из свободной льняной рубахи и облегающих кожаных штанов, заправленных в высокие остроносые сапоги. На шее поблёскивал металлический обруч, наподобие гривны. А на поясе виднелся кинжал.

Девушка невольно воскликнула: – А он недурён!

И тут же залилась краской, осознав, как странно это прозвучало, особенно учитывая обстоятельства.

Чтобы реабилитироваться и как-то поменять тему она запрыгала вокруг Степана:

– У него нога сломана! Надо вызвать скорую помощь!

Красавец мужчина открыл рот и что-то сказал. Девушка посмотрела на парней и удивлённо спросила: – Вы это поняли?

Тарас хотел было переспросить, но увидел вскинутую руку мужчину в тормозящем жесте, замолчал. Мужчина снова разразился тирадой на непонятном языке.

«Час от часу не легче. Вот надо ж было мне попереться за этими грибами» – подумала, вскинув глаза к небу Вероника.

– Я ни-че-го не по-ни-маю, – зачем-то по слогам сказала она, качая головой в разные стороны.

Степан, видя эту сцену взревел: – Да доставьте же меня в санчасть. Нога распухает.

Он снял сапог, демонстрируя отёчность на голеностопном суставе.

– Радует, то, что перелом закрытый. Встать сможешь? – спросил Тарас, протягивая ему руки.

Степан попытался подняться с земли. Но незнакомец, что-то опять сказал остановив эту попытку. Затем он достал стрелы из колчана и положил рядом со Степаном. Потом достал нож и стал обстругивать им еловую ветку.

«Как я мог забыть о том, что надо шину наложить?!» – восхищённо смотрел Тарас, как незнакомец ловко орудует своими длинными пальцами.

Довольно-таки расторопно бородач справился с накладкой шины. Затем он кивнул Тарасу и каким-то прытким движением попытался закинуть Степана на коня. Манёвр удался благодаря вовремя подоспевшему Тарасу, который понял, что бородач видимо, попросил его ему помочь. Степан оказался сидящим полу боком на лошади. Мужчина кивнул Тарасу. Взял коня за уздечку и куда-то повёл.

Тарасу ничего не оставалось делать, как идти следом. Он посмотрел на девушку и спросил: – Ты с нами?

Вероника хотела отказаться, но оглядевшись, решила не рисковать, а лишь размашисто кивнула.

Тропа петляла то вверх, то вниз.

– Странно, я живу в этих краях и думала, что знаю весь Горячеключевской район, – сказала Вероника.

– А я с северной чести Кубани. Кстати меня зовут Тарас, а моего напарника Степан. Мы военнослужащие, – сказал Тарас.

– Я догадалась, – фыркнула Вероника, демонстративно посмотрев на форму Тараса.

– Ну да, точно, – хмыкнул Тарас, совсем забыв о том, как одет.

– Моё имя Вероника, – вскинула голову девушка.

– Красивое имя, – промямлил Тарас, понимая, что девушка не настроена для светской беседы, да и сам он раздумывал, как сообщить в часть и дозвониться командиру.

«Интересно куда он нас ведёт? Может тут рядом его дом? Надеюсь, там есть телефон, чтобы позвонить на КПП и вызвать бригаду из санчасти» – размышлял Тарас, автоматически запоминая дорогу. Навыки, полученные в учебке, не прошли даром. В стрессовой ситуации мозг работает на автопилоте, выполняя заученные действия, облегчая работу разведчикам.

Веронике надоело очищать свои длинные кудрявые волосы он хвойных иголок и другого мусора, который то и дело застревали на ее распущенной шевелюре. Где-то спасаясь от волков, была потеряна лента. Она заплела тугую косу и в своём пестром сарафане и веснушчатым лицом стала похожа на персонаж внучки из сказки про репку. Тарас поймал себя на том, что внутренне улыбается, но воздержался от комментариев. Вредный характер юной спутницы был заметен за версту.

– Дандамис, – сказал мужчина с легким поклоном головы, неожиданно повернувшись, и вручил Веронике кожаную подвязку для её косы.

Аккуратный слегка вздёрнутый носик девушки насупился, разглядывая необычную ленту с металлическими узорчатыми наконечниками, но затем она всё же одарила его шикарной улыбкой. И ткнув пару раз ладонью себе в грудь, сказала: – Вероника.

«Понятно, а она всё-таки может и ласково говорить, но только с тем с кем захочет» – подметил Тарас и сосредоточился на обдумывании того, что сказать в части.

Степан стал чувствовать, что нога постепенно перестала болеть.

«Повезло, что этого парня встретили. И от волков спас и сейчас помогает. Надо бы его отблагодарить, но только как?» – подумал он, но ход его мыслей оборвал внезапно поднявшийся ветер.

Тучи быстро затянули небо. Сверкнула молния. Послышались раскаты грома. Началась сильная гроза. Путники если поспевали, за ускорившим шаг незнакомцем. Наконец среди деревьев стал виднеться просвет. Ещё немного и путники вынырнули на вырубку леса, посреди которой стоял небольшой дом. Первый этаж был сложен из речных камней, а второй изготовлен из плотно подогнанных друг к другу стволов не больших деревьев. С правой стороны виднелась высокая печная труба, так же выполненная из камней. Двускатная крыша имела прочное камышовое покрытие.

«Какой-то охотничий домик» – подумал Тарас и тут же расстроился, осознавая, что в таком жилище вряд ли буду средства связи.

Дандамис помог Степану спуститься с коня. Он открыл дверь, приглашая гостей войти, а сам отправился, по-видимому, в конюшню.

В той стороне, где виднелась снаружи печная труба, в доме был обустроен большой очаг, перед которым стоял массивный деревянный стол, окружённый лавками. В углу пристроилась лестница, ведущая на второй этаж, который, скорее всего, играл роль спальни. Хозяина долго не было. Ребята сидели, молча озираясь по сторонам. Много диковинных предметов, о предназначении которых они могли лишь догадываться, попадались им на глаза. Дверь распахнулась, и они дружно уставились в проём. Дандамис занёс деревянное блюдо с кусками мяса. Приглядевшись, Тарас понял, что это возможно зайчатина. Вероника подскочила и протянула хозяину свою корзинку, в которой виднелись вёшенки и белые грибы. Хозяин удивлённо посмотрел на неё. Он взял корзинку и поставил вместе с мясом рядом с очагом. Затем он развёл костёр и повесил огромный котёл на треногу. Ребята как завороженные следили за его действиями. Дандамис вышел и вскоре вернулся с деревянными вёдрами, наполненными водой, которые опорожнил в котёл.

«Голодными не останемся. Это плюс. Удобства во дворе. Это большущий минус» – гримасничала Вероника от появлявшихся в её голове мыслей.

– Чего кривишься? – спросил Степан.

– А чему радоваться? Ливень как из ведра. Дорогу размыло, даже сомневаться не приходиться. Сколько здесь дней проведем, прежде чем к цивилизации отправимся неизвестно, – выпалила недовольным голосом, полным претензии Вероника.

– Тише! Тише! Сбавь обороты. Ты сама с нами пошла, это твой выбор здесь оказаться – вспыхнул Степан.

Вероника, не ожидавшая такой реакции, немного съёжилась и передвинулась по лавке ближе к Тарасу.

– Да так, просто факт констатирую и всё, – сказала она более вежливым тоном.

– Я тоже сейчас факт проконстантирую, – сказал Степан и посмотрел на Тараса: – Как думаешь, нас уже в дезертиры записали?

Тараса передёрнуло от этого вопроса, и он лихорадочно стал соображать, где найти телефон. Но Вероника была права. Они находятся в такой глуши, где после проливного ливня не скоро появиться возможность выйти к людям. Остаётся только ждать.

– Мой компас сломался в этой спешке. Взойдёт солнце, определим, где мы. Я думаю, что как бы быстро мы не мчались от волков, далеко всё равно уйти не успели. Затем ещё шли сюда около десяти километров. При хорошей погоде мы быстро доберёмся обратно, и я полагаю, что нам вряд ли устроят трибунал, учитывая обстоятельства – сказал Тарас, указывая на ногу Степана.

– Хорошо бы, – сказал Степан и протянул свой компас напарнику, понимая, что Тарас сейчас в их паре главный.

– Тут болот нет. Склоны пока сухие, может и не придётся ждать, – сказала Вероника.

– Как же я устал, я бы сейчас … А-а-а! Что это? – чуть не свалился с лавки Степан, тыча рукой под стол.

Вероника и Тарас наклонились, вглядываясь, куда указывал Степан. Освещение от небольших окошек не позволяло разглядеть ничего. А пламя под очагом, лишь добавляло бликов. И тут ребята услышали, как рассмеялся хозяин. Они, насупившись, подняли на него свои взгляды, а он засвистел. И из-под стола выбежал большой чёрный дог.

– Вот это псина! – присвистнул Степан.

– Собака, – указала пальцем на дога Вероника и посмотрела на хозяина жилища.

Тот кивнул, в знак понимания, что она хочет спросить и сказал: – Кути.

– Первое слово запомнила, – очаровательно улыбнулась Вероника.

– И как ты его запомнила? – удивился Степан.

– По аналогии конечно. Мы же тоже говорим «кутёнок» на щенка, – обезоружила Вероника и затеяла игру с Дандамисом, ходя по его жилищу и тыкая пальцем на всё вокруг.

Тарас любовался этой шустрой девчонкой, которая так задорно прыгала по дому.

«Какая детская непосредственность. Сколько же эмоций она может извлечь из любого действа» – умилялся он.

И тут он увидел, как лицо Вероники исказилось.

– Что случилось? – подскочил Тарас.

– Смотри! Он выбросил мои грибы в огонь! – обиженным голосом возмутилась Вероника.

Дандамис догадался причине её возмущения и пожал плечами.

– Может он не знает, что это съедобные грибы? – предположил Тарас.

Он подошёл к огню и взял один гриб прутиком из костра, показывая, что намеривается его съесть. Дандамис с удивлением посмотрел на Тараса, закачал головой и встал. Тарас остановился и стал наблюдать за хозяином, который закопошился в тряпичных мешочках, висячих на стене. Через мгновение Дандамис протягивал огромный белый гриб, который даже засушенным в несколько раз превосходил по размеру того, что был на прутике. Тарас одобрительно кивнул и показал жестами, что хочет кинуть его в котёл. Но Дандамис тут же выхватил гриб и положил его обратно в мешок.

– Может они ему для другого нужны? Моя бабушка говорила, что они вроде лечебные, – сказал Степан.

– А тогда ладно, – улыбнулась Вероника и снова стала играть с хозяином, пополняя свой лексический запас его чудными словами.

Глава 3

Дождь зарядил на несколько дней, превратив окружающую почву в непроходимые дебри, на которые вот-вот угрожали обрушиться селевые потоки. Степан и Тарас целыми днями уныло смотрели в окно. Дандамис умудрялся по такой погоде возвращаться с добычей с охоты. Ни разу не было так, чтобы в его походной сумке было пусто. Как опытный охотник, он знал, как жить в лесу и находить пропитание. Вероника тоже маялась от безделья. Она прибрала всё в доме. До блеска начистила котёл. Даже углём нарисовала картину на одной из стен, чем очень изумила хозяина, который от неожиданности достал нечто похожее на амулет и сжал его в кулаке. Но разобравшись, что это творение Вероники, а не кого-то ещё успокоился.

Вероника выпросила у Дандамиса посмотреть диковинку и довольная собой принесла похвастаться Степану с Тарасом: – Вот смотрите. Как думаете, что это обозначает?

– Это иконка, ты же сама видишь Богоматерь с младенцем, – усмехнулся Степан.

– Как бы ни так, – хихикнула Вероника и перевернула амулет другой стороной вверх.

– Как это может быть? – промямлил Степан.

– Я тоже весьма удивлена и поражена, как может быть так, что с одной стороны христианский символ, а с другой какая-то мадам с руками и ногами в виде не то крыльев, не то змей, – сказала Вероника и протянула ладонь ближе к Тарасу: – А ты что скажешь?

– Видно, что это отлито в единой форме. Исполнение для меня непонятное, – промямлил Тарас от такого неожиданного жеста Вероники.

– И это всё? – захлопала она ресницами, уставившись в его лицо пронзительным взглядом, полным надежды, что именно он даст хоть какое-то разумное объяснение.

В эту же секунду самооценка Тарас поднялась до небес. Он протянул руку и, стараясь не касаться девичьей ладони, взял амулет. Подойдя к единственному источнику света, он стал около окна и задумался, а Вероника притихла, ожидая, что скажет Тарас. Тщеславие едва не застелило ему глаза. Смахнув головой наваждение, Тарас стал вспоминать, где он мог видеть нечто похожее.

И словно вспышка молнии озарила его: – «Ну конечно. Эта штуковина называлась змеевик».

В одной статье когда-то попавшейся ему на глаза в интернете, говорилось о том, что эти амулеты были распространены на Руси в период двоеверия. Он тогда ещё попытался порассуждать, что значит двоеверие. И понял, что современное празднование Масленицы вполне вписывается и сейчас как признак сохранившихся былых верований. Следовательно, период двоеверия это перманентное состояние.

– Я могу ошибаться, но эта женщина, на обратной стороне может быть богиней Апи, – наконец произнёс Тарас.

– Апи, Апи! – закивал Дандамис, услышав Тараса.

Восхищению Вероники не было предела. Её взгляд наполнился одобрением.

– Ты такой рассудительный! Ты всё знаешь! До всего можешь додуматься! – захлопала она в ладоши.

Выпятив грудь колесом, возгордившийся собственной значимостью Тарас продолжил: – Это богиня, которая заведует плодородием. Ей подчиняются птицы и звери. И если мне не изменяет память, то она также является родоначальницей скифов.

Степан уловил новую эмоциональную окраску напарника и с завистью сказал: – Гордыня это грех.

Тарас почувствовал обжигающую боль в сердце, словно его полоснули ножом.

«Этот человек никогда не станет мне другом» – проскочила мысль, которую он тут же поспешил отогнать.

– Завидуешь? – подмигнул Тарас Степану.

– Кто я? Кто-то же должен тебя одёргивать, когда ты умничать пытаешься? – попытался отшутиться Степан.

– Если вы хотите поговорить о семи смертельных грехах, то можете смело ко мне обращаться, – мило и как-то по-детски заявила Вероника.

Ребята посмотрели на эту юную особу, которая предвосхитив их вопрос сказала: – Я дочь священника.

– Э-э-э, – завис Степан, но видя, что Тарас готов что-то сказать выпалил: – А почему семь? Заповедей вроде десять основных?

– Божьи заповеди это своего рода моральный ориентир совести человека. А семь смертных грехов это базовые пороки, которые могут привести к появлению других пороков и нарушению заповедей, – сказала Вероника.

– Расскажи нам о них? – попросил Тарас и устроился поудобнее возле очага.

Степан облокотился на стол и тоже приготовился слушать. Дандамис, всё это время наблюдавший за гостями, продолжал готовить ужин, поглаживая своего пса. Было заметно, что он с любопытством вслушивается в незнакомую речь.

Вероника, увидев, что трое мужчин смотрят на неё встала в центре комнаты, так чтобы каждый мог её рассмотреть, поправила выбившиеся локоны и начала повествование: – Гордыня считается самым опасным, подстерегающего каждого из нас грехом. Можно сказать, что все беды начинаются с гордыни. У кого-то гордыня начинается с презрения или с превозношения собственного величия перед окружающими. Возгордившийся собой человек обречен на одиночество. Его покинут не только друзья, но и близкие родственники. К тому же этот человек черствеет так, что не способен полюбить даже самого себя. Он потеряется в гонке с себе подобными.

На этих словах Вероники Тарас перестал выпячивать грудь, и даже как-то съёжился.

Вероника продолжала: – Далее идёт зависть. Это стартовая платформа для совершения преступлений и библиотека размером с целое море вредоносных пакостей, на которые только способны люди. Сможете удержать эмоции, промолчите или не сделаете проступок, а отрава всё равно будет медленно точить вас изнутри. Только истинное человеколюбие и всепрощение поможет в борьбе с этим грехом.

Теперь пришёл черёд Степана почувствовать стыд за свои эмоции. Он стал переминаться и ёрзать по лавке, желая избавиться от внутреннего напряжения.

– Когда говорят о чревоугодии, забывают, что оно делиться на три вида. Первый вид это о тех, кто не может вытерпеть до положенного часа. Второй, когда переедают. А третий, когда человек ищет, чем полакомиться. Простая еда без излишеств, которую употребляет человек, соблюдая режим, давно даже учёными принята как оздоравливающая. А про вред лакомств различных я вообще молчу и так понятно, что кроме проблем хоть для зубов, хоть для желудка они ничего больше не дают, – сказала Вероника и многозначительно оглядела окружающих.

– Человек ест, чтобы жить, а не живёт, чтобы есть, – выпалил Степан.

– Правильно, – кивнула Вероника, затем театрально прокашлявшись, сказала: – Следующий грех блуд. Я на нём подробно останавливаться не буду. Если мужчина смотрит на самку только как зверь, точнее хуже зверя, то он деградирует, что тут ещё скажешь.

– Почему хуже зверя? – удивился Тарас.

– Потому что зверь страсть к самке испытывает только тогда, когда думает о получении потомства, – тоном учительницы сказала Вероника.

– Вопросов нет, – хохотнул Степан.

– Просматривание различной специфической литературы, фильмов и так далее, тоже относиться к этому греху, – сказала Вероника, прищурившись в сторону Степана, который под её взглядом сложил руки одна на другую как на уроке в школе.

– Следующий грех это гнев кажется, – спас ситуацию Тарас, переключив внимание Вероники на себя.

– Верно. Гнев дал нам Господь, чтобы мы могли отвергнуть всё неподобающее. А вместо этого человек обратил полезный гнев в разрушительное оружие, как против самого себя, так и своего окружения. Далее идёт корыстолюбие. В наше время любят говорить, что не в деньгах счастье, а в их количестве. Так думают только наивные люди. Чем больше денег, тем больше проблем. Человек среднего достатка или даже нищий в чём-то более счастливы, чем богачи. У них нет тех головных болей, когда чахнешь над златом, на которое у всех свои виды. Эти люди никогда до конца не уверены в искренности близких людей. Их мучает вопрос, «За что их любят?» За то, какие они сами или за то, что у них есть деньги. Честно говоря, и врагу такого не пожелаешь. Ну и седьмой грех – лень. Между прочим, те, кто предаются унынию, тоже поддаются этому греху. Это болезнь от разбалансированного состояния телесных и духовных сил. Человек может загнать себя до изнеможения своими пессимистичными думами. А если бы человек помнил, что можно довольствоваться малым, как, и предписано Богом, то ни кто и никогда не смог бы его соблазнить земными радостями. А у нас, куда не глянь сплошные бартерные отношения «ты мне – я тебе» – поведала Вероника.

Она вышла из центра комнаты и устроилась на краю лавки у окна. Ей вспомнились родные. Грусть окутала её с головы до пят от беспокойства за них: – «Как они все сейчас переживают. Мать, наверное, вообще себе места не находит».

Тарас погрузился в глубокие размышления – «Образованный и разумный человек может быть приверженцем разной религии или называть Бога информационным полем Земли, но истина остаётся в том, что нет тех, кто вообще ни во что не верит. Человек, это высшее создание, но не потому, что он сам о себе так думает, а потому что его создал Высший разум. А где я в этой так сказать пищевой цепочке? Могу ли я себя назвать человеком грамотным, умеющим справляться со страстями?»

В наступившей тишине было слышно, как поскуливает хозяйский дог, ожидая своей миски с едой. Дандамис наблюдал за изменившимся общим настроением, и хотел даже спросить, что произошло, но эти отроки изъяснялись на неведомом ему языке.

«Смышлёная девчонка уже старательно выговаривает новые слова. Совсем скоро она заговорит. Они почитают Апи и этого пока достаточно» – думал Дандамис, успокаивая пса лёгкими похлопываниями в холке.

– Вероника, извини за нескромный вопрос. А сколько тебе лет? – с интересом спросил Степан.

– Шестнадцать, а что? – залилась краской Вероника.

– Умна не по годам, – замотал головой Степан, словно не веря услышанному.

Глава 4

Ночью Вероника проснулась от того, что стало тихо. Дождь перестал поливать землю. Ветер прекратил свой заунывный вой. Она вздохнула и повернулась на другой бок, но сон больше не шёл. В маленькое окошко под крышей падал лунный свет. Степан спал на первом этаже на сдвинутых лавках, покрытых циновкой и подобием матраца с сеном. Тарас и сама Вероника ночевали на втором этаже, на таких же матрацах, которые лежали на выстланном камышом помосте. За загородкой было место хозяина, где виднелось выполненное из плохо обтёсанных брёвен широкое спальное ложе. Вероника встала. Она хотела спуститься вниз и выйти во двор. Краем глаза она заметила, что хозяйское ложе стоит нетронутым.

«Наверное, на ночную охоту пошёл» – решила Вероника и направилась к входной двери.

Над лесом висела жёлтая луна, периодически скрываемая редкими облаками. Птицы и звери мирно спали, не издавая ни звука. Влажный воздух заставил обхватить плечи обеими руками.

«А тут свежо. Надо идти обратно, а то взбодрит так, что до утра ворочаться буду» – подумала Вероника.

Она развернулась уходить, но неожиданно ей показалось, что, что-то происходит перед домом. Она вжалась в косяк двери и стала вглядываться в кромешную тьму перед собой.

«Показалось» – выдохнула про себя Вероника.

Она повернулась, чтобы войти в дом и с размаху врезалась в хозяина. Дандамис резко схватил Веронику и зажал ей рот рукой. Она затрепыхалась словно пойманная птаха, но силы были не равны. Уступив в борьбе, она с мольбой посмотрела в глаза Дандамиса, которые в свете луны отливали янтарём. Его лицо было спокойным и безмятежным. Вероника удивлённо уставилась на Дандамиса. Он отпустил её и поднял указательный палец к губам.

«Он всего лишь хотел, чтобы я не шумела» – догадка озарила лицо Вероники.

Дандамис улыбнулся и показал ей рукой наверх. Вероника тут же кивнула и помчалась спать.

Утром она бы и не вспомнила о ночном происшествии, если бы не увидела огромное количество следов перед жилищем. Дандамис по обыкновению ушёл на охоту. Степан попросил вывести его на свежий воздух и устроился на завалинке под домом рядом с Тарасом. Вероника хотела прогуляться, но поняла, что грязь не позволит ей этого сделать. Она прыгала от одного местечка к другому, стараясь не замочить сандалии, пока не обнаружила характерные волчьи следы. Рядом были следы хозяйского дога, более округлой формы, что резко контрастировало с продолговатыми отпечатками и более выступающими когтями. Вероника жила вблизи природы и с детства могла отличить след собаки от волка. Неприятный холодок пробежал по её спине.

«Он что приручил волков, и они здесь логово устаивают по ночам?» – нахмурилась Вероника.

– Что ты тут рассматриваешь? – услышала она, подошедшего Тараса.

– Да вот тут следы имеются, – быстро проговорила Вероника.

– Я бы сказал, что это какое-то скопление следов, – насторожился Тарас, а затем повеселевшим голосом добавил: – Так это дог Дандамиса тут прыгал. Смотри, его отпечатки ведут к самому входу.

– Да, наверное, – сделала вид, что согласилась Вероника и стала прохаживаться дальше.

Теперь она вглядывалась в следы более внимательно и старалась их не затоптать. Через какое-то время она насчитала примерное количество ночных посетителей.

«Дог с хозяином приветствовали порядка десятка волков! Да это же целая стая! Теперь понятно, почему он всегда с добычей возвращается!» – обрушилось на неё откровение.

Дандамис вернулся раньше обычного, как всегда, не с пустыми руками. Пока он освежёвывал косулю Вероника сделала новое открытие. Дандамис охотился на основные виды животных, которыми питается волк. Он не ловил птиц. Зайцы также были редки. Он приносил в основном кабанов, косуль, лосей. Дандамис почти не ел за столом. Он больше пил бульон, в котором варилось мясо. Другой странностью было то, что, несмотря на достаточно аскетические условия, он всегда был чист и опрятен даже тогда, когда возвращался с охоты. Его борода и волосы выглядели так, как будто он только что их завил.

«Кто ты?» – задавалась вопросом Вероника, наблюдая, как Дандамис готовит ужин.

Он словно почувствовал её взгляд и обернулся. Вероника не потупила взор, а лишь глубже стала всматриваться в его бездонные глаза. По лицу Дандамиса промелькнула неуловимая эмоция. Он улыбнулся только уголками рта и жестом пригласил Веронику сесть рядом с очагом.

Тарас и Степан были заняты обсуждением вариантов своего возвращения в часть, потому не обращали внимания на творившееся вокруг них действо.

Дандамис на пальцах попытался что-то объяснить Веронике. Она долго хмурилась, стараясь понять. Однако ничего не получалось. Неожиданно она взяла ветку из огня и, притушив горячий конец начала рисовать на стене. Вероника изобразила три силуэта: человека с луком, собаку и волка. Затем она указала веткой на Дандамиса и на рисунки на стене. Видя непонимание на его лице, Вероника изобразила человека и дорисовала платье. Затем она указала на себя и на рисунок женщины, прошептав: – Это я. Это Вероника.

Дандамис кивнул. Он взял из костра новую ветку и нарисовал рядом с художеством гостьи силуэт охотника, у которого на груди начертил две головы: собачью и волчью. Вероника ошарашенная смотрела на рисунок.

«Сама придумала эту шарараду. Вот теперь и разбирай, что он имеет в виду» – пронеслось в её хорошенькой головке.

«Может это какой-то орден воинов, которые могут приручить волка?» – думала Вероника, вспоминая один из визитов во Владикавказ. Когда она с матерью гостила у местной осетинской семьи, и однажды вечером глава дома дядюшка Аслан рассказывал о предках аланах, которые произошли от скифских и сарматских племён. Это были молодые воины клана ордена волков, у которых были мощные боевые псы, похожие на догов – алаги. Молодёжь вела кочевой образ жизни и совершала воинственные набеги, как часть посвящения в воинское сословие.

Дандамис видел, что Вероника не может разобраться с его попыткой объяснить свою сущность. И тогда он сделал следующее. Он сложил обе ладони и положил на них голову, показывая спящего человека. Затем он указал пальцем на Веронику и перевел её взгляд на дверь.

«Он хочет, чтобы сегодня ночью, я снова пришла сюда» – догадалась Вероника и, улыбаясь, кивнула.

Когда все уснули, Вероника вышла из дома. На полянке под светом луны ровным рядом сидели несколько волков. Дандамис общался с ними, издавая какие-то рычащие звуки. Его дог спокойно сидел подле хозяина.

«Видимо он не так давно произошёл от волка, что не нападает на них» – подумала Вероника о хозяйской собаке. И вдруг поняла, что ни лошадь, ни пёс не имеют имён. Дандамис им посвистывает в разных тональностях, чтобы подозвать к себе.

«Он заклинатель животных что ли?» – осенила Веронику новая догадка.

И вдруг из леса вышла женщина. Она одета была также как Дандамис. Её лицо было взволновано. Вероника открыла рот, но не издала ни звука. Она пыталась понять происходящее. И вот Дандамис заметил женщину. Его лицо приобрело маску глубокой печали. Он прикрыл глаза, постоял так и затем снова их открыл. Было видно, что он удивлён. Женщина всхлипывая, что-то сказала, и они бросились друг другу в объятия.

Глава 5

Дандамис не верил своим глазам. Арга снова обнимала его, как будто не было этих двух лет разлуки. Как будто не было их соперничества. Она нашла его волчью трапу. Какой же сильной она стала! Но он нужен ей. Они снова будут вместе. Вдруг Арга отстранилась. Её глаза горели огнём, испепеляя что-то позади его. Дандамис оглянулся. Вероника стояла на пороге дома.

– Она носит в волосах твои знаки! – закричала в бешенстве Арга и, откинув с дороги как щенка Дандамиса, устремилась к Веронике.

– Это лишь невинное дитя! – воскликнул Дандамис, догадавшись о причине вспышки ревности.

Но было слишком поздно. Арга уже размахивала своим клинком. Акинак взмыл над головой Вероники, сверкая лезвием в свете луны. Девушка подняла глаза и уставилась не мигающим взглядом на красивую женщину, пытающуюся её убить. В глазах не было страха. Только какое-то капризное любопытство, подсказывающее сознанию, что всё это не может происходить на самом деле.

Арга выругалась. Она схватила Веронику за руку и потащила за собой в лес.

Дандамис закричал: – Остановись! Что ты делаешь? Ты нарушишь хрупкое равновесие!

Арга встала как вкопанная. Затем медленно повернулась к Дамдамису и сказала: – Да, что ты со своим вторым годом посвящения можешь знать о равновесии? Ты никогда не сможешь тягаться со мной!

Дандамис вытянул к Арге обе руки: – Я никогда не соревновался с тобой. Я просто любил и сейчас люблю тебя! Оставь в покое это дитя. В доме ещё двое из этого мира. Они вместе. Позволь мне всё тебе объяснить?!

– Не позволю! – процедила сквозь зубы Арга и, крутнувшись, исчезла в темноте леса вместе с Вероникой.

Дандамис готов был разрыдаться. Два с лишним года назад он думал, что потерял эту похитившую его разум женщину навсегда. В постоянном соперничестве с мужчинами она хотела доказать, что может превзойти их во всём. Отец не мог найти на неё управы, но по закону мог отправить на обучение, если она действительно способная. Арга с успехом прошла все организованные для неё жреческим сословием испытания. Она одна из немногих представителей семьей воинов смогла перейти черту и выйти в высший круг. И что оставалось делать ему, чтобы не стать рабом собственных чувств. Казалось, они любили друг друга, но эта её жажда быть сильнее развела их окончательно. Дандамис хотел быть обычным воином. Он не был заражён тщеславием. Его устраивало то, что он мог продемонстрировать в своём воинском сословии. Но из-за её прорыва, чтобы не то что соответствовать, а просто сократить разрыв появившейся дистанции с возлюбленной, он решил пройти все воинские посвящения и добиться наивысших привилегий. Он понимал, что если Арга действительно его любит, то она сохранит чувства и дождётся его. Год он прожил на тропе псов, изучая науку преданности и подчинения. Почти год он положил, ходя по волчьей тропе, проникаясь законами природы и блуждая вслед за своими серыми провожатыми между мирами. И вот теперь, когда счастье было у него в руках, снова результаты обнулились. Дандамис повернулся к стае. Волки по-прежнему были на своём месте.

– Именно поэтому мы и привели тебе этих троих. Твоё испытание состоит в том, чтобы научиться справляться со своим чувством. Не может истинный воин принимать решение защищать родину или нет, предварительно посмотрев в глаза женщины, ожидая от неё одобрения. Твои инстинкты должны преобладать над мирскими страстями. Путь воина суров. Ты принадлежишь сначала родине, а потом себе, – сказал вожак стаи, поблёскивая янтарным взглядом.

Дандамис взял себя в руки.

– Я должен нарушить равновесие и забрать парней пока они спят с собой, – сухо сказал он.

– Это ответ настоящего мужчины. Только не забудь ногу восстановить, когда будешь перевозить их через радужные ворота. Ты вернёшься, когда будешь окончательно готов, – щёлкнул зубами вожак.

Дог засеменил за хозяином.

– Я поступаю правильно. Эти молодые мужчины пришли вместе с Вероникой. Теперь они должны пройти волчью тропу вместе со мной. Их судьба начертана свыше, независимо от их желания, они пройдут воинское посвящение, – пробубнил он сам себе.

Степан и Тарас спали, ничего не подозревая. Если бы они могли открыть глаза, то увидели, как проплывают по воздуху через лазурный мост, перемещаясь в новый для себя мир, наполненный непредсказуемыми приключениями.

Степан проснулся, но не спешил открывать глаза.

«Какая разница всё равно придётся весь день сидеть пнём и ждать пока земля просохнет, чтобы потом, опираясь на уже подготовленный костыль вернуться в часть. А так можно ещё немного понежиться, если это слово подходит к моему жестковатому спальному месту» – лениво думал он.

По привычке потянувшись, Степан с удивлением обнаружил, что нога больше не болит и ничего не стесняет его движений. Всё ещё не открывая глаз, он протянул руку и обнаружил, что нога в полном порядке. Степан сел с размаху, желая рассмотреть чудо, и тут же какой-то хриплый звук вырвался из его груди. Немного прокашлявшись, он стал трусить рядом спящего Тараса: – Вставай! Ну, вставай же! Здесь какие-то чудеса, да и только!

Тарас нехотя открыл глаза и тут же вскочил на ноги: – Что за ерунда!

Ребята находились посередине озера, на крошечном островке. Над ними был сооружён камышовый навес, защищавший от палящего солнца. По берегу росла высокая трава вперемешку с камышом. Раскидистая ива наклонилась у одного берега, скрыв под собой виднеющуюся лодку, из которой торчали знакомые сапоги Дандамиса. Но самое странное было другое, на берегу дог играл с какими-то мелкими существами, которые слегка превышали его в холке. Эти пузатые человечки имели головы разных животных. Их пёстрые одежды по типу индуистских облегали тела от кистей рук до щиколоток. Тарас сильно зажмурился, а затем резко открыл глаза. Нет, всё было без изменений. За исключением одного. Четвёрка пузатиков заметила, что они со Степаном проснулись, и направилась прямо к ним. Пузатики хохоча, застрекотали что-то на неслыханном языке. Но видя смущение ребят, тот у которого была птичья голова, вышел вперёд и как-то странно заклокотал. В этот же момент из-под кроны деревьев показалось голова грифона. Грифон показался, вышагивая своим львиным телом и махая белыми крыльями. Орлиная голова грифона подалась вперёд. Он словно всматривался в Тараса и Степана, которые стояли с расширенными глазами, дико озираясь по сторонам. И тут он взлетел над их головами, щёлкнул в воздухе своим хвостом как кнутом. В ушах больно зазвенело, но когда боль стала уходить, Степан посмотрел на Тараса и удивлённо спросил: – Ты тоже стал понимать, о чём они говорят?

Тарас растянулся в глуповатой улыбке: – Привет! Как поживаете?

– Ха-ха-ха, какие милахи, – прихрюкивая сказал поросёнкоголовый.

– Порко, ну что ты как дикарь, нам тоже нужно их поприветствовать! – сказал пузатик с головой кота.

– Катус, вот ты и приветствуй, а мы посмотрим, – хохотнул самый маленький с головой рыбы.

– Ты же знаешь Пиша, что он это сделает с превеликим удовольствием, – толкнул под рёбра рыбоголового пухлячок с головой птицы.