Оглавление
Евгения Лёзина. ХX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной Европы
Преодолевая равнодушие, страх и молчание
Предисловие
Часть I. Избавление от нацистского прошлого
1. Денацификация Западной Германии[13]
Выявление сторонников нацизма
Судебные процессы над военными преступниками
Достижения и проблемы денацификации
2. Источники изменения официальной коллективной памяти в послевоенной ФРГ[98]
Уничтожение и обретение памяти
Расширение публичной сферы и появление альтернативных версий памяти
Новые символические структуры общественного сознания
Закрепление новых ценностей: институционализация памяти о нацистском прошлом
Признание вины и новая идентичность
3. На пути к демократии. Трансформация политической культуры ФРГ в контексте проблем памяти и идентичности[247]
«Нормальная» нация?
«Неспособность скорбеть» и аполитичность ранней республики
Проработка прошлого и рост гражданского активизма
Обязательство помнить и политическая культура ФРГ
Часть II «Железный занавес» поднимается
4. Когда пала Берлинская стена. Юридическо-правовая проработка прошлого ГДР в объединенной Германии[346]
Открытие архивов
Люстрация: проверка представителей элиты и госслужащих
Доступ журналистов и исследователей к архивам
Судебные преследования лиц, ответственных за нарушения прав человека в ГДР
Роль общества
5. Демонтаж соцлагеря. Люстрация и открытие архивов в странах Центральной и Восточной Европы[578]
Особенности перехода к демократии в странах бывшего соцлагеря
Цели и мотивы сторонников люстрации в странах ЦВЕ
Ранняя и жесткая люстрация: Германия и Чехия
Мягкая люстрация: Польша и Венгрия
Люстрация без архивов: страны Балтии
Поздняя люстрация: Румыния и Словакия
Отказ от люстрации: Россия
Разница подходов к расчету с коммунистическим прошлым
Часть III. Наследство серпа и молота
6. ВЧК и ее преемники: практики террора и методы дискриминации[908]
Создание машины террора
Идеологическая основа террора: образы «врагов» советской власти и способы их «нейтрализации»
Роль органов госбезопасности в терроре. Правоприменительные практики советских судебных и внесудебных органов
Восприятие органов госбезопасности российским обществом
Наследие террора
7. Трансформации органов государственной безопасности в постсоветской России[1075]
Аппарат госбезопасности в годы перестройки
Реорганизация КГБ СССР после августовского путча 1991 года
Реорганизации КГБ России и постсоветские трансформации спецслужб
Расширение полномочий и функций ФСБ в 2010‐е годы
8. «Стать центром сопротивления насилию…» К истории создания общества «Мемориал»[1285]
9. Двадцать восемь панфиловцев снова в строю. Почему Россия возвращается к системе государственной идеологии[1372]
Государственная идеология патриотизма
Официальная политика памяти: историческая преемственность и национальное единство vs фальсификации и очернение истории
Рост сталинского мифа
10. Опыт украинской люстрации[1439]
Украинская модель люстрации: исторический и политический контекст
Закон «Об очищении власти»
Предварительные результаты
Люстрация судей
Краткая библиография
Об авторе
Отрывок из книги
В фокусе внимания предлагаемой читателям книги – понятие «проработки прошлого». Одним из первых этот термин использовал в 1959 году социолог Франкфуртской школы Теодор Адорно для обозначения критического осмысления причин и последствий репрессивных практик, свойственных диктатурам[4]. Попытка исследования опыта расчета с прошлым в обществах, где прежде господствовала организованная государством система террора, стала сквозной идеей данной работы.
Освоенный за десятилетия после окончания Второй мировой войны инструментарий проработки прошлого довольно многообразен. Процессы осмысления репрессивного прошлого в обществах, стремящихся преодолеть свое авторитарное или тоталитарное наследие, могут включать не только широкий спектр общественно-политических, культурных, исторических, образовательных инициатив, но и комплекс юридическо-правовых средств, более известных как меры правосудия переходного периода, или меры переходного правосудия (Transitional Justice)[5]. Под последними, как правило, понимаются различные юридическо-правовые механизмы, с помощью которых страны, стремящиеся построить общественно-политическую жизнь на новых демократических и правовых началах, пытаются добиться свершения правосудия, наказания ответственных за преступления, выработать ответ на систематические нарушения прав человека при прежних режимах. Объединяет эти политические решения в самых разных точках планеты – от вступивших на путь демократизации стран Латинской Америки до посткоммунистических государств Центральной и Восточной Европы – стремление восстановить в своих границах верховенство права, создать новые основания общественного договора и отказаться от недемократических практик, допускающих полную или частичную безнаказанность.
.....
Отдельно стоит обратить внимание на юридическую проблему осуждения членов преступных организацией Третьего рейха, с которой столкнулись союзники. Закон № 10 прямо определял в качестве преступной деятельности «принадлежность к определенным категориям внутри группы или организации, объявленной МВТ преступной» (§ 1 (d)) и устанавливал возможность наказания за принадлежность к преступной организации (в § 3 перечислялись наказания от штрафа и конфискации имущества до смертной казни).
Устав МВТ также предусматривал, что лица, совершая международные преступления, могли действовать как «индивидуально», так и «в качестве членов организации» (§ 6). Кроме того, в Уставе оговаривалось, что «при рассмотрении дела о любом отдельном члене той или иной группы или организации Трибунал может ‹…› признать, что группа или организация, членом которой подсудимый являлся, была преступной» (§ 9)[82].
.....
