Отрывок из книги
Мир стал враждебным. Все восстало против Кати: темнота и свет, тишина и звуки, неестественные, навязанные сны и тяжелое бодрствование, в котором не было ни минуты покоя и свободы. Больше всего Катю убивало то, что в этой тотальной оккупации невозможно было затаиться под собственным одеялом, прижавшись лицом к подушке. Потому что рядом, не спуская с Кати глаз, напряженно дышал самый опасный, самый чужой человек. Господи, совсем недавно она считала его своим мужем! Катя задыхалась. Легким необходим воздух, но он вытеснен из маленькой комнаты страхом, ненавистью и гневом. Тише! Катя сжала кулачки под одеялом. Он, кажется, уснул. Нельзя спешить. Нужно дождаться храпа. Через пять минут Катя неслышно соскользнула с кровати и на цыпочках, босиком, пробралась в прихожую. Ей удалось тихо отжать щеколду. Дверь чуть скрипнула, но похрапывание в комнате не прервалось. Катя быстро взглянула на висевшее на вешалке пальто, на сапоги у двери… Нет, одеваться некогда. Она выбежала в ночной рубашке на площадку, проскочила четыре лестничных пролета, толкнула дверь подъезда и оказалась одна посреди холодной февральской ночи.
Дина села в свой золотистый «Пежо» и облегченно вздохнула. Она вынесла этот утомительный, нагоняющий тоску прием, на который ее пригласил один из известнейших европейских торговых домов, открывший представительство в Москве. Сначала был показ шуб, потом – в качестве оригинального контраста – демонстрация женского и мужского нижнего белья. Женские гарнитуры из шелка и дорогих кружев, украшенные дорогими камнями – все натуральное, никаких стразов, – представляли собой пленительное зрелище даже на моделях, большинство из которых состояло из костей и мускулов. Но как ни крути, лениво размышляла Дина, это всего лишь бюстгальтеры и трусики, имеющие пусть очень романтизированное, но все же конкретное назначение. И вряд ли это большое удовольствие – сидеть на крупных жемчужинах или ощущать между ног рубин величиной с яйцо. Вариант с рубином явно приглянулся известной тусовщице. Она дергала всеми конечностями, шмыгала носом с явным признаком неудаленных полипов и что-то возбужденно шептала на ухо любовнику-миллионеру, щуплому малому с кислой физиономией и тонкими пальцами еврейского музыканта. Дина оглянулась вокруг. За ней раскрученная в сериалах актриса усердно делала вид, что не замечает нацеленных на нее объективов. Она не сводила глаз с подиума, по которому прохаживались статные ребята в декольтированных трусах. Актриса, заметив рядом с собой репортера желтого издания с диктофоном, томно заерзала, облизнула силиконовые губы и громко сказала соседке, эстрадной певице: «А мне нравится! Посмотри, как аппетитно смотрятся ягодицы в этих разрезах».
.....
– Свинья, – пробормотала Дина, придвигая к Сергею еще две тарелки с омлетом и блюдо с консервированными помидорами и огурцами.
– А какие нежелательные варианты? – вдруг недоуменно спросил Игорь.
.....
