Читать книгу Древние мотивы. Сборник - Евгения Николаевна Черногорова - Страница 1

ДРЕВНИЕ МОТИВЫ.

ЧЕРНОГОРОВА ЕВГЕНИЯ

СОДЕРЖАНИЕ:

О СТИХОСЛОЖЕНИИ.

РОЖДЕНИЕ

ВНУТРИ ДУШИ

ОЖИВШАЯ ИСТОРИЯ.

ГЕРАРДЕСКА

ИЕШУА

СОВРЕМЕННИК РЖЕВСКОГО

CARPE DIEM

ЗАБУДЬ

ЧЁРНАЯ ЦАРИЦА

ПАДШИЙ ВОИН

ШАФРАННАЯ ДЕВА

БЕГЛАЯ КНЯЖНА

ДОРИАНОВСКИЙ ПОРТРЕТ

МАТУШКА

КАССАНДРА

КУДЕСНИЦА

МАРИНКИНА БАШНЯ

ЭЛЛАДЫ ГОРДЫЕ СЫНЫ

КРАСНАЯ КОРОЛЕВА

ЧУЖАЯ-БЛИЗКАЯ ЛЮБОВЬ.

БАГРОВЫЙ ДОЖДЬ

СКАНДАЛ

ЧУЖАЯ ЖЕНЩИНА

ЗАБОЛЕЛО СЕРДЦЕ РАДОСТЬЮ

БРОДЯГА

СНЕГИРИ

РЕЗВЫЙ КОНЬ

Я НЕЛОВКО КОСНУСЬ

ТВОИ ШАГИ

НЕПОКОРНАЯ

ЧУЖОЕ СЧАСТЬЕ

БЕСПОДОБНАЯ ЖЕНЩИНА

ЗАПРЕТНАЯ СТРАСТЬ

ХУДОЖНИКУ (Е.МОИСЕЕВУ)

БЕЗЗАКОННИК

ТАПОЧКА

О СТИХОСЛОЖЕНИИ.

РОЖДЕНИЕ

Слова родятся, всполохом летят.

Им ладно в танце строем возрождаться.

Иного места видеть не хотят,

Как весело во мне скрываться.

Здесь пахнет мёдом и теплом.

Стук сердца радует пришедших.

В висках грохочет рифмы гром

И пропускает вновь зашедших.

Что толку в голове иной,

Где мирный быт течёт не задевая?

А у меня, что не герой,

То личность самобытная, резная.

Порхают бабочки и дождик льёт,

Приходят гости из далёких странствий.

То опьяненье душу захлестнёт,

То тишина и жертвенное царство.

Бегут по кругу стройною волной,

И льются на бумагу без стесненья.

Терзают душу и несут покой,

От мысли до стихосложенья.

ВНУТРИ ДУШИ

Мне нет покоя в женском очертанье.

Стезя стальная шествует и ждёт,

Когда мужская внутренняя жажда,

Потоки фраз страницам донесёт.

Я воин, муж, в проклятой битве,

Провёл века и полонил себя.

Закован в образ твой, шепчу молитвы,

Но выбор пал! Твоя душа – моя!

Пытливый разум, вечность повидавший,

Давно мне выбрал казнь не по нутру.

Я в теле, всё такой же – настоящий.

Впитавший измождённую войну.

Но ты меня смиряешь с жизнью этой.

Даёшь свободу дерзости моей.

Любовь рождаешь материнским словом,

Уводишь от неправедных идей.

С тобой борьбу я вёл немую,

Но проиграл сегодня я.

Быть может счастлив, что такую,

Я выбрал нежную тебя!

ОЖИВШАЯ ИСТОРИЯ.

ГЕРАРДЕСКА.

Отбросив современный хлам

Изринув из ума сомнений бремя

На оголённый листа стан

Ложиться вековое время.

Где Цезаря цветёт страна,

Низвергнут в бездну окрик Спартака.

Алеет грех гордыни, кровью упиваясь.

И смерть сочится, людом возвышаясь.

Овал арены ждёт героев строй.

Прах выбелен песочную рукой.

Недолог гладиатора поход.

Отвратных зрелищ требует народ.

Визгливым эхом сыпятся трибуны,

Оголодавших мясом не корми,

Дай жертву им – стервятникам любви.

Поборникам красы и жизни юной.

Сандалией ступает по костям,

Под громогласный шум скользя.

Здесь сущность женская сокрыта,

Доспехами и яростью прикрыта.

Обличена суровым одеяньем,

Под стать Фемиде судьбами грешит.

И на арене Колизея в содрогании,

Мужское тело Трасиана возлежит.

Рабыни беглой нет спасения.

И куртизанки локон обагряет кровь.

Ты рождена для горького веселья.

И вострый ятаган – твоя любовь.

Пылают щёки новую победой,

Но бьёт тяжёлой правдой у виска,

Ответ на прожитые беды-

Афина ты, пока рука крепка!

Признание толпы не вечно.

Дотошный карлик взял твою судьбу.

Его трезубец бесконечно

Терзал на сцене плоть твою.

Среди скамей восстанет новый отклик,

Пройдёт по спинам твёрдым и глухим.

Растащат по кускам гордыни облик.

«Пыл Герардески карлик остудил!»

Слезой скользит перо отныне.

Мне в комнате уютно и тепло.

Так отчего же неизвестной имя,

К душе моей строкой обращено?

ИЕШУА.

Над Цезарем взошла кровавая луна.

Трон пошатнулся криками волхвов.

Испугом полнится земля:

Трибунов, гордых курий, взятых городов.

Под мантией сомненье горло жжёт.

Разрушен воина идеальный мир.

Под песнопения праведник грядёт.

С небес сошедший шествует кумир.

Не помогает сила и копьё.

Свободной воли голос вопиет.

Оборванный, безграмотный еврей,

Идеи Рима казни придаёт.

– Безумцы! Вы в желаниях своих,

Влечёте падаль в наши города.

Идёте, словно овцы на убой,

Не ведая унынья и греха!

Он славных дел прах вековой сотрёт.

Величье превратит в пустую блажь.

Венец терновый смерть ему несёт.

И Сол ему и вам воздаст!

Вас жертвенный огонь пожрёт,

Но милость где Богов моих?

Кровавый дождь с собой несёт

Наследие идей иных.

СОВРЕМЕННИК РЖЕВСКОГО.

Я не прошу у вас изгнанья.

Мне властью обеспечен сладкий плен,

От созерцания до обладанья,

Рукой и треугольником колен.

Ваш чёткий взгляд, прямые речи,

Прононс изящный, лёгкий стан,

Живые губы ироничны и строптивы,

И слово вылетает, как удар.

Пощёчиной, мою смирит гордыню,

Возвысив вас над толикой других.

Дерзите вы от радости свиданья.

Ведь пальцы ваши далеки от лиц иных.

Без чувств проходят мимо кавалеры,

И жалость в глубине тая,

Вы свои дивные манеры

Им преподносите головку наклоня

Мне избрана другая эпиграмма.

Я привлеку к ответу вас.

Здесь не родится мелодрама,

А вот признанье прозвучит не раз.

CARPE DIEM

Убийца яростный,

Как преданный скиталец,

Теряет кровь по капле у дверей.

Кинжал в груди

Предсмертный бурый танец

Рисует в холоде аллей.

Его дорога-беспринципна,

Путь обагрит кровавый след.

Вслух "Carpe Diem" произносит.

Уносит ветер этот бред.

Потухший крик через кварталы,

Доносит топотом копыт.

Фонарь старинный освещает раны,

Которыми душа кровоточит.

Померк идеи всполох окаянный.

Струёй стекает кровь к его ногам.

И пляской бешенной во взгляде. Проносится-

Её я не отдам.

На грудь нежданно

Веер ляжет.

Рука ласкает бледное лицо.

Он мёртв.

И ничего уже не скажет!

Суккубом было всё предрешено.

За душу проданную, страстью,

Платила женщина ему.

В чертах-заслуженное счастье.

А сердце поглощает тьму.

ЗАБУДЬ.

Забудь. Сегодня день потерян.

Не стоит ломиться в закрытые двери.

Сомнений не будет, истерика только.

Не правда ли, весело! Мне только горько.

От прихоти этой путь будет не долгий.

Ты жаждешь ответа. Какой ты не стойкий.

Заблудший и изгнанный в ярости жгущей.

Проклятья, гордыню, как бремя несущий.

Препятствий не вижу! Твой гнев мне не страшен.

Ты истинный демон с тяжёлой поклажей.

Под ропот склонённых себя возвышаешь.

Куда постучался? Ты сам понимаешь?

Здесь истинным светом живёт мирозданье.

Остались от гнева скупые признанья.

Не праздности ради просил ты приюта.

Ты ищешь тепла и немного уюта.

Не вижу причины, отвечу без масок.

Я тоже из пепла. Не примешь отказа?

Мне было не жалко тебе улыбнуться.

Для большего руки мои не сомкнуться.

Немного растерян от дерзости этой.

Ты всё ещё стонешь и просишь ответа.

Иди молча мимо. Оставь жизнь мою.

Я падшим по праздникам не подаю!

ЧЁРНАЯ ЦАРИЦА

О, Роза – имя тебе сладость.

Прельстила, запахом маня.

И извлекла из сердца имена:

Прелестница, Диана, Эвменида,

Кружит и завлекает суть твоя.

Что за дитя,

Здесь, за кустом скрываясь,

Льёт слёзы и Богам возносит дань?

Персидской шалью укрываясь.

Семирамиды дочь!

Бела и мрамору подобна.

Грустишь, в глазах испуг.

Так что произошло?

Зачем так ярок звук

Сердечка нежного?

Быть может, недруг рядом?

Иль друг позорный,

Тебя обидою сослал сюда?

Молчит, румянец щёки обагрил,

Платок укрыл лицо,

Но ножку стройную открыл.

Дрожит и плечи опускает.

Боишься ты меня?

Ни стон, ни ропот

Мне не слышен.

Откройся, я тебе не мил?

Как зверь она затравленный.

Колышет, головку дивную

Признаний буйный пир.

– Дикаркой, я жила безбедно,

Хранила малый свой удел.

Не зная ярости и гнева,

Иных порочных, грязных дел.

В лесу была моя обитель.

Где жизнь дышала,

Новым днём цвела.

У града грозный повелитель

Изгнал, как беглую меня.