Читать книгу Откровение дьявола - Евгения Владон - Страница 1

Надо было сразу снять пальто, как только я вошёл в парадные двери «скромной» загородной резиденции нашего славного семейства Блаунтов. Но я проигнорировал буквально с порога вполне естественное рвение Альфреда, когда тот уже было шагнул ко мне навстречу, чтобы помочь избавиться от коверкота. Я просто прошёл мимо, даже не взглянув на пожилого, но всё такого же безупречно вышколенного дворецкого, неспешно снимая на ходу кожаные перчатки. А потом с той же ленцой, на чистом автомате, расстёгивая короткий ряд из трёх пуговиц на однобортном коротком пальто, прошёлся почти до середины центральной галереи, намереваясь свернуть в западное крыло к своим комнатам.

Но так и не свернул, ещё больше сбавив шаг. А потом и вовсе остановившись как раз на «развилке» перпендикулярных коридоров, после того, как мой отвлечённый от внешнего мира слух задело нечто похожим на взрыв смешанного смеха, разве что очень приглушённого рядом каменных стен из соседних помещений.

Конечно, я мог проигнорировать и его, как часто и делал с происходящими именно в этом доме событиями.

Но не в этот раз. Даже не знаю почему. Может потому что что-то почувствовал, а моё сердце по непонятным мне причинам пропустило удар? Не знаю, как это объяснить. Но едва ли это походило на банальное любопытство. Скорее, на интуитивную реакцию матёрого хищника, уловившего в воздухе едва узнаваемые нотки определённого запаха. Да… исключительного в своём роде «запаха».

Вот его-то я и не смог пропустить мимо своего внимания. И, когда свернул в восточное крыло, двигаясь в сторону предполагаемого места нахождения выявленной мною цели, я утверждался в своих догадках с каждым пройденным шагом всё больше и осознанней. Хотя и не спешил никуда. Просто приближался к открытым дверям одной из малых гостиных имения, входивших в число комнат, которые занимал Кэвин. Ах, да. Совсем «забыл». Которые теперь занимал не только Кэвин, но и его законная невестушка.

Видимо, оттого мой звериный инстинкт и сработал. И не только из-за услышанного мною случайно развесёлого смеха. Не знаю, как, но я всегда безошибочно определял, находилась ли она дома или же сбегала в столицу, от греха подальше, в свою компактную квартирку-мансарду.

Коридоры огромных, ещё и старинных особняков, как правило, не отапливаются. Поэтому я и не спешил снимать с себя коверкот, о чём вскоре пожалел.

– Уже не терпится увидеть, каким будет лицо Кэвина, когда вы предстанете перед его шокированным взглядом в этом платье.

– Бьюсь об заклад, точно расплачется.

– Да у меня у самой в глазах щиплет и горло стягивает спазмами, когда смотрю на это… совершенство. Вы ангел во плоти, Марго. Все невесты, вроде как по умолчанию, красивы и безупречны, но вы… Я впервые, реально, не могу подобрать подходящих слов!

Обратил ли я внимание на слова кудахтавших вокруг тебя портних и свадебных стилистов? Скорей всего да. Уж слишком усердно они изворачивались в своих красочных эпитетах, когда, едва не наперебой, заваливали тебя лестными комплиментами. А ты, бл*дь…

Ты стояла в этот момент на круглом кожаном пуфике немного поодаль от центра небольшой гостиной, оформленной в стиле барочного будуара, и… И с искренней, буквально светящейся от счастья улыбкой рассматривала своё отражение в большом напольном зеркале, обрамлённом массивной позолоченной рамой и придающем твоему отражению дополнительную неземную ауру.

Я и сам на несколько секунд подвис, как только зацепился за него взглядом, даже не успев проделать полноценный шаг внутрь комнаты через распахнутые настежь двери. После чего, будто по чьей-то команде, меня обдало с головы до пят вначале обжигающей волной вспыхнувшего под кожей адреналина, а потом и последовавшей за ней испариной. Особенно вскрыло жгучим «напалмом» по спине, ударив впоследствии отупляющим залпом «навылет» и в голову, и в пах одновременно. Хотя, обычно подобным приходом меня накрывало лишь в одной части тела. Либо вверху, либо внизу.

– Действительно, тут даже мне не с чем поспорить. Сущий ангел во плоти. Божьи ангелы сейчас, наверное, голосят на небесах буквально навзрыд и бьются по райскому паркету в истерике.

Я не узнал собственного голоса и даже сперва не поверил тому, что проговорил всё это вслух. Глядя при этом немигающим и будто залипшим взглядом в отражение Марго. Чувствуя с каждым гулким ударом своего взбешённого сердца, как со дна моей всегда такой апатичной и насквозь прогнившей чёрной душонки поднимается удушающая волна… Нет, не зависти. Священного гнева, вперемешку с лёгкой физической тошнотой. А глаза ненадолго застит багряной пеленой кипящего в крови адреналина.

Ты обернулась чуть ли не сразу, ещё до того, как я успел разомкнуть губы и выдать свой собственный “спич”. А за мгновение до этого, твоё лицо в отражение претерпело резкую метаморфозу. Счастливая и, действительно, ангельская улыбка, от которой даже у бездушного дьявола перехватит дух, моментально сошла на нет, а светящиеся искренней радостью глаза тут же заволокло тусклой тенью панического испуга. Вот только всё это произошло с тобой именно тогда, когда твой взгляд зацепился в зеркале за мой…

Ангел? Белая невеста? Сошедший из льющегося в окна гостиной солнечного света призрак или… Мой персональный предвестник неминуемого фатума?

Я даже не сразу разглядел само платье. Оно явно было вторичным, хотя и придавало твоему образу нечто сверхъестественное и ирреальное. Рельефное кружево цвета слоновой кости со вставками из воздушной оргазны, оплетало твой точёный стан плотным корсажем и более свободной, расклешённой книзу юбкой, создавая ложный эффект второй “кожи” или атласной чешуи. Ещё пара секунд, и ты точно расправишь свои пока ещё невидимые крылья за своей напряжённой спиной, чтобы метнутся в паническом бегстве через ближайшее окно или в недоступный для простых смертных портал в параллельное измерение.

– Крис?.. Что ты тут… делаешь?

Я едва от облегчения не выдохнул. Вернее, всё-таки выдохнул, правда, беззвучным смешком.

Никаких грёбаных ангельских крыльев. И твой плохо скрытый на лице и в глазах испуг, наверное, этим и усиливается. Пониманием того факта, что тебе некуда бежать. Твой яркий, залитый солнечным светом райский мирок начал ощутимо тускнеть и наливаться чёрными, безобразными пятнами-тенями, исходящими от каждого проделанного мною в твою сторону чётко выверенного шага. Нет, конечно же не буквально. По крайней мере, не для непосвящённых в наши маленькие тайны ненужных свидетелей.

– Что я делаю в доме своих родителей? В доме, где родился и вырос и… В который тоже собираюсь привести свою будущую супругу? Странный вопрос, Марго. Ты не находишь?

И опять, кто мне объяснит, за каким хером я решил упомянуть всуе о своей собственной пассии? Моя извечная привычка отвечать более сильным ударом на собственную боль?

А мне что и вправду было больно? Вроде я испытываю самое обыкновенное чувство бешенства. Возможно, из-за полного бессилия. Оттого, что не могу ничего сейчас сделать, кроме как опуститься до самых примитивных подлянок на грани школьных пакостей с прочими некрасивыми шалостями. Хотя, что мне стоило не заходить сюда до этого вообще? Просто дойти до своих комнат и всё!

Скорей всего, кто-то другой на моём месте так бы и поступил. Отвернулся бы, сделал бы вид, что происходящее в этой части мира его не касается, и уполз бы в свою тёмную нору побеждённым, зализывающим раны жалким слизнем.

Но в том-то и проблема. Причём, не моя лично, а тех, кто прекрасно со мной знаком, и всё равно с завидным упрямством лезет на рожон.

– Прости, если мой вопрос вызвал у тебя подобный ассоциативный ряд ответов, но… Я имела в виду эти комнаты. Твои, вроде как, находятся в совершенно другой части дома.

Невинный ангел с огромными глазищами неземного сапфирового цвета? Для других, как и для Кэвина, возможно, и да. Но только не для меня. Хотя это и была твоя отчаянная попытка “сбежать”, вернее, отбиться от меня. Не подпустить. Выставить защитные барьеры до того, как я до тебя дойду и совершу заключительный летальный удар.

Так что, да. Я не сдержался и жёстко осклабился в ответ. Разве что не поаплодировал тебе за находчивость. Что ни говори, но чувству врождённого камикадзе тебе не занимать.

Я даже ещё раз демонстративно огляделся по сторонам, проверяя, кто ещё находился с нами в этой милой гостиной.

Естественно, никакого Кэвина здесь я не обнаружил. Более того, я даже был уверен на все сто, что его не было и в самом имении. До выходных ещё далеко. Скорее, торчит в своём финансовом отделе нашей “скромной” (точнее, одной из оных) семейной компании, как очень ответственный и послушный сыночек, изображая бурную деятельность и тем самым пытаясь выслужиться перед папенькой за то, что тот разрешил ему жениться на безродной пустышке.

Ну, да, ну, да. Долги за подобные жизненные казусы надо возвращать стократные.

А вот что касается представительниц определённых предсвадебных услуг и прочих обязательных лиц, в виде близких подружек невесты, тут, как говорится, ничего нового мною выявлено не было. Если не считать на редкость противной занозы Сью, сидевшей в угловом кресле, подобно онемевшей или охреневшей Марии-Антуанетте, как раз накануне своей предстоящей казни. Я бы, честно, едва ли её заметил, если бы не решился оценить окружающую меня обстановку на наличие реальных для меня проблем.

Зато каким меня накрыло чувством неминуемого триумфа и, само собой, зашкаливающего превосходства, когда я убедился (ещё раз!), что никаких препятствий мне здесь не светит. Даже резануло шальной мыслю, будто коротким шоковым разрядом по мозгам, провести свою дальнейшую экзекуцию над зарвавшейся нахалкой на виду у всех присутствующих тут свидетелей. Полученный от подобных фантазий приход тоже оказался весьма захватывающим, как и неслабо возбуждающим. Стянуло болезненно-сладким спазмом яйца так, будто ледяной стяжкой скрутило.

– Не хотел бы я тебе напоминать при стольких свидетелях о том, кто является прямым наследником и данного имения, и данных комнат… – я намеренно задержал взгляд на Сьюзан Кендал, будто зачитывал свой ответ ей, а не её не в меру отчаянной подружке. На что Сью, чуть ли не сразу потупила свои явно ослепшие от страха глазёнки в листаемый ею до этого на коленках свадебный каталог, сделав вид, будто её тут на самом деле нет. – Но, видимо, придётся.

На последних словах я всё-таки перевёл свой въедливый взор на тебя, проигнорировав в упор остальных не менее оцепеневших свидетелей.

Я так и знал. Ничего нового. Под напускной бравадой, как всегда, прячется отчаянная девочка, боящаяся до икоты собственных желаний и всего того, что и, в особенности, КТО с ними связан.

– Так что же конкретно ты хотела мне этим сказать, Марго? То, что я не имею права сюда заходить или, что у меня здесь вообще нет никаких прав на что-либо?

– Я…я-я… просто… – замечательно! Как быстро я спустил этого глупого ангелочка на землю. Можно сказать, буквально обломал крылышки, ещё до того, как ты успела раскрыть их во всей их животрепещущей красе.

– Просто что? Забылась? Заигралась? Залеталась в облаках от переизбытка чувств с зашкаливающей эйфорией?

Я даже слегка склонил голову на бок и приподнял в ироничной мимике брови, терпеливо ожидая встречный от тебя ответ. Или хоть что-то отдалённо на него похожее.

Интересно. Если бы я ничего не сделал и не сказал что-нибудь ещё где-то через полминуты, ты бы молчала и дальше, глядя на меня во все перепуганные до смерти глаза, будто едва живая жертва перед прыжком увиденного тобою хищника?

Правда, я всё-таки остановился, хотя не так уж от тебя и далеко. И то, всего лишь на неопределённое время, ненадолго отведя взгляд в сторону, но так никого конкретного и не выделив своим пристальным вниманием.

– Дамы и… дамы! Вы бы не могли покинуть данную комнату, желательно в очень быстром темпе, на несколько минут? Благодарю за ответное понимание, незамедлительную оперативность и за то, что не заставите нас долго ждать.

Вот и всё. Я снова на тебя взглянул, тут же забывая о тех, кто якобы мешал нашей с тобой семейной беседе, самодовольно наблюдая за твоей последующей реакцией. За тем, как твоё идеальное личико ещё больше побледнело, а глазки испуганно забегали по сторонам. Правильней будет сказать, по тем предательницам, которые сейчас молча и безропотно срывались со своих рабочих мест и, как можно незаметней пробирались к выходу без каких-либо встречных возражений. И Сью Кендал, как я успел заметить боковым зрением, сделала это чуть ли ни одной из первых.

– Ну, так что, Марго? – наши взгляды наконец-то снова встретились и меня опять накрыло. На этот раз чувством реального триумфа, подпитанного наркотическим дурманом исходящих от тебя страхов. Усилившихся за эти секунды во сто крат. Ещё немного, и я почувствую их реальных вкус на языке и соприкоснусь с ними воспалённой кожей.

Не удивительно, что в голову, а потом и в пах, долбануло так, будто в самую пору кончить буквально, как жалкому молокососу во время ночных поллюций.

– Тебе всё ещё хочется узнать, что же я тут делаю? В твоих, якобы, комнатах! Или я должен был изначально записаться к тебе на аудиенцию, на индивидуальный приём?

Я даже развёл руки в стороны, вроде как охватывая пределы границ, за которые не имел никаких прав заходить без твоего на то королевского разрешения.

– Прекрати, Крис! Пожалуйста!

Похоже, твои крылышки обмякли окончательно, и ты вместе с ними. Хотя менее сексуальней от этого ты выглядеть не стала. Скорее даже наоборот. Эдакая забитая жертва бездушного монстра, почти что забившаяся в угол и интуитивно прикрывающаяся от него дрожащими руками. А в этом грёбаном подвенечном платье…

Кажется, я таки его узнал, впервые обратив на его исключительные детали более внимательный взгляд. Как и на его не чисто белоснежный оттенок. Фамильная, бл*дь, реликвия Блаунтов! То самое платье, в котором впервые венчалась моя прабабка и несколько последующих за ней поколений невест из нашего славного рода, включая мою собственную мать. Странно… Нет, даже не так. До дикости странно узнавать об этом сейчас!

И кто ж так расстарался, хотел бы я знать? Неужели Кэвин? Показывал тебе семейные фотоархивы, ты увидела это платье на нескольких представительницах нашей плодовитой семейки и захотела тут же примерить его на себя? А раз оно уже на тебе, значит… Кристофер Уолтер Блаунт-старший дал своё добро без каких-либо возражений и пререканий?

– Прекратить?

Кажется, чем дольше я находился в этой треклятой комнате рядом с тобой, открывая для себя всё более новые детали из ваших с Кэвином «тайных» заговоров, тем ощутимей меня крыло и доводило до полного исступления. Как того одержимого бесами безумца, что теряет собственную волю перед более могущественными силами природы. Или же перед собственной слабостью, выпуская на свободу тёмную сторону своей и без того проклятой чёрной души.

– Серьёзно?

Мой голос всё-таки слегка сорвался до сиплого хрипа, выдавая моё внутреннее состояния практически без мнимых прикрас. И ты отреагировала на него правильно. Разве что не отпрянула назад. Потому что оцепенела и продолжала стоять на пуфике, видимо, из того же страха – оступиться при неверном шаге и упасть.

– Вообще-то, Марго, я ещё даже и не начинал.

– Зачем ты это делаешь? Крис! Хватит! Прошу тебя! Уйди!

– Реально? Ты на самом деле хочешь, чтобы я ушёл?

– Да, Крис! Представь себе, хочу! И ты не можешь не понимать почему. Уж кто-кто, а ты должен знать об этом, как никто другой.

Не знай я тебя так хорошо, как знал всё это время, возможно, и вправду бы поверил и твоему умоляющему взгляду, и всем попыткам закрыться от меня. Только, увы, милая. Очень сложно отключить в подобные моменты ещё слишком красочные воспоминания, в которых ты так же на меня смотрела, когда умоляла себя трахнуть или собиралась вобрать этими бл*дскими пухлыми губками мой возбуждённый член.

– Забавно, Марго…

Лучше бы я не запускал свою память и не пропускал перед внутреннем взором столь живые, практически осязаемые картинки наших с тобою «тайных» встреч. Ибо в голову разрядило далеко неслабым залпом вскипевшей в крови жажды – неконтролируемой жажды подмять тебя под себя! Прогнуть, заставить признаться (в первую очередь самой себе) насколько ты лжива во всех своих попытках быть той, кем ты никогда не являлась и никогда уже не станешь.

Маленькая, циничная дрянь! Грёбаная приспособленка и лицемерка! Даже Мэган Маркл с собственным немаленьким актёрским стажем выглядит на твоём фоне жалкой актрисулькой из детсадовского театрального кружка.

– Вспоминая, как ты подо мной стонала, кончала на моём члене и как смотрела на меня едва не с самого первого нашего знакомства, я теперь никак не могу сопоставить твою просьбу с теми вещами, которые ты вытворяла в моей постели. Пытаюсь откопать в своей памяти, где и когда ты поставила меня перед данным фактом в известность, но что-то ничего не выходит.

– Ты издеваешься, да? Я никогда-никогда не просила тебя оставить меня и Кэвина в покое?

– Ах вон оно что! – я даже от «искреннего» шока округлил глаза и рот, наглядно продемонстрировав своё «неподдельное» изумление перед осенившими меня воспоминаниями. – Это которые просьбы? Те самые, после которых ты мне так жадно отсасывала, а потом раздвигала передо мной ноги? Значит, я их неправильно истолковал тогда, да? Это ты пыталась от меня, видимо, откупиться… причём несколько раз подряд. Надо будет попробовать всё сосчитать…

– Хватит, Крис, умоляю! ХВАТИТ! Кэвин ведь твой брат!

– Да, детка! Ты не поверишь, но я прекрасно об этом помню!

Ты испуганно вскрикнула, как только мне уже порядком надоело смотреть на тебя с постоянно задранной кверху головой, и я, не выдержав, вцепился в твоё запястье, сдёрнув тебя с пуфика прямо на себя. Всего несколько мгновений, и ты уже вжимаешься в мою грудь, добавляя новую порцию испарины моему напряжённому под тремя слоями одежды телу. Но в этот раз эта приятная доза. Близкая к наркотической. Поскольку её перекрыли ощущения твоего шикарного бл*дского тела, которое далеко не раз извивалось подо мной почти что в схожих ситуациях. Но сейчас ты вынуждена подчиняться моим безумным действиям, уткнувшись едва не в упор шокированным взглядом перепуганных глазищ в мои глаза и лицо. Правда, успев вовремя вжаться ладошкой в мою грудь и при этом не врезаться в неё носом.

– Особенно помню, как попросил его привести тебя в библиотеку, чтобы познакомиться с тобой поближе, а перед этим подсыпать в твоё вино толику волшебного порошка. Да, потом он начал артачиться и бычиться, но главной сути это нисколько не меняет. Как и всех твоих ответных действий. Что меня всегда в нём бесило, это все его неубедительные попытки строить из себя святошу. И твои, кстати, тоже. По-хорошему, он должен был выставить тебя на улицу, на панель, где тебе самое место! А не приводить в родительский дом, как свою избранную пассию!

Я всегда старался не зацикливаться на данном факте. Не вспоминать своей самой первой реакции на радостное заявление Кэвина, когда отец, бл*дь, дал своё добро на его брак с этой лицемерной шлюхой. Но порою, как сейчас, например, этому было очень сложно противостоять. Тому бешеному потоку из чёрных ядовитых испарений, которые поднимались со дна моей души, забивая лёгкие, стягивая сердце, сжимая трахею и выстреливая по мозгам убойным залпом едва не до полного помрачения рассудка.

– Как у тебя всё просто, да, Крис? Всё должно происходить только по твоим неоспоримым хотелкам! Все обязаны считаться лишь с твоими требованиями. Да и тебе самому весь мир будет не мил, если ты при этом не влезешь в чью-то жизнь и не перегомнячишь там всё до основания так, как хочется именно тебе.

Я всё ещё держу тебя, но уже за оба запястья, не давая не отшатнуться, ни сделать что-либо ещё. Буквально плавясь под пальто от удушливых приливов собственного бессилия с изъедающим до основания безумием, но едва ли придавая значение даже стекающим по спинке струйкам липкого пота. Меня доводит и до бешенства, и до сводящего с ума возбуждения твоя близость, твой надломленный голосок и твоё ласкающее мне лицо порывистое дыхание. А уж как прикладывает от вида блестящих, как два драгоценных сапфира почти уже плачущих глаз. Идеальные черты, лёгкая россыпь детских веснушек на аккуратном носике, естественный разлёт тёмных бровей и губы, бл*дь… Крупные, лепные, испещрённые тончайшими складочками и обведенные рельефным кантом, будто вшитой под кожей нитью, по которому хотелось пройтись языком, как и по каждой губе в отдельности. А потом повторить всё то же самое вздутой головкой эрегированного члена, размазывая тягучие капли ещё горячей спермы.

Сколько уже раз я разглядывал со столь близкого расстояния твоё грабаное личико, выискивая то ли раздражающие изъяны, то ли нечто исключительное, подтверждающее все мои больные фантазии о тебе. Что именно? Замаскированный тональным кремом ведьмин знак, уродливую родинку или воспаленный прыщик? Или же пытаясь понять, что в тебе такого особенного. Почему меня так ведёт на твой запах и физическую близость? Почему так и тянет оставить на твоей нежной, бархатистой коже свои грубые метки, заставляя кричать от боли… от сладкой, блаженной боли…

– Нет, Марго!..

Я почти хриплю в твои и перепуганные, и одновременно возмущённые глазки загнанной в угол жертвы. С нескрываемым упоением «вкушаю» все твои панические страхи, как и немощное отчаянье бьющегося в руках мотылька. По крайней мере, твоё сердечко сейчас именно так и трепыхалось.

– Я влезаю только туда, куда меня тянет со страшной силой и где действительно требуется серьёзное вмешательство со стороны. Ты же не станешь отрицать того факта, что очень ждала этого момента?.. Ждала, когда я приду за тобой и устрою тебе маленький Армагеддон. Это ведь должно было случиться рано или поздно. Потому что от своей истинной сущности не спрячешься, Марго. И мне ничего не стоит доказать тебе свою правоту. Причём прямо сейчас, при стоящих за этими дверьми охреневшими свидетелями.

– Хватит, бога ради, Крис! Прекрати! Не сходи с ума. Если Кэвин узнает…

– То что? Придёт и устроит мне истерику? А может сразу, пристрелит? Хотя, сколько у него уже было причин и шансов сделать это ранее? Почему он ими не воспользовался? Зачем привёз тебя в этот дом, зная, что я здесь сейчас тоже пока живу? Или он и вправду наивно полагал, что я ничего не сделаю, не воспользуюсь столь удобным для себя случаем.

– Крис! НЕТ! Что ты делаешь!

Чёртова интриганка.

Я чуть было не хохотнул от ударившего в голову ликования, едва услышал знакомые нотки характерного напряжения в твоём охрипшем голосочке, после того как потащил к ближайшему углу, не особо церемонясь и не обращая никакого внимания на путающийся под ногами шлейф чёртового подвенечного платья. Если случайно наступлю и порву, скорее даже, рыкну от нескрываемого злорадства. Хотя меня сейчас куда больше интересовало твоё умиляющее сопротивление. Уж что-что, а этого ты так и не научилась делать. Вернее, и не пыталась, ни раньше, ни теперь.

– Ничего из того, что ещё не делал с тобой ДО этого, Марго! К тому же… мы, вроде как, давно этим не занимались. И что-то мне подсказывает, ты о-очень сильно за мной соскучилась. Поэтому и бесишься, да? Не иначе, как ПМС или самый обычный недотрах. Что, Кэвина надолго не хватает? Не успеваешь под ним кончать?

– Ты вконец спятил! Остановись!.. Кри…

Нашла время, когда мне это говорить, уже после того, как я прижал тебя к стенке, завёл руки над головой, сжав их за запястье одной рукой, а другой обхватив за горло, чтобы впечатать крепче затылком в холодный камень. И, конечно, заглядывая в твои ошалевшие глазища, будто намереваясь добраться через их васильковую глубину к твоей далеко не ангельской душонке.

– Только честно, Марго… Ты ведь всегда представляла меня на месте Кэвина? Каждый раз, когда он на тебе пыхтел? И когда ты втихаря себе мастурбировала. Могу поспорить, ты и сейчас течёшь, как самая последняя озабоченная сучка.

– Не смей! Только не здесь!..

О, да! В этом ты вся и есть! От твоего «нет» до истового «да!» достаточно лишь одного конкретного действия. Прижать/впечатать тебя грудью к стенке, почти уже касаясь твоих бесстыжих губ своими, и соскользнуть с горла ладонью вниз – по стянутому корсажем платья гибкому стану. Чувствуя/вбирая собственными оголёнными нервами каждую из твоих попыток напрячься и хоть что-то сделать в ответ. Только не можешь. Скорее немощно сопротивляешься собственным ощущениям с неуёмными желаниями и тому безумию, что уже накрыло нас обоих, затянув в свой плотный кокон из сумасшедших эмоций и ненасытной жажды.

А как ты несдержанно задохнулась, порывисто ахнув мне прямо в лицо, стоило мне только задрать над твоими бёдрами подол юбки, раздвинуть их собственным коленом и запустить пальцы в твою горячую промежность. Мне даже тонкое кружево твоих блядских трусиков совершенно ничем не помешало. Особенно когда я начал растирать их гладкую поверхность, чувствуя при каждом настойчивом трении подушечками фаланг то, как быстро пропитывается их тонкая ткань твоими грешными соками и как уже набухла под ними твоя возбуждённая киска.

– Что и требовалось доказать, да, Марго? Мне даже уже ничего и делать с тобой не нужно, только вх*ярить по самые яйца и вые*бать, как ты того заслуживаешь.

– Ты ненормальный… Крис… – ох уж эти знакомые нотки едва скулящей под моими пальцами сучки, с несдержанным всхлипом и заразительной дрожью во всём теле. Капитуляция не просто на лицо, она уже на моей руке.

А всего-то – проник под край трусиков, добравшись до горячих и очень мокрых складочек воспалённой вульвы, надавив большим пальцем на налитый кровью клитор, а остальными без особого усилия накрывая практически всю промежность, будто насаживая на длинный гибкий член.

И в этот раз тебя выгибает так, будто ты уже на грани. Ещё немного и кончишь прямо на мою ладонь.

– Мы… мы же здесь не одни…

Не похоже, чтобы тебя сейчас волновали стоящие за стеной свидетельницы, как и их гробовое молчание, которое должно было нас заверить в том, что их там вроде как нет. С таким поплывшим взглядом и дрожащим голоском, как у тебя, подобные мелочи едва ли способны задеть сосредоточенное на совершенно ином и внимание, и сознание. Тем более, когда ты выговариваешь мне всё это прямо в губы, разве что сдерживаешься до последнего, чтобы не прижаться к ним своими и не поцеловать меня первой.

Чёртова засранка. Пытаешься вывернуться от моей руки? Ну да, конечно. Двигаешь и крутишь бёдрами, словно это и вправду поможет тебе соскользнуть с моей ладони. А на деле, попросту трёшься об неё и немощно кусаешь губы, когда тебя пронизывает очередным жгучим разрядом сумасшедшей похоти в клитор, как и во все эрогенные зоны шокирующим прострелом через всё тело. Да так, что тебе приходится буквально себя сдерживать, чтобы не сорваться во все тяжкие и не признать своей столь скорой и явной капитуляции.

– Да неужели?.. – хриплю в ответ, уже касаясь ртом твоих всхлипывающих губок, пока настойчиво массирую большим пальцем горячий влажный клитор, а четырьмя другими растираю почти всю промежность. – С каких это пор меня это должно волновать?

И в подтверждение своим словам накрываю твои пухлые губы жадным ртом, одновременно проникая через их податливые створки в манящую глубину грешного вакуума не менее настойчивым языком, начиная трахать тебя туда в такт движения своих пальцев. Да так, что ты едва не взвиваешься, пытаясь выгнуться подо мной и моим прессующим напором. А уж как тебя трясёт и уже практически лихорадит, не говоря про несдержанные стоны в мой рот.

И после такого будешь и дальше твердить, какой я ненормальный? Такой же, бл*дь, как и ты, милая. Иначе, с какого хера ты бы стала так заводиться от моих пальцев и хозяйничающего в твоём ротике языка? Даже вон жалобно всхлипнула, когда я убрал руку с твоей киски и лишил её сводящих с ума ласк. Правда, ненадолго. Ты поняла это сразу же, как только я вжался в твой лобок собственным пахом и потёрся о тебя окаменевшим членом, пока ещё скрытым за тканью брюк и боксеров.

И кто кого, спрашивается, дразнит и доводит один другого до реального сумасшествия? Мне даже не хватает остатков дотлевающего рассудка, чтобы снять с себя своё грёбаное пальто, а с тебя содрать не менее удушающее платье.

Видимо, какие-то зачатки нездорового мазохиста всё-таки когда-то во мне проросли. Хотя никогда до сего момента не считал себя таковым. Но если, доставлять себе дискомфорт только из чистого желания тебя помучить, при этом дурея не меньше твоего и едва не рыча от боли, стесняющей нижним бельём перевозбуждённый член, – это почти тоже самое, что признать себя мазохистом. Хрен с ним. Побуду даже им какое-то время.

К тому же, мне действительно это нравится, ощущать, как задыхающееся под одеждой тело то и дело выбрасывает очередную порцию липкой испарины, а там, где не соприкасается с тканью, пропускает по коже юркие струйки обильного пота. Я даже нисколько не сомневаюсь, что мы оба находимся в этом душном коконе обоюдного безумия и совершенно не спешим его покидать. И чем сильнее мой напор и твои ответные действия, тем плотнее этот невидимый саван стягивает на нас своё раскалённое полотнище.

Хотел бы я растянуть эту пытку на несколько долгих и убийственных для обоих часов, но… не сегодня, Марго. Я ещё обязательно тебя накажу. Как следует, милая. Со всеми вытекающими… как ты и заслуживаешь… А пока…

Пока я тянусь рукой к своим штанам и поспешно расстегиваю ширинку, высвобождая на волю накачанный до предела кровью член. После чего без каких-либо нежностей сдергиваю с тебя трусики, буквально разрывая их уже где-то на середине бёдер, причиняя дополнительную боль тебе, а себе – новый стимулирующий разряд по мозгам и в пах. И всё это, не прерывая ни на секунду трахающего твой рот поцелуя. Не удивлюсь, если ты уже успела пару раз кончить за это время, но едва ли осознать данный факт до конца.

– Ну так что, моя падшая королева? Только не здесь? И не сейчас?.. – я всё-таки через нехочу заставляю себя прервать поцелуй. Но только для того, чтобы довести тебя до очередного приступа бесконтрольной агонии, прохрипев все свои циничные вопросы в твой опухший ротик. Одновременно проскальзывая головкой и немалой частью члена в стык твоих дрожащих бёдер и очень влажных половых губ.

Тебя начинает трясти по новой, как только я делаю несколько бесстыжих толчков поверх твоего клитора, а потом ныряю ещё глубже, в горячие лепестки спускающей киски и там упираюсь в тугое колечко вагинального входа. По моей спине и затылку у самого проходит вскрывающей волной бешеного жара, едва не выбив из лёгких дух, а из головы более-менее соображающее сознание.

– Мне остановиться? – я лишь слегка поддался вперёд, со сводящим с ума упоением ощущая, как поддаются под моим напором бархатные тиски вагинального лона, безропотно расступаются, растягиваются и орошают головку новой порцией твоей грешной похоти. – Не трахать тебя? Ты этого не хочешь?

– По… пожалуйста… – ты жалобно всхлипываешь, едва соображая, что вообще говоришь, особенно, когда я вхожу в тебя уже по всю залупу.

– Что, пожалуйста, Марго?.. Я тебе задал вполне конкретный и внятный вопрос. Мне остановиться?

– Нет!.. Да… Чёрт!

Я несдержанно оскаливаю зубы в жёсткой усмешке, едва не срываясь в ликующий рык над поверженной мною жертвой, после чего просто это делаю. Одним резким рывком насаживаю тебя на всю длину фаллоса до упора, до твоего задыхающегося вскрика, резанувшего меня по позвоночнику и зудящим яйцам, будто скальпелем, смазанным в ментоловый опиум. Или самым чистейшим кайфом убойной пробы.

– Так нет?.. Или да, Марго? – я хриплю в твои стонущие губки, дурея от выражения твоего перевозбуждённого, едва не плачущего личика, пока после каждого слова-выстрела, именно вбиваясь в тебя членом, словно желая вспороть им тебя. Да, милая… До самого твоего трепыхающегося сердечка.

– Боже… Крис… Умоляю…

Вот теперь ты мне нравишься куда больше. Теперь я узнаю свою девочку, желающую меня до остервенелой трясучки и готовности ползать у моих ног только за то, чтобы я её как следует оттрахал.

– Да, бл*дь! Умоляй и проси!

Меня самого уже нешуточно ведёт. Натягивает и плавит каждый нерв до неминуемого срыва. Ручейки пота уже стекают по шее и вискам, а мне от этого только в кайф. Особенно, когда сжимаю своей нехилой ладошкой твоё горло под скулами, а ты в ответ сжимаешь свои мышцы влагалища, усиливая тесноту своей бархатной глубины, будто и вправду пытаясь мне противостоять, а то и вытолкнуть из себя. Вот только обдающие мою головку твои интимные соки говорят об обратном. О том, что ты уже на грани. И лишь от меня зависит, кончишь ты сейчас или…

– Умоляй! – уже буквально рычу в твои слезящиеся глаза, на несколько секунд остановившись и едва не теряя остатки здравого разума от сумасшедших ощущений. От пульсирующей внутри твоих вагинальных тисков головки и твоих ответных мышечных судорог.

– Прошу… Крис… Пожалуйста! Дай мне кончить!.. Я хочу кончить на твоём члене.

Да тут у кого хочешь сорвёт крышу, ещё и от такого голоска, почти уже скулящего, задыхающегося от возбуждения и одержимого желания получить своё. Желания кончить на моём члене во что бы то ни стало.

– Какая же ты всё-таки лицемерная сучка, Марго!

Не знаю, как я удержался от столь безумного соблазна, сжать на твоём горле пальцы и душить до тех пор, пока буду в тебя вбиваться и кончать. Но я лишь вытащил едва не полностью из тебя член, с садистским наслаждением наблюдая, как тебя корёжит, и как ты пытаешься снова насесть на него, чтобы получить своё.

– Обещаю, милая… Скоро ты будешь умолять меня об этом едва не каждый божий день!

Я опять тебя именно ударил изнутри резким, нещадным проникновением, после чего усилил и ускорил фрикции до жёстких, едва не до насилующих толчков. Наблюдая со звериным довольством, как же тебе, бедненькой, приходится себя сдерживать, чтобы не закричать. Наблюдая, как перекашивает твоё личико от всего того, что я с тобой вытворяю, от каждого моего вбивающегося удара и разрастающейся до нереальных пределов нашей обоюдной эйфории.

Я действительно это почувствовал и прочувствовал. То как тебя передёрнуло, и как напряглись твои вагинальные мышцы при первых судорогах бурного оргазма. А после и вовсе накрыло ментальной волной твоего сумасшедшего экстаза. Что даже у самого помутнело в голове и глазах. А затем и вовсе резануло по самое немогу собственной разрядкой, выплёскиваясь токсичными струями застоявшейся спермы в твоё изнемогающее лоно.

Не помню, как и с какого хера, где-то на середине эякуляции, я вытащил из тебя член и направил последние порции горячего семени прямо на ткань задранного над твоим животом подола юбки. А потом ещё и обтёр о неё головку, после того, как выдавил последнюю каплю. При всём при том, что в висках шумело так, что в самую пору потерять сознание или в конец ослепнуть.

– Какая неприятность, – говорить, вернее, хрипеть, тоже выходило пока ещё с большим трудом. Но я даже умудрился цинично усмехнуться и с «сожалением» прицокнуть языком. – Теперь с этими пятнами ничего не сделаешь и ничем их уже не выведешь. Останется только выкинуть…

Похоже, ты вообще не поняла, о чём я говорю, пока не взглянула туда, куда смотрел я и где продолжал размазывать членом по ткани спущенные капли спермы.

– Зачем… Крис… Зачем ты это делаешь?

– А зачем ты меня об этом спрашиваешь, меньше, чем через минуту после того, как кончила, да и до сих продолжая плавать в этом угаре? Только не говори, что это я тебя заставил…

Нет, я ещё не до конца спустился на землю, но в голову уже долбануло. Буквально навылет. Плеснуло по глазам багряной кислотой, а по заведённому до бешеной скорости сердцу отравленным клинком никуда не девшейся ярости.

– Почему ты не можешь просто… просто оставить нас в покое?

Бл*дь! Лучше бы ты промолчала и уж тем более не смотрела на меня очумевшими глазищами, в которых смешалось пережитое наслаждение и вновь проснувшаяся боль. Падшая грешница и святая мученица – два в одном, способная обмануть и разжалобить любого безмозглого дрочера, вроде моего младшего братика. Но только не меня. Со мной подобные фокусы у тебя никогда не проходили.

Кажется, ты и стояла у стеночки, а не сползла по ней спиной на пол только потому, что я продолжал тебя удерживать. Если отпущу и сделаю шаг назад, точно сразу же осядешь на резко подкосившихся ногах.

– Потому что это не твоё место, Марго! И выходить за муж за Кэвина только для того, чтобы быть поближе ко мне – это самое омерзительное преступление против себя и человеческих принципов, на которое способен пойти лишь безумец! Я предлагал тебе уехать и не дразнить меня своими выходками. Но ни ты, ни Кэвин не послушались.

– Почему ты всё сводишь лишь к себе одному! Почему не допускаешь даже мысли, что ты тут ни причём? Что не всё в этом мире крутится только вокруг тебя!

Грёбаная ведьма! С этим треклятым взглядом порочной святоши, от которого даже у мёртвого закипит в жилах кровь…

Я еле-еле сдержался, чтобы не накрыть твои глаза ладонью или не совершить что похуже. Как будто пару минут назад я тебя и не трахал, и не сходил с ума от желания довести нас обоих до края…

– Потому что я вижу тебя насквозь, Марго!

Нет, я так и не дотронулся до твоего лица, прохрипев в него буквально в упор и прижав изгибы локтей к стене с двух сторон у твоей головы, чтобы, не дай бог, не сорваться и не сомкнуть зудящие ладони на твоей лебединой шейке уже по-настоящему. Заглядывая в сапфировую бездну твоих «честных» глазок, будто безжалостный судья или палач перед вынесением смертного приговора.

– И потому что, бл*дь, я уже устал повторять тебе об этом снова и снова! Что я должен такого сделать, чтобы до вас наконец-то дошло? Вы уже малость заигрались, деточки. И ваши игры меня давно не вставляют. Я ведь предупреждал вас, пока ещё по-хорошему. Но, видимо, вы так и не поняли. Не поняли, что я не шутил и никогда не шучу! Или проверяешь на прочность моё терпение, милая? А может до сих пор наивно полагаешь, что я блефую?

Уж это ты точно никак не могла не увидеть и не прочувствовать. То, как меня крыло от твоей чёртовой близости, от того, что я снова тебя попробовал, и у меня снова от тебя снесло крышу. Потому что, мать его в жопу, мне этого оказалось мало! ДИКО МАЛО!

Мои руки не просто зудели, эта грёбаная тяга расползалась в моей коже по нервам подобно сильнодействующему яду, который выжигал на своём пути всё подряд, отравлял кровь и пропитывал своими токсинами все мои внутренности, включая мозги и полумёртвую душонку. Я хотел тебя, твою мать! ДО СИХ ПОР! И НИЧЕГО НЕ МОГ С ЭТИМ СДЕЛАТЬ!

– Пожалуйста… Крис…

Лучше бы ты ничего не говорила, как и не смотрела на меня умоляющим взглядом в быстро наполнившихся слезами ангельских глазах.

Если я сейчас что-нибудь не сделаю, этот ненормальный зуд в ладонях меня попросту сведёт с ума.

– Даю тебе несколько дней, Марго… Либо ты отсюда уезжаешь в неизвестном для всех направлении, либо…

Я не стал сжимать пальцы или царапать ими по стенке, будто загнанный в клетку зверь. Просто соскользнул ими по красивым оливковым шпалерам к твоей шее, потом обхватил трапецию, прочертив большими пальцами по выпирающим ключицам к яремной впадинке… Задержался там совсем ненадолго и провёл ложной лаской по нежному декольте, вынуждая дышать тебя ещё чаще и глубже. Вбирая твой бешеный стук сердца, будто последний отчёт перед собственным фатальным прыжком.

– Либо я за себя не ручаюсь. И то, что я сделаю потом…

После чего подцепил край лифа пальцами так и не коснувшись твоей груди ожидаемой тобою лаской. Безжалостно стянул дорогую ткань в кулаки и…

– Ты будешь бояться вспоминать куда сильнее, чем это…

Ты не сразу сообразила, что же я надумал вытворить. Опомнилась только тогда, когда по слуху резануло парализующим треском рвущейся ткани. А мои ладони наконец-то взвыли от острой боли из-за впившегося в них тугого полотна. Но я не останавливался, и даже не обращал внимания на беспощадную резь в коже и фалангах. Тем более, когда плотная материя поддалась после самого сложного перехода на начальном этапе и через несколько мгновений просто начала расходиться на разрыве в разные стороны, как по маслу, пока не достигла границы между корсажем и юбкой. Только мне и этого оказалось мало, изуродовав его практически до основания и тем самым оголив тебя по пояс.

Даже не знаю, от чего меня пробрало очередной убойной дозой звериного ликования, которое ни с чем не сравнить, ни с одним существующим в мире наркотиком, – то ли от вида твоего до смерти шокированного личика, то ли от представшей глазам всей цельной картины. От того, во что превратилось на тебе навсегда испорченное мною платье, и насколько ты теперь выглядела в его обвисших тряпках жалкой, беспомощной и полностью униженной.

Но, похоже, мне показалось и этого мало. Поэтому я и разжал кулаки, переместив ладони уже на юбку. В тот самый момент, когда из твоих широко распахнутых глазок скатилась ещё парочка сочных ручейков солёной влаги. Потрясающее зрелище! От которого бьёт под дых и по мозгам похлеще самого сильного алкогольного опьянения. Не кончи я за несколько минут до этого, ей богу, вые*бал бы тебя прямо сейчас. Но, ничего… У нас с тобой ещё всё впереди, да, мой ангелочек? И твои несдержанные всхлипы с дрожащим голоском будут ласкать мой слух и головку члена ещё далеко не раз и не два. Так же, как сейчас ласкает треск рвущихся юбок твоего несостоявшегося подвенечного платья.

– Перес-та-ань… п-пожалуйста! Крис… хватит! – у тебя срывается почти до беззвучного шёпота голос, а меня, бл*дь едва не доводит до полного исступления твоя абсолютная капитуляция у моих ног. Ты и не выдерживаешь. Твои трясущиеся коленки попросту подкашиваются, пока ты пытаешься прикрыться остатками фамильной реликвии Блаунтов, скатываясь спиной по стенке и не зная, как ещё меня остановить.

Уже никак, милая. Зверь выпущен на волю с твоей лёгкой руки. И, кажется, его уже никто не сумеет загнать обратно.

Сам не помню, как разжал кулаки и как навис над тобой, опираясь ноющей от тупой боли ладонью о стену и, кажется, вылавливая все твои эмоции и страхи собственной кожей с помутневшим сознанием. От подобного переизбытка чистейшего кайфа можно запросто и самому лишиться твёрдой опоры под ногами.

– Ты меня слышала, Марго. – я действительно угрожаю чуть ли не рычащим от перенапряжения голосом. И ты прекрасно знаешь, насколько мои угрозы – далеко не пустой звук. Особенно, если они касаются тебя. – Я позволил тебе остаться до поры до времени, но ты, видимо, решила, что я шучу. Надеюсь, этого достаточно, чтобы показать, насколько я был серьёзен и как страстно мечтаю больше никогда не видеть тебя ни в своей жизни, ни в жизни близких мне людей. Даю тебе два, максимум три дня… Мне насрать на то, что ты придумаешь для этого и что в последствии скажешь Кэвину. Не отменишь вашу грёбаную свадьбу, это сделаю я. Причём тем способом, который никому из вас не понравится. Ты меня хорошо поняла? Или нужно повторить ещё раз, по слогам? Может быть даже в письменном виде?

Я не удержался и всё-таки обхватил твоё зарёванное лицо второй ладонью, приподнимая кверху на себя и с большим усилием сдерживаясь, чтобы не надавить пальцами на твои щёки до болезненных отметин.

– По-почему… почему именно сейчас?..

Я выдохнул отрывистым смешком и даже ненадолго осклабился. Кажется, я готов смотреть в твои беспрестанно плачущие глаза целую вечность.

– А хер его знает, Морго. Просто мне так захотелось. Именно сейчас. Считай, ударило в голову спермотоксикозом. Ты же знаешь… если я чего-то захочу, то уже не могу остановиться. Довожу свои хотелки до победного. Так что давай, милая. Руки в ноги и вперёд. И не надо смотреть на меня такими невинными глазками незаслуженно оскорблённой жертвы. Мы оба (да и Кэвин, раз уж на то пошло, тоже) знаем, на что ты способна. Поэтому… просто сделай это… Не усугубляй.

Я нагнулся ещё ниже к твоему лицу, уже практически соприкасаясь носом к носу, словно и вправду с разгона собираясь нырнуть в упоительную бездну твоих фантастических глаз.

– Исчезни из моей жизни! Пока мне не пришлось тебя вырвать из неё в буквальном смысле этого слова…

Не знаю, как сдержался и не накрыл твои глаза ладонью. Но вот большим пальцем всё же провёл по влажным от слёз и соплей губам, будто прощальной лаской, отчитывая последние секунды нашего «прощания» через гулкие удары своего упрямого сердца. Знала бы ты, что мне это всё стоило, и сколько я вбил в свою вывернутую наизнанку душу ржавых гвоздей, распиная её на осколках выжженного собственной рукой дотла рая. Да… того самого рая, который так и не смог тебе когда-то подарить.

– Будь хорошей девочкой и… просто сделай это, бл*дь!..